Папина дочка

Марин Ле Пен возглавила французский «Национальный фронт»

На съезде самой известной ультраправой политической партии Франции – Национального фронта – в середине января случилось то, что не могло не случиться: на смену отцу-основателю НФ, 82-летнему Жан-Мари Ле Пену пришла молодая поросль – его младшая дочь Марин.

Никто не скажет, что ситуация была как в киплинговском «Маугли», мол, «Акелла промахнулся», а потому, по законам волчьей стаи, должен уступить место более сильным и ловким. Патриарх французской политики остается в здравом уме и крепкой памяти. Авторитета не занимать. Однако годы уходят, и по законам жанра наступает психологическая усталость соратников и сочувствующих, что ослабляет пассионарность во время выборов, а потому партии нужен допинг, каким обычно и является смена правофланговых.

Марин Ле Пен, 42-летняя мать-одиночка с тремя детьми, амбициозная и харизматичная особа, с 3 сентября по 19 декабря 2010 года вела свою наступательную избирательную кампанию. Объездила страну вдоль и поперек, набирая очки в соперничестве с представителем старой гвардии, Бруно Гольнишем, также претендовавшим на роль преемника. Гольниш не был фаворитом. Изначально Марин обладала неоспоримым преимуществом в этой гонке претендентов, что подтверждали опросы: в конце года 70% секретарей в отделениях партии в департаментах и 80% региональных советников, которым предстояло голосовать на съезде в городе Туре, уже определились в выборе – они однозначно склонялись в пользу кандидатуры Марин. В чем причина такого предпочтения?

Прежде чем предложить возможные варианты ответов на этот вопрос, уместно представить Марин Ле Пен, очертив ее «лица необщее выражение» и подчас угловатые контуры житейской и политической биографии.

Родилась в год великой студенческой бузы, когда в мае 1968 года Франция молодая как бы бросила вызов устоявшейся буржуазной морали и порядкам. Бунтарский дух, вполне вероятно, впитала с молоком матери, и потому в 18 лет вступила в ряды Национального фронта. Затем училась на юриста в одном из парижских университетов, получила два титула магистра юриспруденции, причем со специализацией в области уголовного права. Затем с 1992 по 1998 год работала по своему профилю, защищая в суде, в том числе интересы нелегальных иммигрантов. Успела дважды побывать замужем, родить троих детей, и потому, видимо, стала ревностной защитницей семейных ценностей и правильной демографической политики, которая при нынешних властях, клеймит их Марин, попросту отсутствует.

Показательно восхождение Марин по партийной иерархической лестнице. В 2000 году она становится во главе ассоциированной с НФ молодежной организации «Поколение Ле Пен», поставившей перед собой задачу «де-демонизировать» партию. В том же году ее кооптируют в исполнительный комитет, аналог Политбюро, а три года спустя – она уже вице-президент. В 2007 году они руководит избирательной кампанией своего папы, и этот опыт, судя по всему, оказался весьма востребованным в преддверии съезда в Туре.

Похоже, подтверждаются выводы аналитиков, что именно Марин Ле Пен еще десять лет назад было поручено скорректировать имидж НФ, «смягчить» его репутацию сборища не толерантных разгневанных маскирующихся расистов, увеличить охват прислушивающихся к нему аудитории и таким образом расширить электоральную базу. Каким образом это достигается?

Марин Ле Пен выбрала хитроумную тактику. С одной стороны, она говорит, что большая политика попросту ее засосала, против воли, что она всегда пыталась избежать такой судьбы, особенно памятуя о разорвавшейся в их парижском доме бомбе в 1976 году, когда ей было всего восемь лет. При этом она открестилась от ряда экстремистских высказываний своего отца, который назвал печи концлагерей Освенцима «всего лишь исторической деталью» и сетовал, что в национальной сборной Франции по футболу слишком много черных лиц. С другой стороны, Марин сравнила еженедельные пятничные молитвы мусульман прямо на улицах и площадях французских городов (в первую очередь, на улице Мирха в 18 округе столицы) с «оккупацией», что снискало ей милость правого крыла внутри НФ.

Более того, Марин Ле Пен представляет себя как «аутсайдера» французской политики, которого закосневший истеблишмент люто ненавидит, в частности, за то, что она понимает нужды простых людей, чьи чаяния она разделяет и готова защищать. В своих речах и интервью для прессы она сделала красной нитью детальный разбор социальной политики правящих партий. В своей аргументированной критике Марин бывает поразительно убедительна и тем привлекательна (сужу после того, как специально просмотрел на youtube несколько ее полновесных телеинтервью).

Настоящим триумфом стало ее появление в популярной дискуссионной программе A vous de juger («Вам решать/судить») минувшим декабрем, когда она собрала у экранов телевизоров 3 миллиона 356 тысяч зрителей, или 14,6% всей аудитории. Не случайно опросы показали, что ее личная популярность как политика достигла 27%, что в два раза превосходит электоральную поддержку НФ, составляющую порядка 13%.

Новая философия Национального фронта, если судить по высказываниям Марин Ле Пен, строится на следующих постулатах. НФ – не против ислама как такового, а только против тех «радикалов», которые хотят ввести во Франции, светском, по конституции, государстве, законы и нормы шариата. Любопытно, что после провокационного сравнения уличных намазов с «оккупацией», Далил Бубакер, имам главной парижской мечети, сказал, что за словами Марин кроется реальная проблема, которую можно решить, если построить во Франции дополнительно 2000 мечетей.

Между тем Марин Ле Пен объявила, что намерена привлечь под знамена НФ «молодых людей и особенно женщин», что она апеллирует не только к людям правых взглядов, но и «ко всем французам и француженкам». Им адресованы посылы, связанные, в значительной мере, с Европейским Союзом, как например: Франции нужно сделать выбор ни в пользу автаркии, ни в пользу безбрежной свободной торговли. Марин предложила развернутую метафору: экономика – точно река, а свободная торговля подобна бурному потоку, ничем не сдерживаемому, в то время как автаркия сродни плотине, перегораживающей всю артерию. Ее же предпочтение – протекционизм, предполагающий регулируемый сток воды. «Мы не сторонники экстремистских вариантов… мы выбираем срединный путь».

Штрих показательный: она отдала дань памяти умершему 9 октября прошлого года Морису Аллэ, единственному французу, удостоенному в 1988 году Нобелевской премии в области экономики (за пионерский вклад в теорию рынков и эффективное использование материальных ресурсов). Дело еще в том, что месье Аллэ выражал серьезные опасения по поводу последствий глобализации, европейской наднациональной конституции, единой валюты и, в целом, процессов в Евросоюзе.

Еще штрих: когда 29 ноября 2009 года в ходе референдума 57,7% граждан Швейцарии подержали запрет на строительство новых минаретов (четыре уже существуют), Марин Ле Пен поздравила народ альпийской республики с победой и высказала свое презрение к правящим кругам, которые дистанцировались от торжества, по ее словам, «прямой демократии». Она выступает за то, чтобы во Франции культовые сооружения, будь то соборы, мечети или синагоги, строились не на деньги из госбюджета, а на пожертвования верующих, при этом нужно исключить финансирование таких строек из-за рубежа и строго соблюдать национальное законодательство.

В феврале 2010 года сеть пунктов быстрого питания «Квик» объявила, что включит в свое меню восемь блюд халяльной пищи – для мусульман. Тогда Марин Ле Пен заявила, что происходит «ускорение политики исламизации», и что это находится в противоречии с конституционным принципом светской природы государства во Франции.

Пойдем далее. 28 ноября 2010 года снова в Швейцарии прошел плебисцит, в ходе которого рассматривались два предложения, как поступать в отношении «иностранцев, совершивших уголовное преступление». Правительственный вариант был отвергнут 54,2% голосовавших. Прошел альтернативный вариант – депортировать чужеземных преступников, за что высказалось 52,9%. Марин Ле Пен снова назвала это «большой победой швейцарского народа над правящей элитой».

Давно уже отмежевавшись от наиболее оголтелых нацфронтистов, которые в 1980-е годы могли скандировать «Арабов – в Сену!», Марин Ле Пен считает необходимостью ограничить иммиграцию, вплоть до введения моратория. Она ратует за политику «Французы на первом месте», что подразумевает предоставление социальных благ коренным жителям. Сейчас действует принятый в 2000 году правительством Лионеля Жоспена закон, предоставляющий бесплатное медицинское обслуживание нелегальным иммигрантам. Новый лидер НФ не считает правильным разбазаривать средства в момент финансового кризиса, тем более тратить их на тех, кто не факт что собирается стать полноценным французом.

Папина дочь в этом вопросе подобна скалам в Этрета: стоит упористо и непоколебимо. Гражданство, убеждена Марин Ле Пен, может быть либо унаследованное (по факту рождения), либо выданное по заслугам. Третьего не дано. Двойное гражданство – по боку. Автоматическое приобретение французского гражданства – на свалку. Если иммигрант не уважает законы страны, где он проживает, он заслужил лишения гражданства.

К этому разделу ее жизненной философии подверстывается и глубокое убеждение, что связь государство-нация распадается, что в Евросоюзе доминируют немцы, и что Европа прогибается перед Америкой. Боле того, Марин Ле Пен, будучи депутатом Европарламента, выступает решительно против введения прямого общеевропейского налога, парируя доводы своих оппонентов тем, что Франция уже платит налог за членство в ЕС – по 7 миллиардов евро каждый год. Она также против кооптирования Турции, выбирая вариант, предложенный канцлером Германии Ангелой Меркель – «привилегированное партнерство».

Для полноты картины нужно добавить: она часто проводит мысль, что Франции имело бы смысл выйти из зоны евро и восстановить свой монетарный суверенитет. Она противница того, что называет «Евро-мондиализацией» и ультра-либерализма в экономике и мировой торговле, что привело к упадку во французском аграрном секторе и рыболовстве.

Особо гневные слова припасены у Марин Ле Пен для «технократов из Брюсселя» и для всех, кто прямо или косвенно агитирует за Соединенные Штаты Европы. Она убеждена, что Европа должна быть «сообществом наций», то есть конфедерацией суверенных государств. Считает, что Лиссабонский договор, ускоривший интеграционные процессы в ЕС, есть «могильщик» независимости и своеобычности/непохожести/самости каждый европейской нации. Все это происходит, по ее словам, «во имя культа прибыли и свободной конкуренции – которые являются смертельными врагами государственных интересов».

НФ ее новый лидер называет «партией патриотов». Потенциальными союзниками НФ, судя по ее высказываниям, могут быть не Британская национальная партия, известная своими радикальными взглядами, а Независимая партия Соединенного Королевства. Марин Ле Пен не переносит, когда Франция плетется в хвосте политики США, и призывает вернуть геополитическую независимость, за которую так пылко ратовал генерал де Голль.

Как полагают аналитики, именно в этой посылке кроется главная предпосылка перекраивания политического ландшафта. Истинная цель Марин Ле Пен органически вписаться в правый фланг французской политики, войти в альянс, скорее всего с голлистами, и таким образом получить когда-либо шанс стать частью правящей коалиции. По той же схеме, что опробовал в Голландии лидер Партии свободы и автор антиисламского фильма «Фитна» Гирт Вилдерс – теперь он часть истеблишмента и воспринимается как политик, выражающий интересы существенной доли населения.

Первые признаки такой дрейфа в сторону друг друга уже обозначились. Как сообщает газета «Гардиан», уже треть членов партии Саркози (Союз за народное движение) благосклонно относятся к перспективе альянса с Национальным фронтом на следующих выборах. Марин Ле Пен, подчеркивает газета, уже предупредила, что заставит «трепетать» политический класс, намекая на президентские выборы в 2012 году. Похоже, что трепетание уже началось – новый лидер НФ уже стала электоральным фактором.

Мало кто сомневается, что у Марин Ле Пен – увлекательные перспективы если не взболтать, то взбаламутить политический коктейль традиционных партий. Роль этой личности в истории Пятой республики может быть весьма значительной, и не случаен ее выбор имени для одной из дочерей – Жеанн («Jehanne»), так изначально писала свое имя Жанна д'Арк. Сожгут ли многочисленные оппоненты Марин Ле Пен в процессе ее безусловно мучительного восхождения к власти, неведомо. Что проще предвидеть, так это обещающие стать очень нескучными президентские выборы в 2012 году.

Владимир МИХЕЕВ

№2(52), 2011