Выпуск №2(52), 2012

Польская горничная о немецких нечистотах и нечистоплотности Крик души польской домработницы, перебравшейся в Германию через 10 лет после падения Берлинской стены, будет услышан. Спустя всего шесть часов после выхода в свет ее разоблачительной книги «Под немецкой кроватью», это сочетание зарисовок с натуры, проницательных наблюдений и выплесков оскорбленного достоинства стало главным претендентом на титул бестселлера. Откровения польской пани, выбравшей себе литературный псевдоним Юстина Поланска, сводятся к формулировке: «Я обвиняю…» Отличница по жизни, она рассчитывала иначе смоделировать свою судьбу: переехать на ПМЖ в соседнюю зажиточную страну, выучить язык и стать художницей по макияжу. «Этого не случилось, – говорит Юстина. – Как и многие другие польские женщины, я смогла устроиться только горничной». По статистике, треть из полутора миллиона польских граждан, живущих в Германии, – горничные в богатых домах. Большей частью они официально нигде не работают, что позволяет их хозяевам экономить, ведь в противном случае им пришлось бы платить налоги за наемных работников. После сноса стены стало обычной практикой, что у зажиточных бюргеров завелась польская прислуга (“Polnische Putze”). В рассказах, основанных на ее личном опыте, много столь пикантных подробностей, что те, кто себя узнают, могут покрыться густым румянцем стыда (а, может, и нет). Один судья требовал, чтобы Юстина аккуратно стирала пыль с растения в его комнате – это была конопля, конфискованная впоследствии во время обыска полицией. Одна въедливая старушка намеренно пачкала экскрементами оборотную сторону стульчака, чтобы проверить, насколько служанка тщательна в исполнении своих обязанностей. Во время предварительных переговоров по телефону с возможными работодателями Юстину сразу же спрашивали, что означает ее акцент, а затем, узнав, что она из Польши, часто рубили концы фразой: «Нет, спасибо!» Или же «Чертовы поляки!» Конечно, были и приличные люди, которые называли ее «Моя жемчужина», а после, расставшись, при встрече на улице приветливо кивали. Но, сетует 32-летняя Юстина, «таких немного». Один из впечатляющих эпизодов – рассказ о том, что именно ей приходилось выгребать из-под кроватей (это и дало название книге). Бывало, она обнаруживала маленькую стопку купюр евро, таким способом ее проверяли на честность и порядочность. Юстина всегда выкладывала эти найденные деньги прямо на кровать – сверху, демонстративно. Таких уловок, с тайной надеждой поймать и разоблачить Юстину, было немало. В подкроватном мусорном месиве она находила и кривые ногти (ножные), и зубы мудрости, а однажды даже мертвого хомяка, который пропал, и в течение нескольких недель его не могли отыскать. «Когда я жила в Польше, я думала, что немцы чистюли и ревнители порядка – признается Юстина. – С тех пор я открыла для себя, что все это лишь фасад, за которым полно грязи». Собрав, увы, всю грязь, накопившуюся за 12 лет ее трудового подвига в Германии, Юстина Поланска выполнила свое высшее предназначение – сказать правду, особенно, если не можешь молчать. Хотя едва ли германское общество захочет узнать себя в этом зеркале и тем более принять свое отображение с покаянным смирением. Владимир МИХЕЕВ №2(52), 2011

Президентские выборы состоятся во Франции в 2012 году, но уже сегодня будущая кампания привлекает растущее внимание в этой стране, и не только. По двум причинам: Франция – один из влиятельных лидеров и «тяжеловесов» Европейского Союза, к тому же весьма вероятно, что к власти вернутся социалисты. Это может означать новую тенденцию в Европе, где сейчас правят преимущественно правоцентристские силы, а левые из всех крупных стран руководят только в Испании. Как показывают опросы населения во Франции, на фоне падения популярности президента Николя Саркози поддержку завоевывают сразу три вероятных кандидата от социалистической партии. Каждый из них сегодня одержал бы победу над действующим главой государства. Это лидер партии Мартина Обри, опытный политический деятель Франсуа Олланд, но в первую очередь – глава Международного валютного фонда (МВФ) Доминик Стросс-Кан. Партии предстоит определиться с выбором своего кандидата до июня, и мало кто сомневается, что наибольшие шансы успешно бросить перчатку хозяину Елисейского дворца – у международного банкира: в конце января его поддержали бы 64% избирателей (по сравнению с 36% – показателем Н.Саркози). Бывший профессор экономики и мэр одного из пригородов Парижа, экс-министр финансов Франции завоевывает популярность во Франции и за рубежом во время деятельности на ответственном посту в период глобального кризиса. Французы видят его в окружении лидеров многих стран в Вашингтоне, читают сообщения о том, как МВФ спешит на помощь попавшим в беду странам. Им нравится его спокойная, рассудительная манера говорить просто о сложном, что контрастирует с неуёмной активностью нынешнего главы государства. Доминику Стросс-Кану симпатизирует также часть электората, поддерживающего центристские и даже правоцентристские силы. Однако главный вопрос в том, пожелает ли он бороться за президентское кресло, с 1995 года занимаемое лидерами правых. В его памяти должно быть свежо поражение в 2006 году на первичных выборах от соратницы по партии Сеголен Руаяль, проигравшей затем Н.Саркози в следующем году. Кроме того, его нынешний пост не позволяет ему делать политические заявления, а мандат главы МВФ истекает лишь в сентябре будущего года. Своего слова не сказал еще и хозяин Елисейского дворца. Захочет ли он бороться за высший пост государства? От этого тоже многое будет зависеть в избирательной кампании. №2(52), 2011

В будущем сотрудничество правоохранительных органов и органов правопорядка России и Европейского Союза обязательно станет углубляться. Это веление времени. В усилении взаимодействия заинтересованы обе стороны. Соответствующие разделы нового базового договора между Россией и ЕС почти согласованы. Тем важнее четко представлять себе, как наши партнеры оценивают существующие и перспективные угрозы мягкой безопасности. В концентрированном виде их позиция изложена в совместном докладе Европола, Евроюста и ФРОНТЕКСа за 2010 год*1. В основном он базируется, скорее даже, является выжимкой более основательных, объемных стратегических документов специализированного характера, подготовленных ими ранее по отдельности*2. С точки зрения понимания подходов, которых придерживаются страны Европейского Союза, его институты, органы и организации, это исключительно информативный документ. Причем сразу же в двух отношениях. Он одновременно раскрывает и слабые, и сильные стороны проводимой ими аналитической работы. В очень наглядной, очевидной форме он помогает выявить все клише, все трафареты мышления, которые присущи официальным лицам, чиновничеству и экспертному сообществу ЕС. Поэтому знакомство с ним оставляет внутреннее ощущение неудовлетворенности. Многие реально существующие проблемы авторитетные структуры ЕС хорошо видят. Более того, они их прекрасно понимают. Тем не менее, предпочитают не называть вещи своими именами. Что-то толкуют откровенно однобоко. Что-то предвзято или даже тенденциозно. Ограничимся только несколькими примерами. В докладе совершенно справедливо указывается, что организованная преступность приобрела международный, транснациональный характер. Паутиной преступных сообществ покрыт весь мир. На смену их специализации пришла комплексность и тесное взаимодействие. Тем не менее, угрозы мягкой безопасности, с которыми сталкиваются Европейский Союз и его государства-члены, структуры ЕС стараются описывать как исходящие исключительно извне. Они представляют ЕС некоторым островком стабильности и безопасности, на который накатываются чуждые ему волны существующей где-то там, снаружи организованной преступности. Они рисуют ЕС эдаким невинным ягненком, которого внешние силы тащат на заклание. По всей видимо, было бы плодотворнее, если бы авторы доклада исходили из того, что и ЕС, и Россия, и третьи страны-партнеры сталкиваются с однотипными проблемами и должны противостоять современной организованной преступности, сдвигая ряды, а не действуя поодиночке. Тогда и потребности во взаимодействии правоохранительных органов и органов правопорядка проступали бы нагляднее. И в логике объединения усилий и ресурсов для борьбы с общим врагом, которой они придерживаются, поубавилось бы противоречий. Второе методологическое несоответствие доклада кроется в плоском, двухмерном представлении о преступности, согласно которому, пользуясь рыночной терминологией, в ответе за все только поставщик, но не заказчик, не пользователь услуг. Первый шаг в нем к признанию того, что преступность должна рассматриваться, как системное явление, вбирающее в себя всю цепочку противоправных деяний, сделан. Авторы четко указывают на то, что в ЕС имеется колоссальный спрос на контрабандные и контрафактные товары, на все то, что предлагают и поставляют преступные сообщества, будь то товары, включая такие, как человеческие органы для трансплантации и дешевая рабочая сила, или услуги. Но на этом останавливаются. А ведь совершенно очевидно, что спрос порождает предложение. И без спроса международная преступность не могла бы превратиться в крупнейший, хоть и преимущественно подпольный сектор современной экономики. Поэтому неверна главная посылка доклада: мол, у нас в ЕС все более-менее благополучно, а вот… ЕС сформировался как огромный процветающий рынок криминальных услуг. Он нуждается в их импорте. Нуждаясь в нем, он в колоссальных масштабах стимулирует рост и колоссальные прибыли преступных группировок. В свою очередь, он порождает обратную волну распространения преступности. Только в других формах. И других проявлениях. И этого, конечно же, нельзя не видеть и не учитывать. В остальном с содержащимися в докладе выводами и констатациями трудно не согласиться. Тезисно они сводятся примерно к следующему. Организованные преступные сообщества продолжают разрастаться, умело ставя себе на службу самые современные достижения науки и техники. Они все более мобильны и неуловимы. Все более профессиональны. В них входят люди высочайшей квалификации. Основной областью и инструментом их деятельности становится Интернет. Преступные сообщества поставляют на мировой рынок растущий объем криминальных услуг. Торговля наркотиками и другими запрещенными товарами постоянно увеличивается. Она достигла беспрецедентных масштабов. Под контролем преступных сообществ оказались колоссальные финансовые потоки. Получаемые ими прибыли служат не только их собственной подпитке, но и подкупу должностных лиц, сращиванию с законным бизнесом, поощрению терроризма. В результате современному обществу и государству наносится трудно поправимый ущерб. В руках преступных сообществ оказывается существенная часть доходов, которые недополучают государственные структуры и граждане. Происходит криминализация всех сфер жизнедеятельности общества. Подкуп и коррупция пускают корни повсюду. Гарантировать личную безопасность граждан становится все сложнее. Риски преступных посягательств нарастают. Европейский Союз особенно привлекателен для организованной преступности. Огромный рынок, состоятельное население, либеральные традиции предпринимательства, колоссальный спрос на наркотики и живой товар, наличие мощнейших отработанных механизмов отмывания незаконно нажитых состояний, ликвидация внутренних границ для передвижения людей, товаров, услуг и капиталов – все привлекает сюда организованную преступность. Большая часть угроз мягкой безопасности ЕС исходит из-за рубежа. Их генерируют в первую очередь Северная Африка, Юго-Восточная Азия, территории бывшего Советского Союза и Балканы. Центры преступной деятельности (хабы), координирующие переброску в ЕС криминального товара и услуг, подкуп чиновников и служащих и подделку документов, формируются по периметру границ и внутри ЕС. Редуты, выстраиваемые ЕС на пути международной преступности, легко обходятся. Такова общая схема доклада. Ее расцвечивают отдельные наиболее броские аргументы, призванные снять какие-либо сомнения в правильности избранной идеологической парадигмы, и наиболее яркие цифры иллюстративного характера. В частности подчеркивается, что ежегодный приток незаконных мигрантов в ЕС оценивается в 900 тыс. человек. Мировое производство кокаина и героина сконцентрировано вне ЕС, но в своей значительной части предназначается для потребления в ЕС. Наиболее влиятельными преступными сообществами, орудующими на территории ЕС, являются колумбийцы, нигерийцы, русские, албанцы и турки. Именно так и именно в такой последовательности. Одни лишь финансовые хищения в пользу преступных группировок равны примерно 5% мирового ВВП. В остальном в докладе дается детальная характеристика основных направлений (путей) проникновения в ЕС преступной деятельности, показывается, какие угрозы они генерируют, и указывается, кто на чем специализируется. Так, через хабы в Северно-Западной Африке идет основной поток незаконных мигрантов. Румыния, Болгария и Греция служат перевалочными пунктами для поставок дешевых товаров, контрафакта и контрабандных сигарет из Азии. Потребности всего северо-западного региона обслуживаются Санкт-Петербургом. Отсюда поддельные товары перебрасываются в центральную Россию, Скандинавские страны и Западную Европу. Кокаин из Южной Америки идет в Северную Европу и страны Балтии. Прибалтийская финансовая инфраструктура используется для отмывания незаконных денег и т.д. В этом плане доклад во всех отношениях может служить отличным учебным пособием. Особое внимание в нем уделяется также современным формам киберпреступности и отмывания денег, нажитых незаконным путем. О борьбе с организованной преступностью ничего не говорится. Этому посвящены другие документы и, прежде всего, Стратегия внутренней безопасности ЕС*3. © Татьяна ЭНТИНА   *1 The State of Internal Security in the EU. A Joint Report by EUROPOL, EUROJUST, and FRONTEX. – Brussels, 2011. *2 Europol's Organised Crime Threat Assessment (OCTA) and Terrorism Situation and Trend Report (TE-SAT), and FRONTEX's Annual Risk Analysis (ARA). *3 Одобренная Европейским Советом 25 марта 2010 года – док. 5842/2/10. №2(52), 2011

С начала января события в Тунисе не сходили с голубого экрана. Потом юпитеры переключились на Египет. Все ведущие телеканалы стран ЕС – британские, французские, германские, итальянские без устали крутили ролики о происходящем. И вроде бы они педантично и досконально рассказывали о миллионных демонстрациях. Давали интервью с людьми, выдернутыми из толпы. Повествовали о безусловной поддержке демонстрантов со стороны ведущих мировых держав. Радовались по поводу торжества демократии или грядущей ее победы – не суть важно. Но все же слушать их и смотреть на даваемую ими картинку, было как-то неловко и неприятно. Более того, не только неприятно, но и даже несколько противно. Не оставляло чувство брезгливости, возникающей всяких раз, когда сталкиваешься с чьей-то непорядочностью и нечистоплотностью. Что-то мешало поверить в искренность разглагольствований по поводу торжества справедливости, заявлений и комментариев о том, что судьба арабских и в более широком плане мусульманских стран – в руках народа, нарочито радостных панегириков во славу того, что ветер свободы, наконец-то, веет над Северной Африкой, на Большом Ближнем Востоке. Может быть потому, что в освещении волнений, столкновений, танков и бронетранспортеров на улицах и сдержанно или несдержанно назидательных требований политического истеблишмента США и ЕС напрочь отсутствовала аналитика. Может, оттого, что все комментарии сводились к мало вразумительной апологетике перемен, которые совершенно необходимы для того, чтобы после десятилетий тоталитарного правления и обскурантизма воцарились – правда, что именно воцарилось, говорилось в основном как-то скомкано. Не исключено также, что из памяти еще не выветрилось то, что павшие или на глазах рассыпающиеся политические режимы на протяжении десятилетий были верными клиентами тех самых мировых игроков, которые теперь их развенчивали и настаивали на их скорейшей замене. Чем, правда, опять-таки не уточнялось. В чем состояла закавыка, эта сидящая в сердце заноза, не дающая покоя, несколько яснее ощутил, лишь наткнувшись на обычный фельетон во французской газетенке «Канар аншенэ»*1. Вы скажите: «Фи. Это же желтая пресса. Ее и читать как-то неловко, не только на нее ссылаться». Не соглашусь. Нет и еще тысячу раз нет. Когда утрачено доверие к большим телеканалам. Когда вокруг одно только вранье и промывание мозгов. Когда искренность не просто в дефиците, а ее и днем с огнем не сыщешь, очень хочется перехватить где угодно глоток свежего воздуха. И трагедия современных мировых СМИ – в том, что его можно вдохнуть, переворачивая лишь эпатажные странички желтой и красной прессы. Хотя не стоит забывать, что желтая пресса желтой прессе рознь. Одна вырождается в глянцевое подглядывание за плотскими утехами богемы и светскими тусовками. Другая же смело предоставляет свои страницы тем, для кого закрыты все остальные возможности очистить душу и попытаться, пусть и в несколько эпатажно-утрированной форме, донести свою правду до соплеменников. Ну, да ладно, вступлений и топтания на месте достаточно. Предоставляю слово дорогой моему сердцу бульварной французской прессе. Вы сами по достоинству все оцените. Передаю все прямым текстом с очень незначительными вполне понятными купюрами. «Страна сбросила полог молчания. Народ, наконец-то, завоевал право на свободу доступа к информации. Франция и французы – естественно речь идет о них, а не о ком-тот там еще – отныне могут узнать всю правду о Тунисе. И прежде всего правду, которую их парламентские представители и СМИ так долго от них скрывали: президент Бен Али был «диктатором». Да, самым настоящим тираном, в которого он превратился после того, как 14 января его сместили и прогнали улица и армия. Во Франции таковы правила игры. Термин «тиран» применяется только к тем правителям, которых уже отрешили от власти, и только после их падения. Примером могут служить шах Ирана, Бокасса, Чаушеску и далее по списку. Таким образом, до наступления дня «икс» называть хозяина Туниса диктатором было бы «очевидным преувеличением», со слов члена французского правительства Фредерика Миттерана. Более того, как отмечал президент Николя Саркози, «во многих отношениях он демонстрировал открытость и толерантность». Еще лучше, «проводил здоровую политику. И в Тунисе все функционировало, как полагается», – утверждал Строс-Кан. Другое откровение, не менее удивительное, но, тем не менее, справедливое, – у Туниса есть и «народ», и общественно мнение, проникнутые жаждой демократии: до этого безостановочно утверждалось, что только Бен Али служил единственной преградой на пути утверждения в стране исламского правления. Поэтому было бессмысленно делать ставку на кого-либо еще. Без него, пусть и авторитарного, зато светского лидера, страна, состоящая из бездумного большинства и экстремистского меньшинства, свалилась бы в объятия бешеных мулл. Однако не только революция состоялась при их зияющем отсутствии, но и Бен Али оказался несколько иным, чем его рисовали. «Оплот» укрылся у саудовцев, знаменитых в мусульманском мире своей «умеренностью». Таким образом, с отставанием на целую вечность от всего остального мира, Париж отдает все же должное этому свеже открытому им «народу». С 15 января, после того, как битва уже завершилась, Елисейский дворец стал обращаться к нему и только к нему. Чтобы уверить в своей «решительной поддержке» и призвать, восторгаясь своей собственной смелостью, к «свободным выборам». Избавившись от груза прошлого, Франция сделала для себя множество неожиданных открытий. Так, после многих лет до тошноты подслащенной информации, которой ее пичкали отечественные СМИ, крупнейшие телеканалы и даже сама «Фигаро» (которая при поддержке беналистского режима регулярно давала врезку «Тунис плюс»), ей пришлось все же взглянуть на жестокую реальность, сняв розовые очки. СМИ вынуждены были признать справедливость суждений длительное время третировавшегося ими посла Соединенных Штатов, донесение которого разместил у себя сайт «Викиликс». Он утверждал: «полумафиозные кланы» поделили страну между собой! Семья Бен Али и его жены Лейлы присвоила себе сектор недвижимости, банки, торговые сети, СМИ. Раньше этот секрет тщательно хранился в тайне. Ни французское руководство, множащее пребывание в Карфагене, Джербе или Хаммамете, ни дипломаты никогда не сигнализировали ни о чем таком. После того как французам открыли глаза, их реакция была беспощадной. Отныне члены президентского клана нежелательны. Их «неправильно нажитое имущество» подлежит преследованию. Во всяком случае, поактивнее, нежели некоторых влиятельных людей – друзей Франции из Черной Африки, они-то, конечно, вне подозрений. Что же по поводу полутора тысяч кг золота, прихваченных семьей Бен Али, дело ясное: они должны будут его отдать. Как же в таких условиях не признать разочаровывающей реакцию тунисцев? Их лозунги, ставящие знак равенства между Бен Али и Николя Саркози. Их неблагодарность в ответ на сделанные Аллиот-Мари предложения о взаимопомощи в вопросах внутренней безопасности. И даже открытую враждебность в отношении некоторых французов, ратующих за оказание помощи «молодой тунисской демократии». «Пусть уж нас лучше оставят в покое», – делится Ахмед Беннур, находящийся в оппозиции к режиму с незапамятных времен. Похоже, он выражает общее мнение. Не принять руку помощи, протянутую вам столькими новыми друзьями, подозревать их в намеренной амнезии или, что еще хуже, в оппортунизме, согласитесь – это просто возмутительно». Признайте также – неплохо написано. Очень даже неплохо. Поменяйте фамилии и названия, и вы без труда увидите: сказанное вполне подходит для описания многих других стран и ситуаций. © Н.И. ТНЭЛМ   *1 Jean-Francois Julliard. Les Ben Ali-oui-oui // Le Canard enchaine. Journal satirique paraissant le mercredi, 96-e annee, №4708, 19 janvier 2011. – P. 1. №2(52), 2011

Editorial by Michael Emerson In 2009 CEPS published a book about democracy in the European neighbourhood with the sub-title Struggling Transitions and Proliferating Dynasties'. Although the geographic fit was not perfect, broadly speaking the East Europeans were struggling with their democratic transitions while the Arab world and Central Asia were seeing the consolidation or even proliferation of dynasties. These dynasties could be graded in several categories: the formal royal monarchies (Jordan, Morocco, Arabian Gulf), the father-to-son successions (Azerbaijan, Syria), the presidents whose sons were being groomed for succession (Egypt, Libya), the presidents without effective term limits (Turkmenistan, Uzbekistan, and now soon Kazakhstan), and finally the case where the spirit if not the letter of the constitution was abused to a similar end (the Putin-Medvedev tango in Russia). Tunisia and now Egypt disrupt this pattern. Dynasty is discredited. Ben Ali and his wife are out. Mubarak may not yet be out, but his son as successor is surely so. A new word is introduced in the Arab street, dignity', preferred it seems to - or at least accompanying - democracy. For democracy has all too often become a debased currency, and it is very Western. Dignity is the Arab choice, but we all want our democracies to be dignified, and we can think of some in Europe that are not. At least the time may now have come at last when the whole of Europe and its wider European neighbourhood can openly discuss democracy, and indeed dignified democracy, on the same terms. Gone now, hopefully, is the time when officials of the EU and its member states were not allowed to pronounce the word democracy in the Southern neighbourhood, but instead had to speak through euphemisms about good governance. Tunisia has now joined the club of colour revolutions, and maybe Egypt is about to join them (at the time of writing today, 31st January 2011, it is not yet clear). However, what we do know are some sobering lessons learned from the colour revolutions of the mid-2000s. Ukraine's Orange revolution became a sad spectacle. Its foundations in a vibrant civil society were real. It foundered on irreconcilable competition and disagreement between its two leaders, Yuschenko and Timoshenko, and on their refusal to do anything about endemic corruption. It is replaced now by a regime that reverts towards authoritarianism and seems even more corrupt if that is possible. Georgia's Rose revolution saw its champion Saakashvili push though economic reform and an impressive de-corruption policy, although he has hardly been a model democrat. Kyrgyzstan's Tulip revolution saw one corrupt autocratic clan replaced by another one, until last year when Rosa Otunbayeva has struggled to do better. To say the very least, these colour revolutions did not switch into instant democracy. The new member states of the European Union may have done better in their revolutions that threw out communism in 1989-91. The combinations of the EU anchor and a certain pre-communist democratic history surely explain this. However in South-East Europe the democratic model has been often deeply flawed by state capture, namely the ability of democratically elected leaderships to appropriate for their parties or cronies large shares of the state's economic assets. Somehow the electoral processes could not stop this, with democracy degenerating into switches between different leadership groups, each manipulating the rent from state assets. This manipulation of state assets to reward and preserve ruling elites is rife too in the Arab world. But only in the oil rich states could this extend to rewarding the entire population. For the others, including Tunisia and Egypt, the rewards could not go that far. However the new leaderships of Tunisia and Egypt will surely still be subject to these same temptations, which mean dysfunctional or perverted democracy. How far-reaching will the discrediting of dynasties be? The royal monarchies seem not to be threatened. But they need to think about making their monarchies more credibly constitutional. If in 2012 Putin becomes President of Russia again, and his dynastic tango with Medvedev goes on, this will be without dignity. The street revolutions are exhilarating and inspiring. But next comes the long haul of struggling democratic transitions. The more or less failed colour revolutions showed that successful democracy has to rely upon a deep institutional structure, political culture and civil society, rather than instant results from fresh, free and fair elections. In Western Europe this took centuries to develop. Let us not exaggerate. History has surely been accelerating, and the time scale may be that of a generation or two. Michael EMERSON, CEPS Senior Research Fellow CEPS European Neighbourhood Watch. Issue 67 №2(52), 2011

Деятельность Европейского Парламента приобретает все более ярко выраженную политическую окраску, а его депутаты все меньше выступают и голосуют как представители отдельных стран ЕС, предпочитая затрагивать актуальные общие проблемы для «двадцати семи». К такому выводу пришли авторы доклада, анализирующего работу этого законодательного органа с июня 2009 года, когда состоялись последние парламентские выборы. Изучив 1351 голосование за минувший период, исследователи пришли к главному выводу: «Европейский Парламент все больше функционирует наподобие любых других подобных органов». Более того, авторы доклада отмечают, что «внутренняя сплоченность крупнейших политических фракций и групп за полтора года существенно усилилась, достигнув уровня многих национальных парламентов или даже превзойдя его». И фактически только в отношении таких специфических вопросов, как сельскохозяйственные, значительное число евродепутатов продолжает руководствоваться интересами своих стран. В докладе подтверждается ключевая роль группы либерально-демократических партий в нынешнем составе Европарламента. Несмотря на то, что она объединяет всего 84 депутата и является третьей по численности после представителей Народной партии (265) и социалистов (186), именно эта фракция одерживает большинство «побед» при голосованиях. Она же нередко выступает в роли третейского судьи, поддерживая то правых, то левых. В большинстве случаев либералы блокируются с консерваторами при голосовании по социально-экономическим темам, а с социалистами – по проблемам свободы и прав человека. Не ускользнула от внимания составителей доклада и посещаемость заседаний парламентариями. Она улучшилась и достигла среднего показателя в 88%. Самыми дисциплинированными оказались политики из Австрии, а самыми частыми прогульщиками – британцы. №2(52), 2011

«Белое полотенце» был вынужден выбросить еще один боец за сохранение Бельгии в её нынешнем составе. В конце января король бельгийцев Альбер II принял прошение об отставке (причем, второе по счету) своего посредника Йохана Ванде Ланотта на переговорах с представителями семи ведущих партий. Он должен был договориться с политиками о формировании правительства страны. Увы, теперь и дальше работать придется временному кабинету во главе с Ивом Летермом, который уже более семи месяцев находится у власти. Острый политический кризис длится в Бельгии, где обосновались штаб-квартиры ведущих ведомств Европейского Союза и НАТО, с 13 июня 2010 года, когда состоялись парламентские выборы. Победу на них одержали фламандские партии, выступающие за отделение территорий с голландскоговорящим населением от франкофонной части страны. В минувший с того дня период вошло и полугодовое председательство королевства в ЕС, которое, к удивлению многих, прошло довольно успешно. Как отмечают брюссельские политологи, определенные шансы на успех миссии королевского посредника, безусловно, имелись. Ведь представители и франкоговорящего населения, и – отчасти – фламандских объединений соглашались принять его предложения, чтобы продвигать переговорный процесс. Но дело застопорилось, когда наиболее националистически настроенный «Новый фламандский альянс» и голландскоговорящие христианские демократы отказались пойти на компромиссные решения, настаивая на увеличении своих политических полномочий и предоставлении более жирных кусков экономического пирога. Стало очевидным, что переговоры превращаются в диалог глухих… Но если политики не очень-то торопятся найти выход из тупика, то у простых подданных королевства терпение, похоже, на исходе. Весть о провале длившейся три месяца посреднической миссии заставила выйти на улицы в центре Брюсселя более 30 тысяч бельгийцев. Они во весь голос требовали скорейшего вывода страны из кризиса и клеймили позором некомпетентных политиков. Звучал даже призыв распустить все партии и предоставить полномочия премьер-министра монарху, что явно противоречит конституции. Об остроте проблемы, которая уже давно переросла в Бельгии из лингвистической в политическую и социальную, говорит такой курьезный факт. Бурную полемику вызвала в стране победа в начале января на конкурсе «Мисс Бельгия» 18-летней фламандки Жюстин де Йонкхеере. Жители франкоговорящей Валлонии тут же обвинили жюри в чрезмерных симпатиях к представительнице Фландрии и даже в закулисном сговоре. Однако победительница – студентка первого курса юридического факультета одного из университетов – парировала обвинения тем, что сослалась на свободное владение тремя языками: голландским, французским и английским. Ее ближайшие конкурентки, увы, могли похвастать владением лишь родным – французским. А при прочих – физических – равных условиях, считает Жюстин, строгие судьи не могли не отдать предпочтение девушке-полиглоту. Тем временем, ситуация накалилась настолько, что некоторые бельгийские СМИ ставят вопрос о целесообразности проводить подобные конкурсы в столь глубоко расколотой стране. Александр СОКОЛОВ   Очередным, шестым по счету посредником, назначил король Бельгии в начале февраля исполняющего обязанности вице-премьера, лидера партии Реформаторское движение Дидье Рейндерса. Председателю этой франкофонной либеральной партии предстоит продолжить поиск выхода из тупиковой ситуации в стране. До сих пор либералы не участвовали в переговорах между ведущими политическими силами фламандцев и валлонов. Сможет ли Д.Рейндерс успешно сыграть роль верховного арбитра, покажет ближайшее время. Однако многие в Брюсселе считают это решение монарха чуть ли не последней картой, вытащенной им из своей колоды возможных спасительных мер. Одновременно Альбер II потребовал от и.о. премьер-министра Ива Летерма представить, наконец, проект государственного бюджета на 2011 год и проявлять заботу о благополучии подданных. Между тем временное правительство продолжает разработку мер в ответ на требования Европейской Комиссии ужесточить бюджетный контроль и провести необходимые структурные реформы в Бельгии уже в ближайшие годы. №2(52), 2011

По следам уличных и площадных столкновений в Минске и ареста оппозиционных лидеров, ЕС на уровне министров иностранных дел сообщества принял решение наказать белорусские власти. В качестве меры наказания предусмотрен запрет на въезд на территории любой страны ЕС 157 официальным лицам. В числе невъездных – помимо министров обороны и внутренних дел, президент страны Александр Лукашенко и двое сыновей, Виктор и Дмитрий. Самый младший из сыновей Коля по возрастному признаку не объявлен персона нон грата. Санкции также предполагают замораживание счетов белорусских чиновников высокого ранга в европейских банках. Однако главы МИД 27 стран не пришли к единогласию – стоит ли применить экономические санкции, на чем решительно настаивали представители Швеции и Польши. В отличие от Евросоюза, Соединенные Штаты решили ударить по белорусскому бюджету. Администрация Обамы отзывает генеральную лицензию, предоставленную гражданам США с целью заключения сделок с белорусскими предприятиями – «Лакокраска» и «Полоцкстекловолокно», которые являются подразделениями крупнейшего нефтехимического конгломерата «Белнефтехим». ЕС не стал вводить аналогичные, пусть даже точечные санкции. Как разъяснил один из источников в Евросоюзе, стоит цель подвергнуть давлению не целый народ, а только «исключительно представителей власти, ответственных за репрессии против оппозиции и СМИ». Напомним, что Евросоюз уже вводил режим санкций после президентских выборов в марте 2006 года. Основанием стало обвинение Александра Лукашенко и его окружения в систематическом наступлении на демократические права и свободы граждан, репрессиях против оппозиции и ограничении свободы СМИ. В тот момент в категорию «персона нон грата» были зачислены 40 чиновников. В сравнении с предыдущим черным списком, в новом составе значатся 117 новых фамилий. Действие санкций было также ограниченным. Они были приостановлены осенью 2008 года после того, как Белоруссия отказалась признать вслед за Россией суверенитет Абхазии и Южной Осетии. Затем, опять же осенью, в 2009 и 2010 годах санкции продлевались, но – в приостановленном режиме, что не мешало белорусским чиновникам получать в паспорта штемпели с европейскими визами. Позиция сообщества выражена в словах одного из высокопоставленных чиновников Совета ЕС: «Наш главный сигнал президенту Лукашенко – это требование немедленного и безусловного освобождения всех политзаключенных, арестованных после акций протеста, которые последовали за президентскими выборами в Белоруссии 19 декабря». Кто эти люди? По обвинению (а это уголовная статья) в организации массовых беспорядков в Минске проходят 37 обвиняемых и 15 подозреваемых. «Из 37 обвиняемых 28 содержатся под стражей, два – под домашним арестом, девять – под подпиской о невыезде. Из 15 подозреваемых четыре находятся под стражей, девять – под подпиской о невыезде, два – находятся за пределами страны», – сообщает сайт правозащитного центра «Вясна». В числе обвиняемых пять экс-кандидатов в президенты: Андрей Санников, Николай Статкевич, Алесь Михалевич (находятся в СИЗО КГБ), Владимир Некляев (под домашним арестом), Виталий Рымашевский (отпущен под подписку о невыезде). Среди подозреваемых есть и два экс-кандидата в президенты Григорий Костусев и Дмитрий Усс, с которых взята подписка о невыезде. Минск отреагировал, как можно было ожидать, бурно. Решение о санкциях «строится на откровенном замалчивании агрессивных действий и насилия со стороны демонстрантов, выразившихся в попытке захвата здания правительства и парламента Республики Беларусь 19 декабря 2010 года после президентских выборов», сказано в заявлении белорусского МИД. Как пишет «Нью-Йорк таймс», власти в Минске считают, что беспорядки представляли собой «попытку переворота, поддержанную Западом». Вместе с тем, на этот раз в ходе предвыборной кампании, помимо самого Лукашенко, было зарегистрировано 9 кандидатов в президенты, которые проводили агитацию за себя в масштабах всей страны, а на государственном телевидении были проведены дебаты в прямом эфире. Тем не менее, аресты после выборов были восприняты в США и в Евросоюзе как свидетельство ужесточения политических репрессий, которые, пишет «Нью-Йорк таймс», «превзошли все, что происходило за последние 16 лет правления» Батьки. Что в сухом остатке? Более гибкая, чем прежде, позиция ЕС, считает директор минского Центра по проблемам европейской интеграции Юрий Шевцов. На настроении Совета министров ЕС сказалось решение белорусских властей изменить меру пресечения некоторым фигурантам уголовных дел по поводу участия в акциях протеста 19 декабря. «Не были приняты точечные экономические санкции. Это означает, что позиция Европейского Союза в отношении Белоруссии немного потеплела», – резюмирует Шевцов. По его мнению, «ЕС не может оставить без поддержки тех людей, которые обвиняются в организации массовых беспорядков, но внутренней реальной симпатии у Европейского Союза к ним нет». Так или иначе, но в списке нежелательных на территории ЕС элементов отсутствует министр иностранных дел Белоруссии Сергей Мартынов и первый вице-премьер Владимир Семашко. Выходит, что каналы связи и диалога не перекрыты, и что Евросоюз не загоняет Белоруссию в изоляцию. Владимир МИХЕЕВ №2(52), 2011

Всем известно, что компьютер производит немало тепла. Медики даже советуют хозяевам лэп-топов не держать их слишком долго на коленях: есть риск испортить кожу. Избыточный нагрев осложняет жизнь и «копмьютеростроителям», ведь чем плотнее утолканы процессоры и чем выше их тактовая частота, тем труднее их охладить до приемлемой температуры. Но чтобы в полной мере ощутить масштабы этой проблемы, надо побывать в крупном компьютерном центре, через который проходят по-настоящему большие потоки информации. Там вмиг станет ясно, какую прорву электроэнергии пожирают все эти умные приборы, взамен активно отапливая вселенную. По подсчетам берлинской консалтинговой компании «Бордерстеп инститьют», снабжение энергией германских компьютерных центров обходится в миллиард евро в год. Половина из них уходит на то, чтобы отводить избыточное тепло, на производство которого уходит другая половина. Доходит дело до курьезов. Несколько лет назад интернет-провайдеру – компании «Страто» – для того, чтобы построить в Берлине свой центр, понадобилось заключение Федерального авиационного ведомства. Причина: выбранное место находилось неподалеку от аэропорта Тегель, поэтому и возникли опасения, что восходящие потоки теплого воздуха могут создать опасные зоны турбулентности. Это когда-то руководителю IT-подразделения при необходимости довольно было купить пару серверов и подключить их, да и дело с концом. Сейчас расширение может вылиться в создание достаточно сложной и дорогостоящей системы охлаждения, но самое главное – договориться с местным поставщиком электроэнергии о том, сможет ли он обеспечить её поставки в нужном объеме. Но особенно дорого могут проблемы охлаждения обойтись тогда, когда серверы рухнут и тьма сотрудников, порой – тысячи человек, окажется в простое: сейчас в офисах не найти рабочего места, не оборудованного компьютером. Такая ситуация особенно легко может возникнуть в летние месяцы, когда на кондиционеры и так ложится большая нагрузка. Рассказывал же один компьютерный журнал историю о том, как в неназванном финансовом концерне боролись с летней жарой дедовским способом: шеф IT-службы поочередно посылал своих подчиненных на крышу, чтобы они там из садового шланга поливали холодной водой решетки воздухозаборников – в надежде облегчить жизнь кондиционерам. Согласно исследованию, проведенному консалтинговой фирмой «Аптайм Инститьют», частенько IT-инфраструктуру от «тепловой смерти» отделяют считанные градусы. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

В старинном лиссабонском дворце Белем остался прежний хозяин – 71-летний экономист Анибал Каваку Силва. Этот консерватор, в 1980-е годы на посту премьер-министра сделавший очень многое для вывода Португалии из тяжелого кризиса, одержал уверенную победу над соперниками. При поддержке правоцентристской Социал-демократической партии он в первом же туре получил 53% голосов. Его главный из трех соперников – 74-летний социалист Мануэл Алегри, известный поэт и в прошлом борец с диктатурой Салазара, заручился поддержкой всего 19,7% избирателей. При этом М.Алегри опирался на правящую Социалистическую партию и блок левых сил. Одной из неожиданностей нынешней кампании стал небывалый уровень воздержавшихся от голосования, который достиг 53,3%, или более 5 миллионов избирателей. Это интерпретируется как показатель того, что их не устраивает ни один кандидат. Кстати, на этот раз президента поддержали на 543 327 португальцев меньше, чем пять лет назад. В период первого мандата А.Каваку Силвы его сосуществование с правительством оппозиционной партии проходило вполне спокойно, хотя острейший финансово-экономический кризис в Португалии в последние годы начал оказывать отрицательное влияние на отношения президента с правительством. Однако во время избирательной кампании и глава государства, и премьер-министр Жозе Сократеш заверяли электорат, что они сохранят конструктивное взаимодействие во имя преодоления нынешних экономических трудностей. В то же время, А.Каваку Силва призывал португальцев сделать ставку именно на него, то есть, «на продолжение стабильности». Поэтому полной неожиданностью для португальцев стала первая речь победителя выборов поздно вечером 23 января после подведения итогов голосования. Обычно сдержанный, отстраненный и холодный, профессор экономики А.Каваку Силва проявил несвойственную ему агрессивность, обрушившись на своих соперников. Лиссабонские политологи объясняют это попыткой отомстить тем, кто во время кампании обвиняли кандидата в непрозрачных финансовых операциях по приобретению акций одного из банков и виллы в южной провинции Алгарви. Теперь аналитики не исключают возникновения политического кризиса в Португалии. Ведь президент, исходя из хороших результатов голосования для себя и своей партии, может пойти на роспуск парламента и проведение досрочных выборов, введение еще более жестких мер в социальной области. Не исключено, что под нажимом нового-старого главы государства правительству придется, наконец, обратиться за спасительной финансовой помощью к ЕС и Международному валютному фонду, хотя против этого шага упорно выступает премьер-социалист. Владимир ШУЛЯВСКИЙ №2(52), 2011

Неприятности эти выражаются в том, что Европейская Комиссия начала против Швеции расследование, обвинив ее в нарушении союзного договора. В чем же провинились скандинавы? Оказывается, они нарушили природоохранное право ЕС. За этим тяжким обвинением – особенно тяжким для страны, где любовь к природе приобретает, порой, несколько преувеличенные масштабы – стоит вполне конкретный шаг. Стокгольм настолько осмелел, что в январе позволил открыть охоту на волков, хотя им, как это принято считать в экологически сознательных кругах, угрожает исчезновение. Разрешено было отстрелить 20 особей. Ну и злодеи с ружьями, понятное дело, распоясались: всего за один уикенд положили 15 волков! Но и зоозащитники тоже не дремали: скажем, в Даларне они пускали фейерверки, мешая охотникам выслеживать серых разбойников. Да это бы еще полбеды! Дело дошло до того, что многим охотникам угрожали убийством, а это уже, согласитесь, плохие шутки. В Швеции сейчас обитают 220 волков, и заявку на охоту подали 6 800 человек – соотношение сил, разумеется, неравное, но все же это не повод обещать предать охотников лютой смерти. Даже если шведское природоохранное ведомство осмелилось разрешить охоту на волков второй год подряд. Тем более, что перед этим запрет действовал целых 45 лет. Между прочим, у сельских жителей, в особенности у животноводов, к волкам есть серьезные претензии: серые все чаще стали нападать не только на лосей и овец, но и на коров. А собравшись в стаю, могут разорвать и псов – домашних и охотничьих. Но у зоозащитников свои подходы: они считают, что поголовье волков в Швеции все еще недостаточно многочисленно. Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ №2(52), 2011

Национал-демократическая партия Германии (НДПГ), относимая к правоэкстремистским, но, тем не менее, вполне легальная, одержала судебную победу над берлинским земельным правительством – сенатом. В соответствии с принятым решением НДПГ смогла использовать помещения школы имени Макса Таута в столичном районе Лихтенберг для того, чтобы в канун начала избирательной кампании 2011 года отпраздновать там слияние с другой подобной партией – Немецким народным союзом. Сенатское управление народного образования попыталось воспротивиться, но безуспешно. Школа эта находится рядом с остановкой городской электрички Нёльднерплац, минутах в 15 езды от центральной Александерплац. Именно там НДПГ и дала старт началу борьбы за места в городском собрании депутатов и еще в 12 районных парламентах. Между прочим, еще с осени 2006 года в четырех из них представители этой партии уже работают. Александр ВАРВАРИН №2(52), 2011

Все началось в последние дни прошлого когда, когда Венгрия готовилась к своему шестимесячному пребыванию у кормила Европейского Союза. И в это время министр иностранных дел Люксембурга Жан Ассельборн заявляет: «Встает вопрос: достойна ли такая страна того, чтобы возглавлять ЕС». В чем причина этой беспрецедентной резкости, нечасто проявляющейся в европейской политике? Тем более, что Ж.Ассельборн зашел настолько далеко, что сравнил Венгрию с Белоруссией, руководимой человеком, прочно удостоившимся на Западе титула «последнего диктатора Европы». Причем, лидер люксембургской дипломатии был далеко не единственным критиком: в венгерский огород летели увесистые булыжники – и из Европейского Парламента, и из ОБСЕ. Ведущие политики стран ЕС тоже сочли свои долгом предостеречь венгерских партнеров против того, чтобы они предали забвению европейские ценности. Какие? Камнем преткновения стал закон о печати, который вступил в силу в начале 2011 года. Будапештское правительство обвинили в том, что применение этих законодательных норм равнозначно надеванию намордника на критически настроенную прессу. Контроль средств массовой информации в Венгрии будет осуществлять новое ведомство, которое сейчас находится в руках у правящей партии Венгерский гражданский союз (Фидес), считающейся правонационалистической. Избираться глава этого ведомства будет на срок в 9 лет, что вызвало у многих резкое отторжение. А все потому, что в ЕС полагают, будто новый закон позволит правительству осуществлять контроль за частными теле- и радиокомпаниями и прессой. Мотивом законодательных изменений власти называют требования общественной безопасности, за нарушения предусмотрены высокие штрафы, а как максимум – отзыв лицензии. Именно это и позволило Ж.Ассельборну назвать новый закон «прямой угрозой демократии» и «попыткой поставить формирование общественного мнения под контроль государства». Особенно внимательно за ситуацией вокруг венгерского закона следили в соседней Австрии. Здесь сказалась не только географическая близость и общее историческое прошлое этих двух государств. Напомним, что десять лет назад тогдашний министр юстиции венского правительства – Дитер Бёмдорфер – планировал запретить журналистам цитировать материалы досудебного следствия. Стоит заметить, что Д.Бёмдорфер – многолетний адвокат и единомышленник ныне покойного Йорга Хайдера. И именно из-за того, что хайдеровская Австрийская партия свободы вошла в правительство, на Вену был наложен бойкот – столь же унизительный, сколь и бессмысленный. Дело доходило до смешного: тогдашний министр иностранных дел Бельгии Луи Мишель, как раз председательствовавшей в ЕС, вынужден был, соблюдая бойкот, как школьник выражать свое «фэ» австрийской коллеге Бените Ферреро-Вальднер. Через каких-нибудь три года оба они вполне успешно вместе работали в составе Европейской Комиссии, который сейчас для простоты называют «Баррозу-I». Причем, ведали близкими направлениями – она международными отношениями, а он – гуманитарной помощью. Венгерский посол в Вене Винс Шалаи-Бобровницки через прессу попытался объяснить австрийской аудитории ситуацию с новым законом. Он упирал на то, что старые установления, действовавшие с 1995 года, давали большие и ничем не оправданные преимущества частным СМИ. Таким образом, основная цель реформы ему видится в том, чтобы восстановить авторитет государственных средств массовой информации. Помогло ли это, наверняка сказать трудно, но австрийцы заняли в этом вопросе взвешенную позицию. Они категорически отказались встать на сторону тех, кто призывал не допускать Венгрию к председательству в ЕС. «Союз выдержал чешское председательство, когда там разразились политические схватки, Союз выдержал бельгийское председательство, когда там царил латентный правительственный кризис. Смирится он и с бурной Венгрией», – писала в те дни венская газета «Прессе». Австрийские политики, демонстрируя терпение хороших воспитателей, уверяли, что новые общеевропейские политические обязанности, сопутствующие председательству в ЕС, пойдут на пользу венгерским лидерам, по выражению издания, «открыв перед ними перспективы, выходящие за рамки мелочного национализма». Но во многих европейских столицах шум не утихал. Председатель Европейской Комиссии Жозе Мануэл Дуран Баррозу выражал «озабоченность» и обещал написать письмо венгерскому премьер-министру Виктору Орбану. Социал-демократическая фракция Европейского Парламента грозила собрать большинство в две трети депутатов, чтобы лишить венгерского представителя права голоса на встречах Европейского Совета, если Будапешт «и дальше будет игнорировать осуждение Европейской Комиссией нарушенных им положений европейского права». Однако, за всей этой суетой четко просматривалось одно: Европейская Комиссия всеми силами стремится не дать загнать себя в тот же тупик, в котором оказалась в результате нападок на «черно-голубое» венское правительство в 2000 году. Тогда проиграли все, а авторитет ЕС – понес потери больше прочих. Зато одно из государств Европейского Союза проявляло в декабре и январе подчеркнутое спокойствие, чтобы не сказать отстраненность от злобы дня. Речь идет о Словакии. И это несмотря на то, что отношения между Братиславой и Будапештом долгие годы были не то что не теплыми, а просто таки неприязненными. Предыдущий венгерский президент Ласло Шойом делал все возможное, чтобы избежать официальных контактов со своим словацким коллегой – Иваном Гашпаровичем, а в Словакию даже по официальным, вроде бы, поводам, таким как открытие пантеона венгерских королей в Братиславе, ездил исключительно с «частными» визитами. Его преемник Пал Шмидт повел себя совершенно иначе, охотно приняв приглашение соседей. И за это получил полную поддержку Словакией венгерского председательства. Иван Гашпарович вполне резонно заявил, что, с учетом тесно увязанных региональных интересов обеих стран, было бы большой ошибкой допустить неудачу Будапешта, которая стала бы также и неудачей Братиславы. А министр иностранных дел Словакии Микулаш Дзуринда констатировал следующее: «Конечно, мы могли бы сейчас ударить в большие барабаны. Но это выглядело бы так, словно мы воспользовались ситуацией». Надо сказать, что в Австрии тоже не забыли «благородную сдержанность», с которой вели себя словаки в период антиавстрийских санкций ЕС. К концу января в Будапеште поняли, что упорство и упрямство суть вещи разные и министр иностранных дел Янош Мартоньи объявил, что его страна готова к тому, чтобы внести изменения в закон, из-за которого поднялась такая буча. «Венгрия переработает этот закон и найдет те решения, которые удовлетворят всех», – сказал он. Ориентиром при этом должно стать письмо, с которым к Будапешту обратилась Нели Крус, «профильный» член Европейской Комиссии, курирующий развитие СМИ. Между прочим, первый месяц работы вошедшего в силу, но так пока и не применяемого спорного закона, не внес никаких перемен ни в работу венгерских СМИ, ни в работу иностранных издателей и владельцев. Европейский Парламент попугать-то строптивых венгров попугал, но большинства голосов для того, чтобы начать против них расследование по обвинению в нарушении законов ЕС, пока так и не набрал: социал-демократы и либералы решили обождать и последить за развитием событий. Народники тоже не хотят поддерживать эту затею. Вечные смутьяны «зеленые» остались в печальном меньшинстве. Решено дождаться реакции Будапешта на брюссельские замечания, а потом уже делать выводы и намечать планы действий. Таким образом, к голосованию решили не приступать, дабы не спровоцировать ситуацию, когда грозная резолюция провалится, а Виктор Орбан стяжает, тем самым, лавры победителя «европейских чинуш». А Будапешт, тем временем, направил в Европейскую Комиссию ответ на письмо госпожи Крус, в котором уже предложил изменения по трем моментам, вызвавшим в Брюсселе особую озабоченность. Сейчас изучается вопрос о том, довольно ли предложенных изменений, или исполнительная власть единой Европы продолжит свой нажим на Венгрию. Для особенно ярых критиков нового венгерского закона Европейская Комиссия специально подчеркнула, что для рассмотрения вопроса о том, насколько независимы СМИ в этой стране, она не располагает никакими правовыми основаниями. Проще сказать, не может поучать независимое государство, входящее в Союз, тому, что ему делать со своими СМИ и как их контролировать. Но вот вопрос о соответствии национального законодательства нормам и правилам ЕС – это уже по брюссельской части. Посмотрим, как события будут развиваться дальше. Александр НИЖЕГОРОДЦЕВ №2(52), 2011

Федеральное правительство ФРГ категорически протестует против того, чтобы распределять по всем странам ЕС беженцев из Туниса, наводнивших Италию. Нетрудно догадаться, что оппозиция, состоящая из «зеленых», социал-демократов и левых, требует принять незваных гостей. Госсекретарь министерства внутренних дел Оле Шредер, выступая на Европейском полицейском конгрессе, ратовал за то, что надо совместными усилиями позаботиться о том, чтобы жители североафриканских стран у себя на родине могли иметь достойные жизненные перспективы. Звучит очень красиво, но решительно непонятно одно: каким образом это прекраснодушие поможет Италии, на голову которой, через все тот же многострадальный остров Лампедуза, сваливаются непрошеные пришельцы. Да, тунисские пограничники, то ли от безалаберности, то ли за мзду малую, готовы сейчас беспрепятственно пропустить хоть черта в ступе. Но нельзя же за все это отдуваться только средиземноморским странам, верно? И здесь позицию «зеленых» можно понять: они всего-навсего призывают не оставлять южан один на один с проблемой, пока не имеющей разумного решения. А социал-демократы упирают на то, что число соискателей убежища в Германии сейчас значительно снизилось, а потому некоторый их прирост можно и перетерпеть. О.Шредер парировал этот наскок утверждением, что ноша падает не только на плечи средиземноморских стран. Бельгия в прошлом году приняла беженцев втрое больше, чем Италия, и в десять раз больше, чем Испания. Даже шведы, далекие от южных морей, приютили у себя в пять раз больше беженцев, чем итальянцы. Если говорить об абсолютных цифрах, то в Германии осела 41 тысяча человек, во Франции – 47 тысяч, а в Швеции – 30 тысяч. Еще один аргумент: распределение нелегальных иммигрантов по странам может привести к тому, что перегруженные иммиграционные службы начнут штемпелевать разрешение по принципу «лишь бы отвязались» или, напротив, высылать всех без разбора. Не решен вопрос и о том, какими критериями надо руководствоваться при распределении беженцев по странам. Что тут надо принимать во внимание в первую очередь – экономическую мощь, численность населения или число беженцев, принятых за последние 20 лет? Нет ответа. Именно это и позволило О.Шредеру заявить, что предлагаемый механизм распределения по принципу «всем сестрам по серьгам» не имеет смысла. Александр ВАВАРИН №2(52), 2011

О чем поведали дневники его пресс-секретаря Алистера Кэмпбелла Обладающая устойчивой репутацией либерального издания, газета «Гардиан» опубликовала выдержки из второго тома мемуаров-дневников Алистера Кэмпбелла, бывшего пресс-секретаря Тони Блэра в его бытность премьер-министром Великобритании. Книга под названием «Власть и народ. 1997-1999» увидела свет в конце января и была выставлена в розничную продажу по цене 25 фунтов стерлингов. Реальная цена откровений ближайшего соратника и товарища по оружию первого министра, который дважды начинал войну во время своего 10-летнего правления, естественно, намного выше, поскольку многие детали, прежде скрытые от публики, позволяют как уточнить контуры политической физиономии Тони Блэра, так и понять скрытый смысл внешнеполитических шагов Лондона в послевоенную (после «холодной войны») эпоху. …Запись в дневнике Кэмпбелла от 16 декабря 1998 года, в первый из четырех дней бомбардировок Ирака англо-американской авиацией: «ТБ (Тони Блэр) явно начал колебаться. Он признался, что на ночь читал Библию, как он часто делал перед принятием важных решений, и он вычитал что-то об Иоанне Крестителе и Ироде, что заставило его многое передумать, хотя и не изменить своего мнения». Кэмпбелл делает экскурс в библейскую историю, отметив, что Иоанн осудил женитьбу четвертовластника Ирода Антипа, за что тот велел его схватить, а затем и обезглавить. Два дня спустя, регистрирует Кэмпбелл, в интервью для публики ТБ использовал образ: оставить Саддама Хусейна «в его клетке», что активно не нравилось политтехнологам из премьерской команды. Тем не менее, ТБ еще через два дня снова употребил эту метафору, аргументируя тем, что коли мы уж бомбим Ирак, то нужно использовать соответствующий жесткий и бескомпромиссный словарь человека действия. Этот эпизод показателен как фоновый для судьбоносного выступления Тони Блэра весной 1999 года в Чикаго, где он сформулировал принцип, морально оправдывающий нападение одной суверенной страны на другую суверенную страну – принцип «либеральной интервенции» (liberal interventionism). Доктрина Блэра вполне укладывалась в рамки масштабной пропагандистской кампании против Сербии с целью заставить ее отказаться от края Косово и Метохия, колыбели сербской цивилизации, в пользу косоваров, сепаратистов албанского происхождения. Затем наступил день Х, и начались бомбардировки англо-американской авиацией объектов на территории Сербии: промышленных предприятий, мостов через Дунай, радиотелевизионного центра в Белграде и т.д. Стал расти список погибших некомбатантов. Стало сложно объяснять смерть гражданских лиц и тем более разъяснять, почему в натовских документах это именуется «collateral damage» (побочный урон). Запись от 2 апреля: «Мы проигрываем сербам пропагандистскую войну». Кэмпбелл пишет, что ТБ говорил по телефону с президентом США Биллом Клинтоном, критикуя «робость» военной стратегии. Он настаивал, чтобы было громко объявлено об эскалации боевых действий против Сербии. В последующие дни Кэмпбелл делится со своим дневником мыслями о том, что правые, то есть консерваторы, подвергают критике за эту войну правительство левых, то есть лейбористов. Более того, по словам Кэмпбелла, правая по духу пресса «так нас ненавидит, что готова сделать все, что только можно, лишь бы мы провалились. Если бы это была война тори, то они бы ее поддерживали на каждом дюйме пути». В кабинете ТБ придумали ответный ход: убедить Маргарет Тэтчер и ее бывшего советника по внешней политике Чарльза Пауэлла выступить с одобрением войны против Сербии. Одна из проблем, рассказывает Кэмпбелл, заключалась в отсутствии единой позиции стран НАТО. В пятницу 16 апреля в 6 часов 53 минуты утра, гласит запись, Кэмпбелл сел в Лондоне на поезд до Брюсселя, чтобы пообщаться с главой информационной службы НАТО Джейми Шеа. Тот превратился в самую узнаваемую фигуру в Европе, поскольку изо дня в день с экранов телевизоров объяснял, почему НАТО бомбит Сербию. После того, как Шеа пропел осанну Кэмпбеллу, заметив, что мог бы многому у него поучиться, настал момент разбора полетов. Пресс-секретарь ТБ изложил свое видение проблемы: необходим, по его мнению, «стратегический подход к коммуникационной работе, нужно больше централизации, чтобы во всех столицах почувствовали свою сопричастность к тому, что мы заявляем и делаем». Затем Кэмпбелл встретился с тогдашним генсеком НАТО Хавьером Соланой, который сказал, что ему нравится, как в Британии «укротили» СМИ. На что Кэмпбелл ответил: нет, мы прессу не укротили, но создали видимость для всех, что именно это мы и сделали. Следующая встреча была с главнокомандующим объединенными силами НАТО в Европе, американским генералом Уэсли Кларком. Кульминацией стал такой всплеск эмоций воюющего на Балканах генерала: надо что-то делать, «потому что мы на грани провала». Кэмпбелл комментирует: «Это было весьма тревожно, когда ты слышишь такие слова, сказанные без обиняков. Не менее меня обеспокоило и то, что когда я уже уходил, он взял меня за руку и произнес: «Удачи, Алистер, мы все на вас рассчитываем!» Я ответил: «А разве не я должен говорить вам такие слова?» В беседе Алистер Кэмпбелл как на духу поведал американскому генералу, что он не относится к поклонникам закона, гарантирующего доступ к любой важной для общественности информации (Freedom of Information Act). В оригинале вместо слова «поклонник» значилось «фрик» (freak). Кэмпбеллу казалось, пишет он наедине с дневником, что они в НАТО «выпускают наружу слишком много сведений». Так, он прямо сказал Кларку, что не им следовало показывать журналистам, как бомбардировщики НАТО атакуют поезд. По собственному признанию, его напугала эта ситуация: в самый разгар военных действий он объясняет генералу, как нужно вести войну, по крайней мере, как вести пропагандистскую войну. Момент был действительно критический, комментирует газета «Гардиан», и Тони Блэр всерьез подумывал о том, чтобы от бомбометания перейти к высадке сухопутных войск и начать войну на земле, а не только в воздухе. Для чего требовалось согласие американцев, поскольку только они могли обеспечить развертывание достаточных сил и средств. На саммите НАТО по случаю 50-й годовщины альянса Тони Блэр применил лоббистские приемы, чтобы убедить Билла Клинтона бросить армию в огонь ради выламывания из Сербии будущего государства косоваров. Запись от 21 апреля 1999 года: «ТБ сказал, что нужно породить больше неопределенности в уме Милошевича относительно наших планов бросить в бой сухопутные части. Билл (Клинтон) сказал, что он настроен менее негативно в этом вопросе, чем Сэнди (Бергер – советник по национальной безопасности). Он добавил, что будет безответственно не заняться в какой-то мере планированием наземной операции, но только сделать это надо таким образом, чтобы это не раскололо альянс». Возникла параллель с Джорджем Бушем-старшим и Маргарет Тэтчер в августе 1990 года, когда они договорились совместно начать операцию на суше, чтобы изгнать войска Ирака из оккупированного им Кувейта. Тони Блэр заметил в этой связи, что есть важное отличие: к тому моменту «Тэтчер была премьером в течение длительного времени, а я всего два года». При этом во время этого приватного разговора с ним, делится воспоминаниями Кэмпбелл, ТБ был настроен решительно и излагал свои мысли задиристо и напористо, хотя был в одних трусах и носках. Далее не может не привлечь внимания запись от 27 апреля, посвященная официальному ужину в одном из имений (шато) в окрестностях Брюсселя, которое предоставили в пользование Уэсли Кларку. Главнокомандующий рассказал Кэмпбеллу, что у них в арсенале есть бомба, «способная уничтожить все на площади в четыре футбольных поля». Американский генерал следом заметил, что «сербы не знают, что она у нас есть». Кэмпбелл комментирует: «Вопрос в том, должны ли мы предупредить их об этом или же просто сбросить на них эту бомбу? Не просто. Я сказал ему, что если они (НАТО) это сделают, то пусть обеспечат нам запас времени, чтобы мы могли подготовить приемлемое объяснение». Два дня спустя появляется другая запись: «Я указал ТБ (Тони Блэру), что у БК (Билла Клинтона) есть все основания выступать против наземной операции, поскольку все остальные также против – Шрёдер, Ширак, Ельцин. Однако, сказал ТБ, военные настаивают, что иначе они не выиграют войну». На следующий день хроники Кэмпбелла почему-то прерываются. …Из предложенных читателям пассажей самым впечатляющим можно счесть разговор с Уэсли Кларком, завершающийся фразой, которую можно назвать постулатом политтехнолога и пропагандиста Кэмпбелла: «Если вы ведете войну, то и нужно именно воевать и притом во всех измерениях» (If you are fighting a war, it has to be fought like a war at every level). Владимир МИХЕЕВ №2(52), 2011

Марин Ле Пен возглавила французский «Национальный фронт» На съезде самой известной ультраправой политической партии Франции – Национального фронта – в середине января случилось то, что не могло не случиться: на смену отцу-основателю НФ, 82-летнему Жан-Мари Ле Пену пришла молодая поросль – его младшая дочь Марин. Никто не скажет, что ситуация была как в киплинговском «Маугли», мол, «Акелла промахнулся», а потому, по законам волчьей стаи, должен уступить место более сильным и ловким. Патриарх французской политики остается в здравом уме и крепкой памяти. Авторитета не занимать. Однако годы уходят, и по законам жанра наступает психологическая усталость соратников и сочувствующих, что ослабляет пассионарность во время выборов, а потому партии нужен допинг, каким обычно и является смена правофланговых. Марин Ле Пен, 42-летняя мать-одиночка с тремя детьми, амбициозная и харизматичная особа, с 3 сентября по 19 декабря 2010 года вела свою наступательную избирательную кампанию. Объездила страну вдоль и поперек, набирая очки в соперничестве с представителем старой гвардии, Бруно Гольнишем, также претендовавшим на роль преемника. Гольниш не был фаворитом. Изначально Марин обладала неоспоримым преимуществом в этой гонке претендентов, что подтверждали опросы: в конце года 70% секретарей в отделениях партии в департаментах и 80% региональных советников, которым предстояло голосовать на съезде в городе Туре, уже определились в выборе – они однозначно склонялись в пользу кандидатуры Марин. В чем причина такого предпочтения? Прежде чем предложить возможные варианты ответов на этот вопрос, уместно представить Марин Ле Пен, очертив ее «лица необщее выражение» и подчас угловатые контуры житейской и политической биографии. Родилась в год великой студенческой бузы, когда в мае 1968 года Франция молодая как бы бросила вызов устоявшейся буржуазной морали и порядкам. Бунтарский дух, вполне вероятно, впитала с молоком матери, и потому в 18 лет вступила в ряды Национального фронта. Затем училась на юриста в одном из парижских университетов, получила два титула магистра юриспруденции, причем со специализацией в области уголовного права. Затем с 1992 по 1998 год работала по своему профилю, защищая в суде, в том числе интересы нелегальных иммигрантов. Успела дважды побывать замужем, родить троих детей, и потому, видимо, стала ревностной защитницей семейных ценностей и правильной демографической политики, которая при нынешних властях, клеймит их Марин, попросту отсутствует. Показательно восхождение Марин по партийной иерархической лестнице. В 2000 году она становится во главе ассоциированной с НФ молодежной организации «Поколение Ле Пен», поставившей перед собой задачу «де-демонизировать» партию. В том же году ее кооптируют в исполнительный комитет, аналог Политбюро, а три года спустя – она уже вице-президент. В 2007 году они руководит избирательной кампанией своего папы, и этот опыт, судя по всему, оказался весьма востребованным в преддверии съезда в Туре. Похоже, подтверждаются выводы аналитиков, что именно Марин Ле Пен еще десять лет назад было поручено скорректировать имидж НФ, «смягчить» его репутацию сборища не толерантных разгневанных маскирующихся расистов, увеличить охват прислушивающихся к нему аудитории и таким образом расширить электоральную базу. Каким образом это достигается? Марин Ле Пен выбрала хитроумную тактику. С одной стороны, она говорит, что большая политика попросту ее засосала, против воли, что она всегда пыталась избежать такой судьбы, особенно памятуя о разорвавшейся в их парижском доме бомбе в 1976 году, когда ей было всего восемь лет. При этом она открестилась от ряда экстремистских высказываний своего отца, который назвал печи концлагерей Освенцима «всего лишь исторической деталью» и сетовал, что в национальной сборной Франции по футболу слишком много черных лиц. С другой стороны, Марин сравнила еженедельные пятничные молитвы мусульман прямо на улицах и площадях французских городов (в первую очередь, на улице Мирха в 18 округе столицы) с «оккупацией», что снискало ей милость правого крыла внутри НФ. Более того, Марин Ле Пен представляет себя как «аутсайдера» французской политики, которого закосневший истеблишмент люто ненавидит, в частности, за то, что она понимает нужды простых людей, чьи чаяния она разделяет и готова защищать. В своих речах и интервью для прессы она сделала красной нитью детальный разбор социальной политики правящих партий. В своей аргументированной критике Марин бывает поразительно убедительна и тем привлекательна (сужу после того, как специально просмотрел на youtube несколько ее полновесных телеинтервью). Настоящим триумфом стало ее появление в популярной дискуссионной программе A vous de juger («Вам решать/судить») минувшим декабрем, когда она собрала у экранов телевизоров 3 миллиона 356 тысяч зрителей, или 14,6% всей аудитории. Не случайно опросы показали, что ее личная популярность как политика достигла 27%, что в два раза превосходит электоральную поддержку НФ, составляющую порядка 13%. Новая философия Национального фронта, если судить по высказываниям Марин Ле Пен, строится на следующих постулатах. НФ – не против ислама как такового, а только против тех «радикалов», которые хотят ввести во Франции, светском, по конституции, государстве, законы и нормы шариата. Любопытно, что после провокационного сравнения уличных намазов с «оккупацией», Далил Бубакер, имам главной парижской мечети, сказал, что за словами Марин кроется реальная проблема, которую можно решить, если построить во Франции дополнительно 2000 мечетей. Между тем Марин Ле Пен объявила, что намерена привлечь под знамена НФ «молодых людей и особенно женщин», что она апеллирует не только к людям правых взглядов, но и «ко всем французам и француженкам». Им адресованы посылы, связанные, в значительной мере, с Европейским Союзом, как например: Франции нужно сделать выбор ни в пользу автаркии, ни в пользу безбрежной свободной торговли. Марин предложила развернутую метафору: экономика – точно река, а свободная торговля подобна бурному потоку, ничем не сдерживаемому, в то время как автаркия сродни плотине, перегораживающей всю артерию. Ее же предпочтение – протекционизм, предполагающий регулируемый сток воды. «Мы не сторонники экстремистских вариантов… мы выбираем срединный путь». Штрих показательный: она отдала дань памяти умершему 9 октября прошлого года Морису Аллэ, единственному французу, удостоенному в 1988 году Нобелевской премии в области экономики (за пионерский вклад в теорию рынков и эффективное использование материальных ресурсов). Дело еще в том, что месье Аллэ выражал серьезные опасения по поводу последствий глобализации, европейской наднациональной конституции, единой валюты и, в целом, процессов в Евросоюзе. Еще штрих: когда 29 ноября 2009 года в ходе референдума 57,7% граждан Швейцарии подержали запрет на строительство новых минаретов (четыре уже существуют), Марин Ле Пен поздравила народ альпийской республики с победой и высказала свое презрение к правящим кругам, которые дистанцировались от торжества, по ее словам, «прямой демократии». Она выступает за то, чтобы во Франции культовые сооружения, будь то соборы, мечети или синагоги, строились не на деньги из госбюджета, а на пожертвования верующих, при этом нужно исключить финансирование таких строек из-за рубежа и строго соблюдать национальное законодательство. В феврале 2010 года сеть пунктов быстрого питания «Квик» объявила, что включит в свое меню восемь блюд халяльной пищи – для мусульман. Тогда Марин Ле Пен заявила, что происходит «ускорение политики исламизации», и что это находится в противоречии с конституционным принципом светской природы государства во Франции. Пойдем далее. 28 ноября 2010 года снова в Швейцарии прошел плебисцит, в ходе которого рассматривались два предложения, как поступать в отношении «иностранцев, совершивших уголовное преступление». Правительственный вариант был отвергнут 54,2% голосовавших. Прошел альтернативный вариант – депортировать чужеземных преступников, за что высказалось 52,9%. Марин Ле Пен снова назвала это «большой победой швейцарского народа над правящей элитой». Давно уже отмежевавшись от наиболее оголтелых нацфронтистов, которые в 1980-е годы могли скандировать «Арабов – в Сену!», Марин Ле Пен считает необходимостью ограничить иммиграцию, вплоть до введения моратория. Она ратует за политику «Французы на первом месте», что подразумевает предоставление социальных благ коренным жителям. Сейчас действует принятый в 2000 году правительством Лионеля Жоспена закон, предоставляющий бесплатное медицинское обслуживание нелегальным иммигрантам. Новый лидер НФ не считает правильным разбазаривать средства в момент финансового кризиса, тем более тратить их на тех, кто не факт что собирается стать полноценным французом. Папина дочь в этом вопросе подобна скалам в Этрета: стоит упористо и непоколебимо. Гражданство, убеждена Марин Ле Пен, может быть либо унаследованное (по факту рождения), либо выданное по заслугам. Третьего не дано. Двойное гражданство – по боку. Автоматическое приобретение французского гражданства – на свалку. Если иммигрант не уважает законы страны, где он проживает, он заслужил лишения гражданства. К этому разделу ее жизненной философии подверстывается и глубокое убеждение, что связь государство-нация распадается, что в Евросоюзе доминируют немцы, и что Европа прогибается перед Америкой. Боле того, Марин Ле Пен, будучи депутатом Европарламента, выступает решительно против введения прямого общеевропейского налога, парируя доводы своих оппонентов тем, что Франция уже платит налог за членство в ЕС – по 7 миллиардов евро каждый год. Она также против кооптирования Турции, выбирая вариант, предложенный канцлером Германии Ангелой Меркель – «привилегированное партнерство». Для полноты картины нужно добавить: она часто проводит мысль, что Франции имело бы смысл выйти из зоны евро и восстановить свой монетарный суверенитет. Она противница того, что называет «Евро-мондиализацией» и ультра-либерализма в экономике и мировой торговле, что привело к упадку во французском аграрном секторе и рыболовстве. Особо гневные слова припасены у Марин Ле Пен для «технократов из Брюсселя» и для всех, кто прямо или косвенно агитирует за Соединенные Штаты Европы. Она убеждена, что Европа должна быть «сообществом наций», то есть конфедерацией суверенных государств. Считает, что Лиссабонский договор, ускоривший интеграционные процессы в ЕС, есть «могильщик» независимости и своеобычности/непохожести/самости каждый европейской нации. Все это происходит, по ее словам, «во имя культа прибыли и свободной конкуренции – которые являются смертельными врагами государственных интересов». НФ ее новый лидер называет «партией патриотов». Потенциальными союзниками НФ, судя по ее высказываниям, могут быть не Британская национальная партия, известная своими радикальными взглядами, а Независимая партия Соединенного Королевства. Марин Ле Пен не переносит, когда Франция плетется в хвосте политики США, и призывает вернуть геополитическую независимость, за которую так пылко ратовал генерал де Голль. Как полагают аналитики, именно в этой посылке кроется главная предпосылка перекраивания политического ландшафта. Истинная цель Марин Ле Пен органически вписаться в правый фланг французской политики, войти в альянс, скорее всего с голлистами, и таким образом получить когда-либо шанс стать частью правящей коалиции. По той же схеме, что опробовал в Голландии лидер Партии свободы и автор антиисламского фильма «Фитна» Гирт Вилдерс – теперь он часть истеблишмента и воспринимается как политик, выражающий интересы существенной доли населения. Первые признаки такой дрейфа в сторону друг друга уже обозначились. Как сообщает газета «Гардиан», уже треть членов партии Саркози (Союз за народное движение) благосклонно относятся к перспективе альянса с Национальным фронтом на следующих выборах. Марин Ле Пен, подчеркивает газета, уже предупредила, что заставит «трепетать» политический класс, намекая на президентские выборы в 2012 году. Похоже, что трепетание уже началось – новый лидер НФ уже стала электоральным фактором. Мало кто сомневается, что у Марин Ле Пен – увлекательные перспективы если не взболтать, то взбаламутить политический коктейль традиционных партий. Роль этой личности в истории Пятой республики может быть весьма значительной, и не случаен ее выбор имени для одной из дочерей – Жеанн («Jehanne»), так изначально писала свое имя Жанна д'Арк. Сожгут ли многочисленные оппоненты Марин Ле Пен в процессе ее безусловно мучительного восхождения к власти, неведомо. Что проще предвидеть, так это обещающие стать очень нескучными президентские выборы в 2012 году. Владимир МИХЕЕВ №2(52), 2011

В конце 2011 года истекает мандат нынешнего председателя Европейского центрального банка (ЕЦБ) француза Жан-Клода Трише, и вопрос о его сменщике появляется в повестке дня институтов власти ЕС. Это назначение приобретает особую важность на фоне очевидных проблем, которые испытывают евро и входящие в его зону страны. До сих пор считалось само собой разумеющимся, что следующим главой этого банка будет немец. Называлось конкретное имя – нынешнего председателя Банка Германии (Бундесбанка) Акселя Вебера. Однако в феврале в печати появилась информация, согласно которой он будто бы сам исключил себя из числа кандидатов в руководители ЕЦБ. По этим сведениям, банкир не намерен также продлевать свое пребывание во главе Бундесбанка (там его мандат истекает в 2012 году). А.Веберу приписывался другой карьерный поворот – он будто бы призван возглавить «Дойче банк», крупнейший частный банк страны. После этих утечек информации, которые в определенный момент негативно отразились даже на обменном курсе евро, последовали опровержения. Состоялась также встреча банкира с канцлером Германии Ангелой Меркель, о содержании которой ничего не известно. Однако новость породила приливы спекуляций. Одни связаны с поиском причин возможного отказа от кандидатуры А.Вебера на посту председателя ЕЦБ. Высказывались предположения, что это связано с его резкими (для банкира) высказываниями прошлых месяцев, содержащих критику действий по спасению финансовых систем стран зоны евро. Он также выразил свое негативное отношение к заявлению французского президента Н.Саркози, который около года назад призывал ЕЦБ снизить банковские учетные ставки: «Новостная ценность критики со стороны Саркози равна нулю, его влияние на ЕЦБ также равно нулю». Однако это может быть только поводом для отказа от кандидатуры А.Вебера. Более глубокая причина связана с тем, что он придерживается крайне жестких взглядов на необходимость уделять первостепенное внимание противодействию инфляции, подчиняя все действия достижению этой цели. В условиях нынешних трудностей, которые испытывает еврозона, такой подход может затруднить их преодоление, хотя с позиций финансовой догмы он правилен. Другие спекуляции связаны с появлением иных возможных кандидатов на пост руководителя заседающего во Франкфурте-на-Майне ЕЦБ. В этом контексте всплывает имя нынешнего управляющего Банка Италии Марио Драги, имеющего большой авторитет у коллег. Он откровенно критикует бесконтрольность частного банковского сектора. Однако против него говорит то, что с 2002 по 2005 год он работал в американском инвестиционном банке «Голдман Сакс», который сыграл крайне негативную роль в сокрытии реальных масштабов трудностей государственных финансов Греции. Именно греческие проблемы послужили толчком нынешним кризисным явлениям в еврозоне. Среди потенциальных кандидатов фигурирует также член правления ЕЦБ немец Юрген Штарк и особенно его соотечественник Клаус Реглинг, который ныне возглавляет Европейское ведомство финансовой стабилизации. Оно управляет фондом по оказанию помощи правительствам стран зоны евро, которые имеют слишком высокую задолженность. Но не исключено, что Берлин будет настаивать все же на кандидатуре А.Вебера. Определенных правил ротации во главе ЕЦБ не существует, однако до сих пор представитель Германии считался фаворитом. С этой перспективой в целом все соглашались. Это косвенным образом подтвердил опрос о желаемой национальности будущего главного банкира еврозоны, проведенный недавно для лондонской газеты «Файнэншл таймс» в Великобритании, Германии, Испании, Италии и Франции. Везде, кроме Италии, опрошенные поставили германского кандидата на первое место, предпочтя его соотечественникам. Только в Италии первым пришел итальянец, но разрыв оказался в пределах погрешности: итальянскому банкиру отдали предпочтение 26% опрошенных, германскому – 25%. Назначение председателя ЕЦБ происходит в несколько этапов. Сначала правительства стран еврозоны выдвигают своих кандидатов, затем на уровне министров финансов ЕС выбирается один. Он проходит слушания в Европейском Парламенте, а окончательное решение принимается главами государств и правительств ЕС. Полномочия Ж.-К.Трише истекают в октябре, поэтому не позднее весны должны начаться эти процедуры, чтобы смена произошла вовремя. Андрей СЕМИРЕНКО Пока начинают бушевать страсти вокруг кандидатуры будущего председателя ЕЦБ, один из отцов-основателей евро публично высказал сомнения в светлом будущем единой европейской валюты. Немец Отмар Иссинг опубликовал статью, предупредив о трудностях, которые ожидают евро. Его тревоги связаны с неспособностью правительств обеспечить проведение необходимой экономической политики, которая бы делала более эффективным Экономический и валютный союз, лежащий в основе евро. «В условиях провала усилий по проведению такой налоговой политики, которая соответствовала бы требованиям единой валютной зоны, политические деятели не только ослабили действенность валютного союза, но даже поставили под вопрос его выживание», – пишет автор. В другом месте он отмечает: «Я весьма встревожен тем, что политики не смогли воспользоваться кризисом, чтобы упрочить условия работы» валютного союза. О.Иссинг считает, что проводившаяся в еврозоне финансово-экономическая политика представляла собой «приглашение государствам жить не по средствам, за счет других партнеров». Банкир в свое время входил в правление Бундесбанка, а с 1998 года занял аналогичный пост в создававшемся Европейском центральном банке, в котором отвечал за аналитическую работу, покинув эту должность в 2006 году. Сейчас О.Иссинг возглавляет франкфуртский Центр финансовых исследований, консультирует правительство Германии. Он считается одним из основных разработчиков евро. В прошлом году отметился резкими высказываниями против финансирования Греции, государственная задолженность которой дала толчок сложностям в еврозоне. №2(52), 2011

С недавних пор Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) установил замечательную традицию начинать очередной судебный сезон большой международной конференцией по наиболее острым и злободневным проблемам толкования и применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ). В этом году темой очередной Страсбургской конференции был выбран «судебный активизм» или, иначе, судебное нормотворчество, его пределы и возможности, потребность в нем со стороны сообщества европейских государств. Для ее обсуждения председатель ЕСПЧ Жан-Поль Коста*2 пригласил, как всегда, звездную плеяду юристов, заслуженно пользующихся мировой известностью. В их число вошли судья Верховного суда Великобритании баронесса Хейл оф Ричмонд*3, первый вице-президент Венецианской комиссии Совета Европы «За демократию через право», профессор университета г. Осло Ян Эрик Хельгесен*4 и генеральный секретарь Парижского института высоких исследований правосудия Антуан Гарапон*5. С вступительным словом перед участниками встречи – руководителями и представителями конституционных и верховных судов и ведущими правоведами континента выступила одна из наиболее популярных судей ЕСПЧ Франсуаза Тулкенс*6.   Актуальность Выбор темы был далеко не случаен. В «судебном активизме» ЕСПЧ видит свою миссию. Для ЕСПЧ он крайне важен. Это его предназначение. Судебное нормотворчество лежит в основе всей деятельности ЕСПЧ. Без него не было бы Европейской системы защиты прав человека. Не было бы никакого прецедентного права. Благодаря «судебному активизму», судебному нормотворчеству ЕКПЧ из некоторого набора общих и сравнительно абстрактных максим и лозунгов превратилась в стройный свод четких и ясных правил. Именно они теперь, а не сама Конвенция, регламентируют внутреннюю жизнь государства и общества в европейских странах. Они определяют совокупность гарантий, которые современное государство обязано предоставить личности и обществу. С помощью «судебного активизма», судебного нормотворчества ЕСПЧ внес неоценимый вклад в становление современных представлений о достоинстве человеческой личности и их закрепление в повседневной практике. Однако на пороге нового десятилетия возникло ощущение или даже предчувствие ощущения того, что ЕСПЧ несколько оторвался от «тылов». Что он зашел слишком далеко. Что государствам-участникам ЕКПЧ порой сложно безоглядно за ним следовать. Что в какой-то, пусть и ничтожной, но все же чувствительной степени, активизм начал превращаться в волюнтаризм. ЕСПЧ стал слишком вольно интерпретировать некоторые базовые положения, закрепляющие за ним свободу рук в толковании и применении ЕКПЧ. Подспудные дебаты, скрытые от стороннего наблюдателя, закипели вокруг Страсбургского Суда и в самом Суде. Подавляющее большинство в судебном и экспертном сообществе безоговорочно высказываются в поддержку «судебного активизма», судебного нормотворчества. Мол, Суду доверено. Он должен, он просто обязан делать все, что в его силах для того, чтобы эффективно обслуживать главный, основополагающий интерес сообщества европейских государств и народов, состоящий в том, чтобы защита прав человека и основных свобод была реально обеспечена. Его практика должна развиваться вслед и одновременно с развитием общества. Но имеется и авторитетное меньшинство. Сторонники несколько другой, пускай чуть-чуть иной, но все же другой точки зрения возражают. Причем их ряды постоянно пополняются. Для них существенны нюансы. Они указывают на то, что ставки во вновь нарождающемся конфликте между национальным и наднациональным уровнем регулирования и правоприменения, между потребностью в активизме и сдержанности, который начинает прорываться наружу, очень и очень высоки. Речь идет не много, ни мало о суверенитете. Государственном суверенитете. Народном суверенитете. Его следует понимать, как строгое ограничение осуществляемого Судом толкования и правоприменения исключительно тем, что ему было поручено государствами. Тем более что активизм Суда состоит в отходе от ранее занятой позиции, от того, как он в прошлом толковал материальные и процессуальные нормы ЕКПЧ. Отход же означает отрицание таких важных, необходимых требований судопроизводства, как стабильность и предсказуемость. Кроме того, Суд стал подвергаться нелицеприятной критике не только со стороны отдельных ученых – теоретиков и практиков, но и со стороны государств-участников ЕКПЧ. Как правило, преувеличенной и недобросовестной, но все же. Причем, что принципиально важно, не только отдельных государств, что случалось и раньше и нередко, а со стороны многих. Подвергаться критике не вообще, абстрактно, а в привязке к конкретным делам. Не только в связи с преходящей политической конъюнктурой, а и под углом зрения более фундаментальных цивилизационных ценностей. Причем когда (!) – в преддверии присоединения к Конвенции столь важного нового участника, как Европейский Союз. В какой-то мере символичной оказалась реакция большой группы государств на постановление ЕСПЧ против Италии по делу о христианской символике в публичных школах (см. подробнее предшествующие выпуски «Всей Европы»). Палата Суда сочла, что присутствие такой символики нарушает право на свободу вероисповедования. К обращению Италии в Большую палату ЕСПЧ с просьбой пересмотреть постановление в качестве третьей стороны присоединилось порядка полутора десятка других государств-участников Конвенции – беспрецедентный случай (!). Все они солидаризовались с Италией в том, что это, скорее, область культурно-цивилизационного наследия европейских стран. Пользование индивидуальными правами и свободами не должно идти в ущерб ему. Обратил на себя внимание и еще один симптом, заставляющий задуматься. В Интерлакенской декларации, запустившей процесс укрепления Европейской системы защиты прав человека, начавшей было пробуксовывать, и утверждения более жесткого международного контроля над соблюдением прецедентного права ЕСПЧ, прозвучали настораживающие нотки. Государства-участники прямо обратили внимание Суда на то, что ему следовало бы поднять качество выносимых постановлений и поумерить пыл. Все эти симптомы не стоит преувеличивать. Ни в коей мере. Они ни в малейшей степени не затрагивают авторитет ЕСПЧ. Он остается незыблемым. Все государства-участники Конвенции, все их судебные, административные и политические органы обязаны руководствоваться той интерпретацией, которую он дает ее духу и букве, и применять ЕКПЧ именно в том виде, которая им освящена. Тем не менее, Страсбург, похоже, захотел послать всем заинтересованным сторонам завуалированный сигнал о том, что он не остается равнодушным к наблюдаемому вокруг брожению. Он открыт к дискуссии. Он готов не только слушать, но и слышать. Он черпает силу в поддержке стран-участниц Конвенции и будет на нее опираться. Речь не может и не должна идти о смене парадигмы, о сколько-нибудь существенном изменении подходов. Но корректировки возможны. Ведь проблема заключается, скорее, в отыскании надлежащего баланса между здоровым консерватизмом, в котором нуждается общество, и потребностью в развитии, без которого общество существовать не может. В отыскании правильного баланса между «судебным активизмом» и сдержанностью. Страсбургский суд всегда к нему стремился. И будет стремиться. В том числе, при поддержке со стороны государств-участников ЕКПЧ. На отправляемые им полномочия это нисколько не влияет. Поиск правильного баланса их нисколько не затрагивает. Напротив, он из них вытекает. Ведь они покоятся на твердом правовом цоколе ЕКПЧ.   Прочные правовые основания О них ЕСПЧ не преминул напомнить до начала дискуссии и основных выступлений. В досье участников конференции была вложена тщательно составленная, разъясняющая всё аналитическая справка. Из нее четко следовало, что «судебный активизм» – призвание ЕСПЧ. Государствами ему доверена соответствующая миссия. Все необходимые прерогативы у него имеются. Но «судебный активизм» возможен только в определенных рамках. Остается только выяснить, в каких. Пункт 1 ст. 32 ЕКПЧ распространяет компетенцию Суда на все вопросы толкования и применения Конвенции и проколов к ней. Тем самым он вверяет Суду полномочия самостоятельно решать то, как, каким образом и в какой степени этой компетенцией пользоваться. ЕКПЧ делает Суд единственным оракулом того, как следует понимать защищаемые ею права и свободы. Их интерпретация поставлена во главу угла деятельности ЕСПЧ. Без интерпретации содержания прав и свобод пользование ими невозможно. Их толкование лежит в основе правоприменения. Все права и свободы по определению сформулированы в общем и абстрактном виде. Они обретают конкретику только в процессе их реализации на практике. А практика – это всегда конкретные ситуации, конкретные правоотношения. Поэтому Суд первым делом должен был выработать свои, присущие именно ему методы толкования. Для этого в качестве ориентира он обратился к статьям 31 и 32 Венской конвенции о праве договоров. Пункт 1 ст. 31 Венской конвенции легитимирует телеологический метод толкования, метод выявления сути и содержания нормы права, нормы договора, исходя из ее предмета и целевой направленности. Пункт 1 ст. 32 закрепляет понимание преамбулы договора как интегральной части контекста, без учета которого толкование недопустимо. ЕСПЧ в дальнейшем сам указывал на то, сколь важна преамбула для определения предмета и целей нормы права, нормы договора, подлежащей интерпретации*7. В преамбуле ЕКПЧ говорится о двух вещах – не только о защите, но и развитии, продвижении прав человека и основных свобод. Оба понятия относятся к разряду динамических. Защита предполагает, что пользование правами и свободами должно оставаться эффективным вне зависимости от меняющихся внешних условий. Развитие означает, что к правам и свободам следует относиться творчески, исходя из того, что их объем может и должен расширяться. Таковы ключевые понятия, которые заложили правовой фундамент зволютивного толкования положений ЕКПЧ, взятого на вооружение Судом. Изначально такой подход отвергал рестриктивное толкование ЕКПЧ. Поэтому уже в одном из первых своих основополагающих постановлений по делу Вемхоф против ФРГ Суд установил, что его главной задачей является поиск такого толкования, которое в наибольшей степени обслуживало бы достижение искомой цели защиты прав человека и основных свобод и тем самым максимально соответствовало бы предмету Конвенции*8. Рестриктивное толкование с таким подходом, конечно же, плохо согласуется. Иначе говоря, никак не согласуется. Всю свою деятельность Суд построил, оттолкнувшись от базисного предположения, согласно которому, заключая Конвенцию, стороны стремились к тому, чтобы обеспечить всем лицам, находящимся под их юрисдикцией, эффективное пользование освящаемыми ею правами и свободами*9. Соответственно в качестве девиза он начертал на своих знаменах требование эффективного отправления прав и свобод. Это требование он возвел в ранг главного и решающего условия надлежащего применения ЕКПЧ. Таким образом, он установил, что задача, которую на него возложили государства-участники Конвенции, состоит в том, чтобы защищать права и свободы не как что-то теоретическое и иллюзорное, а вполне конкретное и осязаемое*10. Тем самым требование эффективности Страсбургский суд превратил в безусловный приоритет, объясняющий и освящающий все, что он делает. Во имя эффективности ЕСПЧ разработал свой автономный понятийный аппарат, чтобы не быть связанным ограничениями, встречающимися в национальном законодательстве*11. Он вывел из уже содержащихся в ЕКПЧ положений новые, без которых, по его мнению, пользование закрепляемыми в Конвенции правами и свободами утрачивало бы смысл. Но сделал это, не выходя за рамки обязательств, которые государства-участники взяли на себя при ее заключении*12. Ограничимся лишь одним примером из длинного перечня. В частности Суд указал, что обеспечение справедливых начал судопроизводства утратило бы смысл, если бы не было самого судопроизводства, и вывел из этого право на доступ к правосудию*13. Он установил, что защите подлежит суть прав и свобод, а не только их отдельные проявления. Так, он постановил, что принуждение к отправлению права противоречит сути пользования правом, и поэтому сконструировал право на ассоциацию как предполагающее право на то, чтобы оставаться вне ассоциации*14. Но главным, квинтэссенцией эволютивного подхода, поднятого на щит Европейским судом, стала концепция истолкования ЕКПЧ в качестве «живого развивающегося организма». В знаменитом постановлении по делу Тирер против Великобритании он сформулировал основополагающую максиму, которую неизменно повторял в дальнейшем: договоры о правах человека являются живым организмом; их толкование следует давать с учетом происходящих со временем изменений; такое толкование должно отвечать современным реалиям*15. Концепция ЕКПЧ как живого развивающегося организма стала, таким образом, олицетворением динамической характеристики требования эффективности. В постановлении по делу Скополла-II против Италии ЕСПЧ напомнил: «Поскольку Конвенция, прежде всего, является механизмом защиты прав человека, Суд обязан принимать во внимание изменения, происходящие как в стране-ответчике, так и в сторонах Конвенции в целом, и реагировать, в том числе, на консенсус, который мог бы выявиться в отношении минимального уровня защиты, который следовало бы обеспечивать»*16. И далее: эволютивное толкование прав и свобод необходимо не только для того, чтобы они оставались конкретными и эффективными, а не теоретическими и иллюзорными, но и для того, чтобы не препятствовать реформам и развитию.   Ограничения и сдержанность Но это как бы та часть оснований «судебного активизма», которая предоставляет ЕСПЧ своего рода свободу рук в интерпретации новых условий и новых потребностей жизни общества, требующих новаторского подхода к определению сути и содержания прав человека и основных свобод. Вторая, как показано в аналитической справке, устанавливает пределы «судебного активизма», судебного нормотворчества. Пределы и ограничения. ЕСПЧ, безусловно, полностью отдает себе в них отчет*17. Так, ЕСПЧ может предлагать расширительное толкование тех или иных прав и свобод только тогда, когда консенсус в среде европейских государств в определенной степени уже сложился. Свидетельством того, что он сложился, выступает закрепление новых подходов во внутреннем правовом порядке государств-участников ЕКПЧ. То есть, нужно, чтобы процесс конвергенции зашел достаточно далеко. Кроме того, ЕСПЧ не должен волюнтаристски обращаться со своим собственным прецедентным правом. Да, он связан им в меньшей степени, нежели государства-участники, поскольку является высшей инстанцией в том, что касается толкования Конвенции, но все же связан. С учетом этого необходимо, чтобы отход от устоявшейся практики обосновывался достаточно весомыми потребностями и основаниями. Преемственность в деятельности Европейского суда обусловлена императивами правовой определенности, предсказуемости права и равенства всех перед законом. При использовании расширительного толкования, при внесении новаций в предлагаемую им интерпретацию нормы ЕКПЧ, Суд обязан быть внимательным и осторожным. Если нужно, он должен предусматривать включение т.н. компенсаторных механизмов. Одним из них служит отказ от распространения нового толкования на ситуации, которые имели место в прошлом, т.е. признание того, что оно, по сути дела, не может иметь обратного действия. Как следует из постановления по делу Джонстон и др. против Ирландии, толкование прав и свобод в свете потребностей сегодняшнего дня не означает, что государства-участники согласились с ним изначально – уже при заключении Конвенции*18. Вместе с тем, признаваемые ограничения на «судебный активизм» не отменяют его. Они лишь ставят его в определенные рамки. Однако, каковы эти рамки, насколько они подвижны, в какой степени зависят от критического отношения государств-участников ЕКПЧ, настаивающих на своих суверенных прерогативах, – тоже вопрос интерпретации*19. А, значит, вопрос баланса. Другими словами, постоянного поиска наилучшего соотношения между здоровым консерватизмом и потребностями в развитии, которым неустанно занимается ЕСПЧ. Такова в общих чертах логика рассуждений, которой придерживается Страсбург. Во всяком случае, именно таким образом она представлена в позиционном материале, вынесенном на суд юридической общественности. Выше она была изложена как можно более детально. Теперь же самое время предоставить слово основным докладчикам и участникам дискуссии, развернувшейся на конференции, а, может быть, послужившей лишь самым предварительным прологом к более серьезному и обстоятельному разговору.   Взгляд с позиций общего права Сложности, с которыми сталкивается ЕСПЧ, очень похожи на те, которые характерны для деятельности судов в рамках англо-саксонской системы права. С одной стороны, нужно придерживаться тех смыслов, из которых исходит парламент, как носитель верховной законодательной власти. С другой стороны, необходимо постоянно приспосабливаться к меняющимся условиям и потребностям. По всей видимости, считают юристы, работающие в рамках этой системы, следовало бы отбросить обе крайности. Недопустима как регидность в интерпретации нормы права, так и ничем неограниченный и волюнтаристский активизм. Как решить противоречие, порождаемое потребностями в адаптации к меняющимся условиям и тем, что государства-участники международной конвенции вправе ожидать, что они взяли на себя именно те обязательства, которые в ней записаны? Ответом может служить господствующее представление о том, что международный инструмент такого типа, как ЕКПЧ, является «постоянно растущим деревом». В терминологии ЕСПЧ – живым развивающимся организмом. Но если за Судом признается право на «судебный активизм», более того, если от него требуют «судебный активизм», встает вопрос следующего порядка: каковы пределы усмотрения, который может и должен признаваться за ЕСПЧ. Вот на него-то ответить гораздо сложнее. Юридические тексты и практика уклончивы. В практике Суда имеются случаи, когда он руководствовался в основном действующими актами. В других – утверждающимися в обществе представлениями. В третьих – сам их создавал. Получается, вроде как, что сам Суд для себя определенных ограничений не устанавливает. Специальным, конкретным образом не ограничивают его и государства-участники ЕКПЧ. Вследствие этого возможны две, казалось бы, прямо противоположные результирующие ситуации. Парадокс заключается, однако, в том, что они одинаково неудобны для государства-ответчика. Каков бы ни был выбор Суда, постановления, выносимые им, создают для государства-ответчика большие сложности. Только принципиально разные. То его принуждают следовать в общем русле развития европейского правосознания. То ему предлагают быть первопроходцем. Если не подопытным кроликом. Соответственно дихотомия указанных ситуаций служит подсказкой при определении пределов судебного нормотворчества. Важно, чтобы ЕСПЧ эти ограничения видел и понимал. Чтобы все время тщательно взвешивал все обстоятельства. Чтобы придерживался определенной стратегии. Особенно тогда, когда речь идет о пограничных проблемах – эвтаназии, высылке, праве на жилище, на участие в голосовании и в целом обо всех тех правах, которые относятся к категории приобретенных или косвенным образом могут вытекать из их признания. Таков вердикт представителей англо-саксонской системы права.   Возможны варианты Под этим углом зрения, скорее, следовало бы предложить Суду проводить четкое различие между ситуациями, классификация которых могла бы строиться несколько иным образом. Представим себе, что речь идет о том, как обеспечить реализацию индивидуального права, признаваемого ЕКПЧ, включая признание за ним таких характеристик, которые первоначально в Конвенции записаны не были (право на доступ к суду и на исполнение судебных решений). Это одна ситуация. И здесь за Судом может в принципе признаваться самое широкое усмотрение. Возьмем другой случай – Суд пересматривает баланс в пользовании отдельными, тесно связанными между собой правами (право на личную жизнь и право на информирование общества; право частной собственности и изъятия из него). Здесь он естественно обязан реагировать на меняющуюся ситуацию. И совершенно иное дело, когда предоставление более широких прав индивиду или группам лиц ограничивает права других, принуждает других отказываться от естественных, законных, устоявшихся поведенческих традиций, образа жизни, моральных, нравственных ценностей, представлений и т.д. В этом плане достаточно сослаться на широкое неприятие со стороны государств-участников постановления ЕСПЧ о запрете на использование религиозных символов в публичных школах. Эти три разные ситуация можно описать и несколько иначе. Индивидуальное право – это всегда защита личности от государственного молоха. И здесь поиски того, что нужно для того, чтобы сделать защиту эффективной, должны вестись самым настойчивым образом. Другая группа случаев касается ситуаций, когда индивидуальное право утверждается как баланс интересов личности и общества. И в этом плане крайне важно, ориентируясь на всемерную защиту интересов личности, не ставить их выше интересов общества. Ведь общество – это совокупность индивидов плюс еще что-то, гораздо более нужное для нормального существования личности. Третья группа случаев – когда естественным ограничителем индивидуального права личности являются индивидуальные права других людей. Здесь расширительное толкование прав одних может вести к автоматическому ограничению или отрицанию прав, которые должны быть реально гарантированы другим.   Скандинавская интерпретация ситуации Казалось бы, у скандинавов в Европе меньше всего проблем с соблюдением прав человека и исполнением постановлений ЕСПЧ. Однако тема предсказуемости права и установления более четких рамок судебному нормотворчеству волнует их ничуть не меньше, чем других. Может быть, только вопрос они ставят несколько в иной плоскости. Главное им видится в определении пределов судебного активизма, поскольку необходимость в эволютивном толковании нормы права, как они считают, просто не может ставиться под сомнение. Обращение к концепциям суверенитета мало что дает. Они не могут служить ориентиром. От них трудно ждать субстантивной подсказки. Ведь, заключая международные соглашения или вступая в них, государства не отдают свой суверенитет, не ограничивают его, а пользуются им, реализуют его. Более важную подсказку, похоже, дает представление о легитимности выносимых международных судебных решений. Для того чтобы быть легитимными, одной лишь законности и обоснованности мало. Необходимо, чтобы постановления ЕСПЧ отвечали еще целому ряду критериев. Они должны быть логичными и непротиворечивыми. Они должны быть понятны простым людям, поддерживаться ими. Желательно, чтобы они приносили реальную пользу и создавали как можно меньше проблем. Во всяком случае, не воспринимались обществом, как создающие их. Ключевое понятие (элемент, требование или характеристика) – эффективность. Решения, выносимые международными инстанциями, должны соблюдаться и исполняться национальным государством. Без связи с этой чрезвычайно важной частью судопроизводства все остальные утрачивают смысл. Судебный активизм не должен создавать трудности для государств. Если его следствием становится нежелание государств брать на себя новые международные обязательства, вступать в новые соглашения, ратифицировать факультативные протоколы и т.д., он противоречит самим целям интерпретации права как меняющегося эволюционирующего организма. Он порождает результат, прямо противоположный желаемому. Примером могут служить особенно дебатируемые последнее время судебные решения о введении временных мер и их соблюдения (или несоблюдения). Здесь чрезмерный активизм ЕСПЧ также может оказаться некстати. Не исключено, что Суду лучше было бы от него отказаться. Чтобы предпринимаемые им попытки судебного нормотворчества не оказались контрпродуктивными. Общий вывод – активизмом не следует злоупотреблять. Намек на это не составляет труда найти в Интерлакенской декларации. Право регламентировать принадлежит государствам, а не судебным органам. ЕСПЧ должен проявлять повышенную осторожность, ему следует действовать с предельной деликатностью, когда затрагиваются вопросы национальной культуры, традиций, образа жизни. Иначе постановления ЕСПЧ будут наталкиваться на растущее отторжение со стороны национального общественного мнения, и его рецепция национальной судебной практикой будет превращаться во все более сложную неподъемную задачу. И в этом плане сотрудничество между национальным и наднациональным судьей ни в коем случае нельзя сводить к семинарам, конференциям, простому информированию, ознакомлению и т.д. Неотъемлемым слагаемым сотрудничества должно быть очень внимательное, очень трепетное отношение наднационального судьи к тем юридическим позициям, которые формулируются высшими судебными инстанциями национального государства, когда они специально подчеркивают их принципиальную значимость для национального правового порядка. Особенно сейчас, когда ЕСПЧ стал неотъемлемой частью не только европейского, но и национального правового ландшафта, и, подавая иск в национальные инстанции, истец изначально излагает его таким образом, чтобы затем обратиться в Страсбургский суд.   Против преувеличений А также против того, чтобы приструнивать ЕСПЧ или предостерегать от чего-либо, выступили представители французской юридической науки. С их точки зрения, проблема, вынесенная на обсуждение Страсбургской конференции, вообще была плохо сформулирована. Ее следовало бы поставить несколько иначе. Ведь ЕКПЧ создала особый правовой порядок, выходящий за рамки взаимных межгосударственных обязательств. Она закрепила объективные права и поставила их соблюдение под эффективный международный контроль. Поэтому гораздо лучше было бы оценивать деятельность ЕСПЧ с позиций внешнего наблюдателя. В этом плане ЕСПЧ выступает в качестве инструмента универсализации прав человека, универсализации их понимания и применения в масштабах континента. ЕКПЧ не противопоставляется и не может противопоставляться национальному праву. Она является его частью. Причем привилегированной. Следовательно, практика ЕСПЧ должна вбираться национальным правом, впитываться, абсорбироваться им. Но не хаотично, не как бог на душу положит, а так, чтобы повсюду в Европе это происходило сходным образом. Применение ЕКПЧ на национальном уровне в соответствии с толкованием, которое дается норме Конвенции Страсбургским судом, очень продуктивно рассматривать как естественное, поступательное, взаимное обогащение и обучение. Ведь обучение предполагает, по крайне мере, две вещи. Первое – уважительное отношение к тому, что говорится и делается наставником. Второе – постоянный непременный качественный, культурный, интеллектуальный рост обучаемого. Если так, то важнейшим элементом правового порядка, базирующегося на ЕКПЧ, становится сотрудничество между национальным судьей и его коллегами, заседающими в ЕСПЧ. Однако целевая направленность такого сотрудничества должна состоять в утверждении общего видения той благородной миссии по эффективному применению ЕКПЧ, которую они призваны осуществлять. Другой заход к объяснению феномена «судебного активизма» лежит в природе того, чем занимается ЕСПЧ. Права человека по определению находятся в развитии. Они постоянно обогащаются. Их понимание эволюционирует. Отношение к ним меняется. Им придается все большее и большее значение. Поэтому ЕСПЧ обязан придерживаться эволютивного подхода. Никакое иное решение просто невозможно. Ничто не мешает аналогичным образом посмотреть и на проблему определенности и предсказуемости права, якобы создаваемую судебным нормотворчеством. В том, что касается прав человека, новое прочтение нормы ЕКПЧ ничуть не подрывает определенность права. Наоборот, оно распространяет в масштабах континента общее, сходное, одинаковое ее понимание и применение. За счет этого определенность права становится на порядок более высоким. Что ж, на Страсбургской конференции, как мы видим, прозвучали самые различные мнения. Волны от запущенной Судом дискуссии, наверное, будут еще долго расходиться. Обсуждение наверняка получит продолжение. Однако, намного важнее, в какой степени оно повлияет на позицию, которой в ближайшие годы будет придерживаться ЕСПЧ, и те решения, которые на межгосударственном уровне удастся принять в рамках Интерлакенского процесса. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России   *1 Размышления по поводу выступлений и дискуссии на традиционной международной конференции, приуроченной к открытию очередного судебного года в Европейском суде по правам человека – European Court of Human rights / Cour europeenne des Droits de l'Homme. Seminar/Seminaire “What are the limits to the evolutive interpretation of the Convention?/Quelles sont les limites a l'interpretation evolutive de la Convention? and/et Solemn hearing of the Court/Audience Solonnelle de la Cour. Strasbourg, Friday 28 January 2011/Vendredi 28 janvier 2011. *2 President of the European Court of Human Rights/President de la Cour europeenne des droits de l'homme Jean-Paul Costa. *3 Justice of the Supreme Court of the United Kingdom/Juge de la Cour supreme du Royaume-Uni The Rt. Hon. The Baroness Hale of Richmond, DBE, PC. *4 First Vice-President of the Venice Commision, Professor, University of Oslo/Premier Vice-President de la commission de Venise, Professeur, Universite d'Oslo Jan Erik Helgesen. *5 Secretary General of the Institut des Hautes Etudes sur la Justice – Paris/Secretaire general de l'Institut des Hautes Etudes sur la Justice – Paris Antoine Garapon. *6 ECHR Section President/Presidente de Section Francoise Tulkens. *7 См.: Golder c. Royaume-Uni, 21 fevrier 1975, serie A, №18, para 34. *8 См.: Wemhoff c. Allemagne, 27 juin 1968, serie A, №7, para. 8. *9 См.: Affaire “relative a certains aspects du regime linguistique de l'enseignement en Belgique” c. Belgique (fond), 23 juillet 1968, serie A, №6, para. 5. *10 См.: Airey c. Irlande, 9 octobre 1979, serie A, №32, para. 24, а также Podkolzina c. Lettonie, №46726/99, CEDH 2002-II, para. 35; Folgero et autres c. Norvege, №15472/02, CEDH 2007-VIII, para. 100; Mehmet Eren c. Turquie, №32347/02, 14 octobre 2008, para. 50. *11 См.: Engel et autres c. Pays-Bas, 8 juin 1976, serie A, № 22, para. 81. *12 См.: Golder c. Royaume-Uni, 21 fevrier 1975, serie A, № 18, para. 36. *13 См.: Ibid., para. 35. *14 См.: Young, James et Webster c. Royaume-Uni, 13 aout 1981, serie A, № 44, para. 52. *15 Из порядка более 30 постановлений, в которых данная формула была использована, см., например: Tyrer c. Royaume – Uni, 25 avril 1978, serie A, №26, para. 31; Loizidou c. Turquie (exceptions preliminaires), 23 mars 1995, serie A, №310, para. 71; Christine Goodwin c. Royaume-Uni, №28957/95, CEDH 2002-VI, para. 75; Ocalan c. Turquie, 12 mars 2003, №46221/99, para. 193; E.B. c. France, №43546/02, CEDH 2008-…, para. 92; Saadi c. Royaume – Uni, №13229/03, CEDH 2008-…, para. 62. Ее анализ см., в том числе: Wildhaber L. The European Court of Human Rights in Action // Ritsumeikan Law Review, 2004, vol. 83. – P. 84; Prebensen S.C. Evolutive Interpretation of the European Convention of Human Rights / Mahoney P. et al. (eds.) Protecting Human Rights: The European Perspective. Studies in Memory of Rolv Ryssdal. – Koln-Berlin-Bonn-Munich: Heymanns Verlag, 2000. – Pp. 1123-1137. *16 Scoppola c. Italie (№2), №10249/03, CEDH 2009-…, para. 104. *17 См.: Chapman c. Royaume-Uni, №27238/95, CEDH 2001-I, para. 70. Обстоятельный анализ пределов и ограничений «судебного активизма», судебного нормотворчества в трудах судей ЕСПЧ см.: Tulkens Fr., Drooghenbroeck Van S. Le soft law des droits de l'homme est-il vraiment si soft? Les developpements de la pratique interpretative recente de la Cour europeenne des droits de l'homme / Liber Amicorum Michel Mahieu. – Bruxelles: Larcier, 2008. – Pp. 505 et suiv. *18 См.: Johnston et autres c. Irlande, 18 decembre 1986, serie A, №112, para. 53. *19 См., в частности: Bossuyt M. Should the Strasbourg Court exercise more self-restraint? On the extension of the jurisdiction of the European Court of Human Rights to social security regulations // Human Rights Law Journal, 2007, vol. 28, № 9-12. – P. 321 et suiv. №2(52), 2011

Наметившееся сближение между Россией и Европейским Союзом предполагает активизацию работы по приданию правовому порядку сторон большей совместимости. В 2011-2012 гг. в России должна быть принята новая версия Гражданского Кодекса*1. Модернизация гражданского законодательства осуществляется в соответствии с новой Концепции его развития. Она утверждена на государственном уровне Указом Президента Российской Федерации*2. Одной из ее отличительных особенностей является упор на гармонизацию национального законодательства с правом Европейского Союза. Предполагается, что при проведении очередной волны реформ будет использован новейший опыт ЕС в области регулирования гражданских, в том числе, договорных, правоотношений. Вследствие этого особый интерес представляет рассмотрение вопросов о том, зачем необходима модернизация российского гражданского законодательства; какой правовой опыт может предложить ЕС; и какую роль играет модернизация российского гражданского законодательства в развитии партнерских отношений между Россией и Европейским Союзом.   Модернизация Существует целый ряд факторов, обусловивших необходимость в пересмотре и реформировании российского гражданского законодательства. Во-первых, мировой финансово-экономический кризис 2008 г. наглядно продемонстрировал экономическую, политическую и правовую уязвимость абсолютно всего мирового сообщества. Влияние кризиса оказалось настолько сильным, что под угрозой оказалась стабильность функционирования большинства государств. Россия и Европейский Союз не стали исключением. При этом речь идет не только о стабильности партнерских отношениях между нашей страной и ЕС. Кризис указал на острую необходимость в значительном укреплении национально-правовых позиций государств, повышении качества национального законодательства, способного отвечать современным вызовам. Кроме того, ввиду различия в методах и формах правового регулирования, все государства столкнулись проблемой преодоления многочисленных правовых барьеров на пути стабилизации кризисной ситуации. В результате, неспособность оперативно выработать эффективную единую линию поведения привела к большему количеству издержек и резкому снижению темпов роста мирового ВВП*3. Таким образом, был брошен серьезный вызов правовым и экономических механизмам регулирования общественных отношений. В частности гражданскому законодательству, лежащему в основе регулирования товарно-денежных отношений. Государства были вынуждены отреагировать на этот вызов соответствующими согласованными реформами и укрепить позиции своего национального законодательства. Вследствие этого, неудивительно, что одним из шагов, на пути стабилизации кризисной ситуации и, в том числе, укрепления партнерских отношений с Европейским Союзом, является решение российского государства провести модернизацию своего гражданского законодательства. Во-вторых, действующее отечественное гражданское законодательство, в основе которого лежит Гражданский кодекс (ГК), разрабатывалось еще в начале-середине 90-х годов. В 1995г. вступила в силу первая часть ГК, в 1996г. – вторая. С момента начала действия третьей части ГК прошло уже более 9 лет. И лишь четвертая часть ГК разрабатывалась относительно недавно и вступила в силу только в 2008г. Необходимо заметить, что на момент создания основного правового массива, содержащего основы гражданского законодательства, Россия еще не имела ни опыта регулирования рыночной экономики, ни самой рыночной экономики. Сейчас Россия приобрела этот опыт. Вследствие этого важно, чтобы отечественное законодательство отражало новые реалии и соответствовало им. Особое значение имеет вопрос обеспечения стабильности гражданского законодательства в новых условиях. Современные потребности государства, бизнеса и потребителя должны находить отражение в действующем праве. Другими словами, право должно отвечать требованиям времени. Вследствие этого право нуждается в постоянном пересмотре. А при переходе на качественно новый уровень общественных отношений, государства, бизнеса и потребителей, право нуждается в кардинальной модернизации. При этом важно сохранить все те достижения, которые выдержали испытание временем, были подтверждены практикой применения и оправдали себя. По мнению советника Президента России, председателя Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства В.Ф.Яковлева, сейчас речь идет не только о том, чтобы сохранить все то, что уже прошло испытание временем, но и о том, чтобы учесть накопленный опыт. В том числе зарубежный, принимая во внимание современное развитие гражданского права в странах Европейского Союза, включая Германию, Францию, Нидерланды*4. Обусловленная новыми требованиями общественных отношений модернизация гражданского законодательства приобретает особую значимость в контексте вышеупомянутой финансово-экономической нестабильности. Действующий ГК не способен в полной мере реагировать не только на новые требования рыночной экономики, но и на новые кризисные явления. Современная экономика – это глобализированная экономика, и России является ее неотъемлемой частью. Многие отечественные компании работают за рубежом. Значительная доля таких компаний приходится на Европейский Союз, как одного из главных и ближайших стратегических партнеров Российской Федерации. Следовательно, для России очень важно, чтобы национальное гражданское законодательство соответствовало европейскому гражданскому законодательству и не отставало от него. Вследствие этого 18 июля 2008 г. Президентом Российской Федерации был подписан Указ N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации". Указ возложил на Совет при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства и Исследовательский центр частного права при Президенте Российской Федерации разработку новой Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, а также целый ряд проектов федеральных законов, содержащих поправки к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Особое внимание необходимо обратить на перечисленные в п.1 Указа цели разработки новой Концепции: •  дальнейшее развитие основных принципов гражданского законодательства Российской Федерации, соответствующих новому уровню развития рыночных отношений; •  отражение в Гражданском кодексе Российской Федерации опыта его применения и толкования судом; •  сближение положений Гражданского кодекса Российской Федерации с правилами регулирования соответствующих отношений в праве Европейского Союза; •  использование в гражданском законодательстве Российской Федерации новейшего позитивного опыта модернизации гражданских кодексов ряда европейских стран; •  поддержание единообразия регулирования гражданско-правовых отношений в государствах-участниках Содружества Независимых Государств; •  обеспечение стабильности гражданского законодательства Российской Федерации*5. Таким образом, на самом высоком, государственном уровне устанавливается приоритет в отношении изучения и использования опыта и правовых достижений Европейского Союза в области регулирования гражданских правоотношений. В этой связи отечественные академические и законотворческие группы должны обратить особое внимание на богатый многолетний опыт гармонизации и унификации, в частности, договорного права Европейского Союза.   Опыт ЕС В отличие от современного отечественного гражданского законодательства, формировавшегося в переломный для России период 90-х годов, Европейский Союз уже более 30 лет развивает свое гражданское законодательство. Как и Россия, он добился в этой сфере немалых результатов. Правовые достижения ЕС в области регулирования договорных правоотношений значительные и не вызывают сомнений. Это признано как в академическом, так и в политическом сообществе. На сегодняшний день договорно-правовая база ЕС – это более 50 директив, и многочисленные решения, рекомендации и заключения, подробно регламентирующие целый комплекс институтов гражданского права, и особенно договорного права. Кроме того, относительно недавно в ЕС были приняты два регламента «Рим I» и «Рим II»*6 о праве, применимом к договорным и внедоговорным обязательствам. При этом важно заметить, что регламент «Рим I» явился результатом трансформации Римской конвенции 1980г. о праве, применимом к договорным обязательствам, в инструмент права Союза. В этом смысле прослеживается четкая тенденция ЕС по формированию уникального договорного законодательства, оказывающего влияние на международное частное право. Плюс к этому накопление богатого опыта в виде действующего законодательства ЕС сопровождается активной научной деятельностью, проведением фундаментальных европейских исследований и созданием масштабных академических проектов в области договорных правоотношений (об академических проектах по договорному праву ЕС обстоятельно рассказывается в статье автора в №11(49), 2010). Многие из них уже сейчас намечают тенденции будущего развития не только договорного права ЕС, но и единого рынка ЕС и самого Европейского Союза в целом. Также существует высокая степень вероятности, что многое из того, что намечается сегодня в академических проектах, впоследствии может быть инкорпорировано в международное частное право. Вследствие этого подход российского государства при выборе пути осуществления модернизации своего гражданского законодательства, а именно сближение с правом Евросоюза и использование новейших его достижений, является дальновидным. ЕС реально может предоставить тот международный опыт, который России необходим для совершенствования своего национального законодательства. При помощи ЕС, Россия сможет найти оптимальные решения таким актуальным проблемам гражданского законодательства, как защита прав потребителей, регулирование электронных сделок через Интернет, ограничение недобросовестных условий в гражданско-правовых договорах, стандартизация типовых условий договоров и т.д. Кроме того, опыт ЕС может быть использован в таких проблемных вопросах как недействительность сделок, создание, реорганизация и ликвидация юридических лиц, расчеты, уступка требований и перевод долга, залог и т.д. Наконец, Россия и ЕС это стратегические партнеры, которые стоят на пороге заключения нового Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. В этом контексте, заимствование опыта своего стратегического партнера является неизбежным. Это неотъемлемая часть выстраивания эффективного и прочного партнерства в будущем.   Значение модернизации гражданского законодательства для партнерства Россия-ЕС На прошедшем в ноябре 2009 г. в Стокгольме саммите Россия-ЕС стороны заявили о новом векторе будущего сотрудничества и впервые официально озвучили новый политический курс – «партнерство для модернизации». Будет справедливо заметить, что проблематика будущего партнерства уже подробно описана в отечественной доктрине и дальнейшего рассмотрения не требует. Тем не менее, необходимо конкретизировать некоторые аспекты партнерства Россия-ЕС применительно к гражданско-правовой сфере. Поскольку партнерство предполагает продолжение интеграции рынков России и ЕС, то это потребует значительного углубления совместного правового регулирования общих пространств. Также будут необходимы более совершенные единообразные рыночные механизмы регулирования. В этой связи Россия неизбежно должна привести свое национальное законодательство в соответствие с минимальными требованиями ЕС и сформировать единообразный, или как минимум схожий, правовой режим для создания предпосылок для успешной реализации выбранного совместного политического курса. Необходимо создать общее гармонизированное правовое пространство, единообразную правовую среду с идентичными правовыми режимами, в которых российский и европейский бизнес, а также граждане обладали бы одинаковым правовым статусом и могли защищать свои права и реализовывать свои интересы унифицированными методами, вне зависимости от места своего расположения или нахождения. Способы достижения этого могут быть различными. Важно то, что российское национальное законодательство должно быть готово или приспособлено к интеграции в существующие европейские правовые реалии. В ином случае развитие партнерских отношений между Российской Федерацией и Европейским Союзом и создание единого правового режима представляется проблематичным. Таким образом, первоочередной задачей России на пути перехода на новый уровень сотрудничества с Европейским Союзом является подготовка и адаптация (европеизация) своего национального законодательства. Построение своего законодательства в соответствии с европейскими стандартами и требованиями. Унификация и гармонизация правовых норм. В этой связи опыт и правовые достижения ЕС будут играть определяющую роль. При этом очевидно, что к желаемому результату может привести только детальное и доскональное изучение законодательства Европейского Союза и его правовых достижений, анализ прецедентов и судебной практики, применение идентичных правовых моделей и методов, и даже (полная или частичная) имплементация отдельных положений и правовых конструкций ЕС в российское правовое пространство. От того, насколько гармонично справится Российская Федерация с этой задачей, зависит в целом успех и эффективность будущего партнерства. Поэтому модернизация российского гражданского законодательства играет очень важную роль в развитии партнерских отношений с Европейским Союзом. Подводя итог, стоит заметить, что различные политические силы и в России, и в ЕС придерживаются различных мнений по поводу развития будущего сотрудничества. Вне зависимости от этого необходимость в модернизации российского гражданского законодательства не вызывает сомнений. Она объективно обусловлена требованиями времени и современными реалиями рыночной экономики. Этим же обусловлена и необходимость в сближении с законодательством ЕС и использовании его богатого опыта регулирования договорных правоотношений. Россия переходит на новый качественный уровень. Приближается ее вступление в ВТО. Новые вызовы требуют новых подходов. В этой связи зарубежный опыт, в частности правовые достижения ЕС в области договорного права, будут способствовать не только модернизации российского гражданского законодательства, но и в целом укреплению российской государственности и позиции нашей страны на международной арене. Антон ВИНОГРАДОВ, аспирант кафедры права Европейского Союза Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России   *1 Об этом заявил Председатель Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, Председатель Ассоциации юристов России П.В. Крашенинников на круглом столе «Концепция развития гражданского законодательства РФ как новый этап кодификации», который прошел 4 марта 2010 года в Конгресс-Центре ТПП РФ. *2 Указ Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 года №1108 г. Москва «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации». Опубликовано 23 июля 2008 г. // Российская Газета. [Электронный ресурс] http://www.rg.ru *3 По данным Международного валютного фонда, изменение темпов роста ВВП в мировом масштабе с 2007 по 2009 гг. составило от 5.2% до -1.3%. Зона Евро от 2.7% до -4.2%; Россия от 8.6% до -7.9% Источник: World Economic Outlook. Crisis and Recovery. April 2009, International Monetary Fund. [Электронный ресурс] www.imf.org *4 Интернет-конференция от 30 марта 2010. ИА "ГАРАНТ" [Электронный ресурс] http://www.garant.ru *5 Указ Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 года №1108 г. Москва «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации». Опубликовано 23 июля 2008 г. // Российская Газета. [Электронный ресурс] http://www.rg.ru *6 Более подробно об этих регламентах написано в статье автора «Рим I» и «Рим II» - вопрос выбора? // Вестник МГИМО, №6(15), 2010. №2(52), 2011

Главной проблемой, с которой Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) столкнулся последнее время, является стремительное нарастание числа индивидуальных заявлений о нарушении государствами-участниками Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ). Страсбургский суд не успевает их рассматривать. В результате количество т.н. «висящих дел» перевалило за 120 тыс.*2. Суд всеми силами старается нащупать эффективные пути ее решения. Для этого, с одной стороны, ему нужно усовершенствовать внутренние процедуры, сделать их максимально рациональными. С другой – подвигнуть государства-участники ЕКПЧ быстрее приводить национальное законодательство в соответствие с формируемым им прецедентным правом*3. Процедура пилотного постановления*4 – кардинальный способ, с помощью которого Суд пытается повысить эффективность своих постановлений и решить проблему. Его суть состоит в следующем. ЕСПЧ дает обстоятельный анализ ситуации, сложившейся в той или иной стране и приведшей к значительному числу однотипных нарушений Конвенции. Одновременно он вскрывает «системную проблему» (systemic problem), которая стала причиной нарушения, затронувшего широкий круг потерпевших. Жалобы, подаваемые ими в Страсбург, близки по своим характеристикам. Они образуют вал т.н. дел-клонов. Пилотное постановление создает предпосылки для того, чтобы заставить государство исправить ситуацию и тем самым восстановить нарушенные права и прекратить их дальнейшее нарушение. Иными словами, целью данной процедуры является не рассмотрение всех дел в стандартном индивидуальном порядке, а оказание помощи в создании на национальном уровне условий, благодаря которым все висящие и потенциальные дела-клоны будут решены. Кроме того, Суд в пилотном постановлении дает «совет» государству как разрешить соответствующую системную проблему*5. Процедура пилотных постановлений была разработана в результате опосредованного взаимодействия Суда, Комитета министров Совета Европы (представленного его Руководящим комитетом по правам человека) и государств-участников ЕКПЧ*6. Идея вынесения пилотных постановлений упоминалась в подготовительных материалах Руководящего комитета на этапе согласования им проекта Протокола №14 к ЕКПЧ*7. Она была предложена Судом в 2003 году*8. Тогда дискутировалась возможность внесения необходимых изменений в Конвенцию с тем, чтобы ЕСПЧ мог приступить к применению соответствующей процедуры. Однако Руководящий комитет по правам человека пришел к выводу, что в этом нет необходимости: мол, ЕСПЧ мог бы применять процедуру пилотных постановлений и на основе действующего Протокола №11 к ЕКПЧ*9. Уже в 2004 г. Комитет министров Совета Европы, надзирающий в силу ст. 46 ЕКПЧ за исполнением постановлений Европейского Суда по правам человека, принял Резолюцию и Рекомендацию, которые в какой-то степени послужили основой для пилотных постановлений*10. В Резолюции говорилось, что Суду следует “указывать в своих постановлениях… наличие структурной проблемы и источник этой проблемы, когда затрагивается большое количество заявлений, также как оказывать содействие государствам-членам в нахождении приемлемого решения и Комитету министров Совета Европы в надзоре за исполнением постановлений”*11. В свою очередь, в Рекомендации государствам-участникам указывалось, что на основе общего обязательства они должны решать проблемы, порождающие выявленные Судом нарушения*12. Комитет министров пошел на этот шаг по нескольким причинам. Они сводятся к следующему: 1) Обязанность принятия индивидуальных и общих мер, вменяемая государству-ответчику для устранения последствий констатируемых Судом нарушений, все чаще входила в противоречие со «старыми» проблемами в правовой системе ряда государств, когда требуются серьезные изменения в национальном законодательстве; 2) Катастрофический рост заявлений, на рассмотрение которых у Суда не хватало времени, был связан, прежде всего, с тем, что более половины жалоб имели характер повторяющихся (жалобы-клоны)*13; 3) 57% висящих заявлений (причем, преимущественно клоновых) приходилось только на 4 государства (Российская Федерация, Турция, Румыния и Украина), население которых составляет всего 35% от населения всех государств-участников Конвенции*14; 4) Протокол №14 к Конвенции предполагает упрощенный порядок рассмотрения жалоб, по которым Суд вынес так называемое «пилотное постановление». Таким образом, как пишет профессор А.И. Ковлер, Комитет министров фактически вернул ЕСПЧ часть приобретенных им (Комитетом) полномочий требовать от государств-нарушителей принятия мер общего характера*15. Реакция Суда на Резолюцию Комитета министров не замедлила последовать: 22 июня 2004 г. Большая палата вынесла постановление по существу в деле Брониовски против Польши*16. Дело касалось отсутствия должной компенсации за собственность, утраченную репатриантами на прилегающих к Бугу территориях, отошедших после второй мировой войны к СССР. Европейский Суд по правам человека с 2004 г. стал применять процедуру пилотного постановления в случаях выявления системных проблем в делах, рассматриваемых против государств-участников Конвенции. В пилотных постановлениях Европейский суд указывает на необходимость принятия мер по исправлению ситуации, которая привела к массовому ее нарушению. Процедура пилотного постановления позволяет государствам-ответчикам не только принять необходимые меры индивидуального и общего характера по исполнению постановлений ЕСПЧ, но и эффективно влияет на создание внутригосударственных средств правовой защиты для предотвращения допущенных нарушений Конвенции в дальнейшем. Еще одна положительная сторона пилотных постановлений состоит в том, что дела-клоны в соответствии с данной процедурой рассматриваются Европейским Судом в ускоренном и упрощенном порядке. Как отмечал лорд Вульф: «Суду следует выносить все большее количество пилотных постановлений»*17. Сходное мнение высказала также Группа мудрецов, созданная руководством Совета Европы. Она призвала ЕСПЧ «использовать процедуру пилотного постановления в будущем, насколько это будет возможно»*18. Процедура пилотного постановления имеет значительный потенциал. Она позволяет побуждать, а по необходимости и принуждать государства к решению проблем, связанных с нарушениями прав человека, вызванными системными проблемами. Как уже указал Суд, «процедура пилотного постановлениия отменена не будет»*19. На сегодняшний день, когда процедура пилотного постановления фактически только начала формироваться, особенно важно, чтобы и Суд, и Комитет министров обеспечили принятие государствами необходимых мер по решению системных проблем и выплате справедливой компенсации. Ранее выражались опасения относительно компетенции Суда по оценке выполнения пилотных постановлений на национальном уровне и неясности в этом случае роли Суда и Комитета министров*20. Следовательно, нужно уделить внимание созданию соответствующих правил и процедур*21 для ее прояснения с тем, чтобы в результате их совместных усилий выполнение таких постановлений было более эффективным. В пилотном постановлении по делу Бурдов-II против России*22 Суд сформулировал конкретный порядок принятия различных мер Российской Федерацией: шестимесячный период для создания эффективного внутригосударственного средства правовой защиты, предусматривающего достаточное возмещение за неисполнение (либо несвоевременное исполнение) внутригосударственных судебных решений; и годичный срок для предоставления возмещения всем жертвам невыплаты предусмотренного судебным решением долга*23. Установление конкретных сроков представляет собой очень значимый аспект процедуры пилотного постановления. Принципиально важно, чтобы и Комитет министров, и Суд принимали соответствующие меры к обеспечению соблюдения этих сроков. Более того, учитывая потенциальный вклад процедуры пилотного постановления в разрешение проблемы системных нарушении, также важно, особенно в период отладки этого процесса, осуществление всестороннего мониторинга адекватности и своевременности выполнения пилотных постановлении*24. В 2009-2010 годах Исследовательский институт при Лондонском университете Метрополитен провел исследование в отношении пилотных постановлений ЕСПЧ и их влияния на национальные правопорядки*25. Как отметил профессор Ф.Лич, “существует несколько видов пилотных постановлений: квази-пилотные постановления и постановления по ст. 46 (также как и “судебные прецеденты”, определенные Директоратом по исполнению постановлений)”*26. Их формат может слегка отличаться, но общее заключается в том, что в них Судом оговариваются системные нарушения. Следует отметить, что в отношении правовой базы пилотных постановлений были высказаны определенные сомнения, как пишет профессор Ф. Лич. Процедура пилотных постановлений берет свое начало в ст. 46 ЕКПЧ (обязательность исполнения постановлений). Пункт 1 данной статьи предусматривает, что государства «обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонами»*27. Пункт 2 наделяет Комитет Министров полномочиями по осуществлению надзора за исполнением окончательных постановлений Суда. Процедура пилотного постановления, по сути, реализует оба этих положения, но по-новому. Государство должно исполнить постановление Суда, указывающее на соответствующую системную проблему. Стадия исполнения остается под контролем Комитета Министров. Однако Суд проводит свою собственную оценку исполнения, чтобы иметь возможность закрыть всю совокупность дел аналогичного характера. Кроме того, правовая база процедуры пилотного постановления содержится и в Рекомендации Комитета Министров от 12 мая 2004 года (Rec (2004)6) об усовершенствовании национальных средств правовой защиты. Однако остались вопросы в отношении того, при каких условиях пилотные постановления должны выноситься. Например, «следует ли применять пилотную процедуру в (пост-)конфликтной ситуации в соответствии со ст. 2, 3 ЕКПЧ»*28. Также следует отметить, что мнения участников исследования разошлись в отношении вопроса касательно того, следует ли принять ясные и предсказуемые стандарты в отношении процедуры пилотного постановления*29. Через некоторое время после вынесения пилотного постановления по делу Брониовски против Польши, Суд нашел в одном из дел против Италии, что «причиной нарушения статьи 6 является системная проблема (systemic problem), связанная с недоброкачественным национальным законодательством»*30. Потом еще в одном и т.д. Однако они все же отличались от «польских дел». В «итальянских делах»*31 Большая палата очень осмотрительно подошла к применению таких понятий, как «системные проблемы» (systemic problem) и «системные нарушения» (systemic violations), и не стала использовать их в постановляющей части решений (operative parts of the judgments). Кроме того, в «итальянских делах» Суд выказывает определенную «сдержанность» (restraint) при применении процедуры пилотного постановления (как в деле Брониовски против Польши), т.е. процедуры, при которой и указание на системные нарушения, и призыв к осуществлению мер общего характера содержатся in operative parts of the judgments*32. Однако в делах Брониовски и Хуттен-Чапска такая «сдержанность» (restraint) Суда не наблюдалась. Как указание на системные нарушения, так и общие рекомендации, имеющие целью полное реформирование законодательства, содержались in operative parts of the judgments*33. Судья ЕСПЧ Лех Гарлицкий выделил два критерия, по которым Суд отдает предпочтение «полной процедуре пилотного постановления» (the full pilot-judgment procedure). Во-первых, такая процедура «может и должна применяться во всех ситуациях, когда Суд приходит к выводу, что другие средства убеждения не окажутся эффективными». Во-вторых, «такая процедура может быть достаточно полезной в ситуациях, когда в государстве-члене сторонники и противники решения проблемы в соответствии с ЕКПЧ заходят в тупик. Таким образом, постановление ЕСПЧ может послужить дополнительным аргументом и сдвинуть «баланс» в нужном направлении»*34. Несмотря на все положительные стороны пилотных постановлений, можно выделить и отрицательные аспекты данного понятия. Возможно, ЕСПЧ ступает на «рискованный путь», что хорошо показано в критическом мнении судьи ЕСПЧ В. Загребельского. В качестве примера следует привести его мнение в решениях по делу Хуттен-Чапска против Польши 2006 и 2008 гг. соответственно, где он указал на «горизонтальные» и «вертикальные» проблемы. Данные критические оценки представляют собой весомый вызов правомочию Суда выносить пилотные постановления. В решении 2006 г. В. Загребельский акцентирует внимание на балансе между ЕСПЧ и политическими ветвями Совета Европы. По мнению судьи, когда Суд указывает государству на необходимость исправить свое законодательство, чтобы решить общую проблему, затрагивающую не только заявителя, но и других лиц, тем самым он «узурпирует» соответствующие полномочия у Комитета Министров Совета Европы*35. Как полагает В. Загребельский, соответствующие постановления расшатывают отношения между двумя столпами «конвенционной системы» (the Convention system) – Судом и КМСЕ, и в итоге, Суд наделяется возможностями, выходящими за пределы сферы его компетенции. Что касается «вертикальной проблемы» (решение 2008 г.), то она касается отношений между Судом и государствами-членами*36. В то же время судья Жупанчич поддержал идею пилотных постановлений в противовес возражениям судьи В. Загребельского. Ссылаясь на первое пилотное постановление (Брониовски против Польши), судья указал, что если бы пилотное постановление не было принято, «у Суда оказалось бы 80 000 висящих дел», которые пришлось бы механически решать в манере «copy – paste», т.е. 80 000 одинаковых решений. Кроме того, судья заявил, что «Суд не заинтересован в том, чтобы вмешиваться в то, что национальные власти должны делать, а что нет... Эта роль закреплена за национальными конституционными судами... Мы (Суд) не являемся и не можем быть конституционным судом для 46 государств соответственно»*37. В то же время судья Гарлицкий отметил, что главной особенностью пилотного постановления является то, что оно представляет собой «не простую рекомендацию, а команду», что нужно делать*38. Кроме того, следует отметить, что процедура пилотного постановления означает, что ЕСПЧ использует первое поданное заявление, чтобы исследовать системные нарушения Конвенции, оспариваемые в других жалобах (дела-клоны). Однако нет никакой гарантии, что первое дело в полной мере отражает все фактические и правовые аспекты таких нарушений. Поэтому, если процедура пилотных постановлений призвана служить эффективным средством привидения национального законодательства в соответствие с ЕКПЧ, ЕСПЧ должен сосредоточиться на выработке правовой основы в целях обеспечения «законности» соответствующей процедуры*39. Процедура пилотного постановления была введена Европейским Судом как ответная реакция на большое количество жалоб, поступающих из некоторых стран в результате системных или структурных внутригосударственных проблем. Результатом такой процедуры является выявление в рамках отдельного дела системных проблем, приведших к нарушению Конвенции, и предписание в постановлении предпринять необходимые меры для исправления ситуации. Процедура пилотного постановления призвана не только стимулировать принятие государствами-ответчиками мер индивидуального и общего характера для исполнения постановлений Европейского Суда, но и побуждает государство-ответчика к разрешению на внутригосударственном уровне многочисленных подобных дел, возникающих в результате данной структурной проблемы. Таким образом, “Европейский Суд усиливает действие принципа субсидиарности, на котором основана система Конвенции”*40. Продолжающийся диалог между Судом и государствами определит будущее процедуры пилотных постановлений. Однако все же необходимы именно совместные усилия государств и других акторов (включая суды и Совет Европы) для решения проблем и достижения поставленных задач. Конечно, нельзя утверждать, что процедура пилотного постановления является лекарством ко всем болезням Суда, тем не менее, как выразился председатель ЕСПЧ Ж.-П. Коста: «Процедура пилотного постановления подает большие надежды на будущее»*41. Анна ЖУКОВСКАЯ, Институт европейского права   *1 Статья подготовлена преимущественно по материалам одной из специализированных международных конференций, проведенной по данной теме. *2 Cour europeenne des dro i ts de l'homme / Discours du President de la Cour europeenne des droits de l'homme // Conference d'Interlaken (18-19 fevrier 2010). *3 Fribergh E. Pilot judgments from the Court's perspective // Stockholm colloquy, 9-10 June 2008. P. 1. *4 По мнению судьи ЕСПЧ Войцеха Садурского, понятие «пилотный» в обыденной речи означает нечто предварительное, подготовительное, как например, «пилотные исследования» (pilot studies) или «пилотные проекты» (pilot projects). Однако это не тот смысл, который Суд вкладывает в понятие «пилотное решение». Под ним он подразумевает, скорее, что-то вроде «руководящего» (guiding). *5 Ibid. *6 Paraskeva C. Human Rights Protection Begins and Ends at Home: The «Pilot Judgment Procedure» developed by the European Court of Human Rights. *7 Guaranteeing the long-term effectiveness of the European Court of Human Rights / Draft final report containing proposals of the CDDH (short version), CDDH(2003)006. *8 Position paper on the proposals for reform of the European Convention on Human Rights and other measures as set out in the report of the Steering Committee for Human Rights of 4 April 2003, dated 12 September 2003. *9 Steering Committee for Human Rights, Interim Activity Report of 26 November 2003, doc. CDDH(2003)026 Addendum 1 Final, paragraphs 20-21. *10 Важно отметить, что понятие «пилотное постановление» содержится именно в Рекомендации, а не в Резолюции. *11 Resolution Res(2004)3 du Comite des Ministres sur les arrets qui revelent un probleme structurel sous-jacent (https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?Ref=Res(2004)3&Language=lanFrench&Ver=original&Site=CM&BackColorInternet=9999CC&BackColorIntranet=FDC864&BackColorLogged=FFAC75). *12 Recommandation Rec(2004)6 du Comite des Ministres aux Etats membres sur l'amelioration des recours internes (https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?Ref=Rec(2004)6&Language=lanFrench&Ver=original&Site=CM&BackColorInternet=9999CC&BackColorIntranet=FDC864&BackColorLogged=FFAC75). *13 Ковлер А. И. Новые тенденции в практике Европейского Суда по правам человека: «пилотные постановления» о «структурных проблемах»/ Международная конференция «Влияние Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод на развитие правовых систем европейских стран», Ярославль, 29-30 июня 2006 г. (http://www.espch.ru/content/view/145/34/). *14 Memorandum of the President of The European Court of Human Rights to the States with a view to preparing the Interlaken Conference, 3 July 2009. – P. 3. *15 Ibid. *16 Broniowski c. Pologne, № 31443/96, Arret Gr. Ch., 22 juin 2004. *17 The Right Honourable The Lord Woolf. Review of the Working Methods of the European Court of Human Rights, December 2005. – P. 6. *18 Report of the Group of Wise Persons to the Committee of Ministers, CM(2006)203 15, November 2006, para. 105. *19 The Pilot Judgment Procedure – Memorandum prepared by the Registry of the Court, DH – S – GDR (2009) 010, 24 February 2009. – P. 2. *20 См., напр., отдельные мнения судьи Загребельского, Йегер (Jaeger) и Зиемеле во втором пилотном постановлении Суда – постановлении от 28 апреля 2008 года по делу Хуттен – Чапска (Hutten – Czapska) против Польши (жалоба No 35014/97). *21 Report of the Group of Wise Persons to the Committee of Ministers, CM(2006)203 15, November 2006, para. 105. *22 Похожий порядок был также предусмотрен последующими пилотными постановлениями относительно неисполнения внутригосударственных судебных решений в Молдове и Украине. Например, постановления от 28 июля 2009 года по делу Олару (Olaru) против Молдовы (жалобы №№ 476/07, 22539/05, 17911/08, 13136/07), от 15 октября 2009 года по делу Юрий Николаевич Иванов (Yuriy Nikolayevich Ivanov) против Украины (жалоба № 40450/04). *23 Второе предписание распространяется только на тех, кто подал свои жалобы в Суд до вынесения постановления по делу Бурдова (No 2). *24 The Pilot Judgment Procedure – Memorandum prepared by the Registry of the Court, DH – S – GDR (2009) 010, 24 February 2009. – P. 5. *25The research is being conducted by Prof. Philip Leach (Professor of Human Rights, London Metropolitan University), Dr. Svetlana Stephenson (Senior Lecturer in Sociology, London Metropolitan University), Prof. Brad Blitz (Professor of Human and Political Geography, Kingston University) and Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script (the project's Primary Researcher, London Metropolitan University). *26 Leach Ph. A Brief Summary of the Discussion on the Pilot Judgment Procedure at the Warsaw Seminar, 14-15 May 2009. *27 http://www.echr.ru/documents/doc/2440800/2440800-001.htm *28 Leach Ph. A Brief Summary of the Discussion on the Pilot Judgment Procedure at the Warsaw Seminar, 14-15 May 2009. *29 High Level Conference on the Future of the European Court of Human Rights. Interlaken Declaration (19 February 2010), p. D. (http://www.eda.admin.ch/etc/medialib/downloads/edazen/topics/europa/euroc.Par.0133.File.tmp/final_en.pdf). *30 Sejdovic v. Italy, First Section judgment of 10 November 2004, operative part 2. *31 Sejdovic v. Italy, judgment of 1 March 2006, appl. 56581/00; Cocchiarella v. Italy, judgment of 29 March 2006, appl. 64886/01; Scordino v. Italy, judgment of 29 March 2006, appl. 36813/97. *32 Sadurski W. Partnering with Strasbourg: Constitutionalization of the European Court of Human Rights, the Accession of Central and East European States to the Council of Europe and the Idea of Pilot Judgments, 2008. – P. 27. *33 Ibid. *34 Garlicki L. Broniowski and After: On the Dual Nature of «Pilot Judgments», 2007. – P. 190. *35 Hutten-Czapska v. Poland, Judgment of Grand Chamber of 19 June 2006. *36 Hutten-Czapska v. Poland, Judgment (Friendly Settlement) of 28 April 2008. *37 Hutten-Czapska v. Poland, Judgment of Grand Chamber of 19 June 2006 (opinion of Judge Zupancic). *38 Garlicki L. Broniowski and After: On the Dual Nature of «Pilot Judgments», 2007. – P. 185. *39 Helfer L. R. Redesigning the European Court of Human Rights: Embeddedness as a Deep Structural Principle of the European Human Rights Regime // The European Journal of International Law, Vol. 19, 2008. – P. 154. *40 Бюллетень Европейского Суда по права человека №2/2009 (http://subscribe.ru/archive/law.europeancourt/200903/10215020.html). *41 Jean-Paul Costa. Speech given on the occasion of the opening of the judicial year, 19 January 2007 / Dialogue between judges, Strasbourg, 2007. – P. 86. №2(52), 2011

On a monthly basis, the European Commission reviews the member states' legal implementation process. In the infringement decisions, the Commission is pursuing legal action against EU-27 member states, mainly for failing to comply properly with their obligations under EU law. In an infringement package the overview of current member states' position in implementation is presented. The implementation decisions cover many economic sectors. Thus, the infringement package for January (issued in February) is aimed at ensuring proper application of EU law for the benefit of citizens and businesses. In January-February 2011, the Commission has taken 176 decisions, including 7 complaints taking member states before the European Union's Court of Justice. In this package, one decision is related to a failure to respect a previous Court ruling and might imply financial penalties (1).   The EU law: implemented and observed The legal implementation in the EU has two “images”: it is the task of the Commission to ensure that European legislation is fully and properly implemented, whereas the Court of Justice “shall ensure that in the interpretation and application of the Treaties the law is observed” (art.19 TEU). Actually, the Treaty describes the Commission's “legislative competence” in the following way: “it shall oversee the application of Union law under the control of the Court of Justice of the EU; it shall ensure the application of the Treaties” (art.17 TEU).   Failure to respect deadlines for implementing Directives For the first time, the Commission has adopted 3 decisions to request Member States to adopt implementing measures for Directives where the deadline has already passed and warned Member States that if they fail to do so they may not only be referred to the Court but also that the Commission intends to request the Court to impose a financial penalty on the Member State concerned. Since the entry into force of the Lisbon Treaty, the Commission may now request the Court, the first time the case is referred to the Court, to impose financial penalties in cases where Member States have failed to implement Directives within the deadline agreed by the EU's Council of Ministers and the European Parliament.   Formal complaints before the Court of Justice In accordance with the provisions of the Treaty on the Functioning of the European Union (TFEU), the Commission has decided in the February package to take several member states to Court for failing to comply with their legal obligations under EU law (art. 258 TFEU) . Before referring a member state to the Court, the Commission has two possibilities: •  First, it can request detailed information on the issue from a member state concerned, and •  Second, if necessary, it formally requests the member state to comply with EU law. Quite notable, that around 95 per cent of infringement cases is resolved before they reach the Court.   Table. Infringement package: an overview (January-February, 2011)   EMPL ENV JUST MARKT MOVE SANCO TAXUD Austria   IP/11/ 163 IP/11/ 191         Belgium IP/11/ 165 IP/11/ 172         IP/11/ 159 Cyprus       IP/11/ 182 IP/11/ 186     Czech Republic   IP/11/ 163           France             IP/11/ 160 Greece   IP/11/ 166   IP/11/ 179 IP/11/ 180     IP/11/ 161 Hungary     IP/11/ 191         Ireland   IP/11/ 168     IP/11/ 186     Italy IP/11/ 167     IP/11/ 175       Latvia   IP/11/ 169           Malta         IP/11/ 188     Netherlands   IP/11/ 170           Poland   IP/11/ 171 IP/11/ 172 IP/11/ 173 IP/11/ 174     IP/11/ 186 IP/11/ 187     Portugal         IP/11/ 186     Slovakia   IP/11/ 176 IP/11/ 177     IP/11/ 186     Slovenia       IP/11/ 181       Spain IP/11/ 189       IP/11/ 186 IP/11/ 184 IP/11/ 162 Sweden       IP/11/ 183       United Kingdom IP/11/ 164           IP/11/ 158 Note: As is seen from the table, 19 member states were charged with violations of the EU law, which accounts for a total 39 “cases”. The highest number of infringements has been noticed in Poland – 6, followed by Spain and Greece – both with 4, and Slovakia and Belgium with 3 each (2).   Some examples of infringements during last two months   1. Free movement of capital (Greece): The Commission has decided to refer Greece to the EU Court of Justice for maintaining investment restrictions in breach of EU rules on the free movement of capital. The Commission considers that investment restrictions in so-called 'strategic companies' impose disproportionate caps on a person's ability to acquire shares above a certain threshold. The Commission sent a "reasoned opinion" to Greece in November 2008 asking it to comply with EU law. However, the Greek authorities have failed to either repeal or amend the contested law (3).   2. Insurance (Slovenia): The Commission has decided to refer Slovenia to the Court of Justice because its rules on complementary health insurance do not fully comply with EU non-life insurance Directives and EU rules on the free movement of capital and the freedom to provide services. The Commission considers that Slovenia's current rules may lead to distortions in the Single Market for insurance and less choice for Slovenian consumers. The Commission sent a reasoned opinion to Slovenia in September 2010, requesting the Slovenian authorities to comply with EU law. However, the legislation in question has not been amended to make it comply with EU law (4).   3. Coordination of social security (Belgium): Several non-Belgian European citizens who worked in the Belgian Congo or Ruanda-Urundi and contributed to the Belgian social security system do not enjoy the same social rights as their Belgian colleagues. On the basis of their complaints, the Commission has acted to enforce compliance with the principle of non-discrimination between European citizens in line with the Treaty and European legislation. Following a supplementary reasoned opinion sent to the Belgian authorities in 2010, the Commission has decided to take Belgium to the Court of Justice (5).   Social security coordination (Spain): The Commission has decided to take Spain to the European Court of Justice for refusing EU pensioners access to free medication while temporarily residing in Spain. Further to receiving Spain's reply to the Commission's reasoned opinion, the Commission takes the view that Spanish rules are not in line with EU law as they discriminate against pensioners from other EU Member States (6).   Environment (Poland): The Commission is taking Poland to the European Court of Justice for its failure to properly implement EU nature protection law. The Commission has concerns about several shortcomings in the transposition of EU law on the conservation of wild birds at national level. Europe's birds are protected by the Birds Directive, a key piece of environmental legislation (7).   Environment (Slovakia): The Commission is taking Slovakia to the European Court of Justice for failing to comply with EU rules to ensure that landfills do not significantly damage the environment. The case against Slovakia concerns the landfill site in Povazsky Chlmec, near Zilina, which is not in line with European directive on landfill waste (8).   Air transport (Malta): The Commission has decided to refer Malta to the European Court of Justice for incorrect application of the rules on airport ground handling. The Commission is concerned that incorrect application of the rules results in a lack of effective competition for the supply of fuel at the airport of Luqa-Malta, possibly leading to additional costs to airlines and, ultimately, passengers. Following the reasoned opinion sent in June 2010, the Commission considers that Malta has not yet complied with its legal obligations and has decided to take Malta to the Court of Justice (9).   Enforcing Court rulings When, despite a first ruling by the Court, a member state still fails to act, the Commission warns the Member State in writing. In case of continued lack of appropriate action by the member state, the Commission may take the member state back to Court, and can request the Court to impose a lump sum penalty and/or a daily penalty payment on the member state concerned. This procedure is based on Article 260 TFEU.   Environment (Ireland): The Commission is taking Ireland back to the European Court of Justice for failing to implement an earlier ruling concerning developments that may harm the natural and man-made heritage of the countryside. Two years after the judgment, Ireland has still not adopted legislation to address the issue. The Commission is referring the case back to Court and asking for a lump-sum fine of more than € 4 000 per day and a penalty payment of nearly € 33 000 to be imposed (10).   Recapitulation: Legal process according to the Lisbon Treaty Article 258 TFUE gives the Commission the power to take legal action against a member state that is not respecting its obligations under the EU law. The infringement procedure begins with a request for information (called a "Letter of Formal Notice") to the member state concerned, which must be answered within a specified period, usually two months. If the Commission is not satisfied with the information and concludes that the member state in question is failing to fulfill its obligations under the EU law, the Commission may then send a formal request to comply with EU law (so-called "Reasoned Opinion"), calling on the member state to inform the Commission of the measures taken to comply within a specified period; the period is usually about two months. If a Member State fails to ensure compliance with EU law, the Commission may then decide to refer the Member State to the Court of Justice. However, in over 90% of infringement cases, member states comply with their obligations under EU law before they are referred to the Court. If the Court rules against a member state, the latter must then take the necessary measures to comply with the judgment. If, despite the ruling, a member state still fails to act, the Commission may open a further infringement case. The procedure is regulated by the art. 260 TFEU, with only one written warning before referring the member state back to Court. If the Commission does refer a member state back to Court, it can propose that the Court imposes financial penalties on the member state concerned based on the duration and severity of the infringement and the size of the member state (both a lump sum depending on the time elapsed since the original Court ruling and a daily penalty payment for each day after a second Court ruling until the infringement ends). In the specific case of a member state that has failed to implement a Directive within the deadline agreed by the EU's Council of Ministers and the European Parliament, the Commission may request the Court to impose a financial penalty on a member state concerned the first time the Court rules on such a case, rather than when it is referred back for a second time. This possibility, introduced by the Lisbon Treaty, is laid down in Article 260 (3) TFEU. Eugene ETERIS, European Correspondent, February 2011   References 1. See: Memo/11/86, Brussels, 16 February 2011. 2. The table is taken from the website on general statistics on infringements: http://ec.europa.eu/community_law/infringements/infringements_en.htm 3. For free movement of capital see: http://ec.europa.eu/internal_market/capital/index_en.htm  4. See: Insurance website on:   http://ec.europa.eu/internal_market/insurance/index_en.htm 5. For more information on the coordination of social security: http://ec.europa.eu/social/main.jsp?langId=en&catId=26 6. See Commission's website on employment, social affairs and inclusion: http://ec.europa.eu/social/e-newsletter 7. For details about EU nature legislation, see: http://ec.europa.eu/environment/nature/index_en.htm 8. Ibid. 9. See: Directive 96/67/EC. 10. More information on the Environmental Impact Assessment Directive see: http://ec.europa.eu/environment/eia/eia-legalcontext.htm №2(52), 2011

Несмотря на многочисленные протесты испанцев, правительство социалистов во главе с Хосе Луисом Родригесом Сапатеро приняло решение повысить возраст выхода на пенсию в стране с 65 до 67 лет. Это новшество вступит в силу уже в 2013 году. Правда, те граждане испанского королевства, трудовой стаж которых достигнет 38 с половиной лет, смогут стать пенсионерами как и прежде – по достижении 65-летнего возраста. Это непопулярное решение стало одной из наиболее жестких мер правящего кабинета в ответ на тяжелые последствия переживаемого страной финансового кризиса. Многие в Испании задают вопрос, насколько эффективна и актуальна эта мера при уровне безработицы, превышающем 20% – самом высоком в Европейском Союзе. №2(52), 2011

Согласно данным германского Федерального института лекарственных средств, меньше половины лицензированных в ФРГ лекарств прошли проверку на допустимость их использования для лечения детей. И это при том, что еще в 2007 году Европейский Союз принял решение, обязывающее фармацевтические концерны проверять все выпускаемые ими новые медикаменты на пригодность для использования именно в педиатрических целях. Несмотря на это, президент Германского общества детской и подростковой медицины профессор Фред Цепп утверждает, что с тех пор число проводимых с этой целью исследований выросло лишь незначительно. По его данным лишь в 5% подобных проверок принимают участие молодые люди в возрасте от 12 до 17 лет. А уж что касается новорожденных и детей до 2 лет, то в их интересах проводится в среднем только от 0,5 до 2% исследований. «До сих пор даже профессионалы порой исходят из того, что организм ребенка это всего-навсего уменьшенная копия организма взрослого», – объясняет профессор Цепп. Однако это вовсе не так: многие органы ребенка – почки, печень, кишечник – или чувствительнее, или способны переносить меньшие медикаментозные нагрузки. Поэтому выбор нужного медикамента и его дозы – дело лечащего врача, который решает эту проблему тщательно и ответственно. Те действующие вещества, которые совершенно не опасны для взрослого, у ребенка могут вызвать тяжелые заболевания. Например, ацетилсалициловая кислота, всем известная как аспирин, или вальпроевая кислота, обладающая противосудорожным и седативным действием, могут вызвать у него сбои в работе печени, а в особенно тяжелом случае – ее отказ. А кортизон может оказать негативное воздействие на процесс роста. Почему процесс сертификации лекарств для детей и подростков идет так медленно? Профессор Цепп объясняет это просто: «Предприниматели ориентируются на прибыли». Дело в том, что возрастная группа до 18 лет в Германии сейчас составляет 15-18% населения. А хронически больных – основных источников прибылей фармацевтических концернов – в ней, слава богу, меньше, чем среди стариков, на которых все больше нацеливается деятельность отрасли. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

The European Commission's vision is to tight-up the health care sevice with science, research and innovations. That would help to address an active and healthy ageing, which is another top priority in the EU's list of innovation issues. These ideas were acknowledged at European symposium devoted to perspectives in developing practical health care solutions in Brussels at the end of January 2011. Modern statistics shows that about 50 per cent of European adults tried to search online health information. It makes sense, once health conditions have been diagnosed, patients turned to web-sources to find out more through accessing tailored information and advice in the net, noted the Commission in February. Modern technology – in particular ICT – can potentially greatly assists citizens wellbeing; the EU leaders are aware that it assissts to maintain a quality health and care system as well. There are research results and important pilot projects; however technology is not yet empowering most Europeans to manage their health, agrued Commissioner Neelie Kroes. Among Europe's great problems are those of ageing population, increasing health costs and decreasing number of doctors, and occasional failures to improve the ICT's use. According to Commission, the EU's challenge is to combine modern technology and health care. Modern wellbeing means that at the click of a mouse one can avoid time-consuming visits to the doctor through telemonitoring and/or webcam check-ups. While these can be the simplest of tasks, such little changes often make the most difference to a busy life. Extended services should be able to track the progress of lab tests, or even request a second opinion. Short history About ten years ago the European Commission started so-called “eEurope project” (2002) aimed at stimulating secure services, applications and content of various information, based on a widely available broadband infrastructure. (1) Later on, the Commission empowered the European Standardization bodies (CEN, CENELEC and ETSI) to develop necessary standards. In 2009 they agreed on recommending standards relevant to e-Health , i.e. the standardization mandate "403". (2) In the present Commission's Health Strategy (2008-13) a framework and objectives to the European work on core health issues are clearly stipulated with the aim on integrating health in all policies and on addressing global health threats. The strategic objectives include the main priority, i.e. “Dynamic Health Systems and New Technologies” among three other themes. (3) At the end of 2009, on 1 December, the Council adopted conclusions on eHealth system. Computers to assist health care According to the Council's conclusions the p resent Union's eHealth strategy is based on the following approach to the problem: eHealth refers to tools and services using information and communication technologies (ICTs) that can improve prevention, diagnosis, treatment, monitoring and management. eHealth can benefit the entire community by improving access to care and quality of care and by making the health sector more efficient. it includes information and data sharing between patients and health service providers, hospitals, health professionals and health information networks; electronic health records; telemedicine services; portable patient-monitoring devices, operating room scheduling software, robotized surgery and blue-sky research on the virtual physiological human. (4) Therefore, the EU goals in eHealth are presented in the following way: to improve citizens' health by making life-saving information available – between countries when necessary – using eHealth tools to increase healthcare quality and access by making eHealth part of health policy and coordinating EU countries' political, financial and technical strategies to make eHealth tools more effective, user-friendly and widely accepted by involving professionals and patients in strategy, design and implementation. (5) In January 2011 a new round of communications to improve the eHealth system involving R&D and innovations took place leading to the discussions at the European symposium. (6) Present policy quidelines: Commission's approach The Commission is of the opinion that given the right information, advice, and equipment, most people should be able to monitor their conditions and lifestyle. They should be able to do that in confidence, security and comfort. And in those ways technology should help to build enhanced relationships with doctors or phisitians. The Commission regards it as a progressive way to a better quality of life; it is also fundamental to the general “European idea”: a better life in a preferred environment be it a home, the place of work, or the place of retirement. Certainly, information technology does not replace the "human touch", argued Commissioner Neelie Kroes: it is simply a way to give people what they want. It helps doctors and carers fulfil their mission and help the system avoid unnecessary hospital stays. The EU approach will allow a better respond to the challenges facing health and social care systems, support citizens, especially our older generation, and the economy. According to Commission's information, in the UK, for example, health officials believe ICT enabled self-care could potentially reduce GP visits by 40% and hospital admissions by 50%. Length of hospital stays and days off work could also be reduced by 50%. As a result, people will have more time for themselves. The EU intends to create a health and care system based on wellbeing, not just fighting diseases. At the recent “Ambient Assisted Living Forum” in Denmark, Commissioner Neelie Kroes saw a vivid example: elderly people loving the physiotherapy techniques were taught and consulted via video. For example, an elderly lady with a chronic condition was living independently and happily in her own home, thanks to broadband and ICT devices. Another challege, argues Commissioner Neelie Kroes is to enable people to enjoy travelling while having their medical retirement. The idea is to stimulate the “epSOS pilot project”, which is validating and improving patient summaries and ePrescription solutions across borders. Success in this project will improve the lives of the hundreds of millions of Europeans who travel within the EU. The simple act of accessing a vital piece of information - such as an allergy or chronic condition - can literally save lives. It can also mean peace of mind for an elderly person with a chronic disease – allowing them to travel across borders without unnecessary anxiety. The Commissioner Neelie Kroes argued that “epSOS project” will soon be extended from 12 to 23 countries; therefore, the Commission's next step is to take on a wide agreement and ensure a minimum set of patient data across all EU-27. The EU is collaborating with other countries outside the block: Commission signed at the end of December 2010, a Memorandum of Understanding with the US Health Secretary Kathleen Sebelius on cooperation in health related information and communications technologies. The MoU, which builds upon the work of epSOS, is a confirmation of an important step in tackling market fragmentation by creating global conditions for common approaches to interoperability and standardisation. The Commission combines several EU policy directions, e.g. the "Digital Agenda for Europe" and the pilot European Innovation Partnership (EIP) for Active and Healthy Ageing. These efforts will join the member states' efforts to both improve technology and pull down the legal and organisational barriers that are preventing progress among the member states. The EU-2020 strategy aims at achieving widespread deployment of telemedicine services, underlined Commissioner Neelie Kroes. As part of the EU Competitiveness and Innovation Framework Programme, the Commission calls for a minimum common set of patient data that can be accessed or exchanged electronically across member states. For example, the EU is aiming to reinforce the Ambient Assisted Living Joint Programme, following the encouraging findings of its first interim evaluation. The idea is in line with the objectives of the pilot “European Innovation Partnership on Active and Healthy Ageing”, whose main role is to increase quality of life, by bridging gaps between research and innovation in urgent spheres of peoples' lifes. Eugene ETERIS, European Correspondent, February 2011 References 1. See: Commission's communication: e-Europe 2005: an information society for all. 2. See: 2009 ICT Standardisation Work Programme. 3. See: website: John Dalli, Commissioner for Health & Consumer policy. 4. See: Council conclusions on "Safe and efficient healthcare through eHealth". 5. See additional: http://ec.europa.eu/health/ehealth/policy/index_en.htm 6. See: Neelie Kroes, Vice-President of the European Commission responsible for the Digital Agenda, Speech 11/19, 17 January 2011 “eHealth – empowering citizens and improving care”. №2(52), 2011

Dans son numéro de Janvier 2012, LEAP/E2020 a placé l'année en cours sous le signe du basculement géopolitique mondial. Le premier trimestre 2012 a largement commencé à établir qu'une époque était en effet en train de se terminer avec notamment: les décisions de la Russie et de la Chine de bloquer toute tentative occidentale d'ingérence en Syrie (1); la volonté affirmée des mêmes, associées à l'Inde (2) en particulier, d'ignorer ou de contourner l'embargo pétrolier décidé par les Etats-Unis et l'UE (3) à l'encontre de l'Iran; les tensions croissantes dans les relations entre les Etats-Unis et Israël (4); l'accélération de la politique de diversification hors du Dollar US conduite par la Chine (5) et les BRICS (mais également le Japon et l'Euroland (6)); les prémisses du changement de stratégie politique de l'Euroland à l'occasion de la campagne électorale française (7); et l'intensification des actes et discours alimentant la montée en puissance de guerres commerciales trans-blocs (8). En Mars 2012, on est loin de Mars 2011 et du «bousculement» de l'ONU par le trio USA/UK/France pour attaquer la Libye. Mars 2011, c'était encore le monde unipolaire d'après 1989. Mars 2012, c'est déjà le monde multipolaire de l'après crise hésitant entre confrontations et partenariats. Evolution des réserves de change chinoises et de leur part en titres US (2002-2011) (en millier de milliards USD) (en vert: total; en saumon: titres US; courbe rouge: évolution en % de part des titres US dans le total) - Sources: Banque populaire de Chine / Trésor US / Wall Street Journal / DollarCollapse, 03/2012   Ainsi, comme anticipé par LEAP/E2020, le traitement de la «crise grecque» (9) a rapidement fait disparaître la soi-disant «crise de l'Euro» des unes des médias et des inquiétudes des opérateurs. L'hystérie collective entretenue à ce sujet au cours du second semestre 2011 par les médias anglo-saxons et les Eurosceptiques aura fait long feu: l'Euroland s'impose de plus en plus comme une structure pérenne (10), l'Euro est à nouveau en vogue sur les marchés et pour les banques centrales des pays émergents (11), le duo Eurogroupe/BCE a fonctionné efficacement et les investisseurs privés auront dû accepter une décote allant jusqu'à 70% de leurs avoirs grecs, confirmant ainsi l'anticipation de LEAP/E2020 de 2010 qui parlait alors d'une décote de 50% quand personne ou presque n'imaginait la chose possible sans une «catastrophe» signifiant la fin de l'Euro (12). In fine, les marchés se plient toujours à la loi du plus fort … et à la peur de perdre plus, quoiqu'en disent les théologiens de l'ultra-libéralisme. C'est une leçon que les dirigeants politiques vont précieusement garder en mémoire car il y a d'autres décotes à venir, aux Etats-Unis, au Japon et en Europe. Nous y revenons dans ce GEAB N°63.   Encours de la dette publique détenue par la banque centrale (2002-2012) - Etats-Unis (en violet), Royaume-Uni (en gris), Euroland (en pointillés violets), Japon (en pointillés gris) - Sources: Datastream / banques centrales / Natixis, 02/2012   Parallèlement, et cela contribue à expliquer la douce euphorie qui alimente les marchés et nombre d'acteurs économiques et financiers ces derniers mois, pour cause d'année électorale et par nécessité de faire à tout prix bonne figure face à une zone Euro qui ne s'effondre pas (13), les médias financiers américains nous refont le coup des «green shoots» du début 2010 et de la «reprise» (14) du début 2011 afin de peindre une Amérique en «sortie de crise». Pourtant les Etats-Unis de ce début 2012 ressemblent bien à un décor déprimant peint par Edward Hopper(15) et non pas à un chromo 60s rutilant à la Andy Warhol. Comme en 2010 et 2011, le printemps va d'ailleurs être le moment du retour au monde réel. Dans ce contexte d'autant plus dangereux que tous les acteurs sont bercés d'une dangereuse illusion de «retour à la normale», en particulier du «redémarrage du moteur économique US» (16), LEAP/E2020 estime nécessaire d'alerter ses lecteurs sur le fait que l'été 2012 va voir cette illusion voler en éclat. En effet, nous anticipons que l'été 2012 verra la concrétisation de cinq chocs dévastateurs qui sont au cœur du processus de basculement géopolitique mondial en cours. Les nuages noirs qui s'amoncellent depuis le début de la crise en matière économique et financière sont maintenant rejoints par les sombres nuées des affrontements géopolitiques. Ce sont donc, selon LEAP/E2020, cinq orages dévastateurs qui vont marquer l'été 2012 et accélérer ainsi le processus de basculement géopolitique mondial: - rechute des USA dans la récession sur fond de stagnation européenne et de ralentissement des BRICS - impasse pour les banques centrales et remontée des taux - tempête sur les marchés des devises et des dettes publiques occidentales - Iran, la guerre «de trop» . nouveau krach des marchés et des institutions financières. Dans ce GEAB N°63, notre équipe analyse donc en détail ces cinq chocs de l'été 2012. Parallèlement, en partenariat avec les Editions Anticipolis, nous publions un nouvel extrait du livre de Sylvain Périfel et Philippe Schneider, «2015 – La grande chute de l'immobilier occidental», à l'occasion de la mise en vente de sa version française. Il traite des perspectives du marché immobilier résidentiel américain. Enfin, nous présentons nos recommandations mensuelles ciblées dans ce numéro sur l'or, les devises, les actifs financiers, les bourses et les matières premières. --------- Notes: (1) Un article de CameroonVoice, publié le 06/03/2012, offre un tour d'horizon intéressant de cette situation de blocage qu'il nous paraît utile d'analyser sous l'angle géopolitique autant que sons l'angle humanitaire qui a tendance à camoufler nombre de paramètres derrière les «évidences de la cause juste». Souvenons-nous de l'attaque sur la Libye et des conséquences désastreuses qu'elle entraîne aujourd'hui pour de nombreux Libyens et pour toute la région; dernière en date: la déstabilisation de toute une partie de l'Afrique sub-saharienne, comme le Mali par exemple. A ce sujet, on peut lire la très intéressante analyse de Bernard Lugan dans Le Monde du 12/03/2012. (2) Et au Japon qui fait profil bas mais n'a pas l'intention d'arrêter de s'approvisionner en pétrole iranien. La Chine et l'Inde de leurs côtés accroissent leurs livraisons de pétrole iranien et s'engouffrent dans le vide laissé par les Occidentaux. Les Indiens utilisent même désormais l'Iran comme une porte vers le pétrole d'Asie centrale. Sources: Asahi Shimbun, 29/02/2012; Times of India, 13/03/2012; IndianPunchline, 18/02/2012 (3) Attendons de voir ce que sera la volonté de l'UE en la matière dans la seconde moitié de 2012. Avec la fin de la tutelle US sur la politique étrangère française suite au changement de président français, de nombreux aspects de la politique internationale de l'Europe vont changer. (4) Nombreux sont les responsables israéliens et américains qui se demandent dans quel état vont être les relations entre les deux pays à l'issue de cette quasi-confrontation sans précédent sur la question d'une éventuelle attaque de l'Iran. Pour certains, on s'approche du moment de «ras-le-bol» d'Israël de la part des Etats-Unis, comme l'analyse l'article de Gideon Levy dans Haaretz du 04/03/2012. (5) Derniers exemples en date: l'accord des BRICS pour organiser entre eux des échanges en devises nationales, et particulièrement en Yuan du fait de la volonté de Pékin d'internationaliser sa devise; et la décision du Japon d'acheter des bons du Trésor chinois en accord avec Pékin. Pékin agit ainsi à l'opposé du Japon «dominant» des années 1980 qui n'avait jamais osé pousser à l'internationalisation du Yen. Cet aspect suffit à réduire à néant toutes les comparaisons entre l'ascension avortée du Japon et la situation de la Chine aujourd'hui. Tokyo était sous contrôle de Washington; Pékin ne l'est pas. Sources: FT, 07/03/2012; JapanToday, 13/03/2012 (6) Les banques de l'Euroland se dégagent de leurs activités de prêts en USD. Source: JournalduNet, 23/02/2012 (7) A savoir la fin du social-libéralisme qui avait pris la place de la social-démocratie européenne au cours de ces deux dernières décennies; et le retour de l' «économie sociale de marché» au cœur du modèle rhénan, modèle historique européen continental. De la Slovaquie du nouveau premier ministre Fico à la France du futur président Hollande (ceci n'est pas un choix politique mais le résultat de nos anticipations publiées dès Novembre 2010 dans le GEAB N°49) en passant par l'Italie de Mario Monti et une Allemagne où conservateurs et sociaux-démocrates doivent désormais faire le chemin européen ensemble puisqu'il le faut pour obtenir la majorité nécessaire à la ratification des nouveaux traités européens, on voit se dessiner les contours de la future stratégie économique et sociale de l'Euroland: fiscalité progressive renforcée, solidarité sociale, efficacité économique, mise sous contrôle du secteur financier, vigilance douanière, … en résumé: éloignement à grande vitesse du modèle anglo-saxon à la mode depuis 20 ans parmi les élites du continent européen. (8) Derniers épisodes en date: l'attaque devant l'OMC de la politique commerciale chinoise concernant les «terres rares» par les Etats-Unis, appuyés par l'UE et le Japon; les nouveaux rebondissements des accusations réciproques USA/UE toujours devant l'OMC concernant les subventions à Boeing et Airbus; la «guerre monétaire» déclenchée par le Brésil contre les Etats-Unis et l'Europe. Sources: CNNMoney, 12/03/2012; Bloomberg, 13/03/2012; Mish's GETA, 03/03/2012 (9) D'ailleurs, impensable pour beaucoup il y a seulement trois mois, l'agence de notation vient de remonter la note de la Grèce. Source: Le Monde, 13/03/2012 (10) Les questions de démocratisation de ces structures se posent comme nous l'avons souligné. Mais ces structures (MES, BCE, …) sont désormais établies. Aux acteurs et forces politiques des deux prochaines années d'entamer leur mise sous contrôle par les citoyens plutôt que de passer leur temps à regretter un temps merveilleux … où les citoyens n'avaient même pas la moindre idée de comment leur pays gérait sa dette. Et ce n'est pas en attaquant les technocrates qui ont fait le «sale boulot» au milieu de la tempête que les politiques trouveront le chemin de la légitimation démocratique des institutions de l'Euroland, mais en proposant de nouveaux mécanismes et des processus d'implication des peuples dans les décisions. A ce propos, il est utile de savoir qu'au Parlement européen, le groupe PPE (où siègent notamment les partis de Nicolas Sarkozy et Angela Merkel) tente de tuer dans l'œuf une proposition trans-partisane de création de 25 sièges du Parlement européen qui seraient élus sur des listes transnationales avec l'UE comme circonscription unique. Selon LEAP/E2020, cette proposition est un petit pas sur le seul chemin qui peut conduire à un contrôle citoyen des décisions européennes. Il est regrettable que des chantres de la nécessité de rapprocher l'Europe des peuples soient en fait complices du blocage d'une première tentative sérieuse dans cette direction. Source: European Voice, 11/03/2012 (11) Même le Financial Times, pourtant l'un des acteurs-clés de l'hystérie anti-Euro, doit désormais reconnaître que les marchés émergents (acteurs publics et privés) ont retrouvé leur appétit pour la devise européenne. Source: Financial Times, 26/02/2012 (12) Nous insistons sur ces points car il ne faut pas oublier trop vite les discours dominants de 2010 et 2011 qui ont incité les investisseurs à acheter de la dette grecque car c'était une «affaire en or»! Souvent les mêmes «experts» ont aussi pronostiqué une parité €/$ entraînant nombre d'opérateurs à vendre leurs Euros pour acheter du Dollar dans cette même logique. Résultat: ces «experts», qui peuplent les unes des médias et les émissions financières, ont fait perdre beaucoup d'argent aux uns et aux autres. Pour savoir anticiper l'avenir, il faut aussi entretenir sa mémoire! (13) N'oublions pas que sans l'hystérie collective entretenue autour de la «crise de l'Euro», dès la fin 2011, les Etats-Unis auraient été incapables de financer leurs énormes déficits. Wall Street et la City ont dû peindre une Europe au bord du gouffre pour pouvoir maintenir le flux d'achats de leurs titres. Maintenant que cette propagande ne fonctionne plus, il est donc vital d'essayer d'embellir la situation US faute de tarir la source extérieure du financement de l'économie américaine. Voir GEAB N°58 à 61. (14) Pour mémoire, mi-2010, le FMI se préoccupait de ne pas «handicaper la reprise». Et en Janvier 2011, les experts se demandaient comment bénéficier de la «reprise» démontrée par les fameux «indicateurs clés»! Sources: FMI, 07/07/2010; CreditInfocenter, 27/01/2011 (15) Notre équipe tient à préciser que nous apprécions le talent de Hopper et qu'il n'est cité ici que parce qu'il est le peintre par excellence de la classe moyenne de l' «âge d'or» des Etats-Unis, qu'il a pourtant en général montrée dans une atmosphère très dépressive. Nous ne pouvons qu'imaginer ce que serait l'ambiance de ses tableaux aujourd'hui avec une classe moyenne en perdition dans un «âge de fer» pour le pays. (16) Nous rappelons que c'est le crédo fondamental sur lequel repose tout le système économique et financier global. Et en trois ans de crise, pour la première fois depuis 1945, ce moteur ne fonctionne plus. Alors il faut prétendre le plus longtemps possible, en espérant un miracle. A l'été 2012, les orages porteront bien des éclairs mais il n'y aura pas de foudre miraculeuse; bien au contraire. Jeudi 15 Mars 2012 №3(64), 2012

The European Council on Foreign Relations is delighted to share with you our new policy memo - "EU and Belarus: After the Election," by Balazs Jarabik, Jana Kobzova and Andrew Wilson. The memo is being published in cooperation with FRIDE and coincides with the EU Foreign Affairs Council meeting on January 31, where a decision on potential sanctions on Belarus will be made. The memo argues that although the Belarusian President Alyaksandr Lukashenka was able to pull-through contested December elections, his rule is now entering a period of acute stress. Elites are squabbling over the imminent privatisation of state assets. Manipulating this carve up will be the most important test of his abilities to stay on top. Against this backdrop, the post-election crackdown cannot be seen as a sign of regime strength and impunity - but fragility and discord within. The authors call on the Union to devise a proactive strategy that changes Lukashenka's options, sets our own pace in relations with Minsk and raises the stakes with the regime and Russia. The EU needs a smart Belarus policy that coaxes those inside Belarus seeking to liberalise, closer to Europe, whilst imposing pin-point sanctions on those responsible for election brutality in a way that does not choke our ability to engage. Europe must also take advantage of Russia's growing frustration with its ally to begin a direct conversation with Moscow about Minsk - something that Lukashenka fears. This memo has been prepared in collaboration with our partner organisation FRIDE. We hope you will find our publication interesting and we look forward to hearing your thoughts on the issues it raises. Полный текст в формате PDF © Balazs JARABIK, Jana KOBZOVA and Andrew WILSON © European Council on Foreign Relations http://www.ecfr.eu * Originally published at: http://ecfr.eu/content/entry/the_eu_and_belarus_after_the_election №2(52), 2011

The lecture of Federal Minister of Finance, Dr Wolfgang Schauble, who spoke within the series of the Forum Constitutionis Europae of the Walter Hallstein Institute in Berlin on January 26. We found his lecture so interesting that we asked the Minister for permission to publish his speech within our series on the Euro crisis. This series started last December with a contribution of the former Belgian Prime Minister Guy Verhofstadt. Полный текст в формате PDF №2(52), 2011

This essay examines Chinese attitudes toward Russia as a great power, neighbor, partner and competitor. China is in the midst of one of the most remarkable transformations in history. During this dramatic period, the relationship with Russia has remained something of a sideshow. If the recent narrative of bilateral engagement has been largely positive, then Chinese policy-makers and thinkers nevertheless look to the West for their points of reference and sources of modernization. Russia, which once offered an alternative model, now stands as an object lesson in what not to do. To many Chinese, particularly among the younger generation, it has simply become an irrelevance. But for all its well-documented problems, Russia remains a major international actor with the capacity to affect core Chinese interests. The leadership in Beijing understands that national modernization, the building of a stable neighborhood and China's transformation into a global actor will depend, in some measure at least, on a functional relationship with its largest neighbor. The "Russia factor" in its world-view may have declined, but it has certainly not disappeared. Полный текст в формате PDF © Bobo LO Dr Bobo Lo is an independent scholar and consultant. He was previously Director of the Russia and China Programs at the Centre for European Reform (CER) in London, Head of the Russia and Eurasia Program at Chatham House and a Visiting Scholar at the Carnegie Moscow Center. *1 Размещается с любезного согласия Ifri's Russia/NIS Center. Оригинал публикации: http://www.ifri.org/?page=detail-contribution&id=6379 №2(52), 2011

Предлагаем вашему вниманию очередной выпуск бюллетеня Spotlight Europe # 2011/01: How the European Union can Support Change in North Africa The European Union has offered to assist Tunisia and Egypt. For this purpose it will have to come up with new instruments and strategies. After the failure of the Union for the Mediterranean the EU should now try to provide tailor-made transformation partnerships. Spotlight authors Almut M?ller and Christian-Peter Hanelt suggest that European policymakers should now make some attractive proposals-and attach strict conditions to such assistance. Moreover, the authors believe that the EU ought to open its market for agricultural products from North Africa and the Middle East. It should also reconsider its strict visa policies. This would help to give many young people in the region temporary access to education and training. The current spotlight Europe, "What can the EU do for North Africa?", also points to the precarious situation in which Israel finds itself. Many Israelis fear the advent of a period of instability. The authors believe that the right response to this is a determined attempt to finalize a peace treaty between Israelis and Palestinians. Полный текст в формате PDF №2(52), 2011

Предлагаем вашему вниманию очередной выпуск бюллетеня CEPS European Neighbourhood Watch. Issue 67 Editorial by Michael Emerson: "Dignity, Democracies and Dynasties" The Committee on Legal Affairs of the Parliamentary Assembly of the Council of Europe (PACE) has called for a series of international and national investigations into evidence of disappearances, organ trafficking, corruption and collusion between organised criminal groups and political circles in Kosovo revealed this week in a report by Dick Marty (Switzerland, ALDE). According to a draft resolution unanimously approved today in Paris, based on Mr Marty's report, the committee said there were “numerous concrete and convergent indications” confirming that Serbian and Albanian Kosovars were held prisoner in secret places of detention under KLA control in northern Albania and were subjected to inhuman and degrading treatment, before ultimately disappearing. Полный текст в формате PDF №2(52), 2011

Прежде всего – о самом главном, о том, о чем Париж и Берлин явно сумели условиться заранее. Договоренность уже получила в прессе название «Пакт конкурентоспособности». Но ведь известно: главное это не что, а как. Так как же собираются ведущие европейские державы повысить конкурентоспособность стран зоны евро? Этот секрет Полишинеля был кратко выражен канцлером ФРГ Ангелой Меркель так: «Страны, которые хотят иметь евро своей валютой, должны хотеть развиваться как одно целое». И теперь председателю Европейского Совета бельгийцу Херману ван Ромпею поручено уже в начале марта пригласить глав государств зоны евро на чрезвычайную встречу в верхах, где, видимо, будут расставлены точные ориентиры. В общих чертах они уже известны: сближение будет идти по маршруту, уверенно проложенному Берлином и Парижем. А.Меркель подтвердила это, сказав, что «масштабы слияния будут задавать те страны, которые лучше выполняют соответствующие условия». Ну, а отличники по этому предмету в Европейском Союзе прекрасно известны – Франция и Германия. Пока эта перспектива «свадьбы слонов», которые не оставят меньшим партнерам особого выбора в принятии важнейших решений, не вызывает у многих стран особых восторгов. Но такова уж была цена, которую согласилась взять Германия за то, чтобы бросить финансовый спасательный круг Греции, Ирландии и тем странам, которые еще могут последовать за ними в направлении долговой ямы. А.Меркель тоже можно понять: настроения у её сограждан в этом отношении далеко не радужные, и кратко выражаются так: «Какого это черта нам, усердным и рачительным немцам, надо опять раскошеливаться на этих ленивых южан?» Доказательства? Цепь поражений меркелевской ХДС на земельных выборах, пребывание партнера по коалиции – СвДП – на грани перехода в полную политическую невесомость. Вообще, сумма, которую до 2013 года предстоит потратить на стабилизацию евро – на это, собственно, все помощь и нацелена – выражается 500 миллиардами евро. И одну пятую, по сообщениям прессы, предстоит внести немцам. Вот почему стремление Берлина к тому, чтобы деньги тратились в большем соответствии с его представлением о целесообразности, вполне объяснимо. Равно как и поддержка этих требований со стороны Франции, которой тоже придется весомо раскошелиться. В австрийской прессе уже были обнародованы некоторые детали «Пакта конкурентоспособности». Они выглядят не особенно вдохновляющими для стран в сложной ситуации: отмена системы индексации заработных плат; взаимное признание дипломов и свидетельств о получении профессии, что особенно необходимо для обеспечения межстрановой мобильности трудовых ресурсов; установление единой системы расчета налога на корпорации; постановка системы пенсионного обеспечения в зависимость от демографического развития; взятие на себя всеми странами зоны евро обязательств внести в конституцию положения о предельной задолженности – «долгового тормоза»; введение национального кризисного управления в банках и прочее. Как легко было предвидеть, маленькие и средние страны, в особенности из Восточной Европы, тут же заговорили о том, что в Европейском Союзе проводится разделение «на первый и второй сорт», а их хотят превратить в банальных поставщиков квалифицированной рабочей силы странам-лидерам. Реакция эмоциональная, но преувеличенная, поскольку в глубине души все понимают обоснованность и даже неизбежность подобных требований в нынешней ситуации. Более тесная координация экономической политики – назовите это, если хотите, европейским правительством – это не блажь или вопрос престижа, а скорее инструмент обеспечения более высокой конкурентоспособности. С этим, вроде, не поспоришь. Важно и то, что предлагаемый пакт не закрыт ни для кого: к нему могут присоединяться и страны, еще не перешедшие на евро. Но переговоры на то и есть переговоры, чтобы каждый пытался выговорить для себя какие-то выгоды. Страны Бенилюкса и, конечно же, поляки, без которых ни один протест в ЕС не обходится, почему-то выразили свое недовольство тем, что Европейская Комиссия и Европейский Парламент могут остаться в стороне от этой работы. Кипр и Ирландия протестовали против единого налога на корпорации. Великобритания оказалась недовольна взаимным признанием свидетельств о профессиональном образовании, увидев в этом угрозу единому внутреннему рынку. Датчане высказали сомнение в целесообразности введения «налогового тормоза». Бельгийцы заявили, что не допустят, чтобы была «демонтирована наша модель социального партнерства». Австрийцы категорически отклоняют возможность изменения системы пенсионного обеспечения*1. Словом, свой голос в общий хор критических высказываний постарался вплести каждый. А вот Европейская Комиссия, на стражу интересов которой попытались встать поляки, внятно заявила, что план Меркель в целом приветствует. Тем более, что Брюссель уже многие месяцы требует в принципе того же самого – усиления координации в сфере экономической политики. Кроме того, на саммите большое внимание было уделено энергетической повестке дня. Но здесь ни чудес, ни даже весомых достижений замечено не было. Амбициозные цели по экономии энергии – снижение её потребления к 2020 году на 20% – будут выполнены согласно прогнозам Европейской Комиссии примерно половиной из 27 стран. Остальным такое оказалось не по плечу. В итоговом документе саммита никаких обязывающих цифр зафиксировано не было. Все вылилось в споры о том, как эту экономию подсчитывать. Государства Восточной Европы в 1990-х годах, от которых предлагают вести отсчет, только начали модернизировать свою устаревшую промышленность, а скандинавские страны и Германия тогда уже прошли по этому пути достаточно далеко. Пока договориться не удается. Европейский Совет намеревается только в 2013 году вернуться к рассмотрению этого вопроса, а тогда уже, если будет необходимо, предложить дальнейшие меры. То бишь пока все остается в основном на уровне лозунгов. Из конкретных моментов стоит упомянуть вот что. Брюссель настоял на неукоснительном соблюдении – начиная с 2012 года – всех стандартов эффективного использования энергетических ресурсов при возведении общественных зданий. В ближайшие месяцы уполномоченные члены Европейской Комиссии – Конни Хедегаард (климат) и Гюнтер Эттингер (энергетика) – должны внести новые предложения для разработки программы экономии энергоресурсов. На этот раз речь, вроде бы, идет уже не просто о благопожеланиях, а о четких обязательствах, которые будут внесены в документы Союза. Но если решение вопроса об экономии энергоресурсов осталось пока в подвешенном состоянии, что Г.Эттингера едва ли обрадовало, то согласие всех 27 стран начиная с 2014 года создавать единый внутренний рынок газа и электроэнергии, ему было явно по сердцу. Приветствовал он и «поддержку, оказанную быстрому расширению важной энергетической инфраструктуры». Деньги на это куратор энергетической политики намеревается добыть с помощью европейского займа. Главы государств и правительств высказались и за то, чтобы в энергетической отрасли была упрощена разрешительная система. Именно её считают сейчас главным препятствием для быстрого расширения европейской электросети. Удалось Европейской Комиссии убедить членов Европейского Совета в том, что деньги ЕС все же можно выделять на энергетические инфраструктурные проекты. Однако национальные лидеры сильно умерили аппетиты Г.Эттингера, постановив, что делаться это будет в исключительных случаях и «на основе ясных и прозрачных критериев». Эта поправка, как говорят, была внесена по настоянию Берлина. Но можно предположить, что в те времена, когда каждая сотня евро на счету, широко распахивать общую кассу никому особенно не хочется. А что прикажете делать, когда найти частного инвестора для энергетических проектов в какой-нибудь Румынии или Прибалтике едва ли реально. Как тут бороться с зависимостью от российских поставок, которая по сей день почему-то продолжает оставаться жупелом для творцов европейской политики? Главы европейских государств и правительств постановили также, что ни один из членов Союза к 2015 году не должен остаться изолированным, поэтому все сети Европы предстоит объединить. Это непременный элемент единого энергетического рынка, на создание и обеспечение работы которого Г.Эттингер хотел бы получить триллион евро, хотя и за 10 лет. Весьма похоже, что делалось это по принципу «проси больше, все равно не дадут». И в самом деле, не дали. Зато задали куратору энергетической политики домашнее задание: к июлю этого года представить конкретные расчеты того, какова на самом деле потребность этого рынка в финансах. Без риска ошибиться, можно утверждать, что за запрошенные суммы Г.Этингеру, направление которого пока собственного бюджета не имеет, предстоит всерьез побороться. Ведь именно в это время начинается обсуждение финансовых рамок деятельности ЕС на период с 2014 по 2020 год. И в Брюсселе желающих поправить финансовое положение своей отрасли найдется довольно. А любой передел бюджетов – дело болезненное. К примеру, в брюссельских кулуарах поговаривали, что энергетические проекты могут финансироваться из структурных фондов. Но ведь и у них свой куратор есть и без боя он ничего не отдаст. Всегдашний европейский конек – возобновляемые источники энергии – на этот раз не удостоились продолжительных обсуждений. Возможно потому, что еще в ходе подготовки брюссельские предложения на эту тему вызвали серьезное недовольство в Берлине: Европейская Комиссия, как и всякая приличная бюрократическая инстанция, хотела стянуть к себе побольше полномочий, но германское министерство по охране окружающей среды увидело в том вторжение в сферу его компетенции. Ведь новый закон о возобновляемых источниках энергии считает это прерогативой самой Германии. К слову сказать, германским промышленникам такое перетягивание каната совершенно не по нраву, и они стоят в этом споре целиком на стороне Европейской Комиссии. «Именно расширенное использование возобновляемых источников энергии может быть реализовано на едином внутреннем рынке ЕС и должно как можно скорее быть подчинено действующим на нем законам. Чем более эта отрасль будет европеизирована, тем легче будет производить ветровую энергию там, где сильнее дуют ветры, а солнечную – там, где ярче светит солнце», – заявил Мартин Ванслебен, один из руководителей Германской торгово-промышленной палаты. Сергей ПЛЯСУНОВ *1 Канцлер правительства Австрии Вернер Файман считает «неправильными» просматривающиеся в «Пакте конкурентоспособности» попытки оказывать влияние на тарифные переговоры, которые он считает сугубо внутренним делом каждого государства. То же самое, по его мнению, относится и к вопросам пенсионного обеспечения. «Мы в Австрии очень хорошо сжились с тем, что тарифные переговоры – это переговоры социальных партнеров. Я совсем не думаю, что это будет снято с повестки дня», – сказал глава австрийского правительства. Да и перспективу установления единого возраста выхода на пенсию для всех стран ЕС он не считает реалистичной. По его мнению, Европа должна прикладывать совместные усилия к тому, чтобы оставаться конкурентоспособной с точки зрения размещения производительных сил. №2(52), 2011

Будем справедливыми: не только европейцев застали врасплох народные движения, которые сместили казавшихся бессменными правителей Туниса и Египта, охватили в той или иной степени целый ряд арабских стран, казавшихся обреченными на вечную восточную деспотию. Не менее беспомощной выглядела американская и российская дипломатия, а также охваченные открытой или затаенной паникой израильтяне и китайцы. Созревание в недрах арабских обществ мирных, массовых и решительных народных выступлений против правительств проглядели все. Во всяком случае, такое складывается впечатление, когда анализируешь реакцию и комментарии на события последних недель в этом регионе. Раньше подход к оценкам арабского мира извне вписывался в простую схему. Эти страны управлялись более или менее жесткими правителями, которые твердо контролировали население, общество, институты. Так обеспечивалась стабильность. В качестве единственной альтернативы этим режимам были исламисты – более или менее презентабельные. Поэтому с целью защиты собственных стратегических интересов надо было ладить с этими деспотами, время от времени для порядка сотрясая воздух ни к чему не обязывающими залпами слов про права человека и демократию. Ближневосточные и североафриканские деспоты при этом с некоторой тревогой посматривали на рост влияния среди их населения Ирана. Хотя Иран исповедует преимущественно ислам шиитского толка (в отличие от большинства арабов, придерживающихся суннитской версии), хотя шииты и сунниты от века относятся друг к другу куда хуже, чем католики и православные, но антиамериканская риторика Тегерана, его дерзость в сочетании с финансовой помощью избранным движениям в арабском мире («Хезболлах» в Ливане, ХАМАС в секторе Газа и так далее) создавали иранцам определенную популярность в регионе. Поэтому всякий отход арабских правителей от твердого контроля над ситуацией в своих странах, считалось, был чреват не только ростом влияния исламистов, но и Ирана, позиции которого и без того укрепились в результате непродуманных американских военных операций в Афганистане и особенно в Ираке. Возможно, эта схема не была совершенно беспочвенной – я не специалист по мусульманскому миру. Тем не менее, тунисские и египетские события, а также их отзвуки в других арабских странах, показали, что за минувшее десятилетие в недрах местных обществ созрели несколько иные настроения. Многомиллионные массы, как оказалось, не хотят не только своих деспотов, но и исламистов и шариата, а хотят хорошо жить, хотят, чтобы правители относились к ним, как к людям, хотят иметь влияние на то, как развивается их страна, куда идет, какие ставит перед собой цели. Безусловно, силы более или менее радикального ислама оказываются там наиболее организованными и дееспособными (наряду с армией), а носители чаяний антиправительственных демонстрантов в Тунисе и особенно Египте не имели за собой ни структур, ни лидеров, ни идеологии, ни готовой программы действий. Но даже египетские «Братья-мусульмане» не были в авангарде движения, встроившись в него по ходу событий, не рискуя выйти на авансцену. Это не значит, что в случае свободных выборов представители радикального ислама не смогут укрепить свои политические позиции. Но манифестанты в Тунисе и Каире по своему социальному статусу, образовательному уровню и спонтанно выдвигавшимся требованиям не слишком подходят под определение исламистов. В определенном смысле, движущей силой этих выступлений была образованная молодежь, не имеющая работы, средний класс, интеллигенция, поддержанные самыми широкими слоями населения. Не значит ли это, что радикальный ислам, джихадисты и иже с ними перепугали соотечественников своими бессмысленными действиями, приводившими к кровопролитию, но не решавшими конкретные проблемы конкретных людей. Видимо, массы демонстрантов хотели иного. Чего именно? Оставлю арабистам искать ответ на этот вопрос: я не считаю себя достаточно компетентным, чтобы рассуждать на эту тему. Рискну лишь предположить, что опыт Турции и ее несомненные достижения на фоне нищеты и разорения арабского мира (да и задавленного санкциями Ирана) могут оказаться привлекательными. Возможно, турецкая модель будет востребована единоверцами? А что же европейцы? Главы МИД входящих в ЕС стран многозначительно рассуждали о том, что для них важнее в арабском мире: защита принципов или стабильности? Результатом этих схоластических рассуждений стал документ, принятый на встрече глав дипломатических ведомств «двадцати семи», случившейся в разгар демонстраций на каирской площади Тахрир, еще до ухода Хосни Мубарака с президентского поста. В нем ЕС подтвердил «поддержку демократическому, плюралистскому и стабильному Египту (…), понимающему свою важную роль в регионе, разделяющему цель строительства стабильности, мира и процветания в Средиземноморье и на Ближнем Востоке». При переводе с языка дипломатии это выглядит, как в известной шутке про то, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным… Как и остальной мир, европейцы не предвидели произошедших событий, все прозевали и плохо понимали происходящее, выглядели растерянными и неповоротливыми. Это относится, в том числе, к Великобритании и Франции, имеющими больше опыта работы в регионе как бывшие колониальные державы, к Италии, Испании и Греции, традиционно активным на этом географическом направлении, непосредственно примыкающем к их странам. Европейские политики сейчас могут друг друга обвинять в допущенных ошибках, искать ответственных, сводить счеты и даже показывать пальцем на конкретных людей, но это мало что изменит по существу. В арабском мире происходит пересдача карт, меняются правила игры, в результате чего многое изменится для самих европейцев. Сейчас на юге Италии сталкиваются с возросшим потоком беглецов из Северной Африки. Но представим на минуту, что в Египте и других арабских странах в каком-то виде начнется движение к более справедливому устройству общества. Одно это способно притормозить потоки арабских эмигрантов, ныне стремящихся за лучшей долей в Европу. Я не склонен смотреть на мир через розовые очки и не очень верю, что события будут развиваться именно по такому сценарию. Но, возможно, лишь появление лучших условий для процветания на родине, а не само процветание, способны решительным образом изменить умонастроения десятков миллионов людей. Европе из произошедшего придется сделать один вывод: меньше высокомерия и назидательности. Мир и его проблемы совсем не такие, как представляется из удобных брюссельских кабинетов. Этот мир надо изучать и стараться понять, каков он на самом деле, быть скромнее в самооценках и, засучив рукава, работать над собой. Кстати, делать это надо не только европейцам… Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №2(52), 2011

Январская частичная сессия Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) подробно освещалась в российских и мировых СМИ. Пожалуй, даже чуть пристальнее и придирчивее, чем обычно. Для этого было достаточно оснований. Сейчас, по прошествии какого-то времени, есть возможность взглянуть на состоявшиеся на ней обсуждения в несколько более широкой международной перспективе. Политическое влияние ПАСЕ С формальной точки зрения, Парламентская Ассамблея ничего не решает. Это прерогатива Комитета министров Совета Европы. По Уставу СЕ она является чисто консультативным органом. На практике роль ПАСЕ в системе институтов Совета Европы и европейской политике намного весомее. Частично рост политического влияния ПАСЕ отражает общую тенденцию к усилению позиций межпарламентских органов сотрудничества в мировой политике. Насколько большой потенциал роста у них имеется, показывает Европейский Парламент. По прошествии нескольких десятилетий неустанной целенаправленной работы на приобретение новых полномочий и их эффективное использование он встал вровень с Советом Европейского Союза и в законотворческой области по своему значению ему теперь ничуть не уступает. В какой-то степени в рамках совершенно другой международной структуры – чисто классической международной организации универсальной компетенции Парламентская Ассамблея попробовала воспользоваться примером Европарламента. Частично рост политического влияния ПАСЕ связан с мастерским использованием Ассамблеей всего того инструментария парламентской дипломатии, который институционально имеется в ее распоряжении. ПАСЕ исправно позиционирует себя в качестве выразителя европейского общественного мнения. И это у нее неплохо получается. На континенте у нее в этом отношении нет серьезных конкурентов. Парламентская Ассамблея ОБСЕ не в счет. Она на много порядков уступает ПАСЕ по интенсивности работы. У ПАСЕ сильные позиции в медийном поле. Комитет министров СЕ ей здесь не конкурент. Несмотря на то, что он занимается координацией внутренней и внешней политики государств-членов. Несмотря на то, что ему принадлежит заслуга в подготовке и принятии всех европейских многосторонних конвенций. Дело в том, что КМСЕ европейским и мировым СМИ не интересен. Он посвящает себя повседневной черновой работе. Функционирует в закрытом режиме. А частичные сессии ПАСЕ – всегда шоу. Они имеют общественный резонанс. Привлекают большое внимание. Дают прекрасный информационный повод для каскадных репортажей и публикаций. У ПАСЕ всегда интригующая повестка дня. В нее включаются наиболее острые и злободневные вопросы, волнующие всех. ПАСЕ мгновенно реагирует на изменения политической конъюнктуры. У нее имеются для этого все необходимые возможности. Вне связи с плановыми пунктами она может включать в свою повестку дня все то, что «загорелось» в настоящий момент в порядке чрезвычайно процедуры или обсуждения текущих политических вопросов. В силу перечисленных особенностей и ротирующееся председательство КМСЕ, и сам Комитет министров немножко зависимы от ПАСЕ. Они предпочитают не портить с ней отношения. Это, конечно, не значит плясать под ее дудку, но все же не прислушиваться к ее мнению председательствующее государство, Комитет министров и государства-члены СЕ никак не могут. Ведь действующее председательство обязано отчитываться перед ПАСЕ. Поэтому оно заблаговременно предпринимает активные действия, чтобы не оказаться под огнем критики. КМСЕ же обязан реагировать на все рекомендации, подготавливаемые ПАСЕ, и индивидуальные запросы европарламентариев. Вследствие этого повестка дня ПАСЕ частично становится повесткой дня Совета Европы в целом и в каких-то сегментах формирует ее. К тому же ПАСЕ очень активна и хорошо структурирована. Ее многочисленные комитеты выдают на-гора большой объем первоклассной продукции. Политические фракции связаны с ведущими европейскими партиями. Национальные делегации способны оказывать на свои правительства изрядное политическое давление. ПАСЕ фонтанирует политическими идеями и инициативами. С ее подачи были приняты наиболее известные европейские многосторонние конвенции. Под ее нажимом были созваны саммиты стран-членов Совета Европы. С учетом всего этого – реального политического веса ПАСЕ, того, что дебаты на пленарных заседаниях Ассамблеи непременно будут иметь продолжение, и т.д. и надо оценивать частичную сессию ПАСЕ, состоявшуюся в Страсбурге 24-28 января 2011 года. Принимая также во внимание то, что ПАСЕ может служить привилегированной площадкой общения парламентариев России со своими коллегами из стран Европейского Союза и всех остальных европейских стран. Хотя сама по себе Парламентская Ассамблея Совета Европы, подчеркнем еще раз, ничего не решает и обязывающих предписаний издавать не может.   Общий сценарий Январская частичная сессия ПАСЕ выпукло продемонстрировала все сильные стороны деятельности Ассамблеи. На ней выступили лидеры большой группы европейских государств. Всего лишь за пять неполных дней ее работы своими оценками того, что происходит в их странах, на континенте, в мире в целом с европарламентариями поделились президенты Турции Абдулла Гюль, Сербии Борис Тадич, Румынии Трайан Басеску и премьер-министр Албании Сали Бериш. Своим визитам в Страсбург, как водится, они уделили исключительно большое внимание, прекрасно понимая, что ПАСЕ предоставляет им очень удобную трибуну для того, чтобы объясниться. Для того чтобы обратиться к европейскому общественному мнению и попытаться завоевать его на свою сторону. Для того чтобы получить дополнительные очки во внутриполитической борьбе. Важно подчеркнуть, что никто лидеров европейских государств приезжать в Страсбург не уговаривал. О престиже ПАСЕ, работе на ее авторитет речи не шло. Для ПАСЕ принимать грандов мировой политики и руководителей ведущих международных организаций – давно установившаяся традиция. Лидеры соответствующих государств прекрасно понимали, что выступления на Ассамблеи нужны, полезны, прежде всего, им самим, а не ПАСЕ. Программа частичной сессии ПАСЕ вобрала в себя одни из самых острых, самых жгучих вопросов текущей повестки дня европейских стан, представляющих приоритетный интерес для развития всего континента. В порядке обсуждения срочных политических вопросов Ассамблея провела дебаты по таким взрывоопасным проблемам первой величины, как смена политического режима и развитие ситуации в Тунисе, насилие в отношении христиан на Ближнем Востоке, положение в Белоруссии по итогам состоявшихся там президентских выборов. Происходившее на сессии вызвало живой интерес европейских и мировых СМИ. Ее работа подробно освещалась. Еще бы, ведь основная интрига на сессии развернулась вокруг того, что скажут европарламентарии по поводу обвинений нынешнего руководства Косово в страшных кровавых уголовных преступлениях – незаконной торговле человеческими органами. Чуть-чуть в тени остались другие вопросы, занимавшие в эти дни европарламентариев. А зря. Повестка дня Ассамблеи была, как всегда, очень насыщенной. Ею охватывались самые разнообразные аспекты жизни современного европейского общества. В их числе – наблюдение за парламентскими выборами в Азербайджане и Молдове; защита источников информации журналистов; восстановление мира и политический диалог между странами бывшей Югославии, включая защиту свидетелей как краеугольный камень правосудия и урегулирования конфликта на Балканах, и обязательство государств-членов Совета Европы по сотрудничеству в судебном преследовании военных преступлений. Кроме того, предотвращение вреда беженцам и мигрантам в случаях экстрадиции и высылки; универсализация общего запрета смертной казни; международный мониторинг обязательств в области социальных прав; политика профилактического здравоохранения; работа для пожилых людей и т.д. Приведенный перечень впечатляет. А ведь это только та часть вопросов, которые попали в сетку пленарных заседаний. Многие другие вопросы политического, экономического, социального, правового, технологического развития континента обсуждались на заседаниях политических фракций ПАСЕ и многочисленных комитетов и подкомитетов Ассамблеи. В дополнение к этому ПАСЕ уделила немало внимания обсуждению текущей работы собственно Совета Европы. Она заслушала «отчетные» доклады председателя Комитета министров Турции Ахмета Давутоглу и генерального секретаря СЕ Турбьёрна Ягланда. Провела насыщенные дебаты по проблематике продолжающейся реформы СЕ. В очередной раз потребовала от государств-участников Европейской конвенции по правам человека большей добросовестности в исполнении постановлений Страсбургского суда. С одной стороны, ничего особенного в том, как прошла январская частичная сессия ПАСЕ, не было. Все последние годы Ассамблея работает в таком режиме. Ее заседания обладают медийной привлекательностью. Они очень насыщенны. На них обсуждается самый широкий набор важных и острых вопросов жизнедеятельности континента. С другой стороны, в том, как расставлялись акценты на частичной сессии, проявились, похоже, и новые моменты. В выступлениях, прозвучавших на ней, сквозило гораздо больше озабоченности за судьбы Европы, чем раньше. Сами они были не столь политизированы, как в прошлом. И еще одна черточка – пожалуй, более ощутимым стал плюрализм, разнообразие мнений, отстаиваемых на ней. Стало как никогда заметно, что ПАСЕ не монолит. Она эволюционирует.   Свет мой, зеркальце, скажи Одним из самых ярких событий частичной сессии, подтверждающих сделанные выше выводы, стало выступление на Ассамблее Президента Турции. Не припомнится, чтобы с высокой трибуны ПАСЕ звучали столь критические высказывания. Критические в отношении не той или иной «провинившейся» страны, того или иного недостаточно радивого ученика западной демократии, а самой Европы, европейского истеблишмента. Нарисованная им картинка оказалась более чем мрачной. Но отказать ей в справедливости, никак не получится. В ней четко схвачены негативные моменты в попятном развитии Европы, проявившиеся за последние годы. Она, пожалуй, достоверно передает современные реалии континента. Попытаюсь передать образность языка Абдуллы Гюля. Европа погрузилась в пучину пессимизма. Континент изо всех сил пытается выкарабкаться из тяжелейшего экономического кризиса. Будучи глобальным по своему охвату, он затронул Европу в большей степени, чем другие регионы мира. Она поражена высокой безработицей. Колоссальный долг заставляет многие правительства принимать драконовские меры экономии. На протяжении последних 400 лет Запад пользовался значительными сравнительными преимуществами, по сравнению со всем остальным миром, в том, что касается генерации идей, получения отдачи от промышленной революции, внедрения новых технологий и аккумуляции экономического роста. Еще 10 лет назад индустриальные демократии безраздельно господствовали над мировой экономикой. На них приходилось порядка 70% мирового валового продукта. Сейчас их доля в мировом ВВП упала до 50%. К концу текущего десятилетия она, согласно оценкам, еще больше снизится – до где-то 40%. К тому времени большая часть глобального валового продукта будет производиться в поднимающемся мире. Различные темпы роста ведут к перераспределению глобальной мощи. Совершенно очевидно, что центр силы смешается в другие регионы планеты, прежде всего, в Азию. Если нынешние тенденции сохранятся, роль Европы под углом зрения экономического влияния сильно снизится. Однако Европа – это не только промышленность, технологии и экономическая сила. Европа дала жизнь таким понятиям, как демократия, господство права и уважение прав человека. Просвещение и демократические революции – всё это стало чисто европейскими достижениями, исторически привлекательными для всего остального мира. На протяжении истории страны и континенты набирали экономическую мощь и теряли ее. Но ценности, которые были выпестованы Европой, останутся навсегда и будут служить маяком для всего человечества на многие века. В этом заключается мягкая сила Европы. Показав пример того, как нужно создавать условия для решения проблем безопасности, комфортного политического и экономического порядка, она плохо, однако, проецирует ее вовне. В мировых делах Европу воспринимают зачастую как «отсутствующего игрока». Вместе с тем и мягкую силу можно растерять. Растущий пессимизм оказывает болезнетворное влияние на политическую жизнь Европы. Проявлений нетерпимости и дискриминации становится все больше. Они встречаются все чаще. Социальные связи слабеют. Радикализация и углубляющаяся пропасть между различными конфессиями, этническими и культурными сообществами разлагают социальную ткань, из которой сотканы европейские страны. Эти новейшие тенденции подрывают социальную сплоченность европейского общества и могут, в конце концов, поставить под сомнение даже демократические достижения Европы. Расизм и ксенофобия вызывают главную озабоченность в контексте нынешнего экономического кризиса. Они вынуждают правительства и политические элиты проводить все более жесткую линию в отношении иммиграции. Цыгане и понаехавшие, мусульмане и евреи, и в более общем плане все другие, все чужие наталкиваются на враждебность и оказываются исключенными из социальной жизни во многих из европейских стран. Все больше избирателей отдают свои голоса политическим партиям, называющим иммиграцию основной угрозой безопасности, причиной безработицы, преступности, бедности и социальной напряженности. Причем главное даже не в успехе мелких националистических формирований. Еще большие опасения вызывает то, как реагируют на страхи обывателя ведущие политические партии. Таковы тенденции, затрагивающие все европейские страны. Они не должны оставлять нас равнодушными. Эти патологии ослабляют Европу и подрывают ее мягкую силу и влияние в мире. Все европейские страны сообща должны противостоять им, чтобы укрепить ее позиции на международной арене. Но это только часть проблем. Не менее важным является то, что общество европейских стран становится все более разнородным и разнообразным и будет делаться им все в большей степени. Население стареет и сокращается. Чтобы сохранить достигнутый уровень благосостояния при сохранении нынешних демографических трендов потребуются мигранты. Эксперты единодушны в том, что миграция сможет компенсировать слабый экономический рост, проистекающий из-за старения населения. Поэтому выбор в пользу Европы-крепости несостоятелен. Это иллюзия. Но если наше общество будет становиться все более разнообразным, нужно заранее задуматься о порождаемых этим политических и социальных последствиях и готовиться к ним. Европейские демократии понемногу открывают для себя то, что американская демократия поняла намного раньше. Идеи о том, что можно быть разделенными и равными, не проходят. Они плохи по определению. Разделенные не могут быть равными. Сообщества мигрантов и принимающие страны сообща должны предпринять все возможное, чтобы избежать сегрегации, разделения и параллельного существования. Для того чтобы демократическое общество было гармоничным, оно должно стать инклюзивным. Успешная интеграция мигрантов должна превратиться в улицу с двусторонним движением. В том числе или в первую очередь в отношении европейцев, исповедующих ислам. Только тогда Европа сохранит уверенность в том, что демократические институты способны заботиться о правах человека, обеспечивать терпимость, продвигать диалог и социальное сплочение. Только тогда она сможет отстоять демократию, в том числе в борьбе с теми, кто стращает войной цивилизаций. Если она справится с этим вызовом, она останется оплотом уважения к правам человека во всем мире. Блестящая речь. Одновременно и яркая, и отрезвляющая. Расставляющая если не все, то многое по своим местам. К которой всем жителям континента стоило бы прислушаться. И, прежде всего, тем, кто претендуют на то, что знают истину в последней инстанции.   Цветочки То, о чем говорил Абдулла Гюль, было горько, больно, обидно, но в какой-то степени ожидаемо. Турецкие власти в последнее время высказываются все более жестко и критично в отношении Европейского Союза, его государств-членов и проводимой ими внутренней и внешней политики. А именно в ЕС метило его выступление. К тому же все те упреки, которые он бросал европейскому истеблишменту, хорошо известны. Ничего нового в них нет. Они на разные голоса перепеваются не только оппозиционными, но и правящими политиками стран континента. За его пределами они получили еще большее распространение. Неожиданным с учетом этого можно считать только то, с какой высокой трибуны и государственным деятелем какого ранга столь нелицеприятные оценки системной деградации экономической, политической и гуманитарной ситуации в Европе были озвучены. Обратило на себя внимание также то, насколько панорамный и концентрированный характер был придан критике. Первое – экономическому господству индустриальных демократий в мире пришел конец. Второе – Запад утрачивает также и моральное право на лидерство. Третье – европейцы давно уже не одни на континенте. Им пора поубавить свойственные им спесь, снобизм и высокомерие и выстраивать отношения на равных с усилившимися религиозными и этническими группами переселенцев. Но по-настоящему сенсационным, провозглашающим отход от старых догм европейского истеблишмента, стало обсуждение*1 на частичной сессии ПАСЕ обвинений нынешнего, выпестованного США и ЕС, руководства Косово в незаконной торговле человеческими органами, т.е. в самых чудовищных преступлениях, которые только можно себе представить. Эти обвинения подробнейшим образом изложены в докладе Дика Марти*2. С момента опубликования доклада он стал легендарной фигурой. Все выступавшие в прениях на пленарных заседаниях и в комитетах Ассамблеи по его докладу неизменно подчеркивали мужество, профессионализм, приверженность правде и справедливости швейцарского европарламентария. И раньше он считался одним из наиболее известных, ярких и авторитетных членов Комиссии по юридическим вопросам и правам человека ПАСЕ. Он пользуется безоговорочным уважением коллег за принципиальность и кристальную честность. В прошлом Дик Марти уже прославился своей бескомпромиссной борьбой с секретными тюрьмами ЦРУ в Европе и по всему миру*3. Тогда он собрал огромное количество улик, от которых сильные мира сего не смогли отмахнуться. А вести следствие он умеет. Это часть его жизненного опыта и профессионального прошлого. Работа над докладом по преступному прошлому и настоящему Косово сделало его звездой. Несмотря на то, что на него давили, его отговаривали, угрожали ему и его семье, он пошел до конца. В отличие от него Ассамблея на такое решиться, конечно же, не могла. Большинство европейских политических партий дало своим членам установку не вникать в политическую суть проблемы – мол, речь идет лишь о преступлениях или даже возможных преступных деяниях, совершенных в контексте борьбы за независимость. Они наказали им избегать политических обобщений, уходить от постановки главного вопроса о том, как описываемое в докладе вообще могло случиться, как оно только стало возможным, кто за все всем этим стоял и стоит, и кто должен нести за это ответственность. Их попросили не забывать о пресловутой политкорректности, о том, что независимость Косово – это одно, ее ни в коем случае нельзя ставить под сомнение, а преступления – совсем другое. Тем более, что их еще надо доказать в суде. Поэтому градус полемики на сессии был принижен. Вся работа в многочисленных формациях ПАСЕ и дебаты концентрировались вокруг резолюции*4, подготовленной ее Комиссией по юридическим вопросам и правам человека, в связи с тем, что в нее должно войти, и поддержки, которой этот смелый политический акт заслуживает. И только вокруг нее. А ведь резолюция – не более чем выступающая часть айсберга, публичная, та, с которой все знакомятся, которую потом тиражируют европейские и мировые СМИ. В нее вошло лишь связанное с подозрениями и требованиями провести должное расследование по всем имеющимся фактам, свидетельствам и обвинениям. Доклад на порядок более значим, глубок, многослоен и многопланов. Так что резолюция и развернувшиеся по ее поводу дебаты – всего лишь цветочки. Их значимость в том, что они вообще состоялись. В том, что ПАСЕ практически единодушно, подавляющим большинством поддержала доклад Дика Марти. Что Ассамблея не побоялась. Что она восстала против двойных стандартов в политике и сокрытия реальных фактов недавней истории. Против замалчивания правды о преступлениях, совершаемых «своими». Против политического покровительства международным уголовникам и негодяям. Использования светлых идеалов демократии, господства права и прав человека в качестве прикрытия для достижения совершенно иных политических и военных целей. За историческую правду и справедливость. В том, наконец, что ПАСЕ вообще позволили заняться этой крайне щекотливой темой. Хотя, если бы дебаты шли по содержанию доклада, а не ограничивались обсуждением резолюции, они могли бы получить еще более громкий резонанс и иметь, наверное, несколько более далеко идущие политические и геостратегические последствия. Но обо всем по порядку. Сначала о сути резолюции и дискуссии на сессии. Затем о том, еще более страшном и чудовищном, что осталось по большей части за скобками выступлений. Условно «проалбанскому блоку» удалось поменять лишь название резолюции ПАСЕ. Изначально заголовок звучал так: «Бесчеловечное обращение с людьми и незаконная торговля человеческими органами в Косово». Он отражал суть доклада, подводил итог всему тому, что в нем говорилось и доказывалось. В окончательном виде название сделано более обтекаемым. Резолюция уже не о преступлениях. Она касается обвинений в их совершении. Это, естественно, разные вещи. Очень разные. Зато компромиссная формулировка четче бьет в цель. Главное предназначение резолюции состоит в том, чтобы потребовать проведения надлежащего международного расследования и призвать виновных к ответственности. Само собой, когда и если преступления будут раскрыты и доказаны. Ее заголовок так и звучит: «Расследование обвинений в бесчеловечном обращении с людьми и незаконной торговле человеческими органами в Косово». Однако это почти все, чего обструкционистскому меньшинству удалось добиться. Оно пыталось убрать из текста резолюции все существенные и политически значимые моменты. Его представители требовали от ПАСЕ снять фрагменты и формулировки, раскрывающие, в чем заключались преступления, отказаться от упоминания Албании и всех тех, кто препятствовал и препятствует проведению розыскных действий. Они настаивали на том, чтобы Ассамблея смягчила всю совокупность требований о проведении международного расследования и тем самым сама, своими собственными руками лишила ее своей основной целевой направленности. Этого у него не получилось. Более того, ПАСЕ даже усилила текст резолюции. Она придала ее резолютивной части несколько большую стройность, продуманность и последовательность*5. В смысловом отношении резолюция с порядковым номером 1782 (2011) состоит как бы из нескольких частей. Сначала разъясняется, что заставило Ассамблею заняться выяснением недавнего прошлого Косово, и указывается, почему у других инстанций ничего не получилось, почему они ничего не добились. Затем кратко суммируется то, что ей удалось выяснить. Центральный блок резолюции отводится на изложение жизненного кредо Ассамблеи в связи с открывшимися фактами. Наконец, ее заключительный раздел посвящен тому, что, по мнению ПАСЕ, все вовлеченные стороны и мировое сообщество должны в этой ситуации предпринять. Описательная часть. Несколько лет назад бывшая генеральный прокурор Международного трибунала по бывшей Югославии опубликовала мемуары. В них она рассказала о скрытой стороне того, что происходило в Косово в 1999-2000 годах. У МТБЮ имелись веские основания полагать, что людьми, входившими в состав Армии освобождения Косово (УЧК), совершались самые тяжкие уголовно наказуемые преступления. Как в отношении сербов, так и косоварского населения. В частности они наладили торговлю человеческими органами, добытыми преступным путем. Однако сколько-нибудь серьезное расследование никем не проводилось. К ответственности никто привлечен не был. Эти разоблачения вызвали озабоченность ПАСЕ и ее депутаты решили их проверить. Ассамблеей самостоятельно и в сотрудничестве с другими организациями были собраны многочисленные данные, «конкретные и совпадающие», подтверждающие самые страшные опасения. Сербы и косовары захватывались в плен и содержались в тайных местах заключения на севере Албании, находившихся под контролем УЧК. Там они подвергались бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. Затем вовсе исчезали. В одной из клиник на территории Албании, похоже, у них изымались органы и далее вывозились за границу для использования в целях трансплантации. Те из лидеров УЧК, которые были связаны с организованной преступностью, воспользовались хаосом и безвластием, которые царили тогда в регионе, и наладили свой криминальный бизнес. Возможно, как свидетельствует расследование, ведущееся Миссией Европейского Союза по верховенству права в Косово (Евролекс), эта преступная деятельность, только в других формах, продолжается и по сию пору. Уже в начале десятилетия компетентные международные структуры, отвечающие за поддержание безопасности, возможно, знали или подозревали о происходящем в регионе. Но по ряду причин, они отказались от проведения надлежащих расследований. Как в силу своей некомпетентности и оказывавшегося им сопротивления, так и потому что они были вынуждены полностью положиться на силы, пришедшие к власти в Косово. Кадрами же для них послужили в основном бойцы и руководство УЧК. Более того, эти международные структуры сознательно сделали ставку на быстрое укрепление стабильности в регионе в ущерб некоторым основополагающим принципам правосудия. Они почти ничего не предприняли для уголовного преследования членов УЧК по обвинениям в преступлениях против как сербского, так и косоварского населения. После ухода сербов УЧК получила практически безраздельный контроль над территорией. Это было время сведения счетов с конкурирующими косоварскими группировками и репрессий против тех, кого, без какого-либо разбирательства, причисляли к разряду предателей на основании подозрений в сотрудничестве с бывшими сербскими властями. Миссии ЕС, взявшей на себя в 2008 году часть функций своей предшественницы, созданной ООН, досталось настолько запущенное хозяйство в области внутренней безопасности, что она тоже мало что смогла вначале сделать или исправить. Однако насколько можно судить, в последнее время дело сдвинулось с мертвой точки. Международной команде прокуроров и следователей в составе Евролекса было поручено провести расследование в связи с обвинениями в бесчеловечном обращении, включая предполагаемую торговлю человеческими органами. Она добилась определенного прогресса. В частности «она продвинулась в получении доказательств того, что УЧК действительно содержала секретные места заключения на севере Албании, где, как утверждается, допускались бесчеловечное обращение и даже убийства». Хотя ей и приходится работать в отсутствие желаемого уровня сотрудничества со стороны албанских властей и косовской администрации. Оценочная часть. Ужасные преступления, совершенные сербскими военными, породили во всем мире очень мощную эмоциональную волну. В результате сформировалось предубеждение, согласно которому одни всегда воспринимаются в качестве палачей, а другие неизменно видятся жертвами, естественно, невинными. Оно наложило отпечаток, в том числе, и на позицию отдельных международных структур. «Действительность же, – подчеркивается в резолюции, – является более сложной и нюансированной» (п. 13). Вне зависимости от обстоятельств, с безнаказанностью тех, кто совершает тяжкие нарушения прав человека, следует вести бескомпромиссную борьбу. Они подлежат уголовному преследованию. «Не может и не должно быть одного правосудия для победителей и другого – для побежденных. Всякий раз, как происходит конфликт, всех преступников нужно привлекать к ответственности за совершенные ими противозаконные действия, к какой бы стороне они ни принадлежали, и какова бы ни была их политическая роль» (п. 15). Международное сообщество обязано установить, что стало со всеми пропавшими без вести. Предпосылки к примирению и стабильности появятся на Балканах только тогда, когда выяснится вся правда, и погибшие будут оплаканы их близкими. Резолютивная часть. Исходя из этого, ПАСЕ призвала Европейский Союз предоставить Евролексу и/или другими компетентным международным инстанциям все полномочия, необходимые для проведения расследований, сняв временные и территориальные ограничения, которые могли бы помешать этому*6; обеспечить Миссию необходимыми ресурсами; поставить перед ней четкую и ясную задачу; и оказать всю необходимую политическую поддержку в бескомпромиссной борьбе с организованной преступностью и привлечении всех виновных к судебной ответственности вне какой-либо связи с политической целесообразностью (п. 19.1). То, чего бы хотела ПАСЕ, особенно отчетливо прозвучало в ее напутствии Евролексу. К Миссии ЕС Ассамблея обратилась с пожеланием «активизировать следственные действия, не обращая внимания на должности, занимаемые подозреваемыми, и происхождение жертв». Она попросила ее сделать все возможное, чтобы действительно выяснить все, связанное с «похищениями людей, торговлей человеческими органами, коррупцией и сращиванием мафиозных и политических кругов» (п. 19.2). МТБЮ Ассамблея предложила тесно сотрудничать с Миссией ЕС, в частности в том, что касается предоставления информации (п. 19.3). Сербии посоветовала не только сотрудничать с Евролекс, в чем Белград и так заинтересован, но и не злоупотреблять информацией о ведущихся расследованиях и задержать, наконец-то, основных военных преступников (п. 19.4). От Албании потребовала сотрудничать и с Миссией ЕС, и с Белградом, добросовестно откликаясь на все просьбы об оказании правовой помощи, особенно в отношении доступа к бывшим базам УЧК на севере страны, а, еще лучше, провести собственное независимое расследование (п. 19.5). От администрации Косово – примерно того же, только в меньшем масштабе (п. 19.6). Но только этим регионом ПАСЕ, естественно, ограничиваться не стала. Дополнительно Ассамблея обратилась ко всем государствам-членам Совета Европы и странам-наблюдателям незамедлительно откликаться на все запросы Миссии ЕС и властей Сербии (!) об оказании правовой помощи и заботиться о защите свидетелей (п. 19.7). Наконец, в более общем плане ПАСЕ выступила за заключение, может быть на уровне ООН, специального международного соглашения, в котором бы давалась юридическая квалификация соответствующих преступных деяний, и предложила включить в него также конкретный набор мер превентивного и репрессивного характера (п. 20).   Предчувствие большего Как видим, резолюция получилась у Парламентской Ассамблеи очень цельная, предметная, целеустремленная, бьющая в одну точку, которую ПАСЕ для себя четко определила. Мол, правда, справедливость и правосудие должны восторжествовать. Ни о чем другом мы не говорим и не имеем в виду. Остальные могут делать для себя и иные выводы, связанные с высокой политикой, но мы этим заниматься не будем. Такая намеренно зауженная трактовка вскрывшихся фактов, обладающих гораздо большим взрывным политическим потенциалом, – будь что-то иначе, доклад, видимо, вообще не увидел бы свет, – в том, что касается дебатов на пленарном заседании ПАСЕ, имела тройной эффект. Она обусловила некоторый сумбур, противоречивость, а порой и странность дискуссии и в то же время ее повышенную привлекательность и революционность. С одной стороны, эмоции били через край. Ведь фактически речь шла о полном переосмыслении весомой части современной европейской истории. О ломке идеологических клише и устоявшихся трафаретов. Об отказе от многого из того, во что депутаты еще совсем недавно свято верили. С другой стороны, большинство европарламентариев было загнано в прокрустово ложе политической корректности и взаимных обещаний удерживаться от громких политических обобщений и обвинений. То есть им надо было выразить безусловную поддержку Дику Марти и подготовленному им докладу, объявить, что они обязательно будут голосовать за резолюцию, и в то же время постараться заземлить происходящее, свести все к правозащитной тематике и вечным ценностям. По определению это делало основную массу выступлений очень похожими друг на друга. С третьей, в ПАСЕ нашлось немало людей самой различной политической ориентации, которые не стыдятся переступить через табу. Которые не привыкли подчиняться даваемым сверху указаниям. Кредо которых состоит в том, чтобы называть вещи своими именами и не выдавать черное за белое, а белое за черное. Хотя влияние таких депутатов не стоит переоценивать. Не они задают тон в Ассамблее. Пусть их высказывания и могут быть весьма знаменательными. Однако перед тем как привести отдельные запоминающиеся пассажи из выступлений, прозвучавшие на обсуждении, – естественно, в самом тезисном виде, – хотел бы дать слово самому Дику Марти. Представляя свой доклад и подготовленную на его базе резолюцию, он постарался расставить все точки над «и», чтобы уйти от какой-либо двусмысленности. Швейцарский парламентарий, прежде всего, указал, чем его доклад не является. Жестко сформулировал то, какой результат он хотел бы получить в качестве реакции на него. И вместе с тем, предъявил краткий счет руководству НАТО, ЕС и его государствам-членам, который, как легко было понять, мог бы быть и на порядок длиннее. Это не доклад о политическом статусе Косово*7, – подчеркнул Дик Марти, – Он не касается и не затрагивает отношения между Косово и Сербией. В нем ничего не говорится о преступлениях режима Милошевича. Но доклад их и ни в коей мере не обеляет. Он не направлен против косоваров или албанцев. И не написан в защиту Сербии. Ни в коем случае. Единственная задача, которую он призван решить, состоит в том, чтобы принудить тех, от кого это зависит, провести настоящее, подлинное расследование. Без обмана. И не для галочки. Люди, перенесшие столько бед и несчастий, люди, живущие в регионе, вправе знать правду. Без нее не может быть ни справедливости, ни забвения. В такой правде все нуждаются. Они ее заслуживают. Однако и те, от кого это зависит, должны быть подотчетны обществу. Они обязаны дать ответ на несколько пусть и не простых, но элементарных вопросов. Вот они. Почему в связи с докладом, который всего лишь документ, столько суеты, а когда убивали одного за другим свидетелей, которые осмеливались давать показания о кровавых преступлениях крупных политиков, все молчали в тряпочку? Почему от правителей не потребовали объяснений? Почему предпочли все скрыть за завесой молчания? Почему предпочли действовать в угоду политическому оппортунизму в ущерб элементарным представлениям о справедливости и правосудии и другим базовым ценностям, о приверженности которым кричат на всех углах? Думаю, те, к кому они обращены, на них вряд ли ответят. И вовсе не потому, что это не так просто сделать. Есть и другие причины. И именно они будут объяснять ту политическую контригру, которая в будущем, скорее всего, будет противопоставлена докладу и докладчику, как бы на словах их ни возносили. Некоторые из аргументов, которые, наверняка, в дальнейшем в ней будут использованы и получат активное медиатическое развитие, уже прозвучали в прениях. Прежде всего, доклад – не более чем компиляция слухов и сплетен*8. Никаких серьезных доказательств, подтверждающих огульные обвинения, выдвинутые против руководства УЧК и нынешней администрации Косово, в нем не приводятся. Их нет. Их в природе не существует. – Аргумент сильный. Отрицать – выгоднее всего. Многие свидетели уже уничтожены. Их становится все меньше. Как и вещественных доказательств. Время уходит. От событий 1999-2000 годов нас отделяет уже десятилетие. Вопреки тому, что утверждается в докладе, расследования проводились. За них отвечали авторитетные международные структуры. Но они ничего не дали. Ни обвинения, ни слухи не подтвердились. Конкретный пример. В 2008 году еженедельник «Дер Шпигель» по следам рассказов о том, как главари УЧК якобы уничтожали своих соперников и политических оппонентов, пытали сербов и промышляли торговлей человеческими органами, напечатал сенсационный материал о некоем «желтом доме» на севере Албании. Он расписывался как самое ужасное, что только может быть, как «дом конца света». Дескать, туда переправляли пленных сербов. Порядка 300 из них были отобраны для изъятия органов. Журнал оконфузился. Ни расследование Миссии ООН 2003 года, ни последующее расследование, проведенное Евролекс, ничего не дали. Ничего подтвердить не удалось. – Тоже сильный аргумент. Предпринимавшиеся в прошлом неудачные попытки всегда дискредитируют тех, кто пытается их повторить*9. Россказни по поводу изъятия органов в обычной клинике, найденные или обнаруженные пятна крови – полнейший бред*10. В такую чепуху могут верить только недотепы и простаки, которым задурили голову. Как можно у человека просто что-то вырезать. Необходимы специально подготовленные опытные хирурги, соответствующие технологии, оборудование, химикаты, хранилища, транспорт*11. Откуда это все в провинциальной дыре. Бред, да и только. – Это уже аргументы второго порядка. Аргументы на уровне экспертов и профессионалов. Хотя понятно, что улики в виде пятен крови, тем более в клинике, совершенно недостаточны. Доказать же наличие специалистов и оборудования в отсутствие вещественных доказательств и свидетелей, которые могут что-то подтвердить, чертовски затруднительно. Наконец, аргументы третьего уровня. – Инициативы с проведением расследований и выдвижение обвинений против руководства Косово крайне несвоевременны*12. Они дестабилизируют ситуацию. Создают дополнительную нервозность и неопределенность. Убивают нарождающееся взаимное доверие. Подрывают надежды на успех будущих переговоров между Приштиной и Белградом и т.д., и т.п. Возможны и другие заходы. Мол, это все старые истории. Их лучше не ворошить. Лучше оставить скелеты пылиться в шкафах. Или наоборот. Дескать, к борьбе за независимость Косово это никакого отношения не имеет. Если что и было, то началось уже потом, в совершенно других условиях и проч. Еще пара вариантов. Это все пропагандистская кампания, развернутая с подачи Москвы и Белграда. Цель предпринимаемых усилий – дискредитировать Косово и его руководство. Нельзя ставить на одну доску палача и его жертву, виновных и мучеников. Или, а раскройте как нам все свои источники…*13 Солидное большинство ПАСЕ пускаться в полемику со всеми приведенными и другими словесными изысканиями обструкционистов, конечно же, не стало. Оно ответило на них выражением безусловного доверия Дику Марти, голосами, массово отданными за подготовленную им резолюцию, и твердой поддержкой того главного требования, которое было сформулировано им в докладе. От имени фракции социалистов голландский парламентарий, г-н де Врайс недвусмысленно заявил: «Наша группа настаивает на независимом и международном судебном расследовании всех фактов и обвинений, содержащихся в докладе Марти»*14. Ему вторила британка, г-жа Радд от имени фракции европейских демократов: «Мы полностью согласны с заявлением группы социалистов – мы требуем независимого расследования, чтобы проверить все те ужасные обвинения, о которых нам поведал Марти»*15. От имени Альянса демократов и либералов во имя Европы германский депутат, г-жа Бек: «Ответом на этот первый доклад, поскольку с него все только начинается, должно быть только одно – воля к тому, чтобы отыскать правду, через сотрудничество всех тех, кого она касается, дабы отыскать элементы доказательств», чтобы либо подтвердить, либо опровергнуть обвинения*16. От имени фракции объединенных европейских левых еще один голландец, г-н Кокс: «Моя группа поддерживает всю совокупность предложений, содержащихся в докладе Марти»*17. От фракции европейской народной партии, крупнейшей в ПАСЕ, германский европарламентарий, г-н Хайбах: «Как сказал докладчик, ни мира, ни примирения без правосудия и справедливости не бывает. Работа над недавней историей должна включать проведение судебного расследования в отношении событий прошлого»*18. И в том же ключе, пусть и в самых различных выражениях и с самыми неожиданными вариациями, многие и многие другие, которые сочли своим долгом выразить солидарность с выводами и предложениями, изложенными в резолюции. А теперь, как было обещано, несколько высказываний, дающих несколько более обильную пищу для размышлений. Об ответственности. «В Европе и Америке многие государственные структуры, включая разведслужбы, прекрасно знали о происходящем, но даже не пытались этому воспрепятствовать. Похоже на то, что в преступлениях были замешаны многие. От этого испытываешь самый настоящий шок. Это затрагивает нас всех как политиков, которые обязаны спросить с наших правительств за возможный коллаборационизм и прикрытие чудовищных преступлений»*19. Совет Европы должен был бы уже давно пролить свет на происходившее в регионе. Однако многие годы послушно следовал за теми, кто утверждал, что ничего больше не надо делать. «Все страны несут солидарную ответственность за это»*20. «Косово стало порождением целой группы государств. Некоторые из них не остановились перед тем, чтобы прибегнуть к войне, дабы добиться своего. Они не могли создать ничего другого, кроме как падающее государство, а мы теперь вынуждены все это расхлебывать». Если бы они преуспели в расследовании, «в нем бы могли распознать падающее государство до того, как оно сделало первый вздох»*21. К ответственности важно привлечь не только местных, но и людей из международных структур*22. О том, кто должен доискаться до правды. Все происходило прямо под носом у вооруженных сил стран, представленных в ПАСЕ. «Их национальные парламенты должны докопаться до правды в этом вопросе»*23. Парламентарии и парламенты обладают достаточной свободой действий. Никто не вправе им указывать. «Ассамблея сама должна продолжить расследование и пообещать довести его до конца»*24. Нужно рекомендовать, «чтобы НАТО выяснила, не несут ли оккупационные силы ответственность за попустительство и возможно за продолжение бесчеловечного обращения с пленными сербами и албанскими косоварами со стороны УЧК. Очевидно, что действия НАТО дискредитируют международные организации. Они существенно усложнили ситуацию в Косово и в целом на Балканах»*25. О том, что нужно идти до конца. «Надо сделать так, чтобы тем, кто обделывал эти дьявольские дела в регионе, абсолютно негде было бы укрыться. Как бы высоко они ни вскарабкались. Вне зависимости от того, идет ли речь о премьер-министре или простом солдате. Всех их нужно лишить возможности спрятаться, всех без исключения… Гангстеров нельзя пускать в политическую жизнь. За ними нельзя признавать право на управление страной и ответственность за нее»*26. Диктаторы должны знать, что им не избежать расплаты. «Военные преступники должны помнить, что их никогда не оставят в покое…»*27. Суд над Милошевичем состоялся. Поиски Младича продолжаются. «Теперь пришло время, чтобы правосудие над преступлениями УЧК и ее приспешников свершилось»*28. О классификации преступных деяний. «Речь идет о преступлениях против человечности»*29. В регионе творились страшные вещи: «торговля человеческими органами, организованная преступность, изъятие органов у заключенных, военные преступления против сербов и албанских косоваров, организация секретных мест заключения, где совершались убийства, контрабанда героина и других наркотиков…»*30. О напрашивающихся, хотя и мало реалистичных обобщениях и пожеланиях. Случившееся прозрение должно стать прологом к постановке более важных глобальных вопросов. Все народы имеют право на равное отношение. Ситуация, когда к одним относятся как к людям первого, а к другим как людям второго или третьего сорта, недопустимо. Если за одними, в данном случае косоварскими албанцами признается право на самостоятельную государственность, было бы странным, если бы такое же право отрицалось за живущими на севере Косово сербами или народами Южной Осетии, Абхазии и т.д.*31 Важно обеспечить, чтобы в будущем, в отличие от того, что случилось в Косово, международные миссии, международные структуры придерживались непредвзятой позиции и осуществляли взвешенную политику*32. Об ином будущем для Косово. «Жители Косово, вне зависимости от их происхождения, заслуживают того, чтобы жить в условиях господства права… Международное сообщество обязано изменить свои подходы»*33. Открывшееся «должно заставить людей задуматься над тем, какие процессы они запустили, когда признали Косово в качестве независимого государства»*34. То, что все это замалчивалось почти десятилетие, «непростительно, но по крайней мере теперь у нас появилась возможность отмотать время назад и сделать все правильно»*35. Или о том же самом. «Нынешний доклад должен послужить еще одним аргументом в пользу того, чтобы Совет Европы пересмотрел свою политику нейтрального отношения к статусу Косово. Пора заняться поиском путей и механизмов, которые могли бы привести к предоставлению Косово полноправного членства в нашей Организации»*36. Вот в принципе и все, что можно почерпнуть из выступлений, прозвучавших на пленарном заседании ПАСЕ. Ярких и запоминающихся или сугубо дежурных, проходных. Объективистских или же искренне заинтересованных. Отражающих давно сформировавшуюся позицию или жгучее желание понять и разобраться. Они помогают ощутить атмосферу, почувствовать напряжение, царившее на частичной сессии, познакомиться с индивидуальными и коллективными оценками недавней истории, а, может быть, и современной реальности Косово, получить некоторое представление о предмете и политической значимости дебатов, в дополнение к сухому тексту резолюции. Но панорамное представление о содержании обвинений, оказавшихся в центре обсуждения, обо всем трагизме того, к чему прикоснулись европарламентарии, масштабах возможной переоценки недавней истории региона и всего континента, весомости политических выводов, которые могут или должны быть сделаны, ни дискуссия, ни выступления, ни резолюция не дают. Чтобы его составить, нужно обратиться непосредственно к тексту самого доклада Дика Марти. Он того заслуживает.   Ягодки Доклад чрезвычайно сильный и цельный. У него твердый стержень. Его невозможно читать без содрогания. Он написан так, что не оставляет у читателя сомнений в достоверности приводимой в нем информации. Специальный раздел доклада посвящен описанию доказательной базы. И главное, он рисует настолько чудовищную картину восхождения к власти в Косово криминальных кругов при поддержке и попустительстве международных структур, что делает неизбежным принятие мер политического характера. Вопрос только в том, насколько далеко они пойдут, и кто именно их будет принимать. Ясно только, что после появления такого доклада что-то в коллективном сознании Европы изменится. Наша трактовка того, что и как происходило на Балканах на протяжении двух последних десятилетий, станет другой. Несколько другой или совсем иной. Как и в резолюции, в докладе, хотя и более обнажено, сначала объясняется, почему международные структуры и Албания ничего не сделали, не смогли или не захотели сделать для того, чтобы выяснить историческую правду. Вина за все на свете была повешена только на одну сторону – на сербов. У международных структур, даже тогда, когда они были на что-то способны, имелись совершенно иные приоритеты. Формирования и руководство УЧК оказались единственной реальной силой, на которую можно было опереться при проведении военных операций, восстановлении порядка и утверждении новой власти. Эту часть доклада придется пропустить. Видимо, лучше несколько подробнее остановиться на изложении тех его разделов, в которых раскрываются истоки влияния УЧК и то, как его лидеры утверждали свое господство над территорией. По своему содержанию они разительно отличаются от официозного изложения событий в связи, вокруг и в самом Косово накануне, в ходе и по завершении развернувшегося там конфликта. Точно также они не имеют ничего общего с утвердившимися представлениями об УЧК как повстанческой освободительной армии, боровшейся за свободу и независимость. Первые два года после своего создания в 1986 году УЧК считалась маргинальной группировкой. Организуемые ею вылазки против югославского государства квалифицировались западными наблюдателями в качестве актов терроризма. Тренировочные базы УЧК располагались в северной Албании. Оружие контрабандой переправлялось в Косово. Тактика руководства УЧК на этом этапе состояла в том, чтобы продать себя Западу и, прежде всего, США для получения признания и поддержки, и разжиться на войне. Она принесла успех. Вашингтон оказал УЧК мощное лоббистское содействие. С его подачи со второй половины 1998 года УЧК начала восприниматься международным общественным мнением как боевой авангард освободительного движения. Созданный американцами имидж позволил УЧК укрепить свои позиции внутри Косово, замкнуть на себя финансовые поступления от албанской диаспоры, позиционировать своих лидеров в качестве выразителей всего освободительного движения и подмять конкурентов за политическое влияние. Борьбе с соперничающими фракциями этнических албанцев она уделяла ничуть не меньшее внимание, чем борьбе с югославами. Когда у нее появилась такая возможность, под видом наказания предателей и коллаборационистов она расправилась со многими из своих конкурентов. В то же время никакой Армией УЧК не была. Она состояла из соперничающих клановых или семейных группировок, осуществляющих контроль над своей территорией, руководимых главарями, претендующими на лидерство в организации, а затем в администрации Косово. Нарезка этих территорий полностью совпадала с пространственными границами, в которых действовала местная организованная преступность. Где-то с конца 1998 года одна из наиболее влиятельных групп, известная как группа Дреница по имени долины, ставшей местом рождения и оплотом УЧК, взяла под свой контроль преступный бизнес на севере Албании. Во главе нее стоял нынешний премьер-министр Косово. Хашим Тачи очень быстро превратился в неприкасаемого, стоящего над законом и всем, что угодно. С одной стороны, он был выбран Штатами и другими ведущими западными державами в качестве опорной фигуры по реализации их проекта для Косово. С другой – группа Дреница под его предводительством черпала силу в организованной преступности, расцветшей в Косово и Албании. С третьей – он опирался на поддержку правительственных структур Албании, ее спецслужб и всемирно известной албанской мафии. В критические моменты косовского конфликта УЧК оказалась особенно востребованной. В качестве посредника с ней предпочли работать все. К формальному его завершению, согласно натовским источникам и многочисленным секретным разведывательным сообщениям, Х. Тачи превратился в наиболее опасного крестного отца УЧК. Группа Дреница занималась всеми формами криминального бизнеса – поставками героина и других наркотиков в Европу, торговлей людьми, перепродажей краденых авто, сексуальной эксплуатацией. В состав руководства группы входили люди, против которых международные структуры, включая МООНК, МТБЮ и Евролекс неоднократно инициировали уголовное преследование по подозрению в военных преступлениях и организации криминального бизнеса. Им удалось чудовищно обогатиться и избежать наказания. Люди, свидетельствовавшие против них, бесследно исчезли или отказались от своих показаний. К тому же международные структуры не проявили никакого желания помогать расследованиям. Для всех ведущих западных столиц, правоприменительных и правоохранительных органов преступления УЧК, группы Дреница и ее лидеров являются тайной полишинеля. Известно, что, орудуя в Косово и Албании, они лично наблюдали за убийствами, командовали избиениями и допросами схваченных и похищенных. По окончании конфликта ими были организовано преследование и истребление и сербов, и неугодных им этнических албанцев, цыган и т.д., а также, по законам мафии, тех, кто слишком много знал. Из полевых командиров они выросли во всевластных боссов криминального бизнеса. Частью этого бизнеса стала торговля человеческими органами. Далее в докладе детальнейшим образом описываются география центров задержания и других объектов и сами объекты, а также то, как и для чего они использовались. Но от этих деталей мы читателей избавим. Думаю, и рассказанного выше достаточно, чтобы у тех, кто впервые знакомится с приведенной информацией, волосы на голове дыбом встали. Все это в просвещенной Европе, при попустительстве и под прикрытием международных структур и под разглагольствования о приверженности вечным нетленным ценностям. Что еще можно сказать в качестве комментария…   Послесловие По прошествии двух десятилетий после падения Берлинской стены и развала Советского Союза мир снова пришел в движение. Течение истории ускорилось. Глобальный экономический кризис. Переход лидерства в обсуждении проблем регулирования мировой экономики к Г-20. Возвышение быстро растущих держав. Перезагрузка в отношениях между Россией, США, НАТО и ЕС. Протестные революции, захлестнувшие Северную Африку и готовые распространиться на другие регионы. Может, что-то изменилось и в предпочтениях, политических верованиях и сознании европейских структур. Судя по январской частичной сессии ПАСЕ, вполне возможно. Но если так, то работа российской дипломатии и парламентской делегации в Совете Европе приобретает еще большее значение, чем раньше. Ей обязательно нужно уделить дополнительное внимание. И Парламентская Ассамблея, и Совет Европы этого заслуживают. Они показали, на что они способны. Они продемонстрировали жажду обновления со всей определенностью. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России   *1 Doc. AS (2011) CR 03 et Doc AS (2011) CR 04, Discussion par l'Assemblee le 25 janvier 2011 (3-e et 4-e seances)/ Doc. AS (2011) CR 03 and Doc AS (2011) CR 04, Assemble debate on 25 January 2011 (3rd and 4th Sittings). *2 Doc. 12462, rapport de la commission des questions juridiques et des droits de l'homme, rapporteur: M. Marty. Texte adopte par l'Assemblee le 25 janvier 2011 (4-e seance)/Doc. 12462, report of the Committee on Legal Affairs and Human Rights, rapporteur: Mr Marty. Text adopted by the Assembly on 25 January 2011 (4 th Sitting). *3 По поводу которых в официальных документах используется такая замечательная лексика: предположения о практике тайного содержания под стражей и незаконной межгосударственной передаче лиц в Европе. *4 Согласно устоявшейся традиции, ПАСЕ принимает резолюции и рекомендации. В одних случаях они адресуются самой Ассамблее, в других – Комитету министров СЕ, государствам-членам, отдельным странам, третьим международным организациям и негосударственным образованиям. Но на этот раз ПАСЕ использовала форму резолюции с тем, чтобы обратиться к Европейскому Союзу, его миссии в Косово, МТБЮ, властям Сербии и Албании, администрации Косово, всем государствам-членам СЕ и государствам, пользующимся статусом наблюдателя в СЕ. *5 Чтобы прийти к этим выводам достаточно сравнить текст резолюции, который в итоге был принят, с той ее версией, в которой она была вынесена на частичную сессию ПАСЕ. Однако еще лучшее представление о том, вокруг каких ее положений велась основная борьба, дает свод поправок к первоначальному проекту. См.: Doc. 12462, Inhuman treatment of people and illicit trafficking in human organs in Kosovo. Compendium of Amendments, 25 January 2011. *6 Считается, что МТБЮ не дали подступиться к расследованию, воспользовавшись тем, что пространственная сфера его компетенции ограничивается бывшей Югославией, и он не имеет доступа на территорию Албании. Второе ограничение, с которым он столкнулся, состояло в том, что ему подсудны только те деяния, которые были совершены до формального окончания конфликта, т.е. до того, как криминальные сети по-настоящему развернулись. *7 Кстати к заголовку доклада намеренно дана сноска о том, что все упоминания Косово, его территории, институтов или населения должны пониматься в полном соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН 1244, и ни в коей мере не затрагивают и не предрешают вопрос о его статусе. *8 Из выступления депутата ПАСЕ от Франции, г-на Фрекона (M. Frecon). *9 Там же. *10 Из выступления депутата ПАСЕ от Албании, г-на Идризи (M. Idrizi). *11 А также классная диагностика и многое другое – из выступления депутата ПАСЕ от Хорватии, г-на Дорича (M. Doric). *12 Из выступления депутата ПАСЕ от Франции, г-на Фрекона. *13 Из выступлений группы депутатов ПАСЕ от Албании, Турции и нескольких других стран, в том числе, например, г-на Себеси (M. Cebeci), г-на Гьюкнури (Gjiknuri) и некоторых др. *14 M. de Vries (Pays-Bas). *15 Mme Rudd (Royaume-Uni). *16 Mme Beck (Allemagne). *17 M. Kox (Pays-Bas). *18 M. Haibach (Allemagne). *19 Из выступления депутата ПАСЕ от Нидерландов, г-на Кокса. *20 Из выступления депутата ПАСЕ от Германии, г-на Хайбаха. *21 Из выступления депутата ПАСЕ от Великобритании, г-на Хенкока (M. Xancock). *22 Из выступления депутата ПАСЕ от БиГ, г-на Иванича (M. Ivanic). *23 Из выступления депутата ПАСЕ от Испании, г-на Конде Бахэна (M. Konde Bajen). *24 Из выступления депутата ПАСЕ от Испании, г-на Диаса Техеры (M. Diaz Tejera). *25 Из выступления депутата ПАСЕ от Чехии, г-жи Конечна (Mme Konechna). *26 Из выступления депутата ПАСЕ от Великобритании, г-на Хенкока (M. Xancock). *27 Из выступления депутата ПАСЕ от Франции, г-жи Грефф (Mme Greff). *28 Из выступления депутата ПАСЕ от Лихтенштейна, г-жи Волвенд (Mme Wohlwend). *29 Из выступления депутата ПАСЕ от России, г-на Н.И. Шаклеина. *30 Из выступления депутата ПАСЕ от БиГ, г-жи Маркович (Mme Markovic). *31 Из выступления депутата ПАСЕ от России, г-на С.А. Маркова. *32 Из выступления депутата ПАСЕ от БиГ, г-на Иванича (M. Ivanic). *33 Из выступления депутата ПАСЕ от Монако, г-на Гардетто (M. Gardetto). *34 Из выступления депутата ПАСЕ от Испании, г-на Конде Бахэна (M. Konde Bajen). *35 Из выступления депутата ПАСЕ от Великобритании, г-на Хенкока (M. Xancock). *36 Из выступления депутата ПАСЕ от Македонии, г-на Мехмети Девая (M. Mehmeti Devaja). №2(52), 2011

Молодежь голосует ногами и авиабилетами в одну строну Крепко помятый кризисными пертурбациями премьер Ирландии Брайн Коэн хотел бы удержать в лоне исторической родины молодое поколение, но оно просачивается как бархатный «Гиннес» сквозь дешевую скатерку и утекает в сторону более благополучных соседей, подчас весьма дальних. Приняв близко к сердцу финансовые неурядицы, порожденные кризисом, намыкавшись вдосталь в поисках не смысла жизни, а рабочих мест и заработков, многие выпускники школ и вузов вспомнили о традиционном способе решения этой не менее традиционной (увы!) для Ирландии житейской проблемы – поиск трудоустройства. А то и лучшей доли на стороне. Как повелось, «за морем житье не худо», подчас за морями-океанами, а потому весомая доля из кандидатов на переселение уже выбрали Австралию, где ирландская община пухнет на глазах. Одни перебрались на эти дальние берега с твердым намерением осесть и пустить корни, а потому прибыли с домочадцами и со своим скарбом. Другие относятся к категории молодых в возрасте 20 и старше, получивших т.н. каникулярную визу на три месяца с условием, что будут выполнять сельскохозяйственные работы, но при этом разрешение на пребывание в Австралии без лишних хлопот продлевается на два года. Для примера: пять лет назад таких отпускников на отхожем промысле из одной только Ирландии начитывалось здесь 12500. Однако достаточно представить доказательство, например диплом или свидетельство, что имеешь профессию – электрика, плотника, медицинской сестры или же медбрата, и австралийские власти могут выдать бессрочную визу, означающую первый шаг к натурализации в другой стране. Таким путем прошел Ричи Бохан, 26-летний ирландец, покинувший отчий кров в ноябре 2009 года ради австралийского эльдорадо. Его отец – художник, кормившийся от своего ремесла вот уже 43 года. Сейчас дела из рук вон плохи, и придется закрывать свой индивидуальный бизнес. «Смешно сказать, – откровенничает Ричи, – когда я уезжал, папа истошно требовал, чтобы я остался. Теперь же он не менее исступленно настаивает, чтобы я не вздумал возвращаться домой». По его личным наблюдениям, за последний год поток ирландских экономических беженцев стал бурным. В Мельбурне он повсюду встречает фирменные майки Гэлльской атлетической ассоциации и эмблемы национального клуба игры в регби, а в местных барах уже никуда не спрячешься от непередаваемого ирландского акцента. Приговор Ричи Бохана суров, а потому едва ли справедлив, однако он честно ответил на вопрос Лисе О'Кэрролл из британской газеты «Гардиан», собирается ли он когда-либо возвращаться домой. «Нет, абсолютно нет, – заявил юноша. – Я не думаю, что у Ирландии есть будущее». Да, это прискорбный факт: в ближайшие два года еще до 100 тысяч ирландцев покинут свой зеленый остров – подсчитала, явно прослезившись, команда экспертов из Института экономических и социальных исследований. Покинут, потому как лишатся заработков. В зоне риска и в списке потенциальных эмигрантов по-прежнему находятся строители (как обидно им вспоминать девелоперский бум последних трех пятилеток!), работники финансового сектора и государственных служб и предприятий. Только в нынешнем году отправятся искать по свету, где оскорбленному молодому специалисту есть уголок и регулярное денежное вознаграждение за труды праведные, порядка 50 тысяч. Это сопоставимо, указывают люди от статистики, с рекордным показателем в 44 тысячи, относящемся к 1989 году, худшему из 80-х, когда утечка рук и мозгов напоминала воду, хлынувшую из опрокинутого стакана. Всё вернулось на круги своя?! …В Ирландском центре в Лондоне, а до него – рукой подать, принимают телефонные звонки и послания по электронной почте с лихорадочно участившейся регулярностью. Здесь проводят однодневные «курсы» для безработных. «Подчас молодые люди прилетают специально послушать умные советы бывалых всего на один день», – рассказывает сотрудник центра Джефф Мор. По его наблюдению, ситуация существенно разнится в сравнении с 1980-ми, когда отчаявшиеся ирландцы прибывали сюда с одним рюкзаком и начинали растерянно озираться. Сейчас эмигранты действуют неспешно и осмотрительно, выполнив заранее свое «домашнее задание» по изучению незнакомой местности, законов и обычаев. Британия, поскольку для ирландцев она прямо за углом, – самый малокровный вариант пересадки с насиженного на необжитое. Бывают посадки и на дальних берегах, помимо заповедника коал и кенгуру, например, в Малайзии. Когда Хейзел Ларкин, жительница Дублина, осознала, что не справляется со сведением концов с концами, она, будучи матерью-одиночкой, воспитывающей двух малолетних дочерей (7 и 9 лет), решила снова искать счастья на чужбине. Снова – потому что вернулась в Ирландию из эмиграции всего шесть лет назад, но все это время так и не смогла устроиться на постоянную работу. Это плохо сказывалось на ее душевном равновесии и наполнении холодильника. Помогли друзья, предложившие ей работу в пиаровской фирме или, на выбор, в одном из учебных заведений в Куала-Лумпуре. Стоит ли удивляться, что Хейзел ни минуты не колебалась. Отъезд молодых – тревожный сигнал. Ирландия потому и стала кельтским тигром, что обладала таким преимуществом, как хорошо обученные квалифицированные кадры. Осознают ли опасность в политическом и деловом истеблишменте? Наверняка. В любом случае, рецепты и лекарства оздоровления экономики, что должны привести к воссозданию рабочих мест и новым вакансиям, не могут произвести чуда с четверга на пятницу. Процесс этот долгий и мучительный. Сделано пока прискорбно мало. Как полагает профессор дублинского «Тринити колледжа» Константин Гурджиев, никто в Ирландии так и не приступил к проведению болезненных, но необходимых структурных реформ, требуемых в момент системного кризиса. «Правительство выдавало банкам дотации, а Минфин неоднократно заявлял о запланированных реформах, которые должны были затронуть саму структуру управления банками. Однако ничего так и не было сделано, – выносит приговор дублинский профессор. – Все, что было реализовано, сравнимо лишь с перемещением стульев по палубе «Титаника» в попытке спасти корабль». Эту метафору, видимо, пользующуюся особой популярностью, подхватывает обозревательница «Гардиан», выразив слабую надежду, что вершители судеб в дублинских коридорах власти не будут тратить время на выяснение, кому какой шезлонг достанется на верхней палубе «Титаника». Однако вне зависимости от телодвижений правящей партии, скорее всего, 11 марта в ходе парламентских выборов произойдет смена команды и капитана. Владимир МИХЕЕВ №2(52), 2011

А вместе с ними стиральные машины, газонокосилки, измельчители и прочая бытовая техника, пока производящая немалый шум и вой. Правда, произойдет это не завтра, но, судя по всему, довольно скоро. Для этого инженеры решили применить способ, до сих пор использовавшийся в основном в наушниках и промышленных установках – активную компенсацию шума. С технической точки зрения, встраивание соответствующих модулей в бытовые приборы проблемы не представляет: современные процессоры настолько мощны, что легко справятся с этой задачей. Вопрос в другом – в их сравнительной дороговизне. Правда, они постоянно дешевеют и процесс этот, несомненно, продолжится. Но бытовой техникой все не ограничивается. К примеру, в берлинском Техническом университете группа исследователей под руководством Андре Якоба работает над тем, чтобы встроить шумозащитный модуль в полость между двумя оконными стеклами. Между прочим, прототип уже действует и снижает уровень поступающих извне шумов на десять децибел, то есть практически наполовину. А инженеры из британского Королевского колледжа совсем недавно представили интересную разработку – наушники, защищающие пациента, сидящего в стоматологическом кресле, от гадкого звука, который издает работающая бормашина. Дело в том, что в этом случае шум этот прямиком поступает в ухо из челюстной кости. Если транслировать музыку через традиционный наушник, то она будет только чуть заглушать шум сверла, но подавить его, естественно, не сможет. А использование в этих наушниках устройства для активной компенсации шума приведет к тому, что пациент будет слышать только музыку, все остальное будет забито. Шумоподавлением можно оснастить уныло воющие кондиционеры в офисах и прочие выматывающие нервы устройства. Можно установить эту премудрость и в автомобиле, дабы снизить шум выхлопной системы. Причем водитель сам сможет отрегулировать нужный ему уровень громкости работы что бензинового, что дизельного двигателя. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

Способность атмосферы к самоочищению гораздо выше, чем это прежде предполагалось. К такому выводу пришла международная группа исследователей, работавшая в майнцском Химическом институте имени Макса Планка. Хотя в минувшие годы объемы выбросов, загрязняющих воздух, и увеличились, но концентрация в нем веществ, способных их разлагать на безвредные составляющие, остается относительно стабильной. В пример привели содержание радикалов гидроксила (ОН), обезвреживающих метан и другие газы, обладающие парниковым эффектом. Оно практически не меняется, что позволяет по-новому взглянуть на способность атмосферы самой постоять за себя. Ведь исследования, проводившиеся в 80-е и 90-е годы прошлого столетия, породили опасения в том, что эта возможность скоро будет исчерпана. Эти радикалы образуются в основном за счет реакции между водой и озоном, чему способствует и солнечное излучение. Таким образом, процесс их образования идет непрерывно, да вот беда живут они уж очень недолго, меньше секунды. Собственно, это и послужило основой для предположений о высокой чувствительности атмосферы к нарастанию объемов выбросов. Срок их жизни весьма затрудняет точное определение концентрации этих радикалов. Вот почему замеряется не она сама, а содержание одной из жертв этих радикалов – метилхлороформа. Так как он разлагается почти исключительно радикалами гидроксила, его количество в воздухе корреллирует с их концентрацией. Метод этот разработан достаточно давно, но получаемые с его помощью результаты дают сильный разброс, вызывавший беспокойство ученых. До середины 1990-х годов метилхлороформ использовался как растворитель в лакокрасочной промышленности и, естественно, попадал в атмосферу, хотя объемы этих выбросов были нестабильны. После принятия Монреальского протокола по защите озонового слоя производство этого химиката в промышленных объемах прекратилось. И теперь, в отсутствие новых выбросов, замеры могут быть произведены куда тщательнее. Они делались с 1998 по 2008 год еженедельно в разных точках Земного шара и вот результат – колебания концентрации свободных радикалов гидроксила из года в год сохраняется почти на одном уровне, с отклонениями в немногие процентные пункты. Разумеется, ученые категорически настаивают на том, что полученные ими результаты не могут быть поводом для самоуспокоения: дескать, природа все стерпит. Они трактуют их как доказательство того, насколько благотворно может сказаться на окружающей среде прекращение вредных выбросов в атмосферу. Александр ВАРВАРИН №2(52), 2011

Итальянская ассоциация «Конфэзерченти», объединяющая преимущественно малые и средние предприятия, призвала правительство сократить число налогов и иных государственных поборов, которым подвергаются в Италии налогоплательщики. По ее оценке, общее налоговое бремя в стране следует сократить с нынешних 43,5% доходов хотя бы до 39,5% за четыре года. Чтобы сделать более убедительным свой призыв, ассоциация опубликовала в Риме доклад, в котором рассказывается о 100 налоговых ловушках, которые поджидают фирмы и граждан. В нем перечислены различные виды выплат, которые должны делаться в казну. Например, малые предприятия должны учитывать в своей деятельности 694 соответствующие позиции! На их обработку требуется 285 рабочих часов, что на 60 больше, чем в среднем по ЕС. Всего же в Италии действуют 62,5 тысячи налоговых позиций и иных аналогичных выплат. Нашлось место и перечню совершенно абсурдных налогов, переживших не только своих создателей, но и само явление. Например, итальянской колониальной империи уже давным-давно нет, зато есть налог на Абиссинию. Есть налоги на ступеньки, на тень, падающую на общественную площадь, на могилы и даже на вывешивание национального флага. Гораздо коварнее налоги, которые авторы доклада назвали «беспощадными», облагающие безработных, инвалидов, студентов, бездомных, многодетные семейства и так далее. Есть еще «бюрократические» налоги: они взимаются за действия, которые уже оплачены из других источников. Например, вниманием фискальных органов не обойдены изобретатели. Получение ими каждого патента требует трех выплат: за обращение с запросом в патентные органы, за сохранение срока действия полученного патента и за публикацию изобретения с его описанием. Словом, считает «Конфэзерченти», изобретателям в Италии создан не слишком благоприятный налоговый климат. А планируемые новые налоги – налог на пребывание и соответствующий НДС – будут бить по туристам, особенно иностранным, подрывая позиции Италии в сравнении с конкурентами. «Сейчас Италия является третьей страной зоны ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития. – С.Ф.) по масштабу налогообложения, – сказал председатель «Конфэзерченти» Марко Вентури. – Если мы не остановимся, то скоро станем первыми». Светлана ФИРСОВА №2(52), 2011

Кельнский суд по трудовым спорам вынес недавно решение, в соответствии с которым работодатель в Германии имеет право предписывать своим работницам, носить ли им лифчик и нижнюю рубашку. И это, имейте в виду, не нарушает прав личности. Потому что лифчик тоже можно считать частью рабочей одежды. Теперь вам все понятно? Ах, вам по-прежнему неясно, с какой стати служители Фемиды стали интересоваться проблемами женского нижнего белья и его корректного применения? Тогда читайте дальше. Есть в кельнском аэропорту фирма, которая по договору с федеральной полицией осуществляет досмотр пассажиров. И в этом договоре прописаны жесткие правила: как именно должны выглядеть служащие этой фирмы, которые и решили опротестовать эти требования в суде. К примеру, они не имеют права носить ногти длиннее 0,5 сантиметра. Это суд, кстати, тоже признал вполне обоснованным: иначе можно поранить пассажира, считает он. Слава богу, вопрос цвета этих ногтей все же был оставлен на усмотрение самих дам – а как же может быть иначе в подлинно демократическом обществе? Не думайте, что судьи пошли на поводу у слабого пола: мужчинам тоже разрешено красить волосы, правда, только в естественные цвета. Потому, что демократия тоже должна иметь определенные границы, не так ли? Но этот дресс-код – милые пустяки по сравнению с предписаниями, которым должны следовать сотрудники швейцарского банка Ю-Би-Эс. Тамошний документ насчитывает сорок страниц и соблюдается неукоснительно. Вот некоторые параметры, которые в нем прописаны. Женщины могут носить только белье телесного цвета, ну а уж о том, чтобы одежда выглядела благопристойно, и говорить не приходится. От экстравагантных украшений следует отказаться. Накладные ногти, как и юбки, слишком тесно сидящие на бедрах, тоже запрещены. Если дама красит волосы, то ее естественный цвет волос ни в коем случае не должен быть заметен, то есть парикмахерскую надо посещать регулярно. После всего этого запрещение татуировок выглядит вполне обоснованным, равно как и требование о том, чтобы от служащих этого банка ни в коем случае не пахло табаком. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

Отставание стран Европейского Союза от США и Японии в научно-технической области не только не сокращается, но и грозит увеличиться. К тому же по темпам развития этой важной сферы Китай уже опережает ЕС – таков неутешительный вывод Европейской Комиссии, которая предложила ввести классификацию государств интеграционного объединения согласно их прогрессу в деле внедрения инноваций. На этот шаг власти Союза подвиг провал провозглашенной в 2000 году «Лиссабонской повестки дня» – широкой программы, направленной на преодоление отставания от главных мировых конкурентов в области науки и техники к 2010 году. Однако в прошлом году достижение главных целей было перенесено на целое десятилетие, до 2020 года. Разумеется, свои коррективы в амбициозный план «двадцати семи» не мог не внести жестокий финансово-экономический кризис, разразившийся в 2008 году. Однако европейские ученые подчеркивают, что важнейшим препятствием служит недофинансирование исследований даже в самых перспективных областях. До сих пор вместо запланированных 3% совокупного ВВП Евросоюз выделяет ежегодно лишь 2,01%. Более того, для достижения этого скромного показателя – старт происходил с 1,86% ВВП – объединению потребовалось целое десятилетие! На этом фоне актуально прозвучал призыв ректоров 22 ведущих университетов Европы к руководству ЕС значительно увеличить долгосрочные государственные капиталовложения в науку, чтобы не проиграть в борьбе с конкурентами. По мнению ученых мужей, для достижения успеха в науке необходимы «терпение, настойчивость и инвестиции». Разумеется, успехи разных стран Союза в этой области неодинаковы, но, по данным «Евростата», показатель значительно выше среднего лишь у Германии, Франции, Швеции и Дании. Как ни парадоксально, в ЕС участие государства в финансировании научных исследований весьма велико – в среднем оно достигает 45% всех инвестиций, тогда как в США – 33%, а в Японии и Южной Корее – менее трети всего объема средств. Одним из важных мерил инновационного потенциала служит количество регистрируемых патентов. Любопытно, что ежегодно в Японии на каждый миллион жителей регистрируется больше свидетельств об открытиях и изобретениях, чем во всем Европейском Союзе: соотношение – 161 к 116, хотя этот показатель в Германии и Дании выше, чем у Страны Восходящего Солнца. Европейская Комиссия исходит также из того, что единственным эффективным путем к экономическому росту, создающему стабильные рабочие места, служит развитие науки и техники. Не достигнув в 2010 году лидерства в этой области, руководство ЕС выдвинуло новую задачу – создать «Союз инновации» в качестве составной части так называемой «Стратегии-2020». Этот союз должен решать, в частности, проблемы изменения климата, достижения максимальной эффективности в энергетике, улучшения качества жизни людей, принятия важных мер в области здравоохранения и увеличения средней продолжительности жизни европейцев на два года уже к 2020 году. Будут ли достигнуты провозглашаемые цели на этот раз? Игорь ЧЕРНЫШОВ №2(52), 2011

Португальские финансы все острее ощущают на себе медлительность принятия решений в руководящих сферах ЕС. В частности, речь идет о реформировании Пакта стабильности и развития, формально лежащего в основе существования евро, и об увеличении европейского фонда, призванного помогать странам еврозоны, попавшим в трудное положение. Все эти решения откладываются, сейчас их принятие ожидается 24-25 марта на очередной сессии Европейского Совета на уровне глав государств и правительств. А пока единственная помощь Португалии исходит от Европейского центрального банка (ЕЦБ), который в небольших количествах продолжает покупать португальские долговые обязательства. Это немного снижает процентные ставки по обслуживанию долга, но пока не позволяет опустить этот показатель ниже 7%, который считается максимально допустимым для этой страны. В апреле и июне Португалии вновь придется выходить на рынок для обеспечения рефинансирования своего долга и условия, на которых она сможет это обеспечить, будут крайне важны для будущего ее казны. В европейских же инстанциях пока не торопятся принимать необходимые решения. Германия и Франция, диктующие, по сути, темпы этой работы, добились переноса срока увеличения европейского фонда поддержки. Судя по всему, Берлин увязывает это увеличение с изменениями в Пакте стабильности и развития, однако не ясно, идет ли конкретная работа в этом направлении. Испанская газета «Паис» сообщила из кулуаров европейских институтов, что там видели некий черновик на немецком языке, в котором предусматривались основные направления этой реформы. Она предполагает введение запрета на индексацию заработной платы, установление конституционного предела дефицита госбюджета, увеличение пенсионного возраста и так далее. Но ведется ли над ним работа, неизвестно. Однако от этого, возможно, зависит увеличение европейского фонда поддержки с 250 миллиардов евро до 440 миллиардов, что должно оказать стабилизирующее воздействие на финансовые рынки и вселить уверенность в прочности евро. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №2(52), 2011

Вроде бы неплохая штука, этот электроавтомобиль? Не загрязняет воздух сизыми выхлопами, прост в управлении, особенно удобен в городе, словом, – достоинств много. Почему же он до сих пор не то, что не смог вытеснить хотя бы из мегаполисов бензинового собрата, но даже пока не в состоянии составить ему хоть сколько-нибудь заметную конкуренцию? Целый ряд экспертов считают главной причиной элементарный страх: большинство водителей опасаются, что в самый неподходящий момент они окажутся посреди дороги с пустым аккумулятором и придется ждать несколько часов, пока он снова придет в рабочее стояние. И это при том, что уже сейчас созданы батареи, которых хватает на 150 километров хода. Согласитесь, для подавляющего большинства городских автовладельцев этого довольно, чтобы удовлетворить все дневные транспортные потребности. Во всяком случае, вполне авторитетные исследования подтверждают, что в европейском городе этого так. Почему же тогда по их улицам не снуют исключительно электрифицированные авто? Да все потому, что хочешь, не хочешь, а на 6 часов в сутки этому чуду техники надо подключиться к розетке, чтобы пополнить запас энергии... Для 90% автовладельцев это значит одно: ночью машина будет стоять на приколе. Если вы живете в индивидуальном доме или имеете гараж – это не проблема. А где прикажете заряжаться обитателю квартиры, находящейся на 14 этаже дома в спальном районе? В Токио уже действуют установки быстрой зарядки аккумуляторов электроавтомобилей. Но пока их всего две, особенно не разъездишься. Хотя и это помогло обладателям таких авто кардинально увеличить свои пробеги – в некоторых случаях на 625 процентов! Данные опросов помогли выяснить, что сам факт наличия таких установок снял синдром «боязни разрядки», заставлявший водителей нестись к розетке уже тогда, когда аккумулятор был еще наполовину полон. Начали появляться такие зарядные установки и в Германии: в этом году их станет десять. Вместо обычных бытовых розеток на 230 вольт и 16 ампер, там стоят трехфазные – на 400 вольт и 125 ампер. Время зарядки на 80 % емкости – 30 минут. В экстренных ситуациях можно всего за пять минут «заглотить» достаточно электроэнергии для того, чтобы проехать 30-40 километров. А это время уже сопоставимо с продолжительностью заправки бензинового или дизельного авто. Причем стоимость таких установок, хотя и немалая – 17 600 евро, но зато стремительно падает: в начале 2010 года они еще стоили 30 тысяч евро. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

Чего только не наслушаешься от пассажиров авиалайнера, летящего на высоте 11 километров, скажем, через Атлантику, из Америки в Европу! Три тысячи бортпроводников и бортпроводниц авиакомпании «Вэрджин атлантик» не сочли за труд поделиться своими воспоминаниями и объединить в одном списке все забавные и часто озадачивающие вопросы и просьбы, с которыми к ним обращается путешествующая публика. Часто пожелания сводятся к тому, что «попросите пилота, чтобы он прекратил эту болтанку» и «не могли бы вы замедлить моторы, а то они так громко шумят». Спрашивают: «А где у вас тут душевая?» Одна заполошная мамаша, осознав, как мало на борту простора для ее малолетних детей, попросила: «Вы не могли бы их проводить на детскую площадку?», а следом поинтересовалась: «У вас здесь есть Макдоналдс?» Однажды девушка из категории «мажорок» при заказе авиабилетов специально оговорила, что хочет массажиста для… своей куклы «Барби». А наиболее часто утомленные отсутствием свежего воздуха пассажиры просят стюардов и стюардесс: «Не могли бы вы открыть форточку?» №2(52), 2011

Для гуру от академической науки небесполезно сравнить две модели преодоления экономических пертурбаций, изначально спровоцированных ипотечным надувшимся пузырем в США, в таких разных странах, как Ирландия и Исландия. По прошествии двух лет можно констатировать, что и тем и другим островитянам сегодня одинаково неуютно, и когтистые лапы глобального кризиса по-прежнему неласково сжимают их жизненные органы. Но есть примечательное различие, что может сказаться на дальнейших темпах выздоровления их национальных экономик. Если в еврозоне во время кульминации финансового кризиса придерживались негласного лозунга – «своих в беде не бросаем», что означало сбор средств в помощь утопающим – пока Греции и Ирландии, то в Исландии, остающейся не только на отшибе континента, но и от интеграционных процессов в Европе, пошли другим путем. Политики, выросшие на этой слабо орошаемой даже гейзерами вулканической почве, сочли за благо оставаться бесчувственными и позволить погружающимся в пучину трем своим основным банкам тихо и мирно утонуть. Банки обанкротились, хотя на тот момент объем их авуаров достиг величины, в десять раз превышающей ВВП. Ставки были высоки, и все же правительство не стало мешать естественному ходу вещей. Внутренние долги, в том числе и по ипотеке, были унаследованы открывшимися с нуля новыми банковскими структурами, но с дискаунтом. Внешние долги были, по сути, аннулированы. Иностранные кредиторы остались ни с чем, что, конечно же, не улучшило репутацию страны в целом. Да и финансовая система не была выведена из-под удара этими мерами: если в 2007 году совокупный государственный долг равнялся 27% ВВП, то в 2010 вырос до 116%. В целом ВВП сократился на 15%, а это даже больше, чем в Ирландии (14%). Девальвация национальной валюты оказалась противоречивой по своим последствиям. Крона потеряла половину своей стоимости в разгар кризиса, подстегнув инфляцию, подпрыгнувшую до 18,6%. Увеличилась долговая нагрузка на бюджет, поскольку государственные облигации номинированы в иностранной валюте. Более действенный эффект оказало сокращение импорта на целую четверть по причине падения покупательского спроса. Надежды, питаемые той же Ирландией, что из трясины кризиса вытянет оживление экспорта, в случае с Исландией не оправдаются. Здесь четыре пятых всей экспортной продукции составляют рыба и рыбные продукты, а также металлы, в частности, алюминий, выплавка которого вполне конкурентоспособна по причине наличия дешевой энергии. Однако и здесь есть «пределы роста»: улов регулируется квотами, а металлургам нужно еще долгое время расплачиваться с кредитами, взятыми на обустройство отрасли – на строительство плавильных цехов и электростанций. Немногие местные жители верят в скорое возвращение в докризисные времена. Итак, Ирландия и Исландия находятся примерно в одной весовой категории, пережив бурю и натиск кризисной стихии. Единственное, что их разводит по разным классам пострадавших, это наличие на шее у Ирландии огромного мельничного жернова в виде долга перед своими заимодавцами из Евросоюза, Британии, Норвегии и Международного валютного фонда. Различие существенное, и оно не может не проявиться в скорости регенерации движущих сил экономического роста. Исландия, пустившая на самотек процесс банкротства национальных финансовых лидеров, следовала духу и букве капитализма эпохи laissez-faire и не прогадала. Тем не менее, вектор умонастроений сменился, и если в прежние «тучные» годы многие хотели бы закрепить рост благополучия вхождением в зону евро и в состав Европейского Союза, сейчас преобладает скепсис и выжидательная позиция. Остров затормозил свой дрейф в сторону ЕС. Владимир МИХЕЕВ №2(52), 2011

Европейская Комиссия разрешила правительствам стран ЕС сохранить государственную помощь нерентабельным угольным шахтам на период до 2018 года, а не до 2014 года, как было решено ранее. Условие этой уступки – требование закрыть шахты в 2018 году или пойти на возврат полученной финансовой поддержки. К тому же правительства должны постепенно сокращать субсидии. Решение Брюсселя отсрочить закрытие на четыре года встречено с облегчением прежде всего в Германии, которая выступила главным лоббистом этой меры, а также в Испании и Румынии, где действует наибольшее количество угольных шахт. Однако профсоюзы работников угледобывающей промышленности выражают недовольство, считая даже продленный период недостаточным. В свою очередь, экологи критикуют европейские власти за очередную поблажку загрязнителям окружающей среды. В этой отрасли экономики ЕС заняты около 100 тысяч работников, из них шахтеров – примерно 40 тысяч. Государственная помощь им сократилась с 6,4 миллиарда евро в 2003 году до 2,9 миллиарда в 2008-м. Одновременно падала и добыча угля: в 2008 году она составила 147 миллионов тонн, или всего 2,5% мирового уровня. №2(52), 2011

(Part IV) In the fourth article on the analysis of the European economic and financial crisis, the attention is devoted to the reforms concerning the eurozone states. These reforms have some specific features as the eurozone states are tight by more stringent than other EU member states rules. So-called Maastricht criteria required these states impose additional efforts to keep the budget deficit and public debt in order. However, several eurozone states violated the rules, the fact that aggravated the running crisis. The EU efforts during 2008-11 tried to remedy the situation; most urgent measures were taken in the beginning of 2011. Since January 2011, the eurozone “block” in the Union is comprised of 17 member states, including such great powers as Germany, France, Holland and Italy. Among the “regular” EU-10 there are “big players” too, e.g. the UK, Sweden, Denmark and Poland. But the eurozone-17 greatly overstretches in economic growth the rest of the Union both by population (330 mln out of total 500 mln, and more than 75% in EU's GDP). Hence, the EU's persistent attention to the stable common currency and efficient reforms among the eurozone states. Generally, these reforms are having very much to do with all other EU member states, as the requirements presupposes that all the EU members (except the UK, Sweden and Denmark) would make it for the eurozone, sooner or later. Another aspect is that reforms and stringent regulations in the eurozone (so-called “economic governance”) somehow affect the economic development in the other EU member states, the fact that provided grounds to talk about “two-speed” development in European Union.   New supervisory authorities In November 2010 the European Council decided to create a new European financial framework system and new supervisory authorities. The reform also involved a reorganisation of macro- and micro-prudential supervisory authorities. It was aimed to provide more stringent risk surveillance both in the system as a whole and in individual financial services. This is in line with the plan of the Hungarian Presidency, which is to promote the establishment of a framework system for crisis prevention and management, which is vital for the stable workings of financial markets and can contribute to the sharing of burdens in crisis situations. According to the decision, a new body, the European Systemic Risk Board was set up in Frankfurt on 16 December 2010. It is responsible for overseeing the operation of the European finances at a macro level. Managed by Jean-Claude Trichet, President of the European Central Bank, the Board will be monitoring any system-level risk and identify any situation which requires a rapid intervention. From 1 January 2011, three new European financial supervisory authorities have emerged: the European Banking Authority, the European Insurance and Occupational Pensions Authority and the European Securities and Markets Authority. These bodies will overlook the financial markets of the EU member states, in particular those of the eurozone, states with more coordination and more severance than before. In parallel, the three new European watchdogs and the European System of Financial Supervisors (ESFS), comprising member state supervisory bodies, will provide micro level surveillance. The European Banking Authority (EBA), the European Insurance and Occupational Pensions Authority (EIOPA) and the European Securities and Markets Authority (ESMA) will replace the previous EU committees responsible for financial market services, having had only consultative competences. The newly established organisations will have broader room for maneuvering. For instance, they may investigate alleged breaches of EU law and, in certain circumstances, may call on national authorities to eliminate regulatory deficiencies. As a part of their coordination tasks, they may in emergency situations adopt individual decisions requiring the competent authorities to take the necessary measures. In essence, the three authorities will be responsible for safeguarding the harmonisation of national regulations, but they may also contribute to the improvement of European regulations. The aims of ESMA include, for example, the introduction of a standard European insurance statute, and EBA will be responsible for developing the European rules of banking, payment and electronic payment services. At the same time, Michel Barnier, EU Commissioner for Internal Market and Financial Services, emphasised that the EU does not intend to replace the national authorities with European level institutions. The aim of the EU, he argued, was to create a network of authorities, where the national bodies would be responsible for the daily surveillance, and the European authorities (using the expertise of the national institutions) would be responsible for coordination, monitoring and arbitration between national authorities (if needed). In this way the EU would contribute to the harmonisation of technical rules applicable to financial institutions in Europe.   Coordinating banks' operation The Commission's idea is that European banks must be subject to coordinated scrutiny. The International Monetary Fund (IMF) already in May 2009 requested that EU should follow the US's example in conducting “stress tests” on individual and most problematic banks. The IMF warned that economic recovery in Europe – expected to start in 2010-11 – depended on bolder, more forceful and coordinated policy actions, with adequate public support. Hence, the EU banks have been facing a strong challenge, i.e. to clean up the banking system and install their recapitalisation as most essential steps in restoring trust in the financial system. The EU, being the most economically integrated market economy in the world had not elaboarted adequate regional policies to eleminate crisis. It is both evident and disturbing that most measures to address the EU crisis had been undertaken at national levels. Though in 2010, the situtaion changed: the IMF and the EU joined the member states' efforts. Financial sector needs more concerted actions by policy­makers in order to restore market trust and confidence, argued Marek Belka, director of the IMF's European department  and a former Polish prime minister. He called on banks and regulators to identify, quantify and ringfence toxic assets and to recapitalise through the private sector, though strong public support was needed, he argued (1). Important impetus towards EU management efforts produced the de Larosiere group report on EU financial supervision. In October 2008, Commission President Jose Manuel Barroso mandated Jacques de Larosiere, former Managing Director of the International Monetary Fund and former Governor of the French Central Bank, to chair an independent high-level expert group on the future of EU financial supervision. The Group published its recommendations on 25 th of February 2009 (2). Some member states followed the recommendations. For example, the German government adopted a decision (13 May 2009) endorsing national plan to rid the country's banks of their toxic assets, the move of tackling the crisis of confidence in Europe's largest economy. However the IMF said it was essential for the stress tests to be co-ordinated and that the EU lacked pro-active Europe-wide measures by the Union's institutions. IMF called on the London-based Committee of European Banking Supervisors to set common parameters for national regulators in Europe to avoid the risk of competitive distortion. The requirement was based on the fact that Europe being the most economically integrated market economy in the world, which has not had the policies to address the crisis at the member states' level. The IMF acknowledged that certain crisis measures, such as bank deposit insurance schemes, regulatory and supervisory actions, had been unhelpfully diverse. So, the main issue was l ack of coordination.  Responding to the IMF messege, Europe's financial regulators and central banks have been carrying out “stress tests” on 19 national banks (however, both the criteria used in the EU and their outcome would not be disclosed publicly, nor would the balance sheets of individual institutions be examined). However, many bankers and investors believed full public disclosure was necessary to restore market confidence in financial institutions. EU regulators saw the task of cleaning up the “toxic asset” problem as the most effective way of restoring confidence in the banking sector and restoring credit flows to pre-crisis levels. Many European banks have been reluctant to acknowledge that they were likely to need extra recapitalisation measures in the future. “World Economic Outlook” repeated in October its April 2010 forecasts that Europe's advanced countries expected GDP contraction of 4 per cent in 2010 with the beginnings of recovery only in start of 2011. On monetary policy, the IMF saw little scope for further interest rate cuts following the European Central Bank's cut in 2010 to 1 per cent from 1.25 per cent. Some experts say that unconventional measures, such as credit easing might become more essential if the EU comes closer to the point where the efficiency of interest rate actions could be exploited.   European Recovery Plan: financial supervision Most urgent in the present crisis is the reforms in financial sector with adequate financial supervision in Europe undertaken by the EU institutions and with the member states' efforts. Although the financial and banking sectors are generally regarded as being regional and international in development, the banks are mostly subject to national regulations. At the end of May 2009, the Commission's president J.M. Barroso highly praised the Larosiere Group's report, which was endorsed by the 2009 Spring European Council, on European financial supervision. The Larosiere Group prepared a report, which helped to create consensus among professionals and political leaders, as well as in the European Council, on the ways to regional recovery. The Commission's President, assisted by the two commissioners, underlined that the main problem with what the Larosiere group proposed was how to move faster with the reforms in order to introduce the new system in the EU already in 2010-11 rather than in 2012. The Larosiere Group's proposals are also forming major part in the European Economic Recovery Plan. The technical aspects of the plan complicated but the fundamental issues are simple: as soon as financial markets are mainly within the national reach, the EU must show collective political will to tackle future systemic risks before they get out of control.   More efficient financial supervision The task would be performed at macro level through the European Systemic Risk Board , which assessed risks to the stability of the financial system as a whole. At micro-level, the European System of Financial Supervisors (for banks, securities, derivatives and pension funds) will enhance supervision of individual cross-border financial institutions. The Commission's idea is not to impose “centralising of power” and taking away national supervisors' role. It is rather to create a partnership between national supervisors and new European Supervisory Authorities, themselves based on existing committees of Member State supervisors. These are existing supervisors, but within an additional and real European concept and with the real European interest. Removing impaired assets and the recapitalization and restructuring of banks are vital to underpin a supply of new lending. It is hoped that the EU measures on, e.g. capital requirements, credit ratings agencies, hedge funds and private equity would help re-establish confidence and restore the demand for credit. But those measures can only work fully if they are complemented by a more effective architecture for financial market supervision that reflects modern reality. The Commission wants Europe to be the first to implement its G-20 commitments on cross-border supervision showing the G-20 partners that the EU expects them to go ahead with the same speed and determination. It will maximise Europe's influence in developing the global financial system regulation. The European Commission's approach is aimed at i mproving supervisory cooperation; this line of activities has been on ECOFIN Council's agendas for more than a dozen of years. However, very little progress has been achieved: lots of reports, lots of discussion but no real progress on the ground, argued former commissioner Charlie McCreevy in the 2004-10 Commission's college. It was expected that the present crisis would have spurred ministers and supervisors to find better ways of working together. However, the crisis has had an opposite effect; it has reinforced the tendency for supervisors “to think nationally”. Finance ministers in the member states have generally learned from the newspapers when a foreign owned bank on their territory was in difficulty. The authorities in the member states had no instinct to inform other supervisors or finance ministers about decisions they were taking which affected the banks operations in those member states. The Commission's decision to set up the De Larosiere group was the only way to move this debate forward; the group's report has provided the catalyst to take discussions onto a new level. The proposals are aimed to equip the Single Market with a new and comprehensive system to preserve financial stability. It was decided that such system would rest on two pillars: micro-prudential supervision and macro-prudential supervision. As to the micro prudential aspects, the new system (from 2011) is composed of 3 new European supervisory authorities: the European Banking Authority (EBA), the European Insurance and Occupational Pensions Authority (EIOPA) and the European Securities Authority (ESA). These would replace the current EU Committees of Supervisors (CEBS, CEIOPS and CESR). The new authorities would be working in a network with national supervisors. This network would develop common supervisory approaches to supervise all financial firms, protect consumers of financial services and contribute to the development of a single set of harmonised rules. The new European supervisory authorities should draw up technical standards, help ensure the consistent ECOFIN application of Community law and resolve disputes between supervisors. Maintaining 3 authorities, the Commission (based on M De Larosiere's report) has envisaged creation of a coordinating or steering group among the three Authorities. This group would have as its function ensuring consistent supervisory approaches, strengthening cooperation as well as addressing cross sectoral challenges including financial conglomerates. A critical issue is the proposed “dispute settlement” mechanism, which aims to balance home and host interest and come to more effective supervision. It is important to stress that decisions under this mechanism should not directly impinge on the fiscal responsibilities of the Member States. It would relate to issues concerning the organisation of supervision, the technical implementation of prudential rules and issues like balanced information sharing between home and host authorities. In crisis situations the new Authorities would have a strong coordinating role: they should facilitate cooperation and exchange of information between competent authorities, act as a mediator when that is needed, verify the reliability of information that should be available to all parties and help the relevant authorities to define and implement right decisions. The competences of the new Authorities would also include full supervisory powers for some specific entities such as Credit Rating Agencies; the aggregation of all relevant micro-prudential information emanating from national supervisors; and a certain role in the EU activities at the global level, mainly with regard to technical aspects. In formulating his recommendations Jacque de Larosiere decided to put forward proposals that would not need Treaty changes. This was a pragmatic approach. The present proposals are designed to work in the context of current Treaty provisions and Court of Justice jurisdiction. The reforms proposed would for the first time equip the EU with a pan-European macro-prudential supervision system. Within the macro-prudential supervision, the Commission establishes a new body, the European Systemic Risk Board entrusted with the role of ensuring macro financial stability in the EU. Based on appropriate analysis, the Council would be able to detect potential threats to the stability of the entire financial system and, if needed, to issue early warnings about these threats and make recommendations to avoid them. In doing so, the EU will be able to ensure that the MS escape from the boom-bust dynamic that is at the origin of the systemic failures that have characterised the functioning of European financial systems recently. The Commission proposed (and the member states and Parliament agreed) that Systemic Risk Board was chaired by the President of the European Central Bank and that the ECB would play a key role in its functioning. Its members would include all the central bank governors of the EU-2, the Vice-President of the ECB, the chairpersons of the three new European Supervisory Authorities and a member of the European Commission. This composition reflects the links between micro- and macro- supervision and the necessary consistency between those and the role of the Commission. It is important, argued the Commission, that the judgments made by the Council are based on information of the utmost quality. Therefore, the access to information is a key issue and it is crucial that the warnings and recommendations are followed by action. This new body would, obviously, liaise closely with the IMF, the Financial Stability Board and other international systemic-risk counterparts.   Establishing European and international set of accounting rules At the G-20 meting in September 2009, a firm support was voiced for a single set of high quality accounting standards to improve capital flows and cut down on cross-border arbitrage in response to the financial crisis. However, achieving consensus proved to be sufficiently difficult. The EU proposed reforms to the European and international accounting rules (3). In modern times, world's accountants as well as many investors and financial analysts are being able to compare accounts across borders. They argue, however, that this uniformity means capital would be allocated in a more efficient way. They hope that companies could less easily pick their regulators to suit them, and that accounting scandals such as those at Enron, WorldCom and Parmalat would occur less often.   The problem to be resolved in 2011 Nevertheless, the world financial turmoil drew particular attention to one fundamental question: how to measure what an asset is worth. The reason was that during the market panic, prices for most complex financial products such as derivatives plunged as markets froze – virtually regardless of the credit quality of the underlying assets. For some it created bargains that were snapped up. For most banks and hedge funds, however, it led to devastating holes on balance sheets because of the practice of marking assets at current market prices. The writedowns created a vicious circle where falling values prompted lenders to demand more collateral against their loans, which in turn forced overleveraged groups to sell assets, pushing prices down further. As a result, policymakers began to look with renewed favour at alternative procedures: allowing managers to judge values themselves or report them at what they originally cost and what cash they were expected to generate before they were sold. The opinion that “fair value” accounting weakens financial and economic stability has persisted among many regulators and politicians, mostly in Europe. But some investors, notably in the US, have remained staunch in their defence of fair value because they say it is more transparent. Hence the G-20 leaders expressed keen support for a single standard to be introduced by June 2011.   European scene The European Union's internal market commissioner, Michel Barnier proposed reforms to the European and international accounting rules, infuriating accountants and potentially scotching fragile hopes of global convergence. In an apparent power grab by Brussels, Michel Barnier has suggested future funding of the International Accounting Standards Board (IASB) might depend on whether it bows to political pressure from the European Commission to make changes to its governance. Mr. Barnier's suggestion, made at a meeting of top accountants and regulators in London (September 2009), stunned the global accounting community by raising questions about IASB's independence during a period of crucial talks to establish an international set of accounting rules. The G-20 meeting in London pledged support for a single set of high quality accounting standards to improve capital flows and cut down on cross-border arbitrage in response to the financial crisis. However, achieving consensus is proving increasingly difficult. Crucially, many European policymakers believe prudential regulators should be more involved in IASB governance so that accounting can be used as a tool for financial stability. But accountants and business leaders – particularly in the US and Japan argue that accounts should not be subject to regulatory intervention. They should focus on providing an accurate snapshot of company's value. During an increasingly tense meeting on future funding for the IASB, Mr. Barnier argued, “the two issues of financing and governance can be linked; we want to see more issuers – more banks and more companies – and more prudential regulators represented on the governing board, e.g. IASB” (4). The Commission argued that, it was “premature” to expect the EU to increase its annual ? 4,3 mln budget contribution for the IASB (the EU intends to reconsider its annual funding), which will bring the EU into conflict with the US and Asia and derail the convergence process. More than 110 countries, including most of Europe and Asia, use the International Financial Reporting Standards drawn up by the IASB. US companies continue to report under Generally Accepted Accounting Principles while regulators consider whether to endorse IFRS. The accountancy has in fact a turbulent history and complicated present: ever since the 15 th century when Luca Pacioli, a wandering Franciscan monk and friend of Leonardo da Vinci, invented modern accounting in the Tuscan hills, there have been arguments about its meaning and purpose. It is still quite uncertain as to whether accounting is a social construct and just one way of looking at the world, or is it a quasi-science based on precise facts? (5) Depending on how the rule-makers' investigations go, the US Securities and Exchange Commission, SEC intends to decide by that date whether all American companies should stop using US Generally Accepted Accounting Principles, the current national system, and move to the IASB's International Financial Reporting Standards , used in most of the rest of the world. Investors are mostly in favour of convergence but some worry that in the rush to meet the G-20 deadline mistakes could be made that would create future problems for company reporting. The most important thing for investors is that it is high-quality standards, and that they do meet the demands of shareholders and the wider investment community. The SEC's expected decision might be crucial, as without support of the world's largest capital market, any global standard would be of no use. With the deadline in 2011, the inevitable cultural differences, disagreements and rivalries that come with a global enterprise on this scale – and that have plagued accounting debates for centuries – are threatening to disrupt the process. In spite of months of negotiations, the FASB and IASB have been unable to agree on pricing financial instruments. The story of how accounting became a hotbed of acrimony that pitted regulators, accountants, investors and company executives against one another has its roots in the weeks before the Lehman Brothers collapse in September 2008. Late that August, the project to create a single global standard by bringing the US and the rest of the world closer together reached what is still its all-time high point. Christopher Cox, then chairman of the SEC, announced a tentative deal that would switch all US companies to IFRS by 2014. Within weeks of Lehman's collapse, Mr Cox was replaced by Mary Schapiro as part of President Barack Obama 's incoming administration. During her confirmation hearings, Ms. Schapiro said she “would not be prepared to delegate standard-setting or oversight responsibility to the IASB” (6). Sir David Tweedie, the former KPMG partner who heads the IASB, had his own problems to deal with across the Atlantic. EU pressure forced the publication in October 2008 of a rule that was widely considered as decreasing reporting quality; they may have saved some European banks from collapse.   Ambitions and perspectives The changes enabled banks to reclassify whole portfolios, including complex structured products, and value them more favourably based on the cost of the loans and bonds that backed the securities. Sir David, whose desire for accounting precision has at times conflicted with continental European policymakers' traditional view of accounting as social construct and tool of economic stability – later said he nearly quit over the incident (7). The FASB and IASB announced in July 2009, that they were unable to find a common approach on valuing financial instruments. Thus, the G-20 intervention followed raising hopes that convergence was back on track. The EU in November 2009 refused to consider adopting the first stage of IFRS-9, the IASB's standard related to valuing financial instruments (on the basis that it advocated too much use of “fair value”). Sir David went ahead and published IFRS-9 for use in more than 110 countries that had adopted or were in the process of adopting IFRS, but without the backing of its main sponsor. Convergence has lurched ahead since then but with increasing interventions by regulators and policymakers, particularly in Europe. Michel Barnier, the EU internal market commissioner suggested however, that the IASB's future funding depended on it bowing to pressure from Brussels to put more regulators on its board. The SEC has said IASB independence is necessary for it to consider moving US companies to IFRS.   IFRS and the EU Most important issues are about enforcement of the accountants' rules, about the creation of a single international accounting standard and (once the world's top accountants have decided on a set of global rules) the institution to regulate them. Presently, International Financial Reporting Standards have been adopted by about 110 countries, including all the European Union member states, Japan, Canada, China, India and even the US. At one of the IFRS meetings in London (2009), attended by leading accountants as well as national regulators and policymakers including Mary Schapiro, US Securities and Exchange Commission chairman, and Michel Barnier, EU's internal market commissioner, regulating international standards were the issues of primary importance. Among the ideas put forward was an enlarged role for the International Organization of Securities Commissions and the Committee of European Securities Regulators - for national and regional authorities. While foreign companies that raise capital in the US use IFRS, the SEC proposes bilateral arrangements. If the regulator has concerns over the interpretation of a particular standard, it can contact its opposite number in the company's home country to make sure that the standard is applied consistently. Differences in accounting standards. Acording to the GAAP standards, the UK banks' assets would have been? 1,5 tril according to US GAAP standards in 2008 and ? 2,0 tril according to European IFRS (8). European banks: specific path out of crisis. General opinion prevails that the EU authorities have been too slow “to clean up” the financial and banking sector. The EU banks were less exposed to the crisis and therefore did not take necessary measures to build their capital cushions or tackle debts loads. However, the situation has deteriorated in spring of 2010; it gives the impression that the financial crisis can take a new turn. When the crisis started about two years ago, banks on both sides of the Atlantic were forced “to shore up their capital buffers” and hugely reduce their loan portfolios. However, the EU banks were less exposed to the crisis and therefore did not take necessary measures to build their capital cushions nor tackle debts loads. This situation is best reflected in the share prices in Europe: according to FTSE Eurofirst index, shares in the EU lost nearly half of their value (in the US banks, less than one-third). In May 2010 alone, the EU banks' stocks reduced by 18%, compared with 8% in the US. Dire state of several EU member states' property market, to which the saving banks have been heavily exposed, produced a negative effect on the state of sovereign debts, in particular in the eurozone states. The signs of a new round of financial crisis in Europe have been visible already at the end of May-beginning of June. The interest rate premium on bank bonds over government debt has risen sharply, raising borrowing costs for many companies. The situation did not change much (the banks' share prices continued to deteriorate) even after the EU finance ministers agreed on a bail-out for the Athens government in May while the financial sector's direct exposure to Greek sovereign debt remains severe. Some blame the “contagious net” of the EU banks in Greek tragedy; e.g. France's BNP Paribas has revealed about € 5 bln in exposure to Greek sovereign debt. Banking executives insist that even if bondholders are forced to accept a partial forfeiture of repayments, known as a haircut, the hit would represent a tiny fraction of their earnings. BNP Paribas would lose about € 1 bln from a 20 per cent haircut on its holdings, less than 3 per cent of group revenues in 2009. General opinion is that the banking sector has lost much of its influence and activities, and is left to wait out troubled times. Investors' concern. Investors are concerned about both the EU banks' exposure and about the interlinked nature of that exposure. Lending by the global banking sector, excluding domestic banks, to the public and private sectors in Greece, Spain, Portugal, Ireland and Italy – the five eurozone economies, which are still regarded (in June 2010) as the most troubled – was $ 4,000 bln at the end of 2009, according to the Basel-based Bank for International Settlements European banks' exposure accounted for three-quarters of this total, of which French banks made up nearly one-third and German banks almost a quarter. Worries about the size, not to mention the quality, of banks' exposure to those economies are entwined with concerns about their ability to fund themselves. In the beginning of June 2010, the European Central Bank, in its financial stability review, said European banks would have to write off a further € 195 bln of bad debts by 2011. ECB pointed out that governments' needs to finance their large budget deficits would make it more difficult for banks to raise money in the bond markets. The main risks for the euro area financial system include concerns about the sustainability of public finances – even increasing – with an associated crowding-out of private investment (9).   Salvation scenarios The predicaments are bouncing from the worst-case scenarios (e.g. default by a eurozone government or even the demise of the euro, which is regarded as probable) to efforts aimed at restoring banks' confidence. Quite certain, that the present challenges for the EU banks are exacerbated by the sector's structure, both in Spain, Italy, Greece, the UK and also in Germany, France, etc. Something else contributed to the financial crisis, i.e. the banks' competition against each other to offer low-margin mortgage products; it hinders presently the resolution of the crisis. Local political support and a historical lack of transparency have permitted smaller banks to delay consolidation and escape restructuring. For example, Germany's Landesbanken, a regional bank that make up about one-fifth of the country's banking assets, have been a weak spot for years. In 2008, the sector lost nearly € 10 bln, the consequence of years of cheap financing being unwisely invested in a range of securities – including US subprime mortgages – that then went bust. In 2009 the four most troubled – HSH Nordbank, WestLB, Landesbank Baden-Wurttemberg and BayernLB – made a combined € 5,3 bln net losses (10). There is a widespread belief in Germany that the scale of writedowns still to be taken has been underestimated; besides, the federal government has failed to force even the “bad banks” to restructure (only WestLB agreed to carve out a portfolio of assets). In Spain, the leading banks, e.g. Santander and BBVA survived the financial crisis relatively well. However, the smaller savings banks are long overdue for a restructuring. Simply merging or combining the weaker financial institutions will not eliminate the sector's woes; only a far more drastic restructuring process will deliver the required cost cuts and efficiency savings. Another problem is that European banks still have huge capital requirements. Their core “tier one” capital ratios – essentially shareholders' equity plus retained earnings – vary from country to country. Nevertheless, they are generally well below what the financial market is likely to demand according to the Basel Committee on Banking Supervision (to formulate supervisory standards and guidelines for the global banking industry). The Basel proposals on liquidity include a new “net stable funding ratio” that requires banks to keep a minimum level of long-term funding relative to their assets. Some argue that this would leave European banks with a funding shortfall of as much as € 3,000 bln (adding to the hundreds of billions of euros in bank debt that will fall due by 2012).   Indebted European financial institutions Various EU institutions have taken out more than € 800 bln in loans from the European Central Bank, the amount that is an all-time high. While US and UK banks are increasingly funding themselves in the private markets as governments wind down their exceptional liquidity programmes, European banks have actually become more reliant on central bank credit. Concerns over the European banks' stability are interacting with broader worries over the pace of economic recovery and the adequacy of the political reaction to the continuing crisis. The austerity programmes put in place across the southern eurozone lack coherence in the policy response from governments and regulators. Evidence of that came in May 2010 when Germany made the surprising unilateral move to ban so-called “naked” short-selling – the process of selling a financial instrument that is neither owned nor borrowed by the vendor – in bank shares, government bonds and credit default swaps. This triggered outrage among senior European bankers accusing the German chancellor of playing politics with already jittery markets. At the same time, there are few signs of any emerging regulatory consensus on critical issues ranging from a bank levy or the separation of riskier investment banking activities from banks' more pedestrian retail banking operations, to hedge fund supervision and the clearing of derivatives (11). All that ended up in sharp falls for the European banking stocks, however the decline could be managable: some banks, particularly the stronger ones, are able to fund their operations, exposure to the Greek sovereign debt crisis looks manageable and Spain's financial authorities are forcing needed reforms. But at least one lesson from the crisis seems presently valid: central bankers and policymakers have been constantly wrong in predicting possible downfalls.   Banks waiting for new regulations The banking sector faces the biggest regulatory overhaul in its history; some bankers in the EU say that they could not even predict the impact of the numerous proposals. For example, the Basel Committee on Banking Supervision intends to adopt a new set of capital and liquidity rules by the beginning of 2011 while the EU authorities are drafting rules for derivatives (and some members, e.g. the UK has already created a commission to investigate whether some big financial institutions should be broken up) and the G-20 leaders are discussing global bank taxes. No wonder that many senior bankers turned to heavy lobbyism in an attempt to avoid potentially damaging for the sector reforms, sharply reducing banks' lending abilities and other sources of revenues. For example, analysts at Barclays Capital observed that under one of the proposals for bank capital requirements (Basel committee's draft), Credit Agricole's “core” capital ratio – based on its level of shareholders' equity and retained earnings – would fall from about 8 per cent to zero, which would put France's largest bank out of business (unless a special “opt out” procedure is adopted). General opinion in France was that the banking sector lost much of its influence and activities, and was left to wait out troubled times. Different approaches to crisis can be seen in Europe (as well as in other parts of the world): on one side, are bankers, politicians and bureaucrats who believe – generally – that bad debts do not need to be written down (12). The latest (November 2010) offer to Irish government from the EU officials and ECB was to sustain the Irish banks' solvency under all circumstances. Although, everybody knows that the troubled debtors could survive only with correct mix of modest inflation, rapid growth and fiscal tightening. So far the ECB's funding for “bad banks” in four troubled eurozone states were the following (in bln of euros, from August to October 2010): Portugal – from 49,1 to 40; Spain –from 119,7 to 71,9; Greece – from 95,9 to 92,4; Ireland – from 95,1 to 130 (13). The strategy to revive people and investors' confidence in fading banks, as well as structural changes in financial sector as a whole is for the new type of politicians to resolve. This message has been already explored by the leading British financial daily, which made a unique analysis of the societal aspects in financial sector (14). Banks in Europe, according to Basel III regulation, which is about to take effect in 2011, will be required to hold top quality “tier one capital” equal to 7% of their total assets, adjusted for risks (compared to 2% before the financial crisis). Basel III also included 2 new liquidity rules: the liquidity coverage ratio (requiring banks to hold enough cash to survive a 30 day crisis) and the net stable funding ratio (which will force banks to hold more long-term funding). Out of all Baltic countries, only Poland treated both the crisis' reasons and consequences in a positive manner. Whereas such countries as, e.g. Latvia was forced to turn to the EU and IMF, as well as other European states for financial assistance. The crisis did not hit Poland hard; even in 2009 it was the only country in the EU to register economic growth. Poland's real GDP growth of 1,7 per cent contrasted with an average EU decline of 4,2 per cent, and contractions of about 5 per cent in Germany, Britain and Italy. In 2010, when Europe has been plagued by concern over excessive debts in Spain, Greece, etc., Polish economy projected to grow by 2,7 per cent, accelerating to 3 per cent in 2011, according to the International Monetary Fund. “The one-time problem state of central Europe stands out as a success story in a worrisome European landscape” (15). One important reason for this is that, Poland has been able to profit from flexibility of the zloty exchange rate in a way that has helped growth and lowered the current account deficit without importing inflation. That would be impossible if the country had been a member of the eurozone. Poland is, of course (as all other new EU member states) committed eventually to entering the single currency but recent problems in the eurozone make Polish leaders question whether to submit (sooner, than later!) to a rigid exchange rate regime as a vital pre-condition for entry. The decade-long story of peripheral euro members drastically losing competitiveness has been a salutary lesson. Still another conclusion from the Greek crisis is that there is no substitute for countries' own efforts to improve competitiveness, to boost fiscal discipline and increase labour and product market flexibility; these requirements are valid regardless of whether or not the countries are in the eurozone. Interest rates on 10-year government debt issued in zloty are 5,6 per cent in 2010, compared with about 7 per cent on 10-year Greek debt. In the immediate aftermath of the 2007 subprime mortgage upheaval, Poland – like other central and eastern European countries – was hit by capital flight and fears of economic depredation. The period 2007-2008 was tough for all EU countries; but a combination of a propitious domestic economic structure and appropriate fiscal and monetary measures could yield favourable salvation, argued former Central Bank chef. With 38m people, Poland gained from having a relatively large and self-sufficient economy, and a financial system that is well capitalised, profitable and resisted the temptation to diversify into “exotic products”. Because Poland's currency is not bound by the ERM-II (Exchange Rate Mechanism, 2 nd stage), Poland was able to adjust zloty's value according to national needs. Thus, between 2008 and 2009, Poland's real effective exchange rate, allowing for differences in unit labour costs, fell by nearly 20 per cent – a significant factor behind the narrowing of the current account deficit. During this process, the country increased the GDP per capita share (presently, at 60 per cent of the EU average compared with 49 per cent in 2004 when Poland joined the EU). In the recent turbulence it has been widely recognised that a strong and independent central bank is in the best interests of the economy. Hence, the bank increased the scale and lowered the cost of central bank lending. Foreign exchange reserves rose to more than $ 85bn, from $ 65,7bn in 2007, underlining foreign confidence. The government in 2008 correctly decided to relax fiscal policy and allowed the automatic stabilisers to function, with tax income falling and social security payments rising during the economic slowdown. But fiscal expansion has now gone too far. Given the relative buoyancy of the economy, the public deficit (7 per cent of GDP in 2010, up from 2 per cent in 2007) is regarded as too high (16). Polish government expects that the necessary structural reforms will in the long run improve country's ability to meet euro criteria. However, Central Bank's representatives argue that Poland must temper the wish to adopt the euro with necessary prudence and not tie itself to timetables that may prove counterproductive. The reasonable outcome is within solid economic growth and sensible policies on debt and deficits, which is possible both within and outside the eurozone. Nations in a hurry to join the euro may end up missing their overriding objectives; as it happened with Greece, for example. Countries like Poland that do not rush into obligations, do their homework and take time may end up with a more sustainable economic structure that will make them better equipped for the euro in the long run.   Saving eurozone and EU's economy Financial facilities, of course, can help a lot in critical times; €440 bln emergency rescue fund (officially approved in February by the European Council) is one of the means in this direction. However, the EU officials have come in January 2010 with additional reform pack, this time of a completely radical approach, i.e. economic planning. As part of the "European Semester", which was announced in the EU-2020 Strategy, the Commission, starting from 2011, would assess each year the main economic challenges for the EU and identify priority actions. These priorities will be included into the "Annual Growth Survey" that will serve as a guiding instrument for all member states including the Baltic States. The latter would adapt the social-economic priorities according to these policy guidelines.   European Union has elaborated a comprehensive plan to address the crisis and to speed up European economic development. The Commission will focus on coordinated efforts: “ A new phase of European integration begins. We are setting out to break new ground and to decisively improve the way in which we manage and coordinate our interdependent economies in the European Union. This is our economic governance in action, a coherent and comprehensive plan to return Europe to growth and higher employment”, argued the Commission's President (17). The Annual Growth Survey is the start of the first "European Semester" which changes the way governments shape their economic and fiscal policies. Once agreed by the European Council, member states will reflect these recommendations in both their policies and national budgets. For the first time ever, EU member states and the Commission will jointly discuss macro-economic stability, structural reforms and boosting growth measures in a comprehensive way.   Planning steps The first Annual Growth Survey marks the start of a new cycle of economic governance in the EU. It brings together the different actions which are essential to strengthen the recovery in the short-term, to keep pace with the European main competitors and prepare the Union to move towards its EU-2020 Strategy's objectives. The Commission's Communication focuses on an integrated approach to recovery concentrating on key measures in the context of the EU-2020 Strategy and encompassing the following main areas: •  The need for rigorous fiscal consolidation for enhancing macroeconomic stability. The directions in this area will include financial sector, regulations in monetary policies and banks, other fiscal measures;   •  Structural reforms for higher employment. This direction will be aimed at coordinated structural reforms to create jobs, to increase productivity and stipulate balanced budgets. Priority areas are: services, energy, intellectual property, pension system, knowledge and innovation;   •  Banking sector: the priority is towards a new stress test for banks in 2011;   •  Growth enhancing measures, which will be aimed at fundamental reforms in economic governance both in the EU and the member states.   This first Annual Growth Survey is designed to apply to the EU-27 countries as a whole and it will be tailored to the specific social-economic situation in each member state.   Ten priority actions The Commission highlighted ten actions grouped under the three main areas (formulations are taken from the Commission's communication): I. Fundamental Prerequisites for Growth, with three priorities: 1. Implementing a rigorous fiscal consolidation, 2. Correcting macro economic imbalances, and 3. Ensuring stability of the financial sector. II. Mobilising Labour Markets, Creating Job Opportunities, with four priorities: 1. Making work more attractive, 2. Reforming pensions systems, 3. Getting the unemployed back to work, and 4. Balancing security and flexibility. III. Frontloading Growth  with three priorities: 1. Tapping the potential of the Single Market, 2. Attracting private capital to finance growth, and 3. Creating cost-effective access to energy (18). The Strategy will review the situation regarding the EU headline targets, the draft national plans and the reform paths envisaged by the EU member states. The ambitious program, though, will be finalised in April. Eugene ETERIS, European Correspondent   References: 1. See: IMF urges stress tests on European banks // Financial Times, 12 May 2009. 2. The report can be seen at: http://ec.europa.eu/internal_market/finances/docs/de_larosiere_report_en.pdf  3. See speeches: Internal market commissioner, Michel Barnier (22.04.2010). 4. Sanderson R. Accounting convergence threatened by EU drive // Financial Times, 20 April 2010. 5. See: Sanderson R. and Hughes J.  Accounting: Carried forward // FT, 19.04.2010. 6. Sanderson R. and Hughes J. Op. cit. 7. Ibidem. 8. Croft J. Negligence actions against auditors rise // Financial Times, 29 March 2010. In the Bank of England Report, the difference is about 30 per cent! 9. See: Gordon S., Murphy M. Leaning lenders // Financial Times, 4 June 2010. - P. 9. 10. See: Financial Times, 4 June 2010. – P. 9. 11. Barber T., Wiesmann G. Berlin makes shock move without allies // Financial Times, 19 May 2010. - P. 9. 12. Eurozone debt. In: Financial Times, 18 November 2010. – P. 14. 13. Jenkins P., Goff S., Brown J.M. Ireland feels the pressure // Financial Times, 18 November 2010. – P. 1. 14. Masters B. New rules will change the game / Banking & Society, Special Section // Financial Times, 18 November 2010. – P. 2. 15. Skrzypek S. Poland should not rush to sign up to the euro // Financial Times, 12 April 2010. (The author, former president of the National Bank of Poland, wrote the article some days before he died in the Smolensk air crash in April 2010). 16. See: Cienski J. Poles hold fast amid economic storm in Warsaw // Financial Times, 21 February 2010. 17. Commission's Press release, Brussels, 12 January 2011, IP/11/22 and Rehn O. New reforms can break Europe's debt cycle // Finacial Times, 12 January 2011. P. 9. 18. Additional information on the yearly (2011) Growth Strategy, see: http://ec.europa.eu/commission_2010-2014/president/index_en.htm №2(52), 2011

Some new signs have appeared in approaching economic governance in the European Union. They have been revealed during February's European Council summit. The idea is about additional intergovernmental approach to national economic and financial policies with a consequental control from Brussels. It shows that a new approach has emerged, i.e. so-called “union method” instead of “community method”. Various politicians argue that the EU economic governance will cure all the Union's ills; there is a strong position in it, probably. The question is still, how to achieve this “governance” for both the eurozone and the rest of the Union member states. The existing “community method” is clearly not enough; therefore Germany and France suggested something else: more intergovernmental control with wore stringent cooperation. German government hopes that balanced budget laws at national level; including changes in coinstitutions (if necessary) will be the only adequate solution. Besides, the new guidelines for the EU industrial policy have emerged, underlining strategic importance of the European indiustrial base. Unequal pertnership: widening gaps Plans and actions for further European integration have been changing all the time; recently again they were re-assessed in Brussels at the EU summit in early February 2011. Now the plans take a different perspective. The main problem with the “European planning” is that economic issues among EU-27 are difficult to resolve due to the simple fact: these countries are at different levels of development. Macroeconomic imbalances among the EU-27 are great: some eurozone states are highly competitive (Germany) while others are not (Portugal, Greece, Ireland); the latter countries are at very critical situations in finances too. Probably the most difficult problem in the EU is an ever widening gap between strong and week member states. Another “gap” is between the eurozone 17 and the “rest of the EU-10”. It is a failure to admit that 17 members using euro had much greater rights and responsibilities than the remaining 10 members, argued the summit participants. National budget laws as a remedy It seems that major eurozone partners, e.g. Germany and France have little respect for a revamped Stabilty & Growth Pact, which was discredited by the two states' governments as early as in 2003 violating the Pact's main principles of public debt and budget deficit. German government presently emerged with another solution instead: underlining the importance of balanced budget laws at the member states' level. This idea, if implemented fiercely (including even constitutional amendments, if necessary) would help to cure both eurozone's and the whole EU's economic and financial ills. Some argue that the biggest problem is that monetary union is functioning without an economic union. For example, Jacques Delors, former president of the Commission and a founding father of the euro acknowledged on the eve of the summit that there were existing “imbalance between the economic and monetary spheres” due to the lack of sufficient coordination of mameber states' economic policies. Still another aspect of the problem: the EU legislative process, according to German officials, is too cumbersome for eurozone states to provide for adequate progress in economic cooperation. European pact for competitiveness: German-French idea The German proposal sets out a three yardsticks to measure European competitiveness. The first is stability of public finances, i.e. withing the Maastricht rules on public debt and budget deficit. The second is stability of unit wage costs as an indicator of price competitiveness. And the third is the minimum rates for investments in R&D, education and infrastructure. The pact for competiveness is based on cardinal reform in economic governance. Six main proposals are on the agenda: •  Scraping wage indexation schemes (common wage system in Europe?); •  Agreement on mutual recognition of qualifications to promote labour mobility; •  Common basis for assessment of corporate/company taxation; •  Adaptation of pension systems according to national demographic trends; •  Making a constitutional clause in the member states to curb public borrowing and excessive deficits; •  Introduction of national crisis resolution regimes for banks. Thus, the “pact for competitiveness” is aimed at reaching targets for economic convergence. The trend is in line with the two main countries' ideas. For France, it is a long standing demand for “economic government”. For Germany closer economic policy coordination could be better done by finance ministers in 17 eurozone states, rather than through the EU machinery in Brussels.The German chancellor calls it the “union method”, as opposed to existing “community method”, in which the Commission has the sole right for legislative initiative in the EU. Some weeks ahead During the summit the EU-27 leaders agreed “on the process” without establishing the particular measures. The member states have to agree on details and particulars, e.g. about practical measures, general objectives and tools; it will be negotiated later on. European leaders have agreed to give Herman Van Rompuy, the EU functioning president, the task of finding adequate (and agreed) measures at the emergency summit somewhere in March. Industrial competitiveness: short history Formulating European industrial policy during globalisation processes is part of the EU-2020 Strategy. The Commission underlined that i ndustry must be placed at the centre stage if Europe is to remain among global economic leaders. This idea was delivered to the EU-27 member states in the Commission's Communication on "An integrated industrial policy for the globalisation era" (28 October 2010). The Communication's initiative was that of Vice-President Antonio Tajani, who advicated a strategy aimed at boosting growth and jobs by maintaining and supporting European strong, diversified and competitive industrial base. If implemented, this flagship initiative of the Europe 2020 strategy, could offer well-paid jobs while the region would become less carbon intensive. It is important that the Communication is accompanied by a report on the competiveness performance of individual member states and the annual European Competitiveness Report. Presenting the Communication, Commission's Vice-President Antonio Tajani, responsible for industry and entrepreneurship said: “industry is at the heart of Europe and indispensable for finding solutions to the challenges of our society, today and in the future. Europe needs industry and industry needs Europe. We must tap into the full potential of the Single Market, its 500 million consumers and its 20 million entrepreneurs.” European challenges In the era of intensifying globalisation, the concept of national sectors and industries is obsolete; however, coordinated European policy responses are needed. The EU needs an approach that looks at the whole value chain, from infrastructure and raw materials to after-sales services. Promoting the creation and growth of small and medium-sized enterprises has to be at the core of EU industrial policy. Moreover, the transition to a sustainable economy has to be seized as an opportunity to strengthen competitiveness. Only a “European Industrial Policy” targeting competitiveness and sustainability can muster the critical mass of change and coordination needed for success. Antonio Tajani added: "There will be no sustainability without competitiveness, and there will be no long-lasting competitiveness without sustainability. And there will be none of them without a quantum leap in innovation!"(1) Ten key actions for European industrial competitiveness: •  An explicit and thorough "competitiveness proofing" of new legislation will be undertaken. The impact on competitiveness of all policy proposals will be properly analysed and taken into account. •  "Fitness checks" of existing legislation will identify the potential for reducing the cumulative effects of legislation so as to cut the costs for businesses in Europe. •  The creation and growth of SMEs will be supported by making it easier for them to access credit and help their internationalisation. •  A strategy to strengthen European standardisation will be presented to meet the needs of industry. •  European transport, energy and communication infrastructure and services will be upgraded to serve industry more efficiently, taking better into account today's changing competitive environment. •  A new strategy on raw materials will be presented to create the right framework conditions for sustainable supply and management of domestic primary raw materials. •  Sector-specific innovation performance will be addressed through actions in sectors such as advanced manufacturing technologies, construction, bio-fuels and road and rail transport, particularly in view of improving resource efficiency. •  The challenges of energy-intensive industries will be addressed through actions to improve framework conditions and support innovation. •  A space policy will be pursued, developed in collaboration with the European Space Agency and Member States. The Commission will develop a space industrial policy to create a solid industrial base covering the whole supply chain. •  The Commission will report on Europe's and Member State's competitiveness , industrial policies and performances on an annual basis. Living up to the ambitions of a strong, diversified and competitive industrial base in Europe requires mutually reinforcing policies. This concerns notably the various flagship initiatives developed under the Europe 2020 strategy and strategies such as the one on the EU's Single Market, adopted on 27 October (2). Spotlight on European industrial relations The EU agency, Eurofound provides valuable information on industrial relations at both European and the member states' level. Eurofound uses online reference tools and contains the European Industrial Relations Dictionary. The dictionary contains almost 300 alphabetically listed entries, features concise definitions and relevant contextual information on such uniquely European concepts as ‘posted workers' and ‘direct effect', and provides hyperlinks to EU legislation and case law. Since its launch in 2005, it has become one of the most popular Eurofound products (3). Eugene ETERIS, European Correspondent, February 2011 References 1. See: Integral Industrial Policy – Commission's Document-SEC Doc 2010 2. Further EU websites can be used for deliberations: • DG Enterprise & industry: Industrial competitiveness;   • DG Enterprise & industry: Economic crisis;   • Monthly note on economic recovery in industry;   • Europe 2020 website;   • Digital agenda;   • Innovation Union   3. The dictionary can be seen at: www.eurofound.europa.eu/areas/industrialrelations/dictionary/index.htm №2(52), 2011

На фоне все новых и новых инициатив Европейского Совета и Европейской Комиссии по усилению наднационального контроля над финансовыми рынками и деятельностью экономических регуляторов на национальном уровне, подготавливаемых ведущими государствами-членами Европейского Союза или освещаемых ими, в экспертном сообществе не прекращаются споры по поводу того, насколько разрабатываемые меры адекватны потребностям региона. Один из ключевых вопросов – смогут ли они обеспечить повышение конкурентоспособности стран ЕС в ближайшей или хотя бы отдаленной перспективе. Какие-то прорывные идеи или бесспорно принимаемые всеми комментарии обнаружить сложно. А вот сомнений и сомневающихся очень много. Критические высказывания слышатся со всех сторон. Предупреждений о возможных отрицательных последствиях – море. Тем не менее, государства-члены, как завороженные, продолжают придерживаться одного и того же подхода. Его суть – любой ценой добиться сбалансированности бюджета по доходам и расходам и сокращения накопленной ими неподъемно высокой задолженности. Методы тоже не очень отличаются. Они сводятся в основном к стандартному набору мер по затягиванию поясов. В их перечень входят сокращение государственных расходов; свертывание социально значимых программ по поддержке различных групп населения; экономия на социальных гарантиях; замораживание, сдерживание или даже сокращение заработной платы в государственном секторе; повышение налогов различного типа и назначения; увеличение пенсионного возраста и т.д. Все эти меры проводятся в жизнь последовательно, непреклонно или даже жестко, несмотря на то, что побочный эффект, на что указывают многие экономисты, может быть крайне негативным. На протяжении десятилетий достаточно приемлемые темпы роста в регионе поддерживались высокой покупательной способностью населения. Потребление стимулировало его. Оно выступало в роли основного мотора ускоренного экономического развития. Принимаемые драконовские меры, в растерянности подчеркивают специалисты, прежде всего, бьют по потребительскому спросу. Под нож идет именно она – своего рода палочка-выручалочка – потребительская способность населения. Как следствие этого, страны ЕС обрекают себя на медленные темпы роста экономики, стагнацию и усиление социальной напряженности, которую сами же и провоцируют. Дополнительную пищу для размышлений под этим углом зрения дают недавно обнародованные статистические данные по росту заработной платы в Германии и во Франции за 2010 год. По сравнению со странами Средиземноморья, Балкан и Восточной Европы, германская экономика чувствует себя намного лучше. Диспропорции меньше. Экономический же рост на порядок выше. Более того, Берлин сумел придать ему устойчивый характер. Безработица снижается. Колоссальное превышение экспорта над импортом позволяет наполнить государственную казну и навести порядок в бюджетном хозяйстве в разумные сроки. Так вот Германия приступила к реализации политики сдерживания заработной платы в целом, в том числе, и в государственном, и частном секторе, начиная с 2001 года. В отдельные периоды и в отдельных отраслях регистрировалось даже ее снижение. Однако с 2006 года Берлин развернул паруса. Частные компании также поменяли галс. Заработная плата, отмечают независимые источники и французская пресса социалистической ориентации*1, вновь пошла вверх. Сдерживание было возможно только с согласия профсоюзов. После того, как экономическое положение стало выправляться, они потребовали более справедливого распределения экономических благ. В 2010 году рост заработной платы в реальном исчислении достиг 1,4% – совсем даже неплохо, по мнению населения и политиков ближайших соседей Германии по ЕС. Во Франции экономическая конъюнктура не столь благоприятная. До благополучия на рынке труда еще, похоже, весьма далеко. Высокий уровень безработицы позволяет предпринимателям снижать издержки за счет наемных работников. Соответственно и с ростом заработной платы ситуация обстоит намного менее радужно. Согласно обобщенным статистическим данным, в 2005-2008 годах, накануне глобального экономического коллапса, базовая заработная плата демонстрировала достаточно приличный рост – порядка 2,5-3%. Даже в проблемном 2009 году он удерживался на уровне в 2,1% в реальном исчислении. Абсолютные цифры составили 2,2%, но инфляции тогда почти не было. В 2010 году рост базовой заработной платы в реальном исчислении упал до 0,3%*2. В абсолютном выражении он составил, вроде бы, не столь тревожные 1,8%. Но за это время инфляция вышла из-под контроля. Все потребительские цены поползли вверх. Существенно выросли они на продовольствие, подскочила плата за жилье и т.д. Стоимость бензина и других энергоносителей, например, приблизилась к докризисным значениям. А ведь нынешнее руководство страны, напоминают политические оппоненты, пришло к власти в далеком 2007 году под лозунгами, не имевшими ничего общего с самоограничением и затягиванием поясов. Они звучали тогда так сладко и призывно: «кто больше работает, тот больше получает», «реформы будут проводиться в интересах тех, кто раньше встает», «Франция станет страной с устойчивым ростом покупательной способности населения». В эти лозунги поверили. Согласно опросам общественного мнения, порядка 76% наемных работников уверены, что они не получили достойной компенсации за то, что усиленно вкалывали, клюнув на обещания. Разнонаправленный рост заработной платы во Франции и Германии может, видимо, послужить важным индикатором протекающих в этих странах, в целом в зоне ЕС, экономических, социальных и политических процессов. Все его значение покажет уже ближайшее развитие событий. Ведь и выборы не за горами. И кризис суверенных долгов еще полностью не преодолен. Единственно прогнозы нельзя строить без учета изменившихся психологических установок населения. Как показывают те же опросы общественного мнения, 42% французов в возрасте 18 лет и старше уверены, что их экономическое положение ухудшится, против 42%, считающих, что они смогут и в будущем позволить себе жить не хуже, чем раньше*3. 45% не верят больше обещаниям властей, от кого бы такие обещания ни исходили. Больше половины населения все более болезненно реагируют на углубляющую пропасть в доходах между высоко и низко оплачиваемыми группами населения. 58% были бы готовы поддержать введение потолка заработной платы (такой законопроект обсуждается). Вместе с тем, считают социологи, все больше людей отдают себе отчет в том, что на мировом и внутренних рынках конкуренция под влиянием глобализации существенно усилилась. На повышении заработной платы нельзя больше бездумно настаивать. Контроль над ней необходим для победы в конкурентной борьбе. © Татьяна ЭНТИНА *1 См., например редакционную статью газеты «Монд» – Le Monde, Samedi 5 fevrier 2011. – P. 1. *2 Philippe Le Coeur. Serieux coup de frein sur les salaires en France. En 2010, les salaires de base n’ont progresse que de +0,3% en France, contre 1,4% en Allemagne // Le Monde, Samedi 5 fevrier 2011. – P. 10. Именно базовая, поскольку в начале 2010 года номинальная заработная плата с учетом сверхурочных и премиальных выросла в пересчете на одного работника на 2,9% по сравнению с 1,3% в 2009 году. *3 Здесь и далее данные приводятся по январским публикациям авторитетных французских источников – Le barometre Viavoice de janvier pour Les Echos et France Info. №2(52), 2011

Правительство Нидерландов обратилось к руководству Европейской Комиссии с просьбой снизить финансовую нагрузку на эту страну – чистого донора бюджета ЕС. При этом в обращении голландского премьер-министра к председателю Еврокомиссии Жозе Мануэлу Баррозу высказывается пожелание, чтобы финансовый взнос стран Союза в его бюджет полностью определялся их национальным богатством. По словам премьер-министра Нидерландов Марка Рютте, этот метод «прост, прозрачен и справедлив». Чем же вызвано недовольство Гааги, обвиняющей Брюссель в несправедливом подходе к изъятию средств, да еще в условиях непрекращающегося глобального кризиса? Бюджет ЕС состоит из так называемых собственных ресурсов – определенного процента от собранных НДС и таможенных пошлин, – а также вклада каждого государства, исходя из его брутто-доходов. Голландию можно считать особым случаем: на ее территории, в Роттердаме, действует крупнейший в Европе и один из самых больших в мире морской торговый порт. Огромные доходы от его деятельности учитываются при начислении взносов, и в результате чистое донорство значительно превышает показатели аналогичных стран. Правительство Нидерландов ранее поднимало этот вопрос и в 2005 году при обсуждении проекта бюджета ЕС на 2007-2013 годы добилось сокращения своего ежегодного взноса на 605 миллионов евро. Тем не менее, голландские власти по-прежнему считают нагрузку на свою страну чрезмерной. В ответ на обращение Гааги глава Еврокомиссии напомнил, что «ЕС не только дает, но и получает», и что Нидерланды очень много выиграли от своей принадлежности к Союзу. Он добавил, что, как бывший премьер-министр Португалии, хорошо понимает руководителей всех правительств, добивающихся наилучших условий для своих стран, но при этом призвал их исходить из того, что национальные взносы в общий бюджет «предназначены Европе, а не Брюсселю, и они не будут расходоваться ради того, чтобы их израсходовать». №2(52), 2011

Долгие годы до 80% игрушек, населявших детские комнаты германских домов и квартир, были произведены в Китае. Немецкие производители давно уже стали таковыми только по названию: делалось все на многие тысячи километров восточнее, на берегах Южно-Китайского моря. Затем по репутации китайских игрушек ударили несколько шумных скандалов, когда признанные вредоносными изделия пришлось отзывать с рынка. А теперь ситуация меняется кардинально: желающих работать за гроши в Китае отыскивается все меньше, и гигантское государство на востоке Евразии стремительно теряет свою привлекательность как удобное местоположение производительных сил. Во всяком случае, в европейской отрасли производства игрушек дело обстоит именно так. Мартин Бёклин, руководитель германской компании «Шпиль+шпасс», специализирующейся на торговле игрушками, не без сожаления замечает: «Рабочие все более перемещаются на те места, где можно заработать больше». Итак, китайское правительство изменило свою политику: производство игрушек больше не пользуется у него никакими преимуществами. И это несмотря на то, что треть всех производимых в мире игрушек носит клеймо «Сделано в Китае». Правда, доля этого производства в китайском ВВП неизмеримо скромнее – всего-то 1,5%. Поэтому нет ничего удивительного, что рабочих, получивших определенную квалификацию, перетягивают в отрасли, производящие большую прибавочную стоимость – электротехническую, автомобилестроительную. Еще одна причина в том, что центральное правительство КНР озабочено проблемой рационального размещения производительных сил. На юге их явный избыток, что приводит к чудовищным объемам маятниковых миграций, заставляющих транспорт почти непрерывно работать на пределе. Еще один фактор называет Отто Умбах, руководитель «игрушечной» компании «Идее+шпиль»: «В год в КНР высшие учебные заведения оканчивают 6,5 миллиона человек. И работать на конвейере они уже не хотят». Последствия очевидны: людей, готовых делать простую работу за небольшие деньги, уже не хватает. Вот и пришлось немецким компаниям только в этом году поднять зарплату на своих китайских предприятиях на 10%. Правда, эти траты отрасль, оборот которой в Германии в 2010 году составил кругленькую цифру в 2,6 миллиарда евро, может пережить и без повышения цен. Но ведь есть еще и растущие цены на сырье, дорожающие затраты на транспорт. «Скажем, в начале 2009 года цена за доставку одного контейнера с нашим товаром составляла около 600 долларов, сейчас она находится на уровне в 1400–1500 долларов», – сокрушается М.Бёклин. Все это привело к тому, что многие германские фирмы сейчас считают за лучшее вернуться в европейские пенаты. Причем, речь идет не только о «страшилках» или беспредметных разглагольствованиях: группа «СимбаДики» из баварского Фюрта уже построила новое предприятие во Франции и активно модернизирует все свои прежние производственные мощности в Германии. А «Брудер шпильварен» и вовсе никуда не уезжала и немало этим довольна. Ее руководитель Пауль Хайнц Брудер уверяет, что он не только изрядно экономит на транспортных издержках и гибче реагирует на запросы торговли, но и может куда придирчивее обеспечивать требования европейских норм безопасности, что очень важно для производителя детских игрушек. Сергей ПЛЯСУНОВ №2(52), 2011

Двухлетняя программа сотрудничества с МВФ и Европейским Союзом от 2009 года, призванная позволить Румынии преодолеть наиболее острые проблемы, связанные с финансово-экономическим кризисом, успешно завершена, считают румынские власти. Однако теперь Бухарест хотел бы иметь возможность располагать дополнительным фондом на случай непредвиденных обстоятельств в экономике. «Соглашение, которое мы заключали на два года, успешно выполнено, – заявил президент Румынии Траян Басеску. – Экономика стабилизирована. Румынская экономика вышла из кризиса». После двух лет спада в 2011 году, по его словам, ожидается прирост ВВП в размере 1,5%. В рамках этой программы МВФ и ЕС предоставили Румынии кредиты в размере 20 миллиардов евро. В обмен на эти деньги румынское правительство провело радикальные реформы, которые обернулись существенным сокращением дефицита государственного бюджета. Он теперь составляет 6,6% ВВП. В частности, в 2010 году были сокращены зарплаты госслужащих на 25%, ликвидировано 100 тысяч мест в государственных структурах, НДС увеличен с 19% до 24%. Однако теперь Бухарест не хотел бы полностью сворачивать финансовое взаимодействие с МВФ и ЕС. Т.Басеску объявил, что стране будут предоставлены возможности получения новой кредитной линии в размере 5 миллиардов евро, но только в случае срочной необходимости. Соответствующее решение, как ожидается, будет принято МВФ 23 марта. Президент объяснил необходимость получения возможности такого дополнительного финансирования (он назвал такую кредитную линию «превентивной») рисками, связанными с продолжением кризиса в европейских странах и проблемами, вызванными задолженностью ряда партнеров по ЕС. Андрей СЕМИРЕНКО №2(52), 2011

This note provides an initial estimation of some of the economic effects of creating the Eurasian Economic Community (EurAsEC) customs union. Relying on the computable general equilibrium model from the Global Trade Analysis Project(GTAP), results of the simulations consistently support the conclusion that, as an arrangement, the EurAsEC customs union (CU) would be a GDP-reducing framework in which the negative trade-diversion effects surpass positive trade-creation ones. Полный текст в формате PDF №2(52), 2011

Premier Trimestre 2011: Franchissement du seuil critique de la dislocation géopolitique mondiale Comme je l'avais anticipé avec LEAP/E2020 dans ma lettre ouverte aux leaders du G20 publiée dans l'édition mondiale du Financial Times le 24 Mars 2009, à la veille du sommet de Londres, la question d'une réforme fondamentale du système monétaire international est bien au cœur de toute tentative de maîtrise de la crise actuelle. Mais hélas, en cette fin d'année 2010, ainsi que l'a démontré à nouveau l'échec du sommet du G20 de Séoul, la fenêtre d'opportunité pour réussir pacifiquement une telle réforme s'est bien refermée après l'été 2009 et elle ne se rouvrira plus avant 2012/2013*1. Le monde est en effet bien engagé dans la phase de dislocation géopolitique mondiale dont nous avions annoncé le début pour la fin 2009 et qui se traduit, moins d'un an plus tard, par la multiplication rapide des mouvements, des difficultés économiques, des défaillances budgétaires, des conflits monétaires,… prémisses de chocs géopolitiques majeurs. Avec le sommet du G20 de Séoul, qui marque la prise de conscience planétaire de la fin de la domination américaine sur l'agenda international et de son remplacement par un «chacun pour soi» généralisé, une nouvelle étape de la crise s'est ouverte. En effet, le monde est en train de franchir un seuil critique de la phase de dislocation géopolitique globale. Comme tout franchissement de seuil critique dans un système complexe, cela va générer dès le premier trimestre 2011 un cortège de phénomènes non-linéaires, c'est-à-dire, d'évolutions échappant aux «règles habituelles» et aux «projections traditionnelles» tant en terme économiques que monétaires, financiers, sociaux et politiques. Balances commerciales des pays du G20 (prévisions 2010) – Source: Spiegel, 11/2010   La crise que nous vivons est caractérisée par une évolution d'ampleur planétaire qui se déroule à deux niveaux certes corrélés mais différents dans leurs natures. D'une part, la crise traduit les mutations profondes de la réalité économique, financière et géopolitique de notre monde. Elle accélère et amplifie des tendances de fond à l'œuvre depuis plusieurs décennies, tendances que nous avons décrites régulièrement dans le GEAB depuis son lancement début 2006. Et d'autre part, elle reflète la prise de conscience collective progressive de ces mutations. Cette prise de conscience est en soi un phénomène de psychologie collective planétaire qui façonne également le développement de la crise et qui induit notamment de brusques coups d'accélérateurs de son évolution. Ces dernières années, nous avons à plusieurs reprises anticipés des «points d'inflexion» de la crise qui correspondaient justement à des «sauts brusques» dans cette prise de conscience collective des transformations en cours. Or nous considérons qu'un faisceau évènementiel de «rupture» s'est concrétisé autour du sommet du G20 de Séoul qui concourt à faire passer une étape fondamentale à la conscience collective globale en ce qui concerne la dislocation géopolitique mondiale. C'est ce phénomène qui me conduit, avec LEAP/E2020, à identifier un franchissement de seuil critique et à lancer une alerte sur les conséquences de ce franchissement à partir du premier trimestre 2011. Autour de Novembre 2010, date du sommet du G20 de Séoul, un faisceau évènementiel de «rupture» s'est noué. Je m'attacherai ici à trois de ces principaux évènements ainsi qu'à leurs conséquences chaotiques.   Suite et fin du «Quantitative Easing»: La Fed entre en «résidence surveillée» La décision de la Réserve Fédérale américaine de lancer son «Quantitative Easing II» (avec le rachat de 600 milliards USD de bons du Trésor US d'ici Juin 2011) a provoqué, pour la première fois depuis 1945, une critique générale et souvent virulente de la part de la quasi-totalité des autres puissances mondiales: Japon, Brésil, Chine*2, Inde, Allemagne, pays de l'Asean*3, …*4 Ce n'est pas la décision de la Fed qui marque une rupture, c'est le fait que pour la première fois, la banque centrale US se fait littéralement «assommer» par le reste du monde*5, et d'une manière très publique et déterminée*6. On est loin en effet de l'ambiance feutrée de Jackson Hole et des réunions de banquiers centraux. La menace de Ben Bernanke à ses collègues dont LEAP/E2020 s'était fait l'écho en Septembre dernier n'aura donc pas eu l'effet escompté par le patron de la Fed. Le reste du monde a clairement signifié en Novembre 2010 qu'il ne comptait plus laisser la Réserve Fédérale US imprimer à volonté des Dollars US pour essayer de résoudre les problèmes des Etats-Unis sur le dos des autres pays de la planète*7. Le Dollar est en train de redevenir ce que devrait être toute devise nationale: la monnaie, et donc le problème, du pays qui l'imprime. En cette fin 2010, nous venons ainsi de vivre la fin de l'époque où le Dollar était la monnaie des Etats-Unis et le problème du reste du monde comme l'avait fort bien résumé John Connally en 1971 lors de la décision unilatérale US de supprimer la convertibilité en or de la devise américaine. Pourquoi? Tout simplement parce que la Réserve Fédérale doit désormais compter avec l'opinion du monde extérieur*8. Elle n'est pas encore mise sous tutelle, mais elle entre en «résidence surveillée»*9. Selon LEAP/E2020, on peut ainsi déjà anticiper qu'il n'y aura pas de «Quantitative Easing III»*10, quelles que soient les opinions des dirigeants américains sur le sujet*11, ou bien qu'il se déroulera fin 2011 sur fond de conflit géopolitique majeur et d'effondrement du Dollar US*12. Actifs de la Réserve fédérale des Etats-Unis (2008-2010) – Sources: Federal Reserve of Cleveland / New York Times, 10/2010     Paralysie politique à Washington: les Etats-Unis à la dérive, le Dollar en chute libre et l'austérité US au rendez-vous de 2011 Comme prévu, Washington est donc paralysé jusqu'en Novembre 2012. Entre un président démocrate, une Chambre des Représentants républicaine, un Sénat à faible majorité démocrate et des élus «Tea Party» pour radicaliser les positions républicaines, la question ne se pose pas tant de savoir ce qu'ils vont pouvoir faire ensemble que d'anticiper ce qu'ils vont pouvoir mutuellement s'empêcher de faire*13. A ce stade, on peut considérer qu'il n'y aura pas de «stimulus II» puisque la préoccupation républicaine (et des Tea Parties) sur l'ampleur des déficits fédéraux bloquera toute tentative démocrate en ce sens. D'ailleurs, c'est la question de la réduction de ces déficits qui va occuper le devant de la scène dans les mois à venir, avec les premières «recommandations» à ce sujet issues des commissions travaillant sur le thème*14. Le mot «austérité» commence ainsi à faire son apparition dans les médias. Comme je l'avais anticipé en Septembre dernier avec l'équipe de LEAP/E2020, l'entrée au printemps 2011 des Etats-Unis dans une phase d'austérité (via un mélange explosif et plutôt inefficace de blocage de certaines dépenses et de réductions sans discernement d'autres sources de déficits)*15 va provoquer un chaos économique, social et financier dans le pays*16. Ainsi les Républicains vont tout faire pour réduire les dépenses sociales affectant retraités et classes moyennes et défavorisées. Pour les Démocrates, il sera impossible de ne pas réduire significativement le budget militaire touchant ainsi à l'épine dorsale du pays*17. Et sans une nouvelle aide d'environ 200 Milliards USD, les Etats et les villes du pays vont massivement tomber en faillite*18. Nous ne nous attarderons pas sur le fait que la fin du «stimulus N°1»*19 entraînera bien entendu le retour au chômage de centaines de milliers d'Américains*20 qui s'ajouteront aux millions de chômeurs actuels*21. Nul doute que la position des Etats-Unis ne s'en trouvera pas renforcée au niveau international ! Le tournant électoral du début Novembre constitue donc bien une rupture essentielle puisqu'il paralyse la direction du pays au moment même où, à l'intérieur comme à l'extérieur, les défis s'accumulent comme jamais depuis 1945*22. Il n'est pas étonnant dans ces conditions que le Dollar atteigne ses plus bas niveaux historiques vis-à-vis des devises des principaux partenaires commerciaux des Etats-Unis*23. Schéma de la crise aux Etats-Unis sur la période 2007-2013 – Source: Gordon T. Long   Austérité européenne: multiplication des résistances sociales, montée des populismes, risque de radicalisation des générations montantes et hausses d'impôts De Paris à Berlin*24, de Lisbonne à Dublin, de Vilnius à Bucarest, de Londres à Rome, … les manifestations et les grèves se multiplient. La dimension sociale de la dislocation géopolitique globale est bien au rendez-vous de l'Europe de cette fin 2010. Si ces évènements ne parviennent pas pour l'instant à perturber les programmes d'austérité décidés par les gouvernements européens, ils traduisent une évolution collective significative: les opinions publiques sont en train de sortir de leur torpeur du début de la crise en prenant conscience de sa durée et de son coût (social et financier)*25. Les prochaines élections devraient donc faire payer un coût élevé à toutes les équipes au pouvoir qui ont perdu de vue que sans équité, l'austérité ne bénéficierait d'aucun soutien populaire*26. Pour l'instant, les équipes au pouvoir continuent essentiellement à appliquer les recettes de la période d'avant la crise (à savoir des solutions néo-libérales à base de réductions d'impôts pour les ménages les plus aisés et d'augmentation d'impôts indirects en tout genre). Mais la montée en puissance des conflits sociaux (qui est inévitable selon moi) et les changements politiques qui vont apparaître dans les prochaines élections nationales pays après pays, vont générer une remise en cause de ces solutions… et une montée brutale des partis populistes et extrémistes*27: l'Europe va se «durcir» politiquement. Parallèlement, devant ce qui apparaît de plus en plus comme une tentative inconsciente de la génération «babyboomer» de faire payer l'addition aux générations montantes, on peut anticiper une multiplication des réactions brutales des jeunes générations*28. Pour notre équipe, on devra faire face à leur radicalisation si la situation leur paraît sans issue, faute de compromis. Or sans évolution à la hausse des recettes fiscales, le seul compromis crédible à leurs yeux sera une baisse des retraites actuelles plutôt qu'une hausse des coûts de l'éducation. Aujourd'hui est toujours un compromis entre hier et demain, en particulier en matière fiscale ! D'ailleurs, les conséquences fiscales probables de ces évolutions seront une hausse des impôts sur les hauts revenus et les revenus du capital, de nouvelles taxations des banques et un volontarisme communautaire nouveau en matière de protection douanière des frontières*29. Les partenaires commerciaux de l'UE devraient en prendre conscience très rapidement*30. Besoins de financement de certains Etats (2010-2011) – Sources: FMI / Wall Street Journal, 10/2010   Renforcement de l'Euroland et début de manipulations européennes de la valeur de l'Euro Comme je l'avais indiqué avec LEAP/E2020 au Printemps 2010, on assiste depuis quelques semaines à la mise en œuvre de tout une séries de mesures européennes destinées à mieux contrôler les opérateurs financiers, à entamer une régulation européenne sérieuse de la City londonienne*31 et à établir durablement les instruments budgétaires et financiers permettant à l'Euroland de résister aux prochains chocs monétaires*32 liés aux dettes souveraines des Etats membres*33. Qu'on soit dirigeant de «hedge fund» ou spéculateur contre l'Euro, ces dernières semaines ont changé effectivement les règles et les conséquences vont être sensibles dans les prochains mois. Notamment les spéculateurs contre l'Euro vont à nouveau en être pour leurs frais*34. Ils semblent n'avoir pas anticipé le fait que l'Euroland a bien tiré les leçons de l'immense opération de manipulation du début 2009. D'une part, l'Euroland a maintenant un instrument d'action rôdé. Et d'autre part, les dirigeants de la zone Euro ont découvert qu'ils pouvaient eux aussi réaliser des «dévaluations compétitives» sans le dire, et sans pouvoir être accusés d'en être responsables. Le jeu devient donc extrêmement compliqué pour ceux qui veulent à tout prix affaiblir la zone Euro car il est désormais difficile de savoir si les délais de réaction des dirigeants de la zone résultent d'incertitudes ou de calculs bien compris pour éviter un renchérissement trop important de la devise européenne. Toujours est-il que l'essentiel à retenir sur le fond, c'est qu'au debut 2011, les Européens sont à la fois touchés directement par l'impact social de la crise tandis qu'ils sont mieux équipés que jamais pour faire face aux futurs chocs monétaires et financiers*35. Par Franck BIANCHERI Directeur de recherche de LEAP/E2020 Coordinateur du Global Europe anticipation Bulletin (GEAB) (Novembre 2010)   *1 Ces dates correspondent notamment à la période de renouvellement de la majorité des dirigeants des pays les plus importants du G20 qui est une condition nécessaire (mais pas suffisante bien entendu car rien n'est assuré même après 2012/2013: il s'agira juste d'une nouvelle fenêtre d'opportunité) pour espérer une approche et une volonté commune de réforme du système monétaire mondial. D'ici là, selon LEAP/E2020, on n'assistera qu'à des tentatives avortées et/ou des tests d'idées qui ne pourront pas aboutir avant ce changement quasi-général de dirigeants mondiaux. Et parmi les idées sans avenir, on notera celle d'une régulation des excédents des pays exportateurs. C'est une idée de pays en pleine déroute commerciale, ou plus exactement une idée de pays en position de faiblesse, donc sans aucune chance de pouvoir s'imposer. Sa pertinence (très douteuse comme le précise bien Asia Times du 27/10/2010) n'entre même pas en ligne de compte. Pour la fenêtre d'opportunité 2012/2013, voir les anticipations et scénarios de mon livre «Crise mondiale: en route pour le monde d'après» pour plus de détails sur le sujet. Source: Anticipolis. *2 Avec une hausse des prix officiellement à 4,4% (un plus haut niveau depuis plus de deux ans), Pékin ne va pas rester sans réagir aux risques inflationnistes exportés par la Fed. Sources: China Daily, 27/10/2010; China Daily, 11/11/2010 . *3 Même les Philippines, ancienne colonie américaine sous influence directe de Washington, ont exprimé clairement leur mécontentement. Le président Begnino Aquino a même déclaré qu'au-delà des Philippines, même Singapour et la Thaïlande ressentent les conséquences négatives de la décision de la Fed. Source: BusinessInquirer, 05/11/2010. *4 Les autres partenaires européens sont restés d'un silence éloquent devant ce flux de critiques. Et c'est d'ailleurs un autre enseignement de cette réaction négative à la décision de la Fed: même les alliés traditionnels des Etats-Unis ont réagi négativement, certains comme l'Allemagne ou les pays de l'Asean étant même parmi les plus agressifs. Ainsi, même les éditorialistes britanniques du Telegraph, pourtant très attachés au «Grand Frère» américain, expriment-ils désormais leurs doutes publiquement sur la pertinence des décisions de la Fed et prédisent dorénavant la fin de l'ère Dollar. Sources: Telegraph, 04/11/2010; Telegraph, 05/11/2020. *5 Ainsi, à l'image de nombreuses économies en risque de surchauffe, l'Australie continue à accroître ses taux d'intérêt pour lutter contre l' «effet Fed» provoquant une hausse du Dollar australien par rapport au Dollar US; comme pour le Dollar canadien et le Franc suisse, la devise australienne casse la barrière de la parité avec une devise américaine en pleine déconfiture. L'Inde a agit de même que l'Australie. Sources: Telegraph, 02/11/2010; Wall Street Journal, 02/11/2010. *6 Cela illustre parfaitement le remarquable article de Michael Hudson dans CounterPunch du 11/10/2010 intitulé «Pourquoi l'Amérique a lancé une nouvelle guerre financière mondiale … et comment le reste du monde va riposter». *7 Comme l'écrit Doug Noland le 05/11/2010 dans son toujours excellent Credit Bubble Bulletin, «les décideurs mondiaux doivent désormais être exaspérés». Et ils le sont. On est bien au-delà d'une simple confrontation sino-américaine comme pourrait le laisser penser cet amusant clip de rap sur le thème du conflit Dollar-Yuan. Source: NMA World Edition, 10/11/2010. *8 Et on doit aussi mentionner les voix de plus en plus nombreuses (y compris au sein de la Fed) qui s'inquiètent du bilan dégradé de la banque centrale américaine. Le graphique ci-dessous montre ainsi que ses «actifs» sont plus que douteux: hypothèques détenues par Fannie Mae et Freddie Mac ainsi que leurs titres, actions d'AIG et Bear Stearns, … Ce sont des «actifs-fantômes» dont la valeur est quasi-nulle. Pour le reste, si la Fed avait l'habitude de se contenter de demander l'avis de ses «primary dealers» pour estimer le volume de ses opérations d'achats de Bons du Trésor, elle va devoir apprendre à demander l'avis des autres banques centrales. Source: Bloomberg, 28/10/2011. *9 Comme l'a décrit fort justement Liam Halligan, dans le Telegraph du 06/11/2010, avec une image que GEAB n'aurait pas désavouée: les Etats-Unis sont en train de vivre leur «Suez économique». Il fait bien entendu référence à l'épisode de 1956 quand les deux puissances coloniales historiques, Royaume-Uni et France, ont tenté d'empêcher militairement la nationalisation du Canal de Suez par le Colonel Nasser … et qu'elles ont dû s'arrêter net quand les Etats-Unis et l'URSS, affirmant leur nouveau statut de maitres du monde, leur ont signifié qu'ils étaient opposés à cette intervention. «Suez» marqua la prise de conscience généralisée que l'époque coloniale était terminée et que les puissances d'hier ne seraient pas celles de demain. Le parallèle que fait Liam Halligan avec notre époque est donc très pertinent. *10 Et ils sont loin d'être tous d'accord avec Ben Bernanke. Ainsi le président de la Réserve fédérale de Dallas dit clairement qu'il estime que la politique actuelle de la Fed est une erreur. Source: 24/7 WallStreet, 08/11/2010. *11 Et Goldman Sachs estime à 4.000 Milliards USD le besoin de «Quantative Easing» pour pallier les déficiences de l'économie US. Le prix de l'austérité et de la contrainte extérieure va donc être gigantesque. Source: ZeroHedge, 24/10/2010. *12 Même à l'intérieur des Etats-Unis les inquiétudes se font jour sur le caractère éminemment dangereux de la politique de la Fed, posant même la question de savoir si la Fed ne va pas déclencher une nouvelle Guerre de Sécession. Source: BlogsTimeMagazine, 19/10/2010. *13 Sources: WashingtonPost, 03/11/2010; Minyanville, 04/11/2010. *14 Source: New York Times, 10/11/2010. *15 Source: The Independent, 12/11/2010. *16 Les hausses parallèles et durables de ventes d'armes et les recours aux bons d'alimentation ne présagent rien de bon en la matière. Sources: CNBC, 18/10/2010; CNSNews, 04/11/2010. *17 Mais il n'y a pas moyen d'éviter in fine ce type de coupes budgétaires. D'ailleurs, Andrew Bacevich, professeur à l'université de Boston, qui vient de publier un livre remarquable, «Washington Rules», tentant de concevoir le chemin qui s'offre aux Etats-Unis en matière de relations internationales dans les années à venir, recommande aux Etats-Unis de quitter purement et simplement l'OTAN. C'est en effet aux Européens de payer pour leur défense et les Etats-Unis ne peuvent plus le faire. Cet ouvrage donne une idée des bouleversements en gestation. *18 Sur l'excellent site DollarCollapse, John Rubino pose d'ailleurs le 03/11/2010 la question de savoir si le sauvetage des collectivités US ne coulera pas le Dollar. Pour le reste, les Etats s'enfoncent dans la crise. Le Nevada, ancien «premier de la classe» mène la danse et doit affronter son premier exode de population depuis 1920. Sources: Le Figaro, 29/10/2010; USAToday, 08/11/2010. *19 Source: USAToday, 01/11/2010. *20 Les premiers effets de la fin des fonds du stimulus se font déjà sentir avec des licenciements massifs à la clé. Source: USAToday, 11/11/2010. *21 Source: Zerohedge, 05/11/2010 *22 La principale agence de notation chinoise, Dragon Global Credit Rating, vient d'ailleurs de baisser à «A» la note des Etats-Unis, exprimant un sérieux doute sur la capacité américaine à rembourser sa dette. Source: InvestmentWeek, 09/11/2010. *23 Heureusement que Timothy Geithner garde un solide sens de l'humour en déclarant que «Les Etats-Unis ne chercheront pas à affaiblir le Dollar pour stimuler leur croissance» … bien qu'il ne soit pas certain que cette blague ait vraiment détendu l'atmosphère au G20. Source: CNBC, 11/11/2010. *24 Même en Allemagne donc, qui pourtant est moins affectée que d'autres par les conséquences de la crise. Source: Reuters, 13/11/2010. *25 C'est également le cas des collectivités locales, qui, comme en France avec les départements, commencent à affronter des situations budgétaires intenables. Source: L'Express, 20/10/2010. *26 C'était une recommandation de notre équipe dès le printemps dernier. *27 Voir dans ce GEAB N°49 les éléments à ce sujet dans le chapitre sur le double choc électoral franco-allemand de 2012/2013. *28 Sources: Spiegel, 26/10/2010b; MarketWatch, 12/11/2010b; RiaNovosti, 10/11/2010b; Irish Times, 11/11/2010b; NewropMag, 18/11/2010. *29 L'Europe va en effet voir son score en matière de protection douanière faire un bond en avant dans le très instructif palmarès des mesures affectant le commerce mondial réalisé par Global Trade Alert. *30 Source: Le Figaro, 11/11/2010. *31 Sources: Platts, 11/11/2010; European Parliament, 11/11/2010. *32 Source: Reuters, 28/10/2010. *33 Même en matière de défense, l'austérité joue en faveur d'un renforcement européen puisqu'elle oblige enfin à sérieusement rationaliser les dépenses dans le secteur. Source: EUBusiness, 02/11/2010. *34 Ainsi LEAP/E2020 avait annoncé dans le GEAB N°47 qu'il fallait s'attendre à une nouvelle flambée d' «hystérie médiatique» sur le sujet des dettes souveraines grecque, portugaise, espagnole et irlandaise dès que les problèmes s'accumuleraient côté britannique et américain. Et l'automne 2010, sur fond d'échec US au G20 et d'aggravation brutale de la situation financière des collectivités locales et des Etats américains (crise des «Munis»), a en effet (surprise, surprise) été l'occasion d'un «remake» de la «crise de l'Euro» du Printemps, avec cette fois-ci l'Irlande comme acteur central. En temps de guerre, on doit savoir anticiper les diversions … et ne pas s'y laisser prendre. Et cette fois-ci, le «remake» n'a pas vraiment fait recette. *35 Je rappelle à ce sujet ce que nous expliquions dans les GEAB en 2008 à propos des bilans des grandes banques mondiales car n'oublions pas que le secteur bancaire nous réserve encore bien des mauvaises surprises (ce qui explique pourquoi le G20 tente de s'en occuper. Source: Journal des Finances, 10/11/2010). Si les banques européennes, américaines et japonaises maintiennent en effet dans leur bilan des actifs immobiliers commerciaux qui probablement ne valent même pas 50% de leur valeur comptable, il n'en est pas de même en matière d'immobilier résidentiel. Dans ce domaine, ce sont les banques américaines essentiellement qui maintiennent des portefeuilles valant probablement moins de 30% de la valeur comptable, voire peut-être rien du tout au vu du chaos juridique généré par le problème des saisies immobilières et les décisions de justice en faveur des propriétaires. Ainsi, même au Texas, pourtant moins touché par la crise, les prix de l'immobilier résidentiel continuent à chuter. D'ailleurs Ambac, l'assureur des titres municipaux, avec qui sont familiers les abonnés du GEAB depuis 2008, vient finalement de se déclarer en faillite, après avoir été soi-disant «sauvée» en 2009. Sources: Bloomberg, 04/11/2010; SanAntonioBusiness, 01/11/2010; CNBC, 27/10/2010; Bloomberg, 26/10/2010; MarketWatch, 08/11/2010; WashingtonPost, 09/11/2010. №2(52), 2011

The important part of the EU-2020 Strategy is the so-called “smart growth”, i.e. more efficient use of existing, generally scarce, resources. Commission launched in 2011 a new initiative for sustainable growth with additional attention to efficient use of resources. The EU's strategic framework can assist the member states' politicians and businesses in shifting to resource-efficient and low-carbon economic development. Natural resources, from raw materials to food, water, air and ecosystems are fundamental to the functioning of European and the member states' economy; they are ensuring citizens' adequate quality of life too. The global strains on resources are increasing: since 2005 prices of vital food-comodities almost doubled. Building a more resource-efficient Europe is therefore crucial to the EU's economic and ecological security. The European Commission set out the priorities for strategic framework that should deliver a more sustainable use of natural resources and the shift towards resource-efficient, low-carbon growth in Europe (1). European Commission President Jose Manuel Barroso, when inaugurating the initiative, underlined that continuing existing patterns of resource use is not an option any more. Such approach puts too much pressure on the environment and makes European economy more dependent on external supplies. A smarter use of scarce resources is therefore a strategic necessity, but also an economic opportunity. Through more resource-efficiency, clearer long-term policies and joint investments in green innovation, the EU intends to strengthen the basis for growth for states, jobs for citizens and delivering on the EU climate and energy objectives (2). Smart growth in retrospect In the EU-2020 Strategy, the so-called “smart growth” is the last –seventh of the perspective ideas for both European and member states' growth, together with two other important growth directions, i.e. sustainable and inclusive growth. “Smart growth” establishes resource efficiency as the guiding principle for EU policies on energy, transport, climate change, industry, commodities, agriculture, fisheries, biodiversity and regional development. By using synergies across these policy-areas, the strategy will be instrumental in reaching a variety of EU objectives, from reducing European greenhouse gas emissions by 80 to 95% by 2050 to reforming the agricultural and fisheries sectors, from reducing food insecurity in developing countries to making the Union more resilient to future rises in global energy and commodity prices (3). Tasks for 2011 The strategy has already listed a number of specific initiatives to be implemented in 2011: •  A low-carbon economy ( in view of the roadmap-2050); •  A 2020 energy efficiency plan; •  A white paper on the future of transport; •  An energy roadmap for 2050; •  A roadmap for a resource-efficient Europe; •  Reforms of the Common Agricultural Policy, the Common Fisheries Policy, Cohesion Policy, energy infrastructure and trans-European transport networks; •  A new EU biodiversity strategy for 2020; •  Measures regarding commodity markets and on raw materials. The Commission will now make concrete proposals in these policy areas. Their implementation will be monitored in the framework of the EU-2020 Strategy (4). Resource-efficient Europe More resource efficiency helps European businesses, argued the Commission in its Communication in MEMO/11/43. Increased resource efficiency can offer competitive benefits to industry. While it does of course require additional investment, it also offers new opportunities which EU companies will want to harness. A number of European key sectors have already embarked on a resource-efficient strategy: •  Reduced dependency on raw materials and lower CO2 emissions In the cement industry, significant costs arise from high levels of costed CO2 emissions (60% of which result from the decomposition of raw material and limestone) and high energy costs. 'Co-processing' uses alternative fuels and alternative raw materials in a combined process that includes the use of waste-derived material, and can reduce CO2 emissions, energy costs and waste. •  Fast pay back The 'Money Back through the Window' project in Hungary examined 262 environmentally beneficial measures from 56 different companies. Overall, these provided savings of €58,8 million. •  Cutting input costs Potential input savings to UK firms from unexploited resource efficiency savings with a pay-back period of less than one year were estimated at € 6,4 billion per year in 2006, with further research indicating that savings from investment with a longer pay back period would be four times greater from, amongst others, actions improving industrial processes and light-weighting. In the food and drinks industry, resource efficiency is vital to cut input costs. This is mainly achieved through full use of material in production, including energy and water, through reduction and recovery programmes, recycling and reuse of material. For example, one UK food manufacturer carried out a water investigation in 2008 and found anomalies. An analysis using detailed sub-metering of water usage found potential savings of 73000 cubic meters of water (42% reduction per tonne of product). In the Netherlands, a large chemical firm has, since 2007, secured a long-term, cost-effective, reliable supply of water by taking the local community's wastewater, and reusing it twice - firstly for steam production in manufacturing plants and then again in cooling towers, taking more than 9.9 million litres of household wastewater every day and cutting freshwater use. It has also reduced resource use in purifying salt water that was used in the past, using 65 % less energy and 500 tons fewer chemicals per year, and consequently 5000 tons less CO2. One global clothing firm identified waste in its shoe manufacturing process' cost of € 550 million euro per year. As part of a long-term programme of resource efficiency, streamlining of production and improved design of shoes reduce waste by up to 67%, energy use by 37% and solvent use by 80% along its supply chain. Sometimes, argued the Commission, significant investment is needed, e.g. in reaserch and development costs. In the steel industry, breakthrough technologies are needed to make major changes to the way in which it is made. The European Steel Industry therefore created the Ultra Low CO2 Steelmaking (ULCOS) consortium, which is in part supported by European Commission research funds and includes 48 organisations to develop innovative technologies. Research has led to 800 proposed technologies, of which four have been tested for a full-scale industrial model in the demonstration phase. The expected cost of the demonstration phase is €700-800 million. However, argued the Commission, there were opportunities to make gains through exploiting synergies in the following sectors: •  Eco-innovations for the environment and business The EU core environmental industries active in the fields of pollution management and control, waste collection and treatment, renewable energy and recycling have a combined turnover of over €300 billion euro; provide nearly 3.5 million jobs, and have impressive global market shares of 30-40%. This sector is growing at annual rates of more than 8% in a global market predicted to reach four trillion euro by the middle of the decade and is offering many new and skilled green jobs. •  Consumers' attitude towards resource efficiency Changing consumer demand led the global market for eco-labelled fish products to grow by over 50% between April 2008 and March 2009 attaining a retail value of €1,1 billion, providing economic rewards for sustainable fisheries management and marine bio-diversity preservation. •  More recycling and less energy use Recycling glass decreases the demand for raw materials and the amount of energy needed in the production process. For every 10% cullet (recycled glass) used in the production process, a producer saves 2-3% of energy compared to using raw materials (Glass Packaging Institute, 2010). In the non-ferrous metals sector (aluminium), a tonne of secondary aluminium requires significantly less energy (0.7 MWH per tonne) than primary aluminium production (15 MWH/ tonne), resulting in significantly lower CO2 emissions (0.3 tonnes of CO2 compared to 8.6 tonnes per tonne of aluminium for primary aluminium). •  Synergy in the use of raw materials In the forest-based industries there is a good example of resource efficiency. First, wood is used as a raw material in the manufacturing process, and then the residues from the production are utilised to produce renewable energy from biomass. This allows the sector to be less energy-dependent and, at the same time, contribute to the renewable energy targets. As a whole, the forest-based industries produce around 30% of the total biomass energy in the EU in this way. In the pulp industry on site biomass energy represents half of the primary energy used. •  Less demand for energy and improved sustainability Improving the eco-design of products can both decrease the consumption of energy and raw materials and improve the sustainability and recyclability of the products. Compared to the business-as-usual scenario, by 2020 the eleven eco-design regulations which have already been adopted will give an annual energy saving equivalent to 7-8% of the EU's electricity consumption in 2007. •  Reduction of greenhouse gas emissions In the cement industry, one of the two sources of carbon dioxide is the combustion of fossil fuels. Therefore, changes in production processes can improve energy efficiency and cut CO2 emissions. For example, some companies plan significant investments to convert production processes from less efficient wet processes to a modern clinker production line. In the EU a high number of plants are already dry kilns, so there is less opportunity for this type of efficiency gains. Sensitive trade-offs and undesired consequences In a number of spheres some negative consequences can emerge. In production stage vs. use, in glass sector, super-insulating glass takes more energy to produce, but it decreases the amount of energy required to heat a building during its use. Another example, “Less energy and CO2 emissions vs. more NOx emissions”: for the cement sector, switching to alternative fuels and waste material (as described above) to reduce energy use and CO2 release results in higher concentrations of NOx. Cooperation in value chain increases resource efficiency Main manufacturer setting standards for suppliers Analysis suggests that for consumer goods makers, high-tech players, and other manufacturers, 40-60% of a company's carbon footprint resides upstream in its supply chain from raw materials, transport, and packaging to the energy consumed in manufacturing processes. For retailers, the figure can be 80%. For example, one large international industrial company requires the supply chain to meet minimum standards in sustainability. They look at the whole life-cycle of their products: from design, development, manufacture and use to end-of-life treatment, and acknowledge that in many cases there are synergies between economic and environmental advantages. They work with suppliers (including providing training) to explain the necessity of standards for mutual success. However, this is a very large company with huge buying power and customers who are very aware of the environmental implications of their purchases, including governments.   Intelligent manufacturing systems Applying intelligent manufacturing can integrate and optimise improvements made in different parts of the supply chain. Intelligent manufacturing consists of integrated control of the global supply chain supported by IT systems and with the addition of intelligence provided by modelling, diagnostic tools, artificial intelligence and expert knowledge. Eco-innovators in international markets •  EU eco-industries tapping into third country markets There are examples of large international eco-industry EU companies that have successfully expanded into third countries: one European Environmental Services provider gets 25% of its revenue from its operations in third countries. The EU has a strong position globally in the eco-industry, and in some of these markets the EU is the world leader. In both waste management and recycling, the EU has around 50% of the global share. •  Working with third countries to make the most of the opportunities The EU advocates creating an open global market in environmental goods, services and technologies that allows green technology and investment to move freely throughout the global economy. This would give countries more cost-efficient access to climate-related technology and skills, making the move to a low-carbon economy cheaper. The EU is pushing for an Environmental Goods and Services Agreement in trade talks. It aims to liberalise trade in key climate-friendly technologies identified by the World Bank such as solar panels and wind turbines. Examples of resource efficiency measures taken by the EU member states •  UK National Industrial Symbiosis Programme (NISP) NISP is a national programme applied at regional level across the UK, offering networking opportunities and advice on sustainable resource management solutions for businesses. The programme brokers ongoing resource exchanges (typically of process by-products) between companies. NISP facilitation costs are covered by the Government (ca. 6 million euro per year). Currently over 13400 companies of all sizes are members of the programme. •  The German Effizienz-Agentur NRW (EFA) – PIUS-Check The EFA consultancy assists manufacturing SMEs in implementing organisational and technical improvements with the aim of improving their resource efficiency. The PIUS-Check audit analyses the relevant material flows and current levels of production technology and makes recommendations for potential improvements. It has been particularly successful in introducing cleaner production methods in the metal and food processing industries. •  The City of Vienna's cross-departmental procurement programme "OkoKauf Wien" (Eco-buy Vienna) This shows how public procurement can be a powerful tool for environmental protection and resource efficiency while saving money. The programme develops the tools for green procurement, covering for instance paper; electrical and electronic appliances; construction; vehicles; and food. Intensive public relations work makes the results available to the interested parties, such as public procurers, commercial enterprises and citizens. The estimated results are savings for the City of Vienna of at least 17 million euro and 30000 t of CO2 emissions each year, whilst change to public buildings saves 1.5 million euro thanks to reduced water demand per year. International examples of resource efficiency Japan. As a result of the policy on Green Purchasing and the Green Purchasing Network (GPN) the market share of environmental business in Japan is rapidly increasing, expected to reach 430 billion euro in the beginning of 2011. The target is to have 30% of private companies applying green purchasing principles. The Green IT Promotion Council (GIPC) was established in 2008 as an industry-government-university partnership to promote green IT. Its main output is the 'Green IT Initiative' which encompasses several initiatives. On the domestic side, the goals are to assist the development of innovative technologies; promote the dissemination of energy-efficient technologies and products; and facilitate the standardisation of monitoring, reporting and verification of the environmental contribution of ICT. At international level, it aims at fostering partnerships and collaboration with the US, Europe and Asia. US. The Green Suppliers Network is based on cooperation between industry and the US Government. The Network works with large manufacturers to engage their small and medium-sized suppliers in low-cost technical reviews, with a view to identifying opportunities for improving process lines and using materials more efficiently. China. The law on creating a 'circular economy' requires low energy consumption and high efficiency, low emissions of pollutants and minimal waste discharge, using the '3-R' principle of reduce, reuse, and recycle. Action is carried out at individual firm level, within industrial parks and clustered/chained industries and at regional level among local industries and urban systems. The new 5-year plan (2011-2015) in China provides for huge investments in clean technologies and, of course, the concept of green GDP is sufficently explored. Eugene ETERIS, European Correspondent, February 2011 References: 1. See: IP/11/63, Brussels, 26 January 2011. 2. Resource-efficient Europe: http://ec.europa.eu/resource-efficient-europe  3. Europe 2020 website: http://ec.europa.eu/europe2020/index_en.htm  4. See: MEMO/11/43 (Brussels, 26 January 2011), which discusses a number of resource efficiency considerations and highlights best practices by member states, businesses and international partners. №2(52), 2011

Федеральное статистическое ведомство ФРГ решило заглянуть в будущее. Аж в 2060 год! Но увиденное там ни его, ни кого-либо другого порадовать явно не сможет. Почему? Да потому, что население Германии к этому времени может сократиться до 65 миллионов человек… Печально? Да. Но и в дне сегодняшнем германская демографическая статистика обнаруживает мало вдохновляющего: численность населения неуклонно снижается. В конце 2010 года, как говорится, между Килем и Констанцем жили 81,7 миллиона человек. Это на 100 тысяч человек меньше, чем в 2009 году. Таким образом, тенденция, начавшаяся в 2002 году, продолжилась, подтверждает статистическое ведомство. Бэйби-бум, на который – не очень понятно на каких основаниях – рассчитывали в 2010 году, увы, не то что не состоялся, а даже и не попробовал начаться. И в то же время, людей, которые приехали жить в Германию, гораздо больше, чем тех, кто решил уехать из нее: страна остается желанной целью для эмигрантов со всех концов Света. В прошедшем году в ФРГ, согласно нынешним оценкам, родилось от 665 до 680 тысяч человек. То есть прибавка составляет 2,2%, что на 15 тысяч больше, чем в позапрошлом году. Разница между числом рождений и числом смертей за прошлый год, скорее всего, составит в Германии от 185 до 195 тысяч человек. С отрицательным, заметим, знаком. Причем, убыль не компенсируется даже непрекращающимся притоком иммигрантов: страна неуклонно вымирает. Эта печальная тенденция в Германии сохраняется уже очень долго – с 1972 года, когда впервые в ФРГ ушло из жизни больше людей, чем родилось. Отрицательное сальдо – это печально, но еще не все: неуклонно падает и абсолютное число рождений. Тридцать девять лет назад в ФРГ на свет появилось 900 тысяч детей, в 2010 в лучшем случае будет достигнута цифра в 680 тысяч. К 2030 году она, как прогнозируется, упадет до 580 тысяч, а к 2060 – и вовсе достигнет 465 тысяч. В основу этих безрадостных прогнозов было положено, что число рождений на одну женщину и дальше будет составлять 1,4 ребенка, а перевес числа иммигрантов над эмигрантами по-прежнему будет составлять 100 тысяч. Пока трудно представить себе, чтобы какая-то из этих тенденций была способна измениться в лучшую сторону. Ведь число рождений на одну женщину в ФРГ остается постоянным уже 35 лет подряд. Это значит, что поколение родителей замещается детьми не более, чем на две трети. Но даже если предположить, что этот показатель вырастет, к примеру, до 1,6 ребенка на одну женщину, численность населения снизится примерно до уже упомянутых 65 миллионов. Продолжится и его старение. Вы вправе заметить, что это все прогнозы да сценарии, а как оно сложится в действительности – никто наверняка сказать не может. И, тем не менее, если не произойдет кардинальных перемен, то, скорее всего, так оно и будет. Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ №2(52), 2011

Как мы уже рассказывали, австрийские школьники во время последней проверки по Программе международной оценки обучающихся (PISA) показали очень плохие результаты. Две австрийских федеральных земли – Тироль и Форарльберг не удовлетворились средними по стране показателями и затребовали более детальных данных применительно к своим школьникам. И что же из этого вышло? А всего только подтверждение старинного присловья: не буди лихо, пока оно тихо. Вышло, что результаты у тирольцев еще хуже, чем в среднем по стране… Так, 31% обследованных школьников и школьниц с точки зрения компетенций в области чтения, как это называется в современной педагогической науке, находятся на грани риска. В переводе на общедоступный язык это означает, что они еле-еле умеют читать. И совсем худо обстоит дело с пониманием прочитанного: к концу срока обучения они имеют все шансы дойти до уровня «высшего пилотажа», продемонстрированного некогда гоголевским Петрушкой – буковки сложить смогут, а понять о чем идет речь – вот это уже нет. Причем среди представителей сильного пола таких бестолочей аж на 40% больше, чем среди представительниц пола прекрасного. При этом невыясненным остается только один вопрос: на кой черт было их столько лет держать на школьной скамье, если они неспособны преодолеть то, что под силу добросовестному пятикласснику? Проверка по указанной программе была проведена в 53 школах Тироля, и охвачены ею были 1283 ученика 1994 года рождения. Заметьте, что тесты проводились в школах всех видов – и в общих, и в гимназиях, и в профессионально-технических учебных заведениях. Сергей ПЛЯСУНОВ №2(52), 2011

Оказалось, поляки больше всего любят чехов, затем следуют словаки и только потом – боготворимые еще недавно американцы. Это следует из опроса населения, который провел недавно польский институт изучения общественного мнения КБОС. Исследование показало, что симпатии к чехам испытывает 51% опрошенных поляков (против 12%). К словакам аналогичные эмоции испытывают 49% поляков, к американцам – 43%. Куда деваться? Варшавская «Газета выборча» приводит слова одного из работающих в Польше корреспондентов из Чехии: «Немцев вы не любите, русских и белорусов тоже. Теперь вы еще поссорились с литовцами. Среди соседей остаются только чехи и словаки». В принципе, говорится в статье, поляков и чехов разделяет практически все в подходе к жизни. Если поляки набожны, то чехи совершенно этому не подвержены. Польская политика вертится вокруг понятия «патриотизм», тогда как их чешские коллеги совершенно спокойно воспринимают то, что представляют маленькую страну, и совершенно лишены патриотической истерии. «Поляки постоянно ищут того, кто пытался бы их принизить, – пишет автор. – Они не решили, являются ли их страна великой или нет, считаются ли с ними так же, как с Германией или Францией». Иными словами, поляки любят чехов за то, что чехи такие, какими поляки не могут быть, резюмирует «Газета выборча». Светлана ФИРСОВА №2(52), 2011

Процесс пересечения разделительной линии между Республикой Кипр и находящимся под контролем турецких военных северным Кипром, необычайно прост. К примеру, находясь в городе Никосии, вам достаточно покинуть греческую территорию, преодолеть небольшую демилитаризованную зону, подойти к вагончику, немного напоминающему московские ларьки, в которых продают всякую всячину, и потратить секунд 30 на заполнение бумажки. Нужно написать только имя, фамилию, номер загранпаспорта и гражданство. Пограничник быстро занесет в компьютер данные, касающиеся паспорта, изучит бумажку, проставит в ней штамп и все – вы можете свободно передвигаться по северной части острова. Никаких отметок в самом паспорте. Выходит, формально, вы остаетесь в Шенгенской зоне. А де-факто попадаете в страну, которая не признана никем, кроме Турции! На обратном пути не забудьте проставить второй штамп, свидетельствующий о том, что вы покидаете северный Кипр. Вот в таком образе предстает перед иностранцем кипрская проблема. Многое тут словно намекает на то, что никаких непреодолимых препятствий на пути к объединению севера и юга, нет. Да, в Никосии можно наткнуться на разделительную стену, опоясанную колючей проволокой. Но аналогии со стеной, возведенной, а потом благополучно разрушенной в Берлине, неуместны: достаточно посмотреть на турков-киприотов, наблюдающих за вами с верхушки стены: они греются на теплом февральском солнышке, пьют чай и машут вам рукой. На подходах к КПП можно встретить ООНовских миротворцев, но, судя по их виду, можно смело утверждать, что здесь, на Кипре, их служба не слишком опасна и не очень трудна. Нельзя поставить знак равенства между разделительной линией на Кипре и, к примеру, стенами, которые израильтяне воздвигают из соображений безопасности вокруг палестинских поселений. В случае с Израилем сразу видно, что строители стены – люди серьезные, искренне желающие, чтобы его творение стало непреодолимым препятствием для, мягко говоря, не горячо любимых соседей. На Кипре же сама стена – понятие относительное. Так, ее можно увидеть близ одного из КПП в Никосии… а потом вы обнаруживаете, что другой КПП расположен прямо посреди одной достаточно оживленной улицы. Вы просто идете вдоль магазинов и ресторанов и натыкаетесь на «пограничный ларек». Вы пересекаете границу… и можете продолжать движение вдоль ресторанов и магазинов. Вот только люди тут говорят явно не на греческом языке, а расплачиваться можно турецкими лирами. Впрочем, евро тоже охотно принимаются. Но и такой вариант пересечения границы – не единственный. На всем острове оборудованы всего несколько таких КПП. Между тем, как северяне, так и южане, всерьез обеспокоены проблемой нелегальной иммиграции. Желающие попасть в Европу нелегалы могут, к примеру, через Турцию добраться до северного Кипра, и довольно легко пересечь разделительную линию – за пределами городов она слабо охраняется. И всё – нелегалы попадают в Шенгенскую зону, известную отсутствием контроля на внутренних границах! Внешне складывается впечатление, что эта разделительная линия, образовавшаяся, по сути, внутри Европейского Союза, мешает всем киприотам. Предприниматели-южане рассказывают о преимуществах, которые они могут получить в случае объединения острова. Их коллеги с севера тоже признают, что получат немало пользы от ликвидации разделительной линии. В нынешней ситуации им трудно работать: один только факт того, что их государство признано лишь Турцией, налагает море ограничений. Не надо забывать и о сильнейшей финансовой зависимости Северного Кипра от Анкары. Не стоит забывать и о туризме: в 2008 году Кипр посетило более 2,1 миллиона туристов. Для сравнения, в 1960 году их насчитали всего 25,7 тысячи. В случае воссоединения отдыхающие получат более легкий доступ к многочисленным отелям и достопримечательностям Северного Кипра. Да и добраться туда станет проще – не останется преград для организации прямых рейсов. А, между, прочим, гостиницы и курорты на севере внешне ничем не уступают своим южным аналогам. Например, очень красив город Кирения. Иностранные туристы тут есть даже зимой, но если бы этот населенный пункт был расположен где-нибудь на юге Кипра или, скажем, в Греции, их, наверняка, было бы значительно больше. Не может не удручать сам вид роскошной, чистой, современной, но совершенно пустой гостиницы с видом на Кирению и на море. Урегулирование кипрской проблемы приведет и к тому, что занятая ныне турецкими войсками северная часть острова, наконец, де-факто присоединится к ЕС. В Брюсселе, как и в ООН, считают, что остров не должен быть разделен на два государства. Тем не менее, поскольку на практике это разделение существует, Европейский Союз отказывается принимать под свое крыло территории, расположенные севернее разделительной линии. А что же рядовые киприоты? Многие из них не возражают против воссоединения. Так, на референдуме 2004 года 64,9% турок-киприотов одобрили разработанный ООН «план Аннана», в котором оговаривались условия объединения. Однако почти 76% «южан» отвергли план, так как, видимо, сочли его слишком протурецким и недостаточно жизнеспособным. С тех пор заметного движения вперед в том, что касается объединения острова, не наблюдается. Но это не означает, что борьба против разделения Кипра на две части не ведется. Политическое решение пока отсутствует, однако попытки найти хотя бы частичное экономическое решение предпринимаются. К примеру, торгово-промышленная палата Республики Кипр и промышленная палата Северного Кипра участвуют в программе ООН «Взаимозависимость» (Interdependence). Название недвусмысленно указывает на то, что цель программы – добиться того, чтобы экономики обеих частей Кипра активнее взаимодействовали друг с другом. Ведь рост экономической взаимозависимости во многом способствовал интеграционным процессам в Евросоюзе, так что почему бы не попробовать то же самое с Кипром? Разработчики проекта надеются, что бизнесмены с севера и юга Кипра станут больше доверять друг другу, в результате чего будут активнее выступать за воссоединение острова. О заинтересованности сторон в таком сотрудничестве говорят цифры. К примеру, за 2008 год продажи товаров из Северного Кипра Республике Кипр выросли на целых 74%. В трудные для мировой экономики 2009 и 2010 годы продажи упали на 16% и 2% соответственно. Греки-киприоты пытаются активизировать обмен с северной частью острова, невзирая на мировые финансово-экономические ужасы. В 2008 году продажи с юга на север выросли на 95%, В 2009 году последовал спад на 45%, зато уже в 2010 году продажи снова выросли – на 34%. Так может ли экономика сыграть ведущую роль в процесс воссоединения родины богини Афродиты? Наверное, нет. Она, безусловно, может стать одним из моторов объединения, но окончательное решение, похоже, все равно будут принимать политики. Им предстоит поиск компромиссов по многим серьезным вопросам: как быть с турецким военным присутствием? А что делать с греками-киприотами, которые были вынуждены бросить свое имущество, когда турки заняли север острова (около 36% всей территории острова Кипр)? Не стоит забывать и о многочисленных выходцах из Турции, поселившихся на Кипре за последние десятилетия. Как сложатся их отношения с греками-киприотами? И опять-таки не нужно забывать об экономических проблемах. Вторжение Турции нанесло колоссальный урон Республике Кипр. В частности, южане лишились 70% валового объема производства, 46% объема промышленного производства, 48% объема сельскохозяйственного экспорта, 56% объема добычи полезных ископаемых в шахтах и карьерах, 41% объема производства продукции животноводства. Республика сумела преодолеть эти трудности. Сейчас основные доходы приносят финансовые операции, сфера услуг, туристический бизнес, а не полезные ископаемые, промышленное производство, сельское хозяйство и животноводство. Ее экономика, похоже, значительно опередила в своем развитии Северный Кипр. Сколько денег потребуется, чтобы подтянуть экономику северян в случае воссоединения? Для решения этих проблем нужны смелые, решительные политики, готовые, если это потребуется, принимать непопулярные меры и даже пожертвовать собственной карьерой ради воссоединения. Ну, а пока можно заняться развитием экономических связей. Владимир ЕРМАКОВ Никосия-Москва №2(52), 2011

Даже если это косметическая хирургия, это все равно хирургия, напоминает Вернер Манг, президент Международного общества эстетической медицины и руководитель клиники пластической и эстетической хирургии в Линдау, что на чудном Боденском озере. Вот почему он советует своим коллегам научиться говорить твердое «нет» пациенткам, обращающимся к ним с различными безумными желаниями. Одно из таких безумств стоило жизни германской порно-звезде, известной под псевдонимом Секси Кора*1. Она решила в шестой раз увеличить свою и без того пышную грудь и скончалась во время операции. Как такое могло случиться? На этот вопрос В.Манг отвечает, что обстоятельства гибели пациентки до конца пока не выяснены. Возможно, она принимала лекарства, о которых не поставила в известность врачей. «Надо четко помнить одно: любое хирургическое вмешательство несет в себе определенные риски, а косметическая хирургия – не исключение. Всегда есть возможность осложнений – тромбоз, эмболия, инфекция, остановка сердца. Все это может произойти без всякой вины врача», – уверяет В.Манг. В случае, о котором идет речь, пациентка хотела добавить к тому, что у нее «уже было» еще немало – в каждую грудь по имплантату весом почти в килограмм. По мнению В.Манга, это затея наводила на размышления о возможном вреде здоровью женщины. И врач в любом случае обязан был поставить ее в известность о последствиях – излишней нагрузке на позвоночник, необратимом растяжении кожи и всем прочем. Вообще, по мнению В.Манга, врачу нельзя поддаваться ни нажиму пациента, ни корыстным побуждениям. «Мы из нашей клиники отправляем домой примерно четыре процента пациентов», – говорит он. Обычно это делается в случаях, когда риск слишком высок или проблемы, с которыми обратился пациент, имеют психологическую основу. На основании своего многолетнего опыта германский хирург полагает, что некоторые пациенты чересчур легкомысленно относятся к своему телу и считают косметическую хирургию чуть ли не безобидной игрой, недооценивая тот риск, который влечет за собой хирургическое вмешательство. Однако, на вопрос как обстоят дела в этой отрасли медицины, В.Манг отвечает, что несмотря на кризис, она переживает бум. В период с 2000 по 2010 год число операций подобного рода выросло вдвое – с пятисот тысяч до миллиона. Показательно и то, что в каждом пятом случае пациент – мужчина. «Ни в одной из стран Европы не делается столько подобных операций», – уверяет хирург. Александр ВАРВАРИН *1 Каролин Возница, урожденная Эберт, была известна под «сценическим» именем Секси Кора. Родилась в 1987 году в Берлине, выросла в Шверине. Попыталась окончить училище медсестер, но безуспешно. Потом занималась проституцией в Гамбурге, после чего плавно перешла к съемкам в интернет-порно и фильмам аналогичного содержания. Вышла замуж за своего менеджера Тимо Возницу. Прославилась в 2010 году как одна из участниц германской версии реалити-шоу «Большой брат», демонстрировавшегося по каналу РТЛ. В январе этого года решила сделать очередную операцию по увеличению груди в гамбургской частной клинике. Во время операции произошла остановка сердца. Её поместили в университетскую клинику в гамбургском районе Эппендорф, где она девять дней пробыла в коме и 20 января этого года скончалась. №2(52), 2011

Мужчинам известен один из неразрешимых вопросов бытия: куда женщины умудряются девать деньги? Над одним из аспектов этой многогранной проблемы приподняли завесу тайны социологи, решившие выяснить, в какой стране дамы тратят больше средств на «дессу»? Представьте себе, победили француженки, оттеснившие прочь всех остальных европеек. И почему это я не удивлен? Наверное, потому, что и раньше приходилось слышать, что Париж, кроме прочих звучных титулов вроде «столица мира», считается еще и парадизом для фанатиков изысканного дамского белья. Такого выбора, утверждают знатоки, не найти больше нигде в мире. Причем, стоящий товар вам предложат не только специализированные сети вроде «Орканты», «Принсесс Там Там» или «Дарджилинг». В элитных универмагах отделы женского белья тоже будь здоров, заблудиться можно. Между прочим, в ассортименте в основном французские модели, заслуженно имеющие репутацию рафинированных и соблазнительных. На всемирном отраслевом слете – Международном салоне женского белья, прошедшем в январе 2011 года, в отношении перспектив развития царил неприкрытый оптимизм. Два кризисных года нанесли производителям болезненный удар: дамы потихоньку донашивали старые запасы. Но в минувшем году дела пошли на лад: во Франции оборот отрасли, по данным Французского института моды, вырос на 4%, достигнув 2,7 миллиарда евро. Особенно отрадно то, что и в других странах Европы эта тенденция тоже просматривается, говорит руководитель этой ярмарки Сесиль Вивье. Правда, в натуральном выражении – в штуках – дамы приобрели белья не больше, чем раньше. Но продавцов утешает уже то, что они были согласны заплатить за это большую цену. В перспективе цена будет повышаться и дальше: растет стоимость трудозатрат – что в Китае, что в Северной Африке, где делается основная часть продаваемого в Европе женского белья. Аналогично дело обстоит и со стоимостью сырья и энергии. Да, чуть не забыл! Надо же назвать количественный параметр французского рекорда! Он таков – 100 евро. Вот сколько оставляет за год среднестатистическая француженка в магазинах «дессу». На втором месте – итальянки с 78 евро. Всего на один евро отстали от них англичанки, а сразу за тройкой призеров идут немки с довольно скромными на общем фоне 70 евро. От европейского лидера, заметим, отстают практически на треть. «Немецкий рынок в пределах Европы – самый ориентированный на классику и на функциональность этого рода изделий», – считает С.Вивье. Ну, а французский – самый главный потребитель бельевого модерна. Весьма показательны и мотивы, которыми руководствуются дамы из разных стран. Если для подавляющего большинства француженок приобретение белья – это маленький праздник, устраиваемый ею для самой себя, то для немок это в основном своего рода необходимость – «ой, ну надо, так надо». Но различия отражают не только некоторые стороны национального характера, а и возрастные предпочтения. Согласно исследованиям, прошлогодний успех французских продавцов достигнут в основном за счет женщин, возраст которых лежит в интервале от 45 до 54 лет. Это именно они без сожаления отдали за нужный им товар в среднем по 121 евро. На втором месте дамы возрастной категории от 35 до 44 лет. Их результат – 114 евро. Представительницы этих двух категорий – опять-таки в среднем! – покупали себе по новой детали интимного туалета каждые два с половиной месяца. А вот французские мужчины в сравнении со столь профессиональным подходом к делу выглядят жалкими любителями: объем их бельевых приобретений составляет ничтожные 6% от того, что потратили француженки. Сергей ПРЫГУНОВ №2(52), 2011

В австрийском Зальцбурге, на автобусном терминале Зюд, что в районе Ноннталь, был возведен крайне нужный объект – отдельное одноэтажное здание для отхожего места. Разумеется, все выполнено в полном соответствии с самыми современными санитарно-техническими и гигиеническими требованиями. Через этот терминал за год проходит до 400 тысяч пассажиров автобусов, а потому без указанного сооружения обойтись нет никакой возможности. И, тем не менее, сейчас им занимаются местные политики. Что их заинтересовало? Да, пожалуй, даже не заинтересовало, а привело в недоумение. Они не понимают, как могло выйти, что сортир для путешественников обошелся городской казне в 390 тысяч евро? Почти по 4 тысячи за квадратный метр, не многовато ли? Местная контрольная палата сейчас пристально изучает все документы и счета, относящиеся к этому объекту. Зальцбургские власти, разумеется, согласны с тем, что синие пластиковые будки, доселе выполнявшие те же обязанности, что и новостройка, это для такого города как Зальцбург непростительное убожество. Но и столь масштабные расходы на вполне тривиальное сооружение – это тоже чересчур. Единственный человек, который пока вступил в защиту нового сортира, это городской «министр строительства» Клаудиа Шмидт. Она убеждает всех, что установленное на объекте «00» вентиляционное, санитарное и прочее оборудование, обоснованно подняло его цену в заоблачные выси. Но оппозиция, получившая столь лакомый повод для критики властей, вцепилась в него руками и ногами, и разбирательство будет вестись донельзя придирчиво. Тем более, что тут же к нему нашлись и другие претензии: было подвергнуто принципиальной критике несправедливое разделение площадей между мужской и женской уборными. Сейчас ставится вопрос о том, чтобы часть помещений, изначально предназначенных для господ, перепрофилировать для дам, которым, как утверждают критики, необходимо вдвое больше места. Иначе неизбежна толкотня и очереди перед дверью с надписью «Damen». Однако, полезную, с женской точки зрения, инициативу в городском совете пока поддержала одна единственная Австрийская народная партия. Все остальные, видимо, от народных чаяний страшно далеки… А, правда, интересная и напряженная работа у зальцбургских народных избранников, да? Впрочем, может быть, все остальные проблемы в городе уже решены, осталась только эта. А потому хочется все детально обсудить и принять взвешенное решение. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

Более чем два с половиной века спустя в столицу Португалии вернулась опера «Антигон», созданная в свое время итальянцами Антонио Мадзони и Пьетро Метастазио. Мировая премьера знаменитого музыкального произведения, либретто и партитура которых были утеряны во время разрушительного землетрясения в Лиссабоне в 1755 году, с большим успехом прошла в конце января в местном Центре культуры Белем. Ужасное стихийное бедствие, случившееся 1 ноября 1755 года, стерло с лица земли в этом древнем городе не только многочисленные дома, но и помпезное здание Оперного театра на набережной реки Тежу. В те дни в театре как раз шла трехактная опера «Антигон», которую сочинили и поставили по личному указанию короля-реформатора Жозе I. Она была написана для пяти лучших в Европе голосов той эпохи и подтверждала роль Португалии в XVIII веке как одной из «музыкальных держав». Музыканты, исполнители, многочисленные историки и любители оперного искусства не только Португалии, но и других стран на протяжении двух с половиной столетий не теряли надежды отыскать это замечательное произведение. И вот благодаря длительной исследовательской работе португальского ученого Мануэла Карлуша Бриту, британскому пианисту и искусствоведу Николсу Макнэйру удалось обнаружить партитуру оперы в библиотеке старинного лиссабонского дворца Ажуда. Хотя ее либретто, казалось, исчезло навсегда, упорные поиски продолжались и неожиданно увенчались успехом. Оно нашлось в Национальной библиотеке бразильского города Рио-де-Жанейро, среди многих документов, вывезенных королевской семьей Португалии, когда она в 1808 году бежала за океан, в Бразилию, спасаясь от французского вторжения. Постановка рассказывает о страстной любви и перипетиях жизни одного из полководцев Александра Македонского, царя Антигона I (родился в 384, погиб в сражении в 301 году до н.э.).   Оборотная сторона запрета «Прежде, чем вы уйдете или выйдете покурить, пожалуйста, не забудьте оплатить счет» - такая вежливая надпись привлекает внимание во многих ресторанах, барах и кафе Испании. Она появилась недавно, после того как в этих заведениях вступил в силу тотальный запрет на курение. Дело в том, что теперь многие рестораторы несут ощутимые потери, и не только по причине сокращения числа посетителей. Всё больше клиентов выходят «покурить» на улицу и больше не возвращаются. Как шутят в Мадриде, «за чистый воздух приходится платить». Добавим: вынуждены делать это не все, а только хозяева питейных заведений.   Великоват оказался… Разные основания может выдвинуть адвокат для того, чтобы освободить своего подзащитного из узилища. Человек без фантазии будет упирать на что-нибудь банальное, вроде «невиновен в инкриминируемом ему деянии», искать оправдательные мотивы или доказывать, что преступление совершено в состоянии аффекта. Но защитник, мыслящий широко и нетрадиционно, способен избрать стратегию, которая не каждому придет в голову. Какую? Например, такую. Представьте себе, что вам довелось представлять интересы человека, обвиняемого в подлоге. Грозит ему два года тюрьмы. Так вот, вместо того, чтобы копаться в бумажках, возиться с результатами почерковедческих экспертиз, искать смягчающие моменты, можно просто заявить: отпустите его, он в камеру не помещается. Правда, для этого нужен подзащитный соответствующих размеров. И у нидерландского адвоката Баса Мартенса он таки был. Рост – 2 метра семь сантиметров, вес – 230 килограммов. Спору нет, мужик и правда, не то чтобы миниатюрный, но так уж сразу и отпустить? Просто за то, что вырос такой здоровенный? Как вы могли такое подумать? Бас Мартенс – человек с раскованной фантазией и способен подобрать нужные аргументы. Оказывается, этому великану нельзя за решетку потому, что пребывание в камере станет для него столь болезненным, что это будет просто-таки грубейшее нарушение европейского законодательства о защите прав человека. Нет, адвокат не требует, чтобы мошенника оправдали. Он добивается того, чтобы вместо тюремного заключения ему назначили домашний арест с обязательным электронным наблюдением. Если этот номер пройдет, то у преступников появится удобная лазейка, позволяющая избежать тюрьмы. Надо только вовремя успеть отъесться до двух с половиной центнеров.   Ваша собака слишком много весит С необычной ситуацией пришлось столкнуться недавно дюссельдорфским судьям. Семейная пара попробовала получить с авиакомпании компенсацию потраченных ею денег на билеты в Португалию. На борт лайнера им не удалось подняться потому, что в пассажирское отделение не захотели пропустить их собаку: дескать, слишком толста, сдавайте в багаж. Для этого, разумеется, необходим специальный контейнер, которого в зале вылета не было, а потому главе семейства пришлось ринуться за ним на такси на другой конец аэропорта. К стойке регистрации он вернулся тогда, когда она закрылась. Оставалось только сесть на машину и через пол-Европы отправиться к месту отдыха. Но незадачливые отпускники решили, что просто так подарить авиакомпании 910 евро, отданные за билеты, было бы излишней щедростью и подали на нее в суд. Однако перед лицом Фемиды доказать произвол компании оказалось не просто: она упорно стояла на том, что регистрация была прекращена в предусмотренные правилами сроки, и, как говорится, кто не успел, тот опоздал. Однако судья, апеллировав к великодушию воздушных бизнесменов, призвал их поровну поделить убытки с незадачливыми пассажирами. Представитель компании пообещал обдумать это предложение. Ну да, есть над чем подумать: 450 евро для авиакомпании сумма серьезная, что и говорить.   Ищут пожарные, ищет полиция… Помните продолжение классического детского стихотворения Маршака? «Ищут давно и не могут найти парня какого-то лет двадцати…» Известно о нем то, что он служит в составе британского контингента в Афганистане и есть у него на родине беременная подружка по имени Саманта. Собственно, все и началось-то с нее, точнее с его попытки сделать любимой предложение руки и сердца. Понятно, что пришлось для этого воспользоваться телефоном и, ввиду отсутствия предмета вожделений на месте, наговорить признание на автоответчик. Все бы ничего, но рассеянный влюбленный набрал неправильный номер и его пылкие речи зафиксировались на автоответчике 44-летней матери семейства, которая к этой любви, что называется, никаким боком не причастна. Однако дама, годящаяся воину в матери, быстро сориентировалась и решила обратиться к помощи СМИ, чтобы отыскать ту, которой это послание предназначалось. Женская солидарность – великая сила! Однако задача оказалась сложнее, чем это представлялось на первый взгляд. В полутораминутном излиянии, произнесенном с акцентом человека, выросшего в северо-восточной Англии, нет практически ничего, указывающего на личность его автора. Разве что печальные приметы нелегкой службы: «Сегодня подорвался один из наших и поэтому мне грустно, очень грустно». Сам солдат не спешит объявляться, что и понятно: если история всплывет, насмешки боевых товарищей ему надолго обеспечены.   Вино еще не скисло! В Баден-Вюртемберге, точнее – в городке, носящем длинное название Эндинген-ам-Кайзерштуль, недавно была обнаружена находка, напомнившая о далеко ушедших годах Второй мировой войны. Не пугайтесь: это не вырытая ковшом экскаватора неразорвавшаяся авиабомба и не склад безнадежно проржавевших боеприпасов. В винодельческом хозяйстве «Бастиан» отыскалось нечто куда более приятное – 500 бутылок вина и коньяка. Содержимое вполне годно к употреблению, поэтому хозяин может пустить находку с молотка, выручив за нее вполне осязаемую сумму. И эти деньги, заметим, придутся ему как нельзя более кстати, ведь забытый винный склад обнаружился под старой, неиспользуемой лестницей только во время перестройки здания после пожара, нанесшего изрядный урон. Тогдашний владелец вина припрятал его в 1945 году, накануне того, как в эти места должны были войти французские оккупационные войска. Заначил, надо полагать, самое лучшее винцо, чтобы воины под горячую руку не выдули. Хотел попозже, когда все утрясется, продать с прибытком. Да, видно, не пришлось… Нынешний хозяин винодельни пообещал, что выручка от нескольких бутылок обязательно будет пущена на благотворительные цели.   Ошибочка вышла Жительница Тулузы Мартина Пассерье не так давно получила по почте сюрприз – декабрьский счет за электроэнергию. А в чем же сюрприз? Счет и есть счет, что в нем удивительного? Однако дьявол всегда сидит в деталях. Так и с этим документом: все дело в цифре, в нем упомянутой. С бедной женщины вместо обычных 60 евро – месячный расход электричества в ее доме площадью в 150 квадратных метров стоит примерно столько – захотели слупить аж 88 тысяч 242 евро. Дама возмутилась: я, дескать, все же живу не в Лувре. Но ее поставщики прочно стоят на своем и прислали еще два напоминания с другими, но все равно пятизначными цифрами. Словом, сюрприз оказался совсем не забавным. После нескольких звонков в государственную компанию «Электрисите де Франс», там были вынуждены признать ошибку. Но при этом принести письменные извинения, на чем настаивает мадам Пассерье, упорно отказываются. Ну, нет у них соответствующего образца, такое правилами компании не предусмотрено. И весь разговор! Официальный представитель «Электрисите де Франс» объяснил происшедшее техническим сбоем, который возможен когда приходится ежемесячно выставлять 115 миллионов счетов. Так-то оно так, но теперь госпожа Пассерье закусила удила: пока не будет письменного извинения, она вообще не станет оплачивать счета. У кого первым сдадут нервы?   А министр культуры против! Занятная мысль пришла в голову министру культуры Польши Богдану Здроевскому. Он потребовал, чтобы музеи и мемориальные центры, действующие в Польше на месте бывших гитлеровских концентрационных лагерей времен Второй мировой войны, поменяли домен своих электронных адресов. То есть, убрали из них «.pl» И конечно не использовали польских имен вроде Освенцима. Но поскольку совсем без домена не обойтись даже в Польше, музеям Освенцима, извините пан министр, Аушвица-Биркенау, Штутхофа и Майданека предложено заменить его на «.eu». Таким образом, по мнению Б.Здроевского, удастся избежать того, чтобы в иностранных средствах массовой информации появлялось определение «польские концентрационные лагеря». Он считает, что так у кого-нибудь может сложиться впечатление, будто поляки несут ответственность за творившиеся там преступления. Трогательная забота о согражданах…   На воде далеко не уедешь Недавно с посетителем бензоколонки в Магдебурге произошел довольно редко встречающийся в Германии казус. Из заправочного пистолета он залил в бак своего авто смесь, состоявшую всего на 20% из бензина. Остальное – водопроводная вода. Совсем неудивительно, что на этой мешанине ему еле-еле удалось проехать около шести километров, после чего его четырехколесный друг натужно закашлял и испустил дух. Точно такая же история произошла еще с 20 автомобилистами, которых в тот день судьба занесла на эту злосчастную заправку. Причем, речь идет не о какой-нибудь убогой артели, где можно ожидать всякого, а о станции, входящей во всемирную сеть гигантского концерна «Шелл». Ничего вразумительного ответить жертвам «жидкости, напоминающей воду», как ее назвали в полицейском протоколе, персонал ответить так и не смог. Ссылались на то, что будет проведено тщательное разбирательство. Разумеется, всем пострадавшим была возмещена стоимость ремонтных работ.   Оборона – караваем по голове В германском городке Бад-Эйнхаузен недавно было применено нетрадиционное оборонительное оружие. Оно, как выяснилось, обладает немалыми достоинствами: не нанося травм противнику, тем не менее, вызывает у него изрядный испуг и даже обращает в бегство. Что же это за новинка? Да не новинка, а, скорее, нечто издревле известное – пакет с кексами и каравай хлеба. Применена новинка была при вооруженном нападении на лавку булочника. Предприняла его преступница, которой на вид было лет двадцать пять. Под угрозой пистолета она потребовала отдать ей дневную выручку. В этот момент в заведении была только 49-летняя уборщица, которая ответила нападавшей: «Касса закрыта. Пойди лучше заработай!» Обозлившаяся налетчица, решив сама взглянуть в ящик с деньгами, полезла за прилавок, при этом опрокинув поднос с панировочными сухарями, пакет с кексами и чашку с кофе, который приготовила себе уборщица. Женщину, которая только что закончила убираться перед закрытием, это так взбесило, что она твердой рукой метнула в голову преступнице каравай хлеба, а потом мощно послала туда же пакет с кексами. Это произвело на налетчицу столь яркое впечатление, что она предпочла ретироваться. Отыскать ее так и не удалось.   Это стоит попробовать Сто шестьдесят лет назад было сварено пиво, обнаруженное не так давно на дне моря, у Аландских островов. Теперь исследователи из технического центра в Хельсинки хотят восстановить рецептуру старинного напитка, используя при этом самые современные методы анализа. Зачем? Все просто: речь идет о том, чтобы начать варить пиво по технологии позапрошлого века. Стоит сказать, что задача это непростая, поскольку найдено всего пять бутылок, уцелевших после давнего кораблекрушения. Теперь предстоит выяснить, какие использовались дрожжи, и штаммы каких бактерий остались в бутылках. Предполагается, что к маю удастся найти ответы на все эти вопросы и результаты будут обнародованы в специализированной прессе. Эксперты уже продегустировали найденное на дне морском пиво и пришли к выводу, что «срок хранения превышен, но сохранилось оно сравнительно неплохо». Пока нельзя сказать ничего о том, где именно было сварено это пиво и какого оно сорта. Ясно только то, что произошло это в средине XIX века. Вместе с тем, можно предположить, что пиво, скорее всего, имеет датское, шведское или германское происхождение.   Дорогостоящий вандализм В городе Айзенштадте в австрийской земле Бургенланд совершен акт вандализма: неизвестный спилил виноградную лозу, возраст которой насчитывает несколько сотен лет. Но этого мало: бессмысленно погубленное растение, как было ранее выяснено в ходе специально проведенных научных исследований, представляло собой предка одного из ныне популярных сортов – Грюнер Фельтлинер. И стоило оно ни много ни мало около 100 тысяч евро… Обнаружен бесславно погибший раритет был всего полтора года назад, причем именно боязнь за его судьбу привела к тому, что его точное местоположение не называлось. Тем более, что отыскался он на участке, давным-давно не используемом для виноградарства. Конечно, эксперты из клостернойбургского Института виноделия и садоводства позаботились о том, чтобы сохранить уникум: взятые от него черенки были высажены в трех различных местах. Однако самого древнего растения больше нет…   Вот это выигрыш! Выигрыш в лотерею неплох сам по себе, но если он составляет сумму в 10 миллионов евро, то тем более. Но француз, которому недавно привалила такая удача, сумел извлечь из этого двойную выгоду: этот пятидесятилетний водитель-дальнобойщик из Нормандии купил у своего шефа автотранспортную компанию, а его самого оставил в ней работать простым служащим. «Когда фирма стала испытывать финансовые затруднения, я принял меры, чтобы полтора десятка человек не остались без работы, – говорит новый хозяин. – Прежнего шефа мне стало жалко, я разрешил ему остаться». Между прочим, счастливчик, выигравший свои миллионы осенью прошлого года, не только до сих пор не съездил в отпуск, но по-прежнему время от времени садится за руль фуры: привычка – вторая натура.   Так выглядит телефонный терроризм Трудно себе представить, что творилось в голове у человека, который на протяжении нескольких месяцев ночами терроризировал брауншвейгскую полицию: 14 тысяч звонков за три года – это, согласитесь, сильно! А рекордная серия - свыше тысячи звонков за 2 часа – как вам такое нравится? Сейчас суд прервал забавы рекордсмена, выписав ему год и восемь месяцев, правда, условно. Если он еще попробует забавляться подобным образом, то придется отсиживать положенный срок за решеткой. Мотивы многолетнего тупого упрямства, с которым этот 47-летний человек отравлял жизнь полицейским, так и остались неясными. За все эти годы никто из стражей порядка не услышал от него ничего кроме рыганья в телефонную трубку и бессмысленной, но злобной ругани.   Сеанс черной магии Задумывалось все вполне безобидно: доцент мюнхенского университета хотел продемонстрировать на своей лекции достаточно безопасный химический опыт. Хлорат калия смешивается с алюминиевым порошком и из обычной солонки вытряхивается в пламя бунзеновской горелки. В итоге ожидалось получение ярких искр, подобных тем, которые разбрасывают бенгальские огни. Однако, на глазах у 500 слушателей, все вышло совсем иначе. Раздался довольно мощный взрыв, сильно повредивший руку лаборантке, ассистировавшей доценту во время опыта. Сам экспериментатор отделался, судя по всему, легким испугом. А невинная забава обернулась сеансом черной магии, разоблачения которой пока не последовало.   Криминальное трио Венская полиция некоторое время назад задержала необычное криминальное трио. Устойчивая преступная группа, как это называют в полицейских протоколах, под руководством 37-летней Тани Й. – входили в нее Тереза Р. (19 лет). и Регина Й. (22 года) – ограбила 10 столичных квартир. Нанесенный ими ущерб пока оценивается суммой в 25 тысяч евро. Женщины частично признали свою вину. Все? Не тут-то было: полиция уверена, что криминальное трио – лишь одна из ячеек организации, работающей в масштабах всей Европы. Почерк у этой банды во всех случаях был одинаков: выследили подходящую квартиру в респектабельном районе австрийской столицы, дождались отсутствия хозяев, вскрыли дверь и вынесли все, что смогли. Хотя полиция не скрывает, что воровок сдал один из их информаторов, она подчеркивает: выслеживать их пришлось довольно долго, поскольку работали они достаточно профессионально.   Закон защитит лошадей Нет, не то чтобы сейчас четвероногие друзья человека, исправно тягающие по Вене одну из излюбленных туристических достопримечательностей – фиакры – были лишены внимания закона. Но целых две представительницы столичных городских властей – куратор зоозащитной политики Улла Сима и вице-бургомистр Мария Василиаку – разработали поправки к закону о фиакрах, действовавшему до сих пор. Теперь кучеров будут контролировать еще более жестко, обращая внимание на обязательное наличие номерных табличек, парковочных карт и путевых книжек. Инициаторы перемен признают, что большинство фиакров работает образцово и неукоснительно придерживается закона. Но есть и черные овцы – или в этом случае более подошел бы термин «вороные лошади»? Вот из-за них и будет предпринято изменение правил предоставления мест на стоянке – их в Вене 58. Теперь их будут перераспределять 2 раза в год под наблюдением нотариуса. Те, у кого стояночная карта зеленого цвета, смогут работать по четным дням, а обладатели красной – по нечетным. Каждая карта будет приписана к запряжке, равно как и лошадь. Таким образом хотят предотвратить бесчеловечную эксплуатацию конского состава: их запрещено запрягать каждый день. И правильно! Лошадь все же не человек и каждый день ездить по венским улицам ей тяжело. Без навозоприемника лошадей на линию больше выпускать не будут, хотя раньше можно было просто заплатить дополнительный сбор и тем дело и заканчивалось. В путевой книжке должны быть обязательно отмечены время кормления и время отдыха животного. Содержать лошадей теперь разрешено только на территории столицы, чтобы за ними можно было обеспечить надежный контроль. Раньше разрешалось размещать их в близлежащих федеральных землях. Контроль за компаниями, занимающимися извозом, будет, как и прежде, осуществлять полиция, ветеринарное ведомство и транспортное управление. Между прочим, штрафы за различные нарушения лежат в интервале от 140 до 3500 евро. За особенно тяжелые прегрешения могут и лицензии лишить. Всего в Вене сейчас действуют 40 извозчичьих фирм, эксплуатирующих две сотни фиакров. №2(52), 2011

Десятки веков плуг служил своеобразным символом плодородия, орудием, позволявшим правильно подготовить почву к следующей посевной и тем самым, к щедрому урожаю. И вдруг некоторые эксперты начинают давать крестьянам такие советы: оставьте плуг в покое, землю перед посевом надо обрабатывать только культиватором – прорыхлил и сей. А еще лучше вообще почву не трогать, обработать семена и посеять их просто так, пускай сами разбираются, что к чему. Такая метода позволяет дольше сохранить плодородие почвы и сэкономить на энергозатратах и труде. Чем же это провинился старый добрый плуг? Грех на нем один, хотя и довольно значительный: его использование способствует эрозии почвы. Дожди и ветры быстрее повредят вывороченный пахотный слой, на это возразить нечего. За год на всем земном шаре эрозия съедает около десяти миллионов гектаров, что соответствует суммарной площади Баварии и Баден–Вюртемберга. Мерой долгосрочного сохранения плодородия почвы может служить темп ее восстановления. Обычно он находится в пределах от 0,1 до 1 миллиметра в год, а эрозия способна сожрать от 0,01 до 40 миллиметров в год. По мнению экспертов, годовые потери в интервале от 0,4 до 1 миллиметра в год можно считать допустимыми, хотя это и соответствует утрате о 5 до 12 тонн почвы с гектара. В реальности порой все обстоит далеко не так радужно, но все же и не трагично, во всяком случае – в Германии. Вот что считает Кнут Шмидке, профессор дрезденской Высшей школы техники и экономики: «Потери почв у нас составляют менее тонны на гектар, но это, подчеркну особо, только на равнинах. В гористых местностях они могут быть и в 25 с лишним раз больше. А новой почвы в среднем на гектаре образуется до тонны». Вот, как говорится, и вся арифметика. Особенно страдают почвы, расположенные в междуречьях, например, между Дунаем, Изаром и Инном – в Барварии. «За минувшие 50 лет из-за эрозии в Германии был утрачен слой почвы толщиной от 20 до 50 сантиметров – в зависимости от расположения участка», – говорит профессор Шмидке. Исследования показывают, что это уже начинает сказываться на урожаях. В лучшем случае речь идет об утрате 2-3% почвы, в самых серьезных – о 10 и даже 20%. Тут уже плодородие само по себе не восстановится никогда, и ее окончательное и безвозвратное истощение – только вопрос времени. И что же, во всех этих бедах виноват плуг? В значительной степени – да, говорят исследователи. В особенности современный плуг, навешенный на мощный трактор. Этот дуэт взломает землю сантиметров на 20–30, да еще перевернет верхний слой. Именно поэтому в ФРГ почти на половине посевных площадей уже глубоко не пашут, а только обрабатывают землю культиватором. Однако, по мнению профессора Шмидке, для особенно ранимых почв и этого уже недостаточно. Там можно применять только прямой посев. Но пока в Германии это происходит только на 1% площадей, используемых в сельскохозяйственных целях. Нет, плуг никто анафеме не предает, у него есть и свои неоспоримые преимущества: помимо хорошей подготовки почвы пахота подавляет сорняки, уничтожает личинки вредителей, препятствует распространению грибковых заболеваний. Все это позволяет использовать меньше гербицидов и инсектицидов, чего при прямом посеве никак не миновать. Но вспашка разрушает и многометровые коридоры, прорытые дождевыми червями. А ведь именно они перерабатывают остатки прошлогоднего урожая в легко усваиваемые вещества, да и вода по их ходам легче поступает вглубь почвы, что важно в засушливые периоды. Не говоря уже о том, что благодаря дождевым червям земля лучше насыщается кислородом. Вспашка сводит на нет все их усилия. Вот почему в США, например, 25 миллионов гектаров – из общих 170 миллионов посевных земель – засеваются впрямую. Также поступают в Аргентине, Бразилии, Парагвае, Австралии… Да и в Германии, по оценке профессора Шмидке, на 70% площадей следовало бы поступить так же точно. Не стоит думать, что все проблемы решаются только беспахотной агротехникой. Пока в таком варианте приходится применять заметно больше ядохимикатов, чего хотелось бы всеми силами избежать. Этого можно добиться, если применять правильное чередование культур. Вот, к примеру, такой севооборот из расчета на семь лет: красный клевер – озимая пшеница – картофель – озимый ячмень – горох – кукуруза – озимая рожь. Однако в первое время при прямом посеве урожаи упадут. Но через несколько лет, как минимум, вернутся на прежний уровень, утверждают эксперты. Конечно, придется вложить средства в новую технику, без этого никак не обойтись. Эти машины, управляемые компьютером, просто прокалывают почву и «вдувают» в нее семена при помощи сжатого воздуха. Но такие инвестиции – они могут достигнуть 10 тысяч евро – непременно оправдаются за счет экономии топлива, времени и сил. И все же традиционные способы обработки земли в Германии пока еще очень употребительны и не спешат сдавать свои позиции. Почему? Профессор Шмидке полагает: это происходит еще и потому, что из кассы Европейского Союза продолжают поступать щедрые дотации. А переход на новые технологии потребует от крестьян немалых усилий, переучивания, накопления нового опыта и знаний. Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ №2(52), 2011

Большой интерес в мире начинает вызывать курс финских властей, направленный на полное искоренение потребления табака и табачных изделий. Он был принят прошлой осенью и рассчитан на 5 лет. Сейчас министерство здравоохранения и по социальным вопросам, которое разработало и осуществляет эту программу, завалено запросами со всего мира, авторы которых просят поделиться опытом. Особенностью финского подхода к этой проблеме является радикальность. По мнению разработчиков программы, постепенность в этом вопросе ошибочна. Вместе с тем, считают финские эксперты, одними запретами (а некоторые предлагают поставить табачную промышленность вне закона) положительного результата не добиться. Это только обернется появлением нелегальных каналов доставки и торговли табаком. В Хельсинки полагают главным перекрытие каналов, которые облегчали бы продвижение и потребление табачных изделий. Это должно сочетаться с целым набором ограничительных мер. Покупать табак и потреблять его не запрещается, но становится труднее. Так, в Финляндии несовершеннолетние младше 18 лет не имеют право держать при себе табачные изделия, а продажа табака несовершеннолетним становится уголовным преступлением: нарушителям грозит до полугода тюрьмы. Перекрыты каналы торговли табачными изделиями через Интернет, не разрешается курить там, где есть несовершеннолетние, на общественных мероприятиях, даже когда они происходят на открытом воздухе. В 2012 году будут введены новые запреты – нельзя представлять табачные изделия на полках магазинов, а в 2015 году будут запрещены автоматы, где можно купить табак. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №2(52), 2011

In fact, the EU quality food schemes were created about two decades ago. Since then, one thousand agricultural products and foodstuffs from across the EU and beyond have been already registered. In recent years there has been a boost in applications due to enlargements of the EU and a growing interest from non-EU producers, e.g. from India, China, Thailand, Vietnam, etc. The advantages of the quality products' schemes are evident both for farmers and consumers in all member states. High quality food-sector: progress & competitiveness Although the agro-food industry represents 2% of the EU-27 GDP and 13.5% of total employment in the EU's manufacturing sector, its importance is vital for citizens. Besides, the sector consists of approximately 310 000 enterprises, including some global leaders. It continues to play a fundamental role in satisfying the needs of consumers and contributes an annual production of more than € 600 billion to the EU economy. However, the entire European food supply chain has entered a period of adjustment. Consumer preferences are changing as a result of income and lifestyle developments as well as shifts in population. Customer concerns about food safety, and food quality; health and prices have also imposed stringent requirements on the sector. Recent r oadmap to boost the European agro-food industry dates back to Commission's initiatives in July 2009. The Commission underlined, that the EU's food industry was not excluded from the economic downturn. To give this important industry sector fresh impetus, the then European Commission's Vice President Gunter Verheugen and Commissioners Mariann Fischer Boel and Meglena Kuneva, prepared recommendations for the EU High-Level Group, which were issued in spring 2009. The Commission officially acknowledged a call upon industry and national authorities to help implement recommendations which should lead to a more competitive agro-food sector for the benefit of consumers, farmers and the agro-industry. The Commission's idea was to elaborate recommendations to assist the promotion of high quality food for European citizens. The Commission's Roadmap of Key Initiatives (from 2009) was supposed to be implemented, generally, by the participating member states interested in the following coordinated actions: •  improvement of the transparency of the fixing of prices and contractual arrangements along the food supply chain; •  establishing a market surveillance mechanism of counterfeiting ; •  a SWOT analysis (Strengths, Weaknesses, Opportunities and Threats) to assess the position of the European agro-food industry in the global market; •  simplification of the administrative procedures, particularly for SMEs, for participation in research funding programs; •  setting up a social dialogue in the agro-food industry; •  developing educational programs which raise awareness of the importance of the agro-food industry; •  setting up a European Forum to discuss the improvement of commercial relations among the players of the food chain , with the aim to adopt an EU wide code of conduct; •  launching a study on the effects of retailers' own brands on the competitiveness of the agro-food industry, in particular on Small and Medium-Sized Enterprises (SMEs); •  promotion of the instruments available for SMEs , e.g. Enterprise Europe Network.   The High Level Group on the competitiveness of the agro-food industry (bringing together senior policy makers from the agro-food industry, civil society and professional associations) identified and addressed issues that determined the competitiveness of the agro-food industry. Major outcome was the direction towards quality food as a stable framework for years to come. The food and drink industry is one of Europe's most important and dynamic industrial sectors. It is made up of about 280 000 companies, over 90% of which are SMEs; it provides jobs for 4 million people. The European food industry is the EU's “number one industry” in terms of turnover (around € 800 billion).   Quality package reform   The EU quality registers for agricultural products and foodstuffs comprise three kind of quality stuff. The EU quality package reform was adopted on 10 December 2010; the package comprised a number of measures designed to consolidate schemes, labelling terms, and initiatives that assist farmers communicate about the qualities of product to consumers. The aim is to improve consumer information about the farming input to products and enable farmers and producers of first-stage processed goods to secure a fair price for their product characteristics and farming attributes. Two legislative proposals, on “Quality schemes” and on “Marketing standards” are under scrutiny presently in the Council and the Parliament with a view to first reading soon in 2011.   Quality schemes First is the so-called PDO quality foodstuff; there are presentlty 505 Protected Designations of Origin (PDO). These are the names of products that owe their characteristics exclusively or essentially to their place of production and the savoir faire of local producers. The agricultural product or foodstuff must have been produced, processed and prepared in a given geographical area using recognised know-how. The PDO sign looks the following way: Second, are the goods with the protected geographical indications. There are 465 Protected Geographical indications (PGI): these are agricultural products and foodstuffs whose reputation or characteristics are closely linked to production in the geographical area. At least one of the stages of production, processing or preparation takes place in the area. First two – PDO and PGI are generally regarded as one scheme. Third, there are 30 Traditional Specialities Guaranteed (TSG): product names that guarantee the traditional character, either in the composition or means of production. TSGs are not linked to any particular location, but must be produced in line with the specification laid down. The Commission also manages two registers for geographical indications of wines and spirit drinks.   Commission's opinion "The one thousandth name registered is a significant milestone for the quality schemes. There is still great potential for these schemes that give visibility to Europe's quality products and valorise agricultural traditions and rural heritage. The EUs quality schemes are the cornerstone of the Commission's Quality Package currently in discussion in Parliament and Council. With this proposal we reinforce the PDO-PGI schemes in particular increasing the role and responsibilities of groups and breathe new life into the TSG scheme," – Dacian CIOLOS, Commissioner for Agriculture and Rural Development. (1)   EU Registers Since 1992, the Commission, i.e. its DG AGRI has operated registers for agro-products and foodstuff: •  Register for protected designations of origin (PDO) and register for protected geographical indications (PGI); •  Register for traditional specialities guaranteed (TSG) These registers contain names of agricultural products and foodstuffs, including cheese, hams, meat, fruit and vegetables, as well as olive oils, dairy products, beers, bakery products, spices, coffee, and condiments. Separate schemes operated by the Commission concern spirit drinks and wine names. The names and scheme logos can only be used to describe authentic product corresponding to the specification laid down. In this way, the EU schemes identify and protect the names of quality agricultural products and foods. The PDO (Protected Designation of Origin) is used for products with a strong link to the defined geographical area where they are produced; a PGI (Protected Geographical Indication) denotes products linked to a geographical area where at least one production step has taken place. The Traditional Specialities Guaranteed (TSG) scheme emphasises the product's traditional composition and traditional mode of production (2). Italian cheese. The jubelee product nr ONE thousand was Piacentinu Ennese PDO, a cheese from the province of Enna in Sicily, Italy. The cheese is made from raw sheep's milk and saffron crocus (also from Enna), pepper and salt are used in its production. The sheep are grazed on uplands (between 400 and 800 meters above sea level) supplemented by fodder hay, straw and wheat stubble. The cheese owes its specificity to the use of saffron, the pastures and the savoir faire of the local producers (3). The EU register keeps account of all 1000 registered names divided between schemes, countries and products. A study from the Commission showed that the PDO-PGI products had had a wholesale turnover of more than 14 billion euros in 2007 (4). Table: Wholesale value of agricultural products and foodstuffs (excluding wines and spirit drinks; includes beers and other beverages) sold under PDO and PGI designations. € mln 2005 2006 2007 2008 average Cheese 5259 5258 5464 5625 5401 meat and meat products 3431 3411 3573 3731 3537 Beer 2301 2407 2361 2366 2359 fruit and vegetables 770 764 900 870 826 bakery products 749 726 738 742 739 fish products 528 529 464 439 490 olive oil 204 220 198 228 213 other products 453 495 500 518 491 Total 13695 13810 14197 14519 14055 Note: in bold are most popular quality products   The list of DG AGRI compiles 1000 entries The ‘1000 PDOs-PGIs-TSGs' refers to 1000 separate entries in the PDO-PGI and TSG Registers. Some entries contain two or more versions of the name (for example where a national language and regional language are used to name the product). In addition, some entries refer to a range of distinct products. Each entry in the register, even if it comprises multiple names or covers multiple products, is counted as one. The list of names does change over time: at the request of producers, some names are amended and some are cancelled. But overall the total number of register entries has continuously increased. The dates given (the ‘last reference date') are generated by the database. These are mostly the dates of registration, but later dates are used in case a name has been officially amended.   More registrations are expected Further 16 names are ready for entry into the registers, the final step being translation of the registration regulations into the 22 EU official languages for publication in the Official Journal of the EU (which takes about two months). 3 names are at a similar stage, but for cancellation. Behind these, 60 names have been published for opposition and/or opposed. Some 70 new names are in examination, while 32 dossiers have been examined and the applicants asked to supply more information. Further 77 amendment dossiers are following a similar path, but these will not result in the addition of a new name or cancellation of an entry.   Registered names' benefits The scheme logos and registered names allow consumers to choose authentic and traditional product. The logos identify products linked to a territory and so help maintaining a market identity for that product. Producers who rely on commodity production can find that buyers switch sources according to market price: but a product protected under a PDO, PGI or TSG cannot be produced using inferior ingredients and production methods without discontinuing use of the name. This will not prevent buyers from switching sources for product – but where a PDO, PGI or TSG has consumer recognition in the market, supermarket buyers will think twice before substituting for a cheaper brand. A successful PDO, PGI or TSG with good market recognition can therefore create value, increase demand, avoid use of cheap raw material, secure local jobs and in a way can contribute to the development of agricultural and rural economy. The schemes help producers to obtain a premium price for quality products made according to tradition in specified places.   Quality Package for the PDO-PGI schemes Given the success of the PDO-PGI scheme, the Quality Schemes Regulation proposal is designed to consolidate the scheme without changing its essential features. It remains an intellectual property protection scheme, focussed on names of farming product intrinsically linked with a geographical zone. Changes that are proposed include: greater role for groups of farmers and producers to maintain standards and monitor use of the name in the marketplace; clarification of legal rights, especially in relation to trade marks, and shortening of the registration procedure (5).   Quality Package for the TSG scheme With only 30 names registered since 1992, the TSG scheme has not reached its potential. The Quality Schemes Regulation proposal therefore proposes a radical overhaul of the scheme, in order to underpin the credibility of the scheme with consumers and focus the scheme on traditional recipes. The main elements proposed are to increase the period indicating ‘traditional practice' from 25 years to 50 years – i.e. before the industrialisation of agriculture; to require that both the ingredients and processing method are traditional; and to limit the scheme to processed product. It is also proposed to shorten procedures and limit the scheme to the protection of names (6). Eugene ETERIS, European Correspondent, February 2011 References: 1. See: IP/11/154, Brussels, 15 February 2011. 2. For more information see: http://ec.europa.eu/agriculture/quality/schemes/index_en.htm   as well as MEMO/11/84, Brussels, 15 February 2011. 3 . On Piacentinu Ennese PDO , see link in the Commission's DOOR on-line database: http://ec.europa.eu/agriculture/quality/door/publishedName.html?denominationId=10242 4 . See: http://ec.europa.eu/agriculture/quality/schemes/newsletter-2010_en.pdf  5. See: DOOR database for registered PDOs, PGIs, and TSGs: http://ec.europa.eu/agriculture/quality/door/list.html 6. See: DG AGRI Quality Policy website: http://ec.europa.eu/agriculture/quality/index_en.htm and MEMO/11/84 №2(52), 2011

Угроза исламистского терроризма в Европе, вероятно, преувеличена, считает французский журнал «Экспресс». Он ссылается на данные «Европола», который проанализировал все случае террористических атак в Европейском Союзе за 2009 год. Согласно этой статистике, всего на территории ЕС в 2009 году было совершено 294 теракта, и ответственность лишь за один из них – в Италии – взяли на себя исламисты. Подавляющее большинство – 237 – совершили сепаратисты, главным образом, в Испании и Франции, а остальные – анархисты и крайне правые группировки. Журнал отмечает, что, несмотря на это, европейские правоохранительные органы главной угрозой по-прежнему считают терроризм, исходящий от исламистов. Объясняется этот тем, что мишенью политического терроризма обычно служат представители правительств и правоохранительных органов, а радикальные мусульмане стремятся уничтожить как можно больше случайных людей – без разбора. Кстати В Европе, в том числе в тихой спокойной Скандинавии, поднимают голову исламисты уже из числа местных жителей. Об этом свидетельствует мощный взрыв в центре Стокгольма 11 декабря минувшего года. Только по чистой случайности жертвами террориста-смертника не стали сотни жителей шведской столицы, занятые накануне рождества покупками подарков. Как выяснили спецслужбы, случайно подорвал себя, а заодно и начиненный взрывчаткой автомобиль, молодой швед иракского происхождения. Скандинавская страна приютила его вместе с родителями-беженцами в 1992 году. Повзрослев, будущий террорист учился в Великобритании, где и связался с радикальными исламистами… №2(52), 2011

Авторитетный британский журнал «Ланцет» обнародовал результаты многолетнего исследования, в ходе которого изучались проблемы ожирения, высокого артериального давления и содержания холестерина в крови. Вот некоторые результаты. За последние 30 лет во всем мире число людей, страдающих от избытка веса, почти удвоилось и достигло полумиллиарда человек. В 2008 году этой напасти было подвержено 205 миллионов мужчин и 297 миллионов женщин. Но особенно показательно то, что эта проблема уже давно перестала быть уделом только индустриально развитых стран и все шире охватывает страны, население которых имеет низкие и средние доходы, утверждает Маджид Эззати, один из авторов исследования. Для определения того, страдает ли человек ожирением, был выведен индекс массы тела, устанавливающий соотношение размеров и веса человека. Он выражается в процентах. Если в 1980 году этот индекс был слишком велик у 7,9% женщин и у 4,8% мужчин, то в 2008 году цифра эта была 13,8% и 9,8% соответственно. Среди стран с высокими доходами по числу толстяков прочно лидируют США и Новая Зеландия. На противоположном полюсе укрепилась Япония: ее жителям ожирение наименее свойственно. В европейских государствах в среднем превышение индекса массы тела особенно редко встречается у швейцарских женщин, а часто у турчанок и чехов. Причины усугубления этой проблемы до смешного очевидны – излишне калорийное питание и недостаток двигательной активности. С двумя другими показателями дело обстоит чуть лучше: в промышленно развитых странах за три последних десятилетия удалось кое-чего достичь. Тем не менее, в Германии, Гренландии, Исландии и Андорре повышенное содержание холестерина встречается намного чаще, чем в других государствах Старого Света. Менее всего оно распространено в Греции. А вот гипертония по сравнению с 1980 годом сдала свои позиции в Европе, США, Канаде и Австралии. Зато хуже всего обстоят дела с этой хворью в странах Прибалтики, а также в государствах Восточной и Западной Африки. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

Германские вооруженные силы, которые с этого года не будут формироваться на основе всеобщего призыва, столкнулись с тем, что сразу же ощутили нехватку малоквалифицированных военнослужащих. Демографическая ситуация такова, что резерв этих кадров есть только в одной социальной группе, сформированной из тех, кто – по нежеланию или по неспособности – не сумел преодолеть школьные премудрости. В высокотехнологичных родах войск – военно-воздушных или военно-морских силах – потребность в них меньше. А вот в сухопутные войска их будут стараться завлечь в большем количестве. Вообще, бундесвер «нового облика», 54 года спустя после своего создания резко поменявший принцип комплектования, будет вынужден ежегодно отыскивать 15 тысяч мужчин и женщин, по своей воле решивших пойти на военную службу. Показательно, что вроде бы собираются открыть двери даже перед иностранцами, живущими в Германии. Главная «завлекалочка» – заработки. Тот, кто добровольно отправится служить Родине, с первого же месяца будет получать от 777 до 1100 евро в месяц – в зависимости от того, на какой срок подпишет контракт. Служившие по призыву на старте полугодового марафона получали 282,3 евро, а в конце – 305,4 евро. Этих ребят всеми силами сейчас будут стремиться оставить, как раньше говорили, «на сверхсрочную», поскольку среди них есть далеко не только недоучки, не осилившие школьного курса. Так вот, им к вышеназванным окладам будут прибавлять еще премию – по 100 евро за каждый месяц сверхсрочной службы. Если кто-нибудь решит подписать контракт сразу на два года или больше, то его премия вырастет до 125 евро. Одно время собирались предоставить всем контрактникам возможность получить бесплатно автомобильные права. Потом от этой идеи решили все же отказаться. Сейчас, как и прежде, бесплатные права будут получать только те, в чьи служебные обязанности входит вождение автомобиля. За контрактников бундесвер будет делать выплаты в пенсионную кассу и платить страховку на случай безработицы. В медицинском страховании необходимости не будет: медслужбу бундесвера никто уничтожать не собирается, в ее распоряжении останутся не только медперсонал, но и госпитали. Поскольку вопросы образования относятся к исключительной компетенции федеральных земель, то они и будут решать вопрос о том, можно ли засчитать срок службы в бундесвере как время ожидания места в высшем учебном заведении. На осуществление всех названных мер министерство обороны выделило в этом году 300 миллионов евро. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

На этот раз приза «Желтый ангел», который получает победитель конкурса рейтингов автомобильных брендов, проводимого Всегерманским автомобильным клубом, был удостоен БМВ пятой серии. Вторым финишировал «Мерседес CLS», за ним – «Ауди А1». В первый раз вручался приз «Авто будущего», который получила «Тойота Аурис гибрид». Лучшим «б/у автомобилем» признан «Порше 911», имеющий самое незначительное число поломок. Такие выводы были сделаны на основании опроса 230 тысяч читателей журнала «ADAC моторвельт» и посетителей сайта www.adac.de. Сергей ПЛЯСУНОВ №2(52), 2011

Ну, например, так: 13% жителей Верхней Австрии отдают до 40% своего месячного дохода за жилье и его энергоснабжение. Или так: 300 тысяч австрийцев не могут отапливать свое жилище в соответствии с санитарными требованиями. Эти данные были получены в результате обследования, которое проводили студенты Линцского университета имени Йоганна Кеплера под руководством Кристины Штельцер-Ортхофер и Мартины Штадльмайер. Особенное внимание социологами было обращено на четыре группы риска – учащихся, инвалидов, мигрантов и людей старшего возраста. К примеру, 45% учащихся имеют доход ниже 950 евро в месяц, что, по мнению авторов исследования, ставит их на грань бедности. Александр ВАРВАРИН №2(52), 2011

The European Council on Foreign Relations is delighted to share with you our new policy memo - "EU and Belarus: After the Election," by Balazs Jarabik, Jana Kobzova and Andrew Wilson. The memo is being published in cooperation with FRIDE and coincides with the EU Foreign Affairs Council meeting on January 31, where a decision on potential sanctions on Belarus will be made. The memo argues that although the Belarusian President Alyaksandr Lukashenka was able to pull-through contested December elections, his rule is now entering a period of acute stress. Elites are squabbling over the imminent privatisation of state assets. Manipulating this carve up will be the most important test of his abilities to stay on top. Against this backdrop, the post-election crackdown cannot be seen as a sign of regime strength and impunity - but fragility and discord within. The authors call on the Union to devise a proactive strategy that changes Lukashenka's options, sets our own pace in relations with Minsk and raises the stakes with the regime and Russia. The EU needs a smart Belarus policy that coaxes those inside Belarus seeking to liberalise, closer to Europe, whilst imposing pin-point sanctions on those responsible for election brutality in a way that does not choke our ability to engage. Europe must also take advantage of Russia's growing frustration with its ally to begin a direct conversation with Moscow about Minsk - something that Lukashenka fears. This memo has been prepared in collaboration with our partner organisation FRIDE. We hope you will find our publication interesting and we look forward to hearing your thoughts on the issues it raises. Полный текст в формате PDF © Balazs JARABIK, Jana KOBZOVA and Andrew WILSON © European Council on Foreign Relations http://www.ecfr.eu * Originally published at: http://ecfr.eu/content/entry/the_eu_and_belarus_after_the_election №2(52), 2011

А вместе с ними стиральные машины, газонокосилки, измельчители и прочая бытовая техника, пока производящая немалый шум и вой. Правда, произойдет это не завтра, но, судя по всему, довольно скоро. Для этого инженеры решили применить способ, до сих пор использовавшийся в основном в наушниках и промышленных установках – активную компенсацию шума. С технической точки зрения, встраивание соответствующих модулей в бытовые приборы проблемы не представляет: современные процессоры настолько мощны, что легко справятся с этой задачей. Вопрос в другом – в их сравнительной дороговизне. Правда, они постоянно дешевеют и процесс этот, несомненно, продолжится. Но бытовой техникой все не ограничивается. К примеру, в берлинском Техническом университете группа исследователей под руководством Андре Якоба работает над тем, чтобы встроить шумозащитный модуль в полость между двумя оконными стеклами. Между прочим, прототип уже действует и снижает уровень поступающих извне шумов на десять децибел, то есть практически наполовину. А инженеры из британского Королевского колледжа совсем недавно представили интересную разработку – наушники, защищающие пациента, сидящего в стоматологическом кресле, от гадкого звука, который издает работающая бормашина. Дело в том, что в этом случае шум этот прямиком поступает в ухо из челюстной кости. Если транслировать музыку через традиционный наушник, то она будет только чуть заглушать шум сверла, но подавить его, естественно, не сможет. А использование в этих наушниках устройства для активной компенсации шума приведет к тому, что пациент будет слышать только музыку, все остальное будет забито. Шумоподавлением можно оснастить уныло воющие кондиционеры в офисах и прочие выматывающие нервы устройства. Можно установить эту премудрость и в автомобиле, дабы снизить шум выхлопной системы. Причем водитель сам сможет отрегулировать нужный ему уровень громкости работы что бензинового, что дизельного двигателя. Андрей ГОРЮХИН №2(52), 2011

Способность атмосферы к самоочищению гораздо выше, чем это прежде предполагалось. К такому выводу пришла международная группа исследователей, работавшая в майнцском Химическом институте имени Макса Планка. Хотя в минувшие годы объемы выбросов, загрязняющих воздух, и увеличились, но концентрация в нем веществ, способных их разлагать на безвредные составляющие, остается относительно стабильной. В пример привели содержание радикалов гидроксила (ОН), обезвреживающих метан и другие газы, обладающие парниковым эффектом. Оно практически не меняется, что позволяет по-новому взглянуть на способность атмосферы самой постоять за себя. Ведь исследования, проводившиеся в 80-е и 90-е годы прошлого столетия, породили опасения в том, что эта возможность скоро будет исчерпана. Эти радикалы образуются в основном за счет реакции между водой и озоном, чему способствует и солнечное излучение. Таким образом, процесс их образования идет непрерывно, да вот беда живут они уж очень недолго, меньше секунды. Собственно, это и послужило основой для предположений о высокой чувствительности атмосферы к нарастанию объемов выбросов. Срок их жизни весьма затрудняет точное определение концентрации этих радикалов. Вот почему замеряется не она сама, а содержание одной из жертв этих радикалов – метилхлороформа. Так как он разлагается почти исключительно радикалами гидроксила, его количество в воздухе корреллирует с их концентрацией. Метод этот разработан достаточно давно, но получаемые с его помощью результаты дают сильный разброс, вызывавший беспокойство ученых. До середины 1990-х годов метилхлороформ использовался как растворитель в лакокрасочной промышленности и, естественно, попадал в атмосферу, хотя объемы этих выбросов были нестабильны. После принятия Монреальского протокола по защите озонового слоя производство этого химиката в промышленных объемах прекратилось. И теперь, в отсутствие новых выбросов, замеры могут быть произведены куда тщательнее. Они делались с 1998 по 2008 год еженедельно в разных точках Земного шара и вот результат – колебания концентрации свободных радикалов гидроксила из года в год сохраняется почти на одном уровне, с отклонениями в немногие процентные пункты. Разумеется, ученые категорически настаивают на том, что полученные ими результаты не могут быть поводом для самоуспокоения: дескать, природа все стерпит. Они трактуют их как доказательство того, насколько благотворно может сказаться на окружающей среде прекращение вредных выбросов в атмосферу. Александр ВАРВАРИН №2(52), 2011