К многоскоростной Европе?
Действительно ли в неких коридорах власти некие высокопоставленные чиновники уже обсуждают план создания в рамках ЕС твердого ядра стран, которые в рамках зоны евро пойдут на постепенную интеграцию налоговых систем? Если верить информации, появившейся в ряде влиятельных изданий по всей Европе, инициатором этого будто бы стал французский президент, а инициативу поддержала германский канцлер.
Описывают даже сценарии, которые предположительно находятся на рассмотрении. Например, по одной модели, евро сохранят только наиболее конкурентоспособные страны (называют даже число 9 из нынешних 17-ти, пользующихся евро). Они будут выпускать совместные долговые обязательства и координировать налоговую политику. При этом остальные страны останутся вместе лишь в рамках единого рынка. По другой модели, нынешняя еврозона возьмет курс на большую внутреннюю налоговую и политическую интеграцию, оторвавшись в этом процессе от остальных десяти стран Союза.
Официально это все опровергают, особенно в Берлине, причем, на самом высоком уровне. Однако некоторые публичные высказывания позволяют предположить, что слухи появились не на пустом месте. В правящей в Германии партии ХДС в предсъездовской дискуссии открыто обсуждают предложение, согласно которому любая страна может покинуть зону евро, не выйдя при этом из ЕС. Сейчас такую процедуру европейское право не предусматривает. Теперь предоставим слово президенту Франции Н.Саркози, общавшемуся недавно в Страсбурге со студентами: «Никто не думает, что федерализм, тотальная интеграция возможны (в ЕС. – Прим. ред.) в составе 33, 34 или 35 стран. Не будет единой валюты без большей налоговой интеграции, именно в этом направлении мы и идем».
Одновременно должностные лица в Европейской Комиссии – исполнительном органе власти ЕС – активно недовольны возможностью расхождения стран-членов на две или даже более групп. Дело в том, что в таком случае она теряет значительную часть своей власти, которую год за годом терпеливо приращивала: сначала конкуренцию, попробовала с сельским хозяйством, теперь пробует с энергетикой… Председатель Комиссии Ж.М.Дуран Баррозу предупредил, выступая в Брюсселе, что «разделенный Союз будет неработоспособен». Это касается «Союза, имеющего интегрированное ядро и отключенную от него периферию, Союза, в котором господствовало бы нездоровое равновесие власти или управление типа директории». А один из величайших строителей единой Европы в бытность председателем Европейской Комиссии, ныне 87-летний Жак Делор так объяснил испанской газете «Паис» свое видение: «Необходимо дать новый импульс политическому проекту европейской интеграции, предоставив общим институтам больше власти и инициативы, вернуться к общим действиям как главному способу достижения европейской сплоченности».
Эти и другие высказывания позволяют предположить, что в тиши кабинетов в различных инстанциях ЕС дискуссия на счет многоярусной, многоскоростной интеграции все же идет. Это отражает как уже существующее во многих сферах взаимодействия положение, так и некоторые направления, по которым ведется поиск выхода из нынешнего кризиса евро или отношения к евро.
Что многоскоростного уже существует? Например, закреплено понятие «усиленного сотрудничества». Одни группы стран, готовые к более тесному взаимодействию в какой-то сфере, переходят от слов к делу, не дожидаясь, пока до этой готовности дозреют все 27 стран-членов. Не будем зацикливаться на евро – вспомним про Шенгенскую зону, в которую входят не все страны ЕС. Вот пример усиленного сотрудничества, который ощущают на себе и все россияне, по той или иной причине часто бывающие в этих европейских государствах.
Но на проблему можно посмотреть и с другой стороны. Те, кто не готов к такому усиленному сотрудничеству, тоже могут быть разделены на несколько групп. Отдельно от всех, как ей и положено, стоит Великобритания. Она и слышать не хочет о единой валюте (чтобы не подрывать привилегии Сити), о Шенгенской системе (чтобы не менять иммиграционную систему и связи внутри британского Содружества), об интеграционных процессах вообще. Зато она охотно клеймит брюссельских бюрократов, которые, не будучи демократически избранными, навязывают европейским народам все более жесткую регламентацию. К слову, британцы чуть ли не больше всех представлены в Европейской Комиссии. Лондон с радостью торпедирует единую внешнюю и военную политику ЕС (хотя британка баронесса Эштон возглавляет соответствующую службу в Брюсселе), отказывается от формирования штабных структур, способных в будущем стать основой неких военных возможностей ЕС. Британцы последовательно предпочитают действовать в рамках привилегированных связей с США, в рамках структур НАТО, не желая создавать им конкуренцию на уровне ЕС. А без британцев, как показал недавний опыт военной операции в Ливии, французы в одиночку не смогли бы ее проводить (и наоборот), тогда как вооруженные силы других европейских стран способны играть лишь вспомогательную роль.
Посмотрим, какие группы стран по отношению к еврозоне существуют среди стран ЕС, которые не перешли на единую валюту? О категорическом неприятии евро со стороны Великобритании мы уже говорили, к ней можно добавить Данию и Швецию. Первая также добилась официального права пока не переходить на единую валюту, но де-факто датская крона привязана к ней так прочно, как всякая страна перед переходом на евро. Вторая такого закрепленного права не имеет, но в 2003 году на референдуме шведы отвергли единую валюту, и сейчас к ним с этим никто из Брюсселя не пристает. Потенциально к ним можно было бы добавить Чехию, которая наряду со Словенией – странами из бывшего соцлагеря – вправе считаться наиболее интегрированной в европейскую машину. «Вступление в зону евро в обозримой перспективе – абсурдно, – сказал недавно чешский премьер-министр Петр Нечас. – Валютный союз стал союзом должников, и я не понимаю, почему я должен платить по чужим долгам». Одновременно с этим чехи вместе с поляками недовольны, что страны зоны евро принимают важные решения, ставя остальных перед свершившимся фактом, не подключая их к обсуждению проблем. Это – условная первая группа стран ЕС, сохранивших собственные валюты.
Вторая группа – страны, которые хотели бы соответствовать критериям зоны евро, но пока от этого далеки. К ним можно отнести Болгарию, Латвию и Литву. Третья группа – страны, которые могли бы встать на путь перехода к евро, но пока не торопятся. К ним можно причислить Польшу и Чехию, если считать ее не соответствующей критериям первой группы. И, наконец, – отстающие. У них внутреннее экономическое положение, состояние государственного бюджета настолько тяжелые, что они даже не могут пока задумываться о евро. К ним относятся Венгрия и Румыния.
При всей условности такой классификации (наверняка можно предложить и другие) получается, что на практике есть не двухскоростная Европа, а многоскоростная Европа. А ведь мы взяли только один аспект – евро! Теоретически, если вставать на точку зрения идеологов европейского строительства, прав Ж.Делор, призывающий идти дальше обязательно вместе, находить общий знаменатель. Однако общий знаменатель все более размыт, поскольку все более разные страны и интересы объединены в ЕС. В этом плане показательна судьба Греции в ЕС. Она вошла в состав Союза в 1981 году, однако нынешний ее долговой кризис показал, что за 30 лет Брюссель и партнеры по Союзу не смогли добиться полной европеизации Афин по единому стандарту, привести к нему организацию греческой общественной жизни, политиков, управление экономикой, бюджетом и даже статистикой. Не потому ли (среди прочего) бьются в ЕС за сохранение Греции в зоне евро, чтобы не признавать свой провал в этом деле?
В завершении – забавная тема, которая появилась в последнее время в странах ЕС, не перешедших на евро.
Во-первых, в Лондоне уже готовят сценарии на случай развала еврозоны, который может принять разные формы. Конечно, ответственные правители всегда должны продумывать свои действия наперед, учитывая все возможные повороты событий. Но одно дело готовить их в тиши кабинетов, другое дело – давать об этом знать, устраивать утечки информации. Конечно, британцы могут при этом злорадствовать: сами они не стали переходить на единую валюту. Тем не менее, большие проблемы у евро создадут не меньшие проблемы и Великобритании, 40% экспорта которой идет как раз в 17 стран с единой валютой. Кроме того, британские государственные финансы тоже находятся в плачевном состоянии, британские банки нуждались в рекапитализации, а сохранение национальной валюты и возможности игры с ее обменным курсом не обернулись ростом экспорта.
Во-вторых, в 10 странах вне зоны евро обсуждается идея создания зоны… не-евро! Идею бросил со страниц газеты «Файнэншл таймс» бывший глава британского (а чьего же еще?) МИД Дэвид Оуэн. В принципе с ней согласен глава правительства Великобритании Дэвид Камерон, который видит свою страну в качестве якоря для такой зоны. Идея получила распространение и подхвачена, например, в Румынии, где не исключают, что таким образом остальные «десять» смогут лучше защищать свои интересы. Однако реальная перспектива этого весьма туманна, поскольку больно уж разные страны находятся в этой группе: от островной Великобритании и социально ориентированных скандинавов до бросившейся в пучину ультралиберализма Восточной Европы.
Какой вывод из всего этого? Многоскоростная Европа уже на марше!
Андрей СЕМИРЕНКО