Выпуск №8-9(14), 2007

В 2008 году полицейские службы стран ЕС получат доступ к большому количеству персональных данных, которыми обладают их коллеги из других государств партнеров – от сведений о ДНК и отпечатков пальцев до номеров автомобилей. Все это облегчит борьбу с преступностью, давно ставшей трансграничной. Однако Европейский Парламент, поддержанный многими политическими силами и правозащитными организациями, встревожен тем, что забыты сами законопослушные граждане и необходимость защищать их личные данные от нежелательного разглашения. На первом этапе такое сотрудничество должно было ограничиваться семью странами – Австрией, тремя государствами Бенилюкса, Германией, Испанией и Францией. В мае 2005 года они подписали Прюмское соглашение, которое предусматривало расширение сотрудничества полицейских сил (в том числе право преследовать преступника за границей своего государства) и обмен информацией. Главной мишенью такого сотрудничества были борьба с терроризмом и нелегальной иммиграцией. Однако эта работа оказалась настолько результативной, что в июне главы МВД 27 стран решили распространить действие этого договора на всех. Этот успех сыграл с документом злую шутку – им занялись европарламентарии, которые нашли в нем множество недоработок, следов поспешности и нарушения демократической процедуры утверждения. Теперь они намерены добиваться пересмотра некоторых его положений, чтобы гарантировать, что при борьбе с преступниками не пострадают обычные люди, не имеющие с нарушителями закона ничего общего. Противостояние предстоит нешуточное. Достаточно сказать, что в Европейском Парламенте не довольны, в том числе, расплывчатостью определения терроризма, которое дано в тексте. Кстати говоря, именно по этой причине на уровне международного сообщества, в ООН уже длительное время не могут договориться, что именно считать терроризмом… Светлана ФИРСОВА №8-9(14), 2007

Шведские власти порадовали местных защитников животных примечательным новшеством. С 1 августа этого года защита прав лошадей в скандинавском государстве поднялась на новую высоту. Отныне хозяева этого парнокопытного больше не смогут обойтись тем, чтобы содержать ее в прискорбном одиночестве. Ибо лошадь, как известно, животное стадное, а значит, по мнению авторов нового установления, «нуждается в том, чтобы ее потребность в социальных контактах была удовлетворена». Итак, до 1 января 2009 года извольте, дорогие хозяева, завести своей лошади друга – и все тут. Причем, самих лошадей об этом, как водится, никто не спрашивает: хочешь, не хочешь, а будет тебе компания. Однако это благое намерение порождает массу непонятностей. Представим себе ситуацию: ваша дочь после долгих уговоров убедила вас, что без пони ей жизнь не мила. Вы сдались и приобрели прелестную лошадку. Все счастливы? Не тут-то было. По новому закону вам теперь обязательно нужна вторая. А как быть, если нет места или денег, чтобы ее содержать? Об этом новый закон умалчивает. Продать первую, чтобы не было необходимости покупать вторую? И сделать тем самым несчастным свое любимое дитя? Какой же родитель на это согласится? Да, ситуация… Но проницательный законодатель подсказывает достойный выход. Товарищем лошади может стать не обязательно еще одна коняга, но и другое «стадное животное». То есть корова, овца, коза? Очень гуманно! А главное, открывает еще более изящный выход из положения. Рыбы они ведь тоже большие коллективисты, верно? Значит, можно поставить в конюшню аквариум, в котором плавает, скажем, угорь или минтай – и вот вам готов товарищ для лошадки. А если посмотреть на проблему еще шире, то ведь и человек тоже стадное животное. Так может и не искать лошади больше никаких друзей? Она с человеком сдружилась еще тогда, когда не было ни парламентов, ни законов, ни защитников животных. Александр МОСКВИН №8-9(14), 2007

Скоро федеральное правительство Германии должно обсуждать проблему, сохранять ли и далее те препоны, которые препятствуют гражданам новых стран ЕС найти себе работу в старых. До сих пор все ведущие германские политики уходили от ответа на вопрос, будут ли сняты ограничения, поскольку, дескать, ведущие партии «большой коалиции» – социал-демократы и христианские демократы – еще не выработали единой позиции. Однако даже сам факт такого обсуждения на правительственном уровне уже весьма знаменателен. Суть дела очевидна: в Германии все больше не хватает квалифицированной рабочей силы, и нехватка эта будет только прогрессировать, поскольку демографические процессы политическим заклинаниям не поддаются. Бизнес, который такая ситуация устраивать не может, давит на политиков, а те вынуждены метаться меж двух огней: деловым кругам нужны рабочие руки, а население относится к перспективе «великого переселения рабочих» без всякого энтузиазма. Но ведь в 2011 году все равно все ограничения будут сняты? Это так, но предпринимателям дорог каждый месяц и их радует даже то, что начато обсуждение этой темы, дающее надежду на отказ от не устраивающего их табу. Судите сами: при безработице в 8,8% в ФРГ сейчас не хватает миллиона квалифицированных рабочих! А они есть по соседству – в Польше, Венгрии, Чехии, Румынии, Болгарии – и были ли бы рады работать на более оплачиваемых местах. Однако – нельзя! Берлин и Вена считаются в ЕС самыми жесткими противниками допуска новичков на свой трудовой рынок. Вероятно, позитивное влияние на них сможет оказать британский опыт? Накануне расширения 2004 года в Лондоне полагали, что приток приезжих достигнет максимум 15-ти тысяч человек в год и потому оставили двери открытыми. Но жестоко просчитались: за первые два года прибыло 600 тысяч человек. Вот только жалоб, что это пошло во вред британской экономике, что-то не слышно. Видно, трудовые мигранты все же пришлись ко двору. Так что в словах Ахима Дерекса из Торговой палаты Германии о том, что ограничения могут быть сняты еще до наступления 2009 года, есть резон. И немецкий бизнес встретит такое решение с большим энтузиазмом. Но, как известно, у всякой медали есть две стороны. Как относиться к такому процессу странам-источникам квалифицированных трудовых ресурсов? Очевидно, их экономики отъезд умелых работников будет только обескровливать. И как прикажете новичкам потом подтягиваться до староевропейского уровня, от которого они пока заметно отстают? Не будет ли отток рабочих рук консервировать это отставание? Конечно, будет. Да и средств, затраченных на подготовку мигрантов новичкам, тоже никто не компенсирует. Словом, поводов для размышлений больше чем достаточно. И того, чтобы вместе искать всех устраивающий выход, явно не миновать. Ведь если Германия и Австрия в ближайшем будущем уберут искусственные преграды на пути свободного передвижения рабочей силы – между прочим, один из фундаментальных принципов единого европейского рынка – то положение на рынках труда «новых» стран ЕС может обостриться. Александр МОСКВИН №8-9(14), 2007

«Польский сантехник», которым обывателей пугали евроскептики, этот гастарбайтер, согласный на самое скромное вознаграждение, должен был занять чужие рабочие места в странах Евросоюза. Частично предсказание сбылось: сезонные рабочие на фермах в Италии, таксисты в Шотландии, медсестры в Австрии – поляки стали неотъемлемой частью мощного сообщества «рабочих в гостях» во многих странах ЕС. Сейчас проявилась обратная сторона их временного, а то и постоянного трудоустройства за пределами отечества. Польша ощутила хронический недостаток в рабочих руках – они стали дефицитом. По этой причине принято постановление правительства Польши, разрешающее выходцам из Украины, Белоруссии и России работать «во всех секторах» национальной экономики. По словам заместителя министра труда и социальной политики Польши Казимежа Куберского, страна ежегодно нуждается в 500 тысячах иностранных рабочих, прежде всего, в сельском хозяйстве и строительстве, а также в квалифицированных инженерных кадрах и работниках системы здравоохранения. Польские бизнесмены получили право дважды в год брать на работу на срок до трех месяцев иммигрантов с Востока. Пан Куберский пояснил, что пока Польша рассчитывает на приток гастарбайтеров с Украины. Однако уже предусмотрена упрощенная процедура получения виз и разрешения на труд для российских граждан. Какой неожиданный поворот, но, если вспомнить, то все повторяется: западноевропейские державы со стареющим населением, испытывая дефицит работников и конкуренцию со стороны более дешевых товаров из азиатских стран, стали сперва вербовать руки и мозги на Востоке, а затем и переводить туда производство. Вначале осваивали Чехию, Венгрию, Польшу, а затем и Словакию, где на пять миллионов жителей строят три крупнейших сборочных автомобильных завода. Это ничего не напоминает? Кто знает, может, пройдет совсем немного времени, и собирать картошку под Тверью будут импортированные араты из монгольских степей… Владимир МИХЕЕВ №8-9(14), 2007

В Европе стали бояться иностранного капитала Призрак протекционизма бродит по Европе, где он появился весьма неожиданно: ведь Старый Свет давно и по праву гордится либерализмом, в том числе, в сфере экономики. Но минувшим летом правительства ряда европейских стран, прежде всего – Германии, а вслед за ними и власти Европейского Союза, проявили серьезную тревогу по поводу перспективы скупки стратегических компаний иностранным капиталом, главным образом, российским, китайским и ближневосточным. При этом понятие «стратегическая компания» или «стратегическая отрасль», ранее относившееся почти исключительно к военной области, теперь приобрело более широкое толкование, и распространяется, в первую очередь, на энергетику. Опасения в Европе вызывает вероятность приобретения активов ведущих местных корпораций государственными фондами иностранных государств. По оценкам международных экспертов, совокупные средства этих фондов, которые могут быть использованы для инвестиций за рубежом, сейчас достигают 2,5 триллиона долларов, а к 2015 году превысят 12 триллионов. Провозгласив необходимость защиты экономики от этой угрозы, европейцы вольно или невольно следуют примеру США, законодатели которых вынудили один из государственных концернов Дубая продать пять приобретенных им в 2006 году терминалов американских морских портов. А в 2005 году Конгресс США не допустил сделку на сумму 18,5 миллиарда долларов – покупку государственной нефтяной корпорацией Китая американской энергетической компании «Юнокал». Даже власти Великобритании, славящейся открытостью своей экономики, в прошлом году были не на шутку встревожены сообщениями о том, что российский «Газпром» якобы намеревается приобрести крупнейшую британскую газоторговую компанию «Сентрика», поскольку около 75% дохода за его топливо получает не он, а местные посредники. Это вызвало в Лондоне бурную дискуссию: одни политики и эксперты обвиняли правительство в противоречащем интересам потребителей газа «экономическом патриотизме», другие энергично поддержали подобный протекционизм и призвали ввести в стратегических корпорациях правило «золотой акции», которая принадлежала бы государству. Однако в прошлом Европейская Комиссия выступала против этой меры, за исключением тех случаев, когда она касалась оборонных предприятий. Исполнительный орган Союза изучает вопрос о потенциальной угрозе иностранных государственных фондов рынку ЕС, хотя эта проблема осложняется неясностью того, обладает ли Брюссель полномочиями регулировать международные инвестиции. Тем временем, канцлер Германии Ангела Меркель выступила за выработку совместного юридического подхода «двадцати семи» к возможности использовать вето на скупку европейских компаний иностранными организациями, большинство акций которых принадлежит государству. А министр экономики Германии Микаэль Глос предложил ввести межотраслевое правило, согласно которому зарубежные инвестиционные фонды обязаны уведомлять власти о намерении приобрести более 25% акций той или иной компании с доходом не менее полумиллиарда евро. В Берлине собираются создать специальную правительственную организацию для контроля над «посторонними» инвестициями. Не отстает и Франция: там составлен список 11 стратегических сфер, подлежащих административной защите… Словом, последствия глобализация мировой экономики, сопровождаемые мощным финансовым подъемом России, Китая, Индии и некоторых других стран, еще недавно считавшихся развивающимися, вызывают приступы головной боли у политиков Европы, и не только. Британская экономическая газета «Файнэншл таймс» сопроводила одну из своих публикаций многозначительным заголовком: «Суверенные фонды потрясают логику капитализма». По мнению автора статьи, в ближайшие годы «ключевым вопросом для глобальной финансовой системы и даже для всей экономики станет вопрос о том, куда эти фонды будут инвестированы». Дебаты в ЕС свидетельствуют о сохраняющихся глубоких разногласиях между сторонниками и противниками протекционизма. Напомним, что Европейская Комиссия до сих пор выступала за отмену барьеров на пути капиталовложений как внутри этого объединения, так и извне, а наиболее либеральные политики считают массовый приток зарубежных инвестиций признаком успешного развития той или иной страны. Теперь в Брюсселе размышляют над тем, какие политические риски таит в себе приобретение важных местных компаний фондами, контролируемыми иностранными государствами, а также отвечают ли власти этих государств взаимностью крупным европейским инвесторам. Игорь ЧЕРНЫШОВ

Брюссель наступает на гигантов энергетики Министры экономики девяти стран Европейского Союза, в том числе таких тяжеловесов, как Франция и Германия, обратились в Европейскую Комиссию с письмом, в котором выступили против намерения Брюсселя добиваться от крупнейших энергетических компаний обязательного разделения их производственных и распределительных систем. Иными словами, в интересах развития внутреннего рынка и конкуренции, власти ЕС настаивают на продаже этими корпорациями принадлежащих им транспортных и распределительных сетей. Стратегию Брюсселя в целом поддержал большинством голосов Европейский Парламент, хотя эта резолюция и лишена законодательного влияния. Конкретное предложение Европейская Комиссия, как ожидается, внесет в конце сентября, но тогда результат голосования, с учетом позиции, например, французских депутатов-социалистов и правоцентристов, может стать другим. Эти парламентарии считают, что предлагаемая реформа затруднит европейским энергетическим компаниям удовлетворение потребностей населения и промышленности в нефтепродуктах, газе и электроэнергии, а также вызовет значительное повышение цен на них. Очевидно, что исполнительный орган ЕС всячески стимулирует разделение собственности крупных энергетических игроков на европейском рынке, чтобы обеспечить новым его участникам доступ к транспортным сетям и ослабить почти монопольный контроль гигантов. Однако эти корпорации возражают против вынужденной распродажи своей распределительной инфраструктуры, не без основания указывая на то, что в Европе найдется мало компаний, способных и желающих инвестировать огромные средства в развитие и поддержание трубопроводов в рабочем состоянии. Не вызывает сомнение, что политика разделения направлена, в том числе, против российского «Газпрома» – одного из крупнейших поставщиков природного газа в Старый Свет. Нетрудно представить себе реакцию этого гиганта, если его вынудят расстаться с принадлежащими ему участками трубопроводов, компрессорными станциями и подземными хранилищами газа за границами России: как он сможет обеспечивать зафиксированную в контрактах надежность поставок «голубого топлива» иностранным потребителям после такой ампутации? И разве справедливо лишаться этой инфраструктуры, которая обеспечивает заключительный аккорд транспортировки газа, например, с полуострова Ямал по трубопроводу протяженностью в 6 тысяч километров? Юрий МИНЕРАЛОВ Кстати Антимонопольные органы ЕС начали расследование предполагаемого сговора германского энергетического гиганта Е.ОН и французской корпорации «Газ де Франс». Их руководителей подозревают в согласовании действий во избежание взаимной конкуренции при продаже природного газа в своих странах. Однако официальные представители обоих колоссов отвергли это предположение и даже изъявили готовность оказать европейским властям помощь в расследовании. В случае доказательства обвинения каждый из концернов может быть оштрафован на несколько миллиардов евро. В прицеле Европейской Комиссии оказались не только эти компании. В мае аналогичное расследование началось в отношении еще двух энергетических корпораций – итальянской ЭНИ и немецкой РВЕ. №8-9(14), 2007

Антитеррористические меры в США затрудняют путь за океан Отголоски борьбы с международным терроризмом, которую ведет Вашингтон, раздаются и по эту сторону Атлантики. Принятие Конгрессом США 3 августа решения о фактическом введении электронных виз для жителей 26 развитых стран, в том числе, 15 государств Западной Европы, которые вообще-то привыкли пользоваться безвизовым режимом, вызвало в Брюсселе острую реакцию, несмотря на традиционную летнюю расслабленность бельгийской столицы. Итак, президент США Джордж Буш подписал закон, одобренный американскими конгрессменами. Он требует от европейцев заранее, за 48 часов, запрашивать через Интернет разрешение на въезд в Штаты, сообщая свои личные данные, оплачивать определенные сборы, а также предусматривает изучение содержимого всех контейнеров с товарами, прибывающих из Европы морским или воздушным путем. Одновременно от необходимости получения обычных американских виз теперь освобождаются жители Чехии, а не всех новых участников ЕС, как того требовал Брюссель. В случае отказа на электронный запрос, заинтересованный в поездке бизнесмен или турист должен будет обращаться в американское консульство в попытке решить возникшую проблему. Напомним: еще в июне, когда Конгресс США только собирался обсуждать меры антитеррористической комиссии – она ссылалась на то, что многие участники ужасного преступления 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне прибыли в Америку из Европы без виз, – член Европейской Комиссии Франко Фраттини, ответственный за юстицию, защиту свободы и безопасность, направил послание американскому министру внутренней безопасности Майклу Чертоффу. В нем он уведомил коллегу, что власти ЕС рассматривают возможность введения аналогичных условий для граждан США, приезжающих в страны Союза. После объявленных Вашингтоном ограничений реакция в ЕС не заставила себя ждать. Отбросив дипломатические выражения, депутат Европейского Парламента Сара Лэдфорд (Британия) отметила: «Соединенные Штаты, действуя через заднюю дверь, навязали гражданам Европейского Союза требование получать визы, причем, даже таким странам, как Британия! Каково будет людям, которым потребуется срочно, по семейным делам или по проблемам бизнеса, отправиться за океан, а у них нет доступа к Интернету? Эта система неизбежно вызовет хаос». Евродепутат озабочена также необходимостью отныне сообщать через Интернет личные данные желающих посетить США, поскольку это может, по ее мнению, послужить вторжению в частную жизнь. А европейских предпринимателей беспокоит, прежде всего, будущая необходимость сканировать содержимое контейнеров с товарами, поставляемыми за океан. Ответственный за международные связи объединения «Бизнес Юроп» Карлос Гонсалес считает, что «эта мера будет иметь самые тяжкие последствия для мировой торговли», особенно если власти ЕС ответят тем же. По данным К.Гонсалеса, в 2006 году каждый месяц в Европу прибывали из США более 11 миллионов контейнеров. Для сканирования содержимого каждого из них требуется 10-15 минут, не считая времени на анализ результатов этой операции. Значит, стоянки огромных судов в портах значительно увеличатся, а их владельцы понесут крупные убытки. Кроме того, введение ответной системы контроля потребует от европейцев немалых затрат... Да и вообще, вероятное взаимное введение въездных виз стало бы беспрецедентным событием в истории трансатлантических отношений. Достаточно сказать, что американцы обходятся без виз при поездках в Западную Европу уже более полувека. Александр СОКОЛОВ №8-9(14), 2007

Редко, когда в европейских странах с таким вниманием следили за парламентскими выборами за пределами своего региона, как это произошло по отношению к Турции. Это голосование становилось этапным для выбора стратегического пути Анкарой, роль которой в предстоящие годы будет возрастать не только в регионе, но и во всех сопредельных зонах. Дело не просто в результате выборов – победила правящая Партия справедливости и развития во главе с премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом, которая считается умеренной исламской силой. Дело в том, куда пойдет Турция. Получается очень странная ситуация. Нынешние победители не любят, когда их называют исламской партией, предпочитая, чтобы их воспринимали как мусульманский вариант европейской христианской демократии. Они представляют не только турецкую глубинку, но и народившийся и окрепший средний класс. Премьер-министр считает, что магистральным курсом Турции должно быть вступление в ЕС, следовательно, интеграция в европейскую систему ценностей при сохранении своей национальной и культурной специфики. Его противники – различные наследники идей основателя республики, модернизатора Турции после ее поражения в Первой мировой войне и распада Оттоманской империи Мустафы Кемаля Ататюрка, которого можно считать самым успешным революционером ХХ века. Именно он закрепил светскую суть современного турецкого государства, отодвинул религию и религиозных деятелей от власти, способствовал созданию современной элиты европейского образца, повел страну в Европу, а гарантией этого стала армия. Теперь эти силы, оказавшись в меньшинстве, готовы на решительные действия, чтобы предотвратить исламизацию страны – весной об этом недвусмысленно заявило армейское руководство, чем испугало Брюссель. Не случайно либеральные политические круги сейчас более осторожно, чем исламское правительство, относятся к перспективе участия Турции в ЕС. Что делать европейцам? Получается парадокс. В ЕС стремится турецкая исламская партия, которую опасаются в Брюсселе, но она пришла к власти демократическим путем, полностью отвечающим европейским стандартам. А ориентированные на Европу силы менее пылки по отношению к участию в ЕС, да еще грозятся военным вмешательством в политику, чтобы сохранить светскую суть турецкого государства, что не может нравиться Брюсселю. Добавим к этому нежелание многих стран ЕС, прежде всего Франции, видеть Турцию в составе Союза. …Европейская тема отсутствовала в турецкой предвыборной кампании, а переговоры о приеме в ЕС до завершения в Турции сезона выборов были, по негласной договоренности сторон, приостановлены. Теперь они должны возобновиться с неясной перспективой. Будет ли честен ЕС и откажет Турции? Сохранит ли она желание стать полноправным участником Союза? Или же сделает иной геостратегический выбор, о котором говорят все чаще – в пользу усиленного сотрудничества с соседями, расположенными к северу, востоку и югу? Андрей СЕМИРЕНКО Турция стремится стать главной транзитной страной для доставки нефти и газа в Европу, где все больше говорят о диверсификации как источников энергоносителей, так и путей их доставки. Во всяком случае, Анкара хотела бы отщипнуть для себя на этом рыке максимально возможную долю. В настоящее время построены, строятся или обсуждаются одновременно несколько трубопроводных проектов, в том числе альтернативные друг другу. Одни ориентированы на Россию и ее интересы, другие представляются конкурирующими и поддерживаются США и ЕС. Однако объединяет их одно – они должны проходить через Турцию. «На границах Турции расположены 70% известных в мире запасов нефти и газа», – подчеркивают в министерстве энергетики этой страны. А глава государственной энергетической компании «Боташ» Салих Пасаоглу недавно еще более откровенно сформулировал цель своей страны в этой области: «Нас не интересует, откуда происходит газ или нефть, нас интересует, чтобы они проходили транзитом через Турцию». №8-9(14), 2007

Всемирно известная американская сеть предприятий быстрого питания – ну, конечно же, «Макдоналдс», что же еще! – в стремлении завоевать новых клиентов среди жителей европейских государств решила сделать ставку на местный кулинарный колорит. О чем речь? Например, в ФРГ сейчас проходит испытания мясной суп. Причем, не простой, а солянка, исконно русское блюдо, хотя и приобретшее в восточной части Германии определенный местный колорит. Так вот, ныне в 30 филиалах «Макдоналдса» в меню будет это блюдо, весьма популярное в восточных землях ФРГ. А в Брауншвейге, Кельне и Нюрнберге в меню рядом с бигмаком и чизбургером можно теперь встретить томатные и грибные супы и даже тайский вегетарианский супчик. А еще мюсли с йогуртом и овощные дипы с хумусом – пастой из особого сорта гороха – нута. Надо сказать, что эти изменения недешево обойдутся компании. Ведь наряду с изменениями на кухнях, обновление ждет и залы «Макдоналдсов», отходящих в оформлении от стиля придорожной забегаловки. Причем, на эти цели компания в нынешнем году потратит внушительную сумму – 250 миллионов евро. Правда, оборот ее – опять-таки только в Германии – был в прошлом году еще внушительнее. Мало того, что он вырос на 6,2%, но и достиг величины в 2,6 миллиарда евро. В общем, лозунг дня для европейских филиалов компании теперь таков: «Макдоналдс» должен стать более европейским!». Видимо, скоро на германском рынке могут появиться «макбоквурст» или «макбратвурст» (вареные или жареные сардельки), или даже «макайсбайн» и «макзауэркраут» (свиная рулька с кислой капустой). А что, ведь это самые немецкие блюда, и с этим никто не поспорит. Но «Макдоналдс» не был бы современным всемирным концерном, если бы забыл о политкорректности. В Лондоне уже тестируется «бигмак по-мусульмански». Это все та же котлета с булкой, только приготовлена она в полном соответствии со всеми халяльными нормами, а потому может невозбранно употребляться правоверными мусульманами. Если учесть, что последователей этой веры живет сейчас в Европе около 15 миллионов – только в Германии 3,2 миллиона – то рынок этой продукции обещает быть обширным. Видимо, не за горами «Макдоналдсы», где меню будет составлено для буддистов, индуистов или иудаистов. А почему бы и нет? Александр МОСКВИН В фастфуд как на работу Пара пожилых британцев вполне могла бы стать рекламными героями компании «Макдоналдс». Дело в том, что они без всякого принуждения 17 лет подряд ежедневно как на работу ходят в фастфуд и берут один и тот же набор блюд – двойной гамбургер, жареную картошку и кофе. Причем, столь же исправно эти два 84-летних человека посещали любимое заведение даже в тот период, когда в Британии свирепствовал ящур и экспорт британской говядины был прекращен. При этом Мэри и Ли Хэмфри из Истбурна остаются такими же худощавыми, как почти два десятилетия назад – ну чем не живое опровержение рассказов о том, что завсегдатаи «Макдоналдса» страдают от избытка веса? №8-9(14), 2007

Пока российская сторона готовится к продолжению переговоров о дальнейшем облегчении визового режима в отношениях с Европейским Союзом и поэтапном переходе к полной отмене такого режима в несколько более отдаленной перспективе, Брюссель продолжает целенаправленную работу по его укреплению. Уже в ближайшее время в ЕС будет запущена новая Информационная система о визах, сокращенно – ВИС. Предполагается, что она станет крупнейшей в мире базой данных биометрической информации о лицах, получивших разрешение или отказ на въезд либо пребывание в Шенгенской зоне. ВИС рассчитана на хранение персональных досье, содержащих фотографии, персональные данные и цифровую информацию об отпечатках пальцев 70 миллионов человек. Она дополняет две другие базы данных, уже ранее созданные ЕС в рамках своего пространства свободы, безопасности и законности: шенгенскую и Евродак о лицах, ищущих убежища. Политический импульс созданию ВИС придал Европейский совет на своих заседаниях сначала в Лаакене, а затем в Севилье, Афинах и Брюсселе. Отталкиваясь от принятых на них решений, учитывающих предложения Совета ЕС в формате министров юстиции и внутренних дел, Европейская Комиссия подготовила проект соответствующего регламента. В декабре 2004 года он поступил на согласование в Европарламент. Законодательная процедура совместного принятия решения Советом ЕС и Европарламентом затянулась, потребовала длительных непростых межинституциональных переговоров. В ходе их проведения депутаты вырвали у Совета ЕС и действующего председательства официально анонсированное обязательство подготовить и принять два других сопутствующих документа – рамочное решение ЕС о защите персональных данных и директиву по вопросам гармонизации процедур и условий выдворения из страны незаконно находящихся в ЕС иммигрантов. Наконец, в июне текущего года Европарламент практически единодушно дал «добро» на его принятие. ВИС призвана повысить эффективность общей визовой политики ЕС, ускорить и упростить процедуры сотрудничества и взаимодействия между консульскими службами государств-членов. Цель – совместно противостоять рискам, которым подвергается их внутренняя безопасность, обеспечить строгое соблюдение критериев, установленных регламентом «Дублин II», облегчить борьбу с подделкой документов и выдворение лиц, незаконно находящихся в пределах Союза. С ее помощью страны ЕС надеются предпринять серьезный рывок в противодействии терроризму и другим видам организованной преступности. Доступ к базе данных, помимо компетентных органов внутренних дел, консульской и миграционных служб, получат также правоприменительные органы государств-членов и Европол. Местом расположения центрального подразделения ВИС избран Страсбург. Орган управления ВИС учреждается как постоянно действующий и финансируемый из бюджета ЕС. © Татьяна ЭНТИНА №6(12), 2007

Поляки, живущие ожиданием досрочных парламентских выборов, которые состоятся, предположительно, в конце октября или начале ноября, узнают все новые подробности того, из чего был слеплен политический кризис, приведший к развалу правящей коалиции и раздраю в стане правых. Кульминация долгой подковерной борьбы выпала на 9 июля, когда братья-близнецы Качиньские, один – президент, а другой – премьер-министр, решили избавиться от неудобного союзника и уволили Анджея Леппера с постов вице-премьера и министра сельского хозяйства. А ведь Леппер – лидер партии «Самооборона», которая вместе с еще одной правой силой под названием «Лига польских семей» подпирали партию братьев Качиньских «Закон и справедливость». Альянс правых сил обеспечивал правительству большинство в Сейме и гарантировал прохождение нужных законов. «Самооборона» после того, как грубо вытолкали ее лидера Анджея Леппера, не могла оставаться верна межпартийной солидарности. Она незамедлительно покинула альянс. Оказавшись в положении правительства меньшинства, Качиньские были обречены на досрочные выборы и потому сами постфактум разорвали уже обессмысленное состоявшимся разводом коалиционное соглашение. Начался, по обыкновению, смутный период, когда очень хочется припомнить соратникам старые обиды, но нужно думать о шансах снова заручиться доверием со стороны избирателей. И все же Анджей Леппер, исходя из неких тактических соображений, раскрыл тайну: он заранее был извещен, что президент и премьер под него «копают», собирая компромат. Дословно: «14 июня в 20 часов я встретился с министром (юстиции и генеральным прокурором Польши) Збигневом Зебро. Зебро сказал мне в конце, чтобы я был более осмотрительным, потому что Центральное антикоррупционное бюро (ЦАБ) проводит операцию в министерстве сельского хозяйства». Позднее двух сотрудников министерства задержали, но в чем их конкретно обвиняют, не было оглашено, равно как и то, что в этой связи инкриминируют лично Лепперу. На пресс-конференции в Варшаве выброшенный за борт Леппер объявил: «Вокруг меня идет странная и грязная игра, мне даже советовали скрыться». Фигура Анджея Леппера, иногда называемого «польским Жириновским», колоритна и противоречива. После окончания сельскохозяйственного техникума в 1974-1976 годах он проходил службу в армии. Затем трудился на государственных сельхозпредприятиях, прежде чем занялся фермерством. В 1991 году основал профсоюз сельхозработников под названием «Самооборона», который год спустя был преобразован в партию. Леппер – бессменный ее лидер. С 19 октября 2001 года по 29 ноября 2001 года занимал пост вице-маршала Сейма. В 2004 году избран в Европарламент. Осенью 2005 года Анджей Леппер выставлял свою кандидатуру на президентских выборах и получил поддержку… 15,11% избирателей – каждого шестого. Не стоит заблуждаться, будто Анджей Леппер - эдакий пролетарий от сохи. Он автор ряда книг с неглупыми названиями, в том числе «Аферы Речи Посполитой», «Осторожнее с ЕС», «Президент и его двор», «Неприкасаемые элиты». Словом – самородок. Чем именно не стандартно мыслящий Леппер не угодил Качиньским? Когда-нибудь узнаем. Пока что известно другое: итоги правления братьев-близнецов (19 июля 2006 года их правительство получило вотум доверия в Сейме) не впечатляют. Планы размещения на территории страны 10 американских противоракет не приемлют 57% поляков. Кстати, в отличие от партии Качиньских, «Самооборона» и «Лига польских семей» выступают против размещения у себя этих элементов американской ПРО и предлагают вынести этот вопрос на всепольский референдум. Других беспокоит, что Польша при Качиньских сумела крупно поссориться одновременно с двумя соседями: и с Россией (когда индийскую буйволятину выдавали за польское мясо), и с Германией (конфликт вокруг перемещенных культурных ценностей). В ЕС поляков за глаза называют самыми скандальными из числа новообращенных членов, к тому же нарочито и не к месту подчеркивающих свою ориентацию на Соединенные Штаты. Размывание доверия со стороны избирателей может обернуться немалыми потерями на выборах. Прогнозы малоутешительны для партии Качиньских. Фаворитом гонки называют главную оппозиционную партию – «Гражданскую платформу». Второй человек в партии, исповедующей либеральные ценности, Бронислав Комаровский заявил: приближается конец деятельности «плохого правительства и плохой коалиции». Опрос общественного мнения, проведенный компанией PBS DGA по заказу «Газеты Выборчей», подкрепляет это пристрастное мнение. Первый премьер некоммунистического правительства Польши Тадуеш Мазовецкий получил 65% симпатий опрошенных. Деятельность предыдущего премьера Казимежа Марчинкевича одобрили 80%. А вот Ярослав Качиньский удостоился доброго слова лишь от 31%, что поставило его на последнее место в списке глав правительств, бывших у власти с 1989 года. Показателен тот факт, что Анджею Лепперу «слил» информацию – он-де «под колпаком», – министр юстиции и генеральный прокурор Збигнев Зебро. Это значит, что во всей правящей элите – раскол, который обязательно будет и дальше сказываться на внутренней стабильности Польши. Владимир МИХЕЕВ №8-9(14), 2007

Рейн Ланг, член правительства, отвечающий за правосудие, то есть за соблюдение справедливости, справил свое 50-летие в таллиннском пивном подвальчике, декорированном в стиле ретро под мюнхенские пивные 1930-х годов, где имели обыкновение собираться нацистские штурмовики. В этом заведении под говорящим названием «Пороховой погреб» Р.Ланг в качестве приманки устроил представление. Он выписал артистов из прославленного театра «Ванемуйне» для того, чтобы они развлекли его гостей моноспектаклем «Адольф», в котором герой читает монолог главаря Третьего рейха перед самоубийством. Речитатив звучит в интерьере, где на стене повешен флаг с нацистской свастикой… Нет, приглашение «Адольфу» – не оплошность, а осознанный трезвый расчет. Недаром Рейн Ланг заранее уведомил гостей – оденьтесь подобающим образом, чтобы соответствовать духу мюнхенской пивной вечеринки в присутствии почти всамделишного фюрера. Своего министра поддержал первый министр Эстонии Андрус Ансип, с которым они на пару продавили закон, уравнивающий советскую и нацистскую символику. К тому же Ансип и Ланг были самыми горячими сторонниками закона «О защите воинских захоронений», с помощью которого и убрали с площади Тынесмяги у Бронзового солдата захоронения советских воинов, освободивших эстонскую столицу от фашистов. Так что вечеринка в компании с «Адольфом», видимо, отражает коричневые убеждения министра юстиции. «Вечер в стиле Гитлера – совсем не личное дело, если речь идет о публичном деятеле», – заявил бывший председатель Европейского Парламента Клаус Хенш, который остался представлять в этом органе Германию в качестве руководителя социал-демократической фракции. Поскольку в странах Евросоюза свастика под запретом, то, по мнению евродепутата К.Хенша, эстонские власти должны отреагировать на этот вызов общественному мнению. «Я могу с уверенностью сказать, что в большинстве стран подобный человек не смог бы продолжить работу на посту министра», – сказал этот немецкий социал-демократ. Владимир МИХЕЕВ №8-9(14), 2007

Через три года после беспрецедентного расширения Европейского Союза, когда в это объединение вошли сразу 10 новых стран, в основном восточноевропейских (за исключением маленьких Кипра и Мальты) можно подводить первые итоги тех перемен, которые произошли после этого события. С одной стороны, безусловно, можно говорить об успешной операции, в результате которой политическая стабильность, прочный внутренний мир, европейские ценности закрепились на большой территории. К этому следует добавить быстрые темпы экономического роста стран Восточной Европы (более 6% ожидается в текущем году в Польше, больше 5% в Чехии и т.д.), которые, конечно, не могут стать локомотивом для остальных партнеров по ЕС, но в значительной мере позволили европейскому бизнесу сохранить конкурентоспособность в условиях глобализации. С другой стороны, появление восточноевропейских новичков породило внутри ЕС новые проблемы политического, дипломатического и экономического плана. Для понимания сути дела необходимо учесть, что еще никогда в Союз не вступали сразу так много бедных стран, отставание которых от остальных участников было бы столь значительным. Конечно, за исключением Польши это все небольшие страны. Разумеется, у всякого правила есть исключения – в Брюсселе с удовольствием указывают на успешную историю интеграции крошечной Словении. Но все же в этом плане проявились новые трения. Дело даже не в том, что ожидавшийся в восточноевропейских странах после вступления в ЕС золотой дождь из Брюсселя не пролился – на всех нет денег. Проблема глубже. Взять, например, чувствительную для старых стран ЕС тему экологии и борьбы с глобальным потеплением. Целая группа новичков летом подала в Европейский суд иск на Европейскую Комиссию, считая несправедливым выделенные им небольшие квоты на выброс углекислого газа, установленные в рамках Киотского протокола. Венгрия, Польша, Словакия, Чехия и страны Балтии полагают, что это ограничение окажет сдерживающее влияние на темпы развития их экономики и создания инфраструктуры. Действительно, им еще предстоит наверстывать упущенное, чтобы подогнать себя под уровень западноевропейских государств, где все это уже есть. Поэтому, если следовать их логике, в рамках Киотского протокола им надо позволить большую долю выбросов газов, создающих парниковый эффект, чем западным партнерам, перед которыми эти проблемы уже не стоят так остро. Если брать внешнеполитическую сферу и сферу безопасности, то часть стран этого региона сохраняет острые антироссийские рефлексы, заменившие антисоветские. Они требуют от Брюсселя более жесткого подхода к отношениям с Россией во всех сферах, добиваются безусловной поддержки им всех своих акций, в том числе односторонних, вызывающих раздражение Москвы. Достаточно указать на остановленные Польшей переговоры России и ЕС по выработке нового Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, перепалок вокруг действий Эстонии в связи с переносом памятника советскому воину в Таллинне и так далее. Поскольку ЕС устроен на принципе солидарности, руководящие органы Союза не могут отмахиваться от требований новичков, и вынуждены волей-неволей учитывать их в своих отношениях с Москвой. «Трудности одной страны ЕС являются трудностями всего ЕС, – констатирует в связи с этим председатель Европейской Комиссии Жозе Мануэл Дуран Баррозу. – ЕС основан на принципе солидарности. Сейчас нас 27. Проблема Польши является общей проблемой. Проблема Литвы или Эстонии является проблемой всей Европы». Подход восточноевропейских новичков выходит далеко за рамки европейско-российских отношений и подрывает теоретическую базу под единой внешней политикой и политикой безопасности ЕС. Брюссель, учитывая требования этих стран, все же вынужден ориентироваться в основном на более общие интересы, поэтому занимает не столь радикальную позицию по многим вопросам, как этого хотели бы в Варшаве и некоторых других столицах. Это в свою очередь побуждает значительную часть восточноевропейских участников ЕС ориентироваться в большей степени на США в своей внешней политике и политике безопасности. В таких условиях не следует удивляться, что население западноевропейских стран подозрительно относится к новичкам, что проявилось, например, в отклонении единой европейской конституции в Нидерландах и во Франции. В целом последний этап расширения показал, что ЕС претерпел качественные изменения, ослабив свои интеграционные способности, а сама идея дальнейшего роста Союза вширь перестает быть привлекательной темой для жителей многих стран-участниц. Светлана ФИРСОВА №8-9(14), 2007

Словения готовится возглавить ЕС Предстоящее председательство в Европейском Союзе – дело серьезное и престижное. Государства-члены начинают готовиться к нему заранее. Председательство дает уникальную возможность укрепить свой престиж на международной арене, продвинуть свои национальные интересы в европейском контексте, решить с опорой на ЕС некоторые вопросы внутренней повестки. Словения не является исключением. С 1 января 2008 года Любляна встанет за штурвал тяжелого многопалубного корабля ЕС. Она сменит на капитанском мостике Португалию. Еще через полгода на нем окажется Франция. Конечно, страна, возглавляющая ЕС, обязана руководствоваться узким коридором приоритетов, обеспечивать преемственность и последовательность внутренней и внешней политики Союза, следовать тому, о чём она договорилась с предшествующим и последующим председательством. Тем не менее, каждое государство-член накладывает на то, как функционирует это объединение, ощутимый отпечаток своей индивидуальности. Для Любляны председательство в ЕС не только вызов. Это самое настоящее испытание. Никто из новых государств-членов до сих пор не возглавлял интеграционное объединение. К тому же Словения – чуть ли не самая маленькая страна ЕС. Ее население не превышает 2 миллионов человек. Государственная служба также малочисленна. Международный опыт недостаточен. А за полгода Любляне придется провести около 4 тысяч всевозможных заседаний и 6 министерских встреч. Поэтому еще в 2004 году парламент Словении проголосовал за вхождение страны в «тройку ЕС» вместе с Германией и Португалией. С тех пор Любляна тесно взаимодействует с Берлином и Лиссабоном. На финансирование расходов по председательству выделено 62 миллиона евро. Они будут затрачены как на обеспечение кадровой и экспертной поддержки председательства, так и на строительство новых офисных площадей не только в столице, но и в Брдо, Крайне, Бледе, Порторосе. Под началом премьер-министра создана рабочая группа по подготовке к председательству. В нее вошли также госсекретарь по европейским делам, министры иностранных дел, финансов и министр по делам гражданской службы. При ней созданы пять функциональных групп. К подготовке подключены все другие правительственные и государственные структуры. По итогам консультаций с коллегами из Берлина и Лиссабона, Любляна определилась с приоритетами своего председательства. Ими названы реализация Лиссабонской стратегии, интеграция в ЕС Западных Балкан, энергетическая политика и противодействие изменению климата, диалог между различными обществами и культурами. К числу приоритетов отнесено также поэтапное включение в Союз всех других частей бывшей Югославии, начиная, конечно, с Хорватии. Большое внимание Любляна будет, естественно, уделять налаживанию более эффективного функционирования институтов ЕС. Важная задача, которую она перед собой ставит, – продолжение курса, намеченного Германией, на более артикулированное присутствие в Закавказье и Средней Азии. Стратегический Форум в Бледе, прошедший в одном из самых очаровательных уголков Словении 26-27 августа 2007 года, хорошо вписывается в эту перспективу. Он стал важным этапом на пути подготовки Любляны к председательству в ЕС. В заголовок Форума была вынесена громкая броская тема – «Европа в 2020 году: расширение и интеграция». Его организаторы предложили главным докладчикам и участникам обсудить такие острые и актуальные вопросы, как скорейшая интеграция в ЕС остающихся пока вне его стран Юго-Восточной Европы, переговоры с Турцией, установление привилегированных отношений с Закавказьем и конкретизация политики в отношении Средней Азии. Особый акцент был сделан также на проблематике устойчивого развития, противодействии изменению климата, выработке экологически ориентированной энергетической политики для ЕС и всего мира. Почти каждой из этих тем был посвящен отдельный «круглый стол». Первый из них прошел на уровне глав государств и правительств. Чуть позже с отдельным обращением к участникам, больше похожим на политическое завещание, выступил бывший посредник ООН на переговорах между Белградом и Приштиной Мартти Ахтисаари. В своих вступительных репликах на открытии Форума премьер-министр Словении Янез Янша, министр иностранных дел Димитрий Рупел и другие официальные представители Любляны напомнили, в каких сложных условиях страна принимает на себя формальное лидерство в ЕС. Соотношение сил в мире меняется. Экономическое развитие Китая и Индии идет беспрецедентно быстрыми темпами. Они стремительно превращаются в экономических гигантов. Конкуренция на мировых рынках усиливается. Перед лицом таких вызовов, как международный терроризм, трансграничная преступность и т.д., растет потребность в более эффективном международном сотрудничестве. Хотя до него, как это ни огорчительно, пока довольно далеко. Вместе с тем, у ЕС имеются все возможности для того, чтобы успешно справиться со столь непростой ситуацией. ЕС является крупнейшим мировым экономическим центром. Он обладает колоссальными финансовыми и интеллектуальными ресурсами. Евро превратился в одну из ведущих мировых валют. ЕС обретает новый динамизм. Залогом его уверенного поступательного развития являются высочайшие демократические человеческие ценности, которых он придерживается. На их основе он готов и стремится укреплять отношения со всеми соседними странами, в том числе и региона Прикаспия, идя и дальше, взвешенно и продуманно, по пути расширения. Как бы продолжая эти вводные замечания, президент Грузии попытался объяснить в простой и доходчивой форме, почему Брюсселю надо, почему он просто обязан развивать привилегированные связи с Тбилиси. В своем выступлении он постарался нарисовать максимально притягательный образ новой Грузии. Маленькой, но гордой. Уверенно вступившей на путь трансформации. Твердо противостоящей давлению сурового северного гиганта. Остро нуждающейся, естественно (или поэтому), в дружески протянутой руке Европейского Союза. И НАТО. Вообще всех государств демократического лагеря. Михаил Саакашвили (в отличие от многих других) не зачитывал заранее подготовленный текст. Но его выступление было хорошо структурировано, выверено и довольно тонко нюансировано. Произнесено оно было на гораздо лучшем английском, нежели последовавшие затем ответы на вопросы. Президент Грузии нарисовал следующую картинку. Все последнее время из Москвы его осаживали, пугали экономической блокадой и газовой удавкой. С прошлого года угрозы стали реальностью. Цены на газ подняты в четыре раза. Тбилиси платит за него больше, чем кто бы то ни было. Да и то, поставки энергии и энергоносителей идут с трудно объяснимыми перебоями. Тбилиси лишен традиционных рынков сбыта. Резко ограничены его транспортные возможности. Но все эти меры не возымели действия, на которое рассчитывала Москва. Грузию не сломили. Более того, страна развивается быстро и динамично. Ее социально-экономические успехи неоспоримы. За последние пару лет сделано больше, чем другие делают за десятилетия. Объяснение этому кроется в твердом курсе реформ, проводимом руководством страны, выбором в пользу ценностей, общих для новой Грузии и государств-членов ЕС. Экономика раскрепощена. Энергетический сектор модернизирован. Ведется беспощадная борьба с коррупцией. В правоохранительных органах. Повсюду. Старая бюрократия убрана со своих постов. Ей на смену пришло новое чиновничество. Оно воспитано в других, европейских, демократических, традициях. Успехи могли бы быть еще весомее. Особенно в том, что касается борьбы с преступностью и коррупцией в стране. Но этому мешают черные дыры, в которые выродились Южная Осетия и Абхазия, поддерживаемые Россией. Южная Осетия – малюсенькая и нежизнеспособная. Она превращена в военный лагерь. Абхазия некогда была советской Ривьерой. Нынешняя структура населения сложилась в результате страшных этнических чисток. Народы Европы не имеют права забывать об этом. Урегулирование внутренних конфликтов необходимо. Оно поможет Грузии органично развиваться. Но не только. Оно снизит напряженность в регионе, устранит основания для политических и военных провокаций. В этом заинтересованы не только ближайшие соседи. Это принесет пользу всей Европе. Важно только, чтобы урегулирование шло естественным путем. Ни в этом, ни в других вопросах, по мнению Михаила Саакашвили, конфронтация с Россией Брюсселю не нужна. ЕС нужно лучше понимать ее комплексы, учитывать их, выстраивать с Москвой более тесные связи, делать ставку на включение, а не изоляцию. Правда, отвечая на наводящие вопросы, президент Грузии был несколько более резок. Саму возможность оценки независимости Косово в качестве прецедента для Абхазии он отмел как чистой воды популизм и оппортунизм. Населению Южной Осетии он предрек самоосвобождение, обретение свободы делать то, что хочется, в том числе «танцевать, а не жить в обнимку с автоматами Калашникова». Первую реплику аудитория встретила аплодисментами, вторую – смехом. Выступления остальных глав государств и правительств, прибывших на открытие Форума, – из Хорватии, Литвы и Македонии – носили, скорее, дежурный характер. На фоне гораздо более выигрышной речи грузинского коллеги казались блеклыми и пресноватыми. К тому же лидеры своих стран почти не отрывались от заготовленного для них текста. Глава хорватского правительства Иво Санадер говорил так, как если бы Хорватия уже была членом ЕС. Он сосредоточился преимущественно на необходимости скорейшего решения общих проблем интеграционного объединения, включая завершение исторического процесса расширения, и ожидающем его светлом будущем. Его литовский коллега Гедиминас Киркилас, напротив, постарался обойти острые углы внутренней повестки Союза. Зато довольно много внимания в его выступлении было уделено оценке процессов, протекающих в России, и отношениям между Брюсселем и Москвой. Помимо стандартного набора упреков в адрес России и хорошо известных клише, ничего нового не прозвучало. Дескать, Кремль сталкивает страну с торного пути демократии. Продолжается имперская политика в отношении соседних стран. Используется энергетическое оружие. Москва волюнтаристски, в одностороннем порядке прекратила поставки нефти по магистральному трубопроводу на НПЗ в Литве. Перед лицом угроз, исходящих с Востока, ЕС нуждается в выработке общей энергетической политики. Такая политика призвана стать одним из ключевых элементов общего подхода, которого все государства-члены должны придерживаться, ведя свои дела с Россией. В свою очередь, председатель правительства Македонии Никола Груевский ограничился описанием ситуации в своей стране, чтобы убедить аудиторию в необходимости ее скорейшей интеграции в ЕС. Второй день Стратегического Форума прошел на уровне министров иностранных дел и других высоких должностных лиц, ответственных в своих странах за европейскую политику и интеграцию. Прелесть обсуждения заключалась в том, что все выступающие стремились убедить друг друга, насколько расширение важно, насколько оно необходимо ЕС, Европе и прилежащим странам. Более того, даже неизбежно. На одном из «круглых столов» обсуждалось будущее Балкан. На другом – Закавказья (и Средней Азии). На третьем – Турции. По своей структуре, за редким исключением, выступления официальных лиц следовали единой логике. В них давалось комплиментарное описание достигнутых успехов, подчеркивалось, насколько соответствующий регион важен для Союза, содержались заверения в лояльности по отношению к Брюсселю и приверженности общим ценностям. Дальше начинались нюансы. Так, представители Грузии взяли на себя роль лоббистов скорейшего принятия Турции в ЕС. Министра иностранных дел Сербии попросили подтвердить обещание, данное чуть ранее вновь сформированным правительством, теснейшим образом сотрудничать с Международным трибуналом по бывшей Югославии. Он заявил, что такое сотрудничество является абсолютным приоритетом, что все надлежащие усилия для того, чтобы изловить лиц, обвиняемых в преступлениях против человечества, и передать в руки Гаагского правосудия, будут предприняты. Министры Армении и Азербайджана, что стало уже грустной традицией, предложили несколько разную оценку процессов, протекающих в регионе, и перспектив субрегионального развития. Но наибольшее впечатление на присутствующих произвела речь представителя Турции Огуза Демиралпа. Он очень доходчиво и убедительно объяснил слушателям, что без Турции остальная часть Европы элементарно не выживет. Она нежизнеспособна. Старый Свет вымирает. Он охвачен экономической стагнацией. Утратил динамизм. Теряет позиции. Собственных ресурсов у него нет. В военном отношении откровенно слаб. Самостоятельно ответить на вызовы безопасности не в состоянии. С вступлением в ЕС Турции все изменится к лучшему, как по мановению волшебной палочки. И с рабочей силой все будет в порядке, и с экономическим развитием, и с безопасностью. Но примет в свои ряды ЕС, конечно же, не сегодняшнюю Турцию, а совершенно иную страну, которой Турция станет буквально в ближайшем будущем. Уже сейчас Анкара очень далеко продвинулась вперед. Однако все понимают: предстоит еще много сделать. И это будет сделано. Через вполне обозримый промежуток времени Турция будет полностью удовлетворять копенгагенским критериям. От них никто не отказывается. И планку требований не предлагает снизить. Только для того, чтобы такой сценарий реализовался, Брюссель и все столицы должны твердо и определенно признать: Турция будет в составе ЕС. Любопытно, вместе с тем, что даже после столь зубодробительных высказываний практически все ораторы из государств-членов ЕС ушли от ответа на вопрос, прямо поставленный модераторами, относительно того, чего ждать Турции, Украине, может быть, некоторым другим третьим странам, от Брюсселя. Зато они вполне однозначно разъяснили свою позицию по Косово. ЕС будет сотрудничать в нахождении решения с Вашингтоном и Москвой. Не надо забывать только, что за план Ахтисаари выступают США, НАТО, ЕС, весь мир. Лишь одна страна, хоть и влиятельная, против. Сербам и косоварам дан последний шанс самостоятельно найти компромисс. Найдут – тем лучше. Не найдут, – государства-члены ЕС и все солидарные с ними страны, вне зависимости от позиции Совета Безопасности ООН, пойдут на признание независимости. Позиция четкая, ясная, без экивоков. Единственно, она полностью обессмысливает переговоры между Белградом и Приштиной. Зачем их вести, становится непонятно. Некоторую долю здорового провокационного скептицизма внесли в дискуссию, надо отдать им должное, представители экспертного сообщества из ведущих мозговых центров Европы, в том числе российских, без чего она грозила полностью утратить связь с реальностью, превратиться в официоз, междусобойчик, эдакое самолюбование гламурного свойства. Они напомнили, что последнее расширение носило преимущественно политический характер, хотя формально и было обставлено решениями о том, что все всему, чему нужно, соответствуют. В результате недавно вступившие члены пока что не совсем усвоили внутреннюю культуру ЕС. Будущим же кандидатам до нее далеко. Им еще расти и расти. Кроме того, ЕС должен обладать достаточными абсорбционными возможностями и своей особой идентичностью. Ему нужно научиться эффективно работать в новых условиях. Пока перестройка институтов, адаптация процедур и механизмов застопорились. Плюс к этому, необходимо, чтобы у ЕС были четко очерченные, обоснованные границы. Предполагать, что Союз может расширяться бесконечно или расширяться в сторону Африки или Азии, было бы абсурдом. ЕС пора усиливать военно-политическую составляющую своей деятельности, всерьез заняться политикой добрососедства, поискать новые подходы, включая альтернативу расширению. Оно является лишь одним из возможных и не всегда лучшим вариантом. Может быть, стоит задуматься о формировании новых экономических и политических сообществ по периметру ЕС. Руководство Франции вышло с соответствующими предложениями. Одно из них касается, в частности, сообщества стран Средиземноморья. Другое направление – создание внутри самого ЕС множества сообществ с разной степенью интеграции и разной геометрией. Не стоит преувеличивать и успехи стран, претендующих на особые отношения с ЕС. Нужно посмотреть более длительную траекторию их развития, отделить слова и обещания от конкретных дел. Так, двузначные цифры экономического роста не должны вводить в заблуждение. Важно видеть, каков стартовый уровень. Надо понимать, что вроде бы успешные нефтедобывающие страны тяжело больны. Они заражены трудно излечимым вирусом «голландской болезни». Она накладывает страшный отпечаток не только на экономику, но и на все общество. Рассуждать о независимости Косово, приглашая на обсуждение в основном проблемные страны, несколько опрометчиво. Можно легко опровергнуть заклятие, постоянно повторяемое Брюсселем, о том, что случай с Косово уникальный, ни на что непохожий, что он не может служить прецедентом при урегулировании конфликтов в других уголках планеты. Да и сам вопрос о предоставлении независимости Косово не так однозначен. Потенциально она может взорвать регион. Не исключено, что проблему Косово следует рассматривать одновременно и в тесной увязке с комплексом решений о расширении ЕС. На практике речь могла бы идти, например, о синхронизированном предоставлении всем странам ЮВЕ, остающимся за бортом ЕС, статуса государств-кандидатов на вступление в интеграционное объединение. Заниматься обсуждением, какой Европа станет в 2020 году или какой она должна быть, в отсутствие таких важных игроков, как США, Россия и Украина, не очень корректно… Тем не менее, подводя своеобразный итог дискуссии, один из именитых участников подчеркнул: США и Россия имеют к Европе периферийное отношение. ЕС нужно самому решать свои внутренние проблемы, самому определяться со своими будущими границами. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России Любляна – Блед – Брюссель – Москва №8-9(14), 2007

Недавний опрос далеко не бедных, по нашим критериям, испанцев показал: почти половина из них (47%) провели свой летний отпуск дома. Почему? Не могли позволить себе траты на номер в гостинице или квартирку в пансионе на море, а заодно и на бензин, чтобы добраться до какого-либо курорта. Лишних денег нет, их все съедают проценты по банковским кредитам, на которые испанцы купили себе крышу над головой, автомобиль, бытовую технику или обучение в престижном вузе для своих детей. Совпал по времени и доклад Института исследования и анализа экономики в Италии, где проведена разделительная черта между официальным уровнем бедности и теми, кто относит себя к этой категории по своим субъективным ощущениям. В 2005 году установленный прожиточный минимум в Италии составлял 936 евро для семьи из двух человек. Столько зарабатывали два года назад 11% жителей Апеннин, и именно их зачисляли в грустный подвид бедных граждан. Так гласит статистика, которая не учитывает одно важное обстоятельство, резонно утверждают авторы доклада. Дело в том, что «порог бедности – это понятие сугубо личное, которое складывается из сопоставления собственных доходов с индивидуальным представлением о приемлемом образе жизни, который, в свою очередь, означает жизнь без излишков, но и без нужды». Жалуются на жизнь жители юга Италии, менее зажиточного по сравнению с северными областями. Сетуют на несправедливость судьбы квартиросъемщики, вынужденные иметь дело с хозяевами недвижимости, которые регулярно повышают арендную плату. Ворчат, и справедливо, те семейные пары, чей месячные доход менее 1800 евро – им, чтобы сводить концы с концами, приходится многим жертвовать и на всем экономить. В итоге, как выяснили социологи, 74% опрошенных итальянцев считают себя бедными в прямом смысле этого слова. Для сравнения: в России доходы верхних 10% населения по отношению к низшим 10% составляют дробь 15 к одному. В Москве этот показатель равен 34 к одному. По международным меркам, если перепад больше, чем десять к одному, в обществе возникает социальная напряженность, способная, теоретически, привести к конфликтам разной степени тяжести. И хотя таких вопиющих контрастов в основной группе стран ЕС не наблюдается, как верно подметили итальянские социологи, многое предопределяют не факты, не цифры реальных доходов, а человеческое восприятие того, чего он достоин в этой жизни в плане материальных благ и финансового довольствия. Владимир МИХЕЕВ №8-9(14), 2007

Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) между Российской Федерацией и Европейскими сообществами и их государствами-членами образует юридический фундамент отношений между нашей страной и этим наиболее влиятельным интеграционным объединением континента. На соглашении базируются органы и механизмы взаимодействия. В нем очерчены области сотрудничества. Им установлены правовые режимы торговых обменов и учреждения компаний на территории друг друга. Закреплен основополагающий принцип недискриминации сторон, их граждан, лиц, работающих по найму, хозяйствующих субъектов. В какой-то степени СПС – это катехизис совместного взаимовыгодного существования в рамках нарождающейся Большой Европы, медленно, но неуклонно формирующегося общего экономического, правового и социокультурного пространства и пространства безопасности. Но юридический фундамент представляет собой не более чем нулевой цикл построения просторного комфортабельного здания взаимовыгодного сотрудничества и партнерства. Он лишь создает предпосылки, оказывает некоторое влияние на то, как будет складываться практика взаимодействия, указывает, какой должна быть правовая реальность. Однако сам по себе такой правовой реальностью не является. Для ее возникновения нужны многие другие ингредиенты. В первую очередь, к ним относится мощная политическая воля идти вперед и только вперед в развитии отношений, неизменно учитывать интересы партнера при разработке и осуществлении принимаемых решений, делать ставку на то, что сближает, а не то, что отдаляет или разделяет. В их число входят также определенность выбора модели социально-экономической и политической эволюции, формирование особой культуры взаимодействия, поиска и нахождения компромисса, улаживания споров и конфликтов. И еще один немаловажный элемент – уважительное отношение друг к другу, пресечение попыток и кампаний очернить или извратить внутреннюю и внешнюю политику сторон, взаимное доверие. За исторически довольно большой промежуток времени, прошедший после подписания СПС на острове Корфу в 1994 году и его вступления в силу в декабре 1997-го, просторное комфортабельное здание взаимовыгодного сотрудничества и партнерства возвести не удалось. От этой констатации никуда не уйти. То, что получилось, выглядит убогим и перекошенным. Оно в принципе не может устраивать ни Россию, ни Европейский Союз (ЕС). По сути дела, Москва и Брюссель отстраивают и свое внутреннее пространство, и Европу в целом по отдельности, придерживаясь разных взглядов и подходов. Отсюда нескончаемые трения, кризисы малой интенсивности, недопонимание, питающие взаимную подозрительность. Анонсированный курс на построение общих пространств, сложившуюся ситуацию пока мало в чем меняет. В присущей ему иносказательной, саркастической манере об этом пишет, в частности, В.Третьяков в статье «Заметки о Евросоюзах». И хотя многие высказываемые им предположения носят откровенно эпатажный характер, с даваемой им оценкой разнонаправленного движения Росси и ЕС трудно не согласиться. Прямой ответственности за все это СПС не несет. В том, что развитие событий в отношениях между Россией и Союзом пошло по частично негативному сценарию, – его не вина, а трагедия. О Соглашении можно говорить, скорее, как о заложнике политической конъюнктуры. Но то, что предотвратить такое развитие событий, подтолкнуть стороны к подлинному сближению и партнерству оно не смогло, не видеть нельзя. В 2007 году первоначальный десятилетний срок действия СПС истекает. Под давлением российской стороны Брюссель признал, что простой пролонгацией его действия проблему не снять. Соглашение морально устарело. Оно не отвечает изменившимся потребностям правового регулирования взаимоотношений сторон, их взаимодействия на международной арене. Оно не учитывает того, что Россия и ЕС стали сейчас совсем другими по сравнению с тем, какими они были всего десяток лет назад. Работа над новым договором, призванным модернизировать СПС или прийти ему на смену – назовем его условно СПС-2 – открывает перед Москвой и Брюсселем принципиально новые возможности придать партнерству и сотрудничеству качественно иной характер, перевести их на другой уровень, задать им вектор развития на многие годы вперед, подробно прорисовать нарождающийся абрис Большой Европы. Открывающиеся возможности ни в коем случае нельзя упустить. Ими следует воспользоваться очень рачительно, бережно и ответственно. Для этого потребуется взять из СПС и имеющегося позитивного опыта взаимодействия все то, что полезно, оптимально и перспективно, одновременно убрав то, что устарело и не работает, и дополнить более эффективными и современными механизмами и процедурами взаимодействия, новыми материальными и процессуальными нормами, ориентированными в будущее. До сих пор усилия политического и экспертного сообщества России были сосредоточены на вскрытии недостатков СПС, доказательстве необходимости и целесообразности его модернизации. Ставилась задача предотвратить возникновение кризиса в отношениях между Россией и ЕС из-за различия в оценках необходимости его пролонгации. Основная цель виделась в разъяснении того, что истечение первоначального срока действия Соглашения, несмотря на все присущие ему пороки, не должно превратиться в очередной источник обострения двусторонних отношений. Особый упор делался на том, чтобы предложить возможные альтернативы, дать их системное обоснование, убедить Брюссель и страны ЕС в их перспективности. В какой-то степени эта задача решена успешно. Теперь важно разобраться в том, какой новый договор нужен России и ЕС, что может помочь, а что помешать его принятию, в чем состоят объективные интересы сторон, каким образом СПС-2 должен вписываться в систему регулирования отношений между Москвой и остальной Европой и управления процессом формирования общих пространств в масштабах всего континента. Анализу этих вопросов и посвящена данная статья. Но для придания изложению необходимой стройности надо еще раз напомнить, в чем состояла проблема 2007 года, и какие аргументы приводились ранее в пользу того или иного подхода к ее решению. Проблема-2007: суть разночтений Первоначальный срок действия СПС истекает в декабре 2007 года. За время после его подписания в 1994 году, в отношениях между Россией и ЕС накопилось значительное количество проблем. Имеется и большой позитивный опыт. Истечение срока действия СПС – хорошая возможность подвести некоторый итог, заглянуть в будущее и, на основе проведенного анализа, подготовить предложения по модернизации договорно-правовой базы двусторонних отношений. С учетом этого, руководство России заблаговременно, еще несколько лет назад поставило ребром вопрос о необходимости решения проблемы 2007 года. СПС сыграло свою историческую роль. Оно помогло плавному и безболезненному переходу отношений между Россией и ЕС от конфронтации к сотрудничеству и партнерству. СПС отличалось широтой охвата областей сотрудничества. Им устанавливалась институциональная система взаимодействия. Предусматривались оптимальные на тот момент правовые режимы регулирования торгово-экономических отношений. По своей природе СПС носило интеграционный характер. На его подготовку ушло почти два года. В какой-то степени можно считать, что СПС стало максимумом того, на что стороны могли пойти в тот период в согласовании договорно-правовой базы своих отношений. Вероятно, в физическом измерении с середины 1990-х годов прошло не так много времени. Но с точки зрения исторического процесса, минула вечность. Внутренняя ситуация в России коренным образом изменилась. Ее позиции на международной арене существенно окрепли. Да и ЕС уже совершенно иной. Он включает в свой состав вдвое больше государств. Интеграционные процессы получили дальнейшее мощное развитие. Объем отношений между новой Россией и новым ЕС несопоставим с тем, что было когда-то. Вывод: СПС безнадежно отстало от жизни. Но оно устарело, прежде всего, морально. Иначе говоря, потенциал у СПС по-прежнему большой. Многие статьи остаются нереализованными. Это касается, в частности, предусматриваемого им правового регулирования торгово-экономических отношений в соответствии с требованиями ГАТТ-ВТО. Однако по ряду причин сторонам воспользоваться заложенными в СПС возможностями не удастся. Этому помешают психологический настрой, сформировавшиеся предубеждения. Поэтому постановка вопроса о необходимости своевременного, более того, упреждающего решения проблемы 2007 года, с которой выступила российская сторона, являлась вполне логичной и политически оправданной. Европейская Комиссия и государства-члены довольно долго колебались. По их мнению, баланс негативных и позитивных элементов СПС был явно в пользу сохранения Договора в его нынешнем виде. Однако, пусть и не сразу, после длительной и настойчивой разъяснительной работы, Москве удалось убедить партнеров в безальтернативности своего подхода. Использованная аргументация оказалась, в конце концов, воспринятой Брюсселем настолько полно, что Европейский Союз и сам стал ее придерживаться. Однако заострить проблему 2007 года и ограничиться этим, было бы явно недостаточно. Требовалось предложить конструктивные варианты ее урегулирования. Причем, такие варианты, которые бы открывали путь к пакетному решению о пролонгации действующего СПС и одновременном запуске переговоров о его модернизации. На протяжении 2005-2007 годов высказывались самые разные предложения по содержательным аспектам решения проблемы 2007 года. По итогам дискуссий стороны вышли на пакетную договоренность. Однако плюрализм мнений – его еще в какой-то степени можно назвать разбродом – сохраняется до сих пор. Вместе с тем, можно выделить несколько основных точек зрения. Несмотря на достигнутые Москвой и Брюсселем договоренности о запуске переговоров по новому Базовому соглашению, некоторые эксперты по-прежнему высказываются за сохранение статус-кво. Они обращают внимание на то, что действующее СПС обладает большой гибкостью. Оно не препятствует ни расширению спектра областей сотрудничества, ни обновлению совместных институтов. Фактическая модернизация СПС и его приспособление к новым потребностям может идти и довольно эффективно осуществляется явочным порядком. Главное же – СПС отражает романтические представления о партнерстве между Россией и Союзом. В нем заложен максимум того, на что Москва и Брюссель могут рассчитывать. Отнюдь не факт, что новые переговоры приведут к лучшему результату, а поэтому СПС лучше вообще не трогать. Влиятельная группа экспертов, отражающая интересы определенных слоев политического истеблишмента России и ЕС, вообще с предубеждением относится к договорному оформлению их стратегического партнерства. По мнению наиболее видных ее представителей, для укрепления правовой базы взаимодействия нет ни политических, ни экономических предпосылок. Отношения между Россией и ЕС отягощены многочисленными спорами и разногласиями. Москва и Брюссель придерживаются в их отношении различных позиций. В ВТО Россия еще не вступила. Поэтому надо подождать преодоления конституционного кризиса в ЕС, а также итогов парламентских и президентских выборов в России, а уже потом приступать к обсуждению обязывающего документа. Но сейчас нужно ограничиться весомой политической декларацией. Что касается отдельных сфер сотрудничества, то, по мере необходимости, можно будет разрабатывать и вводить в действие секторальные соглашения. Довольно перспективные предложения по модернизации СПС были предложены рабочей группой комитета «Россия в объединенной Европе». Она предложила сохранить все позитивное, имеющееся в действующем Соглашении, и внести в него изменения и дополнения, требуемые временем, путем заключения дополнительного договора. Такой подход полностью снимал проблему появления правового вакуума в регулировании отношений между Россией и ЕС. Он открывал путь к спокойной созидательной совместной работе, без необходимости подверстывать ее под какие-то определенные сроки. К тому же он полностью отвечал традиции Европейского Союза, который с Римских договоров 1957 года уже более пятидесяти лет занимается их постепенной достройкой и совершенствованием. Одной из модификаций такого подхода служили предложения, касающиеся заключения договора об учреждении ассоциации между Россией и ЕС. От нее пришлось отказаться и по политическим, и по техническим причинам. Дело в том, что российская сторона исходила из классического, международно-правового понимания ассоциации. А Европейская Комиссия, со своей стороны, была готова обсуждать проект такого документа только под углом зрения уже имеющихся у ЕС договоров об ассоциации, которые Москву заведомо не могли устроить. По итогам консультаций, проходивших между Москвой и Брюсселем с осени 2005-го по весну 2006 года, стороны вышли на совместное понимание необходимости разработки и принятия нового Договора. Москва и Брюссель сочли: именно таким образом они смогут избавиться от недостатков действующего СПС и добиться нового качества двусторонних отношений. Они высказались за обязывающий договор, поскольку никакая политическая декларация не могла бы обеспечить реализацию нужных России и ЕС согласованных правил поведения с использованием надлежащих юридических процедур и механизмов. В содержательном плане имелось в виду, что будущее Базовое соглашение будет состоять из описания модернизированного механизма управления партнерством, изложения правовых основ и методов построения четырех общих пространств, включая весомый раздел о политическом сотрудничестве и взаимодействии. Первоначально высказанные сторонами предположения, что будущий договор должен иметь рамочный характер, под давлением юридической общественности вскоре были отставлены. Дело в том, что переговорщики под термином «рамочное» имели в виду то, что его будут дополнять секторальные соглашения, а вовсе не его юридическую природу. Юристы подсказали, что терминологическая путаница может лишить Суд ЕС и национальные суды всех уровней возможности применять многие важные положения будущего Соглашения как обладающие прямым действием во внутреннем праве России, ЕС и государств-членов. Объективные предпосылки сближения России и ЕС Сама логика постановки вопроса о проблеме 2007 года и предложенные подходы к ее решению задают идеологию и основные требования, которым должен был бы соответствовать СПС-2. Заключение нового Базового соглашения, следовательно, имеет смысл лишь в том случае, если оно выгодно отличается от ныне действующего. Но для того, чтобы оно отличалось от ныне действующего в лучшую, а не в худшую сторону, необходимо соблюдение, как минимум, следующего перечня условий. СПС-2 придаются такие характеристики, которые позволили бы ему стать работающим договором. Стороны делают все необходимое, чтобы избежать использования при его составлении общей, пустой, ничего не значащей фразеологии. Устанавливаемые им взаимные обязательства и правовые режимы выписываются четко и однозначно. Создаваемые органы управления партнерством получают мандат на разработку нормативных документов, которые бы шли в развитие первоначально сформулированных обязательств и правовых режимов. Предписываемые им механизмы решения споров и разногласий, возникающих при его толковании и применении, приводятся в действие по просьбе любой из сотрудничающих сторон. Выносимые им решения подлежат обязательному соблюдению, предпочтительно в том же порядке, как и национальные. В СПС-2 включаются нормы прямого действия. Они выписываются таким образом, чтобы субъекты внутреннего права России и ЕС, любые частные лица и организации могли бы строить на них свои правоотношения прямо и непосредственно. Закрепляемые в них права частных лиц и организаций обеих сторон формулируются настолько определенно, насколько это необходимо для того, чтобы пользование ими не зависело от введения в действие мер имплементационного характера, которые будут предусматриваться договором. Нормы прямого действия используются максимально широко. Из них складывается правовое регулирование большинства функциональных вопросов трансграничного передвижения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов, а равно пребывания и деятельности частных лиц и организаций за рубежом. Лейтмотивом Договора становится обеспечение равноправного сотрудничества между Россией и ЕС и его государствами-членами. Ставка в нем делается на исключении мер одностороннего и дискриминационного характера из практики двусторонних отношений. В соответствии с ним вынесение произвольных суждений по любым затрагиваемым в нем вопросам и осуществление оправдываемых ими акций, направленных против интересов другой стороны, запрещаются. Органы управления партнерством и вся их система формируются на паритетных началах. В соответствии с буковой и духом принципа равноправия строятся механизмы и процедуры подготовки, принятия и контроля над реализацией решений. Институциональным, нормативным и программным положениям СПС придается последовательно интеграционный характер. Интеграция провозглашается главной целью сотрудничества и партнерства, а равно инструментом достижения всех других целей, таких, как обеспечение политической стабильности и безопасности, экономическое процветание, рост благосостояния населения, усиление международной конкурентоспособности и т.п. В расчете на ее обслуживание выстраиваются система органов управления партнерством, конструируемые новым Базовым соглашением механизмы и процедуры принятия решений. В него встраивается график перехода от правовых режимов регулирования взаимодействия, отражающих нынешний уровень сотрудничества, к более продвинутым и перспективным, отвечающим потребностям функционирования общего рынка в пределах Европейского континента, и его основные этапы. Предметная сфера действия СПС-2 формулируется максимально широко. Она конструируется как фактически всеобъемлющая. Ведь к настоящему времени ЕС превратился в интеграционное объединение универсальной компетенции, занимающееся всем тем, чем занимаются государства-члены. Прописать предметную сферу как всеобъемлющую можно, прежде всего, за счет включения в новое Базовое соглашение всех областей сотрудничества, перечисляемых в действующем СПС, а также всех тех, которые идентифицированы в дорожных картах. На первый взгляд, это может показаться достаточным. Но только на первый, в действительности это не так. Если стороны попытаются дать исчерпывающий список областей сотрудничества, то очень скоро может выясниться, что они чего-то не предусмотрели. Перечислить все, ничего не забыв, просто не получится. Какие-то важные области окажутся упущенными. К тому же, жизнь не стоит на месте. В ближайшем будущем у России и ЕС наверняка появится интерес к взаимодействию по каким-то направлениям, которые сейчас не просматриваются или не поддаются идентификации. С учетом этого, перечисление и описание отдельных областей сотрудничества между Россией и ЕС, из которых складывается весь их спектр, следовало бы дополнить статьей общего характера, устанавливающей, что под действие нового Договора подпадают любые вопросы двустороннего взаимодействия. Другой вариант – записать в будущем Базовом соглашении, что никаких ограничений на предметную сферу сотрудничества и партнерства между сторонами не допускается. Одной из важнейших отличительных черт СПС-2 становятся закладываемые в нем гибкости и способности к саморазвитию. Только таким образом новому Договору и основывающемуся на нем стратегическому партнерству удастся придать ожидаемый от них динамизм. Ведь Москва и Брюссель находятся в самом начале пути, ведущему к сближению и все более тесному взаимодействию. Предназначение будущего Базового соглашения – обеспечить мощный импульс формированию отношений стратегического партнерства, создать для него благоприятные политические и юридические предпосылки. Если так, то СПС-2, как минимум, не должен сдерживать появление новых форм, методов, процедур и механизмов взаимодействия, а еще лучше, облегчить переход к их использованию. Соответственно, оптимальным решением было бы наделить высшие органы управления партнерством такими полномочиями, которые позволили бы постоянно обновлять, дополнять и совершенствовать новый Договор, не прибегая к неповоротливой процедуре ратификации вносимых в него изменений и дополнений. То же самое касается описания в новом Базовом соглашении этапов и возможного графика перехода от ныне возможных ко всё более продвинутым правовым режимам, обслуживающим формирование общих пространств и обеспечивающим утверждение в пределах всего континента основополагающих свобод общего рынка. В целом, в новом Базовом соглашении находят отражение прошлое, настоящее и будущее отношений между Россией и ЕС. Задача в том, чтобы провести очень тщательный, вдумчивый отбор правовых предписаний, которые бы работали на достижение стратегических целей, о которых Москва и Брюссель сумеют договориться. В том, что касается прошлого опыта, важно учесть все пробелы и недостатки действующего СПС и включить в новое Базовое соглашение процедуры и механизмы, способные предотвратить их повторение. К ним относятся, в первую очередь, модернизированные механизмы принятия решений и положения, сводящие к минимуму угрозу введения скоропалительных односторонних мер. Применительно к настоящему логично перенести в будущий Договор все те наработки, которые положительно зарекомендовали себя при реализации дорожных карт построения общих пространств между Россией и ЕС. И, наконец, на будущее, ради которого Москва и Брюссель договариваются совместно трудиться, должны работать включаемые в новое Базовое соглашение нормы программного характера и закладываемые в него ориентиры по переходу от ныне возможных ко все более эффективным и продвинутым правовым режимам деятельности. По сути дела, СПС-2 превращается в обязывающий обе стороны документ, фиксирующий объективную заинтересованность России и ЕС в стратегическом партнерстве и сближении. Он добросовестно отражает и одновременно формирует политико-правовые условия для поступательной, предсказуемой и эффективной реализации имеющихся к этому объективных предпосылок. В пылу полемики и политики, и эксперты об объективной заинтересованности в самом тесном сотрудничестве и взаимодействии между Россией и ЕС склонны забывать. А ведь наличие таких объективных интересов более чем очевидно. Россия и ЕС – это не две различные цивилизации, между которыми нужно налаживать диалог. Народ России и его выдающиеся представители внесли колоссальный вклад в становление европейской цивилизации. Россия и страны ЕС обладают общностью культуры, традиций и исторической судьбы. Интеграционные возможности сближения двух половинок нашего континента свидетельствуют о колоссальном внутреннем разнообразии и богатстве европейской цивилизации. Россия и все другие европейские государства сталкиваются с во многом схожими проблемами внутреннего развития. В их числе можно назвать такие, как преодоление разрыва между богатыми и бедными, проведение реформ социального обеспечения, пенсионной системы и системы здравоохранения, противостояние экстремизму, религиозному фанатизму и сепаратизму, упорядочение иммиграционных процессов и т.д. Естественно, что решать их можно будет легче, быстрее и эффективнее в случае объединения усилий и налаженного взаимного учета имеющегося опыта. России и странам ЕС нужно давать адекватный ответ на все более обостряющиеся глобальные вызовы и проблемы. Он не допускает отлагательств. Оружие массового поражения, ядерные и ракетные технологии стремительно расползаются по нашей планете. Под влиянием техногенных факторов климат меняется с катастрофической быстротой. Человечество, похоже, проигрывает войну международному терроризму, наркобизнесу, организованной преступности и коррупции. Угроза истощения жизненно необходимых ресурсов становится все более ощутимой. Программы развития пробуксовывают год за годом. Понятно, что ответ на эти и многие другие глобальные вызовы и проблемы можно давать только сообща. Партнерство между Россией и ЕС в состоянии дать значительный синергетический эффект также в социальной и экономической сферах. У Москвы и Брюсселя есть много чего предложить друг другу. Объединение научно-технического потенциала сторон, снятие административных барьеров, переход от примитивной торговли к созданию сложных производственных цепочек и внутриотраслевой интеграции, рачительное использование природных ресурсов способны превратить Большую Европу в по-настоящему преуспевающий континент, обладающий солидными конкурентными преимуществами. Большое будущее у партнерства России и ЕС в международной сфере. Москва и Брюссель твердо выступают за восстановление авторитета ООН, уважение международного права и соблюдение его предписаний. От того, как они будут взаимодействовать, во многом зависят предотвращение очередной гонки вооружений, урегулирование международных конфликтов, как находящихся в острой фазе, так и замороженных, успех превентивной дипломатии. Это все плюсы сотрудничества. Если его не будет, они не просто превратятся в перечень упущенных возможностей. Политическая линия на сдерживание и изоляцию России, как и, наоборот, на противостояние Европейскому Союзу серьезно усугубят все перечисленные проблемы. Непредсказуемость мирового развития существенно возрастет. Диспропорции уходящего в прошлое мирового порядка, серьезно дестабилизированного за последние годы, увеличатся. Казалось бы, баланс «за» и «против» стратегического партнерства совершенно очевиден. Однако и в ЕС, и в России немало людей, придерживающихся иной точки зрения, причем, людей активных и влиятельных. Сопротивление заключению нового Договора внутри ЕС и России Вето Варшавы на начало переговоров по будущему Базовому соглашению можно расценивать по-разному. Для Польши это и попытка самоутверждения в рамках ЕС. Это и стремление решать внутренние проблемы за счет других и оказывать давление на Россию путем интернационализации двухсторонних споров и противоречий. Вместе с тем, нельзя не видеть, что Варшава, хотела она этого или нет, выступила рупором тех кругов, для которых стратегическое партнерство с Россией, подразумевающее равноправные отношения и отказ от нанесения ущерба другой стороне, не является такой уж очевидной ценностью. На это указывает и упорство Польши в блокировании переговоров, и беспомощность ЕС как в утверждении мандата на ведение переговоров, так и в выработке единой позиции. Еще одним свидетельством неприятия стратегического партнерства между Россией и ЕС в странах, входящих в интеграционное объединение, служит оголтелая кампания очернения внешней и внутренней политики России, развернутая в европейских средствах массовой информации. Справедливости ради надо сказать, что политическая реальность в России и сложившийся политический режим дают много оснований для критики. Тем не менее, объективная критика, сопровождающаяся честной и правдивой оценкой имеющихся достижений, – это одно, а стремление рисовать все только черной краской – совершенно другое. Политический истеблишмент ЕС и стран-членов упрекает режим Путина во многих смертных грехах. В перечень входят ликвидация демократических завоеваний предшествующего периода развития страны, огосударствление экономики, превращение ее в монокультурную, основанную на торговле энергоресурсами, и использование их в качестве орудия политического давления. В нем фигурируют также имперская политика в отношении соседних государств, чрезмерная жесткость по некоторым вопросам повестки дня отношений с интеграционным объединением, отход от единой позиции с западными странами в решении текущих международных проблем. Список можно продолжить. Но при ближайшем рассмотрении всех этих обвинений выясняется, что они относятся к числу оценочных суждений, а отнюдь не констатации фактов. К тому же, за ними просматриваются либо стремление к получению односторонних преимуществ, либо отголосок ничем не оправданного восприятия России как объекта политики ЕС, а не полноправного и влиятельного субъекта международных отношений. Россия свой выбор сделала. Она внесла ни с чем несопоставимый вклад в утверждение демократии на континенте на переломе 1980 – 1990-х годов прошлого столетия. Об этом нечестно и некрасиво было бы забывать. Она развивается и будет идти по демократическому пути. На этом президент Российской Федерации вновь акцентировал внимание в своем «Обращении к нации» 25 апреля 2007 года. Но движение по этому пути подразумевает одновременно и решение широкого круга социально-экономических проблем, преодоление бедности, борьбу с обнищанием населения и обретение государством возможности предоставлять всем, а не только чиновникам и предпринимателям, некоторый базовый набор социальных гарантий. Для достижения этих целей в специфических условиях России требуются преемственность власти и консолидация общества. Кроме того, тот политический режим, который возник в стране вскоре после обретения ею самостоятельной государственности, скорее описывается в таких терминах, как правление олигархии, анархия, сепаратизм, разворовывание государственного достояния. Те, кто причитают по поводу того, что эти черты молодой российской государственности уходят в прошлое, либо наивно заблуждаются, либо проливают крокодиловы слезы. Да и никакого разрыва в ценностях между Россией и странами ЕС, по поводу чего последнее время появилось так много спекуляций, не существует. Порукой тому однотипность Основных законов России и стран ЕС, их идентичное участие в большом пакете соответствующих международных конвенций и подчинение внутреннего правопорядка предусматриваемому ими жесткому международному контролю. Демократическая Россия никогда не выступала и не выступает против общих для всех цивилизованных народов гуманитарных ценностей. Эпоха холодной войны и идеологического противостояния, будем надеяться, осталась в прошлом. Москва настаивает, в том, что касается ценностей, на нескольких элементарных вещах. Первое. Ни у кого нет монополии на истину. Баланс ценностей, существующих в обществе, постоянно меняется. Россия и ЕС должны вместе терпеливо и непредвзято обсуждать все эти вопросы. Второе. Понятие ценностей намного шире, нежели это иногда пытаются представить. К ним относятся и нравственное состояние общества, и забота об обездоленных, и многое другое. Третье. При обсуждении проблематики ценностей не может быть никаких табу. Ничто из того, что происходит в зоне ЕС и странах-членах, не должно быть вне критики или закрыто для внешнего наблюдения. Диалог должен вестись не о России и выполнении ею взятых на себя обязательств, а об общих проблемах и сближении позиций в их понимании. Четвертое. Ни одна из сторон не может выступать в качестве единоличного судьи. Менторский тон и голословные упреки тоже должны быть отставлены. Совместное обсуждение сложных проблем предполагает также и совместную оценку отдельных фактов и событий и, в целом, всего происходящего. Пятое. Стороны не могут оставаться безучастными к тому информационному фону, зачастую откровенно недружественному, который сопровождает диалог. Поэтому было бы логичным смягчение конфронтационной риторики. Созданию атмосферы для лучшего взаимопонимания способствовали бы полная открытость диалога и подключение к обсуждению проблемы ценностей в их современной интерпретации широких слоев общественности. Шестое. Своего рода предварительным условием любых договоренностей по обсуждению проблемы ценностей следовало бы провозгласить отказ от каких-либо односторонних санкций или иных действий недружественного характера, базирующихся на одностороннем осуждении тех или иных событий. Различные оценки могут даваться и проводимой нынешним правительством России политике возвращения государству экономических высот в некоторых отдельных областях промышленного производства и предоставления услуг. В первые годы самостоятельной государственности правящая элита России попыталась вывести государство из сферы непосредственного управления экономикой, отведя ему роль «ночного сторожа», как она понималась классической экономической теорией XVIII - XIX вв. Попытка оказалась неудачной. Ее негативные последствия до конца еще не преодолены. Выяснилось, что современная практика очень далеко ушла от «классических теорий». Современное государство должно обладать мощными рычагами перераспределения доходов и поддержки национального производителя. В тех случаях, когда частный собственник не в состоянии решать общие задачи экономического развития, стоящие перед обществом, государство обязано приходить ему на помощь или даже подменять его. К тому же слияние компаний и формирование лидеров рынка является общей мировой тенденцией. Она характерна как для постиндустриальных государств, так и быстро развивающихся новых рынков. Что касается превращения России в экономику, ориентирующуюся на добычу и экспорт сырья и, в первую очередь, энергоресурсов, то такая опасность всеми хорошо осознается. О ней постоянно говорят и пишут. Она находится в центре политических дебатов. Их прямым результатом становится поворот страны к решению задач диверсификации экономики, осуществлению промышленной политики, реализации национальных проектов, ставке на вложение в человеческий капитал. Но все это только благодаря тому, что несколько раньше удалось в какой-то степени решить проблему экономической стабилизации. Ресурсную же основу новой экономической политики пока, на данном этапе развития российской экономики, могут составить только доходы от экспорта энергоносителей и повышение покупной способности населения. От продажи добываемых ею нефти и газа Россия зависит точно так же, как и страны ЕС от их импорта. Поэтому, если торговля энергоресурсами и может быть названа энергетическим оружием, то только обоюдоострым. Его использование чревато одинаковым ущербом как для тех, против кого оно используется, так и для тех, кто к нему прибегает. Красивая фраза об энергетическом оружии, напоминающая о нефтяном шоке 1973-1974 годов, уже дорого обошлась и России, и ЕС. Получается, что само использование такой фразеологии служит не менее разрушительным оружием, чем сами энергоресурсы. К числу расхожих клише принадлежит и обвинение в проведении Россией имперской политики. К нему регулярно прибегают тогда, когда нужно создать дымовой занавес для продвижения своих собственных интересов в государствах, непосредственно граничащих с Россией. Но Россия связана с ними тысячами нитей. Исторических, культурных и экономических. Она имеет в них большие интересы, которые никогда не скрывала. И уходить из них, только потому, что это кому-то не нравится, или потому что ее могут обвинить в «имперских амбициях», не будет. Как показывает приведенный анализ, набор клише и стереотипов о современной России, получивший хождение в странах ЕС, способен скорее ввести в заблуждение, нежели объяснить протекающие в стране процессы. Они неоднозначны. Развитие носит многовекторный характер. Продвижение вперед нередко сопровождается попятным движением. Многое делается гораздо медленнее и менее продуманно, чем хотелось бы. Одно бесспорно – предъявляемые России обвинения – не совсем корректны. Оправдывающие их оценки носят односторонний характер. Они лишь частично, однобоко, предвзято отражают как объективную реальность, так и потребности и интересы России, ЕС и его государств-членов. Похоже, однако, что приведенный набор культивируемых в отношении России клише и трафаретов получает мультиплицирующий эффект из-за того, что он намеренно используется частью стран ЕС в политических целях. Последнее расширение сделало ЕС особенно неоднородным. Интеграционное объединение и в прошлом сталкивалось с проблемами определения собственной идентичности, формирования и осуществления общей внешней и оборонной политики. Однако никогда в прошлом позиция одной страны или подавляющего меньшинства стран по тому или иному вопросу не сказывалась на ОВПБ столь деструктивно. Применительно к России различные страны ЕС занимают сейчас чуть ли не диаметрально противоположные позиции. И использование указанного набора клише и стереотипов становится, к сожалению, разменной монетой в борьбе за влияние и перераспределение финансовых потоков внутри ЕС. Понятно, что конъюнктурные политические спекуляции ни в коей мере не могут отражать объективные потребности развития отношений между Россией и ЕС. После окончания холодной войны сложились уникальные условия для тесного взаимодействия бывших противников на международной арене. Этому не препятствовали больше ни политика взаимного сдерживания, ни идеологические столкновения. То, что России и ЕС не удалось ими по-настоящему воспользоваться, является не их виной, а трагедией. Но утверждать сейчас, что этих возможностей нет или их стало намного меньше, равносильно тому, чтобы пилить сук, на котором мы все сидим, равнозначно тому, чтобы подрывать международное сотрудничество. Очевидно, что это не в интересах ни России, ни ЕС, ни декларируемого ими стратегического партнерства. Но и внутри России политические силы, выступающие против заключения масштабного Договора о стратегическом партнерстве с ЕС, весьма влиятельны. Используемые ими аргументы во многом зеркальны тому набору, который укоренился в общественном сознании стран ЕС. Только касаются они Европейского Союза. В их основе лежит на этот раз предвзятое отношение к ЕС, демонизация проводимого им внутриполитического и внешнеполитического курса. Многие политики и эксперты в России, давая во многом личностную интерпретацию самым разным фактам, событиям и тенденциям, упрекают ЕС в двойных стандартах, двурушничестве, проведении антироссийской или акцентировано жесткой политики в отношении России. Мол, для ЕС существуют только его собственные меркантильные интересы. Ради их продвижения Брюссель готов идти на все. Разговоры о ценностях являются лишь прикрытием для изоляции России, ослабления ее конкурентных позиций, отрыва от нее исторически связанных с ней государств и народов. ЕС ни в настоящем, ни в ближайшем будущем, по их мнению, не может служить для России надежным, предсказуемым партнером также и потому, что переживает острейший внутренний кризис. ЕС стал неуправляемым. Он состоит сейчас из слишком разных государств. У них различные интересы. Они придерживаются несовместимых подходов к коренному для ЕС вопросу об уступке наднациональным структурам части своего суверенитета. ЕС и страны региона сталкиваются со все более сложными социально-экономическими, культурологическими, демографическими проблемами. На это указывают негативные результаты референдумов по конституционному договору во Франции и Нидерландах. ЕС не до выстраивания отношений стратегического партнерства с Россией, если оно вообще возможно. Все ближайшие годы он будет погружен в себя, зациклен на решении внутренних проблем. К тому же ЕС проигрывает в конкурентной борьбе. По темпам экономического развития, динамичности, гибкости в осуществлении структурных реформ страны ЕС отстают и от Соединенных Штатов Америки, и от новых индустриальных держав, и совсем новых «тигров» Юго-Восточной Азии. То, что они проигрывают в конкурентной борьбе, означает ослабление самой модели социально-экономического развития Европы. В этих условиях весьма вероятным становится ее частичный демонтаж. В какой-то степени он уже начался. В этих условиях было бы нелогичным и неоправданным делать ставку на стратегическое партнерство именно с ЕС – лицемерным, ненадежным и дряхлеющим образованием, в то время как у России имеется другая, более притягательная альтернатива. Она заключается в том, чтобы сближаться опережающими темпами с другими регионами, осуществлять политику равной удаленности от всех сложившихся в мире блоков и объединений и/или придерживаться собственного, специфического именно для нее, пути развития. Как и в случае с набором клише и трафаретов, получивших хождение в ЕС, эти соображения верны только в небольшой мере. То, что ЕС отстаивает свои интересы и интересы государств-членов, причем очень жестко и последовательно, вполне естественно. Было бы странно, если бы было иначе. Но упрекать ЕС в пренебрежении идеалами международного права, правового государства, плюралистической демократии, уважения к правам человека и культурному разнообразию нет оснований. ЕС исходит из того, что приверженность этим принципам обеспечивает мир и процветание всех стран интеграционного объединения. Она способна дать такой же эффект и в соседних с ЕС странах и регионах. Как представляется, упреки в двурушничестве можно было бы снять, если бы Россия и ЕС научились вместе получать отдачу от практической реализации этих высоких принципов, избегая манипулирования ими. Весьма далекими от действительности кажутся и явно преувеличенные сетования по поводу внутреннего кризиса ЕС и утраты его государствами-членами экономической конкурентоспособности. Конечно, ЕС потребуется время для того, чтобы научиться эффективно работать в новых условиях, когда членство в интеграционном объединении вплотную приблизилось к тридцати государствам. Но трудности роста преходящи. У ЕС накоплен неплохой опыт преодоления кризисных явлений, имеются необходимые для этого механизмы, сформирована соответствующая политическая культура. ЕС остается крупнейшим в мире финансовым и экономическим центром. В ЕС сформировано постиндустриальное общество. Ускоренные темпы развития других регионов во многом связаны с деятельностью европейских транснациональных компаний, европейского капитала. Европа развивается намного гармоничнее, нежели другие регионы. Опасаться за ее судьбу нет оснований. И, наконец, противопоставлять восточную политику России партнерству с ЕС было бы очевидной ошибкой. Утверждать, что оно будет для России более выгодным, перспективным и предсказуемым, было бы заблуждением. По состоянию на сегодняшний день объем торговли и экономического взаимодействия между Россией и партнерами из Средней и Юго-Восточной Азии не сопоставим с тем, который достигнут в отношениях с ЕС. Они носят однобокий характер. У них имеется целый ряд ограничений технического и политического характера. В том, что касается экспорта сырья, Россия и государства региона выступают конкурентами. Применительно к импорту наукоемких товаров, технологии и ноу-хау, поставки из государств региона вряд ли могут заменить те, которые идут из ЕС. Да и о взаимодополняемости народнохозяйственных комплексов России и этих государств можно говорить с большой натяжкой. К тому же, рынки стран ЮВА в значительной степени уже захвачены. Они распределены между разными игроками. Российским компаниям придется на них прорываться. В случае одновекторной ориентации это придется делать с большими издержками и за счет снижения рентабельности. Да и в политическом, и культурологическом плане курс на сближение с государствами Средней и Юго-Восточной Азии вызывает большие сомнения. По своим традициям, менталитету и политическим предпочтениям Россия является, главным образом, европейской державой. Объективно, что бы ни заявлялось исходя из конъюнктурных соображений, интересам российского населения и политической элиты соответствует ориентация на европейскую социально-экономическую и политическую модель развития. От конвергенции со своими восточными и южными соседями Россия скорее проиграет, нежели выиграет. Ставка же на то, что эти соседи будут сотрудничать с Россией в ущерб Западу, вообще является химерой. Постановка вопроса в такой плоскости нанесет России урон больший, чем что бы то ни было другое. Робкие попытки об этом говорить делались в прошлом. Еще в бытность Е.М.Примакова премьер-министром страны. Что из этого получилось, хорошо известно. Еще более пагубными являются самоизоляция или курс на некоторый исключительный, отличный от всех, путь развития. Приводимые в его пользу аргументы не убеждают. По большей степени они просто выдуманы или высосаны из пальца. Попытки Российской Империи свернуть с магистрального пути развития в начале XX века уже предпринимались. Новые попытки, тем более с гораздо менее выгодных стартовых позиций, также вряд ли будут успешными. Скорее даже наоборот, они способны окончательно завести страну в тупик. Ведь на самом деле третий путь не имеет ничего общего с гармоничным внутренним развитием, решением задач национального возрождения и самостоятельностью на международной арене. Различия здесь носят принципиальный и непреодолимый характер. В одном случае работа идет в союзе с другими по единой повестке дня на благо и своей страны, и партнеров. В другом – страна противопоставляет себя другим, утверждая свою исключительность и приоритет частных интересов над общими. Стоит еще раз напомнить азбучную истину. Союзы многократно умножают силы государства. Военное строительство должно основываться на союзах. Экономическая стратегия – ориентироваться на них. Социальная мобильность, культура, наука – вбирать все лучшее, что создано всеми без исключения современными цивилизациями. Авторитет государств базируется на уважении, с которым к нему относятся союзники. В их отсутствие, а также тогда, когда они заменяются фантомами, существующими только в сознании политиков, страна вынуждена расходовать свои ограниченные ресурсы на решение всего спектра стоящих перед ней проблем с опорой только на свои собственные силы. В современных условиях это невозможно. И, главное, не нужно. Как было показано выше, естественным, органическим союзником России может и должен быть Европейский Союз. Но союзнические отношения надо пестовать и лелеять. К ним нужно относиться очень бережно. К ним следует идти шаг за шагом, вдумчиво и аккуратно, безусловно исключив из политического обихода риторику и действия конфронтационного порядка, оставив их навсегда в прошлом. Вот для этого-то и нужен Договор о стратегическом партнерстве между Россией и ЕС и его государствами-членами. Причем именно такой, который отвечал бы изложенным выше характеристикам. Основные слагаемые СПС-2 Имеющиеся на настоящий момент договоренности между Россией и ЕС о заключении нового Базового соглашения носят самый общий характер. Существует взаимопонимание только по некоторым принципиальным моментам, необходимым для запуска переговоров. Они сводятся к следующему. Новый договор должен идти в развитие действующего СПС. Он будет иметь юридически обязывающий характер. Им будут охватываться также и новые области сотрудничества между Россией и ЕС. В нем найдут отражение опыт реализации дорожных карт и цели построения общих пространств. С учетом предстоящего вступления России в ВТО в нем не надо будет повторять статьи, заимствованные из документов Всемирной торговой организации. Более солидное место, чем раньше, будет отведено разделам о политическом сотрудничестве и институциональном обеспечении управления взаимодействием. При согласовании будущего Базового соглашения стороны сконцентрируются на урегулировании вопросов общего и принципиального характера. Регламентация специальных правовых режимов и отраслевого сотрудничества будет перенесена в секторальные соглашения, на которые в основном Договоре будут даваться отсылки. Утвержденная правительством позиция делегации Российской Федерации на переговорах, главой которой назначен постоянный представитель России при ЕС, также носит сугубо предварительный характер. В частности в ней указывается, что, помимо преамбулы, в договоре должны содержаться отдельные разделы по каждому из общих пространств и институциональным вопросам. Насколько подробным и детализированным должно быть новое Базовое соглашение, каким будет соотношение между устанавливаемыми в нем общими правовыми режимами и секторальными соглашениями, какие будут предусматриваться асимметричные обязательства, переходные режимы, какие будут отводиться сроки на осуществление конкретных мер по сближению, гармонизации и унификации – все это предмет переговоров. Однако обсуждать все эти вопросы, выстраивать систему аргументов в пользу того или иного решения, искать оптимальный вариант, удовлетворяющий обе стороны, можно и вне переговоров – в рамках межпарламентского диалога, на экспертных встречах, поощряя публичные дебаты. Ведь от проработанности предлагаемых решений и той поддержки, которой они будут пользоваться, выиграют обе стороны. Конечно, было бы желательно, чтобы СПС-2 содержало максимально детализированные нормы. Правовая определенность только бы выиграла, если бы в них удалось прописать все возможные нюансы. Однако это не самоцель. Ведь высокий уровень детализации может перегрузить Договор, сделать его чересчур техническим. Кроме того, стороны могут столкнуться с труднопреодолимыми сложностями при согласовании тех или иных техницизмов. Поэтому важно было бы отыскать некоторый разумный баланс: с одной стороны, прописать в нем все базовые правовые режимы, процедуры и механизмы, ничего не забыв и не упустив, с другой – предусмотреть, как и каким образом будет построена дальнейшая работа по развитию достигнутых договоренностей и их имплементации. Это важно для того, чтобы у государственных служащих, бизнес сообщества и частных лиц была четкая перспектива, чтобы все точно знали, как и в каком направлении должна вестись последующая работа. Предметом регулирования СПС-2 должны быть не только и не столько отношения между Россией и ЕС, сколько построение и функционирование общих пространств. В области экономики, внешней и внутренней безопасности, науки, культуры и образования. Иными словами, будущий Договор о стратегическом партнерстве потенциально мог бы стать основополагающим инструментом формирования Большой Европы от Атлантики до Тихого океана. Но для этого, в том, что касается регламентации и управления общими пространствами, он должен состоять из норм прямого действия. Смысл норм прямого действия – согласно п. 3 ст. 15 Конституции России и праву ЕС, они непосредственно включаются во внутреннее право России и членов интеграционного объединения, обладают в нем преимущественной силой, подлежат юрисдикционной защите и могут служить основанием для возникновения конкретных правоотношений. Ядро таких норм в новом Базовом соглашении превратит его в реальное орудие интеграции. Благодаря нормам прямого действия, частные лица и бизнес структуры получат возможность постоянно, изо дня в день, в рабочем порядке подстегивать интеграцию, эффективно отстаивая свои права и интересы, защищаемые будущим СПС-2. Ведь силу интеграционным процессам придают не верхушечные директивы и политические установки, а заинтересованность частных лиц в практической реализации выгодных им международных договоренностей и обладание ими надежным инструментарием отстаивания своих прав и интересов. Если частные лица и бизнес сообщество с помощью включенных в СПС-2 норм прямого действия, получат возможность добиваться своего в национальных судах, вопреки национальному законодательству или в его отсутствие, если они смогут опираться в этом на всю мощь национальных судебных систем, интеграция между Россией и ЕС действительно «пойдет». Она станет столь же успешной, как и в самом Союзе. В том, что касается частных лиц, закрепляемые в Договоре о стратегическом партнерстве нормы прямого действия должны, прежде всего, исключить какую бы то ни было дискриминацию граждан России по сравнению с гражданами стран ЕС по признаку национальной принадлежности и наоборот. Необходимо, чтобы им был предоставлен максимально идентичный набор гражданских, политических, социально-экономических и культурных прав. Речь идет об установлении национального режима в качестве основы регулирования правового статуса выходцев из России и стран ЕС на их соответствующей территории. Постепенно, шаг за шагом он будет в дальнейшем распространен, желательно уже в обозримом будущем, на трудовую сферу и участие в социальной, экономической и политической жизни общества, в котором эти граждане России и ЕС получат возможность жить и работать по своему выбору. В том, что касается бизнес сообщества, работа над проектом Базового соглашения и его заключение позволят ему решить несколько взаимосвязанных задач. Все российские компании, вне зависимости от того, являются ли они мелкими, крупными или средними, заинтересованы иметь доступ к растущему рынку стран Европейского Союза, работать на нем, заниматься предпринимательской деятельностью на недискриминационной основе. Они должны быть выведены из-под действия самых разных административных ограничений в ЕС, – скрытых, подразумеваемых или явных. Им было бы выгодно во всех тех случаях, когда это необходимо, получить национальный режим. В тех областях деятельности, в которых внутренний рынок России вышел на более высокий уровень либерализации, нежели в ЕС, российские производители заинтересованы либо в выравнивании ситуации, либо в получении компенсаций или специальной государственной поддержке. Речь может идти о симметричной либерализации или либерализации асимметричного характера. А также о том, что в областях, где партнеры из ЕС получают неоправданные преимущества (или уже получили), меры государственной поддержки будут изъяты из-под общего режима защиты добросовестной конкуренции. Самого пристального внимания заслуживает регламентация вопросов о недопустимости введения ограничений на осуществление совместных экономических, промышленных и финансовых проектов по политическим мотивам, не имеющим ничего общего с защитой добросовестной конкуренции. Важно также предусмотреть быстрые, доступные и эффективные методы защиты бизнеса в случае применения односторонних мер, направленных на то, чтобы, по сути, лишить российских предпринимателей исторически сложившихся или естественных конкурентных преимуществ. Еще лучше было бы выйти на юридическое оформление механизмов превентивного действия, с помощью которых можно предотвращать введение мер неоправданного характера по ограничению конкуренции. Вместе с тем понятно, что в ряде областей экономической деятельности российские компании еще только встают на ноги. Они нуждаются в особых режимах защиты и поддержки. Конечно, такие режимы не могут носить бессрочный характер. Однако на переходные периоды различной длительности они необходимы. В целом, российское бизнес сообщество расценивает будущее Базовое соглашение как инструмент продвижения по пути интеграции и расширения экономических возможностей предпринимательской деятельности совместно с партнерами из Европейского Союза. Это означает, что СПС-2 должно носить характер ВТО+, СПС+ и включать в себя тщательно продуманный набор мер как построения «углубленной» зоны свободной торговли, так и постепенного перехода к реальному формированию общих пространств с определенными элементами общего рынка. Суть ВТО+, СПС+ и всех других экономических построений заключается в том, чтобы создать предпосылки для работы европейских компаний, вне зависимости от их национальной принадлежности, в рамках формирующегося общего рынка, для максимально выгодного использования всех возникающих в результате этого преимуществ. Конкретизировать эти пожелания и требования, облечь их в пакетные предложения, выработать соответствующие рекомендации – естественное призвание самого бизнес сообщества. И, наконец, об институциональном механизме управления партнерством. Он может облекаться в различные формы. Иметь более или менее разветвленную и эшелонированную структуру. Состоять из того или иного набора органов. Главное – чтобы он не работал вхолостую. А для этого важно четко прописать, что его предназначением является обслуживание интересов частных лиц и бизнес сообщества, решение в этих целях задач построения и функционирования общих пространств. Бенефициарами СПС-2 должны быть все мы с Вами. Только тогда, в отличие от нынешнего Соглашения, оно не останется лишь абстрактной возможностью, а позволит на деле возвести нужное всем нам здание, в котором будет хорошо и комфортно жить всем жителям Европы. *1 Полный текст журнальной версии выступления на одной из международных конференций, организованных Фондом им. Фридриха Эберта в 2007 году. Сокращенный текст и ключевые выступления других участников публикуются в кн.: Россия и объединяющаяся Европа: перспективы сотрудничества / Ин-т Европы РАН, Ассоциация европ. исслед., Фонд им. Фридриха Эберта. – М.: Ин-т Европы РАН, 2007. – 190 с. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России №8-9(14), 2007

Международная конференция с таким названием состоялась в небольшом старинном баварском городке Германии Регенсбурге 27–28 июня 2007 года. В ней принял участие широкий круг экспертов из Германии и ряда других европейских стран и, что вполне естественно, большая украинская делегация. В ее состав, как они сами неоднократно подчеркивали, вошли представители Восточной, Западной, Центральной, Северной и Южной Украины. Организатором конференции выступил Регенсбургский университет, хорошо известный своими исследовательскими и учебными программами по тематике отношений между Восточной и Западной Европой. С основным докладом на ней выступила заведующая кафедрой европейского права Университетского института Флоренции Мариса Кремона. Она дала довольно комплиментарную оценку институциональным и юридическим аспектам проводимой Европейским Союзом политики соседства (ЕПС), порядку ее осуществления. По мнению докладчицы, в формулирование ЕПС активно вовлечены все политические институты ЕС: Европейский Парламент, Совет ЕС и Европейская Комиссия. Они динамично взаимодействуют между собой. Концептуальные и регулятивные основы ЕПС устанавливаются в сообщениях Европейской Комиссии и заключениях Совета ЕС. Их необходимая корректировка проводится с учетом пожеланий и рекомендаций Европарламента. Мандат на проведение переговоров по разработке двусторонних программам сотрудничества со странами, на которые распространяется ЕПС, и повседневную работу по их реализации предоставлен Комиссии. Таким образом, основу ЕПС составляет мягкое международное право, что предопределяет ее гибкий характер и способность к быстрой поступательной эволюции. В то же время базовые черты и порядок претворения в жизнь практических договоренностей задаются нормативными положениями Соглашений о партнерстве и сотрудничестве (СПС) и двусторонними договорами об ассоциации, а равно финансовыми инструментами обеспечения ЕПС. Свидетельством предрасположенности ЕПС к саморазвитию могут служить предусматриваемая ее документами перспектива заключения нового поколения двусторонних договоров – о добрососедстве и ведущиеся переговоры о заключении новых обязывающих международных актов, которые придут на смену ныне действующим СПС. Серьезный импульс реализации ЕПС может придать наделение совместных органов управления двусторонним сотрудничеством полномочиями по принятию обязательных решений. Уже сейчас Советы сотрудничества или аналогичные им органы весьма активны. Они координируют всю практическую работу. В их компетенцию входит утверждение программ и проектов, которые могут выходить за рамки действующих СПС и договоров об ассоциации. Превращение Советов сотрудничества из консультативных органов, которыми они являются сейчас, в решающие инстанции, т.е. в инстанции, отправляющие властные функции, может открыть новые перспективы. В рамках Средиземноморского сотрудничества такой опыт уже имеется. Подобная эволюция сможет в какой-то степени компенсировать стратегическую слабость и недоговоренность ЕПС, заключающуюся в том, что она не предусматривает перспективы членства в интеграционном объединении, а, соответственно, и участия в выработке и реализации политики собственно ЕС. Мощный политический импульс ЕПС призваны дать и обязывающие международные акты нового поколения, которые заменят действующие СПС. Их смысл – в обобщении опыта углубленного взаимодействия между ЕС и государствами-партнерами и создании новых регулятивных механизмов, которые будут содействовать еще более углубленному сотрудничеству. Ядром таких актов, скорее всего, станут положения, предполагающие создание продвинутых зон свободной торговли или, иначе говоря, зон свободной торговли плюс. ЕПС значительно выиграет также от воплощения в жизнь малой Конституции ЕС, о принятии которой 27 государств-членов договорились на июньском 2007 года заседании Европейского Совета. Достигнутое ими взаимопонимание предусматривает консолидацию различных политик ЕС в результате упразднения искусственного деления внутреннего порядка интеграционного объединения на различные опоры. Оно касается также лучшей координации между внешними действиями Союза и проводимой им общей внешней политикой и политикой безопасности, отвечающему этим целям расширению полномочий и прерогатив Высокого представителя ЕС по единой внешней политике. Дополнительные резервы ЕПС – использование инструментов содействия субрегиональному сотрудничеству, сотрудничеству между странами, на которые распространяется ЕПС. Запуск новой черноморской инициативы ЕС вполне можно рассматривать под этим углом зрения. Вероятные сценарии совместной работы Украины и ЕС над новым базовым договором обстоятельно рассмотрел в своем выступлении Роман Петров из Донецкого государственного университета, приглашенный сейчас в Университетский институт Флоренции. Он привлек внимание к ряду публикаций, появившихся в последнее время в научных и публицистических изданиях, в которых высказывается предположение, что такой документ по своей юридической природе будет договором об ассоциации. По мнению донецкого ученого, предпосылки к этому еще не сложились. Чаяния украинской политической элиты существенно отличаются от того, на что в настоящее время готовы пойти страны ЕС. В документах о ЕПС установлены ограниченные цели. Украине предлагается все, кроме членства. Продвижение по пути углубленного сотрудничества обставляется рядом условий, которые Украина обязана выполнять. Очевидное расхождение в позициях Киева и Брюсселя подвигли Верховную Раду сформулировать прагматическое видение того, каким, на ее взгляд, должен быть будущий договор. Согласно украинским парламентариям, договор мог бы носить переходный характер. Его основные черты: предоставление совместным органам управления властных полномочий, сохранение возможностей для перехода к иным способам юридического оформления последующих этапов интеграции, включение в текст договора большого блока норм прямого действия, фиксация того, что договор заключается на переходный период в пять – десять лет. В том или ином виде эти черты встречаются в соглашениях ЕС самого разного вида, заключенных им с третьими странами. Так, создание совместных органов управления сотрудничеством, наделенных полномочиями по принятию обязательных решений, предусматривается, в частности, двусторонним соглашением ЕС с Мексикой. Соглашения ЕС об ассоциации чрезвычайно разнообразны. Они не сводятся к какому-то одному типу. Одни документы оговаривают перспективу членства в Союзе, а другие – нет. Часть из них носят весьма продвинутый характер, дают возможность продвигаться по пути далеко идущей интеграции, охватывают очень широкий круг областей сотрудничества и взаимодействия. Но есть и такие, которые в содержательном плане серьезно уступают даже традиционным соглашениям о партнерстве и сотрудничестве. В позиции Верховной Рады особый упор делается на прямом действии большой группы норм, которые должны быть включены в будущее базовое соглашение. Они нужны для того, чтобы и простые люди, и предприниматели получили возможность непосредственно строить свои правоотношения на основе положений европейского права. Но такие нормы уже включены, например, в СПС между ЕС и Россией. Авторитетное подтверждение этого содержится в решении Суда ЕС по известному делу Симутенкова. Поэтому дело не в названии, не в типе соглашения, по которому будет моделироваться новый базовый договор между Украиной и ЕС, а в том, что он по необходимости будет носить переходный компромиссный характер. А раз так, вполне логично заключить его на ограниченный период времени. В любом случае, вне зависимости от того, будет ли он иметь более или менее продвинутый характер, договор не должен лишать отношения между Украиной и ЕС перспективы членства Украины в интеграционном объединении. Без такой перспективы включение в ЕПС условий, без соблюдения которых углубление интеграции становится невозможным, утрачивает смысл. Объяснить их становится крайне сложным. Набор аргументов в пользу заключения последовательно интеграционного продвинутого соглашения между Украиной и ЕС и перспективы членства дополнил профессор Львовского государственного университета Михайло Микиевич. Он акцентировал внимание на том, что Киев играет ключевую роль в обеспечении безопасности Европы. Этого нельзя сбрасывать со счетов. На колоссальный объем работы, которую еще только предстоит выполнить Украине, обратила внимание профессор из Великобритании Аннели Альби. По ее мнению, Киев пока продвинулся не так уж далеко по пути сближения своего законодательства с правом ЕС. Поэтому перед ним по-прежнему стоят задачи освоения и включения в национальное законодательство около 80 тысяч страниц применяемых в ЕС юридических текстов. При этом, как она отметила, Украину не должно смущать то, что включение в национальное право юридических установок, заимствуемых извне, в чем-то похоже на внешнее управление со стороны Брюсселя или даже на мягкую форму империализма. Ведь Киев осуществляет рецепцию права ЕС вполне добровольно. ЕПС ему в этом лишь помогает. Положение о добровольности получило развитие в выступлении Виктора Муравьева, заведующего кафедрой европейского права Института международных отношений Киевского государственного университета им. Тараса Шевченко. Он подчеркнул, что сближение законодательства – основное условие получения Украиной выгод от сотрудничества с ЕС, включая выгоды от подключения к более широкому рынку ЕС и создаваемому им пространству свободы, безопасности и законности, от участия в программах интеграционного объединения и получения технической помощи. Сближение может осуществляться либо через присоединение к международно-правовым актам, либо путем обеспечения соответствия национального законодательства. Вместе с тем, в случае присоединения к международно-правовым актам, все равно возникает проблема принятия мер имплементационного характера, совместимых с тем, что делается в ЕС. За последние годы в Украине много сделано для создания институциональных механизмов и отладки процедур сближения законодательства. Помимо основных игроков таких, как Верховная Рада и правительство, над рецепцией права ЕС работают специализированные органы и, в первую очередь, Комиссия по сближению. Важные полномочия даны Министерству юстиции. В то же время, эффективность механизмов и процедур вызывает определенные сомнения. Так, Минюст проводит экспертизу на соответствие праву ЕС законопроектов, подготавливаемых к первому чтению. После всех превращений во втором и третьем чтении законопроекты рассматриваются, однако, без какой-либо экспертизы. Кроме того, качество переводов регламентов и директив, принимаемых институтами ЕС, остается низким. Слаб контроль над имплементацией. Действующие механизмы не позволяют быстро откликаться и реагировать на новые потребности. Новое законодательство порождает правовые последствия, противоположные ожидаемым. Нет общей картины того, в каком состоянии находится законодательство и правоприменительная практика. Несколько более комплиментарную оценку деятельности Минюста и ситуации в целом дала Анна Цират, партнер киевской юридической фирмы «Юрвнешсервис». По ее данным, экспертиза законопроектов, проведенная Минюстом в 2006 году, показала серьезное повышение качества законотворческой работы. Доля законопроектов, полностью отвечающих требованиям о соответствии праву ЕС и совместимости с ним, превысила 70%, а в основном отвечающих им – 90%. Только 2% документов были сняты с рассмотрения по основанию, связанному с несоответствием праву ЕС. Большим шагом вперед стало также строительство системы административных судов, начатое с создания Верховного административного суда. Еще более безапелляционные оценки прозвучали в комментариях Галины Волянской из Киево-Могилянской академии. Она заявила, что в отношениях между Украиной и ЕС наступил новый этап, вызываемый изменившимися потребностями экономического и политического взаимодействия. Свой европейский выбор Украина сделала уже давно. Реализовать его ранее ей не удалось только из-за того, что на протяжении многих лет она оставалась в положении колониальной зависимости. Оптимальным вариантом развития отношений Киева с ЕС, по ее мнению, было бы скорейшее заключение европейского договора об ассоциации. Его сутью должна стать экономическая интеграция и политическое партнерство. Наряду с переговорным процессом, путь к ним лежит через принятие новейшего законодательства, полностью совместимого с правом ЕС, дальнейшее развертывание делового взаимодействия, установление прямых связей на уровне регионов. Принципиально важное значение для Украины имеют создание единого делового пространства с ЕС, доступ на общеевропейский рынок труда, заимствование западных высоких технологий. Одним из ярких примеров того, насколько успешно Киев может решать задачи, отвечающие требованиям ЕС, является создание национального реестра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. По своим параметрам он не только не хуже, а во многих отношениях даже лучше, чем аналогичные реестры стран ЕС. В 2006 году он был подключен к европейскому реестру. Со второй половины 2007 года должен заработать в общем режиме. Но в целом, задача приведения национального законодательства в соответствие с европейскими стандартами стоит очень остро. В этом отношении Украине предстоит сделать очень и очень много. Вместе с тем, точка зрения «евроэнтузиастов» оказалась не единственной, представленной на конференции. Своего рода «холодным душем» на ней прозвучали выступления Валентина Мамута из Донецкого государственного университета, академика правовых наук НАН Украины, директора ее Института экономико-правовых исследований и его коллег. В частности, он выразил искреннее удивление безоглядным призывам к рецепции права ЕС, как если бы Украина была дикой отсталой страной, выключенной из мировой экономики, стоящей вне основного пакета многосторонних международных договоров, с ущербной национальной правовой системой. Поскольку дело обстоит совершенно иначе, подчеркнул украинский ученый, и подход к сближению должен быть иным. Надо смотреть, что конкретно мешает сотрудничеству и взаимодействию и, если проблема имеет законодательную природу, заниматься внесением изменений в законодательство. Но только в этом случае, причем делать это не безоглядно, а после обязательной предварительной проработки экономической эффективности предлагаемых решений и анализа тех правовых последствий, которые они могут породить. К тому же под сближением правильнее было бы понимать движение навстречу друг другу, а не только в одном направлении. Пока же вся работа по адаптации, осуществляемая в Украине, вынес свой вердикт В.Мамут, носит формально-юридический характер. Много места на конференции заняло также обсуждение проблем внутреннего развития Украины, дискуссия по поводу того, в какой степени Украина продвинулась в решении задач преодоления политического кризиса, утвердилось ли в ней господство права и верховенство закона. Как и можно было предположить, дебаты носили эмоциональный характер. Высказывались самые разные точки зрения. Но это уже другая история. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России Регенсбург – Москва №8-9(14), 2007

Курсу на заключение Россией максимально емкого и содержательного Базового Договора о стратегическом партнерстве (БДСП) с ЕС и его государствами-членами нет альтернативы. Такой курс отвечает долгосрочным национальным интересам страны и потребностям ее внутреннего развития. На это указывают факторы юридического, политического, экономического и социокультурного порядка. Любой иной выбор будет контрпродуктивным. Из этого должна исходить наша линия на предстоящих переговорах с Европейской Комиссией и работа по согласованию конкретных договорно-правовых норм, которые составят костяк БДСП. Под ее обслуживание должны быть выстроены подготовка к переговорам и их проведение, вся система политического, финансового и экспертного обеспечения поставленной цели. Безальтернативность БДСП Для того чтобы успешно конкурировать на внутреннем рынке и продолжить внешнюю экспансию, российскому бизнесу нужен свободный выход на колоссальный и высоко цивилизованный рынок ЕС, позволяющий использовать преимущества массового производства. Выход, свободный от конъюнктурных, политических и административных барьеров и ограничений. К рынкам любого типа – товарным, финансовым, фьючерсным, рынкам знаний и человеческого капитала, государственным заказам и внутренним тендерам, рынкам слияний и поглощений и т.д. Российский бизнес нуждается в освоении западной корпоративной культуры и высоко эффективных кадрах менеджеров, открытом доступе к новейшей технике и наиболее перспективным технологиям. Ему выгодны самые разные формы объединения деятельности, способные продвигать его интересы, осуществление совместных проектов, встраивание в технологические и производственные цепочки, другие формы совместного предпринимательства, далеко выходящие за узкие рамки взаимной торговли. Все это может дать БДСП. Граждане России достойны иного качества жизни, сопоставимого с тем, который достигнут в наиболее успешных странах ЕС. В его основе должны лежать вовсе не потребление, бум которого, наблюдаемый сейчас, заслоняет все остальное, а уважение человеческой личности, человеческого достоинства. Повсюду – на работе, в быту, со стороны любых государственных и негосударственных органов. Вне зависимости от достатка, места в государственной иерархии, национальной принадлежности или каких-то еще оснований. Повсеместно, где бы гражданин России ни жил, учился или работал, будь то столица или отдаленный регион, город или деревня, ближнее или дальнее зарубежье. Обеспечение такого качества жизни должно быть стержнем повседневной деятельности всех государственных структур, перестройки или переналадки органов правопорядка, судебной и пенсионной систем, систем образования, здравоохранения и социальной помощи. Для ее достижения граждане России должны обладать свободой передвижения, выбора работы и места жительства в рамках Большой Европы и пользоваться повсюду на континенте, в своей стране и за рубежом равным правовым статусом, высокой защищенностью и всей совокупностью гражданских, политических, социальных и экономических свобод. БДСП может стать действенным инструментом продвижения в данном направлении. Перед современной Россией стоят масштабные, в основном все еще нерешенные задачи. С тем чтобы усилить свое влияние в мире, создать вокруг себя пояс добрососедства, повысить глобальную конкурентоспособность, адаптироваться к новым вызовам, повысить эффективность проводимых и намеченных структурных реформ, превратить политику модернизации в постоянное слагаемое своего развития, ей необходимы партнеры и союзники. На путях самоизоляции, равной удаленности или одного лишь соперничества с другими странами справиться с этими задачами не получится. Четвертого провала в современной истории (после октября 1917 года, жертв Второй мировой войны и потрясений «холодной войны») России не пережить. Ей как воздух нужны союзнические отношения с близкими ей по духу и наиболее авторитетными мировыми державами и объединениями и, прежде всего, ЕС. Они многократно увеличат ее собственные силы, ресурсы и возможности, нисколько не ставя под сомнение ее самостоятельность, политическую и культурную самобытность. БДСП способен послужить реальным прологом к их установлению. И народу России, и бизнесу, и стране в целом нужны юридическая определенность, ясный недвусмысленный выбор, четкая стратегия развития, конкретный осязаемый проект будущего. Все это также может дать БДСП. Но для этого Договор должен носить прорывной характер. Ориентироваться в будущее. Его важно насытить отвечающими описанному видению положениями. Оснастить работающим инструментарием установления и поддержания партнерских, а в перспективе и союзнических отношений. Основные черты и характеристики БДСП Главное внимание в политических консультациях на высшем уровне, которые бы шли параллельно с рутинными дипломатическими переговорами по БДСП, следовало бы уделить формулированию того, как и каким образом Россия и ЕС собираются строить в будущем свои взаимоотношения. Отправная точка на сейчас – партнерство. Это понятно. Но какими стороны хотели бы видеть свои отношения по прошествии 10 или 15 лет – совсем другой вопрос. Для политико-правовой культуры ЕС целеполагание имеет принципиальное значение. В зависимости от сформулированных целей судебные и административные органы ЕС будут тем или иным образом, обслуживая их, работая на их достижение, толковать и применять те или иные положения БДСП. Такими целями в политической сфере должны быть установление шаг за шагом союзнических отношений, в экономической области – формирование общего рынка в масштабах всего континента, строящегося на классических свободах передвижения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов. Во всех других – создание общих пространств в рамках Большой Европы от Атлантического до Тихого океана. Правового, гуманитарного, социокультурного, демократического и т.д. С подключением к ним всех без исключения европейских стран. Соответственно БДСП должен будет содержать большой блок предписаний программного характера или, иначе, договорно-правовых норм отложенного действия, которые будут обретать силу закона по истечении некоторого переходного периода (или периодов) и выполнении определенных, детально оговоренных условий. В нем важно будет четко прописать как регулятивную систему, вводимую в действие сразу, так и ту, над формированием которой стороны обяжутся работать, и график постепенного, поэтапного и, вместе с тем, неотвратимого перехода от одного правового режима, который возможен и целесообразен сейчас, к более выгодному в перспективе и продвинутому. Другой принципиальный вопрос высшего политико-правового порядка состоит в определении предмета БДСП. Было бы чудовищной ошибкой свести БДСП к традиционно пустому соглашению о торговле и добрососедстве, которым ритуально оформляются двусторонние отношения между государствами. Задача, ставящаяся перед Базовым Договором о стратегическом партнерстве, состоит вовсе не в регулировании двусторонних отношений. Она заключается в формулировании нормативных предписаний, по которым должны жить общие пространства, совместно создаваемые Россией и ЕС, общих правил игры, которых должны придерживаться все – Россия, ЕС, его государства-члены, другие европейские страны. Иначе говоря, пространственной сферой действия БДСП является территория всех европейских стран. Его предметом – хозяйственный и социокультурный комплекс участвующих в нем и приглашаемых к сотрудничеству стран. Скажем, в том, что касается борьбы с преступностью, речь идет не только о совместных действиях, обмене информацией и объединении усилий. Это обязательные элементы сотрудничества. Но также и о том, что внутри каждой соответствующей страны действуют общие стандарты, применяются согласованные правила, а властные, административные и правоприменительные органы руководствуются одинаковыми критериями. Результатом интеграции в сфере внутренней безопасности, таким образом, становится достижение одинаково высокого уровня защищенности личности, находящейся в пределах общего пространства, от преступных посягательств. Для того чтобы общие правила игры не остались пустым звуком, нужны нормы прямого действия и прямого применения. Их юридический смысл – поставить на защиту достигнутых договоренностей всю мощь национальных судебных систем. Вывести договорные нормы из-под влияния мер по имплементации, которые государства могут не захотеть или не удосужиться принять. Дать возможность бизнесу, всем частным лицам напрямую руководствоваться ими, вырабатывать с их учетом долгосрочную стратегию жизни и действий, строить на их основе свои правоотношения. Успех западноевропейского проекта обеспечило подключение к его продвижению и реализации критической массы населения и частного бизнеса, научившихся пользоваться плодами интеграции и отстаивать связанные с ней интересы. Общие пространства между Россией и ЕС и союзнические отношения также станут реальностью, если БДСП даст населению и бизнесу Большой Европы правовые возможности самим заботиться о том, чтобы общие пространства состоялись. Тогда и только тогда процессы сближения и установления союзнических отношений между Россией и ЕС перестанут быть заложниками политической конъюнктуры и смогут опереться на твердую сознательную поддержку широкой коалиции социальных сил. Наконец, недостаточно будет просто перенастроить нынешнюю амальгаму органов управления партнерством под обслуживание стратегических целей, намечаемых БДСП, или обновить ее. Совместным органам надо придать системный характер. Тогда отдельные органы перестанут работать вхолостую. Они начнут действовать более эффективно и по единому сценарию. Все уровни управления будут связаны между собой. Диалоги, экспертные и проектные группы, комитеты экспертов или правительственных представителей и группы высокого уровня, как разветвленная корневая система кряжистого дуба, станут питать результатами своей совместной работы общий ствол сотрудничества. Постоянные советы стратегического партнерства реально займутся контролем и координацией. За политическим уровнем останется подведение итогов, корректировка всего механизма взаимодействия, обсуждение и запуск новых инициатив, ранжирование приоритетов по важности и срокам исполнения. Одновременно систему органов управления необходимо будет достроить или оснастить механизмами и процедурами раннего предупреждения о возникающих между Россией и ЕС конфликтных ситуациях, снижения напряженности, обязательного урегулирования споров и исполнения принимаемых решений. Кроме того, ее важно было бы существенно диверсифицировать, чтобы свой вклад в сближение, а не как сейчас, вносили межпарламентские и межпартийные структуры, контакты на уровне регионов и социальных партнеров, постоянно работающие объединения европейского бизнеса, информационные обмены, взаимодействие через институты гражданского общества, разнообразные экспертные советы. Порочность иных подходов  России БДСП  и запуск переговоров по его согласованию нужны именно сейчас. Не когда-то в будущем, абстрактно и вообще, а именно сейчас. Переговорные позиции страны усилились. Ставки в условном противостоянии между Россией, ЕС и соседними странами по большому кругу значимых вопросов мировой политики, регионального и внутреннего развития серьезно поднялись. Напряжение достигло определенного максимума. В целом достаточно ясно, чего Россия хотела бы получить от ЕС и его государств-членов в результате заключения БДСП. Опытная знающая команда переговорщиков в ключевых государственных структурах, министерствах и ведомствах подготовлена. По окончании электорального цикла в стране такую ситуацию надо будет воссоздавать заново. Нет гарантий того, что она будет столь же благоприятна. Прибыль и налоги, получаемые Россией от поставки на мировой рынок сырьевых товаров, могут существенно сократиться. Профицит внешнеторгового баланса и бюджета исчезнут. Потребительский бум сойдёт на нет. Кризисные явления в экономике в отсутствие завершенных структурных экономических и социальных реформ и нерешенности задач построения современного эффективного государства усилятся. Риски, связанные с подобным негативным развитием событий, могут серьезно возрасти вследствие дестабилизации положения по всему периметру российских границ, окончательного развала режима нераспространения ОМУ и ракетных технологий, возобновления гонки вооружений, перехода основных мировых игроков от жесткой риторики ко все более жестким действиям в различных регионах планеты. Поэтому упускать имеющиеся пока шансы, отказываясь от капитализации все еще сохраняющегося взаимного интереса, было бы не только неразумно, но и чрезвычайно опасно. Выбор ЕС в качестве привилегированного партнера предопределен. Проект европейского строительства оказался феноменально успешным. В регионе ЕС обеспечены политическая стабильность, социальный мир и экономическое процветание, на практике реализуются установки на межгосударственную солидарность. Переживаемые ЕС трудности и осложнения, несмотря на всю их тяжесть и предсказуемость, и временное снижение глобальной конкурентоспособности являются не более чем кризисом роста. ЕС остается ведущим мировым финансовым и экономическим центром планеты, центром по производству новейших знаний и технологий. Его сбалансированная и гармоничная модель социально-экономического развития является для России наиболее притягательной. ЕС является для России наиболее близким образованием. Во всех отношениях. По культуре. Религии. Общим историческим корням и пережитому вместе. По традициям, образу жизни, представлениям. Всему тому, что сближает европейские народы. И, наконец, только у ЕС имеется настолько современная и детализированная правовая система, приспособленная под совместное межгосударственное существование и развитие. Только с ЕС возможно заключение соглашения, способного решить все те задачи, которые будут поставлены в БДСП. Отказ от заключения БДСП будет нам очень дорого стоить. Ни политические декларации, какими бы они ни были пафосными, ни сохранение в силе еще на неопределенный срок ныне действующего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) не смогут его заменить. Декларации сами по себе никого ни к чему не обязывают внутри подписывающих их стран. Тем более в наших условиях. Для национальных правовых систем их существование вообще значения не имеет. Исполнение таких документов, наполнение их конкретным содержанием очень сильно зависят от политической конъюнктуры, чего, как раз, и хотелось бы избежать. Ссылки на то, что, мол, у США и ЕС нет никаких договоров типа предлагаемого, а никого это не заботит, не работают. У США и ЕС есть гораздо большее, чего нет у России и ЕС. Вашингтон и Брюссель уже – и давно – являются союзниками. Их политико-правовые и экономические системы сопоставимы. Хозяйственные комплексы тесно переплелись. Их раздельное существование представляется невозможным. Опора на ныне действующее Соглашение – тоже не выход. СПС себя дискредитировало. Вне зависимости от того, насколько содержащиеся в нем предписания плохи или хороши, выгодны нам или не выгодны, годятся для обустройства будущего или нет, они морально устарели. Переформатировать двустороннее сотрудничество в стратегическое партнерство, а, тем более, в союзнические отношения, на его основе не выйдет. Работа над коротеньким, хуже того рамочным договором, дополняемым секторальными соглашениями, является всего лишь паллиативом. Причем не очень удачным. Для построения общего рынка и совместных пространств необходимы общие правовые режимы деятельности. От этого не уйти. Нужны общие правовые режимы, которыми бы охватывались все области и направления деятельности государственных структур, общества, бизнеса, частных лиц. Иначе ничего не получится. Отыскать взаимовыгодный баланс таких режимов, найти устраивающие всех содержательные и работающие компромиссы возможно только в контексте подготовки БДСП. Без него секторальные соглашения будут на деле не столько дополнять и детализировать рамочное соглашение, сколько, напротив, разрывать общие пространства. Опыт применения СПС и предусматриваемых им секторальных соглашений показывает, что последние устанавливают менее выгодный российской стороне правовой режим, нежели материнский договор. Они и являются-то всего лишь ответом на недоработки основного договора, содержащиеся в нем изъятия и ограничения. Кроме того, ничто не указывает на то, что работа над секторальными соглашениями пойдет достаточно споро, что российские ведомства к ним готовы и что с их помощью можно будет больше выиграть, нежели проиграть. Слагаемые успеха Благодаря БДСП Россия хотела бы, опираясь на прошедшие за последние годы изменения, получить равноправные отношения с ЕС и признание себя со стороны Брюсселя в качестве равновеликого геополитического партнера, занять достойное место в мировой иерархии. С его помощью она могла бы получить свободный доступ на товарные и финансовые рынки, мощный приток новых инвестиций, самые передовые и нужные ей технологии, производственные и управленческие. С опорой на него Россия укрепила бы политическую стабильность по своей периферии, с меньшими издержками противостояла глобальным вызовам, форсировала проведение незавершенной пока государственно-правовой и экономической модернизации. За все это надо платить предоставлением ЕС ответных выгод и преимуществ. Но у России есть, что предложить взамен. Это доступ к ресурсам, которыми она так богата, в том числе к столь востребованным ЕС энергетическим ресурсам. Это доступ на быстро растущий внутренний рынок. И еще целый ряд больших перспективных возможностей. Крайне необходимый ЕС транзит в Юго-Восточную Азию. Участие в крупномасштабных производственных, технологических и исследовательских проектах и программах в тех областях, в которых у российских организаций сохраняются передовые позиции. Совместное освоение огромных российских территорий и водных запасов. Совместные действия в третьих странах. И еще один крайне важный элемент, насущно необходимый для нормального развития российского общества и вожделенно ожидаемый партнерами из ЕС, – уверенное, твердое, без обиняков подтверждение приверженности страны общим ценностям государственно-правового и политического строительства: принципам свободы, плюралистической демократии, господства права и защиты прав человека. Только размены должны быть тщательно взвешенными и выверенными. Тактика «торговли» – многоходовой и всесторонне продуманной. Оптимальным было бы сосредоточить достижение стратегических развязок, разменов и компромиссов на высшем политическом уровне. Всестороннее обеспечение и координация переговоров, как это и получается сейчас, легли бы на министерство иностранных дел. Все нити обсуждений стекались бы как в центральный аппарат, так и Постоянное представительство России при ЕС в Брюсселе. Оно подготовлено к этой миссии. За последнее время в его состав включены представители от ведущих российских государственных структур. Его работа приобрела всеохватывающий характер. Оно квалифицированно может выступать от имени самых различных российских министерств и ведомств. Вместе с тем, готовясь к переговорам, МИД, естественно, будет опираться на ответственных от всех заинтересованных российских государственных структур, на постоянную помощь российского экспертного и, прежде всего, юридического сообщества. Большой плохо использованный в прошлом ресурс – постоянная обратная связь с организациями предпринимателей такими, как РСПП, ТПП и др. и их рабочими группами, специально создаваемыми для сопровождения переговоров. Еще одно важное условие – переговоры желательно было бы вести в условиях максимальной гласности и открытости, организовав доступ к рабочим материалам, конкретизирующим достигнутые за закрытыми дверями стратегические договоренности, и журналистов, и общественности, и экспертного сообщества. Ведь обсуждаемые на переговорах вопросы будут касаться всех граждан России, всех сегментов российского общества. Крайне полезным было бы проведение в Государственной Думе и Совете Федерации регулярных открытых слушаний по тематике переговоров, в целом подключение к поддержке переговорного процесса парламентских, партийных кругов и неправительственных организаций самого широкого спектра. Для создания надлежащего политического и медиативного фона переговоров было бы желательно вначале договориться о нескольких знаковых жестах, которыми бы Россия и ЕС могли обменяться, медиатически выигрышных шагах, которые Москва и Брюссель сделали бы навстречу друг другу. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России №8-9(14), 2007

Отношения между Россией и Европейским Союзом находятся на перепутье. Они никогда не были ровными. Для них всегда были характерны спады и подъемы. Периоды повышенных надежд и ожиданий сменялись периодами разочарований. Но сейчас в отношениях между Россией и ЕС накопилось слишком много проблем. Груз этих проблем достиг критического уровня. Ситуация усугубляется тем, что трудности, с которыми сталкивается практическое взаимодействие между Москвой и Брюсселем, выгодны самым разным политическим силам. Есть немало тех, кто пытается нагреть на них руки. Как результат, переживаемые сложности все чаще становятся объектом политических спекуляций. В общественном сознании формируются устойчивые предубеждения, клише и стереотипы, рисующие Россию и ЕС предвзято и однобоко. Подобная политическая мифология начинает формировать политическую практику. Возникает своего рода порочный замкнутый круг. Для того чтобы его разорвать, необходимы огромные усилия. Нужны политическая воля, стратегическое видение будущего, понимание того, насколько Россия и ЕС близки, неотделимы и объективно заинтересованы друг в друге. Пока все это, к сожалению, отсутствует. В наличии нет ни одного из требуемых элементов. Но порочный круг должен быть разорван. Это нужно, это необходимо России, Союзу, всем его государствам-членам, маленьким и большим, всем европейским народам. Лишь отношения стратегического партнерства, а в несколько более отдаленной перспективе - и союзнические отношения между Москвой и Брюсселем в состоянии обеспечить континенту безопасность, стабильность, процветание и глобальную конкурентоспособность. Любые другие сценарии развития событий чреваты для России и ЕС большими издержками. Их цена очень высока. Она настолько высока, что носит, по сути, запретительный характер. Долгую кропотливую работу по перестройке отношений между Россией и ЕС и подведению под нее новой, отвечающей времени договорно-правовой базы, следует начинать, по всей видимости, с осознания этого. Принадлежность к одной цивилизации и уроки истории Одурманенные калейдоскопом повторяющихся новостей, сбитые с толку ничего не объясняющими заявлениями и авторитетными мнениями, тиражируемыми в десятках миллионов экземпляров, жители России и стран ЕС забывают о самых элементарных вещах, о том, что они учили в школе, о том, что их в реальности окружает. Русский язык в значительной своей части соткан из немецкого, французского, английского и других, уходящих своими корнями к общему наследию Римской империи, ее искусству, правовым установлениям, традициям и представлениям. Да и русский подарил языкам других европейских стран немало общих образов, слов и понятий. На протяжении веков, а то и тысячелетий наши народы жили рядом, вместе, бок о бок, порознь и сообща встречая общие беды – пандемии, нашествия, природные катаклизмы и техногенные катастрофы, делясь общими победами и свершениями. Исторические судьбы россиян и всех остальных европейских народов переплелись самым тесным и замысловатым образом. Создаваемая ими культура взаимно обогатила их, сделав ее духовную, нравственную, гуманистическую, вневременную, цивилизационную составляющие неотделимыми друг от друга. Многие российские писатели, поэты, художники, композиторы, архитекторы, ученые по праву считаются европейцами и составляют славу европейской цивилизации. Достаточно вспомнить буквально несколько имен: Чехов и Достоевский, Солженицын и Лев Толстой, Чайковский и Рахманинов, Стравинский и Шнитке, Андрей Рублев и Кандинский, Бродский и Пастернак, Эйзенштейн и Тарковский, Уланова и Плисецкая, Ойстрах и Ростропович, Лобачевский, Гагарин и многие-многие другие. Одновременно и российская культура немыслима без сотен и сотен имен, которых подарили миру французы, немцы, испанцы и другие европейские народы, и которые воспринимаются россиянами как свои: от Сервантеса, Шекспира и Гете до современных постмодернистов. В конце I тысячелетия н.э. Киевская Русь частично впитала в себя Византийскую цивилизацию. Спустя несколько веков уже Московское царство подхватило высокие регалии, выпавшие из рук слабеющей Империи, формально став ее преемником, продолжателем ее религиозных и политических традиций. В начале Средних веков Киевская Русь щедро делилась с европейскими союзниками знаниями и силой. Как свидетельствует история, именно русская княжна, сев на французский престол, завела традицию патронировать искусствам и просвещению. Будучи не просто грамотным, но и всесторонне образованным человеком, она строила монастыри, создавала школы и библиотеки, тогда как ее неграмотный супруг занимался ратным делом и другими «мужскими» государственными делами. Русь приняла на себя удар татаро-монгольского нашествия. Защитив собой Центральную и Западную Европу, она дала им возможность, которой лишилась сама - идти вперед, свободно и быстро развиваться. По прошествии нескольких веков они отплатили сторицей, щедро делясь с Россией плодами возрождения и просвещения. Шедевры российского зодчества создавались итальянскими и французскими мастерами. Российская академия наук была основана немцами. Первоначально они составляли в ней подавляющее большинство. После государственных реформ Петра Первого, предпринятых им военных кампаний и переноса столицы в Петербург Россия вошла в разряд ведущих европейских игроков. О ее влиянии и «обыкновенности» свидетельствуют такие факты. С оглядкой на выдвинутый ею флот, Великобритания не решилась послать экспедиционный корпус для усмирения своей взбунтовавшейся заокеанской колонии, вошедшей в историю под именем Соединенных Штатов Америки. Спасаясь от преследований в годы Великой Французской Революции, триста тысяч французов нашли убежище в России и начали в ней новую жизнь. И до наполеоновских войн, и после его разгрома и создания Священного Союза, при ее лидирующем участии, Россия активно вовлекается в поддержание европейского концерта. Петербургский царский двор сотнями родственных связей соединяется с правящими семьями всех царствующих дворов Европы. На новом витке истории Франция, Великобритания и Россия объединяются в Антанту и сражаются в годы Первой мировой войны на одной стороне. Также и в годы Второй мировой войны Россия - в одном лагере со всеми свободолюбивыми демократическими народами. На нее ложится бoльшая часть жертв, которые потребовались для победы антигитлеровской коалиции. И сейчас, когда остались позади трагические годы тоталитарного правления и «холодной войны», Россия снова бок о бок ведет борьбу на одной стороне в рядах теперь уже антитеррористической коалиции. Урок, преподанный историей, достаточно очевиден. Россия и страны ЕС - не просто географические соседи. Они члены единой семьи европейских народов. У них общие корни, общая культура и восприятие действительности, общие прошлое и будущее. Им нужно быть вместе. Им важно быть заодно. Если и когда они противостоят друг другу, то обрекают себя и всех на беды и лишения. Когда объединяют силы и ресурсы, в состоянии преодолеть любые напасти. Это видно через призму истории. Это столь же справедливо с позиций сегодняшнего дня. Какие бы проблемы мы не взяли, их оказывается проще и легче решать в случае, когда Россия и ЕС действуют сообща. Объективные предпосылки сближения Москва и Брюссель придерживаются близких взглядов на современную систему международных отношений, методы и средства управления ими. Россия и ЕС выступают за укрепление ООН, возвращение ей главной ответственности за поддержание международного мира и безопасности. Они делают ставку на право, а не на силу в качестве главного инструмента управления международными отношениями. Они считают, что праву нет, и не может быть альтернативы, что вклад в управление мировыми процессами должны вносить все центры силы, реально существующие на планете, что односторонние действия недопустимы. Подобная близость базовых концептуальных внешнеполитических подходов создает хорошие предпосылки для согласования общих позиций, осуществления совместных действий, отстаивания общих интересов. Москва и Брюссель объективно заинтересованы в объединении усилий для удовлетворительного решения всего спектра глобальных проблем. Прежде всего, им важно не допустить расползания по планете оружия массового поражения и ракетных технологий. Россия и ведущие страны ЕС принадлежат к ядерному клубу. Они являются космическими державами. От них зависит, как ситуация в этой области будет развиваться в будущем. От демонстрируемого ими единства действий зависит эффективность усилий человечества по укреплению или, по крайней мере, сохранению режима нераспространения. Хорошим примером в этом плане может служить Самарский саммит Россия-ЕС 17-18 мая 2007 года. Мировые СМИ заполнены материалами о расхождениях между Россией и Западом по иранскому досье. В действительности дела обстоят несколько иначе. На саммите лидеры России и ЕС поручили Высокому представителю ЕС по единой внешней политике и политике безопасности Хавьеру Солане выступить от их лица с единой позицией на последовавших вскоре переговорах с иранской стороной. И по проблемам климата, борьбы с бедностью и нищетой, проблемам развития Россия и ЕС во многом двигаются в одном и том же направлении. После заключения Киотского протокола Брюссель развернул мощнейшую пропагандистскую кампанию по всему миру, лоббируя его ратификацию и скорейшее вступление в силу. Но из всех других крупнейших промышленных центров, выбрасывающих в атмосферу наибольшее количество углекислого газа, включая США и Китай, только Россия поддержала усилия ЕС. Без российского участия Протокол так бы и не вступил в силу. Сейчас, следуя его положениям, Россия вслед за Союзом превращается в один из самых перспективных рынков торговли квотами на вредные выбросы. ЕС, бесспорно, является крупнейшим мировым донором развивающихся стран. Вместе с государствами-членами он выделяет на помощь развитию колоссальные суммы. На порядок больше, чем Россия. Но не нужно забывать, как много промышленных и других объектов Россия построила в развивающихся странах, сколь серьезный вклад внесла в подготовку для них квалифицированных кадров. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что буквально за последние два-три года, справившись с задачами стабилизации экономической ситуации внутри страны, Россия списала развивающимся странам и, прежде всего, беднейшим из них, долгов на десятки миллиардов евро. С точки зрения идеологии оказания содействия развитию, Москва и Брюссель придерживаются созвучных подходов. Они понимают, что одними только финансовыми вливаниями и предоставлением гуманитарной помощи проблему не решить. Нужно работать над формированием эндогенных факторов развития и добиваться создания более справедливой системы международных экономических отношений. Без самого тесного взаимодействия между Россией и ЕС вряд ли удастся решить и проблемы предотвращения и урегулирования международных конфликтов. «Холодная война» закончилась давно. Но лидирующие мировые державы не сумели воспользоваться открывшимися перед ними в результате этого качественно новыми, широчайшими возможностями. К глубокому сожалению, мир так и не стал более надежным и безопасным. К числу уже пылающих или медленно тлеющих международных конфликтов добавилась череда новых, не менее страшных и разрушительных. Какие-то конфликты оказались, до поры до времени, просто забытыми и замороженными. Какие-то - продолжают вызревать тут и там на планете, в самых разных ее регионах, угрожая новыми взрывами. Когда такой взрыв произойдет – только вопрос времени. Проблема поддержания международного мира и безопасности и их укрепления стоит, похоже, как никогда остро. В дуге нестабильности, протянувшейся через всю планету, от Юго-Восточной Азии через Ближний Восток и Африку до Латинской Америки, находятся десятки государств и территорий. Их даже далеко неполный перечень вызывает оторопь. Конфликт вокруг суверенитета Тайваня. Корейский полуостров. Пакистан. Афганистан. Средняя Азия. Оккупация Ирака и развернувшаяся там межрелигиозная война. Курдская проблема. Планы превентивных ударов по ядерным объектам в Иране. Ливан. Палестинские территории. Сомали. Дарфур. Клубок противоречий в районе Великих озер. Северная Сахара и сепаратистские движения в других районах Средиземноморья. Повстанческие движения в ряде стран Латинской Америки и т.д. Гражданские, межгосударственные и межэтнические войны уносят тысячи жизней, порождают миллионные потоки беженцев, подрывают перспективы развития. Они чудовищны сами по себе. Вместе с тем, они несут постоянную угрозу как международному миру, так и внутренней стабильности наших стран. Самое тесное сотрудничество между Россией и ЕС в их урегулировании не только необходимо им самим. Это и безусловный международный императив. Однако и внутри ЕС и России все обстоит отнюдь не так благополучно. Бедность, безработица, социальная отчужденность и люмпенизация, которые по-разному затрагивают различные слои общества и разные регионы, питают протестные настроения и радикализм, которыми всегда готовы воспользоваться в своих корыстных целях экстремисты и националисты всех мастей. Незаконная, неуправляемая, избыточная иммиграция усиливает напряженность в наших обществах, порождает самые разные фобии, подстегивает сдерживавшиеся ранее неприязнь и нетерпимость. И это все на фоне тяжелейшей, нескончаемой внутренней войны, которую наши страны ведут с организованной преступностью, террористическими сетями, торговцами живым товаром, незаконным оборотом наркотиков, отмыванием грязных денег, теневыми секторами национальной экономики, внутрикорпоративными злоупотреблениями, проявлениями моральной и нравственной деградации. Эту войну Россия и страны ЕС пока проигрывают. Количество лиц, потребляющих наркотики, неудержимо растет. Организованная преступность становится мобильнее. Она облюбовывает новые, ранее запретные для нее сферы деятельности. На борьбу с террористами с каждым годом отвлекается все больше финансовых ресурсов, которые могли бы быть более рачительно использованы на гражданские нужды. Национальных сил и средств на то, чтобы противостоять этим негативным тенденциям, элементарно не хватает. Но и простого, традиционного международного сотрудничества между спецслужбами, правоохранительными, полицейскими, судебными органами уже недостаточно. Для того чтобы остановить и обратить вспять перечисленные и некоторые другие негативные тенденции, Россия и страны ЕС нуждаются больше, чем в сотрудничестве. Адекватным ответом может стать только реальное партнерство и осуществление мер интеграционного характера. Их смысл состоит в том, что стороны не просто что-то делают вместе, а делают это одинаково, и не просто что-то делают одинаково, а живут по общим законам и общим правилам. Ведь организованная преступность, терроризм, торговля наркотиками, отмывание денег не знают национальных границ: для них границы вообще не существуют. Столь же объективным образом Россия и ЕС заинтересованы в экономической интеграции. Европейскому капиталу, производственному сектору и сектору услуг формирование трансконтинентального общего рынка чрезвычайно выгодно. Оно существенно повышает эффективность экономической деятельности, позволяет получать еще больший выигрыш от массового производства, разделения труда, формирования оптимальных производственных цепочек, увеличения капитализации, придания рынку труда большей гибкости и подвижности. Причем выгодно российскому капиталу и бизнесменам из стран ЕС в одинаковой степени. В регионе ЕС огромный общий рынок уже сложился. Российский потребительский рынок и рынок средств производства, конечно, поменьше. Но, зато, подстегиваемый полноводным потоком нефтедолларов, он растет очень быстрыми темпами. Относительные цифры в России на порядок выше, чем в зоне ЕС. Много даст экономическая интеграция и простым людям. Возможность планировать свою карьеру, свою жизнь в масштабах целого континента – уже великое дело. Не меньшее значение будет иметь возможность выбора при определении учебного заведения, в котором хотелось бы получить образование, и места работы, где можно было бы в наибольшей степени реализовать себя. Помимо большей экономической свободы, экономическая интеграция позволит гораздо более широкому кругу людей воспользоваться плодами процветания, получить доступ к более высокому уровню и качеству жизни. От нее выиграют страны ЕС и Россия в целом. Ведь их экономики органично дополняют друг друга. Россия является колоссальной кладовой природных ресурсов, как углеводородов, так и практически всех других, в которых нуждается современная экономика. В свою очередь, ЕС может предложить России все то, в чем она остро нуждается на этапе экономической модернизации и диверсификации своего народнохозяйственного комплекса. Тут и снижение рисков, и доступ к «длинным» деньгам, капиталовложения, передовые технологии, участие в реконструкции инфраструктуры, освоение новых производств и т.д. Весьма притягательным для России и ЕС было бы совместное участие в реализации крупных перспективных производственных, научно-технических и инфраструктурных проектов. В их числе не только или не столько совместное освоение новых богатейших месторождений, типа Штокмановского или Ковыктинского, или прокладка трубопровода «Северный поток» и других, которые могли бы на годы вперед обеспечить энергетическую безопасность ЕС – это в любом случае будет делаться, сколько осуществление масштабных высокотехнологичных проектов за рамками ТЭК. Речь идет о совместном освоении и использовании космического пространства и нанотехнологий, создании совместных предприятий и выстраивании единых производственных цепочек в авиастроении, автомобилестроении, ядерной отрасли, создании крупных мощностей в области нефтехимии, переработки древесины и т.д., и т.п. Россию и ЕС объективно подталкивает к экономической интеграции также и возросшая конкуренция на национальных и мировом рынках со стороны новых индустриальных государств и, в первую очередь, «молодых тигров» Юго-Восточной Азии. Сохранить предпочтительную для них модель социально-экономического развития, противостоять этим новым вызовам Москве и Брюсселю было бы намного легче в случае объединения усилий и ресурсов. Таким образом, все говорит за то, чтобы Россия и ЕС как можно быстрее, двигались навстречу друг другу. На практике этого не происходит. Партнерство или, тем более, стратегическое партнерство между ними существует больше на бумаге. Вслед за каждым шагом по пути интеграции и взаимного сближения следует неминуемый откат и очередной кризис. Сложные перипетии двусторонних отношений Во времена Советского Союза отношение к Европейскому сообществу в Москве было сугубо негативным и острокритическим. ЕС воспринимался лишь через призму военно-политического противостояния с США и НАТО в контексте борьбы передовых сил планеты с мировым империализмом. За точку отсчета в оценке ЕС брался анализ основоположников марксизма-ленинизма, из которого следовало, что Соединенные Штаты Европы либо невозможны, либо могут быть исключительно реакционными. Соответственно, ЕС рассматривался как проводник интересов США и НАТО на континенте и объединение крупного капитала в целях еще более нещадной эксплуатации трудящихся. Страны социалистического содружества поддерживали отношения только с членами ЕС, но не с его штаб-квартирой в Брюсселе. Политические оттепели в СССР и осуществление политики мирного сосуществования в Брежневскую эру ничего в идеологической оценке противника не меняли. Определенные подвижки произошли вследствие проведения Михаилом Горбачевым политики перестройки и гласности и под влиянием выдвинутых им лозунгов общечеловеческих ценностей и общеевропейского дома. Первый и единственный президент СССР даже приезжал в Страсбург, чтобы выступить с программной речью в Европарламенте, хотя, по иронии судьбы, изложил ее депутатам Парламентской Ассамблеи Совета Европы. При нем Москва признала за ЕС правосубъектность. Она согласилась, чтобы ее союзники заключили с ЕС договоры о торговле и сотрудничестве, и пошла по этому же пути сама. Однако при всем желании Михаил Горбачев и возглавляемая им Коммунистическая партия не могли выйти за жесткие рамки непримиримых противоречий между двумя диаметрально противоположными политическими и социально-экономическими системами: социалистической, отстаиваемой СССР и странами Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи, с одной стороны, и капиталистической, олицетворяемой США, ЕС и НАТО – с другой. Совершенно иная, принципиально иная ситуация сложилась после того, как ельцинская Россия освободилась от диктата СССР, обрела независимость и покончила с тоталитарным коммунистическим режимом. Победа антикоммунистической революции и приход к власти прозападных демократически настроенных политиков устранили системные противоречия в отношениях между Россией и ЕС. Теоретически они могли развиваться по любому из самых благоприятных сценариев, начиная с роспуска НАТО за ненадобностью и провозглашения Центральной и Восточной Европы зоной нейтралитета и неприсоединения, и вплоть до включения молодой демократической России авансом в евро-атлантические структуры. Однако лидеры ЕС к такому развитию событий были абсолютно не готовы. Более того, даже системной или сколько-нибудь масштабной экономической помощи, необходимой для проведения постреволюционных преобразований, России оказано не было. А вскоре медовый месяц в отношениях между Россией и Западом и вовсе закончился. Москва столкнулась с чередой кризисов, вызванных дезинтеграцией окружавшего ее и поддерживавшего ее политического, экономического и социального пространства. Началось противостояние ветвей власти. Для разгона законно избранного парламента президентская власть, поддержанная Западом, использовала вооруженные силы. Однако на последовавших затем справедливых демократических парламентских выборах пропрезидентские демократические силы провалились. Хотя новая конституция, отрецензированная Венецианской комиссией (Совета Европы) за демократию через право, была написана под их победу, им не удалось получить в Государственной Думе сколько-нибудь внятного большинства. Значительную поддержку населения получила крайне правая, националистическая партия Владимира Жириновского. Ориентируясь на электорат, в этом же направлении вильнули внутренняя и внешняя политика Кремля. Лидеры Западной Европы довольно быстро дистанцировались от того, что происходило на другой стороне континента. Сначала они были слишком заняты форсированным строительством Союза, своего Европейского Союза. Потом оказались в плену временного экономического спада и строгой бюджетной дисциплины. Затем взяли курс на политическую и экономическую привязку к себе стран Центральной и Восточной Европы. Максимум, что удалось в тот период сделать вместе Москве и Брюсселю – согласовать почти за два года напряженных переговоров и подписать в 1994 году Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), сделанное в содержательном плане по кальке соглашений об ассоциации. А чуть ли не сразу после этого подоспел предлог для того, чтобы окончательно рассориться. Дабы положить конец зашедшим слишком далеко процессам децентрализации федеративных связей, слабеющая центральная власть в России пошла на проведение быстрой победоносной, как ей тогда казалось, справедливой карательной военной операции в одной из своих южных республик. Война в Чечне имела для страны тяжелейшие последствия, как во внутреннем, так и внешнеполитическом плане. Дружеские связи, начавшие было складываться у новой России с внешним миром, оказались практически подорванными. В наибольшей степени пострадали отношения с исламским миром и ЕС. Чуть ли не все хорошее, доброе, доверительное, накопленное с таким трудом в контактах с ЕС, было утрачено. Позитивная повестка в двусторонних отношениях с Брюсселем сошла на нет. Против Москвы была развернута компания изощренной критики. Сначала она представлялась в какой-то мере заслуженной и следовала лишь за тем, что можно было прочитать в российской прессе или увидеть на российских телевизионных каналах. Затем приобрела огульный, предвзятый, односторонний характер. С тех пор она, по большому счету, так никогда и не прекращалась (за исключением коротенького периода, последовавшего после террористического удара исламских экстремистов по США 11 сентября 2001 года). ЕС свернул программы сотрудничества с Москвой. Рассмотрение российской заявки на вступление в Совет Европы было заморожено. Ратификация и вступление в силу СПС затянулись аж до декабря 1997 года. Запад умело позиционировал себя в строгого наставника Москвы, вечно недовольного своим нерадивым учеником, причем, ничего не делающего для того, чтобы ему реально помочь или поправить его дела. Беспомощность же Кремля усиливали одновременно несколько факторов. Достойного выхода из чеченского тупика он не видел. Экономика и финансы были вконец расшатаны. Катастрофический спад производства продолжался. Заводы и фабрики стояли. Фактически страна попала в силки деиндустриализации. Безработица росла, а с ней и криминализация экономики. Чудовищное расслоение общества усиливалось. Государство утрачивало контроль над элементарными процессами хозяйствования. Единое внутриэкономическое пространство распадалось. Налоги частично перестали поступать. Федеральный бюджет скукожился. Внешний долг достиг неимоверных размеров. Рождаемость сократилась до минимального уровня. Страна стала элементарно вымирать. У властей не хватало ни средств, ни политической воли выплачивать пенсии и заработную плату. Как показывали опросы общественного мнения, доверие к действовавшему президенту, несмотря на все его предыдущие заслуги, и популярность ельцинского режима упали до 2%, т.е. до порога статистической погрешности. Шансов на переизбрание в результате честных справедливых демократических выборов у него не было. Но такая ситуация Запад, судя по проводимой им практической политики в отношении России, похоже, устраивала. Устраивала потому, что с Москвой можно было не считаться. Потому, что ее зависимое положение развязывало руки для экспансии на Восток. Потому, что давала беспрепятственно пользоваться утечкой из России первоклассных мозгов, бегством капиталов, импортом сырья и других товаров по бросовым ценам. Потому, что Кремль по любым вопросам был вынужден идти на уступки, порой чрезвычайно унизительные и болезненные. Запад же охотно делал все, чтобы такая ситуация сохранялась, чтобы тяжело больной президент был переизбран в 1996 году на очередной срок, чтобы неразбериха и развал, приведшие спустя пару лет к дефолту, продолжались. В стране, не без поддержки ЕС, за ширмой псевдодемократических процедур и обманчиво свободной на корню купленной прессы, утвердилось олигархическое правление. В народе оно получило название «семибоярщина», отсылающее к политическому словарю допетровской России. Последовавшие после дефолта 1998 года смена в России экономического курса, оздоровление экономики, легитимная передача верховной власти, стремительная модернизация законодательства и правоприменительной практики, восстановление конституционного строя в Чечне и меры по наведению порядка внутри страны вновь коренным образом изменили ситуацию. Хотя зависимое положение России сохранялось, возникли предпосылки для ее возвращения в большую мировую политику в качестве влиятельного игрока. И в отношениях между Россией и ЕС наступил качественно новый период. Политический диалог опять стал более насыщенным и разнообразным. Были запущены специализированные диалоги по экономическим вопросам. Пошел быстрый рост взаимного товарооборота и инвестиций. Деловое предметное сотрудничество начало развиваться по всем азимутам. Близкие доверительные отношения установились между лидерами России и ведущих стран ЕС. Накануне американской авантюры в Ираке, когда крупнейшие континентальные державы Европы попытались, с опорой на Совет Безопасности ООН, не допустить военную интервенцию, в мировых СМИ заговорили даже о формировании антиамериканской оси Париж – Берлин – Москва. Сначала премьер-министр Великобритании, а затем лидеры Германии, Франции и Италии попытались снова запустить процессы интеграции между Россией и ЕС. Тем не менее, впечатляющего прогресса достичь не удалось. Быстро выяснилось, что Брюссель, в силу выработавшейся ранее привычки, готов к развитию делового сотрудничества только на своих условиях. Отказываться от нескончаемых поучений, менторского тона и постоянной, нелицеприятной критики Кремля за что угодно, за любые акции внутреннего и внешнеполитического плана, которые ему не нравились либо вызывали или якобы вызывали озабоченность, он не собирался. Уверенность в правомерности подобной манеры общения ему придавал сложившийся баланс сил, осязаемо изменившийся за прошедшие годы в его пользу. К тому же навыки сотрудничества, ориентированного на продвижение общих интересов, у сторон не сложились. Как только понадобилось переходить от громких слов и пустых деклараций к практическим делам, они убедились в том, что преследуемые ими цели отнюдь не всегда совпадают, что нужно и хотеть, и уметь находить взаимоприемлемые развязки и компромиссы. Вступившее же в силу с таким опозданием СПС мало чем могло помочь. По-настоящему оно никогда так и не заработало. Заложенные в нем механизмы и процедуры открывали простор для интенсивного общения и обмена мнениями. Но СПС не содержало эффективного инструментария обязательного разрешения споров, утверждения культуры компромисса, предупреждения односторонних действий и предотвращения кризисов (более подробный анализ СПС дается ниже). В результате за каждым подъемом в двусторонних отношениях между Россией и ЕС следовал спад. Каждые несколько шагов вперед сопровождались шагом назад. Кризисы взаимопонимания возникали с обескураживающей частотой. Регулярные встречи, в том числе на высшем уровне, нередко оказывались под угрозой срыва или заканчивались ничем. То из-за критики действий Москвы в Чечне, то по каким-то другим причинам. В их числе - наступление на свободу слова и чрезмерное, по мнению Брюсселя, укрепление вертикали власти, якобы имперские действия Москвы на постсоветском пространстве, ее противодействие расширению НАТО, несогласие на ультимативные требования ЕС повысить внутренние цены на природный газ взамен на поддержку вступления России в ВТО и т.д. Серьезные разногласия возникли в связи с ограничениями, вводимыми после расширения ЕС на свободу передвижения между Калининградской областью и остальной частью России. Пик напряженности пришелся на конец 2003 года. ЕС, принимая в свой состав страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы и страны Балтии, проигнорировал законные интересы российского бизнеса и другие озабоченности российской стороны. Следуя указаниям Брюсселя, будущие новобранцы расторгли множество двусторонних договоров с Россией, обслуживающих исторически сложившиеся дружественные, привилегированные связи в регионе. Неизбирательное распространение на российских поставщиков количественных ограничений, антидемпинговых процедур и новых тарифов означало бы их устранение с традиционных рынков. В ответ Москва отказалась распространить на Новую Европу действие СПС. Ставки в дипломатической борьбе были подняты очень высоко. Замаячила даже возможность полного разрыва. Развязку удалось найти буквально в последний момент. 27 апреля, за несколько дней до официальной церемонии расширения, состоявшейся 1 Мая 2004 года, министры иностранных дел России и стран ЕС подписали Протокол о распространении на десятку новых членов действия СПС одновременно с Политической декларацией об учете пакета российских озабоченностей. Нынешнее состояние дел После этого в отношениях между Россией и ЕС происходит очередной поворот. Стороны, несмотря на то, что в это никто не верит, прокламируют, что между ними существуют отношения стратегического партнерства. Следует серия знаковых событий. Стороны договариваются о концепции общего экономического пространства. В ней намечаются перспективы, позволяющие говорить о принципиальной возможности построения в отдаленном будущем общего рынка в масштабах всего континента или его подобия, основанных на классических свободах передвижения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов. Запускается перестройка всей системы институтов управления партнерством. Ключевая роль в ней отводится Постоянному совету сотрудничества в формате министров иностранных дел и любых отраслевых министров, отвечающих за представляющие интерес для партнеров области деятельности. Постоянное представительство России при ЕС превращается в крупнейшую миссию за рубежом. В ее состав включаются опытные квалифицированные специалисты из всех основных российских государственных структур, министерств и ведомств, что дает возможность Представительству профессионально вести переговоры по любым вопросам отношений между сторонами. Немаловажная деталь - бывший постпред России при ЕС становится премьер-министром страны, теперь уже бывшим. В результате длительной напряженной работы Москве и Брюсселю удается согласовать дорожные карты построения четырех общих пространств: экономического, внешней безопасности, внутренней безопасности, по науке и образованию, включая культурные аспекты. Дорожные карты становятся первым за долгие годы совместно подготовленным Москвой и Брюсселем стратегическим документом. В нем используется, правда, несколько невнятный уклончивый язык. Он содержит бесконечные повторы. Его юридический статус остается непонятным. Но все это второстепенно. Главное - он намечает конкретный план действий по сближению России и ЕС, гармонизации законодательства и правоприменительной практики, выработки общих подходов и создания в этих целях совместных экспертных, переговорных и управленческих структур. Практически сразу, без раскачки, с 2005 года стороны приступают к реализации дорожных карт. Первоначально процесс идет не шатко не валко, без особых прорывов, без каких-то заметных внешних результатов. Но в начале пути ждать их было бы несколько преждевременным. Важно то, что Россия и ЕС, засучив рукава, принимаются за совместную практическую работу. Для этого создается весьма разветвленный, гибкий, эшелонированный, многоуровневый механизм взаимодействия. Осенью 2005 года Россия и ЕС делают еще один знаковый шаг навстречу друг другу. Брюссель соглашается с мнением Москвы о необходимости замены отжившего свое СПС на более современный инструмент управления партнерством. Брюссель трепетно относился к СПС. Длительное время он настаивал на его сохранении, убеждая Москву, что СПС обладает большим нереализованным потенциалом, что он не работает только из-за нежелания или неумения сторон им эффективно пользоваться. В конце концов, Европейская Комиссия сдалась. Президент России и британское председательство в ЕС договариваются провести серию экспертных встреч и по их итогам запустить переговоры. Уже весной следующего года при австрийском председательстве в ЕС российские переговорщики и представители Европейской Комиссии соглашаются о том, что на смену СПС должен прийти ориентированный в будущее юридически обязывающий документ. Кремль незамедлительно окрестил его Договором о стратегическом партнерстве. Но по удручающей традиции наряду с этим положительным трендом, состоящим в переходе от слов к конкретному взаимодействию в развитии связей и сближении, точно также набирали силу и деструктивные тенденции. Накануне и в ходе Самарского саммита 17-18 мая 2007 года они выплеснулись наружу заявлениями брюссельских чиновников и многочисленных комментаторов о том, что отношения между Россией и ЕС находятся в самой нижней точке за всю историю взаимоотношений. Могло сложиться даже впечатление, что открытая полемика между лидерами России, ЕС и журналистами по вопросам демократии и прав человека, развернувшаяся на пресс-конференции, подтвердила это суждение. К середине нынешнего десятилетия отдача для Москвы от союзнических действий в рамках антитеррористической коалиции перестала ощущаться. Вклад России был весьма значительным. Поддержка Москвы обеспечила быстрый разгром талибов. Кремль позволил США получить военные базы в Средней Азии для ведения операций в Афганистане. Пошел на тесное сотрудничество спецслужб. Отказался от жесткой критики Запада за сознательный развал системы международных договоров по контролю над стратегическими вооружениями. Все напрасно. В мировых СМИ и политической риторике в 2004-2005 годах с новой силой развернулась кампания дискредитации теперь уже режима Путина в России. На этот раз за вымышленный отказ от политического и экономического либерализма, принявшего для населения страны чудовищно уродливую форму, отход от демократии, свертывание политических свобод, дело ЮКОСа (подававшееся как косвенная национализация или даже реквизиция активов крупнейшего частного нефтяного концерна по политическим мотивам), избирательное применение права, концентрацию власти в руках Кремля. Центральное обвинение – навязывание стране авторитарного правления. Немудрено, что капитальный просчет российского руководства, попытавшегося без достаточной информационной подготовки мирового общественного мнения заставить субсидировавшиеся им ранее европейские и закавказские страны СНГ перейти на рыночные цены в торговле углеводородами и объявить себя великой энергетической державой, был использован оппонентами на 100%. Кремль сильно недооценил глубину антироссийских настроений западной политической элиты. Кроме того, он действовал очень уж прямолинейно, по-медвежьи. По его политическим амбициям и экономическим интересам был нанесен чувствительный удар, в какой-то степени поставивший отношения между Россией и ЕС с ног на голову. До сравнительно недавнего времени Газпром, крупнейшая российская энергетическая компания с капитализацией, превышающей несколько сот миллиардов долларов, продавала газ импортерам из других европейских стран за примерно треть цены (или чуть меньше), которую платил в Западной Европе конечный потребитель. У них же оседала, причем без особых хлопот с их стороны, львиная доля прибыли. Газпром и стоящий за ним Кремль попытались сделать игру в свободную рыночную экономику несколько более честной, получить долю в распределительных сетях и выйти на европейские рынки напрямую. Параллельно Газпром принял стратегическое решение отказаться от поставок «голубого топлива» за рубеж кому бы то ни было по политическим ценам. Решение назревало давно. На нем настаивали миноритарные акционеры. Косвенно этого требовала Европейская Комиссия. Необходимость в нем диктовалась самой жизнью. Толчок дала Украина, представители которой по собственной инициативе предложили Газпрому перейти на расчеты за транзит и поставки по рыночным ценам. Воспользовавшись им, Газпром в марте 2005 года официально поставил перед украинской стороной вопрос о переходе на рыночные цены и на заключение отдельных соглашений по транзиту и поставкам и передал ей пакет предложений. В действовавших на тот момент соглашениях проблематика транзита и поставок не была разделена. Это давало возможность украинским монополистам увязывать их между собой. Предложения предусматривали закупку газа Украиной по европейским ценам. Затянувшееся ожидание ответа и последовавшие затем безрезультатные переговоры поставили Москву перед дилеммой: продолжать экспорт в отсутствие контракта по старым, политическим, бросовым ценам или прекратить их. В случае прекращения поставок Газпром абсолютно ничего юридически не нарушал. Контрактными обязательствами он связан не был. Украина же обязана была прокачивать газ через свою территорию на Запад не только в силу двустороннего соглашения, но и, безусловно, императивных положений Договора к Энергетической Хартии, ратифицированного ею. Сочтя, что их действия встретят понимание со стороны всех крупнейших европейских энергетических компаний и ведущих держав континента таких, как Германия или Италия, Кремль и Газпром сначала предупредили украинскую сторону, затем предъявили ультиматум и, наконец, перекрыли вентиль. Украинская сторона отреагировала весьма специфично. Как это случалось и в прошлом, она приступила к отбору газа из магистральных трансъевропейских трубопроводов, удовлетворяя свои потребности за счет западных импортеров. На эти противоправные действия указывало контрольное оборудование Газпрома. То же самое констатировали нанятые им независимые наблюдатели. Не дожидаясь, пока незаконный отбор Украиной газа, предназначенного для транзита, превысит объемы, критические с точки зрения выполнения Газпромом своих контрактных обязательств перед западными импортерами, Россия возобновила поставки. Ни разу, ни в какой момент никакие юридические обязательства России, в отличие от других участников этого сложнейшего конфликта, нарушены не были. Через несколько дней в результате сложных компромиссов Россия и Украина вышли на пакет договоренностей по ценам, транзиту, включая выделение обязательств по транзиту в отдельное соглашение, организационным и управленческим вопросам. Конфликт был исчерпан. Необходимые предпосылки для превентивного, нормального решения всех коммерческих вопросов на будущее были созданы. Однако и в Западной Европе, и в США этот конфликт и временное сокращение поставок были интерпретированы исключительно предвзято и односторонне, так чтобы нанести максимально возможный ущерб имиджу и престижу России. Кремль и Газпром незамедлительно обвинили в нарушении договорных обязательств, которые они не нарушали, в брутальном использовании энергетической взаимозависимости в качестве инструмента диктата и принуждения, в экономических репрессалиях против Украины за проведение независимой политики и сближение с Западом. На них была навешена этикетка ненадежных партнеров, поведение которых непредсказуемо и нелогично, что не имело ничего общего с действительностью. Более того, эти домыслы и необоснованные обвинения стали усиленно эксплуатироваться, превратились в органическую часть общественного сознания, были возведены в ранг непреложной истины. Все последующие события искусственно подгонялись под изобретенную схему для того, чтобы дорисовать неприглядный облик Москвы. Противоречащие этому образу факты замалчивались и игнорировались. В тот год установилась беспрецедентно холодная зима. Потребление тепла и энергии повсюду в Европе резко подскочило. Для его удовлетворения требовалось серьезно увеличить поставки. Газпром этого сделать не мог. Чисто технологически, что известно каждому газовщику, добыча и транспортировка газа существенно отличается по сравнению с эксплуатацией нефтяных скважин. При сезонных колебаниях излишки газа закачиваются в хранилища, на пике потребления им дополнительно заполняются магистральные трубопроводы. Одноразово запускать новые объекты газодобычи невозможно. Да и никто этого не будет делать. Предварительно нужно получить гарантии инвестиций, для чего используются долгосрочные контракты. Резко возросший спрос Газпром удовлетворить не мог и не стремился, но и ни один контракт он также не нарушил. Стандартные контракты содержат вилку минимума и максимума покупки и продаж. Энергетические компании, эксперты, специалисты об этом прекрасно осведомлены. Но на политическом уровне об этом постарались забыть. Оказалось, что в политическом плане, следуя абсурдной логике противодействия или даже «сдерживания» России, более выгодно объявить изменчивую погоду и сезонные колебания бесспорным подтверждением ненадежности российского газового гиганта. Столь же некорректным образом освещалось второе издание нефтегазового конфликта России, на этот раз с Белоруссией в канун 2007 года. В пику Москве остальная Европа и США грудью встали на защиту тоталитарного режима в Белоруссии, спасая его, как это подавалось, от имперских действий Москвы. Если в случае с Украиной политическую мотивацию как-то можно было объяснить в связи с еще не успевшей себя дискредитировать «оранжевой революцией», то позиция поддержки Минска вообще никакому объяснению не поддавалась. Заняв позицию безусловного осуждения Газпрома и Кремля за энергетический диктат, утвердившись во мнении, что их ненадежность и преследуемые ими цели несут в себе угрозу, ЕС предопределил тем самым всю дальнейшую логику обострения двусторонних отношений. Брюссель выдвинул требования к Москве о скорейшей и обязательной ратификации Договора к Энергетической Хартии, а сам стал судорожно разрабатывать новую энергетическую политику. Ее ключевыми элементами стали диверсификация поставок энергоносителей и источников энергии, а также все более нажимное распространение на энергетический сектор и, прежде всего, крупнейшие вертикально интегрированные энергетические компании правовых предписаний о демонополизации и свободе конкуренции. Иначе говоря, в ее основу закладывалось не партнерство и сотрудничество с Россией как поставщика энергоресурсов, а односторонне толкуемое обеспечение безопасности поставок энергоносителей в ЕС. Самые разнообразные ее проявления, ставка на проникновение в Закавказье и Среднюю Азию, строительство магистральных трубопроводов в обход России, сокращение якобы существующей энергетической зависимости от Москвы, все это носило и продолжает носить откровенно антироссийский оттенок. Как коррелируют между собой два описанных выше разнонаправленных тренда, можно понять только в свете внутренних процессов, происходивших последнее время в ЕС и России. После высочайшего эмоционального всплеска, связанного с крупнейшей за всю историю ЕС волной расширения, интеграционное объединение втянулось в полосу неопределенности, неверия и неразберихи. Расширение было несколько поспешным. Оно диктовалось, прежде всего, политическими мотивами. ЕС не был готов к нему ни психологически, ни институционально. Процедура принятия решений в ЕС стала пробуксовывать. Правовая дисциплина ослабла. Выявились многочисленные противоречия внутри него. ЕС в какой-то степени развалился на несколько блоков по интересам, и не только в отношении войны в Ираке. Усилились миграционные проблемы. Возросла социальная напряженность. Стали высказываться сомнения в европейской идентичности. С особой силой недовольство и опасения населения ЕС выразились на референдумах по проекту Конституции ЕС во Франции и Нидерландах. По сути дела ЕС оказался в тисках, конечно же, очень кратковременного и преходящего, но все же системного кризиса. На утрате динамизма, обычно присущего ЕС, сказалась также смена поколений в высшем эшелоне политической элиты стран-членов, пришедшаяся на это время. Не всегда последовательная внешняя политика ЕС во многом стала невнятной. С наибольшей силой негативные явления, вызванные переходным периодом в развитии ЕС, сказались на отношениях с Россией. Выяснилось, что для внутренней консолидации ЕС, как и во времена «холодной войны», нужна внешняя угроза. Воспринимаемая в качестве авторитарной, плохо управляемой и бряцающей энергетическим оружием державы, Россия на эту роль подходила как нельзя лучше. Большой вклад в то, чтобы представить Москву именно таким образом, постарались внести некоторые из бывших стран социалистического лагеря и республик Советского Союза. С точки зрения внутренней политики и усиления своих позиций внутри ЕС, им это было выгодно. Недоброжелательное восприятие путинской России объяснялось также глубоким непониманием происшедших в стране изменений и протекающих в ней процессов. За годы правления Путина с бесшабашной, безоглядной, безответственной свободой ельцинских времен было покончено. Политические оппоненты раздавлены или вытолкнуты на периферию политической жизни. Олигархи и их приспешники лишены политической и медиатической власти. Феодализация страны остановлена. Ширма псевдодемократических институтов убрана за ненадобностью. Политический режим предстал таким, какой он есть на самом деле. Картинка получилась не слишком благостная, но, в отличие от обмана прежних лет, достаточно реалистичная. Власть в руках Кремля достигла высочайшей концентрации. Чиновничество стало верной опорой режима. Различные ветви власти научились действовать сообща. Федеративные отношения, партийная система, механизм принятия политических решений выстроены таким образом, чтобы работать на достижение целей, задаваемых Центром, и, в случае необходимости, в ручном режиме управления. С точки зрения смены исторических вех, в России восторжествовали контрреволюционные, посткоммунистические настроения. Лозунгом дня стали преемственность власти, последовательность осуществления политического и экономического курса. Таким образом, задачи укрепления демократических институтов и процедур и реализации политической власти через них были отложены на потом. Но, зато, для возможного перехода или возвращения в будущем к демократической повестке возникли гораздо более здоровые предпосылки. Россия полностью решила задачи экономической стабилизации. В стране все эти годы продолжался устойчивый экономический подъем. Темпы роста составляли в среднем порядка 7%. Инфляция была взята под контроль. Рубль стал надежной валютой, постоянно растущей в цене. Большое положительное сальдо внешней торговли и профицит бюджета позволили накопить многомиллиардные золотовалютные резервы. К лету 2007 года они превысили 500 миллиардов долларов. Внешняя задолженность международным финансовым институтам, Парижскому и Лондонскому клубам, образовавшаяся при М. Горбачеве и Б. Ельцине, в основном досрочно погашена. Россия обрела экономическую и финансовую независимость. Начала восстанавливаться социальная ткань общества. Безработица сократилась. Доходы всех слоев населения стали устойчиво расти, причем высокими темпами. Политическая активность людей сошла на нет, трансформировавшись в зарабатывание денег, экономическую и потребительскую активность. Это произошло благодаря тому, что государство вернуло себе командные высоты в экономике, восстановило налоговую дисциплину, вновь приступило к отправлению утраченных ранее функций перераспределения прибыли от сверхдоходов, а также индукции и программирования развития, модернизировало законодательство. В конце 1990-х годов ускоренным социально-экономическим сдвигам помогло обесценение рубля вследствие дефолта, сделавшее национальную продукцию намного более дешевой и конкурентоспособной. В первой половине этого десятилетия главным источником роста стали высокие цены на углеводороды. В последнее время в качестве ведущего стимулятора заработал внутренний рынок. Рост доходов и экономический подъем в совокупности с колоссальными рентными платежами вызвали потребительский бум и высокий спрос на новейшее оборудование. Правда, полностью преодолеть кризис, вызванный спровоцированным ею распадом СССР, России не удалось. Огромный разрыв между богатыми и бедными сохранился. Конкурентоспособность экономики, в особенности отдельных отраслей и производств, осталась низкой. Структура внешней торговли - однобокой. Зависимость от конъюнктуры цен на энергоносители - чрезмерной. Социальная мобильность - недостаточной. Структурные реформы - незавершенными. Тем не менее, у Москвы появилась возможность от политики экономической стабилизации перейти к осуществлению крупномасштабных национальных проектов, а затем и разработке активной промышленной, инфраструктурной, инновационной политике и диверсификации экономики. В стране сформировались крупные промышленно-финансовые группы, способные вести жесткую конкурентную борьбу на внутреннем и внешнем рынках, не боящиеся слияний и поглощений не только в масштабах национальной, но и мировой экономики. На международной арене Россия почувствовала себя намного увереннее. Инструментарий ведения внешней политики, имеющийся в ее распоряжении, существенно расширился. В международных делах она стала, непривычно для ЕС, вполне независимой и самостоятельной. В отношениях с Брюсселем Москва все тверже настаивает на должном учете и уважении своих национальных интересов, отказе лидеров и представителей ЕС от менторства и поучений, выстраивании отношений в строгом соответствии с требованиями равноправия. У ЕС же претензии России на более весомую роль в Европе и мире не встречают никакого понимания. Более того, они вызывают неприязнь и отторжение. Но ни на что другое Москва больше не соглашается. Такова общая картина на сегодняшний день. Выглядит она более чем безотрадной. Недоверие друг к другу, незнание и непонимание реально протекающих процессов на континенте и нежелание с ними считаться, формирование устойчиво предвзятых клише и стереотипов, инерционность проводимой политики оказывали и оказывают на отношения между Россией и ЕС тяжелое, деструктивное влияние. Фактически отношения поставлены с ног на голову. Вопреки бесспорным, объективным потребностям сближения и объединения усилий, Москва и Брюссель расходятся в разные стороны. Политическая риторика и популизм господствуют над прагматикой. Вместо культуры взаимоприемлемых уступок и компромиссов процветает сохранившаяся со времен «холодной войны» склонность к играм с «нулевой суммой». Стремительно развивающиеся деловое сотрудничество и человеческие контакты превращаются в заложников политического противостояния. Это неразумно и бессмысленно. Вредит будущему. Противоречит интересам России и ЕС, интересам всего континента, политических элит, бизнеса и населения Европы. Ситуация в отношениях между Россией и ЕС нуждается в коренном оздоровлении. Как его добиться, довольно очевидно. Нужны только политическая воля, решимость и стратегическое видение будущего. Что делать? По всей видимости, программа оздоровления отношений между Россией и ЕС должна состоять из четырех основных блоков. В первую очередь, все те, кто принимает политические решения, и их советники обязаны разобраться с тем, что происходит в Европе, что соответствует ее подлинным, объективным интересам, и, оттолкнувшись от понимания этих интересов, сделать правильный выбор. Настоящая статья задумывалась как самый первоначальный, пусть и небольшой, но необходимый вклад в решение этой задачи. Для нормальной постановки дела на этом направлении было бы желательно на порядок увеличить количество встреч, конференций и обсуждений. Следовало бы запустить неформальные диалоги для общения между политиками, парламентариями, дипломатами, бизнесменами, представителями гражданского общества, сделать их возможно более интенсивными и постоянными. Необходимо было бы также договориться о сдержанности и политической корректности, отказе от распространения непроверенной, предвзятой информации. Второй блок мог бы состоять в возвращении средствам массовой информации функции информирования населения, а не культивирования слухов и домыслов. Отношения между Россией и ЕС можно будет освободить от опутывающих их догм и предубеждений только тогда, когда СМИ начнут честно, непредвзято, объективно рассказывать о том, что происходит во внутренней жизни и внешней политике друг друга. Это чертовски трудно и почти невозможно с учетом того, что СМИ питаются сенсациями и происшествиями, а не спокойной деловой работой, но необходимо. В качестве третьего блока видится дальнейшее расширение экономических связей, предоставление бизнесу возможности нормально работать друг с другом, без политического давления, без многочисленных ограничений, связанных с существующими в России и ЕС законодательными и административными барьерами. Уже сейчас товарооборот между Россией и ЕС постоянно увеличивается где-то на 20% в год. Россия недавно стала третьим по величине торговым партнером ЕС. Но потенциал экономического взаимодействия в десятки, а может быть, и в сотни раз больше. Над четвертым блоком Москва пытается наладить работу с Брюсселем уже несколько лет. Речь идет о модернизации договорно-правовой базы отношений. На этом вопросе хотелось бы остановиться несколько подробнее. Потенциальное значение действующего СПС для России Молодое суверенное государство Россия, возникшее в начале 90-х годов прошлого века на территории бывшего СССР, провозгласило целью своего развития построение современного демократического общества. Оно сделало безусловный выбор в пользу рыночной системы хозяйствования и интеграции в мировую экономику. В международном плане этот выбор был закреплен, прежде всего, в СПС. Этот специфический, двусторонний договор подтверждает приверженность молодого государства основным демократическим ценностям: плюрализму, верховенству права, уважению к правам человека. В нем провозглашается курс на построение правовой, политической и социально-экономической модели, ассоциируемой обычно с европейской моделью развития. Сутью курса является сближение с ЕС. СПС содержит достаточно конкретную программу действий, направленных на достижение этих целей. Оно оснащено вполне пригодным для этого инструментарием. В отношениях между Россией и ЕС безотлагательно вводились в действие материальные нормы права ГАТТ и ВТО. Создавались предпосылки для экономической интеграции в том, что касается ряда основополагающих свобод предпринимательской деятельности (учреждение компаний и т.п.), обеспечения трудовых прав трудящихся, широчайшего охвата областей сотрудничества. Предлагалось запустить работу по сближению законодательства России с правом Европейского сообщества. Предусматривалось создание организационных структур по управлению сближением и интеграцией, включая межправительственные и межпарламентские институты партнерства и сотрудничества различного уровня. Таким образом, СПС вполне могло бы стать продолжением конституционного порядка нашей страны. Но не стало. Содержащийся в нем позитивный потенциал не был реализован. Провал СПС В силу ряда объективных и субъективных причин, отмеченных выше, так случилось, что по доверию к СПС изначально был нанесен весьма чувствительный удар. На ратификацию СПС и его введение в силу ЕС затратил несколько лет. В период реформ, в постреволюционную эпоху, которую переживала Россия, когда безнаказанно нельзя терять ни одного дня, это было слишком расточительно. Более того, Брюссель сразу же попытался использовать СПС в односторонних интересах, переведя его тем самым из категории инструментов партнерства и сотрудничества в орудие нажима и давления. В результате этого у правящей элиты к СПС возникло в какой-то степени объяснимое предубеждение. СПС в полную силу так никогда и не заработало. Две трети его положений не применяются. Они остаются спящими нормами. Национальная судебная система по-настоящему не была подключена к обеспечению их применения. Как следствие этого, они оказались висящими в воздухе. Не были использованы надлежащим образом и положения СПС, предусматривающие формирование вторичного, имплементационного права, системы документов и договоренностей, которые бы шли в их развитие. Работа по конкретизации правового режима партнерства и сотрудничества, закрепляемого в СПС, пошла вхолостую. Институтам управления партнерством и сотрудничеством не была придана достаточная эффективность. Внешне их система выглядит впечатляюще. В ней задействованы чуть ли не все этажи власти. Однако на деле частые и регулярные встречи в верхах не опираются на мотивированные, заряженные на достижение результата экспертные и другие рабочие структуры. СПС оказалось лишено надежных механизмов разрешения споров и антикризисного управления. В результате любые противоречия и разногласия конъюнктурного характера, в которых нет ничего страшного и необычного для международных отношений, стали напрямую бить по взаимному доверию, взаимопониманию и культуре уступок и поиска компромисса. СПС не обеспечило в достаточной степени разделение политики и делового сотрудничества. Как следствие этого чисто политические сложности стали тормозить взаимодействие на уровне личности, общества и бизнеса. И главное – будущая форма связей между Россией и ЕС была намечена в СПС весьма расплывчато. Оно ограничивается лишь упоминанием возможности в какой-то перспективе приступить к переговорам о создании зоны свободной торговли Весь этот негативный опыт, недостатки и пороки действующего СПС надо учесть при подготовке будущего базового договора между Россией и ЕС нового поколения. Новая попытка Согласование и заключение такого договора для Москвы будет означать вторую попытку закрепления в интеграционном документе обязывающего характера сделанного ею европейского выбора. СПС-2 вполне может быть построено таким образом, чтобы предоставить России реалистическую возможность воспринять европейскую модель социально-экономического развития, вобрать лучшие ее черты, не утрачивая и не теряя национальной самобытности. Для того чтобы ответить на вопрос, что для этого надо, достаточно указать на возможные рецепты исправления перечисленных выше пороков и недостатков действующего СПС. В новом базовом договоре важно четко и ясно сформулировать, чего стороны ждут друг от друга в будущем, какую форму своему взаимному сотрудничеству они собираются придать через 5, 10, 15 или 25 лет. При этом никакая возможность не должна исключаться. Договору следует придать последовательно равноправный характер. Безусловный императив – установление преград на пути его одностороннего использования в ущерб другой стороне. Крайне важно заложить в нем поддержку регионального и субрегионального сотрудничества, содействие интеграционным процессам на пространстве бывшего СССР, концепции и понятия общего континентального рынка, правового, экономического, политического и социального пространства. По своему содержанию новый базовый договор не должен исчерпываться регулированием межгосударственных, межправительственных отношений. Совершенно необходимо, чтобы он устанавливал правовые режимы, не зависящие от политической власти, давал личности и бизнесу вполне конкретные и определенные права, предусматривал их юрисдикционую защиту. Речь идет о максимальном насыщении СПС-2 нормами прямого действия и включении в него судебных механизмов их обеспечения. Новый договор должен ориентировать органы партнерства и сотрудничества на осуществление конкретной программы действий. Для этого в нем важно закрепить график поэтапного перехода от менее продвинутых к более продвинутым формам интеграции, отвечающую этим целям смену правовых режимов. Сближение законодательства и правоприменительной практики желательно поставить в них на принципиально иную институциональную основу. Возможный вариант – создание влиятельного органа, Совета или Комитета, по сближению правовых систем. Помимо такого органа свое веское слово могли бы сказать парламентские круги обеих сторон. Это станет возможным в том случае, если удастся создать механизм раннего оповещения о программах законодательной деятельности и учета взаимных пожеланий по модификации подготавливаемых законопроектов. Действующие органы межпарламентского сотрудничества было бы неплохо переформатировать, поручив им, в первую очередь, заняться обсуждением законодательного процесса и подготавливаемых законопроектов, гармонизацией законодательства и правоприменительной практики. Чтобы система органов управления совместным экономическим и юридическим пространством эффективно заработала, ее важно было бы достроить элементами обязательного принятия и исполнения решений. Нужны такие совместные структуры, которые позволяли бы предупреждать кризисные явления в двусторонних отношениях и выводить споры за рамки текущих отношений, переводя их в плоскость технического рассмотрения и урегулирования. Наконец, велением времени является создание органов прямого и постоянного сотрудничества на уровне общества, регионов и негосударственных организаций. И, конечно же, в новом договоре обязательно надо закрепить безусловную приверженность общим ценностям, отраженным в Уставе ООН, международном Билле о правах человека, документах ОБСЕ, только совместно и одинаково толкуемым и понимаемым сторонами. Переговоры по СПС-2 дают России и ЕС второй шанс. Его нельзя упустить. Необходимо исходить, на этот раз, не из абстрактных схем, а из объективно существующей потребности в единстве, объединении усилий и интеграции. *1 Статья подготовлена по заказу Фонда Робера Шумана на русском и французском языках в рамках программы сотрудничества между Фондом и Европейским учебным институтом при МГИМО как совместная публикация. Французская версия статьи одновременно выходит в издании Фонда и будет помещена в следующем номере нашего журнала. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России №8-9(14), 2007

Предвыборная кампания для желающих получить мандат от имени кемеровского шахтера, пензенского фермера и вологодского интеллигента набирает темпы. Судьбоносный процесс, решили в штаб-квартире ЕС, нельзя пускать на самотек, и выделили финансы для «независимого мониторинга выборов и альтернативного подсчета голосов». Решение о гранте принято Европейской Комиссией. Деньги получит негосударственное образовательное учреждение под названием «Европейский университет в Санкт-Петербурге», а осуществлять задуманное он будет совместно с Уральской академией государственной службы. Средства выделены немалые: 673 370 евро, что составляет около 900 тысяч долларов. Мониторинг, отслеживание всех выборных процессов и процедур в России, которое ведется уже с 1 февраля, продлится до 1 февраля 2010 года. Однако «независимый» контроль со стороны ЕС, заметим, полноправного субъекта международного права, не всем пришелся по вкусу. Налицо подмена изначально заявленной цели образовательного учреждения, полагает депутат Госдумы от партии «Единая Россия» Гаджимет Сафаралиев. Депутат направил запрос в профильный комитет Госдумы и в Генпрокуратуру, чтобы установить: соответствует ли выданной лицензии поставленная перед «Европейским университетом в Санкт-Петербурге» задача – контролировать ход выборов. Дело в том, что грант выдан не для проведения научных исследований или для улучшения учебного процесса, а для создания организационной структуры – сети наблюдателей. Депутат Сафаралиев убежден, что сеть контролеров, получающих деньги из ЕС, «следует рассматривать как попытку прямого вмешательства иностранного квази-государства, каковым является Европейский Союз, в российские избирательные кампании 2007-2008 годов». По логике Г.Сафаралиева, то, что происходит, означает на самом деле внедрение в нашу внутриполитическую толкотню чужеземных советников. Такая точка зрения не нова. В декабре 2005 года Филипп Казин из Балтийского исследовательского центра указывал на то, что принятая ЕС программа выстраивания «добрососедства» с Россией неприемлема «по причине неприятия заложенной в ней модели «учитель-ученик». По мнению российского исследователя, «для нашей страны приоритетным в отношениях с ЕС является принцип равноправия. В реальности, к сожалению, равноправие вряд ли возможно. Население ЕС составляет 485 миллионов человек, России – 145, совокупный ВВП стран ЕС в 2004 году – 10,2 триллиона евро, России – 400 миллиардов евро, Союз экспортирует в Россию товары с высокой степенью переработки, Россия в ЕС, в основном, сырье. Иными словами, в паре с ЕС мы – слабейший партнер и относиться к интересам России Европа будет соответственно». Однако очевидно и то, что любой добрый совет всегда придется ко двору. Учиться демократии никогда не поздно. И не зазорно. Владимир МИХЕЕВ №8-9(14), 2007

В британском графстве Суррей, сосредоточении аристократических поместий а ля местная Рублевка, в августе разыгралась эпидемия ящура. Обнаружили эту инфекцию сначала на двух фермах: недолго думая, забили 199 коров и ввели закрытую карантинную зону радиусом в 10 километров. Вычислили: источником заражения может быть лаборатория «Пирбрайт», где профессионалы занимаются разработкой вакцин. Сочли, что произошла досадная случайность. Но специалисты, работавшие в лаборатории, охотно поведали журналистам: утечка вируса было делом времени, поскольку здания, где они проводили свои исследования, по их словам, «напоминали решето». В помещениях, обязанных по правилам технической безопасности быть герметично закупоренными, гулял ветер. В рабочей столовой не проводилась дезинфекция. Служащие, случалось, заходили в лабораторию не в спецуниформе, подвергшейся специальной химической обработке, а в обычных повседневных одеждах. Короче, статья «преступная халатность». В 2002 году в «Пирбрайте» в течение восьми месяцев было выявлено пять нарушений регламента, а в текущем году центру было запрещено проводить некоторые эксперименты именно по причине «дырявости» помещений. Британцы всерьез опасаются, что стрелки часов откручены назад и страна вернулась в страшный 2001 год, когда из-за ящура пришлось умертвить и сжечь 7 миллионов парнокопытных. Еще в конце 1990-х английских буренок поразила спонгиформная энцефалопатия, попросту – коровье бешенство, а это стоило аграрному сектору миллиардных убытков. Сейчас правительство Гордона Брауна ввело запрет на экспорт скота, мяса, молока, хотя зарубежные покупатели сходу объявили, что воздержатся от приобретения рискованного товара. Складывается впечатление, что ящур объявился не случайно и что правление нового премьер-министра Гордона Брауна будет отмечено нескончаемой чередой потрясений, подчас великих. Судите сами. Стоило ему взять бразды правления, как раскрыли сеть террористов, планировавших серию взрывов (повезло еще, что в джипе, таранившем аэропорт в Глазго, не сдетонировали канистры с бензином). Разыгрался шпионский скандал между Лондоном и Москвой, понизивший двусторонние отношения до отметки эпохи «холодной войны». Случился потоп, затопивший центральные районы Англии, – бедствие, какого не было 250 лет. …Помните, что говорили в народе о начале правления последнего государя-императора Николая Второго? «Ходынкой началось, Ходынкой и закончится». Как в воду глядели. Гордону Брауну стоит это взять на заметку. Владимир МИХЕЕВ №8-9(14), 2007

Польша не торопится возвращать Германии культурные ценности …Оригинальная рукопись моцартовского 27-го концерта, пометки Бетховена на партитуре 8-й симфонии, рукописи Гете и Якоба Райнхольда Ленца, старейшая из печатных музыкальных книг, изданная в 1507 году, латинский молитвенник XV века – все эти сокровища немецкой культуры ныне находятся в Польше, в Ягеллонской библиотеке в Кракове. Как они там очутились? История довольно типичная для времен Второй мировой войны. Все эти раритеты хранились в Берлинской национальной библиотеке и оттуда, чтобы спасти от англо-американских бомбежек, их решили вывезти в Силезию и укрыть в бенедиктинском монастыре в Грюссау. После войны эти германские земли отошли к Польше, а вместе с ними и 505 деревянных ящиков, в которых вместе с прочими книгами находились и названные рукописи. За послевоенные полвека они настолько прижились в Польше, что Берлин вот уже пятнадцать лет не может договориться с Варшавой об их возвращении. Нет, сомнений в их принадлежности поляки не высказывают. Их позиция построена иначе: мы у вас ничего не забирали, вы сами все привезли на ту территорию, которая позднее вошла в состав нашего государства. А потому все очевидно: было ваше, стало наше. Когда дискуссии достигают особенного накала поляки ходят с туза, напоминая немцам, что за годы гитлеровской оккупации погибли 6 миллионов поляков и были утрачены сотни тысяч культурных ценностей. Этот аргумент хотя и полностью обоснован, но в спорах между государствами Европейского Союза на него наложено некое моральное табу. Дескать, кто старое помянет, тому глаз вон. Поляки такими политкорректностями себе голову не забивают, а напирают на то, что получили эти ценности законно, поскольку бежавшие из Силезии немцы «бросили их без присмотра». Таким образом, ситуация прочно зашла в тупик и никакого разумного выхода не просматривается. Тем более в период правления дуэта братьев Качиньских. А ведь на самом деле примеры того, как можно решать подобные проблемы, известны. Еще в 1977 году тогдашние партийно-государственные лидеры двух соседних стран поляк Эдвард Герек и немец Эрих Хонеккер обменялись щедрыми подарками. Э.Герек вручил коллеге рукописи моцартовских «Волшебной флейты» и «Юпитера», а взамен получил портрет короля Яна Собеского. Можно возразить, что это было тогда, когда Польша и ГДР вместе относились к числу стран социалистического лагеря? Все верно. Но ведь Польша и ФРГ сейчас тоже вместе входят в Европейский Союз, не так ли? Но, тем не менее, манускрипты из Берлинской национальной библиотеки продолжают, как пишут немецкие газеты, оставаться «последними военнопленными Второй мировой войны». Андрей ГОРЮХИН №8-9(14), 2007

Похоже, Польша, только что вышедшая из сильнейшего клинча с большинством стран Европейского Союза по поводу распределения голосов и полномочий, продолжает искать поводы для конфронтации. На этот раз с исполнительным органом ЕС – Европейской Комиссией. Теперь предметом тяжбы стала Гданьская верфь, предприятие, на котором трудятся около 3 тысяч человек. В чем суть конфликта? Расследование, начатое Европейской Комиссией еще в 2005 году, привело к неопровержимым результатам: с момента вступления Польши в ЕС верфь получила 1,3 миллиарда евро государственной помощи, что по брюссельским нормам совершенно незаконно, поскольку не сопровождалось какой бы то ни было реструктуризацией этого предприятия. И в компенсацию этих госдотаций Брюссель потребовал закрыть два дока из трех. Легко представить себе, что тут началось в Варшаве. Ну, как же, покуситься на икону антикоммунистического сопротивления, колыбель оппозиционного профсоюза «Солидарность», вскормившего Леха Валенсу и вырастившего из заурядного электрика рабочего лидера, а впоследствии и политика национального масштаба. И такое богатое традициями предприятие – под нож? Превратить его чуть ли не в сельскую кузню? Не позволим! Ничего подобного, терпеливо возражают брюссельские чиновники, мы отлично осведомлены об историческом значении этой верфи и цель наша отнюдь не в том, чтобы она перестала существовать. Мы стремимся к подлинной, далеко идущей реструктуризации этой компании, что позволило бы ей надолго стать жизнеспособной. Брюссель предлагает жесткий, но вполне разумный путь: не можете содержать три дока без государственных дотаций – оставьте один. А потом ведите дело – на здоровой основе! – так, чтобы предприятие росло и развивалось. И тогда уже решайте, сколько вам иметь доков, чтобы это было экономически оправдано. Но поляки тут же затеяли торг: давайте мы закроем только один док, а два оставим. Маневр предельно прозрачный: хочется избежать резкого сокращения персонала верфи. Именно такой план действий недавно был отправлен из Варшавы в Брюссель, как наиболее приемлемый для польской стороны. Какой же политик захочет в канун внеочередных выборов, намеченных на осень, устраивать на известнейшем предприятии такую вивисекцию, которую предлагает ЕС? К тому же начались разговоры о приватизации предприятия, которая «должна произойти буквально через три месяца». А там уже новый собственник закроет второй док и построит вместо него плавучий. Но все эти «курочки в гнезде» совершенно не устраивают Брюссель, который стоит на своем. Равно как и Варшава. Посмотрим, чья возьмет. Андрей ГОРЮХИН №8-9(14), 2007

Трудные времена наступают для лоббистских организаций, работающих в Брюсселе, преимущественно с Европейской Комиссией. Член этого исполнительного органа власти ЕС, ответственный за вопросы конкуренции, Сиим Каллас призвал представителей этой профессии добровольно зарегистрироваться в специально создаваемом списке. При этом им следует подписать своего рода кодекс поведения, указать размеры доходов и их источники. Эти правила планируются ввести в начале будущего года. Они нацелены, по словам их идеологов, на упорядочение этого вида работы. Инициатива встречена в штыки ведущими лоббистскими компаниями, действующими в Брюсселе. В них, по официальным данным, трудятся до 15 тысяч человек, а по неофициальным – в бельгийской столице заняты 3 тысячи компаний с общим числом работников до 100 тысяч. Их клиентами являются ведущие корпорации Европы и мира, и не только: теперь до 80% законодательства и норм, действующих в ЕС, разрабатывается и утверждается в Брюсселе, а не в странах-участницах… Некоторые объединения лоббистских организаций, например, Европейская ассоциация консультантов по общественным делам (в нее входят 38 компаний из числа самых крупных), уже заявили, что не намерены регистрироваться. Она объясняет это расплывчатостью понятия «лоббизм» в учредительных документах, а также тем фактом, что добровольность регистрации откроет путь к различным злоупотреблениям, утечкам чувствительной информации клиентов лоббистов. Светлана ФИРСОВА №8-9(14), 2007

Беспрецедентно рано начался в 2007 году сбор винограда на северо-востоке Италии, одного из основных винодельческих районов страны. В первых числах августа, более чем на месяц раньше обычного, в областях Венето и Трентино-Альто-Адидже виноделы приступили к этой работе, которая обычно проходит в сентябре. Виной тому – неожиданно теплая зима и особенно весна. Температура в марте и апреле оказалась на 3-4 градуса выше нормы, что привело к цветению лозы на три недели раньше обычного. Знатоки древних хроник обнаружили, что такого явления в этих краях не было отмечено с проведенного Ватиканом заседания Собора в городе Тренто в далеком 1563 году! Специалисты предупреждают, что ранний урожай означает меньший урожай. Вина будет произведено на 10% меньше, чем в прошлом году. Однако его качество обещает тоже быть уникальным. В общей сложности 200 тысяч гектаров из 3,6 миллиона, которые в странах ЕС отданы под виноградарство, намерена уничтожить Европейская Комиссия. Эта мера призвана ликвидировать излишки вина (они оцениваются в 24,8 миллиона гектолитров) и устоять в растущей конкуренции с производителями из новых винодельческих стран – из Южной и Северной Америки, Австралии и ЮАР. В Брюсселе констатируют, что новые производители проводят крайне агрессивную маркетинговую политику. Хотя они выпускают вина среднего качества, им удается вытеснять европейскую продукцию в дешевой ценовой категории, особенно на тех рынках, где вино не слишком распространено и где потребители не очень разбираются в этом напитке, смотря в первую очередь на цену. Это привело к падению средних цен с 2004 по 2006 год примерно на четверть! Такое положение особенно бьёт по европейским производителям столового вина. Они представлены в основном небольшими хозяйствами, не располагающими возможностями для противодействия индустриальному виноделию новых производителей. Больше всего от предлагаемых ЕС мер должны пострадать французская область Лангедок-Руссийон, испанская Кастилья – Ла-Манча, а также некоторые итальянские районы. №8-9(14), 2007

Польша может соответствовать финансово-экономическим критериям для перехода на единую европейскую валюту – евро – в 2009 году, однако реально этот шаг может произойти в 2012-2013 годах. Такой вывод напрашивается из высказываний назначенного в начале года председателя Банка Польши Славомира Скрыпека. В интервью лондонской газете «Файнэншл таймс» он назвал именно эти даты в качестве, вероятно, самого близкого момента отказа от национальной валюты ради евро. «Я хотел бы получить полный отчет на эту тему, которая обсуждается в Польше, – сказал он. – Надо постараться рассмотреть все аспекты этого вопроса и найти возможности примирить противоположные точки зрения. В таком контексте, мне кажется, Банк Польши должен избегать того, чтобы поддерживать одну из сторон». С.Скрыпек также высказался за то, чтобы вопрос о переходе на евро решался на общенациональном референдуме, поскольку «народ является последней инстанцией». На самом деле председатель банка отражает позицию правительства, которое высказывается за референдум, поскольку подозрительно смотрит на перспективу передачи Европейскому центральному банку во Франкфурте-на-Майне рычагов управления валютной политикой. Считается, что большинство населения, напуганное угрозой роста цен с переходом на евро, проголосует против. Сам С.Скрыпек формулирует свою позицию аккуратно: «Польша должна войти в еврозону, когда ей это будет наиболее выгодно». Не следует объяснять эту позицию антиевропейскими настроениями в Варшаве, что может быть вполне справедливо в других случаях. Скептическое отношение к перспективе перехода на евро в равной мере распространено среди восточноевропейских новых стран ЕС. Правда, это в меньшей степени относится к прибалтийским государствам, в большей – к упомянутой Польше, а также к Чехии, Словакии и Венгрии. «Евро сам по себе не служит вдохновляющей целью, – признался в интервью экономической газете «Уолл-стрит джорнэл» главный экономист Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Эрик Берглоф. – Дело в том, что перспектива евро становится более далекой, следовательно, менее важной для политиков. Европа должна предложить этим странам что-то такое, что способно вдохновить эти народы». Со своей стороны, Международный валютный фонд в одном из своих документов констатирует: «Растущий скептицизм относительно преимуществ евро, а также усталость от реформ обернулись снижением политической поддержки идее перехода на евро». К этому надо добавить, что в этих странах, в их политических кругах и среди населения распространено мнение, согласно которому единая европейская валюта способна затормозить быстрые темпы роста экономики, приток иностранных капиталовложений, обернуться ростом цен. Согласие на вхождение в зону евро было зафиксировано при приеме этих стран в ЕС 1 мая 2004 года. Однако сейчас о конкретных сроках этого во многих из них уже не говорится, произошла задержка с подключением даже к предварительным этапам этого процесса. Например, Венгрия, Польша и Чехия, не говоря о новичках Болгарии и Румынии, даже не присоединились к Европейскому обменному механизму-II, который регулирует валютную политику между странами еврозоны и теми странами ЕС, которые в нее не входят. Что касается примерных дат перехода на евро, то впереди всех идет Словакия, назвавшая 1 января 2009 года. У остальных положение непонятное. Предположительно, войти в еврозону в 2010 году собирается Болгария, в 2011 году – Эстония, в 2011-2013 годах – Латвия, в 2014 году – Румыния. Что касается остальных, то там сейчас никаких, даже оценочных сроков уже не называют. Андрей СЕМИРЕНКО №8-9(14), 2007

Амбициозный план Европейской Комиссии – добиться от стран-участниц значительного сокращения выбросов углекислого газа в атмосферу, чтобы замедлить глобальное потепление климата, неожиданно столкнулся с мощным противодействием целой группы государств. Вызов Брюсселю бросили Венгрия, Польша, Словакия, Чехия и Эстония, а в середине августа к ним присоединилась Литва. Эти новички европейского объединения пришли к выводу, что установленные для них исполнительным органом Союза нормы слишком жестки, и их соблюдение нанесет ущерб развитию национальной экономики. В частности, Вильнюс просит Еврокомиссию разрешить литовским предприятиям выбрасывать в атмосферу более 16,5 миллионов тонн парниковых газов в год, тогда как Брюссель потребовал уменьшить эту квоту почти наполовину, хотя проблема будет вызвана, в том числе, закрытием в 2009 году Игналинской атомной электростанции. Словом, новые страны ЕС ссылаются на аргумент, аналогичный выдвигаемому Соединенными Штатами, Китаем и рядом других стран, не подписавших или не ратифицировавших Киотский протокол, который предусматривает существенное сокращение к 2012 году выбросов промышленных газов, вызывающих парниковый эффект. Представители новобранцев в Союзе подчеркивают также, что «если пойти на это, то нам будет еще труднее преодолеть отсталость от старых членов ЕС в экономической области». И власти мятежных стран решили добиваться справедливости через Суд ЕС. Западноевропейские дипломаты в Брюсселе не скрывают недовольства этим демаршем, ведь ЕС – самый активный борец с изменениями климата на планете, и во многом именно благодаря его усилиям был подписан Киотский протокол – первое подобное международное соглашение. «Новички начали действовать сообща, и почувствовали, что их блок силен. Так можно дойти и до раскола между востоком и западом», – тревожатся эти дипломаты. А британский министр иностранных дел Дэвид Милибэнд призвал к «экологическому объединению» в ЕС. Однако не исключено, что протестующие страны вдохновляются как раз примером Великобритании, которая в конце 2005 года одержала в Суде ЕС победу над Европейской Комиссией по этому же вопросу. Но на этот раз исполнительный орган ЕС, похоже, уверен в незыблемости своей позиции. Между тем, страсти накаляются. Многие газеты цитируют высказывание президента Чехии Вацлава Клауса, заявившего: «На замену коммунизму явилась угроза экологических амбиций – в качестве наибольшей угрозы миру, демократии, рыночной экономике и процветанию в начале XXI века». Виктор НИКОНОВ Кстати Польша прервала свое противостояние властям ЕС, вызванное намерением правительства проложить автостраду, которая частично должна была пройти через заповедные места в долине реки Роспуды. По словам польского премьер-министра Ярослава Качиньского, строительные работы не возобновятся до тех пор, пока Суд ЕС не выскажет своего мнения по этой проблеме. Глава правительства выразил уверенность, что его страна одержит победу, а он сможет переубедить своих коллег по ЕС. Проектируемая автомобильная дорога должна связать Варшаву с Таллинном через территорию трех балтийских государств. В Польше ей придают большое значение, в частности, в связи с предстоящим в 2012 году чемпионатом Европы по футболу, который будет проходить одновременно в этой стране и в соседней Украине. Однако эксперты Европейской Комиссии в области охраны природы доказывают: участок шоссе, который должен пересечь лес, «имеющий неоценимое значение для европейского континента», нанесет растительному и животному миру этой зоны невосполнимый ущерб. А поскольку польские власти отказываются изменить маршрут, Брюссель подал иск в Суд ЕС. Европейскую Комиссию поддерживают польские и иностранные участники экологических движений. №8-9(14), 2007

Двигатели внутреннего сгорания, работающие на бензиновом или дизельном топливе, давно уже отнесены защитниками окружающей среды к злейшим врагам рода человеческого. И тяжелые металлы выбрасывают в атмосферу, и угарным газом народ травят, и двуокисью углерода чадят, способствуя созданию парникового эффекта. Жуть, да и только! А вот стоит заправить тот же самый мотор топливом, произведенным из биомассы, как он тут же возводится на пьедестал почета и удостаивается всяческих лестных наименований вроде «дружелюбный по отношению к окружающей среде», «экологически прогрессивный» и так далее. Однако при беспристрастном научном подходе к проблеме, который продемонстрировали авторы солидного британского журнала «Сайенс» – Рентон Райелато и Доминик Спраклен – могут выясниться удивительные вещи. Оказывается, биотопливо совсем не такой бескорыстный друг окружающей среды, как это может показаться людям, привыкшим доверчиво относиться к пропагандистам «зеленых» идей. И не спешите объявлять авторов влиятельного издания замшелыми ретроградами, лучше давайте попытаемся понять их логику. Чтобы в требуемых количествах получать этанол из сахарной свеклы, пшеницы, кукурузы или рапса, эти культуры надо возделывать на огромных площадях. Сейчас, когда масштабы этого производства, скажем прямо, отнюдь не коммерческие, а продиктованы, скорее, экологической ангажированностью некоторых политиков, это не особенно важно. А теперь представьте себе на минуту, что на биотопливо перевели всех «четырехколесных друзей» Европы… Это сколько же пашни надо будет занять рапсом? Не придется ли при этом вообще проститься с лесами, которых в Старом Свете и так осталось раз, два и обчелся? И дело даже не в том, что деревья углекислый газ не производят, а потребляют. Для того чтобы распахать все необходимые площади, придется извести столько углеводородного топлива, что биодизель и прочие экоизыски воистину окажутся золотыми. Не верите? Вот вам расчет ученых: для замены всего 10% бензинового и дизельного топлива биогорючим пришлось бы занять сырьем для него 38% сельскохозяйственных площадей Европы. В США этот показатель еще выше: 43%! И делать это придется не на год-два, а на многие десятилетия, поскольку по оценкам ученых раньше, чем через 30 лет не появятся технологии, которые позволят исключить выбросы двуокиси углерода. Таким образом, по мнению Р.Райелато и Д.Спраклена, куда экологичнее отлаживать разумное использование углеводородного сырья, создавая новые типы двигателей и используя другие методы экономии. Подлинной альтернативой нынешнему горючему мог бы стать водород. Но при одном условии: он должен получаться электролизом воды, причем энергию для этого надо вырабатывать с помощью солнечных батарей. Но до того, чтобы все это можно было делать в промышленных масштабах, пока еще очень далеко… Андрей ГОРЮХИН №8-9(14), 2007

Неожиданное зрелище можно было увидеть перед началом летних каникул у дворца Монтечиторио, где заседает Палата депутатов итальянского парламента. Там была развернута настоящая медицинская лаборатория, в которую выстроились в очередь несколько десятков народных избранников. По инициативе бывшего председателя нижней палаты Пьерфердинандо Казини, всем депутатам бесплатно проводили тест на наркотики. Идею такой акции подсказала одна сатирическая политическая телепередача, которая провела эксперимент и пришла к выводу, что треть депутатов, возможно, применяют или применяли наркотики. Все это надо помножить на проходящие в Италии дебаты о том, какие методы борьбы с наркоманией эффективнее – либеральные или жесткие. №8-9(14), 2007

Германский пивной рынок этим летом порадовал ценителей несколькими новинками, заставившими говорить о себе. Одна из них принесла серьезный успех фирме «Шефферхофер», догадавшейся слегка модернизировать хорошо известный дуэт – нефильтрованное пшеничное пиво и лимон. Главный компонент остался самим собой, а вот цитрусовая добавка поменялась – на грейпфрут. Успех превзошел все ожидания: за лето было продано более 30 миллионов бутылок, что позволило говорить о новинке как о трендовом напитке-2007. Успех выпал и на долю компании «Битбургер», в марте этого года запустившей новый микс «Копа» – пиво с бразильской тростниковой водкой кашасой. Этот напиток стал достойным продолжением прошлогоднего успеха, когда компания пожинала лавры благодаря своему изобретению «Бит Пэшн» – пиво с гранатом. Легкий летний – всего 2,8% алкоголя – он снискал много поклонников. Еще один хит сезона – «Симха», кошерное пиво из Саксонии, сваренное в соответствии с требованиями германского закона о чистоте. Его создатель Вильфрид Готтер – руководитель саксонского Союза друзей Израиля. Он много раз бывал в этой стране и, конечно, пробовал продающиеся там сорта кошерного пива – «Маккаби» и «Голдстар». На немецкий вкус они кажутся сладковатыми, и ему захотелось сварить кошерное пиво по классическому образцу – более хмелевое и пряное. Теперь пивоварня в Хартмансдорфе, неподалеку от Хемница, взялась за производство этого напитка. Продано уже 35 тысяч бутылок, хотя расходится оно только через хемницкий ресторан «Шалом» и через Интернет. Зато заказы поступают со всей Европы. Из новинок другого рода можно назвать создание гамбургской фирмы «Хольстен», расширившей спектр популярного в этом северогерманском городе пива «Астра» еще одной маркой – «Красный фонарь». Очевидный намек на известную достопримечательность Гамбурга – район красных фонарей. Между прочим, вызывает уважение крепость нового напитка – 6% алкоголя. Это явно рассчитано на крепких завсегдатаев веселых заведений. Не забыты и «братья наши меньшие». Специально для них создана новинка под названием «Шванцведель», по-русски что-то вроде «Виляние хвостом». Предназначается исключительно для собак и являет собой комбинацию пивного солода и экстракта говядины. Подается теплым. Утверждают , что псы от него без ума. Андрей ГОРЮХИН №8-9(14), 2007

Изо дня в день на каждого европейца водопадом обрушиваются различные советы, содержащие порой множество не самой употребительной информации. Все-таки не каждый немецкий садовод будет выращивать на своем участке африканское растение под названием монтбреция, «особенно хорошо чувствующее себя в теплом, защищенном месте» и не каждый покупатель примется искать непременно такую зимнюю куртку, которая гарантированно выдерживает «до 25 химчисток без малейшего изменения цвета». Однако в неудержимом стремлении привлечь читателей, слушателей или зрителей, различные СМИ порой дают аудитории такие консультации, что просто диву даешься. Ну, например, вам часто приходится стрелять из лука? Не особенно? Тогда вы едва ли обрадуетесь подробному рассказу о том, какие правила безопасности надо соблюдать при стрельбе, чтобы не наставить себе тетивой неэстетичных синяков на предплечье. Причем, в качестве консультантов привлекают людей без сомнения весьма осведомленных. Скажем, о том, как уберечься от синяков, немцам докладывал ни больше, ни меньше тренер национальной сборной лучников Мартин Фредерик! А запасы муки у вас дома очень большие? Нет? Тогда зачем вам знать о том, как лучше ее сохранить в летнее время? Но ведь ее надо «защищать от прямых солнечных лучей, чтобы полнее сберечь содержащийся в ней комплекс витаминов». Получив эту ценную информацию, хочется тут же потребовать от всех дать клятву, что они никогда больше не будут в солнечный день выставлять пакет с мукой на балкон, а также хранить ее под раковиной или насыпать в старые банки из-под кофе. Ах, вы и раньше этого не делали? Значит, наверняка, слышали эту передачу прежде. А бывало ли с вами такое, что посреди изнуряюще жаркого летнего дня вдруг захочется погреться в сауне? Нет? А зря! Послушав рассказ главы Германского союза любителей сауны Ханса-Юргена Генсо о том, насколько легче переносят жаркий климат завсегдатаи парилки, вы обязательно будете в самую лютую жару проводить в баньке полчасика-час. Оно и понятно, после 100 градусов в сауне, 35 на улице покажутся ласкающей прохладой. После всего этого подробные поучения, как надо собирать сведения о зверствах соседа, мучающего свою собачку, чтобы делу было легче придать законный ход или о том, как часто нужно чистить изнутри душевую сетку, чтобы она не забивалась накипью, покажутся вам просто жизненно необходимыми. Но особенно потешила публику организация германских адвокатов, которая поведала о гигантском достижении в борьбе за права авиапассажиров. Не всех, правда, а только тех, кто предпочитает совершать перелеты, лишь хорошенько провоняв потом. Не верите? Напрасно! Вот вам реальный случай, рассматривавшийся в Дюссельдорфском земельном суде. Пассажирка, возвращавшаяся из отпуска, потребовала избавить ее от соседа-отпускника, издававшего непотребный запах. Мест в салоне больше не было и вонючку усилиями команды попросту ссадили. Но малый оказался не промах и подал на компанию в суд, чтобы она компенсировала ему затраты на ночевку в отеле, где он дожидался следующего рейса. В первой инстанции он дело проиграл, но не успокоился. И, как оказалось, не зря: земельный суд постановил вернуть ему запрошенное! Стало быть, воняйте на здоровье, вам за это еще и денег дадут… Андрей ГОРЮХИН №8-9(14), 2007

В Великобритании фермеры оказались профессиональной категорией, которая имеет самое низкое качество жизни. Такой вывод содержится в исследовании, опубликованном в «Британском медицинском журнале». Его авторы опросили 5 тысяч представителей всех категорий в возрасте от 30 до 64 лет. Оказалось, что работники сельского хозяйства занимают самую последнюю строчку практически по всем исследовавшимся параметрам – от риска несчастных случаев на производстве до тревоги за свое будущее. Одним из показателей, отражающим такое положение, стал наивысший уровень самоубийств среди фермеров по сравнению с этим показателем у других категорий работающих британцев. Такое положение связано с целым рядом факторов, на первом месте среди которых неспособность работников влиять на то, что играет решающую роль в результатах их труда – погодные условия и положение на рынке. Британские фермеры очень жалуются также на тяжесть государственной бюрократической машины, необходимость отчитываться по множеству показателей, соответствовать разнообразным требованиям, начиная от стандартов качества своей продукции. Немаловажную роль играет и то, что работники сельского хозяйства редко самостоятельно и сознательно выбирают свой род занятий: они, как правило, получают его в наследство от родителей. Показательно, что в этой классификации следующими за фермерами идут предприниматели. Однако они, в отличие от крестьян, имеют больше возможностей влиять на обстоятельства, от которых зависит их бизнес, контролировать их. В самом деле, для их успеха не всегда важно, какая погода стоит на дворе… №8-9(14), 2007

Не только россияне утратили статус самой читающей нации в мире и превращаются в малограмотных, а то и вовсе дремучих митрофанушек. Преподаватель Имперского колледжа в Лондоне Бернард Лэмб, придирчиво изучив письменные работы студентов старших курсов своего учебного заведения, к своему неописуемому огорчению обнаружил: те, кто должны были впитать английский с молоком матери, путаются в родном языке, уступая по степени владения им иностранцам, приехавшим на Британские острова набираться ума-знаний, к примеру, из Брунея или Сингапура. Типичными ошибками, подмеченными профессором Лэмбом, стало написание слова «effect» вместо «affect» (действовать на кого-либо, воздействовать, влиять), «sun» (солнце) вместо «son» (сын), «bean» (бобы) вместо «been» (был). А еще студиозы почему-то уверенно говорили «holy cheese» (святой сыр) вместо «a cheese with holes» (сыр с дырками). Их работы кишмя кишат орфографическими ошибками и ошибками в пунктуации. В этот лондонский вуз могут поступить только те подданные Ее Величества, которые на школьных экзаменах получили высшие баллы по английскому языку. Как установил профессор Лэмб, вопиющую неграмотность демонстрируют не только урожденные британцы, но и потомки иммигрантов, прошедшие все ступени обучения с детского сада. Вывод профессора однозначен: «Ученики оканчивают британские школы, не получив базовых знаний о грамматике и пунктуации». Как не вспомнить ламентации профессора Хиггинса в «Пигмалионе» Бернарда Шоу, который сокрушался по поводу преступного небрежения его соотечественниками родным английским языком. Бритты всегда знали цену хорошего образования, не случайно они придумали емкую формулу: «Битва при Ватерлоо была выиграна на игровых площадках Итона». Владимир МИХЕЕВ №8-9(14), 2007

В Италии вступил в силу правительственный декрет, значительно ужесточающий наказание за нарушения правил дорожного движения. Среди нововведений – ограничение для водителей со стажем, не превышающим 3 лет, управлять только малолитражными автомобилями. Кроме того, на автострадах они должны передвигаться со скоростью не более 80 км в час. Штраф за эти нарушения может достигать 594 евро. Для любителей болтать по мобильному телефону за рулем тоже наступили не лучшие времена: наказание на такую же сумму и лишение «прав» сроком от 3 месяцев до года, если подобное нарушение совершено повторно на протяжении двух лет. А если ездить «под градусом», значительно превысив минимально допустимый уровень содержания алкоголя в крови (0,5 промилле), то нужно быть готовым раскошелиться на сумму до 6 тысяч евро и подвергнуться аресту на полгода. Самая страшная кара настигнет тех, кто повторно в течение двух лет отважится сесть за руль без водительского удостоверения: нарушителя ожидает арест сроком на один год и штраф, превышающий 9 тысяч евро.   В помощь нарушителям Датские автомобилисты, похоже, нашли способ борьбы с высокими штрафами, которыми их подвергает дорожная полиция за различные нарушения. Отныне водители могут оформить страховой полис, защищающий их от финансовых наказаний за превышение скорости или неправильную парковку. Хотя страховщики согласны компенсировать штрафы лишь за 4 нарушения в год и только до определенной суммы, эта мера вызвала возмущение борцов за безопасное автомобильное движение в Дании. Они считают, что новый вид страхования фактически поощряет лихачей нарушать скоростной режим со всеми вытекающими из этого пагубными последствиями.   На высоте Трогательную заботу проявили власти Франции об альпинистах, покоряющих Монблан: они оборудовали вершину этой самой высокой горы в Европе… двумя деревянными общественными туалетами. Тем самым установлен необычный рекорд, ведь нужду теперь можно справить в цивилизованных условиях на высоте 4260 метров. По мнению инициаторов этого новшества, только так можно сохранить белый цвет снега, покрывающего вершину, поскольку ежегодно ее посещают около 30 тысяч альпинистов – со всеми вытекающими для красивейших местных пейзажей последствиями. А во избежание длинных очередей, власти собираются обустроить на Монблане еще несколько отхожих мест.     Как подружиться с молодежью Что греха таить, во всем мире полицейские у молодежи не самые популярные люди. И Британия здесь не исключение. Чтобы улучшить имидж блюстителей порядка в глазах подрастающего поколения, полицейское руководство графства Гемпшир проявило немалую изобретательность. Особо отобранных «бобби» направили учиться на курсы скейтбордистов. И теперь два раза в неделю они по два часа проводят на рампе города Госпорта, причем осваивают те же трюки, что и их юные коллеги. Тренер Джефф Элс считает, что это пошло на пользу взаимоотношениям блюстителей закона и молодых британцев. «Теперь людей в форме тинэйджеры считают не бездушными роботами, а своими ребятами, способными исполнить номер, который не каждому под силу», – говорит он.   Кто же был первым? Знаменитый венецианский мореплаватель Марко Поло достиг берегов современной Америки на 200 лет раньше Христофора Колумба, утверждает французский журнал «ВСД». Сенсационная публикация ссылается на древнюю географическую карту, хранящуюся в библиотеке Конгресса США. Парижский  журнал приводит её описание экспертами ФБР и анализ на подлинность. Карта была передана в дар Конгрессу неким американцем итальянского происхождения в 1933 году. На «Карте с кораблем» изображен район между Сибирью и Аляской и нанесена надпись: «Марко Поло». Исследователи выдвигают несколько гипотез, согласно одной из которых великий мореплаватель возвратился в Венецию в 1295 году и впервые поведал о существовании целого неизвестного континента, получившего позднее название Северной Америки. Эта информация якобы сильно отличалась от полученной от викингов, которые, как полагают многие ученые, побывали в Америке тоже раньше Христофора Колумба. Однако французский журнал признает: среди записей, оставленных Марко Поло, Аляска не упоминается. Однако известно, что на смертном одре он якобы сказал окружавшим его друзьям, что «не успел описать и половины увиденного».   Замахнулись на святое Жители Швейцарии гордятся этим инструментом примерно так же, как своими знаменитыми часами, сыром или шоколадом. Еще бы, универсальный перочинный нож, производимый в этой стране с 1897 года, известен во всем мире и используется в вооруженных силах 16 стран, с ним не расстаются представители многих профессий, в том числе, американские астронавты. И вот теперь наладить производство этого уникального ножа «на все случаи жизни» собираются в Китае, если эта страна выиграет международный конкурс, который может быть объявлен в соответствии с правилами Всемирной торговой организации (ВТО). В борьбу готовы включиться также компании Тайваня и Болгарии. Однако производитель знаменитого инструмента, швейцарская фирма «Викторинокс», уверена, что выйдет победителем, так как конкуренты не смогут гарантировать подобное качество изделия.   Сэр – агент влияния Как вы относитесь к Оливье? Нет, не к салату, а к Лоуренсу Оливье, британскому актеру и режиссеру, одному из лучших исполнителей ролей в шекспировских драмах? Сэр Ларри считался непревзойденным лицедеем самого широкого диапазона, но мало кто догадывался, что помимо служения искусству он верой и правдой служил своему отечеству в качестве секретного эмиссара в годы войны. Внушать нужные мысли влиятельным американским политикам, бизнесменам, деятелям искусства – всем этим Лоуренс Оливье должен был заниматься по долгу перед новой службой, в которую его записали в 1940 году по прямому настоянию премьер-министра Уинстона Черчилля. Зачислили актера в т.н. Управление специальных операций. Этому ведомству поручалась вербовка агентов в нейтральных и воюющих странах, заброска их на оккупированные территории, поддержка местных движений сопротивления. Занимался первичной обработкой будущего лорда Ларри режиссер и продюсер Александр Корда. Другой близкий друг Лоуренса – сам артист, да еще композитор и драматург Ноэль Кауард вспоминал: Корда «передал Ларри, что Уинстон Черчилль не просит, а приказывает ему выполнить свой долг перед родиной». Британия уже воевала с гитлеровской Германией, а их важнейший союзник США отсиживались за океаном. Черчилль мобилизовал все ресурсы, чтобы вовлечь американцев в войну, и таланты Лоуренса Оливье были не лишними.   Не убий! Штрафу в 100 тысяч евро подвергнут знаменитый португальский тореадор Алешандри Педру Роке Силва. Еще в 2001 году он нарушил традиционное местное правило – не убивать быка по завершении корриды, хотя в соседней Испании она всегда заканчивается именно таким безжалостным способом. Однако в Португалии подобный финал был запрещен законом еще в 1928 году, и, таким образом, 32-летний любимец публики совершил преступление. Этот потомственный тореадор во время выступления вонзил свой клинок в тело животного под крики многих зрителей, призывавших убить раненого быка. Алешандри покидал арену под овации, но через несколько часов был задержан полицейскими и предстал перед судом. Он неоднократно подавал апелляцию, однако служители Фемиды оставили вердикт в силе. Этот инцидент вновь вызвал в Португалии споры среди сторонников «мягкой» корриды и теми, кто хотели бы восстановить бои быков на испанский манер, сохранившийся со времен древнего Рима.   Похудеть за деньги Глава небольшой общины в северо-итальянской Ломбардии – Джанлука Буоннано решил выступить с необычной инициативой. Он обещает выплатить 50 евро каждой жительнице семитысячной общины, которая за месяц потеряет 3 килограмма. Мужчинам придется постараться сильнее: им надо будет сбросить 4 килограмма. Мало того: каждый, кто сохранит этот вес на протяжении пяти месяцев, получит еще 100 евро. А чтобы ни у кого не было сомнений в серьезности намерений синьора Буоннано, он сам тоже будет худеть. Причем, денег за это не возьмет ни одного цента. Зато всего община выделит на эту программу 10 тысяч евро. Популистские забавы? Министр здравоохранения Италии Ливия Турко так не считает. «Я надеюсь, что другие общины последуют этому примеру», – говорит она.   Похороны тяжеловеса Для того чтобы проводить в последний путь Марка Бамбера, жителя небольшого британского городка Вигана, всем сотрудникам похоронного бюро пришлось всерьез помучаться. Дело в том, что 38-летний покойный весил ни много ни мало – 317 килограммов. Да добавьте сюда еще гроб – 2,30 метра длиной, 1,37 метра шириной и 0,76 метра глубиной – весящий более 500 килограммов, поскольку сделан он был из массивного красного дерева. Последнюю волю покойного пришлось несколько нарушить . Кремировать его не было никакой возможности, поскольку в местном крематории не нашлось печи, в которую мог бы пройти этот невероятно большой, судя по всему, самый большой в истории британского похоронного дела гроб. Немудрено, что выносить его пришлось через окно спальни покойного…   Чеширская дама запала на Омара Самый неуловимый исламистский бунтарь-террорист Усама бен Ладен хитроумно отомстил всем британцам и особенно Тони Блэру за бомбардировки своего прибежища в горах Афганистана, где его предположительно и завалило в пещере. Его 27-летний сын Омар, четвертый по счету, женится на жительнице графства Чешир Джейн Феликс-Браун. Омар вскружил голову 51-летней любвеобильной даме во время бурного курортного романа на египетском пляже в сентябре 2006 года. Сладкая парочка готова бросить вызов судьбе, молве и предрассудкам. У Омара уже есть жена и ребенок. Да и для Джейн ее Омар уже шестой муж, но ей абсолютно начхать, что подумают дети и внуки. Бабушка Джейн лучше знает, как прожить свою жизнь. Не смущает Джейн и то, что у ее избранника папаша – архизлодей, которого по-прежнему разыскивают спецслужбы всего мира. По разумению Джейн, «я вышла замуж за сына, а не за отца. Омар настоящий джентльмен и мой лучший друг». Единственно, что трудно предсказать: дадут ли Омару бен Ладену въездную визу в Великобританию, уж больно его фамилия на слуху у всех иммиграционных чиновников. И прежде у Омара, проживающего в Саудовской Аравии, были проблемы, стоило ему попытаться выехать из страны. Что известно точно, так это явное нежелание Джейн Феликс-Браун сменить после замужество свою фамилию на бен Ладен. И ее можно понять. №8-9(14), 2007

Неожиданный источник финансовых поступлений нашли в Ватикане, где давно ломают голову над тем, как финансировать работу римско-католической церкви. Вся немалая недвижимость и финансовые авуары Ватикана обеспечивают лишь 45% потребностей католической церкви. Новым источником поступлений оказались авторские права и гонорары за книги и различные публикации, вышедшие за подписью папы римского Бенедикта XVI! Судите сами. После длительного предыдущего понтификата Иоанна Павла II имелось 370 книг за его подписью на итальянском языке, более тысячи – на испанском, 2770 – на английском и так далее. Счет тиражей велся на десятки миллионов экземпляров, многие книги оказывались мировыми бестселлерами. Но их успех приносил миллионы и миллионы издателям, а не самому понтифику и Ватикану. Сам папа считал аморальным получать гонорары за книги, призывающие к духовности, а в редких случаях, когда ему все же платили, он направлял средства в фонды, например, на реконструкцию христианских и мусульманских культовых зданий в разрушенной гражданской войной Боснии и Герцеговине. Восшествие на престол св. Петра нынешнего папы, крупнейшего богослова, католического философа и интеллектуала, многие работы которого имели в том числе кассовый успех, подсказало Ватикану золотую жилу для пополнения казны. Одним из первых его актов в мае 2005 года стала передача авторских прав Бенедикта XVI Ватиканскому книжному издательству, причем и на его работы, опубликованные раньше. Это вызвало негодование издателей по всему миру, для которых книги понтифика всегда были надежным источником дохода. Но в Ватикане заняли несгибаемую позицию: не меньше 3-5% от цены необходимо перечислять ему. №8-9(14), 2007

Братья Лех и Ярослав Качиньские, которые соответственно возглавляют польское государство и правительство и представляют консервативные католические круги, сталкиваются в стране с самыми неожиданными формами оппозиции. Одной из них стала Партия женщин, которую основала 43-летняя автор легкомысленных сочинений Мануэла Гретковская. Все началось с того, что она напечатала в одном журнале иронические заметки о правящих Польшей братьях-близнецах, которые претендуют на превращение своей страны в европейский бастион религиозной морали. Однако властям удалось добиться того, чтобы издание не попало в киоски. Трудно сказать, много ли потеряли польские читатели, лишенные возможности ознакомиться с произведением пани Мануэлы, но в ее лице страна получила мученицу за свободу слова. После шумного инцидента эта выпускница философского факультета Краковского университета основала Партию женщин, провозгласив в качестве цели борьбу за равноправие полов против национал-католических установок правительства. За несколько месяцев рейтинг популярности М.Гретковской достиг 10%! Она же продолжает свою ироническую кампанию против властительных близнецов: «Мы – самая грустная республика в мире. Мы приглашаем мужчин в нашу партию. Я полагаюсь на их помощь в оргработе, например в обучении тому, как разносить чай на наших собраниях». №8-9(14), 2007

Если первый брак закончился разводом, то у второй, третьей и прочих попыток обрести семейное счастье еще больше шансов закончится столь же неудачно. Об этом свидетельствует статистика, опубликованная на Британских островах. В Великобритании 40% первых браков имеют грустный финал. Однако он повторяется уже в 50% случаев, когда предпринимается попытка начать супружескую жизнь с новым партнером. При этом в стране в последнее время отмечен настоящий бум повторных браков, инициаторами которых, кстати, в два раза чаще оказываются мужчины. Эксперт по семейным вопросам из лондонской газеты «Таймс» Вал Сэмпсон даже опубликовала перечень рекомендаций для этих людей. По ее оценке, главная ошибка, которую совершают при повторном браке, состоит в нежелании или неумении понять, почему распалась прежняя семья. В этом случае повторяются прежние ошибки. Еще одна сложная проблема – дети от прежнего брака, которые обычно в штыки принимают нового папу или маму. От этого человека требуется немалое педагогическое умение, чтобы поладить с ними. Наконец, особая статья – супружеская неверность. Если именно она стала причиной распада прежнего брака, то перед повторным необходимо трезво взвесить готовность связывать свою семейную судьбу с таким ветреным человеком. При этом рекомендуется на отдельные зигзаги закрывать глаза, но если их число превышает 3, то спасти такой брак может только чудо. №8-9(14), 2007

Уже семнадцать лет, как «первое в мире государство рабочих и крестьян на немецкой земле» прекратило свое существование. В ФРГ была потрачена бездна пропагандистских усилий, чтобы предать осуждению и осмеянию все то, что связано с сорокалетней историей этой страны. Были и шумные судебные процессы, и передел собственности, и охота на бывших сотрудников органов государственной безопасности, и разоблачение их тайной агентуры. До сих пор диссиденты времен ГДР кормятся «переосмыслением мрачного прошлого тоталитарно-репрессивного режима», перекрашивая «белые пятна истории». Однако многое из того, что было частью жизни 17 миллионов человек, ныне ставших гражданами ФРГ, никак не желает уходить в прошлое. И это породило явление, которое по-немецки называется «остальгия», то есть ностальгия по восточному прошлому, по временам существования ГДР. Можно анализировать психологические причины этого феномена, можно опять-таки подвергать его осмеянию. А можно с его помощью делать бизнес. И весьма неплохой. …Шестиэтажный блочный дом в берлинском районе Фридрихсхайн – типичный пример массового социалистического строительства. Таких в восточной части германской столицы осталось еще великое множество. Теперь здесь отель под названием «Остель» и стиль былых времен в ней выдержан весьма пунктуально. О 70-х годах прошлого века напоминает вся обстановка и дизайн 33 комнат этой оригинальной гостиницы. Ее хозяева Даниэль Хельбих и Гвидо Занд провели многие месяцы на блошиных рынках и в антикварных магазинах в поисках остатков того, что казалось ушедшим навсегда. Обои и ковры на стенах, гардины и мебель, радиоприемники и картины, даже портреты руководителей ГДР удалось извлечь из небытия. У самого входа – большой портрет Хорста Зиндермана, бывшего председателя Совета министров ГДР, в комнатах знакомые по прежним временам лица Эриха Хонеккера и Вилли Штофа – партийного и государственного лидеров несуществующего ныне государства. Во всех окружающих гостей предметах видны приметы повседневного быта восточногерманского государства. Номера рассчитаны отнюдь не только на сугубо обеспеченных гостей. В самом непритязательном из них – называется он «Пионерский лагерь» – можно переночевать за 9 евро, сумму отнюдь не поражающую воображение. Если вы готовы провести ночь на скромной односпальной кроватке – милости просим. Но и самый шикарный в отеле двухкомнатный номер – «Штази-сюит» – обойдется во вполне приемлемые по европейским нормам 59 евро. Сами хозяева позиционируют свой отель «как открытый миру и политически некорректный». Что касается последнего определения, то это полностью справедливо. Что правда, то правда. На «борцов с тоталитарным прошлым» новое заведение произвело тот же эффект, что красная тряпка на быка. Член правления Союза объединений жертв коммунистического насилия Рихард Бухнер назвал происшедшее «надругательством над жертвами, страдавшими в подвалах «штази» (министерство государственной безопасности ГДР – Прим. ред.) и оскорблением всех тех, кто был ущемлен». Ему, как специалисту, конечно виднее, но то, что сразу на нескольких телеканалах с успехом идут «остальгишоу» – это тоже факт, от которого не отмахнешься. И рейтинги у этих программ – позавидуешь, до 20% аудитории собираются у экранов, чтобы вспомнить прошлое. А рядом с гостиницей «Остель» – согласитесь, удачная комбинации слов «ост» (восток) и отель – уже сдаются квартиры желающим провести отпуск в Берлине. И оснащены они тоже в стиле «Добро пожаловать в ГДР!». А вы говорите… Андрей ГОРЮХИН №8-9(14), 2007

В среде европейских знатоков вина давно сложился особый жаргон, часто непонятный непосвященным, окрестившим за это тех, кто использует незнакомые словечки «винными снобами». Конечно, чтобы понять, чем мацерация отличается от шаптализации, нужно немного разбираться в виноделии, но за пиршественным столом речь на эти темы заходит нечасто, ибо не каждому такие премудрости интересны. Но вот как разобраться, если ваш сосед по столу уверенно просит официанта принести ему «Башенку» («Turmchen» по-немецки). А между тем ничего особенно мудреного: заказана бутылка благородного французского вина «Шато Латур», что свидетельствует не только о хорошем вкусе, но и об объемистом кошельке. Когда из уст говорящего выскользнуло слово «Шеви» («Chevy»), то не стоит думать, что он решил прокатиться на «Шевроле»: речь идет о французском же вине «Шеваль Блан». Ну а о том, что кроется за названием «Барашек» («Lammchen») вы, наверное, уже догадаетесь сами? Правильно! Это, конечно, «Мутон Ротшильд» собственной персоной. Если речь зайдет о том, предпочитаете ли вы вино «с правого или с левого берега», не нужно делать удивленные глаза. У французской Гаронны, как у всякой другой реки в мире, именно два берега и, хотя на обоих рождается великолепное Бордо, но принадлежат они к несколько разным вкусовым направлениям. А значит, смело называйте все, что вам придет в голову – не прогадаете. Когда предлагают отведать «турка» - не пугайтесь, ведь речь идет всего-навсего о французском вине с берегов Роны, где есть прекрасный терруар «Ла Тюрк», в немецком произношении быстро превратившийся в «Turke», то есть того самого турка. Стоит ли удивляться, что тамошнее «Мулен» («Мельница») по-немецки стала «Мюле» («Muhle»). Однако, освоив винный жаргон одной страны, легко можно стать в тупик, оказавшись в другой. Например, англичане, с их извечной страстью к сокращениям могут потребовать бутылку «Кабсов» и необходимо некоторое усилие, чтобы сообразить, что речь идет о «Каберне Совиньон». Ну а «Шард» это, естественно, «Шардоннэ», что же еще! За просьбой принести «Грюнер» может скрываться намерение отведать австрийского «Грюнер Фельтлинера» (Gruner Veltliner), которым справедливо гордятся в Альпийской республике. Но совершенно свободно это может оказаться и стремлением выпить какого-нибудь вина из той части Европы, где говорят по-немецки. Бывали прецеденты. Порой и официанты или сомелье могут, увлекшись, выдать такое, что удивит даже бывалого человека. Например, в словах «это «Шардонне» на 100% из нового дерева» нет ничего таинственного. Дело в том, что на последнем этапе созревания вина, резкие на вкус яблочные кислоты сбраживаются в молочные, куда более тонкие. Для красного вина – это совершенно неотъемлемый этап, а вот с белым несколько иначе. Здесь виноделы стремятся сохранить отчетливую кислотность, чтобы вино не стало похожим на компот. И тут «новое дерево» – дуб, из которого сделаны бочки, еще не бывшие в употреблении – хороший помощник. И вообще, не тушуйтесь в общении с любителями вина, помните, что многие из них за звучными жаргонными словечками часто пытаются скрыть не особенно глубокое знакомство с предметом. А немало и таких, которые только недавно узнали разницу между Сомали и сомелье, но хотят прослыть большими знатоками. А вы чем хуже? Андрей ГОРЮХИН №8-9(14), 2007

Десять лет назад братья Аксель и Йорг Хайзе, многие годы прослужившие в Национальной народной армии ГДР (ННА), поехали с женами в отпуск в Прагу. Что привело их на площадку, где был сложен автомобильный металлолом, они и сами не помнят. Но стоило им увидеть Т-52-Т, советский горный танк выпуска 50-х годов прошлого века, который Аксель 10 лет водил в годы службы в ННА, как он сказал себе: «Это должно стать моим». Его брат Йорг, бывший штабс-фельдфебель ННА, не только не возражал, но был просто счастлив стать первым обладателем танка среди граждан ФРГ. Сказать, что провезти эту машину через чешско-германскую границу было трудно, значит не сказать ничего. Естественно, ни о каком вооружении не могло быть и речи. Более того, пришлось даже нарушить бронирование корпуса, чтобы таможенные органы ФРГ не сочли провозимый предмет опасным. «Прорезать дыры в лобовой броне – это, поверьте, потребовало времени», – рассказывает Аксель. На все формальности ушло полгода, но, так или иначе, 600-сильная машина оказалась в Бранденбурге. Поначалу просто катались по окрестностям, стараясь никому не надоедать. А потом к братьям пришел местный бургомистр попросил их подогнать машину на Праздник урожая – ведь людям интересно посмотреть, что это у вас там такое. Да уж, интересно… Старые солдаты, смахивая непрошенные слезы, глядели на могучую машину, мальчишки умоляли прокатить хоть немного. Даже женщины, особенно не замеченные в любви к изощренным орудиям убийства, и те не возражали против железного гостя. «И орудия нет, и в броне дыры… Какой-то совсем не опасный», – говорили они. И тогда два мужика с ладонями, как говорят в Германии, размером с суповую тарелку, стали прикидывать, что же можно выжать из этого танка кроме удовольствия время от времени вспомнить былые времена. «Тогда во всей Европе нигде нельзя было покататься на танке, – вспоминает Аксель. – Ну, мы и решили дать желающим эту возможность». Вот с тех пор «Панцер-Фан шуле» и приглашает желающих почувствовать себя настоящим механиком-водителем. Сейчас в день здесь бывает до 500 человек и всем желающим находится место за рычагами. Разумеется, если они отстояли три месяца в очереди – быстрее в школу братьев Хайзе попасть не удастся. Австрийцы, швейцарцы, французы, итальянцы жители всех европейских стран прошли через этот бранденбургский танкодром. Не так давно школу посетил 96-летний немец из Ванне-Айкеля, который в годы Второй мировой войны сидел за рычагами танка P-4. Были и приезжавшие из Австралии, Новой Зеландии, США, словом, со всего света. Как-то появился бравый мужчина, который, как видно, был знаком с танками не понаслышке, но дело у него пошло не сразу, хотя в конце концов все получилось. Оказалось: полковник американской армии приехал на танкодром братьев Хайзе за тем, чтобы, посмотреть вблизи на машины, с которыми ему пришлось воевать во время «Бури в пустыне». А навыка в вождении ему не хватило, поскольку у американцев и в танках используются автоматические коробки передач. Между прочим, среди гостей немало женщин – до 40%. И дамы показывают в вождении гораздо лучшие результаты, чем специально не обученные представители сильного пола. А все потому, что неукоснительно выполняют указания инструктора, в отличие от мужчин, которые сами все знают. Вот поэтому и глохнет у них двигатель куда чаще. Сейчас под командой братьев собралось 11 бронированных монстров, в том числе 4 боевые машины пехоты, тоже, разумеется, из арсенала Советской Армии. От желающих буквально отбоя нет, приезжают целыми семьями и за рычаги садятся даже бабушки и дедушки, разумеется, те, у кого еще хватает сил управиться с этим не самым легким делом. Получасовая поездка на бронированном гиганте обходится в 126 евро, если, конечно, не заказывать ее через туристические агентства, которые возьмут свой процент. «Нет, – говорит Аксель Хайзе, – это никакая не «остальгия» – тоска по временам ГДР. Это просто бизнес, с помощью которого мы зарабатываем себе на жизнь». И бизнес, кстати, не самый легкий. Каждая машина съедает 4 литра дизтоплива на пройденный километр, а на колонку заправиться не заедешь. Запчасти тоже в ближайшем автосервисе не продаются. Так что забот у братьев выше головы. Не говоря уж о том, что выходной всего один – воскресенье. И то по настоянию жен. А так бы они и этот день проводили в компании со своими железками. Местные жители не протестуют против бизнеса братьев не только потому, что танки у них «нестрашные». Они, между прочим, и вреда сельхозугодьям почти не наносят: давление танковых гусениц на грунт меньше, чем у колес грузового автомобиля. И прокатиться на могучей машине с ветерком – одно удовольствие. При этом популярное напутствие на танкодроме братьев Хайзе такое: «Когда будешь подъезжать к Польше, не забудь развернуться». Андрей ГОРЮХИН №8-9(14), 2007

Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) между Российской Федерацией и Европейскими сообществами и их государствами-членами образует юридический фундамент отношений между нашей страной и этим наиболее влиятельным интеграционным объединением континента. На соглашении базируются органы и механизмы взаимодействия. В нем очерчены области сотрудничества. Им установлены правовые режимы торговых обменов и учреждения компаний на территории друг друга. Закреплен основополагающий принцип недискриминации сторон, их граждан, лиц, работающих по найму, хозяйствующих субъектов. В какой-то степени СПС – это катехизис совместного взаимовыгодного существования в рамках нарождающейся Большой Европы, медленно, но неуклонно формирующегося общего экономического, правового и социокультурного пространства и пространства безопасности. Но юридический фундамент представляет собой не более чем нулевой цикл построения просторного комфортабельного здания взаимовыгодного сотрудничества и партнерства. Он лишь создает предпосылки, оказывает некоторое влияние на то, как будет складываться практика взаимодействия, указывает, какой должна быть правовая реальность. Однако сам по себе такой правовой реальностью не является. Для ее возникновения нужны многие другие ингредиенты. В первую очередь, к ним относится мощная политическая воля идти вперед и только вперед в развитии отношений, неизменно учитывать интересы партнера при разработке и осуществлении принимаемых решений, делать ставку на то, что сближает, а не то, что отдаляет или разделяет. В их число входят также определенность выбора модели социально-экономической и политической эволюции, формирование особой культуры взаимодействия, поиска и нахождения компромисса, улаживания споров и конфликтов. И еще один немаловажный элемент – уважительное отношение друг к другу, пресечение попыток и кампаний очернить или извратить внутреннюю и внешнюю политику сторон, взаимное доверие. За исторически довольно большой промежуток времени, прошедший после подписания СПС на острове Корфу в 1994 году и его вступления в силу в декабре 1997-го, просторное комфортабельное здание взаимовыгодного сотрудничества и партнерства возвести не удалось. От этой констатации никуда не уйти. То, что получилось, выглядит убогим и перекошенным. Оно в принципе не может устраивать ни Россию, ни Европейский Союз (ЕС). По сути дела, Москва и Брюссель отстраивают и свое внутреннее пространство, и Европу в целом по отдельности, придерживаясь разных взглядов и подходов. Отсюда нескончаемые трения, кризисы малой интенсивности, недопонимание, питающие взаимную подозрительность. Анонсированный курс на построение общих пространств, сложившуюся ситуацию пока мало в чем меняет. В присущей ему иносказательной, саркастической манере об этом пишет, в частности, В.Третьяков в статье «Заметки о Евросоюзах». И хотя многие высказываемые им предположения носят откровенно эпатажный характер, с даваемой им оценкой разнонаправленного движения Росси и ЕС трудно не согласиться. Прямой ответственности за все это СПС не несет. В том, что развитие событий в отношениях между Россией и Союзом пошло по частично негативному сценарию, – его не вина, а трагедия. О Соглашении можно говорить, скорее, как о заложнике политической конъюнктуры. Но то, что предотвратить такое развитие событий, подтолкнуть стороны к подлинному сближению и партнерству оно не смогло, не видеть нельзя. В 2007 году первоначальный десятилетний срок действия СПС истекает. Под давлением российской стороны Брюссель признал, что простой пролонгацией его действия проблему не снять. Соглашение морально устарело. Оно не отвечает изменившимся потребностям правового регулирования взаимоотношений сторон, их взаимодействия на международной арене. Оно не учитывает того, что Россия и ЕС стали сейчас совсем другими по сравнению с тем, какими они были всего десяток лет назад. Работа над новым договором, призванным модернизировать СПС или прийти ему на смену – назовем его условно СПС-2 – открывает перед Москвой и Брюсселем принципиально новые возможности придать партнерству и сотрудничеству качественно иной характер, перевести их на другой уровень, задать им вектор развития на многие годы вперед, подробно прорисовать нарождающийся абрис Большой Европы. Открывающиеся возможности ни в коем случае нельзя упустить. Ими следует воспользоваться очень рачительно, бережно и ответственно. Для этого потребуется взять из СПС и имеющегося позитивного опыта взаимодействия все то, что полезно, оптимально и перспективно, одновременно убрав то, что устарело и не работает, и дополнить более эффективными и современными механизмами и процедурами взаимодействия, новыми материальными и процессуальными нормами, ориентированными в будущее. До сих пор усилия политического и экспертного сообщества России были сосредоточены на вскрытии недостатков СПС, доказательстве необходимости и целесообразности его модернизации. Ставилась задача предотвратить возникновение кризиса в отношениях между Россией и ЕС из-за различия в оценках необходимости его пролонгации. Основная цель виделась в разъяснении того, что истечение первоначального срока действия Соглашения, несмотря на все присущие ему пороки, не должно превратиться в очередной источник обострения двусторонних отношений. Особый упор делался на том, чтобы предложить возможные альтернативы, дать их системное обоснование, убедить Брюссель и страны ЕС в их перспективности. В какой-то степени эта задача решена успешно. Теперь важно разобраться в том, какой новый договор нужен России и ЕС, что может помочь, а что помешать его принятию, в чем состоят объективные интересы сторон, каким образом СПС-2 должен вписываться в систему регулирования отношений между Москвой и остальной Европой и управления процессом формирования общих пространств в масштабах всего континента. Анализу этих вопросов и посвящена данная статья. Но для придания изложению необходимой стройности надо еще раз напомнить, в чем состояла проблема 2007 года, и какие аргументы приводились ранее в пользу того или иного подхода к ее решению. Проблема-2007: суть разночтений Первоначальный срок действия СПС истекает в декабре 2007 года. За время после его подписания в 1994 году, в отношениях между Россией и ЕС накопилось значительное количество проблем. Имеется и большой позитивный опыт. Истечение срока действия СПС – хорошая возможность подвести некоторый итог, заглянуть в будущее и, на основе проведенного анализа, подготовить предложения по модернизации договорно-правовой базы двусторонних отношений. С учетом этого, руководство России заблаговременно, еще несколько лет назад поставило ребром вопрос о необходимости решения проблемы 2007 года. СПС сыграло свою историческую роль. Оно помогло плавному и безболезненному переходу отношений между Россией и ЕС от конфронтации к сотрудничеству и партнерству. СПС отличалось широтой охвата областей сотрудничества. Им устанавливалась институциональная система взаимодействия. Предусматривались оптимальные на тот момент правовые режимы регулирования торгово-экономических отношений. По своей природе СПС носило интеграционный характер. На его подготовку ушло почти два года. В какой-то степени можно считать, что СПС стало максимумом того, на что стороны могли пойти в тот период в согласовании договорно-правовой базы своих отношений. Вероятно, в физическом измерении с середины 1990-х годов прошло не так много времени. Но с точки зрения исторического процесса, минула вечность. Внутренняя ситуация в России коренным образом изменилась. Ее позиции на международной арене существенно окрепли. Да и ЕС уже совершенно иной. Он включает в свой состав вдвое больше государств. Интеграционные процессы получили дальнейшее мощное развитие. Объем отношений между новой Россией и новым ЕС несопоставим с тем, что было когда-то. Вывод: СПС безнадежно отстало от жизни. Но оно устарело, прежде всего, морально. Иначе говоря, потенциал у СПС по-прежнему большой. Многие статьи остаются нереализованными. Это касается, в частности, предусматриваемого им правового регулирования торгово-экономических отношений в соответствии с требованиями ГАТТ-ВТО. Однако по ряду причин сторонам воспользоваться заложенными в СПС возможностями не удастся. Этому помешают психологический настрой, сформировавшиеся предубеждения. Поэтому постановка вопроса о необходимости своевременного, более того, упреждающего решения проблемы 2007 года, с которой выступила российская сторона, являлась вполне логичной и политически оправданной. Европейская Комиссия и государства-члены довольно долго колебались. По их мнению, баланс негативных и позитивных элементов СПС был явно в пользу сохранения Договора в его нынешнем виде. Однако, пусть и не сразу, после длительной и настойчивой разъяснительной работы, Москве удалось убедить партнеров в безальтернативности своего подхода. Использованная аргументация оказалась, в конце концов, воспринятой Брюсселем настолько полно, что Европейский Союз и сам стал ее придерживаться. Однако заострить проблему 2007 года и ограничиться этим, было бы явно недостаточно. Требовалось предложить конструктивные варианты ее урегулирования. Причем, такие варианты, которые бы открывали путь к пакетному решению о пролонгации действующего СПС и одновременном запуске переговоров о его модернизации. На протяжении 2005-2007 годов высказывались самые разные предложения по содержательным аспектам решения проблемы 2007 года. По итогам дискуссий стороны вышли на пакетную договоренность. Однако плюрализм мнений – его еще в какой-то степени можно назвать разбродом – сохраняется до сих пор. Вместе с тем, можно выделить несколько основных точек зрения. Несмотря на достигнутые Москвой и Брюсселем договоренности о запуске переговоров по новому Базовому соглашению, некоторые эксперты по-прежнему высказываются за сохранение статус-кво. Они обращают внимание на то, что действующее СПС обладает большой гибкостью. Оно не препятствует ни расширению спектра областей сотрудничества, ни обновлению совместных институтов. Фактическая модернизация СПС и его приспособление к новым потребностям может идти и довольно эффективно осуществляется явочным порядком. Главное же – СПС отражает романтические представления о партнерстве между Россией и Союзом. В нем заложен максимум того, на что Москва и Брюссель могут рассчитывать. Отнюдь не факт, что новые переговоры приведут к лучшему результату, а поэтому СПС лучше вообще не трогать. Влиятельная группа экспертов, отражающая интересы определенных слоев политического истеблишмента России и ЕС, вообще с предубеждением относится к договорному оформлению их стратегического партнерства. По мнению наиболее видных ее представителей, для укрепления правовой базы взаимодействия нет ни политических, ни экономических предпосылок. Отношения между Россией и ЕС отягощены многочисленными спорами и разногласиями. Москва и Брюссель придерживаются в их отношении различных позиций. В ВТО Россия еще не вступила. Поэтому надо подождать преодоления конституционного кризиса в ЕС, а также итогов парламентских и президентских выборов в России, а уже потом приступать к обсуждению обязывающего документа. Но сейчас нужно ограничиться весомой политической декларацией. Что касается отдельных сфер сотрудничества, то, по мере необходимости, можно будет разрабатывать и вводить в действие секторальные соглашения. Довольно перспективные предложения по модернизации СПС были предложены рабочей группой комитета «Россия в объединенной Европе». Она предложила сохранить все позитивное, имеющееся в действующем Соглашении, и внести в него изменения и дополнения, требуемые временем, путем заключения дополнительного договора. Такой подход полностью снимал проблему появления правового вакуума в регулировании отношений между Россией и ЕС. Он открывал путь к спокойной созидательной совместной работе, без необходимости подверстывать ее под какие-то определенные сроки. К тому же он полностью отвечал традиции Европейского Союза, который с Римских договоров 1957 года уже более пятидесяти лет занимается их постепенной достройкой и совершенствованием. Одной из модификаций такого подхода служили предложения, касающиеся заключения договора об учреждении ассоциации между Россией и ЕС. От нее пришлось отказаться и по политическим, и по техническим причинам. Дело в том, что российская сторона исходила из классического, международно-правового понимания ассоциации. А Европейская Комиссия, со своей стороны, была готова обсуждать проект такого документа только под углом зрения уже имеющихся у ЕС договоров об ассоциации, которые Москву заведомо не могли устроить. По итогам консультаций, проходивших между Москвой и Брюсселем с осени 2005-го по весну 2006 года, стороны вышли на совместное понимание необходимости разработки и принятия нового Договора. Москва и Брюссель сочли: именно таким образом они смогут избавиться от недостатков действующего СПС и добиться нового качества двусторонних отношений. Они высказались за обязывающий договор, поскольку никакая политическая декларация не могла бы обеспечить реализацию нужных России и ЕС согласованных правил поведения с использованием надлежащих юридических процедур и механизмов. В содержательном плане имелось в виду, что будущее Базовое соглашение будет состоять из описания модернизированного механизма управления партнерством, изложения правовых основ и методов построения четырех общих пространств, включая весомый раздел о политическом сотрудничестве и взаимодействии. Первоначально высказанные сторонами предположения, что будущий договор должен иметь рамочный характер, под давлением юридической общественности вскоре были отставлены. Дело в том, что переговорщики под термином «рамочное» имели в виду то, что его будут дополнять секторальные соглашения, а вовсе не его юридическую природу. Юристы подсказали, что терминологическая путаница может лишить Суд ЕС и национальные суды всех уровней возможности применять многие важные положения будущего Соглашения как обладающие прямым действием во внутреннем праве России, ЕС и государств-членов. Объективные предпосылки сближения России и ЕС Сама логика постановки вопроса о проблеме 2007 года и предложенные подходы к ее решению задают идеологию и основные требования, которым должен был бы соответствовать СПС-2. Заключение нового Базового соглашения, следовательно, имеет смысл лишь в том случае, если оно выгодно отличается от ныне действующего. Но для того, чтобы оно отличалось от ныне действующего в лучшую, а не в худшую сторону, необходимо соблюдение, как минимум, следующего перечня условий. СПС-2 придаются такие характеристики, которые позволили бы ему стать работающим договором. Стороны делают все необходимое, чтобы избежать использования при его составлении общей, пустой, ничего не значащей фразеологии. Устанавливаемые им взаимные обязательства и правовые режимы выписываются четко и однозначно. Создаваемые органы управления партнерством получают мандат на разработку нормативных документов, которые бы шли в развитие первоначально сформулированных обязательств и правовых режимов. Предписываемые им механизмы решения споров и разногласий, возникающих при его толковании и применении, приводятся в действие по просьбе любой из сотрудничающих сторон. Выносимые им решения подлежат обязательному соблюдению, предпочтительно в том же порядке, как и национальные. В СПС-2 включаются нормы прямого действия. Они выписываются таким образом, чтобы субъекты внутреннего права России и ЕС, любые частные лица и организации могли бы строить на них свои правоотношения прямо и непосредственно. Закрепляемые в них права частных лиц и организаций обеих сторон формулируются настолько определенно, насколько это необходимо для того, чтобы пользование ими не зависело от введения в действие мер имплементационного характера, которые будут предусматриваться договором. Нормы прямого действия используются максимально широко. Из них складывается правовое регулирование большинства функциональных вопросов трансграничного передвижения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов, а равно пребывания и деятельности частных лиц и организаций за рубежом. Лейтмотивом Договора становится обеспечение равноправного сотрудничества между Россией и ЕС и его государствами-членами. Ставка в нем делается на исключении мер одностороннего и дискриминационного характера из практики двусторонних отношений. В соответствии с ним вынесение произвольных суждений по любым затрагиваемым в нем вопросам и осуществление оправдываемых ими акций, направленных против интересов другой стороны, запрещаются. Органы управления партнерством и вся их система формируются на паритетных началах. В соответствии с буковой и духом принципа равноправия строятся механизмы и процедуры подготовки, принятия и контроля над реализацией решений. Институциональным, нормативным и программным положениям СПС придается последовательно интеграционный характер. Интеграция провозглашается главной целью сотрудничества и партнерства, а равно инструментом достижения всех других целей, таких, как обеспечение политической стабильности и безопасности, экономическое процветание, рост благосостояния населения, усиление международной конкурентоспособности и т.п. В расчете на ее обслуживание выстраиваются система органов управления партнерством, конструируемые новым Базовым соглашением механизмы и процедуры принятия решений. В него встраивается график перехода от правовых режимов регулирования взаимодействия, отражающих нынешний уровень сотрудничества, к более продвинутым и перспективным, отвечающим потребностям функционирования общего рынка в пределах Европейского континента, и его основные этапы. Предметная сфера действия СПС-2 формулируется максимально широко. Она конструируется как фактически всеобъемлющая. Ведь к настоящему времени ЕС превратился в интеграционное объединение универсальной компетенции, занимающееся всем тем, чем занимаются государства-члены. Прописать предметную сферу как всеобъемлющую можно, прежде всего, за счет включения в новое Базовое соглашение всех областей сотрудничества, перечисляемых в действующем СПС, а также всех тех, которые идентифицированы в дорожных картах. На первый взгляд, это может показаться достаточным. Но только на первый, в действительности это не так. Если стороны попытаются дать исчерпывающий список областей сотрудничества, то очень скоро может выясниться, что они чего-то не предусмотрели. Перечислить все, ничего не забыв, просто не получится. Какие-то важные области окажутся упущенными. К тому же, жизнь не стоит на месте. В ближайшем будущем у России и ЕС наверняка появится интерес к взаимодействию по каким-то направлениям, которые сейчас не просматриваются или не поддаются идентификации. С учетом этого, перечисление и описание отдельных областей сотрудничества между Россией и ЕС, из которых складывается весь их спектр, следовало бы дополнить статьей общего характера, устанавливающей, что под действие нового Договора подпадают любые вопросы двустороннего взаимодействия. Другой вариант – записать в будущем Базовом соглашении, что никаких ограничений на предметную сферу сотрудничества и партнерства между сторонами не допускается. Одной из важнейших отличительных черт СПС-2 становятся закладываемые в нем гибкости и способности к саморазвитию. Только таким образом новому Договору и основывающемуся на нем стратегическому партнерству удастся придать ожидаемый от них динамизм. Ведь Москва и Брюссель находятся в самом начале пути, ведущему к сближению и все более тесному взаимодействию. Предназначение будущего Базового соглашения – обеспечить мощный импульс формированию отношений стратегического партнерства, создать для него благоприятные политические и юридические предпосылки. Если так, то СПС-2, как минимум, не должен сдерживать появление новых форм, методов, процедур и механизмов взаимодействия, а еще лучше, облегчить переход к их использованию. Соответственно, оптимальным решением было бы наделить высшие органы управления партнерством такими полномочиями, которые позволили бы постоянно обновлять, дополнять и совершенствовать новый Договор, не прибегая к неповоротливой процедуре ратификации вносимых в него изменений и дополнений. То же самое касается описания в новом Базовом соглашении этапов и возможного графика перехода от ныне возможных ко всё более продвинутым правовым режимам, обслуживающим формирование общих пространств и обеспечивающим утверждение в пределах всего континента основополагающих свобод общего рынка. В целом, в новом Базовом соглашении находят отражение прошлое, настоящее и будущее отношений между Россией и ЕС. Задача в том, чтобы провести очень тщательный, вдумчивый отбор правовых предписаний, которые бы работали на достижение стратегических целей, о которых Москва и Брюссель сумеют договориться. В том, что касается прошлого опыта, важно учесть все пробелы и недостатки действующего СПС и включить в новое Базовое соглашение процедуры и механизмы, способные предотвратить их повторение. К ним относятся, в первую очередь, модернизированные механизмы принятия решений и положения, сводящие к минимуму угрозу введения скоропалительных односторонних мер. Применительно к настоящему логично перенести в будущий Договор все те наработки, которые положительно зарекомендовали себя при реализации дорожных карт построения общих пространств между Россией и ЕС. И, наконец, на будущее, ради которого Москва и Брюссель договариваются совместно трудиться, должны работать включаемые в новое Базовое соглашение нормы программного характера и закладываемые в него ориентиры по переходу от ныне возможных ко все более эффективным и продвинутым правовым режимам деятельности. По сути дела, СПС-2 превращается в обязывающий обе стороны документ, фиксирующий объективную заинтересованность России и ЕС в стратегическом партнерстве и сближении. Он добросовестно отражает и одновременно формирует политико-правовые условия для поступательной, предсказуемой и эффективной реализации имеющихся к этому объективных предпосылок. В пылу полемики и политики, и эксперты об объективной заинтересованности в самом тесном сотрудничестве и взаимодействии между Россией и ЕС склонны забывать. А ведь наличие таких объективных интересов более чем очевидно. Россия и ЕС – это не две различные цивилизации, между которыми нужно налаживать диалог. Народ России и его выдающиеся представители внесли колоссальный вклад в становление европейской цивилизации. Россия и страны ЕС обладают общностью культуры, традиций и исторической судьбы. Интеграционные возможности сближения двух половинок нашего континента свидетельствуют о колоссальном внутреннем разнообразии и богатстве европейской цивилизации. Россия и все другие европейские государства сталкиваются с во многом схожими проблемами внутреннего развития. В их числе можно назвать такие, как преодоление разрыва между богатыми и бедными, проведение реформ социального обеспечения, пенсионной системы и системы здравоохранения, противостояние экстремизму, религиозному фанатизму и сепаратизму, упорядочение иммиграционных процессов и т.д. Естественно, что решать их можно будет легче, быстрее и эффективнее в случае объединения усилий и налаженного взаимного учета имеющегося опыта. России и странам ЕС нужно давать адекватный ответ на все более обостряющиеся глобальные вызовы и проблемы. Он не допускает отлагательств. Оружие массового поражения, ядерные и ракетные технологии стремительно расползаются по нашей планете. Под влиянием техногенных факторов климат меняется с катастрофической быстротой. Человечество, похоже, проигрывает войну международному терроризму, наркобизнесу, организованной преступности и коррупции. Угроза истощения жизненно необходимых ресурсов становится все более ощутимой. Программы развития пробуксовывают год за годом. Понятно, что ответ на эти и многие другие глобальные вызовы и проблемы можно давать только сообща. Партнерство между Россией и ЕС в состоянии дать значительный синергетический эффект также в социальной и экономической сферах. У Москвы и Брюсселя есть много чего предложить друг другу. Объединение научно-технического потенциала сторон, снятие административных барьеров, переход от примитивной торговли к созданию сложных производственных цепочек и внутриотраслевой интеграции, рачительное использование природных ресурсов способны превратить Большую Европу в по-настоящему преуспевающий континент, обладающий солидными конкурентными преимуществами. Большое будущее у партнерства России и ЕС в международной сфере. Москва и Брюссель твердо выступают за восстановление авторитета ООН, уважение международного права и соблюдение его предписаний. От того, как они будут взаимодействовать, во многом зависят предотвращение очередной гонки вооружений, урегулирование международных конфликтов, как находящихся в острой фазе, так и замороженных, успех превентивной дипломатии. Это все плюсы сотрудничества. Если его не будет, они не просто превратятся в перечень упущенных возможностей. Политическая линия на сдерживание и изоляцию России, как и, наоборот, на противостояние Европейскому Союзу серьезно усугубят все перечисленные проблемы. Непредсказуемость мирового развития существенно возрастет. Диспропорции уходящего в прошлое мирового порядка, серьезно дестабилизированного за последние годы, увеличатся. Казалось бы, баланс «за» и «против» стратегического партнерства совершенно очевиден. Однако и в ЕС, и в России немало людей, придерживающихся иной точки зрения, причем, людей активных и влиятельных. Сопротивление заключению нового Договора внутри ЕС и России Вето Варшавы на начало переговоров по будущему Базовому соглашению можно расценивать по-разному. Для Польши это и попытка самоутверждения в рамках ЕС. Это и стремление решать внутренние проблемы за счет других и оказывать давление на Россию путем интернационализации двухсторонних споров и противоречий. Вместе с тем, нельзя не видеть, что Варшава, хотела она этого или нет, выступила рупором тех кругов, для которых стратегическое партнерство с Россией, подразумевающее равноправные отношения и отказ от нанесения ущерба другой стороне, не является такой уж очевидной ценностью. На это указывает и упорство Польши в блокировании переговоров, и беспомощность ЕС как в утверждении мандата на ведение переговоров, так и в выработке единой позиции. Еще одним свидетельством неприятия стратегического партнерства между Россией и ЕС в странах, входящих в интеграционное объединение, служит оголтелая кампания очернения внешней и внутренней политики России, развернутая в европейских средствах массовой информации. Справедливости ради надо сказать, что политическая реальность в России и сложившийся политический режим дают много оснований для критики. Тем не менее, объективная критика, сопровождающаяся честной и правдивой оценкой имеющихся достижений, – это одно, а стремление рисовать все только черной краской – совершенно другое. Политический истеблишмент ЕС и стран-членов упрекает режим Путина во многих смертных грехах. В перечень входят ликвидация демократических завоеваний предшествующего периода развития страны, огосударствление экономики, превращение ее в монокультурную, основанную на торговле энергоресурсами, и использование их в качестве орудия политического давления. В нем фигурируют также имперская политика в отношении соседних государств, чрезмерная жесткость по некоторым вопросам повестки дня отношений с интеграционным объединением, отход от единой позиции с западными странами в решении текущих международных проблем. Список можно продолжить. Но при ближайшем рассмотрении всех этих обвинений выясняется, что они относятся к числу оценочных суждений, а отнюдь не констатации фактов. К тому же, за ними просматриваются либо стремление к получению односторонних преимуществ, либо отголосок ничем не оправданного восприятия России как объекта политики ЕС, а не полноправного и влиятельного субъекта международных отношений. Россия свой выбор сделала. Она внесла ни с чем несопоставимый вклад в утверждение демократии на континенте на переломе 1980 – 1990-х годов прошлого столетия. Об этом нечестно и некрасиво было бы забывать. Она развивается и будет идти по демократическому пути. На этом президент Российской Федерации вновь акцентировал внимание в своем «Обращении к нации» 25 апреля 2007 года. Но движение по этому пути подразумевает одновременно и решение широкого круга социально-экономических проблем, преодоление бедности, борьбу с обнищанием населения и обретение государством возможности предоставлять всем, а не только чиновникам и предпринимателям, некоторый базовый набор социальных гарантий. Для достижения этих целей в специфических условиях России требуются преемственность власти и консолидация общества. Кроме того, тот политический режим, который возник в стране вскоре после обретения ею самостоятельной государственности, скорее описывается в таких терминах, как правление олигархии, анархия, сепаратизм, разворовывание государственного достояния. Те, кто причитают по поводу того, что эти черты молодой российской государственности уходят в прошлое, либо наивно заблуждаются, либо проливают крокодиловы слезы. Да и никакого разрыва в ценностях между Россией и странами ЕС, по поводу чего последнее время появилось так много спекуляций, не существует. Порукой тому однотипность Основных законов России и стран ЕС, их идентичное участие в большом пакете соответствующих международных конвенций и подчинение внутреннего правопорядка предусматриваемому ими жесткому международному контролю. Демократическая Россия никогда не выступала и не выступает против общих для всех цивилизованных народов гуманитарных ценностей. Эпоха холодной войны и идеологического противостояния, будем надеяться, осталась в прошлом. Москва настаивает, в том, что касается ценностей, на нескольких элементарных вещах. Первое. Ни у кого нет монополии на истину. Баланс ценностей, существующих в обществе, постоянно меняется. Россия и ЕС должны вместе терпеливо и непредвзято обсуждать все эти вопросы. Второе. Понятие ценностей намного шире, нежели это иногда пытаются представить. К ним относятся и нравственное состояние общества, и забота об обездоленных, и многое другое. Третье. При обсуждении проблематики ценностей не может быть никаких табу. Ничто из того, что происходит в зоне ЕС и странах-членах, не должно быть вне критики или закрыто для внешнего наблюдения. Диалог должен вестись не о России и выполнении ею взятых на себя обязательств, а об общих проблемах и сближении позиций в их понимании. Четвертое. Ни одна из сторон не может выступать в качестве единоличного судьи. Менторский тон и голословные упреки тоже должны быть отставлены. Совместное обсуждение сложных проблем предполагает также и совместную оценку отдельных фактов и событий и, в целом, всего происходящего. Пятое. Стороны не могут оставаться безучастными к тому информационному фону, зачастую откровенно недружественному, который сопровождает диалог. Поэтому было бы логичным смягчение конфронтационной риторики. Созданию атмосферы для лучшего взаимопонимания способствовали бы полная открытость диалога и подключение к обсуждению проблемы ценностей в их современной интерпретации широких слоев общественности. Шестое. Своего рода предварительным условием любых договоренностей по обсуждению проблемы ценностей следовало бы провозгласить отказ от каких-либо односторонних санкций или иных действий недружественного характера, базирующихся на одностороннем осуждении тех или иных событий. Различные оценки могут даваться и проводимой нынешним правительством России политике возвращения государству экономических высот в некоторых отдельных областях промышленного производства и предоставления услуг. В первые годы самостоятельной государственности правящая элита России попыталась вывести государство из сферы непосредственного управления экономикой, отведя ему роль «ночного сторожа», как она понималась классической экономической теорией XVIII - XIX вв. Попытка оказалась неудачной. Ее негативные последствия до конца еще не преодолены. Выяснилось, что современная практика очень далеко ушла от «классических теорий». Современное государство должно обладать мощными рычагами перераспределения доходов и поддержки национального производителя. В тех случаях, когда частный собственник не в состоянии решать общие задачи экономического развития, стоящие перед обществом, государство обязано приходить ему на помощь или даже подменять его. К тому же слияние компаний и формирование лидеров рынка является общей мировой тенденцией. Она характерна как для постиндустриальных государств, так и быстро развивающихся новых рынков. Что касается превращения России в экономику, ориентирующуюся на добычу и экспорт сырья и, в первую очередь, энергоресурсов, то такая опасность всеми хорошо осознается. О ней постоянно говорят и пишут. Она находится в центре политических дебатов. Их прямым результатом становится поворот страны к решению задач диверсификации экономики, осуществлению промышленной политики, реализации национальных проектов, ставке на вложение в человеческий капитал. Но все это только благодаря тому, что несколько раньше удалось в какой-то степени решить проблему экономической стабилизации. Ресурсную же основу новой экономической политики пока, на данном этапе развития российской экономики, могут составить только доходы от экспорта энергоносителей и повышение покупной способности населения. От продажи добываемых ею нефти и газа Россия зависит точно так же, как и страны ЕС от их импорта. Поэтому, если торговля энергоресурсами и может быть названа энергетическим оружием, то только обоюдоострым. Его использование чревато одинаковым ущербом как для тех, против кого оно используется, так и для тех, кто к нему прибегает. Красивая фраза об энергетическом оружии, напоминающая о нефтяном шоке 1973-1974 годов, уже дорого обошлась и России, и ЕС. Получается, что само использование такой фразеологии служит не менее разрушительным оружием, чем сами энергоресурсы. К числу расхожих клише принадлежит и обвинение в проведении Россией имперской политики. К нему регулярно прибегают тогда, когда нужно создать дымовой занавес для продвижения своих собственных интересов в государствах, непосредственно граничащих с Россией. Но Россия связана с ними тысячами нитей. Исторических, культурных и экономических. Она имеет в них большие интересы, которые никогда не скрывала. И уходить из них, только потому, что это кому-то не нравится, или потому что ее могут обвинить в «имперских амбициях», не будет. Как показывает приведенный анализ, набор клише и стереотипов о современной России, получивший хождение в странах ЕС, способен скорее ввести в заблуждение, нежели объяснить протекающие в стране процессы. Они неоднозначны. Развитие носит многовекторный характер. Продвижение вперед нередко сопровождается попятным движением. Многое делается гораздо медленнее и менее продуманно, чем хотелось бы. Одно бесспорно – предъявляемые России обвинения – не совсем корректны. Оправдывающие их оценки носят односторонний характер. Они лишь частично, однобоко, предвзято отражают как объективную реальность, так и потребности и интересы России, ЕС и его государств-членов. Похоже, однако, что приведенный набор культивируемых в отношении России клише и трафаретов получает мультиплицирующий эффект из-за того, что он намеренно используется частью стран ЕС в политических целях. Последнее расширение сделало ЕС особенно неоднородным. Интеграционное объединение и в прошлом сталкивалось с проблемами определения собственной идентичности, формирования и осуществления общей внешней и оборонной политики. Однако никогда в прошлом позиция одной страны или подавляющего меньшинства стран по тому или иному вопросу не сказывалась на ОВПБ столь деструктивно. Применительно к России различные страны ЕС занимают сейчас чуть ли не диаметрально противоположные позиции. И использование указанного набора клише и стереотипов становится, к сожалению, разменной монетой в борьбе за влияние и перераспределение финансовых потоков внутри ЕС. Понятно, что конъюнктурные политические спекуляции ни в коей мере не могут отражать объективные потребности развития отношений между Россией и ЕС. После окончания холодной войны сложились уникальные условия для тесного взаимодействия бывших противников на международной арене. Этому не препятствовали больше ни политика взаимного сдерживания, ни идеологические столкновения. То, что России и ЕС не удалось ими по-настоящему воспользоваться, является не их виной, а трагедией. Но утверждать сейчас, что этих возможностей нет или их стало намного меньше, равносильно тому, чтобы пилить сук, на котором мы все сидим, равнозначно тому, чтобы подрывать международное сотрудничество. Очевидно, что это не в интересах ни России, ни ЕС, ни декларируемого ими стратегического партнерства. Но и внутри России политические силы, выступающие против заключения масштабного Договора о стратегическом партнерстве с ЕС, весьма влиятельны. Используемые ими аргументы во многом зеркальны тому набору, который укоренился в общественном сознании стран ЕС. Только касаются они Европейского Союза. В их основе лежит на этот раз предвзятое отношение к ЕС, демонизация проводимого им внутриполитического и внешнеполитического курса. Многие политики и эксперты в России, давая во многом личностную интерпретацию самым разным фактам, событиям и тенденциям, упрекают ЕС в двойных стандартах, двурушничестве, проведении антироссийской или акцентировано жесткой политики в отношении России. Мол, для ЕС существуют только его собственные меркантильные интересы. Ради их продвижения Брюссель готов идти на все. Разговоры о ценностях являются лишь прикрытием для изоляции России, ослабления ее конкурентных позиций, отрыва от нее исторически связанных с ней государств и народов. ЕС ни в настоящем, ни в ближайшем будущем, по их мнению, не может служить для России надежным, предсказуемым партнером также и потому, что переживает острейший внутренний кризис. ЕС стал неуправляемым. Он состоит сейчас из слишком разных государств. У них различные интересы. Они придерживаются несовместимых подходов к коренному для ЕС вопросу об уступке наднациональным структурам части своего суверенитета. ЕС и страны региона сталкиваются со все более сложными социально-экономическими, культурологическими, демографическими проблемами. На это указывают негативные результаты референдумов по конституционному договору во Франции и Нидерландах. ЕС не до выстраивания отношений стратегического партнерства с Россией, если оно вообще возможно. Все ближайшие годы он будет погружен в себя, зациклен на решении внутренних проблем. К тому же ЕС проигрывает в конкурентной борьбе. По темпам экономического развития, динамичности, гибкости в осуществлении структурных реформ страны ЕС отстают и от Соединенных Штатов Америки, и от новых индустриальных держав, и совсем новых «тигров» Юго-Восточной Азии. То, что они проигрывают в конкурентной борьбе, означает ослабление самой модели социально-экономического развития Европы. В этих условиях весьма вероятным становится ее частичный демонтаж. В какой-то степени он уже начался. В этих условиях было бы нелогичным и неоправданным делать ставку на стратегическое партнерство именно с ЕС – лицемерным, ненадежным и дряхлеющим образованием, в то время как у России имеется другая, более притягательная альтернатива. Она заключается в том, чтобы сближаться опережающими темпами с другими регионами, осуществлять политику равной удаленности от всех сложившихся в мире блоков и объединений и/или придерживаться собственного, специфического именно для нее, пути развития. Как и в случае с набором клише и трафаретов, получивших хождение в ЕС, эти соображения верны только в небольшой мере. То, что ЕС отстаивает свои интересы и интересы государств-членов, причем очень жестко и последовательно, вполне естественно. Было бы странно, если бы было иначе. Но упрекать ЕС в пренебрежении идеалами международного права, правового государства, плюралистической демократии, уважения к правам человека и культурному разнообразию нет оснований. ЕС исходит из того, что приверженность этим принципам обеспечивает мир и процветание всех стран интеграционного объединения. Она способна дать такой же эффект и в соседних с ЕС странах и регионах. Как представляется, упреки в двурушничестве можно было бы снять, если бы Россия и ЕС научились вместе получать отдачу от практической реализации этих высоких принципов, избегая манипулирования ими. Весьма далекими от действительности кажутся и явно преувеличенные сетования по поводу внутреннего кризиса ЕС и утраты его государствами-членами экономической конкурентоспособности. Конечно, ЕС потребуется время для того, чтобы научиться эффективно работать в новых условиях, когда членство в интеграционном объединении вплотную приблизилось к тридцати государствам. Но трудности роста преходящи. У ЕС накоплен неплохой опыт преодоления кризисных явлений, имеются необходимые для этого механизмы, сформирована соответствующая политическая культура. ЕС остается крупнейшим в мире финансовым и экономическим центром. В ЕС сформировано постиндустриальное общество. Ускоренные темпы развития других регионов во многом связаны с деятельностью европейских транснациональных компаний, европейского капитала. Европа развивается намного гармоничнее, нежели другие регионы. Опасаться за ее судьбу нет оснований. И, наконец, противопоставлять восточную политику России партнерству с ЕС было бы очевидной ошибкой. Утверждать, что оно будет для России более выгодным, перспективным и предсказуемым, было бы заблуждением. По состоянию на сегодняшний день объем торговли и экономического взаимодействия между Россией и партнерами из Средней и Юго-Восточной Азии не сопоставим с тем, который достигнут в отношениях с ЕС. Они носят однобокий характер. У них имеется целый ряд ограничений технического и политического характера. В том, что касается экспорта сырья, Россия и государства региона выступают конкурентами. Применительно к импорту наукоемких товаров, технологии и ноу-хау, поставки из государств региона вряд ли могут заменить те, которые идут из ЕС. Да и о взаимодополняемости народнохозяйственных комплексов России и этих государств можно говорить с большой натяжкой. К тому же, рынки стран ЮВА в значительной степени уже захвачены. Они распределены между разными игроками. Российским компаниям придется на них прорываться. В случае одновекторной ориентации это придется делать с большими издержками и за счет снижения рентабельности. Да и в политическом, и культурологическом плане курс на сближение с государствами Средней и Юго-Восточной Азии вызывает большие сомнения. По своим традициям, менталитету и политическим предпочтениям Россия является, главным образом, европейской державой. Объективно, что бы ни заявлялось исходя из конъюнктурных соображений, интересам российского населения и политической элиты соответствует ориентация на европейскую социально-экономическую и политическую модель развития. От конвергенции со своими восточными и южными соседями Россия скорее проиграет, нежели выиграет. Ставка же на то, что эти соседи будут сотрудничать с Россией в ущерб Западу, вообще является химерой. Постановка вопроса в такой плоскости нанесет России урон больший, чем что бы то ни было другое. Робкие попытки об этом говорить делались в прошлом. Еще в бытность Е.М.Примакова премьер-министром страны. Что из этого получилось, хорошо известно. Еще более пагубными являются самоизоляция или курс на некоторый исключительный, отличный от всех, путь развития. Приводимые в его пользу аргументы не убеждают. По большей степени они просто выдуманы или высосаны из пальца. Попытки Российской Империи свернуть с магистрального пути развития в начале XX века уже предпринимались. Новые попытки, тем более с гораздо менее выгодных стартовых позиций, также вряд ли будут успешными. Скорее даже наоборот, они способны окончательно завести страну в тупик. Ведь на самом деле третий путь не имеет ничего общего с гармоничным внутренним развитием, решением задач национального возрождения и самостоятельностью на международной арене. Различия здесь носят принципиальный и непреодолимый характер. В одном случае работа идет в союзе с другими по единой повестке дня на благо и своей страны, и партнеров. В другом – страна противопоставляет себя другим, утверждая свою исключительность и приоритет частных интересов над общими. Стоит еще раз напомнить азбучную истину. Союзы многократно умножают силы государства. Военное строительство должно основываться на союзах. Экономическая стратегия – ориентироваться на них. Социальная мобильность, культура, наука – вбирать все лучшее, что создано всеми без исключения современными цивилизациями. Авторитет государств базируется на уважении, с которым к нему относятся союзники. В их отсутствие, а также тогда, когда они заменяются фантомами, существующими только в сознании политиков, страна вынуждена расходовать свои ограниченные ресурсы на решение всего спектра стоящих перед ней проблем с опорой только на свои собственные силы. В современных условиях это невозможно. И, главное, не нужно. Как было показано выше, естественным, органическим союзником России может и должен быть Европейский Союз. Но союзнические отношения надо пестовать и лелеять. К ним нужно относиться очень бережно. К ним следует идти шаг за шагом, вдумчиво и аккуратно, безусловно исключив из политического обихода риторику и действия конфронтационного порядка, оставив их навсегда в прошлом. Вот для этого-то и нужен Договор о стратегическом партнерстве между Россией и ЕС и его государствами-членами. Причем именно такой, который отвечал бы изложенным выше характеристикам. Основные слагаемые СПС-2 Имеющиеся на настоящий момент договоренности между Россией и ЕС о заключении нового Базового соглашения носят самый общий характер. Существует взаимопонимание только по некоторым принципиальным моментам, необходимым для запуска переговоров. Они сводятся к следующему. Новый договор должен идти в развитие действующего СПС. Он будет иметь юридически обязывающий характер. Им будут охватываться также и новые области сотрудничества между Россией и ЕС. В нем найдут отражение опыт реализации дорожных карт и цели построения общих пространств. С учетом предстоящего вступления России в ВТО в нем не надо будет повторять статьи, заимствованные из документов Всемирной торговой организации. Более солидное место, чем раньше, будет отведено разделам о политическом сотрудничестве и институциональном обеспечении управления взаимодействием. При согласовании будущего Базового соглашения стороны сконцентрируются на урегулировании вопросов общего и принципиального характера. Регламентация специальных правовых режимов и отраслевого сотрудничества будет перенесена в секторальные соглашения, на которые в основном Договоре будут даваться отсылки. Утвержденная правительством позиция делегации Российской Федерации на переговорах, главой которой назначен постоянный представитель России при ЕС, также носит сугубо предварительный характер. В частности в ней указывается, что, помимо преамбулы, в договоре должны содержаться отдельные разделы по каждому из общих пространств и институциональным вопросам. Насколько подробным и детализированным должно быть новое Базовое соглашение, каким будет соотношение между устанавливаемыми в нем общими правовыми режимами и секторальными соглашениями, какие будут предусматриваться асимметричные обязательства, переходные режимы, какие будут отводиться сроки на осуществление конкретных мер по сближению, гармонизации и унификации – все это предмет переговоров. Однако обсуждать все эти вопросы, выстраивать систему аргументов в пользу того или иного решения, искать оптимальный вариант, удовлетворяющий обе стороны, можно и вне переговоров – в рамках межпарламентского диалога, на экспертных встречах, поощряя публичные дебаты. Ведь от проработанности предлагаемых решений и той поддержки, которой они будут пользоваться, выиграют обе стороны. Конечно, было бы желательно, чтобы СПС-2 содержало максимально детализированные нормы. Правовая определенность только бы выиграла, если бы в них удалось прописать все возможные нюансы. Однако это не самоцель. Ведь высокий уровень детализации может перегрузить Договор, сделать его чересчур техническим. Кроме того, стороны могут столкнуться с труднопреодолимыми сложностями при согласовании тех или иных техницизмов. Поэтому важно было бы отыскать некоторый разумный баланс: с одной стороны, прописать в нем все базовые правовые режимы, процедуры и механизмы, ничего не забыв и не упустив, с другой – предусмотреть, как и каким образом будет построена дальнейшая работа по развитию достигнутых договоренностей и их имплементации. Это важно для того, чтобы у государственных служащих, бизнес сообщества и частных лиц была четкая перспектива, чтобы все точно знали, как и в каком направлении должна вестись последующая работа. Предметом регулирования СПС-2 должны быть не только и не столько отношения между Россией и ЕС, сколько построение и функционирование общих пространств. В области экономики, внешней и внутренней безопасности, науки, культуры и образования. Иными словами, будущий Договор о стратегическом партнерстве потенциально мог бы стать основополагающим инструментом формирования Большой Европы от Атлантики до Тихого океана. Но для этого, в том, что касается регламентации и управления общими пространствами, он должен состоять из норм прямого действия. Смысл норм прямого действия – согласно п. 3 ст. 15 Конституции России и праву ЕС, они непосредственно включаются во внутреннее право России и членов интеграционного объединения, обладают в нем преимущественной силой, подлежат юрисдикционной защите и могут служить основанием для возникновения конкретных правоотношений. Ядро таких норм в новом Базовом соглашении превратит его в реальное орудие интеграции. Благодаря нормам прямого действия, частные лица и бизнес структуры получат возможность постоянно, изо дня в день, в рабочем порядке подстегивать интеграцию, эффективно отстаивая свои права и интересы, защищаемые будущим СПС-2. Ведь силу интеграционным процессам придают не верхушечные директивы и политические установки, а заинтересованность частных лиц в практической реализации выгодных им международных договоренностей и обладание ими надежным инструментарием отстаивания своих прав и интересов. Если частные лица и бизнес сообщество с помощью включенных в СПС-2 норм прямого действия, получат возможность добиваться своего в национальных судах, вопреки национальному законодательству или в его отсутствие, если они смогут опираться в этом на всю мощь национальных судебных систем, интеграция между Россией и ЕС действительно «пойдет». Она станет столь же успешной, как и в самом Союзе. В том, что касается частных лиц, закрепляемые в Договоре о стратегическом партнерстве нормы прямого действия должны, прежде всего, исключить какую бы то ни было дискриминацию граждан России по сравнению с гражданами стран ЕС по признаку национальной принадлежности и наоборот. Необходимо, чтобы им был предоставлен максимально идентичный набор гражданских, политических, социально-экономических и культурных прав. Речь идет об установлении национального режима в качестве основы регулирования правового статуса выходцев из России и стран ЕС на их соответствующей территории. Постепенно, шаг за шагом он будет в дальнейшем распространен, желательно уже в обозримом будущем, на трудовую сферу и участие в социальной, экономической и политической жизни общества, в котором эти граждане России и ЕС получат возможность жить и работать по своему выбору. В том, что касается бизнес сообщества, работа над проектом Базового соглашения и его заключение позволят ему решить несколько взаимосвязанных задач. Все российские компании, вне зависимости от того, являются ли они мелкими, крупными или средними, заинтересованы иметь доступ к растущему рынку стран Европейского Союза, работать на нем, заниматься предпринимательской деятельностью на недискриминационной основе. Они должны быть выведены из-под действия самых разных административных ограничений в ЕС, – скрытых, подразумеваемых или явных. Им было бы выгодно во всех тех случаях, когда это необходимо, получить национальный режим. В тех областях деятельности, в которых внутренний рынок России вышел на более высокий уровень либерализации, нежели в ЕС, российские производители заинтересованы либо в выравнивании ситуации, либо в получении компенсаций или специальной государственной поддержке. Речь может идти о симметричной либерализации или либерализации асимметричного характера. А также о том, что в областях, где партнеры из ЕС получают неоправданные преимущества (или уже получили), меры государственной поддержки будут изъяты из-под общего режима защиты добросовестной конкуренции. Самого пристального внимания заслуживает регламентация вопросов о недопустимости введения ограничений на осуществление совместных экономических, промышленных и финансовых проектов по политическим мотивам, не имеющим ничего общего с защитой добросовестной конкуренции. Важно также предусмотреть быстрые, доступные и эффективные методы защиты бизнеса в случае применения односторонних мер, направленных на то, чтобы, по сути, лишить российских предпринимателей исторически сложившихся или естественных конкурентных преимуществ. Еще лучше было бы выйти на юридическое оформление механизмов превентивного действия, с помощью которых можно предотвращать введение мер неоправданного характера по ограничению конкуренции. Вместе с тем понятно, что в ряде областей экономической деятельности российские компании еще только встают на ноги. Они нуждаются в особых режимах защиты и поддержки. Конечно, такие режимы не могут носить бессрочный характер. Однако на переходные периоды различной длительности они необходимы. В целом, российское бизнес сообщество расценивает будущее Базовое соглашение как инструмент продвижения по пути интеграции и расширения экономических возможностей предпринимательской деятельности совместно с партнерами из Европейского Союза. Это означает, что СПС-2 должно носить характер ВТО+, СПС+ и включать в себя тщательно продуманный набор мер как построения «углубленной» зоны свободной торговли, так и постепенного перехода к реальному формированию общих пространств с определенными элементами общего рынка. Суть ВТО+, СПС+ и всех других экономических построений заключается в том, чтобы создать предпосылки для работы европейских компаний, вне зависимости от их национальной принадлежности, в рамках формирующегося общего рынка, для максимально выгодного использования всех возникающих в результате этого преимуществ. Конкретизировать эти пожелания и требования, облечь их в пакетные предложения, выработать соответствующие рекомендации – естественное призвание самого бизнес сообщества. И, наконец, об институциональном механизме управления партнерством. Он может облекаться в различные формы. Иметь более или менее разветвленную и эшелонированную структуру. Состоять из того или иного набора органов. Главное – чтобы он не работал вхолостую. А для этого важно четко прописать, что его предназначением является обслуживание интересов частных лиц и бизнес сообщества, решение в этих целях задач построения и функционирования общих пространств. Бенефициарами СПС-2 должны быть все мы с Вами. Только тогда, в отличие от нынешнего Соглашения, оно не останется лишь абстрактной возможностью, а позволит на деле возвести нужное всем нам здание, в котором будет хорошо и комфортно жить всем жителям Европы. *1 Полный текст журнальной версии выступления на одной из международных конференций, организованных Фондом им. Фридриха Эберта в 2007 году. Сокращенный текст и ключевые выступления других участников публикуются в кн.: Россия и объединяющаяся Европа: перспективы сотрудничества / Ин-т Европы РАН, Ассоциация европ. исслед., Фонд им. Фридриха Эберта. – М.: Ин-т Европы РАН, 2007. – 190 с. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России №8-9(14), 2007

Международная конференция с таким названием состоялась в небольшом старинном баварском городке Германии Регенсбурге 27–28 июня 2007 года. В ней принял участие широкий круг экспертов из Германии и ряда других европейских стран и, что вполне естественно, большая украинская делегация. В ее состав, как они сами неоднократно подчеркивали, вошли представители Восточной, Западной, Центральной, Северной и Южной Украины. Организатором конференции выступил Регенсбургский университет, хорошо известный своими исследовательскими и учебными программами по тематике отношений между Восточной и Западной Европой. С основным докладом на ней выступила заведующая кафедрой европейского права Университетского института Флоренции Мариса Кремона. Она дала довольно комплиментарную оценку институциональным и юридическим аспектам проводимой Европейским Союзом политики соседства (ЕПС), порядку ее осуществления. По мнению докладчицы, в формулирование ЕПС активно вовлечены все политические институты ЕС: Европейский Парламент, Совет ЕС и Европейская Комиссия. Они динамично взаимодействуют между собой. Концептуальные и регулятивные основы ЕПС устанавливаются в сообщениях Европейской Комиссии и заключениях Совета ЕС. Их необходимая корректировка проводится с учетом пожеланий и рекомендаций Европарламента. Мандат на проведение переговоров по разработке двусторонних программам сотрудничества со странами, на которые распространяется ЕПС, и повседневную работу по их реализации предоставлен Комиссии. Таким образом, основу ЕПС составляет мягкое международное право, что предопределяет ее гибкий характер и способность к быстрой поступательной эволюции. В то же время базовые черты и порядок претворения в жизнь практических договоренностей задаются нормативными положениями Соглашений о партнерстве и сотрудничестве (СПС) и двусторонними договорами об ассоциации, а равно финансовыми инструментами обеспечения ЕПС. Свидетельством предрасположенности ЕПС к саморазвитию могут служить предусматриваемая ее документами перспектива заключения нового поколения двусторонних договоров – о добрососедстве и ведущиеся переговоры о заключении новых обязывающих международных актов, которые придут на смену ныне действующим СПС. Серьезный импульс реализации ЕПС может придать наделение совместных органов управления двусторонним сотрудничеством полномочиями по принятию обязательных решений. Уже сейчас Советы сотрудничества или аналогичные им органы весьма активны. Они координируют всю практическую работу. В их компетенцию входит утверждение программ и проектов, которые могут выходить за рамки действующих СПС и договоров об ассоциации. Превращение Советов сотрудничества из консультативных органов, которыми они являются сейчас, в решающие инстанции, т.е. в инстанции, отправляющие властные функции, может открыть новые перспективы. В рамках Средиземноморского сотрудничества такой опыт уже имеется. Подобная эволюция сможет в какой-то степени компенсировать стратегическую слабость и недоговоренность ЕПС, заключающуюся в том, что она не предусматривает перспективы членства в интеграционном объединении, а, соответственно, и участия в выработке и реализации политики собственно ЕС. Мощный политический импульс ЕПС призваны дать и обязывающие международные акты нового поколения, которые заменят действующие СПС. Их смысл – в обобщении опыта углубленного взаимодействия между ЕС и государствами-партнерами и создании новых регулятивных механизмов, которые будут содействовать еще более углубленному сотрудничеству. Ядром таких актов, скорее всего, станут положения, предполагающие создание продвинутых зон свободной торговли или, иначе говоря, зон свободной торговли плюс. ЕПС значительно выиграет также от воплощения в жизнь малой Конституции ЕС, о принятии которой 27 государств-членов договорились на июньском 2007 года заседании Европейского Совета. Достигнутое ими взаимопонимание предусматривает консолидацию различных политик ЕС в результате упразднения искусственного деления внутреннего порядка интеграционного объединения на различные опоры. Оно касается также лучшей координации между внешними действиями Союза и проводимой им общей внешней политикой и политикой безопасности, отвечающему этим целям расширению полномочий и прерогатив Высокого представителя ЕС по единой внешней политике. Дополнительные резервы ЕПС – использование инструментов содействия субрегиональному сотрудничеству, сотрудничеству между странами, на которые распространяется ЕПС. Запуск новой черноморской инициативы ЕС вполне можно рассматривать под этим углом зрения. Вероятные сценарии совместной работы Украины и ЕС над новым базовым договором обстоятельно рассмотрел в своем выступлении Роман Петров из Донецкого государственного университета, приглашенный сейчас в Университетский институт Флоренции. Он привлек внимание к ряду публикаций, появившихся в последнее время в научных и публицистических изданиях, в которых высказывается предположение, что такой документ по своей юридической природе будет договором об ассоциации. По мнению донецкого ученого, предпосылки к этому еще не сложились. Чаяния украинской политической элиты существенно отличаются от того, на что в настоящее время готовы пойти страны ЕС. В документах о ЕПС установлены ограниченные цели. Украине предлагается все, кроме членства. Продвижение по пути углубленного сотрудничества обставляется рядом условий, которые Украина обязана выполнять. Очевидное расхождение в позициях Киева и Брюсселя подвигли Верховную Раду сформулировать прагматическое видение того, каким, на ее взгляд, должен быть будущий договор. Согласно украинским парламентариям, договор мог бы носить переходный характер. Его основные черты: предоставление совместным органам управления властных полномочий, сохранение возможностей для перехода к иным способам юридического оформления последующих этапов интеграции, включение в текст договора большого блока норм прямого действия, фиксация того, что договор заключается на переходный период в пять – десять лет. В том или ином виде эти черты встречаются в соглашениях ЕС самого разного вида, заключенных им с третьими странами. Так, создание совместных органов управления сотрудничеством, наделенных полномочиями по принятию обязательных решений, предусматривается, в частности, двусторонним соглашением ЕС с Мексикой. Соглашения ЕС об ассоциации чрезвычайно разнообразны. Они не сводятся к какому-то одному типу. Одни документы оговаривают перспективу членства в Союзе, а другие – нет. Часть из них носят весьма продвинутый характер, дают возможность продвигаться по пути далеко идущей интеграции, охватывают очень широкий круг областей сотрудничества и взаимодействия. Но есть и такие, которые в содержательном плане серьезно уступают даже традиционным соглашениям о партнерстве и сотрудничестве. В позиции Верховной Рады особый упор делается на прямом действии большой группы норм, которые должны быть включены в будущее базовое соглашение. Они нужны для того, чтобы и простые люди, и предприниматели получили возможность непосредственно строить свои правоотношения на основе положений европейского права. Но такие нормы уже включены, например, в СПС между ЕС и Россией. Авторитетное подтверждение этого содержится в решении Суда ЕС по известному делу Симутенкова. Поэтому дело не в названии, не в типе соглашения, по которому будет моделироваться новый базовый договор между Украиной и ЕС, а в том, что он по необходимости будет носить переходный компромиссный характер. А раз так, вполне логично заключить его на ограниченный период времени. В любом случае, вне зависимости от того, будет ли он иметь более или менее продвинутый характер, договор не должен лишать отношения между Украиной и ЕС перспективы членства Украины в интеграционном объединении. Без такой перспективы включение в ЕПС условий, без соблюдения которых углубление интеграции становится невозможным, утрачивает смысл. Объяснить их становится крайне сложным. Набор аргументов в пользу заключения последовательно интеграционного продвинутого соглашения между Украиной и ЕС и перспективы членства дополнил профессор Львовского государственного университета Михайло Микиевич. Он акцентировал внимание на том, что Киев играет ключевую роль в обеспечении безопасности Европы. Этого нельзя сбрасывать со счетов. На колоссальный объем работы, которую еще только предстоит выполнить Украине, обратила внимание профессор из Великобритании Аннели Альби. По ее мнению, Киев пока продвинулся не так уж далеко по пути сближения своего законодательства с правом ЕС. Поэтому перед ним по-прежнему стоят задачи освоения и включения в национальное законодательство около 80 тысяч страниц применяемых в ЕС юридических текстов. При этом, как она отметила, Украину не должно смущать то, что включение в национальное право юридических установок, заимствуемых извне, в чем-то похоже на внешнее управление со стороны Брюсселя или даже на мягкую форму империализма. Ведь Киев осуществляет рецепцию права ЕС вполне добровольно. ЕПС ему в этом лишь помогает. Положение о добровольности получило развитие в выступлении Виктора Муравьева, заведующего кафедрой европейского права Института международных отношений Киевского государственного университета им. Тараса Шевченко. Он подчеркнул, что сближение законодательства – основное условие получения Украиной выгод от сотрудничества с ЕС, включая выгоды от подключения к более широкому рынку ЕС и создаваемому им пространству свободы, безопасности и законности, от участия в программах интеграционного объединения и получения технической помощи. Сближение может осуществляться либо через присоединение к международно-правовым актам, либо путем обеспечения соответствия национального законодательства. Вместе с тем, в случае присоединения к международно-правовым актам, все равно возникает проблема принятия мер имплементационного характера, совместимых с тем, что делается в ЕС. За последние годы в Украине много сделано для создания институциональных механизмов и отладки процедур сближения законодательства. Помимо основных игроков таких, как Верховная Рада и правительство, над рецепцией права ЕС работают специализированные органы и, в первую очередь, Комиссия по сближению. Важные полномочия даны Министерству юстиции. В то же время, эффективность механизмов и процедур вызывает определенные сомнения. Так, Минюст проводит экспертизу на соответствие праву ЕС законопроектов, подготавливаемых к первому чтению. После всех превращений во втором и третьем чтении законопроекты рассматриваются, однако, без какой-либо экспертизы. Кроме того, качество переводов регламентов и директив, принимаемых институтами ЕС, остается низким. Слаб контроль над имплементацией. Действующие механизмы не позволяют быстро откликаться и реагировать на новые потребности. Новое законодательство порождает правовые последствия, противоположные ожидаемым. Нет общей картины того, в каком состоянии находится законодательство и правоприменительная практика. Несколько более комплиментарную оценку деятельности Минюста и ситуации в целом дала Анна Цират, партнер киевской юридической фирмы «Юрвнешсервис». По ее данным, экспертиза законопроектов, проведенная Минюстом в 2006 году, показала серьезное повышение качества законотворческой работы. Доля законопроектов, полностью отвечающих требованиям о соответствии праву ЕС и совместимости с ним, превысила 70%, а в основном отвечающих им – 90%. Только 2% документов были сняты с рассмотрения по основанию, связанному с несоответствием праву ЕС. Большим шагом вперед стало также строительство системы административных судов, начатое с создания Верховного административного суда. Еще более безапелляционные оценки прозвучали в комментариях Галины Волянской из Киево-Могилянской академии. Она заявила, что в отношениях между Украиной и ЕС наступил новый этап, вызываемый изменившимися потребностями экономического и политического взаимодействия. Свой европейский выбор Украина сделала уже давно. Реализовать его ранее ей не удалось только из-за того, что на протяжении многих лет она оставалась в положении колониальной зависимости. Оптимальным вариантом развития отношений Киева с ЕС, по ее мнению, было бы скорейшее заключение европейского договора об ассоциации. Его сутью должна стать экономическая интеграция и политическое партнерство. Наряду с переговорным процессом, путь к ним лежит через принятие новейшего законодательства, полностью совместимого с правом ЕС, дальнейшее развертывание делового взаимодействия, установление прямых связей на уровне регионов. Принципиально важное значение для Украины имеют создание единого делового пространства с ЕС, доступ на общеевропейский рынок труда, заимствование западных высоких технологий. Одним из ярких примеров того, насколько успешно Киев может решать задачи, отвечающие требованиям ЕС, является создание национального реестра юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. По своим параметрам он не только не хуже, а во многих отношениях даже лучше, чем аналогичные реестры стран ЕС. В 2006 году он был подключен к европейскому реестру. Со второй половины 2007 года должен заработать в общем режиме. Но в целом, задача приведения национального законодательства в соответствие с европейскими стандартами стоит очень остро. В этом отношении Украине предстоит сделать очень и очень много. Вместе с тем, точка зрения «евроэнтузиастов» оказалась не единственной, представленной на конференции. Своего рода «холодным душем» на ней прозвучали выступления Валентина Мамута из Донецкого государственного университета, академика правовых наук НАН Украины, директора ее Института экономико-правовых исследований и его коллег. В частности, он выразил искреннее удивление безоглядным призывам к рецепции права ЕС, как если бы Украина была дикой отсталой страной, выключенной из мировой экономики, стоящей вне основного пакета многосторонних международных договоров, с ущербной национальной правовой системой. Поскольку дело обстоит совершенно иначе, подчеркнул украинский ученый, и подход к сближению должен быть иным. Надо смотреть, что конкретно мешает сотрудничеству и взаимодействию и, если проблема имеет законодательную природу, заниматься внесением изменений в законодательство. Но только в этом случае, причем делать это не безоглядно, а после обязательной предварительной проработки экономической эффективности предлагаемых решений и анализа тех правовых последствий, которые они могут породить. К тому же под сближением правильнее было бы понимать движение навстречу друг другу, а не только в одном направлении. Пока же вся работа по адаптации, осуществляемая в Украине, вынес свой вердикт В.Мамут, носит формально-юридический характер. Много места на конференции заняло также обсуждение проблем внутреннего развития Украины, дискуссия по поводу того, в какой степени Украина продвинулась в решении задач преодоления политического кризиса, утвердилось ли в ней господство права и верховенство закона. Как и можно было предположить, дебаты носили эмоциональный характер. Высказывались самые разные точки зрения. Но это уже другая история. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России Регенсбург – Москва №8-9(14), 2007

Курсу на заключение Россией максимально емкого и содержательного Базового Договора о стратегическом партнерстве (БДСП) с ЕС и его государствами-членами нет альтернативы. Такой курс отвечает долгосрочным национальным интересам страны и потребностям ее внутреннего развития. На это указывают факторы юридического, политического, экономического и социокультурного порядка. Любой иной выбор будет контрпродуктивным. Из этого должна исходить наша линия на предстоящих переговорах с Европейской Комиссией и работа по согласованию конкретных договорно-правовых норм, которые составят костяк БДСП. Под ее обслуживание должны быть выстроены подготовка к переговорам и их проведение, вся система политического, финансового и экспертного обеспечения поставленной цели. Безальтернативность БДСП Для того чтобы успешно конкурировать на внутреннем рынке и продолжить внешнюю экспансию, российскому бизнесу нужен свободный выход на колоссальный и высоко цивилизованный рынок ЕС, позволяющий использовать преимущества массового производства. Выход, свободный от конъюнктурных, политических и административных барьеров и ограничений. К рынкам любого типа – товарным, финансовым, фьючерсным, рынкам знаний и человеческого капитала, государственным заказам и внутренним тендерам, рынкам слияний и поглощений и т.д. Российский бизнес нуждается в освоении западной корпоративной культуры и высоко эффективных кадрах менеджеров, открытом доступе к новейшей технике и наиболее перспективным технологиям. Ему выгодны самые разные формы объединения деятельности, способные продвигать его интересы, осуществление совместных проектов, встраивание в технологические и производственные цепочки, другие формы совместного предпринимательства, далеко выходящие за узкие рамки взаимной торговли. Все это может дать БДСП. Граждане России достойны иного качества жизни, сопоставимого с тем, который достигнут в наиболее успешных странах ЕС. В его основе должны лежать вовсе не потребление, бум которого, наблюдаемый сейчас, заслоняет все остальное, а уважение человеческой личности, человеческого достоинства. Повсюду – на работе, в быту, со стороны любых государственных и негосударственных органов. Вне зависимости от достатка, места в государственной иерархии, национальной принадлежности или каких-то еще оснований. Повсеместно, где бы гражданин России ни жил, учился или работал, будь то столица или отдаленный регион, город или деревня, ближнее или дальнее зарубежье. Обеспечение такого качества жизни должно быть стержнем повседневной деятельности всех государственных структур, перестройки или переналадки органов правопорядка, судебной и пенсионной систем, систем образования, здравоохранения и социальной помощи. Для ее достижения граждане России должны обладать свободой передвижения, выбора работы и места жительства в рамках Большой Европы и пользоваться повсюду на континенте, в своей стране и за рубежом равным правовым статусом, высокой защищенностью и всей совокупностью гражданских, политических, социальных и экономических свобод. БДСП может стать действенным инструментом продвижения в данном направлении. Перед современной Россией стоят масштабные, в основном все еще нерешенные задачи. С тем чтобы усилить свое влияние в мире, создать вокруг себя пояс добрососедства, повысить глобальную конкурентоспособность, адаптироваться к новым вызовам, повысить эффективность проводимых и намеченных структурных реформ, превратить политику модернизации в постоянное слагаемое своего развития, ей необходимы партнеры и союзники. На путях самоизоляции, равной удаленности или одного лишь соперничества с другими странами справиться с этими задачами не получится. Четвертого провала в современной истории (после октября 1917 года, жертв Второй мировой войны и потрясений «холодной войны») России не пережить. Ей как воздух нужны союзнические отношения с близкими ей по духу и наиболее авторитетными мировыми державами и объединениями и, прежде всего, ЕС. Они многократно увеличат ее собственные силы, ресурсы и возможности, нисколько не ставя под сомнение ее самостоятельность, политическую и культурную самобытность. БДСП способен послужить реальным прологом к их установлению. И народу России, и бизнесу, и стране в целом нужны юридическая определенность, ясный недвусмысленный выбор, четкая стратегия развития, конкретный осязаемый проект будущего. Все это также может дать БДСП. Но для этого Договор должен носить прорывной характер. Ориентироваться в будущее. Его важно насытить отвечающими описанному видению положениями. Оснастить работающим инструментарием установления и поддержания партнерских, а в перспективе и союзнических отношений. Основные черты и характеристики БДСП Главное внимание в политических консультациях на высшем уровне, которые бы шли параллельно с рутинными дипломатическими переговорами по БДСП, следовало бы уделить формулированию того, как и каким образом Россия и ЕС собираются строить в будущем свои взаимоотношения. Отправная точка на сейчас – партнерство. Это понятно. Но какими стороны хотели бы видеть свои отношения по прошествии 10 или 15 лет – совсем другой вопрос. Для политико-правовой культуры ЕС целеполагание имеет принципиальное значение. В зависимости от сформулированных целей судебные и административные органы ЕС будут тем или иным образом, обслуживая их, работая на их достижение, толковать и применять те или иные положения БДСП. Такими целями в политической сфере должны быть установление шаг за шагом союзнических отношений, в экономической области – формирование общего рынка в масштабах всего континента, строящегося на классических свободах передвижения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов. Во всех других – создание общих пространств в рамках Большой Европы от Атлантического до Тихого океана. Правового, гуманитарного, социокультурного, демократического и т.д. С подключением к ним всех без исключения европейских стран. Соответственно БДСП должен будет содержать большой блок предписаний программного характера или, иначе, договорно-правовых норм отложенного действия, которые будут обретать силу закона по истечении некоторого переходного периода (или периодов) и выполнении определенных, детально оговоренных условий. В нем важно будет четко прописать как регулятивную систему, вводимую в действие сразу, так и ту, над формированием которой стороны обяжутся работать, и график постепенного, поэтапного и, вместе с тем, неотвратимого перехода от одного правового режима, который возможен и целесообразен сейчас, к более выгодному в перспективе и продвинутому. Другой принципиальный вопрос высшего политико-правового порядка состоит в определении предмета БДСП. Было бы чудовищной ошибкой свести БДСП к традиционно пустому соглашению о торговле и добрососедстве, которым ритуально оформляются двусторонние отношения между государствами. Задача, ставящаяся перед Базовым Договором о стратегическом партнерстве, состоит вовсе не в регулировании двусторонних отношений. Она заключается в формулировании нормативных предписаний, по которым должны жить общие пространства, совместно создаваемые Россией и ЕС, общих правил игры, которых должны придерживаться все – Россия, ЕС, его государства-члены, другие европейские страны. Иначе говоря, пространственной сферой действия БДСП является территория всех европейских стран. Его предметом – хозяйственный и социокультурный комплекс участвующих в нем и приглашаемых к сотрудничеству стран. Скажем, в том, что касается борьбы с преступностью, речь идет не только о совместных действиях, обмене информацией и объединении усилий. Это обязательные элементы сотрудничества. Но также и о том, что внутри каждой соответствующей страны действуют общие стандарты, применяются согласованные правила, а властные, административные и правоприменительные органы руководствуются одинаковыми критериями. Результатом интеграции в сфере внутренней безопасности, таким образом, становится достижение одинаково высокого уровня защищенности личности, находящейся в пределах общего пространства, от преступных посягательств. Для того чтобы общие правила игры не остались пустым звуком, нужны нормы прямого действия и прямого применения. Их юридический смысл – поставить на защиту достигнутых договоренностей всю мощь национальных судебных систем. Вывести договорные нормы из-под влияния мер по имплементации, которые государства могут не захотеть или не удосужиться принять. Дать возможность бизнесу, всем частным лицам напрямую руководствоваться ими, вырабатывать с их учетом долгосрочную стратегию жизни и действий, строить на их основе свои правоотношения. Успех западноевропейского проекта обеспечило подключение к его продвижению и реализации критической массы населения и частного бизнеса, научившихся пользоваться плодами интеграции и отстаивать связанные с ней интересы. Общие пространства между Россией и ЕС и союзнические отношения также станут реальностью, если БДСП даст населению и бизнесу Большой Европы правовые возможности самим заботиться о том, чтобы общие пространства состоялись. Тогда и только тогда процессы сближения и установления союзнических отношений между Россией и ЕС перестанут быть заложниками политической конъюнктуры и смогут опереться на твердую сознательную поддержку широкой коалиции социальных сил. Наконец, недостаточно будет просто перенастроить нынешнюю амальгаму органов управления партнерством под обслуживание стратегических целей, намечаемых БДСП, или обновить ее. Совместным органам надо придать системный характер. Тогда отдельные органы перестанут работать вхолостую. Они начнут действовать более эффективно и по единому сценарию. Все уровни управления будут связаны между собой. Диалоги, экспертные и проектные группы, комитеты экспертов или правительственных представителей и группы высокого уровня, как разветвленная корневая система кряжистого дуба, станут питать результатами своей совместной работы общий ствол сотрудничества. Постоянные советы стратегического партнерства реально займутся контролем и координацией. За политическим уровнем останется подведение итогов, корректировка всего механизма взаимодействия, обсуждение и запуск новых инициатив, ранжирование приоритетов по важности и срокам исполнения. Одновременно систему органов управления необходимо будет достроить или оснастить механизмами и процедурами раннего предупреждения о возникающих между Россией и ЕС конфликтных ситуациях, снижения напряженности, обязательного урегулирования споров и исполнения принимаемых решений. Кроме того, ее важно было бы существенно диверсифицировать, чтобы свой вклад в сближение, а не как сейчас, вносили межпарламентские и межпартийные структуры, контакты на уровне регионов и социальных партнеров, постоянно работающие объединения европейского бизнеса, информационные обмены, взаимодействие через институты гражданского общества, разнообразные экспертные советы. Порочность иных подходов  России БДСП  и запуск переговоров по его согласованию нужны именно сейчас. Не когда-то в будущем, абстрактно и вообще, а именно сейчас. Переговорные позиции страны усилились. Ставки в условном противостоянии между Россией, ЕС и соседними странами по большому кругу значимых вопросов мировой политики, регионального и внутреннего развития серьезно поднялись. Напряжение достигло определенного максимума. В целом достаточно ясно, чего Россия хотела бы получить от ЕС и его государств-членов в результате заключения БДСП. Опытная знающая команда переговорщиков в ключевых государственных структурах, министерствах и ведомствах подготовлена. По окончании электорального цикла в стране такую ситуацию надо будет воссоздавать заново. Нет гарантий того, что она будет столь же благоприятна. Прибыль и налоги, получаемые Россией от поставки на мировой рынок сырьевых товаров, могут существенно сократиться. Профицит внешнеторгового баланса и бюджета исчезнут. Потребительский бум сойдёт на нет. Кризисные явления в экономике в отсутствие завершенных структурных экономических и социальных реформ и нерешенности задач построения современного эффективного государства усилятся. Риски, связанные с подобным негативным развитием событий, могут серьезно возрасти вследствие дестабилизации положения по всему периметру российских границ, окончательного развала режима нераспространения ОМУ и ракетных технологий, возобновления гонки вооружений, перехода основных мировых игроков от жесткой риторики ко все более жестким действиям в различных регионах планеты. Поэтому упускать имеющиеся пока шансы, отказываясь от капитализации все еще сохраняющегося взаимного интереса, было бы не только неразумно, но и чрезвычайно опасно. Выбор ЕС в качестве привилегированного партнера предопределен. Проект европейского строительства оказался феноменально успешным. В регионе ЕС обеспечены политическая стабильность, социальный мир и экономическое процветание, на практике реализуются установки на межгосударственную солидарность. Переживаемые ЕС трудности и осложнения, несмотря на всю их тяжесть и предсказуемость, и временное снижение глобальной конкурентоспособности являются не более чем кризисом роста. ЕС остается ведущим мировым финансовым и экономическим центром планеты, центром по производству новейших знаний и технологий. Его сбалансированная и гармоничная модель социально-экономического развития является для России наиболее притягательной. ЕС является для России наиболее близким образованием. Во всех отношениях. По культуре. Религии. Общим историческим корням и пережитому вместе. По традициям, образу жизни, представлениям. Всему тому, что сближает европейские народы. И, наконец, только у ЕС имеется настолько современная и детализированная правовая система, приспособленная под совместное межгосударственное существование и развитие. Только с ЕС возможно заключение соглашения, способного решить все те задачи, которые будут поставлены в БДСП. Отказ от заключения БДСП будет нам очень дорого стоить. Ни политические декларации, какими бы они ни были пафосными, ни сохранение в силе еще на неопределенный срок ныне действующего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) не смогут его заменить. Декларации сами по себе никого ни к чему не обязывают внутри подписывающих их стран. Тем более в наших условиях. Для национальных правовых систем их существование вообще значения не имеет. Исполнение таких документов, наполнение их конкретным содержанием очень сильно зависят от политической конъюнктуры, чего, как раз, и хотелось бы избежать. Ссылки на то, что, мол, у США и ЕС нет никаких договоров типа предлагаемого, а никого это не заботит, не работают. У США и ЕС есть гораздо большее, чего нет у России и ЕС. Вашингтон и Брюссель уже – и давно – являются союзниками. Их политико-правовые и экономические системы сопоставимы. Хозяйственные комплексы тесно переплелись. Их раздельное существование представляется невозможным. Опора на ныне действующее Соглашение – тоже не выход. СПС себя дискредитировало. Вне зависимости от того, насколько содержащиеся в нем предписания плохи или хороши, выгодны нам или не выгодны, годятся для обустройства будущего или нет, они морально устарели. Переформатировать двустороннее сотрудничество в стратегическое партнерство, а, тем более, в союзнические отношения, на его основе не выйдет. Работа над коротеньким, хуже того рамочным договором, дополняемым секторальными соглашениями, является всего лишь паллиативом. Причем не очень удачным. Для построения общего рынка и совместных пространств необходимы общие правовые режимы деятельности. От этого не уйти. Нужны общие правовые режимы, которыми бы охватывались все области и направления деятельности государственных структур, общества, бизнеса, частных лиц. Иначе ничего не получится. Отыскать взаимовыгодный баланс таких режимов, найти устраивающие всех содержательные и работающие компромиссы возможно только в контексте подготовки БДСП. Без него секторальные соглашения будут на деле не столько дополнять и детализировать рамочное соглашение, сколько, напротив, разрывать общие пространства. Опыт применения СПС и предусматриваемых им секторальных соглашений показывает, что последние устанавливают менее выгодный российской стороне правовой режим, нежели материнский договор. Они и являются-то всего лишь ответом на недоработки основного договора, содержащиеся в нем изъятия и ограничения. Кроме того, ничто не указывает на то, что работа над секторальными соглашениями пойдет достаточно споро, что российские ведомства к ним готовы и что с их помощью можно будет больше выиграть, нежели проиграть. Слагаемые успеха Благодаря БДСП Россия хотела бы, опираясь на прошедшие за последние годы изменения, получить равноправные отношения с ЕС и признание себя со стороны Брюсселя в качестве равновеликого геополитического партнера, занять достойное место в мировой иерархии. С его помощью она могла бы получить свободный доступ на товарные и финансовые рынки, мощный приток новых инвестиций, самые передовые и нужные ей технологии, производственные и управленческие. С опорой на него Россия укрепила бы политическую стабильность по своей периферии, с меньшими издержками противостояла глобальным вызовам, форсировала проведение незавершенной пока государственно-правовой и экономической модернизации. За все это надо платить предоставлением ЕС ответных выгод и преимуществ. Но у России есть, что предложить взамен. Это доступ к ресурсам, которыми она так богата, в том числе к столь востребованным ЕС энергетическим ресурсам. Это доступ на быстро растущий внутренний рынок. И еще целый ряд больших перспективных возможностей. Крайне необходимый ЕС транзит в Юго-Восточную Азию. Участие в крупномасштабных производственных, технологических и исследовательских проектах и программах в тех областях, в которых у российских организаций сохраняются передовые позиции. Совместное освоение огромных российских территорий и водных запасов. Совместные действия в третьих странах. И еще один крайне важный элемент, насущно необходимый для нормального развития российского общества и вожделенно ожидаемый партнерами из ЕС, – уверенное, твердое, без обиняков подтверждение приверженности страны общим ценностям государственно-правового и политического строительства: принципам свободы, плюралистической демократии, господства права и защиты прав человека. Только размены должны быть тщательно взвешенными и выверенными. Тактика «торговли» – многоходовой и всесторонне продуманной. Оптимальным было бы сосредоточить достижение стратегических развязок, разменов и компромиссов на высшем политическом уровне. Всестороннее обеспечение и координация переговоров, как это и получается сейчас, легли бы на министерство иностранных дел. Все нити обсуждений стекались бы как в центральный аппарат, так и Постоянное представительство России при ЕС в Брюсселе. Оно подготовлено к этой миссии. За последнее время в его состав включены представители от ведущих российских государственных структур. Его работа приобрела всеохватывающий характер. Оно квалифицированно может выступать от имени самых различных российских министерств и ведомств. Вместе с тем, готовясь к переговорам, МИД, естественно, будет опираться на ответственных от всех заинтересованных российских государственных структур, на постоянную помощь российского экспертного и, прежде всего, юридического сообщества. Большой плохо использованный в прошлом ресурс – постоянная обратная связь с организациями предпринимателей такими, как РСПП, ТПП и др. и их рабочими группами, специально создаваемыми для сопровождения переговоров. Еще одно важное условие – переговоры желательно было бы вести в условиях максимальной гласности и открытости, организовав доступ к рабочим материалам, конкретизирующим достигнутые за закрытыми дверями стратегические договоренности, и журналистов, и общественности, и экспертного сообщества. Ведь обсуждаемые на переговорах вопросы будут касаться всех граждан России, всех сегментов российского общества. Крайне полезным было бы проведение в Государственной Думе и Совете Федерации регулярных открытых слушаний по тематике переговоров, в целом подключение к поддержке переговорного процесса парламентских, партийных кругов и неправительственных организаций самого широкого спектра. Для создания надлежащего политического и медиативного фона переговоров было бы желательно вначале договориться о нескольких знаковых жестах, которыми бы Россия и ЕС могли обменяться, медиатически выигрышных шагах, которые Москва и Брюссель сделали бы навстречу друг другу. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России №8-9(14), 2007

Отношения между Россией и Европейским Союзом находятся на перепутье. Они никогда не были ровными. Для них всегда были характерны спады и подъемы. Периоды повышенных надежд и ожиданий сменялись периодами разочарований. Но сейчас в отношениях между Россией и ЕС накопилось слишком много проблем. Груз этих проблем достиг критического уровня. Ситуация усугубляется тем, что трудности, с которыми сталкивается практическое взаимодействие между Москвой и Брюсселем, выгодны самым разным политическим силам. Есть немало тех, кто пытается нагреть на них руки. Как результат, переживаемые сложности все чаще становятся объектом политических спекуляций. В общественном сознании формируются устойчивые предубеждения, клише и стереотипы, рисующие Россию и ЕС предвзято и однобоко. Подобная политическая мифология начинает формировать политическую практику. Возникает своего рода порочный замкнутый круг. Для того чтобы его разорвать, необходимы огромные усилия. Нужны политическая воля, стратегическое видение будущего, понимание того, насколько Россия и ЕС близки, неотделимы и объективно заинтересованы друг в друге. Пока все это, к сожалению, отсутствует. В наличии нет ни одного из требуемых элементов. Но порочный круг должен быть разорван. Это нужно, это необходимо России, Союзу, всем его государствам-членам, маленьким и большим, всем европейским народам. Лишь отношения стратегического партнерства, а в несколько более отдаленной перспективе - и союзнические отношения между Москвой и Брюсселем в состоянии обеспечить континенту безопасность, стабильность, процветание и глобальную конкурентоспособность. Любые другие сценарии развития событий чреваты для России и ЕС большими издержками. Их цена очень высока. Она настолько высока, что носит, по сути, запретительный характер. Долгую кропотливую работу по перестройке отношений между Россией и ЕС и подведению под нее новой, отвечающей времени договорно-правовой базы, следует начинать, по всей видимости, с осознания этого. Принадлежность к одной цивилизации и уроки истории Одурманенные калейдоскопом повторяющихся новостей, сбитые с толку ничего не объясняющими заявлениями и авторитетными мнениями, тиражируемыми в десятках миллионов экземпляров, жители России и стран ЕС забывают о самых элементарных вещах, о том, что они учили в школе, о том, что их в реальности окружает. Русский язык в значительной своей части соткан из немецкого, французского, английского и других, уходящих своими корнями к общему наследию Римской империи, ее искусству, правовым установлениям, традициям и представлениям. Да и русский подарил языкам других европейских стран немало общих образов, слов и понятий. На протяжении веков, а то и тысячелетий наши народы жили рядом, вместе, бок о бок, порознь и сообща встречая общие беды – пандемии, нашествия, природные катаклизмы и техногенные катастрофы, делясь общими победами и свершениями. Исторические судьбы россиян и всех остальных европейских народов переплелись самым тесным и замысловатым образом. Создаваемая ими культура взаимно обогатила их, сделав ее духовную, нравственную, гуманистическую, вневременную, цивилизационную составляющие неотделимыми друг от друга. Многие российские писатели, поэты, художники, композиторы, архитекторы, ученые по праву считаются европейцами и составляют славу европейской цивилизации. Достаточно вспомнить буквально несколько имен: Чехов и Достоевский, Солженицын и Лев Толстой, Чайковский и Рахманинов, Стравинский и Шнитке, Андрей Рублев и Кандинский, Бродский и Пастернак, Эйзенштейн и Тарковский, Уланова и Плисецкая, Ойстрах и Ростропович, Лобачевский, Гагарин и многие-многие другие. Одновременно и российская культура немыслима без сотен и сотен имен, которых подарили миру французы, немцы, испанцы и другие европейские народы, и которые воспринимаются россиянами как свои: от Сервантеса, Шекспира и Гете до современных постмодернистов. В конце I тысячелетия н.э. Киевская Русь частично впитала в себя Византийскую цивилизацию. Спустя несколько веков уже Московское царство подхватило высокие регалии, выпавшие из рук слабеющей Империи, формально став ее преемником, продолжателем ее религиозных и политических традиций. В начале Средних веков Киевская Русь щедро делилась с европейскими союзниками знаниями и силой. Как свидетельствует история, именно русская княжна, сев на французский престол, завела традицию патронировать искусствам и просвещению. Будучи не просто грамотным, но и всесторонне образованным человеком, она строила монастыри, создавала школы и библиотеки, тогда как ее неграмотный супруг занимался ратным делом и другими «мужскими» государственными делами. Русь приняла на себя удар татаро-монгольского нашествия. Защитив собой Центральную и Западную Европу, она дала им возможность, которой лишилась сама - идти вперед, свободно и быстро развиваться. По прошествии нескольких веков они отплатили сторицей, щедро делясь с Россией плодами возрождения и просвещения. Шедевры российского зодчества создавались итальянскими и французскими мастерами. Российская академия наук была основана немцами. Первоначально они составляли в ней подавляющее большинство. После государственных реформ Петра Первого, предпринятых им военных кампаний и переноса столицы в Петербург Россия вошла в разряд ведущих европейских игроков. О ее влиянии и «обыкновенности» свидетельствуют такие факты. С оглядкой на выдвинутый ею флот, Великобритания не решилась послать экспедиционный корпус для усмирения своей взбунтовавшейся заокеанской колонии, вошедшей в историю под именем Соединенных Штатов Америки. Спасаясь от преследований в годы Великой Французской Революции, триста тысяч французов нашли убежище в России и начали в ней новую жизнь. И до наполеоновских войн, и после его разгрома и создания Священного Союза, при ее лидирующем участии, Россия активно вовлекается в поддержание европейского концерта. Петербургский царский двор сотнями родственных связей соединяется с правящими семьями всех царствующих дворов Европы. На новом витке истории Франция, Великобритания и Россия объединяются в Антанту и сражаются в годы Первой мировой войны на одной стороне. Также и в годы Второй мировой войны Россия - в одном лагере со всеми свободолюбивыми демократическими народами. На нее ложится бoльшая часть жертв, которые потребовались для победы антигитлеровской коалиции. И сейчас, когда остались позади трагические годы тоталитарного правления и «холодной войны», Россия снова бок о бок ведет борьбу на одной стороне в рядах теперь уже антитеррористической коалиции. Урок, преподанный историей, достаточно очевиден. Россия и страны ЕС - не просто географические соседи. Они члены единой семьи европейских народов. У них общие корни, общая культура и восприятие действительности, общие прошлое и будущее. Им нужно быть вместе. Им важно быть заодно. Если и когда они противостоят друг другу, то обрекают себя и всех на беды и лишения. Когда объединяют силы и ресурсы, в состоянии преодолеть любые напасти. Это видно через призму истории. Это столь же справедливо с позиций сегодняшнего дня. Какие бы проблемы мы не взяли, их оказывается проще и легче решать в случае, когда Россия и ЕС действуют сообща. Объективные предпосылки сближения Москва и Брюссель придерживаются близких взглядов на современную систему международных отношений, методы и средства управления ими. Россия и ЕС выступают за укрепление ООН, возвращение ей главной ответственности за поддержание международного мира и безопасности. Они делают ставку на право, а не на силу в качестве главного инструмента управления международными отношениями. Они считают, что праву нет, и не может быть альтернативы, что вклад в управление мировыми процессами должны вносить все центры силы, реально существующие на планете, что односторонние действия недопустимы. Подобная близость базовых концептуальных внешнеполитических подходов создает хорошие предпосылки для согласования общих позиций, осуществления совместных действий, отстаивания общих интересов. Москва и Брюссель объективно заинтересованы в объединении усилий для удовлетворительного решения всего спектра глобальных проблем. Прежде всего, им важно не допустить расползания по планете оружия массового поражения и ракетных технологий. Россия и ведущие страны ЕС принадлежат к ядерному клубу. Они являются космическими державами. От них зависит, как ситуация в этой области будет развиваться в будущем. От демонстрируемого ими единства действий зависит эффективность усилий человечества по укреплению или, по крайней мере, сохранению режима нераспространения. Хорошим примером в этом плане может служить Самарский саммит Россия-ЕС 17-18 мая 2007 года. Мировые СМИ заполнены материалами о расхождениях между Россией и Западом по иранскому досье. В действительности дела обстоят несколько иначе. На саммите лидеры России и ЕС поручили Высокому представителю ЕС по единой внешней политике и политике безопасности Хавьеру Солане выступить от их лица с единой позицией на последовавших вскоре переговорах с иранской стороной. И по проблемам климата, борьбы с бедностью и нищетой, проблемам развития Россия и ЕС во многом двигаются в одном и том же направлении. После заключения Киотского протокола Брюссель развернул мощнейшую пропагандистскую кампанию по всему миру, лоббируя его ратификацию и скорейшее вступление в силу. Но из всех других крупнейших промышленных центров, выбрасывающих в атмосферу наибольшее количество углекислого газа, включая США и Китай, только Россия поддержала усилия ЕС. Без российского участия Протокол так бы и не вступил в силу. Сейчас, следуя его положениям, Россия вслед за Союзом превращается в один из самых перспективных рынков торговли квотами на вредные выбросы. ЕС, бесспорно, является крупнейшим мировым донором развивающихся стран. Вместе с государствами-членами он выделяет на помощь развитию колоссальные суммы. На порядок больше, чем Россия. Но не нужно забывать, как много промышленных и других объектов Россия построила в развивающихся странах, сколь серьезный вклад внесла в подготовку для них квалифицированных кадров. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что буквально за последние два-три года, справившись с задачами стабилизации экономической ситуации внутри страны, Россия списала развивающимся странам и, прежде всего, беднейшим из них, долгов на десятки миллиардов евро. С точки зрения идеологии оказания содействия развитию, Москва и Брюссель придерживаются созвучных подходов. Они понимают, что одними только финансовыми вливаниями и предоставлением гуманитарной помощи проблему не решить. Нужно работать над формированием эндогенных факторов развития и добиваться создания более справедливой системы международных экономических отношений. Без самого тесного взаимодействия между Россией и ЕС вряд ли удастся решить и проблемы предотвращения и урегулирования международных конфликтов. «Холодная война» закончилась давно. Но лидирующие мировые державы не сумели воспользоваться открывшимися перед ними в результате этого качественно новыми, широчайшими возможностями. К глубокому сожалению, мир так и не стал более надежным и безопасным. К числу уже пылающих или медленно тлеющих международных конфликтов добавилась череда новых, не менее страшных и разрушительных. Какие-то конфликты оказались, до поры до времени, просто забытыми и замороженными. Какие-то - продолжают вызревать тут и там на планете, в самых разных ее регионах, угрожая новыми взрывами. Когда такой взрыв произойдет – только вопрос времени. Проблема поддержания международного мира и безопасности и их укрепления стоит, похоже, как никогда остро. В дуге нестабильности, протянувшейся через всю планету, от Юго-Восточной Азии через Ближний Восток и Африку до Латинской Америки, находятся десятки государств и территорий. Их даже далеко неполный перечень вызывает оторопь. Конфликт вокруг суверенитета Тайваня. Корейский полуостров. Пакистан. Афганистан. Средняя Азия. Оккупация Ирака и развернувшаяся там межрелигиозная война. Курдская проблема. Планы превентивных ударов по ядерным объектам в Иране. Ливан. Палестинские территории. Сомали. Дарфур. Клубок противоречий в районе Великих озер. Северная Сахара и сепаратистские движения в других районах Средиземноморья. Повстанческие движения в ряде стран Латинской Америки и т.д. Гражданские, межгосударственные и межэтнические войны уносят тысячи жизней, порождают миллионные потоки беженцев, подрывают перспективы развития. Они чудовищны сами по себе. Вместе с тем, они несут постоянную угрозу как международному миру, так и внутренней стабильности наших стран. Самое тесное сотрудничество между Россией и ЕС в их урегулировании не только необходимо им самим. Это и безусловный международный императив. Однако и внутри ЕС и России все обстоит отнюдь не так благополучно. Бедность, безработица, социальная отчужденность и люмпенизация, которые по-разному затрагивают различные слои общества и разные регионы, питают протестные настроения и радикализм, которыми всегда готовы воспользоваться в своих корыстных целях экстремисты и националисты всех мастей. Незаконная, неуправляемая, избыточная иммиграция усиливает напряженность в наших обществах, порождает самые разные фобии, подстегивает сдерживавшиеся ранее неприязнь и нетерпимость. И это все на фоне тяжелейшей, нескончаемой внутренней войны, которую наши страны ведут с организованной преступностью, террористическими сетями, торговцами живым товаром, незаконным оборотом наркотиков, отмыванием грязных денег, теневыми секторами национальной экономики, внутрикорпоративными злоупотреблениями, проявлениями моральной и нравственной деградации. Эту войну Россия и страны ЕС пока проигрывают. Количество лиц, потребляющих наркотики, неудержимо растет. Организованная преступность становится мобильнее. Она облюбовывает новые, ранее запретные для нее сферы деятельности. На борьбу с террористами с каждым годом отвлекается все больше финансовых ресурсов, которые могли бы быть более рачительно использованы на гражданские нужды. Национальных сил и средств на то, чтобы противостоять этим негативным тенденциям, элементарно не хватает. Но и простого, традиционного международного сотрудничества между спецслужбами, правоохранительными, полицейскими, судебными органами уже недостаточно. Для того чтобы остановить и обратить вспять перечисленные и некоторые другие негативные тенденции, Россия и страны ЕС нуждаются больше, чем в сотрудничестве. Адекватным ответом может стать только реальное партнерство и осуществление мер интеграционного характера. Их смысл состоит в том, что стороны не просто что-то делают вместе, а делают это одинаково, и не просто что-то делают одинаково, а живут по общим законам и общим правилам. Ведь организованная преступность, терроризм, торговля наркотиками, отмывание денег не знают национальных границ: для них границы вообще не существуют. Столь же объективным образом Россия и ЕС заинтересованы в экономической интеграции. Европейскому капиталу, производственному сектору и сектору услуг формирование трансконтинентального общего рынка чрезвычайно выгодно. Оно существенно повышает эффективность экономической деятельности, позволяет получать еще больший выигрыш от массового производства, разделения труда, формирования оптимальных производственных цепочек, увеличения капитализации, придания рынку труда большей гибкости и подвижности. Причем выгодно российскому капиталу и бизнесменам из стран ЕС в одинаковой степени. В регионе ЕС огромный общий рынок уже сложился. Российский потребительский рынок и рынок средств производства, конечно, поменьше. Но, зато, подстегиваемый полноводным потоком нефтедолларов, он растет очень быстрыми темпами. Относительные цифры в России на порядок выше, чем в зоне ЕС. Много даст экономическая интеграция и простым людям. Возможность планировать свою карьеру, свою жизнь в масштабах целого континента – уже великое дело. Не меньшее значение будет иметь возможность выбора при определении учебного заведения, в котором хотелось бы получить образование, и места работы, где можно было бы в наибольшей степени реализовать себя. Помимо большей экономической свободы, экономическая интеграция позволит гораздо более широкому кругу людей воспользоваться плодами процветания, получить доступ к более высокому уровню и качеству жизни. От нее выиграют страны ЕС и Россия в целом. Ведь их экономики органично дополняют друг друга. Россия является колоссальной кладовой природных ресурсов, как углеводородов, так и практически всех других, в которых нуждается современная экономика. В свою очередь, ЕС может предложить России все то, в чем она остро нуждается на этапе экономической модернизации и диверсификации своего народнохозяйственного комплекса. Тут и снижение рисков, и доступ к «длинным» деньгам, капиталовложения, передовые технологии, участие в реконструкции инфраструктуры, освоение новых производств и т.д. Весьма притягательным для России и ЕС было бы совместное участие в реализации крупных перспективных производственных, научно-технических и инфраструктурных проектов. В их числе не только или не столько совместное освоение новых богатейших месторождений, типа Штокмановского или Ковыктинского, или прокладка трубопровода «Северный поток» и других, которые могли бы на годы вперед обеспечить энергетическую безопасность ЕС – это в любом случае будет делаться, сколько осуществление масштабных высокотехнологичных проектов за рамками ТЭК. Речь идет о совместном освоении и использовании космического пространства и нанотехнологий, создании совместных предприятий и выстраивании единых производственных цепочек в авиастроении, автомобилестроении, ядерной отрасли, создании крупных мощностей в области нефтехимии, переработки древесины и т.д., и т.п. Россию и ЕС объективно подталкивает к экономической интеграции также и возросшая конкуренция на национальных и мировом рынках со стороны новых индустриальных государств и, в первую очередь, «молодых тигров» Юго-Восточной Азии. Сохранить предпочтительную для них модель социально-экономического развития, противостоять этим новым вызовам Москве и Брюсселю было бы намного легче в случае объединения усилий и ресурсов. Таким образом, все говорит за то, чтобы Россия и ЕС как можно быстрее, двигались навстречу друг другу. На практике этого не происходит. Партнерство или, тем более, стратегическое партнерство между ними существует больше на бумаге. Вслед за каждым шагом по пути интеграции и взаимного сближения следует неминуемый откат и очередной кризис. Сложные перипетии двусторонних отношений Во времена Советского Союза отношение к Европейскому сообществу в Москве было сугубо негативным и острокритическим. ЕС воспринимался лишь через призму военно-политического противостояния с США и НАТО в контексте борьбы передовых сил планеты с мировым империализмом. За точку отсчета в оценке ЕС брался анализ основоположников марксизма-ленинизма, из которого следовало, что Соединенные Штаты Европы либо невозможны, либо могут быть исключительно реакционными. Соответственно, ЕС рассматривался как проводник интересов США и НАТО на континенте и объединение крупного капитала в целях еще более нещадной эксплуатации трудящихся. Страны социалистического содружества поддерживали отношения только с членами ЕС, но не с его штаб-квартирой в Брюсселе. Политические оттепели в СССР и осуществление политики мирного сосуществования в Брежневскую эру ничего в идеологической оценке противника не меняли. Определенные подвижки произошли вследствие проведения Михаилом Горбачевым политики перестройки и гласности и под влиянием выдвинутых им лозунгов общечеловеческих ценностей и общеевропейского дома. Первый и единственный президент СССР даже приезжал в Страсбург, чтобы выступить с программной речью в Европарламенте, хотя, по иронии судьбы, изложил ее депутатам Парламентской Ассамблеи Совета Европы. При нем Москва признала за ЕС правосубъектность. Она согласилась, чтобы ее союзники заключили с ЕС договоры о торговле и сотрудничестве, и пошла по этому же пути сама. Однако при всем желании Михаил Горбачев и возглавляемая им Коммунистическая партия не могли выйти за жесткие рамки непримиримых противоречий между двумя диаметрально противоположными политическими и социально-экономическими системами: социалистической, отстаиваемой СССР и странами Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи, с одной стороны, и капиталистической, олицетворяемой США, ЕС и НАТО – с другой. Совершенно иная, принципиально иная ситуация сложилась после того, как ельцинская Россия освободилась от диктата СССР, обрела независимость и покончила с тоталитарным коммунистическим режимом. Победа антикоммунистической революции и приход к власти прозападных демократически настроенных политиков устранили системные противоречия в отношениях между Россией и ЕС. Теоретически они могли развиваться по любому из самых благоприятных сценариев, начиная с роспуска НАТО за ненадобностью и провозглашения Центральной и Восточной Европы зоной нейтралитета и неприсоединения, и вплоть до включения молодой демократической России авансом в евро-атлантические структуры. Однако лидеры ЕС к такому развитию событий были абсолютно не готовы. Более того, даже системной или сколько-нибудь масштабной экономической помощи, необходимой для проведения постреволюционных преобразований, России оказано не было. А вскоре медовый месяц в отношениях между Россией и Западом и вовсе закончился. Москва столкнулась с чередой кризисов, вызванных дезинтеграцией окружавшего ее и поддерживавшего ее политического, экономического и социального пространства. Началось противостояние ветвей власти. Для разгона законно избранного парламента президентская власть, поддержанная Западом, использовала вооруженные силы. Однако на последовавших затем справедливых демократических парламентских выборах пропрезидентские демократические силы провалились. Хотя новая конституция, отрецензированная Венецианской комиссией (Совета Европы) за демократию через право, была написана под их победу, им не удалось получить в Государственной Думе сколько-нибудь внятного большинства. Значительную поддержку населения получила крайне правая, националистическая партия Владимира Жириновского. Ориентируясь на электорат, в этом же направлении вильнули внутренняя и внешняя политика Кремля. Лидеры Западной Европы довольно быстро дистанцировались от того, что происходило на другой стороне континента. Сначала они были слишком заняты форсированным строительством Союза, своего Европейского Союза. Потом оказались в плену временного экономического спада и строгой бюджетной дисциплины. Затем взяли курс на политическую и экономическую привязку к себе стран Центральной и Восточной Европы. Максимум, что удалось в тот период сделать вместе Москве и Брюсселю – согласовать почти за два года напряженных переговоров и подписать в 1994 году Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), сделанное в содержательном плане по кальке соглашений об ассоциации. А чуть ли не сразу после этого подоспел предлог для того, чтобы окончательно рассориться. Дабы положить конец зашедшим слишком далеко процессам децентрализации федеративных связей, слабеющая центральная власть в России пошла на проведение быстрой победоносной, как ей тогда казалось, справедливой карательной военной операции в одной из своих южных республик. Война в Чечне имела для страны тяжелейшие последствия, как во внутреннем, так и внешнеполитическом плане. Дружеские связи, начавшие было складываться у новой России с внешним миром, оказались практически подорванными. В наибольшей степени пострадали отношения с исламским миром и ЕС. Чуть ли не все хорошее, доброе, доверительное, накопленное с таким трудом в контактах с ЕС, было утрачено. Позитивная повестка в двусторонних отношениях с Брюсселем сошла на нет. Против Москвы была развернута компания изощренной критики. Сначала она представлялась в какой-то мере заслуженной и следовала лишь за тем, что можно было прочитать в российской прессе или увидеть на российских телевизионных каналах. Затем приобрела огульный, предвзятый, односторонний характер. С тех пор она, по большому счету, так никогда и не прекращалась (за исключением коротенького периода, последовавшего после террористического удара исламских экстремистов по США 11 сентября 2001 года). ЕС свернул программы сотрудничества с Москвой. Рассмотрение российской заявки на вступление в Совет Европы было заморожено. Ратификация и вступление в силу СПС затянулись аж до декабря 1997 года. Запад умело позиционировал себя в строгого наставника Москвы, вечно недовольного своим нерадивым учеником, причем, ничего не делающего для того, чтобы ему реально помочь или поправить его дела. Беспомощность же Кремля усиливали одновременно несколько факторов. Достойного выхода из чеченского тупика он не видел. Экономика и финансы были вконец расшатаны. Катастрофический спад производства продолжался. Заводы и фабрики стояли. Фактически страна попала в силки деиндустриализации. Безработица росла, а с ней и криминализация экономики. Чудовищное расслоение общества усиливалось. Государство утрачивало контроль над элементарными процессами хозяйствования. Единое внутриэкономическое пространство распадалось. Налоги частично перестали поступать. Федеральный бюджет скукожился. Внешний долг достиг неимоверных размеров. Рождаемость сократилась до минимального уровня. Страна стала элементарно вымирать. У властей не хватало ни средств, ни политической воли выплачивать пенсии и заработную плату. Как показывали опросы общественного мнения, доверие к действовавшему президенту, несмотря на все его предыдущие заслуги, и популярность ельцинского режима упали до 2%, т.е. до порога статистической погрешности. Шансов на переизбрание в результате честных справедливых демократических выборов у него не было. Но такая ситуация Запад, судя по проводимой им практической политики в отношении России, похоже, устраивала. Устраивала потому, что с Москвой можно было не считаться. Потому, что ее зависимое положение развязывало руки для экспансии на Восток. Потому, что давала беспрепятственно пользоваться утечкой из России первоклассных мозгов, бегством капиталов, импортом сырья и других товаров по бросовым ценам. Потому, что Кремль по любым вопросам был вынужден идти на уступки, порой чрезвычайно унизительные и болезненные. Запад же охотно делал все, чтобы такая ситуация сохранялась, чтобы тяжело больной президент был переизбран в 1996 году на очередной срок, чтобы неразбериха и развал, приведшие спустя пару лет к дефолту, продолжались. В стране, не без поддержки ЕС, за ширмой псевдодемократических процедур и обманчиво свободной на корню купленной прессы, утвердилось олигархическое правление. В народе оно получило название «семибоярщина», отсылающее к политическому словарю допетровской России. Последовавшие после дефолта 1998 года смена в России экономического курса, оздоровление экономики, легитимная передача верховной власти, стремительная модернизация законодательства и правоприменительной практики, восстановление конституционного строя в Чечне и меры по наведению порядка внутри страны вновь коренным образом изменили ситуацию. Хотя зависимое положение России сохранялось, возникли предпосылки для ее возвращения в большую мировую политику в качестве влиятельного игрока. И в отношениях между Россией и ЕС наступил качественно новый период. Политический диалог опять стал более насыщенным и разнообразным. Были запущены специализированные диалоги по экономическим вопросам. Пошел быстрый рост взаимного товарооборота и инвестиций. Деловое предметное сотрудничество начало развиваться по всем азимутам. Близкие доверительные отношения установились между лидерами России и ведущих стран ЕС. Накануне американской авантюры в Ираке, когда крупнейшие континентальные державы Европы попытались, с опорой на Совет Безопасности ООН, не допустить военную интервенцию, в мировых СМИ заговорили даже о формировании антиамериканской оси Париж – Берлин – Москва. Сначала премьер-министр Великобритании, а затем лидеры Германии, Франции и Италии попытались снова запустить процессы интеграции между Россией и ЕС. Тем не менее, впечатляющего прогресса достичь не удалось. Быстро выяснилось, что Брюссель, в силу выработавшейся ранее привычки, готов к развитию делового сотрудничества только на своих условиях. Отказываться от нескончаемых поучений, менторского тона и постоянной, нелицеприятной критики Кремля за что угодно, за любые акции внутреннего и внешнеполитического плана, которые ему не нравились либо вызывали или якобы вызывали озабоченность, он не собирался. Уверенность в правомерности подобной манеры общения ему придавал сложившийся баланс сил, осязаемо изменившийся за прошедшие годы в его пользу. К тому же навыки сотрудничества, ориентированного на продвижение общих интересов, у сторон не сложились. Как только понадобилось переходить от громких слов и пустых деклараций к практическим делам, они убедились в том, что преследуемые ими цели отнюдь не всегда совпадают, что нужно и хотеть, и уметь находить взаимоприемлемые развязки и компромиссы. Вступившее же в силу с таким опозданием СПС мало чем могло помочь. По-настоящему оно никогда так и не заработало. Заложенные в нем механизмы и процедуры открывали простор для интенсивного общения и обмена мнениями. Но СПС не содержало эффективного инструментария обязательного разрешения споров, утверждения культуры компромисса, предупреждения односторонних действий и предотвращения кризисов (более подробный анализ СПС дается ниже). В результате за каждым подъемом в двусторонних отношениях между Россией и ЕС следовал спад. Каждые несколько шагов вперед сопровождались шагом назад. Кризисы взаимопонимания возникали с обескураживающей частотой. Регулярные встречи, в том числе на высшем уровне, нередко оказывались под угрозой срыва или заканчивались ничем. То из-за критики действий Москвы в Чечне, то по каким-то другим причинам. В их числе - наступление на свободу слова и чрезмерное, по мнению Брюсселя, укрепление вертикали власти, якобы имперские действия Москвы на постсоветском пространстве, ее противодействие расширению НАТО, несогласие на ультимативные требования ЕС повысить внутренние цены на природный газ взамен на поддержку вступления России в ВТО и т.д. Серьезные разногласия возникли в связи с ограничениями, вводимыми после расширения ЕС на свободу передвижения между Калининградской областью и остальной частью России. Пик напряженности пришелся на конец 2003 года. ЕС, принимая в свой состав страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы и страны Балтии, проигнорировал законные интересы российского бизнеса и другие озабоченности российской стороны. Следуя указаниям Брюсселя, будущие новобранцы расторгли множество двусторонних договоров с Россией, обслуживающих исторически сложившиеся дружественные, привилегированные связи в регионе. Неизбирательное распространение на российских поставщиков количественных ограничений, антидемпинговых процедур и новых тарифов означало бы их устранение с традиционных рынков. В ответ Москва отказалась распространить на Новую Европу действие СПС. Ставки в дипломатической борьбе были подняты очень высоко. Замаячила даже возможность полного разрыва. Развязку удалось найти буквально в последний момент. 27 апреля, за несколько дней до официальной церемонии расширения, состоявшейся 1 Мая 2004 года, министры иностранных дел России и стран ЕС подписали Протокол о распространении на десятку новых членов действия СПС одновременно с Политической декларацией об учете пакета российских озабоченностей. Нынешнее состояние дел После этого в отношениях между Россией и ЕС происходит очередной поворот. Стороны, несмотря на то, что в это никто не верит, прокламируют, что между ними существуют отношения стратегического партнерства. Следует серия знаковых событий. Стороны договариваются о концепции общего экономического пространства. В ней намечаются перспективы, позволяющие говорить о принципиальной возможности построения в отдаленном будущем общего рынка в масштабах всего континента или его подобия, основанных на классических свободах передвижения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов. Запускается перестройка всей системы институтов управления партнерством. Ключевая роль в ней отводится Постоянному совету сотрудничества в формате министров иностранных дел и любых отраслевых министров, отвечающих за представляющие интерес для партнеров области деятельности. Постоянное представительство России при ЕС превращается в крупнейшую миссию за рубежом. В ее состав включаются опытные квалифицированные специалисты из всех основных российских государственных структур, министерств и ведомств, что дает возможность Представительству профессионально вести переговоры по любым вопросам отношений между сторонами. Немаловажная деталь - бывший постпред России при ЕС становится премьер-министром страны, теперь уже бывшим. В результате длительной напряженной работы Москве и Брюсселю удается согласовать дорожные карты построения четырех общих пространств: экономического, внешней безопасности, внутренней безопасности, по науке и образованию, включая культурные аспекты. Дорожные карты становятся первым за долгие годы совместно подготовленным Москвой и Брюсселем стратегическим документом. В нем используется, правда, несколько невнятный уклончивый язык. Он содержит бесконечные повторы. Его юридический статус остается непонятным. Но все это второстепенно. Главное - он намечает конкретный план действий по сближению России и ЕС, гармонизации законодательства и правоприменительной практики, выработки общих подходов и создания в этих целях совместных экспертных, переговорных и управленческих структур. Практически сразу, без раскачки, с 2005 года стороны приступают к реализации дорожных карт. Первоначально процесс идет не шатко не валко, без особых прорывов, без каких-то заметных внешних результатов. Но в начале пути ждать их было бы несколько преждевременным. Важно то, что Россия и ЕС, засучив рукава, принимаются за совместную практическую работу. Для этого создается весьма разветвленный, гибкий, эшелонированный, многоуровневый механизм взаимодействия. Осенью 2005 года Россия и ЕС делают еще один знаковый шаг навстречу друг другу. Брюссель соглашается с мнением Москвы о необходимости замены отжившего свое СПС на более современный инструмент управления партнерством. Брюссель трепетно относился к СПС. Длительное время он настаивал на его сохранении, убеждая Москву, что СПС обладает большим нереализованным потенциалом, что он не работает только из-за нежелания или неумения сторон им эффективно пользоваться. В конце концов, Европейская Комиссия сдалась. Президент России и британское председательство в ЕС договариваются провести серию экспертных встреч и по их итогам запустить переговоры. Уже весной следующего года при австрийском председательстве в ЕС российские переговорщики и представители Европейской Комиссии соглашаются о том, что на смену СПС должен прийти ориентированный в будущее юридически обязывающий документ. Кремль незамедлительно окрестил его Договором о стратегическом партнерстве. Но по удручающей традиции наряду с этим положительным трендом, состоящим в переходе от слов к конкретному взаимодействию в развитии связей и сближении, точно также набирали силу и деструктивные тенденции. Накануне и в ходе Самарского саммита 17-18 мая 2007 года они выплеснулись наружу заявлениями брюссельских чиновников и многочисленных комментаторов о том, что отношения между Россией и ЕС находятся в самой нижней точке за всю историю взаимоотношений. Могло сложиться даже впечатление, что открытая полемика между лидерами России, ЕС и журналистами по вопросам демократии и прав человека, развернувшаяся на пресс-конференции, подтвердила это суждение. К середине нынешнего десятилетия отдача для Москвы от союзнических действий в рамках антитеррористической коалиции перестала ощущаться. Вклад России был весьма значительным. Поддержка Москвы обеспечила быстрый разгром талибов. Кремль позволил США получить военные базы в Средней Азии для ведения операций в Афганистане. Пошел на тесное сотрудничество спецслужб. Отказался от жесткой критики Запада за сознательный развал системы международных договоров по контролю над стратегическими вооружениями. Все напрасно. В мировых СМИ и политической риторике в 2004-2005 годах с новой силой развернулась кампания дискредитации теперь уже режима Путина в России. На этот раз за вымышленный отказ от политического и экономического либерализма, принявшего для населения страны чудовищно уродливую форму, отход от демократии, свертывание политических свобод, дело ЮКОСа (подававшееся как косвенная национализация или даже реквизиция активов крупнейшего частного нефтяного концерна по политическим мотивам), избирательное применение права, концентрацию власти в руках Кремля. Центральное обвинение – навязывание стране авторитарного правления. Немудрено, что капитальный просчет российского руководства, попытавшегося без достаточной информационной подготовки мирового общественного мнения заставить субсидировавшиеся им ранее европейские и закавказские страны СНГ перейти на рыночные цены в торговле углеводородами и объявить себя великой энергетической державой, был использован оппонентами на 100%. Кремль сильно недооценил глубину антироссийских настроений западной политической элиты. Кроме того, он действовал очень уж прямолинейно, по-медвежьи. По его политическим амбициям и экономическим интересам был нанесен чувствительный удар, в какой-то степени поставивший отношения между Россией и ЕС с ног на голову. До сравнительно недавнего времени Газпром, крупнейшая российская энергетическая компания с капитализацией, превышающей несколько сот миллиардов долларов, продавала газ импортерам из других европейских стран за примерно треть цены (или чуть меньше), которую платил в Западной Европе конечный потребитель. У них же оседала, причем без особых хлопот с их стороны, львиная доля прибыли. Газпром и стоящий за ним Кремль попытались сделать игру в свободную рыночную экономику несколько более честной, получить долю в распределительных сетях и выйти на европейские рынки напрямую. Параллельно Газпром принял стратегическое решение отказаться от поставок «голубого топлива» за рубеж кому бы то ни было по политическим ценам. Решение назревало давно. На нем настаивали миноритарные акционеры. Косвенно этого требовала Европейская Комиссия. Необходимость в нем диктовалась самой жизнью. Толчок дала Украина, представители которой по собственной инициативе предложили Газпрому перейти на расчеты за транзит и поставки по рыночным ценам. Воспользовавшись им, Газпром в марте 2005 года официально поставил перед украинской стороной вопрос о переходе на рыночные цены и на заключение отдельных соглашений по транзиту и поставкам и передал ей пакет предложений. В действовавших на тот момент соглашениях проблематика транзита и поставок не была разделена. Это давало возможность украинским монополистам увязывать их между собой. Предложения предусматривали закупку газа Украиной по европейским ценам. Затянувшееся ожидание ответа и последовавшие затем безрезультатные переговоры поставили Москву перед дилеммой: продолжать экспорт в отсутствие контракта по старым, политическим, бросовым ценам или прекратить их. В случае прекращения поставок Газпром абсолютно ничего юридически не нарушал. Контрактными обязательствами он связан не был. Украина же обязана была прокачивать газ через свою территорию на Запад не только в силу двустороннего соглашения, но и, безусловно, императивных положений Договора к Энергетической Хартии, ратифицированного ею. Сочтя, что их действия встретят понимание со стороны всех крупнейших европейских энергетических компаний и ведущих держав континента таких, как Германия или Италия, Кремль и Газпром сначала предупредили украинскую сторону, затем предъявили ультиматум и, наконец, перекрыли вентиль. Украинская сторона отреагировала весьма специфично. Как это случалось и в прошлом, она приступила к отбору газа из магистральных трансъевропейских трубопроводов, удовлетворяя свои потребности за счет западных импортеров. На эти противоправные действия указывало контрольное оборудование Газпрома. То же самое констатировали нанятые им независимые наблюдатели. Не дожидаясь, пока незаконный отбор Украиной газа, предназначенного для транзита, превысит объемы, критические с точки зрения выполнения Газпромом своих контрактных обязательств перед западными импортерами, Россия возобновила поставки. Ни разу, ни в какой момент никакие юридические обязательства России, в отличие от других участников этого сложнейшего конфликта, нарушены не были. Через несколько дней в результате сложных компромиссов Россия и Украина вышли на пакет договоренностей по ценам, транзиту, включая выделение обязательств по транзиту в отдельное соглашение, организационным и управленческим вопросам. Конфликт был исчерпан. Необходимые предпосылки для превентивного, нормального решения всех коммерческих вопросов на будущее были созданы. Однако и в Западной Европе, и в США этот конфликт и временное сокращение поставок были интерпретированы исключительно предвзято и односторонне, так чтобы нанести максимально возможный ущерб имиджу и престижу России. Кремль и Газпром незамедлительно обвинили в нарушении договорных обязательств, которые они не нарушали, в брутальном использовании энергетической взаимозависимости в качестве инструмента диктата и принуждения, в экономических репрессалиях против Украины за проведение независимой политики и сближение с Западом. На них была навешена этикетка ненадежных партнеров, поведение которых непредсказуемо и нелогично, что не имело ничего общего с действительностью. Более того, эти домыслы и необоснованные обвинения стали усиленно эксплуатироваться, превратились в органическую часть общественного сознания, были возведены в ранг непреложной истины. Все последующие события искусственно подгонялись под изобретенную схему для того, чтобы дорисовать неприглядный облик Москвы. Противоречащие этому образу факты замалчивались и игнорировались. В тот год установилась беспрецедентно холодная зима. Потребление тепла и энергии повсюду в Европе резко подскочило. Для его удовлетворения требовалось серьезно увеличить поставки. Газпром этого сделать не мог. Чисто технологически, что известно каждому газовщику, добыча и транспортировка газа существенно отличается по сравнению с эксплуатацией нефтяных скважин. При сезонных колебаниях излишки газа закачиваются в хранилища, на пике потребления им дополнительно заполняются магистральные трубопроводы. Одноразово запускать новые объекты газодобычи невозможно. Да и никто этого не будет делать. Предварительно нужно получить гарантии инвестиций, для чего используются долгосрочные контракты. Резко возросший спрос Газпром удовлетворить не мог и не стремился, но и ни один контракт он также не нарушил. Стандартные контракты содержат вилку минимума и максимума покупки и продаж. Энергетические компании, эксперты, специалисты об этом прекрасно осведомлены. Но на политическом уровне об этом постарались забыть. Оказалось, что в политическом плане, следуя абсурдной логике противодействия или даже «сдерживания» России, более выгодно объявить изменчивую погоду и сезонные колебания бесспорным подтверждением ненадежности российского газового гиганта. Столь же некорректным образом освещалось второе издание нефтегазового конфликта России, на этот раз с Белоруссией в канун 2007 года. В пику Москве остальная Европа и США грудью встали на защиту тоталитарного режима в Белоруссии, спасая его, как это подавалось, от имперских действий Москвы. Если в случае с Украиной политическую мотивацию как-то можно было объяснить в связи с еще не успевшей себя дискредитировать «оранжевой революцией», то позиция поддержки Минска вообще никакому объяснению не поддавалась. Заняв позицию безусловного осуждения Газпрома и Кремля за энергетический диктат, утвердившись во мнении, что их ненадежность и преследуемые ими цели несут в себе угрозу, ЕС предопределил тем самым всю дальнейшую логику обострения двусторонних отношений. Брюссель выдвинул требования к Москве о скорейшей и обязательной ратификации Договора к Энергетической Хартии, а сам стал судорожно разрабатывать новую энергетическую политику. Ее ключевыми элементами стали диверсификация поставок энергоносителей и источников энергии, а также все более нажимное распространение на энергетический сектор и, прежде всего, крупнейшие вертикально интегрированные энергетические компании правовых предписаний о демонополизации и свободе конкуренции. Иначе говоря, в ее основу закладывалось не партнерство и сотрудничество с Россией как поставщика энергоресурсов, а односторонне толкуемое обеспечение безопасности поставок энергоносителей в ЕС. Самые разнообразные ее проявления, ставка на проникновение в Закавказье и Среднюю Азию, строительство магистральных трубопроводов в обход России, сокращение якобы существующей энергетической зависимости от Москвы, все это носило и продолжает носить откровенно антироссийский оттенок. Как коррелируют между собой два описанных выше разнонаправленных тренда, можно понять только в свете внутренних процессов, происходивших последнее время в ЕС и России. После высочайшего эмоционального всплеска, связанного с крупнейшей за всю историю ЕС волной расширения, интеграционное объединение втянулось в полосу неопределенности, неверия и неразберихи. Расширение было несколько поспешным. Оно диктовалось, прежде всего, политическими мотивами. ЕС не был готов к нему ни психологически, ни институционально. Процедура принятия решений в ЕС стала пробуксовывать. Правовая дисциплина ослабла. Выявились многочисленные противоречия внутри него. ЕС в какой-то степени развалился на несколько блоков по интересам, и не только в отношении войны в Ираке. Усилились миграционные проблемы. Возросла социальная напряженность. Стали высказываться сомнения в европейской идентичности. С особой силой недовольство и опасения населения ЕС выразились на референдумах по проекту Конституции ЕС во Франции и Нидерландах. По сути дела ЕС оказался в тисках, конечно же, очень кратковременного и преходящего, но все же системного кризиса. На утрате динамизма, обычно присущего ЕС, сказалась также смена поколений в высшем эшелоне политической элиты стран-членов, пришедшаяся на это время. Не всегда последовательная внешняя политика ЕС во многом стала невнятной. С наибольшей силой негативные явления, вызванные переходным периодом в развитии ЕС, сказались на отношениях с Россией. Выяснилось, что для внутренней консолидации ЕС, как и во времена «холодной войны», нужна внешняя угроза. Воспринимаемая в качестве авторитарной, плохо управляемой и бряцающей энергетическим оружием державы, Россия на эту роль подходила как нельзя лучше. Большой вклад в то, чтобы представить Москву именно таким образом, постарались внести некоторые из бывших стран социалистического лагеря и республик Советского Союза. С точки зрения внутренней политики и усиления своих позиций внутри ЕС, им это было выгодно. Недоброжелательное восприятие путинской России объяснялось также глубоким непониманием происшедших в стране изменений и протекающих в ней процессов. За годы правления Путина с бесшабашной, безоглядной, безответственной свободой ельцинских времен было покончено. Политические оппоненты раздавлены или вытолкнуты на периферию политической жизни. Олигархи и их приспешники лишены политической и медиатической власти. Феодализация страны остановлена. Ширма псевдодемократических институтов убрана за ненадобностью. Политический режим предстал таким, какой он есть на самом деле. Картинка получилась не слишком благостная, но, в отличие от обмана прежних лет, достаточно реалистичная. Власть в руках Кремля достигла высочайшей концентрации. Чиновничество стало верной опорой режима. Различные ветви власти научились действовать сообща. Федеративные отношения, партийная система, механизм принятия политических решений выстроены таким образом, чтобы работать на достижение целей, задаваемых Центром, и, в случае необходимости, в ручном режиме управления. С точки зрения смены исторических вех, в России восторжествовали контрреволюционные, посткоммунистические настроения. Лозунгом дня стали преемственность власти, последовательность осуществления политического и экономического курса. Таким образом, задачи укрепления демократических институтов и процедур и реализации политической власти через них были отложены на потом. Но, зато, для возможного перехода или возвращения в будущем к демократической повестке возникли гораздо более здоровые предпосылки. Россия полностью решила задачи экономической стабилизации. В стране все эти годы продолжался устойчивый экономический подъем. Темпы роста составляли в среднем порядка 7%. Инфляция была взята под контроль. Рубль стал надежной валютой, постоянно растущей в цене. Большое положительное сальдо внешней торговли и профицит бюджета позволили накопить многомиллиардные золотовалютные резервы. К лету 2007 года они превысили 500 миллиардов долларов. Внешняя задолженность международным финансовым институтам, Парижскому и Лондонскому клубам, образовавшаяся при М. Горбачеве и Б. Ельцине, в основном досрочно погашена. Россия обрела экономическую и финансовую независимость. Начала восстанавливаться социальная ткань общества. Безработица сократилась. Доходы всех слоев населения стали устойчиво расти, причем высокими темпами. Политическая активность людей сошла на нет, трансформировавшись в зарабатывание денег, экономическую и потребительскую активность. Это произошло благодаря тому, что государство вернуло себе командные высоты в экономике, восстановило налоговую дисциплину, вновь приступило к отправлению утраченных ранее функций перераспределения прибыли от сверхдоходов, а также индукции и программирования развития, модернизировало законодательство. В конце 1990-х годов ускоренным социально-экономическим сдвигам помогло обесценение рубля вследствие дефолта, сделавшее национальную продукцию намного более дешевой и конкурентоспособной. В первой половине этого десятилетия главным источником роста стали высокие цены на углеводороды. В последнее время в качестве ведущего стимулятора заработал внутренний рынок. Рост доходов и экономический подъем в совокупности с колоссальными рентными платежами вызвали потребительский бум и высокий спрос на новейшее оборудование. Правда, полностью преодолеть кризис, вызванный спровоцированным ею распадом СССР, России не удалось. Огромный разрыв между богатыми и бедными сохранился. Конкурентоспособность экономики, в особенности отдельных отраслей и производств, осталась низкой. Структура внешней торговли - однобокой. Зависимость от конъюнктуры цен на энергоносители - чрезмерной. Социальная мобильность - недостаточной. Структурные реформы - незавершенными. Тем не менее, у Москвы появилась возможность от политики экономической стабилизации перейти к осуществлению крупномасштабных национальных проектов, а затем и разработке активной промышленной, инфраструктурной, инновационной политике и диверсификации экономики. В стране сформировались крупные промышленно-финансовые группы, способные вести жесткую конкурентную борьбу на внутреннем и внешнем рынках, не боящиеся слияний и поглощений не только в масштабах национальной, но и мировой экономики. На международной арене Россия почувствовала себя намного увереннее. Инструментарий ведения внешней политики, имеющийся в ее распоряжении, существенно расширился. В международных делах она стала, непривычно для ЕС, вполне независимой и самостоятельной. В отношениях с Брюсселем Москва все тверже настаивает на должном учете и уважении своих национальных интересов, отказе лидеров и представителей ЕС от менторства и поучений, выстраивании отношений в строгом соответствии с требованиями равноправия. У ЕС же претензии России на более весомую роль в Европе и мире не встречают никакого понимания. Более того, они вызывают неприязнь и отторжение. Но ни на что другое Москва больше не соглашается. Такова общая картина на сегодняшний день. Выглядит она более чем безотрадной. Недоверие друг к другу, незнание и непонимание реально протекающих процессов на континенте и нежелание с ними считаться, формирование устойчиво предвзятых клише и стереотипов, инерционность проводимой политики оказывали и оказывают на отношения между Россией и ЕС тяжелое, деструктивное влияние. Фактически отношения поставлены с ног на голову. Вопреки бесспорным, объективным потребностям сближения и объединения усилий, Москва и Брюссель расходятся в разные стороны. Политическая риторика и популизм господствуют над прагматикой. Вместо культуры взаимоприемлемых уступок и компромиссов процветает сохранившаяся со времен «холодной войны» склонность к играм с «нулевой суммой». Стремительно развивающиеся деловое сотрудничество и человеческие контакты превращаются в заложников политического противостояния. Это неразумно и бессмысленно. Вредит будущему. Противоречит интересам России и ЕС, интересам всего континента, политических элит, бизнеса и населения Европы. Ситуация в отношениях между Россией и ЕС нуждается в коренном оздоровлении. Как его добиться, довольно очевидно. Нужны только политическая воля, решимость и стратегическое видение будущего. Что делать? По всей видимости, программа оздоровления отношений между Россией и ЕС должна состоять из четырех основных блоков. В первую очередь, все те, кто принимает политические решения, и их советники обязаны разобраться с тем, что происходит в Европе, что соответствует ее подлинным, объективным интересам, и, оттолкнувшись от понимания этих интересов, сделать правильный выбор. Настоящая статья задумывалась как самый первоначальный, пусть и небольшой, но необходимый вклад в решение этой задачи. Для нормальной постановки дела на этом направлении было бы желательно на порядок увеличить количество встреч, конференций и обсуждений. Следовало бы запустить неформальные диалоги для общения между политиками, парламентариями, дипломатами, бизнесменами, представителями гражданского общества, сделать их возможно более интенсивными и постоянными. Необходимо было бы также договориться о сдержанности и политической корректности, отказе от распространения непроверенной, предвзятой информации. Второй блок мог бы состоять в возвращении средствам массовой информации функции информирования населения, а не культивирования слухов и домыслов. Отношения между Россией и ЕС можно будет освободить от опутывающих их догм и предубеждений только тогда, когда СМИ начнут честно, непредвзято, объективно рассказывать о том, что происходит во внутренней жизни и внешней политике друг друга. Это чертовски трудно и почти невозможно с учетом того, что СМИ питаются сенсациями и происшествиями, а не спокойной деловой работой, но необходимо. В качестве третьего блока видится дальнейшее расширение экономических связей, предоставление бизнесу возможности нормально работать друг с другом, без политического давления, без многочисленных ограничений, связанных с существующими в России и ЕС законодательными и административными барьерами. Уже сейчас товарооборот между Россией и ЕС постоянно увеличивается где-то на 20% в год. Россия недавно стала третьим по величине торговым партнером ЕС. Но потенциал экономического взаимодействия в десятки, а может быть, и в сотни раз больше. Над четвертым блоком Москва пытается наладить работу с Брюсселем уже несколько лет. Речь идет о модернизации договорно-правовой базы отношений. На этом вопросе хотелось бы остановиться несколько подробнее. Потенциальное значение действующего СПС для России Молодое суверенное государство Россия, возникшее в начале 90-х годов прошлого века на территории бывшего СССР, провозгласило целью своего развития построение современного демократического общества. Оно сделало безусловный выбор в пользу рыночной системы хозяйствования и интеграции в мировую экономику. В международном плане этот выбор был закреплен, прежде всего, в СПС. Этот специфический, двусторонний договор подтверждает приверженность молодого государства основным демократическим ценностям: плюрализму, верховенству права, уважению к правам человека. В нем провозглашается курс на построение правовой, политической и социально-экономической модели, ассоциируемой обычно с европейской моделью развития. Сутью курса является сближение с ЕС. СПС содержит достаточно конкретную программу действий, направленных на достижение этих целей. Оно оснащено вполне пригодным для этого инструментарием. В отношениях между Россией и ЕС безотлагательно вводились в действие материальные нормы права ГАТТ и ВТО. Создавались предпосылки для экономической интеграции в том, что касается ряда основополагающих свобод предпринимательской деятельности (учреждение компаний и т.п.), обеспечения трудовых прав трудящихся, широчайшего охвата областей сотрудничества. Предлагалось запустить работу по сближению законодательства России с правом Европейского сообщества. Предусматривалось создание организационных структур по управлению сближением и интеграцией, включая межправительственные и межпарламентские институты партнерства и сотрудничества различного уровня. Таким образом, СПС вполне могло бы стать продолжением конституционного порядка нашей страны. Но не стало. Содержащийся в нем позитивный потенциал не был реализован. Провал СПС В силу ряда объективных и субъективных причин, отмеченных выше, так случилось, что по доверию к СПС изначально был нанесен весьма чувствительный удар. На ратификацию СПС и его введение в силу ЕС затратил несколько лет. В период реформ, в постреволюционную эпоху, которую переживала Россия, когда безнаказанно нельзя терять ни одного дня, это было слишком расточительно. Более того, Брюссель сразу же попытался использовать СПС в односторонних интересах, переведя его тем самым из категории инструментов партнерства и сотрудничества в орудие нажима и давления. В результате этого у правящей элиты к СПС возникло в какой-то степени объяснимое предубеждение. СПС в полную силу так никогда и не заработало. Две трети его положений не применяются. Они остаются спящими нормами. Национальная судебная система по-настоящему не была подключена к обеспечению их применения. Как следствие этого, они оказались висящими в воздухе. Не были использованы надлежащим образом и положения СПС, предусматривающие формирование вторичного, имплементационного права, системы документов и договоренностей, которые бы шли в их развитие. Работа по конкретизации правового режима партнерства и сотрудничества, закрепляемого в СПС, пошла вхолостую. Институтам управления партнерством и сотрудничеством не была придана достаточная эффективность. Внешне их система выглядит впечатляюще. В ней задействованы чуть ли не все этажи власти. Однако на деле частые и регулярные встречи в верхах не опираются на мотивированные, заряженные на достижение результата экспертные и другие рабочие структуры. СПС оказалось лишено надежных механизмов разрешения споров и антикризисного управления. В результате любые противоречия и разногласия конъюнктурного характера, в которых нет ничего страшного и необычного для международных отношений, стали напрямую бить по взаимному доверию, взаимопониманию и культуре уступок и поиска компромисса. СПС не обеспечило в достаточной степени разделение политики и делового сотрудничества. Как следствие этого чисто политические сложности стали тормозить взаимодействие на уровне личности, общества и бизнеса. И главное – будущая форма связей между Россией и ЕС была намечена в СПС весьма расплывчато. Оно ограничивается лишь упоминанием возможности в какой-то перспективе приступить к переговорам о создании зоны свободной торговли Весь этот негативный опыт, недостатки и пороки действующего СПС надо учесть при подготовке будущего базового договора между Россией и ЕС нового поколения. Новая попытка Согласование и заключение такого договора для Москвы будет означать вторую попытку закрепления в интеграционном документе обязывающего характера сделанного ею европейского выбора. СПС-2 вполне может быть построено таким образом, чтобы предоставить России реалистическую возможность воспринять европейскую модель социально-экономического развития, вобрать лучшие ее черты, не утрачивая и не теряя национальной самобытности. Для того чтобы ответить на вопрос, что для этого надо, достаточно указать на возможные рецепты исправления перечисленных выше пороков и недостатков действующего СПС. В новом базовом договоре важно четко и ясно сформулировать, чего стороны ждут друг от друга в будущем, какую форму своему взаимному сотрудничеству они собираются придать через 5, 10, 15 или 25 лет. При этом никакая возможность не должна исключаться. Договору следует придать последовательно равноправный характер. Безусловный императив – установление преград на пути его одностороннего использования в ущерб другой стороне. Крайне важно заложить в нем поддержку регионального и субрегионального сотрудничества, содействие интеграционным процессам на пространстве бывшего СССР, концепции и понятия общего континентального рынка, правового, экономического, политического и социального пространства. По своему содержанию новый базовый договор не должен исчерпываться регулированием межгосударственных, межправительственных отношений. Совершенно необходимо, чтобы он устанавливал правовые режимы, не зависящие от политической власти, давал личности и бизнесу вполне конкретные и определенные права, предусматривал их юрисдикционую защиту. Речь идет о максимальном насыщении СПС-2 нормами прямого действия и включении в него судебных механизмов их обеспечения. Новый договор должен ориентировать органы партнерства и сотрудничества на осуществление конкретной программы действий. Для этого в нем важно закрепить график поэтапного перехода от менее продвинутых к более продвинутым формам интеграции, отвечающую этим целям смену правовых режимов. Сближение законодательства и правоприменительной практики желательно поставить в них на принципиально иную институциональную основу. Возможный вариант – создание влиятельного органа, Совета или Комитета, по сближению правовых систем. Помимо такого органа свое веское слово могли бы сказать парламентские круги обеих сторон. Это станет возможным в том случае, если удастся создать механизм раннего оповещения о программах законодательной деятельности и учета взаимных пожеланий по модификации подготавливаемых законопроектов. Действующие органы межпарламентского сотрудничества было бы неплохо переформатировать, поручив им, в первую очередь, заняться обсуждением законодательного процесса и подготавливаемых законопроектов, гармонизацией законодательства и правоприменительной практики. Чтобы система органов управления совместным экономическим и юридическим пространством эффективно заработала, ее важно было бы достроить элементами обязательного принятия и исполнения решений. Нужны такие совместные структуры, которые позволяли бы предупреждать кризисные явления в двусторонних отношениях и выводить споры за рамки текущих отношений, переводя их в плоскость технического рассмотрения и урегулирования. Наконец, велением времени является создание органов прямого и постоянного сотрудничества на уровне общества, регионов и негосударственных организаций. И, конечно же, в новом договоре обязательно надо закрепить безусловную приверженность общим ценностям, отраженным в Уставе ООН, международном Билле о правах человека, документах ОБСЕ, только совместно и одинаково толкуемым и понимаемым сторонами. Переговоры по СПС-2 дают России и ЕС второй шанс. Его нельзя упустить. Необходимо исходить, на этот раз, не из абстрактных схем, а из объективно существующей потребности в единстве, объединении усилий и интеграции. *1 Статья подготовлена по заказу Фонда Робера Шумана на русском и французском языках в рамках программы сотрудничества между Фондом и Европейским учебным институтом при МГИМО как совместная публикация. Французская версия статьи одновременно выходит в издании Фонда и будет помещена в следующем номере нашего журнала. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России №8-9(14), 2007