Выпуск №11(60), 2011

Курение вредно для здоровья, но полезно для бюджета – это давно поняли власти всех стран. А вот новое правительство Дании решило извлечь пользу из этого и других распространенных пороков населения во всеобщее благо – непосредственно на дополнительное финансирование науки, просвещения, инноваций, здравоохранения и пособий по безработице. В условиях обостряющегося в Европейском Союзе финансово-экономического кризиса подобный шаг напрашивается сам собой, уверены в Копенгагене. С января 2012 года в королевстве подорожают не только сигареты, но и алкогольные напитки, пиво, некоторые кондитерские изделия и даже жиры. В общем, почти всё то, что, по мнению диетологов, вредит здоровью человека. Датская пресса уже окрестила нововведение «налогом на дурные привычки». Он, как надеется левое правительство, позволит, в частности, ежегодно увеличивать число мест в университетах на 1250 студентов. Отметим, что уже сегодня два университета этой маленькой североевропейской страны входят в первую сотню лучших в мире. На опыт датчан с интересом посматривают и в других государствах ЕС. Власти Британии заговорили о возможности введения налога на самые высококалорийные продукты. А во Франции с 1 января подорожают все виды напитков, правда, пока всего на 2 евроцента. Правительство Венгрии недавно решило ввести налог на табачные изделия, алкогольные напитки, а также продукты, содержащие много соли и сахара. Пример Дании заинтересованно обсуждается в Финляндии и Румынии, системы здравоохранения которых требуют все больше средств. №11(60), 2011

Точнее, бунтуют далеко не все австрийки, а наиболее активные политики – представительницы прекрасного пола. Что же не устраивает их в одном из главных символов нации, созданном в 1947 году и использующем музыку, написанную, как утверждают некоторые, еще самим гениальным Моцартом? Оказывается, ряд депутаток австрийского парламента считают песнь «Горная страна», как именуется гимн Альпийской республики, «слишком сексистским», поскольку в его тексте звучат такие слова, как «великие сыны», а вот великие дочери даже не упоминаются. Необходимо восстановить справедливость, включив упоминание женщин, даже несмотря на то, что это будет не в рифму, настаивают инициаторы идеи. Надо сказать, что большинство парламентариев, хотя женщин в законодательном органе – только 28%, встали на сторону феминисток, борющихся с этой несправедливостью. Ожидается, что соответствующий законопроект будет принят уже в декабре. Одна из оперных див Австрии поспешила записать песнь в обновленной версии… Борцы за изменение гимна признают, что их победа мало что изменит в современной Австрии. Однако они уверены, что это пошлет громкий сигнал о том, что «женщины являются неотъемлемой частью общества». №11(60), 2011

Штрихи к портрету долгожительницы на троне В следующем году Ее Величество отметит круглую дату: 60 лет беспорочной службы на благо страны, вышедшей из лона Британской империи. Хроникер Роберт Хардман, допущенный в святая святых королевской династии Виндзоров, опросив десятки, если не сотни очевидцев, приобщившись лично к ежедневному служению Елизаветы II своему венценосному предназначению, осмыслив увиденное, услышанное и вычитанное в архивах, выпустил в октябре книгу «Наша королева». Панорамное описание жизни и деяний царствующей особы способно представить неортодоксальный взгляд на монархию – не статичную, опутанную ритуалами и предрассудками далекого прошлого, но меняющуюся в ногу со временем, готовую к очередным апгрейдам. Зарисовки с натуры и откровения тех, кто вхож в королевские покои, добавляют ценные штрихи к портрету самой правительницы и такого застойного, казалось бы, института, как монархия. Противоречивые по своей сути эпизоды из жизни Елизаветы II помогут расширить наше представление о ней, как о простом человеке, со своими слабостями и особенностями, и как о старожиле на старейшем троне, колеблемом новыми поветриями.   Дух соперничества достался по наследству Ревнивое отношение королевы-матери к затмевающей остальных членов королевской фамилии своей популярностью Диане, супруге наследного принца, проявилось пикантным образом. Когда стало известно, что готовится обширное интервью «народной принцессы» для телепрограммы «Панорама», королева-мать срочно засобиралась в больницу на операцию и назначила ее именно на день эфира. Знающие люди раскрыли секрет спешки, пишет Хардман: если бы жена Георга V не перенесла хирургическое вмешательство (она перевалила за 95 лет), то ее смерть затмила бы все прочее и вытеснила сюжет о Диане с первых полос газет. Судьба распорядилась, как водится, по своему: отобедав со своими фрейлинами в ресторане престижного отеля «Ритц», почтенная «бабушка нации» в приподнятом настроении отправилась лечиться и – через 18 дней вернулась домой в добром здравии. А сенсационное экспозе принцессы Дианы в «Панораме» вошло в прописи журналистики как один из эталонов гласности из уст избранной. Как образец исповедального откровения. Дух состязательности и соперничества, присущий большинству женщин, передался от матери и Елизавете II. Отличающая отменным здоровьем, недаром она из породы долгожителей, королева не всегда с сочувствием относится к тем, кому нездоровится. Был случай: на приеме для глав дипломатического корпуса тогдашняя премьер-министр Маргарет Тэтчер почувствовала недомогание из-за нестерпимой жары и духоты и чуть было не потеряла сознание. Как вспоминает один из участников светского раута, «королева проплыла мимо как королевская яхта «Британия», только и вымолвив: «О, посмотрите, она снова перевернулась вверх килем». Что едва ли удивительно, коль скоро в общественном сознании первая в истории Британии премьер-женщина в пиковый момент своей популярности воспринималась как ровня королеве, чему способствовала падкая до сенсационности пресса, любившая проводить параллели чуть ли не с хрестоматийным примером соперничества Елизаветы I и Марии Стюарт.   Своих в обиду не дают Дипломатический такт требует деликатности, но не исключает проявления твердости характера. Памятным эпизодом в многочисленных зарубежных вояжах королевы остался визит в Марокко в 1980 году. Иметь дело с королем Хасаном II было более чем обременительно, вспоминает один из сотрудников Форин офиса, поскольку этот «котообразный» правитель боялся покушений на свою жизнь, а потому постоянно переносил встречи из одного дворца в другой, а то и просто отменял, причем в последнюю минуту. Однажды королева в пышном облачении явилась на запланированный прием во дворец, а тот… оказался закрытым. Елизавета II стойко сносила эти оскорбительные чудачества. Никогда не теряла самообладание. Терпела, потому как того требовали национальные интересы: марокканский король относился к числу немногочисленных прозападных правителей в регионе и был нужным для большой и далеко не шахматной игры Запада. Королева терпела эти выходки (позднее они были поводом для нескончаемой иронии и воспоминаний о пережитом в анекдотическом ключе), но только если они касались ее лично. Однажды Хасан II указал на заместителя личного секретаря королевы Роберта Фелоуза и произнес: «Этот человек ответственен за всю эту ужасную неразбериху». Елизавета II мгновенно парировала: «Я буду вам признательна, если вы не будете так выражаться о моих людях».   Ничто человеческое не чуждо Однажды, в 2002 году, возвращаясь из дальней заморской поездки в Австралию, ее самолет сделал незапланированную транзитную остановку в аэропорту Чанги в Сингапуре для дозаправки. В ожидании конца этой чисто технической процедуры Елизавета II в полной мере воспользовалась случаем: никаких церемоний, никакого протокола, никаких пронырливых и вездесущих журналистов с фото- и видеокамерами… Свобода, одно слово! Королева ходила по магазинам дьюти-фри, с невероятным любопытством разглядывая произведения материальной культуры и наслаждаясь моментом – зона была закрытая, и она ходила неузнаваемая! Как верно подметил герцог Йоркский, «мы не очень отличаемся от других людей. Вокруг нас просто немного иная обстановка». Ценность таких редких мгновений точно определил Рон Аллисон, бывший пресс-секретарь королевы: «Королева знает, что ей нет нужды ездить в метро или стоять в очереди на автобус, или сталкиваться с другими ежедневными рисками, с которыми мы живем». Потому-то она так ценит общение со своим конюшенным Терри Пендри или со своей камеристкой Анджелой Келли, с которыми она может поговорить об обыденной жизни. Потому-то она придает особое значение Королевской выставке лошадей в Виндзоре, когда ей позволительно смешиваться с толпой, надевая обычный платок на голову, а не корону, и не быть объектом поклонения. Наступают минуты, когда королева, напротив, предпочитает одиночество… в компании своих лошадей и собак. Как не вспомнить Эмиля Верхарна: «Достигнутая им безлюдна высота». Видимо, это и подвигает монарха иногда спускаться с высот, чтобы ощутить себя частью остального человечества, по крайней мере, ближайшего окружения. Но фамильярность исключается. Один из бывших сотрудников вспоминает: после рождественских каникул, когда все вернулись во дворец, он имел неосторожность спросить королеву: «У вас было приятное Рождество?» Ответом был леденящий взгляд. Он переступил невидимую черту. Сама Елизавета как-то призналась, что многое переняла у королевы Мэри и взяла за правило ее совет: никогда не позволяйте своему окружению чересчур сократить разделяющая вас дистанцию. Удачное описание леденящего взгляда королевы дал один из приближенных: «Широко открытые глаза, лишенные какого-либо выражения».   Все меняется, даже монарх Существует королевский парадокс, пишет Хардман, и наше двойственное отношение к венценосной особе: мы хотим, чтобы она была одной из нас, и в то же время, чтобы она совершенно отличалась от нас. При этом невозможно на протяжении 60 лет царствования оставаться статичной как фарфоровая статуэтка – во взглядах, привычках, привязанностях. С годами, отмечает Хардман со ссылкой на свои источники, королева полюбила более короткие речи и фразы при встречах, а также стала отдавать предпочтение молодым людям. При любой возможности старается проводить время дома, в Виндзоре, но обязанностями своими не манкирует и исправно ездит в Букингемский дворец для выполнения церемониальных функций. И, наконец, теперь она чаще улыбается. Многое стало меняться в убыстренном темпе после 2002 года, после смерти принцессы Маргарет и королевы-матери. Джон Мейджор, бывший премьер-министр, разделяет широко бытующее мнение, что после ухода своей мамы Елизавета II стала восприниматься как «мать нации». Вокруг Елизаветы II, резюмирует Хардман, «медленно, почти незаметно меняется аура», и она уже приобрела «статус национального достояния». Изменилось отношение и к служебным обязанностям. И тут важны нюансы. С годами Елизавета II стала спокойнее воспринимать королевский долг, следуя логике, как объясняют знающие люди, что нужно честно делать свое дело, а если что-то не удастся, а значит, тут же ополчатся критики и критиканы, то нечего и переживать – все равно лучше уже не получится…   Слышит ли суверен глас народа Бытует расхожее мнение, что Елизавета II ощущает на своих плечах тяжесть порфиры, доставшейся от длинной вереницы английских монархов, и потому не может не быть хранительницей традиций и ритуалов. Весьма строгой хранительницей. На память приходит скандализированный прессой эпизод, связанный с мачтой без всякого флага над Букингемским дворцом в 1997 году в дни, предшествовавшие похоронам принцессы Дианы. Королеву настойчиво убеждали вывесить государственный флаг и приспустить его в знак траура. Та – ни в какую. Елизавета II упрямо стояла на своем: на этом месте может развеваться только королевский штандарт, и ни при каких обстоятельствах он не может быть ниже обычного, даже в случае ее собственной смерти. Пожалуй, это был единственный случай, вспоминает Мэри Фрэнсис, бывшая заместительница ее личного секретаря, когда королева была разгневана. Между тем общий тон комментариев в прессе, опросы населения, советы авторитетных царедворцев однозначно указывали на то, что королевский двор несет репутационные издержки в результате своей чересчур сдержанный реакции на смерть «народной принцессы». Королева смилостивилась: флаг был вывешен и приспущен. Один из тех, кому удалось уговорить суверена изменить устоявшиеся порядки и выразить сочувствие в связи с уходом из жизни ее невестки, признался позднее: «Королева оставила меня в сплошных шрамах».   Характер нордический, выдержанный Елизавета II может ослушаться даже самых настоятельных рекомендаций. В 1961 году она отправилась в Гану, где бушевали беспорядки и рвались бомбы, а тогдашний премьер Гарольд Макмиллан уговаривал ее остаться дома. В 1964 году в разгар сепаратистского возбуждения в канадской франкофонной провинции Квебек ей советовали отменить визит. Она посчитала, что вмешиваются в ее личные планы. Логика ее поступков раскрывается аргументом, который она привела в обоснование своего «непослушания»: «Чтобы в меня верили, меня должны видеть». А еще у Ее Величества – достойное восхищения хладнокровие: когда в Белфасте кусок бетонной стены был намеренно обвален с башни на ее автомобиль, она пожала плечами и вымолвила: «Крепкая машина». На недавнем приватном ланче Елизавета II раскрыла свое отношение к тому непреложному факту, что она, по определению, может считаться мишенью для террористов и других лихих людей. «Я не боюсь, что меня убьют. Я просто не хотела бы, чтобы меня покалечили». Приведем два суждения, во многом совпадающие, которые принадлежат двум премьер-министрам, и которые приводит автор для описания Елизаветы II. По мнению одного из «эксов» Тони Блэра, «некоторые считают, что королева просто консерватор с маленькой «к», что не верно. Она просто очень сильно защищает монархию». По признанию Джона Мейджора, он был в свое время поражен тем, насколько тонко и точно королева ощущает настроения людей: «Она практически все уже видела и испытала. По своему опыту, скажу, мало что может ее удивить». Когда Елизавета II сталкивается с чем-то, что ей не по нраву и не по вкусу, то никогда не идет на лобовое столкновение. Если она не согласна, причем категорически, с тем, что ей рекомендуют советники, то обычно выбирает такую формулу: «Я не думаю, что это целиком и полностью правильно». В другом случае, если она хочет показать свое неприятие более деликатно, то может ограничиться фразой: «А вы уверены?» Истоки этой манеры, как поведал один из ее бывших ближайших советников, в том, что «она была рождена в 1920-е годы, и ее воспитывали на постулате, что мужчины преодолевают препятствие, но женщины используют свою силу мягкого воздействия и не потрясают кулаками». Впрочем, в семейной жизни королевы случалось всякое, и тогда в ход шли не одни только эвфемизмы и эпитеты из словаря благовоспитанной леди.   Вдогонку полетели теннисные шлёпки Случилось это 6 марта 1954 года, во время восьминедельной поездки Елизаветы II на пятый континент, где местная съемочная группа готовила фильм «Королева в Австралии». Оператор Лох Таунсенд установил камеру напротив входа в шале, где разместилось королевская чета, в ожидании ее появления. Внезапно дверь открылась, и он инстинктивно нажал на «пуск». То, что произошло затем, не предполагалось ни одним сценарием. На крыльцо, как угорелый, выскочил принц-консорт Филип, уворачиваясь от летевших вслед за ним теннисных шлёпок и теннисных ракеток. Следом появилась королева, требуя, чтобы муж немедленно вернулся. В конце концов, Елизавета втащила Филипа обратно, и дверь захлопнулась… Надо отдать должное Лоху Таунсенду – он был не из робкого десятка, но верно оценил свои шансы в схватке с тем, кого называли «Чудовищный не-человек» или же «Солнышко». Им был Ричард Колвилл, пресс-секретарь еще короля Георга VI, доставшийся по наследству Елизавете II. С человеком, обладавшим бульдожьей хваткой, никто не связывался. Лох Таунсенд не был лохом, он тут же засветил пленку с уникальным, как сейчас сказали бы, компроматом и вручил ее Колвиллу со словами: «Командор, у меня для вас подарок. Вы можете отдать это Ее Величеству». Колвилл исчез, а команду хроникеров стали потчевать пивом и сэндвичами. Вскоре появилась королева, спокойная и явно благодарная, сказавшая лично Таунсенду следующее: «Извините за эту интерлюдию. Но, как вы знаете, это случается в любом браке. Итак, что бы вы хотели, чтобы я сделала?» Справедливости ради стоит заметить, пишет Хардман, что королева и ее супруг могут похвастать своим исключительно прочным брачным союзом. Один из их ближайших друзей делится сокровенным наблюдением: «Эти двое, это настоящая история любви – они вместе заваривают чай каждый день, они обо всем разговаривают. Он может достать письмо и читать его ей вслух, или рассказать шутку. Они просто обожают друг друга». И еще. Как заметил лорд Чартерис, принц Филип – единственный человек на земле, кто может сказать королеве "заткнись", и наоборот». Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011

Всемирная история развивается по спирали. Это особенно очевидно на таком социальном примере, как европейская эмиграция и иммиграция. Судите сами. Нынешний затянувшийся финансово-экономический кризис подтолкнул жителей средиземноморских и восточноевропейских стран, в первую очередь, молодежь, искать спасение от безработицы и лучшие условия жизни на севере континента, меньше страдающего от невзгод. А ведь еще совсем недавно страны южной Европы, как магнит, притягивали иммигрантов не только из Северной Африки, Латинской Америки, но и Румынии. Европейские правительства считали своим долгом приютить обездоленных иностранцев, да и дешевые руки были весьма кстати. Румыны, например, используемые в основном на сельскохозяйственных работах, снискали себе прозвище «собирателей клубники». Однако по мере нарастания кризиса пришельцы вступили в острую конкурентную борьбу с «аборигенами» за рабочие места. Местные власти оказались вынуждены прибегнуть к протекционизму в пользу своих граждан, и в результате «понаехавшие» отправились в более благополучные североевропейские страны. А теперь за ними потянулись и многие жители южных государств Европы. Это напоминает феномен 1950-1970 годов, когда миллионы итальянцев, греков, испанцев и португальцев, собрав нехитрые пожитки, отправлялись на заработки в промышленно развитые страны. Сколько художественных произведений было создано на тему перипетий «картонных чемоданов»! А в середине 1970-х годов, столкнувшись с демографическим кризисом, средиземноморские государства широко распахнули двери перед иммигрантами. И в последовавшее десятилетие число званых и незваных гостей, прибывших на заработки, превысило количество уехавших. Этот процесс ускорился после падения «железного занавеса». В Великобритании появился новый герой устного народного творчества: «польский водопроводчик». Сегодня к выходцам из Центральной и Восточной Европы добавились переселенцы из Северной Африки, Ближнего Востока и Азии… Власти Британии оказались застигнутыми врасплох свежими статистическими данными об иммиграции. Оказалось, что число испанцев, зарегистрировавшихся в социальной системе этой страны в 2010-2011 финансовом году, возросло на 85% по сравнению с предыдущим периодом! Впервые выходцы из страны Сервантеса вошли в пятерку ведущих поставщиков иммигрантов на британские острова – вслед за Пакистаном, Шри-Ланкой, Литвой и Ирландией. И это не случайно: уровень безработицы в Испании достиг 4,2 миллиона человек, превысив 21% самодеятельного населения. Любопытно наблюдать за процессом, происходящим в Ирландии. Еще совсем недавно число иммигрантов в эту страну, именовавшуюся «кельтским тигром» за высокие темпы экономического развития, значительно превышало количество уезжающих. И вот теперь, в 2010-2011 финансовом году, Ирландию покинули более 40 тысяч человек, а приехали в эту страну 36 тысяч. Разница вроде бы невелика, но обратная тенденция впервые обозначилась довольно четко. В ближайшем будущем этот процесс в Европе не только сохранится, но и будет нарастать, считают эксперты. Хотя бы потому, что заканчивается переходный период для стран, допущенных в Европейский Союз в 2004 году. Иными словами, для них отменяется семилетний карантин, предохранявший рынок труда «старых» государств ЕС от дешевой рабочей силы с Востока. Теперь сдерживать законными средствами выходцев из Венгрии, Польши, Чехии, Словакии, Словении и трех прибалтийских стран стало невозможным. И все-таки предстоящие в 2012 году выборы во многих странах ЕС побуждают их власти принимать под разными предлогами защитные меры от иммигрантов. Яркий пример: накануне ноябрьских парламентских выборов в Испании одним из лозунгов Народной партии стал «Мы не желаем румын». Между тем, и сама эмиграция/иммиграция в эпоху глобализации значительно изменилась. Теперь редко кто из европейцев переселяется в другую страну навсегда. Люди стали гораздо более мобильными, а современные средства информации и связи позволяют им легче ориентироваться в поисках наиболее выгодных условий продажи своего труда. Мигранты сегодня больше напоминают кочевников, легко меняющих место жительства в поисках подходящей работы. Игорь ЧЕРНЫШОВ Кстати Немало решимости потребовалось новому правительству Дании во главе с премьер-министром Хелле Торнинг-Шмидт, чтобы отменить иммиграционные ограничения, введенные предыдущим правоцентристским кабинетом министров. Власти этого королевства, в котором иностранцы образуют около 10% населения, отменили контроль на границах, введенный для предотвращения наплыва мигрантов через соседние государства Европейского Союза. Эта мера была введена правыми в явное нарушение Шенгенского договора о свободе внутренних границ. Более того, новая премьер пошла на ликвидацию министерства иммиграции, распределив его функции между министерствами юстиции и социальных дел. Отменена и действовавшая система накопления баллов для воссоединения семей иностранцев; упрощена процедура получения вида на жительство. Еще большей неожиданностью стало назначение на один из министерских постов выходца из Индии. На протяжении последних десяти лет Дания, традиционно одна из самых открытых стран, под влиянием ультраправых сил превратилась в наиболее жесткую в ЕС по отношению к иностранным переселенцам. Датская общественность выражала недовольство таким поворотом курса, что проявилось особенно очевидно во время скандала, вызванного публикацией в 2005 году одной из газет карикатуры на пророка Мохаммеда. №11(60), 2011

Так получилось, что Верона – город влюбленных. Город романтики, Ромео и Джульетты ежегодно привлекает огромное число туристов, желающих, прежде всего, посмотреть дом, в котором будто бы жила веронская красавица, подняться на ее балкон и посмотреть на статую. Исторический центр города, вероятно, мало изменился со времен Возрождения. Здесь много старинных зданий, милых средневековых двориков. Но именно здесь, в словно застывшей во времени Вероне, можно ясно ощутить, что мир меняется. Изменения очевидны: вокруг статуи Джульетты толпятся, в основном, гости из азиатских стран. Они больше других стремятся прикоснуться к статуе Джульетты, надеясь, что она принесет им совет да любовь. А если отойти немного от поражающей воображение веронской арены, то можно наткнуться на «Макдональдс». Выходцы из Пакистана продают на улицах цветы. Еще можно обнаружить, что во многих кафе и ресторанах часть персонала свободно говорит по-русски… Перемены, происходящие с колоссальной скоростью в мире, добрались и до центра Вероны. И именно для обсуждения некоторых аспектов подобных перемен в этом городе ежегодно проводится российско-итальянский экономический форум. В 2011 году участники этого мероприятия обсудили сотрудничество в сфере инноваций и модернизации. Речь шла о самых разных сферах: государственном стимулировании процессов модернизации и инноваций, технологиях энергосбережения и альтернативных источниках энергии, инновационных производственных процессах, индустриальном дизайне, финансировании инновационных проектов, космосе и телекоммуникациях, стройматериалах. Все участники, как с российской, так и с итальянской стороны делились своими мыслями о российско-итальянском сотрудничестве в той или иной сфере. Общий фон для дискуссий создал один из почетных гостей форума, бывший председатель Европейской Комиссии, экс-председатель Совета министров Италии Романо Проди. Он отметил, что считает крайне перспективными экономическое сотрудничество между Россией и Италией. Вместе с тем, по мнению Р.Проди, наши страны довольно быстро могут оказаться на периферии мировой экономической жизни: соревноваться по темпам развития с азиатскими странами вроде Китая или Индии ни России, ни Италии не по зубам. Зато двустороннее сотрудничество, возможно, позволит Москве и Риму совместными усилиями несколько нивелировать эту разницу в классе. «Сначала в мире прошло столетие Европы, затем наступило столетие США. После падения СССР казалось, что мир получит еще одно американское столетие, однако этого не произошло», – сказал Р.Проди, говоря о последних двух с небольшим веках. Действительно, с момента развала СССР прошло около 20 лет, а никаких признаков укрепления влияния США в мире не наблюдается. Еще итальянский политик много говорил о роли экономики на геополитическую расстановку сил. Он пояснил, что США, сохраняя мощнейшую в мире армию, все же не в состоянии удерживать позиции на международном уровне, причем как раз из-за проблем с собственной экономикой, а также из-за быстрого развития новых азиатских соперников. Много на форуме говорилось о российско-итальянском сотрудничестве в условиях кризиса. Организатор форума, председатель Совета директоров ЗАО «Банк Интеза», президент ассоциации «Познаем Евразию» Антонио Фаллико рассказал, что благодаря подобному обсуждению его коллегам в Италии становится проще понимать, в какие российские проекты им действительно могло бы быть выгодно вкладывать деньги. «Поиск таких возможностей для инвестиций – это наша работа», – сказал он, добавив, что на данный момент в России потенциально интересных для итальянских инвесторов проектов, пожалуй, не так много, как хотелось бы. Специфика подобных форумов состоит в том, что по их итогам практически невозможно проследить, каковы реальные результаты проделанной работы. Участники обменялись мнениями, получили новую информацию по интересующим их вопросам и разошлись. Решения будут приниматься уже потом. Вскоре после форума стало известно о решении Сильвио Берлускони уйти с поста председателя Совета министров Италии. Сказался низкий уровень поддержки правительства со стороны населения. И, конечно, решающим фактором стали бюджетные проблемы, с которыми столкнулась Италия. Теперь расхлебывать эти проблемы предстоит Марио Монти. Этому бывшему члену Еврокомиссии пока доверяют и в Италии, и в Европе, и он готов усердно работать. Уменьшается ли в таких условиях важность российско-итальянского финансового сотрудничества? Наверное, наоборот, увеличивается. Когда в собственной стране работать непросто, может быть выгодным поискать интересные варианты за рубежом… Владимир ЕРМАКОВ Верона – Москва №11(60), 2011

Даже судьба евро в ЕС По странному стечению обстоятельств, 2011-й год, когда Италия торжественно отмечала 150-летие своей независимости, стал одним из самых тяжелых и судьбоносных в её не столь продолжительной истории как единого государства. Беспощадный финансовый кризис и легкомысленная политика правительства «Бель паэзе» («Прекрасной страны», как именуют её сами итальянцы), загнали в тупик и поставили на грань краха эту третью по масштабам экономику еврозоны. Ещё недавно казалось, что, несмотря на жизнь в долг у самих себя и многолетнее отсутствие ощутимого экономического роста – по этому показателю Италия скатилась в один ряд с Зимбабве и Гаити, – итальянцы со свойственной южанам находчивостью выкрутятся из трудного положения и даже сохранят привычный уровень жизни. Поистине «тефлоновым» казался итальянский лидер, миллиардер Сильвио Берлускони, выходивший сухим из воды, точнее, из непрерывно преследующих его многочисленных скандалов и громких судебных тяжб. Сейчас работающие в штате у этого медиа-магната около пятидесяти опытных адвокатов отбиваются сразу от четырех процессов против «Кавалера». Проповедуя привлекательный для избирателей принцип «Самому хорошо пожить и не мешать другим», в своё время бывший глава правительства ослабил хватку налоговой службы и в результате заручился поддержкой мелких и средних предпринимателей в обмен на дополнительные дыры в государственном бюджете. Отмахивался он и от назревших структурных реформ, которые обещал руководителям ЕС и коллегам по Союзу. Трижды возглавлял правительства – в 1994-м, 2001-2006 годах и с 2008 года, и вряд ли не знал, что в минувшее десятилетие итальянская экономика стремительно теряла конкурентоспособность на мировом рынке. Даже знаменитую высококачественную продукцию легкой промышленности с Апеннинского полуострова стали теснить изделия азиатских стран, особенно Китая. Показательно положение одного из крупнейших и самых известных индустриальных гигантов Италии – автомобилестроительного концерна ФИАТ: он ведёт тяжёлую борьбу за рентабельность, проигрывая конкуренцию даже на внутреннем рынке. Всё больше молодых образованных итальянцев покидают страну, а переселяющиеся на Апеннины иммигранты пополняют преимущественно неквалифицированную рабочую силу и ряды безработных. В начале ноября политическая элита Италии, включая президента Джорджо Наполитано, пришла к выводу: дальнейшая отсрочка жестких непопулярных мер грозит Италии дефолтом. Со всеми катастрофическими последствиями не только для нее, а также зоны единой европейской валюты – евро, но и для глобальной финансовой системы в целом. От С.Берлускони отвернулись даже его сторонники по правящей коалиции, и она потеряла большинство в Палате депутатов. «Кавалеру», наконец, пришлось 13 ноября подать в отставку после девятилетнего – с перерывами – правления. Внутриполитический кризис разразился на фоне финансового шторма. Государственный долг Италии достиг 1,9 триллиона евро, или 120% валового внутреннего продукта (ВВП). Этот показатель превышает совокупные обязательства Испании, Ирландии, Португалии и Греции! К тому же, в отличие от миниатюрной Греции, получившей спасительную помощь от Брюсселя и Международного валютного фонда, во избежание дефолта Италии требуются совсем другие финансовые средства: в 2012 году ей понадобятся около 300 миллиардов евро, тогда как Европейский фонд финансовой стабильности способен выдать кредиты на сумму не более 250 миллиардов. Но очевидно, что это полностью лишило бы Брюссель возможности спасать в случае срочной необходимости какую-либо другую страну, например, Португалию или Ирландию, а то и ещё хуже – одного из тяжеловесов ЕС – Испанию. А с другой стороны, если вовремя не поддержать Италию, то кризисная зараза распространится на других слабых партнеров по ЕС. Получается заколдованный круг, выхода из которого пока не видно… Решать этот сложнейший ребус предстоит авторитетному экономисту, пожизненному сенатору Марио Монти, возглавившему техническое (беспартийное) правительство по предложению президента республики. Действовать ему приходится в цейтноте, ибо промедление дефолту подобно – со всеми вытекающими бедственными последствиями не только для Италии, но и для зоны единой валюты. Этот бывший член Европейской Комиссии, отвечавший за антимонопольную политику ЕС (и добившийся, кстати, гигантского штрафа для корпорации «Майкрософт» в Европе), рассчитывает оставаться на посту премьера до 2013 года, то есть, до очередных парламентских выборов. Буквально за несколько дней до назначения М.Монти главой правительства парламент одобрил пакет жёстких мер экономии, выдвинутый кабинетом его предшественника. Он предусматривает, в частности, включение в конституцию статьи о строгом соблюдении бюджетного баланса, наведение финансовой дисциплины в целом, сокращение громоздкого прожорливого госаппарата, приватизацию ряда предприятий, изменение системы выплаты пособий и социальных льгот, увеличение налогов и возраста выхода на пенсию с 65 до 67 лет. Последнему предложению отчаянно сопротивлялся главный союзник С.Берлускони по бывшей правящей коалиции Умберто Босси, лидер националистической «Лиги Севера», который грозил: «Если затронут пенсионный возраст, мы совершим революцию!». В своей трудной и ответственной деятельности новому премьеру вряд ли придётся рассчитывать на помощь Европейского центрального банка, который по странному совпадению или иронии судьбы недавно возглавил другой итальянец, к тому же тёзка Монти – Марио Драги. Дело в том, что устав этого финансового учреждения запрещает ему выступать в роли «кредитора последней инстанции». Канцлер ФРГ Ангела Меркель считает независимость ЕЦБ священной коровой и не реагирует на отчаянные призывы некоторых стран, прежде всего Испании, использовать огромные ресурсы банка для спасения еврозоны от долгового кризиса. Иными словами, ЕЦБ не станет печатать необеспеченные евро для борьбы с кризисом. Так что новому итальянскому лидеру придется опираться, главным образом, на внутренние возможности страны. А они не такие уж маленькие. «Бель паэзе» занимает одно из первых мест в мире по размеру золотовалютного запаса; в активную трудовую жизнь предстоит включить не только потенциальных пенсионеров, но и около 2 миллионов молодых итальянцев, которые сегодня по разным причинам не работают и не учатся. Словом, бывшему европейскому чиновнику предстоит встряхнуть свою родину. Получится ли? Многие итальянцы с надеждой смотрят на римский Дворец Киджи, в котором работает новое правительство, состоящее не из политиков, а из технократов. Перед ним стоит самая сложная задача с момента падения в 1945 году фашистского режима в Италии. Александр СОКОЛОВ Итальянец Марио Монти слывёт твёрдым сторонником европейской интеграции и пользуется уважением среди чиновников ЕС как профессиональный экономист. С 1994 по 1999 год он был членом Европейской Комиссии, отвечавшим за внутреннюю торговлю в ЕС, а затем до 2004 года курировал конкуренцию. Именно тогда детище американца Билла Гейтса «Майкрософт» было оштрафовано на 497 миллионов евро, что до сих пор служит рекордным наказанием корпораций за нарушение европейской антитрастовой политики. Его лозунгом был и остаётся: «Долой привилегии!». Любопытно, что в 1994 году нового члена Еврокомиссии представлял в Брюсселе никто иной, как С.Берлускони. М.Монти родился в 1943 году в городе Варезе (область Ломбардия), ныне вотчине «Лиги Севера» Умберто Босси. Учился в Миланском университете Боккони (в 1994 году возглавил административный совет этого вуза). По окончании учёбы в Милане продолжил экономическое образование в Йельском университете (США). Одним из его преподавателей был Джеймс Тобин, ставший впоследствии Нобелевским лауреатом в области экономики. Затем М.Монти преподавал в Италии. Личную жизнь М.Монти тщательно оберегает от постороннего внимания, однако известно, что он не связан с политическими организациями. В редакциях ведущих газет его уважают как талантливого публициста. Все его таланты и профессиональные качества ему потребуются для решения геркулесовой задачи – найти ресурсы для оздоровления государственных счетов, возобновления экономического роста, восстановления доверия финансовых рынков и возврата инвесторов в Италию. №11(60), 2011

И курса? Скальп ещё одного европейского лидера сумел приторочить к своему ягдташу свирепый финансовый кризис, бушующий в Европе. «Испанская социалистическая рабочая партия» премьер-министра Хосе Луиса Родригеса Сапатеро потерпела сокрушительное поражение на досрочных парламентских выборах 20 ноября. В течение одного месяца он вслед за греком Георгиосом Папандреу и итальянцем Сильвио Берлускони стал третьим главой правительства в ЕС, получившим неприятную приставку «экс». Впрочем, уверенная победа правоцентристской «Народной партии» – она получит в парламенте 186 мест из 350 – не стала неожиданностью, поскольку прогнозировалась заранее. Более того, её приближал и в значительной мере способствовал таким результатам волеизъявления испанцев… сам лидер ИСРП. В 2008 году глава правительства явно недооценил масштабы финансового «пузыря» на рынке недвижимости страны и его пагубных последствий для всей экономики, но затем поступил весьма благородно. Он взял на себя всю ответственность за промедление, выступил за проведение досрочных парламентских выборов и объявил, что у социалистов будет новый лидер. В мае 2010 года правительство Х.Л.Родригеса Сапатеро приступило к воплощению амбициозного плана структурных реформ, включая рынок рабочей силы (уровень безработицы в Испании достигает 22%), пенсионную систему и включение в конституцию «золотого правила», ограничивающего дефицит бюджета. Во многом благодаря жестким оперативным действиям кабинета министров, Испания, считавшаяся следующей вероятной жертвой финансовых рынков, была отодвинута от края пропасти, и мишенью спекулянтов стала Италия (см. «Италия: на карту поставлено всё. Даже судьба евро в ЕС». Следует подчеркнуть, что, в отличие от Греции, Мадрид до сих пор не обращался за помощью ни к Европейской Комиссии, ни к Международному валютному фонду. А что принесёт своей стране новая власть? Во время предвыборной кампании лидер «Народной партии» Мариано Рахой обещал сократить безработицу, добиться возобновления экономического роста, сбалансировать госбюджет, восстановить доверие мировых рынков к Испании. Путь к достижению этих целей – режим жёсткой экономии, но при этом звучало обещание не прикасаться к пенсионному обеспечению. А предприниматели могут даже рассчитывать на снижение налога. В целом, программа почти полностью посвящена экономике: в 214-страничном документе ей посвящены четыре раздела из шести. Правда, бросается в глаза, что документ содержит очень мало конкретных цифр. Сергей КОЧЕТКОВ №11(60), 2011

Радуйтесь, любители теории заговоров и адепты веры в мировое правительство! Испанская газета «Мундо» сообщила о появлении своего рода закулисного правительства, которое начало распоряжаться судьбами ЕС. По версии издания, оно называется «Франкфуртская группа». Название объясняется тем, что появилась она в германском городе Франкфурте-на-Майне во время мероприятий, посвященных уходу со своего поста председателя Европейского центрального банка (ЕЦБ) Жан-Клода Трише. Они состоялись в здании старой франкфуртской оперы 19 октября 2010 года. В нее входят 8 человек, говорится в статье. Это канцлер Германии А.Меркель, президент Франции Н.Саркози (эту парочку европейская пресса давно окрестила «Меркози»), премьер-министр Люксембурга, председатель Еврогруппы (объединяет министров финансов зоны евро) Ж.-К.Юнкер, директор-распорядитель МВФ К.Лагард, председатель Европейского Совета Х.Ван Ромпей, председатель Европейской Комиссии Ж.М. Дуран Баррозу, новый председатель ЕЦБ М.Драги и член Европейской Комиссии О.Рен, ответственный за экономическую и финансовую политику. Испанская газета отмечает, что «Франкфуртская группа» появилась в условиях отсутствия демократической легитимности в управлении ЕС и необходимости находить срочное решение кризиса единой европейской валюты. Некоторые аналитики полагают, что расширение состава участников группы, принимающей ключевые решения в этой сфере, позволяет несколько размыть власть, забранную в последнее время «Меркози». Другие наблюдатели, напротив, называют эту структуру «политбюро», поскольку ее состав никто не утверждал, и она ни перед кем не несет ответственности. Вместе с тем, именно действиям «Франкфуртской группы» уже приписывают потерю в последние недели постов глав правительств Греции и Италии А.Папандреу и С.Берлускони соответственно. Светлана ФИРСОВА №11(60), 2011

Британский мозговой центр «Демос» провел уникальное исследование, цель которого – понять, кто именно является сейчас в странах ЕС сторонниками ультраправых взглядов, и в чем эти взгляды состоят. Трудно сказать, является ли полученный результат строго научным, но уникальным он стал точно. Исследователи провели рекламную компанию в социальной сети «Фейсбук», предложив ответить на ряд вопросов тем ее пользователям, которые относили себя к изучаемой категории. В результате был получен огромный массив информации – более 10 тысяч заполненных анкет сторонниками 14 партий и организаций из 11 европейских стран. Оказалось, что это – преимущественно молодежь, в основном мужчины. Их объединяет негативная оценка собственных правительств и руководящих структур ЕС, страх за свое будущее, который сосредоточен на отстаивании своей культурной идентичности и на антииммигрантских настроениях. Точнее, на неприятии иммигрантов исламского происхождения. С географической точки зрения, распространение крайне правой идеологии вышло за рамки тех европейских стран, где она представлена традиционно – от Австрии до Франции. Сторонников этого направления все больше становится даже в законопослушной Скандинавии. Теперь они имеют парламентское представительство уже в 8 странах ЕС. При этом особенностью современного варианта ультраправых становится приверженность ко многим социальным идеям, которые обычно отличают людей левых взглядов. Однако цементирующим этот политический конгломерат фактором становится неприятие ислама. Из ответов вытекает, что экономические соображения не лежат в основе симпатий к крайне правым. Однако ухудшения экономического положения, обострения кризиса зоны евро, свертывания социальных программ способны создать условия для роста таких настроений, считают авторы исследования. Еще два фактора способствуют росту подобного рода настроений. Один из них – риторика и политика, последовавшая за объявленной бывшим президентом США Джорджем Бушем «войны с террором». Естественным образом эта война стала ассоциироваться с угрозой, исходящей от мусульман, которые заодно считаются невосприимчивыми к идеям либеральной демократии, личных прав и свобод и так далее. Другой фактор – вольное или невольное отсутствие инициатив и дискуссий по волнующим эту часть населения темам со стороны традиционных политических партий. Зажатые между политкорректностью, конкретными политическими обязательствами и необходимостью как-то решать проблемы иммиграции, правящие силы оказываются неспособными находить политический подход к этой проблеме. Андрей СЕМИРЕНКО №11(60), 2011

Европейский Союз должен заложить основы бюджетного союза в рамках зоны евро, для чего у него в распоряжении есть 24 месяца, заявил министр финансов Германии Вольфганг Шойбле. За этот период, по его оценке, надо модифицировать договорную базу Союза, что позволило бы обеспечить необходимые изменения и функционирование бюджетных правил, общих для всех стран, использующих единую валюту. Нынешний кризис евро далек от завершения и даже может обостриться, сказал он, выступая на конференции во Франкфурте. В этих условиях, принимая меры по преодолению этого кризиса, следует избежать ошибок, совершенных в прошлом. По его оценке, лежащий ныне в основе евро Пакт стабильности и развития, который устанавливает финансовые параметры для всех участников еврозоны, недостаточен. К тому же, нет механизма, который делал бы обязательными соблюдение этих параметров. Поэтому сейчас нужно сформировать новые структуры, способные обеспечить управляемость зоне евро, подчеркнул глава германского финансового ведомства. С этой целью он считает непреложным провести необходимые структурные и институциональные реформы. Вместе с тем, по его мнению, финансирование крупных стран-должников через Европейский центральный банк не решит проблемы, лежащие в основе нынешних кризисных явлений, а лишь даст передышку на несколько месяцев. Зато евро может надолго потерять репутацию стабильной валюты. Мнение В.Шойбле имеет большое значение не только потому, что он представляет экономически наиболее развитую страну ЕС, на которую сейчас возлагается особая роль по преодолению кризиса зоны евро. Он также был одним из тех, кто еще в конце 2009 года предлагал разумные меры по предотвращению разрастания тогда только намечавшегося долгового кризиса Греции. Однако к нему не прислушались, в том числе, в рядах правительства, в состав которого входил. Андрей СЕМИРЕНКО №11(60), 2011

В ночь с воскресенья на понедельник 21 ноября 2011 года Элио Ди Рупо, 60-летний бельгийский политик с итальянскими корнями, осознал, что исчерпал все свои внутренние ресурсы убеждения и уговаривания. Уломать эмиссаров шести политических партий Бельгии, представляющих весь спектр, от левых через центр до правых, согласиться с предлагаемой формулой бюджета – не удалось. Предполагалось найти эффективный способ сократить нынешний бюджетный дефицит с 4,6% до рекомендованного ЕС уровня в 3% ВВП, что закреплено и в обязательствах каждого члена сообщества. Переговоры зашли в глухой тупик, и Э.Ди Рупо, как лидер Социалистической партии Французского сообщества Бельгии и как главный модератор, получивший 21 июля мандат на поиск компромисса от короля Альбера II, понял всяческую бессмысленность продолжать свои попытки договориться. Стоит уточнить, что три партии представляют интересы франкофонной Бельгии, а другие три – фламандской. А когда в соседях согласья нет, на лад их дело не пойдет, решил, видимо, Э.Ди Рупо и подал в отставку. В своем загородном доме в бельгийских Арденнах его принял Альбер II, выслушал и отпустил с миром восвояси. Возможно, чего не знаем, слегка пожурил. Между тем, еще в майском номере журнала «Вся Европа» (см. Безвластие как привычка, №5(55), 2011) был поставлен вопрос, поставлен ребром: «Спасет ли Бельгию социалист с красным бантом-бабочкой?» Похоже, что теперь спасать будет кто-то другой. В момент отставки страна жила в условиях безвластия уже 526 дней. Оперативное руководство осуществляет технический кабинет во главе с Ивом Летермом. Однако все понимают, что для качественного управления государством требуется полноценное правительство, опирающееся на мандат от имени большинства избирателей и способное уживаться и взаимодействовать с оппозицией. Понимает это и монарх, который выступил с очередным призывом к политикам «осмыслить случившееся» и «активно заняться поисками выхода» из затянувшегося сверх всякой меры политического кризиса. Причем напомнил король о том, что и так очевидно: нельзя мешкать, учитывая «сложность обстановки» и то влияние, которое эта патовая ситуация оказывает на положение дел в Евросоюзе. Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011

Йошка Фишер еще много лет назад был одним из первых крупных европейских политиков (он занимал в то время посты вице-канцлера ФРГ и главы германской дипломатии), открыто говорившим о неизбежности перехода к «двухскоростной Европе». То есть признания такой практики, когда каждое государство само выбирало бы желательную глубину и скорость интеграции и брало на себя соответствующие обязательства, коим неукоснительно следовало бы. Разумеется, у такого подхода в ЕС было немало влиятельных противников, и не надо долго думать, чтобы догадаться, в каких европейских столицах они задавали тон. Проблема это очень долго откровенно забалтывалась, поскольку европейский мужик, как выяснилось, тоже не спешит креститься, пока не грянет гром. И вот он грянул, раскаты не кончатся долго. Так, может, стоит еще раз внимательно прислушаться к аргументам искушенного, хотя на нынешний момент и отставного политика? По его мнению, зона евро оказалась в эпицентре глобального финансового кризиса потому, что только там, в обители второй по важности после доллара мировой валюты, удар пришелся по слабой «структуре», а не по полноценному государству с серьезными властными полномочиями. И эта самая «структура» просто разбазаривает веру граждан и рынков в то, что она способна решать конфликтные ситуации. Мудрено ли, что мировая финансовая система тем самым подталкивается к грани катастрофы? Й.Фишер без обиняков определяет финансовый кризис как отражение политического кризиса зоны евро. А масштабы его он видит столь серьезными, что считает их способными поставить под вопрос европейский проект в целом. Оправдан ли столь безудержный алармизм? Отставной политик полагает, что да. «Если обрушится европейский валютный союз, то немного останется и от единого рынка, от европейских договоров и институтов. В результате шесть десятилетий успешной европейской интеграции мы должны будем списать в убыток, причем с неизвестными последствиями», – предостерегает он. Особенную опасность таит в себе то, что нынешний кризис совпал по времени с зарождением нового мирового порядка, поскольку два века доминирования Запада подошли к концу, а власть и благосостояние перемещаются в Восточную Азию и другие активно развивающиеся регионы. Америка же при этом по горло занята своими проблемами, причем, к зоне Атлантического океана поворачивается спиной, а к Тихому – лицом. А дальше следует совсем уж лозунговый призыв: если европейцы не будут отстаивать свои интересы, никто это не будет делать за них. «Если Европа станет субъектом собственной судьбы, она станет объектом приложения сил новых мировых держав», – подчеркивает германский деятель. Н-да-а, перспектива для европейцев, что и говорить, не соблазнительная. Но призывы – призывами, в чем же Й.Фишеру видятся причины кризиса? Для него они не в том, что в Старом Свете три десятилетия господствовал неолиберализм, с его, добавим от себя, достаточно спорными достоинствами и несомненными недостатками. Однако экс-политик не считает кризис и продуктом лопнувшего финансового пузыря, нарушения Маастрихтских критериев, разросшихся сверх меры долгов или жадности банков. «При всей важности этих факторов, проблемы Европы не в том, что случилось, а в том чего не случилось – не было создано единого европейского правительства», – уверен он. Да, в начале 1990-х годов в ЕС, большинство государств которого решило сформировать валютный союз, для проведения в жизнь этой идеи не хватило сторонников. Ну, и получилось то, что получилось. Единая валюта вроде бы есть, а полномочия, необходимые для того, чтобы она полноценно функционировала, остались у национальных правительств. Тогда казалось, что формальных установлений – согласованных лимитов дефицита, долга и инфляции – будет довольно. «Но правила эти оказались иллюзией: принципы всегда нуждаются в опоре на властные полномочия, в ином случае они не выдерживают столкновения с реальностью». То есть, ЕС – в виде конфедерации независимых государств с единой валютой и общими принципами и механизмами – испытания кризисом не выдерживает. Прогноз развития событий от Й.Фишера выглядит неутешительно. Не будучи в состоянии ответить на стоящий перед ним вызов, евро стремительно утрачивает главный капитал любой валюты – доверие. «Если власть в Европе не будет европеизирована, с превращением конфедерации в федерацию, то зона евро, а за ней и весь Союз распадутся, – напоминает бывший глава германской дипломатии. – Политическая, экономическая и финансовая цена ренационализации будет гигантской. Не зря коллапса ЕС опасаются во всем мире». И, напротив, если будут устранены политические недостатки валютного союза – сперва с помощью создания фискального союза (с единым бюджетом и едиными денежными обязательствами), то возможным станет и создание политической федерации. Ветеран германской политики призывает не обманывать себя: нечто менее мощное, чем Соединенные Штаты Европы, не будет способно предотвратить надвигающуюся катастрофу. Вот поэтому он уверен: страны зоны евро обязаны взять на себя роль авангарда, ибо ЕС-27, по его мнению (кстати, разделяемому не таким уж малым количеством экспертов), не сможет и не захочет ускорить свое политическое объединение. Вот где проявилось то, что Й.Фишер называет «первородным грехом» ЕС – создание наднациональной структуры, лишенной демократической легитимности. Он полагает, что сейчас зоне евро нужно правительство, состоящее из действующих глав государств и правительств – у них хоть с легитимностью все в порядке – и процесс его создания, по сути дела, уже начался. «Но поскольку фискального союза не может быть без единой бюджетной политики, ничего нельзя будет решить без национальных парламентов, – напоминает Й.Фишер. – А это значит, что неизбежно создание Европейской Палаты, состоящей из лидеров этих национальных парламентов». Предлагаемая им палата на первых порах могла бы быть консультативным органом, национальные парламенты сохранили бы в этот период свои компетенции. Уже затем, на основе межгосударственного договора, Европейская Палата получила бы статус органа, осуществляющего реальный парламентский контроль и принятие решений, а вошли бы в неё депутаты, делегированные национальными парламентами. Й.Фишер, разумеется, отлично отдает себе отчет, что в основе всех его построений лежит масштабный трансферт национальных суверенитетов в европейские межправительственные органы. А потому считает, что этот шаг надо одобрить на специальном референдуме всем государствам, в особенности – Германии. Почему именно ей? Вероятно, потому, что опыт обращения с этим инструментом прямой демократии в ФРГ весьма специфический. До 2003 года проведение референдумов в этом государстве вообще было возможно только для решения вопросов территориального деления. Потом была принята поправка к конституции, дававшая право избирателям требовать референдума по более широкому кругу вопросов – при условии сбора соответствующего числа подписей в поддержку такой идеи. И тут вдруг сразу немцам хотят предложить высказаться по вопросу о том, готовы ли они поступиться частью национального суверенитета, причем совершенно очевидно, что решающей его частью. Да, задача… Подытоживая, можно сказать, что идея двух-, а то и многоскоростной Европы из несколько экзотического предложения со всей очевидностью перешла в разряд главного пункта повестки дня. И действовать европейцам придется на этот раз в состоянии ярко выраженного цейтнота: времени на пространные обсуждения, поиски изощренных компромиссов и детальное согласование позиции им, скорее всего, историей не отпущено. Александр ВАРВАРИН №11(60), 2011

Уцелеет ли евро, единая европейская валюта, к которой успели привыкнуть не только жители Старого Света, включая россиян, но и банки многих далеких стран? Этот вопрос неожиданно стал актуальным в ноябре 2011 года, за месяц до 20-летия подписания Маастрихтского договора, заложившего фундамент будущей общеевропейской денежной единицы. Ставя 9 декабря 1991 года подписи под документом, преобразовавшим Европейское Экономическое Сообщество в Европейский Союз и предусматривавшим переход сообщества на единую валюту, тогдашние канцлер Германии Гельмут Коль, президент Франции Франсуа Миттеран и другие европейские лидеры вряд ли предполагали, что всего через два десятилетия будущий финансовый инструмент единения зашатается под ударами экономического кризиса и станет одной из причин перехода «Большой Европы» на двухскоростной режим движения к интеграции. С авангардом из 17 (пока?) стран зоны единой валюты. Увы, сегодня не только такая перспектива, но и раскол самого авангарда обретает вполне реальные очертания. Показательно, что многие влиятельные политики даже Нидерландов – родины Маастрихтского договора – сейчас едва ли не самые активные сторонники исключения Греции и других «неуспевающих» периферийных стран ЕС из зоны евро, что может спровоцировать в дальнейшем её распад. Правящая в Германии партия Христианско-демократический союз призывает внести в принятый менее двух лет назад Лиссабонский договор изменения, определяющие процедуру добровольного выхода из зоны евро при сохранении членства в Европейском Союзе. Это требование предъявлено в дипломатичной обёртке: выход из зоны евро якобы поможет должникам быстрее преодолеть кризис путем девальвации национальных валют. То есть, превращения общего долга в собственный, который можно пытаться погасить с помощью печатания денег и внутренней инфляции. В Берлине и Париже звучат призывы вычленить из еврозоны шесть наиболее успешных стран, которые могли бы ускоренно продвигаться по пути экономической интеграции, согласуя, в том числе, налоговую политику, которая служит камнем преткновения. Это вызывает тревогу не только у остальных партнеров по единой валюте, но и в Великобритании, значительная часть торговли которой приходится на еврозону. Альтернативой этому печальному сценарию может стать попытка централизовать и ужесточить контроль Брюсселя над финансовой, налоговой и социально-экономической политикой всех государств ЕС. Речь идет о расширении полномочий члена Европейской Комиссии, отвечающего за финансовую и экономическую политику Союза (сейчас этот пост занимает Олли Рен, представляющий Финляндию). Он смог бы требовать от каждого из 27 правительств сокращения тех или иных статей бюджета и привлекать нарушителей к дисциплинарной ответственности. Конечно, это намерение Еврокомиссии вызывает недовольство многих стран ЕС, расценивающих его как очередное покушение на их самостоятельность во внутренней политике. Другие выступают за предоставление брюссельскому чиновнику еще более широких полномочий, включая предварительный анализ проектов бюджетов каждого государства Союза. Пока неясно, какая тенденция в конечном итоге возобладает в ЕС. Многое зависит от того, выкарабкается ли Италия из кризиса, и не охватит ли он её партнеров, прежде всего, Испанию и даже Францию. Андрей СМИРНОВ №11(60), 2011

Нынешний кризис вполне закономерно потребовал от всех европейских государств и в первую очередь – от Германии, переосмысления ситуации и перемены подхода с плоско пропагандистского – «ах, евро, ах европейская интеграция, ах оазис совместного процветания» – на более трезвый аналитический – «давайте приглядимся повнимательнее, что это мы такое наворотили». И в самом деле, что? Никто не отрицает очевидного: единая валюта на первых порах принесла многим странам невиданное процветание и благосостояние. И нахваливавшие её введение политики были достаточно искренни – настолько, насколько вообще политик может быть искренним. Герхард Шрёдер обещал немцам «еще более счастливые времена». Жак Ширак вещал о «победе Европы». Хосе Мария Аснар восхвалял евро как «символ силы нашего сообщества». А тогдашний министр финансов Германии Ханс Айхель считал, что в едином валютном пространстве заложена некая «программа процветания». И в самом деле, на время отошли в прошлое валютные бури, когда отъявленные спекулянты могли атаковать национальные валюты – когда успешно, когда не очень, но это уже другая история. Была подавлена высокая инфляция. В той же Греции с начала 80-х до середины 90-х годов прошлого века она составляла минимум 13%, доходя порой до 27%. После введения евро годовой рост потребительских цен в Элладе никогда не превышал 5%. Не обошла эта фаза процветания и Германию, хотя там она по конъюнктурным причинам запоздала на несколько лет. Но по прошествии десяти лет вдруг выяснилось, что евро, по тонкому замечанию одного германского журналиста, оказался «валютой для хорошей погоды». А рост благосостояния греков, ирландцев, испанцев, португальцев и так далее обернулся в значительной степени заеданием будущего, за которое еще предстоит долго и тяжело расплачиваться. И здесь Германия, кто бы что ни говорил, опять-таки не останется в стороне. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на то, каковы основные направления германского экспорта. Если схлопнутся проблемные европейские рынки, то и германским поставщикам тоже мало не покажется. Теперь все больше становится тех, кому поспешность введения евро кажется очевидной. Но если оставить в стороне закономерный вопрос «а где же вы, такие умные, были раньше?», приходится согласиться с тем, что «евро-чудо» не состоялось: сплавить в одно целое столь разнородные экономики единой валюте не удалось. Так что же, европейцы возжелали слишком много «Европы» и главное – захотели получить её слишком быстро? Может быть, может быть… Но все же, какие именно, по мнению немцев, были сделаны ошибки, без осознания которых положение спасти не удастся? Ведь в том, что спасать надо, в общем-то, сомнений ни у кого нет, поскольку «валютный развод» обойдется слишком дорого и, что главное, последствия его непредсказуемы. Поэтому спасать все же придется и, если даже и не любой, то уж точно весьма дорогой ценой. Итак, об ошибках. Политики, похоже, оказались в плену «евро-иллюзий», ими самими же активно распространявшихся. Когда саммиты пришлось собирать не для того, чтобы делить лавры и выгоды, а для того, чтобы решать, кому и сколько внести в общий котел для поправки положения, то оказалось, что к этому европейские лидеры явно не готовы. Ни институционально, ибо все необходимые органы создаются непосредственно «на марше», а загодя ничего сделано не было. Ни ментально, поскольку они не сумели настроиться на то, что кроме игры, в которой «выигрывают все стороны», возможна и другая. Такая, в которой есть и проигравшие, а значит надо вести речь о делах малоприятных вроде минимизации ущерба. Тут и выяснилось, что консенсус – это, конечно, здорово, это укоренившаяся европейская традиция, но механизм конструктивного решения конфликтов в ЕС отсутствует. Недаром немецкая пресса считает, что так, как сейчас, европейские нации не были разделены с самого 1957 года, когда был подписан Римский договор. На что опирается европейское единство? Есть ли в Старом Свете общеевропейские газеты или общеевропейское телевидение? Ответ отрицательный. Ровно столько же есть там единой «европейской общественности», объединяющего всех «европейского языка» и общего «европейского дискурса». В чудные времена всеобщего благоденствия это никому не мешало: ну нет – и нет. Зато есть много чего другого. Но в момент кризиса, когда запахло жареным, разразилась банальная свара в коммунальной квартире, с выяснением того, кто кому сколько и за что должен, кто где не гасит свет, и чья очередь убирать в сортире. Немцы ругают греков «за иждивенчество»; греки ругают немцев за «скаредность и высокомерие»; немцы ругают британцев за стремление получать побольше, давая поменьше; британцы ругают немцев за стремление подмять Единую Европу под себя и всех построить на прусский манер, и так далее по списку. И все вместе ругают Брюссель, который, по общему мнению, оказался не на высоте положения. Словом, скандал и в самом деле получился безобразный. Едва ли стоит думать, что это все безобидно и со временем рассосется. Напротив, даже по благополучном миновании кризиса, до чего еще очень и очень далеко, может надолго остаться тяжелый осадок взаимного недовольства. И брюссельские декреты не помогут его искоренить. Есть подозрение, что языковой барьер сыграл негативную роль еще в одном отношении. Общеевропейские органы оказались слишком зависимы от характера получаемой информации: сидевшие там эксперты полагались на данные, которые им по официальным каналам предоставляли национальные правительства тех же Греции или Португалии, и в Брюсселе попросту прозевали момент, когда ситуация приобрела необратимый характер. Для того чтобы составить собственное мнение, необходимо иметь должную подготовку, важнейшим элементом которой является знание соответствующего языка, будь то греческий, португальский, чешский или латышский. А основным рабочим языком в Брюсселе, как часто шутят сами чиновники, служит «бэд инглиш» – скверный английский. И в будущем мало что изменится. Судя по всему, пренебрегли в Европе и старинным принципом – доверяй, но проверяй. А если это не так и все всё знали загодя – имеется в виду пугающе разраставшийся греческий долг, да и иные прочие тоже – то значит европейских и брюссельских лидеров можно обвинить в сознательном бездействии. Выбирайте то, что вам нравится больше. Или – меньше. Еще один момент. Видимо, в Европе были уверены, что «большая четверка» – Германия, Франция, Италия и Испания, где сконцентрировано три четверти экономической мощи зоны евро – сможет решить любую возникшую в ней проблему. Кризис же показал нечто совсем иное: даже экономически малозначимая страна (Греция дает аж 2% валового внутреннего продукта зоны евро) может стать средоточием потрясений такой силы, что ой-ой-ой. И это остро ставит еще одну проблему. В нынешней ситуации даже небольшое государство может сделать заложниками своих проблем ведущие державы ЕС. Ведь, как известно, если вы должны тысячу – это ваша проблема, а если миллион – то проблема вашего кредитора. Таким образом, несколько в ином свете выглядят все рассуждения о смещении баланса власти в Союзе. Оно конечно, слово немцев всегда было и ныне остается весьма весомым, но поглядите, какие пляски с бубном были устроены вокруг «маловлиятельной» Греции! А почему? Да потому, что не было отлаженной системы контроля за выполнением принятых на себя обязательств и наложения неизбежных санкций в случае нарушения этих обязательств. Если бы она была, то грекам уже давно насовали бы в штаны крапивы и до нынешнего тарарама дело просто не дошло. А Афины преспокойно брали деньги, не выполняя требуемого, поскольку были уверены, что им все сойдет с рук. Ведь никто же не тронул ни Германию, ни Францию, тоже бестрепетно нарушавших маастрихтские критерии. Очень серьезная проблем состоит в том, что независимость Европейского центрального банка весьма по-разному понимается в Берлине и в странах «Средиземноморского клуба». Для Германии и её экономических единомышленников, вроде Нидерландов и Австрии, поддержание финансовой стабильности стало своего рода культом, или, если хотите, культурным фактором. Для немцев независимость Центробанка – единственная надежная гарантия того, что правительство не наделает долгов, с которыми потом не расплатишься. Того же они ожидали и от партнеров, но во Франции, Италии или Греции подход другой: если нельзя, но очень хочется, значит можно. Вот такой, вежливо выражаясь, оппортунизм. Делаем вывод: пока Единая Европа существовала как зона свободной торговли или даже как единый внутренний рынок, в общих экономических ценностях она особо не нуждалась. Но для того, чтобы мог сформироваться и выжить подлинный валютный союз, все его участники должны исповедовать один и те же принципы и действовать соответственно. Иначе серьезных противоречий не избежать. Можно не сомневаться, что сказалась и кадровая проблема: будь в зоне евро некая «единая элита», которая могла бы поставить общие интересы выше национальных, ментальные различия можно было бы преодолеть. Ан, нету её, такой элиты. А тот, кто делегирован национальным правительством, даже если он все время преувеличенно подчеркивает свою «общеевропейскость», все равно остается, прежде всего, французом, итальянцем или греком. Или немцем, которых, будь они даже президентом Бундесбанка Акселем Вебером или главным экономистом Европейского центрального банка Юргеном Штарком, на заседаниях Совета ЕЦБ легко одолевали числом. Отчего они и перестали сопротивляться тому, что «средиземноморцы» нарушали одно табу за другим. Огромной проблемой оказалось несовпадение конъюнктурных циклов в странах евро. Предполагалось, что оно вскорости выровняется само собой, но не тут-то было. Получалось, что в одной части зоны евро спад и потеря рабочих мест, как в Германии в «нулевые» годы или в Южной Европе сейчас, а в другой – как несколько лет назад в Испании или Ирландии – ненужно высокая инфляция и надувание пузырей на рынке недвижимости. Но Европейский центральный банк устанавливает единую основную процентную ставку для всех, хотя для одних она слишком высока, а для других – слишком низка. Результат – смотри выше. В единой, насквозь шенгенской Европе, как это ни парадоксально, для нормальной работы валютного союза оказалась недостаточной мобильность трудовых ресурсов. Да что там говорить о перетоке трудящихся из, скажем, объятой кризисом Греции в спокойную Австрию. В самой Германии, в столичном городе Берлине уровень безработицы составляет сейчас 13,2%, а в Верхней Баварии – 3,6%. И ресурсы что-то не очень мигрируют вслед за рабочими местами. Но в других частях зоны евро дела обстоят значительно хуже. В 2010 году в испанской Андалузии безработных было 28%, то есть в 10 раз больше, чем в австрийском Тироле или нидерландской Зеландии. Но приток испанцев в Тироль почему-то не наблюдался. Конечно, со временем мобильность повысится: жизнь заставит. Но ведь это когда еще будет. И политическими декретами ускорить решение этой проблемы не удастся. Как не получится добиться толку, если каждое правительство стран зоны евро и дальше будет, рассуждая о «едином экономическом правительстве» или «фискальном союзе», понимать их так, что национальный и бюджетный суверенитет, конечно, будет ограничен, но для всех, кроме него. Берлином сейчас, похоже, овладели непонятно на чем основанные химеры, будто удастся длительное время вмешиваться в итальянскую финансовую политику и при этом не испортить итальяно-германские отношения. А Николя Саркози, считает берлинская «Вельт», воодушевлен идеей об «экономическом правительстве» потому, что таким обходным путем хочет получить влияние на принятие в Берлине политических решений. Страны же вроде Португалии или Греции понимают «фискальный союз» как возможность плотно присосаться к налоговым поступлениям с севера Европы. Конечно, разговоры о том, что «всем нам предстоит пережить десять тяжелых лет серьезной экономии», могут вселять надежду. Дескать, европейские лидеры и в самом деле готовы туго затянуть пояса и зашнуровать корсеты и теперь примутся экономить во имя общего дела каждый грош. Так ли это? А если даже и так, то надолго ли их хватит? На Германию, которая отстаивает этот подход, сейчас оказывается колоссальное давление*1. Пока как-то трудно верится и в то, что оппозиция в странах евро будет настолько благоразумной, что не начнет подвергать эту политику жестокой – и небезосновательной! – критике. И обещать, что, придя к власти, все сделает по-другому, гораздо лучше. Но на самом-то деле, если единую европейскую валюту все же решат отстаивать, то терпеть придется не десять лет, а много-много дольше. Андрей ГОРЮХИН   *1 Битва на последнем рубеже? Канцлеру германского правительства Ангеле Меркель сейчас не позавидуешь. Большинство стран зоны евро требует от неё, чтобы Европейский центральный банк получил указание без ограничений оказывать финансовую помощь странам-должникам. В ту же дуду дуют Британия и США, мотивируя это тем, что рынки-де надо успокоить. «Пустяки» вроде того, что в европейских договорах такое прямое финансирование не прописано, сторонников этой меры не занимают. Они считают, что изменились рамочные условия, а потому можно изменить и правила. А что, удобно: таковы, дескать, требования момента. Правда, глава берлинского правительства не одинока: её поддержали шеф Бундесбанка Йенс Вайдман, Федеральный конституционный суд и бундестаг. Но в Париже и Брюсселе, похоже, не оставляют надежд изобрести что-нибудь эдакое, способное заставить неуступчивых немцев пойти на попятную. Если Берлин, в конце концов, сдастся, и ЕЦБ будет на полную мощь покупать долговые обязательства полуразорившихся стран, то на его независимости можно будет ставить крест. Дальше его будут нагибать по полной программе. Но самое непонятное вот что. Пока никто не задается очевидным вопросом о том, что будет, если на те самые «рынки», которые так яростно хотят успокоить, столь чреватое многими опасностями решение не произведет нужного впечатления. А каково придется самой Германии? В конце концов, даже её терпеливые граждане могут задаться вопросом, все ли благополучно в финансовой политике страны, которая готова неограниченно ручаться за всех и всяческих должников. К тому же непонятна надежда на «успокоение» рынков, поскольку уж кто-кто, а матерые спекулянты быстро распознают слабости такого «трансфертного союза» и не будут спешить тащить туда свои денежки. Не говоря уже о том, что дотациями и гарантиями из стран Северной Европы в южных государствах будут поддерживать тех политиков, которые не торопятся проводить необходимые реформы. Нет, не зря новый глава ЕЦБ Марио Драги предупредил, что завоевание утраченного доверия – процесс длительный и кропотливый и потребует от стран-должников многих лет. Причем, поддержка поддержкой, но и сами они должны быть готовы к насущным преобразованиям. А без этого нечего и огород городить. №11(60), 2011

Как оценят этот жест заимодавцы? Венгерский форинт худеет. Форинт сдает позиции. Венгерская валюта слабеет по отношению к евро на фоне роста долгов – с июня по сентябрь 2011 года они выросли в объеме с 75 до 82% ВВП. По итогам года экономический рост будет самым скромным в сравнении с другими членами ЕС – 0,5% ВВП. Эти неутешительные показатели вынудили руководство страны на крайнюю меру. Направлена просьба в Международный валютный фонд и Евросоюз выручить новыми кредитами. Новыми, потому что в 2008-2010 годах МВФ уже вспомоществовал Венгрии, ссудив 15,7 миллиарда долларов. Эксперты убеждены, что если бы не эта экстренная финансовая подпитка, то Венгрия была бы первой страной в Евросоюзе, объявившей дефолт. Ответ из Брюсселя не замедлил себя ждать. Еврокомиссия пообещала должным образом рассмотреть заявку, но – «в тесных консультациях с членами ЕС и МВФ». Оговорка существенная. И без того ЕС приходится выполнять функции пожарного, наблюдающего дым в разных частях города. В Будапеште по понятным причинам хотят преуменьшить возникшие опасения: мол, страна встала в очередь на объявление дефолта. Вслед за Грецией и, возможно, Италией. Ничего подобного, говорят венгерские власти, этот запрос – чисто превентивный и может рассматриваться как мера предосторожности, не более того. К тому же речь пока идет о скромной сумме – всего 4 миллиарда евро, если верить сведениям британской газеты «Дейли телеграф». Ясно, что непросто делать хорошую мину при плохой игре. Международные кредиторы могли бы снова дать взаймы, но им многое не нравится. Им не по нраву, в частности, высокие налоговые ставки в банковском секторе, вызывающая споры схема погашения ипотечных займов в иностранной валюте и ряд других фискальных правил. Скорее всего, взамен дополнительных кредитов от венгерского руководства могут потребовать веских изменений в регулировании финансового сектора. Будапешту поле для маневра, между тем, сужено до предела. Как полагает Питер Креко, аналитик из группы Political Capital, «получение кредита было бы единственно верным решением для властей в нынешней ситуации, поскольку уже сейчас видны проблемы с продажей гособлигаций. С другой стороны, необходимость заимствований – это крупное поражение правительства. Ведь сначала они заявляют, что им не нравятся жесткие требования МВФ, а сейчас вынуждены начинать с ним переговоры». Если финансовая ситуация в Венгрии будет и дальше отмечена неопределенностью или тем более признаками ухудшения, то призрак дефолта снова замаячит, да не в отдалении, а в непосредственной близости. Плохие новости уже заставили поднять учетную ставку по суверенному долгу с прежних 5,5% до 7% (если по-простому, то это процент, под который внешние кредиторы готовы давать в долг Венгрии, приобретая ее гособлигации). Косвенный, но весьма ощутимый ущерб этого негативного роста – ускорившееся в последние недели бегство капиталов из Венгрии. Не добавляет уверенности в кредитоспособности Венгрии и тот факт, что ипотечные кредиты венгерских домохозяйств номинированы в швейцарских франках, ныне очень крепкой валюте, а это при слабнущем форинте делает реальной угрозу невозврата взятых взаймы денег. И этот фактор также «портит кровь» форинту. Более того, внешний долг Венгрии составляет 80% ВВП. При экономическом росте, тяготеющем к нулю, и необходимости выплатить 5,9 миллиарда евро по процентам за прежние заимствования в 2012 году, трудно вести разговор не с позиции просителя. Слабой позиции. Недавно Центробанк Австрии выдал директиву коммерческим структурам, таким как Erste Bank, Raiffeisen Bank, Unicredit Austria, – ограничить кредитования стран Восточной Европы только теми средствами, которые они могут мобилизовать на их внутренних рынках. В Венгрии четверть всех заимствованных денег поступает от австрийских банков (в Румынии – 30%, в Хорватии – 40%). В целом ликвидность банковской системы в Восточной Европе на 80% зависит от средств, поступающих от стран еврозоны. В условиях неспадающей волны кризиса доступных и дешевых денег становится все меньше и меньше, и ясно, на ком попытаются сэкономить. «Венгрия – это тревожный сигнал, – комментирует Нил Шеринг, аналитик из Capital Economics. – Здесь самые высокие в этом регионе риски, и отсюда могут начать распространяться неприятности. Мы опасаемся, что отсюда все перекинется на Украину и на Балканы». Подсчитано, что Венгрии понадобится привлечь внешние заимствования в объеме 18% ВВП. Однако еще не факт, что Будапешту удастся получить эти финансовые инъекции, поскольку, как подчеркивает «Дейли телеграф», здесь правит «непредсказуемое» (erratic) правительство, которое «попирает все какие только возможно принципы Евросоюза, от конфискации частных пенсионных фондов и введения дополнительного банковского налога до нарушений в области правосудия и ограничений свободы прессы». Сегодня ЕС сталкивается с кризисом безденежья по причине колоссальных долгов и вялого экономического роста в целом ряде стран-членов сообщества, и потому вынужден в режиме он-лайн оценивать возникающие угрозы и выбирать приоритеты. Жест Венгрии – протянутую руку – оценят по достоинству. Посочувствуют. Вся интрига в другом: захочет, а главное сможет ли Евросоюз в условиях изрядного перенапряжения финансовых сил найти средства для затыкания дыры в венгерском бюджете? Скорее всего, да, найдет. Невелика сумма. Но если экстраполировать все исходные макроэкономические показатели Венгрии, то эта дыра, связанная с выплатами по старым долгам, увы, не последняя… Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011

Невидимая рука рынка вновь сыграла злую шутку: стоило взлететь ценам на металлолом (с 2009 года медь, в частности, выросла в три раза!), как предприимчивые мошенники взялись прибирать к рукам все, что плохо лежит. Или плохо стоит. К последним относятся памятники, в первую очередь павшим бойцам, а таковых в Британии насчитывается… 100 тысяч. Самое распространенное правонарушение – свинчивают бронзовые таблички. А недавно похитили целый памятник погибшему на фронтах Второй мировой войны солдату, поставленный в Тидуорте в графстве Уилтшир. Видеокамера зафиксировала этот момент, который длился целых… 40 минут. Двое бессовестных людей расшатывали, а затем сбросили статую с постамента, прежде чем утащить ее в неизвестном направлении. Исполнительный директор Фонда военных мемориалов Франсез Моретон поведала газете «Дейли мейл», что масштаб расхищений стал угрожающим. В конце прошлого года вылазки вандалов случались один раз в неделю. «Но за последние шесть недель, – говорит Моретон, – они происходили каждый второй день, а это заметный рост». Возглавляет Фонд герцогиня Корнуэлльская, то есть супруга наследного принца Чарльза – Камилла. На фоне разгула вандализма Камилла призвала к проведению кампании в защиту мемориалов, что приобретает особое значение накануне подготовки к столетней годовщине с начала Первой мировой войны. Обсуждается рационализаторское предложение: метить памятники невидимым химическим веществом (такие метки видны в ультрафиолетовом свете), а ответственность за проверку нужно возложить на скупщиков металлического вторсырья. Это щекотливый вопрос поднят и в парламенте, поскольку затрагивает моральный аспект. Патрик Мерсер, депутат от тори и бывший армейский офицер, возмущен: «Это позор. Это священные общенациональные монументы, и их разрушение не может считаться обычным преступлением. …На форуме читателей, откликнувшихся на эту публикацию, выделяется пост некоего Питера Вудса: «Такое происходит по всей Европе, тащат металлические панели, почтовые ящики, и затем все это отправляется, видимо, в Китай… вот потому все китайские товары такие дешевые… Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011

«Группа-81» готова взять премьера в заложники Лидер британских тори получил удар в спину. За семнадцать месяцев относительного штиля на внутриполитическом фронте демарш евроскептиков из его собственной партии, пришедшийся на 24 октября, стал для Дэвида Камерона первым тревожным звонком. В этот день состоялось голосование в палате общин по недвусмысленно провокационному вопросу: проводить или не проводить общенациональный референдум о дальнейшем пребывании Британии в Евросоюзе. В итоге Камерон и правящая коалиция (вздох облегчения!) отделались легким испугом. Противников подобного референдума оказалось 483 против 111 евроскептиков, из которых далеко не все выступают за безоговорочный выход из состава Союза. Предлагалось вынести на общебританское вече три варианта: уйти, остаться или начать переговоры о менее жесткой привязке Британии к ЕС и выстраивании отношений только вокруг «коммерции и сотрудничества». Третий вариант, чисто теоретически, мог сдвинуть в центр существующие в обществе прямо противоположные мнения. В общем, идею торпедировали. К тому же голосование носило консультативный характер. Однако сам факт, что 80 членов консервативной партии осмелились ослушаться своего лидера и пошли наперекор «линии партии», – симптом нездоровья. Можно согласиться с комментарием французской «Монд»: «Масштаб этого парламентского бунта, не имеющего прецедента, представляет собой политическое поражение для Камерона». В ходе дебатов премьер использовал широкий спектр аргументов в защиту своего, в целом, проевропейского курса. Он в самой решительной форме заявил, что «национальные интересы» Британии требуют оставаться в Европейском Союзе, что нужно участвовать «в определении правил функционирования единого рынка, который представляет собой самый главный рынок для нашего экспорта (50%). И это не абстрактный теоретический аргумент, поскольку это касается миллионов рабочих мест». Камерон завершил речь с публицистической экспрессией: «Когда горит дом вашего соседа, ваш первый порыв – помочь погасить пожар, по крайней мере, для того, чтобы избежать попадания искр в ваш собственный дом». Перевесило ли чашу часов именно ораторское красноречие Камерона? Едва ли. Важным фактором, сыгравшим в ходе голосования, была и разделяемая большинством депутатов, вне зависимости от партийной принадлежности, уверенность в том, что нынешний подход к европейским делам по формуле «да, но», прагматичное внеблоковое (вне блока стран с единой валютой) партнерство, возможность всегда озвучить «особое мнение» и от чего-либо воздержаться, – лучшим образом соответствуют национальным интересам. Вместе с тем, отныне и впредь, на все время правления коалиции тори и либеральных демократов, тема членства Британии в ЕС стала неотъемлемой частью повестки дня. Пробный шар с голосованием по референдуму, по выражению министра иностранных дел Уильяма Хейга, который сам числится в стане евроскептиков, притом убежденных, оказался «очень неудачным вопросом, поднятым в самый неудачный момент». Демарш сторонников иного уровня ассоциации с ЕС добавит, по мнению Хейга, «экономической неопределенности в стране, переживающей не самое лучшее время». Эта тема стала «миной замедленного действия». Желающих держать фитиль наготове, а порох сухим, предостаточно, как показало дальнейшей развитие сюжета: сразу же после символического провала с плебисцитом возникла «Группа-81» – по числу депутатов-тори, поклявшихся аннибаловой клятвой продолжить свои лоббистские усилия, чтобы заставить Камерона начать процедуру возвращения целого ряда полномочий из руководящих органов ЕС обратно в Вестминстер. Помимо их прежде известного требования – сохранить за британским парламентом право регулировать рынок занятости, эти джентльмены хотят также лишить ЕС права устанавливать единые для всех правила в области рыболовства. Один из записных евроскептиков Марк Притчард объяснил газете «Индепендент» их позицию: «Надеюсь, правительство не думает, что сможет утопить тему репатриации полномочий в «слоновьей» траве. Уровень поддержки, оказанный на прошлой неделе политике более жесткого евроскептицизма, показывает, что такую густую траву возьмут и скосят». Марк Притчард, будучи уже членом схожего антиевропейского лобби «Комитет-1922», также дал понять, что новое образование не представляет собой «ни формальный союз, ни фракцию, ни тем более партию внутри партии». На деле, «Группа-81», по его утверждению, является объединением «мыслящих одинаково депутатов, как с правого, так и левого края, которые превыше всего ставят интересы своей страны». По неподтвержденным данным, пишет «Индепендент», к «Группе-81» могут вскоре присоединиться прежде скрывавшиеся и шифровавшиеся депутаты от тори, не желавшие декларировать свое более чем сдержанное отношение к единой Европе. Не исключено, что это объединение, призывающие видеть в нем не «правое крыло тори», а «новое лицо евроскептиков в партии консерваторов», может численно разрастись до 100 человек. Одновременно тори уже торят подъездные пути к либерал-демократам, рассчитывая найти себе союзников в этом лагере традиционных еврофилов. Этим тори сыграла на руку инициатива властей Греции с общенациональным опросом в ходе плебисцита относительно того, принимать или не принимать условия ЕС по выводу страны из долгового кризиса. Как выразилась британский парламентарий Джулиан Люис: «Если греки могут проводить референдум по вопросу о Европе, то почему мы не можем?» Показательна дискуссия на форуме газеты «Индепендент», где проявляется разноголосица мнений. Так, некий Пол Скотт аплодирует появлению еще одного антиевропейского лобби, считая, что Камерон «не чувствует, куда дует ветер в общественном мнении». Он называет именно либ-демов экстремистами за то, что они цепляются за ЕС, «несмотря на то, что он уже находится на начальной стадии коллапса». Аргументы Скотта не слишком убедительны, но их стоит привести, поскольку суммируют лозунговое раздражение в массовом сознании евроскептиков: «Все, что ЕС дал Британии, так это армию безработных, в то время как неконтролируемые орды иммигрантов забирают наши рабочие места, а перенаселение ведет к росту квартирной платы, а зарплата остается низкой, поскольку есть неиссякаемый приток дешевой рабочих рук из Восточной Европы. А еще они разграбили рыбные ресурсы в наших водах, а затем завалили нас дорогостоящими продуктами». Его оппонент с ником «Обсерватория фарса», называющий себе человеком нейтральным в вопросе о Евросоюзе, поднимает Скотта на смех, считая его дутые доводы слизанными с заголовков из бульварной «Дейли мейл». Однако общий тон постов на форуме – едкий, горький, сардонический. Насколько эти голоса публики можно считать из разряда vox populi – vox dei? Сказать невозможно, но примечательно, что видные фигуры в стане тори начали в последние недели высказываться в более воинственном ключе. Канцлер казначейства Джордж Осборн заявил депутатам, что Британия не собирается раскошеливаться сверх меры – ни напрямую, ни через Международный валютный фонд, чтобы выпростать из долговой петли континентальные страны. Дословно: «Чтобы МВФ внес деньги для вызволения (из долговой ямы) еврозоны – нет; чтобы Британия внесла деньги для вызволения еврозоны – нет. И это четкая позиция Британии». В унисон раздался и голос главы Форин офиса Уильяма Хейга, усмотревшего опасность для Британии в том, что внутри Евросоюза тон начинают задавать те 17 стран, что образовали зону единой валюты – еврозону. Хейг декларировал: «Наша важнейшая задача заключается в том, чтобы убедиться: все решения, которые должны приниматься всеми 27 странами, принимаются именно 27 странами, а не 17». Газета отмечает, что в Британии растут опасения, что сердцевину Евросоюза стали занимать страны еврозоны, которые во всем, что касается денег, устанавливают порядки, выгодные им в первую очередь, а это угрожает в перспективе подорвать позиции Лондона как глобального финансового центра. Тема оказалась чересчур болезненной. Не случайно по пути в австралийский Перт Дэвид Камерон сделал заявление, раскрывающее всю глубину фрустрации деловых кругов в Сити: «Лондон – центр по оказанию финансовых услуг в Европе. И он находится под постоянным давлением из Брюсселя, откуда его заваливают директивами. Это повод для беспокойства, и в наших национальных интересах себя защитить». Можно без труда найти перекличку с настроениями патентованных евроскептиков, таких как Филип Дэвис, который заявил (его цитирует «Монд»), что Евросоюз – явление «ретроградское», где «бизнес не эффективен», и что «будущее Великобритании связано с развивающимися государствами, такими как Китай, Индия и страны Латинской Америки». Нет, пока Дэвид Камерон не подпевает таким, как мистер Дэвис, но принципиально новый расклад сил внутри его собственной партии может заставить его вносить коррективы в свою политику в отношении ЕС. Упоминавшийся Пол Скотт в чем-то прав, когда утверждает, что Д.Камерон не учитывает смены вектора настроений в обществе. Если верить опросу, опубликованному газетой «Гардиан», то 70% верноподданных готовы участвовать в референдуме по судьбоносной проблеме, при этом 40% хотят сохранить членство в ЕС, но 49% готовы выйти из состава Союза. Похоже, эти цифры также держал в уме Уильям Хейг, когда охарактеризовал тему членства Британии в ЕС как «мину замедленного действия». Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011

Отказ Британии поддержать предложенные меры по оздоровлению еврозоны и в целом экономики ЕС с помощью дополнительного бремени на жировавший на протяжении десятилетий финансовый сектор вызвал гневную отповедь в Германии. Дело в том, что британский премьер Дэвид Камерон наотрез отказался принять предложение, родившееся в недрах Евросоюза, о том, чтобы отныне все финансовые трансакции, все сделки по купле-продаже акций или ценных бумаг облагались налогом. Напомним, эта инициатива, ведущая к более тесному фискальному взаимодействию стран-членов ЕС, была недавно озвучена председателем Еврокомиссии. Им было дано разъяснение, что минимальная ставка будет установлена централизованно, но каждое государство ЕС получит право повышать ее по собственному усмотрению. В предварительном порядке зафиксировали базовую ставку в размере 0,1% на операции с акциями и облигациями, и 0,01% на фьючерсы, форварды, опционы, свопы – другими словами, на производные финансовые инструменты (см. «Жозе Мануэл Баррозу: «Мы не спринтеры, а марафонцы»). Канцлер казначейства Джордж Осборн назвал эту идею «пулей, выпущенной прямо в голову Сити». Лондонский Сити, деловой квартал с уникальным сосредоточением всех ведущих банковских структур, считается одним из пяти общепризнанных финансовых центров мира. И потому обструкция со стороны кабинета Камерона вполне понятна. Понятны мотивы британского «особого мнения» и Фолькеру Каудеру, лидеру фракции Христианско-демократического союза в бундестаге, который в своей речи в Лейпциге сделал примечательное предостережение: «Я понимаю, почему британцы этого не хотят, ведь 30% их валового внутреннего продукта создается в ходе операций на финансовом рынке в лондонском Сити». Однако, продолжил парламентарий, Британия «также несет ответственность за то, чтобы Европа добилась успеха». Эта мягкая формулировка Каудера контрастировала с более жесткой фразой бундесканцлерин Ангелы Меркель, которая заявила, что не позволит Британии «так просто отделаться». В этом с нею солидарен и французский президент Николя Саркози, а также… крупнейшие британские благотворительные организации, сообщает газета «Гардиан». У сторонников налога на финансовые операции он уже получил объяснимо хлесткое название «Налог Робин Гуда», подразумевая, что такая мера позволит перераспределять денежные потоки в пользу бедных. Однако не факт, что Лондон смирится и пойдет на попятную. Пожертвовать Сити? Курицей, исправно несущей золотые яйца? Да еще на фоне малоубедительного роста британской экономики в прошлом году, составившего всего 0,5% ВВП, что хуже всех прочих стран, за исключением Греции, Португалии и Кипра (в среднем рост в ЕС составил до 1,4%). Со времени прихода к власти консерваторов и их союзников, либеральных демократов, безработица среди молодежи выросла на 93%, утверждают лейбористы. Теневой министр иностранных дел Эд Боллз говорит, что Камерону и его кабинету нужно не искать виновников на стороне, а оборотиться на самих себя. Застой поразил экономику Британии задолго до кризиса в еврозоне. Совет вряд ли будет востребован. Д.Камерон и его вице-премьер Ник Клегг уверены, что тормозом на пути к выходу из кризиса является именно Германия, и что немцы должны снять свои возражения против того, чтобы Европейский центробанк получил полномочия эмиссионного центра, иными словами, получил право печатать деньги для спасения должников. Символичным стало самое жесткое высказывание в адрес Евросоюза, которое позволил себе в эти же дни Ник Клегг, убежденный еврофил и интегрист. Он заявил, что даже если «весь политический истеблишмент исчезнет в комнате без окон в Брюсселе, чтобы обсуждать темы, которые никому не понятны, это не будет иметь ровным счетом никакого значения для миллионов простых людей, которые волнуются за свои рабочие места, волнуются по поводу своего экономического положения, волнуются за будущее своих детей… Единственные, кто окажутся в выигрыше, так это популисты, шовинисты и демагоги… Сейчас главное для нас это экономика, экономика, экономика». Это был выстрел дуплетом: выступая на традиционном банкете у лорда-мэра Лондона, Дэвид Камерон снова призвал пересмотреть жесткое крепление и цепкие скрепы, удерживающие Евросоюз как единое целое, и перейти к более свободной ассоциации европейских государств. Таким образом, предсказание (см. «Бунт евроскептиков: вторая серия»), что мятеж в лагере тори вынудит Д.Камерона позаимствовать чужую лексику, оправдывается. Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011

The "three tips to the G20 leaders" following this editorial are a perfect illustration of the GEAB slogan "To anticipate is to foresee in order to act." These "three tips" are in fact the result of careful consideration of six years work by LEAP on the global crisis, work that has attracted respect and credibility due only to its quality and relevance unreservedly recognized around the world. In 2009, the significance of this patient anticipation work enabled LEAP to issue, ahead of the London summit, "three tips to the G20 leaders" that received full page coverage in the Financial Times International Edition. Полный текст в формате PDF №11(60), 2011

No strategy lasts forever. The time has come to review and to complete the European Security Strategy. The necessity is evident; so is the opportunity, with the entry into force of the Lisbon Treaty. A new External Action Service needs a clear mandate: a new strategy. Полный текст в формате PDF №11(60), 2011

With the Euro in crisis, EU foreign policy evidently suffers for lack of money and attention. But the way the Eurozone crisis is being discussed is also fundamentally at odds with the idea underpinning the Union's foreign policy – and indeed the Union as such. Полный текст в формате PDF №11(60), 2011

Issues for Economic Governance Reform Between February and December 2010 the Bertelsmann Stiftung in Gutersloh, Germany organized a total of four expert round-table meetings under the title "European Economic Government – Managing Heterogeneity" in Frankfurt and Berlin. The immediate reason for the establishment of the working group was the rapidly developing sovereign debt crisis in Greece and the manner in which the European Union, the European Central Bank (ECB) and later on the International Monetary Fund (IMF) were seeking to identify solutions to the unprecedented challenge brought about by the events in Athens. As this report was being prepared, events became more and more unpredictable, with Ireland becoming the second euro zone member to seek a multi-billion financial rescue arrangement from the EU and the IMF, thus putting even more pressure on decision-makers to act. The recent Franco-German proposal for a Pact for Competitiveness has not been included in the deliberations of this group. The urgency of events has given rise to a broader discussion about the nature and future of economic governance in Europe. Increasingly, the need for a thorough reform debate about economic governance structures inside the European Union was seen by the Commission, the ECB and national governments as essential for the future of the integration process. Полный текст в формате PDF №11(60), 2011

For the sake of completeness, the title of this exercise in political anticipation applied to nuclear power should also include two other factors besides Fukushima, namely the Internet and the global energy crisis which is one of the elements of the global systemic crisis we are experiencing. In effect, it is the combination of these three factors which, according to LEAP/E2020, radically and permanently alters the whole decision-making process on nuclear power that we have known since this source of energy took its first steps after the Second World War. This decisional “revolution” will, during the course of the current decade, equally affect the methods to decide or, on the contrary, block the development of nuclear power, as the room for maneuver for national players in these decisions and, finally, the players themselves. Indeed, the “nuclear power policy makers”, historical pillars of the development of this energy from the 1950s, just like their fierce rivals the environmentalists who emerged in the 1970s, will quickly see that their monopoly of the debate on this subject is coming to end. Fukushima, the Internet and the crisis are in the course of shattering the nuclear debate’s traditional expertise, limited to mode "pro" or "anti". The implications of such an upheaval for the various industry players and policy makers faced with choices for national energy are on an unprecedented scale since they involve a whole segment of global energy production. According to LEAP/E2020, it is typically a situation where political anticipation, a tool for decision-making support, can provide useful insight. Полный текст в формате PDF №11(60), 2011

Предупреждение германского Федерального союза кардиологов: регулярный приём некоторых обезболивающих препаратов повышает риск инфаркта и инсульта. «В особенности такие медикаменты не стоит принимать пожилым людям, которые зачастую и так отягощены проблемами сердечно-сосудистой системы», – поясняет председатель этого союза Норберт Сметак. И уж если это совершенно неизбежно, то дозы препарата должны быть как можно меньше, а продолжительность приема как можно короче. Речь идет о нестероидных противовоспалительных средствах (НПВС). При этом Федеральный союз кардиологов ссылается на опубликованные в авторитетном «Бритиш медикал джорнал» результаты обширного исследования, коснувшегося 116 тысяч пациентов. Его провели швейцарские медики, решившие изучить побочные воздействия, которые оказывают семь различных НПВС. «Все изученные медикаменты вызывали повышенный риск инфаркта и инсульта», – поясняет Н.Сметак. Так, два действующих вещества этих лекарств – диклофенак и эторикоксиб – вчетверо повышают вероятность смертельного исхода сердечно-сосудистых заболеваний, подчеркивает кардиолог. Ибупрофен, согласно результатам того же исследования, утраивает риск инсульта, а инфаркта – увеличивает в 1,3 раза. Н.Сметак специально привлек внимание к тому, что другие медикаменты этого же ряда, хотя они в статье и не упомянуты, все равно не свободны от побочных эффектов. Это же относится и к альтернативным медикаментам, вроде классического парацетамола. Вот почему кардиологи еще раз призвали всех, кому приходится принимать обезболивающие, проявлять особую осторожность. Вполне приемлемыми могут быть немедикаментозные решения – целенаправленные двигательные и расслабляющие упражнения, способные купировать боль. А вот точка зрения Герхарда Мюллера-Швефе из Германского общества обезболивающей терапии. Вместо того, чтобы горстями глотать таблетки, он предлагает во время головной боли положить на виски холодные или мятные компрессы или даже просто протереть их водой или мятным маслом. При головных болях, вызванных напряжением, сделать расслабляющие упражнения или прибегнуть к акупунктуре. При мигренях – физические упражнения, не связанные с большой нагрузкой, лечебная физкультура. При жаре – обильное питье и холодные обертывания. Андрей ГОРЮХИН №11(60), 2011

Из всех существующих сейчас химических аккумуляторов самый производительный – литий-ионный. Но вот для автомобилей он не подходит: слишком дорог, и далеко на нем не уедешь. Ученые уже давно испробовали, казалось бы, все мыслимые варианты батарей, которые были бы не только по карману, но и могли протащить авто достаточно далеко. Немецким исследователям удалось создать новинку – металлофторидный аккумулятор, превосходящий литий-ионный ни много ни мало в десять раз. Правда, сотрудники Технологического института в Карлсруэ признают, что пока речь стоит вести о прототипе, а его выход на рынок – дело неблизкого будущего. И все-таки новинка выдала куда большие показатели, чем свергнутый с престола литий-ионный чемпион. Новизна состоит в том, что, катод и анод в этой батарее соединяет не традиционный жидкий электролит, а твердый. Не вдаваясь в электрохимические тонкости, отметим, что помимо выгод это сопряжено с серьезным недостатком: пока батарея работает только при температуре в 150 градусов. Сейчас ученые заняты именно тем, чтобы заставить её функционировать в более приемлемом температурном режиме. Кроме того, после нескольких циклов емкость такой батареи падает наполовину. Но даже при этом мощность превосходит все существующие аккумуляторы. №11(60), 2011

Инициатива стала знаковой в отношениях между Россией и Европейским Союзом. Обе стороны вложили в нее много самых разных смыслов. Сейчас, по прошествии первых лет ее осуществления, можно подводить промежуточные итоги того, что получилось, что не получилось и почему.   Проплывающие облака У известной французской писательницы Франсуазы Саган есть очень яркий, хватающий за сердце образ. Он сразу задает настроение и одновременно многое объясняет. В качестве эпиграфа к одной из своих книг она берет поэтическое обращение к облакам – удивительные, чудесные, обворожительные облака, проплывающие где-то там в высоте. Этот образ в какой-то степени применим и к тому, что выходит у России и Европейского Союза с программой «Партнерство для модернизации». Вы это сейчас и сами ощутите. С помощью инициативы «Партнерство для модернизации» Москва и Брюссель как бы говорили: мы хотим избавиться от наслоений прошлого и придать нашему взаимодействию и сотрудничеству новое качество. Да, было время недопонимания, бесконечных претензий друг к другу, когда дело доходило чуть ли не до разрыва и прямого противостояния – как в ходе и сразу после вооруженного конфликта в Закавказье, – но оно прошло. Наши отношения нуждаются в перезагрузке, как бы мы не отрицали этого на словах. И мы запускаем ее. Только делаем совсем иначе, чем американцы. И мощнее, и дальновиднее. У нас есть богатый опыт взаимодействия. Неплохая правовая база. Наработанные процедуры. Достаточно солидная институциональная основа. Некоторое общее видение будущего. Все это мы возьмем с собой. И будем использовать для углубления и совершенствования наших отношений. Но не вообще, не абстрактно, а чтобы привязать к стратегическим целям, которые Россия, которые наши общества поставили перед собой. Эти цели – модернизация, повышение конкурентоспособности, построение новой «зеленой» экономики, основанной на знаниях и самых передовых технологиях. Эти цели – переориентация двусторонних связей на решение приоритетных задач, стоящих перед нашей экономикой и обществом в целом. И не просто к стратегическим целям, а в том, что касается Москвы, к тем приоритетам внутриполитического курса, которые уже были обозначены и утверждены на высшем государственном уровне. Тогда бы связи по линии Россия-ЕС, углубление взаимодействия, придание отношениям нового качества из чего-то внешнего, самодовлеющего превращались бы в фактор внутренней политики и вектор внутреннего развития, существенное подспорье для нынешней политической власти. В том, что касается Брюсселя, к реализации курса на мягкое неназойливое подталкивание Москвы, вслед за всеми участниками «Восточного партнерства», признать преимущества продвигаемой ЕС модели развития. Тогда бы и видение слагаемых и условий модернизации у Москвы и Брюсселя оказались бы сходными, а ЕС взял бы на себя заветную роль ведущего, оставив России роль ведомой. Бонус – все то же, что и годы назад, когда Россия только становилась на ноги – содействие ее интеграции в мировую экономику и доступ, по крайней мере, на словах, к западным технологиям. Однако, похоже, Россия и ЕС заложили в инициативу «Партнерство для модернизации» не во всем согласующиеся смыслы. В результате вверх взяло стремление подчинить ее практическое насыщение разноплановым целям. В ущерб самому проекту и концепции равноправного взаимовыгодного партнерства.   Кабы не было войны Насколько разным бывает восприятие одних и тех же вещей разными людьми, политиками, социумами, хорошо иллюстрирует нижеследующая история, срисованная с действительности. Чуть позже мы увидим, что и к инициативе «Партнерство для модернизации» она в какой-то степени применима. Арабисты рассказывают ее так. Выступает премьер-министр Израиля при большом стечении народа и говорит, обращаясь к согражданам: «У меня для вас две новости – одна хорошая и одна плохая. Хорошая новость – Палестинское псевдогосударство скоро будет уничтожено. Страшный катаклизм сотрет его с лица Земли. Плохая же новость заключается в том, что вместе с ним будет уничтожено и все живое на нашей планете». Американисты и европеисты продолжили шутку. Примерно так. Президент Обама выступает с регулярным обращением к народу и, как того требует традиция, провозглашает: «У меня есть две новости – одна плохая, одна хорошая. Плохая – нас всех в скором времени ждет страшная глобальная катастрофа (она же конец Света). Но зато, как выяснилось, Рай в действительности существует, и все мы, и наши друзья окажемся в Раю, а наши недруги будут гореть в Аду». Новость докатывается до России. Здесь она также приобретает несколько иную интерпретацию в связи с тем, что для многих глобальная катастрофа давно уже случилась в результате распада некогда могучего и системообразующего Советского Союза. Кто-то из высшего руководства громко заявляет: «У меня два известия – одно хорошее, другое плохое. Хорошее – Рай все-таки существует, и у нас есть шанс туда попасть. Плохое – к сожалению, наши нефть и газ там никому не нужны. Они ничего не стоят». Присказка возвращается обратно на Ближний Восток. Арабские лидеры, хотя правильнее было бы сказать исламские, пересказывают ее совсем иначе: «Ура! Подлая, обманчивая, разложившаяся, противоестественная западная цивилизация будет уничтожена. Жаль только, что не нашей рукой». Казалось бы, причем тут инициатива «Партнерство для модернизации». Она от всего этого очень далека. Отнюдь нет. Для нас ведь важна не сама новость, не ее содержание, а то, как по-разному к ней относятся мировые игроки.   Лебедь, рак и щука Под этим углом зрения – вспомните об описанных выше смыслах – трактовка инициативы/программы «Партнерство для модернизации», скорее всего, могла бы выглядеть примерно следующим образом. Обсуждение ПДМ на слушаниях в Конгрессе США – то ли в нижней палате, то ли в Сенате. Выступающий высокий представитель Администрации Президента поясняет: «По поводу развития отношений между Россией и Европейским Союзом у нас есть три новости, хотя последняя и с длинной-предлинной бородой. Одна – плохая, другие – вроде бы, хорошие. Плохая – Москва и Брюссель снова женихаются. Они решили связать себя узами «Партнерства для модернизации». Вещь классная, если бы ее реализацией занялся кто-нибудь другой. Но – и это хорошие новости, играющие нам на руку, – у них заведомо ничего не получится. Никогда не получалось в прошлом, не получится и теперь. Во-первых, Москва и Брюссель наверняка не знают, о чем они в действительности договорились. Во-вторых, их бюрократия настолько закоснелая и неповоротливая, что скачка конкурентоспособности от наших дражайших союзников можно не опасаться». В России, естественно, дискурс совершенно иной, хотя новостей опять же три. В стане тех, кто выступает за модернизацию, кто настаивает на необходимости выбора в пользу инновационной модели развития, ожидаемое ликование. И есть, чему радоваться. Первое. Разработана стратегия сближения с цивилизационно близким нам Европейским Союзом. Она вполне может стать общей платформой действий России и Европейского Союза. Второе. Это драгоценный камень в венец разгорающейся в стране предвыборной борьбы. Ну, и, как всегда, иная весть, перечеркивающая все предыдущие, – тот, под заказ которого программа писалась, сошел с дистанции. Видимо, не судьба. Как всегда, остается надеяться. Может быть, на чудо. Может, просто надеяться. Ведь альтернативы инновационному пути развития нет. Ее не существует. Из Брюсселя все видится намного мажорнее. Одни только плюсы. Первое. Россия согласилась с предложенной ей концепцией модернизации и обслуживающей ее программой «Партнерство для модернизации». Второе. Европейская Комиссия, самые сокровенные мечты которой, наконец-то осуществляются, сумела подмять под себя все государства-члены и выступить на переговорах с Москвой как бы от их имени, в том числе по широкому перечню вопросов, не относящихся к ее компетенции. Третье. То, что на раскачку с осуществлением Программы уходит так много времени, значения не имеет. Брюссель всегда славился своим умением «годеть» – разъяснение термина читайте у Салтыкова-Щедрина. Не спешит он и теперь. У ЕС есть, чем заняться на внутреннем фронте. Да и «Восточное партнерство» пока можно несколько активнее продвинуть. И на десерт – отклики из Китая. Без него сейчас ничего не обходится. Обсуждаются все те же три новости. Только ракурс вновь несколько сдвигается. Как ни странно, запуск программы «Партнерство для модернизации» – хорошая новость. Он дает надежду, пусть и очень робкую, на укоренение в России современных стандартов управления, делового общения и технологического развития. Теоретически Программа открывает путь к возникновению колоссального рынка для сбыта китайских товаров и услуг. Она прокладывает путь к формированию инфраструктуры, которая Поднебесной в будущем очень пригодится. Вторая тоже хорошая новость – Европейский Союз вновь откровенно не понимает, в чем заключается его стратегический интерес. Он проходит мимо открывающихся перед ним необъятных возможностей. Ведь ставка на установление с Россией союзнических отношений могла бы оказаться тем допингом, в котором так нуждается дряхлеющая экономика интеграционного объединения. Однако ни на какие союзнические отношения ЕС в обозримой перспективе выходить не будет. Соответственно и третья – дурная новость. Похоже, из ПДМ ничего не выйдет, а, значит, возможностей и в России, и в ЕС будет меньше, и сами они постараются отыгрываться на третьих странах. Наверное, не со всеми моментами в озвученной шутке эксперты могут согласиться. Ничего страшного, ведь это просто шутка. Но, как говаривают, в каждой шутке есть доля шутки. И через призму показанного различия в восприятии так отчетливо видно, насколько разные смыслы вкладываются в инициативу «Партнерство для модернизации», насколько противоречивой она получилась.   Сухой остаток. Или баланс плюсов и минусов Теперь по порядку. У программы «Партнерство для модернизации» целый набор замечательных черт, о которых Россия, ЕС, его государства-члены, третьи страны и все возможные бенефициары прекрасно осведомлены. Недаром бизнес так стремится продвигать в нее свои проекты. Они рельефно проступают сквозь намеренно шутливый рассказ о том, что нравится и что не нравится в ней отдельным мировым игрокам. Среди прочих достоинств это: 1) притягательность слогана «модернизация», вынесенного в название программы. Все, связанное с ним, с понятием «модернизация», получает автоматическую поддержку общества. Такой слоган привлекателен и притягателен. Он будоражит и подстегивает воображение. Он – в центре непрекращающейся ни на миг полемики. Одно слово «модернизация» завоевывает широкие массы сторонников. Нет и, по определению, не может быть политических сил, открыто выступающих против нее, за отсталость, самоизоляцию, дремучесть. 2) всеобъемлющий характер слогана. Под него, под понятие «модернизация» можно подвести практически все. Это и экономическая, и юридическая, и политическая категория. Он понятен и бизнесу, и обществу. Во всяком случае, воспринимается таким образом. Поэтому разные политические силы могут подвести под него все то, в чем заинтересованы именно они. Одновременно имеются предпосылки для того, чтобы включить в программу, которая так озаглавлена, любые выигрышные моменты. 3) его привлекательное медиатическое звучание. Программа «Партнерство для модернизации» обладает глубоким, разносторонним, привлекательным содержанием. Ее легко «продать» абсолютно всем. Она интересна государственным и наднациональным структурам, бизнесу, обществу, избирателям. Проще перечислить, кому она безразлична, чем наоборот. В этих условиях она оказывается крайне выгодным и выигрышным пиар ходом. 4) способность объединить под своими знаменами самые разные страны и политические силы. Потребность в модернизации испытывают как Россия, так в равной степени и ЕС и его государства-члены, третьи страны и международные образования. С учетом этого программа «Партнерство для модернизации» относительно легко получает необходимую политическую поддержку. В частности инициатива запуска ПДМ оказалась настолько привлекательной, что уже 19 стран (по состоянию на первые числа ноября 2011 г.) подписали с Россией свои двусторонние программы модернизации. 5) ориентация на использование всего позитивного, что уже накоплено в практике отношений России с ЕС, а равно при решении внутренних проблем отдельных стран, а равно проблем глобального развития. Об этом мало и редко говорится, а напрасно. У партнерских отношений между Россией и ЕС есть свое acquis. Программа «Партнерство для модернизации» его фактически вбирает. 6) нацеленность на повышение эффективности сотрудничества. Для ее реализации должны использоваться все те структуры, включая диалоги, рабочие группы и т.д., которые уже созданы под дорожные карты построения совместных пространств. Программа «Партнерство для модернизации» ставит задачи, связанные с повышением отдачи от их использования. 7) стремление к получению конкретных результатов. Все предыдущие концепции соразвития России и ЕС страдали чрезмерной расплывчатостью и абстрактностью. Программа «Партнерство для модернизации» нацеливает, прежде всего, на получение конкретного результата. Причем в заранее оговоренные сроки. 8) встраиваемость в любые национальные и наднациональные ориентиры развития. Россия провозгласила курс на модернизацию. Программа «Партнерство для модернизации» как раз подверстана под него. Но она в состоянии обслуживать и ориентиры экономического и технологического развития зоны ЕС. Не в меньшей степени. 9) способность в одинаковой степени работать на интересы всех сторон. Спекуляции по поводу того, что программа «Партнерство для модернизации» по сути является инструментом содействия лишь России, до конца еще не изжиты. На деле она в равной степени интересна и выгодна обеим сторонам. Список достоинств и сильных сторон программы «Партнерство для модернизации», по всей видимости, можно было бы продолжить. В этом, однако, нет необходимости. Все эти достоинства существуют лишь потенциально. Ими еще надо научиться пользоваться. А вот ее недостатки, даже пороки – это реальность. И, что обидно, таких недостатков ничуть не меньше, чем достоинств. Остановимся, скорее для примера на важнейших из них. 1) гетерогенность Программы. В ней оказалось все. В нее вошли проекты, относящиеся к добывающей и перерабатывающей промышленности, к хай-теку и сфере услуг. В ней говорится и об экономическом развитии, и об институтах государственного устройства, и о проблемах обеспечения внутренней безопасности. Понятно, однако, что разные сферы деятельности нуждаются в различных инструментах сотрудничества. Между собой они не связаны. Имеют различную приоритетность. 2) гламурный характер. Программа написана в стилистике пиар кампании. То, что до развертывания кампании дело не дошло, значения не имеет. Важно то, что она была составлена по законам жанра, мало связанного собственно с потребностями экономического сотрудничества и содействия укреплению его правовой, институциональной и административной базы. В нее включили выигрышные моменты, надерганные отовсюду. Как следствие, она пригодна в большей степени для того, чтобы создавать видимость, а не вести практическую работу. 3) завязанность на проблематику, имеющую не экономическую, а сугубо политическую составляющую. В Программе оказались очень важные, очень значимые политические цели. Но к стратегии модернизации они имеют весьма отдаленное отношение. Их достижение связано с действием факторов, выходящих далеко за рамки Программы. Соответственно эффективность и оценка Программы оказываются в жесткой зависимости от политической конъюнктуры. А это как раз то, чего нужно было бы избежать. 4) вкравшийся в нее отход от принципа равноправия. Несмотря на сопротивление российской стороны, Брюссель настоял на включении в программу «Партнерство для модернизации» ряда проектов, касающихся по сути оказания помощи Российской Федерации. В результате и статус, и характер Программы в целом претерпели крайне нежелательную трансформацию. Из чего-то равноправного, одинаково важного и полезного для обеих сторон, вся затея превратилась, пусть и во второстепенных своих элементах, в свою противоположность: программу предоставления России технической помощи и содействия. Из сугубо позитивной платформы партнерства и сотрудничества, нацеленной на сближение позиций, она превратилась в очередной раздражитель. 5) настроенность на то, чтобы обещать больше, чем Программа реально может дать. Сразу после своего согласования и запуска инициатива «Партнерство для модернизации» породила явно завышенные ожидания. Правило разумной осторожности в ее отношении было нарушено. Поскольку по определению в краткосрочной перспективе задачи модернизации и повышения жизненного уровня населения она решить не в состоянии, с самого начала Программа стала продуцировать скептические настроения, восприниматься как некая формальность, не заслуживающая серьезного отношения, как очередной бюрократический экзерсис. 6) смешение в Программе вопросов, относящихся к ведению различных уровней управления. С инициативой «Партнерство для модернизации» выступили государственные и наднациональные властные институты. Они взяли на себя также ее продвижение и реализацию. В Программу же включили проекты, к которым они не имеют прямого отношения, которые от них не зависят, которые носят сугубо коммерческий характер. То есть при ее подготовке и запуске были нарушены большинство элементарных требований надлежащего управления. Главное из них – правильный учет компетенции заказчика, сторон и участников. 7) отсутствие эффективной системы управления, смешение в структурах управления функций поддержки, контроля и исполнения. Со стороны ЕС управление программой «Партнерство для модернизации» взяла на себя Европейская Комиссия. Собственно экономической деятельностью Комиссия не занимается. Она отвечает за регламентацию и контроль за исполнением согласованных норм поведения. Проекты же, включенные в нее, в большинстве своем связаны ни с чем иным, как с экономической деятельностью. С российской стороны оно возложено на Министерство экономического развития. Для него это еще одна головная боль. У него масса других обязанностей. МЭР никаким дополнительным административным ресурсом, по сравнению с другими правительственными ведомствами, не обладает. Командовать бизнесом тоже не должно. Слабость системы управления реализацией инициативы «Партнерство для модернизации», если ее в ближайшее время не удастся укрепить и усовершенствовать, обрекает всю затею на то, чтобы спотыкаться на любых политических колдобинах и подолгу простаивать на всех полустанках. Перечень недостатков можно было бы продолжить. Но даже нескольких приведенных характеристик достаточно для того, чтобы настаивать на тонкой последовательной переналадке программы «Партнерство для модернизации», если мы хотим получить от нее не разнонаправленную, а согласованную отдачу.   Что делать «Кто виноват», и в чем заключаются основные проблемы, с которыми уже сталкиваются и еще будут сталкиваться Россия, ЕС и его государства-члены при реализации программы «Партнерство для модернизации», мы, вроде бы, выяснили. Теперь нужно ответь на вторую часть вопроса: пояснить, что можно и нужно было бы сделать. Из предпринятого выше анализа сильных и слабых сторон Программы логически вытекают выносимые на обсуждение взаимосвязанные рекомендации. Как представляется, в первоочередном порядке следовало бы предпринять следующие шаги. Первое. Заручиться принципиально иной поддержкой Программы со стороны общества. И России, и стран Европейского Союза. Пока освещение того, что происходит в отношениях между Россией и ЕС, включая реализацию Программы, носит сугубо негативный характер. Взгляните хотя бы на то, как освещаются результаты регулярных саммитов Россия-ЕС. Почитать, так провал следует за провалом. Прямо вереница разочарований и несбывшихся ожиданий. На самом деле, на практике много успешных проектов. Делается много и в области экономики, и в области внешней политики. Акцент надо делать на их всемерной популяризации. Привлекать к ним внимание общества. Научиться продавать имеющиеся достижения. Будет поддержка со стороны общества, будет и драйв, и стремление политиков внести свой вклад в улучшение и реализацию ПДМ, ассоциироваться с ней. Будет такая поддержка, ПДМ начнет привлекать совсем другие деньги на цели осуществления Программы, лучше, правда, просто на цели модернизации. Второе. Чтобы сделать Программу на порядок более привлекательной, из нее надо убрать раздражители, а саму Программу серьезно реструктурировать. Как этого можно было бы добиться? А. Продумать, как развести то, что обсуждается на уровне Россия-ЕС, и что должно делаться на страновом уровне. За отношениями по линии Россия-ЕС оставить регулятивный разговор. Договориться о том, как придавать отдельным программам и проектам ПДМ статус поддерживаемых ЕС. Плюс к этому сосредоточиться на том, что помогает взаимодействию на страновом уровне, – снятию административных барьеров, устранению ограничений и дискриминации, разработке схем правовой поддержки и сопровождения всех инициатив, способствующих инновационному развитию и созданию рабочих мест. Б. Убрать из Программы все те вещи, которые включены в нее искусственно и связаны не столько с экономическим партнерством и сотрудничеством, сколько с общим контекстом развития отношений между Россией и ЕС. Так, визовый диалог между Россией и ЕС чрезвычайно важен. Переход к безвизовому режиму – это будущее наших отношений. Но принятие соответствующих решений зависит исключительно от политических факторов. Этот и ряд других вопросов вполне можно было бы перевести в какую-то иную стратегическую программу развития отношений между Россией и ЕС. В. Вынести в другие организационные рамки проблематику институционального строительства, в том числе все проекты, связанные с реформой судебной системы, борьбой с коррупцией и т.д. Уже сейчас для их осуществления использован аутсорсинг. Фактически они поручены Совету Европы. Так, давайте и перенесем соответствующее сотрудничество в те рамки, которые предоставляет Совет Европы. Иначе идет нескончаемое и никому ненужное дублирование. Убьем двух зайцев. Проведем санацию программы «ПДМ». Вместе с тем, переформатируем Совет Европы не только на поддержку «Восточного партнерства», но и на создание общеевропейских пространств – правового, гуманитарного, демократического развития и т.д. Третье. И, может быть, самое важное. Управление реализацией Программы надо менять. МЭР в России, конечно, пользуется большим авторитетом. Но нужен межведомственный орган управления на базе МЭР. Вообще, по большому счету, отдельная государственная структура – скажем, агентство. И как можно больше функций следует передать самоорганизующимся структурам – прежде всего, ТПП. Почему именно ТПП, несложно объяснить. Все другие структуры, представляющие интересы бизнеса, выступают от имени его отдельных сегментов. ТПП объединяет всех. У ТПП огромный аппарат и системное представительство в регионах. Это тоже очень большой плюс. К тому же началась давно ожидаемая и очень нужная переналадка самой ТПП. Четвертое. Даже при большем вовлечении бизнеса в управление программой «Партнерство для модернизации», за государственными структурами останется крайне важная координирующая роль, роль оказания политического содействия в осуществлении больших системных проектов и программ. Наконец, никто не заменит государственные и наднациональные структуры в решении задач гармонизации права России и ЕС и совершенствовании национального и наднационального законодательства. Но если так, то программа «Партнерство для модернизации» должна выстраиваться совершенно иначе, не как набор разношерстных проектов. Россия и ЕС должны согласовать дерево целей стратегического партнерства и сотрудничества и предложить бизнесу и обществу наполнять конкретикой те клеточки, которые это дерево целей обозначит. © Екатерина ВОЛКОВА, к.п.н., доцент НИУ ВШЭ © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России   *1 Журнальная версия выступлений в рамках Венского процесса поддержки улучшению отношений между Россией и ЕС. Vienna Process „Deepening Dialogue EU-Russia“, 4th meeting „EU-Russia: Partnership for Modernization or Conservation?“, Vienna, 2-4 November 2011. №11(60), 2011

Каждый пятый опустился под черту бедности Странствующий идальго из Ла Манчи не удержался бы от слез, полистав страницы интернет-сайта благотворительной организации «Nuestra senora de los desemparados», созданной в Валенсии в помощь страждущим обездоленным. Ничего подобного прежде не было, пока Испания на протяжении нескольких десятилетий демонстрировала уверенный экономический рост, отражавшийся в повышении благосостояния граждан. Кризис переписал историю успеха. И личные досье тех, кто нуждается в незамедлительной финансовой поддержке (рядом всегда указан номер банковского счета для пожертвований), – тому и горькое подтверждение, и повод для нерадостных заключений. Стоит привести ряд примеров: – Женщина 56 лет, живет вместе с двумя детьми и двумя внуками, семи и трех лет. Дети не имеют работы и права на пособие. Сама она может рассчитывать на вспомоществование в размере 426 евро (срок действия заканчивается в конце ноября). Квартплата составляет 276 евро. – Студент 25 лет, материальной помощи от родителей не получает, подрабатывает случайными заработками, может «сколотить» в месяц 250 евро, из которых половину отдает за съемную квартиру. – Пожилая женщина (74 года), получает пенсию в 340 евро, живет со своим больным сыном 50-ти лет. – Женщина, разведенная, с четырьмя детьми в возрасте 16, 11 лет, а также четырех и трех лет, работает уборщицей за зарплату в 434 евро, из них 410 евро уходит на жилье. Связанная с католической церковью крупная благотворительная организация «Каритас» (Caritas) выпустила в октябре свой ежегодный доклад по итогам 2010 года, сообщает парижская газета «Монд». Вывод малоутешителен, если не сказать, душераздирающе прискорбен: в последнее время, судя по статистике, бедность в Испании «стабилизировалась и стала хронической». Если в 2007 году услугами «Каритас» регулярно пользовались (в основном, бесплатными обедами и продуктовыми пайками) 400 тысяч человек, то в минувшем их стало 950 тысяч. Причем каждый третий – новички из новоприбывших, а остальные 70% относятся к категории тех несчастных, кто, по выражению руководителя «Каритас» Себастьяна Мора, «находятся в столь затруднительном положении, что не существует никакого решения». Еще одна говорящая деталь: три четверти тех, кто обращается за помощью к добрым самаритянам из «Каритас», – семейные пары в возрасте от 20 до 40 лет с малолетними детьми. И если раньше преобладали представители иммигрантских общин, то сейчас большинство – коренные испанцы. Кризис выдавливает людей с рынка занятости. Кризис заставляет государство экономить во что бы то ни стало и любыми способами. Под нож, как водится, попадают социальные статьи расходов. Как итог, из 4,8 миллиона безработных (более 21% от самодеятельного населения) пособие не получают 2 миллиона. Накопления, если и были, закончились. Уже 300 тысяч семей лишились своего жилья, потому что не могли рассчитаться по процентам за ипотечные кредиты, задолжали за три года подряд, и банки, согласно устоявшимся повсюду условиям кредита, забрали себе недвижимость. «Каждый год все больше людей нуждаются в оказании им срочной помощи и в социальной защите»,– резюмирует Себастьян Мора. Впереди – полная неопределенность. Предписанный кризисом режим реального, а не абстрактного аскетизма начинает сказываться все больнее. Это уже заставило правительство урезать срок выплаты пособий по безработице до шести месяцев. А в автономных регионах, таких как Каталония, местные власти вынуждены резко сокращать доплаты за муниципальное жилье, вспомоществования многодетным семьям и семьям с иждивенцами. В октябре Национальный институт статистики Испании подтвердил вывод общественных организаций: бедность и нищета в стране растет небывалыми темпами. За год реальные доходы испанских семей снизились в среднем на 4,4%. Две из пяти семей не могут себе более позволить провести одну неделю отпуска в году за границей. Каждая третья семья не имеет сбережений на непредвиденные расходы. В иммигрантских диаспорах 15% детей пребывают в условиях глубочайшей нищеты, а 6% хронически недоедают. В целом, сообщают статистики, 22% домохозяйств в Испании живут ниже черты бедности, установленной на уровне 7500 евро в год на одного человека, и 13500 на семью с одним ребенком. С приходом пауперизации всегда возникает внутреннее давление в обществе и, как следствие, невольная «охота к перемене мест». Как отмечает Флорентино Фельгеросо, глава Фонда прикладных экономических исследований (Fedea), серьезность складывающейся ситуации подтверждается тем, что «все больше и больше молодых людей, сложившихся и образованных, покидают Испанию и ищут работу в других местах». Если не обратить вспять эту тенденцию, говорят эксперты, то повторится исход, наблюдавшийся в стране сорок лет назад, когда происходило массовое бегство рабочих рук и утечка мозгов. Похоже, стрелки часов подрагивают и вот-вот могут повернуть назад. Но, может, все и обойдется. Пока в Испании, констатирует газета «Монд», «вопреки масштабному кризису, не наблюдается социальной напряженности. Нет всеобщих забастовок. Нет (уличного) насилия и массовых правонарушений. Единственно, так это «разгневанные» граждане, пацифисты и утописты деликатно, не апеллируя к массам, осуждают возникшие в обществе проблемы… Но долго ли это продлится?» Парижское издание предпослало своему обзору довольно нервный заголовок: «В Испании огромная нищета надвигается огромными шагами». Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011

Шотландия может стать первой страной Европы, в которой будет установлена минимальная цена на алкогольные напитки. Это вызвано тем, что родина шотландского виски многие годы борется со свойственной многим местным жителям вредной привычкой – злоупотреблением спиртным. «За каких-нибудь пять фунтов тинэйджер может купить достаточно выпивки, чтобы наглотаться до смерти», – поясняет министр здравоохранения Николас Стэрджен. Согласно официальным подсчетам, на борьбу с пристрастием к спиртному в Шотландии тратится 3,5 миллиарда фунтов (примерно 4 миллиарда евро). И Минздрав настроен эту битву выиграть, уверяет глава ведомства. Причем, в политических кругах у него есть немало сторонников. К примеру, леволиберальная Шотландская национальная партия (ШНП) сделала установление минимальной цены на спиртное одним из своих главных программных тезисов. Правда, в прошлом легислатурном периоде, в котором ШНП руководила правительством меньшинства, добиться этого не удалось: оппозиция заблокировала решение. Зато теперь у этой партии есть необходимое большинство. Похожая идея уже воплощена в Канаде и сочтена вполне позитивной. К примеру, профессор Тим Стокуэлл из Университета Британской Колумбии сообщил, что есть твердые свидетельства: введение минимальной цены позволило заметно понизить потребление спиртного. Однако в Шотландии пока никак не могут договориться о том, какова должна быть эта цена. В прошлый раз ШНП избрала следующую формулу: цена бутылки вина емкостью 0,7 литра должна быть поднята с 3,8 фунта до 4,22 фунта. А бутылка крепкого спиртного вместо нынешних 8,35 фунта – подорожать минимум до 11,82. Соответствующий закон будет внесен в парламент в начале следующего года. Кстати, шотландскому примеру собираются последовать в ряде городов и общин северо-западной Англии, например, в окрестностях Манчестера. Что касается общественного мнения, то оно, как всегда, разделилось. Скажем, производители спиртного, предвидя падение сбыта, вступают категорически против. А вот хозяева пабов очень вдохновлены открывающейся перспективой. Потребители? Ну, этим-то деваться некуда: какую цену спросят, ту и придется платить. Андрей ГОРЮХИН №11(60), 2011

Действующее в Британии трудовое законодательство настолько несовершенно, что сдерживает повышение эффективности производства и, как следствие, экономический рост. Такой вывод содержится в докладе, подготовленном специальной рабочей группой по заказу кабинета Дэвида Камерона. Главный изъян, по мнению составителей этой аналитической записки, состоит в том, что очень и очень трудно уволить работника. Процедура согласования увольнения предусматривает (прямо как в традициях судопроизводства, где бремя доказательств лежит на стороне обвинения), что работодатель обязан представить убедительные свидетельства оправданности этого шага. Если существует сомнение, то оно трактуется в пользу увольняемого. Позиция авторов доклада прямолинейна: «Слишком просто для работников утверждать, что их сократили несправедливо, и это позволяет им получать значительную компенсацию». Более того, есть еще один знаменательный вывод в докладной записке: «Часть работников, понимая, что наниматель будет стараться избежать необходимости их уволить, работают с более низким коэффициентом отдачи, не в полную силу». Таким образом, меч увольнения, который должен быть подвешен над каждым, якобы затупился. Как следствие, предприятия, особенно в государственном секторе, мирятся со слабой производственной эффективностью своего персонала. Никто не хочет связываться с длительной и многослойной процедурой увольнения нерадивых сотрудников. Еще больше вреда, как подчеркивает авторы, такое положение дел наносит малому и среднему бизнесу, где подчас нет отделов кадров и нет опыта ведения судебных разбирательств по искам бывших работников. Нужно совершенно спокойно отказаться от этого либерального положения в трудовом кодексе, полагают авторы доклада, тем более что можно не опасаться неодобрения в Брюсселе – европейское законодательство не препятствует переходу на более жесткие правила в интересах работодателя. Единственно, что нужно будет сохранить в обязательном порядке, так это положения закона о недопустимости дискриминации по признаку пола, расы и сексуальной ориентации, считает британская «Дейли телеграф». По информации, которой располагает газета, этот пока еще конфиденциальный доклад получил уже высокую оценку и в аппарате премьер-министра, и в министерстве финансов. Еще большее одобрение он встретил у представителей деловых кругов: капитаны большого и малого бизнеса, похоже, обрадованы этой новостью. Предполагается, что в конце года будет запущен пробный шар, то есть доклад обнародуют, чтобы протестировать реакцию общества, особенно реакцию профсоюзов. Самое примечательное, что основным автором идеи облегчить правила увольнения работников выступил Эндрю Бичкрофт. Как его представляет «Дейли телеграф», Бичкрофт – «венчурный капиталист». Его доводы мало чем подтверждаются, но уже цитируются: в итоге реформы этой части трудового законодательства вырастет не безработица, как обычно считают профаны, а занятость. Почему? На этот вопрос Бичкрофт не отвечает, видимо, рассчитывая на то, что ему поверят на слово. Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011

Заказана чернуха на бывшего премьера-социалиста Для венгерской либеральной интеллигенции наступили смутные времена. Им впору переиначить строку из революционного гимна: правые «силы нас злобно гнетут». На авансцену выходят представители националистической новой волны, занимающие командные высоты в искусстве и культуре. Так, на должность директора Нового театра в Будапеште назначен Дьёрдь Дёрнер, комедийный актер, часто дублировавший голливудских звезд, который открыто исповедует ксенофобию и антисемитизм. Обращение возмущенной театральной общественности к мэру Будапешта Иштвану Тарлошу и премьер-министру Венгрии Виктору Орбану не возымело никакого эффекта. Напротив, как пишет французская «Монд», мэр «воспользовался своим правом вето», чтобы пересилить мнение комиссии экспертов, призывавших отменить назначение и объявить о вакансии. Мэр Тарлош, как член правоцентристской партии «Фидес – Венгерский гражданский союз», счел, что теряющий аллюр актер – вполне подходящая кандидатура. Выходит, что он солидаризируется и с взглядами Дьёрдя Дёрнера, заявляющего о намерении «отвоевать» театральные подмостки в интересах «венгров, которые страдают под игом социал-либералов». Комедиант также заявил, что он «объявляет войну либералам в индустрии развлечений». Как отмечает французская газета, в его устах «либералы» выступают синонимом слова «евреи». Символично, что одним из первых административных решений Дёрнера было приглашение на пост администратора Нового театра Иштвана Чурки, лидера ультраправой Венгерской партии справедливости и жизни, который подвизается на политической ниве с 1990-х годов. Справочники утверждают, что 77-летний Иштван Чурка – «известный венгерский режиссёр, драматург, политик». Забывая, подчас, указать, что в своих взглядах на проблему взаимоотношений наций и рас он близок к автору «Майн кампф». Кстати, новый скандал проецируется на еще не утихшие страсти вокруг нападок сильно правой партии Йоббик (переводится как «За лучшую Венгрию») на Роберта Альфольди, директора Национального театра, которого ультра обвиняли в профанации патриотических чувств истинных венгров. Альфольди прославился постановкой пьесы Георга Табори «Майн кампф», представив в виде фарса сюжет о том, как молодой Гитлер получает приют и убежище у еврея Шломо. Критики высоко оценили «сатирическую комедию о соблазнах популистской риторики». Но в парламенте Альфольди подвергся поруганию и оскорблениям со стороны депутатов Йоббика, причем не за художественное мастерство, не за режиссуру, а за свое еврейское происхождение и «неправильную» сексуальную ориентацию. Но ничего поделать с худруком «йоббики» не смогли, потому что контракт Альфольди закончится только в 2013 году. Зато ультра намерены взять реванш в случае с Новым театром. Дьёрдь Дёрнер уже заказал Иштвану Чурке пьесу – о бывшем премьер-министре Ференце Дюрчане, социалисте, которого сейчас обвиняют в получении взятки от одного израильского бизнесмена. Дюрчань говорит, что стал жертвой охоты на ведьм. В свою очередь Петер Фельдмахер, глава еврейских общин Венгрии, задался риторическим вопросам: не станет ли вскоре Будапешт похож на Вену времен Карла Люгера, градоначальника, чья ксенофобская риторика вдохновляла Гитлера. Чем закончится эта история, непонятно. Новый театр должен начать свой сезон в феврале 2012 года. Тем временем дирижер Адам Фишер заявил в интервью «Монд», что «мы не можем терпеть существование антисемитского театра в самом сердце Будапешта. Это было бы немыслимо в Западной Европе, но в Венгрии (после возвращение Виктора Орбана к власти) подобные печальные сюрпризы становятся все более частыми». Владимир МИХЕЕВ №11(60), 2011 »

Премьер-министр германской земли Мекленбург–Передняя Померания Эрвин Зеллеринг считает, что пять восточных земель, аннексированных ФРГ двадцать лет назад, еще долго будут нуждаться в финансовой помощи западных сограждан. «Мы экономически менее развиты, безработица на Востоке выше, а доходы у нас меньше, чем на Западе республики», – считает он. – Восточногерманским землям поддержка понадобится до конца 2019 года. Нам еще предстоит приблизиться к западногерманским землям». Именно поэтому он считает, что постоянно подогреваемые баварским Христианско-социальным союзом и либералами (Свободной демократической партией) дебаты о финансовой помощи Востоку надо раз и навсегда прекратить. И в самом деле, валовой внутренний продукт в пересчете на душу населения в восточных землях хотя уже и не составляет как когда-то 43% от западного, но и выше 73% пока не поднялся. Эксперты объясняют это спецификой экономической структуры Востока и связанными с нею факторами, вроде низкой ориентированности на экспорт. Что касается сектора услуг, то его вклад в ВВП примерно одинаков – 71%. А вот доход на душу населения на востоке все еще ниже и составляет лишь 83% от среднего общенационального показателя. Сам Мекленбург-Передняя Померания замыкает этот перечень: он смог достичь только показателя в 80% от среднего. Безработных на Востоке меньше одного миллиона. Конечно, 860 500 человек цифра весьма внушительная, однако она самая низкая, которой удалось достичь с момента воссоединения. И, тем не менее, уровень безработицы на Востоке выше вдвое. Зарплаты и пенсии тоже заметно отличаются: первые составляют в «новых» землях ФРГ 85%, а вторые – 89% от уровня старых земель. Демографическая ситуация в бывшей ГДР можно сказать катастрофическая: к 2030 году когда-то составлявшие её земли потеряют треть населения, а 2050 – половину того, что имели в 1991 году. Трудоспособная часть тамошних жителей будет значительно меньше и к тому же старше. Вполне реальна угроза нехватки квалифицированных трудовых ресурсов. Закономерен вопрос: есть ли хоть один показатель, по которому Восток не отстает? Есть. И даже два. Одинаков уровень развития здравоохранения. А вот по использованию возобновляемых источников энергии и эффективности её использования в жилом секторе новые земли даже лидируют в общенациональном масштабе. Сергей ПЛЯСУНОВ №11(60), 2011

Действительно ли в неких коридорах власти некие высокопоставленные чиновники уже обсуждают план создания в рамках ЕС твердого ядра стран, которые в рамках зоны евро пойдут на постепенную интеграцию налоговых систем? Если верить информации, появившейся в ряде влиятельных изданий по всей Европе, инициатором этого будто бы стал французский президент, а инициативу поддержала германский канцлер. Описывают даже сценарии, которые предположительно находятся на рассмотрении. Например, по одной модели, евро сохранят только наиболее конкурентоспособные страны (называют даже число 9 из нынешних 17-ти, пользующихся евро). Они будут выпускать совместные долговые обязательства и координировать налоговую политику. При этом остальные страны останутся вместе лишь в рамках единого рынка. По другой модели, нынешняя еврозона возьмет курс на большую внутреннюю налоговую и политическую интеграцию, оторвавшись в этом процессе от остальных десяти стран Союза. Официально это все опровергают, особенно в Берлине, причем, на самом высоком уровне. Однако некоторые публичные высказывания позволяют предположить, что слухи появились не на пустом месте. В правящей в Германии партии ХДС в предсъездовской дискуссии открыто обсуждают предложение, согласно которому любая страна может покинуть зону евро, не выйдя при этом из ЕС. Сейчас такую процедуру европейское право не предусматривает. Теперь предоставим слово президенту Франции Н.Саркози, общавшемуся недавно в Страсбурге со студентами: «Никто не думает, что федерализм, тотальная интеграция возможны (в ЕС. – Прим. ред.) в составе 33, 34 или 35 стран. Не будет единой валюты без большей налоговой интеграции, именно в этом направлении мы и идем». Одновременно должностные лица в Европейской Комиссии – исполнительном органе власти ЕС – активно недовольны возможностью расхождения стран-членов на две или даже более групп. Дело в том, что в таком случае она теряет значительную часть своей власти, которую год за годом терпеливо приращивала: сначала конкуренцию, попробовала с сельским хозяйством, теперь пробует с энергетикой… Председатель Комиссии Ж.М.Дуран Баррозу предупредил, выступая в Брюсселе, что «разделенный Союз будет неработоспособен». Это касается «Союза, имеющего интегрированное ядро и отключенную от него периферию, Союза, в котором господствовало бы нездоровое равновесие власти или управление типа директории». А один из величайших строителей единой Европы в бытность председателем Европейской Комиссии, ныне 87-летний Жак Делор так объяснил испанской газете «Паис» свое видение: «Необходимо дать новый импульс политическому проекту европейской интеграции, предоставив общим институтам больше власти и инициативы, вернуться к общим действиям как главному способу достижения европейской сплоченности». Эти и другие высказывания позволяют предположить, что в тиши кабинетов в различных инстанциях ЕС дискуссия на счет многоярусной, многоскоростной интеграции все же идет. Это отражает как уже существующее во многих сферах взаимодействия положение, так и некоторые направления, по которым ведется поиск выхода из нынешнего кризиса евро или отношения к евро. Что многоскоростного уже существует? Например, закреплено понятие «усиленного сотрудничества». Одни группы стран, готовые к более тесному взаимодействию в какой-то сфере, переходят от слов к делу, не дожидаясь, пока до этой готовности дозреют все 27 стран-членов. Не будем зацикливаться на евро – вспомним про Шенгенскую зону, в которую входят не все страны ЕС. Вот пример усиленного сотрудничества, который ощущают на себе и все россияне, по той или иной причине часто бывающие в этих европейских государствах. Но на проблему можно посмотреть и с другой стороны. Те, кто не готов к такому усиленному сотрудничеству, тоже могут быть разделены на несколько групп. Отдельно от всех, как ей и положено, стоит Великобритания. Она и слышать не хочет о единой валюте (чтобы не подрывать привилегии Сити), о Шенгенской системе (чтобы не менять иммиграционную систему и связи внутри британского Содружества), об интеграционных процессах вообще. Зато она охотно клеймит брюссельских бюрократов, которые, не будучи демократически избранными, навязывают европейским народам все более жесткую регламентацию. К слову, британцы чуть ли не больше всех представлены в Европейской Комиссии. Лондон с радостью торпедирует единую внешнюю и военную политику ЕС (хотя британка баронесса Эштон возглавляет соответствующую службу в Брюсселе), отказывается от формирования штабных структур, способных в будущем стать основой неких военных возможностей ЕС. Британцы последовательно предпочитают действовать в рамках привилегированных связей с США, в рамках структур НАТО, не желая создавать им конкуренцию на уровне ЕС. А без британцев, как показал недавний опыт военной операции в Ливии, французы в одиночку не смогли бы ее проводить (и наоборот), тогда как вооруженные силы других европейских стран способны играть лишь вспомогательную роль. Посмотрим, какие группы стран по отношению к еврозоне существуют среди стран ЕС, которые не перешли на единую валюту? О категорическом неприятии евро со стороны Великобритании мы уже говорили, к ней можно добавить Данию и Швецию. Первая также добилась официального права пока не переходить на единую валюту, но де-факто датская крона привязана к ней так прочно, как всякая страна перед переходом на евро. Вторая такого закрепленного права не имеет, но в 2003 году на референдуме шведы отвергли единую валюту, и сейчас к ним с этим никто из Брюсселя не пристает. Потенциально к ним можно было бы добавить Чехию, которая наряду со Словенией – странами из бывшего соцлагеря – вправе считаться наиболее интегрированной в европейскую машину. «Вступление в зону евро в обозримой перспективе – абсурдно, – сказал недавно чешский премьер-министр Петр Нечас. – Валютный союз стал союзом должников, и я не понимаю, почему я должен платить по чужим долгам». Одновременно с этим чехи вместе с поляками недовольны, что страны зоны евро принимают важные решения, ставя остальных перед свершившимся фактом, не подключая их к обсуждению проблем. Это – условная первая группа стран ЕС, сохранивших собственные валюты. Вторая группа – страны, которые хотели бы соответствовать критериям зоны евро, но пока от этого далеки. К ним можно отнести Болгарию, Латвию и Литву. Третья группа – страны, которые могли бы встать на путь перехода к евро, но пока не торопятся. К ним можно причислить Польшу и Чехию, если считать ее не соответствующей критериям первой группы. И, наконец, – отстающие. У них внутреннее экономическое положение, состояние государственного бюджета настолько тяжелые, что они даже не могут пока задумываться о евро. К ним относятся Венгрия и Румыния. При всей условности такой классификации (наверняка можно предложить и другие) получается, что на практике есть не двухскоростная Европа, а многоскоростная Европа. А ведь мы взяли только один аспект – евро! Теоретически, если вставать на точку зрения идеологов европейского строительства, прав Ж.Делор, призывающий идти дальше обязательно вместе, находить общий знаменатель. Однако общий знаменатель все более размыт, поскольку все более разные страны и интересы объединены в ЕС. В этом плане показательна судьба Греции в ЕС. Она вошла в состав Союза в 1981 году, однако нынешний ее долговой кризис показал, что за 30 лет Брюссель и партнеры по Союзу не смогли добиться полной европеизации Афин по единому стандарту, привести к нему организацию греческой общественной жизни, политиков, управление экономикой, бюджетом и даже статистикой. Не потому ли (среди прочего) бьются в ЕС за сохранение Греции в зоне евро, чтобы не признавать свой провал в этом деле? В завершении – забавная тема, которая появилась в последнее время в странах ЕС, не перешедших на евро. Во-первых, в Лондоне уже готовят сценарии на случай развала еврозоны, который может принять разные формы. Конечно, ответственные правители всегда должны продумывать свои действия наперед, учитывая все возможные повороты событий. Но одно дело готовить их в тиши кабинетов, другое дело – давать об этом знать, устраивать утечки информации. Конечно, британцы могут при этом злорадствовать: сами они не стали переходить на единую валюту. Тем не менее, большие проблемы у евро создадут не меньшие проблемы и Великобритании, 40% экспорта которой идет как раз в 17 стран с единой валютой. Кроме того, британские государственные финансы тоже находятся в плачевном состоянии, британские банки нуждались в рекапитализации, а сохранение национальной валюты и возможности игры с ее обменным курсом не обернулись ростом экспорта. Во-вторых, в 10 странах вне зоны евро обсуждается идея создания зоны… не-евро! Идею бросил со страниц газеты «Файнэншл таймс» бывший глава британского (а чьего же еще?) МИД Дэвид Оуэн. В принципе с ней согласен глава правительства Великобритании Дэвид Камерон, который видит свою страну в качестве якоря для такой зоны. Идея получила распространение и подхвачена, например, в Румынии, где не исключают, что таким образом остальные «десять» смогут лучше защищать свои интересы. Однако реальная перспектива этого весьма туманна, поскольку больно уж разные страны находятся в этой группе: от островной Великобритании и социально ориентированных скандинавов до бросившейся в пучину ультралиберализма Восточной Европы. Какой вывод из всего этого? Многоскоростная Европа уже на марше! Андрей СЕМИРЕНКО №11(60), 2011

Во всяком случае, именно такова точка зрения профессора Ханса-Вернера Зинна, президента Мюнхенского института экономических исследований, высказанная им в интервью берлинской газете «Вельт». Среди коллег-ученых он был едва ли не единственным, кто еще много месяцев назад откровенно говорил, что в рамках зоны евро Греции решить свои проблемы не удастся, и все попытки из жалости рубить кошке хвост по частям ни к чему хорошему не приведут. Не скрывал он также и того, что Италия неизбежно и быстро последует за Грецией в пучину долгового кризиса. Оба прогноза, как видим, уже сбылись… Афины, полагает ученый, можно считать официально признанным банкротом. А как еще прикажете трактовать 50-процентное списание долгов, если не как неплатежеспособность? Этот шаг экономист считает совершенно правильным: «Наконец-то банки осознают, что государственные бумаги тоже могут быть рискованными активами. Может быть, впредь они станут думать, прежде чем в огромных масштабах кредитовать другие страны. Если бы они ссужали деньги у себя дома, то у нас строились бы дома и фабрики, вместо того, чтобы мы финансировали рост потребления в других государствах». Но достаточно ли этого списания, чтобы решить проблему? По мнению Х.-В.Зинна, – однозначно нет. Просто объем греческого государственного долга вернется к той же цифре, с которой и начался этот кризис. Главная же проблема – неконкурентоспособность греческой экономики – как была нерешенной, так и останется. «Цена товаров местного производства завышена, по меньшей мере, вдвое, если её сравнить с турецкой», – говорит профессор. Единственная возможность восстановления конкурентоспособности – выход из зоны евро и обесценение национальной валюты. А как Италия? Сумеет ли она расплатиться с долгами? Это может оказаться весьма серьезной проблемой, полагает ученый. Считая с 1995 года, страна эта стала на 50% дороже по отношению к Германии. Государственный долг зашкаливает за все мыслимые пределы. С начала лета началось бегство капитала, набравшее головокружительные темпы: «Состоятельные итальянцы продают имеющиеся у них государственные бумаги Банку Италии, который покупает их за свеженапечатанные банкноты, а сами уезжают в Германию или Швейцарию». Реформы, вроде пенсионной, хотя и помогут снизить объемы долга, но конкурентоспособной они страну не сделают, говорит Х.-В.Зинн. По его мнению, Италия должна пройти через годы экономического застоя, во время которого инфляция в стране будет меньше, чем в Германии и других государствах ЕС. Только так её товары могут стать относительно дешевле. «Мы, немцы, тоже прошли через период длительного застоя, начавшийся с момента введения евро. Он кончился только к началу экономического кризиса», – говорит германский ученый. Он полагает: весьма высока вероятность того, что реализовать такой сценарий Риму не удастся. Полезна ли Италии будет помощь по греческому образцу? Ни в коем случае! Такое можно будет сделать только путем дестабилизации экономики Германии и Франции. Это чрезвычайно рискованно. Вообще, по мнению ученого, все манипуляции с «фондами спасения» не решают проблемы, а откладывают их на потом. Конечно, сейчас инвесторы рады, что нашелся желающий купить те государственные бумаги, которые сами они считают излишне рискованным вложением. Но расплачиваться за них придется германским налогоплательщикам и пенсионерам, считает Х.-В.Зинн: «Политики говорят, что они выиграли время. Но на самом деле они потеряли время, поскольку сейчас им придется финансировать дефицит внешнеторгового баланса кризисных стран в сумме 120 миллиардов евро в год». Все спасательные акции приводят к тому, что цены и зарплаты в этих странах остаются на нынешнем, завышенном уровне. Таким образом спасатели старательно наливают бездонную бочку вместо того, чтобы потребовать сделать в ней дно: «Частный капитал вернется в эти страны и станет создавать там рабочие места только тогда, когда подешевеет собственность. Если путем вливаний из общественных средств эту цену будут держать высокой, он не вернется никогда». Накачкой денег можно в лучшем случае поддерживать обанкротившееся государство на плаву, говорит германский экономист. Ничего другого при этом добиться не удастся. «У нас в стране не хватает кредитных средств для создания рабочих мест, а там подпитывается государственная система трансфертов. Так в Европе не удастся построить конкурентоспособную экономику», – подчеркивает он. Можно, конечно, счесть эту позицию жлобством, как это долгое время пытались делать в Греции, – у вас, немцев, дескать, денег полным-полно, почему бы и не помочь нам в трудный момент? И вообще, мы из-за этого евро пожертвовали своей промышленностью, а вы нажились, так что теперь давайте, раскошеливайтесь! При этом деликатно упускается из виду одна деталь: афинское правительство манипулировало цифрами, любой ценой протискиваясь в зону евро, прежде всего потому, что это давало ему возможность делать долги под чрезвычайно выгодные, но совершенно не обоснованные реальным состоянием экономики проценты. Проще сказать, Греции, не обладающей ни могучей германской экспортной машиной, ни производственными возможностями мирового уровня, ни соответствующим банковским сектором, был открыт доступ к глобальному рынку капитала на тех же условиях, что и ФРГ. И распорядилась этой возможностью афинская элита – вне зависимости от её партийной принадлежности – ну, как бы это повежливее сформулировать, несколько безответственно. А именно: набрала авансов, но сделать ничего не сумела. Однако классик недаром говорил: аванс – это заедание будущего. Когда же со всей очевидностью встал вопрос о том, что пора платить за излишне щедрый банкет, элита решила «посоветоваться с народом» – так что, братцы-эллины, будем отдавать долги или ну его на фиг? После этого вас все еще продолжает удивлять, что европейские лидеры взбеленились и указали тогдашнему греческому премьеру Георгиусу Папандреу на его реальное место под солнцем? Однако вернемся к оценкам и прогнозам Х.-В.Зинна. Что он думает о ситуации в Португалии? Там она складывается не намного лучше, чем в Греции. И у этой страны гигантский внешний долг. Потребление превышает национальный доход на 14%. В результате Португалия тоже прочно сядет на иглу трансфертов. Какой выход ученый может предложить политикам? «Оказание избыточной помощи я считаю неправильным. Уже с осени 2007 года и Греция, и Португалия финансируются только с помощью печатного станка. Дефицит внешней торговли полностью покрывается свеженапечатанными банкнотами, никакой частный капитал больше в эти страны не притекает. Если это продлится достаточно долго, то оздоровление и восстановление конкурентоспособности не произойдет никогда. Греции может помочь только выход из зоны евро. Да и Португалии, наверное, тоже. Относительно Италии можно только надеяться, что она сумеет выправиться, оставшись в зоне евро», – полагает Х.-В.Зинн. Успокоит ли принятое решение растревоженные рынки? На время, конечно. Вероятно, кризис даже несколько потеряет пугающие черты для держателей ценных бумаг в странах европейского Юга: помощь, в конечном счете, оказывается именно им. «Но то, что успокоит рынки, должно обеспокоить немецких налогоплательщиков, пенсионеров и получателей социальной помощи. Именно для них кризис сейчас становится страшным. Они берут на себя все риски, которые раньше несли обладатели ценных бумаг. Вот так и произошло перераспределение – от обладателей собственности, вложивших свои деньги в греческие и итальянские обязательства, к населению тех стран, которые предпринимают акции по спасению», – полагает экономист. Немцев очень беспокоит возможность сваливания в инфляционную спираль. Профессор Зинн не видит пока такой опасности, во всяком случае – в результате спасательных акций действий европейских правительств. Иное дело меры Европейского центрального банка. Именно у него есть возможность вернуть в экономику стран-доноров средства, закачанные в страны-должники. ЕЦБ стал должником германской банковской системы, и она может в любой момент обратить его обязательства перед ней в деньги. И тогда уже остановить инфляцию не сможет ничто: «Поскольку я подозреваю, что ЕЦБ и дальше будет финансировать страны европейского юга с помощью печатного станка, то срывание в инфляционный режим видится мне неизбежным. Это не то, что случится в следующем году или через год. Ждать этого надо в среднесрочном периоде, после преодоления конъюнктурного спада, который только что начался». Так выходит, долговой кризис, в полном соответствии с признанием канцлера ФРГ Ангелы Меркель, будет весьма длительным? Когда же его можно будет преодолеть? «На вопрос о том, когда это случится, смогут ответить следующие поколения. Мы говорим сейчас о грузе, который депутаты бундестага переложили на плечи наших детей и внуков. И им придется нести бремя кризиса наряду с тяготами стареющего общества. А поэтому их будущее вызывает у меня большие опасения», – заключает Ханс-Вернер Зинн. Но, может быть, мнение этого экономиста – просто позиция ученого, сидящего, так сказать, в башне из слоновой кости и провозглашающего оценки и предложения, решительно не применимые в жесткой политической повседневности? Давайте познакомимся с точкой зрения человека, которого не упрекнешь в том, что он далек от политической злобы дня – Беатрис Ведер ди Мауро. Эта дама считается одним из влиятельнейших экономистов ФРГ. С 2004 года она входит в состав экспертного совета федерального правительства, то бишь принадлежит к избранному кругу «виртшафтсвайзен» – «экономических мудрецов», консультирующих сильных мира сего. Её называют одним из важнейших советников Ангелы Меркель – самой влиятельной женщины мира. С госпожой Ведер ди Мауро побеседовали журналисты из мюнхенской «Зюддойче цайтунг», и получившийся в результате материал озаглавлен более чем многозначительно – «Распад Европы уже начался». Полемическое преувеличение? Судите сами. Госпожа профессор признает, что Берлин, Париж и Брюссель потеряли контроль над ситуацией, хотя и пытаются всеми силами его восстановить. Просто политико-экономические круги с трудом расхлебывают кашу, круто заваренную кругами финансово-банковскими. Б.Ведер ди Мауро согласна с мнением еще одной влиятельной дамы – директора-распорядителя Международного валютного фонда Кристин Лагард. Если не удастся быстро стабилизировать положение, то для полноценного экономического развития ближайшие десять лет будут потеряны. «Проблему нельзя приуменьшать, непосредственная угроза лежит в зоне евро, но она может распространиться на весь мир. Вероятен глобальный спад». Можно ли его предотвратить? Пока да, но это потребует большого времени: долги надо выплатить, а рынки труда и структурно слабые отрасли – оздоровить. Буквально в унисон с Х.-В.Зинном госпожа профессор рассказывает о том, что Германия в минувшем десятилетии уже прошла по этому тернистому пути: экономить пришлось и государству – разумеется, в социальной сфере – и концернам. «Но такая рассчитанная на годы программа перестройки порождает системный конфликт: появляется напряжение между финансовыми рынками, где переоценка происходит каждую минуту, и изменениями в реальной экономике, растягивающимися на годы» – отмечает она. Но, может быть, развитие европейского валютного союза вошло в фазу эндшпиля, за которой… Ну вы сами понимаете что. По мнению Б.Ведер ди Мауро, надо всеми силами избежать реализации двух сценариев. Первый – неконтролируемый развал зоны евро. Второй – еще боле сильное вмешательство в ситуацию Европейского центрального банка. К первому едва ли требуются комментарии, а второй чреват сваливанием в спираль инфляции. Именно поэтому «экономические мудрецы» требуют от мировой политики ни больше, ни меньше как смены экономической парадигмы – прекращения жизни в долг. Но какова же может быть реалистическая альтернатива нынешнему верчению в порочном круге «берем новые долги, чтобы расплатиться со старыми»? Нельзя же бесконечно заниматься «пирамидостроительством» под государственным патронажем! Вот и требуют германские эксперты, чтобы в ближайшие двадцать лет страны зоны евро вышли на уровень долгов в 60% от ВВП. Именно такого показателя требуют Маастрихтские критерии, которые лежат в основе создания единой европейской валюты. Однако даже при всей экономической обоснованности этих предложений политически это выглядит просто непристойным идеализмом. Человек, который начертает на своем знамени «посвятим 20 лет жизни отдаче не нами наделанных долгов», отлично подходит в самоубийцы, но в политики – увольте! Как прикажете заниматься этим малопочтенным ремеслом, если из арсенала средств будет изъят такой действенный способ, как деликатный – мы же, в конце концов, интеллигентные люди! – подкуп избирателей с помощью предвыборных подарков в виде повышения того и увеличения сего. Но профессор Ведер ди Мауро неколебимо стоит на своем: альтернативы жесточайшей экономии нет, это не утопия, а реальность, хоть и довольно мучительная. Но с Х.-В.Зинном она вступает в заочную полемику: возвращение к драхме и опора на собственные силы будет для Греции чересчур горьким лекарством. «Сильное обесценение драхмы будет означать только многократный рост долгов, которые сейчас номинированы в евро, и выплатить их окажется невозможно, – отмечает консультант. – Государство, банковская система и большая часть предпринимательского сектора все равно обанкротятся. Сбережения обесценятся, что больно ударит по простым вкладчикам. Хаос и хозяйственный коллапс будут неизбежны. Вот что реально надо сопоставить с достижением в виде конкурентоспособного экспорта». Итак, странам зоны евро предстоит и всемерно экономить, и в то же время обеспечивать экономический рост. Мудрецы полагают, что возможен номинальный рост в 3% при 2% инфляции. И растянется все это коллективное самолечение ни много ни мало на 25 лет… Ну что тут скажешь? Невольно на ум приходит старинный анекдот: «Доктор, скажите, я буду жить? Да, но плоо-о-хо-о». Немудрено, что А.Меркель, которой советники выписали столь многообещающий рецепт, сочла, что его провести в жизнь невозможно. Но Б.Ведер ди Мауро уверяет, что реальных вариантов, из которых можно что-либо выбирать, весьма немного. Хотя и главу германского правительства можно понять: раскол на «евро Европу» и «остальной ЕС» угрожающе близок. Об этом предупреждает и председатель Европейской Комиссии Жозе Мануэл Дурран Барозу. Но госпожа профессор неумолима: надо вводить более жесткие правила заимствования. И если это не может сделать ЕС, то должны сделать страны зоны евро – для своего же блага: «Страны зоны евро не должны позволить себя остановить тем, кто осторожничает и тянет в свою сторону (можно ли в этом описании не узнать Perfidious Albion? – Прим. авт.). К тому же что касается раскола: он уже давно начался». На просьбу пояснить последнее – вполне нетривиальное! – суждение, Б.Ведер ди Мауро ответила вот что: «Уже десять лет царит иллюзия, будто единая валюта означает единое пространство. А теперь везде в подоплеке проступает национальный подход, и последнего десятилетия словно бы и не было. Чем дальше будет тянуться кризис, тем сложнее будет вновь найти то, что в нас есть общего». Долговой кризис, хотя и далеко не в нынешней острой форме, тянется уже почти два года. Не настало ли время ввести глобальный контроль за деятельностью финансовых рынков? Профессор Ведер ди Мауро считает, что все прежние реформы финансовой системы оказались недостаточными. По-прежнему даже в Европе, не говоря уже обо всем мире, действуют преферентные системы реструктуризации отдельных финансовых институтов. И подушки собственных капиталов, как и прежде, у них слишком тонкие. В том числе и у крупных германских банков. А ведь речь идет именно о том подкожном жирке, который защищает систему от краха, а налогоплательщиков – от того, чтобы расплачиваться за чужие грехи. В заключение Б.Ведер ди Мауро, выросшая в Гватемале, напомнила о том, что страны Латинской Америки не понаслышке знают, что такое долговые кризисы. «Восьмидесятые годы прошлого века отбросили континент, по меньшей мере, на десятилетие назад. Нельзя допустить, чтобы в Европе произошло то же самое», – призывает она. Андрей ГОРЮХИН №11(60), 2011

В ноябре 2011 г. в Институте Европы Российской академии наук прошла презентация монументального труда, подготовленного коллективом авторов Института, – «Безопасность Европы». Презентация вылилась в неординарное научное событие. Она позволила ведущим российским специалистам, съехавшимся на нее, обменяться мнениями по важнейшим вопросам обеспечения международной безопасности в контексте защиты и продвижения интересов Российской Федерации. Буквально на нескольких примерах хотелось бы показать, чем это издание уникально. Акцентировать его сильные стороны. Рассказать о его достоинствах.   А вы, друзья, как не садитесь Проблематика международной безопасности популярна. Эта проблематика рейтинговая. Она привлекает всеобщее заинтересованное внимание. Ею занимаются самые разные специалисты, группы ученых, исследовательские центры. Публикаций море. И по частным аспектам безопасности. И претендующих на большее. Однако не секрет, что многие из них не дотягивают до высоких академических стандартов. Зачастую они носят сугубо конъюнктурный характер. Откликаются на то или иное отдельное событие международной жизни, повороты в ведущихся многосторонних и двусторонних переговорах, инициативы и начинания. Страдают узостью подхода и фрагментарностью. Продукт Института Европы явно выбивается из этого ординарного ряда. Проведенное им исследование иного порядка. Оно подкупает своей энциклопедичностью. Степенью проработанности материала. Кругом авторов. Книга выпущена в рамках популярной серии Института «Старый Свет – новые времена». Научный руководитель серии – академик РАН Н.П.Шмелёв. В редакционную коллегию, наряду с ним, входят: к.э.н. В.Б.Белов, д.полит.н. А.А.Громыко, Чрезвычайный и Полномочный посол РФ Ю.С.Дерябин, акад. РАН В.В.Журкин, к.и.н. О.А.Зимарин, д.и.н. М.В.Каргалова, чл.-корр. РАН М.Г.Носов, д.и.н. Ю.И.Рубинский, д.э.н. В.П.Фёдоров, д.и.н. В.Я.Швейцер, д.и.н. А.А.Языкова.   Лучшее – враг хорошего Главная проблема, с которой должен был столкнуться коллектив авторов, состояла в необъятности предмета исследования. Проблематика международной безопасности чрезвычайно широка. Нужно было выбрать, на чем сосредоточить основное внимание. Какие вопросы осветить, а какие вынести за скобки. Институт сделал вполне рациональный выбор. Безопасность сейчас складывается из жесткой и мягкой, предотвращения и урегулирования конфликтов, решения глобальных проблем. Она немыслима без учета экономических и финансовых факторов. На не влияют новые вызовы, с которыми сталкивается человечество, отдельные страны и регионы. С той или иной степенью проработки все указанные элементы безопасности затронуты в издании. В плюс коллективу авторов, несомненно, нужно зачесть то, насколько большое место в книге отведено изучению проблематики мягкой безопасности. Для Европы, евроатлантического региона, динамики отношений между Россией и ЕС она особенно актуальна. Об этом чуть дальше. И ракурс изложения материала найден правильный. Речь в коллективной монографии не идет о международной безопасности вообще или о том, как с ее обеспечением дело обстоит повсюду. Взят центральный ракурс – европейский. И под этим ракурсом все анализируется. Единственно, авторы несколько переборщили с академичностью. От любого исследования потенциальный читатель, особенно лица, принимающие политические решения, ожидают практических выводов. Рассчитывают получить сопоставление сценариев развития ситуации. Ждут конкретных рекомендаций. Под этим углом зрения, аморфных академических рассуждений недостаточно. Те разделы книги, в которых формулируются выводы, вполне можно было бы расширить.   Байка брежневских времен В последнее время стало популярным вспоминать о брежневских временах. Вот одна из популярных шуток, иллюстрирующих дискурс, принятый в те годы. Заявление ТАСС. Сегодня на официальном обеде Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев принял бельгийского посла за болгарского. По итогам напряженной содержательной беседы посол Бельгии вскричал: «Да, уважаемый Леонид Ильич. Мы готовы установить у себя ваши ракеты. Но откуда мы возьмем столько помидор!». Проблематика международной безопасности каверзная. Разные страны, международные структуры, отдельные государственные деятели и политики под одним и тем же понимают разные вещи. В результате возникает недопонимание. Рушится доверие. Появляются предпосылки для взаимного недоверия и подозрительности. Очень важно не принимать одно за другое. Поэтому в идеале хорошо бы, если бы в академическом издании анализировались все возможные подходы к тем или иным аспектам безопасности и ее обеспечения. К сожалению, это невозможно. Книга и так увесистая. Она стала бы еще толще. Ее достоинство в том, что в ней четко, ясно и определенно изложена позиция российской стороны, российского экспертного сообщества и истеблишмента (или их части). И в этом отношении коллективная монография является чрезвычайно ценным подспорьем для всех тех, кто хотел бы с этой позицией ознакомиться, кому излагаемая аргументация необходима для работы.   Назад в будущее Европы Понятно, для чего книга написана. Для того чтобы показать перспективы сотрудничества в целях достижения безопасности в евроатлантическом регионе. Прежде всего, перспективы сотрудничества между Россией и Европейским Союзом как главными игроками на европейском континенте. Сейчас ЕС занят в первую очередь своими собственными делами. Нужно преодолевать кризис. Нужно отыскивать новые парадигмы европейской интеграции. Но, как не парадоксально, это самое хорошее время для того, чтобы заглянуть вперед. Однако будущее, не исключено, скорее всего, будет в какой-то степени напоминать прошлое. Очень вероятно, что ЕС выйдет из кризиса сильно изменившимся. Он в еще большей степени станет напоминать русскую матрешку. Это означает, что в рамках Союза будут существовать и реализовываться различные интеграционные проекты с разным наполнением и геометрией в зависимости от предмета сотрудничества. Если так, то по каким-то направлениям партнерство между Россией и ЕС может и должно идти опережающими темпами. Очевидно, что в области мягкой безопасности интересы России и ЕС совпадают в гораздо большей степени. Это хорошо, наглядно показано в исследовании. Видимо, сотрудничество на этом направлении нужно форсировать. Но и по всем другим направлениям сотрудничества в области международной безопасности у России и ЕС много не реализованных возможностей. Ими обязательно нужно воспользоваться. А чтобы сделать это более эффективно, дорогой читатель, нужно проштудировать рекомендуемую книгу Института Европы. © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России *1 Журнальная версия выступления в Институте Европы РАН 9 ноября 2011 г. на презентации книги «Безопасность Европы» / Под ред. В.В.Журкина – М.: Издательство «Весь Мир», 2011 – 752 с. – (Старый Свет – новые времена). №11(60), 2011

(размышления о книге Эрнеста Кочетова «Диалог») Так повелось в мире книг. Уже сам факт появления любой книги говорит о многом и о многих! Во-первых, это не может быть случайным. Ведь что-то же толкнуло автора забросить все дела и погрузиться в писательскую бездну, отрешив себя, как правило, от обыденных жизненных привычек текущей жизни. Ведь существует же какая-то гигантская затаенная «заноза», которая не дает автору покоя, лишает его сна, привычного обиходного ритма, на время меняет его нрав и делает человека другим, не похожим на «не пишущих» людей! Это – с одной стороны. Но, с другой – когда книга готова, ведь что-то заставляет издателей, редакторов и печатников с каким-то возбужденным энтузиазмом приступить к кропотливейшей работе по выпуску книги в свет! Но и этим загадочное дело не ограничивается. А что заставляет далее бережно подхватить эстафету и показать читающей публике только что родившуюся книгу на книжных выставках, ярмарках, форумах и круглых столах? Все эти вопросы невольно обступили меня, когда я раскрыла только первые страницы книги Эрнеста Кочетова «Диалог»*1, и чем дальше я углубляюсь в тексты книги, тем для меня явственней проясняются и сами вопросы, и ответы на них, и тем полнее, чем глубже я погружаюсь в тексты и контексты книги. По большому счету, на мой взгляд, эти ответы и основания для них лежат на поверхности. Рассмотрим их более подробно! Уже само название книги «Диалог: Диалогистика как наука о судьбах человека и мира в контексте глобальных перемен» дает мощный, необычный, тщательно выстроенный посыл читателю, четко очерчивающий сферу и вектор размышления автора. В названии книги имеются ключевые слова, которые невольно заставляют содрогнуться от необычной словесной компоновки, а именно, – «…наука о судьбах человека и мира…». Иными словами, автор без особых обиняков «берет за жабры» фундаментальную проблему и тем самым уже дает читателю настрой на бескомпромиссность в постановке проблемы в ее четкой и ясной обнаженности. Но, помимо этого, в название автором заложена еще одна мощная деталь, имя ей – «диалог»! Эта деталь выступает мостом к «судьбе человека и мира», как могучий фактор, предопределяющий судьбу и рок человека. И невольно приходит мысль, что истинное название данной книги – Судьба. Теперь становится ясным, что за мысли не давали покоя автору, пока он писал свою книгу и не избавился от той гложущий его «занозы». И – удивительное дело – эту мысль подкрепляет яркое и краткое посвящение книги. Их два (с. 1). В первом, при всей его лиричности (книга посвящается супруге Светлане) уже просматривается гигантский масштаб в постановке проблем, а именно – протекция Сфинкса! Разворачивается же эта протекция во втором посвящении, в его адресности к «…умам светлым, дерзновенным, познавшим счастье свободы и независимости, а посему редким в застенках «Общественного договора» и «современного» средневековья…» (с. 1). Вот, примерно, максимально спрессованная, сжатая смысловая пружина всей книги Эрнеста Кочетова «Диалог», пружина, энергия которой освобождается по мере раскрытия структуры книги и ее текстов. Ну а что подвигло издательство оформить и выпустить в свет эту книгу? Каковы мотивации к тому, чтобы придать книге «Диалог» гармоничную форму, соразмерность объема, элегантную сдержанность в оформлении? Ответы на эти вопросы стоит искать в неких очевидностях. Дело в том, что современная читающая публика настолько интеллектуально продвинута, изощрена жаждой свежего, необычного, что удовлетворить ее изысканный вкус могут только книги первого ранга. И издательство «Экономика», будучи авторитетнейшим и крупнейшим на российской и мировой книжной арене, вполне осведомленное о настрое и вкусах современного читателя, не преминуло поводом удовлетворить этот вкус. Отсюда энтузиазм, качество и сжатые сроки выпуска книги. И, наконец, третий момент – первые шаги к читателю. Они естественно вытекают из мотивационных начал как автора так и издательства, но одновременно с этим отражают свою неповторимую страницу в жизни книги Эрнеста Кочетова «Диалог». Здесь два ярких момента. Первый – Ассоциация книгораспространителей независимых государств (АСКР) представила книгу на Московской международной книжной выставке-ярмарке (сентябрь, 2011). Это дало возможность не только познакомить первых читателей с книгой, но и привлечь внимание к ней научной общественности в форме «круглого стола», который был проведен на книжной выставке*2. Более того, Московская книжная выставка как эстафету передала книгу «Диалог» на презентацию уже более высокого уровня и масштаба – на Мировом общественном форуме (МОФ) «Диалог цивилизаций» (на его IX сессии, о. Родос, Греция, октябрь 2011 г.)*3. А втор представил широкой мировой общественности свой труд, выступив с ярким докладом «Гуманитарный прорыв: диалог обретает научную форму – диалогистику» на секции Форума под названием «Диалог цивилизаций как новая культура взаимодействия мирового сообщества». И здесь следует особо отметить внимание к книге «Диалог» со стороны основателя и президента Мирового Общественного Форума «Диалог цивилизаций» В.И. Якунина, руководителей форума О.Ю. Атькова, В.И. Куликова, М.Ю. Байдакова. И действительно, книга Эрнеста Кочетова своевременно и органично вписалась в общую идею и тематическую тональность МОФ «Диалог цивилизаций». Вот три ключевых момента, которые на мой взгляд высвечивают значимость выхода в свет книги «Диалог», «внешние» факторы ее появление, ее первые шаги. Теперь я хотела бы обратить свой взор и взор читателя на «внутреннюю» ауру книги, ее структуру и текстовые наполнения. Для человека много читающего и окружившего себя книгами не составляет проблемы понять, о чем новая книга. Для этого достаточно ознакомиться с ее структурой (оглавлением). Как правило, структура книги говорит об авторской дисциплине, о концентрации на той проблеме, которую он провозгласил в названии книги, и в пространство который автор завлекает читателей. Масса книг остается втуне как раз из-за рыхлости структур и содержания книг, когда автор теряет «красную нить», входит в дебри разных проблем, блуждает в них и, если и находит выход, то слишком поздно – читатель уже закрыл книгу. Э. Кочетов в своей книге «Диалог» избежал этого. При этом он использовал довольно тонкий прием. Во-первых, повел очень доверительный разговор с читателем, без лести и откровенно предложил читателю закрыть свою книгу, если он не захвачен, не взбудоражен ее темой. Этим он щадит читателя и расстается с ним так же тепло и непринужденно, также как тепло и непринужденно продолжает разговор с теми, кто находит в себе «силы и мужество» пролистывать книгу дальше. Э. Кочетов ищет «своего» читателя (по выражению автора – «неугомонного читателя») и ведет с ним деликатный разговор (с. 9-12). Автор не заискивает перед читателем, а сразу обнажает перед ним проблему как покушение, как замах на время и силы читателей, которым предстоит «пробраться» через текст его книги. И здесь вполне уместны обращения автора к читателям как: «мои читатели», «мои штучные читатели», «мои предопределенные, будущие читатели» (с. 11). Наладив отношения с читателями, автор смело вводит их в структуру книги и ведет далее по ее тексту, при этом постоянно продолжая начатый разговор с ними. Теперь о самой структуре книги «Диалог». В целом структура (содержание) говорит о современной аранжировке книги. Содержание подается в двух форматах – кратком и развернутом (с. 13-22). Краткое форма содержания дает возможность единым взглядом охватить всю книгу и сразу ощутить ее образ, ее смысловое ядро. И какие бы разветвления и грани исследуемой проблемы не всплывали бы в развернутом содержании или в тексте книги, они не уводят внимание читателя от схваченной логики всей книге. А логика эта в концентрированном виде предстает в таком виде. Она хорошо прописана во «Введении» к книге (с. 23-38). По своему замыслу и форме «Введение» напоминает предельное сжатие 700-страничного текста книги. Это своего рода своеобразный сжатый буклет книги, дающий полное схематическое представление о поднимаемой проблеме и путях ее раскрытия. Кстати, в качестве «Заключения» книги (с. 550-577) этот буклет развертывается в завершенную констатацию всего текста с особым вычленением узловых мыслей автора о роли и месте диалога в судьбе человека и человечества в целом в контексте глобальных трансформаций. Между двумя этими «буклетами» (сжатым – «Введением» и развернутым – «Заключением») «зажат» 500-страничный текст. И здесь все отдается на откуп читателям. Все зависит от манеры чтения книг: любителей доскональности, ознакомившихся с сутью книги во «Введении» либо в «Заключении», ждет текст как панорама (картина), в которой в единой логической последовательности разворачиваются все рубрики, обозначенные в оглавлении книги. Особо следует отметить научный аппарат книги «Диалог» (с. 587-733). Он предстает как неразрывная часть текста, дополняя, проясняя, расширяя его. Здесь автор погружает читателя и в свою писательскую лабораторию (указатели именной, географический, предметный), и в свои творческие и жизненные маршруты (сведения об авторе, перечень его произведений), и в аннотации книги на английском, немецком, французском, итальянском языках. Все вышеотмеченное говорит о предельной серьезности, с которой подходит автор к «технологической» стороне своего произведения, к его завершенному оформлению. Теперь настало время поговорить непосредственно о содержательной стороне книги, о ее научно-концептуальной составляющей, актуальности сюжетов, достоверности ситуаций и логике событий их оформляющих, об авторских оценках выделенных векторов мирового развития и их основаниях, о правомерности заключительных акцентов. Все это рассматривается Э. Кочетовым через призму диалога и опосредующую его научную сферу гуманитарного знания – диалогистику! Чтобы все это почувствовать, пройдемся по основным блокам (разделам) книги. Если «сцепить» названия разделов в их последовательную логическую связку, то перед нами предстает целостное, завершенное суждение о «Диалоге». При этом ясно проступает одна особенность: речь идет не об известных истинах – что такое диалог, его предназначение, исторические случаи большие и малые касательно его и. т.д. (об этом пишут уже давно, разное, известное). Автор берет это как данность и не утомляет читателя ему хорошо известным. Но, что примечательно, автор помещает диалог в современную для него среду, в среду глобализации мира. И здесь диалог засверкал совершенно новыми красками. Более того, совершенно по новому раскрылась его сущность, его возможности в этих обстоятельствах. Вот в этой подсветке и предстает перед нами вся сцепка из восьми разделов книги Эрнеста Кочетова. Раздел I (с. 39-82) открывает читателю «проблемное поле» современного мира. Яснее говоря – это круг больших и малых вопросов, рассеянных в мировом пространстве, вопросов, ответы на которые мир жаждет получить. Проблемное поле диалога – это своеобразный переполненный гигантский резервуар вопросов, из которого мировые форумы, конференции, симпозиумы, семинары, круглые столы черпают (или не черпают!) свои повестке дня. Автором схвачена суть мирового проблемного поля в его яркой образной форме: «…Здесь нам поможет некий образ. Диалог подводит нас к краю огромного поля – «полю мировых проблем». Представьте себе, что перед вами гигантское поле, сплошь заминированное противотанковыми минами, ну а чтобы без лишних хлопот и «удобно» было подрываться на минах, им «в помощь» развешены сети невидимых растяжек. Гулять по такому полю несведущему человеку опасно, ну а сведущие, т.е. те, которых застал «несчастный случай», а также свидетели его, занимаются разминированием очага, где это произошло, выискивая сети растяжек. Точно так же обстоит дело и с проблемами в нашем мире. «Проблемы-мины» закладывают одни люди, всю непосильную тяжесть этих проблем испытывают (подрывается) другие, ну, а третьи, в особых («тяжелых») случаях собираются на особых площадках (это площадки высокого интеллектуального ранга: мировые форумы, конгрессы, конференции, съезды, симпозиумы и пр.) и пытаются найти решение данной проблемы (т.е. «разминировать» этот очаг)…» (с. 42-43). Далее автор проходит по целой галерее различных интеллектуальных площадок, на которые попадают вопросы различного ранга, почерпнутые из «мирового вопросника» (из резервуара под названием «Проблемное поле») и здесь он останавливает свой взгляд на о. Родос (Греция), где ежегодно проводит свои сессии Мировой Общественный Форум «Диалог цивилизаций». «Родос» у автора выступает как базовый философский пьедестал, с которого он внимательно острым и критическим взглядом осматривает все проблемное поле, присматривается ко всей диалогической ситуации в мире (потом – в разделе VI – от Родосских философских начал Эрнест Кочетов переходит к мировоззренческой глобальной картине!). И что же увидел автор? А. На Родосском форуме с момента его учреждения цивилизационным проблемам нашего мира, наведению мостов между цивилизациями дан широкий и всесторонний анализ, который, в принципе, подвел черту под прояснением ситуационной межцивилизационной картины. Теперь Родос в направлении «Диалог цивилизаций» открывает новую страницу: глобальный мир меняется, меняется и познавательная оптика, а вместе с ними меняется и диалог – он должен базироваться на новых научных основаниях и инструментарии, т.е. «Диалогистике» (с. 572-573). Иными словами, автор осознал, что диалог нуждается в мощной научной платформе! Б. Временной отсчет, когда мощно заступил диалог – начало третьего тысячелетия! Диалог и раньше имел место – все, что до сих пор смонтировано в мире – его результат, как сумма больших и малых паллиативов и компромиссов, вплетенных в ткань формальных и неформальных договоренностей и конвенций, правил поведения и т.д. Но XXI век многое вскрыл. Обратимся к с. 80-83 книги. Первое. Человечество «повзрослело»: оглянувшись на путь пройденный, человечество убедилось, что все эти договоренности «гроша ломаного» не стоят. Они нарушаются когда нужно, кому нужно, где нужно! Закрадывается сомнение – диалог как ширма, как факт прощупывания самочувствия партнеров, как поиск некоего ручательства, оправдательной логики и почвы для смелых изгибов линии поведения в угоду затаенных целей того или иного игрока на поле диалога? (с. 80). А не работает ли здесь «железное правило» – сделай «дело» и затем призови «слово» – «мировую общественность» – для бесконечного диалога и переговоров по поиску консенсуса (т.е. смирения со свершившемся!) и мизерных, в основном словесных уступок неприкаянной стороне? (с. 81). Второе. Пришло фундаментальное осознание порочностей таких имеющих место моделей и технологий диалога. Вопрос стоит предельно жестко: либо человечество будет продолжать эти игры, либо на их место заступит принципиально новая фаза диалога, в котором будет безжалостно обнажена реальная ситуационная глобальная картина мира, с обнажением основных, реальных «субъектов» и «объектов» диалогистического сообщества, с обнажением их целей, скрытых устремлений, задач и механизмов их разрешения (с. 81). Что сейчас главное в диалоге? По мнению автора – это его принципиально новый, качественный поворот. Начинается новая фаза восхождения к научному феномену – диалогистике. Это, прежде всего, четкое обозначение и выделение центральных, основных атрибутов диалогистики. «Проблемное поле диалога» как раз и выступает в качестве одного из центральных атрибутов (категорий, понятий) «диалогистики» и, наряду с другими ее атрибутами, задает общую смысловую тональность современному диалогу и науке о нем. Другой атрибут диалогистики – это персонажи мирового диалога. Кто они? Это, утверждает Эрнест Кочетов, прежде всего четыре игрока на мировой арене: «Человек», «Мировая система», «Мировое сообщество» и «Природа». Они выходят на диалогическом поле с новой мировой повесткой дня (в разделе I автор их только обозначил, далее, в Разделе II, им дается полная характеристика). Автор особо подчеркивает: диалогистика оперирует совершенно другим набором вопросов и по масштабу, и по их значимости. Здесь уже нет места для вялотекущей созерцательности, убийственной для человека и народов приглушенности опасностей, угроз и вызовов. Здесь проблемы ставятся гораздо глубже и серьезней – поднимаются вопросы не только столетнего, но и тысячелетнего ранга, обнажающие зияющие язвы замордованности самой сущности человека негласным общественным договором, «прислоняются» вопросы к гигантской техногенной колеснице – «мировой системе», приковавшей к себе мириадами незримых нитей и «человека», и «мировое сообщество» в целом, колеснице, которая в своем неудержимом беге абсолютно изматывает их (с. 81). И, наконец, пришло осознание всей порочности философской объективизации нашего мира, придания словам (понятиям, категориям), звукам и жестам какой-либо «сущности», мифа о якобы объективных законах общественного развития. Ничего подобного, заявляет автор! Все это дело рук человека! Деформация нашего мира и его неустроенность есть деформация сознания человека. Эта та «разруха в головах», о которой гениально нам поведал М.А. Булгаков. Но этот тезис автор выносит на гигантский временной и пространственный отрезок – тысячелетний (с.82-83). Окинув единым взглядом идущие в мире большие и малые разговоры по большим и малым проблемам, с участием великого числа заинтересованных сторон, автор дает следующее, относительно полное и максимально сжатое определение «проблемного поля»: Проблемное поле диалога (Problem field of the dialogue) – а) атрибут (параметр) диалога; б) условная панорама мировых проблем и образное ее отображение; в) совокупность вопросов различного ранга, попадающих в повестки мировых, региональных и национальных форумов, конференций, симпозиумов, круглых столов и т.д.; г) система, где поднимаются «повестки дня» с текущими и перспективными вопросами, локальными и глобальными по своим масштабам, как не терпящих отлагательства, так и отложенных на будущее и ждущих своего решения, в т.ч. и «спящих» проблем тысячелетнего ранга; д) диалогистическая карта интеллектуальных площадок, как постоянно действующих, так и спонтанных, на которые выносятся проблемы различного ранга, идет их об суждение и поиск решений (с. 82). Но мало обозначить контур современного проблемного поля, хотя и насытив его общим философским представлением в качестве живой бурлящей системы, где поднимаются «повестки дня» с текущими и перспективными вопросами, локальными и глобальными по своим масштабам, как не терпящих отлагательства и ждущих свое решение, так и отложенных на будущее. (Среди них также и спящие проблемы тысячелетнего ранга!). Не меньшее внимание заслуживают и другие атрибуты «диалогистики», составляющие ее научный каркас. Смысловые «постановочные узлы» первого раздела (блока) логично подводят Эрнеста Кочетова к следующему блоку книги – Разделу II (с. 83-148). Здесь уже речь идет об «участниках» диалога. Иногда этот термин подменяется понятием «стороны». Автор сразу оговаривается – в его задачу не входит подробное перечисление и описание всех «персонажей» диалога, выступающих в качестве «сторон» и «участников». Его тема – глобальный диалог, а посему он сосредоточивается на трех, выступающих в качестве таковых: 1) Человек, 2) Мировое сообщество и 3) Мировая система. Затронут также и такой всплывший в явном виде участник диалога как «Природа». Выделение их носит методологический характер, формируется их образное восприятие. На проблемном поле они выступают в качестве условных субъектов и объектов диалога (с. 85). Автор так расставляет акценты (с. 147-148): - мир отмобилизовал для глобального диалога связку: «Человек – Мировое сообщество – Мировая система» – центральных «игроков» глобального проблемного поля. - следует различать особое свойство этой «триады». В каждой из них присутствуют в качестве агентов в той или иной пропорции другие участники этой триады. Это своего рода перекрестное «зеркало». Так, человек смотрит в себя и находит в своем образе и мощные отголоски апологета мировой системы. Здесь сам человек защищает и оправдывает свою «замурованность» в каркас мировой системы, и, в то же время, берет роль глашатая и от имени мирового сообщества, доказывая «непреходящее» состояние мира в «такой равновесной» триаде как «Человек – Мировое сообщество – Мировая система». Такая же картина и в мировой системе, и в мировом сообществе. Иными словами, вмонтированная в каждом участнике апологетическая составляющая ярко себя проявляет на площадках диалога, она видна невооруженным взглядом, и она существенно меняется в зависимости от той роли, в которой выступает участник диалога, – в роли субъекта или объекта. Таким образом, «мировая система» на проблемном поле диалога в силу присущих ей качеств и, прежде всего, детерминированности, демонстрирует жесткую позицию в постановках проблемных вопросов бытия: мировая система не враг себе, она имеет гигантский потенциал по защите как со стороны встроенного в него «человека», так и мирового сообщества, – апологетических частей, включенных (вписанных) в мировую систему в качестве своих агентов. Кроме вышеотмеченной двойственности структурной ткани участников диалога, бросается в глаза фундаментальная ограниченность, определенный предел в постановке вопросов и «повесток дня» диалога – как бы существует замкнутая оболочка, в которой варится «проблемность» современного мира, в ее строго заданном формате, замкнутость мирового «говора» в этой оболочке. И, естественно, здесь в связи с этим всплывает еще одна проблема: а что мешает выходу за эту оболочку и ее прорыву? Автор дает однозначный ответ на этот вопрос – существуют различные «табу», т.н. «параметры запрета» (по Г.Г. Малинецкому), выход за которые меняет не только качество, технологию и т.п. диалога, но и его смысл (подробнее о «табу» и «параметрах запрета» Эрнест Кочетов рассуждает в разделе VI ) . Вот почему многие важнейшие проблемы остаются вне поля мирового диалога, за рамками его «оболочки», в т.ч. и новейшие вызовы, опасности и угрозы. Автор же смело вскрывает истоки новейших угроз и вызовов, вызревающих в недрах Мировой системы. Только один пример: речь идет о «глобальном сдвиге» и возникающих в этой связи новых глобальных антагонизмах (с. 144-146). Геогенезис, как объемно-пространственный гносеологический прием отображения нашего мира (известного в нашей литературе под термином «геоэкономический подход»), обнажает новые разграничительные поверхности (уже не линии!). Вызревает новейший класс антагонизмов — противоречие между 1) старовестфальской системой членения мира на государства (страны) с их институциональным обустройством и 2) членением мира по геоэкономическим (воспроизводственным) границам, не совпадающим с политическими. Здесь коалиции интернационализированных воспроизводственных ядер бросают вызов интеграционным группировкам государств в борьбе за ресурсы, влияние, доминирование, т. е. геоэкономика вступает в схватку с геополитикой. Эту ситуацию политики всех мастей продолжают безудержно эксплуатировать в политических целях. Здесь геополитики вновь пытаются вывести мир в координаты «холодных войн», разыгрывая ультранационалистические карты и психозы (неврозы) суверенизации) (с.146). Все это востребовало формирование сил быстрого геоэкономического реагирования. И такие силы по мере не снижения геополитических пристрастий будут только наращиваться, внося элементы нерациональности использования сил, средств, ресурсов. Иными словами, кластерно-сетевое обустройство геоэкономического пространства вступает в противоречие с пережитками старовестфальской системы («неврозом» суверенизации), с ячеистым («сотовым») обустройством национальных структур, с их «короткими» воспроизводственными циклами, зажатыми в рамках государств (стран). Это противоречие создает ситуацию незащищенности сетевых интернациональных инфраструктур (это особенно характерно для энергетической сетевой инфраструктуры (газо-, нефте- и продуктопроводов, энергетических высоковольтных линий и т. п.), мировых первоклассных кластерно-сетевых транспортных систем, создает не только трудности для их развития и эксплуатации (здесь бич – экономическая непроницаемость границ), но прямой угрозе их уничтожения Просматривается далеко идущий план: воспроизводственные интернационализированные блуждающие ядра, мощные ТНК постепенно осознают свою силу и роль в решении мировых проблем, и именно они бросят вызов государствам. Не исключено, что мы станем свидетелями схватки двух карт (страниц) геоэкономического атласа мира — политической карты мира (вестфальской системы) и нависающей над ней «воспроизводственной» страницы. Речь идет о грядущей схватке двух миров — мира, расчлененного по политическим (государственным) границам, и мира, расчлененного по экономическим границам, несовпадающими с политическими. Но старовестфальская система без боя не сдастся, хотя 200 государств — членов ООН, раздираемые геополитическими противоречиями, вряд ли смогут противостоять 2000 крупнейшим транснациональным мировым структурам, хорошо отмобилизованным экономически, организационно и уже обзаводящимся своими силовыми «охранными» контингентами (см. рис. 1 на с. 146).   Рис. 1. Две мировые системы: новые глобальные антагонизмы (с. 146) 1 – воспроизводственная карта мира – «страница» геоэкономическая (геологистического) атласа; 2 – мировые сетевые системы – ИВЯ; – субъекты институционального обустройства; 3 – экономические границы; 4 – политическая карта мира – «страница» геоэкономического атласа; 5 – государство – субъекты старовестфальской системы мирового институционального обустройства; 6 – политические (государственно-административные) границы; 7а, 7б – разнонаправленные векторы мирового развития; 8а, 8б – векторы интересов двух систем; 9 – зона столкновения интересов, вызревания мирового межинституционального конфликта (взрыва); 10 – мировой объём («резервуар») ресурсов (энергетических, сырьевых, трудовых, интеллектуальных, финансовых, инвестиционных, цивилизационных, этнонациональных, культурологических и т. д.).   Обозначив центральные атрибуты (параметры) диалога – «проблемное поле», «стороны и участники», – которые уже приоткрывают определенную картину диалога, скорее технологическую, нежели смысловую, автор, естественно, продвинулся в своих изысканиях к следующей важнейшей характеристике диалога – к раскрытию смысла самого диалога! И, более того, его интересует: почему вопросы, связанные с такими категориями как смыслы, ценности, мотивации и стимулы нашего бытия (во многом философские, чем научные) попадают в центр внимания диалога, просятся в его «повестки дня»? Неужели сами смыслы, ценности, мотивации и стимулы в нашем мире уже стали проблемой? В какой мере эти категории согласуются с реалистичной и прагматичной стороной мировых дел, проблемы которых заполонили площадки диалога всех уровней: национального, регионального, глобального? Прояснение этих моментов идет в следующем, III разделе, в котором автор разворачивает исследование этой проблемы (с. 149-246). Как правило, самое опасное в мире – игнорируется! Его обходят стороной, не приближая и не отталкивая, а только питая надежды, что проблемы размоются сами собой, что придут новые проблемы, еще более опасные, и поглотят их. Заблуждение разума! Так, сторонятся разговора о простых истинах, смыслах, ценностях, мотивациях и стимулах. Но простые истины – самые опасные! В них зарыты социальные «коды самосохранения» и, рано или поздно, они дают о себе знать! Мир начеку: разворачивается мировой дискурс по этим проблемам. Сердцевину этого дискурса автор видит в следующем. Только что человечество пережило тысячелетний перелом в своей истории, и именно на этом переломе начали разыгрываться события, которые неискушенный читатель может воспринимать как некую устоявшуюся логику событий, имеющих свой смысл, развивающихся по определенным циклам, ритмам и другим возвратно-повторяющимся трендам. Эта логика хорошо прописана, и ей отдали дань многие блестящие умы как в нашей стране, так и за рубежом*4. Человек пытается вникнуть в эту логику и ее смыслы. Но с какой бы стороны человек не заходил к проблеме смыслов, неизбежно его посещают страшные в своей простоте и предельной обнаженности мысли: «…Я пришел в этот мир для жизни! Я пришел в этот мир свободным! Этим я украшаю прекрасную планету, в этом мое кредо, достоинство, мои первые и последние слова! И если кто-то – мировое сообщество или мировая система, – думают иначе, то это только хуже для него! Пусть иное мнение на сей счет они оставят при себе – оно меня не касается! При случае я способен …упразднить их! Этот мир – дело рук моих и только моих!..» (с. 245, 544). Разбор вопросов стимулов, мотиваций и ценностей, прояснение в глобальном дискурсе их природы и сопричастности к нашему современному деформированному Мирозданию, логично навивает мысли: не существуют ли уже некие подходы к другим смыслам, к другим ценностям и мотивациям, и существуют ли уже в реальности их новые контуры? И не обладаем ли мы осознанно уже неким опытами и практиками, в которых можно воочию представить нарождающийся новый мир, – пока как «проект нового Мироздания», поднимающегося из глубин сознания человека? На эти вопросы Эрнест Кочетов дает ответ в яркой эвристической форме: «…Вам не хватает смыслов? Не ищите топор под лавкой! Вы сеете Разумное, Доброе, Вечное? Оставьте свои хитрости и галлюцинации! Вам не хватает дела и масштаба! Займитесь «большим делом», делом тысячелетнего ранга – и вы обретете смысл! Мир прекрасен и нечего на него дуться! Другое дело, что вы, не покладая рук своих, извратили его донельзя, ну и себя, конечно, заодно! Стройте новый, кто вам мешает! Но начните с себя!! Иначе построите такой же!» (Из беседы автора с «Новыми людьми») (с. 246). Почувствовав проблематику мирового дискурса, связанную со смыслами, ценностями, мотивациями и стимулами, читатель тем самым получает пролонгацию к новому сюжету, а именно к новым опытам, новым практикам, к подъёму и выходу на новые сферы и горизонты, к «Большим глобальным проектам» – к новому Ренессансу, к восходящему над нашей планетой как новое Мироздание. О разворачивающемся в мире диалоге на эту тему читатель удостоверится в следующем, IV разделе книги (с. 247-326) Практичность наших диалогов – несомненна! Здесь даже наблюдается свой ритм, ход и тон: с какой-то затаенной надеждой человечество собирается на своих интеллектуальных площадках, подводит итоги, делится проделанным, намечает новые маршруты и этапы продвижения к намеченному. Но на всем этом лежит некая печать: разговор как некий запущенный механизм, механизм знакомый, все части которого проблемно узнаваемы, заранее обусловлены наработанной практикой. Каждый ход такого механизма-машины обозначается как некий случай и некий опыт. Этот опыт откладывается до следующего случая, который становится опытом и также откладывается… и т.д. Здесь «ранг» вопросов задает диалогу режим! Но вот на проблемном поле диалога Э. Кочетов разглядел вызревание новой ситуации: обозначились новейшие вопросы, «другие», «иные» и по своему росту, и по своей значимости и силе. Бросается в глаза их непохожесть, нестандартность. Здесь нет еще большого накопленного опыта, они за рамками условностей, да и устоявшийся механизм дискурса мало приспособлен к новым вопросам. Рядом с ним закладывается новый механизм диалога. Он вбирает в свою переработку эти новые вопросы и откладывает в историю новые опыты и новые практики. И эту работу он начинает с концептуализации фундаментальных начал нового, с «большого» диалога, с ренессансного подъема, выхода в новые сферы и горизонты, прояснения блоков, закладываемых в основания Мироздания нового Ренессанса (с. 249). Для этого автор берет на вооружения «опыт» накопленный человечеством за свою тысячелетнюю историю. Человечество научилось пробивать себе дорогу к новому через наслоение прошлого, зачастую прочного как гранитная стена. Опрокидывание старых парадигм, наподобие пробивки огромных тоннелей в скальных грунтах, имеет свои приемы, механизмы и свою сноровку: гуманитарный «проходческий щит» вгрызается в окаменевшие пласты традиционного, устоявшегося, веками слежавшегося. Новые фундаментальные замыслы и цели конструируют свою гуманитарную «проходческую машину» и ее ударные «рабочие» органы как своеобразный таран отжившего. У автора в качестве последнего выступает концептуализация. В нашем случае – в глобальном диалоге – это концептуализация глобальной теории диалога между цивилизациями, общественными системами, людьми как новая логика смыслов. А смысл «концептуального тарана» в том, что на подходе «Новые люди», вооруженные новейшим знанием о мире и обозревающих с высоких методологических орбит современное Мироздание – оно поглотило, снивилировало, искрошило и низвело до никчемности категорию «жизнь», а вместе с этим, поглотило самого человека в своей системе. Мирозданию брошен вызов – «Новые люди» несут в себе новые лозунги, новые парадигмальные модели обустройства нашего мира – возведение Мироздания нового Ренессанса на новых фундаментальных началах и опорах. А дальше в дело вступают наработки первых новых опытов как уже проделанных тоннелей в монолите старого, обветшавшего Мироздания. Название первого опыта-проходки – «Формы, маршруты, этапы ренессансного подъема». Автор рассматривает его подробно, ибо в нем уже явно просматриваются зачатки будущего (с. 257-301). Человечество не сидит сложа руки! Поднимающиеся из глубин сознания коды самосохранения человечества уже не дают ему покоя! Оно реально нарабатывает опыт по постановке вопросов высокого ранга. Ощутив ренессансный подъем и придав ему уже не умозрительные формы, маршруты, этапы, а их реальное воплощение в каждодневной практике – тем самым закладываются мощные теоретические, методологические и праксиологические фундаментальные блоки в основания нового Ренессанса. Это геонауки (среди них: геоэкономика, глобалистика, геофинансы, геологистика, геоинформатика), гуманитарная космология, когнитивная наука и когнитивная география, диалогистика и т.п. Тоннельная сеть как парадигмальная связка «геоэкономика > глобалистика > гуманитарная космология», она, как «крот истории», уже реально работает, Она не оставляет без внимания ни один закоулок «современного», обветшавшего мироздания, проделывая все новые и новые проходы (тоннели), разрушая его парадигмальный идеологический каркас, построенный на тотальной несвободе человека, замурованного в недрах техногенной модели. Парадигмальная связка «геоэкономика > глобалистика > гуманитарная космология» предопределяет содержание интеллектуального подъёма, формирует его формы, маршруты, этапы – она вышла на мировую арену (с 324-326). Наглядную схему этого сюжета в максимально сжатой графической форме автор приводит на с. 325. Приведем и мы ее (см. рис. 2).   Рис. 2. Гуманитарная космология: интеллект в поисках нового знания – маршруты и этапы (с. 325).   Но, наряду с этим, вырисовывается новая «повестка дня» глобального диалога – человечество должно бдительно следить за повадками старого, обветшавшего, предельно опасного мира. Средневековье под обличием современности вновь завладевает нашей планетой, заливает наше сознание. Человек и мир по рукам и ногам забинтован кабальным общественным договором. Над сознанием человека идет монотонная работа: идеологи всех мастей не дают человеку проснуться, погружая его в летаргическое состояние и, заодно, искривляя его сознание, поддерживая его в состоянии, адекватном миру уходящему, миру «вчерашнего дня». Об этом Эрнест Кочетов повествует в Разделе V (с. 327-346). У же первые опыты, извлеченные из начальной практики прокладывания маршрутов в неведомое будущее, показывают, какие неимоверные усилия предстоит преодолевать в ежедневных контактах с «современностью». За просветленным флером этого понятия скрывается «новое средневековье», имеющее свой скрытный негласный вердикт – «Общественный договор». Истоки этой ситуации кроются в «ошибках» сознания: в тщательно выпестованных, филигранно обоснованных, строжайше оберегаемых заблуждениях разума и «мировоззренческого косоглазия». Наука («большая» наука, фундаментальная!) отправляется в поход навстречу схватки с «современным» средневековьем», она берет с собой походный научный гуманитарный «хирургический» инструментарий для снятия заблуждений и исправления «мировоззренческого косоглазия». Но не только это провозглашает автор – провозглашается «этика нового», идет мобилизация на поиск начал зарождения новейшего знания о мире и траекториях выхода к новым парадигмальным переворотам, побуждение к первым шагам навстречу выступающему из тумана будущего Мирозданию нового Ренессанса (с.329). Расставание с отжившим и выход на новые горизонты бытия дело не простое! Об этом нужно говорить в полный голос! – необходимо эту проблему вынести в повестки дня ведущих мировых форумов, обозначив центральные вопросы. Автор отмечает, что группировки вопросов, призванных развенчать наплывающую на мир мрачную эпоху средневековья, роятся, прежде всего, вокруг фундаментальных категорий-опор нашего Мироздания. И не случайно. Именно здесь затаились искривленности (оковы), которых разыскивает разум для схватки с «современным» средневековьем. Среди таких искривленностей (оков): – ошибки сознания как истоки заблуждения разума, как мировоззренческое «косоглазие»; - «Общественный договор» как изощреннейший регламент закабаления человека, со своей структурой, высочайшем «охранным» статусом – в нем прописана технология «забинтовывания» Человека. По сути дела это негласный «Мировой устав караульной службы», вчиненный в сознание человека; - опасно ветхое «современное» Мироздание, агрессивно-техногенное, мертвой хваткой зажатое «гуманитарным средневековьем». Над миром поднимается грандиозный вопрос – до каких пор человек будет нести на себе изнуряющую его техногенную машину, сдобренную мировоззренческим косоглазием и идеологическими галлюцинациями? Доколе облепивший сознание человека гигантский рой прописных апологетов старого, слежавшегося, умершего будут прокладывать человечеству дорогу в «никуда», отнимая у человека повседневные радости, здоровье, материальное благополучие, ханжески подменяя все это абстракциями, мифами, галлюцинациями духовно-нравственного, морального, идеологического пошиба? Ответ на "простой" вопрос «Доколе?» по мнению автора лежит в плоскости: - развенчания этих «оков» сознания Человека; - схватки с «современным» средневековьем, и проблемы выхода из кабального «Общественного договора»; - выход на парадигмальный переворот (с.345-346).. Имя этому ответу гигантского масштаба – Этика Нового, Новый Общественный договор и Новый Ренессанс. В разделе VI читатель встречается с прояснением вышеотмеченных сюжетов и сутью этих надвигающихся феноменов (с. 347-426). Здесь Эрнест Кочетов взывает к интеллекту. Послушаем автора: «…Как всегда в переломные моменты истории, когда решаются судьбы миллионов людей, высокая интеллектуальная мысль дает о себе знать. Интеллект вновь собрался в дорогу для прояснения судьбы цивилизации, поиска общих базовых оснований и новых смыслов существования, выработки решений по животрепещущим вопросам нашего мира, выхода на новый уровень проблемного осознания мирового развития. Масштаб такого интеллектуального уровня предопределен тем, что как бы человек ни старался удержаться на знаках и предначертаниях прошлого, пройденного, знакомого, проверенного, ему придется приостановить свой бег, оглядеться окрест и… перевернуть изматывающую страницу бытия, иными словами – вырваться из самим же содеянной оболочки и в обновленном виде обустроить себя в новых горизонтах, в новом мироздании – Мироздании нового Ренессанса. Интеллекту это не впервой – память человека бережно хранит великолепные образцы парадигмальных поворотов и к новому бытию и новому знанию о нем. Но здесь есть проблема. Та же память хранит и другие парадигмы, основанные на ошибках сознания, на заблуждениях, более того, человек ищет заблуждения, охотится за ними! Ошибки сознания глубоки, таятся в неявном виде, зачастую скрываются под личиной развития разума, его восхождения к новому и т.д. Здесь предстоит гигантская работа и философского, и общенаучного плана. Особо пристального внимания к себе требуют фундаментальные категории, в которых ошибки сознания скрываются, таятся. И не менее важны категории, – их антиподы, их опрокидывающие…» (с. 349). Но развенчать кабальный «Общественный договор», загнавший человека в клетку несвободы – есть (по Кочетову) первый необходимый, но далеко не достаточный момент в схватке с современным средневековьем. Не менее важно вскрыть источники, из которых общественный договор постоянно черпает энергию, добавляются новые страницы, переписываются старые. Один из источников уже обнаружен: в глубине тысячелетий сознание не избежало роковых ошибок. Вся работа над ошибками сознания позволяет более пристально присмотреться к таким категориям, которые органично выступают в роли носителей ошибок сознания (власть, ханжество и др.). И вместе с тем, всплывают категории, исправляющие ошибки сознания (компромисс, справедливость, доверие, толерантность и др.). Все это уже практически стоит в повестке дня, закольцовано в новых этических постановках проблемного поля диалога, в дискурс о наборе категорий, как искривляющих, так и исправляющих сознание. Тем самым готовится почва для тщательной инвентаризации понятийного арсенала, для формирования новейших категорий и понятий, на которых будет возведено новое Мироздание, Мироздание нового Ренессанса! ( с. 401). Автор отмечает, что человеку знакомо это состояние. В своей истории он уже не раз проходил его, и последний на памяти человека ренессансный взрыв – эпоха европейского Высокого Возрождения. Начало ему положили итальянцы. XIII – XVI века прокатились могучей волной по Европе вплоть до эпохи Просвещения XVII века. Ренессанс продемонстрировал себя как грандиозный интеллектуальный взрыв такого масштаба красок, гениев, дел, которые в сжатое время опрокинули старый мир и освежили в памяти человечества первозданные античные образцы. Они преподали урок Человечеству какими могучими потенциями обладает разум Человека! Сколько красоты, силы и гармонии заложила природа в Человека! И какой великолепный образец исправление реальности (действительности)! ( c. 402). А современная действительность такова. Побродив по современному Мирозданию, заглянув за его фасады, затененные этажи, подвалы и подземелья, человек наткнулся на «средневековье», ядовитой волной наплывающее из глубин прошлого. И невольно поднимается вопрос: как проветрить Мироздание, выветрить ядовитую дымку, гарь еще тех средневековых костров, на которых сжигались светлые умы Высокого Ренессанса и эпохи Просвещения? Как разорвать кабальный «общественный договор», и вывести человека из его стальных клеток? Какие новейшие категории-опоры, на которых возводятся Мироздания, вытеснят осевшие (ослабевшие), и составят новое основание для нового Мироздания? Ответ на поставленные вопросы высокого ранга и главенствующий среди них – «Доколе?» – для автора уже не только очевиден. Его утверждающая сила уже реально работает. Человек избежал блуждания в лабиринтах в поиске своего будущего, а это значит и опасности быть разорванным демонами сомнения в мрачных закоулках средневековой современности. Он смело вступает на светлый солнечный луч – дорогу к мирозданию нового Ренессанса, дорогу, которую человечество не раз мостило в своей истории, но было встречено армией апологетов прошлого, старого, умирающего и, не выдержав борьбы, было сломлено, разорвано и повернуто вспять (с. 425). И здесь автор стоит на реальной почве, у него нет иллюзий – редчайшее, непонятное, необычное, непохожее вызывает содрогание установившегося хода вещей. Сколько изощренности, ненависти, злобы, неприятия выплескивается на все новое, непохожее! В эту борьбу вступали все институты старой парадигмы. Битва с «иным» стала жизненным стилем на протяжении веков. И такую опасность со счета не сбросить. Но сейчас другой случай – случай тысячелетнего ранга: человечество долго отступало и пятилось назад, все более и более сжимая пружину! И вот момент: пружина распрямляется, освобождая чудовищную энергию разума – бросок в будущее!! Энергию молодых не укротить! Они как эстафету приняли «этот» мир, они вольны в своих дерзаниях и помыслах обустроить его по своим жизнеутверждающим лекалам свободы, красоты и разума! (с. 416). Всё это неотложные вопросы «Большой повестки дня» глобального диалога и человечество уже реально включается в этот «большой» разговор о своем будущем! Но, чтобы совершить этот гигантский прыжок в будущее разум человека должен взять на вооружение новейшие научные подходы и новейший научный инструментарий (что греха таить, за наукой водятся рецидивы апологетики!). Диалогистика как новая отрасль научного знания как раз и войдет в этот уникальный набор научного инструментария! (с. 425-426). Об этом Раздел VII книги (с. 427-476). До сих пор автор окидывал наш мир только общим взглядом, памятуя, с какой целью — отжать самое представительное, самое в глаза бьющее, самое неброское для созерцателя, прижатого к Земле, но разрастающееся до фундаментальной значимости с высокой точки зрения (обзора), с тем чтобы, во-первых, охватить наш мир в максимально спрессованном виде; во-вторых, взять во внимание новую реальность, осознанную с помощью глобалистики и гуманитарной космологии и тем самым подготовленную в качестве стартовой космологической площадки – СКП (см. рис. 3). Теперь следующий интеллектуальный бросок с этого пьедестала — в «диалогистику», бросок в гигантское окно незнания, которое проделала для нас глобалистика ( с. 147). В Разделе IV «Опыты» автор поясняет: чтобы вызволить человека, глубоко замурованного в недрах техногенного мира, где он изматывается и жесточайшим образом поглощается, необходим своего рода мощный «таран», пробивающий парадигмальные идеологические стены техногенного мира. Подвернулся образ этой философской и гуманитарной операции: по аналогии с горными проходками здесь уместен образ в форме гуманитарного проходческого щита, машины, смело вгрызающейся в гранитные породы, старого, отжившего, традиционного, слежавшегося и закостенелого. Машина со своими высокими гуманитарными технологиями, приемами и способами, со своими мастерами по разрушению парадигмальных «пород». У этой машины по прокладке будущего есть все необходимое для своей успешной работы, в том числе и рабочие органы, которые призваны в качестве тарана или вгрызающегося инструмента делать свою работу. Таким ударным инструментом выступает концептуализация новой парадигмы. В нашем случае это есть концептуализация глобальной теории диалога между цивилизациями, общественными системами, людьми как новая логика смыслов. Миссию подготовки этих смыслов берет на себя наука, фундаментальная, новая!   Рис. 3. Современное мироустройство (наша действительность, прояснённая глобалистикой) как космологическая стартовая площадка для путешествия в гуманитарный космос к опорам Мироздания (с. 127).   Новые отрасли знания возникают тогда, когда без них уже обойтись становится невозможно: мир накапливает и откладывает такой массив фактов, событий, необычных новых явлений, что наступает момент необходимости объять их единым объясняющим взором. «Традиционная» наука не способна их объяснить. Диалогистика не только призвала к ответу «слежавшуюся» науку, но и вызвала к жизни новые отрасли гуманитарного знания и они не преминули явиться и мощно заявить о себе! Более того, они органично вписались в качестве ударного инструмента нашей проходческой машины. Так родились геоэкономика, глобалистика, гуманитарная космология и др. Именно, через призму этих новых отраслей знания просматривается научный статус диалогистики – она смело проявила себя на научных горизонтах знания. Какие предпосылки и условия ее появления? Как ее выделить на фоне других дисциплин? Каковы необходимые и достаточные научные атрибуты, присущие диалогистике, чтобы претендовать на обособленный высокий научный статус? Эрнест Кочетов в концентрированном виде объясняется с читателем на этот счет на с. 427-476 книги ( с. 429-430). Диалог и наука о диалоге – разные вещи! И здесь их необходимо различать в принципиальном плане подобно тому, как в таком же плане различаются онтологический и гносеологический подходы. С этого разграничения и начинается первый шаг выделения нового знания о диалоге. Диалог (Dialogue) – фундаментальная категория диалогистики, обозначающая желание сторон – участников диалога – обозначить собственные позиции по проблемным вопросам и на основе этого выйти на общую смысловую платформу в отношении предмета обсуждения или зафиксировать аргументацию, которая укрепляет позиции каждой стороны в своей правоте (с.475). Дальше – следующий шаг разворачивания знания о диалоге! Схема такого разворота в науковедении четко и давно прописана. Здесь и философия диалога как феномена, ясное представление о предмете и объекте диалогистики, обоснованность методологического подхода, которым пользуется диалогистика, свой категорийный, понятийный и терминологический аппарат, свои институциональные формы и т.д. Диалогистика (Dialogistics) — новая отрасль гуманитарного знания, наука о базовых теоретических и методологических основах взаимного и согласованного миропонимания в условиях глобальных трансформаций; о поиске проблемных вопросов высокого ранга и провозглашении новых повесток дня; о выходе на новые горизонты межцивилизационного диалога как фундаментального начала гармонизации нашего мира; о высоких гуманитарных технологиях снятия напряженности и придания глобальной цивилизационной устойчивости; о теоретических основах мониторинга цивилизационной устойчивости и новые принципы принятия решений по глобальным проблемам современности; о поиске новых мотиваций, стимулов и смыслов бытия (с.475). Эрнест Кочетов вычленяет несколько характерных черт диалогистики: Первая. Диалогистика как наука призвана в море проблемных вопросов находить первостепенные и вычленять их для включения в повестки дня глобального диалога, разгадывать проблемы высокого ранга на дальних подступа до их «взрыва», когда они дают знать о себе лишь только слабыми импульсами. Есть проблемные темы (и интеллектуальные площадки, на которых они рассматриваются), задающие основной, центральный тон и направленность и пользующиеся в силу этого непререкаемым авторитетом. Подобный случай разворачивается на наших глазах: мировое сообщество неожиданно стало более пристально присматриваться к цивилизациям, к категории «цивилизация» вообще и к подходам к этой категории, к вопросу о путях эволюции цивилизационных моделей и их «исчерпаемости». Так, на Родосском форуме с момента его учреждения цивилизационным проблемам нашего мира и наведению мостов между цивилизациями дан широчайший и всесторонний анализ, который в принципе подвел черту под прояснением ситуационной межцивилизационной картины. Родосские парадигмальные установки межцивилизационного диалога открыли новую страницу во взаимодействии сакральных цивилизационных вертикалей (с. 475). Вторая. Диалогистика объемлет глобальный мир и познавательную оптику, формируя новые основания и инструментарий диалога. До определенного времени диалог концентрировал свое внимание на вопросах, которые подсказывали ему те или иные произошедшие, либо надвигающиеся события. В общем, это соответствует онтологическому принципу осознания нашего мира. При этом оставался в стороне не менее важный ракурс в подходе к его проблемам – гносеологический. Иными словами, речь идет о включении в глобальные повестки дня и методологических вопросов, т.е. о той не искажающей оптике, через которую следует рассматривать наш мир (с. 476). Третья. Важнейший момент – проблема всеохватности научного поиска. С позиций настоящей книги – рассмотрение глобальных проблем через призму диалога! – обнажаются три начала: А) Начинается «Большой разговор» о новой научной рефлексии, позволяющей охватить весь мир, иными словами – «схватить» мир как проблему! Но для этого необходимо подняться на методологические орбиты соответствующей высоты. С этих высоких орбит открывается совершенно другая панорама: проблемное поле выглядит совершенно иначе и, при этом, неотлагательные проблемы глобального характера оттесняют на второй план все местное, локальное, частное. Б) Научной рефлексия – это проблема самой науки о диалоге, включающей в себя проблему вычленения главных приоритетных вопросов. Вот это совмещение двух начал: вопрос о научной рефлексии осознания современного мира и вопрос технологии оперирования в постановках проблем и объединяет диалогистика. В) Миру нужен принципиально новый Форум, а именно «Планетарный диалог». Еще один немаловажный аспект науки о диалоге: диалогистика зародилась в России. Этому способствовало ряд обстоятельств: Россия не только активный участник самых престижных мировых форумов , но и вносит существенный вклад в формирование повесток этих форумов, выдвигая различные инициативы глобального характера (с. 476). В следующем VIII разделе (с. 477-541) автор подробно посмотрел на включенность России в диалог по животрепещущим проблемным вопросам нашего мира. Автор отмечает – в ключенность России в «Большой диалог» не конъюнктурный всплеск в большой мировой политике. Будучи общепризнанным игроком на мировом поле, неразрывной частью мирового сообщества и мировой системы, Россия охватывает общим взглядом мировое проблемное пространство. Но, вступив на площадку глобального диалога, Россия демонстрирует свой особый настрой (подход) к нему. Этот настрой вытекает из того огромного кризисного «цунами», который прокатился по миру и своим крылом особо задел Россию. Россия вышла из ситуации с честью и в новом облике предстала как субъект глобального диалога, генерируя новейшие глобальные инициативы, заявляя о них в полный голос на самых высоких мировых интеллектуальных площадках. Для России диалог далеко не пустые хлопоты. Рациональность, прагматизм, деловой подход – вот мерка, с которой подходит Россия, вступая в диалог по самым насущным проблемам нашего мира. Позитивный взгляд России на диалог имеет свой контекст. Россия далека от инфантильности: мировые проблемы требуют активной, наступательной позиции в их решении, и настрой на диалог – это долговременная российская программа по снятию напряженности в мировых делах, поиску достойных ответов на вызовы времени, сохранению баланса глобальных интересов. Какие наиболее яркие акценты этой программы? В книге Эрнеста Кочетова они четко просматриваются! Рассмотрим некоторые из них (с. 479). Российская интеллектуальная мысль превозмогла этот старый, обветшавший мир, поднялась на самую высочайшую точку обзора, с которой открываются новые горизонты мироосознания тысячелетнего ранга и откуда уже наплывает на нас новый мир, новые ценности, новые мотивации – мироздание нового Ренессанса как российский «Большой проект». На евразийском и европейском внешнеэкономическом и внешнеполитическом ландшафте уже чётко обозначился ряд интеллектуальных площадок, которые, как представляется, способны взять на себя миссию реализации вышеотмеченных глобальных и региональных программ (проектов). К ним относятся Мировой Общественный Форум «Диалог цивилизаций» (о. Родос, Греция), где в широком формате представлена российская высокая гуманитарная мысль по концептуализации глобальной теории диалога цивилизаций; Международный Конгресс промышленников и предпринимателей (МКПП) ; Постоянно действующий Форум «Запад – Восток: интеграция и развитие»; Форумы гражданского сотрудничества Европейского Союза и России (в 2006 году прошёл форум под лозунгом «Вместе в будущее», г. Лахти, Финляндия – г. С-Петербург, Россия); М еждународные инвестиционные форумы "Сочи-2009", "Сочи-2010"; Мировой политический форум в Ярославле; Форум «Петербургский диалог»; Российско-китайский форум «Трансформационные процессы геоэкономического пространства: Россия и Китай в многополярном мире» и др. Именно здесь, на этих форумах идёт неустанная работа по поиску моделей гармоничного развития нашего мира, выходу на взаимоприемлемое интеграционное переплетение общественных и хозяйственных систем. Российские гуманитарные инициативы, прозвучавшие на всех этих интеллектуальных площадках, вносят свой вклад в эту работу. В работе форумов активное участие принимает «Общественная академия наук геоэкономики и глобалистики». Знаменательно, что динамика взаимоинтеграционных инициатив Европы и России благоприятнейшим образом сказывается на развитии сотрудничества и в евразийском пространстве: пример тому бурная постиндустриальная мотивация к развитию Китая, где уже сформированы отдельные ареалы мирового постиндустриального роста на этноэкономической основе, которые могут задавать общую тональность мирового развития (с. 540-541). Сейчас набирают силу интеграционные процессы на Евразийской платформе – страны-члены СНГ предпринимают реальные шаги в направлении формирования мощного регионального геоэкономического ареала. Российская прагматика, реалистичный подход к решению острых мировых проблем вписывается в общую мировую тенденцию по снятию посредством мирового дискурса огромного накопившегося слоя геополитической, идеологической и цивилизационной суеты и трескотни. Этот слой долгое время опутывал мир бесконечными разборками и на межах ячеистого сознания, и на межах ячеистой международной карты мира, приводил к кровавым войнам по причинам недоговоренности, недопонимания, а, зачастую, просто зашоренности и нежелания понимать другую сторону. Всей этой паутине, опоясавшей и человека, и мировое сообщество, и мировую систему приходит конец. Она снимается как снимается паутина в старом, захламленном доме. И у России в руках для этого надежный и мощный инструментарий – Диалогистика. Пришло реальное осознание необходимости фундаментального поворота в понимании категории «диалог», к выходу на новую его форму, учреждения новой интеллектуальной площадки – «Планетарный диалог». Российская интеллектуальная мысль, выдвинув парадигмальную связку «геоэкономика – глобалистика – гуманитарная космология» в качестве действенного рычага по гармонизации нашего мира, выходит на новый рубеж: концептуализацию глобальной теории диалога цивилизаций. Общий контур решения этой проблемы уже просматривается: новая отрасль знания «диалогистика» закладывает теоретические и методологические основы диалога в современном мире на всех его уровнях позиционирования участников. Эрнест Кочетов делает первую попытку в отечественной и мировой научной литературе дать общий контур «диалогистики», структурировать её. Диалогистика как путеводная звезда сопровождает Россию. Россия двинулась в неудержимый геоэкономический поход, меняющий мировую ситуацию и глобальную расстановку сил – совместное обустройство ареалов и точек мирового роста как залога стратегического равновесия на почве балансов интересов, консолидации мировых ресурсов в целях национального, регионального и мирового равновесия. Открывая новую страницу глобального диалога, Россия, тем самым, открывает новую страницу своей истории (с. 541). Эпиграф к разделу VIII в яркой и образной форме передает этот конструктивный настрой России на выход в новые горизонты бытия: «Не докучайте России мелочными уколами, не тревожьте ее: Россия помнит все и ничего не потеряла, она там, где была, она не удручена и не устала, она спокойно осматривается, она приседает на задние лапы, она тихо освобождает передние! А далее – вперед! Бросок в новые горизонты! Новый Ренессанс!» (с. 478). * * * Итак! Книга Эрнеста Кочетова «Диалог» предстает перед читателями во всем своем своеобразии. Это находит место и в развернутой повествовательной логике о роли диалога в судьбе человека и человечества в целом; и в закреплении диалога в новом научном направлений гуманитарных наук – диалогистике. Но этим значимость книги далеко не ограничивается. Книга неминуемо окажет влияние на многие сферы деятельности и отрасли знания: философию, социологию, политологию, культурологию, психологию, экономику, военно-стратегический ракурс, стратегию развития, право, экологию. Для этого имеются все основания, и книга Эрнеста Кочетова открывает нам их! Укажем только на некоторые из них. 1. Прежде всего, следует отметить новый философский настрой, а именно, вскрыта и показана ущербность бесконечной объективации умозрительных категорий, мифов, идеологических галлюцинаций и вывертов в бесконечном поиске «новых сущностей», придания им налета реальности, провозглашение лозунговых клеше как неких ценностей, за которую следует отдать жизнь и т.д. Все это не раз приводило мир к кровавым развязкам (бойням). И опасность в том, что эти «бледные реальности» множатся. Более того, самоослепление человека абстрактно-идеальным набирает силу (с. 105-108). Книга Э. Кочетова «Диалог» призывает к выстраиванию мощного заслона на пути их возникновения, барьера перед любыми попытками воскрешения мертвых идеальных парадигм. Книга призывает к осознанию нового философского планетарного поворота, новых грядущих мировых перемен, к поиску новых жизнеутверждающих начал и ценностных критериев в смыслах, стимулах и мотивациях, к вынесению категории «жизнь человека и его свобода» на самый высочайший пьедестал, который только может возвести человечество. 2. Социологическая направленность книги не менее значима нежели философский абрис книги. Этот сюжет (ее социологические наполнение) преломляется через поставленную автором проблему «социализации» тематики национальных, региональных и мировых форумов, конференций, семинаров, симпозиумов и круглых столов. Автор подчеркивает, что мир захлестнула тотальная безответственность за социальные последствия принимаемых решений, договоренностей, заявлений и деклараций. Мировая система, в ее техногенной фазе развития, абсолютно глуха к социальному голосу человека и мирового сообщества. Более того опасность в том, что апологетами этой глухоты начинает выступать само Мировое сообщество и его институты, увязшие в глобальных сетях техногенной мировой машины. Особый акцент в книги сделан на глубинной реакции на подобную ситуацию: в мире проснулись социальные коды самосохранения человечества (с. 47-49). Они как протуберанцы поднимаются из его исторических глубин к поверхности бытия и разрывают тонкую пленку мирового равновесия и стабильности в формах взрывных преобразований, революций и т. п. 3. Политология! Книга Э. Кочетова впервые показала всю политологическую рыхлость и несуразность современного мира. Апологеты старой, отжившей староветсфальской системы членения мира продолжают судорожно цепляться за ее обветшавшие категорий и прежде всего за понятие «международное». Их ячеистое сознание, навеваемое жесткими границами политической карты мира, вновь пестует геополитиков различного пошиба – новых глобальных ястребов-воителей. Книга «Диалог» развенчает апологетов милитаризма, идеологов силы в отношениях на мировой арене, призывает умерить пыл прописных международников от геополитики, проповедующих молодому поколению с высоких университетских политологических кафедр устаревшие догмы. Ослепленные геополитическими воззрениями времен «холодной войны», они насилуют экономику, ратуют за ее мобилизационный тип, ее милитаризацию. Они не желают (да и не способны!) видеть геоэкономическое обустройство мира на базе толерантности и взаимного учета геоэкономических стратегических интересов, мировой консолидации ресурсов в целях национального развития. 4. В яркой форме книга отображает культурологический аспект диалога. По Кочетову «культура диалога» – это способность схватывать знаковую сердцевину проблемного поля диалога и максимально достоверная его фиксация, независимо от наличия в ней четко обозначенных размежеваний и установок. Это нахождение срединных лимитрофных договоренностей между выделенными (сакральными) цивилизационными платформами (ядрами). Это устранение опасностей привнесения в межцивилизационный диалог эмоционально-чувственных моментов субъективного восприятия ситуаций, конъюнктурных соображений (с. 75). 5. Психология диалога! Огромную значимость имеет особый психологический настрой и надлежащая атмосфера вступающих в диспут сторон. Диалогистика стоит на страже этого. Провозглашается особый поведенческий регламент, выдерживание которого создает атмосферу (среду диалога), способствующую его успеху. Здесь и чувство благородной дистанции – расстояния друг от друга, достаточного и необходимого, с тем, чтобы постоянно не терять друг друга из виду (поля зрения). Здесь и радость от общения друг с другом, любование огромным спектром самобытной культуры, сопричастность к величию носителя другой культуры, радость ее познания, ощущения ценности от ее сопоставления с другими культурами (с. 75). Не менее важны и поведенческие атрибуты – это, прежде всего, те символы, знаки, атрибуты, впитавшие в себя огромный исторический, культурологический, морально-этический пласт. Они сопровождают любые речи живописными жестами и красивыми позами. В них зачастую незаметно для неопытного взгляда демонстрируется собеседнику огромный центристский представительный цивилизационный знак, его смысл – сакральная природа той или иной цивилизации. И здесь огромная сложность «успокоить», приглушить эти сакральные знаки и символы, жесты и красивые позы. И трансформировать их в новейший межцивилизационный диалект (язык). Научиться говорить на нем – огромная задача космологического масштаба, но в этом и залог продвижения к позитивному решению межцивилизационных проблем (с. 74). 6. Экономика! Мир реален и вращается он вокруг воспроизводства жизни и ее качества. Вот почему диалогистика особо выделяет свой центральный тематический приоритет – экономический, а в проекции на глобальный мир – геоэкономический. Геоэкономика – выступила как новая парадигма мироустройства. А это значит – 1) свободный доступ к ресурсам на консолидированной (согласованной) основе всех участников оперирования на мировой арене; 2) интенсивный п роцесс выхода за национальные рамки воспроизводственных циклов; 3) формирование организационно-функциональных структур наднационального статуса; 4) появление на мировом атласе экономических границ функционирования глобальных игроков; 5) обретение разрозненными национальными экономиками и их хозяйствующими субъектами новой платформы для сотрудничества — общий геоэкономический интерес (с. 129). Вот почему львиная доля тематической нагрузки всех вида дискурсов в современном мире приходятся на экономические проблемы. Именно здесь, как подчеркивает Э. Кочетов, лежит ключ к договоренностям на мировых интеллектуальных площадках. Все остальное носит вторичный, косвенной, вспомогательной характер. 7. Диалогистика не оставила без внимания военно-стратегический ракурс. Пришло понимание совершено новой роли военной компоненты в новом стратегическом раскладе мировых сил: речь идет о защите не только территориального суверенитета, но и контуров гигантских ареалов, (зон глобального экономического оперирования и влияния), далеко вынесенных за национальные рамки. Это в корне преобразило роль военной компоненты: национальные вооруженные силы основных геоэкономических игроков превратились в силы быстрого геоэкономического реагирования, что вызвало принципиально новый подход к составу Вооруженных Сил, сформировало новые требования к оружию и военному снаряжению: Вооруженные Силы призваны защищать контуры гигантских мировых геоэкономических анклавов (с. 131). Все это предопределяет центральную тему и предмет договоренностей посредством диалога в военно-политической сфере. 8. Стратегия развития. Диалогистика, впитав в себя фундаментальные разработки в сфере глобалистики и гуманитарной космологий, особо заостряет е внимание читателей на проблеме поиска новейших моделях мирового развития. В книге провозглашена и всесторонне обоснована глобальная повестка дня, – выход «Новых людей» на дорогу к новому Мирозданию – Мирозданию нового Ренессанса. Контур Мироздания нового Ренессанса, его образ и основополагающие параметры ярко представлены в книге Диалог. Так же смело и ярко описаны неимоверные трудности и опасности в борьбе с апологетами обветшавших, мертвых парадигм, сцементированных кабальным «Общественным договором», изматывающей несвободой техногенного мира с его атмосферой современного средневековья. «Новые люди», осознавшие новые ценности, мотивации и стимулы, смело прокладывают дорогу к Мирозданию нового Ренессанса. На их знаменах начертаны лозунги о «ценности жизни, ценности человека и его свободы» (с. 401-416). 9. Диалогистика на свой лад видит правовое измерение глобального мира, она побуждает к пересмотру всей системы правового регулирования. Дело в том, что правовая система испокон веков отражала право сильного. Какие бы правовые парадигмы, модели, концепции ни зарождались, при первом взгляде следует искать ответ на вопросы: чьи интересы, в том числе и национальные, защищают юридические нормы и против кого они направлены? Современная система в условиях глобализации и жесткой рыночной борьбы до предела обострила эту проблему. Право вышло из-под контроля государства. Судебная практика показывает, что нарушается основной принцип права – защита слабой стороны. Искаженное псевдофинансовыми моделями правосознание участников хозяйственной деятельности порождает бесцеремонное обращение со слабой стороной. Все это опрокидывает принцип справедливости и уничтожает право как социальный общественный институт. Юридическая норма превратилась в мощное наступательное оружие, отражающее защиту интересов одной группы, корпорации (слоя, уклада и т.д.) в ущерб другой. И вся борьба за смягчение норм либо их ужесточение есть отражение политической борьбы за долговременное господство в той или другой сфере (финансах, экономике, промышленности, социальной, военной сфере и т.д.) (с. 195). Но мир стремительно меняется. На повестке дня – поиск новых форм и методов правового регулирования в рамках нового правового порядка, разработка новых принципов правоприменения, выработка основ геоэкономического права, учреждение институтов геоэкономической ответственности (геоэкономического трибунала (с. 182-191) и др.), принятие «всемирного кодекса геоэкономического поведения» (с. 134-135). Все это вызвано новой фазой корпоративного строительства в условиях глобализации, появлением новейших субъектов мирохозяйственного общения как на национальном, так и наднациональном уровнях. В этом плане в книге выдвигается идея учреждения в мире новейших институтов «планетарного диалога и кодекса поведение его участников». 10. Экология! Диалогистика высветила новейшую ситуацию – уже невозможно «отмахнуться» от экологов (в последнее время стало своеобразной модой игнорирование мнений экологов!) Но вот наступило их время – они оказались правы, правы до ужаса! Со всех концов мира идут сигналы приближающейся катастрофы. Мания развития! Вселенское интеллектуальное зазнайство!? Игры закончились, в дело вступила сама природа, она устала. Человек с ужасом смотрит на дело рук своих, на исковерканную природу. Вопрос стоит предельно жестко: или слом техногенной парадигмы, или слом человека! В этой ситуацией вызревает необходимость в поисках радикальных мер и шагов для предотвращение глобальной катастрофы. По мнению автора, в качестве таких мер и шагов могут быть разработка и принятие двух резолюций Генеральной Ассамблеи Организации Объединённых Наций: 1) «О мониторинге темпов техногенного развития мира и их согласовании»; 2) «О демонтаже опасных очагов взрывного техногенного развития» (с. 46). * * * Таким образом, в сферах человеческой деятельности (мы указали только основные 10!) отобразились те или иные стороны диалога. То, что проблемные вопросы в различных сферах деятельности человека резонансно выплеснулись в конце 90-х – начале 10-х г. нового столетия, говорит о многом. Мир поменялся до неузнаваемости. Качественно новое состояние мира очевидно – он стал другим, иным, глобальным и проблемы стали «другими», иными, глобальными, и такого же ранга вопросы «нависли» над миром. А вместе с этим пришло осознание неприемлемости т.н. «закономерностей мирового развития». Эти «закономерности» ведут к изматыванию в «мирное» время «мирными» средствами: техногенностью и милитаризацией сознания – двумя бичам современного человека. Утеряна бдительность на ментальном уровне – налицо попытки «приучить» мир к «ядерной лексике» с подталкиванием к ядерным кнопкам. Тем самым нависла смертельная угроза человеку и человечеству в целом – на карту поставлена их судьба! В этой ситуации и сработали социальные «коды» самосохранения (с. 158-163) человечества как порыв к жизнеутверждающим началам бытия и мир подошел к «большому разговору» о своей судьбе. Автор видит и другую грозную опасность – поднимающийся над народами третий бич в лице неустанно копошащейся в сознании масс (читай – человека!) армии философствующих идеологов, политологов, социологов, культурологов, историков, экономистов и прочей братии от апологии «найденных и устоявшихся в сознании» смыслов, стимулов и мотиваций бытия, на все лады расхваливающей мертвые, сошедшие с мировой арены парадигмы и модели бытия (с.47, 386-401). Е.В. САПИР, д.э.н., профессор кафедры мировой экономики и статистики, проректор по развитию образованияЯрославского государственного университета им П.Г. Демидова   *1 Кочетов Э.Г. Диалог: Диалогистика как наука о судьбах человека и мира в контексте глобальных перемен : Научная монография / Обществ. ак. наук геоэкономики и глобалистики. – Москва: Экономика, 2011. - 733 с. *2 Читатели могут подробно ознакомиться с материалами круглого стола: см. «Диалог: новое научно-философское осознание» (круглый стол-презентация книги Эрнеста Кочетова «Диалог: Диалогистика как наука о судьбах человека и мира в контексте глобальных перемен») http://kochetov.viperson.ru/wind.php?ID=643344&soch=1 *3 Об этом см.: http://www.wpfdc.org/index.php?option=com_content&view=article&id=322:dialogistics-at-rhodes-forum-2011&catid=41:announcements&Itemid=108?=ru http://www.wpfdc.org/index.php?option=com_content&view=article&id=322:dialogistics-at-rhodes-forum-2011&catid=41:announcements&Itemid=108?=en *4 Достаточно вспомнить выдающиеся работы отечественных ученых в области цикличности – Н.Д. Кондратьева и его последователей Ю.В. Яковца, И.А. Пантина и других. №11(60), 2011

Недаром Греция – родина демократии. В нынешний сложнейший момент для своей истории и для истории Европейского Союза из Афин прозвучало было предложение, призванное поставить с головы на ноги процессы, происходящие в Старом Свете. Теперь уже бывший греческий премьер-министр Георгиос Папандреу предложил провести референдум, на котором народ должен был поддержать или отвергнуть разработанные драконовские финансовые реформы, которые в среднесрочном плане могли бы оздоровить экономику страны. Соглашаться на крупные финансовые и социальные потери во имя нормализации экономики в светлом будущем или отвергать эту программу, не имея ясной перспективы, кроме вылета из зоны евро и, возможно, даже из ЕС? Я говорю не о своевременности и уместности такого референдума, но о принципе – обращении к народу при принятии судьбоносного для него решения. Как вы помните, после инициативы Г.Папандреу финансовые рынки, столицы стран-партнеров и даже таких далеких от Греции государств, как Китай и США, всполошились. Если греки не приняли бы столь долго вырабатывавшийся и утрясавшийся план по их спасению от дефолта, грозила рухнуть единая европейская валюта с неописуемыми последствиями для глобальной экономики. Громче всех, пожалуй, негодовали немцы, которые сами несколькими днями раньше, затаив дыхание, ждали вердикта своего Конституционного суда, который должен был подтвердить (или нет) законность изменений механизмов финансовой помощи в рамках ЕС. Из-за ожидания этого вердикта была даже перенесена встреча глав государств и правительств «двадцати семи», на которую как раз и выносились эти вопросы. А когда народной поддержкой решил заручиться тогдашний глава греческого правительства, остальные взвыли, не признавая за ним такое право. Лондонская «Дейли телеграф», этакий столп британского консервативного парламентаризма, в те дни упоминала о шутке, которая ходила в финансовых кругах и не вызывала раздражение в правительственных сферах: военный переворот в Греции был бы хорошей вещью, поскольку военный режим не мог бы оставаться в ЕС. Мол, с вылетом Афин из Союза греческая проблема превратилась бы в чисто греческую… А вот выдержка из пассажа одного из певцов либерализма в политике и экономике, американского делового журнала «Форбс»: «Эта шутка особенно грустная и горькая, поскольку, если абстрагироваться от небольшой проблемы превращения Греции в военную диктатуру, это было бы хорошим выходом для страны». Возможно, инициатива Г.Папандреу была несвоевременна. Возможно, с ней надо было выступить раньше. Но она во весь рост поставила одну из главных проблем ЕС – отсутствие демократической легитимности всего процесса европейского строительства и соответствующих институтов власти ЕС. Именно это ведет в тупик многие интеграционные процессы. Об этом говорят не первое десятилетие. Наиболее наглядный пример отсутствия такой легитимности – порядок формирования Европейской Комиссии, исполнительного органа власти Союза. Она имеет огромную и постоянно растущую власть, однако никем не избирается, даже формально. Кандидатуры членов Комиссии согласуют в ходе кулуарных консультаций глав государств и правительств стран-членов ЕС. В попытке прикрыть демократическим фасадом здание институтов власти ЕС постепенно увеличиваются полномочия Европейского Парламента, проводятся прямые выборы евродепутатов. Однако их полномочия и компетенция настолько малы, что они не в состоянии оказывать весомое влияние на реальную политику ЕС. Она по-прежнему определяется чиновниками в брюссельских кулуарах Комиссии, а также лидерами двадцати семи стран. Кризис евро ныне вынуждает Союз приступить к обсуждению вопросов, которые откладывались опять же десятилетиями: как идти к подлинной экономической и политической интеграции, какие институты для этого необходимы? Ясно теперь, что для единой европейской валюты необходимы единая налоговая, бюджетная и экономическая политики. Для этого в свою очередь необходим более высокий уровень трансграничной интеграции. Ясно, что при такой интеграции национальные правительства и парламенты потеряют значительную часть власти. Какие-то движения в этом направлении уже есть. «Меркози» (так все чаще называют в европейской прессе тандем нынешних руководителей Германии и Франции, задающий тон нынешним реформам в ЕС) уже продвигают идею единого экономического правительства для еврозоны, хотя, по сути, дальше разговоров дело не идет. Но раньше-то и говорить вслух на эту тему боялись! Известный германский социолог Юрген Хабермас (цитирую по парижской «Монд») пишет: «Главные герои политической сцены не должны бы забывать конструктивные недостатки, заложенные в фундамент валютного союза, которые могут быть устранены лишь через политический союз. ЕС не хватает полномочий для гармонизации национальных экономик, между которыми существуют радикальные различия в части их конкурентоспособности». И далее: «Необязывающие договоренности, принятые главами правительств, либо остаются без последствий, либо не имеют демократической легитимности. По этой причине на смену должна придти бесспорная институционализация совместных решений». Вместо этого мы становимся свидетелями того, что важнейшие для нынешних и будущих поколений европейцев решения принимаются за закрытыми дверями, часто бюрократами, отвечающими только перед своим начальством. Зато истерические шараханья бирж, игры финансовых спекулянтов, отметки, раздаваемые рейтинговыми агентствами, играют куда более важную роль, нежели воля народов, выраженная с соблюдением демократических процедур. Германская газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг» называет это «зрелищем дегенерации тех самых ценностей, воплощением которых Европа себя считала». Загнанный в угол, Г.Папандреу попытался переломить эту порочную тенденцию, превратившись в фигуру, достойную древнегреческой трагедии. Не получилось: референдума не будет, а сам он потерял пост. Возможно, спасение евро – более насущная задача. Но вопрос о демократической легитимности всего европейского строительства, тем не менее, встает в полный рост. Когда политика и экономика уходят полностью в высшие сферы, когда общество никак реально не участвует в принятии жизненно важных решений, когда эти решения получают в лучшем случае чисто формальную народную поддержку, тогда не надо удивляться равнодушию граждан, их пассивности и нежеланию участвовать в этих спектаклях. Не надо удивляться тому, что только крайние точки зрения вызывают интерес и имеют мобилизационный потенциал, пусть и ограниченный. В этом плане нынешний опыт ЕС выходит далеко за рамки этого объединения, судьбы евро и греческих финансов. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №11(60), 2011

Впервые за 20 лет в Германии выросло число погибших в дорожно-транспортных происшествиях. С января по сентябрь, таким образом, ушло из жизни 2938 человек, то есть на 5,9% больше, чем за первые три квартала предыдущего года. Об этом сообщило Федеральное статистическое ведомство. Да, прервалась многолетняя позитивная тенденция… Что же произошло в Германии? И дороги хуже не стали, и машины все те же, даже еще современнее, и водители не одичали так, как это случилось, скажем, в России. Почему же приключилась такая напасть? Причина, по оценке германских экспертов, заключается в погоде. Теплая и сухая весна привела к тому, что на дороге оказалось больше мотоциклистов и велосипедистов, которые особенно активно пополняют статистику смертных случаев. А как объяснить рост ДТП с летальным исходом в августе и сентябре? На этот вопрос аналитики пока не дают ответа. Особенную загадку являет собой последний месяц этого лета, когда погибло 380 человек (плюс 27% по сравнению с тем же месяцем предыдущего года). В 2010 году был поставлен рекорд: за день в дорожно-транспортных происшествиях гибло не более 10 человек, что за год суммировалось в 3648 погибших. За все время ведения транспортной статистики таких благоприятных результатов не было зафиксировано. Противоположный полюс – 1970 год с 21 332 погибшими. Что касается пострадавших, то их за девять месяцев этого года набралось 295 200 – на 4,2% больше, чем за тот же период прошлого года. Всего было зарегистрировано 1,7 миллиона ДТП, что даже немного меньше, чем прежде. Хотя и зафиксирован рост числа аварий, повлекших за собой ранения и травмы (плюс 4,6%), но случаев, где все ограничилось помятой «жестянкой», стало меньше на 2,3%. Шестьдесят процентов смертельных случаев происходит в Германии на сельских дорогах, где, в отличие от автобанов, действуют ограничения скорости. Вот почему многие эксперты возражают против того, чтобы объяснять статистические всплески ремонтами дорог или скверной погодой. «Дождь сам по себе не вызывает аварий. Решающая причина – это поведение за рулем», – настаивают они. Для обеспечения большей безопасности эксперты также требуют повсеместного распространения ряда технических новинок. Скажем, установки блокировки зажигания, которая отключается только тогда, когда пристегнуты все ремни. Продолжаются и традиционные разговоры о введении новых скоростных ограничений, различных электронных систем безопасности и, конечно же, нормы «ноль-промилле» для водителей. И, тем не менее, представители Всегерманского автомобильного клуба (ADAC) считают низкими последние цифры погибших в ДТП, даже несмотря на их рост. А что думают на этот счет политики? «Зеленые» обвинили министра транспорта Петера Рамзауэра в игнорировании предложений экспертов. В частности, Штефан Кюн, официальный представитель парламентской фракции этой партии по вопросам транспортной политики, подчеркнул, что министерство не уделило должного внимания материалам, подготовленным научным советом, действующим при этом правительственном органе. Досталось министру и за то, что он недостаточно учитывает соответствующие направления политики Европейского Союза, в частности «Вижн зироу», в соответствии с которым к 2050 году предполагается довести число погибших в ДТП до нуля. Оно бы, конечно, здорово, но уж больно трудно верится в достижение подобного благорастворения воздухов. Впрочем, кто может знать, что случится через четыре десятка лет, когда подавляющее большинство участников этих жарких дискуссий уже переберется туда, где нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная? И о Штефане Кюне историки автотранспорта будут к тому времени вспоминать разве что как об одном из тех, кто в стародавние времена требовал принятия смешных мер – введения в германских городах общего ограничения скорости тридцатью километрами в час и полного запрета на употребление спиртного за рулем. Сергей ПЛЯСУНОВ №11(60), 2011

Ученые из Саарского университета разработали беспроводной велосипедный тормоз. Практические испытания проводились на двухколесной машине «Крузер байк», и надежность новой тормозной системы, вычисленная строго математически, оказалась не меньшей, чем у соответствующей авиационной техники. «Беспроводные тормозные системы в принципе не могут работать со стопроцентной надежностью, это обусловлено технологически», – поясняет Хольгер Херманс, руководящий одной из кафедр Саарского университета. Именно он и возглавляет группу исследователей, создавших новый тормоз. Так вот надежность новой системы, согласно проведенным вычислениям, составляет 99,999999999997%. Иными словами, неудачной может оказаться лишь одна из трех триллионов попыток торможения. Желающие – и умеющие! – могут заняться вычислением вероятности такого события. Но в целом, согласитесь, вполне приемлемый риск, едва ли больший чем ткнуть себе вилку в глаз вместо рта. Чтобы затормозить, надо всего-навсего покрепче сжать резиновую ручку на руле своего двухколесного друга. Туда встроен сенсор. Он активирует передатчик размером с сигаретную пачку, укрепленный на рулевой колонке, дальше сигнал идет к приемнику, находящемуся на конце передней вилки. А тот уже включает механический привод, приводящий в действие тормозные диски, которые укреплены на переднем колесе. Чем сильнее нажатие на ручку, тем сильнее торможение – ничего нового по сравнению с привычным ручным тормозом. Скорость срабатывания этого тормозной системы составляет максимум 250 миллисекунд. При скорости в 30 километров в час тормозной путь составит два метра. Но это пока. «Не представляет проблемы встроить системы антиблокировки и антипроскальзывания. Это просто и быстро», – уверяют исследователи. Впоследствии их наработки можно будет применить при создании железнодорожного тормоза. Александр ВАРВАРИН №11(60), 2011

Впервые проблема дефицита энергоресурсов встала перед странами Западной Европы в период нефтяного кризиса 1970-х годов. Ответ на этот вызов был весьма эффективным; потребление энергии в конце 1970-х – начале 1980-х годов росло гораздо менее высокими темпами, чем ВВП. Однако этот ответ был дан преимущественно на национальном уровне. В 1986 г. Совет ЕС наметил индикативную цель: на 20% снизить энергоемкость ВВП к 1995 году; однако ее реализация полностью была в руках государств-членов, Европейская Комиссия даже не имела координационных полномочий. Единственным реальным действием на уровне ЕС стало учреждение программы SAVE , посредством которой ЕС поддерживал технические исследования, инфраструктурные инициатив государств-членов и создание сетей обмена информацией. Однако ограниченная сфера действия программы и еще более ограниченный бюджет не позволили ей оказать какое-либо существенное влияние на развитие событий. Таким образом, к концу 1990-х годов деятельность ЕС в сфере энергосбережения практически отсутствовала: без особых успехов продолжалась реализация программы SAVE , а из юридических актов можно упомянуть лишь директиву 92/75*1, создавшую систему маркировки энергоэффективности. Характерно, что имея полномочия в сфере энергетики, ЕС «проник» в эту область через развитые механизмы регулирования Единого внутреннего рынка, а именно, через гармонизацию технических стандартов. Реальный старт действиям Европейского Союза по стимулированию энергосбережения был дан только в 1998, когда Совет ЕС в резолюции от 7 декабря одобрил очередную предложенную Комиссией стратегию. Учитывая отсутствие у ЕС полномочий в сфере энергетики, Совет использовал чрезвычайно осторожные формулировки: Совет «подтверждает важность реализации стратегии в области энергоэффективности на уровне Сообщества, дополнительной к политике государств-членов; подчеркивает ключевую роль государств-членов в реализации этой стратегии; и рекомендует государствам-членам разработать и реализовать национальные стратегии энергоэффективности, принимая во внимание, если необходимо, стратегических подход, выработанный на уровне Сообщества»*2. Одновременно Совет принял во внимание данную Комиссией оценку экономического потенциала энергосбережения (160 млн. т.н.э. до 2010 г., то есть 18% от уровня потребления 1995 г.) и одобрил предложенную индикативную цель уменьшения энергоемкости экономики на 1% ежегодно по сравнению с темпом её снижения в рамках сценария «business as usual». На этот раз Комиссия сумела воспользоваться полученным политическим мандатом. Этому способствовал ряд факторов: опыт, накопленный за десятилетие подготовки мер по либерализации рынков газа и электроэнергии и созданный в процессе этой подготовки административный потенциал; позиционирование энергосбережения как одного из средств достижения целей Киотского протокола (а в сфере экологической политике ЕС уже имел полномочия); начавшийся рост цен на углеводороды; широкая общественная поддержка. На основе предложенного плана действий*3 в 2000 г. резко увеличивается бюджет программы SAVE*4, в 2001 ЕС присоединяется к американской программе добровольной маркировки энергопотребляющего оборудования Energy Star , в 2002 принимается директива об энергопотреблении в зданиях, в 2004 г. – директива о ко-генерации (совместное производство тепла и электроэнергии), в 2005 г. – директива об экодизайне. Именно эти документы сформировали те направления политики ЕС в области энергосбережения, которые и сегодня лежат в основе его деятельности. Наконец, в 2006 г. была принята директива, формирующая общие рамки деятельности в сфере энергосбережения*5. Директива 2006/32 нацелена на стимулирование экономически обоснованных мер по повышению энергоэффективности посредством: 1) индикативного планирования; 2) разработки механизмов, мер поощрения, институциональных, финансовых и юридических основ для снятия рыночных барьеров, препятствующих распространению технологий эффективного энергопотребления; 3) стимулирования рынка предоставления конечным потребителям энергетических услуг и технологий эффективного энергопотребления. Несмотря на предложение Комиссии принять обязательный норматив энергосбережения, страны ЕС сохранили индикативный характер планирования, подтвердив цель уменьшение энергоемкости экономики на 1% ежегодно по сравнению со сценарием «business as usual». В то же время удалось согласовать примерный перечень мероприятий, порядок расчета экономии энергии (позволяющий отличить эффект государственных мер от текущего повышения энергоэффективности вследствие технологического развития и «обычных» усовершенствований, проводимых предприятиями), а также договориться о пилотной роли госсектора. В настоящее время политика ЕС в области энергосбережения состоит из следующих элементов: 1) общая политическая основа, заложенная директивой 2006/32 и Европейским планом действий в сфере энергоэффективности; 2) национальные планы действий в сфере энергоэффективности, предоставляемые Комиссии раз в три года, которые должны содержать реалистичный план мероприятий, соответствующих установленным на уровне ЕС индикативным целям; 3) специальные документы ЕС по ключевым направлениям повышения энергоэффективности (ко-генерация, здания, энергопотребляющие приборы и т.п.); 4) сопутствующие инструменты, такие как целевое финансирование, распространение информации, поддержка специализированных сетей*6. Среди используемых методов наиболее распространены обязательные технические стандарты; стимулирование бизнес-структур к созданию добровольных стандартов; «энергоэффективные» тарифы, поощряющие экономию энергии; развитие услуг по энергоаудиту; налоговое стимулирование; льготы при госзакупках; координация исследований и налаживание связей между учеными и бизнесом; софинансирование пилотных проектов по внедрению энергосберегающих технологий; создание спроса на энергоэффективные товары. В то же время используемые методы мягкой координации далеко не всегда дают ожидаемый результат. К примеру, несмотря на установленное директивой 2006/32 обязательство, вовремя представили национальные планы действий лишь 17 из 27 стран ЕС. При этом в ряде планов национальные цели не соответствовали индикативной цели, установленной на уровне ЕС, шесть планов не покрывали, как того требовалось, весь девятилетний период. Что касается содержания этих планов, то в своем отчете Комиссия отмечала: «отсутствие или спорадическое указание оценок энергосбережения в большинстве планов, в совокупности с недостаточной детализацией предположений, используемых для оценки энергосбережения от различных мер, препятствует количественной оценке планов и оценке их реалистичности»*7. В переводе с дипломатического языка это означает, что большинство из 17 представленных национальных планов не позволяют достичь намеченной на 2016 год цели. Не случайно чуть позже Комиссия заявила, что имплементация директивы 2006/32 идет «недостаточно хорошо»*8. Таблица 1. Выполнение целей по увеличению энергоэффективности год постановки цели формулировка цели / фактические данные показатель состав ЕС 1985 1995 2000 2005 2009 2010 2015 2020 1986   Увеличить эффективность конечного энергопотребления к 1995 г. на 20% энергоемкость ВВП 1995 г. к 1985 г., % (*1) EC-12   -20%             энергоемкость ВВП, т.н.э / млн. ЭКЮ (*1) EC-12   144,0             фактические данные     энергоемкость ВВП 1995 г. к 1985 г., % (*1) EC-12   -12,1%             энергоемкость ВВП, т.н.э / млн. ЭКЮ (*1) EC-12 180,0 158,2             1998   Увеличить эффективность конечного энергопотребления ежегодно на 1% по сравнению с BaU сценарием  (*2) энергоемкость ВВП 2010 г. к 1998 г., %  (*3) EC-15           -17,6%     энергоемкость ВВП, т.н.э / млн. евро (*3,4) EC-15           145,9       фактические данные   энергоемкость ВВП, т.н.э / млн. евро  (*3) EC-15     167,5 162,4 148,8       энергоемкость ВВП 2010 г. к 1998 г., %  3(*3) EC-15         -15,9%       2006   Увеличить эффективность конечного энергопотребления на 9% к 2015 г. по сравнению с EP сценарием  5 энергоемкость ВВП 2015 г. к 2006 г., % (*3,4) EC-27             -22,6%   энергоемкость ВВП, т.н.э / млн. евро (*3,4) EC-27             135,9   2007   Уменьшить потребление энергии на 20% по сравнению с ЕР прогнозом на 2020 г.  5   энергоемкость ВВП 2020 г. к 2005 г., % (*3,4) EC-27               -39,5% энергоемкость ВВП, т.н.э / млн. евро (*3,4) EC-27               109,4 фактические данные   энергоемкость ВВП, т.н.э / млн. евро  (*3) EC-27   209,0 187,3 181,0 165,2       (*1) ВВП в ценах 1990 г. (*2) BaU (business as usual) сценарий предусматривает увеличение энергоэффективности на 0,6% ежегодно. (*3) ВВП в ценах 1995 г. (*4) Расчеты автора (*5) EP (existing policy) прогноз предусматривает увеличение энергоэффективности на 1,8% ежегодно (в т.ч. 0,6% - структурные изменения, 0,85% - автономное увеличение, 0,35% - предыдущие меры ЕС). Темп роста ВВП предполагается 2,4% в год. Составлено по: данные Eurostat, Brussels European Council.Presidency Conclusions. 7224/1/07. 8/9 March 2007, Council Resolution of 16 September 1986, Council Resolution of 7 December 1998, Directive 2006/32; документы Комиссии COM(1998) 246, СОМ (2005) 265, SEC(2006)1173.   Как видно из Таблицы 1, цель 1995 г. оказалась провалена, индикативная цель на 2010 г. будет выполнена с небольшим опозданием (на 1-2 года), а о достижении амбициозных показателей 2015 и 2020 гг. судить пока рано. Хотя проводимая ЕС политика стимулирования энергосбережения не вполне соответствует регулярно переформулируемым амбициозным целям, ее эффект весьма велик. В ее отсутствие конечное потребление энергии в ЕС в 2006 г. составило бы на 115 млн. т.н.э больше, чем в реальности (т.е. на 10% больше)*9. Политический консенсус по поводу Пакета мер по климату и энергетики, равно как и формальное появление у ЕС полномочий в сфере энергетики (соответствующая статья появилась в Конституции, а потом была практически дословно повторена в Лиссабонском договоре), позволили ЕС в конце 2010-х гг. активизировать меры по энергосбережению. В 2008 г. были пересмотрены правила функционирования программы  Energy   Star*10. С этого момента стандарты добровольной маркировки офисного оборудования регулярно пересматриваются таким образом, чтобы при принятии нового стандарта ему соответствовали лишь около четверти производимого оборудования. Тем самым производители, чтобы остаться участниками программы, вынуждены совершенствовать свои продукты. Введено обязательство закупки для государственных нужд лишь товаров, соответствующих стандартам  Energy   Star. Благодаря этому резко выросло число фирм-участников программы, с 16 в 2006 г. до 74 в 2010 г.*11; к концу 2010 г. около половины всего продаваемого в ЕС офисного оборудования соответствовало стандартам Energy Star. В 2010 г. принята новая директива о маркировке энергопотребляющих товаров*12. Сохраняется ранее использовавшаяся система маркировки от класса «А» (наиболее энергоэффективный) до « G » (наименее энергоэффективный), однако вводятся три новых класса «А+», «А++», «А+++». Кроме того, отныне маркировка будет применяться не только в отношении товаров частного пользования, но и для товаров коммерческого и промышленного потребления (например, промышленные холодильники и др.), а также для товаров, которые не потребляют энергию, но использование которых оказывает эффект на энергосбережение (например, окна, оконные рамы и двери). Для стимулирования спроса на энергоэффективные товары метки стали цветными и понятными для покупателей – от зеленой (наиболее энергоэффективный) до красной (наименее энергоэффективный), а сведения о классе товара теперь будут упоминаться при рекламе. Также в 2010 г. одобрены новые стандарты энергоэффективности зданий*13. Предусматривают, что с 2021 года все строящиеся здания должны быть зданиями с «нулевым энергопотреблением», т.е. производить всю энергию, необходимую для эксплуатации здания. А все государственные учреждения уже к 2019 г. должны располагаться в зданиях с «нулевым энергопотреблением». Страны-члены должны создать национальные системы сертификации зданий; такая сертификация будет обязательна для зданий общей площадью более 500 м2. Директива устанавливает детальные стандарты отопления, кондиционирования, вентиляции, освещения и т.д., а также предусматривает ряд механизмов для поощрения энергосбережения и контроля за эксплуатацией зданий. При ремонте существующих зданий они должны быть переоборудованы согласно этим стандартам. Это далеко не полный перечень мер, реализованных в конце 2010-х гг. Впрочем, по оценкам самой Комиссии, все эти меры неадекватны декларированным целям. Принятый в 2011 г. план по энергоэффективности констатирует, что в соответствии с нынешними темпами энергоемкость экономики ЕС к 2020 вырастет не на 20%, а в лучшем случае лишь на 10%*14. Однако и новый план не содержит обязательных нормативов и во многом повторяет ранее обсуждавшиеся (и уже реализуемые) меры. Новый план, как и прежний, акцентирует внимание на жилищном секторе, который обеспечивает 40% всего потребления энергии. В сфере транспорта, который является второй отраслью по уровню потребления (30%), декларируется принятие Белой книги по биотопливу. Из отдельных элементов плана стоит отметить: - роль госсектора как пионера по внедрению мер повышения энергоэффективности. Предлагается ввести обязательный норматив переоборудования 3% государственных зданий ежегодно (по сути, это единственный обязательный норматив) и включить энергоэффективность в число критериев, используемых при проведении госзакупок; - стимулирование «умных сетей» и «умных счетчиков», предоставляющих потребителям информацию о возможностях экономии на оптимизации энергопотребления; - стимулирование совместного производства тепла и электроэнергии для бытовых нужд (подобные программы реализуется с переменным успехом уже более 15 лет); - введение независимого энергоаудита для крупных компаний. Во исполнение плана страны–члены обязаны принять национальные стратегии по энергоэффективности, которые должны содержать обязательные национальные нормативы (однако это предложении наверняка вызовет напряженную дискуссию). Таким образом, деятельность ЕС по стимулированию энергоэффективности по-прежнему ведется в рамках открытого метода координации. Из его двух элементов – 1) индикативное планирование и мониторинг национальных действий и 2) система обязательных / добровольных технических стандартов – лишь второй доказал свою эффективность. А вот активность на национальном уровне слишком сильно зависит от политической воли и ресурсов стран-членов. В условиях мягкого контроля многие страны ЕС, как и раньше, будут испытывать соблазн минимизировать собственные усилия, что ставит по сомнение полное достижений декларированных на уровне ЕС целей. © Николай КАВЕШНИКОВ, к.полит.н., заведующий Центром политической интеграции Института Европы РАН; доцент МГИМО (У) МИД России *1 Council Directive 92/75/EEC of 22 September 1992 on the indication by labelling and standard product information of the consumption of energy and other resources by the household appliances. *2 Council Resolution of 7 December 1998 on energy efficiency in the European Community. *3 Communication from the Commission. Energy Efficiency in the European Community. Towards a Strategy for the Rational use of Energy. COM(1998) 246 final. 29.04.1998; Communication from the Commission to the Council, the European Parliament, the Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. Action Plan to Improve Energy Efficiency in the European Community. COM(2000) 247 final. 26.04.2000. *4 В 1991-95 гг. 7 млн. ЭКЮ в год, в 1996-2000 гг. - по 9 млн. ЭКЮ/евро, в 2001-2002 по 13 млн. евро ежегодно. *5 Directive 2006/32/EC of the European Parliament and of the Council of 5 April 2006 on energy end-use efficiency and energy services and repealing Council Directive 93/76/EEC. *6 Среди таких сетей особого внимания заслуживает учрежденный в 2008 г. Ковенант мэров, объединяющий около 3000 городов и регионов, обменивающихся опытом в сфере энергосбережения и развития ВИЭ. Ковенант открыт для городов из стран, не входящих в ЕС. До сих пор в его состав не входит ни один российский город/регион. *7 Communication from the Commission to the Council and the European Parliament on a first assessment of national energy efficiency action plans as required by Directive 2006/32/EC on energy end-use efficiency and energy services. Moving forward together on energy efficiency. COM(2008) 11 final. *8 Communication from the Commission. Energy efficiency: delivering the 20% target. COM(2008) 772 final. *9 Communication from the Commission. Energy efficiency: delivering the 20% target. COM(2008) 772 final. *10 Regulation (EC) No 106/2008 of the European Parliament and of the Council of 15 January 2008 on a Community energy-efficiency labelling programme for office equipment (recast version). *11 Communication from the Commission on the implementation of the ENERGY STAR programme in the European Union in the period 2006 – 2010. COM(2011) 337 final. *12 Directive 2010/30/EU of the European Parliament and of the Council of 19 May 2010 on the indication by labelling and standard product information of the consumption of energy and other resources by energy-related products (recast). *13 Directive 2010/31/EU of the European Parliament and of the Council of 19 May 2010 on the energy performance of buildings. (recast). *14 Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions. Energy Efficiency Plan 2011. COM (2011) 109 final. №11(60), 2011

Ну, если и не прослезились, то уж едва ли обрадовались. Дело в том, что прошлогодний бюджет федеральной земли Гессен был сведен с дефицитом в 2,1 миллиарда евро. С одной стороны, радоваться и в самом деле вроде бы нечему. Но это только если не учитывать, что в 2009 году дела обстояли еще хуже, подчеркивает министр финансов земельного правительства Томас Шефер. Снижению дефицита помогло увеличение налоговых поступлений. Причем на вполне заметную величину в 700 миллионов евро – по сравнению с 2009 годом. Помогло и поднятие возраста выхода на пенсию до 67 лет: оно позволило снизить пенсионные выплаты почти на миллиард евро. Заимствования на кредитных рынках сейчас составляют у Гессена 37,7 миллиарда евро. Несколько слов о расходах. Здесь одна из самых больших статей – расходы на оплату персонала. В 2010 году она составила 8,5 миллиарда евро. А вот на образование и научные исследования в том же году было потрачено заметно меньше – 5,3 миллиарда евро. Андрей ГОРЮХИН №11(60), 2011

За спасение страны от казавшегося неминуемым банкротства простым португальцам уже приходится дорого платить. Но главные тяготы их ждут в будущем году: никогда еще в истории Португалии государственный бюджет не был столь «скупым» и жестким и не требовал таких жертв от населения. По требованию международных кредитных организаций и решению правоцентристского правительства этой самой западной страны Европы в 2012 году отменяются дополнительные выплаты перед Рождеством и летними отпусками во всех государственных учреждениях и компаниях – для работников с зарплатой более тысячи евро в месяц; владельцам частных предприятий разрешается увеличить рабочий день на полчаса; будет пересмотрен календарь праздничных дней, чтобы ликвидировать «мостики» между ними. Кроме того, предусматривается увеличить налог на добавленную стоимость и включить в число платных ряд автомагистралей страны. Как признался новый премьер-министр Португалии Педру Пассуш Коэлью, он никогда не предполагал, что придется пойти на принятие столь строгих мер в социально-экономической области. Но они необходимы для выполнения взятых Лиссабоном обязательств перед Европейским Союзом и Международным валютным фондом. №11(60), 2011

Отношение к евро всегда было в Британии довольно высокомерным: дескать, единая европейская валюта нам не нужна, Лондон и без неё будет одной из главных мировых финансовых площадок. Затем последовал довольно краткий период злорадства: ага, доигрались со своим евро, а мы что вам говорили? Но теперь все, похоже, встало на свои места, поскольку британцы откровенно перепугались. Тем более что собственные промышленники недвусмысленно потребовали от главы правительства договориться с европейскими коллегами, чтобы принять участие в спасении евро. Да вот только не поздновато ли? Сама загнав себя в «блистательную изоляцию», Британия вдруг осознала: от евро она все же очень зависит, а её мнение о том, как и что надо делать, никого не интересует. Президент Франции Николя Саркози так и заявил в конце октября британскому премьеру Дэвиду Камерону: «Мы сыты по горло вашей критикой и разговорами о том, что нам надо делать». В переводе на бытовой язык это означает: «Заткнись, надоел!». На брюссельском саммите Д.Камерон напрасно упрашивал дать Британии, как стране, не входящей в зону евро, возможность принять участие в кризисных переговорах. И получил от ворот поворот. Что, в общем-то, логично: в соглядатаях страны евро не нуждаются, а ждать от британцев помощи – как от козла молока. Между прочим, «евро-Европа» решила проводить свой собственный саммит на регулярной основе. Заметим – без Лондона. То есть мнение островитян в этом вопросе учитываться не будет – и это все, чего добилось британское правительство? Выходит, так. А, между прочим, в страны ЕС идет 50% британского экспорта. Поэтому неурядицы на европейских рынках моментально отразятся в бухгалтерских книгах островных компаний. Но, может быть, Лондон хочет компенсировать падение экспорта за счет своего внутреннего рынка? Сомнительно, что это удастся – при самой высокой безработице за последние 17 лет, рекордной инфляции и правительственной программе экономии, которая неизбежно задавит потребление. Добавим, что Европейская Комиссия скорректировала свои прогнозы роста британской экономики на 2011 год до более чем скромных 0,7%. Поскольку с доходами у лондонского правительства дело швах, то задачу по достижению бюджетного дефицита в 6,5% оно решить явно не сможет. Брюссель предрекает на 2011 год совсем иной результат – 8%. Конечно, нельзя скидывать со счетов то, что неурядицы континентальных финансовых рынков увеличат переток средств на ту строну Ла-Манша. Но сможет ли это компенсировать вышеназванные проблемы? Как знать. Тем более, что на континенте, при самом активном участии главы Европейской Комиссии Жозе Мануэла Дурана Баррозу, все активнее продвигается германо-французская идея о введении налога на финансовые транзакции. Заметим, что она далеко не нова и впервые предлагалась еще в 1972 году, но тогда заинтересованные лица сделали все, чтобы её тихонько похоронить. Разумеется, британский министр экономики Винс Кэйбл осудил это предложение как «полностью несправедливое», услышав в ответ обвинения в безответственности. В общем, дружба народов в ЕС обостряется с новой силой. Лондон, понятное дело, опасается, что такой налог может угрожать его конкурентоспособности как мирового финансово-торгового центра, а потому будет всеми силами сопротивляться его введению: раскошеливаться-то придется в основном ему! Хотя львиная доля этого налога, как предполагается, пойдет в бюджет Европейского Союза. Конечно, мистер Кэйбл это прекрасно знает, только относится к такой перспективе весьма негативно. «Честно говоря, я не думаю, что люди в этой стране хотят введения нового налога на финансовую деятельность, ведь, в конце концов, платить его придется им, а израсходуют его на проведение аграрной политики ЕС или на дороги, которые никуда не ведут», – считает глава британского экономического ведомства. И это, вообразите себе, говорит человек, представляющий либеральных демократов, партию по британским меркам проевропейскую. Конечно, его суждение выдает незаурядного общественного мыслителя: к выводу о том, что сограждане не желают введения нового налога, можно прийти только после упорных раздумий и всестороннего анализа ситуации. Да и недовольство аграрной политикой Союза тоже объяснимо. Но ведь никто не заставлял британцев довести свое сельское хозяйство до такого состояния, что в нем занято 3% трудоспособного населения, и все они производят только около половины продуктов, оказывающихся на столах островитян. Так что Лондону не стоит быть в этом отношении слишком заносчивым: те, кто получает аграрные субсидии, кормят не только себя, но и подданных Её Величества. Эти типичные проявления твердокаменного британского эгоизма не остались незамеченными в Германии, и В.Кэйбл получил звонкую оплеуху от лидера парламентской фракции Христианско-демократического союза Фолькера Каудера. На съезде своей партии в Лейпциге он был как нельзя более откровенен. «Стремиться преследовать только свою выгоду и не быть готовым внести свой вклад – это не та манера, которая сойдет британцам с рук, – подчеркнул он в ходе дебатов по поводу налога на финансовые транзакции. – Они тоже несут ответственность за происходящее в Европе», – отметил германский политик. Кроме того, он потребовал, чтобы этот налог в случае необходимости был введен странами зоны евро по собственной инициативе, без учета мнения Великобритании и США. Словом, напряженность в отношениях между Лондоном и Берлином сгущалась все сильнее. На острове заговорили о «германской Европе» («Гардиан»), «Великобритании против Германии» («Нью стейтсмен»). Не обошлось и без передержек, вполне, впрочем, обычных для стандартной британской пропаганды. Фраза, адресованная Ф.Каудером канцлеру ФРГ Ангеле Меркель, и, безусловно, изрядно отдающая верноподданичеством – «По всей Европе сейчас заговорят по-немецки!» – была интерпретирована на первой полосе «Дейли мейл» как «Теперь Европа говорит по-немецки!». Интересно, на каком языке Н.Саркози посоветовал Д.Камерону наконец заткнуться? На английском? Нет, наверное, все же на французском: филологическая подготовка у обитателя Елисейского дворца, как известно, хромает. Однако за всем этим обменом любезностями лондонские биржевые акулы легко опознали наступление на свои интересы и восприняли его как объявление войны. Сити, который еще со времен тэтчеровской дерегуляции стал в Европе своего рода синонимом безудержной спекуляции, действительно вносит такой вклад в британский валовой национальный продукт, что ни Дэвиду Камерону, ни его министру финансов Джорджу Осборну не остается ничего другого, как играть с банкирами и биржевиками в одной команде. А то, глядишь, и в самом деле воплотят в жизнь свою угрозу перебраться в Азию, если на острове им не будут созданы устраивающие их условия. А вы говорите налог на финансовые транзакции! Ага, щас! Дж.Осборн, между прочим, уже назвал такой налог «финансовым самоубийством». Вот только для кого? Неужели для тех стран, в которых эти деньги пойдут в реальный сектор экономики вместо того, чтобы ходить бесконечным хороводом в лабиринтах финансовых спекуляций? Но Д.Камерон принялся усердно отыгрывать свою роль: он обвинил Брюссель в «утрате чувства реальности», в «бессмысленном вмешательстве и установлении норм и правил», ну и так далее, по хорошо известной схеме. Но при этом не преминул подчеркнуть, что для Великобритании все же лучше остаться в Союзе, а не выйти из него. Дескать, вы все плохие, но с вами все же лучше, чем без вас. В чем с ним пока не согласны аналитики из авторитетного в деловых кругах Центра экономических и бизнес-исследований (CEBR). Они полагают, что в среднесрочном плане Британия только выиграет от развала евро. Ну-ну… Все эти треволнения творились в канун двусторонней встречи Меркель-Камерон, прошедшей в Берлине 18 ноября. Главу британского правительства приняли в германской столице с подчеркнутым радушием. Но кто же лучше политиков умеет делать хорошую мину при откровенно плохой игре? А в том, что она плоха, сомневаться не приходится: позиции сторон не сблизились ни на миллиметр. По самой спорной теме – налоге на финансовые транзакции – британцы стоят насмерть: вводить его можно только в «глобальных» масштабах. То есть – никогда, поскольку нет лучшего места для забалтывания любого начинания, чем международные конференции с широким представительством (см. ВТО, Дохийский раунд; Копенгаген, Климатический саммит и т.д.). Не сошлись стороны и в том, как надо противостоять кризису евро. В Лондоне считают, что пора воспользоваться всей «огневой мощью» (Д.Камерон), навалиться изо всех сил и разом всего добиться. В Берлине проявляют склонность к решению проблемы «шаг за шагом», стремясь последовательно повышать конкурентоспособность экономики стран зоны евро. Британцы обвиняют немцев в безответственном затягивании принятия насущных мер. Немцы возвращают им «комплимент» в язвительной форме – «не надо изображать мощь, которой нет, поскольку рынки быстро разберутся, что это не работает» (А.Меркель). Согласитесь, различия фундаментальные. Наверное, можно было бы даже говорить о мировоззренческих расхождениях, как минимум – применительно к экономике. Британцы, поставившие свое народное хозяйство в зависимость от благополучного финансового «пирамидостроения», мыслят сиюминутно: быстренько зашвыряем пожар деньгами, и все придет в норму. Немцы, еще во времена споров межу Гельмутом Колем и Маргарет Тэтчер отказавшиеся жертвовать интересами реального сектора в угоду финансовым рынкам, настаивают на том, что такие проблемы с наскоку решать бесполезно. Кто прав, как говорится, в исторической перспективе, пока сказать трудно, поскольку спор этот, хотя и не сегодня начался, но далеко еще не закончен. Германский – если угодно стайерский, требующий большого терпения и выносливости – подход находит в Союзе все больше сторонников. Ведь глашатаи радужных монетаристских идей во время последнего кризиса оскандалились так, что на них до сих пор еще смотрят с опаской. А вдруг опять выкинут что-нибудь такое, за что потом придется расплачиваться всем миром? Андрей ГОРЮХИН   Шесть страниц, которые потрясли Британию Что и говорить, рабочие документы европейского правительства, тем более стратегического содержания, не часто попадают в распоряжение иностранных СМИ. И еще реже их тут же вывешивают в Интернете, тиражируют в прессе и устраивают по этому поводу шумиху, близкую к истерике. А если в этот момент двусторонние отношения наэлектризованы почти до максимума? Да к тому же в Европе свирепствует долговой кризис? И речь при этом идет о ведущих игроках политической сцены – Германии и Великобритании? Какой простор для любителей конспирологических теорий и для искателей заговоров! Но даже если оставить и тех и других наедине с творениями их разума, то нельзя не признать: тот, кто передал британцам этот материал, прекрасно представлял, какую реакцию он у них вызовет. «Подтверждаются опасения в том, что германские планы в ходе кризиса евро могут привести к созданию европейского сверхгосударства, в котором финансовую и налоговую политику будет вершить Брюссель», – стращает сама себя «Дейли телеграф». А «Файнэншл таймс» авторитетно рассуждает о «значительном количестве деталей, говорящих о том, как Берлин хочет изменить экономическое управление зоной евро». Постойте, а что за документ-то? Речь идет о шестистраничном меморандуме, озаглавленном «Будущее ЕС: необходимые интеграционно-политические шаги по достижению стабилизации». Бумага-то, конечно, правительственная, но к ведомству федерального канцлера, скажем, отношения не имеет. Вышла она из недр ведомства Гидо Вестервелле. Оно же и разослало её 20 октября 2011 года членам парламентской фракции Христианско-демократического союза, где она и легла без дальнейшего движения. Пока кто-то не «слил» её британцам. Однако, давайте присмотримся к содержанию документа: какая же там содержится крамола? Да, в общем-то, нет её там, крамолы. Зато есть представление германской дипломатии о будущей финансово-политической архитектуре Единой Европы. Но это-то вроде бы пока ненаказуемо, не так ли? Итак АА (от немецкого Außenamt – внешнеполитическое ведомство) считает: действующего механизма в лице Европейского фонда финансовой стабильности и создаваемого к будущему году Европейского механизма стабильности (ЕМС), которому будет выделено в распоряжение 700 миллиардов евро (бундестагу еще предстоит проголосовать за это решение) все равно окажется недостаточно. Вот Г.Вестервелле и предлагает поскорее создать из них обоих Европейский валютный фонд, который получит возможность напрямую вмешиваться в бюджетные полномочия стран зоны евро. Во всяком случае – тех из них, что несут потенциальную угрозу стабильности единой европейской валюты. Согласитесь, в общем-то нет здесь ничего выходящего за рамки старинной максимы «кто девушку ужинает, тот её и танцует», правда? А вот дальше идут предложения, в которых британцы увидели отказ от нынешней политики оказания помощи погрязшим в долгах странам. «Европейский механизм стабильности должен быть в состоянии проводить признанное банкротство государств зоны евро, которые длительное время остаются неплатежеспособными. ЕМС (…) таким образом, станет настоящим «Европейским валютным фондом». Упоминается в документе и «ответственный за стабильность член Европейской Комиссии», которому хотят дать большие полномочия. Г.Вестервелле прекрасно понимает, что все эти и другие предлагаемые им новации невозможны без внесения изменений в европейские договоры. А для этого необходимо созывать Конвент, который быстро подготовит предложения в рамках выданного ему финансово-политического мандата, и правительственная конференция затем утвердит их. В общем, задачи намечаются на многие годы. Но затрясло британцев от того, что они увидели в этом меморандуме намерение перейти от нынешней политики бэйл-аутов к тому, чтобы неплатежеспособные страны банкротить. Но полно, так ли это? Согласимся, что позиция АА может быть именно такова. Но это мнение всего одного, пусть и очень влиятельного, германского ведомства. А как к этим идеям относятся в других, не менее важных органах власти? Скажем во вполне профильном для этой проблемы министерстве финансов, возглавляемом Вольфгангом Шойбле? «Вельт» быстро провела журналистское расследование, результаты которого можно изложить в четырех словах: там этот документ неизвестен. №11(60), 2011

В нижнесаксонском Шваневеде в очередной раз было явлено доказательство того, что на дне даже самой заскорузлой души может остаться нечто человеческое. Представьте себе вооруженного налетчика, вломившегося в частный дом, как пишут в полицейских протоколах, «с целью ограбления». В тот момент, когда он приставил пистолет к голове потрясенной няни, надо полагать, пытаясь выяснить у неё, где лежат хозяйские ценности, к нему подошли двое малышей и предложили взять все их сбережения. Однако отнять детские грошики оказалось не по силам даже бандиту, поэтому он, безмолвно спрятав оружие, тут же ретировался. Невольно вспоминается старинное «…но у разбойника лютого совесть Господь пробудил». Впрочем, столь щепетильны бывают не все преступники. В сентябре этого года в Берлине 34-летний марокканец вломился в квартиру, где застал двоих детей. К их чести надо заметить, что они проявили не только завидное хладнокровие, но и определенные коммерческие способности. Когда налетчик решил унести компьютер, то 11-летний мальчишка предложил ему вместо этого свои сбережения: в машине были записаны его любимые игры, с которыми ему не хотелось расставаться. Преступник на сделку согласился, компьютер оставил, но прихватил наличные, украшения, часы и кредитную карту. Но от возмездия злодею уйти все же не удалось: его поймали и осудили.   Политкорректное изгнание Власти чешского города Ротава предприняли примечательную попытку скрестить ежа с ужом. А точнее, несколько обуздать представителей местного цыганского меньшинства, но в то же время сделать это по-европейски политкорректно. Дело в том, что цыгане избрали местный парк и его окрестности центром своего времяпрепровождения, замучив жителей шумом и беспорядком. Они устраивали им одним понятные сходки, мешая прохожим и не обращая внимания даже на то, что мешают проезду транспорта, в том числе автомобилей «Скорой помощи». Вот почему местный городской голова Ян Слива принял беспрецедентное решение, запрещающее не только сидеть, но даже и стоять в общественных местах. Кстати, все скамейки в парке и прочие имевшиеся в городе устройства для сидения были демонтированы. Тех же, кто не подчинится этому предписанию, будут штрафовать. И никакой, заметим, дискриминации по национальному признаку: сидеть и стоять нельзя никому – ни цыганам, ни чехам, ни приезжим любых национальностей. Причем никаких действующих в стране законов это предписание не нарушает, уверяет пан Слива. Хотя и признает, что тот, у кого есть охота попытаться оспорить его решение в конституционном суде, может этим заняться.   Враг, притаившийся в кровати Да-да, не под кроватью, а именно в кровати, где же еще прятаться клопам? Так вот именно эти мерзкие кровососущие насекомые, по-латыни именуемые Cimex lectularius, осуществляют сейчас подлинное нашествие на одну из германских федеральных земель – Гессен. «Прежде мы сталкивались с единичными случаями, – рассказывает Бьорн Кляйнлогель, руководитель местной организации дезинсекторов. – Сейчас их стало значительно больше. Вероятно, они выработали определенную устойчивость к применяемым нами инсектицидам». В ФРГ эти насекомые попадают, как правило, незваными гостями – в багаже тех, кто ездит на отдых в те страны, где на такой пустяк, как клопы, никто особого внимания не обращает: всегда так жили, дело привычное. Да и то сказать, борьба с этой напастью – дело непростое. Они мастерски прячутся в складках постельного белья и других тканях, ловко укрываются в щелях мебели, под плинтусами – да мало ли где! Один из проверенных способов – высокая температура в жилище. «Стоит только на протяжении одного часа продержать в комнате воздух нагретым до 55 градусов, чтобы они все гарантированно погибли», - рассказывает Б.Кляйнлогель. При этом хорошо бы еще увеличить и влажность воздуха, чтобы разбухли пазы мебели, и клопам негде было укрыться. Словом, на время превратить спальню в баню и устроить гадким инсектам настоящий геноцид! А надо ли с ними столь бескомпромиссно сражаться? Если учесть, что их укусы, в особенности – многочисленные, способны вызвать нешуточные воспаления, то – да! Но еще больше проблем доставляют Б.Кляйнлогелю и его коллегам тараканы, крысы и мыши. В особенности – последние. «Это – огромная проблема, - признается он. – Центральные районы всех городов просто заполонены мышами. Ночами они в витринах просто хороводы водят».   Разорвать и заработать Есть такая американская поговорка: «Лучший способ удвоить свои деньги - это сложить их пополам и убрать в карман». А если надо увеличить сумму на 25%? Такого рецепта в американском фольклоре, к сожалению, нет. Дама из Чехии решила исправить это упущение, в чем ей помог недавно измененный закон. Так вот, эта 46-летняя сотрудница банка сняла со своего счета 440 тысяч крон (17 700 евро) и при этом специально попросила выдать ей 88 сильно потертых банкнот достоинством в 5 тысяч крон. Затем она порвала каждую из них на две неравные части и меньшие принялась разносить по разным столичным банкам, поскольку отлично знала, что принятый в июле этого года закон обязывает выплатить за клочки 25% общей стоимости банкноты. После этого настала очередь крупных обрывков. А вот за них тот же закон велел выплачивать полную стоимость – при условии, что купюра сохранилась более чем наполовину. Несложный подсчет показывает, что на каждой пятитысячной бумажке оборотистая дама зарабатывала 1250 крон, а в сумме могла рассчитывать на 110 тысяч крон... если бы не была арестована за мошенничество. Надо полагать, что суд по достоинству оценит изобретенный ею способ «зарабатывания» денег. Кстати, трудилась эта госпожа в Центральном банке Чехии.   Хороший урожай фауст-патронов Садовод-любитель из мекленбургского Штубендорфа выворотил из земли своим плугом весьма взрывоопасную находку – восемь полностью снаряженных фауст-патронов времен Второй мировой войны. Слава богу, лемех не задел за спуск, и взрывотехникам оставалось только увезти смертоносный груз на полигон и подорвать. Эксперты пояснили, что разбегавшиеся весной 45-го немецкие солдаты частенько использовали такой способ обезвреживания вооружений – закопать от греха подальше. А в нескольких километрах от Штубендорфа – в Клеете – обнаружилась аналогичная находка, хотя и несколько иного рода. Там на поверхность была извлечена неразорвавшаяся осколочная авиабомба советского производства. Вся разница была в том, что тамошний хозяин свою землю не пахал, а бурил…   Вот это полетал! Согласитесь, не каждому пилоту-любителю удается удостоиться эскорта в виде истребителей-перехватчиков. А вот жителю тюрингского Эйзенаха такая честь была оказана не однажды, правда против его воли. Его четырехместный самолетик Cirrus SR 22 стартовал из Эйзенаха, собираясь достичь Хорватии. На борту кроме 56-летнего пилота была его жена. Чем уж таким была увлечена эта парочка – сказать трудно, но на рутинные запросы диспетчеров они не потрудились ответить ни разу. Понятно, что столь молчаливый летающий объект вызвал законное недоумение, и информация о нем пошла по всем каналам. Для выяснения ситуации австрийцы подняли в воздух двойку «Еврофайтеров», получившую приказ принудить «летуна» к посадке. Задача оказалась для стражей австрийского неба непосильной: малявка успешно улизнула в воздушное пространство Словении. Здесь уже настал черед беспокоиться южно-европейскому командованию НАТО, отвечающему за охрану суверенного словенского неба. Поэтому с натовской тосканской базы Гроссето поднялась новая пара истребителей, которая столь же триумфально на перехват… опоздала. Теперь непонятного гостя должны были принять два бравых хорватских МиГа, уже ждавших «под парами». Но им даже и взлетать не пришлось. То-то был бы конфуз, промахнись они так же, как и все их предшественники. Особенно колоритно то, что за штурвалом самолетика, как оказалось, сидел такой ас, который не сумел толком приземлиться и грохнул машину при посадке. Почему-то кажется, что публичного продолжения эта история иметь не будет: уж больно кустарно провалили задание европейские военные лётчики. №11(60), 2011

Вы не согласны? А зря! Между прочим, научно установленный факт. Кем? Томасом Кляйном, профессором социологии из Гейдельберга. Именно он проанализировал результаты репрезентативного опроса, в котором приняло участие две тысячи человек. А теперь давайте разбираться с причинами такого положения вещей. Отчего же все-таки те, у кого личная жизнь сложилась удачно, набирают вес быстрее, чем неудачники-одиночки? Представьте себе, от отсутствия конкуренции, всего-навсего. Чем с более жестким соперничеством сталкивается человек в поисках своего партнера, тем стройнее он становится: надо же поддерживать себя в форме, а то и взглянуть никто не захочет. Ах, вы так и думали? Но затем, видно, и существует наука социология, чтобы не просто подтвердить, что лошади кушают овес и сено, но сделать это на строго научной основе. Дескать, это они не просто от безделья хрумкают, а поддерживают в себе жизненные силы. «Конечно, может быть дело и в том, что одинокие люди реже едят или имеют проблемы психосоматического характера, но похудение можно интерпретировать как «подготовку к выходу на рынок поиска партнеров», поясняет профессор. Классно излагает, а? Назвал бы уж сразу «предпродажной подготовкой», что ли. Очень красочно Т.Кляйн объясняет и совпадение веса, порой встречающееся у счастливых пар. Оно, оказывается, проистекает не из общего образа жизни и питания, а проявляется еще на стадии выбора партнера. «Стройные, как правило, выбирают стройных, а полные – полных», – уверяет он. Убедительно? №11(60), 2011

Испанским обывателям придется трижды подумать, прежде чем покормить голубей на площади, сыграть на деньги в карты в городском сквере, вытряхнуть скатерть на прохожих, стоя на балконе своего дома, или шуметь во время «сиесты» – традиционного послеобеденного сна. Отныне во многих городах и селах пиренейской страны за подобные нарушения общественного порядка можно налететь на крупный штраф. Нет, до дисциплины, царящей в городе-государстве Сингапуре, где за плевок на тротуар вы расстанетесь с тысячью местных долларов (более 730 евро), блюстителям порядка в Испании еще далеко. Но все же… Еще недавно укоренившиеся привычки самостоятельно регулировали поведение испанцев на людях. Укоризненный взгляд старушки-соседки действовал сильнее штрафа. Однако все большая личная свобода, но главное – массовый наплыв в страну иммигрантов из разных регионов планеты – оказывают все более заметное влияние, в том числе на нравы местных жителей. И муниципальные власти решили взять на себя регулирующие функции. В городе Барселоне, например, издан соответствующий документ объемом в 60 страниц, излагающий нормы сосуществования в современном обществе. А власти Сеговии направили всем зарегистрированным домашним собакам письма с призывом выходить на улицу только на поводке и напоминать хозяевам о необходимости убирать экскременты своих любимцев. Многие испанцы скептически относятся к предписаниям, просьбам и требованиям. Они считают их бесполезными: трудно обязать взрослого человека соблюдать принятые нормы, если родители своевременно не объяснили ему в детстве, какое поведение допустимо в общественных местах. Однако власти ссылаются на пример Швейцарии – образцовой европейской страны, в которой высоко развито взаимное уважение граждан, но где, несмотря на это, действует свод правил поведения, а за их нарушение неотвратим ощутимый штраф. №11(60), 2011

Каждый из нас, наверное, ловил себя на мысли, что пасмурной, дождливой осенью прямо с утра чувствуешь себя усталым, грустным и вообще еле ноги волочишь. А все дело в нем, в гормоне мелатонине, которого в темное время дня наш организм вырабатывает больше, чем в светлое. Из-за него снижается уровень серотонина – «гормона счастья». Ну и что делать? Ждать до весны? Эдак-то и не дождаться можно, завянуть от тоски… :) Не лучше ли воспользоваться рецептом диетолога Дагмар фон Крамм? Она советует нехитрую вещь: съешьте что-нибудь вкусненькое. Что именно? Вот здесь и начинаются некоторые сложности. Различные тропические фрукты – бананы, ананасы, папайя, инжир – сами по себе содержат серотонин, рассказывает она. Да вот беда, попадает он не в мозг, а в желудок и полезного воздействия оказать не может. Шоколад? Это годится, ведь он не зря давно известен как средство поднятия настроения. Да жаль воздействие оказывает довольно непродолжительное. Но это дело можно исправить, считает фрау фон Крамм и рекомендует горячий шоколад с темным какао-порошком и небольшим количеством ванили. Ведь там, кроме всего прочего, содержится еще и витамин D, который зимой весьма необходим организму. Еще лучше подойдут картофель и рис: они пополнят организм столь необходимыми углеводами, без которых триптофан – аминокислота, необходимая для выработки серотонина, не найдет дороги к мозгу, рассказывает Д.фон Крамм. Много триптофана содержится в рыбе, орехах кешью, яйцах, твороге, сыре, зародышах пшеницы, сое. Не стоит забывать об овощах и фруктах, которые в осенне-зимнее время особенно необходимы. Острый перец – чили, пеперони, черный, белый и розовый перцы – способствуют выбросу эндорфинов и поэтому заряжают дополнительной энергией на большую часть дня, уверяет фрау фон Крамм. Возвращаясь к недостатку витамина D, она указывает, что вырабатывается он в основном в коже, а потому особенно важно, чтобы зимой вы бывали на свежем воздухе и на солнце: они, к тому же, подавляют выработку «гормона сна» – мелатонина. Исследования американских ученых показали, что ваше любимое блюдо может развеять чувство одиночества и тоски. Это – эффект в значительной степени психологический, менее связанный с составом входящих в него продуктов: одно воспоминание об излюбленном лакомстве способно поднять настроение. Огромную роль играет аромат – запах корицы, муската или ванили способен взбодрить приунывшего человека. Но ни в коем случае не следует зимой переедать, ища этому оправдания в холодной погоде. Набитый желудок приводит к тому, что организм занимается только перевариванием пищи, а человек все равно чувствует себя усталым и подавленным. Сергей ПЛЯСУНОВ №11(60), 2011

или До начала истории Земле миллионы и миллионы лет. Во всяком случае, так утверждают ученые. А человеческой цивилизации – раз, два и обчелся. Да быть этого не может. Просто историю пытаются восстанавливать по остаткам материальной культуры. По обломкам, осколкам, рисункам и черепкам. А надо по проявлениям космического духа. Тогда, наверняка, выяснится много нового и неожиданного. В том числе, о древних богах, выбравших нашу планету своей вотчиной задолго до того, как власть на ней перешла к пантеону олимпийцев и от них к Всевышнему – единому и неделимому. У древних все было иначе. О пределах их могущества ничего не известно. И о том, куда и зачем они ушли. Понятно только, что вбирали в себя мир они совсем по-другому. И жили, мыслили, чувствовали. Может быть, они только нащупывали в себе Творца. Пробовали. Экспериментировали. Тогда и эта история, случившаяся до того, как началась любая другая ведомая нам, выглядит не такой уж неправдоподобной. Богов тогда было трое. Всего трое. Или только трое. Или вместе трое. Достоверно мы, не исключено, так и не узнаем. Ведь над богами арифметика не властна. Они сами все математики вместе взятые. Как известные, так и неизвестные. А Земля – одна. И Солнце – одно. И больше ничего. По всей видимости, ничего. Да и Земля, и Солнце, скорее всего, совсем иные, чем нынешние. В любом случае, для трех богов явно недостаточные. Вот и случилось так, что когда однажды Солнце взошло, особенно яркое, жаркое, раскрасневшееся, решил один из богов его только себе оставить. Чтобы наслаждаться им, чтобы радоваться ему в гордом одиночестве. И снял его с небосклона и спрятал. «Стой, шалишь!» – сказали ему другие боги. Отобрали у него Солнце и водрузили его обратно на небосклон. Ему же свое порицание высказали. В самых простых и доходчивых формах. И предупредили, чтобы так больше не делал. Но спустя какое-то время и второму богу захотелось, чтобы такое нежное, мягкое, радостное Солнце только у него было. Однако памятуя о незадаче, уже раз омрачившей их отношения, поступил иначе. Сделал он пять копий Солнца, чтобы на каждого по паре было, и запустил над горизонтом. Что тут началось – кошмар! Океаны кипят. Твердь горит и плавится. Воздух такой, что не вздохнуть – легкие обжигает. К тому же еще все вулканы, заснувшие было, взбунтовались, и плиты литосферные заходили. Тут не до амбиций. Все трое дружно навалились и дело поправили. Лишние солнца удалили. Пожары погасили. Извержения остановили. Остальное и само собою успокоилось. Отдышались боги, друг на друга посмотрели и вслух сказали: «Все, баста, больше ни-ни». Но с тем, что внутри заложено, не поспоришь. Долго ли, коротко ли и третьему богу древнему захотелось чего-нибудь эдакого. Да вот только как? А очень просто. Чтобы его, паче чаяния, никто не остановил, он взял, да и двух других дематериализовал. Только запамятовал, что они вместе, что они суть единое целое, и один без других существовать не может. В материальном мире богов не стало. Однако, их дух, сила, мощь, негодование выплеснулись в нематериальный. И чтобы дать выход накопившимся эмоциям и обретенному ими знанию, древние боги бросились творить. Конечно же, словом. И, естественно, ключевые законы мироздания. – Пусть будет жизнь и смерть, – сказали они. – И смерть приходит на смену жизни, а жизнь все равно побеждает смерть. – Пусть будет бесконечное множество миров, – установили они. – И их бесконечное разнообразие. – И пусть дух освещает и пронизывает мироздание, – повелели они. – И господствует над материей. Древняя история. Малоизвестная и малоизученная. Может быть, быль, а, может, и небыль. Только, если допустить, что дыма без огня не бывает, вот вам прекрасная подсказка, где искать темную материю, как различать скрытые движения души, и почему слово во все времена такой силой обладает. © Н.И. ТНЭЛМ №11(60), 2011

Восточный календарь, фигурки на столах, этажерках и полочках, милые детали быта и встречи Нового года, многие другие элементы китайских традиций уже давно вошли в отечественную культуру. Легко и органично. Обогатили ее, сделали еще более разнообразной и космополитичной. Западная и Центральная Европа с Китаем лишь начинают знакомиться. Только открывают его для себя. Тамошнему обывателю все в диковинку. Эту историю у нас давно и хорошо знают. Может, правда, подзабыли какие детали. В том числе существенные. Ему она откроет глаза на то, почему свою цивилизацию жители Поднебесной считают древнейшей. Не лишняя она и для понимания того, почему иероглиф, обозначающий цифру «4», ассоциируется с понятием «смерть». Наши авиастроители с упорством, достойным иного применения, пытались продвинуть на китайский рынок Ту-204. Потенциальные покупатели уговаривали, просили, убеждали: «Ну, назовите вы ваше детище иначе, скажем 205, 207, да любым образом, но как-то по-другому». Наши не вняли. Результат известен. Рассказывают, что появление Адама на Земле – вторая попытка создать человека. Была и первая. Не менее успешная. И изначально именно люди с раскосыми глазами и желтым цветом кожи могли захватить нашу планету. Однако все по порядку. Когда Земля уже была готова, и пришел черед заселять ее всякими божьими созданиями, сотворил Всевышний четырех протолюдей по числу сторон Света. Сотворив их, решил наделить большим знанием и недюжинными способностями. Но навязывать свою волю не пожелал, а надумал оттолкнуться от их собственных глубинных потребностей и желаний. Призвал их Творец к себе и предложил: – Выбирайте, кем вы хотите стать, какими удивительными, непревзойденными способностями вас наделить. – Хочу быть Семьянином, – откликнулся Первый из них. – Просто семьянином. Чтобы была у меня любящая жена, чтобы вокруг копошились и озорничали дети, мал мала меньше. А я мог обо всех них позаботиться и сделать счастливыми. – Принято, – улыбнулся ему в ответ Всевышний доброй отеческой улыбкой. Но не только улыбнулся, но и сразу сделал, как было заказано. После чего вопросительно посмотрел на Второго. – Хочу быть Созидателем, – сказал Второй. – Чтобы смешивать краски, так чтобы все вокруг заиграло. Чтобы создавать полотна, глядя на которые наши потомки делались бы лучше. Чтобы строить мосты, соединяющие людей и континенты. – Заметано, – подбодрил его Творец. – Приступай, не мешкая. Не терпится увидеть, как у тебя выйдет. И Второй моментально ощутил, как забурлили в нем недюжинные способности. – А ты? – обратился к Третьему из протолюдей Главный управитель Вселенной. – А я бы предпочел стать Лекарем, – вымолвил Третий. – Так здорово, когда вокруг все сильные? крепкие, веселые, жизнерадостные. Никаких тебе хвороб, недомоганий, психических отклонений. – Чудненько, – возрадовался Создатель. – Получай и ты все испрошенное. За дело можешь браться прямо сейчас, без проволочек. Пусть все, что у меня получается, выходило без изъянов и червоточинки. Тут бы Всевышнему поставить точку. Остановиться. Вот как у Александра Сергеевича в «Царе Султане» чудненько получилось. Но, увы, интуиция не сработала. – А тебе чего? – обратился он к Четвертому. – Заказывай. Сделаю все, как пожелаешь. – Хочу быть Воином, – прорычал в ответ Четвертый. – Чтобы мускулы бугрились. Чтобы сил немерено. Чтобы меч в руках, колчан за спиной и метательные ножи на поясе, в отворотах сапог и в рукавах. Почувствовал Творец, что что-то тут не так, что неправильно как-то пошло, что надо бы задний ход дать. Да, видимо, не справился с инерцией. – И тебе все будет, – пробормотал он в некоторой задумчивости, поглядел на Четвертого и… все-таки сделал. А как вымолвил, выхватил Воин меч и порубал всех остальных протолюдей. И Семьянина с его замечательной семьей. И Созидателя, уже принявшегося наш мир украшать и расцвечивать. И Лекаря, с его склянками и снадобьями. Всевышний даже охнуть не успел, как все вокруг было залито кровью и завалено расчлененными останками. – Как ты мог? Как ты посмел? – закричал Творец не своим голосом, когда первоначальный шок прошел, и чувства к нему вернулись. – Ну, зачем? – Таково мое предназначение, – ответствовал Воин. – Убийство – мое призвание. Орудия же убийства ты сам мне предоставил. Только что. Из рук в руки. Значит, сделал я все твоей волей. – Ты лжешь! – возопил Создатель. – Лжешь подло, нагло и беспардонно. – Ничуть, – пожал плечами Воин. – Моя логика проста и понятна. Если бы ты содеянного не желал, сделал бы как-то иначе. Ведь жизнь и смерть едины. Для того чтобы делать что-то новое, всегда нужно расчистить место. Если тебе не понравились твои творенья, как еще можно от них избавиться? А первый блин всегда комом. Всегда хочется что-то подправить, сделать как-то иначе, как-то по-другому. – Хватит, – остановил Творец зарвавшегося вояку. – Мне не нужны ни твои резоны, ни твои оправдания. Готовься к смерти. Придется мне отправить тебя следом за умерщвленными тобой братьями. – Возражаю! – просипел Воин. – Ты не прав. Нет у тебя для этого никаких оснований. – Во-первых, Я всегда прав, – провозгласил Главный управитель Вселенной. – Во-вторых, Мое слово – закон. Моя воля – высшее предначертание. Мои предписания – свод положений на все времена и для всего человечества. В-третьих, азм воздастся. Сказал так и попытался Воина уничтожить. Но не тут-то было. Ведь сам же он наделил его непревзойденными воинскими способностями. Бился Создатель с Воином долго. До седьмого пота. Всю Вселенную пылью и щебнем засыпали – нынешние ученые по тем приметам прошлое установить пытаются, да, как всегда бывает, не там объяснения ищут. Но, в конце концов, Высшее существо Воина одолело. На то оно и Главный управитель Вселенной. Одолеть-то одолело. Однако для себя решило: Адаму будущему никаких знаний не давать – проще для всех будет. Во всех отношениях. (Поэтому Он потом так на Искусителя обозлился). И главное – никого никогда никакими недюжинными, непревзойденными способностями не наделять. Последствия той истории мы до сих пор расхлебываем. На всех нас она неизгладимый отпечаток наложила. Увы, не самый лучший. Теперь, надеюсь, у вас нет иллюзий в отношении того, чья цивилизация древнее и почему. И в отношении того, что цифры «4» лучше избегать. Чему-то нас прошлое все-таки должно учить… © Н.И. ТНЭЛМ №11(60), 2011

У каждого региона нашей планеты своя всемирная история. У европейцев – своя. Американцев и латиносов – своя. Африканцев – своя. То есть, не история своего собственного континента. Это было бы понятно. А именно трактовка всемирной истории. И еще она своя у каждого народа – немцев и англичан, греков и испанцев, россиян и латышей. Вместо того чтобы писать маловразумительные конвенции и выступать с выспренними декларациями, сели бы все вместе и составили единый учебник всемирной истории. Пользы было бы на порядок больше. Глядишь, и доверия бы в мире прибавилось. Начать же стоило бы с легенд. В них – мудрость поколений. И подсказки, к нам, как преемникам и наследникам, обращенные: чего добиваться, к чему стремиться, а чего избегать. Чтобы не дай бог... Вот одна из таких легенд – восточная, европейской, то бишь, в том числе и нашей, историографией, естественно, замалчиваемая. В войне богов с титанами, вопреки тому, что утверждается греко-римской мифологией, победили вовсе не боги. Это потом историю, как водится, подретушировали и приукрасили. Верх взяли титаны. Богов же разметало по Вселенной. Перед тем, как на Землю вернуться, они вынуждены были в дальних уголках мироздания затаиться и попрятаться. Победили же титаны благодаря помощи драконов. Огромных. Страшных. Могущественных. С непробиваемой листовой броней чешуйчатой, которой никакие молнии были не страшны. Способных запросто выпивать целые реки, сжигать все, что могло и даже не могло гореть и плавиться, и перекусывать любые гранитные скалы. Однако, покидая Землю, боги придумали, как отомстить драконам, и что сделать, чтобы вернуться. Ведь, если они не могли одолеть драконов в честном бою, ничто не мешало погубить их хитростью и подлостью. Драконы были сильны непреклонной волей, жаждой власти и тщеславием. Боги этим и воспользовались. Они создали девиатор силы драконов, сфокусировали ее и направили на них самих так, что те попали в полную зависимость от выведенной богами для такого случая гадкой птички – то ли птички-невелички, то ли зубастого птеродактиля. Со всей страстью веры, на которую они только были способны, драконы принялись почитать ее и ей во всем следовать. Даже робкая мысль о том, чтобы что-то сделать иначе или вопреки, сделалась для них невыносимой. Отныне они не смели ей ни в чем противоречить. Наступили для драконов страшные времена. Рабство есть рабство. Они, как и прежде, были огромными, величественными и непобедимыми, но вынуждены были прогибаться перед гадкой птичкой по-всякому и во всем ей подчиняться. Полностью. Беспрекословно. Со всеми потрохами. Воспользовалась же этим гадкая птичка по полной программе. Перво-наперво она сделала из кровожадных монстров вегетарианцев. Из хищников она превратила их в паинек. Отныне им было запрещено питаться ее братьями и сестрами – птицами и вообще любыми теплокровными животными. Для драконов такой приказ оказался непереносимым ударом. Чего-чего, а этого они никак не ожидали. И стали они на глазах мельчать и вырождаться. С годами их оставалось во Вселенной и, в том числе на Земле, все меньше и меньше. А птиц и всяких других тварей, напротив, развелось видимо-невидимо. Во-вторых, велела птичка-невеличка драконам передать все свои знания, навыки и умения ее братьям и сестрам. Драконы послушно выполнили и это предначертание. Правда, нельзя сказать, что в глазах других созданий сразу засверкала искра разума, и в маленьких их головах началась работа мысли. Зато сами драконы из венцов творения постепенно превратились в тупых безмозглых роботов, способных лишь на то, чтобы служить, прислуживаться и выполнять чужие команды. А вскоре птичка-невеличка повелела драконам и вовсе перед собой и тучами ее расплодившейся родни всячески пресмыкаться. И поноску носить, и гнезда пухом устилать, и на задних лапках подпрыгивать. И это некогда бесстрашных, неподкупных, несокрушимых стражей порядка. Всё были готовы выдержать драконы. Со всем смириться. Но такого издевательства иезуитского не снесли. И распались они на тысячи, миллионы, мириады маленьких ядовитых змеек, расползшихся по болотам и оврагам. Наваждение для них закончилось. Но и эра драконов прошла и забылась. Осталось у них только одно – инстинктивная ненависть ко всем теплокровным и жажда кусать их, кусать, кусать, кусать. А боги на освободившееся место с удовольствием вернулись. Триумфаторами. Вот что делает самовлюбленная неограниченная власть со своими даже лучшими поданными. Навар же от этого всегда получает кто-то со стороны. © Н.И. ТНЭЛМ №11(60), 2011

Зона евро под ударом. Евро шатается. Лидеры ЕС и политический класс прилагают бешеные усилия, чтобы спасти положение. Идут на непопулярные меры. Пока тщетно. Может быть, следовало бы действовать смелее. Энергичнее. Резче. В Российской Федерации тоже не все гладко. Казалось бы, точки над «и» поставлены. Расклад сил понятен. Перспективы обозначены. Лозунг «модернизации» никто с повестки дня не снимал. А все как будто замерло. Остановилось. Заглохло. В ожидании... Нельзя ждать. Нельзя опускать руки. Надо драться. Изо всех сил. Иначе будет, как с нашими древними предками. … Ледники наступали. Холод сковывал все и вся. Изменения происходили слишком быстро. Оставалось лишь одно – бросить насиженные места и бежать. Сломя голову. Бежать, куда глаза глядят. Но только на юг. Там горячее солнце. Там тепло. Там изобилие. Спасаясь от напастей, северные племена добрались до тропических лесов и вздохнули с облегчением. Ура! Спаслись! Наступает эра благоденствия. Но не тут-то было. Ведь мало убежать. Мало спастись. Надо еще обжить новые места. И ойкумену новую обустроить. А с этим не заладилось. Тропические леса и их обитатели встретили пришельцев без какого-либо пиетета. А, проще говоря, вообще никак. Северяне, как привыкли, попытались на дичь, на зверье всякое охотиться. Ан, не получилось. Пришельцы все хитрости местные плохо знают. С местным животным миром им не тягаться. Не подпускают их к себе. Да и темно в лесу. Душно. Страшно. И приручить себя никто не дает. А свою животину по дороге, спасаясь, всю извели. Часть съели. Часть пала. А те крохи, которые сохранить удалось, здесь на месте от болезней неизвестных и непонятных умерли. Бросились северяне рыбу ловить. И здесь облом. Какие рыбки и рептилии покрупнее – такие подвижные и хитрые, никак с ними не справиться. А мелочь – до того хищная да зубастая, самим бы ноги унести. Остался у пришельцев вынужденный выбор – в вегетарианцы и вежетальянцы*1 подаваться. Благо фруктов и растений всяких съедобных прорва. Но взыграла в них гордость. Мы же у себя поля возделывали. И жили не бедно. Хватало. К тому же захотелось им нравы, обычаи и традиции прежние сохранить. Да только где же в лесу тропическом делянки устраивать. Там все так плотно, что еле проберешься. А тут пространство свободное отвоевывать надо. Бросились северяне в запале рубить и корчевать. Однако ничего у них не вышло. Сноровки нет. Лишь последние орудия, с собой прихваченные, затупили да обломали. – Коли так, – сказали бедолаги, – тогда мы огнем себе землю добудем. И попытались поджечь тропический лес. Да куда там. В лесу такая влажность, что и тлеет-то подожженное еле-еле. – Ах, так, – завопили упрямцы в бешенстве. – Ну, погодите. И в раже прорыли каналы всюду, где могли – как ныне в подмосковных и белорусских торфяниках. Все силы на это положили. И добились своего – сушь сделалась неимоверная. Вот этот лес, задушенный и исковерканный, и подожгли. А им бы подумать. Оглядеться. Охолонуть. Так нет. Как запалили лес, он весь и выгорел. Весь. Полностью. Дотла. Ничего не осталось. Ни ручьев. Ни травинки, какой. Ни живности. Схватились северяне за голову. Мол, что же мы наделали. Да как такое случиться-приключиться могло. Лучше бы мы фрукты и растения съедобные тихо, мирно жевали. Разводили. Окультуривали. В обстановке бы лучше разобрались. Глядишь... Да было уже поздно. На сем это прошлое издание истории и закончилось. А ведь могло быть иначе. Могло, но… © Н.И. ТНЭЛМ *1 Все те, кто не только не ест наших братьев меньших, но еще и не пьет их молока и продуктов из него. №11(60), 2011

Европейскому Союзу сейчас не позавидуешь. Он переживает тяжелые времена. Сможет ли зона евро выдержать проверку на прочность, большой вопрос. После стольких экивоков, недосказанностей, отыгрыша назад с референдумом в Греции и пустышек, которыми великие мира сего потчевали и бизнес, и общество столько месяцев, им задается все больше и больше людей. И не без оснований. Ведь, похоже, единственно правильное решение, пусть и болезненное, надо было принимать в самом начале эпопеи с обострением кризиса суверенной задолженности. Хирургическое вмешательство позволило бы предупредить расползание болезни вширь и вглубь. Пусть и с большим опозданием, такое решение все равно будет принято. Суровая логика рыночной экономики не оставляет иного выбора. Но издержки от допущенного промедления зашкаливают. Они ставят под сомнение не только наличие политической воли делать все достаточно быстро и энергично, но и саму способность лидеров ЕС адекватно реагировать на происходящее. Коли так, не грех еще раз вместе с читателем разобрать несколько классических ситуаций из сферы высокой политики и повседневной жизни, традиционно используемых для пояснения некоторых базовых законов науки управления или их психологического восприятия. Часть из них уже подробно описана в учебниках. Часть – еще ждет своей очереди. Начнем, пожалуй, с первых. Потом очередь дойдет и до вторых. Рассказывают, что когда Уинстона Черчилля назначили министром обороны, он, пробираясь в свой высокий кабинет, застал такую картину. Народ толпился в дворике министерства. В коридорах здания было не протолкнуться. Приемная оказалась забитой. И даже, чтобы пройти к креслу министра, пришлось растолкать посетителей. Через месяц ни во дворе, ни в коридорах, ни в приемной никого не осталось. Будущий премьер без помех расхаживал по своему кабинету и обдумывал главные, стратегические проблемы. Как он этого добился, спросите вы. А вот как. Уинстон Черчилль вызвал к себе замов и директоров департаментов и объявил, что в тот же день уволит каждого, от кого на его рассмотрение поступит вопрос, который мог быть урегулирован его подчиненными на более низком уровне принятия решений в рамках имеющихся у них полномочий. Пример наглядный. И максима очевидная. Применительно к саге о финансовой помощи Греции в избавлении от долговой удавки значит, как минимум, две вещи. Либо с распределением полномочий в ЕС не все в порядке. Либо с их отправлением, т.е. с процессом принятия и реализации ответственных решений. Второй пример. Не менее показательный. Швейцария на изломе XVIII - XIX вв. превращается в театр военных действий между войсками Суворова и Наполеона. После длительного изматывающего перехода российский корпус сталкивается с поджидающими его прекрасно организованными и вооруженными французами. Выдержать натиск неприятеля он не в состоянии и обращается в бегство. Драпают, то есть, чтобы было понятнее. Бегством спасаются все – пешие и конные, солдаты и офицеры. Казалось бы, кампания проиграна. Кто другой на месте Суворова стал бы останавливать бегущих, кричать, взывать к их совести. Но не Суворов. Вместе с кавалькадой ближайших соратников он бросается драпать быстрее других и, догоняя каждую группу спасающихся от преследующих их французов, восклицает: «Молодцы! Вы точно и правильно выполняете мой приказ!» На каком-то расстоянии он останавливает войска, выстраивает их так, чтобы взять в клещи приближающегося врага, и объясняет последующий маневр. Французы, устремившиеся в погоню, психологически настроены только добивать. Сражаться они не в состоянии. Ряды растянуты. Построения скомканы. Группы преследователей оказываются в мешке. Результат известен – французы разбиты наголову. Победа, одержанная Суворовым, стала хрестоматийной. Она учит противостоять судьбе. Учит тому, что проигрышных ситуаций нет. Их всегда можно обратить в выигрышные. Надо только знать, как. Учит тому, чтобы не пытаться удерживать кусочки и цепляться за невозможное, а умело перегруппировывать силы. Европейский Союз раз за разом пытается удержать ком снега, скатывающийся с вершины. Нужно же подготовить прочную площадку внизу или по соседству, тщательно укрепить и перепрыгнуть на нее. От хрестоматийных перейдем к более заземленным примерам. У Девушки, умницы, красавицы, очаровательного создания, было три поклонника и один верный друг. Пришло время делать выбор. Она вызвала их к себе и сказала: «Даю вам задание. За того из вас, кто его лучше выполнит, выйду замуж. Надо хорошо и разумно вспахать принадлежащий мне участок земли. Довольно большой. Потом решу, чем его засеять. Ну, предположим, пшеницей. Каждому из вас выделяю по четверти. Начинайте». Первым за дело взялся самый сильный. Он сам впрягся в плуг и вспахал свою четверть. Второй раздобыл где-то быка и тоже быстро управился. Третий поступил еще проще. Он нанял второго, так что ему и усилий прилагать не потребовалось. Четвертый же от участия в соревновании отказался. Наотрез. «Я твой близкий друг, – сказал он. – Рисковать тобой и нашими доверительными отношениями я ни за что не буду. Если бороться за тебя, то только в полной уверенности – победа останется за мной». «Ну и правильно, – поддержала его Девушка. – Мне так нужен наперсник. Послушай, сейчас я прогоню всех трех претендентов. Тебе же объясню, почему. Первый справился с условиями конкурса. Но одной грубой силой и здоровьем можно прельстить только совсем глупеньких и неопытных или все уже на своем веку повидавших. Второму, как выяснилось, деньги дороже, чем я. Третий же считает, что все на свете можно купить. Как видишь, достойного среди воздыхателей не оказалось». Прошло какое-то время. У Девушки появилось три новых поклонника. Чтобы никого не мучить, она вновь решила устроить турнир, только испытание придумала другое. Она вызвала трех претендентов и близкого друга и предложила им дать ей такое обещание, которое бы окончательно и безвозвратно завоевало ее сердце. Первый из них сразу выпалил: «Я буду любить тебя вечно». Второй ненадолго задумался и промолвил: «Я всегда буду выполнять любые твои желания». Третий размышлял несколько дольше, но, вслед за остальными, объявил: «Я сделаю так, чтобы ты меня всегда любила». Близкий друг и на этот раз от участия в соревновании уклонился. Поэтому Девушка с удовольствием объяснила ему, почему она прогнала и этих воздыхателей. «Любовь – это очень много, но все же явно недостаточно. Прихотей и всяческих желаний, в том числе несбыточных, у женщины может быть бесконечное множество. Ну, и выслушивать заведомо невыполнимые или напыщенные обещания, мне тоже не с руки». Пролетело еще сколько-то времени. Следующей группе ухажеров Девушка предложила отгадать загадку. Она попросила их сказать, чего хочется все больше и больше, после того как это попробуешь. Все трое взяли длинную-предлинную паузу, а потом предложили свои варианты ответа. Первый сказал: «Хорошая еда и питье. После того, как их попробуешь, никакие другие не будут больше в радость». Предположение второго звучало так: «Конечно же, любовь. Раз познав ее, жить без нее больше невозможно». Третий же заговорил совсем о другом: «Наверняка, речь идет о творчестве. Оно дает больше, чем что-либо еще. Начав творить, остановиться ты уже не в силах». Близкий друг вновь сделал все так, чтобы оказаться наперсником Девушки, и не прогадал. Естественно, что она ему вновь растолковала свое решение. «Ни один из них не выдержал испытания. Любовь, еда и творчество – лишь отдельные стороны человеческой жизни. Она нераздельна. Она не может распадаться на составные части». Близкий друг выучил все эти три урока. И не просто выучил, а сделал из них практические выводы. Поэтому, когда Девушка запустила новый цикл испытаний, он знал, что и как делать. Свой участок земли он разбил на три части. Первую вспахал сам, показав силу и сноровку. Вторую – навесив плуг на быка, о котором подумал заранее. На третью же часть работы нанял соперников. В выборе суженного Девушка не сомневалась. За эти годы она так привыкла к своему близкому другу и наперснику, что с восторгом представляла его в роли и любовника, и отца своих будущих детей. Но все же Девушка не была бы умницей, хитрулей и очаровательным созданием, если бы на всякий случай не спросила у него: «А ответы на все другие вопросы, которые я задавала, ты, может быть, тоже знаешь?». Близкий друг, примеривающийся к роли Мужа, с улыбкой отвечал: «То, что хочется все больше и больше, то от чего нельзя отказаться, – это наслаждение. И добрая еда, и любовь, и творчество – суть разные грани наслаждения. А то, что объединяет все – и исполнение желаний, и жажду любить, и быть любимым – лишь разные проявления счастья. Мы же с тобой будем счастливы долго-долго, ведь объединять нас будет не только любовь, но и взаимное уважение и знание друг друга, и умение понимать и быть услышанным». Такая вот простая, незатейливая история на восточный лад. Она тоже может послужить неплохим уроком, хотя ее пока еще не включили в толстые университетские учебники. И не одним. В поисках решения нельзя быть эгоистом. Нельзя перетягивать на себя одеяло или заботиться только о каких-то своих частных интересах. И делать ставку лишь на что-то одно, выдернутое из общего контекста, было бы ошибкой. Выход из нынешнего кризиса Европейский Союз должен искать, отталкиваясь не только от внутренних потребностей интеграционного объединения и своих субъективных представлений о том, что надо. Он обязан принять во внимание не в меньшей степени потребности глобального развития и утверждения в отношениях со своими ближайшими соседями начал равенства, доверия и взаимного уважения. © Н.И. ТНЭЛМ №11(60), 2011

Со времени проведения в 1998 году первого Всемирного дня пасты популярность в мире этого продукта существенным образом возросла. За прошедшие годы ее производство в мире удвоилось (с 6,4 миллиона тонн в год до 13 миллионов), примерно такими же темпами ширился круг стран, где ее изготавливают – с 27 тогда до 45 сейчас. Прошедший в Риме очередной Всемирный день пасты показал, что в настоящее время ее глобальное потребление составляет 5-6 килограмм в год на душу населения. Эти блюда считают самыми любимыми не только в Италии (что нормально), но и во многих других странах мира – от Германии до Бразилии. В настоящее время это – наиболее распространенный на планете продовольственный товар. Если брать количественные показатели, то крупнейшим производителем и потребителем пасты (а ее насчитывается около 500 видов!) остается Италия. Среднестатистический итальянец съедает за год 26 килограмм макаронных изделий. На второй и третьей позиции оказались неожиданные страны – Венесуэла (13 килограмм) и Тунис (12 килограмм). При этом, наиболее заметный бум популярности этого продукта отмечается в целом на рынках Латинской Америки. В Италии производится больше всего пасты в мире – свыше 3 миллионов тонн в год, причем 53% идет на экспорт. Крупнейшими импортерами итальянской пасты являются Германия, Франция, Великобритания, США и Япония. Но стремительно растет популярность этого продукта на других рынках. Например, его импорт в Россию в 2010 году увеличился на 53%, в Китай – на 61% за два года, в Индию – на 143% за пять лет. Но наиболее быстрыми темпами растет импорт пасты из Италии в… Саудовскую Аравию: на 135,6% за 2010 год! Светлана ФИРСОВА №11(60), 2011

Половина жителей Франции воспринимают глобализацию как угрозу, тогда как противоположной точки зрения придерживается 37% из них. Таков результат опроса населения, проведенный институтом «ТНС-Софрес». К первой категории относятся сторонники большинства политических сил – от крайне левых и левоцентристов до крайне правых. Только поддерживающие правоцентристское правительственное большинство видят в глобализации больше шансов для успеха, нежели угроз. Вместе с тем, опрос показал большую какофонию в умах французских граждан. Они одновременно поддерживают расширение свободы торговли (78%) и принятие протекционистских мер на уровне ЕС (75%) или хотя бы Франции (68%). При этом сторонники таких решений не считают их осуществимыми. №11(60), 2011

Греция готова и бунтовать, и смиряться со своей участью Символом нескончаемой финансово-экономической фрустрации, переживаемой колыбелью европейской цивилизации, стали для меня рекламные щиты вдоль дороги из международного аэропорта им. Венизелоса до Афин. Щитов много – и все пустые. Лишь кое-где лохматятся обрывки этой прежней роскоши общества потребления. И то верно: чего зазывать покупателя, если у того нет денег купить. Пустое занятие. И эти зияющие пустоты с невидимой, но мысленно читаемой надписью «Здесь могла бы быть ваша реклама» служат убедительным свидетельством «настроения», отягощающего нехорошими мыслями греков, людей южного темперамента, живого ума и памятью рода о предтечах-стоиках. Две гречанки средних лет, помогавшие с пересадкой в афинском метро, смотрели на меня с невысказанным вслух любопытством. С какой стати, мол, заезжему иностранцу в самый разгар евро-кризиса интересоваться посмертной золотой маской Агамемнона (согласно легенде, не имеющей под собой оснований) в Национальном археологическом музее? Попутно замечу, что коллекция древностей воистину великолепна: богиня победы, Ника Аптерос (бескрылая – чтобы не вздумала улететь, а заодно и безголовая, но уже по милости безымянного вандала) по-прежнему высится, точно куколка, на правой ладони Афины Паллады, покровительницы города. Точно так, как она это делала много лет назад на иллюстрации в моем школьном учебнике по античной истории. Напротив – кокетливая Афродита замахивается сандалией в козлорогого и парнокопытного Пана, имеющего дерзость бесцеремонно приставать к богине любви. Рядом экспонируются амфоры и кувшины с опоясывающим рисунком, повторяющим изгибы набегающих на берег волн. И в соседнем зале – каменные головы, видимо, достойных горожан с выразительными и, не побоюсь сказать, умными глазами, посрамляющими из глубины веков нахальную беспомощность супрематистов. А между тем чуть поодаль от музея, остающегося оазисом вневременного покоя и самосозерцания, бушевали страсти. Сильно темнокожие гастарбайтеры, судя по всему, из Африки, в большом количестве роились, мельтешили, коловращались, и в этой находившейся в непрекращающемся движении толпе периодически раздавались громкие выкрики. Народ не безмолвствовал. Следовательно, либо ликовал – чему не было никакого явного повода, либо негодовал, чему было предостаточно оснований. И верно, денег в стране было в обрез. Очередной транш в размере восьми миллиардов евро от имени Евросоюза и МВФ, который ожидали еще в сентябре, «подвис», что сделало реальным объявление национального дефолта, иными словами – банкротства Греции. В день, когда мне довелось разглядывать колонны с капителью ионического (или дорического, потому как с каннелюрами) ордера, в Евросоюзе заседал де-факто комитет по спасению. Приговорили: спасти! Решено было вполовину списать долги, находившиеся в руках частных инвесторов, что составило порядка 100 миллиардов евро (для справки: общий долг равняется 360 миллаирдам), а также продолжить вливание кредитных средств в безденежную Грецию. Взамен правительство Георгиоса Папандреу пообещало в течение 10 лет (sic!) строго-настрого исполнять предписанную ЕС программу жесткой экономии. Пообещало, потому как альтернатива была пугающей, а договоренность с ЕС позволяла провести реструктуризацию долгов по «мировому» соглашению с держателями облигаций, умерить текущий дефицит бюджета, а значит, избежать наихудшего сценария – дефолта. Однако цена спасения показалась многим грекам чрезмерной. Ожидалось сокращение рабочих мест и пенсий. Профсоюзы взбунтовались. Граждане с повышенным градусом протестных настроений взяли за правило регулярно устраивать уличные шествия и митинги. Популярным стало английское слово «страйк». Работодатели молча проглатывали, когда им безапелляционно заявляли: мы сегодня уходим на «страйк». Выход негативной энергии пагубно сказывался на целостности витринных стекол и неудачно припаркованных автомашин. Рейтинг популярности премьера Папандреу неуклонно скользил вниз. Согласно опросам, 60% греков (почти две трети) не готовы приносить в жертву уровень и качество своей жизни. Знакомый греческий журналист поведал мне историю о своей коллеге с телевидения, назвав этот случай типичным. Она – профессионал со стажем, но уже перевалила за 50, а до пенсии далеко (для женщин в Греции порог установлен в 60 лет, для мужчин 65 лет). Тем не менее, ее увольняют по сокращению штатов. В течение года она будет получать 900 евро. А после? Остается ждать начала выплат из пенсионного фонда. Вопрос «на засыпку»: на что ей жить девять лет? Новых вакансий нет, и едва ли предвидятся. Еще одна показательная судьба: семья понтийских греков поначалу развернулась во всю ширь своей предпринимательской натуры на исторической родине. Но с началом кризисного обрушения была вынуждена выйти из издательско-дизайнерского бизнеса, утратившего доходность. Искать новые невозделанные нивы, на которых заколосится прибыль? Легче придумать, чем сделать. По слухам, подумывает вернуться в Россию. …Каждый четверг во второй половине дня в столичном районе Сеполия фермеры, торгующие овощами и фруктами, раздают нераспроданный товар всем желающим. Бесплатно. Кто может, бросает монетки. Кто не может, просто берет то, что нужно для кормления семейства. Елена, школьный учитель литературы в лицее (ее расспросил журналист из французской «Фигаро»), говорит, что так заведено у греков – помогать нуждающимся. Сама она не жалуется, хотя ее зарплату срезали с 1500 до 1100 евро. И – «мне, без всякого сомнения, придется работать не до 60, а до 65 лет». Более воинственно настроен лейтенант Василиу, недовольный тем, что его жалование сократили на четверть. Опрокинув стаканчик «мастики», этот человек в униформе рубит с плеча: «Наша страна сегодня потеряла независимость, мы живем под немецким господством. Эту Европу скорее нужно называть Четвертым рейхом». Менее затронута кризисом супружеская пара Элли и Григори. Они по-прежнему могут позволить не отказывать себе в любимых лакомствах, хотя об отпуске уже не помышляют. Элли, зубной мастер, признается, что потеряла треть клиентов, а ее муж, ювелир, говорит, что бизнес упал на 80%. Конечно, рассуждает Григори, «сыграл свою роль рост цены на золото. Но в действительности, люди покупают теперь ювелирные украшения только в трех случаях: при крещении, при обручении и на свадьбу». Вне зависимости от достатка, утверждает обозреватель «Фигаро», все греки имеют одно общее: они больше не доверяют своему политическому классу. Впрочем, тенденция оформилась давно: хотя участие в выборах является обязательным, можно сказать, конституционным долгом, к урнам приходит не более 45% населения с правом голоса. Недавний эпизод не прибавил политикам доверия, равно как и капитанам большого бизнеса. Министр финансов обнародовал в парламенте список из более чем 1000 имен тех, кто уклоняется от налогов (среди них владелец крупной гостиничной сети, задолжавший государству 636 миллионов евро). Министр список огласил, но категорически запретил снимать с него копии и публиковать. Между тем, 31 октября, воспринимаемый ныне как «черный понедельник», отчаявшийся Папандреу пошел ва-банк: предложил провести референдум по экономической политике и помощи Евросоюза. Звучит прекраснодушно: пусть последнее слово останется за народом, коль скоро у нас демократия. С учетом бойцовского настроя греков, перспективы положительного исхода плебисцита – призрачны. Реакция на идею была сродни шоку. Министр финансов Эвангелос Венизелос в тот же день попал в больницу с резями в желудке. Рынки обвалились от Токио до Нью-Йорка. Оппозиция резко осудила этот шаг и поставила под сомнение компетентность правительства. В конечном счете, из всей этой заварухи в сухом остатке – решение провести выборы в феврале 2012 года и вылупившееся переходное и коалиционное правительство во главе с бывшим вице-президентом Европейского центробанка Лукасом Пападемосом, который тесно связан с ПАСОК и долгое время руководил Банком Греции. Банкиру в кресле премьера не позавидуешь. Как финансист, он умеет считать деньги. А их мало, и взамен заимствованных нужно будет себя во всем ограничивать. Пападемосу и его кабинету предлагается подписать обязательство о выполнении договоренностей от 26-27 октября, ослабивших петлю на шее греческой экономики. В противном случае, предупредили наиболее разгневанные коллеги по европейскому клубу, они поставят на повестку дня вопрос об удалении Греции из еврозоны. Тем временем идут переговоры с институциональными инвесторами. Если удастся договориться о частичном списании долга, то он не увеличится, как опасались, до 174% ВВП, а снизится до 145,5% ВВП (ныне 161%). В будущем году дополнительная налоговая нагрузка даст казне 53,3 миллиарда евро вместо 49,7 миллиарда в текущем, что означает рост на 7%. Ожидается правда, что безработица слегка повысится до 17,1% против среднего показателя в 15,4% в текущем году. Зато фискальная дисциплина позволит снизить инфляцию с нынешних 2,8% до 0,6% в 2012 году. Так выглядят ободряющие прогнозы, в которые хочется верить оптимистам и которые с презрением отвергают пессимисты, коих немало. И в их числе оказался в ноябре министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб, выступивший с сепаратистских позиций, солидаризируясь с локомотивами интеграции внутри ЕС. По мнению представителя чуть ли не самой спокойного члена сообщества, «страны, не обладающие кредитным рейтингом ААА, являются не лучшим примером для построения экономики. Я считаю, что именно они выступают центробежной силой Европы». Выходит, Греция в силу своего низкого кредитного рейтинга рвет постромки Евросоюза и расшатывает его скрепы? Прямо так не сказано. Однако идея сколачивания, вернее, отливания «ядра евро» имеет мощных покровителей в Париже и Берлине. Как выразился французский президент Николя Саркози, «я предлагаю установить франко-германское доминирование, которое позволило бы построить более сильную экономику». Но! Если возникает новая «Антанта» из двух континентальных финансовых и экономических тяжеловесов, то о равенстве членов Евросоюза можно забыть. Более того, по определению, там, где появляются «доминирующие» силы, ни о какой демократии говорить не приходится. Неужели единоевропейцам придется вскоре выбирать: либо свобода, равенство и братство, а также весь комплекс прав человека, либо – гарантированно низкие цены на баварскую ветчину и устрицы из Нормандии? Не исключено, что немало греков будут готовы выбрать последнее. Так, Димитриос Марулис, экономист из крупнейшего банка – «Альфа банк», выносит свой приговор нынешнему прискорбному положению дел: «У нас архаичная система сервиса, основанная на множестве мелких предприятий и государственных компаниях, отличающихся неэффективностью. Глобализация требует от нас перехода к новой экономике, основанной на использовании наших сравнительных преимуществ, которые бы гарантировали конкурентоспособность наших компаний». Ему вторит, и это неудивительно, один из богатых греков, предприниматель Панос Ласкаридис: «Либо мы всерьез принимаем европейский вариант как наш последний шанс и делаем то, что нам предписано, и тогда через десять лет мы вернем прежнее благополучие. Либо мы ничего этого не делаем, и тогда Греция вернется на полвека назад». Из моих коротких бесед в Афинах складывается впечатление, что греки, во-первых, готовы попеременно то бунтовать на площадях, то смиряться с неизбежностью предписанного им аскетизма (прямо по Тютчеву, «край родной долготерпенья»), а, во-вторых, надеяться на переломный момент, на некое чудесное избавление от напастей. В любом случае, неизбывный фатализм и жизненная цепкость «грека Зорбы» живы и здравствуют. Познакомился в эту блиц-поездку с Костасом, энергичным юношей, преподающим физику в лицее. Во второй половине дня он помогает «по хозяйству» – в старейшим магазине кожаных сумок, расположенном в престижном месте, в ста метрах от площади Синтагма, где не высится, а вытянулся минималистский по архитектурному стилю парламент. «У нас фамильный бизнес, – поделился со мной Костас. – Основал еще мой дед, ему уже за 80. Как мы можем это бросить? Я так думаю: у прежних поколений были свои испытания: война, голод. На нас выпал кризис. Но мы и раньше выживали, верно? Значит, выживем и сейчас». Владимир МИХЕЕВ Афины – Москва №11(60), 2011

Среди всех германских земель Бавария занимает последнее место по численности получателей социальной помощи. Однако и здесь тоже не все благополучно. В группе риска оказались пожилые жители этой части ФРГ. Как следует из доклада, который представила в ландтаге министр социальной защиты Кристине Хадертхауэр, старичков и старушек, которым угрожает опрятная бедность, в 2009 году набралось на 35 тысяч больше, чем в 2003 году. Речь идет о показателе, который так и называется – квота находящихся под угрозой бедности. Сюда относят тех, чей доход составляет менее 60% от среднего. Надо заметить, что показатель среднего дохода в Баварии один из самых высоких в республике – наряду с Гамбургом и Баден–Вюртембергом. Так вот, в целом по Баварии тех, кому угрожает бедность, насчитывается около 1,64 миллиона. И четверть из них – люди старшего поколения. Для наглядности стоит добавить, что речь идет о каждом пятом пенсионере. Причины того, что у баварских стариков дела обстоят несколько лучше, чем у их сверстников из других земель, госпожа министр видит в том, что, во-первых, многие из них живут с молодыми членами семьи, а, во-вторых, – в собственных домах, а потому лишены необходимости платить немаленькую арендную плату за жилье. Во время рассмотрения доклада в парламентском комитете по социальным вопросам приключился небольшой скандальчик. Оппозиция – социал-демократы и «зеленые» – бойкотировала дискуссию, то есть присутствовали на заседании, а выступать и задавать вопросы отказывались. К этому их побудило то, что министерство прислало текст документа – заметим, объемом в 400 страниц – всего за день до заседания. Оппозиционеры сочли это неуважением к ландтагу и надулись, как мышь на крупу. Зато правящие партии – христианские социалисты и либералы – рассыпались в благодарностях к госпоже министру за то, что она так оперативно представила народным избранникам отчет о положении в социальной сфере. Как много все-таки зависит от того, с каких позиций оценивается один и тот же факт, правда? Александр ВАРВАРИН №11(60), 2011

В это не сразу верится, но одна из промышленно наиболее развитых земель ФРГ – Северный Рейн–Вестфалия – занимает последнее место по обеспеченности детскими дошкольными учреждениями. Из детей в возрасте одного-двух лет их могут посещать только 15,9%. К 2013 году, когда отказ в предоставлении места можно будет обжаловать, эта доля должна быть увеличена вдвое – до 32%. Об этом центральные и земельные власти договорились еще в 2007 году. «Черно-желтое» правительство, стоявшее у власти до декабря 2010 года, работу в этом направлении полностью провалило, оставив пришедшим им на смену «красно-зеленым» весьма тяжелое наследство. За этот год на решение проблемы уже выделено 150 миллионов евро, до 2013 года предстоит выложить еще 400 миллионов. Поможет ли это? Некоторые эксперты уверяют, что едва ли – программа сверстана на основании устаревших цифр потребности в детских учреждениях. Оппозиция – та самая, что еще совсем недавно была правительством, – уверяет, что все можно сделать вовремя. Этот оптимизм несколько снижает перспектива того, что кроме всего прочего не хватает еще и восемь тысяч квалифицированных работников детских учреждений. А без педагогов все вовремя построенные и прекрасно оснащенные здания будут полностью бесполезны. Похоже, что выкручиваться придется как земельным, так и федеральным властям: закон-то через бундестаг и бундесрат они проводили совместными усилиями. Свалить все на коммунальные власти не удастся, поскольку у тех попросту нет для этого необходимых средств. А жалобы и требования возмещения ущерба адресовать будут именно против них, так как решение об отказе придется выносить им. Андрей ГОРЮХИН №11(60), 2011

Греция готова и бунтовать, и смиряться со своей участью Символом нескончаемой финансово-экономической фрустрации, переживаемой колыбелью европейской цивилизации, стали для меня рекламные щиты вдоль дороги из международного аэропорта им. Венизелоса до Афин. Щитов много – и все пустые. Лишь кое-где лохматятся обрывки этой прежней роскоши общества потребления. И то верно: чего зазывать покупателя, если у того нет денег купить. Пустое занятие. И эти зияющие пустоты с невидимой, но мысленно читаемой надписью «Здесь могла бы быть ваша реклама» служат убедительным свидетельством «настроения», отягощающего нехорошими мыслями греков, людей южного темперамента, живого ума и памятью рода о предтечах-стоиках. Две гречанки средних лет, помогавшие с пересадкой в афинском метро, смотрели на меня с невысказанным вслух любопытством. С какой стати, мол, заезжему иностранцу в самый разгар евро-кризиса интересоваться посмертной золотой маской Агамемнона (согласно легенде, не имеющей под собой оснований) в Национальном археологическом музее? Попутно замечу, что коллекция древностей воистину великолепна: богиня победы, Ника Аптерос (бескрылая – чтобы не вздумала улететь, а заодно и безголовая, но уже по милости безымянного вандала) по-прежнему высится, точно куколка, на правой ладони Афины Паллады, покровительницы города. Точно так, как она это делала много лет назад на иллюстрации в моем школьном учебнике по античной истории. Напротив – кокетливая Афродита замахивается сандалией в козлорогого и парнокопытного Пана, имеющего дерзость бесцеремонно приставать к богине любви. Рядом экспонируются амфоры и кувшины с опоясывающим рисунком, повторяющим изгибы набегающих на берег волн. И в соседнем зале – каменные головы, видимо, достойных горожан с выразительными и, не побоюсь сказать, умными глазами, посрамляющими из глубины веков нахальную беспомощность супрематистов. А между тем чуть поодаль от музея, остающегося оазисом вневременного покоя и самосозерцания, бушевали страсти. Сильно темнокожие гастарбайтеры, судя по всему, из Африки, в большом количестве роились, мельтешили, коловращались, и в этой находившейся в непрекращающемся движении толпе периодически раздавались громкие выкрики. Народ не безмолвствовал. Следовательно, либо ликовал – чему не было никакого явного повода, либо негодовал, чему было предостаточно оснований. И верно, денег в стране было в обрез. Очередной транш в размере восьми миллиардов евро от имени Евросоюза и МВФ, который ожидали еще в сентябре, «подвис», что сделало реальным объявление национального дефолта, иными словами – банкротства Греции. В день, когда мне довелось разглядывать колонны с капителью ионического (или дорического, потому как с каннелюрами) ордера, в Евросоюзе заседал де-факто комитет по спасению. Приговорили: спасти! Решено было вполовину списать долги, находившиеся в руках частных инвесторов, что составило порядка 100 миллиардов евро (для справки: общий долг равняется 360 миллаирдам), а также продолжить вливание кредитных средств в безденежную Грецию. Взамен правительство Георгиоса Папандреу пообещало в течение 10 лет (sic!) строго-настрого исполнять предписанную ЕС программу жесткой экономии. Пообещало, потому как альтернатива была пугающей, а договоренность с ЕС позволяла провести реструктуризацию долгов по «мировому» соглашению с держателями облигаций, умерить текущий дефицит бюджета, а значит, избежать наихудшего сценария – дефолта. Однако цена спасения показалась многим грекам чрезмерной. Ожидалось сокращение рабочих мест и пенсий. Профсоюзы взбунтовались. Граждане с повышенным градусом протестных настроений взяли за правило регулярно устраивать уличные шествия и митинги. Популярным стало английское слово «страйк». Работодатели молча проглатывали, когда им безапелляционно заявляли: мы сегодня уходим на «страйк». Выход негативной энергии пагубно сказывался на целостности витринных стекол и неудачно припаркованных автомашин. Рейтинг популярности премьера Папандреу неуклонно скользил вниз. Согласно опросам, 60% греков (почти две трети) не готовы приносить в жертву уровень и качество своей жизни. Знакомый греческий журналист поведал мне историю о своей коллеге с телевидения, назвав этот случай типичным. Она – профессионал со стажем, но уже перевалила за 50, а до пенсии далеко (для женщин в Греции порог установлен в 60 лет, для мужчин 65 лет). Тем не менее, ее увольняют по сокращению штатов. В течение года она будет получать 900 евро. А после? Остается ждать начала выплат из пенсионного фонда. Вопрос «на засыпку»: на что ей жить девять лет? Новых вакансий нет, и едва ли предвидятся. Еще одна показательная судьба: семья понтийских греков поначалу развернулась во всю ширь своей предпринимательской натуры на исторической родине. Но с началом кризисного обрушения была вынуждена выйти из издательско-дизайнерского бизнеса, утратившего доходность. Искать новые невозделанные нивы, на которых заколосится прибыль? Легче придумать, чем сделать. По слухам, подумывает вернуться в Россию. …Каждый четверг во второй половине дня в столичном районе Сеполия фермеры, торгующие овощами и фруктами, раздают нераспроданный товар всем желающим. Бесплатно. Кто может, бросает монетки. Кто не может, просто берет то, что нужно для кормления семейства. Елена, школьный учитель литературы в лицее (ее расспросил журналист из французской «Фигаро»), говорит, что так заведено у греков – помогать нуждающимся. Сама она не жалуется, хотя ее зарплату срезали с 1500 до 1100 евро. И – «мне, без всякого сомнения, придется работать не до 60, а до 65 лет». Более воинственно настроен лейтенант Василиу, недовольный тем, что его жалование сократили на четверть. Опрокинув стаканчик «мастики», этот человек в униформе рубит с плеча: «Наша страна сегодня потеряла независимость, мы живем под немецким господством. Эту Европу скорее нужно называть Четвертым рейхом». Менее затронута кризисом супружеская пара Элли и Григори. Они по-прежнему могут позволить не отказывать себе в любимых лакомствах, хотя об отпуске уже не помышляют. Элли, зубной мастер, признается, что потеряла треть клиентов, а ее муж, ювелир, говорит, что бизнес упал на 80%. Конечно, рассуждает Григори, «сыграл свою роль рост цены на золото. Но в действительности, люди покупают теперь ювелирные украшения только в трех случаях: при крещении, при обручении и на свадьбу». Вне зависимости от достатка, утверждает обозреватель «Фигаро», все греки имеют одно общее: они больше не доверяют своему политическому классу. Впрочем, тенденция оформилась давно: хотя участие в выборах является обязательным, можно сказать, конституционным долгом, к урнам приходит не более 45% населения с правом голоса. Недавний эпизод не прибавил политикам доверия, равно как и капитанам большого бизнеса. Министр финансов обнародовал в парламенте список из более чем 1000 имен тех, кто уклоняется от налогов (среди них владелец крупной гостиничной сети, задолжавший государству 636 миллионов евро). Министр список огласил, но категорически запретил снимать с него копии и публиковать. Между тем, 31 октября, воспринимаемый ныне как «черный понедельник», отчаявшийся Папандреу пошел ва-банк: предложил провести референдум по экономической политике и помощи Евросоюза. Звучит прекраснодушно: пусть последнее слово останется за народом, коль скоро у нас демократия. С учетом бойцовского настроя греков, перспективы положительного исхода плебисцита – призрачны. Реакция на идею была сродни шоку. Министр финансов Эвангелос Венизелос в тот же день попал в больницу с резями в желудке. Рынки обвалились от Токио до Нью-Йорка. Оппозиция резко осудила этот шаг и поставила под сомнение компетентность правительства. В конечном счете, из всей этой заварухи в сухом остатке – решение провести выборы в феврале 2012 года и вылупившееся переходное и коалиционное правительство во главе с бывшим вице-президентом Европейского центробанка Лукасом Пападемосом, который тесно связан с ПАСОК и долгое время руководил Банком Греции. Банкиру в кресле премьера не позавидуешь. Как финансист, он умеет считать деньги. А их мало, и взамен заимствованных нужно будет себя во всем ограничивать. Пападемосу и его кабинету предлагается подписать обязательство о выполнении договоренностей от 26-27 октября, ослабивших петлю на шее греческой экономики. В противном случае, предупредили наиболее разгневанные коллеги по европейскому клубу, они поставят на повестку дня вопрос об удалении Греции из еврозоны. Тем временем идут переговоры с институциональными инвесторами. Если удастся договориться о частичном списании долга, то он не увеличится, как опасались, до 174% ВВП, а снизится до 145,5% ВВП (ныне 161%). В будущем году дополнительная налоговая нагрузка даст казне 53,3 миллиарда евро вместо 49,7 миллиарда в текущем, что означает рост на 7%. Ожидается правда, что безработица слегка повысится до 17,1% против среднего показателя в 15,4% в текущем году. Зато фискальная дисциплина позволит снизить инфляцию с нынешних 2,8% до 0,6% в 2012 году. Так выглядят ободряющие прогнозы, в которые хочется верить оптимистам и которые с презрением отвергают пессимисты, коих немало. И в их числе оказался в ноябре министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб, выступивший с сепаратистских позиций, солидаризируясь с локомотивами интеграции внутри ЕС. По мнению представителя чуть ли не самой спокойного члена сообщества, «страны, не обладающие кредитным рейтингом ААА, являются не лучшим примером для построения экономики. Я считаю, что именно они выступают центробежной силой Европы». Выходит, Греция в силу своего низкого кредитного рейтинга рвет постромки Евросоюза и расшатывает его скрепы? Прямо так не сказано. Однако идея сколачивания, вернее, отливания «ядра евро» имеет мощных покровителей в Париже и Берлине. Как выразился французский президент Николя Саркози, «я предлагаю установить франко-германское доминирование, которое позволило бы построить более сильную экономику». Но! Если возникает новая «Антанта» из двух континентальных финансовых и экономических тяжеловесов, то о равенстве членов Евросоюза можно забыть. Более того, по определению, там, где появляются «доминирующие» силы, ни о какой демократии говорить не приходится. Неужели единоевропейцам придется вскоре выбирать: либо свобода, равенство и братство, а также весь комплекс прав человека, либо – гарантированно низкие цены на баварскую ветчину и устрицы из Нормандии? Не исключено, что немало греков будут готовы выбрать последнее. Так, Димитриос Марулис, экономист из крупнейшего банка – «Альфа банк», выносит свой приговор нынешнему прискорбному положению дел: «У нас архаичная система сервиса, основанная на множестве мелких предприятий и государственных компаниях, отличающихся неэффективностью. Глобализация требует от нас перехода к новой экономике, основанной на использовании наших сравнительных преимуществ, которые бы гарантировали конкурентоспособность наших компаний». Ему вторит, и это неудивительно, один из богатых греков, предприниматель Панос Ласкаридис: «Либо мы всерьез принимаем европейский вариант как наш последний шанс и делаем то, что нам предписано, и тогда через десять лет мы вернем прежнее благополучие. Либо мы ничего этого не делаем, и тогда Греция вернется на полвека назад». Из моих коротких бесед в Афинах складывается впечатление, что греки, во-первых, готовы попеременно то бунтовать на площадях, то смиряться с неизбежностью предписанного им аскетизма (прямо по Тютчеву, «край родной долготерпенья»), а, во-вторых, надеяться на переломный момент, на некое чудесное избавление от напастей. В любом случае, неизбывный фатализм и жизненная цепкость «грека Зорбы» живы и здравствуют. Познакомился в эту блиц-поездку с Костасом, энергичным юношей, преподающим физику в лицее. Во второй половине дня он помогает «по хозяйству» – в старейшим магазине кожаных сумок, расположенном в престижном месте, в ста метрах от площади Синтагма, где не высится, а вытянулся минималистский по архитектурному стилю парламент. «У нас фамильный бизнес, – поделился со мной Костас. – Основал еще мой дед, ему уже за 80. Как мы можем это бросить? Я так думаю: у прежних поколений были свои испытания: война, голод. На нас выпал кризис. Но мы и раньше выживали, верно? Значит, выживем и сейчас». Владимир МИХЕЕВ Афины – Москва №11(60), 2011

Инициатива стала знаковой в отношениях между Россией и Европейским Союзом. Обе стороны вложили в нее много самых разных смыслов. Сейчас, по прошествии первых лет ее осуществления, можно подводить промежуточные итоги того, что получилось, что не получилось и почему.   Проплывающие облака У известной французской писательницы Франсуазы Саган есть очень яркий, хватающий за сердце образ. Он сразу задает настроение и одновременно многое объясняет. В качестве эпиграфа к одной из своих книг она берет поэтическое обращение к облакам – удивительные, чудесные, обворожительные облака, проплывающие где-то там в высоте. Этот образ в какой-то степени применим и к тому, что выходит у России и Европейского Союза с программой «Партнерство для модернизации». Вы это сейчас и сами ощутите. С помощью инициативы «Партнерство для модернизации» Москва и Брюссель как бы говорили: мы хотим избавиться от наслоений прошлого и придать нашему взаимодействию и сотрудничеству новое качество. Да, было время недопонимания, бесконечных претензий друг к другу, когда дело доходило чуть ли не до разрыва и прямого противостояния – как в ходе и сразу после вооруженного конфликта в Закавказье, – но оно прошло. Наши отношения нуждаются в перезагрузке, как бы мы не отрицали этого на словах. И мы запускаем ее. Только делаем совсем иначе, чем американцы. И мощнее, и дальновиднее. У нас есть богатый опыт взаимодействия. Неплохая правовая база. Наработанные процедуры. Достаточно солидная институциональная основа. Некоторое общее видение будущего. Все это мы возьмем с собой. И будем использовать для углубления и совершенствования наших отношений. Но не вообще, не абстрактно, а чтобы привязать к стратегическим целям, которые Россия, которые наши общества поставили перед собой. Эти цели – модернизация, повышение конкурентоспособности, построение новой «зеленой» экономики, основанной на знаниях и самых передовых технологиях. Эти цели – переориентация двусторонних связей на решение приоритетных задач, стоящих перед нашей экономикой и обществом в целом. И не просто к стратегическим целям, а в том, что касается Москвы, к тем приоритетам внутриполитического курса, которые уже были обозначены и утверждены на высшем государственном уровне. Тогда бы связи по линии Россия-ЕС, углубление взаимодействия, придание отношениям нового качества из чего-то внешнего, самодовлеющего превращались бы в фактор внутренней политики и вектор внутреннего развития, существенное подспорье для нынешней политической власти. В том, что касается Брюсселя, к реализации курса на мягкое неназойливое подталкивание Москвы, вслед за всеми участниками «Восточного партнерства», признать преимущества продвигаемой ЕС модели развития. Тогда бы и видение слагаемых и условий модернизации у Москвы и Брюсселя оказались бы сходными, а ЕС взял бы на себя заветную роль ведущего, оставив России роль ведомой. Бонус – все то же, что и годы назад, когда Россия только становилась на ноги – содействие ее интеграции в мировую экономику и доступ, по крайней мере, на словах, к западным технологиям. Однако, похоже, Россия и ЕС заложили в инициативу «Партнерство для модернизации» не во всем согласующиеся смыслы. В результате вверх взяло стремление подчинить ее практическое насыщение разноплановым целям. В ущерб самому проекту и концепции равноправного взаимовыгодного партнерства.   Кабы не было войны Насколько разным бывает восприятие одних и тех же вещей разными людьми, политиками, социумами, хорошо иллюстрирует нижеследующая история, срисованная с действительности. Чуть позже мы увидим, что и к инициативе «Партнерство для модернизации» она в какой-то степени применима. Арабисты рассказывают ее так. Выступает премьер-министр Израиля при большом стечении народа и говорит, обращаясь к согражданам: «У меня для вас две новости – одна хорошая и одна плохая. Хорошая новость – Палестинское псевдогосударство скоро будет уничтожено. Страшный катаклизм сотрет его с лица Земли. Плохая же новость заключается в том, что вместе с ним будет уничтожено и все живое на нашей планете». Американисты и европеисты продолжили шутку. Примерно так. Президент Обама выступает с регулярным обращением к народу и, как того требует традиция, провозглашает: «У меня есть две новости – одна плохая, одна хорошая. Плохая – нас всех в скором времени ждет страшная глобальная катастрофа (она же конец Света). Но зато, как выяснилось, Рай в действительности существует, и все мы, и наши друзья окажемся в Раю, а наши недруги будут гореть в Аду». Новость докатывается до России. Здесь она также приобретает несколько иную интерпретацию в связи с тем, что для многих глобальная катастрофа давно уже случилась в результате распада некогда могучего и системообразующего Советского Союза. Кто-то из высшего руководства громко заявляет: «У меня два известия – одно хорошее, другое плохое. Хорошее – Рай все-таки существует, и у нас есть шанс туда попасть. Плохое – к сожалению, наши нефть и газ там никому не нужны. Они ничего не стоят». Присказка возвращается обратно на Ближний Восток. Арабские лидеры, хотя правильнее было бы сказать исламские, пересказывают ее совсем иначе: «Ура! Подлая, обманчивая, разложившаяся, противоестественная западная цивилизация будет уничтожена. Жаль только, что не нашей рукой». Казалось бы, причем тут инициатива «Партнерство для модернизации». Она от всего этого очень далека. Отнюдь нет. Для нас ведь важна не сама новость, не ее содержание, а то, как по-разному к ней относятся мировые игроки.   Лебедь, рак и щука Под этим углом зрения – вспомните об описанных выше смыслах – трактовка инициативы/программы «Партнерство для модернизации», скорее всего, могла бы выглядеть примерно следующим образом. Обсуждение ПДМ на слушаниях в Конгрессе США – то ли в нижней палате, то ли в Сенате. Выступающий высокий представитель Администрации Президента поясняет: «По поводу развития отношений между Россией и Европейским Союзом у нас есть три новости, хотя последняя и с длинной-предлинной бородой. Одна – плохая, другие – вроде бы, хорошие. Плохая – Москва и Брюссель снова женихаются. Они решили связать себя узами «Партнерства для модернизации». Вещь классная, если бы ее реализацией занялся кто-нибудь другой. Но – и это хорошие новости, играющие нам на руку, – у них заведомо ничего не получится. Никогда не получалось в прошлом, не получится и теперь. Во-первых, Москва и Брюссель наверняка не знают, о чем они в действительности договорились. Во-вторых, их бюрократия настолько закоснелая и неповоротливая, что скачка конкурентоспособности от наших дражайших союзников можно не опасаться». В России, естественно, дискурс совершенно иной, хотя новостей опять же три. В стане тех, кто выступает за модернизацию, кто настаивает на необходимости выбора в пользу инновационной модели развития, ожидаемое ликование. И есть, чему радоваться. Первое. Разработана стратегия сближения с цивилизационно близким нам Европейским Союзом. Она вполне может стать общей платформой действий России и Европейского Союза. Второе. Это драгоценный камень в венец разгорающейся в стране предвыборной борьбы. Ну, и, как всегда, иная весть, перечеркивающая все предыдущие, – тот, под заказ которого программа писалась, сошел с дистанции. Видимо, не судьба. Как всегда, остается надеяться. Может быть, на чудо. Может, просто надеяться. Ведь альтернативы инновационному пути развития нет. Ее не существует. Из Брюсселя все видится намного мажорнее. Одни только плюсы. Первое. Россия согласилась с предложенной ей концепцией модернизации и обслуживающей ее программой «Партнерство для модернизации». Второе. Европейская Комиссия, самые сокровенные мечты которой, наконец-то осуществляются, сумела подмять под себя все государства-члены и выступить на переговорах с Москвой как бы от их имени, в том числе по широкому перечню вопросов, не относящихся к ее компетенции. Третье. То, что на раскачку с осуществлением Программы уходит так много времени, значения не имеет. Брюссель всегда славился своим умением «годеть» – разъяснение термина читайте у Салтыкова-Щедрина. Не спешит он и теперь. У ЕС есть, чем заняться на внутреннем фронте. Да и «Восточное партнерство» пока можно несколько активнее продвинуть. И на десерт – отклики из Китая. Без него сейчас ничего не обходится. Обсуждаются все те же три новости. Только ракурс вновь несколько сдвигается. Как ни странно, запуск программы «Партнерство для модернизации» – хорошая новость. Он дает надежду, пусть и очень робкую, на укоренение в России современных стандартов управления, делового общения и технологического развития. Теоретически Программа открывает путь к возникновению колоссального рынка для сбыта китайских товаров и услуг. Она прокладывает путь к формированию инфраструктуры, которая Поднебесной в будущем очень пригодится. Вторая тоже хорошая новость – Европейский Союз вновь откровенно не понимает, в чем заключается его стратегический интерес. Он проходит мимо открывающихся перед ним необъятных возможностей. Ведь ставка на установление с Россией союзнических отношений могла бы оказаться тем допингом, в котором так нуждается дряхлеющая экономика интеграционного объединения. Однако ни на какие союзнические отношения ЕС в обозримой перспективе выходить не будет. Соответственно и третья – дурная новость. Похоже, из ПДМ ничего не выйдет, а, значит, возможностей и в России, и в ЕС будет меньше, и сами они постараются отыгрываться на третьих странах. Наверное, не со всеми моментами в озвученной шутке эксперты могут согласиться. Ничего страшного, ведь это просто шутка. Но, как говаривают, в каждой шутке есть доля шутки. И через призму показанного различия в восприятии так отчетливо видно, насколько разные смыслы вкладываются в инициативу «Партнерство для модернизации», насколько противоречивой она получилась.   Сухой остаток. Или баланс плюсов и минусов Теперь по порядку. У программы «Партнерство для модернизации» целый набор замечательных черт, о которых Россия, ЕС, его государства-члены, третьи страны и все возможные бенефициары прекрасно осведомлены. Недаром бизнес так стремится продвигать в нее свои проекты. Они рельефно проступают сквозь намеренно шутливый рассказ о том, что нравится и что не нравится в ней отдельным мировым игрокам. Среди прочих достоинств это: 1) притягательность слогана «модернизация», вынесенного в название программы. Все, связанное с ним, с понятием «модернизация», получает автоматическую поддержку общества. Такой слоган привлекателен и притягателен. Он будоражит и подстегивает воображение. Он – в центре непрекращающейся ни на миг полемики. Одно слово «модернизация» завоевывает широкие массы сторонников. Нет и, по определению, не может быть политических сил, открыто выступающих против нее, за отсталость, самоизоляцию, дремучесть. 2) всеобъемлющий характер слогана. Под него, под понятие «модернизация» можно подвести практически все. Это и экономическая, и юридическая, и политическая категория. Он понятен и бизнесу, и обществу. Во всяком случае, воспринимается таким образом. Поэтому разные политические силы могут подвести под него все то, в чем заинтересованы именно они. Одновременно имеются предпосылки для того, чтобы включить в программу, которая так озаглавлена, любые выигрышные моменты. 3) его привлекательное медиатическое звучание. Программа «Партнерство для модернизации» обладает глубоким, разносторонним, привлекательным содержанием. Ее легко «продать» абсолютно всем. Она интересна государственным и наднациональным структурам, бизнесу, обществу, избирателям. Проще перечислить, кому она безразлична, чем наоборот. В этих условиях она оказывается крайне выгодным и выигрышным пиар ходом. 4) способность объединить под своими знаменами самые разные страны и политические силы. Потребность в модернизации испытывают как Россия, так в равной степени и ЕС и его государства-члены, третьи страны и международные образования. С учетом этого программа «Партнерство для модернизации» относительно легко получает необходимую политическую поддержку. В частности инициатива запуска ПДМ оказалась настолько привлекательной, что уже 19 стран (по состоянию на первые числа ноября 2011 г.) подписали с Россией свои двусторонние программы модернизации. 5) ориентация на использование всего позитивного, что уже накоплено в практике отношений России с ЕС, а равно при решении внутренних проблем отдельных стран, а равно проблем глобального развития. Об этом мало и редко говорится, а напрасно. У партнерских отношений между Россией и ЕС есть свое acquis. Программа «Партнерство для модернизации» его фактически вбирает. 6) нацеленность на повышение эффективности сотрудничества. Для ее реализации должны использоваться все те структуры, включая диалоги, рабочие группы и т.д., которые уже созданы под дорожные карты построения совместных пространств. Программа «Партнерство для модернизации» ставит задачи, связанные с повышением отдачи от их использования. 7) стремление к получению конкретных результатов. Все предыдущие концепции соразвития России и ЕС страдали чрезмерной расплывчатостью и абстрактностью. Программа «Партнерство для модернизации» нацеливает, прежде всего, на получение конкретного результата. Причем в заранее оговоренные сроки. 8) встраиваемость в любые национальные и наднациональные ориентиры развития. Россия провозгласила курс на модернизацию. Программа «Партнерство для модернизации» как раз подверстана под него. Но она в состоянии обслуживать и ориентиры экономического и технологического развития зоны ЕС. Не в меньшей степени. 9) способность в одинаковой степени работать на интересы всех сторон. Спекуляции по поводу того, что программа «Партнерство для модернизации» по сути является инструментом содействия лишь России, до конца еще не изжиты. На деле она в равной степени интересна и выгодна обеим сторонам. Список достоинств и сильных сторон программы «Партнерство для модернизации», по всей видимости, можно было бы продолжить. В этом, однако, нет необходимости. Все эти достоинства существуют лишь потенциально. Ими еще надо научиться пользоваться. А вот ее недостатки, даже пороки – это реальность. И, что обидно, таких недостатков ничуть не меньше, чем достоинств. Остановимся, скорее для примера на важнейших из них. 1) гетерогенность Программы. В ней оказалось все. В нее вошли проекты, относящиеся к добывающей и перерабатывающей промышленности, к хай-теку и сфере услуг. В ней говорится и об экономическом развитии, и об институтах государственного устройства, и о проблемах обеспечения внутренней безопасности. Понятно, однако, что разные сферы деятельности нуждаются в различных инструментах сотрудничества. Между собой они не связаны. Имеют различную приоритетность. 2) гламурный характер. Программа написана в стилистике пиар кампании. То, что до развертывания кампании дело не дошло, значения не имеет. Важно то, что она была составлена по законам жанра, мало связанного собственно с потребностями экономического сотрудничества и содействия укреплению его правовой, институциональной и административной базы. В нее включили выигрышные моменты, надерганные отовсюду. Как следствие, она пригодна в большей степени для того, чтобы создавать видимость, а не вести практическую работу. 3) завязанность на проблематику, имеющую не экономическую, а сугубо политическую составляющую. В Программе оказались очень важные, очень значимые политические цели. Но к стратегии модернизации они имеют весьма отдаленное отношение. Их достижение связано с действием факторов, выходящих далеко за рамки Программы. Соответственно эффективность и оценка Программы оказываются в жесткой зависимости от политической конъюнктуры. А это как раз то, чего нужно было бы избежать. 4) вкравшийся в нее отход от принципа равноправия. Несмотря на сопротивление российской стороны, Брюссель настоял на включении в программу «Партнерство для модернизации» ряда проектов, касающихся по сути оказания помощи Российской Федерации. В результате и статус, и характер Программы в целом претерпели крайне нежелательную трансформацию. Из чего-то равноправного, одинаково важного и полезного для обеих сторон, вся затея превратилась, пусть и во второстепенных своих элементах, в свою противоположность: программу предоставления России технической помощи и содействия. Из сугубо позитивной платформы партнерства и сотрудничества, нацеленной на сближение позиций, она превратилась в очередной раздражитель. 5) настроенность на то, чтобы обещать больше, чем Программа реально может дать. Сразу после своего согласования и запуска инициатива «Партнерство для модернизации» породила явно завышенные ожидания. Правило разумной осторожности в ее отношении было нарушено. Поскольку по определению в краткосрочной перспективе задачи модернизации и повышения жизненного уровня населения она решить не в состоянии, с самого начала Программа стала продуцировать скептические настроения, восприниматься как некая формальность, не заслуживающая серьезного отношения, как очередной бюрократический экзерсис. 6) смешение в Программе вопросов, относящихся к ведению различных уровней управления. С инициативой «Партнерство для модернизации» выступили государственные и наднациональные властные институты. Они взяли на себя также ее продвижение и реализацию. В Программу же включили проекты, к которым они не имеют прямого отношения, которые от них не зависят, которые носят сугубо коммерческий характер. То есть при ее подготовке и запуске были нарушены большинство элементарных требований надлежащего управления. Главное из них – правильный учет компетенции заказчика, сторон и участников. 7) отсутствие эффективной системы управления, смешение в структурах управления функций поддержки, контроля и исполнения. Со стороны ЕС управление программой «Партнерство для модернизации» взяла на себя Европейская Комиссия. Собственно экономической деятельностью Комиссия не занимается. Она отвечает за регламентацию и контроль за исполнением согласованных норм поведения. Проекты же, включенные в нее, в большинстве своем связаны ни с чем иным, как с экономической деятельностью. С российской стороны оно возложено на Министерство экономического развития. Для него это еще одна головная боль. У него масса других обязанностей. МЭР никаким дополнительным административным ресурсом, по сравнению с другими правительственными ведомствами, не обладает. Командовать бизнесом тоже не должно. Слабость системы управления реализацией инициативы «Партнерство для модернизации», если ее в ближайшее время не удастся укрепить и усовершенствовать, обрекает всю затею на то, чтобы спотыкаться на любых политических колдобинах и подолгу простаивать на всех полустанках. Перечень недостатков можно было бы продолжить. Но даже нескольких приведенных характеристик достаточно для того, чтобы настаивать на тонкой последовательной переналадке программы «Партнерство для модернизации», если мы хотим получить от нее не разнонаправленную, а согласованную отдачу.   Что делать «Кто виноват», и в чем заключаются основные проблемы, с которыми уже сталкиваются и еще будут сталкиваться Россия, ЕС и его государства-члены при реализации программы «Партнерство для модернизации», мы, вроде бы, выяснили. Теперь нужно ответь на вторую часть вопроса: пояснить, что можно и нужно было бы сделать. Из предпринятого выше анализа сильных и слабых сторон Программы логически вытекают выносимые на обсуждение взаимосвязанные рекомендации. Как представляется, в первоочередном порядке следовало бы предпринять следующие шаги. Первое. Заручиться принципиально иной поддержкой Программы со стороны общества. И России, и стран Европейского Союза. Пока освещение того, что происходит в отношениях между Россией и ЕС, включая реализацию Программы, носит сугубо негативный характер. Взгляните хотя бы на то, как освещаются результаты регулярных саммитов Россия-ЕС. Почитать, так провал следует за провалом. Прямо вереница разочарований и несбывшихся ожиданий. На самом деле, на практике много успешных проектов. Делается много и в области экономики, и в области внешней политики. Акцент надо делать на их всемерной популяризации. Привлекать к ним внимание общества. Научиться продавать имеющиеся достижения. Будет поддержка со стороны общества, будет и драйв, и стремление политиков внести свой вклад в улучшение и реализацию ПДМ, ассоциироваться с ней. Будет такая поддержка, ПДМ начнет привлекать совсем другие деньги на цели осуществления Программы, лучше, правда, просто на цели модернизации. Второе. Чтобы сделать Программу на порядок более привлекательной, из нее надо убрать раздражители, а саму Программу серьезно реструктурировать. Как этого можно было бы добиться? А. Продумать, как развести то, что обсуждается на уровне Россия-ЕС, и что должно делаться на страновом уровне. За отношениями по линии Россия-ЕС оставить регулятивный разговор. Договориться о том, как придавать отдельным программам и проектам ПДМ статус поддерживаемых ЕС. Плюс к этому сосредоточиться на том, что помогает взаимодействию на страновом уровне, – снятию административных барьеров, устранению ограничений и дискриминации, разработке схем правовой поддержки и сопровождения всех инициатив, способствующих инновационному развитию и созданию рабочих мест. Б. Убрать из Программы все те вещи, которые включены в нее искусственно и связаны не столько с экономическим партнерством и сотрудничеством, сколько с общим контекстом развития отношений между Россией и ЕС. Так, визовый диалог между Россией и ЕС чрезвычайно важен. Переход к безвизовому режиму – это будущее наших отношений. Но принятие соответствующих решений зависит исключительно от политических факторов. Этот и ряд других вопросов вполне можно было бы перевести в какую-то иную стратегическую программу развития отношений между Россией и ЕС. В. Вынести в другие организационные рамки проблематику институционального строительства, в том числе все проекты, связанные с реформой судебной системы, борьбой с коррупцией и т.д. Уже сейчас для их осуществления использован аутсорсинг. Фактически они поручены Совету Европы. Так, давайте и перенесем соответствующее сотрудничество в те рамки, которые предоставляет Совет Европы. Иначе идет нескончаемое и никому ненужное дублирование. Убьем двух зайцев. Проведем санацию программы «ПДМ». Вместе с тем, переформатируем Совет Европы не только на поддержку «Восточного партнерства», но и на создание общеевропейских пространств – правового, гуманитарного, демократического развития и т.д. Третье. И, может быть, самое важное. Управление реализацией Программы надо менять. МЭР в России, конечно, пользуется большим авторитетом. Но нужен межведомственный орган управления на базе МЭР. Вообще, по большому счету, отдельная государственная структура – скажем, агентство. И как можно больше функций следует передать самоорганизующимся структурам – прежде всего, ТПП. Почему именно ТПП, несложно объяснить. Все другие структуры, представляющие интересы бизнеса, выступают от имени его отдельных сегментов. ТПП объединяет всех. У ТПП огромный аппарат и системное представительство в регионах. Это тоже очень большой плюс. К тому же началась давно ожидаемая и очень нужная переналадка самой ТПП. Четвертое. Даже при большем вовлечении бизнеса в управление программой «Партнерство для модернизации», за государственными структурами останется крайне важная координирующая роль, роль оказания политического содействия в осуществлении больших системных проектов и программ. Наконец, никто не заменит государственные и наднациональные структуры в решении задач гармонизации права России и ЕС и совершенствовании национального и наднационального законодательства. Но если так, то программа «Партнерство для модернизации» должна выстраиваться совершенно иначе, не как набор разношерстных проектов. Россия и ЕС должны согласовать дерево целей стратегического партнерства и сотрудничества и предложить бизнесу и обществу наполнять конкретикой те клеточки, которые это дерево целей обозначит. © Екатерина ВОЛКОВА, к.п.н., доцент НИУ ВШЭ © Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор, директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России   *1 Журнальная версия выступлений в рамках Венского процесса поддержки улучшению отношений между Россией и ЕС. Vienna Process „Deepening Dialogue EU-Russia“, 4th meeting „EU-Russia: Partnership for Modernization or Conservation?“, Vienna, 2-4 November 2011. №11(60), 2011

Со времени проведения в 1998 году первого Всемирного дня пасты популярность в мире этого продукта существенным образом возросла. За прошедшие годы ее производство в мире удвоилось (с 6,4 миллиона тонн в год до 13 миллионов), примерно такими же темпами ширился круг стран, где ее изготавливают – с 27 тогда до 45 сейчас. Прошедший в Риме очередной Всемирный день пасты показал, что в настоящее время ее глобальное потребление составляет 5-6 килограмм в год на душу населения. Эти блюда считают самыми любимыми не только в Италии (что нормально), но и во многих других странах мира – от Германии до Бразилии. В настоящее время это – наиболее распространенный на планете продовольственный товар. Если брать количественные показатели, то крупнейшим производителем и потребителем пасты (а ее насчитывается около 500 видов!) остается Италия. Среднестатистический итальянец съедает за год 26 килограмм макаронных изделий. На второй и третьей позиции оказались неожиданные страны – Венесуэла (13 килограмм) и Тунис (12 килограмм). При этом, наиболее заметный бум популярности этого продукта отмечается в целом на рынках Латинской Америки. В Италии производится больше всего пасты в мире – свыше 3 миллионов тонн в год, причем 53% идет на экспорт. Крупнейшими импортерами итальянской пасты являются Германия, Франция, Великобритания, США и Япония. Но стремительно растет популярность этого продукта на других рынках. Например, его импорт в Россию в 2010 году увеличился на 53%, в Китай – на 61% за два года, в Индию – на 143% за пять лет. Но наиболее быстрыми темпами растет импорт пасты из Италии в… Саудовскую Аравию: на 135,6% за 2010 год! Светлана ФИРСОВА №11(60), 2011

Предупреждение германского Федерального союза кардиологов: регулярный приём некоторых обезболивающих препаратов повышает риск инфаркта и инсульта. «В особенности такие медикаменты не стоит принимать пожилым людям, которые зачастую и так отягощены проблемами сердечно-сосудистой системы», – поясняет председатель этого союза Норберт Сметак. И уж если это совершенно неизбежно, то дозы препарата должны быть как можно меньше, а продолжительность приема как можно короче. Речь идет о нестероидных противовоспалительных средствах (НПВС). При этом Федеральный союз кардиологов ссылается на опубликованные в авторитетном «Бритиш медикал джорнал» результаты обширного исследования, коснувшегося 116 тысяч пациентов. Его провели швейцарские медики, решившие изучить побочные воздействия, которые оказывают семь различных НПВС. «Все изученные медикаменты вызывали повышенный риск инфаркта и инсульта», – поясняет Н.Сметак. Так, два действующих вещества этих лекарств – диклофенак и эторикоксиб – вчетверо повышают вероятность смертельного исхода сердечно-сосудистых заболеваний, подчеркивает кардиолог. Ибупрофен, согласно результатам того же исследования, утраивает риск инсульта, а инфаркта – увеличивает в 1,3 раза. Н.Сметак специально привлек внимание к тому, что другие медикаменты этого же ряда, хотя они в статье и не упомянуты, все равно не свободны от побочных эффектов. Это же относится и к альтернативным медикаментам, вроде классического парацетамола. Вот почему кардиологи еще раз призвали всех, кому приходится принимать обезболивающие, проявлять особую осторожность. Вполне приемлемыми могут быть немедикаментозные решения – целенаправленные двигательные и расслабляющие упражнения, способные купировать боль. А вот точка зрения Герхарда Мюллера-Швефе из Германского общества обезболивающей терапии. Вместо того, чтобы горстями глотать таблетки, он предлагает во время головной боли положить на виски холодные или мятные компрессы или даже просто протереть их водой или мятным маслом. При головных болях, вызванных напряжением, сделать расслабляющие упражнения или прибегнуть к акупунктуре. При мигренях – физические упражнения, не связанные с большой нагрузкой, лечебная физкультура. При жаре – обильное питье и холодные обертывания. Андрей ГОРЮХИН №11(60), 2011

Из всех существующих сейчас химических аккумуляторов самый производительный – литий-ионный. Но вот для автомобилей он не подходит: слишком дорог, и далеко на нем не уедешь. Ученые уже давно испробовали, казалось бы, все мыслимые варианты батарей, которые были бы не только по карману, но и могли протащить авто достаточно далеко. Немецким исследователям удалось создать новинку – металлофторидный аккумулятор, превосходящий литий-ионный ни много ни мало в десять раз. Правда, сотрудники Технологического института в Карлсруэ признают, что пока речь стоит вести о прототипе, а его выход на рынок – дело неблизкого будущего. И все-таки новинка выдала куда большие показатели, чем свергнутый с престола литий-ионный чемпион. Новизна состоит в том, что, катод и анод в этой батарее соединяет не традиционный жидкий электролит, а твердый. Не вдаваясь в электрохимические тонкости, отметим, что помимо выгод это сопряжено с серьезным недостатком: пока батарея работает только при температуре в 150 градусов. Сейчас ученые заняты именно тем, чтобы заставить её функционировать в более приемлемом температурном режиме. Кроме того, после нескольких циклов емкость такой батареи падает наполовину. Но даже при этом мощность превосходит все существующие аккумуляторы. №11(60), 2011