Выпуск №3(75), 2013

Уважаемые читатели! Вышел в свет новый 75-й номер интернет-журнала «Вся Европа», издаваемого Европейским учебным институтом. В нем, как и во всех предыдущих, рассказывается о происходящем в Европейском Союзе и отношениях между Россией и ЕС. Анализируются последние события и новейшие тенденции в политической, экономической, социальной и культурной жизни и правоприменительной практике ЕС и его государств-членов, интересные для российского читателя. «Двадцать семь», уже через несколько месяцев «двадцать восемь», движутся вперед к все более тесному союзу. В банковской сфере. С точки зрения контроля над расходованием бюджетных средств государств-членов. Под углом выработки и осуществления единого экономического курса. Все быстрее и быстрее. Подгоняемые кризисом. Общностью проблем, с которыми они сталкиваются. Пониманием того, что врозь отныне больше не получится. Но, и это политическую элиту региона пугает все сильнее, противоречия между участниками интеграционного объединения не утрачивают остроты. Они никуда не деваются. Не сглаживаются. Напротив, становятся более глубокими и болезненными. Пробиваются наружу. В публичную сферу. В политический дискурс. Получают четкую артикуляцию. Особенно на волне протестного движения, вызванного растущим неприятием политики жесткой экономии. Более того, политические силы, играющие на этих противоречиях, набирают вес. Приобретают миллионы сторонников. Усиливают свое влияние. Социальная и политическая ткань общества в странах региона меняется. Резко. Конвульсивно. Похоже даже, что необратимо. Анализ этих новых неординарных процессов, ломающих привычную парадигму европейского проекта, красной нитью проходит сквозь статьи, обзоры и комментарии, помещенные в новый, юбилейный выпуск журнала, предлагаемый вашему вниманию. (Начиная с его первого стартового материала из рубрики «Саммит», озаглавленного «Евросоюз: и экономить, и расти».) Итоги выборов в Италии (мы возвращаемся к анализу их значения для Европы в статье «Итальянские выборы как зеркало идеологического бессилия», помещенной в рубрику «Комментарий») вновь раскололи политический класс и экспертное сообщество на две части. Все дали им одинаковую или почти одинаковую оценку. Они были восприняты как поражение ЕС. Фиаско проводимой им политики жесткой экономии. Отказ населения жертвовать собой, своими заработками, положением, работой во имя эфемерного фетиша единой Европы. Как скатывание электората в недобросовестные объятья разношерстных популистов и безответственных политиков. Однако два лагеря сделали из этого прямо противоположные выводы. (В данном случае мы не касаемся чисто гипотетической перспективы выхода Италии из еврозоны, о чем, как свидетельствует материал «Брюдерле, Италия и евро» из рубрики «Политика», продолжают спорить отдельные, в том числе весьма именитые, политики). Первый настаивает на том, что необходимо продолжать укреплять зону евро, усиливать наднациональные институты, ограничивать возможности государств манипулировать бюджетами, идти дальше по пути углубления интеграции, делать ставку на взаимопомощь и солидарность. Единственно, адаптировать проводимую политику принуждения к структурным реформам и жесткой экономии к социальным и экономическим реалиям Европы со всеми ее бедами и противоречиями: рецессией, слабыми надеждами на экономический рост, зашкаливающей безработицей и усиливающимся ропотом населения. Осуществлять ее гибче. Умнее. С учетом специфики каждой страны, а не топорно, как до сих пор. Второй лагерь требует остановиться, перестать тащить всех в пропасть. Для него очевидно, что надо отказаться от идиллических представлений о том, будто бы Германия и группа тяготеющих к ней северных стран (далее - северян) смогут всех спасти и вытащить. Входящие в него или примкнувшие к нему политики и экономисты предлагают смириться с неизбежным и либо прекратить эксперимент с единой валютой, либо вывести из зоны евро страны, которые не в состоянии по тем или иным причинам сообща выбраться из долговой ямы. Вот один из образчиков такого подхода. Переход к единой валюте был ошибкой, настаивают многие комментаторы. Против нее предупреждали реалисты, в том числе такие, как будущий канцлер Герхард Шрёдер[1]. Но все были ослеплены величием политического проекта и необходимостью связать Германию после объединения новыми, еще более жесткими и всеобъемлющими обязательствами. А ведь уже тогда можно было предвидеть, что единая валюта повысит конкурентоспособность сильных экономик и самым негативным образом скажется на конкурентоспособности слабых. Пусть на первых порах последние и будут в восторге от потока дешевых денег, которые начнут с удовольствием проедать. Вот и получилось, как получилось, под ударами кризиса. Экономика южан обескровлена. Но почему – потому что Германия и северяне сосредоточили у себя промышленное производство и рентабельную часть сектора услуг. (За короткий срок Германии удалось получить триллионный профицит в торговле с партнерами по ЕС – общая валюта стала для Берлина курочкой, несущей золотые яички[2].) Потому что все денежные потоки устремились на север, и все, кто хотят спасти свои сбережения и активы, стали вкладывать их в германскую экономику. Потому что наиболее активные, предприимчивые и перспективные кадры устремились на север в поисках работы и лучшей доли. Дальше так продолжаться больше не может. Происходящее душит Европу в экономическом плане и подталкивает к взрыву тут и там – в социальном. Надо отпустить южан. Всех или часть. Дать им прибегнуть к универсальной спасительной соломинке - девальвации. Если Брюссель и Берлин не сделают это в превентивном и организованном порядке, развал зоны евро все равно произойдет, но стихийно и с гораздо более тяжелыми последствиями. Колоссальных издержек не удастся избежать никому. А вот другой вариант, по большому счету, этого же подхода. Его изложению посвящена целая монография, выпущенная крупнейшим французским издательством «Даллоз». Книга называется «Евро». В последнее время она стала активно цитироваться в подтверждение высказываний руководства Франции о валютной войне, якобы ведущейся против еврозоны (американцами, японцами и китайцами). Как аргумент, убеждающий в необходимости решительного снижения обменного курса европейской валюты[3]. Ее автор Жан Пьер Веспирини утверждает, что зона евро была изначально построена неправильно, без учета качественных различий в экономике государств-членов. В ее нынешнем виде она не жизнеспособна. Просто потребовалось время для того, чтобы вскрылись все присущие ей недостатки. Они сводятся в какой-то мере к следующему. Во-первых, внутри еврозоны не действуют нормальные рыночные механизмы выравнивания конкурентоспособности между входящими в нее странами. Последние лишены возможности ослаблять свои валюты и делать свое производство и экспорт более дешевыми. В результате они теряют и свой внутренний, и внешний рынки. Таким образом, искусственные условия, созданные в еврозоне, в автоматическом ключе работают на то, чтобы более сильные и богатые страны становились сильнее и богаче, а более слабые и не такие богатые – слабее и беднее. Во-вторых, согласно правилам участия в еврозоне, менее сильные государства-члены утратили возможность пользоваться также и механизмами стимулирования своей конкурентоспособности в отношении третьих стран через игру на валютных курсах. То есть получается, что их конкурентоспособность подрывается изнутри, а затем их еще и добивают извне. В-третьих, банковский процент в этих государствах полностью оторван от реальной экономической ситуации. Он никак не связан с динамикой спроса и предложения и возможностями возвращения занятых денег. Ничего кроме пузырей из этого выйти не может. А пузыри всегда лопаются. Рано или поздно. Период беспечности продолжался слишком долго. Лопающиеся пузыри в конечном итоге привели к обвалу экономики. Не факт, что ее удастся так легко восстановить. Тем более мерами жесткой экономии, которые только усугубляют положение. Вывод до банальности прост. В валютный союз загнаны страны с диаметрально противоположными интересами. Четко видно размежевание на две группы. Костяк первой составляют германоориентированные экономики – сама Германия, а также Австрия, Нидерланды и Финляндия. Второй – средиземноморские: Греция, Испания, Италия, Португалия и Франция. От них, от двух совершенно разных групп, нельзя требовать проведения одинаковой экономической политики и осуществления общего набора мер. Они просто не могут и не должны следовать единому экономическому курсу. «До сих пор, - пишет новоявленный авторитет, книгу которого спешно сняли со слегка запылившихся полок, - Германии удавалось навязывать всей зоне евро такую экономическую политику, которая отвечала ее идеологии и интересам. Катастрофическое падение роста во всем средиземноморском регионе вызвано главным образом тем, что Германия и они сами навязали себе экономическую политику, совершенно неприспособленную к их реалиям»[4]. Выход один – радикально пересмотреть то, как функционирует зона евро. Иначе говоря, отказаться от нее в ее нынешнем виде. Привести экономическую политику, проводимую странами зоны, и осуществляемые ими меры в соответствие с конкретными, а не выдуманными потребностями южан. Вернуть им суверенные инструменты восстановления конкурентоспособности через игру на понижение валют. Если еврозона сохраняется, то на понижение курса евро. Фактически девальвировать евро. В изложении Ж.-П.Веспирини эти рекомендации звучат так: южанам нужно добиться «радикального пересмотра бюджетной политики, поставив перед собой экономически оправданные и достижимые цели, вместо надуманных и недостижимых». Одновременно с этим они должны настаивать «на столь же радикальном пересмотре валютной политики, чтобы покончить с завышенным курсом евро для их стран». По сути, эти слова – концентрированное отрицание всего того, к чему стремились и чего добивались Германия, северяне в целом и институты ЕС, конструируя свои действия по выводу ЕС и еврозоны из кризиса. Познакомимся теперь с базовыми элементами противоположной парадигмы. Да, тяготы кризиса очень велики. Безработица. Падение производства. Сокращение ВВП. Снижение жизненного уровня. Рост недовольства. Но против кого? Против Германии, которая всем помогает. Против яйцеголовых бюрократов, сидящих в высоких есовских кабинетах. Против такой политики лечения заболевших склеротичных европейских экономик, которая перекладывает все тяготы кризиса на простых людей. Да, но лишь отчасти. Главным образом протест направлен против национальной партократии (или плутократии – как кому больше нравится). А бегство капиталов, производств, кадров на север в любом случае гораздо лучше войн и конфликтов, которыми подобные кризисы заканчивались ранее. Достижения ЕС очень велики. Они огромны. И под ударами кризиса ЕС еще дальше удалось продвинуться по пути создания гораздо более надежного и работающего экономического механизма в масштабах региона. Прошлые ошибки изучены. Исправлены. Они больше не повторятся. Просчеты Маастрихтского договора просчитаны. Глупость, запрещавшая приходить на помощь оступившимся экономикам, устранена. Полномочия Европейского центрального банка расширены. Он превратился в реального гаранта евро и взял на себя обязательства пресекать спекулятивные атаки против отдельных стран. Европейской Комиссии доверено контролировать бюджетную политику государств, святое святых национального суверенитета. Лет пять назад это показалось бы фантастикой. Абрис наднационального экономического правительства проступает все отчетливей. Путь вперед тоже сейчас намного яснее. Это движение к усилению федералистских начал в построении объединенной Европы. Придание институтам большей демократической легитимности. Укрепление политического союза. Объединение долгов. Укрепление наднационального контроля над осуществлением экономической политики, проводимой национальными органами власти и управления. Короче, дальнейший трансферт суверенных полномочий вслед за централизацией финансового могущества[5]. Если Ангеле Меркель удастся этого добиться, с опорой на близких союзников и институты ЕС, она навсегда войдет в историю как самый выдающийся политик мирового калибра. А то, что на смену размежеванию Европы по линии Восток-Запад пришло разделение на «относительно процветающий Север и хаотичный Юг», кто же против этого спорит. Также как и против того, что «вместо Европы, возглавляемой Францией и Германией с Великобританией, играющей балансирующую роль», возникла Европа, «лидирующая роль в которой легла почти полностью на плечи Германии»[6]. Может быть, приведенная логика рассуждений является очень верной и правильной, говорят в ответ те, кто причисляет себя к стану реалистов (еще одному, третьему), т.е. те, кто пытается отыскать рациональное зерно в аргументах сторонников обоих лагерей. Но население просто не выдержит. Политику жесткой экономии населению уже «просто не продать»[7]. Еще чуть-чуть, еще пара-тройка процентов безработицы – и ткань социального мира начнет рваться. Партии и движения, выступающие против ЕС, уже повсюду набирают силу. Не только в Великобритании. Там это более заметно. Но и во Франции, где Мари Ле Пен призывает к референдуму о выходе из ЕС, и даже в Германии. Если так дело пойдет, людей придется удерживать в ЕС и еврозоне силой[8]. Может, политику жесткой экономии стоит достроить политикой стимулирования потребления в богатых странах севера или чем-то еще. Позволить себе покупать больше товаров, производимых южанами. Во всяком случае, прислушаться к предупреждению, прозвучавшему из Италии. Или есовцам нужна еще большая встряска для того, чтобы это осознать? Что касается руководства старшего члена правящей коалиции Великобритании, оно такую встряску уже получило. На условно промежуточных парламентских выборах в одном из округов на юге Англии тори потерпели сокрушительное поражение. Партия независимости набрала 28% голосов (по сравнению с 3,6% в 2010 году). Консерваторы получили на три процентных пункта меньше. Победили либералы. То есть тори оказались на «почетном» третьем месте с учетом того, что лейбористы в округе почти не котируются. По оценкам аналитиков, подобный результат делает вполне вероятным сценарий, по которому на выборах 2015 года Партия независимости переманит к себе значительную часть электората консерваторов, а чистую победу сразу одержат лейбористы. (На это указывают и опросы общественного мнения, анализируемые в статье из нынешнего номера «Желающих ломиться в открытую дверь поубавилось», помещенной в рубрику «Дневник событий»). Казалось бы, в осуществляемый правительством политический курс нужно спешно вносить серьезные коррективы. Такие призывы слышны со всех сторон. С ними выступают партийцы и парламентарии – свои и чужие, экономисты – английские и иностранные[9]. Причем очень активно. Ан нет. Дэвид Камерон решительно заявил, что продолжит его осуществление. Что этот курс единственно правильный. И никакого сдвига вправо не произойдет. На инвестиции в инфраструктурные, образовательные и иные проекты будет переброшено исключительно то, что удастся сэкономить по другим статьям бюджета. Выглядит твердо и внушительно. Только справляться со своими евроскептиками, как утверждает растущее число экспертов и политиков, ему будет все сложнее и сложнее[10]. Стоит иметь в виду, вместе с тем, что нападки на Дэвида Камерона, усиливающиеся внутри его собственной партии, фактически лишают его возможности для маневра. Любое отступление от курса на санацию экономики, как непременного условия для здорового экономического роста, будет воспринято как поражение, признак слабости и признание своей некомпетентности и профессионального несоответствия со всеми вытекающими последствиями. Но и избиратели не дают ему свернуть с избранного пути. Все опросы общественного мнения показывают, что в вопросах экономики ему и его министру финансов доверяют в большей степени, чем лидерам лейбористов, в частности главе лейбористов Эд.Милибанду. Их призывы увеличить заимствования для стимулирования экономического подъема воспринимаются населением как какая-то аберрация[11]. Любопытно, впрочем, что руководство институтов ЕС, Германии и тяготеющих к ней стран действия Дэвида Камерона на экономическом фронте по большому счету устраивают. Во-первых, то, что даже такие рьяные оппоненты еврозоны, как англичане, придерживаются рецептов преодоления кризиса, на которых они настаивают, усиливает их аргументацию. Во-вторых, опыт Великобритании показывает, что принадлежность к зоне евро и необходимость проводить единую экономическую политику для разных групп государств не должны рассматриваться как осложняющие выход из спирали кризиса. Туманный Альбион обладает всеми уровнями свободы. Он активно пользуется таким инструментом восстановления международной конкурентоспособности, как девальвация национальной валюты – фунта стерлинга. Но ей это никак не помогает. Значит, утверждают идеологи еврозоны, все причитания по поводу диктата северян не имеют под собой оснований. Точно также, правда, попытались использовать себе на пользу полемику по поводу экономического курса Великобритании и южане, в частности Франция. Смотрите, обращаются к зрителям и читателям крупнейшие французские СМИ, что получилось, вернее, не получилось у англичан. Они обратились к инструментарию жесткой экономии для решения двуединой задачи: чтобы привести в порядок госфинансы и подтолкнуть деловую активность. Ничегошеньки у них не вышло. А ведь Дэвид Камерон со товарищи осуществляет самый ортодоксальный вариант политики затягивания поясов. Дефицит бюджета один из самых высоких в Европе. Под 7,4%. Это по сравнению с 3,7% во Франции, которыми ей все северяне аки свиньей в нос тычут. По прогнозу суверенная задолженность к 2015 г. вырастет аж до 110% ВВП. Рубеж, по достижении которого она начнет снижаться, отодвигается с каждым разом все дальше и дальше. Так что с санацией госфинансов все ясно. Теперь о восстановлении доверия инвесторов. И с ним пшик. Все в долгах, как в шелках – не только государство, но и предприниматели, и домохозяйства. Откуда пойдут инвестиции? Вот и получается, что и производители выжидают, и потребители. В результате ничего радужного в экономике Великобритании не происходит. Прогнозы роста экономики продолжают делаться все менее радужными. С более оптимистических 1,2% их понизили до более реалистичных 0,6%. Вывод очевиден. Другого эффекта, по всей видимости, драконовские меры затягивания поясов дать просто не могут. Ведь под их воздействием поступления в казну сокращаются[12]. Стоит только акцентировать, что проект бюджета Великобритании на следующий финансовый год получил различное прочтение. Французы увидели в нем воплощение «спорных» воззрений британцев на то, что падающую экономику спасут меры стимулирования предложения в условиях сокращения спроса. Отдельные же комментаторы указали: снижение налога на корпорации до 20%, снижение обязательных социальных выплат бизнеса, кредитование приобретения жилья (в размере 133 млрд фунтов стерлингов), готовность потянуть с достижением цели снижения бюджетного дефицита и разрешение Банку Англии отпустить инфляцию, предусматриваемые бюджетными ориентирами, означают фактическое признание провальности предшествующего курса и возвращение к классической кейнсианской модели выхода из кризиса[13]. В правящей элите размежевание происходит в несколько иной системе координат. Руководство Европейского Совета и Европейской Комиссии вместе с лидерами Германии и тяготеющих к ней стран настаивают на последовательном продолжении политики жесткой экономии до тех пор, пока она не начнет приносить ощутимые плоды (см. материал «Евросоюз: и экономить, и расти» из рубрики «Саммит»). Результативность ее осуществления видят в достижении сбалансированности бюджета. Снижении стоимости факторов производства. Повышении производительности труда. Росте международной конкурентоспособности. Причем все понимают, что северяне, может быть, и готовы были бы пойти на некоторое смягчение своих требований к партнерам по ЕС и еврозоне, но не в состоянии этого сделать по внутриполитическим соображениям. У Германии на носу парламентские выборы. Поэтому ни на какой отход от того, чтобы «строить» остальные страны ЕС, Ангела Меркель не пойдет. Ей элементарно не дадут этого сделать соратники по партии. Противоположная сторона тоже определилась. Южане сформировали свой блок. Его костяк образуют Испания и Италия. На капитанском мостике – Франция. Ведомые Франсуа Олландом, они настаивают на том, чтобы во главу угла экономической политики ЕС поставить реализацию курса на экономический рост, реиндустриализацию и решение проблемы занятости, не отказываясь при этом полностью от политики санации внутреннего рынка. Подобными лозунгами они оперируют уже достаточно давно, со времен президентской кампании во Франции. Заставили Союз принять целую серию различных программ и документов. Настояли на выделении на цели роста и занятости приличных сумм. Однако до сих пор они погоду в ЕС не делают. Все решения зависят от экономически более сильных соседей или, иначе, от тех, кто спасает «падающие экономики». Тем не менее, давление с их стороны усиливается. Председатель Европейской Комиссии и комиссары, отвечающие в ней за экономический блок, констатируют аналитики, подвергаются непрерывно нарастающему прессингу критиков, которые утверждают, что, «добиваясь сокращения бюджетных расходов во имя достижения целей уменьшения задолженности и сохранения евро, они загоняют всех в порочный круг низких или нулевых темпов роста»[14]. В энный раз ареной этих противоречий стало мартовское заседание Европейского Совета. Накануне очередной встречи в верхах «двадцати семи» Мануэл Баррозу обратился к лидерам ЕС с призывом не сворачивать с торной дороги политики жесткой экономии и осуществления назревших структурных реформ. В разосланном всем им обращении акцентируется, что она «начинает приносить плоды, о чем свидетельствуют балансы текущих платежей и восстановление конкурентоспособности». В подтверждение приведенных слов в нем приводятся конкретные цифры, диаграммы и т.п. Они убеждают, что в Ирландии и Португалии ситуация выправляется. По стоимости рабочей силы они больше уже не проигрывают своим основным конкурентам. В этом плане их успехи могли бы послужить примером для других. Под другими имеются в виду, в частности, Франция, Италия, Бельгия и Венгрия с откровенно завышенной стоимостью рабочей силы. Причем, что характерно, во Франции, Италии и некоторых других странах ЕС она продолжила расти. Главное – в обращении напоминалось, что причины, спровоцировавшие кризис и преддефолтное состояние отдельных стран, полностью не устранены. Соответственно политику, дающую позитивный эффект, надо продолжать. Хотя, конечно, как признает Председатель Европейской Комиссии, с учетом рецессии, замедления темпов экономического роста и усиливающейся безработицы. Вместе с Мануэлом Баррозу к упреждающей атаке на противников политики жесткой экономии подключился мининдел Германии Гидо Вестервелле. Свое открытое письмо, составленное в форме статьи или заметок на тему, он разместил в Файнэншл Таймс[15]. Суть мессиджа – менять политику жесткой экономии на стимулирование роста путем увеличения расходов, деньги на которые могли бы дать новые заимствования, никак нельзя. Аргументация – страны, наиболее пострадавшие от кризиса, обзавелись правительствами, проводящими разумную политику стабилизации. Народ высказался в их пользу. Типичен в этом плане пример Греции, Ирландии, Испании и Португалии, а не Италии. С недавних пор и Кипра. Да и в Италии даже С.Берлускони поддерживал курс на проведение структурных реформ, за имплементацию которых взялся Марио Монти. Это, во-первых (перечисление ввожу, чтобы мысли Министра выглядели рельефнее). Теперь, во-вторых. Противопоставлять затягивание поясов и экономический рост совершенно некорректно. Одно не отрицает другое. На самом деле увеличение государственных расходов ведет к их проеданию. Здоровые основы будущего роста создаются иным образом. В-третьих, благотворное влияние политики жесткой экономии в полной мере скажется позже. Через несколько лет. Она имеет долговременное и долгосрочное действие. Вместе с тем, признаки улучшения есть и уже сейчас. Бюджетные дефициты сокращаются. Дисбалансы не столь вызывающие, как раньше. На биржах сделалось спокойнее. В-четвертых, именно безответственные заимствования порождают экономические проблемы и безработицу, а не усилия по снижению госдолга. Ведь увеличение задолженности делает ее обслуживание неподъемным и объясняет бегство капитала и снижение уровня инвестиций. Отсюда и экономический спад и безработица. В-пятых, у всех перед глазами пример Германии. Ее успех в том, что она приступила к структурным реформам раньше других и действовала последовательно. Если бы не это, она так бы и оставалась, как в начале века, «больным человеком Европы». В завершение своего обращения Гидо Вестервелле прибегает к красивому образному сравнению, чтобы отговорить партнеров от пренебрежения мерами санации. Оно тоже показательно. «Корабль Европа, - пишет он, - находится на важнейшем участке пути. Мы прошли самые опасные скалы, но нам еще только предстоит добраться до тихой гавани. Нам нельзя растерять доверие, которое мы завоевали. Нам надо найти в себе политическую силу и уверенность для того, чтобы продолжать курс на политику стабильности. Приверженность выбранному курсу принесет дивиденды в долгосрочной перспективе». Как изложение позиции – понятно. Как призыв – тоже. Но не как концептуально обоснованный курс действий. Ведь проблема не в том, что кто-то из стран ЕС, читай южане, против бюджетной консолидации или структурных реформ вообще. Нет, они против того, чтобы игнорировали ширящиеся протестные настроения и все те экономические тяготы, которые ложатся на плечи населения, а равно то, что повсюду условия разные. Что подходит одним, совсем не обязательно срабатывает в иной социокультурной среде, в странах, где экономическое положение несколько иное. Во всяком случае, срабатывает хуже или иначе. С этой точки зрения, гораздо более реалистичным выглядело предупреждение, с которым выступил Марио Монти. На мартовское заседание Европейского Совета он был приглашен по-прежнему, несмотря на поражение на выборах, в качестве представителя (премьер-министра) Италии. Непосредственно под заседание, чтобы оказать на его исход максимальное влияние, он обратился к остальным главам государств и правительств с пространным четырехстраничным посланием. В нем предпринята попытка, оттолкнувшись от личного опыта, объяснить коллегам, что происходит с Евросоюзом. Как указывается в послании, его собственная судьба очень похожа на то, что может ожидать Союз в целом. Проводимая политика правильная. Предпринимаемые меры необходимы. Но для того чтобы они подействовали, требуется время. И на возобновление экономического роста, и на создание необходимого количества рабочих мест. Ни у политиков, ни у Союза его нет. Население, электорат больше не в силах ждать. «В этом контексте, - подчеркнул он, - поддержка реформ и, что еще хуже, самого Европейского Союза стремительно падает»[16]. Вывод, который на словах поддержали все, включая Ангелу Меркель и Мануэла Баррозу, не могли не поддержать, – необходимы шаги, способные в кратчайшие сроки дать экономический эффект и вновь завоевать избирателей на свою сторону. В итоговом документе саммита все они есть: о точечных мерах по стимулированию роста и занятости, особенно среди молодежи, о балансе между производительными государственными капиталовложениями и потребностями бюджетной дисциплины и т.д. Тогда почему же только на словах? Да потому, что продолжение всеми прежней политики сокращения государственных расходов и бюджетной консолидации было запрограммировано заранее. Кем? Берлином. Преимущество Германии, по сравнению с остальными, в том, что она не только говорит своим партнерам, как надо, но и делает. И не только делает, но и продавливает через структуры еврозоны и ЕС те решения, которые считает нужными. Решения, которые ее устраивают. Чтобы заранее поставить все точки над «и», Берлин накануне мартовского заседания Европейского Совета публично объявил об утвержденных правительством основных ориентирах бюджета на 2014 год. Проект бюджета ждали несколько позже. Однако кабинет провел согласование в рекордные сроки. Естественно, не без умысла. А чтобы послать «четкий сигнал Европе»[17], как акцентировал министр финансов Вольфганг Шойбле, и показать, что сбалансированный бюджет и экономический рост могут идти нога в ногу. Проектом предусматриваются еще более глубокие сокращения расходной части бюджета – на 5 млрд евро. Причем они коснулись здравоохранения, социального обеспечения и защиты окружающей среды. За счет этого Германия уже в 2015 г. выйдет на бездефицитный бюджет. К чему она решительно подталкивает и остальных. По поводу того, оправдан ли подобный бюджетный консерватизм, имеются большие сомнения. Хотя после обнародования германского бюджета, это уже академическое теоретизирование. Так, многие экономисты, включая тех, кто работает на Файнэншл Таймс, утверждают, что, пойди Берлин на стимулирование спроса, он бы очень помог партнерам преодолеть рецессию без какого-либо ущерба как для себя, так и для навязываемой всем политики жесткой экономии[18]. В этом они действительно нуждаются. Это Германии до выхода на стопроцентно сбалансированный бюджет рукой подать. Уже в 2013 г. дефицит бюджета составит всего -0,2%. Другим до него еще идти и идти. Вот сухие цифры. По нарастающей. По прогнозам Европейской Комиссии, у Эстонии (второе по благополучию место) дефицит будет равным -0,4%. У Люксембурга -0,9, Финляндии -1,5, Италии -2,1, Австрии -2,5, Мальты -2,9, Бельгии -3%. Однако уже у Словакии превысит разрешенное пороговое значение -3,3%. Нидерландов -3,6, Франции -3,7, Кипра -4,5, Греции -4,6, Португалии -4,9, Словении -5,1, Испании -6,7 и Ирландии -7,3%[19]. Предполагалось, что основной темой саммита станет обмен мнениями по поводу плотного наднационального контроля над сбалансированностью и основными ориентирами национальных бюджетов, о чем главам государств и правительств удалось договориться ранее, и который уже начинает применяться. Вместе с тем, от саммита ожидали также и послаблений для отдельных стран в том, что касается сроков достижения цели выхода на сбалансированные бюджеты. Так, Европейская Комиссия была готова дать Португалии лишний год в виду ее образцового послушания (позволив сохранить дефицит на уровне -5,5% в 2013 г., -4% - в 2014 г., предусмотрев выход на -2,5% только в 2015 г.)[20]. Сходные решения должны были быть приняты по Франции и Испании. Правда, только промежуточного плана. Все они и были приняты. Однако наиболее острым сюжетом заседания должна была стать полемика по поводу того, в какой степени придерживаться политики жесткой экономии и как вернуть регион обратно на путь здорового экономического роста. Завязать такую дискуссию собирался Франсуа Олланд при поддержке остальных южан. Так и получилось. Более того, все главы государств и правительств, будучи под впечатлением послания Марио Монти и последнего развития событий в регионе, высказались за проведение активной политики стимулирования экономического роста и создания рабочих мест, наряду с политикой затягивания поясов. (Об основных решениях мартовского заседания Европейского Совета рассказывается в материале «Евросоюз: и экономить, и расти» из рубрики «Саммит».) Приняли итоговый документ, призывающий к достижению этих целей и перечисляющий, что можно и следовало бы сделать. Но… курс жесткой экономии ни в чем не поменяли. За исключением одного – переупаковали его в длинный каталог призывов и добрых пожеланий относительно близких южанам целей и тем[21]. У саммита же получилось неординарное продолжение. Какое – постараемся разобраться максимально подробно. Основной интригой марта, как подчеркивается в номере (хотя в нем рассматривается только ее начальная фаза – см. материал «Маленький Кипр с большими проблемами» из рубрики «В фокусе»), стала история с предоставлением Кипру международного пакета помощи. Так и подмывает назвать ее детективной. Слишком много в ней скользкого, скрытого, непонятного, труднообъяснимого. К тому же ее участники, по мере того, как она раскручивалась, столько раз меняли свои позиции на противоположные. Жонглируя фактами, предположениями, аргументами, как если бы намеренно пытались тем самым еще больше запутать стороннего наблюдателя. (Вольно или невольно, она затрагивается во многих материалах выпуска. Целый ряд язвительных замечаний по ее поводу дается, в частности, в статье «Обмен любезностями» из рубрики «Партнерство». В ней разбирается, как проходила и что дала очередная встреча руководителей исполнительной власти России и ЕС. Ряд интересных предположений, которые старательно замалчиваются мировыми СМИ, высказывается в статье «Кто послабее, тот и заплатит» из рубрики «Комментарий», и т.д.) Похоже, кипрская история, вслед за парламентскими выборами в Италии, стала еще одним эпизодом в скрытом противостоянии благополучных и проблемных стран ЕС[22]. Просто российский фактор сделал это менее очевидным. Во всяком случае, под этим углом зрения она была представлена отдельными комментаторами. Подобная история, подчеркивается ими, не может добавить уважения Германии и всему блоку северных стран в ЕС. Она свидетельствует о том, что Берлин зашел слишком далеко, ставя своим партнерам неподъемные условия. Похоже, что она «ведет к дальнейшему разрушению единства еврозоны». Она может «показать раз и навсегда, что Германия и ее соратники по насаждению дисциплины переиграли сами себя»[23]. Но давайте по порядку. В качестве первого шага разберем саму легенду о том, как вырабатывался пакет помощи Кипру. Сначала обусловленный взиманием единовременного налога на все депозиты, размещенные в банках островного государства. Затем – банкротством и полубанкротством ведущих банков и введением по сути внешнего надзора за функционированием финансовой системы страны, вернее, за тем, что от нее осталось. После чего те претензии, которые в отношении пакета были выдвинуты. Наконец, мотивировку произошедшего. (В том числе оттолкнувшись от тех резонов, которые приводятся в одной из центральных статей нынешнего номера – «Германия так и не сделала домашнее здание» из рубрики «Тенденции и прогнозы».) Достоверная история того, как принималось решение еврогруппы по пакету помощи Кипру, скорее всего так и останется скрытой от общественности. Она раз за разом переписывалась мировыми СМИ со ссылкой на самых разнообразных участников переговоров. Как справедливо отмечают отдельные комментаторы, «никто в действительности не знает, кто что кому сделал за тот уик-энд, когда пеклась сделка по Кипру»[24]. Вариант, который сейчас пытаются продать зрителям и читателям, выглядит примерно так. Министры финансов собираются на встречу на полях заседания Европейского Совета. Пока нет ничего определенного. Генеральный директор МВФ Кристина Лагард, якобы, настаивает на том, чтобы до 40% было удержано с вкладов двух ведущих банков страны, спасать которые, в ином случае, нецелесообразно. Их надо банкротить. Пакет помощи должен быть сокращен до такого уровня, чтобы вызванное им увеличение бремени задолженности Кипр был бы в состоянии обслуживать. Европейский центральный банк также за немедленное решение. Чтобы киприоты особенно не выкобенивались, предупреждает, что прекратит передачу банкам ликвидности под низкий процент, без которой они рухнут. Но он, напротив, выступает против того, чтобы оставить банки, переживающие сложности, на произвол судьбы, поскольку это могло бы бросить тень на все банковскую систему Европейского Союза. Он предпочел бы взыскать единовременный налог со всех депозитов, процент которого увеличивался бы в какой-то прогрессии в зависимости от их величины. С небольших вкладов – поменьше. С крупных – побольше. Но, и это самый спорный и спекулятивный из моментов версии событий, которому пытаются придать вполне официализированный характер, президент Кипра хотел бы вывести из-под удара российских и других иностранных вкладчиков, пусть и за счет простых киприотов. Чтобы с них не могли удержать свыше 10%. Подобная позиция усиливает противоречия в стане участников «тройки». Уже не в первый раз. Понятно только, что на помощь Кипру «семнадцать» пойдут только при условии глубокой реструктуризации банковского сектора. Ведь весь Кипр считается офшором(!), «потакающим отмыванию грязных денег и уходу от налогов»[25]. Германия заявляет, что никакой другой пакет бундестаг не поддержит. Вкладчики (имеются в виду в основном из России), уводящие деньги в те страны, где они платят меньшие налоги и находятся под не столь плотным надзором, как в других местах, должны принимать на себя риски, с которым сталкиваются банки таких стран. Решение принято[26]. Первоначальное. Его условия все назубок выучили. Еврогруппа соглашается взять на себя кредитование Кипра на сумму только в 10 млрд евро для спасения банковской системы, хотя нужно 17 млрд. Причем это никакой не альтруизм, поскольку кредит и проценты надо будет возвращать. 1,4 млрд дадут приватизация и повышение налогов. Остальные 5,6 млрд должны заплатить вкладчики. Все, включая обладателей вкладов меньше 100 тыс. евро, в нарушение соответствующей директивы ЕС относительно единых критериев и обязательств о гарантиях их неприкосновенности. Последующее происходило уже в публичной сфере, а не как до этого за закрытыми дверями. Пакет т.н. помощи вызвал всеобщее неприятие. Несмотря на разъяснения о том, что из двух зол пришлось выбирать меньшее, что в ином случае потери вкладчиков были бы неизмеримо большими, и что при негативном развитии событий они вообще могут всего лишиться. «Против» выступили очень многие. По Кипру прокатилась протестная волна. Олигархи и связанные с ними политики переполошились. Финансовое сообщество от неожиданности и неординарности предложенного охватила оторопь. Повсюду в Европе политические партии заклеймили решение как разрушающее банковский союз и противоречащее базовым принципам и действующему нормативному массиву ЕС. Еврогруппа была уверена в том, что на Кипре президентская республика. Президент распорядится, и все возьмут под козырек. Однако условия спасения, навязанные Кипру, показались общественному мнению настолько одиозными, что парламент дружно проголосовал «против». «За» не было подано ни одного голоса. Создавшееся положение, спровоцированное «тройкой», было совершенно нетерпимым. Банки Кипра на неопределенное время перестали работать. Они больше не поддерживали текущий оборот. Через них не могли больше проходить и международные транзакции. Все встало. Тем временем начались поиски какого-то другого варианта решения. Увы, варианта «В» не нашлось. Ничего принципиально иного, что устроило бы «тройку» и еврогруппу, Никосия не нашла. Москву, скептически воспринявшую ее посулы, заинтересовать не сумела. В конце концов, ей пришлось возвращаться к тому же самому ультимативному пакету помощи, который обсуждался первоначально, только без неприличных удержаний со счетов менее 100 тыс. евро и с пропорциональным увеличением поборов с более крупных депозитов. Причем в варианте МВФ. Складную историю разногласий внутри тройки вроде бы подтверждает корреспондентская сеть таких разных газет, как «Файнэншл Таймс» и «Монд». Они живописуют подковерную борьбу алчного МВФ, сопротивляющегося ЕЦБ, Германии, которую удалось уговорить, и президента Кипра Никоса Анастасиадиса, который все испортил. У них, вслед за остальными, получается, что де именно он настоял на том, чтобы взимать оброк с владельцев не только больших состояний, но и малых депозитов[27]. В их изложении «тройка» долгое время не могла договориться между собой о том, как «спасать» Кипр. Наиболее жесткую позицию занимал МВФ, поддерживаемый Берлином. Он настаивал на т.н. «Исландском варианте» спасения банковской системы путем принудительного изменения приоритетности выплат по долговым обязательствам и частичном их списании. Суть его предложения сводилась к слиянию двух крупнейших системообразующих банков страны в один и его разделении на два. Первый, надежный, был бы капитализирован правительством Кипра. Туда пошли бы кредиты, предоставляемые «тройкой». В него были бы переведены все депозиты величиной менее 100 тыс. евро, на которые распространяются европейские гарантии. Второй по определению становился «плохим» банком в том смысле, что сбрасываемые в него все остальные депозиты (т.е. большие состояния, в том числе принадлежащие иностранцам и в первую очередь россиянам) урезались примерно на 20, а то и на все 40%. Тогда и спасение Кипра обошлось бы не в 17 млрд евро, а в половину этой суммы, и реализовался бы сценарий «утруски» финансовой площадки Кипра до среднеевропейских размеров в плане соотношения между оборачивающимися средствами и ВВП страны. Европейской Комиссии и основным переговорщикам от ЕЦБ и руководителю комитета заместителей министров еврозоны по спасению проблемных стран план, лоббируемый МВФ, откровенно не нравился. Они боялись, что, задев интересы крупных вкладчиков, спровоцируют панику, бегство капиталов и нанесут по экономике Кипра тяжелейший удар[28]. Свара приобрела крайне острый характер. Перешли на личности. Со стороны немцев раздались упреки в том, что всегда находятся люди, легко расходующие чужие деньги. МВФ усиленно продвигал тезис о том, что с Кипром, ввиду его малых размеров, вполне можно попробовать. Он послужит своего рода полигоном. Чтобы вывести переговоры из тупика, Европейская Комиссия предложила прибегнуть к взиманию единовременного налога на депозиты. Это было бы не столь болезненным кровопусканием в отношении крупных состояний. Кроме того, становилось лишь одним из инструментов привлечения средств. Их дополнили бы повышение налогов, национализация пенсионных фондов и др. Однако «тройке» договориться между собой не удалось. Тогда выработку окончательного соглашения взяла на себя спешно созванная еврогруппа. Ее заседание надолго затянулось. Оно прошло очень тяжело и эмоционально. То, как и чего добивался министр финансов Германии Вольфганг Шойбле, вызвало у президента Кипра нервный срыв. Все, в свою очередь, были удивлены тем, насколько напряженные отношения сложились внутри кипрской делегации. Тем не менее, В.Шойбле в итоге дал согласие на введение единовременного налога на депозиты. Однако Н.Анастасиадис сам установил проценты взиманий, которыми должны были облагаться вклады. С подсказки еврокомиссара по экономике и монетарной политике Олли Рена, который «убеждал не повышать планку налога свыше 10%, чтобы предотвратить бегство капиталов»[29]. История складная. Настораживает в ней только то, что она совершенно не вяжется с тем, что они же сами рассказывали читателям по горячим следам «сенсационного» заседания еврогруппы, т.е. до того, как принятое ею решение подверглось бешеной критике. Первоначальная сводка с места событий выглядела так[30]. Киприоты понимали, что от них потребуют экономии, реформ и всего остального, как это принято сейчас в ЕС. Вместе с тем, они чистосердечно рассчитывали на пакет помощи в размере 17 млрд евро. Однако когда они прибыли на мартовское заседание Европейского Совета, их участь уже была решена. Берлин в полном объеме на такую сумму не соглашался. Только на 10 млрд. И только при том условии, что недостающее будет изъято у вкладчиков, доверивших свои состояния банкам островного государства. Однако в изложении канцлера Германии Ангелы Меркель условия не выглядели такими уж страшными. Президент Кипра Никос Анастасиадис переговорил с ней в кулуарах саммита. Как ему показалось, он получил от нее обнадеживающие заверения. Соответственно он дал согласие на общую схему пакета помощи, предусматривающую получение кредита в обмен на согласие в дополнение/обеспечение него изъять часть средств с депозитов, принадлежащих частным вкладчикам банков. Как сообщали члены его команды, Президент понял так, что от него требуют «подстричь» клиентуру банков на достаточно разумный процент: 7% – с владельцев крупных состояний и 3,5% – с тех, вклад которых не превышает 100 тыс. евро. Поскольку договоренность была уже почти в кармане, слухи о ней начали просачиваться вовне, а Н.Анастасиадис надумал задержаться на заседание министров финансов «семнадцати». Он хотел лишь предложить увеличить(!) процент на большие состояния, чтобы смягчить удар для мелких держателей счетов. Каково же было его удивление, возмущение, что угодно, если не сказать больше, как уверяли сопровождавшие его лица, когда в ответ он выслушал нотацию от Вольфганга Шойбе «немедленно собрать 7 млрд путем стрижки депозитов». Оскорбившись, Президент захотел было покинуть зал. Перед тем как хлопнуть дверью, он, по уверениям свиты, заявил: «Я не могу этого сделать. Вы хотите уничтожить нас. Даже если я на это соглашусь, мне не удастся провести такое». Имелось в виду через парламент. Но тут ему разъяснили, что к чему. И услышанное явилось для киприотов еще одним шоком. ЕЦБ предупредил, что второй по величине банк страны стоит на пороге банкротства. Он более не соответствует критериям получения ликвидности по каналам созданного еврозоной механизма оказания помощи в чрезвычайных обстоятельствах. ЕЦБ больше не будет снабжать его заемными средствами под низкий процент, необходимыми для осуществления повседневных финансовых операций. Смысл угрозы заключался в том, что в случае прекращения поддержки ликвидностью банкротом становился сначала второй по величине банк островного государства. За ним первый. Банковская система была бы разрушена. А Никосия осталась с долговыми обязательствами по суверенным гарантиям на сумму в 30 млрд евро. То есть ни копейки не удалось бы сохранить ни стране, ни вкладчикам. В своих непримиримых требованиях к Кипру В.Шойбле был не один. Его дружно поддержали финны, словаки и в чуть меньшей степени голландцы. Представители МВФ добивались списания с депозитов уже долгие месяцы. Наконец-то им удалось склонить на свою сторону и Европейскую Комиссию. Иначе она совсем бы потеряла кредитоспособность. Все предлагавшиеся ею и лично Мануэлом Баррозу варианты, направленные на то, чтобы предотвратить бегство капиталов с Кипра, были отвергнуты прогерманским лобби. Столкнувшись с единым фронтом еврогруппы и «тройки», киприоты вынуждены были отступить. Единственно о чем они просили – это утвердить такую схему «стрижки» счетов, которая бы нанесла острову наименьший ущерб. Обсуждался вариант, при котором мелкие вкладчики полностью бы выводились из-под удара. Но киприоты боялись, что превышение планки в 10% лишь еще больше осложнит и без того критическую ситуацию. В этом они нашли понимание у Европейской Комиссии. Правда, в кулуарах сразу же принялись шутить по поводу того, что у Президента, дескать, в друзьях одни только богатеи. Итоговая договоренность, достигнутая в ночь с пятницы на субботу, включала несколько элементов. Согласно пакету, 1,4 млрд должны были быть получены благодаря приватизации и повышению корпоративного налога с 10 до 12,5%. Остальное – с помощью «стрижки». С депозитов, превышающих 100 тыс. евро, в размере 9,9%, что позволяло применить к депозитам, не достигающим этой суммы, коэффициент в размере 6,75%. Покидая заседание, члены официальной делегации Кипра оставались вне себя. Как видим, версий случившегося много. Они неоднократно переписывались. Какие-то эпизоды расцвечивались. Какие-то, напротив, затушевывались. Так, стало известно, что Вашингтон якобы пытался охолонуть руководство МВФ, хотя и без особого успеха. Во что, правда, плохо верится. Руководитель еврогруппы, объясняясь перед депутатами Европарламента, принес извинения за допущенные ошибки, и т.д. Однако, в любом случае, утвердилась одна базовая версия. Фактически она имеет статус официальной. С нее я начал сопоставление. Тем не менее (или поэтому), к ней есть вопросы. Как утверждают умные люди, «дьявол всегда прячется в деталях». Так вот, давайте на некоторые детали посмотрим чуть внимательнее. По информации журналистов, переговорщики от МВФ предлагали оставить кипрские банки тонуть, считая, что их банкротство явилось бы одним из возможных выходов из сложившегося положения[31]. По всей видимости, они исходили из рабочего предположения о том, что банковская система Кипра, в отличие от ирландской или испанской, сравнительно небольшая. Она не связана с континентальной системой. Они не переплетены между собой ни потоками транзакций, ни филиалами и т.д., ничем. Ею вполне можно было бы пожертвовать. Все остальные оценивали реальность совершенно иначе. «Семнадцать» спасали не кипрские банки, а островное государство в целом и все его население. Банкротство банков неминуемо повлекло бы за собой и банкротство государства. Выплатить пострадавшим вкладчикам гарантированные директивой ЕС от 2 июля 2010 г. до 100 тыс. евро Кипр бы не смог. 30 млрд евро, как уже упоминалось, у него не было и нет. Все население потеряло бы свои сбережения. Государство не смогло бы больше функционировать. Банкротство и разорение одного отдельно взятого члена ЕС и еврозоны стали бы банкротством европейской идеи в целом. Апологеты ЕС утверждают, что «семнадцать» спасали бедный Кипр и его население. В гораздо большей степени они спасали себя. Только слишком уж садомазохистским способом. Окончательный вариант, на котором остановились Кипр и еврогруппа, – мелких вкладчиков не трогают. Крупных вкладчиков, акционеров и кредиторов второго по величине банка фактически оставляют ни с чем (т.е. полностью обирают). Частью средств акционеров, кредиторов и крупных вкладчиков осуществляется рекапитализация крупнейшего банка – Банка Кипра. По завершении переходного периода им должны компенсировать потери его акциями. Когда только это может произойти и случится ли, никто не знает. Проводится внешний аудит банковской системы на предмет отмывания грязных денег. Кредит в 10 млрд евро предоставляется самому Кипру, а не его банковскому сектору. И только под неусыпным международным контролем. Придумав схему стабилизации кипрских финансов с принудительным участием владельцев депозитов, утверждают также евроэнтузиасты, «семнадцать» помогли сберечь деньги россиян. В случае банкротства они потеряли бы все. Так – только частицу своих накоплений. ВВП Кипра не превышает 18 млрд евро. На счетах кипрских банков лежало на порядок больше. По официальным данным, 43 млрд евро принадлежат гражданам Кипра (резидентам). Из них 26,2 – частным лицам и 2,3 млрд евро – предприятиям. 4,7 млрд были положены на счета нерезидентами из стран ЕС. 20,8 млрд приходится на российских вкладчиков. Поэтому, дескать, Россия, россияне, политическая элита страны должны быть благодарны есовцам[32]. С формальной точки зрения, логика подобных рассуждений выглядит безупречной. Но лишь с формальной. Прежде всего, якобы спасая российские капиталы за счет их держателей, неплохо было бы заручиться согласием Москвы на предлагаемую схему[33]. Как выяснилось после того, как парламент Кипра единодушно проголосовал «против» первоначально предложенного пакета, как он посчитал, издевательского и убийственного, такие переговоры все равно понадобились. Но, пожалуй, еще большее значение имело то, что «семнадцать» намеренно закрыли глаза на очевидные факты. Банковская система Кипра тесно связана с денежными потоками, идущими через Кипр в Россию и из России. Закупоривая банковскую систему островного государства своими необдуманными действиями – она оказалась на какое-то время парализованной – ЕС наносил ощутимый ущерб экономике России в целом[34]. Существенный. Одни биржевые потери составили колоссальные суммы. Плюс потери от нарушения нормального функционирования предприятий. А панические настроения? Неопределенность? Нервы? До таких «мелочей», смотря для кого, «тройке» и министрам финансов «семнадцати» вообще не было никакого дела. Так в международных отношениях себя не ведут. Просто не ведут, и все. Никогда. Это полное отсутствие элементарной человеческой и политической культуры[35]. В Москве действия еврогруппы вызвали неприкрытое раздражение. Мировые СМИ моментально подхватили и растиражировали критические и язвительные высказывания российского руководства. Президента В.В.Путина об их непрофессионализме и т.д. Премьер-министра Д.А.Медведева про «слона в посудной лавке» и о том, что «все ошибки, которые только можно сделать, были ими сделаны»[36]. Но решение еврогруппы по пакету помощи Кипру встретили в штыки отнюдь не только в Москве. Оно вызвало бурный поток критических замечаний со всех сторон. Слегка поколебавшись, комментаторы и аналитики дружно назвали его кто опрометчивым шагом, кто крупной, а кто и «ужасной ошибкой», «узаконенной формой ограбления банка»[37]. В большинстве своем выпущенные ими критические стрелы касались нарушения одной из узловых заповедей, в соответствии с которыми функционирует банковская система[38]. Вклады святы. Их нельзя трогать. Это табу[39]. За их счет нельзя поправлять дела. Можно делать все, что угодно, но только не отбирать у вкладчиков часть вложенных средств. Потому что на вкладах живет, на них держится вся банковская система. Вклады – это средство сбережения денег. И накопления тоже. Но в первую очередь сбережения того, что людьми и компаниями заработано. Тем или иным образом. Если вкладчики почувствуют, что у них могут отобрать депозиты, не рисковые деньги, не вложения в спекуляции, на которые они могут отважиться, а их кровное, никто деньги в банки не понесет. Все. С банковской системой будет покончено. Как и с современной экономикой в целом. Поэтому такое решение, такие действия недопустимы. Без аргументов. Без необходимости доказывания чего-либо. Просто недопустимы, и баста. Сказать, что ни при каких обстоятельствах, может, и преувеличение. Но близко к тому. Конечно же, решение еврогруппы создает прецедент. Все утверждения об обратном – чистой воды обман. Оно релятивизирует государственные, международные банковские гарантии сохранности денег. Частной собственности вообще. Психологически удар нанесен. Непоправимый. Теперь все будут знать, что их намеренно, целеустремленно, с пониманием того, что делается, могут ограбить. И этот фактор когда-нибудь скажется при возникновении паники невозврата денег, которая теоретически угрожает всем проблемным странам, всем тем, кто не в состоянии самостоятельно обслуживать свои суверенные долги, где угроза банкротства висит над системообразующими банками и финансовыми учреждениями. В их числе отнюдь не только Кипр или Греция, но и Испания, Португалия, Италия. В прошлом к конфискации части денег, лежащих на депозитах, в качестве составляющей пакета мер спасения экономики отдельных стран никогда не прибегали. По понятным причинам. Существует жесткая иерархия рисков. Вкладывая деньги в акции, прямо или через посредство банков, фондов и т.д., вы рискуете. В бонды проблемных стран тоже. Как и выдавая кредиты под сомнительное обеспечение. Без необходимых материальных гарантий. Таковы правила игры. Возможность потерять часть вложений или, наоборот, получить большой приварок – суть этих правил. Прямо вытекает из них. Заложена в них. Депозиты, напротив, – тихая гавань. На них аналогичные риски распространять нельзя. Подобные действия полностью противоречат правилам игры в условиях рыночной экономики[40]. Поэтому решение «шокировало весь финансовый мир и напугало всех вкладчиков повсеместно». Породило глубочайшее недоверие к ЕС, к непредсказуемым действиям его руководства, для которого не существует никаких запретов, к его потрясающей способности превращать мелкие локальные неприятности в жесточайший кризис мирового масштаба[41]. В том, что касается прямого нарушения системы гарантий вкладчикам, имеющим депозиты на сумму до 100 тыс. евро, которые были обещаны Европейским Союзом и являются одним из элементов создаваемого в регионе банковского союза, эти «несообразности» были еврогруппой оперативно исправлены. Они вызвали панику на Кипре, массовые протесты и наибольшие нарекания[42]. Хотя уже то, что руководство стран «семнадцати» на такие вклады покусилось, продемонстрировало, что оно склонно подходить к своим собственным обещаниям сравнительно «гибко». Этот урок потенциальные вкладчики тоже усвоят. А вот нарушение другой заповеди банковской системы, открытого рынка, мировой экономики, азов честного ведения бизнеса и справедливой конкуренции привлекло гораздо меньшее внимание. На него указали только отдельные специалисты. Возможности развить свою аргументацию им не дали. Решение еврогруппы по сути дела было направлено против иностранных вкладчиков. Против российских и британских держателей счетов в кипрских банках и созданных ими филиалах иностранных банков. Именно их МВФ, Германия и К? предполагали «подстричь». Поэтому и решение приняли поспешно, со злорадством и удовлетворением. Но ведь, коли так, «семнадцать» пошли на откровенно дискриминационные меры. На дискриминацию в отношении иностранцев. С точки зрения этики современной рыночной экономики и международных финансов это откровенное нарушение. Жульничество. Мошенничество. Ни о каком открытом рынке, ни о какой рыночной экономике, ни о какой свободе не может идти речи, если спасаются за счет иностранцев. Если к ним применяются специальные меры. В данном случае, специальные дискриминационные условия. Если их грабят, чтобы спасти своих. Еще страшнее, если грабят, чтобы насолить. Что-то доказать. «Уронить» конкурента. В ситуации с Кипром им оказалась целая страна. Просто так, деля клиентов на своих и чужих. И на то, что решение еврогруппы по Кипру нарушает базовые положения учредительных договоров ЕС относительно четырех свобод общего рынка, обратили внимание только в последний момент. В частности ст. 63 Договора о Европейском Союзе[43]. Сейчас это одна из наиболее ходовых тем. Ведь то, что Франкфурт, Брюссель и Вашингтон сообща столь вольготно переиначивают букву и дух постулатов общего рынка, открывает людям глаза. Они начинают понимать, что и другие, казавшиеся ранее незыблемыми, правила игры, принятые в ЕС, находятся под угрозой. В любой момент, руководствуясь сугубо конъюнктурными соображениями, гранды ЕС их запросто перепишут[44]. Понятно, что предотвратить бегство капиталов с Кипра и вообще вымывание денег можно только с помощью административных запретов на транзакции за пределы острова и снятие крупных сумм с депозитов. Но ведь такие меры означают, что свобода передвижения капиталов на Кипре больше не действует. Страна в этом отношении, хотя это нигде юридически не оформлено, выведена за рамки ЕС. Получается, что единая валюта в еврозоне разная[45]. Она делится на ту, которой можно пользоваться беспрепятственно, и ту, про которую можно сказать: близок локоток, да не укусишь. И еврозоны со свободой движения капиталов в прежнем виде, будем надеяться временно, больше не существует[46]. Ограничения на финансовые операции добивают и так наполовину парализованную экономику Кипра. Кроме того, нет ничего более постоянного, чем временные меры. В прошлом, когда Аргентину довели до примерно такого же состояния, она целый год боялась отказаться от введенных запретов и ограничений, понимая, чем это чревато. То, что Кипру пришлось пойти на такую чрезвычайщину, что его заставили, некоторые эксперты называют не просто большой, а «исторической ошибкой»[47]. Вместе с тем, решение было подвергнуто критике и по ряду других оснований. Российское руководство было оскорблено тем, что с ним лидеры ЕС элементарно не посоветовались. Консультации относительно совместного спасения Кипра велись уже давно. Россия предоставила кредит Кипру на сумму в 2,5 млрд евро. Никосия просила еще 5 млрд. Решение Москва и Брюссель договорились обсуждать в увязке с другими мерами по спасению Кипра. Кроме того, есовцы неоднократно зондировали наличие у Москвы заинтересованности приобрести один из ведущих кипрских банков. Или как-то иначе поучаствовать в экономике островного государства. То, что решение приняли за спиной Москвы, было воспринято как нарушение элементарных норм порядочности. Как попытка переложить свои беды с больной головы на здоровую, как еще одно крайне неприятное свидетельство того, что ЕС не собирается считаться с чужими интересами. В данном случае российскими. Плюет на них, делает все, что его левая нога пожелает. В смысле принятия и осуществления мер одностороннего характера. Среди других оснований – потрясающе недемократический характер принятого решения. В который раз, указали специалисты, ЕС продемонстрировал, во что он в действительности ставит демократические процедуры. Он очень наглядно показал всем, каково его истинное отношение к мнению народа, общества, вообще всех. Что все делается скрытно, в тайне, за закрытыми дверями. Делается теми, кто ни перед кем за свои действия не отвечает. Никем не выбирается. Никем не контролируется. Антидемократический характер рядом специалистов называется самым отталкивающим и опасным в принятом решении. «Так называемый план спасения, - подчеркнул в частности французский исследователь Филипп Аскенази, - вписывается в общий ряд антидемократических решений. Европу откровенно строят без народа, прикрываясь формулой «иначе нельзя». А вот и другое признание. С него начинается редакционная статья газеты «Монд», вышедшей на следующий день после того, как власти Кипра сдались и приняли навязанный им план «спасения». Оно звучит так: «Если бы в этом была хоть какая-то необходимость, кипрский кризис помог бы открыть глаза на кризис легитимности, переживаемый европейскими институтами, как на наднациональном уровне, так и на уровне государств-членов»[48]. Решение заслуживает осуждения, также указывают эксперты, потому, что оно противоречит элементарным, базовым представлениям не только о демократии, демократическом процессе, демократических процедурах, но и о равенстве и справедливости. Ведь что получается, вкладчиков и других собственников обобрали, бизнес модель острова разрушили, значительной части средств к существованию лишили, а относительно возвращения заимствований институтам ЕС и выплат по суверенным долгам (в основном спекулятивным хедж-фондам) шалишь – Кипр все всем должен компенсировать до последней копейки[49]. То есть на островное государство наложен карантин. От континента оно изолировано. Все финансовые интересы остальных стран и кредиторов Кипра в полном объеме гарантированы. Под видом помощи. А на самом деле – за счет тех, кого назначили потерпевшими от реструктуризации национальной банковской системы. Назначили совместными усилиями Франкфурта, Брюсселя и Вашингтона. Под этим углом зрения понятнее становится, почему жители острова восприняли то, что выдается за их спасение, скорее как оккупацию. В частности турецкими войсками в 1974 г. До этого многими другими. Только на этот раз не военную, а финансовую (или, чуть иначе, «экономическую интервенцию со стороны наших партнеров с севера Европы»)[50]. Хотя хрен редьки не слаще. Эффект тот же[51]. Оно было подвергнуто критике также с позиций геополитики и нормального продуманного международного сотрудничества. Как можно так поступать в отношении страны, находящейся на перекрестке глобальных интересов, задались вопросом отдельные политологи. Разделенного острова, являющегося камнем преткновения в отношениях между Грецией и Турцией, ЕС и Россией и т.д. Острова, расположенного в двух шагах от самого нестабильного в мире региона. Вблизи от региона, где уже идет кровавая страшная война на взаимное уничтожение. Если только не имелось в виду обескровить Никосию, чтобы заставить ее пойти на мировую с турками-киприотами или даже, бери больше, на поклон к Турции. Ведь без урегулирования конфликта, воссоединения острова и нахождения модус-вивенди с Анкарой рассчитывать на освоение колоссальных запасов углеводородов на шельфе Кипра не приходится[52]. Решение критиковалось еще по одному экзотическому основанию. Мол, оно давало возможность России перехватить инициативу, включить Кипр в ее сферу влияния, перекинуть туда из Сирии тыловую базу российского ВМФ и т.д.[53] Спекуляции чистой воды. Но, видимо, выгодные Западу для камуфляжа, коли они продолжали усиленно муссироваться и после того, как стало очевидным: подставлять плечо Кипру вместо ЕС и на своих условиях Кремль не может и не будет[54]. А вот другое основание для критики выглядит гораздо реалистичнее. Такое решение не могло не испортить добрые отношения или просто отношения между Россией и ЕС[55]. Оно и испортило. В еще большей степени, чем раньше. Хотя отдельным российским экспертам очередной кризис или столкновение интересов между Россией и ЕС дали повод зло пошутить: мол «нельзя испортить того, чего нет»[56]. Наконец, отмечается, что решение навязано как чистой воды диктат. «То, как обошлись с Кипром его партнеры по еврозоне, показывает, - подчеркивают аналитики, - что это не валютный блок, действующий как союз равных, а разобщенная группа государств, в которой национальные интересы крупных держав превалируют над общим интересом»[57]. Раньше стране наносили поражение в войне и потом распинали, взимая контрибуцию. Сейчас для этого используется евро. Пусть и правильно, и справедливо. Решение никак нельзя назвать полученным в результате переговоров. Согласие на него вырвали у киприотов под угрозой прекращения подпитки основных банков ликвидностью и наступления хаоса в финансовом хозяйстве острова. И самое существенное – ни при каких условиях решение не способно обеспечить санацию национальной экономики. Ведь оно лишает мини-государство основного источника поступления средств – частных вкладов, которые по окончании чрезвычайного положения, естественно, покинут остров. Или больше не придут на него. Оно разрушает всю экономику страны под предлогом ее лечения. Не только банковскую систему. Уже разрушило, сломало, растоптало, отмечают некоторые комментаторы. «Со стороны это может показаться преувеличением, - указывают они, - но сами киприоты воспринимают произошедшее, как тотальный катаклизм»[58]. Потом решение прямо противоречит базовой концепции построения банковской системы, на которой настаивает Европейский Союз. Ведь Брюссель требовал от всех перехода к такой банковской системе, где работа с депозитами отделена от финансовых спекуляций и рисковых капиталовложений, где основу составляют именно депозиты. Но вся банковская система Кипра базируется на депозитах. Они доминируют в портфелях банков. ЕС, «тройка», «семнадцать» подвергли остракизму или, иначе, кровопусканию именно то ведение бизнеса, которое они на словах расхваливают. Пожалуй, последнее. Европейский Союз всегда бил себя в грудь, утверждая, что он строится на солидарности, что для него солидарность является самой большой ценностью. История с Кипром продемонстрировала всему миру, как в реальности обстоит дело. Ради мизерной суммы по масштабам ЕС и руководствуясь лишь конъюнктурными предвыборными интересами, уверены теперь многие, народ и экономику островного государства отдали на заклание. Не понятно только, ради кого и ради чего была принесена эта жертва. Показательно, что аналитики и корреспонденты популярной французской газеты «Ле Монд» с удовольствием цитируют или якобы цитируют простых киприотов. Вот их слова: «Так не поступают с людьми, с народом. Европа не проявила солидарность. Она предприняла попытку уничтожить нашу финансовую систему». А то, что финансовая система, да и вся экономика Кипра фактически уничтожена, у большинства экспертов сомнений не вызывает[59]. Падение ВВП будет колоссальным. От 5 до 10% - это самые оптимистические прогнозы. Без работы останется огромная часть населения страны. Экономика острова не восстановится, возможно, и через десять лет. «Действуя настолько грубо и жестоко, ЕС убивает не только финансовую систему, - с тоской разъясняет бывший министр финансов Стеллос Килларис, - но и всю экономику Кипра»[60]. И, наконец, кто вообще вызвал кризис именно в этом месте и в это время? Сам ЕЦБ, заявивший, что больше не будет принимать кипрские государственные долговые бумаги в обеспечение передаваемой кипрским банкам ликвидности, и Германия, наряду с Нидерландами, вообще вбросившие в обсуждение идею подключить к спасению Кипра иностранцев, держащих там большие деньги на депозитах, а затем, увидев, что она проходит, превратившие единовременный налог на депозиты или списание средств в обязательное условие предоставления помощи. Когда решение еврогруппы о пакете помощи только стало известно, аналитики попытались разобраться в том, насколько оно состоятельно и какие последствия может иметь. Несколько позже стали появляться предположения о том, что стоит за этим решением. Чем оно мотивировано, помимо желания переложить тяжесть спасения островного государства на плечи российских вкладчиков. Зачастую журналисты и комментаторы прибегали к спекуляциям. Иногда старались выстраивать какие-то концепции и озвучивать предположения, отталкиваясь от того, что говорили простые киприоты, люди с улицы. Среди них попадаются самые неожиданные, точно также, как и само собой разумеющиеся, напрашивающиеся. Попробую привести их, не выстраивая какой-либо иерархии. 1. Решение продиктовано Германией. На следующий день после окончательного решения еврогруппы по Кипру ведущие мировые издания вышли приблизительно с одними и теми же заголовками: «победа МВФ и Германии», «МВФ и Германия заставляют Кипр подчиниться» и т.д.[61] Вариант – связано с предстоящими выборами в Германии. Отсюда формула: «Вся Европа не должна подхватывать простуду каждый раз, как в Германии предстоят выборы»[62]. 2. Вокруг Германии объединились все крепкие экономики еврозоны, включая страны с рейтингом ААА. Они воспользовались тем, что на введении единовременного налога на депозиты или замораживании (реквизиции) больших состояний в кипрских банках настаивал МВФ. Мол, ему надоело, что ЕС всегда медлит, тянет с принятием давно назревших мер, и, если и принимает их, то заведомо половинчатые и недостаточные. Иначе трудно объяснить, почему МВФ, вклад которого в спасение Кипра минимален (на уровне 1 млрд евро), навязывает свои подходы всем остальным[63]. 3. Еврозона хотела не столько обобрать киприотов, сколько заставить их осуществить массовую приватизацию, повысить налог на корпорации и запустить реструктуризацию банковского сектора[64]. То, что при этом затрагиваются частные интересы, уже механика. 4. Решение является отголоском борьбы России, Германии, Франции и других за контроль над гигантскими запасами газа, обнаруженными на шельфе Кипра. Германии и ЕС нужны российские деньги и газ[65]. После того как Кипр убедился в том, насколько он привязан к ЕС, и неспособности кого-либо еще помочь ему, эта цель достигнута. «Кораблекрушение» острова навечно приковало его к Союзу[66]. Теперь, как считают на острове, и месторождения газа к рукам приберут. Или, точнее, отберут[67]. А в штаб-квартирах НАТО и ЕС потирают руки: отныне и утечки конфиденциальной информации о переговорных позициях евро-атлантических структур прекратятся, и российских шпионов на острове можно будет поприжать и проч.[68] 5. Это месть островному государству. «Его заставляют расплачиваться за отсутствие дисциплины, отказ от «структурных реформ» и его предполагаемый статус «машины по отмыванию грязных денег». И далее: «В финансовом плане да, это наказание. Финансовый сектор Кипра понесет большие потери. Хотя частично они останутся виртуальными»[69]. 6. Германия, поддерживаемая Нидерландами, Финляндией и некоторыми другими, захотела продемонстрировать всем, что хватит рассчитывать только на немецкие деньги и перекладывать на плечи налогоплательщиков ответственность за бездарное управление и экономические просчеты остальных стран. Дескать, пусть те, кто привел их к экономическому коллапсу, платят. Пусть Кипр послужит другим примером. Получается, что слабых, периферийных, по большому счету беззащитных киприотов выбрали в качестве «мальчиков для битья». Это их возмутило больше всего[70]. Почему. Кипр малонаселенный. Для мировой экономики не существенный. На то, что там происходит, ни в мире (за исключением России), ни в других проблемных странах ЕС никто не обратит внимания. Никакого кризиса, катастрофы, бегства капиталов – ничего такого не произойдет. Вопли, типа «это изнасилование: киприотов поимели, предложив расслабиться и получать удовольствие», так и останутся чисто эмоциональной реакцией. Истерикой. По большому счету, все именно так и получилось. Вопреки алармистам никто в Испании, Италии или где-либо еще в банки за своими деньгами не побежал. Даже в Греции. Биржи произошедшее просто не заметили. На стоимости бондов и заимствований других южан оно никак не сказалось[71]. Ни когда банковскую систему Кипра поставили на холд. Ни когда, после единодушного отказа парламентариев от первоначального пакета помощи, начались судорожные поиски нового решения[72]. Ни когда это новое решение 25 марта было оглашено. Как и на курсе евро[73]. Более того, бум на биржах продолжился, а периферийные страны смогли разместить на открытом финансовом рынке свои новые долговые обязательства под наименьший процент за все последнее время. В частности Ирландия и Португалия[74]. 7. Такое решение было принято только потому, что огромную часть вкладчиков составляют россияне, в том числе российские олигархи и владельцы состояний, полученных не всегда безупречным способом[75]. Иначе почему МВФ, Германия, Нидерланды и примкнувшие отказались рассматривать альтернативные варианты спасения Кипра, нахождения иных источников финансирования спасательной операции, предложенных киприотами после того, как национальный парламент отказался поддержать план «А» (национализация пенсионных фондов, выпуск бондов под гарантии собственности, введение временного налога на три года и др.)[76]. Более того, Германия и Финляндия предложили Кипру вариант, который бы означал чистое списание всех крупных вкладов, т.е. российских денег. Суть предложения – Кипр объединяет два своих крупнейших банка. После этого он создает новый, в который идут все гарантируемые, т.е. спасаемые и тем самым ликвидные депозиты, не превышающие 100 тыс. евро. Параллельно им учреждается т.н. «плохой» банк, подлежащий организованной ликвидации, в котором сосредотачивают все остальные. Президент Кипра воспротивился такой уж совсем откровенной форме конфискации иностранных авуаров[77]. Однако затем по причине отсутствия альтернативы вынужден был согласиться на близкий по своему характеру вариант. На плаву остается только Банк Кипра. Со счетов крупных вкладчиков удерживаются суммы в размере 20-40% от величины депозитов или как получится. В него перебрасываются из Народного Банка все гарантированные депозиты, не превышающие 100 тыс. евро. Остальные депозиты замораживаются, так же как и вся иная собственность, которой банк распоряжается, включая бонды и акции. Таким образом, Народный Банк превращается в «плохой» банк. В дальнейшем он ликвидируется. Роль хорошего банка возлагается на Банк Кипра с одновременной реструктуризацией и списанием существенной части его долговых обязательств. Официальная версия ситуации на Кипре, за которой укрылись «тройка», ЕС и еврогруппа: все знают, что через Кипр крутятся российские «грязные деньги». Спасать их за счет немецких налогоплательщиков – никогда. Конфисковать часть этих денег или хотя бы заставить их поучаствовать в спасении Кипра – дело правильное и справедливое. Всюду в Европе к такому решению отнесутся с пониманием. Всем можно будет объяснить, что Кипр уникален. Нигде больше такого нет. Что Кипр – замкнутая система, на остальных никакого влияния не окажет. Что только там слегка обобрать вкладчиков правильно. Нигде больше повторяться не будет. К тому же россияне прекрасно осознавали риск, на который они шли. Они знали, что Кипр не кредитоспособен и может обанкротиться в любой момент. Они сыграли в рулетку и проиграли. Все остальные в ЕС тут не причем[78]. А чтобы из западни не выскочили даже те хитрецы, которые разбили свои счета на множество депозитов по 100 тыс. евро, можно было прочитать на страницах газеты «Интернешнл Геральд Трибьюн», в ослеплении было решено обобрать, в том числе, и мелких вкладчиков[79]. 8. Часть экспертов предлагает посмотреть на ситуацию в совершенно иной перспективе. Экономика ЕС поражена раковой опухолью суверенных долгов и долгов финансовых институтов. Задолженность составляет порядка 320% ВВП «двадцати семи». Это страшная цифра. У США – всего 85%. Если болезнь не вылечить, региону никогда по-настоящему не подняться. Не справиться с безработицей. Не выйти вновь на траекторию здорового экономического роста. Долги тяжелейшим бременем лежат на его экономике. Долг надо сокращать. Иначе как возложив груз потерь на вкладчиков, не получится. Кредиторов уже «постригли». Следующие на очереди – крупные вкладчики. Никого лучше россиян в качестве первой жертвы было не подобрать. В случаях с Португалией, Испанией, Италией вкладчиков трогать не решились. Показалось слишком опасным. Кипр подошел как никакая другая страна. К тому же тем самым ЕС избегал превращения частных долгов кипрских банков в суверенные. Их стричь – подвергать угрозе всю финансовую систему ЕС. Стричь депозиты крупных вкладчиков кипрских банков – относительно безопасно. Пострадали бы только чужаки. Так и надо. Это начало общего тренда. ЕС нужно избавляться от обременительных долгов. Иного не дано[80]. 9. Одной из главных целей обусловленного пакета помощи была не собственно стрижка депозитов – она рассматривалась, скорее, как инструмент – а приведение финансовой системы Кипра к общеевропейскому знаменателю. В прошлом финансовая система была гипертрофирована по сравнению с масштабами кипрской экономики. С благословения МВФ после реструктуризации она должна сократиться до стандартных для ЕС 350% ВВП. Ультиматум со стороны «тройки» и еврогруппы стал первым шагом в этом направлении. Правда, так получилось, что резковатым[81]. Но это издержки переговорного процесса. Главное результат. А в заявлении еврогруппы по Кипру от 25 марта прямо указывается: к 2018 году финансовая система Кипра будет сокращена до средних показателей по Европейскому Союзу. 10. Пакет по Кипру – начало реализации долгосрочного плана по списанию всех видов долгов за счет всех слоев населения и иностранцев. Выбраться из кризиса иными средствами развитые государства Европы не могут. Не получается. Скорее всего, и не возможно. Значит, иного не дано. Надо найти только более-менее приемлемое распределение потерь. После чего – приступить к тотальной «стрижке» всех. Похоже, история с Кипром – «сигнал о том, что еврозона в долгосрочной перспективе сможет выжить, только если граждане и инвесторы сживутся с мыслью о том, что им придется смириться с потерями»[82]. В выступлениях официальных лиц и политиков Германии, Нидерландов, Финляндии, Эстонии и Ирландии уже проскочило, что опыт «спасения» Кипра будет востребован. Без возложения издержек на частный сектор оно в дальнейшем проводиться не будет[83]. Да и МВФ занимает все более жесткую позицию[84]. Ему и Германии удалось сейчас. Получится и в будущем пресекать попытки сохранять на плаву системообразующие и просто проблемные банки за госсчет. Все, шалишь, теперь пусть те, на чьи деньги они живут, расплачиваются[85]. Следующими на очереди могут оказаться Словения или Латвия (хотя последняя и подала, видимо некстати, официальную заявку на прием в еврозону. Некстати не только из-за подозрений северян в ее адрес, но и потому что «против» большинство населения. Во всяком случае, так утверждается в статье «Латвия на пороге еврозоны» из рубрики «Валюта».) Да и бизнес модели экономического развития Мальты и Люксембурга, якобы, вызывают большие подозрения[86]. В дальнейшем эти высказывания были дезавуированы. Но сие мало кого успокоило[87]. 11. Германия и группа северян проявили беспрецедентную настойчивость и неуступчивость при обсуждении схемы спасения Кипра потому, что решение по Кипру имело критическое значение для будущей конфигурации Европейского Союза, для осуществления всего европейского проекта. Прояви они слабость и пойди на уступки киприотам, никому не нужным, бессильным и беззащитным, до которых, по большому счету, никому дела нет, все остальные южане этим бы обязательно воспользовались. У французов, итальянцев, испанцев и других возможностей противостоять немецкому диктату гораздо больше. Уступки означали бы смену парадигмы, потерю всего, что Германии удалось завоевать. Отказ от германоцентричной Европы, от построения ее по германскому образу и подобию[88]. Как привыкшие к роскоши, расточительные, не выдерживающие конкуренции южане, с одной стороны, и рачительные и эффективные северяне, с другой стороны, вообще могли объединиться, не понятно. Кризис вокруг Кипра показал, что они и не думали сливаться в одно целое. Испытание Кипром касалось того, кто подомнет под себя ЕС. Кто будет играть в нем первую скрипку. Какими в дальнейшем будут правила игры[89]. Однако какие бы объяснения решению еврогруппы не давались, какие бы объяснения не выдумывались, трудно не согласиться с выводами неангажированных экономистов. Их недоумение не имеет пределов. Как они считают, интересы, стоящие за решением, могут быть самые разные. Но ни все они, вместе взятые, ни, тем более, какие-то одни не могут оправдать страшный удар, нанесенный еврогруппой по экономике Кипра и косвенно по всей европейской экономике. Оно уже имело катастрофический эффект для Кипра. Совершенно непонятно, зачем из-за 17 млрд евро «семнадцать» отважились на то, чтобы пожертвовать стабильностью всей банковской и финансовой системы континента и доверием к ней[90]. В завершение еще несколько слов о том, что история с Кипром действительно вписывается, прежде всего, в противостояние Юга и Севера еврозоны и ставит под вопрос состояние всего европейского проекта, как было акцентировано в начале. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно взять французскую газету «Монд» за 24-25 марта. Целый разворот в ней так и озаглавлен: «На Юге Европы разгораются антигерманские настроения»[91]. Но и другие комментаторы акцентируют именно этот момент. Так, один из постоянных авторов газеты «Файнэншл Таймс» вполне справедливо пишет: как показывает кипрский кризис, «наибольшей проблемой остается все же глубокая пропасть в доверии и политической культуре между северной и южной Европой. В прошлом, до кризиса, когда дела шли хорошо, считалось политически некорректным, даже попахивающим ксенофобией, говорить о том, что стандарты добропорядочного поведения в общественной жизни существенно варьируются от страны к стране, и что в этом сложность для организации, посвятившей себя достижению «все более тесного союза». Теперь, однако, очевидно, что отсутствие конвергенции в доверии и политической культуре столь же значимо, если не больше, чем отсутствие экономической конвергенции»[92]. Мы намеренно уделили кипрской истории так много внимания, поскольку она наглядно объясняет, кто есть кто в Европейском Союзе, как и кем здесь делается политика и в чьих интересах, и что думают в Брюсселе и государствах-членах по поводу сотрудничества с Российской Федерацией. Но в номере, конечно же, вы найдете множество и других материалов – по очень широкой палитре проблем. Статья «Обмен любезностями» из рубрики «Партнерство» прекрасно иллюстрирует, почему экспертное сообщество так скептически воспринимает все официальные заявления о стратегическом партнерстве между Россией и ЕС. В будущем будет еще более скептически, разъясняется в статье «Изменения в законодательстве ЕС в области международной торговли» из рубрики «Экономика». И можно давать очень дельные советы, выступать с самыми разнообразными прожектами, как это сделано в докладе «Российская Федерация и Европейский Союз на перепутье», помещенном в рубрику «Взгляд из Брюсселя», все равно они останутся не более чем добрыми намерениями или пожеланиями. А ими известно, куда путь вымощен. Тем более что советы, исходящие от есовцев, воспринимаются сейчас со здоровой долей скептицизма. Слишком уж долго наши партнеры по континенту мирятся с такими страшными недугами, как, например, зашкаливающая безработица. Статью на эту тему «ЕС «приговорен» к безработице?» вы найдете в рубрике «Проблема». Но косвенно о ней же идет речь и в материалах «Ловушка для доверчивых» из рубрики «В фокусе» и «Португалия: где найти работу?» из рубрики «Иммиграция». Насколько обоснованы страхи англичан по поводу наплыва безработных румын и предпринимаемые правительством Дэвида Камерона упреждающие меры, разбирается в материалах «Лондонская полиция опасается наплыва буйных румын» и «Далеко не все румыны мечтают о ПМЖ в Британии» из рубрики «Политика». Еще одна рукотворная беда, с которой ЕС может столкнуться уже в ближайшем будущем, – острый энергетический кризис. Как показано в блоке статей из рубрики «Энергетика», перекосы, допускаемые ЕС и отдельными государствами-членами в этой сфере, могут очень больно аукнуться интеграционному объединению. По устоявшейся традиции журнала большое внимание в номере уделяется тому, как сказывается кризис на ситуации в отдельных членах ЕС и связанных с ней странах. О Германии, Великобритании, Франции, Испании, Италии, Нидерландах, Финляндии, Эстонии и Австрии упоминалось в одном контексте. О Кипре, Мальте, Люксембурге, Словении, Латвии – в несколько другом. Несколько слов о материалах, посвященных другим участникам интеграционного проекта. В Венгрии правящее большинство, вопреки предупреждениям и сетованиям Брюсселя, продолжает осуществлять курс на концентрацию политической власти в руках подконтрольных ему парламента и правительства и, как утверждают Европейский Союз и Совет Европы, ломают демократические «сдержки и противовесы». Одновременно оно обложило специальным налогом иностранные банки, действующие в стране, и вынашивает планы заняться созданием альтернативных финансовых структур. Благодаря этому предполагается расплатиться по долгам и выйти на траекторию устойчивого роста. В каком контексте это происходит, рассказывается в статье «Гуляш венгерский, переперчённый» из рубрики «В фокусе». В Ирландии дела понемногу выправляются. Признаки улучшения разбираются в материале «Ирландия: немного солнца в холодной воде» из этой же рубрики, хотя все по-прежнему признают, что страну ожидают тяжелые времена. В Альпийской стране, как информирует материал «Швейцария: Давид победил Голиафа» из рубрики «Дневник событий», народ по итогам референдума предписал акционерам утверждать заработные платы и другие выплаты топ-менеджерам крупных компаний, удерживая их в разумных рамках. Предполагается, что столь притягательному примеру последуют постепенно все соседние страны. Это непосредственное следствие кризиса. В Словении судьба страны доверена женщине. Удастся ли ей переломить ситуацию и справиться с экономическим спадом, задается вопросом автор материла «Словения: выполнима ли миссия Аленки Братушек?», но он остается висеть в воздухе. Афины, как указывается в статье «Греции были навязаны невыполнимые условия, считают банкиры» из рубрики «Валюта», добились некоторых успехов. Но они могли быть существенно больше, если бы предоставленный им пакет помощи учитывал местные социальные и политические условия. В Италии никак не удается сформировать правительство. Неопределенность начинает приобретать пугающий характер. Но кто в этом виноват? Ведь не население же. Похоже, поясняется в статье «Итальянские выборы как зеркало идеологического бессилия» из рубрики «Комментарий», их итоги связаны с тем, что творится в Европе в целом. Тем, кто, помимо материалов по политической, экономической и международной тематике, хотел бы почитать что-то еще, советуем заглянуть в многочисленные другие, ничуть не менее интересные, рубрики журнала. В таких, как «Персона», «Традиции», «Открываем Старый Свет» вы сможете познакомиться с политическими портретами самых разных выдающих личностей как прошлого, так и современности, узнать о карьерных перспективах некоторых из них. (Статьи «Сьянс-По» обрела ректора», «У нас есть папа», «Эмир Катара готов трудоустроить Саркози», «Женщина и пикирующий бомбардировщик».) О новшествах в области образования узнать из раздела «Век учись». (Статьи «Франция: министр замахнулся на святое», «Шестидесятникам предлагают грызть гранит науки до упора»). Просто отдохнуть душой и полетать на крыльях фантазии, зайдя в раздел «Привычки и нравы». Неизменно получаю удовольствие, читая и перечитывая умные, тонкие, глубокие произведения наших авторов, помещаемые в нем редакцией. Порой лиричные, порой намеренно жестокие и язвительные. И, конечно же, не пропустите раздел «Уголок науки». Нас окружает там много интересного, необычного и загадочного. Подчас легко объяснимого, но иногда и не вполне очевидного. И на десерт – «Калейдоскоп». Спешите углубиться в новый номер журнала. Он того стоит. © Марк ЭНТИН, главный редактор, профессор МГИМО (У) МИД России Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ [1] Arnaud Leparmentier. Reve allemande, cauchemar europeen // Le Monde, 28 fevrier 2013. – P. 18. [2] Risto E.J. Pentilla. Germany calls the shots. Merkel isn’t about to let the Cyprus crisis kill the euro or ruin her vision for Germany and Europe // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 22, 2013. – P. 6. (Автор – председатель Торговой палаты Финляндии) [3] Marie de Verges, Adrien de Tricornot. Gagnants et perdants de l’euro surevalue // Le Monde, 12 mars 2013. – P. 4-5. [4] Цитируется по A. de T. Refonder une devise germano-mediterraneenne // Le Monde, 12 mars 2013. – P. 5. [5] Philippe Ricard. Pas de panique, l’Europe n’est pas a l’agonie! // Le Monde, 7 mars 2013. – P. 23. [6] Risto E.J. Pentilla. Germany calls the shots. Merkel isn’t about to let the Cyprus crisis kill the euro or ruin her vision for Germany and Europe // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 22, 2013. – P. 6. [7] Editorial. Europe blunders on. Eurozone needs to move beyond universal austerity // Financial Times, March 16, 2013. – P. 6. [8] Wolfgang Munchau. The break-up of the Eurozone edges even closer // Financial Times, March 25, 2013. – P. 9. [9] Julia Werdigier. Calls escalate for Britain to take a break on austerity // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 18, 2013. – P. 1. [10] Eric Albert. Au Royaume-Uni, Le parti antieuropeen UKIP confirme sa percee // Le Monde, 5 mars 2013. – P. 5. [11] Chris Giles, George Parker. No plan B // Financial Times, March 15, 2013. – P. 7. [12] Editorial. Le pari de Cameron: politique de l’offre contre recession // Le Monde, 22 mars 2014. – P. 1. [13] Anatole Kaletsky. Britain embraces borrowing // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 22, 2013. – P. 16, 18. [14] James Kanter, Stephen Castle, Niki Kitsantonis. Barroso urges E.U. to keep cutting debt. Leaders are told to resist temptation to ease up on austerity campaigns // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 12, 2013. – P. 14. [15] Guido Westerwelle. Europe needs austerity and reform – not spending // Financial Times, March 15, 2013. – P. 9. [16] Цитируется по Peter Spiegel, James Fontanella-Khan. Monti analysis guides debate on answers to austerity crisis // Financial Times, March 16-17, 2013. – P. 2. [17] Цитируется по Quentin Peel, Hugh Carnegy, Peter Spiegel. Germany ignores eurozone’s growth plea // Financial Times, March 14, 2013. – P. 1. [18] Редакционная статья Going for growth // Financial Times, March 14, 2013. – P. 8; Michael Steen. German budget divides opinion // Financial Times, March 14, 2013. – P. 4. [19] Приводится по Philippe Ricard. Les Vingt-Sept en quete d’un equilibre rigueur-croissance // Le Monde, 13 mars 2013. – P. 11. [20] Le Portugal obtient un repit d’un an. C’est en reconnaissance de la “performance exemplaire” du Portugal que ses creanciers lui ont accorde vendredi un an de plus pour reduire deficit et depenses // Quotidien, 16-17 mars 2013. – P. 8; Marie de Verges. Le Portugal obtient un an de repit pour reduire son deficit // Le Monde, 18 mars, 2013. – P. 14. [21] Marisandra Ozolins. Cap inchange. L’assainissement budgetaire reste la priorite de l’UE // Le jeudi, du 21 au 27 mars 2013. – P. 11. [22] Josef Joffe. Berlin is right to insist that no gain is without pain // Financial Times, March 22, 2013. – P. 9. [23] Josef Joffe. Ibid. – P. 9. [24] Josef Joffe. Ibid. – P. 9. [25] Philippe Ricard, Marie de Verges. Chypre coincee entre Moscou et Berlin. La zone euro demande a Nicosie d’exonerer les petits epargnants, quitte a taxer davantage les investisseurs russes // Le Monde, 20 mars 2013. – P. 2. [26] Philippe Ricard, Marie de Verges. Ibid. – P. 2. [27] Peter Spiegel, Kerin Hope, Quentin Peel. A poor diagnosis, a bitter pill. EU officials underestimated ties between the government and the island’s banks // Financial Times, March 23-24, 2013. – P. 5. [28] Philippe Ricard. Un plan de sauvetage de 10 milliards d’euros pour Chypre. Un tabou a ete leve : les depots sur les comptes bancaires chypriotes seront taxes, ce qui devrait rapporter 5,8 milliards d’euros a Nicosie // Le Monde, 17-18 mars, 2-13. – P. 13. [29] Peter Spiegel, Kerin Hope, Quentin Peel. Ibid. – P. 5. [30] Peter Spiegel. Fate of island depositors was sealed in Germany // Financial Times, March 18, 2013. – P. 18. [31] Anne Michel. Le destin de l’ile lie a ses banques // Le Monde, 20 mars, 2013. – P. 3. [32] Anne Michel. Ibid. – P. 3. [33] Charles Clover, Courtney Weaver. Russia lashes out at Cyprus bank levy. Moscow criticizes failure to consult // Financial Times, March 21, 2013. – P. 2. [34] Charles Clover, Courtney Weaver. Russian business deals on hold // Financial Times, March 20, 2013. – P. 13; Andrew E. Kramer. Russia condemns plan as “unfair” plot to seize money from its citizens // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 19, 2013. – P. 1. [35] Charles Clover, Courtney Weaver. Russia lashes out at Cyprus bank levy. Moscow criticizes failure to consult // Financial Times, March 21, 2013. – P. 2. [36] Обратный перевод с английского. Цитируется по Neil Buckley, Charles Clover. Medvedev hits at EU over Cyprus debt crisis. Levy on deposits compared to Soviet era // Financial Times, March 21. – P. 1. [37] Hugo Dixon. For Cyprus, the least bad may be best // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 21, 2013. – P. 14. [38] Editorial. Chypre, ou le risque d’une panique bancaire // Le Monde, 19 mars, 2013. – P. 1. [39] Philippe Ricard. Chypre, le sauvetage qui fragilise la zone euro // Le Monde, 19 mars, 2013. – P. 15. [40] Patrick Jenkins, Mary Watkins. Eurozone optimism derailed in a flash // Financial Times, March 19, 2013. – P. 1. [41] Ralph Atkins, Mary Watkins. Cyprus spreads fear of contagion across Europe // Financial Times, March 19, 2013. – P. 25. [42] Patrick Jenkins, Alex Barker. Swoop on savers “a bleak day for banking union” // Financial Times, March 19, 2013. – P. 3. [43] John Dizard. No easy capital flight from Cyprus plight // Financial Nimes, March 25, 2013. – P. 8. [44] Liz Alderman. Cyprus sets severe limits on withdrawals // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 28, 2013. – P. 14. [45] Liz Alderman, Dimitrias Bounias, Andreas Ris. // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 29, 2013. – P. 15. [46] Floyd Norris. Cooling off the hot money in Cyprus // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 29, 2013. – P. 15. [47] Hugo Dixon. A victim of its own mistakes // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 25, 2013. – P. 18. [48] Editorial. Pardonnez-leur, ils savent ce qu’il font // Le Monde: eco&entreprise, 26 mars 2013. – P. 1. [49] Landon Thomas Jr. Pain begins to register in Cyprus. Rest of financial world remains cool, but rage is surfacing on the island // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 29, 2013. – P. 14, 15. [50] Benoit Vitkine. Le plan d’aide a Chypre va “tuer” son economie. Andreas Neocleous, l’un des intermediaires preferes des Russes sur l’ile, s’indigne de l’hypocrisie des Europeens // Le Monde, 29 mars 2013. – P. 13. [51] Landon Thomas Jr. Pain begins to register in Cyprus. Rest of financial world remains cool, but rage is surfacing on the island // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 29, 2013. – P. 14, 15. [52] Daniel Dombey. Ankara turns up the heat on Cyprus // Financial Times, March 28, 2013. – P. 4; Guillaume Perrier. La Turquie, un observateur inquiet // Le Monde, 29 mars 2013. – P. 13. [53] West on alert for Russian challenge on security issues // Financial Times, March 22, 2013. – P. 4. [54] Tony Barber. The tremors hitting Cyprus could shake the world // Financial Times, March 23-24. – P. 7. [55] Marie Jego. La crise a Chypre envenime les relations entre la Russie et l’Union europeenne // Le Monde, 23 mars 2013. – P. 7. [56] Neil Buckley, Charles Clover. Moscow relations under strain after EU own goal // Financial Times, March 22. – P. 4. [57] Christopher Pissarides. The view form Cyprus – not all nations are equal // Financial Times, March 28, 2013. – P. 9. [58] Landon Thomas Jr. Pain begins to register in Cyprus. Rest of financial world remains cool, but rage is surfacing on the island // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 29, 2013. – P. 14, 15. [59] Courtney Weaver. Islanders fear mass exodus as poachers hunt Russians // Financial Times, March 25, 2013. – P. 2; Liz Alderman. Cyprus’s image as home to business is tarnished // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 25, 2013. – P. 14. [60] Эти слова Министра приводятся в статье Benoit Vitkine. Apres le choc, Chypre vit l’angoisse du “bank run” // Le Monde, 28 mars 2013. – P. 4. [61] Philippe Ricard. Le FMI et Berlin imposent leur loi a Chypre // Le Monde, 26 mars 2013. – P. 12. [62] Цитируется по Alain Salles. A Chypre, “qui nous dit qu’il n’y aura pas de nouvelle mesure?” // Le Monde, 20 mars 2013. – P. 3. [63] Philippe Ricard, Marie de Verges. Chypre coincee entre Moscou et Berlin. La zone euro demande a Nicosie d’exonerer les petits epargnants, quitte a taxer davantage les investisseurs russes // Le Monde, 20 mars 2013. – P. 2. [64] Alain Salles. A Chypre, “qui nous dit qu’il n’y aura pas de nouvelle mesure?” // Le Monde, 20 mars 2013. – P. 3. [65] Alain Salles. Notre economie est fondee sur les fonds russes. S’il s’en vont, elle est detruite // Le Monde, 21 mars, 2013. – P. 6. [66] Philippe Ricard. Le magasin de porcelain chypriote // Le Monde: Geo & politique, 24-25 mars 2013. – P. 1. [67] Christopher Pissarides. The view form Cyprus – not all nations are equal // Financial Times, March 28, 2013. – P. 9. [68] Steven Erlanger, James Kanter. For Europe a crisis that sends tough message // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 26, 2013. – P. 1. [69] Из интервью директора по исследованиям Национального центра социальных исследований Франции (CNRS) Филиппа Аскенази. Приводится по Claire Gatinois. “L’Europe se fait sans les peuples”. Propos recueillis de Philippe Askenasy // Le Monde, 20 mars 2013. – P. 2. [70] Hugo Dixon. For Cyprus, the least bad may be best // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 21, 2013. – P. 14. [71] Andrew Ross Sorkin. Why Cyprus won’t lead to disaster // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 20, 2013. – P. 16. [72] Ralph Atkins. What crisis? Hunt the Cyprus effect // Financial Times, March 23-24. – P. 13. [73] Alice Ross. Cypriot crisis fails to damp euro’s rise against dollar // Financial Times, March 23-24. – P. 13. [74] Robert Wigglesworth. Eurozone periphery bond sales return to strength // Financial Times, March 25, 2013. – P. 15. [75] Gideon Rachman. How Europe’s leaders ran out of credit in Cyprus // Financial Times, March 19, 2013. – P. 9; Misha Glenny. Russian cash in Cyprus is no mere financial problem // Financial Times, March 25, 2013. – P. 9. [76] Alain Salles. Chypre sans… // Le Monde, 21 mars 2013. – P. 6. [77] Kerin Hope, Andreas Hadjipapas, Peter Spiegel. Cyprus banks shut till next week // Financial Times, March 21, 2013. – P. 2. [78] Andrew Ross Sorkin. Ibid. – P. 16. [79] James Kanter, David Jolly, Raphael Minder, Bettina Wassener, Andreas Riris. European officials trade blame over Cyprus // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 19, 2013. – P. 16. [80] Peter Evis. In Cyprus, Europe starts to reckon with its debt. By forcing losses, region takes a step towards healing its economy // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 20, 2013. – P. 14, 16. [81] Patrick Jenkins, Kerin Hope. Fight is on to cut Cyprus big lenders down to size // Financial Times, March 20, 2013. – P. 3. [82] Landon Thomas Jr. A “Cyprexit” might not be a calamity for euro zone // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 22, 2013. – P. 16, 18. [83] Dans le monde. EU // Le Quotidien, 25 mars 2013. – P. 5; Peter Spiegel. Eurozone shifts burden of risk from taxpayers to investors // Financial Times. March 26, 2013. – P. 1. [84] Robin Harding. Tough IMF stance adds to growing tension with European Commission // Financial Times, March 28, 2013. – P. 4. [85] James Kanter. For Europe, crisis sends tough message // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 26, 2013. – P. 15. [86] James Fontanella-Khan. Finance capitals heed Brussels warning; Kester Eddy. Slovenia; Richard Milne. Latvia; James Fontanella-Khan. Malta // Financial Times, March 28, 2013. – P. 4. [87] Jean-Pierre Stroobants, Claire Gatinois, Frederic Lemaitre. A son tour montre du doit, le Luxembourg rejette toute comparaison avec Chypre // Le Monde, 29 mars 2013. – P. 14 ; David Jolly. Luxembourg rejects comparison with crisis in Cyprus // International Herald Tribune, The Global Edition of the New York Times, March 28, 2013. – P. 14. [88] Josef Joffe. Berlin is right to insist that no gain is without pain // Financial Times, March 22, 2013. – P. 9. [89] Josef Joffe. Ibid. – P. 9. [90] Alain Salles. A Chypre, “qui nous dit qu’il n’y aura pas de nouvelle mesure?” // Le Monde, 20 mars 2013. – P. 3. [91] Le sentiment anti-allemand flambe en Europe du Sud // Le monde, 24-25 mars 2013. – P. 2-3. [92] Gideon Rachman. How Europe’s leaders ran out of credit in Cyprus // Financial Times, March 19, 2013. – P. 9.

Потрёпанный финансовой бурей, отчаянно подающий сигнал SOS Кипр едва держится на плаву. А спасательный круг, предложенный властям острова заимодавцами, вообще едва не утянул его на дно. В попытке выбраться из беспрецедентного банковского кризиса, новое правительство Кипра согласилось в обмен на 10-миллиардную помощь Европейского Союза, Европейского центрального банка и Международного валютного фонда ввести чрезвычайный налог на местные депозиты, включая счета иностранных компаний и граждан. Поначалу предусматривалось, что на вклады до 100 тысяч евро налог составит 6,75%, а на превышающие эту сумму – 9,9%. Такая мера должна была принести в пустую казну около 6 миллиардов евро. Кроме того, намечено повышение налога на компании, зарегистрированные на Кипре, которые широко используются иностранным капиталом. Покончить с «оффшорным раем» и сделать банковскую систему этой страны прозрачной – одна из задач Европейской Комиссии, борющейся с отмыванием предположительно незаконно нажитых денег. Известие о столь радикальном решении кипрских властей вызвало невиданное негодование на острове, давно превращённом в огромную и казавшуюся сверхнадёжной копилку иностранными, не в последнюю очередь – российскими деловыми людьми и богатеями. Новоиспечённое правительство президента Никоса Анастасиадиса оказалось также под огнём острой критики Москвы и других столиц. Международные финансовые и банковские круги обвинили Никосию в создании опаснейшего прецедента, нарушающего гарантии неприкосновенности вкладов. В ответ на это министры финансов государств, входящих в зону евро, потребовали от кипрского коллеги освободить от налога вклады до 100 тысяч евро, но ввести прогрессивную шкалу для более крупных счетов, что позволит собрать те же самые 6 миллиардов евро. Если, конечно, местные и зарубежные вкладчики не наводнят исками европейские суды. Сторонники неожиданной налоговой меры полагают, что, поскольку население острова до кризиса процветало благодаря почти исключительно банковской сфере, теперь могло бы поделиться с государством небольшой частью своих доходов. Но эти аргументы мало кто хочет слышать. Зато президент Н.Анастасиадис уверен, что единственная альтернатива налогу – банкротство. Долг кипрских банков, «заразившихся», как считают, от глубокого кризиса в Греции, сейчас оценивается в 4 миллиарда евро, а это превышает 20% ВВП страны с 820 тысячами человек. Отметим, что предыдущему правительству удалось получить кредит у России на сумму 2,5 миллиарда евро, а нынешнее стремится продлить срок или смягчить условия выплаты. Экономика Кипра, принятого в ЕС в 2004 году, – одна из самых маленьких в зоне евро. Однако и в таких странах, как предупредил председатель Европейского центрального банка Марио Драги, «системные риски могут быть весьма большими». Поэтому придётся срочно искать решение кипрской проблемы, пока она не «заразит» финансовые системы партнёров. Евгений ОРЛОВ №3(75), 2013

В обиходе немцы называют эту форму занятости английским словом «миниджобз». Ну, конечно, речь идет о частичной занятости. Ее, порой, считают хорошим выходом из положения те, у кого нет возможности трудиться полный рабочий день – студенты, родители маленьких детей, те, кто вынужден ухаживать за больными родственниками и так далее. Надо ли говорить, что на этом «рынке мини-зарплат» полным-полно женщин, которые драят полы, стоят за прилавками, чередуются за кассовыми аппаратами, упаковывают мясную и сырную нарезку, расставляют товары по полкам супермаркетов и так далее. Что ж, раз рынок есть, его надо исследовать. Это и было сделано по просьбе двух серьезных заказчиков – федерального министерства по делам семьи, возглавляемого Кристиной Шрёдер, и земельного министерства труда Северного Рейна – Вестфалии, которым руководит Гунтрам Шнайдер. Не так давно германские журналисты заметили: а что это результаты исследования, сделанного по заказу госпожи Шрёдер, были просто вывешены на официальном сайте этого ведомства, без сопутствующей помпы в виде сообщений для прессы или, скажем, пресс-конференции? Чем продиктована такая сдержанность? Прозвучали крамольные предположения о том, что в 100-страничном документе содержатся не особенно радужные данные и выводы, к которым до поры лучше не привлекать внимания. Так оно и оказалось. «Миниджобз» для женщин таят в себе две мрачные перспективы – непременную, на протяжении всей жизни финансовую зависимость от лучше зарабатывающего мужа и малообеспеченную, если не сказать откровенно – бедную старость. Исследование рассматривало, прежде всего, ситуацию тех женщин, которые попали в ловушку относительно привлекательной частичной занятости, следуя простой логике – это все пока, на время, а уж потом… Но нет ничего более постоянного, чем временное решение проблемы. Вот почему 34% женщин прибегали к частичной занятости на протяжении 10 лет или дольше. А 55% – дольше 6 лет. Вот вам и временно, пока, ненадолго и так далее… Десять лет – изрядная часть трудовой биографии. Интересен отраслевой разрез этого исследования. В гостинично-ресторанном бизнесе сорваться с крючка «миниджобз» и перейти на рабочую неделю, превышающую 20 часов, удается примерно трети женщин. А вот 57%, в конце концов, просто бросают работу, переходя на иждивение мужа. В здравоохранении дело обстоит несколько лучше, но 40% представительниц прекрасного пола в итоге ограничиваются ролью домохозяйки. Для сведения: опрос проводился среди 2 тысяч женщин, половина которых по сей день оставалась в тисках «миниджобз», а вторая половина побывала в них прежде. Какие же плюсы и минусы имеет этот вид занятости? Экономические выгоды? В краткосрочном плане – безусловно, поскольку нет необходимости отчислять социальные выплаты и налоги. Но все это отольется вам в старости, поскольку у вас не будет собственной медицинской и пенсионной страховки, ибо вы не делали соответствующих отчислений. А ведь те, кто сел на иглу «миниджобз», привыкают так, что с каждым годом для того, чтобы радикально изменить свой образ жизни, требуются все большие усилия. Не говоря уже о том, что работодатели воспринимают таких работников (и не без оснований) как людей, не имеющих серьезной квалификации и годящихся только на малопочтенную роль «подай, принеси, пошла вон». Причем то, что на первом этапе такие люди соглашаются на карьеру «миниджоблера» – это вовсе не следствие невозможности найти другое место, а осознанный выбор, хотя и зачастую ошибочный. Как утверждает статистика, всего 14% не имели перспективы найти работу за пределами «миниджобз». Исследование, проведенное Рейнско-Вестфальским институтом экономических исследований, установило, что средняя часовая оплата таких работников составляет весьма небольшую сумму – 9,45 евро. Кроме того им отказываются платить в случае болезни, не дают и отпускных, хотя и то и другое работодатели делать обязаны. Всего на таких условиях в Германии трудится около 7 миллионов человек, 4,6 миллиона из них женщины. И давайте скажем честно: никто, кроме них, в этом не виноват. Ну кому сегодня в Германии неизвестно, чем дело может кончиться в случае развода – прямо скажем, не такая уж редкая ситуация, правда? Или кто-то скрывает от них, что в старости они могут рассчитывать только на мизерную пенсию, а уволить их значительно легче, чем тех, кто работает полный день? Ну не может же быть, что никто из них ни разу не держал в руках газет, в которых об этом пишут постоянно. А профсоюзные активисты, эксперты по вопросам трудовых отношений и даже некоторые политики давно и упорно требуют, чтобы «миниджобз» были поставлены вне закона. Правда, политики могут покивать головой, но ничего не делают: практических попыток перекрыть этот путь в бедность с их стороны пока не замечено. Напротив. Верхняя граница заработка при неполной занятости была поднята с 400 евро до 450. «Миниджоблеры» по этому поводу даже радовались: 50 евро для них заметная сумма. Вот такая получается арифметика… №3(75), 2013

Парламент общипал полномочия Конституционного суда Мало кому удавалось в такой ухарской (гусарской) манере пренебрегать уговорами и увещеваниями политиков общеевропейского статуса, как это делают их венгерские коллеги. Мало кто демонстрирует свою приверженность вестфальской системе, основанной на абсолютном приоритете государственного суверенитета, с таким отчаянием гонимого старовера, как это делает венгерский премьер Виктор Орбан. И мало кому такое сходит с рук, учитывая, что Евросоюз, судя по всему, ни за что не хочет довести конфликт с нынешней властью до санкций, как в свое время в отношении Австрии во времени Йорга Хайдера – что имело двойственный эффект, а то и до опасного взбрыкивания. А ну как уйдут? Накануне судьбоносного голосования 11 марта в венгерском парламенте по поправкам в Конституцию страны глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу призывал всё решить «в соответствии с принятыми в ЕС демократическими принципами». Совет Европы еще ранее просил отложить обсуждение этого вопроса, потому что в итоге может быть «нарушен фундаментальный принцип сдержек и противовесов в демократическом государстве». В ответ венгерский премьер (см. «Виктор Орбан Праворульный», №3(75), 2013) в очередной раз заявил, что «полностью привержен европейским нормам государственного устройства». Но зато затем Антал Роган, лидер парламентской группы правящей партии «Фидес», пояснил, что «мы не позволим ни международным бизнес-лобби, ни политическим силам, которые выступают от их имени, вмешиваться в работу венгерского парламента». В другой раз представители правящей партии разъяснили, что против них ведется пропагандистская кампания со стороны транснациональных корпораций и зарубежных компаний, которые обложены т.н. «кризисными налогами» (распространяются лишь на предприятия с иностранным участием). Итог, таким образом, был предсказуем: за изменение основного закона выступили 265 депутатов, против – 11, воздержались – 33. Главное последствие сводится к существенному ограничению полномочий Конституционного суда, который отныне не сможет заблокировать применение закона, если только не были нарушены чисто процедурные нормы. Ранее КС сумел не допустить коррекции избирательной системы, инициированной Орбаном и «Фидес». Теперь такая возможность исключена. На это и намекал Совет Европы, когда говорил о разрушении системы сдержек и противовесов. Помимо того, что парламент общипал полномочия КС, рассматривался вопрос о запрете на политическую агитацию и пропаганду в частных СМИ, запрет студентам, получившим государственный образовательный кредит, учиться где-либо за рубежом, а не в самой Венгрии, а также криминализация такого деяния, как… бомжевание. Государственный министр по социальным вопросам, делам семьи и молодежи Миклош Золтеж объяснял, что необходимо покончить с практикой превращения по ночам, к примеру, подземных переходов в городах в лежбище для бомжей. Мимо могут проходить «молодые матери или больные люди, а рядом с ними могут оказаться разносчики опасных заболеваний», вещал министр. При этом министр Золтеж утверждал, что государство тратит миллионы долларов на то, чтобы пристроить тех, у кого нет крыши над головой, и что новое законодательство обяжет местные власти проявлять больше внимания к этой злобе дня. Он с гордостью сообщил, что в феврале 2012 года, когда «температура опустилась до минус 20 градусов, никто на улице не замерз». Правозащитники оперируют другими цифрами. В стране насчитывается всего 10 205 коек в ночлежках, в то время как, согласно статистике ООН, в Венгрии от 30 до 35 тысяч бездомных (в одном только Будапеште их 8 тысяч). Есть и скваттеры, захватывающие заброшенные здания в аварийном состоянии. Между тем, в феврале местные власти пригрозили снести эти ветхие жилища, только бы избавиться от их обитателей. По мнению НПО, занимающихся этими категориями обездоленных граждан, правительству нужно не запрещать ночевать на скамейках в скверах или подземных переходах, а заполнить пустующие квартиры и строить дешевое муниципальное жилье. Однако правительство Орбана идет по другому пути. Изначально закон о бомжах был принят в апреле 2012 года и установил штраф в размере 150 тысяч форинтов (638 долларов) или тюремное заключение на срок 60 дней в случае, если кого-то неоднократно поймают бомжующим в течение шести месяцев. В ноябре Конституционный суд постановил, что криминализация бомжей незаконна. Теперь Орбан сотоварищи отыграли назад. Не менее важно и продолжившееся давление на иностранный капитал. Виктор Орбан объявил, что чужеземные банки представляют угрозу «суверенному курсу страны». Он заявил, что необходимо «конвертировать» задолженность венгерских компаний в форинты, а также сформировать систему сберегательных государственных банков. Премьер также пообещал поставить под контроль и Центробанк, которому, указал он, «необходимо последовательно снижать процентные ставки, чтобы повысить доступность кредитов для бизнеса». Итак, на нижней палубе парусника под названием «Евросоюз» объявилась сорвавшаяся с цепи пушка: она перекатывается с борта на борт, сокрушая переборки и плюща изредка бросаемые под ее колеса мешки с ветошью. Пушка неуправляемая. Имя ей Венгрия. Вернее, не сама страна, а верхушка политического класса, контролирующая правительство и парламент. Признаем: контролирующая потому, что опирается на волеизъявление большинства избирателей, отдавших свои симпатии партии «Фидес» и ее лидеру Виктору Орбану. Легитимность их власти не оспаривается. Оспариваются целенаправленные шаги по переформатированию государственного устройства, законодательной практики и стратегии выхода из общеевропейского финансово-экономического кризиса, а также отдельные экстравагантные выходки, никак не укладывающиеся в рамки правозащитных канонов единой Европы, Владимир МИХЕЕВ Кстати В середине марта правительство Виктора Орбана раздало награды. Высшая ежегодная награда в области журналистики была присуждена Ференцу Занижло, работающему на государственном телеканале «Эхо». В 2011 году его антисемитские ремарки в эфире заставили государственного регулятора оштрафовать телеканал. Сегодня, как пишет лондонская «Индепендент», он получил воздаяние. Видимо, за то, что называет цыган «человекообразными обезьянами» и всюду рассказывает о «еврейском заговоре». Не менее разоблачительно то, кто еще стал лауреатами. Это Янош Петраш, вокалист группы «Карпатия», считающейся карманным ансамблем ультранационалистической партии «Йоббик», и археолог Корел Бакай, утверждавший, что Христос был венгром, а евреи в средние века были работорговцами. №3(75), 2013

Наконец-то для Ирландии, стенавшей, начиная с 2008 года, под бременем разрушительного финансово-ипотечного кризиса, наступили времена, когда кардиограмма местной экономики начинает изредка и все ещё робко показывать возвращение к нормальности. Впервые после длящейся пять лет затяжной рецессии появились признаки роста. Хорошая новость на фоне прогноза по 17 странам еврозоны: в 2013 году не приходится рассчитывать ни на подъём, ни на стабилизацию – суммарно экономика съёжится на 0,3%. Иллюстрацией к возродившейся надежде на лучшее стал рассказ на страницах «Вашингтон пост» о превратностях судьбы Грэма Доннели, фармаколога, позволявшего себе в начале века жизнь высокооплачиваемого специалиста и регулярного коммивояжера. В 2009 году достаток иссяк. Доннели потерял работу. Зарегистрировался на бирже труда. Перебивался случайными и кратковременными заработками. Наконец, в ноябре прошлого года 38-летний профессионал сумел получить место в транснациональной, зарегистрированной в США корпорации «Пфайзер». И всё наладилось. По правде сказать, не всё. Доннели получил контракт всего на один год. Ему поручено проводить анализ качества лекарств, хотя у него намного выше и квалификация, и богаче опыт. По нашим меркам, он кандидат наук и знает в фармакологии больше иных. Зато зарплата теперь равна той, что получал в 2005 году, но меньше, чем в лучший, 2009 год. Ирландец настроен философски, чем в принципе отличается эта нация: «Нам приходится переиначивать свою жизнь, подстраиваться под новые обстоятельства, корректировать свои ожидания от этой жизни… Нужно сосредоточиться на том, чтобы делать так, чтобы не стало хуже». Словом, все как у русского поэта: «Я теперь скупее стал в желаньях». И этот подход оправдан уже тем, что в Ирландии, вопреки первым проблескам в экономике, безработица все равно превышает 14%. Статистка была бы более удручающей, если бы ирландцы не уезжали на заработки за рубеж в массовом порядке: по 1600 каждую неделю (см. «Ирландия: эмиграция сродни исходу», №2(52), 2011). Грэм Доннели об этом знает, равно как и бывший строительный мини-магнат Фрэн Уилан, чья компания пошла по ветру, а сам он, в свои 43 года, пошел овладевать новыми знаниями в школу бизнеса. Для сведения концов с концами Уилан берется за неквалифицированный физический труд. Как в пору своей туманной юности. А детям своим советует эмигрировать. «Я знаю, что кое-кому удалось зацепиться, но большинство из нас все еще скользит вниз. Никто не знает, где дно, которого мы достигнем. Восстановление (экономики)? Какое восстановление? Мы его не видим». Много воды утекло с 2007 года, когда миниатюрная страна с населением в 4,5 миллиона человек продемонстрировала рекордный в ее истории прирост ВВП в размере 5%. Три года спустя Дублин обратился за экстренной финансовой помощью к Евросоюзу. За минувшие годы средняя зарплата сократилась на 15%. Стоимость недвижимости, под которую можно было брать кредиты, упала наполовину. Банки, естественно, не спешат выдавать ипотечные займы, учитывая низкую покупательную способность граждан и неясные перспективы их трудоустройства. Добавим общие беды: подорожавший евро сделал менее конкурентоспособными экспортные товары, от лекарств до ирландского виски, уменьшив доходную часть бюджета. Крупные зарубежные корпорации от «Пфайзер» до «Гугл», привлеченные еще в конце прошлого века на «изумрудный остров» льготным налоговым обложением, не могут взять в штат всех желающих. И так они дают работу каждому десятому ирландцу. Неплохо, но при этом основные доходы не остаются в Ирландии, а выводятся, то есть репатриируются. Вот как оценивает перспективы Ирландии Константин Гурджиев, экономист из престижного дублинского «Тринити колледж»: «Это будет трудное восстановление. Резкого отскока назад (к лучшим временам) не предвидится. Всё будет тяжко». Владимир МИХЕЕВ №3(75), 2013

Британцы охладевают к идее покинуть Евросоюз Когда в январе Дэвид Камерон провозгласил намерение провести общенациональный референдум о пересмотре условий участия в Евросоюзе, допустив вероятность, что соотечественники и вовсе проголосуют за то, чтобы положить на стол членский билет ЕС, никто не мог предсказать, как «его слово отзовется». Никто не знал, станет ли это заявление (по своей сути, предвыборное обещание) стимулом для ударной возгонки антиевропейских предрассудков или нет. Месяц спустя на основе опроса населения, проведенного по заказу газеты «Индепендент», можно сделать предварительный вывод. Эффект камероновского рационализаторского предложения, как выражаются биржевые аналитики, оказался в действительности… «разнонаправленным». Британский премьер, лидер тори, сам того не подозревая, подыграл не только зарывшимся в окопах евроскептикам в собственной партии, но и энтузиастам строительства единой Европы. Британская публика, она же на старорежимном арго «широкие трудящиеся (и не трудящиеся) массы», неожиданно осознала, что можно оказаться за бортом континентальной Европы во всех смыслах, не только географически, и с целым набором на руках малопривлекательных последствий. В числе непосредственных угроз для Британии – сокращение торгового оборота, как следствие, закрытие рабочих мест в отраслях, ориентированных на экспорт, а также снижение привлекательности Британских островов для зарубежных инвесторов, что также оборачивается либо прямыми потерями, либо упущенной выгодой. С такими недвусмысленными предупреждениями к нации обратились и капитаны индустрии, в числе которых значится и удачливый self-made эксцентричный предприниматель Ричард Брэнсон (см. «Британия и Евросоюз: наступает момент истины», №1(73), 2013). Похоже, многие призадумались. По-прежнему 31% опрошенных не желают рвать постромки и рубить канаты, предпочитая оставаться внутри единой Европы. Это стабильный контингент. Но зато доля пылких сецессионистов вскоре после программной речи Камерона снизилась с 48% до 39%. Трудно замерить и оценить суггестивную силу внушения лидеров Евросоюза, когда на конференции в Лондоне, организованной мозговым трестом Policy Network, они в довольно эмоциональной форме и с привлечением метафорического языка убеждали британцев не делать резких движений. Глава Европейского Совета Херман Ван Ромпей объяснял, что другие 26 членов сообщества «будут готовы выслушать требования Британии, но если та пойдет на односторонний отказ от своих обязательств, это нанесет ущерб всем», и это «повергнет в скорбь друзей и партнеров». Бельгийский политик, а ныне де-факто президент ЕС, склонный платить дань поэтическому мировосприятию (см. «Ван Ромпей, проповедник «третьего пути», №2(41), 2010), патетически вопрошал аудиторию: «Как вы можете в чем-то убедить собравшихся, если ваша рука положена на ручку двери? Как вы можете пытаться в чем-то убедить друга, если ваш взгляд уже ищет пальто?» Соединенное Королевство должно «указывать путь к экономическому росту» и «играть ключевую роль в перестройке европейской экономики, чтобы встретить вызовы завтрашнего дня», призывал Ван Ромпей. В том же ключе звучали в ходе визита в Лондон увещевания и вице-президента Еврокомиссии Олли Рена, который настаивал: «В интересах Британии использовать ее энергию для того, чтобы реформировать Европу, а не демонтировать союз, что сделает всех нас слабее». Были ли они услышаны? В любом случае, стрелка барометра британского общественного мнения колеблется. Скорее всего, стратеги в партии Дэвида Камерона ошиблись в краткосрочных расчетах. С таким выводом согласен Джон Куртис, профессор политологии в Университете Стрэтклайда, полагающий, что тори действовали преимущественно из опасений и дальше терять поддержку среди избирателей из-за перетока евроскептиков под знамена Независимой партии Соединенного Королевства (Ukip), провозглашающей безоговорочный выход из Союза. На самом деле, подчеркивает профессор Куртис, Ukip не представляет собой партию одного лозунга. Своих сторонников она набирает не только риторикой против ЕС, но и опасениями перед наплывом мигрантов в условиях режима всеобщей экономии. В ее пользу и то обстоятельство, что вошедшие в коалицию с тори либеральные демократы не воспринимаются уже избирателями как самостоятельная партия, как «третья сила». Одновременно еще четыре опроса (ComRes, Ipsos MORI, ICM, Populus) показали, что Ukip в разгар нынешних горячих дебатов о перспективе выхода из ЕС прибавила всего один процент к своей популярности (9%), в то время как лейбористы нарастили свой отрыв от консерваторов с 9 пунктов в январе до 13 пунктов в феврале. Либдемы сохранили свою десятину (10%). Если бы выборы состоялись завтра, то «трудовики» могли бы рассчитывать на большинство в 118 мандатов. Такой меняющийся расклад сил означает: помимо того, что Камерон заручился симпатиями у евроскептиков внутри своей партии (и тем самым затушил бунт на корабле и продлил себе беспечное существование в роли лидера), он мало чего приобрел на внутриполитическом поле. Но именно на этом поле в 2015 году ему предстоит доказывать состоятельность как свою лично, так и своих консерваторов. Сейчас эта задача усложнилась. Владимир МИХЕЕВ №3(75), 2013

Первый же референдум в Швейцарии, проведенный в этом году, принёс сенсационный результат: 68% избирателей этой Альпийской республики высказались за ограничение заоблачных выплат предпринимателям при их увольнении или добровольном уходе с работы. Это решение может вызвать цепную реакцию в других европейских странах. О введении подобной меры задумались власти Германии и Франции. Отцом громкой победы считается швейцарский предприниматель и по совместительству сенатор Томас Миндер. С 2008 года он вёл неустанную борьбу против «золотых парашютов», ставших особенно заметным раздражителем по мере обострения экономического кризиса в Европе. Т.Миндеру удалось собрать 100 тысяч подписей в поддержку своего проекта, необходимых для проведения референдума. Свои действия инициатор сравнивал с борьбой Давида и Голиафа. Неоценимый вклад в его победу внесло возмущение граждан, вызванное намерением фармацевтической компании «Новартис» выплатить своему шефу компенсацию при увольнении в размере 58 миллионов евро. Он поспешил отказаться от этого «золотого парашюта». Теперь федеральную конституцию предстоит пополнить статьёй, предусматривающей жёсткое правило для всех швейцарских компаний, котирующихся на бирже – их около 260. А именно: ежегодно акционеры обязаны утверждать размер заработной платы участникам административных советов, консультационных комитетов и администрации компаний. Но главное – запрещаются подъёмные новым топ-менеджерам («золотое приветствие») и «золотые парашюты» при их увольнении, а также премии при покупке или продаже компаний. Нарушителям будущего закона грозит штраф в размере до шести годовых окладов или тюремное заключение сроком до трёх лет. Однако итог референдума не радует многих швейцарских политиков и предпринимателей. Они уверены, что новое правило отпугнёт крупные иностранные компании, и экономика Альпийской республики недосчитается инвестиций. Остаётся надежда на другие преимущества Швейцарии, такие как её завидная стабильность и привлекательная налоговая система. Игорь ЧЕРНЫШОВ №3(75), 2013

К восьми годам тюрьмы, конфискации шикарного дома в Афинах и штрафу в 520 тысяч евро приговорен бывший министр обороны Греции Акис Цохатсопулос. Такой вердикт объявлен судом за отказ раскрыть источники богатства, а также за фальшивые декларации о доходах в 2006-2009 годах. Этому бывшему видному деятелю социалистической партии, едва не ставшему премьер-министром Греции в 1996 году, вскоре предстоит вновь предстать перед судьями – на этот раз по обвинению в отмывании «грязных» денег и использовании офшорных компаний. Экс-глава военного ведомства, покинувший политику в 2009 году, считается одним из символов процветающей коррупции, которая вызывает растущее раздражение у греков, столкнувшихся с небывалым экономическим кризисом и невиданной безработицей. Похоже, власти решили всерьез взяться за борьбу с продажным чиновничеством. Это подтверждает и суровый приговор – пожизненное тюремное заключение – вынесенный недавно бывшему мэру города Салоники за присвоение «всего» 20 миллионов евро. №3(75), 2013

Впервые в короткой истории независимой Словении судьбы этой крошечной страны вручены женщине. Аленка Братушек возглавила коалиционное правительство левоцентристского направления, перед которым стоит задача вытащить эту бывшую югославскую республику из трясины экономического кризиса. Она просит дать ей год времени, чтобы попытаться спасти ситуацию. Страна уже давно балансирует на краю пропасти, готовая присоединиться к тем государствам ЕС, которые вынуждены были просить финансовую помощь партнеров. По прогнозам, в 2013 году в Словении ожидается спад (-2%), дефицит бюджета продолжит расти, равно как и безработица. В абсолютных цифрах она должна достичь 125 тысяч человек, что немало для 2-миллионного населения. Словенские компании запутались в долгах, экспорт снижается, банковская сфера задыхается. Зато стали процветать скупки ювелирных изделий. Некоторые эксперты даже говорят, что после 5 лет кризиса экономика страны находится в состоянии клинической смерти. Все это происходит на фоне потери доверия населения к политическому классу. В начале января разразился очередной коррупционный скандал, который, по сути, смёл главу кабинета Янеша Янзу. Новый премьер-министр не имеет большого управленческого опыта, но сразу же ей придется решать сложные вопросы. Прежде всего, на повестке дня стоит проблема продажи государственной собственности, компаний с государственным участием. Для некоторых членов правительственной коалиции это недопустимо, другие предлагают выделить работникам этих компаний четверть акций. Прежний кабинет ставил вопрос о приватизации в классическом виде. Как быть? Казна пуста… Еще один деликатный вопрос – создание специального банковского учреждения, куда должны быть переведены все плохие финансовые активы. В конце декабря 2012 года тогдашние власти решили создавать его, у нового большинства в этом есть сомнения. Все это развивается на фоне возросшей активности словенцев, которые стали выходить на улицы. Во главе набирающего силу движения – профсоюзы, государственные служащие, студенты. Соотечественники пока склонны доверять А.Братушек, но веры в то, что она справится с экономическим кризисом осталось маловато. Опрос населения, опубликованный в середине марта газетой «Дело», показал, что 55% словенцев поддерживают новый кабинет. При этом 60% участвовавших в опросе не ждут от нового премьера улучшения экономического положения. Подавляющее большинство убеждено в недолговечности этого правительства, которому дают срок жизни от 2 месяцев до года. Лишь 20% опрошенных считают, что оно останется у власти до 2015 года, когда истекут полномочия нынешнего состава парламента. Светлана ФИРСОВА №3(75), 2013

Последнее препятствие, лежавшее на пути присоединения 1 июля 2015 года Хорватии к ЕС, устранили главы правительств этой страны и соседней Словении. Они подписали соглашение, которое прекращает споры в банковской сфере, оставшиеся в наследство еще со времен распада бывшей Югославии. Договоренность предполагает, что все спорные вопросы будут урегулированы Банком международных расчетов. После подписания документа правительство Словении передает на ратификацию парламента Договор о приеме Хорватии в ЕС, а хорватские власти отменяют запрет на работу в своей стране банков из Словении. Светлана ФИРСОВА №3(75), 2013

Глава парламентской фракции Свободной демократической партии Германии (СвДП) Райнер Брюдерле считает, что после прошедших в Италии выборов эта страна вполне может выйти из зоны евро. Заметим: речь идет о третьей по величине экономике зоны евро, это вам не жук чихнул! Такую точку зрения он высказал в программе «Майбрит Ильнер», транслируемой по каналу ЦДФ. По мнению германского политика, Рим должен сам решить, оставаться ли ему в числе стран, пользующихся единой европейской валютой. «А уж если они этого не хотят, то надо им делать из этого выводы», – отметил он. Альтернатива выходу из зоны евро, по мнению Р.Брюдерле, только одна: жестокие меры по упорядочению государственных финансов. Он полагает, что у Италии, в принципе, достаточно сил для преодоления стоящих перед ней трудностей. Лично у него куда большее опасение вызывает ситуация, складывающаяся во Франции. Понятно, что со стороны политических противников нынешней правящей коалиции высказывания Р.Брюдерле не снискали аплодисментов. Его парламентский коллега, глава фракции Социал-демократической партии Германии в бундестаге Йоахим Посс назвал их «безответственными» и дискредитирующими высокое политическое положение, которое занимает представитель СвДП. «Своими высказываниями Р.Брюдерле в минувшие годы часто вносил вклад в дестабилизацию ситуации в зоне евро», – подчеркнул Й.Посс. А вот Кристоф Шмидт, новый глава «экономических мудрецов» – группы ведущих экспертов страны, консультирующих правительство по этой проблематике – считает, что выход Италии из зоны евро похоронит и саму единую валюту. «Если Италия должна будет уйти, валютный союз этого не переживет», – заявил глава Рейнско-Вестфальского института экономических исследований. Если кто-то покинет зону евро, то под сомнение будет поставлена её прочность в целом, полагает К.Шмидт. По его мнению, кризисные страны зоны евро должны твердо придерживаться избранного курса реформ. Это же относится и к Франции. «Больным человеком Европы я бы Францию не назвал. Однако существует угроза того, что эта страна еще может доставить нам большие неприятности», – уверен К.Шмидт. Александр ВАРВАРИН №3(75), 2013

Метрополитен Полис, то есть полиция Большого Лондона, более известная по-прежнему названию Скотланд-Ярд, невольно (или, напротив, вольно) подлила масло в огонь общественной дискуссии о вероятном ухудшении криминогенной обстановки в стране после 1 января 2014 года. С этого момента снимаются всяческие ограничения на свободный переток рабочей силы из Болгарии и Румынии по всему рынку труда Евросоюза. Правоохранители обнародовали данные о том, что за последние пять лет ими были арестованы 27 тысяч 725 граждан Румынии за разного рода преступления. Больше задержанных только в польской общине: 34 тысячи 905 (130 изнасилований и 84 убийства). На третьем месте закрепились литовцы – 18 594, за которыми идут нигерийцы (15 600), индийцы (15 204), выходцы с Ямайки (14 072), ирландцы (14 066), сомалийцы (10 688) и замыкающие первую десятку пакистанцы (8 513). Выяснилось, что болгарские мигранты не столь буйного нрава: за указанный период были подвергнуты временному задержанию всего 2 887 граждан этой балканской страны (см. «Мистер Фэрэдж, вы соврамши», №2(74), 2013). Заместитель руководителя Скотланд-Ярда Марк Роули призвал коллег повышать свой профессионализм в раскрытии преступлений, совершенных иностранцами, чтобы действовать столь же эффективно, как в случае с коренными жителями, на которых, признал чиновник, приходится 3/4 всех зафиксированных правонарушений. «Необходим более качественный обмен информацией, – заявил Роули. – А также возможность привлекать их к ответственности по различным статьям». Преданная гласности статистика, комментирует новость лондонская «Дейли телеграф», наверняка усилит в обществе «опасения о волне преступлений», которая поднимется с массовым нашествием румынских гастарбайтеров. Однако сами по себе эти цифры еще не оправдывают чрезмерные страхи. Вадим ВИХРОВ №3(75), 2013

Большой перепуг, вызванный потенциальным наплывом румынских гастарбайтеров на Британские острова, никак не утишится (см. «Альбион не очень рад болгарам и румынам», №11(71), 2012). В самой Румынии всколыхнутые страсти на другом краю единой Европы побудили местных специалистов в области опинионики опросить сограждан, чтобы выяснить, насколько привлекательна для них перспектива жить и работать в странах Евросоюза. Оказалось, что доля желающих не превысила… 7%. Более того, из этой категории без пяти минут мигрантов только 8% остановили бы свой выбор на Британии. Дальше – чистая арифметика. В Румынии насчитывается всего 4 миллиона трудоспособных граждан. Выходит, рассудили местные аналитики, что максимальное количество тех, кто может приобрести билет до Британии в один конец, – не более 22 тысяч. Отталкиваясь от этих прогнозов, румынский посол в Лондоне Йон Джинга в интервью газете «Индепендент» представил свое видение проблемы. По его мнению, проблемы и вовсе нет, потому как в реальности в это островное государство могут перебраться от 15 до 20 тысяч его соотечественников. Причем, чисто теоретически. Как резонно заметил посол, «будут сказываться такие факторы, как необходимость знать иностранный язык, иметь гарантии трудоустройства, перспективы обосноваться всей семьей, иметь финансовые ресурсы для аренды жилья, готовность оставить дома своих друзей и привычную среду обитания». Не смог посол обойти молчанием и тенденциозное освещение темы балканских мигрантов во многих британских изданиях. Единственно, кто однозначно выиграет, так это те румыны, которые уже проживают в Британии и пустили здесь корни. Дипломат подчеркнул, что есть шансы, что после отмены запретов «к ним перестанут относиться как к второсортным гражданам Европы, и они не будут объектом дискриминации» (см. «Лондонская полиция опасается наплыва буйных румын», №3(75), 2013). Посол предложил заодно верно оценить то обстоятельство, что две трети румын в Британии относятся к возрастной категории от 18 до 35 лет, а потому они не виснут на шее у британской системы здравоохранения и не требуют особых социальных льгот. Цифровые выкладки, которыми оперировал посол Джинга, вызвали скептические ремарки у членов организации Migration Watch, по чьим подсчетам общее число готовых к переезду румын, правда, вместе с болгарами, составит не менее 50 тысяч. Сэр Эндрю Грин, представляющий эту, как пишет «Индепендент», «антииммигрантскую» организацию, заявил: «Мы не верим (этим цифрам). Эти подсчеты полностью игнорируют то факт, что в Испании и Италии уже находятся два миллиона румын, притом что в этих странах исключительно высока безработица». По мнению сэра Эндрю, «существует большой риск, что в следующем году многие из этих двух миллионов захотят перебраться в Германию, Британию и Голландию». В свою очередь эти алармистские прогнозы были развенчаны Департаментом общин и местного самоуправления, эксперты которого провели собственные исследования и вывели иные цифры ожидаемых мигрантов из Румынии и Болгарии: 12 769, из них 8 156 румын и 4 613 болгар. Вместе с тем, Эрик Пиклз, ответственное лицо в этом правительственном ведомстве, признал, что «никто на самом деле не владеет истиной в последней инстанции». Другими словами, невозможно точно предсказать, сколько будет мигрантов из этих балканских стран в 2014 году. Вадим ВИХРОВ №3(75), 2013

Число португальцев, покинувших страну в последние два года, достигло почти 200 тысяч человек. Безработица, уровень которой превышает 17% (среди молодежи – приблизился к 40%) экономически активного населения, гонит их в такие страны, как Франция, Швейцария, Германия, Люксембург, Англия и бурно развивающаяся бывшая колония Португалии в Африке – Ангола. А ведь еще сравнительно недавно в поисках работы в Лиссабон и Порту приезжало немало выходцев из Бразилии и других бывших колоний. Теперь отчаянным положением португальцев пользуются лже-работодатели, обещающие приличное рабочее место в обмен на некие авансовые платежи неизбежных расходов. Деятельность местной и иностранной мафий достигла такого размаха, что правительство Португалии начало проводить широкую разъяснительную кампанию, чтобы предостеречь сограждан от опасности, которая нередко поджидает их за рубежом. Португальские посольства и консульства всё чаще вынуждены оплачивать обратные билеты обманутым соотечественникам, ставшим жертвами мошенников. Да и рынки труда даже благополучных европейских стран уже насыщены иммигрантами. Правительства некоторых из них (см. «Швейцария: лимитчиками станут и южане?», №2(74), 2013) собираются принять ограничительные меры. В маленьком Люксембурге, например, где португальская община, сформировавшаяся еще в 1950-60 годы, насчитывает около 100 тысяч человек, вновь прибывшим учителям и даже преподавателям вузов теперь удается устроиться лишь официантами или уборщиками. Но представители местной португальской церкви, традиционно помогающие соотечественникам в беде, признают, что ее возможности уже исчерпаны. По словам священников, люксембургские власти предпочитают принимать политических, а не экономических беженцев. Квалифицированные специалисты, особенно в нефтедобывающей и горнорудной отраслях, пока весьма востребованы в Анголе. В эту страну в прошлом году эмигрировали почти 25 тысяч португальцев. Кстати Правительству Португалии удалось слегка ослабить финансовую удавку: в этом году ему предстоит сократить государственные расходы на 500 миллионов, а не на 4 миллиарда евро, как этого требовал Брюссель ранее. В итоге очень трудных переговоров в середине марта Лиссабон убедил руководителей Европейского центрального банка, Евросоюза и Международного валютного фонда отсрочить на один год достижение установленного параметра бюджетного дефицита. В апреле «тройка» предоставила Португалии заём на 78 миллиардов евро в обмен на выполнение своих требований. Таким образом, теперь предусматривается, что в текущем году дефицит госбюджета Португалии может достигать 5,5% ВВП, в 2014-м – 4% и в 2015-м 2,5%. №3(75), 2013

Кузница кадров для французской элиты – парижская Школа политических наук («Сьянс По») – обрела нового руководителя. Кресло, пустовавшее около года после неожиданной смерти ректора Ришара Декуэна в одной из гостиниц Нью-Йорка, занял 43-летний Фредерик Мион. Ему удалось 1 марта получить большинство голосов руководителей этого престижного учебного заведения. Вопреки давней традиции, предшественник не успел подготовить себе явного преемника, поскольку был переизбран в 2011 году сроком на пять лет. После его кончины это предопределило длительную и острую борьбу за пост ректора. Новый руководитель института, в котором обучаются 12 тысяч студентов (46% – иностранцы), неожиданно рекрутирован не из академических кругов, а из частного сектора – с 2007 года он возглавлял телевизионный «Канал плюс». Хотя Ф.Мион – выпускник не только «Сьянс По», но и знаменитой Национальной школы администрации, его выдвижение кандидатом, а затем и избрание, вызвало недовольство у части преподавателей и студентов, которые сочли этот процесс непрозрачным. Многих удивляет и то, что будущий «кузнец элиты» не посещал культовый парижский клуб «Век», где регулярно общаются очень влиятельные лица Франции – ведущие политики, банкиры, предприниматели, журналисты. Более того, этот уроженец провинциального города Монпелье и выходец из многодетной семьи (отец – преподаватель медицины, мать – фармаколог) не участвовал даже в собраниях бывших выпускников «Сьянс По», отшучиваясь тем, что он-де не франк-масон. Новый ректор знаменитого вуза – типичный представитель «молодых да ранних». За его плечами блестящая карьера чиновника: в 27-летнем возрасте он уже трудился консультантом в Государственном совете; в 1998 году известный экономист, банкир и политик Жак Аттали включил его в свою комиссию по разработке реформы для системы высшего образования Франции. В 2000-2001 годах Ф.Мион успел поработать советником по бюджетным вопросам в министерстве культуры, которое тогда возглавлял ставший знаменитым Жак Ланг. В 2003 году молодой многообещающий чиновник покинул государственную службу, предпочтя ей частный телеканал, где вскоре стал руководителем и осуществил несколько успешных операций по приобретению мелких конкурентов. Известно, что главное хобби нового ректора – чтение художественной литературы, он поклонник таланта Стендаля, а своим любимым произведением считает его «Пармскую обитель». Сергей ИЛЬИН №3(75), 2013

Пришествие апостола бедности сулит богатые последствия После того как над Сикстинской капеллой взвился белый дым, а вскоре кардинал-протодиакон Римско-католической церкви (РКЦ) Жан-Луи Торан торжественно произнес с балкона собора святого Петра на чеканной латыни сакраментальную фразу «Habemus papam» («У нас есть папа»), возникла объяснимая интрига. Пусть и постфактум. Почему именно Хорхе Марио Бергольо стал новым, 226-м по счету, Викарием Христа? Каким образом аргентинский кардинал, не числившийся среди фаворитов, получил две трети голосов конклава? Что означает это для переживающей турбулентный, а потому явно переходный период церкви? Действительно, изначально среди «преферити», наиболее вероятных кандидатов, числились другие, например, итальянский кардинал Анджело Скола. Дерзкие пикейные жилеты также не исключали сенсационного восхождения во власть князя церкви с «черного континента» Питера Турксона. Анджело Скола рассматривался рядом ватиканистов (есть такая профессия!) как самая сильная фигура на шахматной доске, учитывая его репутацию высокого интеллектуала, профессионально занимавшегося широким спектром актуальных проблем, от теологической антропологии до биомедицинской этики. Против Сколы могло сыграть его деятельное участие в светском духовном движении внутри церкви «Комунионе э либерационе», которое, по непроверенным данным, вроде бы оказывало поддержку эксцентричному популисту правоцентристского толка Сильвио Берлускони. Букмекеры делали ставку и на кардинала из Ганы Питера Турксона. Полиглот, который говорит на «фанте» и других местных африканских языках, а также на английском, французском, итальянском, немецком и иврите, разбирается в латыни и древнегреческом. В его пользу была и фото- телегеничность: он ведет еженедельные утренние субботние телепрограммы на государственном канале, держащие высоко его рейтинг популярности. Возможно, ему не простили неполиткорректность, когда в прошлом году кардинал продемонстрировал на международном форуме епископов фильм под названием «Мусульманская демография», где содержалось паническое предсказание: «Всего через 39 лет Франция станет исламской республикой». Короче, посрамленные в очередной раз предсказатели проглядели самое существенное: веление времени или, по крайней мере, требование текущего момента. Требование, по сути, одно: компромиссная фигура нового римского понтифика должна была символизировать две данности. Незыблемость самой РКЦ, а также фундаментальных основ вероучения, что предполагало выбор в пользу консерватора-охранителя. Но одновременно избранник должен был послужить посланием «городу и миру» – церковь святого Петра готова, психологически и организационно, к очищению и переменам, чтобы закрыть страницы недавней истории, испещренные скандальными похождениями педофилов, статистикой размывания паствы в Европе, повсеместным недобором молодых священников и так далее. «Церкви нужен был порыв свежего ветра, и это произошло. Это революционное и грандиозное решение», – прокомментировал избрание Бергольо главный редактор католического телеканала TV 2000 Дино Боффо. Впрочем, не стоит забывать, что во время предыдущего конклава Бергольо получил второй результат, но затем отдал свой голос в пользу ныне удалившегося на покой, почетного Римского понтифика Бенедикта XVI (см. «Папа Римский, робкий и застенчивый», №2(74), 2013). Не менее весомым аргументом в пользу Хорхе Марио Бергольо нужно посчитать и то, что сегодня из 1,2 миллиарда католиков 42%, а это почти половина, проживают в странах Латинской Америки. В Европе, откуда есть пошел католицизм, – только четверть. Бергольо – первый неевропеец за последнюю тысячу лет и первый представитель материка, открытого Колумбом. На фоне снова воинствующего атеизма, утраты какой-либо веры и целенаправленного отторжения, а то и вовсе разрушения христианских традиций и ценностей европейской цивилизации – шаткость позиции РКЦ становится все заметнее. Оазисом неизменности остается ЛатАмерика. Кто же он, Хорхе Марио Бергольо? Родился в семье итальянских иммигрантов. Папа был железнодорожником. Вначале учился на техника-химика. Получил диплом. Но два события повлияли на его решение стать священником. Возможно, одна из причин – неразделенная любовь: якобы в возрасте 12 лет он ухаживал за Амалией Дамонте, пришел предложить руку и сердце, объявив: «Если я не смогу жениться на тебе, я стану священником». Отвергнутый родителями девушки, юный Хорхе был, наверное, безутешен. Такое не забывается. Другая причина – в 21 год он перенес тяжелейшую пневмонию, ему пришлось удалить часть правого легкого. Вивисекция тоже не забывается. Это стало поворотным моментом, побудившим юношу уйти от мирской суеты и укрыться под церковным омофором. Найти утешение в служении Творцу всего сущего, видимого и невидимого. В этом служении он нашел и смысл жизни, и свое призвание. Бергольо пошел на выучку к иезуитам. Прошел отменную школу. В его послужном списке значится, помимо прочего, преподавательская деятельность: он обучал студентов в трех католических колледжах Буэнос-Айреса. Позднее в течение шести лет был главным среди аргентинских последователей Игнатия Лойолы. В 1992 году «польский папа» Иоанн Павел II сделал его вспомогательным епископом Буэнос-Айреса. А в 2001 году Бергольо надел красную кардинальскую шапочку. Личность эта неординарная по всем меркам. Его рабочий день начинался в половину пятого утра и длился не менее 21 часа. В быту подчеркнуто скромен и непритязателен. По городу ездил на автобусе или на метро. Сам покупал себе еду в супермаркете и сам ее готовил. Будучи кардиналом, не стал заказывать полагавшееся ему по сану, как князю церкви, дорогое облачение, а попросил перешить одеяние предшественника. Последние годы обитал в далеко не просторной квартире на третьем этаже здания, примыкающего к Кафедральному собору Буэнос-Айреса. Словом, почти аскет. Смиренный и трепетный. Ничего не изменилось в его самовосприятии даже после того, как он надел на палец «кольцо Рыбака», символ папской власти. Подтверждением служит эпизод 15 марта, когда Франциск позвонил главе ордена иезуитов Адольфу Николасу в его римскую резиденцию, представился, но секретарь на телефоне ему не поверил. Не поверил настолько, что посчитал это розыгрышем (связь всегда устанавливают через помощников) и бросил язвительную реплику: типа, ну, да, конечно, папа римский – «а я тогда Наполеон!» Когда секретарь осознал свою оплошность, ему стало стыдно. Но ведь это прецедент – никогда прежние Викарии Христа не набирали сами телефонный номер. И еще. Из личных предпочтений Франциска выделяется его любовь к опере и футболу (болеет за клуб «Сан-Лоренсо», выступающий в высшем аргентинском дивизионе). Среди писателей ценит Борхеса и Достоевского. Возможно, этим объясняется его доброе отношение к России, что отмечает епископ Каракасский Иоанн, управляющий приходами Русской православной церкви в Южной Америке. Неизвестно, насколько, напротив, прохладно новый папа относится к «теологии освобождения». Ее поборники провозглашают Христа не только Утешителем, но и Освободителем угнетенных, объявляют бедность источником греха и ратуют за участие священников в политической борьбе во имя торжества высшей справедливости. Это учение нашло больше всего последователей именно в Латинской Америке. Однако Святой Престол осудил и отверг многие постулаты этого полит-теологического движения. Скорее всего, новый понтифик, как представитель евангелического мейнстрима, не питает симпатий к этой школе мысли. Однако не случайно он выбрал себе редкое имя (в том смысле, что им ни разу не пользовались) – Франциск, что естественным образом вызывает ассоциацию с Франциском Ассизским, апостолом бедности. Причем, как разъясняет профессор Московской духовной академии, протодиакон Андрей Кураев, апостолом «не бедняков, а бедности как евангельской добродетели». Аргентинский пастырь всегда много внимания уделял тематике социальной справедливости, сокрушаясь по поводу размежевания общества на бедных и богатых. Ему принадлежит высказывание: «Неравномерное распределение благ создает ситуацию вопиющего социального греха, что не дает возможности многим братьям и сестрам жить полноценной жизнью». Согласитесь, в этом пассаже нельзя не увидеть перекличку с тезисом о «греховности» бедности, проповедуемым в «теологии освобождения». И все же по взглядам нового римского понтифика можно отнести к центристам. Условно. Он формально не примыкает ни к консерваторам, ни прогрессистам. Показательно: кардинал, не стремясь к особой публичности, наладил эффективную пресс-службу, а в кафедральном соборе разрешил проводить сугубо светские мероприятия, правда, только благотворительные. Нельзя не счесть этот маленький эпизод как признак гибкости, а не догматичности мышления и пример умения идти в ногу со временем. Портретная зарисовка будет неполной, если не упомянуть об обвинениях в адрес аргентинского иерарха. Ему приписывают негласное сотрудничество с военной диктатурой (1976-1983): якобы он сдал властям двух священников-иезуитов, которые были похищены и подвергнуты пыткам. Один из них, Орландо Йорио прямо называл Бергольо причиной своего ареста. Новоизбранный папа всегда отрицал эти обвинения и даже утверждал, что предупреждал своих братьев об угрозе и предлагал укрыться в доме одного из членов ордена иезуитов, но те отказались. Позднее благодаря заступничеству католического священноначалия эти двое иезуитов были освобождены. В одной из книг, посвященных биографии Бергольо, утверждается, что он укрывал, на самом деле, преследуемых хунтой священников, причем делал это неоднократно. В 2012 году при архиепископе Бергольо аргентинские иерархи РКЦ принесли свои официальные извинения за то, что в те смутные годы засилья черных полковников и черных генералов церковь не сумела защитить паству. При правлении супругов Киршнер в Аргентине отношения между светской властью и РКЦ достигли нижней точки. Однажды экс-президент Нестор Киршнер, замещенный позднее на этом посту своей женой, даже назвал Бергольо «лидером оппозиции». А его супруга Кристина Фернандес де Киршнер, из чего не делается секрета, и вовсе не жалует «апостола бедности». Не исключено, что основным, но вслух не называемым мотивом такой антипатии служат взгляды нового папы на аборты (он был членом Папского Совета по делам семьи) и однополые браки. В 2010 году архиепископ Бергольо лично возглавлял протестные уличные демонстрации, призывая всех выйти на защиту «семейного единства», когда парламент должен был принять законопроект, разрешающий однополые браки. Он также был решительным противником закона «об идентичности пола», позволяющего трансвеститам и транссексуалам самим выбирать себе пол. У понтифика твердая позиция на сей счет: «Не будем наивными, речь не идет о простой политической борьбе. Это деструктивные притязания на план Божий». Таким образом, предельная скромность и требовательность к себе, отсутствие помпезности и самомнения сочетаются с жесткостью в отстаивании своих убеждений. Как тонко подмечает автор парижской «Фигаро» Жан-Мари Генуа, «новому папе 76 лет, и здоровье его весьма хрупкое, а это означает, что этому неподкупному и скромному человеку нечего терять». Иными словами, Франциск может решиться на поступки радикального свойства, от которых воздержались бы иерархи, озабоченные либо карьерой, либо репутацией. Французский аналитик подчеркивает: «Кардиналы увидели в нем человека, который в данной ситуации способен противостоять мастодонту римской Курии в вопросе ее реформы, представляющейся необходимой». Реформа назрела, пишет Джером Тейлор на страницах лондонской «Индепендент», хотя бы для того, чтобы одолеть «ватиканскую бюрократию, которая поражена, что будут отрицать только самые наивные комментаторы, коррупцией, некомпетентностью и внутренними распрями». Прогноз Тейлора, довольно лукавый, практически безошибочен: «Если новый понтифик будет у власти так же долго, как Иоанн Павел II, у него есть шансы, что его будут помнить как того, кто остановил упадок католицизма в секулярном мире, либо кто не сумел этого сделать». Схожие предсказания делает и протодиакон Андрей Кураев: «Избранное им имя обещает огромные потрясения для католической Церкви – понуждение ее к преобразованию в Церковь бедных, а не в Церковь солидных господ». Свой вывод русский церковный интеллектуал подкрепляет таким доводом, пусть и основанным на первых словах и поступках нового понтифика: «Сын железнодорожного рабочего-мигранта начал свой понтификат с просьбы к народу о молитвах о нем, а не с благословения самого народа свыше. Дерзко сказал, что именно Рим нуждается в новой евангелизации. По правилам РКЦ, иезуит может быть епископом только в миссионерском регионе. Дай Бог, чтобы по имени стало и житие его». Вопрос в том: что скажут на это «солидные господа»? И как далеко будет готов зайти апостол бедности в реформировании церкви Святого Петра?.. Владимир МИХЕЕВ №3(75), 2013

Бывший обитатель Елисейского дворца, юрист по образованию и политик по всем своим «базовым инстинктам», Николя Саркози все еще никак не определится с трудоустройством. Эта неопределенность подогревает слухи о сделанных ему заманчивых предложениях. В веренице домыслов (поскольку достоверность утверждений в прессе недоказуема) самой звонкой оказалась публикация в лондонской «Файнэншл таймс». В заметке, как дело решенное, сообщалось об оферте, поступившей со стороны Катара. Бывшему президенту Пятой республики, а ему уже 58 лет, якобы предлагается стать своего рода пиар-коммивояжером для того, чтобы пристраивать деньги из катарского инвестиционного фонда, в который закачают 500 миллионов евро, в выгодные проекты в таких странах, как Испания, Марокко и Бразилия. В комментарии к этой новости парижская «Монд» указывает, что в этих трех странах Саркози чувствует себя уверенно. По разным причинам. В Испании он может пользоваться давними приятельскими отношениями с бывшим премьером Хосе Мариа Аснаром и связями своего друга Алена Менка. Марокко ему хорошо знакомо, потому как здесь он часто проводил свой отпуск. Бразилия – историческая родина отца его жены, Карлы Бруни. Почему Катар, тоже понятно. В свою бытность президента Саркози выстроил тесные отношения с этим государством в Персидском заливе. Эмир Хамад бин Халифа ат-Тани питает к Саркози нежные чувства. В вышедшей в середине марте книге Набиля Еннасри «Загадка Катара» рассказывается о дипломатическом флирте между Парижем и Дохой во времена правления Саркози. По мнению автора, длившийся столь долго «медовый месяц» не мог не обернуться привлекательным финансовым предложением. В окружении экс-президента факт оферты не отрицают, но оговариваются: «Он получает массу предложений, но пока не остановился ни на одном». Ведь в этом случае ему придется покинуть политическую авансцену, к чему Саркози, похоже, не готов, судя по его интервью в еженедельнике «Валёр актюэль». Там содержится знаковое признание: «…если страна окажется в клещах, зажатой между экстремистами слева и справа… в этом случае, естественно, мне придется прийти (в политику. – В.М.). Не по желанию. А по долгу. Просто потому, что на кону будет судьба Франции». Однако Клод Геан, бывший генеральный секретарь Елисейского дворца, полагает, что «в настоящий момент Саркози не в том расположении духа, чтобы вернуться в политику». Что, впрочем, не мешает Н.Саркози изредка напоминать о себе. То выскажется с осуждением о негласном запрете выступать своей жене-певице, которая была вынуждена избегать сцены все пять лет, пока Саркози был главой государства. То раскритикует своего преемника Франсуа Олланда за отправку войск в Мали: «Что мы там делаем, кроме того, что поддерживаем путчистов и пытаемся с 4000 бойцами контролировать территорию, которая в три раза превосходит территорию Франции?» В свое время Саркози поговаривал о том, чтобы снова заняться адвокатской практикой (см. «Н.Саркози готов уйти и начать делать деньги», №2(63), 2012). Не срослось, видимо. Теперь он выжидает, и тем самым дает пищу для спекуляций на тему: решится ли он, наконец, на трудный выбор: либо беречь себя для возвращения в большую политику в 2017 году, либо уйти в бизнес. Амбиции Н.Саркози явно никуда не делись. Политика, она сродни наркотику. И это, возможно, роднит его с Карлой Бруни, обожающей публичность. Правда, как только ее материнские обязанности полегчают по мере взросления сына, не исключено, что Карла захочет вернуться – вернуться на сцену, что никак не сочетается с жизнью в Елисейском дворце. Возникнет новая дилемма: поступиться тщеславием? Тогда выбор будет сделан в пользу безбедного пенсиона за счет катарских нефтегазодолларов. Владимир МИХЕЕВ №3(75), 2013

Водораздел между «дисциплинированным», благополучным Севером Европы и ее «анархичным», стремительно беднеющим Югом, вновь проявился на очередном, весеннем, саммите ЕС. Встреча в верхах состоялась в середине марта и позволила несколько сблизить позиции этих регионов, причем уступать теперь пришлось «северянам» во главе с канцлером Германии Ангелой Меркель. Однако сами участники Европейского Совета предпочитают считать его итоги «гибкостью, проявленной обеими сторонами». Главным пунктом повестки дня саммита «двадцати семи» впервые с начала долгового кризиса в зоне евро была не финансовая, а, скорее, политическая составляющая. Точнее – проблема: как при сохранении жестких бюджетных ограничений и продолжении структурных реформ вывести экономику из стагнации и подтолкнуть ее к росту, а также сократить безработицу, которая приближается к 27 миллионам человек (см. «ЕС «приговорен» к безработице?») и приобрела во многих странах угрожающие масштабы? Ведь нынешняя экономическая политика ведет не только к нарастанию социальных протестов, но и, что еще опаснее – к активизации на политической арене сил, ратующих за выход наиболее пострадавших стран из зоны евро и даже за развал единой Европы. Это наглядно продемонстрировал неожиданный успех «Движения пять звезд» во главе с комиком Беппе Грилло и провал реформатора Марио Монти на досрочных парламентских выборах в Италии (см. «Италия: выборы после выборов?», N2 (74), 2013) . Возникшую ситуацию наиболее четко, пожалуй, описал глава правоцентристского правительства Испании Мариано Рахой: «Существует двойная угроза – не только отдаления Европы от перспективы экономического роста, но и отдаления граждан наших стран от самой (единой) Европы». Именно Испания наряду с Италией особенно активно поддержала французского президента-социалиста Франсуа Олланда, который выступил инициатором отхода от безоглядного курса на жесткую экономию, за борьбу с безработицей всеми доступными средствами и за проявление большей солидарности странами Евросоюза. Канцлер Германии А.Меркель, наряду с лидерами ряда стран северной Европы, настаивала на необходимости «подождать, пока начнут работать проведенные реформы», однако впервые согласилась с тем, что «консолидация бюджетов не должна препятствовать росту экономик». Более того, она подчеркнула, что приоритетом отныне должны стать развитие экономики и борьба с безработицей. Участники саммита высказались в поддержку и содержащегося в прощальном письме и.о. премьер-министра Италии М.Монти предложения вычитать суммарные государственные инвестиции при определении размера бюджетных дефицитов в странах еврозоны. Это позволит несколько сократить их, не прибегая к дальнейшему урезанию расходов. В итоговом коммюнике, выдержанном в компромиссном тоне, говорится о необходимости принять «дополнительные краткосрочные антикризисные меры», применять новые стимулы роста (их суть не раскрывается), оказывать помощь безработной молодежи, а также задействовать предусмотренные ранее инструменты. На последнем тоже настоял президент Франции. Речь идет о дополнительных инвестициях на сумму 120 миллиардов евро, предусмотренных «Пактом роста». Он был создан в июне прошлого года, но до сих пор бездействует из-за отсутствия необходимых условий. Глава Европейской Комиссии Жозе Мануэл Баррозу отвергает обвинения в медлительности и заявляет, что нерасторопны как раз правительства стран еврозоны. Очередной саммит ЕС показал: европейские лидеры постепенно убеждаются в необходимости изменять экономическую политику: сочетать структурные реформы и сокращение дефицита бюджетов с всемерным стимулированием роста. Или, другими словами, попытаться совместить германскую модель с англосаксонской. Удастся ли им решить эту сложнейшую задачу?.. * * * Встреча в верхах рассмотрела и состояние стратегических отношений Европейского Союза с Россией. Вновь прозвучал вывод о необходимости для ЕС и государств-членов занять «очень чёткую единую позицию», «действовать сплочённо» в отношении Москвы. Брюссель призвал российскую сторону полностью выполнять обязательства, вытекающие из её членства во Всемирной торговой организации. Острую полемику среди лидеров «двадцати семи» вызвало предложение Франции и Великобритании отменить эмбарго на поставки оружия сирийским повстанцам. Оно было продлено Евросоюзом всего двумя неделями раньше. Сторонники снятия запрета ссылались на позицию России, которая, по их словам, снабжает оружием режим президента Башара Асада. Более того, президент Франции Ф.Олланд заявил, что в случае отказа партнёров по ЕС его страна может «выполнить свой долг» в отношении Сирии и без одобрения Брюсселя. На такую возможность осторожно указал и премьер-министр Британии Дэвид Камерон. Против такого намерения твёрдо выступили лидеры Германии, Австрии и Швеции. В результате окончательное решение по этой проблеме может быть принято на встрече 22 апреля. По мнению главы дипломатии ЕС Кэтрин Эштон, «необходимо очень тщательно проанализировать все последствия подобного шага». Александр СОКОЛОВ Кстати Первый председатель Европейского Совета (эта постоянная должность была предусмотрена «Лиссабонским договором») бельгиец Херман Ван Ромпей объявил о решении уйти из политики в декабре 2014 года, когда истекает его второй мандат. Став фактическим президентом ЕС, Х.Ван Ромпей проявил талант переговорщика. Он также сумел сохранить, хотя бы внешне, нормальные отношения с председателем Еврокомиссии португальцем Жозе Мануэлом Баррозу. В Брюсселе уже называют возможных преемников Х. Ван Ромпея. Одной из весьма реальных кандидатур считают итальянца М.Монти. №3(75), 2013

Если мартовская встреча между руководителями России и Европейского Союза чем-то и выделяется в череде протокольных обменов любезностями, уже вошедших у собеседников в привычку, словно дежурные комплименты у супругов, проживших в браке лет эдак тридцать, так это беспрецедентно большой делегацией, привезенной в Москву Жозе Мануэлом Дураном Баррозу. Нет-нет, я не забыл ни про кипрский сюжет, ни про то, что и президент России, и её премьер-министр дали мастерству, с которым европейцы разруливают ими же самими организованный – да, знаю, что не на пустом месте, но все-таки – кризис, максимально уничижительные из всех возможных в дипломатическом языке оценок. Но Путин с Баррозу обсуждали этот вопрос с глазу на глаз, и кроме них о содержании разговора осведомлены только два переводчика, которые знают, да нам не скажут. Поэтому по самой горячей теме больше и сообщить нечего. Зато можно предложить вашему вниманию такую оценку. «Эта встреча даст возможность активизировать отношения между Россией и ЕС, продемонстрировать разделяемую сторонами заинтересованность в решении общих обеспокоенностей путем открытого диалога. Этот визит позволит углубить двустороннее сотрудничество в областях, находящихся в сфере ответственности Европейской Комиссии», – говорится в пресс-релизе представительства ЕС в России. А повестка дня отражает глубину и многоаспектность наших отношений (Ж.М.Баррозу). И ведь ни с одним словом не поспоришь! Воистину язык политикам и дипломатам дан затем, чтобы скрывать свои подлинные мысли. Премьер-министр России Дмитрий Медведев, выступая на конференции «Россия-ЕС», высказал мнение, что визовый режим между Россией и Евросоюзом ограничивает предпринимательскую активность и сдерживает научные и культурные контакты. По мнению российского премьера, отмена виз изменила бы эту ситуацию. «Давайте откровенно признаемся: Россия по-прежнему воспринимается в большинстве стран европейских как нечто внешнее, отдельное от остальной Европы», – сказал он. Попробуйте опровергнуть эти слова. И вот так, раз за разом эти мысли звучат из разных уст, а результат? От европейских партнеров опять-таки не пришлось услышать на визовую тему решительно ничего нового. Если кто-то еще не выучил наизусть, что между странами идет конструктивный визовый диалог и реализуются совместные шаги, а дату введения безвизового режима устанавливать контрпродуктивно, поскольку суть должна превалировать над сроками, то ему предоставляется прекрасная новая возможность потренировать свою память. В общем, давайте продолжать совместную работу, и мы достигнем цели. Похоже, что по представлению наших европейских партнеров в этих переговорах, как в олимпийском движении, главное – участие. Вот только я бы на их месте после этого не удивлялся, что Москве много проще договариваться с отдельными странами, чем с Брюсселем. Стремясь подсластить очередную визовую пилюлю, Баррозу заявил на итоговой пресс-конференции, что Европейский Союз не страшится России «Мы не только не боимся России, мы хотим развивать конструктивное партнерство», – сказал глава ЕК, отвечая на вопрос одного из журналистов. «Мы это обсуждаем открыто, откровенно, не только в нашем кругу, не только с Путиным, но и в рамках общественных консультаций, – добавил Баррозу. – Россия является важной частью европейской цивилизации, мы гордимся этой частью». Что ж, и на том спасибо, утешили. Есть и другие приятные новости. Оказывается, Европейский Союз не испытывает ревности к развитию отношений между Россией и Китаем, поскольку процветание этих стран выгодно и Европе, заявил Баррозу на совместной с премьер-министром РФ Дмитрием Медведевым пресс-конференции. Председатель Европейской Комиссии подчеркнул, что все страны зависят друг от друга. «Я не считаю, что мы станем сильнее, если наши партнеры будут слабее. Я считаю, что стабильность, процветание России – это хорошо не только для россиян, но и для нас как партнеров и соседей России», – сказал он. Такие же конструктивные отношения, по его словам, у ЕС и с Китаем. «Я это говорю, потому что иногда некоторые подходят к международным отношениям так: сделаем это за счет другого, чтобы как-то выиграть. Да, это правда. Но я такой подход не разделяю», – уточнил брюссельский гость. Как всегда не обошлось без похвал в адрес двусторонней торговли. Европейский Союз с большим отрывом лидирует среди торговых партнеров России, а она занимает в списке его главных торговых контрагентов почетное третье место. В 2012 году общий объем торговли между ЕС и Россией достиг 336 миллиардов евро, а около 75% прямых иностранных инвестиций в России имеют европейское происхождение, пояснил Баррозу. В скобках хочется поинтересоваться, а инвестиции, поступающие через Кипр, в этих процентах тоже учитываются? Если да, то скоро их можно будет оттуда вычесть. Оно, конечно, все равно, поскольку деньги-то наши, российские, не зайдут они через остров Афродиты, так найдут другой путь. Ну и, чтобы два раза не вставать, хочется задушевно поблагодарить лидеров Еврогруппы за проделанную ими работу по избавлению от юношеских иллюзий отдельных представителей российских деловых кругов. Даже пиар-компанию для помощи нанимать не пришлось. Надеюсь, теперь эти бизнесмены поняли, что такое настоящее верховенство закона: сперва по закону принимали вклады, теперь по закону отберут. Настоящий европейский класс. И будьте здоровы, не кашляйте. И обязательно внимательно слушайте, когда вам в следующий раз будут рассказывать что-нибудь лирическое про «священное право частной собственности». Особо упорным можно, конечно, еще некоторое время последить за тем, как безжалостно будут нагибать киприотов, заставляя своими руками разрушать финансовую систему, создававшуюся несколько десятилетий. Жалко? Нет уж, мои милые! Раз берлинский доктор сказал в морг, значит – в морг! Скобки закрываются. Еще одна вечнозеленая тема – сотрудничество в энергетической сфере. Ж.М.Баррозу предложил всем не забывать, что Европейский Союз является первым потребителем основной статьи российского экспорта – энергетических ресурсов. Забудешь такое, как же… В ЕС идет 80% экспортной российской нефти, 70% экспортного российского газа и 50% экспортного российского угля. «В этой сфере время от времени возникает напряжение, вызванное интенсивностью наших отношений, но также есть желание сотрудничать и создавать взаимовыгодную ситуацию», – отметил Ж.М.Баррозу. В переводе с дипломатического на общечеловеческий язык это значит, что Европейский Союз сумел сам себя убедить в том, будто попал в опасную зависимость от Москвы и ему надо срочно диверсифицировать источники энергетического импорта. Что ж, как говорится, не смеем препятствовать. Хотите – стройте терминалы по приему сжиженного природного газа, что из Катара, что из США, что из Мозамбика. Хотите – разворачивайте добычу сланцевого газа, его и в некоторых странах ЕС вроде бы вдоволь. Но зачем же придавать обратную силу новым энергетическим правилам, и здесь пробуя обойтись с чужой собственностью по принципу «было ваше, будет наше»? Плодом переговорных усилий стало принятие документа под названием «Дорожная карта энергетического сотрудничества на период до 2050 года». Председатель Европейской Комиссии был настолько оптимистичен, что предположил: они с премьером Медведевым еще сумеют в середине ХХI века проверить, насколько успешной окажется реализация этой программы. Чего я им обоим искренне желаю. Тридцать восемь лет – срок немалый, его может хватить даже для создания Панъевропейского энергетического пространства. Если оно к тому времени еще будет иметь хоть какой-то смысл… Вот, к примеру, будущий 2014 год объявлен ЕС и Россией «Годом науки и инноваций». А вдруг после этого развитие наук и ремесел получит такой мощный импульс, что энергетический облик Европы через три с лишним десятилетия будет просто не узнать? Какая уж тут «дорожная карта», тут и самый современный навигатор не поможет. Ну и чтобы закончить на высокой ноте, еще раз процитируем Ж.М.Баррозу: «Европейский Союз и Россия на самом деле являются стратегическими партнерами, поскольку мы действительно незаменимы друг для друга в области безопасности, экономического развития и процветания». Андрей ГОРЮХИН №3(75), 2013

Вечером в пятницу 15 марта на заседании Еврогруппы, объединяющей министров финансов стран зоны евро, германский министр Вольфганг Шойбле был неумолим. На встрече, обсуждавшей план помощи Кипру, требовал самых жестких мер. В этом он пользовался поддержкой некоторых партнеров – Австрии, Нидерландов и Финляндии, а также Международного валютного фонда (МВФ), который входит в состав «тройки» кредиторов властей Кипра. Один из участников совещания на условиях анонимности рассказал испанской газете «Паис»: «Шойбле нельзя было сдвинуть с места. Он пользовался неожиданной поддержкой МВФ, который проявил себя более агрессивным, чем при обсуждении других программ помощи. Но, в конце концов, удалось несколько смягчить его стартовые позиции. В глазах Германии Кипр является средоточием зла: он находится в руках русских, там отсутствует контроль над отмыванием капиталов, он, по сути, является налоговым раем в еврозоне, играет одновременно на нескольких досках. Германия добивалась чрезвычайных мер для чрезвычайной ситуации». Какие условия оказания Кипру финансовой помощи были предложены Еврогруппой, какую реакцию и последствия они вызвали, еще раз пересказывать не буду. Об этом и так много и подробно сообщалось. А сколько объяснений экспертов, аналитиков прозвучало! Один знакомый брюссельский наблюдатель на вопрос, что там думают по кипрским решениям, дал такой многозначительный ответ: «Все зависит от того, с кем ты говоришь». Возможно, Еврогруппа и Германия хотели навести порядок в кипрском финансовом центре, поэкспериментировать в отдаленной и небольшой стране (ВВП Кипра составляет 0,2% ВВП еврозоны), убрать финансового конкурента, наконец, насолить России («пустячок, а приятно»)… Конечно же, канцлеру, которой осенью предстоят парламентские выборы, не хочется дразнить избирателей очередной порцией помощи беспечным южанам за счет бережливых немцев. Много чего еще можно вспомнить. Но какой бы ни была позитивная, с точки зрения принимавших решение, цель, они, видимо, не учли обратную сторону медали, не посмотрели, что лежит на другой чаше весов, какой ущерб предложенным Кипру решением они могут нанести самим себе. Как представляется, здесь может быть несколько уровней негативных последствий. Один уровень – человеческий, моральный. Предложение о фактической конфискации части банковских вкладов для покрытия кипрских долгов показывает, что евробюрократы в который раз решают финансовые проблемы банкиров и бюджетов за счет населения – в лице налогоплательщиков, вкладчиков и проч. Возмущение таким подходом взорвало обычно незлобивых киприотов. Появился еще один народ, недовольный тем, как правители и брюссельские чиновники ищут выход из кризиса. Второй уровень – системный. Конфискационные меры в отношении банковских депозитов на острове, по сути, лишают страну возможности восстановить свою экономику. Вот расчеты, которые приводит лондонская «Гардиан». Сейчас ВВП Кипра, как ожидается, сократится на 3%. В случае проведения предложенных мер, можно ожидать 4-5-процентного сокращения, при этом поток иностранных туристов (второй после финансов источник дохода страны) сократится из страха перед возможными социальными беспорядками. Вывод: в рассуждения о том, что такой мерой Кипр сократит свой долг, могут поверить только профаны. А вот шведский министр финансов Андерс Борг был по-северному прямолинеен: поскольку экономика Кипра базируется на финансовом секторе и на пляжах, теперь стране останутся только пляжи. Мол, давно пора переформатировать экономику стран европейского Юга. Третий уровень – практический. Инициатива Еврогруппы дала киприотам сигнал к изъятию денег со счетов, к переводу вложений в другие места. Реакция на уровне домашних хозяек предсказуема не только на Кипре, но и в Греции, Испании, Италии и далее со всеми остановками: банковские вклады больше не гарантированы, спасай, что можно. В России, получившей за последние десятилетия опыт различных безответственных проделок властей со сбережениями населения, никого не удивить таким фортелем. Но у нас раньше кивали на западных соседей: Европа, мол, у них такое невозможно, там банковский вклад – святое дело. Оказывается, тоже нет. Эхо кипрского сигнала рискует оказаться куда мощнее первоисточника, подорвав доверие ко всей банковской системе Старого Света. Последствия непредсказуемы. «Если в Брюсселе могут решить, что имеют право с завтрашнего дня забрать часть сбережений каждого вкладчика, то это означает изменение прежнего правила, согласно которому положенные в банк деньги гарантированы и неприкосновенны», – констатирует французская экономическая газета «Трибюн». Нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман добавляет: «Получается так, будто европейцы зажгли неоновые буквы на греческом или итальянском языке – пора забирать деньги из банков». Канцлер Германии Ангела Меркель придерживается другого мнения: «Теперь частично должны расплачиваться ответственные за сложившееся положение, а не только налогоплательщики из других стран. Это будет правильно». Строго говоря, в ЕС к частным банковским вкладам подбирались давно. На одном из этапов оказания финансовой помощи Греции была списана часть долгов – за счет тех, кто ранее кредитовал Грецию. Пострадали кредиторы. В рамках программы помощи банкам Испании пришлось частично раскошелиться акционерам. Теперь удар нанесен по третьей, самой многочисленной группе – вкладчикам банков. Так постепенно волны бюджетных, банковских, финансовых неурядиц стран зоны евро и последствия мер по их преодолению расшатывали механизмы, казавшиеся незыблемыми. От массивного финансового здания отваливалась то штукатурка, то кирпич, а то и сразу кусок колонны. Конечно, строение было гниловатым изнутри, возведенным без знания сопромата и учёта пропорций. Конечно, на недоработки закрывали глаза – надо было скорее сдавать работу по введению евро. Конечно, когда грянул кризис, стали латать дыры. Оказалось, что по сути одна Германия, проведшая в начале минувшего десятилетия болезненные структурные реформы, была готова выдерживать удары финансовых невзгод. Она осталась единственным лидером в ЕС, но, как показывает практика, не справилась с этим бременем. Берлин стал лечить больных лекарством, действие которого оказалось хуже самой болезни. Окажи вовремя, в самом начале, сравнительно небольшую помощь Греции, когда там кризис только проявлялся, глядишь, не покатилось бы цунами невзгод по периферийным странам, задевая уже таких столпов вне всяких подозрений, как Франция, Бельгия и вот уже Нидерланды. Нет, не захотели тогда в ФРГ проявить гибкость, пусть и схитрить, войти в положение, наконец. «Пусть греки платят и живут по средствам», – твердили на берегах Шпрее… Заплатили, причем не только греки, но и налогоплательщики других стран, и не несколько десятков миллиардов евро, а сотни миллиардов. Потом волна накрыла некоторые другие звенья зоны евро, оказавшиеся слабее. Потом закачались гиганты – Испания и Италия. Больным прописывалась одно зелье – жесткая экономия с непонятными перспективами восстановления. Французы робко заикнулись: мол, нельзя только по голове стучать, надо дать шанс на ноги встать, но силы у Парижа сейчас не те. Не слушают. Вот теперь дошла очередь до Кипра. Вся кипрская проблема, из-за которой разгорелся сыр-бор, – 6 миллиардов евро. На фоне безумных трат на поддержание финансов проблемных стран – ерунда, да и механизм поддержки таким странам в ЕС создан, найти эту сумму проблемы не составит. Но нет: надо же проучить киприотов, пусть все платят, пусть другим будет наука. Какими бы ни были последствия? Я сейчас не знаю, есть ли какие-то скрытые причины, побудившие Еврогруппу принять столь странные решения, или же мы имеем дело с очередным просчетом, слабым лидерством, как говорят американцы, или просто с глупостью. Но одно кажется очевидным. Германия, продавливая такие решения, по сути, извращает заявленные цели и задачи Европейского Союза. Они состояли в том, чтобы сделать невозможными конфликты между странами-членами за счет их постепенного выравнивания и сближения, в том числе, по показателю уровня жизни. Подтянуть отсталых до уровня передовых – вот идеал Союза, который десятилетиями манил тех, кто находился за пределами ЕС. Критики модели говорили, что эта цель недостижима, что ЕС становится многоскоростным, и что это хорошо. Да, ставить знак равенства между Болгарией и Финляндией, между Ирландией и Австрией не стоит. Но стремление к сближению сохранялось. Теперь это уже не так. По сути, меры по спасению периферийных стран призваны опустить отсталых на дно, где им и место. Разве не это сказали Кипру партнеры по Еврогруппе 15 марта? Оставайся с пляжами, с тебя достаточно. Нечего тянуться за старшими. Светлана ФИРСОВА №3(75), 2013

Результаты досрочных парламентских выборов удивили всех и в очередной раз посрамили штатных прогнозистов и политологов. Напомню, что они завершились победой левоцентристской Демократической партии в Палате депутатов при отсутствии большинства в Сенате. При этом третьей политической силой страны, получив около четверти голосов избирателей, стало «Движение 5 звезд», созданное комиком Беппе Грилло, который, по сути, выступал против всех действующих политических сил. Его сторонники не имели внятной программы действий, если не считать, конечно, требования немедленного отказа Италии от евро. Одновременно провалом можно считать скромный результат (9%) технического премьера Марио Монти, пользовавшегося официальной и открытой поддержкой ЕС, Германии и других европейских партнеров Италии, а также итальянского политического и экономического истеблишмента. Расклад сил в Риме блокировал возможность формирования правительства, способного обеспечить стране управляемость. Одни объясняют результаты выборов непродуманной избирательной реформой, другие гадают, как дальше вести через рифы кризиса итальянский политический корабль, третьи охвачены страхом: неопределенность в Италии рискует еще больше раскачать зыбкую лодку еврозоны. А если посмотреть на произошедшее шире, выйти за рамки внутриитальянских проблем? Результаты голосования в Италии – не изолированное явление, они вписываются в тенденцию, которая в разных формах просматривается на всем пространстве ЕС. Самая явная параллель – с прошлогодними выборами в Греции, когда внесистемная левая протестная партия СИРИЗА в сочетании с ультранационалистами из «Хриси авги» («Золотая заря») также парализовали формирование правительства. Большинство традиционных партий позиции не удержали. Пришлось проводить повторное голосование, которое позволило кое-как создать правящую коалицию, пусть и хрупкую. А что делать в условиях финансово-экономического кризиса гомерических масштабов? А разве иначе можно интерпретировать политические симпатии в таких северных странах, которые принято считать благополучными и спокойными – Финляндии, Нидерландах или Бельгии? Антиевропейцы из «Истинных финнов», националисты антиисламской направленности голландца Герта Вилдерса или фламандские националисты, выступающие за раздел Бельгии по этническому и лингвистическому признаку… Широкая поддержка этих сил избирателями соответствующих стран тоже происходит за счет разочарования традиционными политиками, будь они либералы или социал-демократы, христианские демократы или консерваторы. Значительное число европейцев, опускающих бюллетени в избирательные урны, перестают считать политиков привычных направлений способными предложить выход из новой ситуации, в которой оказались европейские общества. Год за годом, десятилетие за десятилетием традиционные партии меняли друг друга у власти. Одни были чуть левее центра, другие – чуть правее, третьи – совсем центристские, словом, они образовывали истеблишмент, из них формировались менявшие друг друга правительства. Их предложения отличались в деталях, пусть даже и важных, но генеральная линия оставалась неизменной. Лучшее свидетельство тому – действия европейских правительств в условиях кризиса. Будь у власти социалисты или консерваторы, политика стран ЕС следовала с небольшими вариациями в общем русле жесткой экономии. Это вызвало ответную реакцию населения, часть которого решилась поддерживать различные альтернативные движения, а часть – голосовала по старинке, но без особых иллюзий: на безрыбье и рак – рыба. Часто протестные настроения выходили за рамки системы. Вспомните движение «индигнадос» – «возмущенных», которое несколько месяцев назад вылилось на улицы и площади множества европейских столиц, от Мадрида до Лондона. Люди, в значительной мере молодые, выражали нестандартный, но вполне политкорректный протест против безответственности финансистов и банкиров, покровительствующего им политического истеблишмента, против антикризисных мер, за которые расплачивалось население, а не бизнес и правители, доведшие дело до спада, долговой ямы и развала экономической модели. Вдруг снова массовыми и полнокровными стали выглядеть демонстрации протеста, которые еще недавно в Париже и Лиссабоне, Риме и Афинах оставались сферой интересов профсоюзных активистов. Участилась информация о забастовках. С политических трибун, даже от представителей властей стали звучать призывы одуматься: надо не только обеспечивать режим жесткой экономии для оздоровления финансовой системы, но и думать о более справедливом распределении доходов, путях стимулирования экономического развития. В странах ЕС заговорили не только о бюджетной экономии, но даже о реиндустриализации. Голоса пока робкие, предложения осторожные, но заслуживает внимание уже сам факт их появления. Обобщая сказанное, можно сделать следующий вывод. Результаты досрочных выборов в итальянский парламент стали наиболее ярким отражением неспособности политического истеблишмента стран ЕС дать ответ на новые вызовы современной жизни. Традиционные политические круги оказываются идеологически бессильными предложить новые решения и продолжают идти по проторенному пути. Раз обострение международной конкуренции делает невозможным сохранение в Европе общества социального благоденствия, значит, его надо постепенно сворачивать… Раз банки, безответственно доведшие дело до нынешнего кризиса, играют столь важную роль в экономике, значит, их надо поддержать за счет налогоплательщика… Продолжать перечисление можно долго. Но рост различного рода протестного поведения граждан показывает, что стремительно растущее число европейцев отчаялось и ищет выход в новых направлениях. В случае с Италией, например, это уже привело к политическому параличу страны с непредсказуемыми последствиями для остальных. Кризис финансово-экономический находится в стадии перерастания в кризис политико-идеологический. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №3(75), 2013

Скажите, вы еще не забыли происходившее каких-нибудь четыре года назад, когда мир накрыла первая волна финансового кризиса? Помните повсюду звучавшие тогда обличения в адрес финансового капитализма, банковских спекулянтов, утративших в погоне за прибылью последние крохи здравого смысла? Тогда об этом говорили не только записные леваки, но и вполне респектабельные буржуазные политики, требовавшие положить конец laisser–faire на финансовых рынках. Именно тогда госпожа бундесканцлер ФРГ, нахмурив брови, грозно вещала о том, что никогда больше государство не должно становиться жертвой шантажа со стороны банков. Кое-кому уже стало казаться, что политики, наконец, решили слов не тратить по-пустому, где надо власть употребить. В 2009 году в Лондоне главы государств и правительств «группы 20» даже объявили, что будет принят целый ряд мер, казавшихся весьма насущными и выглядевшими чуть ли не радикально. Нам обещали избавление от налоговых оазисов, создание всеобъемлющей и трансграничной системы финансового контроля, способной вовремя ухватить «невидимую руку рынка», слишком часто оказывающуюся бесшабашной и вороватой. Обещали прищемить финансовых менеджеров, окончательно утративших всякие приличия в своем стремлении набить карманы. Ах, да, конечно, теперь это называется получить бонусы по итогам года. Правда, итоги могут оказаться любыми, а вот бонусы будут неизменно высокими. Обещали нам и то, что всегдашний принцип – прибыли делятся между своими, а убытки раскладываются на все общество – будет похерен, и банки станут тоже расплачиваться за кризис, а не просто напыщенно вещать о своей системообразующей роли. Теперь, спустя годы, наверное, можно посмотреть, что же из всего этого получилось, и чем все-таки вымощена дорога в ад усугубляющегося кризиса? Кристина Лагард, глава могущественного Международного валютного фонда, непременного участника всех акций по спасению грешников еврозоны, весьма озабочена: новая архитектура финансовых рынков готова едва ли наполовину. Честно говоря, эта оценка выглядит излишне оптимистичной. Вместо того, чтобы отлаживать систему наблюдения за сомнительными банками, ведутся оживленные споры на, безусловно, насущную, тему: а какие же именно банки следует считать сомнительными? Теоретики и практики бескомпромиссно дискутируют о том, кто именно прав, а кто заблуждается. В это время махинаторы комфортно расселись по тихим финансовым гаваням, ни одна из которых до сих пор не пострадала, и крутят свои гешефты, как ни в чем не бывало. И на всех наблюдателей им… ну, в общем, безразличны они им, да. В США и ЕС был принят ряд законодательных актов, но, по мнению специалистов, большой конкретностью и категоричностью они не отличаются. К примеру, в ФРГ вот-вот должен быть принят закон о регулировании деятельности хедж-фондов. Однако говорят, что там так и не прописаны действенные ограничения рискованных сделок и не предусмотрены жесткие требования к собственным капиталам, которыми такие компании обязаны были расплачиваться, попав в трудную ситуацию. Был в Европейском Союзе принят и закон, ограничивающий выплату бонусов банковским менеджерам. Да, нечего сказать, напугали ежа голой коленкой. Между прочим, с момента воссоединения Германии выплаты членам правлений концернов в среднем выросли там с 300 тысяч до 6 миллионов евро в год. А вы – бонусы, бонусы… Богатейшие десять процентов немцев имеют во владении, по разным источникам, 53-66% всей собственности страны. И далеко не все из них достаточно сдержанны, чтобы вкладывать средства в реальный сектор: проценты там, знаете ли, так себе, не поражают воображение. А вот финансовые спекуляции – это да, это дело другое, там можно заработать по-крупному. На этих рынках в мире обращается трудно представимая сумма в 200 триллионов долларов, она втрое превосходит общемировой валовой продукт. Вот на этой «циркуляции горячего воздуха» и делаются несметные состояния. А уж с таких-то доходов можно щедро профинансировать премудрых лоббистов, которые не мытьём так катаньем добьются, чтобы любые правила надзора и нормы регулирования в итоге оказались совершенно беззубыми. Итак, последовательность событий выглядит примерно следующим образом. Либерализация и дерегулирование финансовой деятельности привели к беспрецедентной концентрации богатств в руках малочисленной, но необычайно алчной «элиты», которая теперь не пожалеет сил и средств для того, чтобы отстоять выцарапанные ею привилегии. Вот и попробуйте надеть на них узду… Но поскольку кто-то же должен заплатить за разбитые горшки, то этим «кем-то» всегда оказывается… У вас есть три попытки для нахождения отгадки. Банки, забавы которых, собственно, и привели к нынешнему положению вещей? Ответ неверный! Крупные вкладчики, тоже неплохо нажившиеся на «торговле воздухом»? Снова мимо! Подсказываю ключевое слово: Кипр. Клиенты банков, от мелких до средних, со счетов которых без всякого спроса срежут нужный процент? Ну, наконец-то, угадали. Вот и нашлись те, кто должен подставить плечо промахнувшимся спекулянтам. Впрочем, промахнулись они весьма относительно: на их личных счетах все пертурбации сказались только в самую лучшую сторону. Но самый печальный вывод, который можно сделать из нынешней тягостной ситуации, в которой оказался остров Афродиты, таков – после всех предпринятых усилий европейская банковская система не стала ни на йоту безопаснее. Даже более того, в ней появилась еще один фактор опасности, да еще с той стороны, откуда ему, вроде бы, и взяться было нельзя. Теперь, оказывается, европейское и насквозь цивилизованное государство тоже может действовать по нехитрому принципу уличного налетчика – «было ваше, стало наше». И оттого, что банальную конфискацию деликатно называют «однократным налогом», краше она отнюдь не становится. Ободрать тех, кто не в состоянии за себя постоять, на это много не надо – ни сил, ни ума. Уж коли господа европейские политики, в самом деле, решили увеличить антикризисную устойчивость банковской системы, то, прежде всего, им следовало бы прекратить порочнейшую практику перераспределения богатств снизу вверх. Для этого не понадобилось бы принимать всякие хитро выделанные законы. Начать можно с весомого налога на собственность, который смог бы всерьез пощипать самых жирных гусей, чувствующих полную безнаказанность. Конечно, это вам не с вдовьих грошиков проценты снимать, тут схватка будет не на жизнь, а на смерть, политическую, разумеется. Многие политические игроки могут лишиться насиженных местечек. Но решения, которые европейские гранды требуют принять в отношении Кипра, тоже не отличаются дальновидностью. Надежды на то, что пагубные последствия будут локализованы и скажутся на одном только Кипре, ни на чем не основаны. Благообразный вид, который пытаются придать этой конфискации с помощью рассуждений о «престрашной русской мафии», никого не обманут: деньги из Европы побегут. Точнее, уже побежали, потому что те, у кого были причины всерьез опасаться такого дуболомства, их вытащили с Кипра загодя, и не за одну неделю до событий. А граждане других стран – Испании, Италии, Греции, Франции и далее по списку – внимательно наблюдают за происходящим, чтобы не пропустить момент, когда надо будет последовать поданному примеру и приняться опустошать банки своих стран. Словом, если цель была в том, чтобы устроить финансовый пожар на юге Европы, то она с блеском достигнута. Даже если от сумасбродной идеи, родившейся в изобретательных умах членов комиссии Европейского Союза по Кипру, позже откажутся, то слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Не знаю как вам, а мне интересно: кто же первым выскажет идею о том, что злокозненные немцы затеяли эту демонстрацию альтернативной одаренности с тайным умыслом развалить нынешнюю зону евро изнутри? И создать новую, где евро существовал бы в двух ипостасях – «твердой» (для ответственных государств, понимающих, что такое настоящая финансовая дисциплина) и «жидкой» – для всех прочих. Как умозрительная экономическая идея такая мысль уже высказывалась германскими экспертами. К примеру, Маркус Кербер, профессор берлинского Технического университета, предлагал пустить в оборот параллельно с евро «гульденмарку». (см. «Гульденмарка вместо евро?», №7-8(68), 2012). Этим платежным средством могли бы пользоваться все страны с профицитом платежного баланса – Германия, Нидерланды, Финляндия, Австрия, Люксембург. Так может быть, мы и в самом деле стали свидетелями первого этапа такой трансформации? Во всяком случае, среди кипрских политиков в обвинениях в адрес Германии недостатка нет. Председатель кипрского парламента Яннакис Омиру уж заговорил «об удушении кипрской экономики и разрушении банковских структур» и обвинил ФРГ в том, что она «в своих геополитических интересах организовала атаку с целью уничтожить кипрско-российские отношения». Надо сказать, что в отношении банковского сектора страны это совершенно справедливо: немцы не скрывают того, что, по их мнению, банковский бизнес этого островного государства развит чрезмерно, и надо довести его масштабы до «среднего европейского уровня». Мнение самих киприотов при этом в расчет не принимается: как говорится, жрите, что дают, и будьте счастливы. Мудрено ли, что Я.Омиру недвусмысленно заявил: «Нам не оставляют никакого выхода, кроме как искать решение без механизма европейской стабильности и без «тройки». Меры, которые мы принимаем, как минимум, обеспечат суверенные права Кипрской Республики», – пояснил он. Ситуация прямо на глазах становится все острее… Александр ВАРВАРИН №3(75), 2013

Длительная рецессия в большинстве стран Европейского Союза подталкивает рост безработицы: по данным «Евростата», в январе 2013 года в 27 государствах объединения насчитывалось уже 26,2 миллиона «лишних людей», из них 19 миллионов – в зоне евро. Это, соответственно, 10,8% и 11,9% экономически активного населения. При этом самые хорошие показатели пока у Австрии – 4,9% и Германии – 5,3%, а наихудшие – у Греции (27%), Испании (26,2%) и Португалии (17,6%). Экономисты с тревогой указывают на одно из серьезных пагубных последствий затяжной безработицы – утрату квалификации многими специалистами, оказавшимися не у дел. Это еще долго будет сказываться отрицательно на конкурентоспособности ЕС даже после преодоления нынешнего кризиса. Многие эксперты, в частности, французские уверены в сохранении довольно высокого уровня так называемой структурной безработицы в Южной Европе и в лучшие времена. Главные причины, по их мнению, кроются в оплате труда, непропорциональной его производительности, а также в слишком щедрых пособиях по безработице. Кстати Американский транснациональный гигант «Катерпиллар» объявил о сокращении 1600 работников на своем предприятии в Бельгии – одном из крупнейших в мире. Представители корпорации объяснили это решение дороговизной местной рабочей силы в условиях нарастания борьбы с азиатскими конкурентами. За последние пять месяцев работу потеряли около 15 тысяч бельгийцев, занятых в иностранных и местных компаниях. В Бельгии действует самый высокий в Европе налог для предпринимателей на рабочую силу: он на 12% превышает французский, на 14% – германский и на 19% – нидерландский. №3(75), 2013

Барышни, не спешите пугаться: на улице её подхватить все же нельзя. Но вот если вдруг в вашем трудовом коллективе кто-то решился стать матерью, то вполне можно ожидать начала своеобразной цепной реакции: в течение года у неё непременно найдутся последовательницы. Причем вероятность забеременеть у них возрастает вдвое. К такому выводу пришли исследователи из Бамбергского университета. Для этого им пришлось исследовать данные 42 тысяч женщин, работающих на 7 600 предприятиях. Так вот, общение с беременными коллегами или с их детьми заметно усиливает стремление обзавестись собственными, равно как и веру в себя – «если она смогла, то чем я хуже?» «Поскольку решение стать матерью часто сопровождается чувством неуверенности, то социальные контакты играют большую роль в его преодолении», – указывают авторы. Причем эффект цепной реакции особенно сильно проявляется в кругу женщин одинакового возраста. Глава баварского земельного министерства по делам семьи Кристине Хадертхауэр подчеркнула недавно, что дружелюбное отношение трудового коллектива к матерям и детям не менее важно для семейного благополучия, чем гарантированный заработок. Она потребовала от работодателей учитывать это и принимать конкретные меры – от обеспечения гибкого рабочего графика до предоставления отпуска по уходу за детьми. Александр ВАРВАРИН №3(75), 2013

Ответить на этот вопрос ученые надеются после реализации целого ряда исследовательских проектов, которые будут выполняться в 26 странах Европейского Союза. На эти цели выделяется 144 миллиона евро и в результате, как считают специалисты, жизнь 30 миллионов европейцев, страдающих от редких заболеваний, может заметно улучшиться. Для сведения: к этой категории относятся болезни, каждой из которых страдает не более 2 000 европейцев. Всего же таких нечасто встречающихся хворей насчитывается 8 000. «Большая часть из них поражает детей, это ужасные генетические заболевания, приводящие к заметному ухудшению качества жизни и ранней смерти», – подчеркивает Майре Геогеан-Квинн, курирующая в Европейской Комиссии научные исследования. Кроме того причинами таких заболеваний могут быть инфекции или аллергии. На выделенные средства будет вестись разработка новых медикаментов, совершенствоваться диагностика таких заболеваний и их лечение. Всего же в период с 2007 по 2013 год Европейский Союз оказал таким исследованиям финансовую поддержку на 500 миллионов евро. Марина СМИРНОВА №3(75), 2013

Право же, это выглядит загадочно: гигантская территория в 20 тысяч гектаров, бывший лес, выжженный дотла, хоть фильм ужасов о последствиях атомной катастрофы снимай, а посередине этого неиллюзорного кошмара – кипарисовая роща площадью с футбольное поле. Это не выдумка: такой случай могут подтвердить 30 экспертов из всех средиземноморских стран, побывавших в испанской Валенсии и видевших это своими глазами. Но как же деревьям удалось уцелеть в бушующем море огня? Ботаника Бернабе Мойю, уполномоченного по лесному хозяйству при региональном управлении Валенсии, эта картина нисколько не удивляет. Он отлично знает, что кипарисы нерушимо стоят на пути огня, преграждая его не хуже брандмауэра. «Вот смотрите, скальные дубы, пинии, можжевельники – все безвозвратно погибло, но стоило только пламени дойти до кипарисов, как оно остановилось, а потом ему пришлось обогнуть посадки, чтобы продолжить свое наступление», – говорит он. А его коллега Паоло Радди из флорентийского Института защиты растений поясняет: у кипариса мощная и разветвленная поверхностная корневая система, к тому же выделяющая алелопатические, то есть препятствующие прорастанию других растений вещества. Поэтому никакого подлеска под ним никогда не бывает. Этот крайний «эгоизм» играет кипарисовым рощам на руку: подобравшемуся к ним огню просто нечем поживиться и, не найдя пищи, он обходит их стороной. Ну, хорошо, это низовой пожар, а как быть, если разгорелись кроны деревьев и огонь продвигается со скоростью курьерского поезда? Оказывается и здесь кипарисы способны за себя постоять. Они прекрасно накапливают влагу, и огню, прежде чем удастся разжечь древесину, необходимо полностью иссушить его хвою, а это удается только при очень высокой температуре. Определенную защиту обеспечивает и смола. Испанский опыт подтверждается и итальянскими коллегами: когда лесные пожары свирепствовали в Тоскане, то огонь иссушал кипарисы до того, что они выглядели совершенно коричневыми и безжизненными, но при этом все же не погибали, а находили в себе силы восстановиться. Именно эти особенности кипариса и побудили ученых из десяти средиземноморских стран начать полтора года назад проект, получивший название «ЦюпрессенФойер». Теперь огнестойкость этого дерева подвергается всестороннему изучению. Практическая ценность этого исследования может оказаться поистине неоценимой, ведь в Средиземноморье каждый год огонь пожирает леса на огромных площадях. В одной только Испании, по данным министерства сельского хозяйства, в прошлом году выгорело 190 тысяч гектаров. Трагедии таких масштабов не было многие годы… №3(75), 2013

Spotlight Europe 2013/03 – March 2013 The European Union and Russia are strategic partners – through their geographic situation, their common history, through social and economic obligations. Currently, the EU’s relations with Russia are under pressure for innovation. The EU’s ability to manoeuvre is hindered by the financial crisis, which has developed into a crisis of the Union’s political integration. For that reason, the EU’s relations with Russia depend on the Union’s ability to overcome the crisis and undertake reforms. Полный текст в формате PDF №3(75), 2013

Security Policy Drief No. 44, March 2013 The December 2013 European Council will address the Common Security and Defence Policy (CSDP). Pooling & Sharing of military capabilities will be high on the agenda. What should be expected from the Heads of State and Government? Capabilities now, capabilities in the future, and a common idea on what to use them for. Полный текст в формате PDF №3(75), 2013

Editorial by Hrant Kostanyan & Elitsa Garnizova It was in Tunisia that events sparked what became known as the Arab Spring, and until now Tunisia has also been viewed as a likely ‘success story' within the post-revolt Arab world. Since ousting its dictator Ben Ali over two years ago, however, disagreements within the country have run deep; divisions have proved to be complex and multifaceted and the fragile stability has barely been sustainable. In the absence of a common vision for the future of the country, the status quo was shaken yet again by the assassination of opposition leader Chokri Belaid of the Democratic Patriots' Movement. The replacement of Prime Minister Hamadi Jebali by the former head of the Ministry of Interior, Ali Laarayedh, after the former's failure to form a technocratic government in the wake of the murder has undermined the chances of a quick resolution of the political crisis. Moreover, Standard & Poor's recent downgrading of Tunisia's sovereign credit rating throws another obstacle in the way of economic recovery. This commentary addresses two interrelated questions: How might Tunisia's political and economic crisis evolve and what possible role is there for the EU? A divided society The assassination of the opposition leader exposed the underlying divisions between members of the ruling classes, between those in and outside of government, between religious groupings and secularists, and between the coastal areas and the hinterland of Tunisia. Since the revolution tackling social inclusion has become a pressing problem: men versus women, young versus old, opponents versus supporters of the old regime, and political forces inside Tunisia versus those in exile. The National Constituent Assembly (NCA)'s inability to address these fault lines and approve the second draft of the constitution has hampered the transition of the country towards the next elections, while all of the above have undermined trust in the political process. Fragmented government On the level of the ruling troika coalition, there was no consensus on former Prime Minister Hamadi Jebali's proposal for technocratic government to run the country until fresh elections are held later this year. One of the ruling party Ennahda's secularist junior partners, Ettakatol, supports an apolitical solution to the current turmoil. However, Congress for the Republic Party (CPR) has opposed such an outcome, warning of the return of figures from the Ben Ali regime. Even if Ennahda succeeds in forming a national unity government as an alternative to a technocratic one, further top-level reshuffling will likely prove necessary to accommodate divergent views. Jebali's call for the dissolution of government did not only bring about strategic interactions within the troika but within the ruling party as well. His more moderate views were not shared by a number of hardliners in his Ennahda party, signalling a stalemate within the coalition itself. Opposition united? Looking outside the government, Ennahda is being challenged by a vibrant and ever more organised opposition represented by the newly formed secularist coalition ‘Alliance for Tunisia', which combines remnants from Ben Ali's regime and break-outs from other parties. However, the opposition's large alliances are far from forming a single-minded political entity and ideological differences have not been overcome. While support for Ennahda's economic policies has started to wane, the former Prime Minister Beji Caid el Sebsi managed to quickly increase Nidaa Tounes (‘Call for Tunisia) popularity and to agree a common campaign slogan with four opposition parties. Moreover, the standing of the other opposition coalition of parties, Popular Front, has significantly improved since the assassination of one of its leaders and its cunning positioning against both the moderate Islamists and the ‘anti-Islamists'. In sum, the opposition alliance has thus far successfully managed to keep the balance among twelve parties, mostly leaning to the left. The move towards more structure in the lines of the opposition is a clear sign that it is trying to set an alternative political agenda to that of Ennahda, thus addressing one of the major setbacks of previous elections. Civic activism at play Anti-government strikes and rallies have not been reserved for the opposing political parties but also for the main trade union, Tunisian General Labour Union (UGTT), which was perceived as not being able to challenge Ben Ali's regime in any way. The Union has become increasingly vocal by calling general strikes and taking to the streets of the capital and other cities to express the disillusionment of workers at the deteriorating economic climate and economic inequality between the coastal and interior regions. The UGTT not only has a large support base but also very valid concerns about slowing economic development. The latter has hit young Tunisians hardest. On the one hand, battling with unemployment that has doubled since the start of the revolution, young people are becoming more politically active and ready to challenge the government. On the other hand, some young Tunisians are being targeted for recruitment by different radical Islamists and Salafist militias, ranging from small movements of non-violent Salafists, parties, scholars, to jihadists taught to fight in Syria, Mali and Algeria, often financed by richer Arab governments. The analysis leads us to identify three possible scenarios for Tunisia: a) Popular mobilisation turned into violence and then into chaos: in the medium term, the mobilisation of different grievances leads to more violence, which gives the regime an excuse for repression. The Tunisian ruling elite restricts popular protests and limits freedom of expression, causing even more instability in the long term. b) Elite response to deteriorating economic performance and instability: trade unions and business representatives are pushing for a faster transition and the improvement of the economic and political situation. However, a worsened economic climate, the decline in the attractiveness of Tunisia as a tourist destination and greater regional disparities are driving a wedge between the regime and the economic elite. c) Costly repression, institutional compromise and greater stability: sidelining social inclusion issues and repressing mobilisation becomes too costly for the ruling elite, which will have to seek compromise to achieve stability in the longer term. The role of the EU Whichever scenario holds ground, the EU can play a more active role in assisting Tunisia in the post-uprising period. Declarations of support, such as Catherine Ashton's expression of respect for Jebali's decision to resign and her call for the adoption of a new constitution and the organisation of elections through all-inclusive dialogue are essential for building confidence in EU-Tunisia relations. The “EU's response to the ‘Arab Spring': The State-of-Play after Two Years” reaffirms that EU-Tunisia relations are based on three interrelated ‘Ms': money, market and mobility. With respect to the first aspect, overall EU financial and technical support for Tunisia has almost doubled to €390 million over the period 2011-2012 on the strength of the political and socio-economic reforms engaged in by the Tunisian government. One hundred million euro was channelled through the SPRING programme in support of governance reforms and inclusive economic growth, notably targeting the reform of the justice sector, capacity-building of civil society, support for the renovation of popular neighbourhoods and support for the implementation of the association agreement and for democratic transition. Support programmed under the European Neighbourhood and Partnership Instrument (ENPI) in 2012 focused on economic recovery (€68 million) as well as health and the fight against inequalities (€12 million). Contributions from the EU are complemented with member states' contributions. In terms of market access, preparations are underway for three key agreements: a Deep and Comprehensive Free Trade Agreement (DCFTA), an agreement on the liberalisation of the air transport sector and for an agreement on Acceptance and Conformity Assessment for industrial products. However, as the experience of the eastern partners demonstrates, negotiations and ratification of agreements such as the DCFTA are not expected to take less than five years. The effect of support from the EU to Tunisia through the market channel is lessened, also because of the slow pace of economic recovery of the country's main trading partners: Italy, France, Spain and the EU in general. Currently, the pursuit of deeper trade relations with the EU is the most natural path for Tunisia's recovery, given that in 2011 Tunisia exported €9,257.1 million (74.2% of total exports) and imported €12,387.7 million (63.1% of total imports). Other trade partners such as Libya (4.8% of total trade), China (3.3% of total trade), Russia (2.9%), Algeria and Turkey (both at 2.6%) contribute much less to the Tunisian economy. Mobility is yet another area where Tunisians have much to gain but where discussions are in stalemate. Up until now some member states have insisted that the Tunisian government implements numerous changes particularly in the area of legislation vis-a-vis readmission of third country nationals. Mobility is also problematic due to its interrelatedness with justice, security and defence issues. With the increasing violence in many other North African countries, the EU is not expected to take quick steps towards easing the entry to the EU of Tunisian residents and those in transit. Conclusion While the Tunisian government, opposition and people trade accusations about who stole the revolution, the political and economic crises go on. Even though transitions are usually messy, hopeful Tunisians, eager for a functioning economy and political freedoms, were caught off-guard by the assassination of Belaid and the fall of the government. Although Tunisians are primarily responsible for the political processes in their country, in order to help set the country off on the right reform track the EU should step up its efforts to alleviate the hardships by implementing the 3 'Ms', to which it has committed. Hrant KOSTANYAN CEPS Associate Research Fellow Elitsa GARNIZOVA Research Assistant in Social Sciences in LSE Enterprise CEPS European Neighbourhood Watch. Issue 91 №3(75), 2013

Предлагаем вашему вниманию очередной выпуск бюллетеня CEPS European Neighbourhood Watch. Issue 91 Editorial by Hrant Kostanyan & Elitsa Garnizova: "Tunisia in turmoil: how should the EU react?" Полный текст в формате PDF №3(75), 2013

Латвия официально обратилась в Европейскую Комиссию с просьбой о приеме в зону евро. В марте такое письмо подписали премьер-министр, министр финансов и председатель Банка Латвии. Процедура рассмотрения заявки предполагает несколько этапов. Сначала из Брюсселя в Ригу приедет комиссия, которая изучит финансово-экономическое состояние страны и даст свои заключения. В июне главы государств и правительств стран ЕС, а также министры финансов стран еврозоны выскажутся о готовности кандидата для перехода на единую валюту. Если мнение этих инстанций будет позитивным, то в июле Европейский центральный банк объявит вердикт. Предположительно, все должно пойти по такому сценарию. В этом случае с 1 января 2014 года в небольшой балтийской республике начнет хождение единая европейская валюта, которая придет на смену латвийскому лату. Премьер-министр Валдис Домбровскис уверен: «Есть все основания считать, что доклад о конвергенции (с критериями для вступления в еврозону. – А.С.) будет положительным, и что в нем будет содержаться рекомендация пригласить Латвию присоединиться к еврозоне». Действительно, всем формальным критериям для этого она в полной мере соответствует. Курс на переход к евро был одним из центральных направлений деятельности нынешнего правительства. Со своей стороны, латвийский парламент одобрил необходимые для этого шаги, в том числе определил период, во время которого в стране будут действовать бивалютные ценники – в евро и латах. Несмотря на кризисные явления, с которыми борются страны, где имеет хождение единая европейская валюта, Рига считает, что переход на евро поможет росту. «Если Латвия будет входить в еврозону, она сможет обеспечить более высокие темпы экономического развития», – сказал министр финансов страны Андрис Вилкс. Латвия должна стать второй балтийской страной, которая откажется от национальной валюты в пользу евро. С 2011 года на эту денежную единицу перешла Эстония. Латвийский путь к евро стал очень трудным. Страна была одной из тех, что особенно пострадали в результате глобального финансово-экономического кризиса 2008-2009 годов. ВВП Латвии упал на 10,5%, безработица достигла 20% самодеятельного населения. Риге пришлось обращаться за внешней финансовой помощью. Теперь кризис в основном преодолен, темпы роста латвийской экономики оказываются самыми высокими в ЕС, а темпы роста экспорта – вторыми среди «двадцати семи». Правда, социальная цена за экономическое восстановление велика: все еще не имеют работы 14% самодеятельного населения, латвийцы относятся к числу самых бедных в ЕС. Социальные проблемы плюс трудности самой еврозоны приводят к тому, что идея перехода на единую валюту очень непопулярна в Латвии. Примерно 2/3 граждан страны высказываются против этой перспективы, что беспокоит Брюссель. Член Европейской Комиссии Олли Рен, ответственный за расширение Союза, не скрывает этого. «Мнение общества очень важно в условиях демократии, – сказал он. – Чем выше поддержка обществом (перехода на евро. – А.С.), тем более убедительно это для остальных стран-членов. Это, конечно, не является критерием для приема, но другие могут принять во внимание такое положение дел». Андрей СЕМИРЕНКО №3(75), 2013

Международные кредиторы поставили перед Грецией невыполнимые задачи по оздоровлению ее финансов и бюджета. Такой вывод сделали авторы доклада, подготовленного Институтом международных финансов (ИМФ). Эта организация была создана в 1983 году и является единственной глобальной структурой, объединяющей финансовые учреждения – от банков и страховых компаний до суверенных фондов, специализированных юридических фирм, рейтинговых агентств и международных структур – всего 450 участников из 70 стран. Штаб-квартира института находится в Вашингтоне. Авторы исследования призвали ЕС и МВФ смягчить условия, на которых они предоставляли Афинам финансовую помощь, а также предусмотреть для страны дополнительное финансирование. В докладе сравниваются условия помощи Греции и Ирландии, которая в разгар кризиса также попала в тяжелое финансовое положение. Эксперты ИМФ пришли к выводу, что Дублину международные кредиторы выдвинули условия финансирования, которые было возможно осуществить, поскольку они учитывали социальные и политические реалии. Поэтому ирландские власти смогли их провести в жизнь, сохранив контроль над ситуацией в обществе и создав условия не только для финансового оздоровления, но и для будущего экономического роста. В случае с Грецией, полагают авторы документа, этого сделано не было. Условия были заведомо нереалистичные, и поэтому Афины не могли добиться положительного результата. Уже 6 лет страна живет в условиях кризиса, экономический спад продолжается третий год. В нынешней ситуации, отмечает ИМФ, международным заемщикам из ЕС, Европейского центрального банка (ЕЦБ) и Международного валютного фонда (МВФ) следовало бы предусмотреть возможности дополнительного финансирования Греции. Это позволило бы ей оживить экономическую активность. Если спад продолжится, правительство страны не сможет обеспечить достижение показателей бюджетной экономии, которых требуют заемщики. В итоге пострадают и заемщики, и сама Греция: более эффективным, в том числе, в финансовом отношении, стало бы смягчение условий помощи греческой экономике, ее дополнительная финансовая поддержка. ИМФ представил свое исследование в форме аудиторского заключения. Институт познакомил с ним в Афинах правительство и делегацию «тройки» – ЕС, ЕЦБ и МВФ. Вопрос о выдаче очередного транша помощи будет рассмотрен в апреле, пока переговоры отложены. «Тройка» считает, что Греция добилась определенных успехов, но не сняла все вопросы. В общей сложности с мая 2010 года Греции выделено 240 миллиардов евро помощи, которую оказывают в разной форме, в том числе, в виде списания части долгов. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №3(75), 2013

Одобренные властями Евросоюза в предварительном порядке правила, регулирующие выплату ежегодных бонусов европейским банкирам, вызвали бурную реакцию мэра Лондона Бориса Джонсона. Видный политик в стане тори, претендующий, по всем признакам, на роль сменщика Дэвида Камерона у руля партии, обрушился с критикой на этот почин. Он убежден, что ничего кроме вреда эта мера не принесет. Новшество сводится к тому, что ежегодные премии высшим финансовым управленцам предложено ограничить: не более суммарной зарплаты за 12 месяцев. Если сумма удваивается, это должно быть одобрено акционерами (см. «Не по чину берешь, или удавка для банкиров», №9(36) 2009). Такая инструкция будет распространяться на всех высших должностных лиц в банковских структурах Евросоюза, расквартированных, в том числе, и за рубежом, от Нью-Йорка до Сингапура. Логика инициаторов этого правила строится на том, что в этом случае банкиры не будут пускаться в грехи тяжкие, то есть во всевозможные рискованные предприятия, из-за которых, собственно говоря, во многом и случился нынешний глобальный финансовый кризис. Противники этой меры тыкают пальцем в частные инвестиционные компании, хедж-фонды и другие финансовые структуры, которые окажутся не затронутыми этим регуляционным режимом. Следовательно, они смогут переманивать ценных кадров, приращивая свой интеллектуальный ресурсный капитал. «Единственное чего добьемся, так это окажем услугу Цюриху, Сингапуру и Нью-Йорку за счет и без того обремененного проблемами Евросоюза», – возмущается Борис Джонсон. Он убежден, что «Брюссель не может контролировать глобальные рынки финансовых талантов. Брюссель не может назначать зарплату банкирам по всему миру». Политик, понятно, заботится о Лондоне как одной из ведущих финансовых столиц мира, где создается до трети британского ВВП. Джонсон опасается, что экономия на бонусах приведет к утечке умов, вымыванию талантов, чреватым падением качества операций в банковской сфере. Будучи хорошо образованным, мэр провел историческую параллель, сравнив почин Евросоюза с попыткой римского императора Диоклетиана в 310 году нашей эры ввести регулируемые из Рима цены на основные товары во всех провинциях – для обуздания инфляции. Эдикт был издан. Но цены его не послушались. Такая же судьба ждет и удавку на бонусные вознаграждения для финансистов, предрекает Борис Джонсон. Изначально кабинет Камерона попытался было заблокировать эту инициативу ревнителей справедливости за счет банкиров, но оказался в меньшинстве. Теперь, когда процесс пошел, премьер объявил, что будет договариваться о «гибкости» в применении этого брюссельского эдикта. Вадим ВИХРОВ №3(75), 2013

В преддверии 2013 г. Европейская комиссия выступила с новой законодательной инициативой с целью усилить позиции для обеспечения прав ЕС в рамках международной торговой системы в ответ на протекционистские торговые меры третьих стран. Несмотря на отсутствие прямых указаний, представляется, что основными причинами и целями данной законодательной инициативы ЕС могут быть недавние действия России и Украины в области международной торговли. Полный текст в формате PDF №3(75), 2013

On the eve of 2013 the European Commission proposed new draft legislation to streamline the EU's ability to enforce its rights within the international trading system and to respond to third countries' protectionist trading practices. While not mentioned directly, recent Russian and Ukrainian trade initiatives could be among the main reasons and targets of the EU’s legislative proposal. Полный текст в формате PDF №3(75), 2013

Нет, это вовсе не истерический алармизм. Блэкаут гораздо ближе, чем нам кажется, считает шеф австрийской компании «Энерги Оберэстеррайх» Лео Виндтнер. Может быть, стоит прислушаться к мнению человека, занимающего свой пост с 1994 года? И в самом деле, многие энергетические концерны оказались сейчас в парадоксальной ситуации. Торговать энергетическими ресурсами им более или менее выгодно, а заниматься их производством – убыточно. Почему? Ответить на этот вопрос можно, взглянув на то, как обстоят дела в Германии, поясняет Л.Виндтнер. Проблема в чрезмерных ничем не оправданных дотациях, которые получает там «зеленая» – солнечная и ветровая – энергетика. Внешне все выглядит замечательно: огромная промышленная страна создала такие «зеленые» мощности, что может целый день обеспечивать свои энергетические потребности за счет ветра и солнца. Но то, что очень выигрышно выглядит в рекламных панегириках, при сопоставлении с реальностью оказывается куда менее привлекательным. В Центральной Европе электричество требуется 8760 часов в году. С помощью солнца его можно вырабатывать 1000 часов в году, а с помощью ветра примерно 4000 часов. Вот и делайте выводы. Но ведь есть еще и другие возможности для экологически более приемлемой выработки электроэнергии? Есть, конечно. Но вот только субвенционирование «зеленого» электричества делает работу что газовых, что гидроаккумулирующих электростанций (ГАЭС) нерентабельной. Вот пример из австрийского обихода: новая газовая электростанция в Верхней Австрии работает только 1000 часов в год вместо запланированных 5 тысяч. Ну и кто же, скажите, в таких условиях будет вкладывать миллиарды в строительство новых мощностей? Вот и выходит, что из тех многих ГАЭС, создать которые было запланировано в Нижней Австрии, ни одна даже не приближается к завершению. А ведь сравнительно недавно австрийцам старательно объясняли, что без создания этих станций перестройку энергетики осуществить просто невозможно. Вот и выходит, что знаменитая идея – дескать, на севере Европы электричество будет производить ветер, на юге – солнце, а в центре Европы оно будет запасаться впрок – оказалась утопией. Л.Виндтнер уверен: если Европейский Союз не сумеет добиться того, чтобы проводилась единая энергетическая политика, то за финансовым кризисом придет и энергетический*1. И все же, насколько велика угроза блэкаута? По мнению Л.Виндтнера, она гораздо реальнее, чем это многим кажется. В феврале прошлого года, когда февраль в Германии выдался холодным, избежать тотального отключения электроэнергии удалось с большим трудом. Попытки обвинить энергетиков в чрезмерной жажде наживы руководитель «Энерги Оберэстеррайх» парирует вполне доказательно: с 1966 года цена на энергоресурсы выросла только на 15%. Все прочее – налоги, сборы отчисления – к чему отрасль отношения не имеет. Александр ВАРВАРИН *1 «Энергетика, основанная на возобновляющихся источниках, должна быть конкурентоспособной», – считает Филип Лоу, генеральный директор департамента энергетики Европейской Комиссии. Его суждение прекрасно вписывается в хор экспертов, которые уже многие месяцы в один голос твердят: «экоэлектричество» имеет в сети незаслуженный приоритет, что делает все остальные электростанции нерентабельными, непредсказуемые гелио- и ветрогенераторы в пиковые моменты перегружают сети, ставя их на грань дееспособности, в том числе и за пределами ФРГ. Теперь настал черед Европейской Комиссии, которая впрямую требует, чтобы национальное субвенционирование «зеленой» энергетики было прекращено. Исполнительный орган ЕС решил, что настало время создать общеевропейскую модель, которая заменила бы все отдельные программы, применяемые странами по своему выбору. Поговаривают, что это может привести к полному перекрытию денежных потоков, текущих в кассы некоторых особенно рьяных производителей «зеленой» электроэнергии. Ведь дело дошло до того, что доплата за экологичность в Германии сравнялась со стоимостью киловатт-часа электроэнергии. Нечего сказать, честная конкуренция! Австрийцам остается только радоваться, что у них она достигает не более чем трети этой величины. И даже в этих условиях все стремления сократить выбросы двуокиси углерода в атмосферу, что называется, пошли побоку. Стоило только серьезно подорожать газу, как хозяева электростанций нашли выход: в топку теперь все больше отправляется уголек, привезенный из-за Атлантического океана, где закрома чуть не лопаются из-за едва не вышедшей из-под контроля добычи сланцевого газа. В некоторых странах ЕС по сравнению с прошлым годом использование угля для производства электроэнергии увеличилось на 50%. Возмущающихся защитников окружающей среды никто слушать не хочет. Перестройка энергетики «на зеленый манер» пока что привела к парадоксальному результату: выброс двуокиси углерода в производстве электроэнергии увеличился на 3%. №3(75), 2013

«Энергивенде» – дословно: «энергетический поворот» – как в Германии называются реформы национальной энергетики, привлекают к себе внимание и в других странах Европы. В этом отношении достаточно показательна точка зрения Франца Мартина Хэммерле, австрийского эксперта с 40-летним опытом работы в промышленности и консалтинговых компаниях. По его мнению, ошибочен уже сам выбор термина «поворот», носящего рекламно-пропагандистский оттенок. Между тем реформы затрагивают одну подотрасль – электроэнергетику, которая в мире покрывает менее 20% общей потребности в энергоресурсах. К тому же «поворот» – это краткосрочное, спонтанное действие, а для перестройки энергетики потребуется много лет, а то и десятилетий. «Только продиктованное предвыборной тактикой решение германского правительства свернуть атомную энергетику – осенью 2010 года продлили срок службы АЭС, а в марте следующего года от них оказались – можно в полном смысле слова назвать «поворотом», – считает Ф.Хэммерле. Даже нельзя представить себе, что произошло бы с электроснабжением Европы, если страны с высокой долей атомной энергетики приняли бы решение, подобное германскому. К примеру, соседняя Франция на 80% покрывает свою потребность в электроэнергии за счет АЭС. Для замены одной атомной станции средней мощности – 1500 мегаватт – надо поставить на суше примерно 6 тысяч ветрогенераторов мощностью по мегаватту каждый или более 700 оффшорных «электромельниц» по пять мегаватт. Вот почему поспешный отказ от ядерной энергетики контрпродуктивен. Есть и еще одна серьезная причина. Защитники окружающей среды давно настаивают на том, что ископаемые энергоносители – главные виновники глобального потепления. И при этом приветствуют отказ от ядерной энергетики, самой безвредной с этой точки зрения. Неужели непонятно, что это приведет только к увеличению выбросов двуокиси углерода в атмосферу? Дополнительно усугубляется еще одна проблема, пожалуй, самая серьезная. Дело в том, что электроэнергия далеко не всегда производится там, в том количестве и в то время, когда и где это необходимо. Помогут ли солнечные и ветровые генераторы исправить это положение? Как бы не так! В Центральной Европе гелиогенераторы могут быть загружены от 700 до 1200 часов в год, то есть на 8-14%. Возможно, они и не заслуживают того, чтобы называть их дорогостоящей игрушкой, но и на эффективный способ производства энергии они в германских условиях явно не тянут. А если присмотреться внимательнее, то станет ясно, что 3/4 годового объема производства они выдают а) летом и б) белым днем. Ситуация складывается парадоксальная: когда генераторы могут давать энергию, она и так есть в избытке, и их порой даже приходится на время отключать. Конечно, электроэнергию можно запасти впрок, скажем, построив гидроаккумулирующие электростанции (ГАЭС) или организовав производство водорода из воды путем её электролиза с последующим синтезом метана. Но, во-первых, для его сжигания все равно надо будет строить тепловые электростанции, во-вторых, с экономической точки зрения вся эта цепь последовательных преобразований может обойтись ой как недешево. Предварительные расчеты показывают, что 75% энергии все равно «уйдет в свисток». С ГАЭС дело обстоит намного лучше: их КПД все же достигает 80%. Еще одна ловушка на этом тернистом пути поджидает реформаторов. Производиться «зеленое» электричество будет в одном месте, а потреблять и запасать его придется совсем в других. При этом, если транспортировать электроэнергию на расстояние свыше 600 километров, то надо строить высоковольтные линии – без них никак не обойтись. В чем же трудность? Да в том, что против их прокладки возражает население, а соответственно – и часть политиков, строящих на этом свою популярность. Парадокс в том, что наиболее активно противостоят строительству ЛЭП как раз самые отъявленные сторонники альтернативной энергетики. Предложения о прокладке подземных кабелей можно сразу отправить в корзину: этот вариант обходится примерно впятеро дороже традиционных ЛЭП на опорах. В свое время сторонники «зеленой» электроэнергетики весьма активно упирали на то, что она будет создавать новые рабочие места. И сейчас уже можно сделать конкретные выводы о том, что из этого получилось. А получилось до обидного мало. Многие из тех фирм, которые занимались в Германии производством солнечных батарей, сейчас разорены. Аналогичная продукция – плюс оборудование для ветрогенераторов – производятся в Китае настолько дешевле, что США уже ввели запретительные пошлины, а Европейский Союз рассматривает этот вопрос. Глядя на весь этот энергетический кавардак, многие профессионалы задаются вопросом о том, почему же при проведении реформ политики готовы прислушаться к чьему угодно мнению, но на аргументы специалистов обращать внимания не хотят. Недаром один германский профессор с грустным удивлением спрашивает на страницах влиятельной газеты: «Зачем мучить студентов изучением основ термодинамики и электротехники, когда, в конце концов, решения о том, как дальше развиваться энергоснабжению, примут юристы, социологи, германисты и теологи?» Александр ВАРВАРИН №3(75), 2013

Чешский министр промышленности Мартин Куба раскритиковал Австрию за ту позицию, которую она занимает в отношении строительства атомной электростанции в Темелине, что в Южной Чехии. Он отметил, что электроэнергию, произведенную на этой станции, соседняя держава охотно импортирует. «Если Австрия будет нам давать советы по поводу Темелина, то мы её просто отключим. И могу вам гарантировать, что в Вене станет темно», – заявил М.Куба. Запланированное расширение этой АЭС он назвал «инвестициями в фамильное серебро». «Если Чешская Республика хочет стать независимой с энергетической точки зрения, то атомная энергетика – единственная альтернатива», – подчеркнул министр. В период до 2025 года на АЭС в Темелине должны быть построены третий и четвертый блоки. В связи с этим в нынешнем году чешскому правительству предстоит выбрать компанию, которой будет поручено ведение работ, и заключить контракт. Экологическая экспертиза уже проведена и соответствующие разрешения получены. Сергей ПЛЯСУНОВ №3(75), 2013

Итальянское статистическое ведомство (ИСТАТ) решило определить, как соотносятся зарплаты в Италии с показателями в странах-партнерах по ЕС. Оказалось, что жители Апеннинского полуострова находятся примерно в середине таблицы – на 12-м месте из 27. За основу подсчета были взяты данные октября 2010 года (октябрь был выбран потому, что в этом месяце в Италии и других европейских странах меньше праздников и выходных). Зарплаты работающих итальянцев оказались ниже, чем у их коллег в других ведущих экономиках ЕС. Немцы в среднем зарабатывали на 14,6% больше, британцы – на 13%, французы – на 11%. Из жителей крупных стран Союза лишь испанцы находились в худшем положении: они уступали итальянцам на 25,9%. Статистики изучили и такой показатель, как почасовая зарплата. Средняя зарплата по ЕС составила 14 евро, по еврозоне – 15,2 евро. Самые высокие показатели в Дании (27,09 евро), Ирландии (22,23 евро) и Люксембурге (21,95 евро). Самые низкие – в Болгарии (2,04 евро), Румынии (2,67 евро), Литве (3,44 евро). Светлана ФИРСОВА №3(75), 2013

Стилистика Бондианы меняется, но не в лучшую сторону, вынесли приговор ученые мужи из новозеландского Университета Отаго. После изучения изобразительного ряда 22 кинолент, где главным героем выступает придуманный Яном Флемингом секретный агент Ее Величества (см. «Бонд, Джеймс Бонд, или лицензия на успех», №5(22), 2008), оказалось, что со временем доля сцен насилия существенно увеличилась. При анализе учитывались как примеры «легкого» насилия, скажем, толчки и пощечины, так и «серьезные» случаи, когда наносились удары кулаком, применялось холодное и огнестрельное оружие, приводившее к увечьям и смерти. Сравнение предпоследнего фильма «Квант милосердия» (2008 год) с самым первым – «Джеймс Бонд 007 против доктора Но» («Доктор Но», 1962 года) показало, что уровень насилия подскочил в два раза. Общий же вывод и вовсе тревожный: объем насилия вырос в три раза. «Проведенные исследования подводят к выводу, что демонстрация насилия на экране может приводить к формированию у молодого поколения «бесчувственности» в отношении актов насилия и агрессивного поведения», – заключает соавтор доклада на эту тему профессор Боб Ханкокс. К слову, самый миролюбивый фильм в Бондиане, вопреки грозному названию, – «Живи и дай умереть» 1973 года, где снялся Роджер Мур. Это явное исключение из правила или же из тенденции, заложенной, как представляется, в самом факте, что автор наделил своего персонажа «лицензией на убийство». Лицензия стала своего рода самореализуемым проклятием, заставляя того же Дэниела Крейга проявлять скорее первобытную брутальность, нежели английскую самоиронию. Вадим ВИХРОВ №3(75), 2013

Болгарская православная церковь избрала патриарха, который заменит патриарха Максима, скончавшегося в ноябре 2012 года. Новым главой болгарских православных стал Русенский митрополит Неофит. Ему 67 лет, он уроженец Софии, имеет богословское образование (учился, в том числе, в Советском Союзе). Принял монашество в 1975 году под именем Неофита, а через 10 лет стал епископом. На выборах патриарха, где его считали фаворитом, он одержал верх над двумя другими кандидатами – Ловчанским митрополитом Гавриилом и Старозагорским митрополитом Галактионом. Перед новым главой болгарской церкви стоят трудные задачи. Они связаны как с тяжелым положением в самой стране, так и с проблемами, с которыми сталкивается церковь. Болгария относится к числу беднейших стран ЕС и Европы в целом. Она переживает серьезный социальный и политический кризис, страна живет в условиях постоянных манифестаций протеста, ожидает досрочных парламентских выборов. Церкви надо определить свое место в современной жизни. Должна ли она оставаться изолированной от общества, а если нет, то какую позицию занимать по острейшим вопросам современности, следует ли ей модернизироваться? Что она должна делать для обеспечения социальной солидарности, преодоления кричащего разрыва между бедными и богатыми слоями населения, частями страны, городом и деревней? При поиске решений этих и других задач ей придется определяться и по конкретным вопросам, которые возникают в Болгарии, например, вводить ли в школах изучение православия. Есть проблемы и чисто церковные. Много разговоров было о том, что большая часть церковной иерархии во времена социализма сотрудничала с секретными службами страны. Так, из нынешних 15 архиепископов имена 11 обнаружены в соответствующих рассекреченных списках. Среди них значится и новый патриарх, который в 1983-1990 годах контактировал со спецслужбами под псевдонимом «Симеонов». Вместе с тем, и верующие, и священнослужители понимают, под каким давлением и в каких сложных условиях приходилось служить церкви в то время. Гораздо острее для прихожан стоит вопрос о богатстве церковных иерархов. Скандал вызвало то, что один из них, Варненский митрополит Кирилл, недавно приехал на церковное мероприятие в роскошном лимузине, что вызвало всеобщее негодование. У Пловдивского митрополита Николая увидели на руке дорогие часы, но он тотчас пожертвовал их для оплаты долгов за электричество церкви Св. Марины. Светлана ФИРСОВА №3(75), 2013

Она не стала авиаамазонкой со склонностью к авантюрам, такой как исполнительница рекордных перелетов Элли Байнхорн. Или, скажем, помешанной на своей репутации победительницей расстояний вроде Марги фон Этцдорф, застрелившейся после того как во время путешествия из Германии в Австралию из-за сильного ветра разбила машину на посадке. Или первой и единственной в истории Германии летчицей-каскадером Беате Узе. Но летать графине Мелитте Шенк фон Штауфенберг пришлось больше, чем иным покорителям высот и пространств. Причем не только летать, но и падать, точнее – пикировать. По 12-15 раз в день. Если вам ничего не говорит цифра 6g – такую перегрузку должен выносить пилот пикировщика Ю-87 – то может быть вас убедит то, что здоровые, хорошо подготовленные мужчины, бывало, теряли сознание и разбивались, не сумев вывести машину из пике? А Мелитта фон Штауфенберг до самого 1944 года, раз за разом срывалась в управляемое падение, продолжая свои научно-инженерные эксперименты. Две тысячи двести выигранных схваток с судьбой, которые она, впрочем, воспринимала совсем иначе – как работу, которую кто-то должен делать. А раз у неё получается лучше других, почему бы и продолжить эту игру в орлянку – обрушиваться за несколько секунд с 5 тысяч метров до нескольких сотен, непоправимо изнашивая свой терпеливый организм трудно представимыми нагрузками? Эта дама – вполне негероического вида и сложения – умела летать на всех существовавших в то время в Германии типах самолетов и планеров, имела удостоверение специалиста по высшему пилотажу. Мелитта фон Штауфенберг второй из германских женщин была удостоена звания флюгкапитэна – командира воздушного судна. Дополнительную цену этому «серебру» придает то, что «золото» получила сама Ханна Райч, первая летчица рейха. А еще к характеристике госпожи фон Штауфенберг необходимо добавить, что в 1927 году она окончила мюнхенскую Высшую техническую школу по специальностям математика, физика и аэромеханика, причем, с отличием. Путь к инженерному диплому не был устлан розами: отец, инвалид Первой мировой, не мог платить за обучение и юной Мелитте, тогда еще Шиллер, пришлось добывать деньги самой, причем самым традиционным способом – наставляя на ум бестолочей студенческого и школьного возраста. Впрочем, девушке, которая с раннего возраста и вполне самостоятельно и подолгу делала физкультурные упражнения и держала жесткую диету, было не привыкать делать над собой усилия. Целеустремленность, самодисциплина и сила воли помогли ей стать своей в мужском кругу авиаторов, многие из которых помнили еще неигрушечные воздушные бои. Среди тех, кто не просто признал её достоинства, но и оказывал ей поддержку, был сам Эрнст Удет, одна из легенд германской авиации, пилот милостью божьей, позднее покончивший жизнь самоубийством, которое власти рейха предпочли замолчать. Но судьба Мелитты Шиллер оказалась очень щедра на неожиданные повороты. Вы, конечно, уже заметили, что фамилия, доставшаяся ей от мужа, что называется, наводит на размышления. И не ошиблись. Её супруг Александр – они познакомились в 1931, а поженились в 1937 году – родной брат графа Клауса фон Штауфенберга, героя покушения на Гитлера в июле 1944 года. Но об этом ниже. Еще до брака, в 1936 году, Мелитте пришлось пережить изрядные неприятности, связанные с печально известным Законом о гражданстве от 1935 года*1. Правда, для неё они закончились куда лучше, чем для многих… Так вот оказалось, что её дедушка и бабушка по отцу были одесскими евреями, еще в XIX веке перебравшимися в Силезию, потому что там им показалось удобнее вести свой меховой гешефт. И можно было сколько угодно доказывать, что Михаэль – отец Мелитты – еще мальчиком перешел в протестантизм, что он потерял здоровье, сражаясь под знаменами рейха, что старшие сестры проработали всю Великую войну санитарками в госпиталях, что никто из детей ни про еврейство, ни про иудаизм и слыхом не слыхал, что мать девушки, родившейся в 1903 году, чистокровная силезская немка – все без толку. Безоблачное детское счастье в отошедшем к Польше Кротошине навсегда кануло в прошлое, а Мелитте осталось клеймо «еврейского мишлинга первой степени», полуеврейки, дитяти смешанного брака. Со службой в Люфтваффе пришлось проститься, фройляйн Шиллер перешла на предприятие «Аскания» в берлинском районе Фриденау. Именно там она разработала навигационные системы для «летающей лодки» компании Дорнье – гидросамолета Д-18 – и машины Ha-139, компании «Блом унд Фосс». Надо заметить, что представителя старинного знатного рода, специалиста по древней истории Александра фон Штауфенберга нимало не смутила перспектива вступления в «смешанный брак». А Мелитта, с присущей ей настойчивостью, пошла по инстанциям, обратившись в Имперское управление по генеалогии*2, как тогда называлось ведомство, выяснявшее вопросы чистоты крови. Вообще, с 1936 по 1941 год туда обратилось 10 тысяч человек, желавших изменить свой статус. Удовлетворено было меньше трехсот ходатайств. Среди них – прошение Мелитты фон Штауфенберг, чему, как говорят, помогло и хорошее происхождение Александра, и то, что он получил звание ординарного профессора. Отныне Мелитта могла считаться «чистокровной немкой». С началом войны графиня решила попробовать применить свои летные умения в санитарной авиации, но командование Люфтваффе придерживалось других взглядов на её жизненные перспективы и в приказном порядке отправило разрабатывать прицелы для пикирующих бомбардировщиков. В 1942 году Мелитту перевели в Техническую академию Люфтваффе в берлинском районе Гато. И конструировать, и летать она продолжала со всей своей непреклонностью. Ей не мешало даже то, что её машина не однажды была обстреляна союзными истребителями во время налетов на Берлин. В январе 1943 года фон Штауфенберг получила из рук Германа Геринга Железный крест II класса и «Золотой значок военного летчика с бриллиантами и рубинами». Несмотря на военное время, за вручением, как говорят, последовал прием с шампанским – для узкого круга приглашенных. Месяцем позже ей была вручена еще одна почетная для авиатора награда – «Золотой значок пилота-наблюдателя с бриллиантами». В мае 1944 года графиня Мелитта Шенк фон Штауфенберг была назначена техническим руководителем испытательного центра особых авиационных приборов. И тут покушение 20 июля… Гестапо арестовало Мелитту три дня спустя. В заключении ей пришлось провести 6 недель, затем её выпустили как человека, «выполняющего задания, важные для ведения войны». Правда ей велели отныне именоваться просто Мелиттой Шенк – без благородного дополнения фон и так далее. Мужа графине вытащить не удалось: вместе с 11 другими членами семьи он был переведен в концентрационный лагерь. Все, чего смогла добиться в этой ситуации Мелитта, это ежемесячных свиданий с ним. Поскольку человеком она была весьма сдержанным и чуждым всякой публичности, по сохранившимся её дневниковым записям не удалось выяснить, знала ли она о готовящемся заговоре. Определенно можно сказать только то, что с самим Клаусом фон Штауфенбергом и членами кружка заговорщиков последний раз они виделись 16 июля у него на квартире… В апреле 1945 года испытательный центр перевели в Веймар, а оттуда было рукой подать до Бухенвальда, куда загнали её мужа. Когда лагерь, освобожденный американцами, эвакуировали, Мелитта попробовала найти своего Александра. Для неё, пожалуй, не было ничего естественнее, чем попытаться сделать это с воздуха. Она не раз летала в Бухенвальд, кружила над ним, даже садилась неподалеку. Но все тщетно. 8 мая 1945 года на учебно-спортивной машине «Бюкнер 181» она вновь отправилась на поиски. Недалеко от баварского Штраубинга, американский истребитель обстрелял неспособную оказать сопротивление «птичку». Посадить машину Мелитта все же сумела, в который раз доказав, что признает только контролируемое пике и с честью завершив свой последний вылет. Через несколько часов графиня Шенк фон Штауфенберг скончалась от полученных ран. Андрей ГОРЮХИН *1 Райхсбюргергезетц – Имперский закон о гражданстве – был принят 15 сентября 1935 года. Он поделил жителей Германии на граждан рейха, то есть людей с «германской или близкой к ней кровью» с одной стороны и на просто граждан – представителей «расово чуждых народов». Так и была создана трехступенчатая система – граждане рейха, просто граждане и иностранцы. Но не так страшен закон как подзаконные акты. Так вот в одном из 13 предписаний, подготовленных на основе этого закона, впервые давалось национал-социалистическое определение понятия «еврей», а кроме того требовалось уволить последних государственных чиновников-евреев, которые были на время оставлены в покое как фронтовики – участники боевых действий в Первую мировую войну. В то же время был принят еще один документ – Закон о защите немецкой крови и немецкого брака, запрещавший союзы между евреями и «людьми с немецкой кровью» и делавший уголовно наказуемым их внебрачное сожительство. Введение этих двух законов, которые также называют Нюрнбергскими расовыми законами, было предусмотрено решением 7 съезда Национал-социалистической рабочей партии Германии, проходившего в Нюрнберге с 10 по 16 сентября 1935 года, а потом принято рейхстагом, где председательствовал Герман Геринг. Депутатов срочно созвали в Нюрнберг специально для этой цели. Итак, полные политические права имели только граждане рейха, коими, как мы уже говорили, являлись «немцы или люди с родственной им кровью». По сравнению с людьми этой категории права евреев были урезаны, скажем, они были лишены возможности участвовать в выборах в рейхстаг. Но это, право же, было едва ли не наименьшим из зол. Кроме того, евреям запрещалось работать адвокатами, нотариусами, врачами, в том числе, зубными и ветеринарами, аптекарями, патентоведами. Всех евреев обязывали вступить в специально созданную организацию – Имперское объединение евреев Германии, а все самоуправляющиеся еврейские организации было приказано распустить. Евреев исключали из системы социальной помощи, а детям запрещали учиться в государственных школах. В случае отъезда из Германии евреи автоматически теряли гражданство и лишались всей собственности. Одно из предписаний поясняло, кому в Германии отныне положено считаться евреем, а кому – мишлингом, человеком со смешанной кровью. К первой категории относили тех, среди чьих бабушек и дедушек трое или все четверо были евреями. Чтобы попасть в мишлинги, надо было иметь всего двух предков евреев, но с еврейством не поддерживать никаких связей. Понятно, что для выяснения «расовой чистоты» бабушек и дедушек надо было озаботиться вопросом о прабабушках и прадедушках, а всегда ли, даже при общеизвестной немецкой любви к бумагам, можно было обнаружить достоверные документы на сей счет. Встречались случаи, когда немца, женившегося на еврейке и вместе с ней посещавшего культурные мероприятия в какой-либо еврейской организации, без обиняков записывали в евреи. Если даже среди ваших бабушек и дедушек были всего два еврея, но вы были членом еврейского религиозного сообщества, то путь в мишлинги вам был уже закрыт. Все эти подзаконные акты вводились не разом. Скажем, четвертое предписание, которым от 3 152 практикующих еврейских врачей были оставлены только 709, да и те в звании «ухаживающих за больными» – специально для лечения пациентов-евреев – было введено в 1938 году. Пятое предписание, отнимавшее лицензии у евреев-адвокатов, в том же году. Точнее сказать, представлять интересы клиентов в суде им было запрещено еще в 1935 году, но они хотя бы остались существовать в статусе «консультантов». Теперь их лишали и этой возможности. Все эти постепенные ограничений с неумолимостью асфальтового катка загоняли в угол то одну, то другую категорию евреев. Решающей и всеобъемлющей новацией стало уже упоминавшееся создание еврейской организации с обязательным членством, которую не без оснований считали филиалом Главного управления безопасности рейха (РСХА). Это подтвердилось во время позднейших депортаций. Объединение должно было способствовать эмиграции евреев – с предшествующим лишением их собственности – «как врагов государства и нации». Из этих средств, начиная с 1941 года, РСХА финансировало нуждающихся евреев, лишенных государственного социального обеспечения, поскольку самим общинам это было уже не под силу. Одиннадцатое предписание предусматривало изъятие собственности у евреев, покинувших территорию рейха. Оно со всей очевидность готовило юридические основания для узаконенного грабежа перед депортацией. Поскольку поезда с высланными направлялись преимущественно в генерал-губернаторство, тот есть Польшу, рейхскомиссариат «Остланд», то есть оккупированные территории России, и рейхскомиссариат «Украина», официально заграницей не считавшиеся, то министерство внутренних дел рейха с неподражаемым блеском юридической казуистики 3 декабря 1941 года повелело «считать их заграницей в смысле 11 предписания к закону о гражданстве». Двенадцатое предписание лишало евреев и цыган последних прав, не признавая за ними даже возможности стать бюргерами второго сорта. Ну и конечно, апофеозом расового законодательства стало тринадцатое предписание от 1 июля 1943 года, лишившее евреев права на судебную защиту. Отныне немногим оставшимся в рейхе евреям, в основном укрывавшихся под ненадежной защитой смешанных браков, можно было не затруднять себя хождением по судам. При возникновении необходимости с вопросом об их наказании разбиралось РСХА – с легко предсказуемым результатом. Ну, а собственность казненных – в полном соответствии с законом, а как же! – обращалась в доход государства. *2 Имперское ведомство по генеалогии было создано в ноябре 1933 года. Все началось с того, что принятый 11 апреля 1933 года Закон о восстановлении профессионального чиновничества прямо требовал, чтобы те, кто претендовал на это звание, могли доказать свое арийское происхождение. Для этого им надо было заполнить опросный лист и предъявить свидетельства о рождении и о крещении, причем не только свое, но и родителей, и бабушек с дедушками, а также свидетельство о браке и о венчании на всю упомянутую родню. Заметьте, что принимались только нотариально заверенные выписки из «штандесамтов» (ведомств по записи актов гражданского состояния) и из церковных книг. Всем чиновникам было предписано подать своему начальству требуемые документы в двухнедельный срок. Если им не удавалось это сделать, то в свое оправдание они должны были представить документальное подтверждение предпринятых усилий – копию переписки с ведомствами и церковными инстанциями. А для решения спорных или сомнительных случаев при министерстве иностранных дел в Берлине и было создано упомянутое ведомство, в обязанности которого входило определение дальнейших направлений поиска. До 1935 года контору, в которой трудилось 60 человек, возглавлял Ахим Герке, которого уволили под предлогом контактов в гомосексуальных кругах. После этого руководство передали в твердые руки Курта Майера, который наряду с этим был рейхсамтсляйтером, а проще – шефом генеалогического отдела НСДАП. Понятно, что человек, набивший руку на проверке происхождения верных бойцов партии, повел дело в идеологически верном направлении. А к работе были подключены местные отделения НСДАП. «Свидетельства о происхождении», как официально именовался выдаваемый ведомством документ, были двух видов – большое и малое. Первое было необходимо для вступления в НСДАП, для получения диплома о высшем образовании, для работы редактором в прессе или в издательстве, для наследования крестьянского хозяйства и так далее. Для этого проверялась вся родословная до 1800 года – это вам не хухры-мухры. Для получения малого свидетельства дело ограничивалось проверкой расовой принадлежности бабушек и дедушек. При появлении каких-либо разночтений или при невозможности документально подтвердить нужные факты, решение принимало ведомство – на свое усмотрение, почему-то всегда оказывавшееся «расово правильным». Именно это ведомство отвечало за ведение регистра, в который были внесены все германские евреи. Примечательно, что работать с этим архивом, через объединение, в котором были обязаны состоять все евреи рейха, силком заставили самих же евреев. В ноябре 1940 года штат ведомства увеличили вдвое – до 125 человек. До этого момента контора успела выдать 112 тысяч свидетельств. №3(75), 2013

Реформа системы просвещения Франции, намеченная правительством социалистов, вызывает недовольство многих учащихся средних школ и их родителей. Но, пожалуй, ни одно новшество не встречено с таким негодованием, как намерение министра образования Вэнсана Пейона сократить летние каникулы с восьми до шести недель. Некоторые работники сферы просвещения считают эту меру «политическим самоубийством» чиновника. Острой критике министр уже подвергся ранее за предложение отменить день отдыха посреди недели или компенсировать его занятиями в субботу утром в обмен на сокращение учебного времени на 45 минут в неделю. В ответ на эту инициативу В.Пейона на улицы Парижа и других городов в январе вышли протестующие учителя и учащиеся. Критика была услышана, и министр поспешил заявить, что все эти новшества могут вступить в силу не ранее 2015 года. После избрания на пост президента Франции в мае прошлого года Франсуа Олланд пообещал улучшить систему просвещения, напомнив, что в этой стране – «самый короткий учебный год и самый длинный учебный день» в Европе. Его правительство собирается, в частности, уменьшить число второгодников среди неспособных учеников и сократить нагрузку в виде домашних заданий. С 1882 года в государственных школах Франции незыблемо сохраняется один свободный день в неделю – среда, чтобы учащиеся могли посвящать его религиозному образованию, чего в действительности давно уже не происходит. В обмен на это дети должны были посещать занятия в субботу утром. Однако предшественник Ф.Олланда на посту президента Николя Саркози в 2007 году отменил субботнюю учёбу, и эта популистская мера была встречена аплодисментами. В результате занятий по средам по-прежнему нет, зато в остальные дни они начинаются раньше 9 часов утра и длятся до 16 часов, с двухчасовым (!) перерывом на обед. В результате общее время, которое французские школьники тратят на учёбу, достигает 847 часов в год, тогда как их ровесники в других европейских странах расходуют в среднем 774 часа. Озабоченность нового правительства Франции вызывают даже не столько эти впечатляющие данные, сколько отсталость стандартов ее системы просвещения по сравнению с достигнутыми многими странами Европейского Союза и США. Это неизбежно сказывается на многих сторонах жизни Пятой республики. Андрей ДЕМИДОВ №3(75), 2013

Коллективный разум правительственных чиновников и яйцеголовых профессоров осознал, откуда на британский рынок занятости и будущий бюджет, который все труднее сбалансировать, надвигаются черные тучи. А вот откуда: стареющее население, неуклонно сокращающее население самодеятельное, то есть трудоспособное, вносящее свой посильный вклад в ВВП, очень скоро станет, как сообщает лондонская «Дейли телеграф», «неподъемным бременем для налогоплательщиков». Осознав, откуда дует студёный ветер, коалиционный кабинет принял довольно радикальное решение, озвученное министром высшего образования Дэвидом Уиллетом. Отныне отменяется возрастной ценз для получения общеобразовательного кредита. Ранее любой желающий «себе присвоить ум чужой» мог рассчитывать взять ссуду в банке или ином финансовом институте вплоть до достижения им 54 лет. Теперь верхняя планка убрана как таковая. Возраст займу не помеха. Это поощрительная мера направлена на то, чтобы побудить старшее поколение, над которым висит неотвратимо надвигающийся выход на пенсию, повышать свои профессиональные навыки, наращивать портфель знаний или даже овладевать смежной специальностью. Мера – заблаговременная (чему стоит позавидовать и поучиться). По прогнозам, на Британских островах в 2033 году, что не за горами, каждому четвертому жителю будет старше 65 лет. А за пять лет до этого, в 2028 году, возрастной потолок для выхода на пенсию будет поднят до 67 лет. Словом, для того, чтобы оказаться в положении иждивенца в законе, получающего по итогам своего многолетнего рутинного трудового подвига вознаграждение от государства, потребуется работать дольше, да еще сохранить здоровье. С учетом жесткой конкуренции на рынке труда в Британии для «шестидесятников», то есть для тех, кому за 60, ситуация будет непростая. Что они смогут предложить потенциальным работодателям в качестве своих конкурентных преимуществ, за исключением опыта? Правительство Дэвида Камерона для этого предлагает им либо переучиваться, либо повышать квалификацию. Прямой им путь – в университеты. Министр Уиллет разъяснил подход властей к этой злободневной уже сегодня проблеме: «Существует определенное давление с целью пройти переподготовку и повысить свои профессиональные навыки. Высшее образование обладает тем преимуществом, что вместе с обогащением знаний и умений повышается ценность как работника». К тому же, заметил Уиллет, интеллектуальная мобилизация в ходе обучения способствует тому, что люди начинают вести «более здоровый образ жизни». Статистика показывает, что в настоящее время в Британии на 522 тысячи 240 студентов приходится всего 1 940 пожилых – тех, кому за 60. Возраст еще около 6 500 студентов колеблется в интервале от 50 до 60. Значительная часть этих подвижников грызут гранит науки не из утилитарных целей, чтобы трудоустроиться, а для того, чтобы держать себя в интеллектуальном тонусе. Они хотят избежать сенильного синдрома (старческого слабоумия), а потому охотно занимаются тем, что нравится, обычно это история или литература. Кабинет Камерона намерен воздействовать на предпринимателей, чтобы они предоставляли пожилым работникам возможности «гибкого графика», дабы те могли уделять время учебе. Будет продумана и система трудоустройства, допускающая найм людей любых возрастов («all-age»). Не обошлось и без скептиков, таких как доктор Рос Альтман, которая заявила, что «ее не убедили» доводы министра Уиллета. Едва ли много пожилых британцев вознамерятся взять ссуду на 27 000 фунтов стерлингов и затем три года пахать в университете ради отнюдь не гарантированного рабочего места. По ее мнению, более эффективными были бы курсы переподготовки, которые могли бы организовать наниматели в своих компаниях и фирмах. В принципе, идея здравая. Но как бы не споткнуться на самом деликатном вопросе – финансовом. В среднем стоимость одного года обучения в британском вузе определена в 9 000 фунтов (см. «Британия: приватизация высшей школы», №12(72), 2012). Молодые имеют право начать выплачивать полученный кредит только после получения стабильной работы и только после того, как их заработок составит более 21 000 фунтов стерлингов в год. А что делать пенсионерам, которые получают в среднем 15 300 фунтов? Эксперты допускают, что им может «выйти амнистия» – отдавать деньги за учебу не придется. Но тогда вопрос: кто именно будет оплачивать им переподготовку? Назовите, пожалуйста, имя этого доброго дяди… Впрочем, если все сложится, то воистину этот почин британцев оправдает нашу журнальную рубрику – «Век учись». Владимир МИХЕЕВ №3(75), 2013

Нет, это вовсе не финал старинного анекдота про бабушку и дрова. Это, знаете ли, повседневность, обыденное преступление, все чаще встречающееся в германской земле Гессен. Представьте себе, в Европе, в ХХI веке вновь возрождаются правонарушения, характерные разве что для века ХVI, когда бедняки потихоньку ходили в господский лес, чтобы набрать вязаночку хвороста. Разумеется, сейчас это дело поднято на должный технический уровень, это вам не бабулька с саночками. Вот кража, случившаяся этим летом в лесничестве Франкенберг. За ночь исчезли 50 кубометров деловой древесины лиственных пород, подготовленной для отправки на лесопилку. «Это были, по меньшей мере, два с лишним грузовика, на себе столько не унесешь», – рассказывает Андреас Шмитт, руководитель лесничества. Клиенты понесли ущерб в 5 тысяч евро. И это далеко не единственный случай, хотя может быть и самый масштабный. А.Шмитт признаёт, что число таких краж все время возрастает. Разумеется, не все оснащены армадой грузовиков и подъемным краном. Некоторые воришки приезжают на своей машине, нагрузят полный багажник дровишек и поминай, как звали. Те, кто действуют с большим размахом, могут притащить за собой автоприцеп. Эти уже тырят не для собственного потребления, а продают добытое постоянным клиентам. Частенько обнаружить кражу удается далеко не сразу, а лишь через несколько дней, а может быть и недель. Тут уж искать вора абсолютно бесполезно: след давно простыл. Лесники дисциплинированно обращаются в полицию, но пресс-секретарь полицай-президиума Восточного Гессена Мартин Шефер откровенно признается: раскрываемость таких преступлений очень низка, хотя их число растёт. Да, ущерб от одного правонарушения по большей части пустяковый, но ведь в сумме все складывается в изрядные потери. Официальный представитель гессенского лесного ведомства Петра Вестфаль поясняет, что общая сумма ущерба заметно превышает миллион евро в год. Побудительный мотив преступников очевиден: с тех пор, как пять лет назад начали расти цены на энергоресурсы, люди вспомнили о дровишках. Да и на них цены тоже изрядно подскочили. Короче сказать, криминальный бизнес стал вполне привлекательным. В случаях, подобных фалькенбергскому, работают профессионалы. Водитель, который и так занят перевозкой лесоматериалов, может решить, что самое время прихватить побольше – для пополнения семейного бюджета. Фрау Вестфаль даже проявляет подлинное великодушие, утверждая, что виной тому зачастую бывает неразвитость правосознания отдельных водителей. Дескать, они не знают, что совершают правонарушение. Признаюсь, выглядит это очень странно: ну, никак не верится, что взрослый человек может не представлять, будто закон не запрещает брать чужое. Неужели в Германии и в самом деле встречаются подобные уникумы? Представьте себе, Петра Вестфаль утверждает что – да, встречаются и в немалых количествах. Дело в том, что они почему-то относят это к категории правонарушений, называемых в Германии «мундрауб» – кража небольшого количества съестного, которое тут же съедается. Ну, вроде как яблоко в чужом саду сорвать. Как прикажете с этим бороться? Однако гессенские лесники решили прибегнуть к действенному, по их мнению, средству – теперь места хранения лесоматериалов оборудуются спутниковой сигнализацией*1, которая должна отпугнуть злоумышленников. Устанавливают эти чудеса электроники как государственные, так и частные лесные хозяйства. Ведь работников там, как правило, мало, сторожей на все делянки не напасешься, а так хоть какая-то защита. Надо полагать, над тем, что сигнализацию преступники очень быстро научатся отключать, пока еще не задумались. А зря. Гораздо более действенным средством представляется работа «под заказ»: лес рубится не впрок, а точно в том количестве, которое нужно клиенту, он его сразу оплачивает и забирает. А иначе, как ни старайся, все равно всё не устережешь. Сергей ПЛЯСУНОВ *1 Передатчик может дремать неделями, даже месяцами. До тех пор, пока не сработает детектор движения. Как только охраняемые им бревна или дрова начинают перемещать, он просыпается и тщательно следит, чтобы они не покидали определенный периметр. Стоит этому произойти, как он тут же передаст свои координаты через GPS на соответствующий интернет-портал, а хозяин получит электронное письмо или СМС: внимание, воры. И дальше датчик будет докладывать обо всех перемещениях краденого добра. А уж это дело хозяина, поднимать ли ему тревогу, информировать ли полицию и так далее. Стоит такое устройство 50 евро – вместе с монтажом. Обслуживание и все последующие ай-ти услуги поднимают цену до 300 евро с каждого прибора. Сейчас в Гессене работают около 60 таких электронных «сторожей». Есть ли от них толк? Пока рано делать глобальные выводы, но одно преступление уже раскрыто. Когда счет работающих устройств пойдет на сотни, то можно будет делать выводы. №3(75), 2013

В австрийской столице, в тихом переулке рядом с Пассауэр плац, совсем недалеко от собора Святого Штефана, с февраля работает «Рефлексиа» – первое в Австрии место, где усталому деловому человеку можно отдохнуть и расслабиться. Нет, это совсем не то, что вы подумали: ни интима, не массажа. Хотя кровати внаём и сдаются, но исключительно для использования по прямому назначению – для здорового сна в тишине. Но это и не штунден-отель, в котором можно снять койку на три-четыре часа. Ничего подобного нигде в мире еще нет, поэтому пока даже хозяева «Рефлексии» – Петер Шурин и Клаудиа Дарнхофер – затрудняются дать своему детищу точное определение. На первый взгляд, посетителю здесь предлагают не очень-то много: прихожая, больше похожая на холл клуба (здесь можно выпить кофе и перекусить) и три отдельных комнаты с тремя весьма комфортабельными кроватями, кроме которых там есть еще стол и два стула. Есть еще и комната отдыха, разделенная ширмами, за которыми стоят несколько кожаных кушеток – их можно арендовать подешевле. Зачем? Да, например, просто для того, чтобы на полчасика прикорнуть после обеда – поди, плохо! Или, набегавшись по венским достопримечательностям, прилечь с устатку. А еще в штате «Рефлексии» есть специально обученный человек, который поможет вам правильно снять стресс – с помощью ароматерапии или расслабляющих кресел и лежанок. Кто же клиенты этого заведения? Ну, скажем, деловые люди, которые в промежутке между двумя встречами хотят правильно и эффективно расслабиться. Или туристы, которым невмоготу дожидаться вечера, когда им, наконец, освободят комнату в отеле. А как выглядят цены в этом заведении? Не бог весть как дорого, но и не то, чтобы даром. Получасовой сон в общей комнате отдыха обойдется вам в 11 евро. По завершении вас вежливо разбудят и предложат «пробуждающий» напиток. Релаксация в отдельной комнате стоит заметно дороже – 40 евро в час. Но только не надо пытаться подменить полноценный ночной сон кратким дневным отдыхом, предупреждают врачи. Если вы серьезно не выспались, то немножко добрать днем – это, пожалуйста, но делать ставку на то, что краткий отдых заменит положенные часы ночного покоя – небезопасно для здоровья, предостерегает Герда Салету-Цюхларц, эксперт из клиники психиатрии и психотерапии Венского медицинского университета. Конечно, требуемая продолжительность сна сугубо индивидуальна и лежит у взрослого человека в интервале от четырех до десяти часов, в среднем – от семи до восьми. А дневной сон для усталого человека – нечто вроде первой помощи, не заменяющей серьезного лечения. Но ведь иногда и первая помощь может сыграть неоценимую роль, верно? Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ №3(75), 2013

ЦИКЛ «МОНДОРФ» Старый свет страсть как любит задавать неразрешимые загадки. Его хлебом не корми, только дай поставить всех в тупик. Хобби у него, видимо, такое. Экзотическое. Судите сами. Все лучшие мыслители старушки-Европы в деталях разбирали, что нужно для вечного мира. Заканчивалось же неизменно одним и тем же – ужасными братоубийственными войнами, которые со временем делались все более кровавыми и опустошительными. Континент рядился в тогу духовности. На пьедестал возносил нетленную душу. Проповедовал приверженность святой морали и семейным ценностям. Только для того, чтобы на очередном витке истории втоптать их в грязь и от всего отказаться. Желательно под звон литавр и барабанный бой. Повсюду выступал под знаменами равенства, братства и справедливости. Причем настолько последовательно, что каленым железом выжигал их на изнасилованном теле других наций и народов. Объясняя им же, что несет счастье и процветание и заслуживает вечной благодарности. То, что они никогда не наступали, значения не имеет. Главное – он сам был в этом уверен. Вот и сейчас заставляет всех ломать голову, у кого с логикой не все в порядке: у них или все-таки у е-с-овцев. Ведь западники – чистые апологеты общества потребления. Мотором современной экономики сделали спрос. Казалось бы, чтобы выйти из кризиса, в который сами себя загнали, а заодно и весь остальной мир, его надо стимулировать. Куда там. Всячески душат его драконовскими мерами жесткой экономии, надеясь, что, доведя пациента до ручки, тем самым поставят его на ноги. Так кто же из ныне все еще здравствующих в своем уме? Те, кто задается этим праздным риторическим вопросом, или те, кто абстрагируется от всей предшествующей истории человеческой цивилизации? Ведь вот как было. … Сотворил Создатель рай на Земле. Дал человеку все, что только вообразить можно. Все, что душеньке угодно. Даровал изобилие. Стада тучные. Деревья плодоносящие. Урожаи обильные. Животных прирученных. Напитки изысканные. Амброзию. И еще много всего прочего. Куда больше? Живи и радуйся. Всевышнего восхваляй. Ан нет. Выяснилось, что нашему брату все мало. Стал человек к Творцу приставать. Еще мне, пожалуйста, гадов морских для разнообразия. Вин и медов всяких для услады. Прислугу, чтобы за мной ухаживала. Пуще всего женщин. Начиная с Евы. Да только чтобы любую прихоть исполняли. Чтобы все знали, все умели и при этом каждое утро девственницами просыпались. И чтобы больше было. Больше. Больше. И вертких. И толстушек. Беленьких. Черненьких. Рыженьких. Чтобы вдохновляли. Фантазию возбуждали. От скуки и сплина избавляли. А лучше, пусть он сам его, и детей его, и прислугу, и наложниц кормит, поит и развлекает. Плюс еще… Взбеленился Верховный управитель от такого хамства неприкрытого, наглости несусветной и черной неблагодарности. Впал в неистовство и своими собственными руками перечеркнул проект, с которым столько носился и в который столько себя вложил. Потом, когда несколько поостыл, задумался. Почему не так пошло? Что не так сделал? Что не предусмотрел? А, вот оно в чем дело. Решил я человека облагодетельствовать. Все он задаром получил. Поэтому и ценить не научился. Все ясно. Пусть теперь вкалывает. Пусть трудится в поте лица своего. Пусть потом и кровью все ему достается. Тогда все по-другому будет. Решил так и запустил новый проект. Сначала, вроде, все неплохо пошло. Трудится человек и ночью, и днем. Землю возделывает. По лесам и саванам за дичью носится. Дома опять же день-деньской вкалывает. И его, Создателя, прославлять не забывает. Чтобы, не дай Бог, молниями не побил. Засухой не задушил. В топях не утопил. Болезнями не затравил. Прямо, душа радуется, глядя на то, как труженик старается. Как эта идиллия сельская всюду одинаково повторяется. Остыл сердцем Творец, в общем, в какой-то момент и дал человеку послабление. Да как только чуть больше, чем для пропитания потребно, человек производить и добывать начал, сразу же появилась каста тех, кто над миром встал. Каста тех, кто таким образом дело развернули, что человек на них работать вынужден оказался. И тут же все по торной дорожке побежало. Члены касты на дармовых хлебах жиреют и себе все больше привилегий требуют. Чтобы им духом и телом преданы были. Чтобы каждого слова слушались. Во всем подчинялись и следовали. Служили. Услаждали. Восхваляли. Преклонялись. Да к тому же и свою судьбу славили. Обрыдло это извращение Создателю. Попробовал он карты перетасовать. Позволил рабам господами заделаться. Те с радостью. Еще бы. Только от того ничего не изменилось. Новые хозяева жизни не промах оказались. Пуще прежних всех за горло взяли. Под себя все подминать бросились. Прежними помыкать. Над ними измываться. Себя тешить. Дворцы несусветные возводить. Развлекаться до беспамятства. Состояния неизвестно на что просаживать. И так сколько бы роли не менялись. Снова Верховный управитель задумался. Может, не в людях дело, решил, а в земледелии. Это оно так человека корежит. Оно всех по одним заранее заданным клеточкам расставляет. Такую психологию господства-подчинения задает. Из однажды установленного трафарета вырваться мешает. Давайте-ка я на место рабского труда машины поставлю. Паровой котел, например, или электричество. Глядишь, все иначе пойдет. Человеческая душа, освободившись, к возвышенному потянется. С огромными жертвами, горем и страданиями большинство с земли согнал и в города перетащил. Да только еще хуже сделалось. Раньше хоть отдушина оставалась – на себя частично работать можно было. Да и воздух свежий легкие и мозги прочищал. А тут все копотью покрылось. Эксплуатация одних другими лишь усилилась. На иконостасе же вместо него другой кумир нарисовался. Телец златой править бал принялся. Лишь на него все молятся. О нем одном помышляют. О Творце напрочь забыли. Ничего другого ни в сердце, ни в душе, ни в голове не осталось. Тьфу ты, напасть какая, плюнул Создатель. До чего противно! Столько усилий, и все впустую. Неужели никаких других вариантов не получится? Только такой, когда одни сверху, а другие снизу? Когда одним все, а другим ничего? Да еще все таким порядком вещей восхищаются. И подобное непотребство прогрессом называют. Давайте-ка, я немножечко поэкспериментирую. Хуже, все равно, не будет. А вдруг получится. Вдруг выгорит. И отдал Верховный управитель власть трудовому народу. Опять-таки не без крови большой и страданий немереных. Ведь прежние ее просто так отдавать отказались. За нее повоевать пришлось. Да еще как. Сгоняя людей с насиженных мест. Вешая и расстреливая. Грабя и перепродавая. Соблазняя и одурманивая. Создавая новые мифы и сбрасывая старые с пьедестала. Однако равенство и братство и власть народа только на словах установить получилось. Красные лидеры власть, которая всем достаться должна была, очень быстро под себя подгребли. Лишь между своими, вестимо, распределять стали. Так же как и блага от новой жизни. Единственно, если раньше золотому тельцу поклонялись, то теперь ему на смену новые кумиры пришли. За них на заклание миллионы отправлены были. Причем не ради денег, славы или чего-либо еще. А так – за идею. И ради удержания власти. Статусность же в обществе по новым лекалам определяться стала. Кто ближе к государству, тот и главнее. Кто ближе к кормушке, тому и достается. Кто допущен, у того все. Кто нет, может о сытой и довольной жизни только мечтать. Правда, мечтателей в избытке сделалось. Контркультура на загляденье появилась. И честная. И человечная. И к идеалу близкая. Но все равно не то. Всевидящее недремлющее государство в любой момент кого угодно к ногтю прижать могло. Любую контркультуру извратить, или растоптать, или себе на службу поставить. Да что же это такое, рассердился Создатель. Я к ним со всей душой. А они, ничтоже сумнящеся, такие безобразия устраивают. Да как так можно. Кто разрешил. Беда, прям, какая. Пусть уж лучше, как прежде будет. Так хоть честнее. С одной стороны трудяга, с другой – хозяева жизни. А не вампиры какие-то. И вседозволенность. Хотя вот что сделать попробуем. Пусть всего-всего будет много. Очень много. Чтобы каждый, повкалывав, все, что захочет, получить бы мог. Путь у одних этого всего до черта будет. Но и другим с лихвой достанется. Создал Творец общество потребления и на некоторое время успокоился. Вроде, достаточно приемлемо получилось. Возможностей море. Социальные лифты работают. У кого башка варит или руки золотые – все наверх прорваться могут. К тем, кто уже до того порядком награбить успел. А те, которые внизу, даже то, что они внизу, не особенно различают. Во всяком случае, это их не давит, как прежде. Поелику зрелища почти задаром. В кино – пожалуйста. Интернетом – пользуйтесь. Телек с утра до вечера дурным голосом орет – всех развлекает. А как что не по душе, правительство и парламент в отставку можно послать и новые выбрать. К тому же хотите социализации и партиципации – сколько угодно. В каждом дворе коммуну возглавить можно и крохи между жителями распределять. Или союзы всякие забацать и сделать так, чтобы с тобой считались и советовались. В общем, красота. И о душе подумать время есть. И все, вроде, сыты и довольны. И ротация власти – вот она. На блюдечке с голубой каемочкой. И суд праведный. И фонды всякие творчество да предприятия малые и средние поддерживают. Только захоти. Однако недолго Создатель своему новому творению радовался да глобализацией тешился. Пустились люди на радостях во все тяжкие. И не только простой люд, а вообще все – и банкиры, и богатенькие, и, казалось бы, соображающие. Долгов наделали видимо-невидимо. Всем же хочется все и сразу. Ан пузыри надутые однажды взяли и лопнули. Причем с таким мерзким и отвратительным звуком, что всех в недоумении оставили. Как же так! Мы такие хорошие. Все делаем правильно. В соответствии с замыслом. За что же нас обижают? И принялись во все стороны барахтаться. И лодку раскачивать. Рецепты выхода из кризиса придумали – один бестолковее другого. Что, дабы порядок в потреблении навести, надо это потребление резко сократить. Дабы по справедливости. Коли твоя работа зряшная – упразднить. Коли производительность труда низкая – кусок изо рта выхватить. Коли вовремя ремень не затянули – на голодный паек посадить. Чтобы когда все проникнутся и оголодают, снова потребление безболезненно наращивать можно было. Глядит на это светопреставление Главный управитель и голову ломает. Ну что за чада у меня! Все для них делаю. А они только портят и гадят. Прямо терпения с ними никакого. Ладно, коли голова – слабое место, запущу-ка я новый эксперимент. Чтобы с мозгами все в порядке было. Чтобы всего у всех в достатке, только мозги другие. Единственно, что мне со старым проектом неудавшимся сделать? А поступлю-ка я с ним вот каким образом… © Н.И. ТНЭЛМ №3(75), 2013

В пугающей близости от Земли пронеслась одна комета. Другая. Потом кусок астероида. По всем телеканалам показали живописные картинки. Комментаторы повздыхали. Мол, еще чуть-чуть, и человечество ждала бы судьба динозавров. Политики прокричали, что давно пора принимать незамедлительные меры, что нельзя оставаться безучастными. И… на этом всё закончилось. Все успокоились. Резиновая тишина вновь заполнила эфир. Безразличие и безучастность с удовольствием воцарились на заколебавшемся было троне. Опасный признак. Очень опасный. Однажды в истории человечества такое уже было. Как утверждают знающие люди, то есть те, к мнению которых все остальные никогда не прислушиваются. Во вред себе и последующим поколениям. … Давно-давно, до начала истории, когда Земля была еще совсем юной и девственной и только училась укутываться пологом лугов, кустов и лесов, ее населяли наши очень далекие предки, может быть, родственники, а может, и потомки человеко-зверей. Они были сильными. Мужественными. Уверенными в себе и в своих возможностях. Но больше всего, пожалуй, их отличало то, что они не были равнодушными. Врожденно. На генетическом уровне. Их всё интересовало. Им до всего было дело. Они никогда не проходили мимо и никого не оставляли в беде. В их груди билось трепетное сердце. И слово честь не было для них пустым звуком. Все, что они делали, они делали с энтузиазмом. Всему, что любили, а любить они умели, и еще как, они предавались с упоением. И эмоции создавали вокруг них такую ауру, что невольно всё вокруг зажигалось, преисполнялось энергией и чувственностью. В общем, и им, и с ними было здорово. Просто здорово. Без дураков. Тепло. Трепетно. Восторженно. Но постоянство никогда не относилось к достоинствам человечества. Ему всегда было трудно удерживаться на взятой им высоте. Всегда хотелось присесть у недостроенного моста в социализм, т.е. в светлое будущее, и перекурить, передохнуть, собраться с мыслями, а то и вовсе забыться легким безмятежным сном. Зачем о чем-то тревожиться? Зачем досаждать себе и окружающим? И так понятно, что жизнь полосата. Белую полоску сменяет черная. А черную – белая. И, как повелось, она подчиняется волновым процессам. То вверх, то вниз. То вверх, то вниз. И так бесконечно. Поэтому, когда прошла пассионарность, когда наступили апатия и безразличие, они не придали этому значения. Подумаешь – бывает. Ну, сегодня так, а завтра иначе. Со временем все пройдет. Все образуется. В прошлом тоже всяко бывало. И в будущем, естественно, всяко еще будет. Зачем сопротивляться неизбежному. Гораздо проще погодить. А там всё вернется на круги своя. И все будет в лучшем виде. Однако не вернулось. Люди стали утрачивать все. И жажду любви. И любознательность. И способность взрываться и гореть долго-долго. Сильно. Преданно. Зажигая все вокруг себя. Заставляя все вокруг переливаться всеми цветами радуги. Сиять непереносимо ярким светом. Искра, которая в душе, начала угасать. Искра, без которой нельзя. Искра, которая существо превращает в Человека. Медленно. И бесповоротно. Однако во все времена, в какое бы болото ни погружалось человечество, в какую бы жижу и блевотину, находились те, кто пытались что-то придумать. Те, кто как Мюнхгаузен, вытаскивали остальных из трясины за волосы. Нашлись они и на этот раз. Объединившись, глубоко под землей, рядом с Мондорфом, они соорудили святилище – зажгли неиссякаемый костер, свет и огонь которого растапливал души. Он вдыхал в сердца людей новые силы взамен иссякающих, заставляя их биться, как когда-то, сильно и радостно. Он помогал людям распрямляться и вновь дышать полной грудью. Расправлять крылья, которые вновь у них вырастали и уносили их в неизведанные миры фантазий, открытий и превращений. Только так же во все времена среди людей были те, кто лишь себя считали ими, а остальных – быдлом. Кто только себя называли достойными, а остальных ни в грош не ставили. Плевали на них. Презирали. Унижали. Третировали. Святилище и вечный очаг были созданы настоящими людьми. Они были устроены для всех. Для всеобщего спасения. Для того чтобы все обрели счастье, новую жизнь, вечность. Гиены разрушили святилище. Они разломали очаг на тысячу кусочков и растащили их по своим маленьким уделам. Раньше со всех концов Земли к единому святилищу текли человеческие реки. Ты приближался к священным местам. Тебя переполнял трепет. Ты зажигался от остальных ожиданием чуда. Оно захватывало тебя и превращало в сосуд, жаждущий только одного, чтобы его наполнили. Ты приближался к святилищу, и чудо свершалось. Все преображалось вокруг. Все становилось иным. Перед тобой открывался новый мир. Удивительный. Чарующий. Возвышенный. Теперь человеческие стада загонялись к новым святилищам на заклание. Чтобы следовать только одной правде. Верить только в одну истину. Подчиняться, а не править. Пресмыкаться, а не грезить или гореть. Ползать, а не летать. Восхвалять, а не дарить, жертвовать и наслаждаться. Натужно тянуть свой воз, вместо того, чтобы распрямлять крылья, уносясь вверх, вверх, вверх, туда, где грезы уже не грезы, и мечты – лишь подсобный материал, их которого строятся дворцы и замки любви и человечности. Так человечество распалось вслед за разломанным святилищем на тысячи маленьких конурок. Каждая пригоршня родственников или потомков человеко-зверей провозгласила себя носителями веры и посвященными, единственными и самыми. Они стали враждовать между собой. Воевать. Рвать и дальше и так уже сильно истлевшую ткань Мира. Добивать и так уже колченогую Постройку. День за днем отрекаясь от того, что делает человека Человеком. Забывая заветы прежних. Отказываясь от того, что дорого и свято. Но почему править бал в этом Мире могут только те, кто портят, рушат, топчут или ломают? Почему нельзя найти на них управу? Возродить первоначальный замысел? Вернуться обратно к истокам? Восстановить единое для всех святилище и вновь вдохнуть в сердца людей благородство, горение, истовость? Ведь если это было, если это получилось когда-то, значит можно, по крайне мере, попытаться. И не просто попытаться, а по-настоящему сделать. Ну что, новые зодчие, попробуете? Ау, откликнитесь! © Н.И.ТНЭЛМ №3(75), 2013

Европейский Союз стоит перед выбором. Очень тяжелым. Чудовищно тяжелым. Ошибиться нельзя. От этого зависят настоящее и будущее. Миллионы судеб, которые сложатся тем или иным образом. Как правильно, он не знает. Не уверен. Колеблется. То ли продолжать, несмотря ни на что. Наплевав на предупреждения. Вопреки все более ощутимым потерям и нарастающему недовольству, чреватому взрывом. То ли отступиться. Свернуть с избранного пути. Внять голосу разума. Признать, что сил не хватает. Не получается. Если упрямо двигаться вперед, можно лишиться всего. … Торрен был весь увешен короткими легкими мечами и мачете. Он любил их. Орудовал ими без устали. Часами. Сутками. Неделями. Свободно. Умело. Филигранно. Вот и сейчас он уверенно прорубал себе путь сквозь заросли тростника. Они обступали его плотной стеной. Возвышались над головой. Предупреждающе гудели, выказывая свое недовольство. Но его это ничуть не заботило. Он рубил себе и рубил коридор, двигаясь вперед и только вперед. Не оглядываясь. Взмах руки. Потом другой. Высверк меча. Чмокающий звенящий звук. Падающие стволы. Шаг вперед. И снова взмах руки. Затем другой. Еще шаг вперед. Улыбка на устах. Тело как пружина. Мускулы переливаются. Набухают и опадают. Сладкое чувство победы переполняет душу. Ни у кого никогда не получалось так здорово, как у него. Он лучший. Он чемпион. Толпы почитателей рукоплещут. Длинноногие золотоволосые модельки бросают цветы охапками к его ногам. А затем бросаются туда сами. Он же продолжает неутомимо рубить дорогу. Себе. И всему прогрессивному человечеству. Взмах одной руки – улица. Другой – переулочек. И чем больше и дольше он орудует мечами и мачете, тем крепче, сильнее, могущественнее становится. Восторг переполняет его. Смотрите все. Учитесь. Завидуйте. Подражайте. Но что это? Почему прекратились восторженные аплодисменты? Не слышен больше посвист ветра, ласкающего натруженные руки и плечи. Никто не стирает пушистыми рушниками, нежно прикасаясь к его телу, капельки пота, скатывающиеся с чела. Становится душно. Тяжело. Дышится с трудом. Как будто что-то давит. Сжимает. Ломает. Торрен оглядывается назад, и его охватывает паника. Вроде бы поваленный им тростник за его спиной поднимается с новой силой. Стеной. Как ни в чем не бывало. Преследует его. Догоняет. Медленно и неудержимо. Свободное пространство сжимается. Его становится все меньше. Меньше. Меньше. Пить! Как хочется пить. Как хорошо было бы остановиться. Передохнуть. Опустить натруженные руки. Но нельзя. Встающая сзади молодая поросль нагоняет. Приближается. Открывает зубастую пасть. Дышит в спину смердящими испарениями. Торрен задыхается. Кружится голова. Силы оставляют его. И все же он собирает их в кулак. Делает рывок вперед. И… Благодать. Он бредет по пояс в воде. Прохладной. Сладостной. Журчащей. Поток ластится к нему. Гладит. Массирует. Заживляет раны. Заигрывает с ним. Обдает пеной и щекочет. Над головой чистое, яркое, голубое небо. На него с сочувствием и пониманием смотрит лик солнца. Оно такое доброе. Нежное. Родное. Улыбается ему. Подбадривает. Ты же видишь, все будет хорошо. Не сомневайся. И не ропщи. Так устроен мир. Дорог много. Но ты можешь пройти только одной. И сейчас для тебя эта дорога – брод через стремнину. Тебе на ту сторону. Там твоя девушка. Там старики и дети. Там обоз. И ты несешь им лекарства и пропитание. Поклажа нелегка. Держать все приходится на вытянутых руках. Это тяжело и неудобно. Однако помни: другого пути нет. Оступишься, и тебя подхватит течение и потащит в омут. Что тогда станется с теми, на берегу? Они ждут тебя. Они верят в тебя. Ты нужен им. Как воздух. Как тепло. Как успокоение. Ты их единственная надежда. Судьба всего и всех в твоих руках. И только в твоих. Но ведь руки у тебя сильные. Молодые. Натренированные. Так что ступай вперед. Не оглядывайся. И Торррен движется вперед. Спокойно. Деловито. Уверенно. Играючи. Разрезая воду. Подставляя потоку то один бок, то другой. Шаг вперед. Следующий. Еще и еще. Вон он противоположный берег. Но что это? Вода прибывает? Дно уходит? Оно делается каким-то склизким. Щербатым. Каменистым. Как будто кто-то подбросил под ноги мохнатые валуны. Так что приходится балансировать изо всех сил. Вот-вот оступишься. Поклажа давит неимоверно. Неверное движение, и она сломает шею. А дна не достать. Оно предательски проваливается, оставляя его один на один со стремниной. Торрен захлебывается. Надрывно кашляет. Его начинает трясти от перенапряжения. Где же противоположный берег? До него еще так далеко. Невозможно далеко. Невероятно. Он собирает волю в кулак. Напрягает все силы. Делает рывок вперед. И… В руках у Торрена скальпель. На руки надеты хирургические перчатки. На плечах некогда белоснежный халат, на котором проступают пятна пота и крови. Его пота и крови оперируемого. Слепят лампы. Постанывают, поцокивают, покрякивают многочисленные приборы. Предупреждая и подбадривая. Рядом толпятся помощники и помощницы. Верящие в него. Обожающие его. Боготворящие. Преданные. Они так привыкли, что у него все и всегда получается. Что он все знает. Все умеет. Все предвидит. И готов к любым неожиданностям. Они как паства. Его паства. Как детвора, заглядывающая в рот сказочнику. А он водит скальпелем по живому, легко поддающемуся телу. Разрез. Разрез. Еще один. Нужно убирать. Чистить. Откачивать. Подправлять. И снова резать. И так без конца. Точно. Четко. Аккуратно. Выверено. Убеждая всех и своим видом, и каждым движением, что все получится: пациент будет жить. Его техника безупречна. Надрез. Второй. Третий. Четвертый. Торрен все глубже и глубже погружает инструменты вглубь организма. Но гнили слишком много. Повреждений ткани. Оборванных сосудов. Откуда здесь столько всего? Операция давно должна была закончиться. Все должно было быть вычищено и зашито. А он по-прежнему продолжает удалять, удалять и удалять. Сшивать. Штопать. Соединять. Связывать. Что-то не так. Что-то явно сбоит. Так не должно было быть. Он слишком углубился. Затронуты все внутренние органы. Оперируемый этого не выдержит. И он, хирург, тоже. Он больше не может. Он изнемогает. Когда же эта мучительная пытка закончится? Торрен с диким криком проводит еще раз скальпелем по распластанному перед ним телу. И… Он за баранкой автомобиля. Своего любимого. Современного. Мощного. Многосильного. И одновременно такого податливого. Послушного. Комфортного. Легкого, просто легчайшего в управлении. Малейшее движение ноги, и он стремительно набирает скорость. Бросается вперед. Несется как смерч. Ураган. Прирученная буря. Касание тормоза другой – и машина послушно замедляет свой бег. Торрен – опытнейший водитель. За баранкой не один год. Позади тысячи километров дорог. За это время случалось много всего. Ему есть о чем рассказать. И смешного. И грустного. И игривого. И трагического. Но так, как сейчас, никогда не было. Почему-то трасса вся в ремонтных работах. И справа, и слева что-то непрестанно делают. Копают. Укладывают. Возятся. Техники нагнано видимо-невидимо. Краны. Бульдозеры. Экскаваторы. Для езды оставлен лишь узкий проход. Узкий-преузкий. Двигаться можно только вперед. Неверное движение руля, любое подергивание – и авария. Чувствуешь себя не водителем, а эквилибристом. Канатоходцем. Воздушным гимнастом над пропастью. А салон, как назло, набит плотно утрамбованными родственниками. Женщинами. Мелюзгой. Всеми, кому удалось пробиться. И скарба в багажнике дай боже. Все галдят. Чем-то возмущаются. Чего-то требуют. То прибавить газку. То остановиться по нужде. То чтобы купить детям конфет и прохладительных напитков. Чёрт, не понимают, что ему не до этого. Дорога слишком сложная. Тяжелая. Справа ограждения. Слева сетка. Почти вплотную. В каких-то сантиметрах от бампера. И они смыкаются. Смыкаются. Смыкаются. Все ближе. Ближе. Ближе. Проезжей части почти не остается. Чушь. Елки-палки. Вот они совсем сомкнулись. Дальше проезда вообще нет. Что же делать? Как быть? Поворачивать назад? Но развернуться негде на километры пути. Сдавать назад и так ехать невообразимо долго? Тоже безумие. Выход, кто же подскажет выход? Никто. Надеяться не на кого. Ни на обезумевших родственников. Ни на стоящую в задумчивости дорожную технику. Только на себя. Эх, где наша не пропадала. Что будет, то будет. Торрен решительно нажимает на газ, бросая машину вперед. С визгом и скрежетом она проламывает ограждение, таща его за собой. Авто помято. Исцарапано. Искорежено. Дребезжит и повизгивает. От некогда лощёного блестящего лимузина не осталось и следа. Но впереди дорога снова свободна. Широкая. Гладкая. Зовущая. Устремленная вдаль. Машина, как это ни странно, снова на мази. Она готова двигаться. Она доказала: на нее можно положиться. Как и на водилу. А что еще требуется? Что еще для счастья нужно!.. © Н.И. ТНЭЛМ №3(75), 2013

Фольклор наших соседей по европейскому континенту такой разнообразный. Отнюдь не только мы умеем придумывать анекдоты и короткие веселые истории. Хотя концовка у них порой и бывает очень даже грустной. Тут как-то в застолье недалеко от Мондорфа познакомился с очень симпатичным южноевропейцем. То ли доктором, то ли профессором. Точно не помню. Не разобрал. Фамилия у него была только сложно произносимая. Заканчивалась как-то на «идис» или «ос». Вроде. Стали мы по кругу тосты произносить и истории всякие забористые рассказывать. Я пару притч хороших грузинских вспомнил. Глубоких. С тайным смыслом, не сразу различимым. Прошли на ура. Добралась очередь и до нашего нового знакомого. Смуглого. Улыбчивого. Голубоглазого. Он за словом в карман не полез. И, похохатывая, поведал такую историю. … Жил рассказчик до того, как сюда переехать, в небольшой деревушке. Естественно, как вы уже догадались, у самого синего моря. Деревушка была маленькая. А земли вокруг – очень разного качества. И рельеф местности был самым разнообразным. Порой даже впечатление складывалось, что с разных планет кусочки нахватаны и в единое целое слеплены. Ну, да не в этом дело. Хотя и в этом тоже, конечно. Все жители деревни были братьями. На словах любили друг друга да умопомрачения. Почему только на словах, поймете дальше. Все время в вечной дружбе и преданности клялись. В приверженности общим ценностям. В солидарности. Да так прочувствованно, что иногда слезы на глаза наворачивались. Люди из соседних деревень им завидовали. До желудочных колик. Все так же хотели. Однако не все так гладко в той деревне было, как на словах получалось. Вы же знаете, ложка дегтя, она бочку мёда портит. На самом деле, это только потом выяснилось, старший брат к младшему неровно дышал. Завидовал, может, неизвестно чему. Или не нравилось ему в нем что-то. И, знаете, как бывает. Накапливается недовольство, накапливается, а потом вдруг раз – и прорвется какой-то фразой опрометчивой или поступком труднообъяснимым. Старший брат был трудягой. Настоящим. Классическим. Немного смурным, но страшно позитивным. До обалдения. У него был огромный участок плодородной земли. Тучной. Хорошо унавоженной. И возделывал он его с утра до вечера. И с вечера до утра. Получая от этого не только физическое и эстетическое удовольствие, но и ощутимый приварок. Давала ему земля урожай один к ста. Так что жил он в достатке. И хозяйство у него было крепкое. Образцовое. Младший брат тоже отнюдь не бедствовал. Только устроился он совсем иначе. Клочок земли у него был малюсенький. Ничего особенного на нем не вырастишь. Зато у самой воды. Поэтому, когда остальные купаться лезли, они ему на сохранение вещи свои оставляли. За небольшую мзду. Поскольку же, наработавшись, побольше в воде побарахтаться хочется, набегало немало. На бутерброд с амброзией вполне хватало. А то и на два. И на три с половиной. Это-то вот старшего брата из себя и выводило. До бешенства. До зубовного скрежета. Хотя он вида не подавал. Вкалываешь тут день-деньской, понимаешь. Надрываешься. Жилы рвешь. А какой-то голоштанник за просто так карманы деньгами набивает. Бездельник. Тунеядец. Только и делает, что на бережку под теплым солнцем кайфует и коктейльчики со льдом через соломинку потягивает. Обидно. Как бы его, гада, прищучить. Тут как раз возможность подвернулась. Младшенький надумал себе вместо хижины коттеджик справить. Назанимал у всех денег. В том числе и у старшенького. Вложился. А строительная фирма, с которой он контракт подписал, возьми да и обанкроться. Так что сгорели занятые денежки в одночасье, как если бы саранча по делянке прошла. А ведь их кредиторам возвращать надо. И все бы ничего. Выкарабкался из этой бедственной ситуации младшенький. Ведь купаться по-прежнему всем хотелось. Вещички ему на сохранение, как и раньше, оставляли. Да монетки в уплату несли. Медные, серебряные, золотые – все бросали. Однако погорел не только один младшенький. Денежки всем нужны. Прощать долги никто не собирался. Вот и накинулись все на младшенького. Отдавай, мол, что занял. – Откуда же я возьму, – удивляется тот, – сгорели ведь. Вы же знаете. Моей вины в том никакой. – Неважно, – ему отвечают. – Когда занимал, знал, на что идешь. Отдавай, и никаких гвоздей. Не то наш меч твою голову с плеч. – Да откуда я возьму? – плачется младшенький. А старшенький ему злорадно подсказывает: – Тебе вещи на сохранение оставляют. Так ты возьми часть и продай. Вырученных денег как раз хватит, чтобы со мной расплатиться. Может и с другими. – Ты что, брат, – мямлит почти что в беспамятстве младший, – в своем уме? Да как же так можно? Вещи же чужие. Мне их на сохранение оставили. Нельзя их трогать. Нечестно это. Постыдно. Аморально. Как такое вообще в голову придти может! – Хорошо, – говорит старшенький, – предложи что другое. Ага, молчишь. Нет ничего. Не можешь. Не умеешь. Не знаешь. Тогда нечего ёрничать. Хватай, что плохо лежит, и беги в ломбард. Да поспешай. Одна нога здесь, другая там. Пока я добрый. А не то, не ровен час, душу из тебя вытрясу. – Нет, – продолжает сопротивляться младшенький, исходя слезами. – Не могу. Кто же мне вещи на сохранение давать в будущем станет, если я такое учиню. Ты же меня на нищету и голодную смерть обрекаешь. У меня же кроме честного имени и этого заработка ничего нет. Ведь мы же братья. Ты же мне помогать обещал. И когда я с коттеджем затевался, столько всего хорошего наговорил. Про дружбу и солидарность. Не губи. Не топчи. Умоляю. А-а-а-а, насилуют!.. Только старшенький удила закусил. Побежал, схватил вещи, младшенькому на сохранение оставленные, и сам отнес в ломбард. Хотя брат и вопил, сопротивляться пытался, ручками слабенькими за подол пиджака старшенького цеплялся. Другим в назидание. Чтобы все знали: только праведный труд уважения заслуживает. А со всеми мелкими мошенниками, проходимцами и тунеядцами впредь также будет. Закончил мил человек свою историю. Только с нею и застолье закончилось. После услышанного ни у кого желания продолжать не было. Оставили все бокалы недопитые и блюда недоеденные, и как испарились. Может, с перепугу побежали в очередь вставать, чтобы деньги со счетов банковских успеть снять, пока старший брат и до них не добрался. © Н.И. ТНЭЛМ №3(75), 2013

Сколько времени может выдержать строгую диету для похудения средняя британка? Ответ на этот вопрос получен с помощью анкетирования, проведенного одной из компаний среди тысячи британских женщин: 5 недель, 2 дня и 43 минуты. При этом рекордсменки смогли стоически отказываться от привычной пищи, по их словам, в течение 13 недель. Почти все опрошенные признались, что кулинарное воздержание для них стало серьезным вызовом, а особенно трудно оно даётся во время приготовления пищи и присутствия на званых ужинах. Опрос позволил выяснить, что большинство британок впервые пытаются похудеть с помощью диеты в среднем в 26 лет, но при этом ровно треть сообщила, что хотела сделать это в возрасте 15-20 лет. Чаще всего бороться с избыточным весом жительниц Великобритании побуждают собственная фотография, отражение в зеркале или витрине магазина. А вот отказываться от строгой диеты их нередко вынуждает возникающее чувство депрессии.   «Ждите ответа» В Германии необходимо установить чёткое время доступности всех работников по их служебным «мобильникам» и электронной почте, чтобы они не подвергались стрессу в течение 24 часов в сутки, считает министр труда ФРГ Урсула фон дер Лейен. Она ссылается на закон, обязывающий работодателей заботиться о здоровье их рабочих и служащих. Более того, в свободное от работы время, точнее, после восьми часов вечера, служебные телефоны подчиненных должны быть выключены, убеждена фрау фон дер Лейен. Впрочем, такой порядок уже действует в некоторых крупных германских концернах, например, на предприятиях корпорации «Фольксваген», где введена «пауза Блэкберри». Правда, она не распространяется на руководящий состав и персонал, работающий исключительно дома. С инициативой оберегать трудящихся от стресса министр выступила ещё в прошлом году. Но вот парадокс: в её ведомстве служащие до сих пор доступны по телефонам и электронной почте и во внерабочее время.   Родина этрусков – Италия? Группа итальянских учёных приблизилась к разгадке происхождения этрусков – одного из древнейших народов Европы, чья цивилизация погибла много веков назад. Ещё древнегреческий «отец истории» Геродот считал, что в V веке до новой эры этруски пришли на Апеннины с Востока, предположительно, с территории современной Турции. Однако иного мнения придерживался позднее другой греческий историк – Дионисий. Автор «Римских древностей» утверждал в I веке до н.э., что родина этрусков – именно Апеннинский полуостров. Итальянские ученые из трёх университетов тщательно проанализировали молекулы ДНК, извлеченные из костей этрусков, живших в районах Вольтерра и Казентино 2,5 тысячи лет назад, а затем сравнили их с ДНК других жителей Тосканы и потомков переселенцев из Анатолии (Турция). Это позволило выяснить, что этруски были «аборигенами» именно этих регионов Италии.   И всё-таки виновен углекислый газ Изучение льдов Антарктиды с помощью самых современных химических методов позволило установить гораздо более тесную зависимость таяния льдов на нашей планете от концентрации углекислого газа в её атмосфере. Ещё недавно считалось, что между массовым таянием льдов в результате резкого потепления климата и повышением уровня СО2 в воздухе проходит период продолжительностью в среднем около 800 лет. Это вызывало серьёзное сомнение в радикальном влиянии загрязнения атмосферы на прекращения ледниковых периодов на Земле. Однако группа исследователей из Гренобльского университета (Франция) во главе с Фредериком Парренэном теперь доказала, что лаг между этими двумя явлениями – менее 200 лет, но, возможно, и вообще отсутствует. По мнению учёного, это вынуждает пересмотреть отношение человечества к роли углекислого газа в изменении климата, и, в частности, требует более активно искать пути к ограничению использования ископаемого топлива в энергетике и нефтепродуктов для двигателей внутреннего сгорания.   Бдительность по-британски Британец Айан Дрисколл увлекается сборкой различных моделей. Ну, занятие такое у человека, понимаете? Свои увлечения он не мог не отразить на страничке в «Фейсбуке» – в полном соответствии с нынешней модой – тоже ничего удивительного. На фото изображен человечек с овчаркой на поводке и пистолетом-пулеметом в руке, а на заднем плане – о, ужас! – нечто, в чем можно легко опознать миномет. Может кого-то это и не напугает, но британская полиция не дремлет! Борьба с терроризмом она, знаете ли, требует бдительности и не дает расслабляться. Поэтому к мистеру Дрисколлу был направлен наряд полиции из 5 человек, причем двое из них вооруженных и готовых к бою – разумеется, со всеми приличествующими случаю ордерами. А вы как хотите? Люди отправились обыскивать жилище, в котором хозяин миномет держит! Моделисты они такие: соберет из всякого мусора пушку, да как бабахнет! «Я просто не мог поверить, что кто-то принял это оружие за настоящее. Это невероятно смешно», – потешается А.Дрисколл. Стражам порядка, правда, быстро стало не до смеха: пришлось попросить прощения и быстренько ретироваться. Разумеется, этого позора можно было бы избежать, если бы хоть кто-то догадался сравнить размеры миномета, к примеру, с пультом дистанционного управления, заснятым в правом углу снимка. Или хотя бы с высотой комнатного плинтуса, на фоне которого стоит опорная плита. Официальный представитель полиции Алекса Колликот пояснила: «Мы действовали с лучшими намерениями». Знамо дело! В борьбе с терроризмом все средства хороши. Но соображать все-таки тоже иногда не вредно.   К сожаленью, день рожденья… Любой водитель знает, что такое рутинная проверка документов. Предъявил что положено, да поехал дальше. Если, конечно, у полицейского не возникли к тебе вопросы. Именно это и случилось с молодым гражданином Словакии в германском городе Фульде: у проверяющего его бумаги вызвали, как бы это сказать, некоторые сомнения в подлинности. Хотя внешне и паспорт, и водительское удостоверение были в полном порядке. Так в чем же дело? Да всего лишь в том, что датой рождения в обоих этих документах было указано 30 февраля. Согласитесь, у стража порядка были основания, чтобы усомниться в их подлинности.   Ну и охрана на этой таможне! Банда преступников похитила тонну гашиша. По нынешним временам в череде новостей на такое деяние мало кто обратит внимание. Ну, налёт, ну несколько людей в масках, примчавшихся на пяти джипах, сколько раз такое бывало, что в жизни, что в кинематографе. Может быть преступление, случившееся в испанской Уэльве, примечательно размерами похищенного? Пожалуй, ведь десять миллионов евро – сумма немаленькая, это вам не пакетик леденцов. Хотя эксперты с ходу перечислят вам добрую дюжину случаев со значительно большим ущербом. Или примечательна та легкость, с которой бандиты изъяли кучу товара из портового строения? Всего и дел-то, что связать единственного сторожа, которому почему-то доверили в одиночку стеречь изрядные ценности. Живущие неподалеку люди заметили неладное, даже оповестили полицию, но пока та добралась до места, бандиты уже смылись и - ищи-свищи. Но что же в этой андалусийской коллизии необычного? Разве только то, что ограблено было здание местной таможни. Ну и порядки у них там…   А не надо было раскармливать Жила-была в Германии собачка Дэйзи породы пекинес. Хозяева – пара старичков – души в своей любимице не чаяли и баловали как плохие родители капризного ребенка. И врача-ветеринара, пытавшегося добиться от них выполнения его предписаний, честили «человеком без сердца». Пожилая дама в гневе даже пригрозила поджечь врачебный кабинет. Муж, судя по всему, играл в этом дуэте подчиненную роль, предпочитая тихо выполнять все распоряжения супруги: попробуй такую не послушайся, она и черта со свету сживет. В результате семейная чета угодила под суд. Муж – за издевательство над животными, а жена – за то же самое плюс угрозу поджогом. Погодите, а издевательство-то над зверюшкой в чем проявилось? Оказывается, любители животных раскормили свою Дейзи до невообразимых размеров. При норме в 6 килограммов несчастная весила почти 19 и уже практически не могла встать на лапы. На все предостережения ветеринара хозяева не обращали никакого внимания, хотя собачка явно страдала. Вину свою они категорически отказываются признавать, и теперь решать их судьбу будет германская Фемида.   Богатая фантазия Вы что-нибудь слышали об индо-португальской войне? Как это нет? О той войне, которую эти два государства вели в XVII веке? Она продолжалась целый год – с 1640 по 1641-й. Вот и статья в «Википедии», в которой детально описываются все перипетии давних конфликтов и сражений. Появилась она еще в 2007 году и успешно провисела в сети до декабря 2012 года – целых пять лет. И за все это время нашелся только один человек, который высказал сомнения – а был ли мальчик? Разумеется, нет. Вся эта война между колониальной Португалией и индийской империей маратхов – выдумка от начала до конца, плод раскованной фантазии неустановленных юзеров. И разоблачил их тоже юзер, деликатно скрывающийся под ником ShelfSkewed. Теперь «Бихолимский конфликт» пополнил перечень интернет-фейков, наряду с индонезийским островом Бунака и Гаем Флавием Антонием, якобы убившим Юлия Цезаря.   «Занятый» почтальон Вот только представьте себе почтальона, который на просьбу доставить корреспонденцию, отвечает: да отстаньте вы со своими письмами, недосуг мне, и без них дел много! Думаете, такого не бывает? Еще как бывает, разве только что отвечать так предусмотрительный письмоносец не станет. А вот сложить письма дома до лучших времен, когда найдется свободная минутка их разнести – это будьте любезны. Собственно, так и поступил 28-летний мюнхенский почтальон, просто оставлявший у себя дома письма, таскать которые у него не было охоты. Или времени, как он утверждал, когда вся эта малопочтенная история вышла на свет божий. А писем этих набралось ни много ни мало 10 тысяч. Похоже, этот обормот и сам был удивлен тем, сколько их в итоге накопилось в его гараже: клал, вроде, понемножку, а тут на тебе – целая куча в шкафчике собралась! Совершенно непонятно, сколько эта почтовая идиллия могла бы продолжаться, не зайди к альтернативно одаренному письмоносцу один из его коллег. Он-то и обнаружил склад не доставленной корреспонденции и заложил бездельника со всеми потрохами. Теперь провинившемуся угрожает судебное преследование – за нарушение тайны переписки.   Так вот ты какой, Бэтмен! Вы полагаете, что в существование Бэтмена могут верить только дети дошкольного возраста? И зря! Теперь британской полицией получены неопровержимые доказательства существования благородного спасителя человечества и грозы всех преступников. Не верите? Так вот вам снимки, сделанные камерой наблюдения в полицейском участке города Брэдфорда – Бэтмен осуществляет принудительный привод разыскиваемого преступника. И после этого, как ни в чем не бывало, исчезает. А полиции остается только обратиться к согражданам с вопросом: признайтесь, кто это был? Но, увы, все напрасно. Видимо Бэтмен убыл в свой родной город Готхэм-сити. Хотя, что ему там делать, ведь преступность он там уже давно извел под корень? Доставленного правонарушителя ждет суд по обвинению в торговле краденым и мошенничестве. А полиции, видимо, стоит сказать: спасибо, Бэтмен, приводи еще!   Немцы тоже любят болеть Распространенное мнение о стремлении немцев «гореть» на работе – всего лишь миф, подтверждает опрос общественного мнения. Он показал, что многие германские рабочие и служащие, а именно, 21%, не прочь воспользоваться фальшивым больничным листом, чтобы побыть дома. Этот показатель не так уж сильно отличает немцев от жителей других европейских стран. Статистические данные свидетельствуют, что заполучить вожделенный медицинский бюллетень стремятся 29% ирландцев, 27% итальянцев и 25% британцев. По подсчетам германской прессы, только в 2012 году ФРГ потеряла из-за мнимых больных 34 миллиона рабочих часов, что оценивается в 5-10 миллиардов евро.   Зачем им столько мышей? В Чехии зарегистрирована примечательная кража. Недалеко от Пльзеня преступники умыкнули 4 тысячи… белых мышей, которых выращивали специально для лабораторных экспериментов. Сделать это было нетрудно, поскольку в выходные грызунов никто не охранял. Видимо, просто не приходило в голову, что хвостатые зверушки кому-нибудь могут понадобиться. А вот, поди же ты, нашлись злодеи… Кстати, стоимость похищенного составляет 38 тысяч чешских крон, или 1512 евро. Вот вам и мышки! №3(75), 2013

Spotlight Europe 2013/03 – March 2013 The European Union and Russia are strategic partners – through their geographic situation, their common history, through social and economic obligations. Currently, the EU’s relations with Russia are under pressure for innovation. The EU’s ability to manoeuvre is hindered by the financial crisis, which has developed into a crisis of the Union’s political integration. For that reason, the EU’s relations with Russia depend on the Union’s ability to overcome the crisis and undertake reforms. Полный текст в формате PDF №3(75), 2013

Если мартовская встреча между руководителями России и Европейского Союза чем-то и выделяется в череде протокольных обменов любезностями, уже вошедших у собеседников в привычку, словно дежурные комплименты у супругов, проживших в браке лет эдак тридцать, так это беспрецедентно большой делегацией, привезенной в Москву Жозе Мануэлом Дураном Баррозу. Нет-нет, я не забыл ни про кипрский сюжет, ни про то, что и президент России, и её премьер-министр дали мастерству, с которым европейцы разруливают ими же самими организованный – да, знаю, что не на пустом месте, но все-таки – кризис, максимально уничижительные из всех возможных в дипломатическом языке оценок. Но Путин с Баррозу обсуждали этот вопрос с глазу на глаз, и кроме них о содержании разговора осведомлены только два переводчика, которые знают, да нам не скажут. Поэтому по самой горячей теме больше и сообщить нечего. Зато можно предложить вашему вниманию такую оценку. «Эта встреча даст возможность активизировать отношения между Россией и ЕС, продемонстрировать разделяемую сторонами заинтересованность в решении общих обеспокоенностей путем открытого диалога. Этот визит позволит углубить двустороннее сотрудничество в областях, находящихся в сфере ответственности Европейской Комиссии», – говорится в пресс-релизе представительства ЕС в России. А повестка дня отражает глубину и многоаспектность наших отношений (Ж.М.Баррозу). И ведь ни с одним словом не поспоришь! Воистину язык политикам и дипломатам дан затем, чтобы скрывать свои подлинные мысли. Премьер-министр России Дмитрий Медведев, выступая на конференции «Россия-ЕС», высказал мнение, что визовый режим между Россией и Евросоюзом ограничивает предпринимательскую активность и сдерживает научные и культурные контакты. По мнению российского премьера, отмена виз изменила бы эту ситуацию. «Давайте откровенно признаемся: Россия по-прежнему воспринимается в большинстве стран европейских как нечто внешнее, отдельное от остальной Европы», – сказал он. Попробуйте опровергнуть эти слова. И вот так, раз за разом эти мысли звучат из разных уст, а результат? От европейских партнеров опять-таки не пришлось услышать на визовую тему решительно ничего нового. Если кто-то еще не выучил наизусть, что между странами идет конструктивный визовый диалог и реализуются совместные шаги, а дату введения безвизового режима устанавливать контрпродуктивно, поскольку суть должна превалировать над сроками, то ему предоставляется прекрасная новая возможность потренировать свою память. В общем, давайте продолжать совместную работу, и мы достигнем цели. Похоже, что по представлению наших европейских партнеров в этих переговорах, как в олимпийском движении, главное – участие. Вот только я бы на их месте после этого не удивлялся, что Москве много проще договариваться с отдельными странами, чем с Брюсселем. Стремясь подсластить очередную визовую пилюлю, Баррозу заявил на итоговой пресс-конференции, что Европейский Союз не страшится России «Мы не только не боимся России, мы хотим развивать конструктивное партнерство», – сказал глава ЕК, отвечая на вопрос одного из журналистов. «Мы это обсуждаем открыто, откровенно, не только в нашем кругу, не только с Путиным, но и в рамках общественных консультаций, – добавил Баррозу. – Россия является важной частью европейской цивилизации, мы гордимся этой частью». Что ж, и на том спасибо, утешили. Есть и другие приятные новости. Оказывается, Европейский Союз не испытывает ревности к развитию отношений между Россией и Китаем, поскольку процветание этих стран выгодно и Европе, заявил Баррозу на совместной с премьер-министром РФ Дмитрием Медведевым пресс-конференции. Председатель Европейской Комиссии подчеркнул, что все страны зависят друг от друга. «Я не считаю, что мы станем сильнее, если наши партнеры будут слабее. Я считаю, что стабильность, процветание России – это хорошо не только для россиян, но и для нас как партнеров и соседей России», – сказал он. Такие же конструктивные отношения, по его словам, у ЕС и с Китаем. «Я это говорю, потому что иногда некоторые подходят к международным отношениям так: сделаем это за счет другого, чтобы как-то выиграть. Да, это правда. Но я такой подход не разделяю», – уточнил брюссельский гость. Как всегда не обошлось без похвал в адрес двусторонней торговли. Европейский Союз с большим отрывом лидирует среди торговых партнеров России, а она занимает в списке его главных торговых контрагентов почетное третье место. В 2012 году общий объем торговли между ЕС и Россией достиг 336 миллиардов евро, а около 75% прямых иностранных инвестиций в России имеют европейское происхождение, пояснил Баррозу. В скобках хочется поинтересоваться, а инвестиции, поступающие через Кипр, в этих процентах тоже учитываются? Если да, то скоро их можно будет оттуда вычесть. Оно, конечно, все равно, поскольку деньги-то наши, российские, не зайдут они через остров Афродиты, так найдут другой путь. Ну и, чтобы два раза не вставать, хочется задушевно поблагодарить лидеров Еврогруппы за проделанную ими работу по избавлению от юношеских иллюзий отдельных представителей российских деловых кругов. Даже пиар-компанию для помощи нанимать не пришлось. Надеюсь, теперь эти бизнесмены поняли, что такое настоящее верховенство закона: сперва по закону принимали вклады, теперь по закону отберут. Настоящий европейский класс. И будьте здоровы, не кашляйте. И обязательно внимательно слушайте, когда вам в следующий раз будут рассказывать что-нибудь лирическое про «священное право частной собственности». Особо упорным можно, конечно, еще некоторое время последить за тем, как безжалостно будут нагибать киприотов, заставляя своими руками разрушать финансовую систему, создававшуюся несколько десятилетий. Жалко? Нет уж, мои милые! Раз берлинский доктор сказал в морг, значит – в морг! Скобки закрываются. Еще одна вечнозеленая тема – сотрудничество в энергетической сфере. Ж.М.Баррозу предложил всем не забывать, что Европейский Союз является первым потребителем основной статьи российского экспорта – энергетических ресурсов. Забудешь такое, как же… В ЕС идет 80% экспортной российской нефти, 70% экспортного российского газа и 50% экспортного российского угля. «В этой сфере время от времени возникает напряжение, вызванное интенсивностью наших отношений, но также есть желание сотрудничать и создавать взаимовыгодную ситуацию», – отметил Ж.М.Баррозу. В переводе с дипломатического на общечеловеческий язык это значит, что Европейский Союз сумел сам себя убедить в том, будто попал в опасную зависимость от Москвы и ему надо срочно диверсифицировать источники энергетического импорта. Что ж, как говорится, не смеем препятствовать. Хотите – стройте терминалы по приему сжиженного природного газа, что из Катара, что из США, что из Мозамбика. Хотите – разворачивайте добычу сланцевого газа, его и в некоторых странах ЕС вроде бы вдоволь. Но зачем же придавать обратную силу новым энергетическим правилам, и здесь пробуя обойтись с чужой собственностью по принципу «было ваше, будет наше»? Плодом переговорных усилий стало принятие документа под названием «Дорожная карта энергетического сотрудничества на период до 2050 года». Председатель Европейской Комиссии был настолько оптимистичен, что предположил: они с премьером Медведевым еще сумеют в середине ХХI века проверить, насколько успешной окажется реализация этой программы. Чего я им обоим искренне желаю. Тридцать восемь лет – срок немалый, его может хватить даже для создания Панъевропейского энергетического пространства. Если оно к тому времени еще будет иметь хоть какой-то смысл… Вот, к примеру, будущий 2014 год объявлен ЕС и Россией «Годом науки и инноваций». А вдруг после этого развитие наук и ремесел получит такой мощный импульс, что энергетический облик Европы через три с лишним десятилетия будет просто не узнать? Какая уж тут «дорожная карта», тут и самый современный навигатор не поможет. Ну и чтобы закончить на высокой ноте, еще раз процитируем Ж.М.Баррозу: «Европейский Союз и Россия на самом деле являются стратегическими партнерами, поскольку мы действительно незаменимы друг для друга в области безопасности, экономического развития и процветания». Андрей ГОРЮХИН №3(75), 2013

Последнее препятствие, лежавшее на пути присоединения 1 июля 2015 года Хорватии к ЕС, устранили главы правительств этой страны и соседней Словении. Они подписали соглашение, которое прекращает споры в банковской сфере, оставшиеся в наследство еще со времен распада бывшей Югославии. Договоренность предполагает, что все спорные вопросы будут урегулированы Банком международных расчетов. После подписания документа правительство Словении передает на ратификацию парламента Договор о приеме Хорватии в ЕС, а хорватские власти отменяют запрет на работу в своей стране банков из Словении. Светлана ФИРСОВА №3(75), 2013

Болгарская православная церковь избрала патриарха, который заменит патриарха Максима, скончавшегося в ноябре 2012 года. Новым главой болгарских православных стал Русенский митрополит Неофит. Ему 67 лет, он уроженец Софии, имеет богословское образование (учился, в том числе, в Советском Союзе). Принял монашество в 1975 году под именем Неофита, а через 10 лет стал епископом. На выборах патриарха, где его считали фаворитом, он одержал верх над двумя другими кандидатами – Ловчанским митрополитом Гавриилом и Старозагорским митрополитом Галактионом. Перед новым главой болгарской церкви стоят трудные задачи. Они связаны как с тяжелым положением в самой стране, так и с проблемами, с которыми сталкивается церковь. Болгария относится к числу беднейших стран ЕС и Европы в целом. Она переживает серьезный социальный и политический кризис, страна живет в условиях постоянных манифестаций протеста, ожидает досрочных парламентских выборов. Церкви надо определить свое место в современной жизни. Должна ли она оставаться изолированной от общества, а если нет, то какую позицию занимать по острейшим вопросам современности, следует ли ей модернизироваться? Что она должна делать для обеспечения социальной солидарности, преодоления кричащего разрыва между бедными и богатыми слоями населения, частями страны, городом и деревней? При поиске решений этих и других задач ей придется определяться и по конкретным вопросам, которые возникают в Болгарии, например, вводить ли в школах изучение православия. Есть проблемы и чисто церковные. Много разговоров было о том, что большая часть церковной иерархии во времена социализма сотрудничала с секретными службами страны. Так, из нынешних 15 архиепископов имена 11 обнаружены в соответствующих рассекреченных списках. Среди них значится и новый патриарх, который в 1983-1990 годах контактировал со спецслужбами под псевдонимом «Симеонов». Вместе с тем, и верующие, и священнослужители понимают, под каким давлением и в каких сложных условиях приходилось служить церкви в то время. Гораздо острее для прихожан стоит вопрос о богатстве церковных иерархов. Скандал вызвало то, что один из них, Варненский митрополит Кирилл, недавно приехал на церковное мероприятие в роскошном лимузине, что вызвало всеобщее негодование. У Пловдивского митрополита Николая увидели на руке дорогие часы, но он тотчас пожертвовал их для оплаты долгов за электричество церкви Св. Марины. Светлана ФИРСОВА №3(75), 2013

Барышни, не спешите пугаться: на улице её подхватить все же нельзя. Но вот если вдруг в вашем трудовом коллективе кто-то решился стать матерью, то вполне можно ожидать начала своеобразной цепной реакции: в течение года у неё непременно найдутся последовательницы. Причем вероятность забеременеть у них возрастает вдвое. К такому выводу пришли исследователи из Бамбергского университета. Для этого им пришлось исследовать данные 42 тысяч женщин, работающих на 7 600 предприятиях. Так вот, общение с беременными коллегами или с их детьми заметно усиливает стремление обзавестись собственными, равно как и веру в себя – «если она смогла, то чем я хуже?» «Поскольку решение стать матерью часто сопровождается чувством неуверенности, то социальные контакты играют большую роль в его преодолении», – указывают авторы. Причем эффект цепной реакции особенно сильно проявляется в кругу женщин одинакового возраста. Глава баварского земельного министерства по делам семьи Кристине Хадертхауэр подчеркнула недавно, что дружелюбное отношение трудового коллектива к матерям и детям не менее важно для семейного благополучия, чем гарантированный заработок. Она потребовала от работодателей учитывать это и принимать конкретные меры – от обеспечения гибкого рабочего графика до предоставления отпуска по уходу за детьми. Александр ВАРВАРИН №3(75), 2013

Ответить на этот вопрос ученые надеются после реализации целого ряда исследовательских проектов, которые будут выполняться в 26 странах Европейского Союза. На эти цели выделяется 144 миллиона евро и в результате, как считают специалисты, жизнь 30 миллионов европейцев, страдающих от редких заболеваний, может заметно улучшиться. Для сведения: к этой категории относятся болезни, каждой из которых страдает не более 2 000 европейцев. Всего же таких нечасто встречающихся хворей насчитывается 8 000. «Большая часть из них поражает детей, это ужасные генетические заболевания, приводящие к заметному ухудшению качества жизни и ранней смерти», – подчеркивает Майре Геогеан-Квинн, курирующая в Европейской Комиссии научные исследования. Кроме того причинами таких заболеваний могут быть инфекции или аллергии. На выделенные средства будет вестись разработка новых медикаментов, совершенствоваться диагностика таких заболеваний и их лечение. Всего же в период с 2007 по 2013 год Европейский Союз оказал таким исследованиям финансовую поддержку на 500 миллионов евро. Марина СМИРНОВА №3(75), 2013

Право же, это выглядит загадочно: гигантская территория в 20 тысяч гектаров, бывший лес, выжженный дотла, хоть фильм ужасов о последствиях атомной катастрофы снимай, а посередине этого неиллюзорного кошмара – кипарисовая роща площадью с футбольное поле. Это не выдумка: такой случай могут подтвердить 30 экспертов из всех средиземноморских стран, побывавших в испанской Валенсии и видевших это своими глазами. Но как же деревьям удалось уцелеть в бушующем море огня? Ботаника Бернабе Мойю, уполномоченного по лесному хозяйству при региональном управлении Валенсии, эта картина нисколько не удивляет. Он отлично знает, что кипарисы нерушимо стоят на пути огня, преграждая его не хуже брандмауэра. «Вот смотрите, скальные дубы, пинии, можжевельники – все безвозвратно погибло, но стоило только пламени дойти до кипарисов, как оно остановилось, а потом ему пришлось обогнуть посадки, чтобы продолжить свое наступление», – говорит он. А его коллега Паоло Радди из флорентийского Института защиты растений поясняет: у кипариса мощная и разветвленная поверхностная корневая система, к тому же выделяющая алелопатические, то есть препятствующие прорастанию других растений вещества. Поэтому никакого подлеска под ним никогда не бывает. Этот крайний «эгоизм» играет кипарисовым рощам на руку: подобравшемуся к ним огню просто нечем поживиться и, не найдя пищи, он обходит их стороной. Ну, хорошо, это низовой пожар, а как быть, если разгорелись кроны деревьев и огонь продвигается со скоростью курьерского поезда? Оказывается и здесь кипарисы способны за себя постоять. Они прекрасно накапливают влагу, и огню, прежде чем удастся разжечь древесину, необходимо полностью иссушить его хвою, а это удается только при очень высокой температуре. Определенную защиту обеспечивает и смола. Испанский опыт подтверждается и итальянскими коллегами: когда лесные пожары свирепствовали в Тоскане, то огонь иссушал кипарисы до того, что они выглядели совершенно коричневыми и безжизненными, но при этом все же не погибали, а находили в себе силы восстановиться. Именно эти особенности кипариса и побудили ученых из десяти средиземноморских стран начать полтора года назад проект, получивший название «ЦюпрессенФойер». Теперь огнестойкость этого дерева подвергается всестороннему изучению. Практическая ценность этого исследования может оказаться поистине неоценимой, ведь в Средиземноморье каждый год огонь пожирает леса на огромных площадях. В одной только Испании, по данным министерства сельского хозяйства, в прошлом году выгорело 190 тысяч гектаров. Трагедии таких масштабов не было многие годы… №3(75), 2013