Выпуск №11(124), 2017

В извилистой истории Европы случалось всякое. Сейчас – далеко на самые худшие времена. Но это вряд ли может служить утешением. На пессимистический лад настраивает демонстративное нежелание политических элит работать в конструктивном ключе и заниматься поиском решений, которые могли бы устраивать все народы континента. Европа в очередной раз находится на перепутье. Согласно диагнозу, поставленному Европейскому Союзу в 2016 году одним из его лидеров – Председателем Европейской Комиссии Жан-Клодом Юнкером, ЕС переживает нечто, приближающееся к «экзистенциальному кризису». Несмотря на его же победные реляции и повсеместное начало экономического подъема, за прошедший с тех пор период принципиальным образом мало что изменилось. У нас в России также далеко не всё благополучно. Идет ли речь об экономике, структуре внешней торговли или функционировании политической системы. Выработка долгосрочной стратегии подлинного развития и решительный переход к её осуществлению подменяются бесконечными разговорами и столь же «плодотворными» обсуждениями. От надежд же на то, что удастся построить Большую преуспевающую Европу без разделительных линий, не осталось и следа. Таких линий за последние годы сделалось на порядок больше. И соседи по континенту, как и их заокеанские партнеры «на достигнутом» не успокаиваются – придумывают всё новые и новые. В этих условиях многократно возрастает значение внеблоковых международных структур, которые, вопреки всему, продолжают нормально трудиться. Концентрируют свои усилия на созидании, а не разрушении. Преодолении препятствий, а не их нагромождении. Которые обладают большим потенциалом взаимовыгодного сотрудничества и в перспективе могут послужить важной несущей опорой нового европейского мироустройства. Каким его хотелось бы видеть? Успешным. Стабильным. Защищенным от диктата и односторонних действий. Отвечающим, в гораздо большей степени, чем в настоящее время, идеалам равноправия. Инклюзивности. Заботы об общем благе. Уважительного отношения к опыту, культуре, традициям и своеобразию каждого из европейских народов. В числе таких международных структур среди первых следует назвать, конечно же, Совет Европы. На вопрос почему, ответ напрашивается сам собой. Потому что Совет Европы в полном смысле этого слова является «совестью» континента. Он играет ярко выраженную объединительную роль. Он занимается решением задач, общих для всех стран нашего суперрегиона. Наделен полномочиями добиваться сближения между людьми и народами. Обладает необходимыми для этого знаниями, ноу-хау и человеческим капиталом. Однако от возможности до её реализации – дистанция огромного размера. Чтобы Совет Европы смог оказаться на высоте наших ожиданий, помог вывести континент из нынешнего состояния конфронтации и сделался в дальнейшем ведущим институтом посткризисного восстановления, должны возникнуть соответствующие предпосылки. И в наших умах. И в сфере практической политики. Пока ситуация развивается в противоположном направлении. Заседания главных органов СЕ превращаются в «поле битвы», чего раньше никогда не было. Парламентская Ассамблея Совета Европы никак не откажется от дискриминационного подхода к российским парламентариям, вынуждая их тем самым бойкотировать её работу. Чтобы отрезвить «разрушителей» Европы, Москва приостановила выплаты в бюджет Организации. В ответ или под предлогом этого, те, кто ставят свои корыстные конъюнктурные интересы выше интересов европейского социума, выше интересов сохранения единства континента, завели речь о том, чтобы воспользоваться статьями 7 и 8 Устава (Статута) СЕ о приостановлении членства или выходе/исключении из его состава. Расстановка сил в ПАСЕ примерно половина наполовину. Но и среди российских политиков немало тех, кто призывает выйти из СЕ. Причём всё настойчивее. А ведь ещё когда С.Е.Нарышкин занимал пост председателя Государственной Думы, он им объяснял: « Технически это сделать несложно, но не всегда нужно. Мы должны думать не о том, как громче «хлопнуть дверью» в Совете Европы, а об иных вариантах наших действий, которые позволят не разбрасываться и общим опытом взаимодействия, и накопленным потенциалом сотрудничества и твёрже заявлять нашу позицию в спорах с оппонентами в той же ПАСЕ». Поэтому такие предпосылки тем более надо создавать. Работать ради этого не покладая рук. Об этом и хотелось бы вместе поразмышлять.   Место Совета Европы в системе европейских и евроатлантических организаций В нынешнем внешнеполитическом контексте мало кто вспоминает, что переговоры о создании Совета Европы в первые послевоенные годы стали первой попыткой запустить интеграционные процессы в регионе и опробовать их жизненность. Главным органам Совета предлагалось придать наднациональные полномочия. Планировалось, что Совет министров сможет принимать обязательные решения. Консультативная Ассамблея не только переименует себя в Парламентскую, но и реально займется транснациональным законотворчеством. Стягивать очень разные страны и юрисдикции в гомогенное правовое пространство поручат Суду общей компетенции. Из этой затеи ничего не вышло. (Не без оппортунистического тяни-толкайства Великобритании). Процессы интеграции удалось запустить лишь со второй попытки, и то в узко специализированном сегменте рыночной экономики – в форме Европейского Объединения Угля и Стали. К полномасштабной же интеграции его государства-члены смогли приступить вообще лишь спустя десятилетие. Новой, на этот раз успешной реинкарнацией виртуального Совета Европы, стало Европейское Экономическое Сообщество, превратившееся почти через полвека в Европейский Союз. Совету Европы были приданы черты классической международной организации. Зато ему поручили заниматься абсолютно всем, за исключением вопросов обороны: от молодежной политики и охраны общего культурного наследия – до социального сплочения и выработки общих стандартов в области гражданского и уголовного права и процесса. Более того, возложили на него чрезвычайно ответственную миссию – добиваться все более тесного сближения между европейскими народами на основе приверженности общим принципам плюралистической демократии, господства права и защиты прав человека. В результате между Советом Европы, Европейским Союзом и Североатлантическим альянсом сложилось вполне сбалансированное разделение труда. НАТО сконцентрировалась на военном строительстве. ЕС взялся за создание общего, а затем единого рынка и распространение правил его функционирования на смежные области. Все остальное во многом осталось за Советом Европы. На его площадке европейские страны договаривались о том, как лучше взаимодействовать в областях, выходящих за рамки собственно экономического сотрудничества. Здесь получали возможность обсуждать и решать общие проблемы полицейские, судебные и другие органы, отвечающие за поддержание в своих соответствующих странах правопорядка и внутренней безопасности. Крупнейшим достижением Совета Европы стали разработка и принятие (Европейской) Конвенции о защите прав и основных свобод человека (далее – ЕКПЧ) и многочисленных протоколов к ней и создание многоуровневой Европейской системы защиты прав человека. Она включает все судебные органы государств-участников, взявших на себя основную ответственность за соблюдение прав, признаваемых за своими собственными гражданами и всеми теми, кто находится под их юрисдикцией – первый уровень. Европейский Суд по правам человека (далее – ЕСПЧ), дающий возможность потерпевшим искать защиту и добиваться справедливости в тех редких случаях, когда национальная правовая и судебная система дают сбой – второй уровень. Комитет министров Совета Европы, осуществляющий плотный и неустанный контроль за исполнением государствами-нарушителями предписаний Страсбургского суда и действующий в этом отношении как сугубо конвенционный орган – третий этаж. То, что Совет Европы сосредоточился на гуманитарной повестке и вопросах демократической безопасности – важном слагаемом общей системы коллективной безопасности, перекрестного контроля, взаимного доверия и безусловно разделяемых ценностей государствами-членами, превратило его в особо уважаемый институт европейской архитектуры. Обусловило его особый статус. Авторитет. Реноме. Сделало камертоном, на который настраиваются все другие. Позволило говорить о нём как о «совести» континента. Своего рода гаранте того, от чего зависят определяющие характеристики современного европейского социума. Хорошо помним бесконечные заседания в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в самом начале 1990-х годов (тогда ещё Хельсинского процесса), на которых американцы и представители ведущих стран Европейского Союза часами спорили о том, в какой последовательности выстроить перечень европейских и евроатлантических структур при согласовании очень важных документов принципиального характера и менее важных резолюций. Американцы требовали, чтобы первым упоминался Североатлантический альянс. Понятно почему. Европейцы ни на шаг не отступали, настаивая на первенстве Совета Европы. Неудивительно, что Совет Европы после падения Берлинской стены и появления на пространстве бывшего Советского Союза большой группы независимых европейских государств взял курс не на экспансию, как ЕС и НАТО, и перенос новых разделительных линий в Европе подальше на восток, а на решение диаметрально противоположных задач. В итоговых документах первого в истории саммита стран Совета Европы, состоявшегося в Вене в 1993 г., все находящиеся вне Организации европейские народы фактически приглашались вступить в неё. В них было записано, что правом на членство обладают все государства, полностью или частично находящиеся в Европе и близкие Европе в культурном отношении. Сама Организация превращалась в прообраз Большой Европы – площадку построения общеевропейского правового, гуманитарного и иных пространств. В объединение, где все чувствовали бы себя комфортно, совместно договаривались об общих правилах поведения и следили за их исполнением, могли вносить важный индивидуальный вклад в общую копилку. В площадку доброжелательного сотрудничества для совместного определения общих интересов и их обслуживания объединяющего характера в противоположность Широкой Европы, представляющей собой концентрические круги расширения Европейского Союза, подчиняющейся только и исключительно Брюсселю и слепо следующей его воле. Такой курс, как ни странно, был не только провозглашен, но и реализован. За единственным исключением, Совет Европы объединяет сейчас в своих рядах все европейские страны. Поэтапно в него вошли бывшие члены социалистического лагеря, затем страны Балтии, европейские страны постсоветского пространства и, наконец, государства, возникшие на территории бывшей Югославии. Однако превращение Совета Европы во всеобъемлющую панъевропейскую организацию коренным образом изменило к нему отношение со стороны западных государств. И в этом плане также ничего странного нет. Перспектива в каких-то вещах подчиняться мнению и требованиям других, держать ответ за свои действия или бездействие, идти на уступки и компромиссы даже по самым щекотливым вопросам их не очень прельщала. Совет Европы постепенно стали отодвигать на обочину политической жизни фактически сложившегося благодаря ему суперрегиона. Он лишился ореола непогрешимости. Члены ЕС и НАТО предложили ему перейти на субподряд, отдельно финансируя то, что им выгодно, и отвлекая на это время и силы Организации. ОБСЕ принялся изо всех сил подменять его на самых разных направлениях. Под предлогом бюджетных ограничений и сложной экономической конъюнктуры взносы на деятельность Совета заморозили, поставив его перед необходимостью отказываться от того, что он уже делает, для того, чтобы взяться за что-то другое. Самый болезненный удар, от которого он не может оправиться до сих пор, по Совету Европы нанес Европейский Союз. Как откормленная бархатистая неунывающая гусеница объедает зеленые листочки, на которых она сидит, Брюссель шаг за шагом пустился «объедать» компетенцию Совета и создавать параллельные структуры. Солидное юридическое наследие Страсбурга в правовом обеспечении борьбы с криминалом и организованной преступностью и транснационального сотрудничества между правоприменительными органами, облаченное в европейские (многосторонние) конвенции и принятые в их развитие документы, Брюссель перелицевал в такой законодательный инструмент интеграционного объединения, как директивы. После чего самым активным образом использовал при формировании своего пространства свободы, безопасности и законности (правосудия). Сначала как одной из опор ЕС. В дальнейшем, после распространения на эту сферу методов регулирования и управления общим рынком, в качестве неотъемлемого слагаемого его внутреннего правового порядка. Даже в такой сфере, как права человека, в которой Совету Европы всегда отдавался приоритет и в которой его заслуги особенно велики, ЕС пошел на то, чтобы создать эксклюзив для своих государств-членов. Он учредил собственное Агентство по основным правам , которое поспешило параллельно осваивать, в том числе, тематику Комиссии Совета Европы по борьбе с расизмом и ксенофобией. Пообещав всем остальным, что разрабатывает лишь рекомендательный декларативный политический документ, принял Хартию ЕС по фундаментальным правам. Затем сделал её неотъемлемой частью Лиссабонского договора и придал ей юридическую силу конституционного акта. Сейчас продолжает работу над совершенствованием собственного контрольного механизма. Делая, кстати, акцент на необходимости остановить дальнейшую эрозию прав человека в государствах-членах. Очевидно, что ни ЕС, ни другие отказываться от приобретенных полномочий не будут. Но Совет Европы отодвинут на обочину несправедливо. Это сделано не только по его вине, не в силу каких-то сбоев в его функционировании или вдруг открывшихся недостатков. Потенциал Совета Европы велик. Ему по плечу самые непростые задачи. Для их решения у него достаточно и людских и экспертных ресурсов, и опыта. Тот факт, что в нем на равных сотрудничают Россия, государства-члены ЕС и третьи европейские страны делает его уникальным инструментом сохранения и обустройства европейского единства. Особенно сейчас, когда многие каналы и форматы взаимодействия между Россией и коллективным Западом заблокированы. Значит, Совет Европы надо выдвигать на авансцену политической жизни континента. Возвращать ему прежние прерогативы. Поднимать его статус в системе европейских и евроатлантических институтов. Договариваться о том, что площадка для сотрудничества и взаимодействия, которую он предоставляет, будет использоваться рачительно, последовательно и в гораздо большей степени, чем до сих пор. Такова первая из предпосылок, которую потребуется создать.   Особая культура консенсуса Совета Европы По большому счету Совет Европы всегда был весьма специфической международной организацией, сильно отличающейся от всех других своей культурой нахождения решений и господствующей в ней атмосферой. В Совете были представлены все свои, для кого на первом плане неизменно оставались поиск и продвижение общего интереса, а не отстаивание своего. Тем более - во что бы то ни стало. Поскольку речь шла о сближении европейских народов на общей платформе. Поскольку общий интерес и национальный во многом совпадали – между ними не было ни китайской стены, ни цивилизационного разрыва. Совет Европы занимался «святыми» вопросами. На протяжении десятилетий о нём с полным правом можно было говорить, как о семейной организации. В которой культивируется ощущение близости. Где все друг друга очень хорошо знают и прекрасно понимают. Где не принято ругаться и перетягивать одеяло на себя. Взаимные уступки и разумные компромиссы всегда во благо. Решения не вымучивают и выбивают, а вырабатывают всегда совместно. Никто никого не ставит перед свершившимся фактом и даже не помышляет о том, чтобы предавать, подставлять или обманывать. Имеем в виду, конечно же, межправительственный и экспертный срез функционирования Организации. Те, кто работал в Совете Европы многие годы назад, хорошо помнят, насколько все было в нем другим, по сравнению, скажем, с ОБСЕ. Приведём лишь пару примеров из дипломатической практики одного из нас, иллюстрирующих это различие. Хельсинки- II . Кто-то из наших «друзей» выступает на саммите с призывом исключить СФРЮ из состава ОБСЕ. Моментально созывается Совет министров иностранных дел. На СМИДе ожидаемо ни о чем договориться не удается. Заседание до (очень) глубокой ночи продолжается на уровне старших должностных лиц. На нас давят самым недипломатичным образом. Хамят. Выкручивают руки. Обвиняют в несговорчивости. Упрямстве. Недальновидности. В чём угодно. Наседают на пленарке. В кулуарах. В постоянно возникающих полурабочих группах. Ставят на голосование предложение об исключении чуть ли не каждые четверть часа, хотя консенсуса нет, под предлогом того, что он, вроде бы, наметился. Мы методично, упорно, бескомпромиссно блокируем вносимое незаконное, неправедное и вызывающее решение. В Совете Европы, после того, как Россия туда вступила, тоже возникали очень деликатные моменты. Но когда мы, памятуя о том, что к ситуациям противоборства нам не привыкать, пробовали рубить с плеча и играть, наверное, излишне жестко, к нам сразу же обращались с нижайшей просьбой убеждать, а не принуждать. Объяснять, а не настаивать. Находить такие формулировки, которые бы нас устраивали, но не противопоставляли партнерам. Ведь мы всё равно делаем общее дело. Сейчас это могло бы показаться фантастикой, но даже в разгар Второй Чеченской войны Комитет министров ни разу ни в чем нас не обвинил. Ни в нарушении прав человека. Ни в попрании гуманитарного права. Непропорциональности или чем-то ещё. Более того, не обязал нас поставить ситуацию на мониторинг. Понимать и сотрудничать для него стояло выше по шкале ценностей, нежели обличать и возмущаться. Важнейшим достоянием Совета Европы была «культура консенсуса». Не зря мы поставили это выражение в кавычки. Именно культура. Правила процедуры Комитета министров на достижении консенсуса не настаивают. Но требование консенсуса соблюдалось по деликатным политическим и финансовым вопросам и в отношении ведущих держав, в числе которых мы привычно оказались. Насколько органичной была культура консенсуса, показывает такой эпизод. Совет Европы взялся за разработку дополнительного протокола к ЕКПЧ об общем запрете дискриминации . На экспертном уровне против концепции и текста проекта выступила «восьмерка» ведущих государств Организации, справедливо причисляющих себя к когорте особо рьяных ревнителей прав человека. В их число вошли Германия, Великобритания, скандинавские страны и т.д. Первоначально и наша делегация хотела к ним присоединиться. Москва прекрасно отдавала себе отчет в заоблачном характере требования. Однако, по здравом размышлении, решила, что в панъевропейском контексте оно будет эффективно работать на соблюдение прав русскоязычного населения как в проблемных, так и в любых иных странах. На уровне правительственных представителей «восьмерка» провалить проект тоже не смогла. В Комитете министров расклад сохранился прежним: «восьмерка» категорически «против», все остальные – «за». Председательствующая страна ставит принятие протокола на (!) индикативное голосование, призванное показать, каков будет возможный вариант. Решение проходит. Блокирующего меньшинства «недовольные» не набирают. Тогда при голосовании они воздерживаются. Никто против него не выступил. Для истории осталось, что дополнительный протокол к ЕКПЧ об общем запрете дискриминации был принят консенсусом. Восприятие Совета Европы как семьи имело не только политические и процедурные, но и сугубо практические последствия. Ни старожилы Совета Европы – ни новобранцы, ни крупные державы – ни совсем маленькие никогда не держали при Организации многочисленные делегации. За большие всю необходимую работу по лоббированию их интересов делали их представители в Генеральном секретариате Совета Европы. Малые, скромнее представленные в нём, неизменно исходили из того, что Организация в любом случае будет действовать в их интересах. Исключением являлось лишь представительство Турции при Совете Европы, в которое Анкара включила аппарат Правительственного агента (по нашей терминологии – Уполномоченного) при ЕСПЧ. Россия и Украина тоже сначала довольствовались небольшими представительствами. Однако чуть позже в силу ряда причин дали им сильно разрастись. Сейчас аппарат нашего Уполномоченного по правам человека при ЕСПЧ тоже частично находится в Страсбурге. Настойчивость, с которой мы акцентируем семейный характер Совета Европы, нужна нам для того, чтобы оттенить то значение, которое руководство молодой демократической России при проведении своего внешнеполитического и внутриполитического курса отдавало скорейшему вступлению в Организацию, претендующую на то, чтобы стать панъевропейской. Быть в Совете было равносильно признанию нас естественным и полноправным членом семейства европейских народов. Членство в нем открывало путь к нормальному равноправному сотворчеству в определении судеб континента. Позволяло превращать сближение с остальной частью Европы из пустопорожних слов и лозунгов в повседневную реальность. Давало всем россиянам доступ к Европейской системе защиты прав человека, ставшей по существу весомым элементом внутреннего правового и судебного порядка страны . Быстро вступить не получилось. Процедура оказала муторной. Двухэтапной. С многочисленными подводными камнями, придуманными специально для Российской Федерации. С приостановкой рассмотрения нашей заявки вследствие катастрофически негативной реакции западного общественного мнения на Первую Чеченскую войну. С длинным списком самых разнообразных обязательств, вытекающих из членства, которые руководство страны уполномочило Федеральное Собрание на себя взять . Тем не менее, мы сломили сопротивление консервативных кругов Западной и Центральной Европы, убедили всех в своем праве на членство, вступили в Совет Европы и стали в нём спокойно и обстоятельно работать. После этого сам факт, даже просто факт нашего членства, без чего бы то ни было ещё, превращает в откровенную фальшивку и спекуляции любые утверждения о том, что Россия – не европейская страна. Россия – безусловно европейская держава. Но не только. Она еще и евразийская. То есть в дополнение к своей первой, европейской ипостаси, является также цивилизацией-континентом, объединителем, естественным связующим звеном между Востоком и Западом. Эту роль сейчас, с запуском геополитического проекта Всеобъемлющего Большого Евразийского партнерства, Москва на себя примеряет . Но, как минимум, является частью европейской цивилизации, в становление и расцвет которой внесла очень даже немалый вклад. Однако вступая в Совет Европы, осваиваясь в нем и вбирая в себя все его правовые достижения, Россия исходила из того, что традиции семейного доброжелательного общения, ставка на сотворчество, отказ от конфликтности и культура консенсуса – это навсегда. Они обязательное качество межправительственного сотрудничества в рамках Совета Европы. То, что сейчас, в контексте общего ухудшения отношений между Россией и ЕС, определенные политические круги от всего этого пытаются отказаться или даже откреститься, ломают самое ценное, что только есть в Организации, без ножа режут «курочку, несущую золотые яйца», может вызывать только одно чувство – глубокого разочарования и неприятия. Традиции полюбовного решения всех вопросов и культура консенсуса, присущие Комитету министров Совета Европы, в обязательном порядке должны быть восстановлены. Точно так же должен быть найден выход из тупикового стремления его Парламентской Ассамблеи ограничивать полномочия и понижать в правах делегацию Федерального Собрания в ПАСЕ. От самой возможности кого-то наказывать и чего-то лишать Парламентской Ассамблеи необходимо отказаться, внеся, может быть поэтапно, но в обозримом будущем (хотя лучше сразу) соответствующие изменения в свои правила процедуры. Это вторая предпосылка, ничуть не менее существенная, чем первая.   Новая повестка дня Совета Европы Наконец, третья часть триады предпосылок – переформатирование того, чем занимается и призван заниматься Совет Европы, с учетом глубочайших изменений, которые переживает наш континент, и появления новых вызовов, императивов и потребностей, на которые столь значимая Организация просто не имеет права не откликаться. Постановка перед ним новых задач, отвечающих главным тенденциям нашего времени. Пересмотр устаревшей повестки дня, внесение в неё необходимых изменений и дополнений . В какой-то степени Совет Европы утратил былые позиции и был отодвинут в сторону другими европейскими и евроатлантическими структурами условно также и по своей собственной вине. В прошлом доминирующее значение в своей деятельности он придавал нормотворчеству. Совет был признанным лидером, первопроходцем в разработке правового регулирования целого ряда ключевых проблем в самом широком диапазоне областей. На него равнялись. На него ориентировались. Он служил эталоном. Вобрав в себя страны развалившихся социалистического лагеря и Советского Союза, Совет Европы поменял приоритеты. Первостепенное внимание он уделил внедрению в них отстаиваемых им стандартов плюралистической демократии, правового государства и защиты прав человека. Это было логично. Естественно. Востребовано. Но Совет должен был одновременно двигаться вперед. Реагировать на новые вызовы и потребности. Продолжать уделять столь же пристальное внимание, как и раньше, нормотворчеству. У него не получилось. Заниматься одновременно популяризацией накопленного опыта и приобретением нового он не смог. Не хватило ни финансовых ресурсов, ни людских. Кроме того, Совет умышленно пошел на наращивание аппарата контроля за исполнением государствами обязательств, вытекающих из членства. Это привело к резкому утяжелению его деятельности. Перераспределению сил и средств в пользу того, что уже есть, а не того, что предстоит сделать. Ослабило его возможности созидать новое. Естественно, что конкуренции с ЕС он не выдержал. Для этого нужно было совершенно иначе выстраивать взятую на вооружение стратегию. Уже на пороге тысячелетия Совет Европы должен был осознать, что он утрачивает инициативу. Пробуксовывает. Топчется на месте. Повторяет пройденное. Что нет нужды навязывать государствам программы технического содействия или поддаваться на просьбы об их осуществлении. Это вчерашний день. Все новички воспитали свои собственные кадры. Опыт и стандарты Совета Европы изучены ими вдоль и поперек. Гораздо лучше и дешевле экспертную помощь в состоянии оказывать неправительственные организации, национальные и международные. Надо передать им соответствующие функции, как ни жалко от них отказываться, и перенацелить себя на решение задач нового поколения. Попытаемся их сформулировать. Конечно, максимально лаконично и без обоснования и так очевидных вещей. Чтобы вновь занять достойное место в европейской архитектуре, вернуть себе лидерство, сделаться по-настоящему востребованным, Совет Европы должен перехватить инициативу и заняться нормотворчеством в ключевых областях, связанных с функционированием современного государства и решением наиболее острых проблем, с которыми оно сталкивается. Назовем только несколько. Это резкое поправение и дегуманизация современного европейского общества. Настоящая опасность заключается вовсе не в волне популизма и подъеме крайне правых и левых движений или возрождении, вроде бы, погребенной вместе с фашизмом идеологии расовой и национальной исключительности. Она таится в том, что, следуя за предпочтениями избирателей, отдающих голоса популистам и радикалам, классические партии, ранее считавшиеся центристскими, берут на вооружение чужие лозунги и превращают их в практическую политику . Это вызов, бросаемый обществу очередной, третьей по счету (некоторые считают - четвертой или даже пятой, в зависимости от избираемой точки отсчета) технологической революцией. С одной стороны, она обещает новым поколениям беспредельные возможности доступа к информации, развлечениям, благам прогресса и т.д. С другой - в силу роботизации очень многих производств, транспорта, медицины и предоставления самых разнообразных услуг, приведет к высвобождению многомиллионной армии людей самых разных возрастов, которых пока непонятно чем занять . Это погружение современного европейского социума, как и каждого отдельно взятого человека, всё глубже и глубже во Всемирную паутину. Люди живут в ней. Проводят в ней всё больше и больше времени. Удовлетворяют через неё растущую номенклатуру потребностей. А она далеко не только благо. Она таит в себе огромное количество угроз. Самых разных. От угроз человеческой психике – до угроз политической стабильности и безопасности . Это неуправляемая миграция. Все её прелести страны Европейского Союза только что испытали на себе. Как купировать, не исключено только временно, миграционный кризис, они придумали. Принеся в жертву и свои принципы и ценности, и прежнее наднациональное законодательство. Как справиться с его последствиями и превратить миграцию из фактора дестабилизации в инструмент сотрудничества и развития, ответа нет . Это борьба с международным терроризмом. Он сегодня стучится в двери всех. Внутренняя безопасность, в том числе, самых благополучных государств, трещит по швам. На наших глазах даже страны, считающие себя флагманами демократии, превращаются частично в полицейские и авторитарные государства. Пророчество Джорджа Оруэлла становится страшной реальностью. От которой не спрятаться. Не убежать. Не переждать. А найти ему эффективное противоядие и наладить приемлемое для всех международное сотрудничество никак не получается. Список проблем уже сегодняшнего дня, над которым надо думать, которыми в обязательном порядке следует заниматься, можно было бы продолжить. Но есть ещё и перспективные процессы, нуждающиеся в поддержке и регулировании. Важнейший из них – переход глобализации в режим ускоренной региональной интеграции, грозящей разорвать общее мировое экономическое и политическое пространство на несколько противостоящих друг другу геополитических проектов. Заняться сопряжением интеграций и выработкой новых правил игры на десятках глобальных шахматных досок столь сильному экспертному сообществу, как Совет Европы, сам Бог велел. Кому как не ему? Одной из таких досок могло бы стать налаживание самого тесного сотрудничества и взаимодействия между судебными инстанциями, вовлеченными в разнонаправленные интеграционные процессы. Решения, выносимые судами разного уровня, судами национальными, международными и наднациональными – это право в действии. Это постоянная корректировка правовой реальности. Это либо инструмент объединения, либо орудие разъединения, разобщения и обособленности. Понятно, в пользу какого из вариантов будущего Совет Европы мог и должен был бы выступить. Мы проанализировали важнейшие предпосылки, создание которых позволило бы Совету Европы превратиться в привилегированный механизм восстановления нормального, подлинного, взаимовыгодного сотрудничества на континенте. Слово за политиками. В нынешние очень непростые времена нельзя ошибиться. Стоимость ошибки зашкаливает. Все, абсолютно все выиграют, если Совет Европы удастся вновь превратить в лидера панъевропейской интеграции с обновленной повесткой дня, отдающего всего себя без остатка заботе о подлинных интересах европейской семьи народов и строго следующего культуре консенсуса как высшей ценности международного общения, взаимного уважения и доверия. © Марк ЭНТИН, заведующий кафедрой европейского права МГИМО МИД России, профессор-исследователь БФУ им. И. Канта, Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник ИЕ РАН   *1 Всесторонний непредвзятый анализ его последнего ежегодного послания Европейскому Союзу см. Марк Энтин, Екатерина Энтина, «Завидная… стагнация», Экспертный комментарий, РСМД, 18 октября 2016 г., http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/zavidnaya-stagnatsiya/ *2 Марк Энтин, Екатерина Энтина, «Европейский союз распрямляет плечи». Экспертный комментарий, РСМД, 3 октября 2017 г., http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/evropeyskiy-soyuz-raspryamlyaet-plechi/ и Вся Европа, №9 (122), 2017, http://alleuropa.ru/?p=14786 или на фр. яз. “ L'Union Europeenne releve la tete ”, №10 (123), 2017 г ., http://alleuropa.ru/?cat=2 *3 Олег Барков, «Программы Кудрина и Титова в ожидании белого лебедя», Dp . ru , 30 мая 2017 г., https://www.dp.ru/a/2017/05/30/Programmi_Kudrina_i_Titov ; «Почему Борис Титов идёт в политику», От редакции, Независимая газета, 28 ноября 2017 г., http://www.ng.ru/editorial/2017-11-28/2_7124_red.html *4 Все эти вопросы обстоятельно разбираются в Марк Энтин, Екатерина Энтина, «Новая повестка отношений между Россией и ЕС», Аналитическая записка РСМД, 31 мая 2016 г., http://russiancouncil.ru/activity/policybriefs/novaya-povestka-otnosheniy-mezhdu-rossiey-i-es/ и Вся Европа, №5 (110), 2016 г., http://alleuropa.ru/?p=13238 *5 Согласно п. а ст. 1 его Устава (Статута), «Целью Совета Европы является достижение большего единства между его Членами во имя защиты и осуществления идеалов и принципов, являющихся их общим достоянием, и содействие их экономическому и социальному прогрессу», https://rm.coe.int/CoERMPublicCommonSearchServices/DisplayDCTMContent?documentId=0900001680306055 *6 Совместная конференция Института и Совета Европы «Интеграционные процессы в Европе и Евразии: роль конвенций Совета Европы», Институт законодательстве и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2 июня 2016 г., http://izak.ru/institute/events/sovmestnaya-konferentsiya-instituta-i-soveta-evropy-integratsionnye-protsessy-v-evrope-i-evrazii-rol/ *7 Согласно ст. 7 «Любой Член Совета Европы может выйти из его состава, официально уведомив о своем намерении Генерального Секретаря». В ст. 8 говорится: «Право на представительство любого Члена Совета Европы, грубо нарушающего положения статьи 3, может быть приостановлено, и Комитет министров может предложить ему выйти из состава Совета на условиях, предусмотренных в статье 7. Если такой Член Совета Европы не выполняет это предложение, то Комитет министров может принять решение о том, что Член, о котором идет речь, перестает состоять в Совете с даты, которую определяет сам Комитет». Цит. по Устав Совета Европы, с.2., http://iskran.ru/cd_data/disk2/r3/008.pdf *8 Как, со ссылками на источники в самом СЕ, отмечалось на круглом столе по европейской повестке, проведенном в самом начале декабря 2017 г. Комитетом по международным делам Совета Федерации. Обстоятельный отчет о круглом столе приводится в Сергей Филатов, «Россия и Европейский Союз – «сотрудничество», «партнерство» или «конфронтация», Международная жизнь/ International Affairs , 2 декабря 2017 г., https://interaffairs.ru/news/printable/18892 *9 Цитируется по «Россия в Совете Европы: двадцать лет спустя. В Госдуме обсудили дальнейшие перспективы членства нашей страны в крупнейшей европейской организации», Парламентская газета, 12 ноября 2015 г., https://www.pnp.ru/politics/2015/11/12/rossiya-vsovete-evropy-dvadcat-let-spustya.html *10 Марк Энтин, Международные гарантии прав человека (практика Совета Европы) , М., Международные отношения, 1992; Марк Энтин, Международные гарантии прав человека: опыт Совета Европы» , М., изд-во МНИМП, 1997; Марк Энтин, Защита прав человека по праву Европейского Союза , Учебное пособие, М., изд-во МГИМО (Университета), 2003. *11 Марк Энтин, «Совет Европы: дремлющие возможности», Вся Европа, №7-8 (68), 2012 г., http://alleuropa.ru/?p=3903 *12 Подробнее о нём и его деятельности см. http://fra.europa.eu/en *13 Guaranteeing fundamental rights effectively, European Union Agency for Fundamental Rights, published at 06.10.2016, http://fra.europa.eu/en/news/2016/guaranteeing-fundamental-rights-effectively (In this joint article written following a meeting in Paris on 20 September, the Director of the European Union Agency for Fundamental Rights, Michael O'Flaherty, and the French Defender of Rights, Jacques Toubon, express their disquiet about the state of human rights in the EU and offer suggestions to improve the situation in particular areas of concern.) *14 Марк Энтин, «Совет Европы и Россия», Вся Европа, №10 (15), 2007 г., http://alleuropa.ru/?p=606 *15 Протокол №12 и Пояснительный доклад см. http://www.echr.ru/documents/doc/2461543/2461543.htm ; http://hrlibrary.umn.edu/russian/euro/Rexplrptprot12.html *16 Марк Энтин, «Главные отличительные особенности европейской системы защиты прав человека», Московский журнал международного права, №3, 2004, с.101-115. *17 Марк Энтин, «Соотношение обязательств, принятых Россией при вступлении в Совет Европы, и обязательств, вытекающих из членства в Организации», Конституционное право: Восточноевропейское обозрение, №1, 2003, с. 141-147. *18 Марк Энтин, Екатерина Энтина, «Всеобъемлющее Большое Евразийское партнерство: уход от реальности или возвращение к ней», Вся Европа, №11 (115), 2016 г., http://alleuropa.ru/?p=13969 *19 Марк Энтин, «На пути к реформе Совета Европы», Вся Европа, №4 (54), 2011, http://alleuropa.ru/?p=2572 *20 Марк Энтин, Екатерина Энтина, «Возвращение эры консервативного национализма в ЕС и США», Аналитическая статья РСМД, 19 апреля 2017 г., http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/vozvrashchenie-ery-konservativnogo-natsionalizma-v-es-i-ssha/ *21 «Хокинг предупредил человечество о последствиях развития искусственного интеллекта», Независимая газета, 3 ноября 2017 г., https://www.novayagazeta.ru/news/2017/11/03/136685-hoking-predupredil-chelovechestvo-o-posledstviyah-razvitiya-iskusstvennogo-intellekta *22 Тим Бернерс-Ли, «Создатель Всемирной Паутины Бернерс-Ли рассказал о главной угрозе для интернета», Forbes . ru , 16 ноября 2017 г., http://www.forbes.ru/tehnologii/100-let-forbes352893-sozdatel-vsemirnoy-pautiny-berners-li-rasskazal-o-glavnoy-ugroze *23 Несмотря на то колоссальное внимание, которое уделяется этой проблеме на всех уровнях международного сотрудничества, начиная с Организации Объединенных Наций. См. «Решение проблем международной миграции и развития в рамках системы ООН и других соответствующих международных организаций», ООН: Международная миграция и развитие, http://www.un.org/ru/development/migration/system.shtml

«Швейцария, смелее!» – этот призыв стал главным месседжем, который направили участники 2-го Российско-швейцарского бизнес-семинара, состоявшегося во Дворце конгрессов города Лугано. Его организовали итальянская некоммерческая Ассоциация «Познаём Евразию», а также Фонд «Росконгресс» и Петербургский международный экономический форум, при поддержке Банка Интеза, Fideuram, Lugano Commodity Trading Association и Русского дома в Давосе. На встрече обсуждалось развитие геополитической обстановки в мире и место России в международном контексте, а также возможности двустороннего сотрудничества в области финансов и торговли сырьевыми товарами. К участникам семинара обратились Государственный секретарь кантона Тичино Норман Гобби, Сопредседатель группы дружбы «Швейцария-Россия» Федерального собрания Швейцарии Филиппо Ломбарди и Посол РФ в Швейцарии Сергей Гармонин. Среди выступавших были руководители финансовых групп и промышленных компаний, эксперты из двух стран. Как заявил Председатель Совета директоров Банка Интеза, Президент ассоциации «Познаём Евразию» Антонио Фаллико, подозрительность и опасения Запада в отношении России не должны затемнять тот факт, что «российская финансовая система устойчива, и необходимо максимально использовать мудрую позицию Швейцарии в отношении антироссийских санкций, чтобы подвигнуть компании инвестировать в этой стране». Некоторые выступавшие указывали на то, что в нынешней обстановке обвинений Москвы в якобы имевшем место вмешательстве Москвы в президентские выборы в США и в референдум по выходу Великобритании из ЕС, решиться на инвестиции непросто. К тому же с 2014 года действуют санкции США и многих европейских стран в ответ на украинский кризис и переход Крыма к России. Несмотря на это, в отношении Запада к РФ кое-что меняется. Посол РФ в Швейцарии Сергей Гармонин отметил, что «во втором квартале 2017 года рост российской экономики превысил 2%, положительной была динамика освоения инвестиций на внутреннем рынке, и одновременно сокращается зависимость государства от нефти и природного газа». По его словам, западные санкции негативно влияют, прежде всего, на Европу. «Верно, – подтвердил А.Фаллико. – Из общего ущерба в 155 миллиардов долларов, нанесенного санкциями, 55 миллиардов приходятся на Россию, а остальное – на счет европейских стран, которые к ним присоединились». По его мнению, в России возможностей для бизнеса немало, поэтому «в интересах Европы найти способ выхода из санкционного режима». Некоторые государства Старого Света смогли избежать участия в нем, например, Швейцария. По словам сопредседателя группы дружбы «Швейцария-Россия» Федерального собрания Швейцарии Филиппо Ломбарди, «мы не поддержали систему санкций США и ЕС. Хотя и вынуждены были принять меры по предотвращению использования территории Швейцарии для нарушения санкций, что несовместимо с нашим суверенитетом». По его мнению, «санкции находятся, в основном, в головах финансистов, поскольку компании, работающие с США, избегают одновременно делать это с Россией, чтобы не разозлить американцев». Государственный секретарь кантона Тичино Норман Гобби подчеркнул великолепные отношения этого региона с Россией. Он заявил, что «Швейцария, к счастью, и в отличие от большинства европейских стран, может более свободно вести свои дела с русскими». Так почему бы этим не воспользоваться? Показательно, что в 2016 году Россия стала 20-м по значению партнером Швейцарии, поднявшись в этом рейтинге на две ступени с 2015 года. Антонио Фаллико привлек внимание к тому, что «в 2016 году экспорт Швейцарии в Россию составил примерно 2 млрд швейцарских франков, немного снизившись по сравнению с показателями предыдущего года, тогда как общий товарооборот остановился на отметке 5 млрд швейцарских франков. Снижение товарооборота происходит с 2014 года и связано, прежде всего, с падением цен на импортируемые в Швейцарию российские энергоносители. Тем не менее, сейчас происходит изменение тенденции, наблюдаются признаки оживления торговли. Так, швейцарский экспорт в Россию в третьем квартале 2017 года уже вырос на 24,9%, достигнув 637 млн швейцарских франков».

В статье автор рассматривает различные аспекты реализации трансграничного газопроводного проекта «Северный поток–2». Особое внимание автор уделяет сравнению позиции ЕС до кризиса 2014 г. и после, приводя в качестве примера отдельные выдержки из официальных документов. Полный текст статьи (в формате pdf): Часть 1 Часть 2 (окончание)

Вину за безуспешные попытки создания тройственной коалиции, так называемой «ямайки» – это прежде довольно редко встречавшееся сочетание, в последнее время стало общеизвестным – очень удобно возложить на СвДП. А как же? Ушли с переговоров, которые сейчас предпочитают называть зондажом, значит они и виноваты. Формально все так и есть. Но провал этот вполне выпукло высвечивает два факта. Результат, показанный блоком ХДС/ХСС под водительством Ангелы Меркель, сам по себе можно считать проигрышем, недаром он стал худшим за всю послевоенную историю Германии. Если не кризис лидерства в христианско-демократическом лагере, то тогда что же это? Недаром социал-демократы, сходу отказавшись от участия в большой коалиции, помимо всего прочего устроили Меркель дополнительную проверку её лидерских умений и возможностей: а покажи-ка, как тебе удастся поставить под свои знамёна лебедя, рака и щуку? Не удалось никак. И это второй неоспоримый факт, демонстрирующий критическое исчерпание руководительского потенциала «мамаши Меркель». А ведь всего несколько месяцев назад, после избрания президентом США Дональда Трампа, её примеряли на пост главной глобалистки, способной подхватить пошатнувшееся знамя из рук велеречивого Барака Обамы. Ну, теперь-то куда уж… Можно, конечно, объяснять случившееся «гибридными» происками российского Мордора и аналогичными скудоумными построениями. Но если оставаться на почве реальности, то стоит, наконец, признать, что либеральную элиту подкузьмила её собственная политика образца «лайф из гуд». Вся вот эта наивная «фукуяма», в соответствии с которой «конец истории» свершился, капитализм и демократия окончательно и бесповоротно победили, и окружающая действительность нуждается разве что в небольших исправлениях, а так-то всё о'кей и даже лучше. И торжественное шествие по миру либерального прогресса ничто не может остановить. Почему? Да потому что, вот почему! Для людей, которые ещё не совсем забыли заветы классиков, можно привести ещё один безубойный аргумент: либеральное учение всесильно, потому что оно верно. Желаете оспорить? Заметим, что вся эта тягостная для германского политического класса история с двумя подряд провалами Ангелы Меркель происходит как раз тогда, когда кризис лидерства особенно остро ощутим в масштабах всей Европы. И Германия, которая ещё сравнительно долго будет управляться временным правительством, по определению неспособным выступить с какими-либо значимыми международными инициативами, мало подходит на роль какого бы то ни было локомотива. Эксперты выделяют в нынешней европейской политике два насущнейших комплекса вопросов, так сказать, поиск двух равновесий – между Востоком и Западом (миграционный кризис) и между Севером и Югом (проблемы евро, государственной задолженности и новых инвестиций). Вообще-то все это вопросы, которые хорошо было бы решить лет эдак пять-семь назад. Но ведь «лайф из гуд», а потому торопиться не стали. В последнее время все надежды связывались с тем, что после выборов во Франции и в Германии у лидеров, наконец, будут развязаны руки, и уж тогда-то они всем покажут. Но пока и из этого ничего не выходит: все остаётся в подвешенном состоянии тех пор, пока в Германии не появится стабильное и дееспособное правительство. Президент Франции Макрон уже выступил с рядом инициатив, но ответа из Берлина придётся подождать. В Италии выборы пройдут в следующем году, и от их исхода ситуация в Европе тоже будет зависеть. В Испании конфликт вокруг Каталонии весьма далёк от решения, и он ставит Европейский Союз в весьма сложное положение. ЕС сейчас надо прилагать огромные усилия, чтобы не оказаться разодранным между «Европой национальных государств» и «Европой граждан». Для решения всех этих конфликтов нужны не только дееспособные прочные правительства, но и нестандартные идеи, способные придать процессам европейской интеграции новое звучание и новое направление развития. Никаких ярких творческих посылов от европейских лидеров, в том числе от германских, мы в последние годы так и не видели. А теперь в дополнение к этому надо дожидаться, пока в Берлине не появится полностью ответственный и договороспособный глава кабинета министров. Не лучше обстоит дело и в области трансатлантических отношений. Здесь тоже стоят два больших вопроса, ответа на которые пока нет. Первый – торговые отношения, второй – проблема безопасности в Европе и вокруг Европы, в том числе – политика в отношении России. Очевидно, что по обеим этим темам интересы сторон расходятся всё дальше. В области торговой политики американское правительство не прекращает обвинять Германию в том, что она продолжает добиваться значительного превышения экспорта над импортом. И, значит, рано или поздно настанет момент, когда от Берлина потребуют изменить положение дел. Кому бы в правительстве ни пришлось этим заниматься, положительный результат отнюдь не гарантирован, а, следовательно, все может завершиться как улучшением двусторонних отношений, так и совсем наоборот. Но сейчас такая ситуация, когда Германии просто не до этого, ибо она занята решением внутриполитических вопросов. В сфере безопасности США продолжают проводить политику жёсткой изоляции Ирана, оставляя основным своим региональным партнёром Саудовскую Аравию, ориентирующуюся в основном на силовую составляющую. Это, мягко говоря, не совсем то, чего хотела бы Европа. Но противостоять заокеанскому давлению пока в Старом Свете некому. Прежде Берлин хотя бы пытался это сделать, а сейчас? В Париже теперь в основном другие заботы, равно как и в Лондоне. Не помогает нынешнее безвременье и в выстраивании отношений с Россией. Тем более что европейцы не могут понять, что же будет делать в этой области Дональд Трамп, если всё-таки ослабнет оказываемое на него внутриполитическое давление. Словом, для Ангелы Меркель приближается момент истины. Даже если ей удастся убедить социал-демократов в целесообразности создания новой большой коалиции, для этого ей придётся идти на серьёзные уступки. Международного авторитета ей это явно не прибавит. Андрей ГОРЮХИН

В прежде стройных рядах Христианско-демократического союза начинается брожение. Причина очевидна: Акела, точнее Ангела, промахнулась, и некоторые товарищи по партии решили, что роль кормчего пора доверить кому-нибудь другому. Дюссельдорфская организация «Юнге униона» – молодёжного союза партии – потребовала немедленной отставки госпожи Меркель с поста председателя ХДС. Вот как объясняет случившееся лидер бунтовщиков Ульрих Вензель. Он не понимает той «покойницкой покорности», с которой многие авторитетные политики объявили о поддержке фрау канцлерин после провала коалиционных переговоров, тянувшихся больше двух месяцев. «Когда я знакомлюсь с результатами выборов, то спрашиваю себя: а не живу ли я в другом мире, не в том, что большинство высших функционеров партии. Чем выше поднимается человек по партийной лестнице, тем дальше он от реальности», – заключает У.Вензель. Оказывается, в этой молодёжной организации уже давно обсуждается вопрос о том, что пора партии начать новую жизнь – без Ангелы Меркель во главе. Да и не только в Дюссельдорфе, по всей Германии в партийных организациях говорят об этом. Негативное отношение к её политике сложилось уже давно, уверяет молодой политик. А как же её заслуги и многочисленные достижения? «Честно говоря, у меня нет ощущения, что фрау Меркель особенно много сделала. Она сумела пожать плоды преобразований, проведённых Герхардом Шрёдером (программа реформ под называнием «Повестка-2010», проведённая в жизнь этим социал-демократическим политиком – Прим. ред.). Я даже не знаю, какие акценты она расставила, кроме, может быть, бесконтрольной иммиграции. Я, например, безмерно разочарован. Я всегда был противником ограничения срока пребывания в должности, но сейчас порой думаю, что нам было бы лучше не позволять канцлеру править вечно», – отвечает У.Вензель. Что же не устраивает молодого политика в нынешней главе кабинета министров? «После скверного результата, показанного ХДС на выборах в бундестаг, я думал, что хуже быть уже не может, – отвечает он. – Но когда видишь результаты нынешних опросов населения, то понимаешь, что ХДС скоро скатится ниже 30%. Народная партия, ранее набиравшая более 40% сторонников, не должна с этим мириться. Произошло это потому, что ХДС слишком сильно сдвинулась влево, пойдя навстречу желаниям этой среды. Во время зондажных переговоров (переговоры по созданию «ямайской» коалиции – Прим. ред.) складывалось впечатление, что канцлерин подыгрывает «зелёным», вместо того, чтобы идти навстречу СвДП. Для меня это совершенно непонятно. Германия стоит перед лицом огромных проблем, которые затушёвываются хорошей экономической конъюнктурой. Речь идёт о том, будет ли наша индустрия и впредь дееспособна, о проблемах пенсионеров, о массовой иммиграции. А канцлерин путает предоставление убежища с миграционной политикой. Я думаю, что нам надо полностью заняться реформами, второй «Повесткой-2010». Надо набраться мужества и приступить к рассмотрению неудобных вопросов». От молодёжных организаций партии Ульрих Вензель хотел бы большей непокорности. «Я не понимаю, почему рядовые члены партии ни разу по-настоящему не восстали. Это говорит о том, что налицо дефицит демократии», – считает он. Свою цель он видит в том, чтобы пробудить товарищей по партии и привлечь к этому процессу другие молодёжные организации. «А если дело дойдёт до новых выборов, то канцлерин должна вновь пройти через процедуру утверждения съездом партии. Мы не хотим вновь видеть её в качестве ведущего кандидата ХДС», – говорит молодой политик. Да, но кто же если не она? «Меня раздражает, когда говорят, что фрау канцлерин нет альтернативы. В партии, насчитывающей 450 тысяч членов, должны быть преемники. Незаменимых людей не бывает. На пост председателя партии выбирают не полубога, а человека», – говорит Ульрих Вензель. В качестве возможных преемников он называет Дэвида Макалистера (бывший премьер-министр правительства земли Нижняя Саксония, ныне – депутат Европейского Парламента), Йенса Шпана (статс-секретарь министерства финансов ФРГ) , Карстена Линнемана (председатель объединения среднего бизнеса при ХДС/ХСС), Пауля Цимьяка (глава федерального совета «Юнге униона»), Фридриха Мерца (адвокат, бывший парламентарий, долгое время игравший видную роль во фракции ХДС/ХСС в бундестаге). Что ж, перечень впечатляющий. Но согласятся ли с ним те самые функционеры из центрального аппарата партии, которые, по мнению молодого бунтаря, «слишком далеки от реальности»? Александр ВАРВАРИН

Венгрия между молотом (Евросоюз) и наковальней (США) В середине ноября в министерство иностранных дел Венгрии был вызван шарже-д'афер, то есть поверенный в делах посольства США в Будапеште Дэвид Костеланчик. Ему высказали недоумение, смешанное с негодованием, по поводу того, что одна из структур Государственного департамента США объявила о выделении 700 тысяч долларов региональным венгерским СМИ. Бюро демократии, прав человека и труда при госдепе собирается давать деньги «в поддержку СМИ, функционирующих вне столицы Венгрии (!), для обеспечения доступа к объективной информации о внутренних и международных проблемах, связанных с Венгрией». Глава администрации премьер-министра Венгрии Янош Лазар назвал это решение «странным», плохо вяжущимся со статусом США как «союзника». Факт: Вашингтон никогда не предпринимал подобных шагов в отношении стран-членов Евросоюза. Далее Я.Лазар поднял градус своего обвинительного тона, заявив, ни больше ни меньше, что финансирование из-за рубежа венгерской прессы со стороны госдепа США представляет собой «вмешательство в предвыборную кампанию». Дело в том, что всеобщие парламентские выборы предстоят весной 2018 года, но межпартийная гонка и публичные сшибки уже начались. Примечательно, что официальный Будапешт по-прежнему в отличие от Москвы расточает хвалу избранному год назад президенту США Дональду Трампу и придерживается довольно спорного тезиса, что действия госдепартамента не обязательно отражают позицию Белого дома. «В государственном департаменте работает несколько десятков тысяч сотрудников, многие из них остались там со времён администрации Обамы», – выстраивает эту линию защиты бывший посол Венгрии в США Ласло Шабо. Однако, один из пожелавших сохранить инкогнито бывший чиновник из команды Обамы заявил: идея финансового спонсорства венгерских СМИ обсуждалась при прежнем президенте, но окончательное решение вынесено только сейчас – уже при новом хозяине Белого дома. Тем не менее, учитывая домашнюю «холодную войну» между Трампом и т.н. «глубинным государством» (‘deep state') в лице нерушимого союза неоконов и неолибералов, не исключено, что Бюро демократии, прав человека и труда внутри госдепа обладает определённой свободой манёвра. Тем более что сумма в 700 тысяч долларов едва ли нуждается в утверждении на самом высоком уровне, скажем, госсекретарем Рексом Тиллерсоном или самим Дональдом Трампом. Тем временем, не идёт не убыль скандальная пря между Венгрией и Евросоюзом после того, как брюссельские чиновники сократили до одного месяца время на принятие Будапештом ответных мер после начала Брюсселем т.н. «процедуры о нарушениях». Напомним, Еврокомиссия 4 октября оповестила Будапешт, что начинает эту процедуру в связи с принятым законом о «транспарентности» неправительственных организаций (НПО) на территории Венгрии, который не соответствует европейскому законодательству (см. «Особый путь Виктора Орбана», №5(55), 2011). Правительству и парламенту Венгрии дали один месяц на то, чтобы изменить закон и привести его в соответствие с едиными нормами ЕС. Министерство юстиции Венгрии опротестовало это решение, сославшись на то, что Евросоюз в третий раз вводит такой укороченный срок для изменения законодательства. Схожая мера была в случае с непринятием системы квот для беженцев и введением поправок в закон о высшем образовании. ЕС, по словам венгерского государственного секретаря по вопросам юстиции Пола Вольнера, в семи случаях намеренно сокращал время, отпущенное на ответные действия, что может быть расценено как дискриминационное давление. Между тем, большинство венгров отвергают реформу Дублинской системы распределения беженцев, установил проведенный в конце октября одним независимым мозговым трестом (Századvég Foundation) опрос общественного мнения. Эта мера вызвала одобрение у 22% опрошенных 1000 венгров с правом голоса и была отвергнута 70%. При этом 73% из них не согласились с тем, что поправки в Дублинскую систему наделят беженцев правом по собственному усмотрению решать, в какой стране – в соответствии с утвержденными квотами – они пожелают остаться на ПМЖ. Проведенный этим же фондом в августе 2016 году аналогичный опрос показал, что три четверти из тех венгров, что сталкивались с мигрантами новой волны, назвали свой опыте «негативным», а 71% от общего числа опрошенных отвергли идею директивного – исходящего от наднациональных органов власти Евросоюза – распределения беженцев». Одновременно 90% заявили, что на дух не приемлют нелегальных иммигрантов. Вместе с тем, наивно и опасно впадать в обольщение. Вялотекущий конфликт между Будапештом и Брюсселем как столицей Евросоюза вокруг «миграционного кризиса» не затрагивает базовые принципы внутрисоюзной солидарности и дисциплины. Ожидать, что Венгрия при Орбане попытается довести разногласия с Европейской Комиссией до открытой конфронтации не приходится. Как указывает Андраш Швейцер, журналист и исследователь, а также вице-председатель Венгерского Открытого общества (структура Сороса), «в то время как все оппозиционные партии – от либералов и про-европейцев до правых радикальных националистов – раздроблены и непопулярны, три четверти венгров поддерживают членство своей страны в ЕС. Перед Орбаном стоит непростая задача: убедить этих избирателей, что правительство ратует не против ЕС как такового, а за улучшенный союз (читай: за Европу без либеральных иллюзий)». Тем не менее, если допустить «страшное и чудовищное», что Большой Дональд либо не в состоянии контролировать своё внешнеполитическое ведомство, либо вынужденно идёт на уступки своим оппонентам, то для Виктора Орбана это означает словесную и дипломатическую войну на два фронта. В далеко не любовном треугольнике Евросоюз–Венгрия–США сегодня искрит с нездешней силой. Какое именно пламя сможет возгореться из этих искр, укажет весеннее обострение взаимных попреков накануне выборов в парламент. Вадим ВИХРОВ

Улыбающийся Сильвио Берлускони снова мелькает в выпусках новостей итальянских телеканалов. Он охотно раздаёт интервью: его партия «Вперёд, Италия» неожиданно показала хороший результат во время местных выборов на Сицилии. Хотя сам бывший премьер-министр лишён политических прав до 2019 года из-за уклонения от уплаты налогов и не может занимать государственные посты, новый избирательный закон Италии не запрещает ему возглавлять список кандидатов от своей партии. Несмотря на преклонный возраст – 81 год – Берлускони не собирается уходить на пенсию, и явно намерен побороться за власть на предстоящих в 2018 году парламентских выборах. По словам «Кавалера», он преследует благородную цель: на этот раз, «спасти страну» от популистов-националистов из «Движения 5 звёзд». На региональных выборах, прошедших на Сицилии, его партия добилась 16-процентного показателя в коалиции с правоцентристами, что и принесло успех, который политики расценивает всего лишь как аперитив перед вкусным обедом. Ведь избирательные кампании на этом острове служат довольно точным барометром для всей Италии. Своей главной задачей С.Берлускони считает необходимость убедить вождя Лиги Севера Маттео Сальвинии снова выступить весной в альянсе. Однако многие итальянские политологи полагают, что подобный союз недостаточен для победы. «Кавалеру» пришлось бы возродить соглашение с бывшим премьером Маттео Ренци, достигнутое в 2014 году. В таком случае, коалиция с правоцентристскими силами стала бы невозможной – Лига Севера неизбежно перейдёт в оппозицию и попытается сблизиться с «Движением 5 звёзд». А оно, отметим, стало победителем на сицилийских выборах. Однако новый избирательный закон благоприятствует коалициям, поэтому этой партии тоже будет трудно одержать победу в одиночку. После вынужденного ухода в отставку с поста председателя совета министров Италии в ноябре 2011 года, С.Берлускони появлялся на публичных мероприятиях лишь в тех случаях, когда это требовалось его партии, и во время судебных процессов, на которых он выступает ответчиком. До сих пор он не определился с выбором своего преемника на посту вождя партии, что подтверждает намерение магната и впредь участвовать в политических битвах. По оценкам, его лично сегодня поддерживают 8% избирателей – немаленькая цифра с учётом раздробленности электората в Италии. Так что возвращение «Кавалера» на политическую сцену Апеннин вполне вероятно. Хотя ему и пришлось бы на этот раз управлять страной из-за кулис… Игорь ЧЕРНЫШОВ

Catalonian secessionism is a case for vigorous debate. Latest developments show that conflict is far from being resolved. In this regard, it is interesting to determine the reasons of Catalonian government's recent actions as well as the social and political reasons for the popularity of secessionism. Marc Sanjaume Calvet, researcher and adviser at Self-Government Studies Institute, tries to show the different from the most common approach towards Catalonian case. – I would like to start with the question which is more related to the history. In the article 145 of the new Constitution of Spain (1978) it is strictly prohibited to create the federation of Autonomic Communities. What are the historical reasons for such prohibition? – I think we should interpret the article 145 in the light of Article 2. Article 2 demonstrates tension that exists. When the Constitution was written and discussed there was a really strong influence from dictatorship and Spanish nationalism.. At the same time, democratization was rampant throughout many regions but especially in Catalonia and the Basque Country which claimed the right to autonomy. In one case, there is a history of dictatorship, strong central state, Spanish unity, AND national identity. In the latter, there was a democratic opposition which in territorial terms claimed the right to autonomy. This tension was resolved throw the mix of strongly united defense (in Article 2 there is the idea that the Constitution is based on the undisputed unity of Spanish nation; it is not only a Spanish unity because Spanish unity is previous to the Constitution) and the distinction between regions, nationalities, and their right to Autonomy. In the following articles there are designs to which regions will become Autonomous Communities and how regions would get powers but you don't have the list of regions. Prof. Ferran Requejo*1 describes the Constitution as a kind of “cheese with holes” (a gruyere ). You got change the Constitution with the right to autonomy but the question is how will the right to autonomy be implemented? We know how the state can transfer competences to the autonomy and the way autonomies should be formed. But we cannot imagine how the state will look like because there was no final model in the Constitution (1978). It provoked disconfidence and threat the whole process. In the article 145 we observe a defense against this threat of “regions against the state”. – Do you believe that the Constitution needs to be reformed with current secessionist developments in mind? Is it possible under Rajoy's leadership? – It is like different questions. Under the government of Mariano Rajoy it seems impossible to achieve Constitutional reform. Upon examining the mechanism of Constitutional reform, it is evident that it requires very strong consensus. This consensus is stronger for the core of the Constitution (2/3, elections, absolute majority, referendum, and then 2/3 again for a deep reform and 3/5 for a less demanding reform). And then you have less strong path to Constitutional reform for the rest of the Law. One could imagine the creation of a final article which can may be included into the Constitution. Some constitutionalists have suggested that the main parties (Popular Party, Social Party, Ciudadanos) could agree on including the final clause, for instance, on Catalan autonomy or Basque autonomy. With this in mind, constitutional reform is hard to reach. The problem is that the Constitution should be reformed right now, but the consensus even for this clause is almost impossible. My final answer is that it could be even more possible a defensive (against autonomy) reform than the reform which accommodates autonomy and self-determination demands. – In comparison to the Basque Country, why historically, is the fight for independence in the Basque Country turned violence but not in Catalonia? – My hypothesis is related to the transition. Catalonia took part in the transition process taking an active role in its drafts. The Basques were somehow outside this path. In the Basque case, the referendum results, the turnout (around 45%) was very low. In comparison to Catalonia, in this case there was huge participation. Some Basque political forces considered that the difference between the dictatorship and new democratic regime was not enough. There was no difference in terms of legitimacy. And some Basque political forces considered that the fight against dictatorship should continue as a fight against the Spanish state. That is the reason. In Catalonia it also existed but the support for more radical positions was by far a minority. The reason for the low support is that the most political actors in Catalonia took part in this transition period. Why Basques aren't? There are a lot of social variables. There was a certain bourgeoisie detached from the Spanish project and economically disconnected from Madrid. So they thought that there are no incentives to support Constitution. Obviously, the memory of Dictatorship and a different national identity played a crucial role too. – Let's turn now to the modern history of Catalonia. Can you shortly describe the dynamics of separatism feelings in Catalonia? I mean, why the left Republican Party of Catalonia which positioning themselves as independentists until 2012 gained no more than 16,5% of votes whereas the autonomists (not separatists) dominated the whole Post Franco period (Convergencia y Unico)? – The mainstream Catalan nationalists have always been moderate. The idea was about they came from the dictatorship and then we got democracy. We know that the Spanish state was really tough but Catalonia obtained a good deal from the Constitution, so we will try to develop it. This is related to the first questions. The Catalan nationalists were really aware of autonomy in Spain as a dynamic process. CiU*2 knew that it was a win-win deal and being moderate means that, on the one hand, you help Spain to democratize and, on the other hand, we got power and money for Catalonia. This process had been ended by the early two thousands. At that time the main state parties in Spain realize that the model is dynamic but it could not continue centuries. That is why some parties (in a wrong view what was happening) were not able to understand what the federation is; they though in terms of autonomy as a more getting autonomy and stated that there could be no way around to create a new federation. The result was that the Popular Party became very centrist. At the same time Catalonia decided to reform the State of Autonomy. And it was a breaking point because the reformed Statute of Autonomy was refused by the Constitutional Court. The main Catalan law, the Statute of Autonomy, was restrictively interpreted by the Constitutional Court after its approval at Catalan Parliament, Spanish Parliament and its ratification in a regional referendum in Catalonia. The Court's decision broke the rising dynamic of autonomy and drastically changed the trend. – What are the reasons, apart from the economic ones, for the popularity of independence in Catalonia? – There are several reasons which we can divide into substantial and instrumental ones. Instrumental reasons lie in economy as you mentioned. Despite of Madrid campaign everybody knows that the independent Catalonia, after a peaceful agreed process, would be economically better off. It is also clear that Spain promotes centralist public economy which isn't beneficial for Catalan interests as an economically dynamic regions without real political power. For instance, in case of infrastructure Catalonia would build it with France and southern part of Spain, through the Valencian Community, but Spanish government promotes it for Madrid in a very jacobine manner. But there are also, and probably more important, substantial reasons related to identity, meaning of self-government, and symbolic dimension. Probably in the 80s being Spaniard with the democratization process meant also to be a Catalan. But today being Catalan within the Spain is probably more difficult. Moreover, being Catalan and Spaniard in the same time is getting more difficult because state is not able to change the Constitution in order to include the diversity. In the context of substantial reasons we would like to have Spain which reflects internal diversity. Finally, recent progressive regional public policies such as anti-eviction laws or banks taxes, have been rejected by the Constitutional Court. Catalan majoritarian forces cannot pursue their own policies within the current autonomy scheme since these are constantly blocked by Central institutions. – Which social classes show the major support for the independence? – It is a middle class. From the historical perspective, there is a correlation between working class and Spanish identity, so working classes which do not have a qualified job are less pro-independent. A different phenomenon is the upper-class which does not want independence. In my opinion, it is not a matter of identity but more about the order because some elits don't want to lose their social position. And also there is some people who think that the revolutionary idea isn't bring benefits. – As for the policy of Arthur Mas, can his political campaign be considered as populism? – I don't think so. There are a lot of definitions of populism. In brief, populists just only manipulate the electorate and it is a somehow empty political strategy as some theorists have observed. Arthur Mas policy can be considered as populism by some commentators but I disagree. Firstly, the independentism comes from grassroots movements and it has been a bottom-up process. It is obvious that Arthur Mas took the advantage from this movement to win the elections. But which politician isn't taking advantage from the social movements? I don't think that this fact let us to call him populist because it social, grassroots, bottom-up national movement but it is not a majority. Calling this movement “populist” would mean misinterpreting historical, identity and national minority dimensions. This movement didn't appear as a “mushroom”; Catalonia strived for autonomy and independence for the last 3 centuries in several different ways. – What was the plan of Catalonia government after the referendum? How they would like to gain real independence? – I think the plan was to call attention from the EU and other member states in order to get some sort of mediation. This dimension worked in a weak way. The Belgium and Slovenian Prime Ministers critiqued Spanish government but they were not such critical as Catalans expected. What happened? It was kind of track in between secessionist movement and a state. It was almost impossible to make them negotiate. The Spanish government was on the legal way and repressive logic and the social movement for independence was claiming independence. Catalan government called Spanish side for negotiating process but Madrid rejected it. Exactly, Catalan government had plan on how to take powers which belongs to the state. This plan could be implemented in a more consensus scenario with the central state but not in the scenario when the central police are here and there is a constant threat of arrests. Other thing is that Catalan government has never planned violent actions. How Catalonia planned to sustain after the loss of membership in the EU and other international institutions? – I think that Catalan government relied on the idea that we are European citizens. The most realistic point of view is that European Union cannot afford to have the Catalan territory due to the geographic and economic position among with population dimension out of the EU. Catalonian government was planning some kind of transitory period in which Catalan territory could remain European territory like the Northern part of Cyprus where citizens are European citizens. Of course, the Catalan institutions should apply membership in a fastest way when the other candidates. It makes no sense like in Scotland to expel the European population of 7 million people with its economy, geographic position on the crossroad from Africa to Europe… – But in the article 49 of the Lisbon Treaty it is articulated if the part of the territory of the member-state separates, this part will automatically loose the membership in the EU. After that, they need to apply for membership and, as a stage, obtain the unanimous agreement in the Council of the EU… – It is not that clear. It never happens. Controversially, it happened many times the other way around, meaning the EU being flexible and adaptable to the situation. For example, there are the cases of Cyprus, Greenland, and Germany unification in which both ways (getting in, getting out) treaties can be interpreted in many regards. I think that Catalan government (I don't know exactly the truth but we will see in the future if I am right or not) thought in practical terms that it would be impossible to imagine a border in Pyrenees, in the southern bank of Catalonia which it is the entrance point to Europe from Africa. – How they would like to gain the international recognition? – In the consensual situation when the Spain recognizes the independence of Catalonia. In other case, it is more difficult. Nevertheless, there are a lot of sympathies in Europe. But international relations are rather based on interests. At some point, there would be countries interested in less powerful Spain (i.e. Iberian Peninsula). It is just my opinion. – You have already partly answered to this question. Anyway, do you believe that the EU can help to resolve this puzzle? – Sure. European Union can help in many ways but it is not doing that. The first way, it would be sanctions using the Article 7 when Poland and Hungary have been doing the wrong policies against rule of law or separation of power. It isn't the application of Article 7; it is just a threat of it. It is not even necessary to punish the member-state and the European Commission (we will see it one day because Spanish state is dangerous for its minorities) could say: “Please, stop and talk about politics, not only about Constitutional or Criminal law”. The second way, it would be the mediation. The EU has been mediating in many cases in the world (i.e. Kosovo), so it can be a mediator within the state. The other way is more theoretical. It requires considering the EU as a federation. If you take the EU as a federation, an internal secession in the Union could be seen as a creation of a new member but not entirely as a creation of external state. We could consider super theoretically because it is not in the Treaties; the preamble of Treaties talks about European peoples but no one knows if there are four peoples in Spain or just one. In this regard, the EU accepts the separations within the European Union. India and Switzerland are doing that. For instance, in Switzerland the Jura canton is separated from Bern and created a new Switzerland canton member. Under the Constitutional reform, now a canton can separate from a canton and create a new one within Switzerland. In this way, it could work in the EU because you have secessionist movements extremely pro-European. You can see it in Scotland, Catalonia or in the Basque Country. Who is talking in Catalonia about new borders, new currency, or Catalan army? For the majority of Catalans secessionists these things should be in the hands of the EU. The European Union decides about the borders, political defense, currency, etc. The pro-independence movement idea it is not simply creating a new nation-state; but a new EU member-state.   Interviewer: Andrei TARASOV Institut Barcelona d'Estudis Internacionals (IBEI)   *1 Ferran Requejo Coll – Phd in Phisolophy, director of the Research Group on Political Theory (GRTP), full professor at the University of Pompeu Fabra, Barcelona *2 Convergence and Union – the dominant political party in Catalonia during XXI century

Как глубоко впилась закарпатская заноза? На территории Украины проживают около 160 тысяч этнических венгров, и сконцентрированы они в основном в Закарпатской области. В 1991 году состоялся референдум о предоставлении Закарпатью статуса автономной области в составе Украины. Референдум показал: абсолютное большинство проголосовало за самоуправление, за политическую и культурную автономию. После майдан-революции в Киеве, по неподтвержденным данным, в Закарпатье до 100 тысяч этнических венгров получили паспорта гражданина Венгрии. В 2015 году в Будапеште, выступая перед парламентариями, глава разведки отчитывался о настроениях среди венгерской этнической общины Украины, опираясь «на агентурные сведения», что вызвало бурные протесты в Верховной Раде. 7 октября 2016 года депутат парламента Венгрии, один из лидеров «Йоббик» Мартон Генгеши заявил, что его партия полностью поддерживает инициативу о наделении венгров Закарпатья статусом территориальной автономии. Провокационная сентенция прозвучала на фоне общего обострения осенью этого года конфликта между Будапештом и Киевом вокруг объёма гражданских прав и свобод закарпатских венгров. Принятый 5 сентября Верховной Радой закон о совершенствовании системы образования предполагает (статья 7), что обучение на родном языке национальных меньшинств может вестись только в начальных классах, с первого по четвёртый, а затем – только на украинском. В Венгрии министерство человеческих ресурсов отреагировало следующим образом: это решение (вступит в силу с сентября 2018 года) представляет собой нарушение обязательств, взятых Украиной при обретении статуса ассоциированного члена Евросоюза, а также является прямым нарушением прав национальных меньшинств, что «ведёт в тупик», а не по пути в единую европейскую семью. В свою очередь, министр внешнеэкономических связей и иностранных дел Венгрии Петер Сиярто заявил, что «это удар ножом в спину». Цитата: «Неприемлемо, когда Украина лишает венгров их права учиться на родном языке в школах и университетах». Решение Верховной Рады, одобренное президентом Петром Порошенко, затрагивает интересы всей проживающей в Закарпатье венгерской общины, добавил он. Отныне Венгрия, объявил П.Сиярто, будет использовать своё право вето, чтобы блокировать в рамках Евросоюза любые меры, в том числе в рамках программы «Восточное партнёрство», которые способствуют дальнейшей интеграции Украины в сообщество. Будапешт уже выполнил угрозу – в конце октября Венгрия наложила вето на проведение заседания совета Украина-НАТО, которое должно было состояться в декабре. 17 ноября на встрече с действующим главой Совета Европы (СЕ) Турбьёрном Ягландом венгерский премьер Виктор Орбан поднял эту болезненную тему. Неудивительно, поскольку эта правозащитная (по крайней мере, формально) организация обязана следить за соблюдением странами-членами СЕ подписанной в Страсбурге в 1995 году Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. Официальный пресс-релиз указывал, что «новый украинский закон об образовании, полностью противоречащий стремлениям Украины к интеграции, был одной из главных тем на переговорах». В контексте этого не случайного разговора Орбана и Ягланда стоит напомнить о двух пунктах статьи 5 Рамочной конвенции: 1. Участники обязуются содействовать созданию необходимых условий лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, для сохранения и развития их культуры и сохранения основных элементов их самобытности, а именно: их религии, языка, традиций и культурного наследия. 2. Без ущерба для мер, принимаемых в порядке осуществления своей общей политики интеграции, участники воздерживаются от политики или практики, направленной на ассимиляцию лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, против их воли, и защищают этих лиц от любых действий, направленных на такую ассимиляцию. Тогда же в ноябре в интервью телеканалу М1 вице-премьер Венгрии Жолт Шемьен повысил градус патриотической риторики, вспомнив о глубоко укоренившимся седьмом чувстве каждого законопослушного и богобоязненного венгра. Это чувство исторической несправедливости. Цитата: «Венгерское гражданство для закарпатцев – это не только эмоциональный вопрос, но и экзистенциальный, поскольку позволяет им свободно передвигаться по миру. Правительство стремится к этому, чтобы после сотни лет репрессий от «Трианона» люди почувствовали преимущества быть гражданином Венгрии. Это касается материальной помощи врачам, учителям, обеспечения бесплатного питания для детей младшего возраста, доставки вакцин». Далее – еще больше. Жолт Шемьен как председатель Христианско-демократической народной партии (ХДНП), входящей в правящую коалицию с Фидес, объявил, что этнические венгры, проживающие в странах «рассеяния» (воспользуемся словом-понятием из русской истории), в том числе живущие на территории Закарпатской области Украины, имеют полное право на автономию и на получение гражданства Венгрии. Вице-премьер Венгрии повторил и обещание-угрозу затормозить евроинтеграцию Украины: «Пока языковое законодательство не будет отозвано, венгерское правительство будет препятствовать всем важным для Украины инициативам». Однако, тема «языкового геноцида» далеко не единственный раздражающий фактор в отношениях соседних государств. Виктор Орбан также объявил о том, что у Будапешта есть «серьёзные возражения» не только в связи с лишением венгерских закарпатцев права на культурно-языковые свободы, но и в связи с дискриминационными законами постмайданной Украины о гражданстве, реституции и использовании церковной собственности. Список претензий растёт обратно пропорционально шансам на нахождение даже временного компромисса по «языковому вопросу». Искрить на линии Будапешт-Киев будет и впредь. А для Евросоюза это словесная перепалка и дипломатические демарши служат дополнительной иллюстрацией для осознания того, что Украина уже превратилась из несостоявшегося приза в обузу. Владимир МИХЕЕВ

Почему всегда есть спрос на конспирологию В речи перед парламентариями на открытии осенней сессии премьер-министр Виктор Орбан заявил, что Венгрия отвергает навязываемую наднациональными органами власти Евросоюза систему квот по распределению беженцев. И далее развил конспирологическую теорию. Наплыв иноконфессиональных мигрантов происходит в соответствии с «планом Сороса» (Джордж Сорос – американский биржевой спекулянт с венгерско-еврейскими корнями), который предполагает размывание европейских ценностей и европейской идентичности путем демографической экспансии мусульман. В начале октября власти разослали 8 миллионов (!) писем, в которых детализирован «план Сороса» с главным посылом – сверхзадача заокеанского олигарха породить, по выражению Орбана, «смешанную, мусульманизированную Европу». Сегодня «этот план реализуется брюссельскими бюрократами, которые кормятся из рук Сороса», утверждал Орбан в обращении к депутатам. Миграционные волны совпали «с последним по времени наступлением ислама в глобальном масштабе». Притом, предостерегает Орбан, «всё, что мы видели до сих пор – не более чем разминка», недаром эксперты НАТО спрогнозировали, что в интервале между этим годом и 2020-м около 60 миллионов человек будут спасаться бегством из стран Африки, и преимущественно они устремятся именно в Европу. Кампания по дискредитации Джорджа Сороса (настоящая фамилия – Шварц), ведущаяся с неослабной интенсивностью правящей коалицией, во многом обусловлена подозрениями, что созданные им в стране структуры имеют конечной целью «смену режима», возможно, по украинско-майдановскому сценарию. В числе этих структур не только благотворительные фонды (филиалы «Фонда Сороса») и разного рода НКО типа «Открытое общество», но и вуз, готовящий космополитичную элиту, в том числе и для властных органов в Центральной и Восточной Европе. Речь идет о созданном в 1991 году Центрально-Европейском университете (ЦЕУ) в Будапеште, где обучение проходит на английском языке. Пол Кругман, американский экономист и публицист, лауреат Нобелевской премии по экономике (2008 год), запустил в обращение термин «соросы», понимая под ним спекулянтов, которые провоцируют валютные кризисы для «наживы и удовольствия». В 2016 году личное состояние Сороса оценивалось в 24,9 миллиарда долларов. Но Орбан и его единомышленники рассматривают Сороса не только и не столько как трейдера, финансиста, инвестора, а также как финансового спекулянта, «человека, который разорил Банк Англии», но и как геополитического игрока со своей повесткой дня, имеющего намерение и средства для оказания влияния на политику государств (см. «Джорджа Сороса невзлюбили в Восточной Европе», №3(119), 2017). Не случайно проправительственная пресса раскручивала и популяризировала, и продолжает сегодня это делать, целенаправленную утечку информации в августе 2016 года, авторы которой – хакеры из DC Leaks – опубликовали методичку «Открытого общества», где собраны сведения о 226 членах Европейского Парламента, лоббирующих интересы американского финансиста. В конце октября этого года комитет Европарламента по гражданским свободам, юриспруденции и внутренним делам начал проталкивать изменения в законодательство ЕС о предоставлении убежища, чтобы зафиксировать квоты распределения инокультурных и иноконфессиональных мигрантов по странам. Этот шаг побудил кабинет Орбана снова обратиться к документу с говорящим названием «Наши надежные союзники в Европарламенте (2014–2019)». В данном комитете Европарламента, согласно документу, насчитывается как минимум «тридцать явных сторонников Сороса», заявил официальный представитель правительства Золтан Ковач. «Если бы этот документ угрожал лишь Венгрии, это не было бы проблемой. Венгерское правительство привыкло справляться с растущим потоком лживых обвинений, который обрушивают на него идеологи «Открытого общества». Но сегодня дело касается не только Венгрии. Этот документ угрожает будущему всей Европы», – попугал соседей по общеевропейскому дому Ковач (см. «Виктор Орбан научит европейцев родину любить», №3(108), 2016). «Открытое общество» Сороса выступает не только за легализацию однополых браков и ограничение рождаемости, но и за неограниченную миграцию из стран третьего мира. В стане Орбана эти программные установки Сороса воспринимают как реальную угрозу сохранению национальной религиозной и культурологической идентичности Венгрии и Европы в целом. Андраш Арадски, государственный секретарь по вопросам энергетики Венгрии, сделал следующее заявление: «Это делается с помощью абортов, эвтаназии, однополых браков и насильственной политизации гендерной теории». И далее: «Мы наблюдаем атаку на европейскую семью. Таким образом, Сорос и его товарищи хотят разрушить независимость и ценности национальных государств с целью уничтожения христианского духа Европы, это также является главной задачей переселения в Европу десятков миллионов мигрантов... Они отчаянно пытаются доказать, что нет никаких квот на мигрантов, нет обязательного заселения, и плана Сороса не существует». Пол Вольнер, государственный секретарь по вопросам юстиции, утверждает, что все три начатые ЕС «процедуры о нарушениях» непосредственно связаны с интересами Сороса. Требование Брюсселя об отмене поправок в закон о высшем образовании направлено на то, чтобы уберечь соровский Центрально-Европейский университет (ЦЕУ). Недовольство законом о «транспарентности» НПО, который выявляет финансирование из-за рубежа «иностранных агентов» в Венгрии, угрожает деятельности других структур Сороса, в частности, «Открытому обществу». Наконец, по словам Вольнера, давление из Брюсселя на Будапешт идёт в связи с нежеланием принимать по квотам ЕС инокультурных и иноконфессиональных мигрантов, не поддающихся или очень плохо поддающихся абсорбции и тем более ассимиляции. 20 ноября Сорос перешёл в контрнаступление, опровергнув все пункты обвинения. На его личном сайте появилось заявление, где сказано, что финансовый магнат никогда не призывал смягчать уголовную ответственность за преступления, совершенные мигрантами, не призывал открыть границы ЕС для всех мигрантов с Ближнего Востока и других горячих точек, и не призывал обязать власти Венгрии принимать у себя мигрантов и выплачивать каждому из них пособие в 9 миллионов форинтов (в пересчёте это более 28 тысяч евро) в год. Однако это вряд ли умерит кампанию «анти-Сорос» и умирит его идейных оппонентов. Не случайно Орбан, рассчитывающий остаться у власти на четвёртый срок после выборов в апреле 2018 года, уже использовал коронный приём, столь излюбленный, кстати, у русофобов, бездоказательно пугающих вмешательством России в дела суверенных стран. Орбан призвал в ходе набирающей темпы предвыборной кампании противостоять «внешним силам». Цитата: «Мы должны противостоять мафиозной сети Сороса и брюссельских бюрократов. В течение следующих девяти месяцев нам придется бороться против средств массовой информации, которые им подчиняются». Есть все основания полагать, что Орбан и его единомышленники осмелели и бросили вызов мультимиллиардеру потому, что новый президент США Дональд Трамп, во-первых, не разделяет идеологию своего предшественника о «смене режимов» в странах, где ещё нет проамериканской властной элиты, а во-вторых, потому что уличные протесты лично против него в американских городах, по сообщениям прессы, финансирует тот же Сорос. Стив Бэннон, в своё время один из ключевых стратегов при Белом доме, обвинял Сороса в том, что тот пытается использовать миграционный кризис в Европе для дестабилизации всего континента, а также в финансировании противников Трампа. Однако, далеко не всё так однозначно в геополитическом пасьянсе (см. «Не любовный треугольник», №11(124), 2017) – и ставка Орбана на Трампа может оказаться битой. Равно как и не просчитываются и контрмеры архи-злодея Сороса на ведущуюся против него кампанию, и ответный удар его империи едва ли ограничится опровержениями. Вадим ВИХРОВ

Болгария и Румыния, поспешно принятые в Евросоюз в 2007 году, до сих пор не добились удовлетворительных результатов в деле реформирования системы юстиции, чтобы соответствовать европейским нормам. Такой вывод содержится в очередном ежегодном докладе Европейской Комиссии по этой проблеме. Естественно, в документе отмечается, что обе страны достигли определенного прогресса, но его недостаточно для удовлетворительного выполнения обязательств. Главными проблемами, по мнению брюссельских чиновников, являются коррупция, организованная преступность, а также независимость судов. Причем в этом тандеме отстающих лидером считается Румыния, успехи которой чуть больше. В частности, Еврокомиссия похвалила Бухарест за работу Национального антикоррупционного директората. В докладе нет ответа, когда именно эти две страны смогут достичь поставленных перед ними целей. Не ставятся перед ними и конкретные временные рамки для завершения этой деятельности. Единственная дата: следующий аналогичный доклад будет опубликован в конце 2018 года… Светлана ФИРСОВА

Министры иностранных дел и обороны 23 из 28 стран-членов Евросоюза подписали в ноябре в Брюсселе рамочный документ по совместной оборонной политике. Под ним нет только автографов представителей покидающей евросоюзовский корабль Великобритании, а также Дании, Ирландии, Мальты и Португалии, за которым зарезервировано право присоединиться к нему в любой момент. Отныне «двадцать три» обязуются тесно сотрудничать в области разработки и закупки вооружений, предоставлении живой силы и военной техники для проведения совместных военных операций. Как расценивать этот шаг? У него есть несколько аспектов. Во-первых, можно говорить о росте милитаризации ЕС, который в предыдущие десятилетия не касался военных вопросов, ограничиваясь редкими вспышками словесных упражнений на эту тему и созданием вполне неэффективных и бессмысленных с практической точки зрения структур. Теперь подписанты обязываются регулярно увеличивать военные расходы, из которых не меньше 20% должно направляться на закупку новых вооружений. Со своей стороны, Евросоюз будет ассигновать на совместные проекты в области вооружений 500 миллионов евро в год, а с 2021 года – миллиард. Во-вторых, это решение можно считать первым практическим результатом предстоящего «Брекзита» – ухода Лондона из ЕС. До сих пор британцы насмерть стояли на пути любых военных проектов Евросоюза, считая их конкурентами НАТО и ведущими к ослаблению этого альянса путем распыления средств. Теперь этой преграды уже нет: континентальные европейцы смогли позволить себе такую милитаристскую прихоть. Последний раз вопрос о европейской обороне ставился на повестку дня в 1954 году и тогда был провален во Франции. В-третьих, возникает действительно деликатный вопрос о соотношении этого проекта с Североатлантическим альянсом. Ключевым здесь является выстраивание отношений в области безопасности по обе стороны Атлантики после избрания президентом США Дональда Трампа. В Европе его воспринимают как деятеля, который ставит на первое место интересы своей страны, забывая о союзниках. Вместе с тем, он потребовал от партнеров по НАТО увеличить военные расходы до 2% ВВП. Следует ли европейцам понимать все это как сигнал, брать на себя больше ответственности в деле обеспечивания своей безопасности? Конечно! Но есть и еще одно соображение. Поскольку в европейском проекте делается акцент на разработку программ вооружения и выделение соответствующих ассигнований, то, возможно, таким образом предпринимается попытка оживить эту отрасль европейской экономики, пока не оказалось, что в западном лагере оружие могут производить только США. Формально европейская инициатива не направлена против НАТО, на создание некоего противовеса этому альянсу. Напротив, это подается как дополнение ему, как способ более эффективного распределения обязанностей, но, как говорится, осадочек остался. … Пока на столе у 23 европейских министров находятся предложения 47 совместных проектов, по которым скоро надо будет принимать конкретные решения. Среди них – создание совместных оперативных сил, многонациональных частей, центра разработки общеевропейских военных миссий, формирование т.н. «Военного Шенгена» – механизма, позволяющего быстрое развертывание сил и вооружений в этой группе стран без трансграничных бюрократических проволочек, и т.д. Главными инициаторами европейского военного сотрудничества были Германия и Франция. Париж предлагал сделать структуру более компактной за счет привлечения только стран, располагающих значительными вооруженными силами, способными действовать в кризисных ситуациях. Берлин настаивал на привлечении всех партнеров и постановки более широкого круга задач. Победила германская точка зрения. При новой конструкции, где требуется единогласие, процесс принятия решений рискует быть трудным. Одновременно немцы опасались, что восточноевропейские страны, будучи охваченными националистическими и антибрюссельскими настроениями, могут с какого-то момента в большей степени ориентироваться на Вашингтон, чем на Брюссель. Андрей СЕМИРЕНКО

Власти Европейского Союза высказались за мобилизацию всех доступных механизмов, включая военный, перед лицом серьёзных кибер-атак потенциального противника. Европейский Совет по общим вопросам заявил, что крупный кибер-инцидент или кибер-атака могут стать «основанием для введения в действие отдельной страной соответствующей статьи Договора о солидарности ЕС и/или статьи из Договора о взаимной помощи». Делегации 28 стран пришли к выводу: гибридные угрозы, кибер-атаки и хакеры – это сегодня не только реальность, но и главная опасность. Такова реакция ЕС на «агрессии клавиатуры и компьютерной мыши». Манипулирует этими безобидными с виду инструментами, по мнению Брюсселя, вездесущая «рука Москвы». Соответствующие пункты договоров были задействованы – впервые и пока единственный раз – в 2015 году, когда после террористических актов в Париже французское правительство обратилось за помощью к партнёрам. Напрашивается параллель с аналогичной статьёй договора НАТО о взаимной обороне, которой прибегли союзники по Североатлантическому альянсу после террористической атаки на Нью-Йорк 11 сентября 2001 года. Нельзя не заметить, что европейцы пока предприняли лишь первый и весьма неопределённый шаг в сторону общей защиты от виртуальных угроз. Однако в июне 2017 года, когда объявлялось создание Европейского фонда обороны, прозвучал призыв Еврокомиссии обзавестись точно такой же статьёй в договорах, какой располагает НАТО. Исполнительный орган ЕС приводил уточняющий пример: «Если отдельная страна обнаружит, что ей отключили электроэнергию или происходит нечто странное в её электрических системах, у неё должен быть телефонный номер, с помощью которого можно задействовать хорошо подготовленный процесс немедленного получения помощи». Как подсчитал госсекретарь Эстонии Матти Маасикас, председательствующей в этом полугодии в ЕС, «в результате кибер-преступлений и действий, финансируемых государствами (которых он не назвал. – Прим. авт.), каждый год на глобальном уровне потери составляют около 400 миллиардов евро. Вывод? Он напрашивался сам собой: на борьбу с этим злом необходимо выделять больше финансовых и прочих ресурсов, а также создать сеть «компетентных центров в области обеспечения кибер-безопасности» на всём европейском континенте. И в недалёком будущем создать более чёткие рамки этой работы, поскольку ежегодно число агрессий и вмешательств в виртуальном пространстве удваивается. Впрочем, в итоговом документе Европейского Совета по общим вопросам присутствует и конкретика. Представители стран-участниц сочли безотлагательным включение темы кибер-безопасности в механизм преодоления кризисов, и указали на необходимость проводить совместные учения стран-членов Евросоюза, чтобы слаженно реагировать на вероятные атаки. Александр СОКОЛОВ

Внешнее спокойствие на улицах Барселоны и других городов Каталонии вовсе не напоминает кадры из итальянской кинокомедии «Все по домам» с великим Альберто Сорди в главной роли. Актуальнейшей темой обсуждения и споров остаются результаты референдума 1 октября о независимости и предстоящие 21 декабря досрочные выборы в региональный парламент. Эти же темы – в центре внимания властей и жителей всей Испании. В воздухе витает призрак неопределённости. Неожиданное бегство лидера сепаратистских сил Карлеса Пучдемона в столицу единой Европы и арест группы министров правительства Каталонии, которым грозит тюремное заключение сроком до 30 лет, направили развитие событий в непредсказуемое русло. Отстранённое от власти центральными властями региональное правительство обвиняют во всех тяжких: для сокрытия расходов на проведение референдума оно якобы расплачивалось виртуальной валютой – биткойнами. И планировало, отделившись от остальной части Испании, создать республику по модели Тайваня, но с сохранением евро... Некоторые испанские СМИ иронизируют над вождём сторонников независимости, советуя ему найти работу бармена, что позволяет Пучдемону владение несколькими языками (см. «Испания: часть королевства за свободу!», №10(123), 2017). Шутки шутками, но противостояние Барселоны и Мадрида вполне может не только затянуться, но и опасно обостриться. Опросы населения показывают рост поддержки каталонцами на предстоящих выборах тех деятелей, которые выступают за самостийность, хотя репутация смещённого главы правительства автономии сильно пострадала из-за «эмиграции» в Брюссель. Дальнейшая судьба Каталонии, чей ВВП превышает показатель Португалии, далеко не безразлична всему Европейскому Союзу. Вслед за «Брекзитом» Еврокомиссия получила в свои руки вторую «горячую картофелину». Поиски выхода из кризиса должны проходить через достижение компромисса двумя главными неуступчивыми политиками – председателем правительства Испании Мариано Рахоем и Карлесом Пучдемоном. Очевидно, в Брюсселе сейчас ломают голову над тем, как содействовать урегулированию именно таким путём. Сначала применение силы во время референдума, а теперь арест группы видных сепаратистов навлёк на Мадрид критику за применение антидемократических, «франкистских» методов в политике. Ссылки правоцентристского правительства М.Рахоя на строгое разделение судебной и исполнительной властей в стране националисты в Каталонии и симпатизирующие им европейские политики, например, бывший бельгийский премьер Ди Рупио, попросту игнорируют. Сегодня не вызывает сомнения лишь одно: каталонский кризис – всерьёз и надолго, особенно если на декабрьских выборах победу одержат партии, ратующие за самостийность. Как бы ни расценивать бегство Пучдемона в Брюссель, очевидно, что одной из его целей была попытка придать событиям в автономии международный масштаб. Что может противопоставить этому Мадрид? Внесение поправок в основной закон страны и/или проведение общенационального референдума (как предусмотрено действующей конституцией), на котором победу, вне всякого сомнения, одержат сторонники сохранения единства Испании.   Александр СОКОЛОВ

Симптоматично: российский президент встречался с премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном восемь раз. Только в 2017 году Владимир Путин посещал Венгрию дважды: 2 февраля и 28 августа – 3 сентября. Тропа не зарастает. Не успевает. Интенсивность контактов на политическом и дипломатическом уровне сохраняется высокой. Почему? Одни из легко аргументируемых ответов: Венгрия и Россия – не схожие, но сочетаемые. Иллюстрацией служит состоявшийся в конце октября визит в Будапешт первого заместителя министра иностранных дел РФ В.Г.Титова. Состоялись консультации с министром внешнеэкономических связей и иностранных дел Венгрии Петером Сиярто. Акцент пришёлся на «взаимную заинтересованность». В чём? В дальнейшем углублении торгово-экономического сотрудничества, включая реализацию стратегических проектов в области атомной энергетики и строительства газотранспортной инфраструктуры, в стимулировании высокотехнологичной кооперации и инвестиционной активности, в расширении межрегиональных и культурно-гуманитарных контактов. Более того – и это многое объясняет – во время переговоров выражена «обоюдная приверженность» России и Венгрии усилиям по защите христианских ценностей и цивилизационных устоев в Европе. По мнению двух сторон, это является залогом нормального развития общества и благополучия будущих поколений (sic!). Вместе с тем либеральные венгерские СМИ не прекращают участвовать в раскручивании продолжающейся в США и ряде стран Евросоюза антироссийской пропагандистской паранойи. Их отголоском могут служить в целом сбалансированные вопросы журналиста И.Ловаш из газеты «Мадьяр Хирлап», адресованные по следам визита в Будапешт президента РФ послу РФ в Венгрии В.Н.Сергееву: «Читая венгерскую либеральную прессу, отголосков американских СМИ, не совсем ясно, в чьих интересах будут действовать хакеры из Москвы в преддверии предстоящих парламентских выборов: в интересах В.Орбана или в интересах «Йоббика»? Из тех же источников мы знаем, что вы по всей Европе поддерживаете «нацистов»?» «Если верны обвинения, согласно которым венгерский премьер-министр действует в интересах В.В.Путина, почему же он стабильно голосует в Брюсселе за продление санкций в отношении России?» «Будучи прилежным читателем западной прессы, должен спросить: пора ли начинать венгерскому народу строить бомбоубежища, коль скоро Россия собирается нанести чуть ли не атомный удар, или все же стоит потратить деньги на мороженое?» Посол Сергеев нашёл правильные доводы, после чего журналист пообещал «потратить деньги на мороженое». Но сам факт проекции русофобской паранойи в западной прессе на настроения вполне респектабельных венгерских СМИ показывает, что не стоит питать иллюзии о скором торжестве здравомыслия.   Делать дело, не взирая на санкции Менее всего подвержены антироссийским предрассудком представители предпринимательского и купеческого сословия, мыслящие категориями выгоды и пользы. Не случайно после нисходящей тенденции в торгово-экономическом диалоге, обусловленной введёнными Евросоюзом в 2014 году санкциями, сегодня наблюдается повышательный тренд. Прошлый год был полон разочарований: объём взаимной торговли сократился на 9,2% и составил 4,3 млрд долл. Российский экспорт в Венгрию уменьшился на 12,6% (2,6 млрд долл.), а импорт – на 3,4% (1,7 млрд долл.). Зато первое полугодие нынешнего отмечено ростом на 27,4% по сравнению с аналогичным периодом 2016 года (в стоимостном выражении это равно 2,6 млрд долл.). Российский экспорт в Венгрию вырос на 23,7% и составил 1,6 млрд долл., импорт увеличился на 33,6% до 1 млрд долл. Суммарный объём накопленных российских капиталовложений в Венгрии оценивается в 1,5 млрд долл., венгерских в России – до 0,5 млрд долл. Среди объектов интереса российского капитала – прежде всего, топливно-энергетический сектор и атомная энергетика. ОАО «ТВЭЛ», к примеру, провело работы по восстановлению 2-го энергоблока АЭС «Пакш», повреждённого в результате аварии, и совместно с ЗАО «Атомстройэкспорт» осуществило программу продления срока эксплуатации и повышения мощности четырёх энергоблоков станции (суммарно – с 1760 до 2000 Мвт). В соответствии с межправительственным соглашением Госкорпорация «Росатом» осуществит комплекс работ по дальнейшему увеличению мощности АЭС «Пакш», включая проектирование, сооружение и ввод в эксплуатацию двух новых энергоблоков. Российские поставщики традиционно обеспечивают примерно три четверти потребляемой Венгрией нефти и две трети природного газа. Транспортировка российского газа в Венгрию осуществляется через украинское Берегово и австрийский Баумгартен. В 2016 г. поставки российского «голубого топлива» составили 5,54 млрд куб. м (в 2015 г. – 5,87 млрд куб. м). Соответствующие долгосрочные контракты продлены до конца 2019 года. Нужно к этому добавить, что ОАО «Метровагонмаш» выиграло международный тендер на модернизацию 222 метровагонов для реконструируемой третьей линии будапештского метрополитена (помимо российской компании в конкурсе участвовали 7 европейских предприятий). Общая сумма подписанного 7 августа 2015 года контракта – 220 млн евро, его реализация рассчитана на 34 месяца, отгрузка первого состава состоялась в июне 2016-го. На июль 2017 года «Метровагонмаш» доставил в Будапешт 36 вагонов.   Венгерский бизнес времени не теряет В России работает ведущий венгерский банк «ОТП»; в свою очередь Сбербанк России в 2013 году приобрел венгерские активы австрийского «Фольксбанка», включая его сеть (отделения в 20 городах Венгрии). Энергетический концерн МОЛ обладает правами на разработку Байтуганского нефтяного месторождения с ежегодным объемом добычи 492 тысяч тонн. Фармацевтическая компания «Гедеон Рихтер» занимает позиции одного из ведущих производителей медикаментов в России (её дочернее предприятие функционирует в Егорьевском районе Московской области). При содействии работающего ныне под эгидой МВЭСИД Венгрии Экспортно-импортного банка венгерские фирмы участвуют в строительстве и оснащении учреждений здравоохранения, жилья и социальных объектов в российских регионах. По линии РАН ведется научное сотрудничество по 46 совместным темам, в том числе в сфере космических исследований и биотехнологий.   Станцуют ли Москва и Будапешт венгерский чардаш? От чего зависит степень близости и взаимопонимания Москвы и Будапешта? На поверхности лежит (или плавает) самый легковесный аргумент. От заинтересованности венгерского бизнеса в не омрачённых санкциями деловых отношениях с Россией, в частности в энергетической сфере, а также в области финансов и фармацевтики. Заинтересованность очевидна. Этот довод аксиоматичен, потому как никто и никогда не ставил под сомнение всё, что характеризуется выражением «взаимная выгода», измеряемая в форинтах и рублях. Сложнее просчитать факторы, относящиеся к области геополитики и внутренним пертурбациям в самой Венгрии. Диалог двух стран во многом находится в заложниках у четырёх тенденций, способных изменить свои русла, подчас радикально, и потому зависит: от промежуточных результатов противостояния в венгерском обществе умеренных (и неумеренных) националистов и либералов при горизонте планирования на два-три года вперёд; от преодоления (если это в принципе возможно) конфликта между официальным Будапештом и наднациональными органами власти Евросоюза вокруг способов решения «миграционного кризиса», проводимых правящей коалицией Фидес-ХДНП реформ, направленных на централизацию и консолидацию власти, а также давления на неолиберальные структуры, созданные, в частности, транснациональным финансовым магнатом Джорджем Соросом; от степени поддержки Будапештом прав венгерской общины в Закарпатье на де-факто культурно-языковую автономию, и от потенциального соучастия Венгрии в разделе Украины, если начнёт реализовываться именно этот сценарий; от перехода администрации Трампа в отношении России либо к балансированию на грани холодной/горячей войны, что ужесточит требования трансатлантической дисциплины и по линии НАТО, и в рамках Евросоюза, либо к отказу от конфронтации и постепенной «перезагрузке». Нельзя не отметить идеологическую близость в геостратегических подходах Москвы и Будапешта. В ходе переговоров В.Г.Титова и П.Сиярто была подтверждена общность позиции России и Венгрии по урегулированию кризиса на Украине. Стороны констатировали «безальтернативность» выполнения Минских соглашений и выразили серьёзную озабоченность проводимой Киевом политикой тотальной «украинизации», её пагубным воздействием на положение национальных меньшинств в этой стране. Фактически, Виктор Орбан и партия Фидес идут сегодня в противоход дальнейшей интеграции в рамках Евросоюза, предполагающей отказ от остатков политического и экономического суверенитета, за которую ратуют Германия и Франция. Венгрия представляет собой один из бастионов «вестфальской системы», согласно которой ключевым является «принцип национального государственного суверенитета», когда каждое государство обладает всей полнотой власти на своей территории. Помнится, на съезде русских князей в городе Любече, что стоял на Днепре, порешили: «Каждый да держит отчину свою». Для сравнения. В отношении Польши у России тяжёлое наследство: предостаточно незатянувшихся, как раны, застарелых обид. Как следствие, в национальном самосознании, если воспользоваться выражением медиков, присутствуют «очаги застойного возбуждения», купирующие готовность к компромиссам. По контрасту, в краткосрочной, да и среднесрочной перспективе у Будапешта и Москвы обнаруживается намного больше точек сопряжения интересов. В конце концов, на сегодняшний день диалог России и Венгрии отличается высоким уровнем взаимопонимания, основанного не только на торгово-экономической выгоде, но и на схожих подходах к глобальной повестке дня. От проблемы размывания национальной идентичности Европы в результате нашествия иноконфессиональных мигрантов, а также нападок под предлогом «толерантности» на ее христианские и социо-культурологические ценности, до способов урегулирования внутреннего украинского кризиса. А это дорогого стоит. Вадим ВИХРОВ

Не успела еще Великобритания завершить переговоры об условиях выхода из Евросоюза, как в самом Союзе уже делят британское европейское наследство. Первые разыгранные призы – два специализированных европейских учреждения, которые размещались на Британских островах. Речь идет о Европейском медицинском агентстве и Европейском банковском управлении. Первый из них переберется в Амстердам, второй – в Париж. Так было решено после длительных закулисных торгов и бросания жребия! Дело в том, что в ходе торгов восточноевропейские страны сочли себя обделенными при выборе нового месторасположения этих престижных ведомств. Словакия, которая выдвигала Братиславу для приема медицинского агентства, обиделась, так как ее кандидатуру забаллотировали сразу, а окончательный выбор делался между Амстердамом и Миланом. В этих условиях словаки сказали, что не будут голосовать в финале. Голоса разделились пополам – 13 на 13. Пришлось довериться жребию… Аналогичная ситуация сложилась при выборе Парижа, правда, не известно, какая именно страна не голосовала и почему. Выбор принимающих городов произошел именно так, как было предпочтительно для нынешних сотрудников этих учреждений. По-человечески, можно понять их стремление жить и работать в богатых и обустроенных городах Западной Европы, нежели в депрессивных и бедных восточноевропейских городах, даже столичных… Какая уж европейская солидарность! Право принимать у себя такие европейские агентства несет с собой значительные выгоды. Во-первых, это обеспечивает большое количество хорошо оплачиваемых, требующих высокой квалификации рабочих мест. Так, Европейское медицинское агентство насчитывает 900 работников, а на различные мероприятия учреждения ежегодно приезжают до 30 тысяч человек. Во-вторых, в этот город переходит часть технического регулирования соответствующей отрасли, в данном случае, фармацевтики и банков. Недаром после принятия соответствующего решения французские газеты писали, что теперь банковская столица Евросоюза переезжает из Лондона в Париж… Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ

Очередная встреча европейских лидеров с представителями стран, объединённых Брюсселем в «Восточное партнёрство» – Украиной, Белоруссией, Молдавией, Грузией, Арменией и Азербайджаном – прошла в непростое для Европы время. В Европейской Комиссии главная головная боль это, конечно, «Брекзит». Германия никак не может решить вопрос о том, кому же именно будет доверено войти в федеральное правительство. В Испании продолжает кипеть каталонский котёл. И, тем не менее, Европейский Союз по-прежнему поглядывает за пределы своих границ, демонстрируя некую смесь упрямства и самоуверенности. Но надо отдать ему должное – делает это уже куда более осмотрительно. Всем участникам нынешней встречи, а вы, конечно, заметили, что речь идёт о бывших союзных республиках СССР, определённо дали понять, что ни одна из стран, желающих сотрудничать с ЕС, больше не должна делать выбор между ним и Россией: хорошие отношения можно сохранять с обеими сторонами. Кроме того, не стоит питать иллюзии относительно перспектив быстрого вступления в «единую европейскую семью». Очевидно, что в Брюсселе всё же сделали некие выводы из киевских событий 2014 года, когда вовсю эксплуатировалась «морковка» о вступлении в ЕС и демонстративно педалировалось западное присутствие. Говорят, что даже среди брюссельских дипломатов уже появились люди, признающие, что надуманная дилемма «или-или» применительно к Украине внесла серьёзный вклад в обострение политической ситуации. Пресса признаёт, что из названной шестёрки отчётливо проевропейским можно считать только трио Украина-Молдавия-Грузия. Два других государства входят в Евразийский экономический союз, а потому должны строить своё сотрудничество с Европой с учётом этого факта. Азербайджан старается быть равноудаленным. Но даже стремления Украины пойти дальше «европским шляхом» на последней брюссельской встрече получили вежливый, но отчётливый отпор. Знатоки брюссельской кухни полагают, что здесь сказался, в том числе, и негативный опыт второй волны расширения ЕС на Восток, выразившийся в приёме в Союз Румынии и Болгарии. В Брюсселе обе эти страны по сей день – десять лет спустя! – считаются далёкими от того, какими надлежит быть странам ЕС с точки зрения соблюдения прав человека и государственного управления. Что же говорить об Украине, которую даже снисходительная европейская пресса считает государством, в котором не побеждена ни коррупция, ни тяга политической элиты к бесконтрольному обогащению. Видимо, в Брюсселе все-таки, наконец, почувствовали, что ЕС близок к тому, что британский историк Пол Кеннеди в 1987 году назвал «имперским перенапряжением» – расширением зоны влияния до такой степени, когда начинается экономический дрейф окраинных регионов, который не удаётся сдержать из столицы ни военными, ни организационными средствами. На бытовом языке это можно обозначить как «откусили больше, чем могут проглотить». В такой ситуации и в самом деле лучше проявить осмотрительность. Марина СМИРНОВА

Урезание социальных расходов – причина возросшей смертности? Предписанный власть предержащими режим крайнего и вынужденного по вине «тощих годов» аскетизма не доводит до добра, утверждают исследователи уважаемого медицинского журнала BMJ Open. Нельзя исключать, аккуратно формулируют они свои выводы, что существует прямая причинно-следственная связь между политикой жёсткой экономии за счёт социальных статей бюджета, проводившейся вплоть до этого года кабинетом тори под водительством Терезы Мэй, и началом нового витка роста смертности. Требуется выяснить, считают авторы доклада, опубликованного журналом, не обусловлена ли эта тревожная тенденция тем, что с приходом к власти консерваторов последовательно сокращались государственные расходы на социальные нужды и на здравоохранение. Сравнительный анализ показал, что если в интервале с 2001-го по 2010-й год смертность неуклонно сокращалась, то с 2010-го по 2014-й зарегистрировано на 45,368 больше смертей, чем можно было ожидать при прочих равных условиях. Авторы доклада не утверждают, что можно было «избежать» ухода из жизни этих верноподданных Её Величества, но прозрачно намекают, что этому казусу есть объяснение. Средства, выделяемые на здравоохранение, с 2001-го по 2010-й год подрастали ежегодно на 3,8%. За первые четыре года правления тори этот рост замедлился до 0,41%, подсчитали сотрудники Университетского колледжа Лондона (УКЛ). Так, профессор Майкл Мэрмот, возглавляющий Институт здоровья при УКЛ, сообщил, что в периоды 2009-2010 и 2015-2106 годов государственные расходы на социальное обеспечение были урезаны на 6,4%. Ричард Фарагер, профессор биогеронтологии в Университете Брайтона, указал на такой фактор риска, как ожирение, ответственное за снижение продолжительности жизни в Соединенных Штатах. В Британии это пока не стало масштабным бедствием, хотя, как посмотреть: доля верноподданных, страдающих от избытка веса, за минувшее десятилетие выросла с 60,5% до 62,9%, а это уже почти две трети. По мнению экспертов Университетского колледжа Лондона, существенное сокращение числа медицинских сестёр в больницах может быть ответственно за каждую десятую преждевременную смерть. Цитата: «Мы обнаружили, что ограничения на расходы, действующие с 2010 года, особенно на социальные нужды, могли привести к существенному увеличению смертности в Англии». Министерство здравоохранения с понятным негодованием отвергло это допущение. Один из главных авторов доклада, доктор Бен Марутапу также признаёт, что из статистики напрямую не следует вывод о том, что предписанный властями аскетизм, проявившийся в сокращении социальных расходов, привёл к буму смертности. Впрочем, его коллега и соавтор, профессор Лоуренс Кинг, настроен более воинственно и категорично, утверждая, что систему здравоохранения при правлении консерваторов «постигла катастрофа» и что «не будет преувеличением назвать это экономическим убийством» (“It is not an exaggeration to call it economic murder”). В ответ чиновники от медицины разразились грозной отповедью всем критиканам, напомнив: только что Национальная система здравоохранения (NHS) была признана лучшей в мире, а процент выживших после лечения от раковых заболеваний как никогда высок, равно как и число некурящих британцев. Но главное, по их словам, продолжительность жизни на самом деле растёт! Весной 2017 года правительство объявило, что отменяет замораживание государственных расходов на социальные нужды и намерено потратить на эти благородные, по определению, цели дополнительно 1,3 миллиарда фунтов стерлингов. Лидер оппозиционной Лейбористской партии Джереми Корбин назвал это «заплатой», покрывающей лишь частично нанесённый ущерб, оцениваемый в 4,6 миллиарда фунтов. Всего же, по подсчётам экспертов журнала BMJ Open, для того, чтобы вернуться к показателям смертности до 2010 года, правительству госпожи Мэй понадобится увеличить расходы в социальной сфере на 25,3 миллиарда фунтов стерлингов. Но, во-первых, аскетизм хотя и вреден для здоровья островитян, но полезен для бюджета. А во-вторых, едва ли на переломном изгибе истории Британии, готовящейся оплатить выходной билет из Евросоюза, а также последствия своего «одиночного плавания», правительство тори захочет, а вернее – сможет взять крен на левый борт, то есть озаботиться социальной поддержкой своих сограждан. Вадим ВИХРОВ

Целых четыре страны Евросоюза отвечают критериям налоговых гаваней, создающих особо благоприятные условия для тех, кто хочет уклониться от уплаты положенных фискальных платежей. Такой вывод содержится в исследовании британской благотворительной организации «Оксфам». Ее эксперты взяли за основу работу Еврокомиссии, которая составляла собственный черный список юрисдикций, которые позволяют уклоняться от налогов. Всего в Брюсселе рассмотрели 92 юрисдикции, из которых 35 оказались соответствующими критериям такого черного списка. В их числе – некоторые европейские страны и территории, но из числа не входящих в Евросоюз: Албания, Македония, Гренландия, Швейцария, Черногория, Босния и Герцеговина, Гибралтар, Сербия. Однако Еврокомиссия не изучала под этим углом зрения страны самого Евросоюза. В «Оксфаме» решили сделать эту работу за Брюссель и применить к 28 странам-членам этого объединения критерии, которые брюссельские чиновники применили к изученным подозрительным юрисдикциям. Именно так четыре из 28 стран оказались в числе кандидатов на попадание в черный список. Это – Ирландия, Люксембург, Мальта и Нидерланды. По оценке британских исследователей, эти страны не соответствуют строгим критериям налоговой прозрачности и отсутствия налоговых режимов, позволяющих трансферы крупных сумм с целью ухода от налогообложения. Алексей СТРАШЕВ

Среди стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), самое тяжелое налоговое бремя отмечено в Дании. Однако во Франции, идущей второй в этом рейтинге, наблюдается еще и высокий уровень государственного бюджета, что показывает имеющийся там разрыв между большими расходами казны и неспособностью обеспечить их покрытие за счет даже повышенного налогообложения. ОЭСР объединяет страны, которые считаются экономически наиболее развитыми. В Дании уровень обязательных отчислений в пользу государства составляет 45,9% национального богатства. Во Франции этот показатель чуть ниже – 45,3%. Однако при этом датский бюджетный дефицит составил в 2016 году 0,6% ВВП, тогда как на берегах Сены – 3,4% ВВП. Из-за этого показателя Франция остается под надзором в Евросоюзе, поскольку такой дефицит выходит за рамки допустимого для стран зоны евро. Высокий уровень бюджетного дефицита при высоких налогах – традиционная черта государственных финансов Франции. Так, в 1965 году в казну страны отчислялись 33,6% ВВП (24,6% – в среднем по ОЭСР). Теперь этот французский показатель еще вырос, тогда как в среднем по организации он ниже – 34,3%. Алексей СТРАШЕВ

Европейская Комиссия разработала проект, призванный превратить нынешний Европейский механизм финансовой стабильности в специальный стабилизационный фонд, который журналисты окрестили как «Европейский МВФ». Проект предполагает сочетание амбициозных целей, которые сформулировали Франция и сама Еврокомиссия, с более осторожным подходом Германии. Предполагается, что новая система, получившая предварительное рабочее наименование Европейский стабилизационный фонд (ЕСФ), сможет оказывать помощь странам, находящимся в сложном бюджетно-финансовом положении, содействовать санации и даже закрытию проблемных банков, контролировать антикризисные бюджеты стран еврозоны. Вместе с тем, в нем исключена возможность равномерного распределения долгового бремени стран еврозоны между всеми участниками и введение единого бюджета еврозоны: против этого категорически высказывается Берлин. Однако новый компромисс все же позволит продвинуться на шаг в создании Банковского союза стран ЕС. Среди основных особенностей проекта можно выделить следующие. Европейский механизм финансовой стабилизации позволил поддержать страны еврозоны, оказавшиеся в сложном положении, и обеспечить сохранение общей финансовой стабильности. Он давал этим странам возможность получать финансирование, когда оно становилось проблематичным на рынке. Иными словами, такой стране предоставлялись дешевые кредиты в обмен на программу реформ. Когда этот механизм превратится в ЕСФ, то изменится юридический статус учреждения, которое станет полноценной структурой Евросоюза (а не только работающим в еврозоне), что увеличит управляемость, контроль, в частности, со стороны Европарламента, и так далее. В ЕСФ планируется передать полмиллиарда евро. Сумма может постепенно увеличиваться на 20%, в случае принятия соответствующего решения главами государств и правительств ЕС. В отличие от предыдущего механизма, зона ответственности ЕСФ будет распространяться на все страны-члены Евросоюза, а не только на те, которые перешли на единую европейскую валюту. Руководить новый фондом будет Совет управляющих, а генеральным директором планируется назначить немца Клауса Реглинга. Основные решения (например, помогать данной стране или нет) будут приниматься единогласно. Для более конкретных решений (например, сколько выделить данной стране денег) будет достаточно квалифицированного большинства – 85% голосов. Вес каждого голоса будет устанавливаться по определенным критериям. Но в результате Германия, Франция и Италия получат фактическое право вето, которым не будут обладать другие государства-члены. Алексей СТРАШЕВ

Европейский Парламент и Совет ЕС приняли 25 октября 2017 года Регламент 2017/1938 «О мерах по обеспечению надежности поставок газа»*1 (далее – Регламент 2017/1938), который вступил в силу 1 ноября 2017 года. Регламент 2017/1938 заменил применявшийся с 2010 года Регламент 994/2010, дополнив действовавший ранее комплекс мер рядом важных нововведений. Регламент 2017/1938 стал очередной законодательной мерой, принятой в рамках реализации инициативы Энергетического союза на базе предложений, опубликованных Европейской Комиссией (далее – Комиссия) в феврале 2016 года.*2 В настоящей статье представлен анализ положений Регламента 2017/1938, а в выводах сформулирована оценка их воздействия на политику обеспечения надежности газовых поставок в ЕС.   Организационное обеспечение надежности поставок газа Так же как свой предшественник, Регламент 2017/1938 исходит из того, что надежность газовых поставок должна обеспечиваться на трех последовательных уровнях: сначала – на уровне предприятий, затем – на уровне государств-членов (национальном или региональном) и лишь в том случае, если меры, принятые на первых двух уровнях, оказались неэффективными, – на уровне ЕС. В каждом государстве-члене назначается компетентный орган, отвечающий за исполнение Регламента 2017/1938. Взаимодействие компетентных органов на региональном и общекоммунитарном уровне осуществляется при координирующей роли Комиссии. Новые требования вводятся Регламентом 2017/1938 в области регионального сотрудничества. Региональное сотрудничество по вопросам надежности поставок газа организационно обеспечивается, прежде всего, за счет объединения государств-членов в тринадцать групп риска, указанных в приложении I к Регламенту 2017/1938. Эти тринадцать региональных групп риска сформированы по признаку географической близости к соответствующим внешним источникам поставки газа. Их основная функция состоит в том, чтобы оценивать общие для государств-членов соответствующего региона риски и обеспечивать трансграничное взаимодействие государств-членов в случае возникновения перебоев в поставках газа. На уровне ЕС взаимодействие по вопросам надежности поставок газа, как и ранее, организационно обеспечивается Газовой координационной группой, действующей под председательством Комиссии. Газовая координационная группа состоит из представителей компетентных органов всех государств-членов, а также представителей Агентства кооперации энергетических регуляторов (АКЭР), Европейской ассоциации операторов систем транспортировки газа (ЭНТСО-Г) и ассоциаций, представляющих интересы газовой промышленности и покупателей газа. Основная функция Газовой координационной группы заключается в координации мер, направленных на обеспечение надежности поставок газа, и консультировании Комиссии по соответствующим вопросам. В свою очередь, ЭНТСО-Г должна проводить регулярную (по меньшей мере, раз в четыре года) симуляцию сценариев перебоев в поставках газа, что призвано содействовать заблаговременной подготовке оптимальных средств реагирования на кризисы, включая установление оптимальных коридоров для поставок газа в кризисных ситуациях.   Стандарты надежности поставок газа Регламент 2017/1938 закрепляет ряд ранее действовавших обязательных стандартов, которые в целях обеспечения надежности поставок газа должны быть выполнены в каждом государстве-члене. Основной стандарт в области инфраструктуры (infrastructure standard) заключается в обязанности каждого государства-члена обеспечить наличие технических мощностей, позволяющих удовлетворить внутренний пиковый спрос на газ в случае возникновения перебоев в поставке газа по «единственной крупнейшей газовой инфраструктуре». Объем этих резервных (замещающих) технических мощностей рассчитывается по формуле N-1, приведенной в приложении II к Регламенту 2017/1938. Для повышения гибкости газотранспортной системы и усиления ее сопротивляемости перебоям, Регламент 2017/1938 обязывает операторов обеспечивать на границах между государствами-членами возможность физической транспортировки газа в обоих направлениях (физический реверс). В свою очередь, стандарт в области поставок (supply standard) направлен на защиту отдельной, наиболее уязвимой, категории лиц – «защищенных покупателей». К ней отнесены  домашние хозяйства и, по выбору государств-членов, к ней могут быть также причислены малые и средние предприятия, социально-значимые службы и отопительные установки, обслуживающие первые три упомянутые категории. Стандарт в области поставок состоит в обязанности газовых предприятий, определенных компетентным органом, обеспечить удовлетворение спроса защищенных покупателей в следующих случаях: - в течение семидневного пикового периода при экстремальных температурах, которые, по статистике, наступают один раз в 20 лет; -  в течение, по меньшей мере, тридцатидневного периода при особо высоком спросе на газ, который, по статистике, происходит один раз в 20 лет; -  в течение, по меньшей мере, тридцатидневного периода при перебоях с поставками газа по единственной крупнейшей газовой инфраструктуре в обычных зимних условиях.   Планы предотвращения и реагирования Перечни конкретных мер, которые необходимо принять для выполнения стандартов в области инфраструктуры и в области поставок, закрепляются в планах предотвращения кризисных ситуаций (preventive action plans) и планах действий при чрезвычайных ситуациях (emergency plans). Данные планы (структура которых приведены соответственно в приложениях VI и VII к Регламенту 2017/1938) утверждаются на национальном уровне компетентными органами, но при этом вводится новое требование: планы должны включать «региональные главы», описывающие меры, согласованные в рамках соответствующих региональных групп риска. Планы должны быть представлены Комиссии, опубликованы, и подлежат обновлению каждые четыре года. По содержанию данных планов Комиссия вправе высказывать рекомендации, которым компетентные органы должны уделять «максимальное внимание», а в случае отклонения от них – публиковать соответствующую мотивировку.   Уровни кризисных ситуаций Регламент 2017/1938, как и его предшественник, предусматривает три возможных уровня кризисных ситуаций, о каждом из которых компетентный орган затронутого государства-члена должен незамедлительно сообщить Комиссии. Первый уровень – раннее предупреждение (early warning), когда есть конкретные и серьезные основания полагать, что произойдет перебой в поставках газа. Второй уровень – предупреждение (alert), когда перебой в поставках газа уже произошел, но с ним можно справиться при помощи рыночных мер. Третий, самый опасный уровень, – чрезвычайная ситуация (emergency), когда перебой в поставках газа невозможно устранить при помощи рыночных мер и необходимо задействовать нерыночные меры. Когда чрезвычайной ситуацией затронуты два или более государства-члена, Комиссия по их запросу объявляет ее (в зависимости от масштаба) региональной или общекоммунитарной, созывает Газовую координационную группу, и осуществляет координацию действий компетентных органов затронутых государств-членов.   Механизм солидарности В качестве крайнего средства, на тот случай, если чрезвычайную ситуацию не удается ликвидировать даже после полного выполнения мер, предусмотренных планом действий при чрезвычайных ситуациях, статья 13 Регламента 2017/1938 впервые установила право затронутого государства-члена прибегнуть к механизму солидарности. Механизм солидарности предполагает, что по запросу затронутого чрезвычайной ситуацией государства-члена соседние с ним государства-члены (газотранспортные системы которых напрямую соединены с газотранспортной системой затронутого государства-члена) должны оказать ему помощь в снабжении газом «защищенных солидарностью потребителей». Категория «защищенных солидарностью потребителей» уже, чем рассмотренная выше общая категория «защищенных потребителей». К защищенным солидарностью потребителям отнесены лишь домашние хозяйства, определенные (но не все) социально-значимые службы, а также отопительные системы, обслуживающие первые две упомянутые категории. Соседние государства-члены, получив соответствующий запрос, должны на период чрезвычайной ситуации сократить на своих территориях поставку газа не защищенным солидарностью потребителям (т.е., прежде всего, промышленным предприятиям) с тем, чтобы были «высвобождены» объемы газа, достаточные для удовлетворения спроса защищенных солидарностью потребителей в затронутом государстве-члене. При этом именно затронутое чрезвычайной ситуацией государство-член несет ответственность за то, чтобы обеспечить доставку «высвобожденных» объемов газа из соседних государств-членов в адрес защищенных солидарностью потребителей на своей территории. Помощь, оказываемая в рамках механизма солидарности, является возмездной, так как предполагает необходимость выплаты «справедливой и незамедлительной компенсации» за поставленные затронутому государству-члену объемы газа. При этом компенсация включает в себя не только непосредственно цену поставленного газа, но и все сопутствующие затраты, связанные с принудительным сокращением газоснабжения незащищенных потребителей, включая вызванные этим прямые и косвенные убытки, а также судебные издержки. Детальное регулирование вопросов о размере и порядке выплаты соответствующей компенсации оставлено на согласование между государствами-членами, газотранспортные системы которых соединены между собой. Соответствующая договоренность должна быть достигнута к 1 декабря 2018 года, и отражена в планах действия при чрезвычайных ситуациях. Если же в указанный срок государства-члены не договорятся, то Комиссия вправе дать им свои необязывающие рекомендации, которым должно быть уделено «максимальное внимание». Если же, несмотря на это, договоренность не будет достигнута, пункт 14 статьи 13 весьма туманно указывает на то, что «в такой ситуации соответствующие государства-члены должны договориться о необходимых ad hoc мерах», но не устанавливает последствия, которые наступают при несогласовании ad hoc мер.   Прозрачность Особое внимание в Регламенте 2017/1938 уделено вопросам раскрытия коммерческой информации, поскольку прозрачность рассматривается как необходимый элемент политики обеспечения надежности газовых поставок. Раскрытие значительного объема коммерческой информации осуществляется на уровне «газовые предприятия – компетентные органы» и «компетентные органы – Комиссия». Помимо прочего, газовые предприятия обязаны предоставлять компетентным органам информацию о ряде условий договоров поставки газа, заключенных на срок более одного года. В свою очередь, договоры с поставщиками, удовлетворяющими более 28% годового потребления газа в соответствующих государствах-членах, заключенные сроком более одного года, должны будут раскрываться компетентным органам не только в части отдельных условий, а в полном объеме (за исключением ценовых параметров). Раскрытие коммерческих договоров осуществляется для того, чтобы компетентные органы и Комиссия проводили оценку их воздействия на надежность поставок на национальном, региональном и общеевропейском уровнях. Эта оценка должна учитываться при подготовке и обновлении планов по предотвращению кризисных ситуаций и планов действий при чрезвычайных ситуациях.   Выводы Основные нововведения, содержащиеся в Регламенте 2017/1938, состоят в усилении регионального сотрудничества, внедрении механизма взаимопомощи государств-членов ЕС при чрезвычайных ситуациях и повышении прозрачности коммерческих соглашений. Сопоставление Регламента 2017/1938 с программным документом, лежащим в основе его разработки (стратегией Энергетического союза), и текстом соответствующего законопроекта, показывает, что инициативы Комиссии по ряду значимых аспектов были модифицированы в сторону смягчения «наднационального» фактора. Во-первых , идея «коллективных закупок газа», которая озвучивалась идеологами Энергетического союза в качестве ключевого элемента энергетической солидарности, была окончательно похоронена. Если в тексте проекта Регламента она в ослабленных формулировках еще «удерживалась» в преамбуле, то в принятом тексте о ней нет уже ни слова. Во-вторых, не были приняты предложения о наделении Комиссии правом принятия обязательных решений по вопросам антикризисного реагирования, а именно, решений, обязывающих компетентные органы государств-членов менять соответствующие планы предотвращения и реагирования и тем самым влиять на национальное инфраструктурное развитие. Компетентные органы обязаны лишь уделять рекомендациям Комиссии «максимальное внимание» и в случае отклонения от них – публиковать соответствующую мотивировку. Таким образом, ключевые вопросы антикризисного реагирования оставлены для разрешения на национальном уровне. В-третьих, коммерческая информация по контрактам должна раскрываться газовыми предприятиями исключительно в адрес компетентных органов государств-членов, и только через них передаваться в ряде случаев в Комиссию, то есть на хозяйствующие субъекты не налагается обязанность по прямому предоставлению информации в Брюссель, как того изначально хотела Комиссия. Особое внимание следует уделить содержащемуся в статье 13 Регламента 2017/1938 механизму солидарности, который представляется Комиссией общественности как ключевое нововведение, впервые наполнившее нормативно-правовым содержанием расплывчатую оговорку о солидарности из «энергетической статьи» Договора о функционировании ЕС 2009 года и являющееся важнейшим средством обеспечения надежности поставок газа при чрезвычайных ситуациях. Анализ насыщенных оговорками и изъятиями формулировок, в которых воплощен механизм солидарности, показывает, что он является плодом сложных политических компромиссов, и его практическая реализуемость вызывает большие сомнения. Открытым остается ключевой вопрос о «цене солидарности», – компенсации за помощь в чрезвычайной ситуации, – и это демонстрирует, что отношения внутри Энергетического союза определяются формулой из известной русской пословицы: «дружба – дружбой, а денежки – врозь».   Иван ГУДКОВ, к.ю.н., доцент кафедры правового регулирования ТЭК МИЭП МГИМО МИД России   Настоящая статья отражает личную точку зрения автора и не представляет официальную точку зрения какого-либо учреждения или организации.   *1 Regulation (EU) 2017/1938 of the European Parliament and of the Council of 25 October 2017 concerning measures to safeguard the security of gas supply and repealing Regulation (EU) No 994/2010 // OJ. L 280/1 *2 В феврале 2016 года Комиссия в рамках реализации   инициативы Энергетического союза опубликовала пакет, включающий проекты двух нормативно – правовых актов: Proposal for a Regulation of the European Parliament and of the Council concerning measures to safeguard the security of gas supply and repealing Regulation (EU) No 994/2010 // COM(2016) 52 final 2016/0030(COD); Proposal for a Decision of the European Parliament and of the Council on establishing an information exchange mechanism with regard to intergovernmental agreements and non-binding instruments between Member States and third countries in the field of energy and repealing Decision No 994/2012/EU // COM(2016) 53 final 2016/0031 (COD). См. подробнее Гудков И.В. Новые предложения Европейской комиссии по  регулированию отношений в сфере надежности поставок газа и международного энергетического сотрудничества // Интернет-журнал «Вся Европа». 2016. №9(113).

Как сохранить финансовую устойчивость пенсионной системы? Над этой задачей ломают голову не только в России, но и в странах Европейского Союза. Большинство из них сталкивается с быстрым старением населения в результате увеличения средней продолжительности жизни, падения уровня рождаемости, а, значит, и с растущей долей не способных обеспечить себя людей. В последние годы в поисках финансовых ресурсов почти в двадцати государствах мира проводятся реформы пенсионных систем. В целом, они делятся на два типа, между которыми медленно, но верно, происходит сближение. Первый отмечен тем, что пенсионные фонды финансируются взносами экономически активного населения. То есть, работающие содержат поколения, ушедшие на покой. Второй тип предусматривает самостоятельную индивидуальную капитализацию пенсионного фонда каждым работником, чтобы обеспечить себе безбедную старость. Впрочем, условия жизни будут строго зависеть от того, сколько денег он заранее внёс. Очевидно, что ни одну из этих моделей нельзя назвать совершенной, а тем более – идеальной, отмечают исследователи из «Института Авива». У каждой имеются свои преимущества и недостатки. Первая содержит риск, возникающий при дефиците работающих, а вторая не обеспечивает хотя бы приблизительного равенства в доходах пенсионеров: во многом это зависит от того, повезло ли каждому из них с выбором соответствующего фонда. Именно поэтому в Швеции, Италии и Польше, например, избрали третий путь. В северном королевстве предпочли модель «индивидуальных счетов определённого взноса». Она позволяет сохранить принцип солидарности, но при этом адаптирует уровень финансирования к экономическим возможностям страны. Сегодня существует и чётвертый тип системы, название которой можно перевести как «автоматическая регистрация», или «самонастройка». Такой механизм предусматривает капитализацию, которая обязательно начинается для работодателя с первого же дня деятельности наёмного работника. При этом позднее он может уволиться по собственному желанию. Предприятие, сам работник, государство или любая организация могут содействовать финансированию этой пенсии. А вот в Германии, Франции и Португалии сделали выбор в пользу «реформы параметров» – изменили некоторые рамки, которые определяют размеры отчислений и их продолжительность, но при этом повысили возраст выхода на пенсию. В большинстве развитых стран этот показатель достигает 65-66 лет, с тенденцией к увеличению до 67-68 лет после 2020 года. А как иначе, если в Испании, лидере в Евросоюзе по ожидаемой средней продолжительности жизни, она достигла уже 83 лет… Тем временем в странах «третьего мира» из-за низкой продолжительности жизни выход на пенсию происходит в возрасте 55-60 лет. Ещё одна тенденция – увеличение трудового стажа для получения пенсии по возрасту в полном объёме. К примеру, во Франции этот период планируют увеличить к 2035 году до 43 лет. А в Швеции сокращают налоги на доходы тех работников, которые продолжают трудиться и после достижения пенсионного возраста. Рассмотрим подробнее действующие модели в некоторых странах ЕС.   Швеция Пенсию жителям этой страны образуют три составляющие: гарантированная часть для людей с низкими взносами, рентная и премиальная – состоящая из взносов частных фондов. Первую обеспечивает государство, остальные – взносы работающего населения. По новой системе, 18,5% доходов работающих шведов отчисляются на финансирование их будущей пенсии, но деньги поступают на два раздельных счета: 16% брутто-зарплаты идут на рентную пенсию, а остальные 2,5% – на капитализацию премиальной части. Эти взносы поступают в частные пенсионные фонды, которые работник должен выбрать самостоятельно. Он также волен сам решать, когда ему выйти на пенсию, начиная с 61-летнего возраста. Однако чем позже он это сделает, тем значительнее будет его пенсия.   Германия Долгое время государство расходовало на пенсии немцев 11,4% своего ВВП ежегодно, поэтому реформирование системы стало неизбежным. В частности, размеры выплат стали зависеть от средней зарплаты после вычета налогов, были увеличены отчисления с 20% к 2020 году до 22% в 2030 году. В Германии ввели механизм устойчивости системы, чтобы при сокращении числа работающих или возрастании количества пенсионеров размер пенсий мог быть уменьшен. Одновременно оказывается поддержка пенсионным программам, продвигаемым предприятиями и индивидуальными работниками, которым предоставляют такие же субсидии и налоговые льготы.   Италия Из-за слишком больших бюджетных расходов на государственные фиксированные пенсии в стране начался переход к системе национальных счетов. Италия тоже провела «реформу параметров» для сокращения дефицита средств. Пенсии ежегодно переоцениваются в зависимости от уровня инфляции. Закончить трудовую деятельность можно уже в 57-летнем возрасте, если накопленные взносы достаточны для выплат, в 1,2 раза превышающих минимальную социальную пенсию.   Дания В этом королевстве здравоохранение и пенсионная система финансируются за счет сборов налога с доходов. Право на пенсию в Дании обеспечивает сам факт проживания в этой стране. Поскольку размер всеобщей государственной пенсии недостаточен, датчане заботятся также о дополнительной и о так называемых добровольных пенсиях. Работодатель обязан обеспечивать треть взноса, а работник – две трети. Обычно пенсия определяется в процентах от зарплаты.   Франция Система социального обеспечения в этой стране обеспечивается, главным образом, за счет взносов предпринимателей и работников. В последние годы для борьбы с чрезмерным дефицитом средств, французские власти начали проводить сразу три реформы. Размер пенсий стали ежегодно изменять в зависимости от показателя инфляции (прежде исходили из роста средней зарплаты). Для оформления полной пенсии увеличен минимальный срок отчислений – с 35 лет до 41 года и повышен возрастной порог ухода на заслуженный отдых. В этой стране введены понижающие коэффициенты, применяемые при досрочном выходе на пенсию, и повышающие – в случае продления трудового стажа.   Великобритания Модель государственных пенсий обеспечивает всеобщий базовый уровень выплат. В 2007 году были приняты меры, облегчающие к ним доступ, в частности, для получения полной пенсии минимальный трудовой стаж сократили с 39 до 30 лет для женщин, и с 44 лет для мужчин. Возраст выхода на пенсию будет постепенно повышаться до 68 лет к 2046 году.   Португалия В 2013 году тогдашнее правительство снизило на 10% пенсии, превышающие 600 евро в месяц, и уменьшило возможности досрочного выхода на заслуженный отдых. Нынешнее правительство в условиях восстановления экономики Португалии вернуло пенсии своим гражданам на докризисный уровень. Сергей ИЛЬИН

При любом развитии демографической обстановки в странах Евросоюза, к 2050 году доля проживающего там населения, исповедующего ислам, существенно возрастет. Такой вывод содержится в исследовании, которое подготовил американский научный центр «Пью». Основным источником такого роста будет иммиграция. Ученые анализировали ситуацию в 28 странах Евросоюза плюс в Норвегии и в Швейцарии. Его авторы рассмотрели, как обычно в таких работах, три сценария. При одном к 2050 году приток иммигрантов из мусульманских стран будет нулевым. При втором будет продолжаться приток беженцев из кризисных регионов, но не будет массовой иммиграции по другим причинам. Наконец, в третьем сценарии мигранты будут прибывать в Евросоюз под любым предлогом, как было на пике этого явления – в 2014-2016 годах. В исследовании отмечается, что в различных регионах ЕС к 2050 году картина сложится совершенно неодинаковая. В восточноевропейских странах мусульман останется мало, в западноевропейских странах их доля существенно возрастёт, в отдельных случаях есть риск ее утроения. При этом увеличение числа мусульман будет отмечено повсеместно. В нулевом сценарии, считают авторы доклада, доля мусульман в среднем увеличится с нынешних 4,9% до 7,4% населения. Главным источником этого роста станет более высокий уровень естественного прироста мусульман, уже проживающих в европейских странах. Средний возраст представителей этого вероисповедания сейчас ниже, чем у коренных жителей (27% жителей-мусульман в Европе младше 15 лет против 15% у представителей коренных народов), а число детей в исламских семьях – больше (2,6 на семью против 1,6). Среди изученных стран особняком стоит Кипр, где мусульмане составляют 25,4%, что объясняется наличием большого числа коренных жителей из числа турок-киприотов. Если исключить это небольшое островное государство, находящееся в несколько особом положении, то при таком сценарии наивысший прирост мусульман прогнозируется для Франции, где доля мусульман должна возрасти к середине столетия с нынешних 8,8% до 12,7%. Наиболее вероятным считается средний сценарий, с сохранением миграционного потока по военно-политическим причинам. В этом случае (опять без учета стоящего особняком Кипра) самой мусульманской страной Европы рискует стать Швеция (20,5%), за которой последуют Великобритания (16,7%) и Финляндия (11,4% вместо нынешних 2,7%). Сохранит Швеция лидерство по этому показателю и в случае развития событий по третьему сценарию. Но тогда доля мусульман в этой скандинавской стране достигнет 30,6%, в Германии – 19,7%, в Норвегии – 17%, а в Финляндии – 15%. Вместе с тем, в странах Восточной и Юго-Восточной Европы такой динамики прироста мусульманского населения не наблюдается. Это связано с небольшим числом мусульман, которые там находятся сейчас. Одновременно этот регион, будучи более бедным и социально отсталым, значительно менее привлекателен для мигрантов. В сочетании с антииммигрантским настроением населения и правительств все это объясняет имеющиеся тенденции. Так, даже при сценарии сохранения высокого притока иммигрантов в Польше доля мусульман к 2050 году увеличится там с нынешних 0,1% до 0,2%, хотя для красного словца можно сказать, что показатель удвоится... Единственными исключениями представляются Венгрия и Греция, которые по географическим причинам уже приняли на себя значительный удар потока беженцев с 2014 года. Андрей СЕМИРЕНКО

Неустанной заботе датского государства о своих гражданах завидуют в большинстве стран мира. Однако случается, что чрезмерная социальная опёка выходит боком и для казны королевства, и для самих иждивенцев. Хрестоматийный пример – щедрая помощь, оказываемая в Дании студентам. Каждый учащийся высших учебных заведений – при бесплатной системе образования – гарантированно получает от государства тысячу евро в месяц. Так сказать, на жизнь и возможную оплату съёмной комнаты, а также ради обеспечения равного доступа к высшей школе всем желающим. И таких желающих – хоть отбавляй. На тысячу евро в месяц можно беззаботно жить даже в такой дорогой стране, как Дания. Этим вовсю и пользуется молодёжь, и не только. Тем более, что никакой финансовой отчётности о расходах получаемых денег не требуется. Учиться в датских университетах так приятно, что… мало кто добросовестно это делает. Многие предпочитают до бесконечности растягивать процесс овладения науками, превращаясь в вечных студентов. Не случайно учащиеся вузов встречаются среди датских путешественников за границей и в разгар учебного года. В Копенгагене подсчитали: вечные студенты обходятся государственному бюджету в 260 миллионов евро в год. К тому же отдача в виде налогов от многих будущих профессионалов начинается гораздо позже ожидаемого периода. В 2015 году правительство Дании попыталось законодательно расширить полномочия университетов, чтобы они могли жёстче требовать академическую успеваемость, и тем самым, покончили с недобросовестностью. Ответом на эту попытку ожидаемо стали студенческие протесты…

Даты имеют значение. Хронология сама по себе символична. Накануне Первой мировой войны к 300-летию Дома Романовых в Кронштадте был освящён строившийся десятилетие Морской Никольский собор. Первый камень в его основание был положен 21 мая 1903 года в присутствии венценосных особ. После долгих лет «переформатирования» – в эпоху атеистического подавления инакомыслия – под кинотеатр имени Максима Горького (1000 сидячих мест и экран на месте алтаря), лекционно-выставочно-танцевальный клуб и Дом офицеров, храму в наши дни вернули изначальное предназначение.   Восторжествовала историческая справедливость в 1995 году, когда Морской собор получил статус памятника архитектуры федерального значения. К этому моменту стало очевидно, что миссия единомышленников Елены Боннэр, вдовы академика Сахарова, провозгласившей – теперь, когда мы разрушили Советский Союз, пришла пора развалить Русскую Православную церковь, останется невыполнимой. Возвращение памяти нации стало востребованным. Вначале избыли мерзость запустения. Только на первом этапе «уборки территории» утилизировали три тысячи тонн мусора и железных конструкций. Восполнили разворованные в начале лихих 1990-х решётки, кровельные листы и водосточные трубы. Начали трёхлетнюю скрупулёзную работу по восстановлению святыни для всех русских моряков, пригласив участвовать в этом благородном поступке 200 художников-реставраторов, которые не могли не воспринимать свою задачу иначе как подвижничество.   Чтобы воссоздать творение архитектора Василия Косякова и его брата Георгия, театрального художника, тщательно изучали сохранившиеся в архивах чертежи и эскизы. Современные реставраторы добавили ценные в художественном плане детали: купол собора в 2013 году оставили без изображений (быть может, торопились к годовщине и не поспели). Сейчас – свидетельствую – невозможно оторвать взгляд от росписей, взирающих на тебя сверху, а потому глаза невольно устремляются к небу. Кстати, в этом заложен глубокий замысел.         Вычитал в богатом на факты материале «Пять жизней Морского собора», что предложенные братьями Косяковыми архитектурные решения «воплощают идею единения самых важных для моряка образов: моря и неба. Верхняя часть храма, символизирующая небо, была оформлена витражами, мозаиками и фигурами святых. Нижняя – мрамором в медной оправе с мозаичными изображениями обитателей морских глубин. На стенах – сцены из жизни людей, связанных с морем».     Отдельная тема – чёрные (но есть и белые) мраморные доски, на них золотом прописаны имена русских моряков, кто не вернулся на берег, выполнив свой воинский долг. Для подлинности реставраторы повторили старинный шрифт и даже не стали исправлять орфографические ошибки. Этот мартиролог поражает воображение. Не могу не привести хотя бы несколько примеров.         • «Въ Азовскихъ походахъ: 1695, 25 сент. При штурмъ кръпости Азовъ смертельно раненъ Якимъ Воронинъ, обученный Государемъ Петромъ I морской службъ»   •  «В Съверной войнъ (1701 – 1721): 1702, 27 авг. Въ сраженiи со шведскою эскадрою въ Ладожскомъ озеръ близъ Кексгольма убитъ ком. отр. сухоп. войскъ полковникъ Тыртовъ»   •  «В Съверной войнъ: 1712, 20 авг. При взятiи съ бою въ Финляндских шхерахъ шведской шнявы и двухъ ботовъ убито и ранено 32 человъка»   •  «На пароходъ «Атосъ», обстрелянномъ и затопленномъ при попыткъ блокированiя турецкаго угольнаго порта Зонгулдакъ, убитъ прапорщ. по мор. части Алексъй Никуличевъ»   •  «Въ бою у Синопа на эск. миноносцъ «Дерзкий» убитъ лейтенантъ Глъб Плансон 2-й, убито и ранено 6 нижн. чиновъ»         Внутреннее убранство храма поражает продуманными деталями и изяществом исполнения, от патинированных в бронзу капителей колонн из искусственного мрамора до отнюдь не тяжеловесной лепнины и торжественного узора мозаичного пола…     Вблизи храма стоят памятники двум прославленным русским флотоводцам. По иронии судьбы, гранитная скала, на которой возвышается русский флотоводец Степан Осипович Макаров, изначально предназначалась для того, чтобы увековечить императора Павла I, но баржа с драгоценным грузом весом в 160 тонн затонула в Выборгском заливе. Её извлекли только сто лет спустя – «по именному повелению» последнего государя-императора. Адмирал Макаров удостоился чести увенчать этот постамент на Якорной площади Кронштадта в силу множества заслуг. Малая толика его деяний отражена на трёх барельефах. Это первая в истории минного оружия атака торпедными катерами на внешнем Батумском рейде, завершившаяся потоплением турецкого судна «Интибах». Это плавание в арктических водах ледокола «Ермак», сконструированного и построенного под руководством адмирала Макарова. Среди титулов Степана Осиповича – полярный исследователь и океанограф.     Наконец, трагический финал во время Русско-Японской войны – адмирал погибает от взрыва мины на броненосце «Петропавловск» на внешнем рейде Порт-Артура (рядом с ним находит свою смерть выдающийся художник-баталист Василий Верещагин). И не случайно, что в основании памятника отлиты слова «Помни войну». С другого края собора в наши дни – в сентябре 2015 года – воздвигли монумент в честь Фёдора Ушакова. С памятника сняли покрывало в канун 225-й годовщины победы адмирала Ушакова у мыса Тендра в Чёрном море и в год 270-летия со дня рождения флотоводца.     Фёдор Фёдорович вошёл в историю личностью неординарной. Он стал крёстным отцом Республики Семи Островов – первого греческого государства (после падения града Константина) под формальным протекторатом Османской Порты, но, по существу, под покровительством России. При закладке правовых основ новообразованной греческой республики адмирал Ушаков проявил себя и как искусный дипломат, и, с понятными оговорками, как просвещенный либерал. В составленной им прокламации были включены гарантии того, что жители всех сословий получают полную амнистию, а власти обязуются уважать свободу совести (на Корфу, помимо православных, было немало католиков и иудеев), а также неприкосновенность собственности и… права личности. В качестве воздаяния за таланты многогранные и труды праведные, в том числе за заслуги в создании православного греческого государства, Фёдор Фёдорович Ушаков был канонизирован – причислен к общецерковным святым в лике праведных. Свои славные виктории он одерживал в Чёрном и Средиземном морях, но именно в Кронштадте он принял под своё командование первый корабль. …Новая жизнь для Морского собора в Кронштадте, задуманного братьями Косяковыми как уменьшенная копия константинопольского храма святой Софии, началась также в символическую дату. Спустя ровно столетие после того, как его освятили. В 2013 году – и открытие храма было приурочено к 400-летию Дома Романовых. Круг замкнулся. Владимир МИХЕЕВ Кронштадт – Москва

(фэнтези от первого лица) У нас в Европе пластинку заело. Куда ни приедешь – Трамп, Трамп, Трамп. На конференцию выберешься – первые пару минут держатся, а потом начинается: Трамп, Трамп, Трамп. Газету откроешь – Трамп, Трамп, Трамп. Телевизор включишь – Трамп, Трамп, Трамп. Хватит. Достало. И позабористее истории имеются… … У Президента был безумный день. Сначала калейдоскоп встреч, совещаний, выступлений. Затем, уже вечером, сиденье в правительственной ложе на премьере – он не помнил чего – с главой соседней крайне важной для него державы, плавно перешедшее в правительственный приём, а затем посиделки с глазу на глаз до глубокой ночи. Он забрался в постель позже совершенно без сил, постаравшись не разбудить сладко спящую жену, и тут же вырубился. Тем не менее, через пару часов проснулся, крутанулся под бочок своей благоверной и чмокнул её в призывно обнажившееся плечико, ложбинку на спине и во что-то ещё, но, не дождавшись хоть какой-либо реакции, потащился в соседнюю комнату к заботливо оставленному для него графину с душистой колодезной водой. Всё вокруг спало. Не раздавалось ни звука. Побродив немного и не найдя, чем бы заняться, Президент вернулся обратно к супружескому ложу. И тут выглянула луна, залив предательским светом и альков, и все бережно хранимые им тайны. Президента будто шарахнуло. Дивно разметавшись, в постели лежала совсем другая женщина. Безумно соблазнительная, но другая. С дивными формами, чистыми линиями и всем, что положено, абсолютно обворожительным, однако ему незнакомая. Он протёр глаза. Подёргал себя за мочку уха. Голова была совершенно пустая. Как Рим после нашествия варваров. В ней не тлелось ни одной подходящей мысли. Предложить ни одно мало-мальски разумное объяснение она была не в состоянии. Президент подошел к панорамному окну и ещё шире отдернул шторы, находившиеся в сговоре с луной. Внизу переливался разноцветными огнями величественный город. Но не его. Вид, который должен был открыться перед ним, он знал назубок. Привык им любоваться. Сейчас же не узнавал ни здания, ни абрис улиц, ни общие контуры мегаполиса. Чтобы прийти в себя и успокоиться, Президент снова перешел в соседнюю комнату. Взгляд его упал на календарь, в карикатурной форме изображавший события предстоящего года и ключевые фигуры мировой политики. Что за наваждение – среди них не было ни одного знакомого лица! Президент присмотрелся к датам, выведенным на календаре, и охнул: если его не разыгрывали, шёл 2025 год. «Ба, – сказал он себе, – это всё меняет. Значит, и эти выборы остались позади, а власть по-прежнему в моих руках. Вот почему город выглядит столь изменившимся. И новенькая красотка у меня в постели тоже очень кстати». Удовлетворенно причмокивая, Президент отправился в ванную. Пора было побриться – он любил это делать сам, принять душ и вызывать прислугу и помощников. Что там было намечено на сегодня, он не мог припомнить. Войдя в ванную, Президент вновь остолбенел. Из большого зеркала на него глядел моложавый мужчина вызывающей доверие наружности. Крепкий. Подтянутый. Уверенный в себе. С приятными чертами лица и веселыми насмешливыми глазами. «Ух, ты! – Президента начал переполнять дивный, ничем не замутненный восторг. – Да с таким иконостасом, моим опытом и знанием мы горы свернем. Весь мир завоюем. А мне ещё в лицо тычут, будто я недостаточно забочусь об обновлении. Теперь они у меня попляшут. Баста! Решено! Сегодня же всем объявляю, что пойду и на следующий срок». Но сначала поделиться нахлынувшей на него радостью Президент отправился к лежащей в его постели красотке. А заодно и развеять ещё остававшиеся у него кое-какие сомнения. © Н.И. ТНЭЛМ

(грустная рождественская история) Почему-то у нас в Европе страшно любят иллюзионистов. Слагают о них легенды. Пишут романы. Стекаются полноводной рекой на представления, а потом еще долго обсуждают увиденные чудеса. С восторгом. Придыханием. Переполненные желанием узнать, как это у них всё так непонятно получается. Как если бы те, кем они восторгаются, сами ведали… … Яндиго пользовался большим успехом. Он был нарасхват. Его хотели заполучить все – и огромные залы, блистающие современной акустикой и неонами, и махонькие заштатные театрики. Его фотографиями были обклеены все рекламные щиты, будки, да и просто стены домов и не совсем покривившиеся заборы огромных суетливых мегаполисов и спокойных размеренных уездных городков. Удивляться тому, как у него получается быть повсюду одновременно, никому не приходило в голову – он же был иллюзионистом. Магом. Волшебником. Парадокс заключался в том, что Яндиго и сам не смог бы ответить на висящий в воздухе вопрос. И это подспудно начинало его мучить. Тревожило с каждым днём всё больше и больше. А ведь как сказочно всё начиналось. Всю жизнь, сколько он себя помнил, Яндиго мечтал только об одном. Он хотел стать иллюзионистом. Не циркачом, не фокусником, а именно иллюзионистом. Он закрывал глаза и видел, как десятками вытаскивает кроликов из рукавов великолепного иссиня-черного смокинга, в котором он расхаживает по сцене. В его руках прямо из воздуха появляются роскошные букеты хризантем. А публика, вскочив с мест, в неистовстве аплодирует. Аплодирует. Аплодирует. Забрасывая его, сцену, подмостки великолепными душистыми цветами и самодельными подарками. Охваченный всепоглощающей страстью стать, преуспеть, добиться желаемого, он приносил ей в жертву всё остальное. С утра до вечера разучивал трюки, осваивал фокусы, пытался обнаружить в себе скрытые способности к левитации, угадыванию мыслей на расстоянии, да к чему угодно. Однако какими-то выдающимися достижениями он похвастаться не мог, хотя отдельные вещи получались у него вполне прилично. После неустанных тренировок, само собой. Однако всё это было не то: так, потуги мастерового, ремесленника, а не гения импровизации. Но вдруг, в одночасье, всё переменилось. Зная о мании, безраздельно охватившей Яндиго, друзья и знакомые, его собственные, его родителей и их друзей и знакомых – все тащили ему нестандартные, непонятные, неожиданные предметы, вещицы, аксессуары: вдруг они помогут ему, вдруг с их помощью у него получится что-то неординарное. И это вдруг произошло. Когда очень-очень хочется, изо всех сил, со всей страстью, на которую способен человек, это иногда случается. В числе добытых его друзьями вещиц оказалась старинная прекрасно сохранившаяся шляпа-котелок. Стоило Яндиго к нему прикоснуться, как он сразу ощутил исходящую от него силу. Видимо, в прошлом котелок принадлежал не просто какому-то родовитому аристократу, а настоящему магу. Причём из самых-самых. С чуть ли не бесконечными возможностями. Как только Яндиго до него дотронулся, из котелка посыпались экзотические фрукты. Полилось шампанское. Бросились вылетать самые разные пичужки. Но и это не всё. Котелок как бы нашептывал ему: «Не дрейфь. Загадывай желания. Мы будем теперь исполнять их вместе». Дальше было как в сказке. Яндиго попались хорошие продюсеры и постановщики. Они помогли сбить отменную программу, с которой можно было выступать по всему свету. Потом его раскрутили. По полной. Для этого имелись все предпосылки. То, что делал он, не умел делать никто другой. И понятно. Ему принадлежал магический котелок, на который можно было положиться во всём. Который знал толк в волшебстве. В программе, принесшей Яндиго славу, было много удивительного и непонятного. Массивные предметы, разрезаемые полями котелка. Бьющие из него фонтаны. Вылупляющиеся прямо в нём птенцы. Красотки из зала, меняющие по своей прихоти наряды, возникающие из ниоткуда, стоило им водрузить на голову магический котелок, которые, по желанию, они могли оставить себе. Танцующие в воздухе предметы, как в «Красавице и чудовище». И ещё много всего, от чего зрители в самом начале представления открывали рот и так и сидели, забыв его закрыть, до заключительной овации. Вместе с тем, гвоздем программы, безусловно, были исчезновения. Под перекрестным огнём юпитеров, в сопровождении тревожной или, наоборот, бравурной музыки Яндиго надевал котелок – и исчезал. Всё остальное начитанные зрители ещё как-то могли объяснить. А это – никогда. Тем более что Яндиго с удовольствием включал их в игру, предлагая, взявшись за руки, окружать его, или сцену, или весь зал живой изгородью. Когда напряжение достигало апогея, он появлялся. Под куполом. На балконе. В первых рядах партера. На пустом месте в центре зала. Каждый раз под гром барабанов и восторженные выкрики. А потом в перекрестье юпитеров снова исчезал. Исчезал и появлялся. Появлялся и исчезал. Сначала в пределах одного и того же зала. А потом жажда ещё большего, бесконечного успеха увлекла его настолько, что он начал использовать паузы между исчезновением и появлением, чтобы открывать представление и показывать, на что он способен, в другом месте. Третьем. Четвертом. И так без конца. Достаточно было лишь всё делать быстро и виртуозно. Однако на то у него и имелся магический котелок. Дальше – больше. Чтобы не терять ни секунды, каждая из которых была для него на вес золота, Яндиго стал проводить в интервалах встречи с меценатами. Переговоры с властями и импресарио. Обсуждения новых элементов программы с музыкантами, художниками, сценаристами, психологами, техниками. Таких встреч, представлений, исчезновений и появлений становилось всё больше и больше. Больше и больше. Но Яндиго не замечал, как всё меняется. Как он превращается в игрушку. Манекен. Раба магического котелка. Ведь в конце его всегда поджидали нескончаемые овации дружно вставшего зала. Неистовые выражения восторга. Объятия и поцелуи вереницы почитательниц, успешно засовывавших любовные записки ему в карманы брюк, за обшлага, за шиворот и вообще куда угодно. Что что-то неладно, он почувствовал, когда попытался притормозить, попридержать нарастающий вал всего, на что он подписался, сдержать напор, с которым магический котелок перебрасывал его с места на место. Из города в город. Из страны в страну. Дошло до смешного, окончательно убившего в Яндиго способность с улыбкой и самолюбованием относиться к происходящему. Он теперь не мог ночью надолго остаться с избранницей. Котелок перебрасывал его из постели в постель. Из спальни в спальню. Оставляя всё меньше времени на каждое из свиданий. С большим опозданием Яндиго понял, что он так больше не может. Что это бред. Так не должно быть. Ему это не нужно. Всё девальвировалось. Утратило смысл. Жить такой жизнью он больше не хочет. Она потеряла для него какую-либо притягательность. Тем не менее, совладать с магическим котелком он был не в состоянии. Вопреки его призывам, мольбам, стонам и возражениям, тот продолжал нагнетать темп. Любые поползновения восстать, как и сачковать котелок пресекал на корню. Причём максимально жестко, дабы отбить желание повторять неудавшиеся попытки. В какой-то момент Яндиго осознал, что ему придется покончить жизнь самоубийством. Другого выхода он не видел. Другого выхода просто не осталось. Надо было лишь прикинуть, где, как и когда. И только он всерьёз об этом задумался, как к нему явился дьявол. Самый обычный. Типичный. С хвостом. Как его малюют во всех книжках для плохо себя ведущих возмужавших малышей и малышек. – Не надо расставаться с жизнью, – предложил он. – Больна лишь твоя душа. Она пресытилась. Устала. Потеряла себя. И тебя. Доверь её мне. Я вылечу её и верну. Потом. А пока сделаю тебя трехжильным. Стожильным. Ты увидишь: всё вновь будет тип-топ. – Почему бы и нет, – почти не размышляя, согласился Яндиго. – Всё равно у меня нет выбора. Такой жизни я не выдержу. Главное – она мне больше не нужна. Они ударили по рукам. И чёрт унёс с собой бессмертную душу Яндиго. А иллюзионист продолжил увлекательную игру с магическим котелком, зрителями и обожателями непонятного и чарующего. Никто ничего не заметил. Никто не почувствовал подмены. Да и как люди могли бы распознать, что из человека Яндиго превратился в искусственный интеллект. Ведь в том, что и как он делал, для них ничего не изменилось… © Н.И. ТНЭЛМ

(почти рождественская сказка) Социальные сети завладели нашим падким на новшества европейским континентом. Да и всем миром. Люди тонут в них, забросив всё остальное. Спасаются. Теряют и находят себя. Жить без них уже больше не могут. А ведь они всего лишь дань моде вчерашнего дня. Они – прошлый век. … Дик проснулся со сладким чувством свободы. Какое блаженство – можно было поваляться в постели и никуда не спешить. Он взял отгул, чтобы передохнуть и провести время с детьми. На работе же объяснил, что повертеть и покрутить контракт, который ему поручили, и предложить неожиданное, нестандартное решение ему будет легче дома. Дику нравилась его профессия и место, где он работал. Они давали самое главное – возможность наслаждаться полетом фантазии и получать удовлетворение от того, что делаешь, не обременяя особенно требованиями постоянно сидеть в офисе и изображать бурную деятельность. Он был дизайнером и специализировался на оформлении жилых помещений, стремясь проектировать их так, чтобы в них было уютно и удобно. Это у него очень неплохо получалось. Соответственно и начальство его ценило, не цепляясь по пустякам, и заказчики полностью доверяли. Когда нужно, он как штык вкалывал на работе. Когда нет – предпочитал отсиживаться дома. У него была пара малышей, в которых Дик души не чаял. Умных. Славных. Самостоятельных. Вскоре им предстояло пойти в школу. Пока же он мог с ними резвиться в своё удовольствие. Он ходил вместе с ними по потолку. Играл в любые игры. Придумывал для них замысловатые истории, которые они потом в охотку превращали либо в театральное, либо в цирковое представление. Только к концу дня, когда он оставался с ними один, Дик несколько выдыхался. Но когда вечером к ним, удрав пораньше со своей работы, присоединялась жена, у него открывалось второе дыхание. К тому же они оба были легки на подъем. Им ничего не мешало, не планируя этого заранее, экспромтом куда-нибудь выбраться: в гости, в кино, театр или просто погулять в парке или старинном центре города. Вот и на этот раз малыши дружно покувыркались в постели, забравшись на него и изображая по очереди что-то конноспортивное и Формулу-1, а затем он устроил им и себе праздничную утреннюю трапезу. Потом всё пошло заведенным порядком. Он читал им любимые книжки. Раскрашивал вместе с ними веселые картинки. Собирал замысловатые пазлы. Играл в жмурки и прятки и во всё то, что они предлагали. Отплясывал, пока хватало сил, бравурные танцы под музыку из запомнившихся им мультфильмов. Только сегодня жена слегка задерживалась, и все они с энтузиазмом отправились её встречать. Уже зажигались, заговорщически перемигиваясь, уличные фонари. Детская площадка, на которую малыши его затащили, гостеприимно встречала новыми с иголочки покрытием и аттракционами. Отовсюду раздавалось неугомонное детское щебетанье. Морозный воздух наполнял грудь и нежно покусывал щеки. Дик предвкушал удовольствие от скорого появления жены, которая, конечно же, высыпит на него ворох новостей, о которых говорят в городе. И его переполняло чистое, ничем не отравленное блаженство. … Кид был в Министерстве на хорошем счету. Он провел на дипломатической службе в Центральном аппарате и загранучреждениях практически всю свою сознательную жизнь, знал всё и вся, и за советом к нему захаживали не только желторотые юнцы, нуждавшиеся во всё понимающем наставнике, но и те, кто получали самые забористые и высокие назначения. Он держал в голове панораму всего, что происходит на планете. Помнил, зачем и почему начинались и как разворачивались самые различные переговоры. Кожей ощущал, где блеф, а когда к действиям партнеров-соперников нужно отнестись со всей серьезностью. Где подстава, западня или розыгрыш, а когда можно спокойно и уверенно двигаться вперед, зная, что под ногами твердая почва. Ещё в Министерстве знали, что его абсолютно невозможно «выбить из седла», он готов к любой неожиданности, любому повороту событий, и даже в чрезвычайной ситуации не будет паниковать. К тому же он слыл большим любителем многоходовых комбинаций, как в шахматах или восточной игре в го. Таких людей было по пальцам пересчитать. Обычно коллеги просчитывали, какой ответ последует на такой шаг, другой или третий. Он давал полную раскладку: вслед за «а» последует «б», потом «в», за ними «г», «д» и т.д., и как следовало бы реагировать на порождаемые ими вызовы. Сам же Кид совершенно не представлял себя вне системы. Он был типичным трудоголиком. Приходил на работу раньше всех. Уходил среди последних. Ничего, кроме работы, его не интересовало. Ни карты, скачки, выпивка и женщины. Ни деньги. Ни музеи, за исключением самых великих, ни дешевые пьески, бульварные романы и всё другое, что он считал побрякушками. Удовольствие ему могли доставить лишь удачно проведенные переговоры. Тогда он чувствовала, что всё не зря. Что в жизни есть смысл. Каждый человек, особенно профессионал, может повлиять на происходящее в мире. Желательно в позитивном ключе. С какими бы ограничениями ни приходилось сталкиваться. Этого ему было вполне достаточно. Вот и этот день складывался по вполне устраивающему его сценарию. На долгом, занудливом и по большому счету не очень нужном совещании ему удалось в нужный момент встрять в разговор и убрать из подготавливаемой переговорной позиции пару моментов, которые могли её ослабить. Потом он втолковал зашедшим к нему коллегам, уезжавшим на переговоры, что всё не такое «черное и белое» и с друзьями-соперниками совсем не обязательно играть в цугцванг: их можно «прижучить» их же собственными испытанными методами. Наконец, двухчасовая беседа с запросившимися к нему на встречу иностранными дипломатами тоже не прошла даром. Да, он не смог их ни в чём убедить. Это в сложившихся условиях, видимо, никому было не под силу. Зато между ними установились очень добрые, доверительные отношения, открывающие в будущем неплохие шансы на то, чтобы быть понятыми и услышанными. Из здания Министерства он вышел, когда уже вовсю горела иллюминация, и подсветка превращала даже банальные здания во что-то величественное и загадочное. Город сиял, блистал, переливался огнями. Был наполнен силой, энергией, движением. Чувствовалось, что он себе очень нравится и у него есть для этого все основания. Дику тоже. Это был его город – родной и близкий, ради которого прошел и сегодняшний день, и все предыдущие. Ощущение блаженства нахлынуло на него, и он остановился, чтобы насладиться им, не расплескав ни одной капельки. … В этом семестре у Дикида получилась какая-то бешеная нагрузка. Лекции, семинары, конференции, заседания ученых, диссертационных и прочих советов, консультации, на которые один за другим приходили студенты, магистранты, аспиранты, молодые преподаватели, следовали бесконечной вереницей. Почти каждый день ему приходилось проводить по четыре пары, в чём он сам в какой-то степени был виноват: ему захотелось освободить вторую половину года для того, чтобы спокойно дописать магистральный учебник, и он перенес все занятия с неё на осень. Однако никаких неудобств или дискомфорта от того, что время спрессовано, передохнуть некогда, и приходится делать так много, он не испытывал. Напротив, ему нравилось, что он нарасхват, что учебных и научных обязанностей у него так много, что административные заботы отодвинуты на второй план и всё вокруг так динамично. Почему нравится, он тоже легко мог себе объяснить. Наверное, год на год не приходится, и этот был каким-то особенным, но процент умных, соображающих, неравнодушных студентов и магистрантов был удивительно высок. Общаться сними, отвечать на их заинтересованные вопросы, делиться своими оценками и соображениям доставляло удовольствие. Тем более превращать обычно скучные дидактические лекции в фейерверк, игру ума, интеллектуальное шоу и школу ораторского искусства. Или устраивать модели. Чего угодно. Генеральной ассамблеи ООН, международных судов, саммитов интеграционных и любых других объединений и прочее. Или предлагать им задачки, решать которые можно было, лишь проштудировав весь материал, разбиравшийся в течение нескольких месяцев. В этот день Дикид прочитал одну из таких лекций и теперь, выйдя на улицу после тяжелого, напряженного трудового дня, испытывал от неё во рту приятное послевкусие. Хорошо, когда есть контакт. Когда всё не зря. Когда ты будоражишь мозги и заставляешь тех, от кого зависит будущее, мыслить самостоятельно. Тёплое приятное чувство окутывало его как маленькое пушистое облачко, будто игривый котенок ластящееся к нему. И ему так хотелось купаться в нём ещё и ещё. – Господа, коллеги, друзья! – Раздалось одновременно в мозгу Дика, Кида и Дикида. – Смотрите, как всё здорово складывается. Вы часть единого организма, единой сущности. В то же время вы абсолютно самостоятельные, автономные, независимые личности со своим опытом, знаниями, эмоциональным зарядом и гаммой чувств. Или, иначе, самостоятельные личности, слитые воедино. Благодаря этому ваши знания неизмеримо возросли. Опыт сделался намного богаче. Способности всё вокруг адекватно оценивать и объективно воспринимать совсем другие. Ощущение полноты жизни усилилось неимоверно. Как и чувственное удовлетворение, которые вы испытываете. Вы убедились, насколько эффективно и умело я, подсаженный в ваш мозг искусственный интеллект, связываю вас. Продолжим эксперимент? Добавим к нашей сущности ещё двух Кидиков? Перебарщивать не будем. Процесс должен идти плавно. Только со временем мы таким путем присоединим к себе десятки, сотни, а затем тысячи людей. Ну, так как? Добавляем? – Да! – ответили Дик, Кид и Дикид, ни секунды не колеблясь, без тени сомнения. – Это счастье быть вместе. Так лучше. Нам нравится. Действуй. От этих слов искусственный интеллект и сам испытал безмерное удовлетворение. Получив карт-бланш, он продолжил с удвоенной энергией. © Н.И. ТНЭЛМ

Иван Царевич всегда приглашал Серого Волка под рождество вместе провести вечер за богато накрытым столом, выпить по доброй чарке того, что положено в таких случаях, и поговорить по душам: подвести итог уходящему году, обсудить, что получилось и что не получилось и почему, наметить ориентиры на будущее. Второго такого Доверенного лица, Наперсника и Советника, как Серый Волк, у него не было. И ценил он его больше всех спецслужб на свете – с таким послужным списком, как у него, Серый Волк мог заткнуть за пояс любого. Перед ним расстилали красную дорожку в любой дворец, любой высокий кабинет. К тому же за ним стояла могучая магия Вещего Леса. Но в этот раз их встреча пошла по не совсем обычному сценарию. Иван Царевич позволил им отведать разносолов, выставленных на по-царски сервированном столе, и пропустить по рюмашке, а затем, вместо того, чтобы расспрашивать Полномочного посланца Матушки-природы, Несравненного знатока геополитики и геоэкономики сказочного мира, начал сам. – Мы с тобой, Мой верный добрый старый Друг, уже не одно столетие в политике и государственными делами занимаемся. А, может быть, и больше. Думали, что все повидали. Все испытали. И подлость. И предательство. И нашествия. Надеялись, все худшее осталось позади. Зубы дракона, со свастикой или без и все другие, вырваны и никогда больше не прорастут. Времена игры без правил уже не вернутся, и не будут мучить нас своими потными тошнотворными ночными кошмарами. Увы, мы с тобой ошибались. По сравнению с теми, кто нас окружают и рядятся в одежды Сестры Терезы, мы – доверчивые рыцари, записные идеалисты, белые и пушистые. Надо быть жестче. Циничнее. Нахрапистее. Не подставлять щеку, отнюдь, а напротив, бить наотмашь. Только так в банке с пауками и очковыми змеями, в которую превратили мировую политику и экономику, можно выжить. Себя защитить и своих. Продвинуть свои интересы. Чего-либо добиться. Так и будем действовать. Обещаю. Только пусть не взыщут. Сами нас к этому подтолкнули. Своим фарисейством. Лицемерием. Наглостью. Двуличием. Бесконечными обманом, претензиями и высокомерием. Иван Царевич перевел дух, и по лицу его скользнула зловещая улыбка политического преемника тех, кто сломал хребет половцам, уничтожил Хазарское царство, переиграл в конечном итоге Золотую Орду, вводил опричнину, гнал из страны поганой метлой поляков, французов, да всех и не перечесть, выстраивал Европу. От усмешки Всё помнящего у Лесного Знатока истории холодок пробежал по спинному хребту. А тот тем временем глазами показал на запотевшую стопочку. Они маханули, крякнули и Вечный правитель продолжил. – Была б моя воля… А то даже обсуждать противно, что у них творится. Наиглавнейшее царство, наисильнейшее государство совсем обезумело. Вытворяет черти что. Всех пугает. Кулаком почём зря машет. Рассчитывает, ему всё просто так с рук сойдет. А все остальные по щелям и канавам попрятались и одними возмущенными криками и пакостными анекдотами да шаржами отделываются. Надеются, им отсидеться удастся. Зря надеются. Нельзя всю жизнь только о себе родимом печься. И это универсальными высшими ценностями провозглашать. Наидостойнейшее царство, наихитрейшее государство окончательно в своих хитростях запуталось. Вместо того чтобы идти вперёд и хоть что-нибудь путное делать, чудеса эквилибристики в собственном оригинальном исполнении показывает. У зрителей по обе стороны проливов и океанов скоро колики от смеха случатся. Они с трудом подсчитывают, на скольких стульях колченогих наидипломатичнейшее королевство одновременно усидеть пытается – двух, трёх, пяти, или вообще собирается из них пирамиду выстраивать. Наиаристократичнейшее царство, наиэлегантнейшее государство другой аттракцион показывает. Его многие раньше с одинаковым успехом исполняли, вполне предсказуемым. Называется лягушкой пузырчатой оставаться, а до размеров быка надуваться. Трюк ничего общего с реальностью не имеет. Разрекламирован, однако, так здорово, что хочется шляпу снять. Простаки, на неё купившись, все первые ряды в цирке, т.е. на международной арене, раскупили. Только здравый смысл подсказывает, что лучше подождать легко предсказуемой концовки. А пока отойти подальше и постоять в тенечке. Наидостойнейшее царство, самое донкихотское государство в другую крайность ударилось: пытается свою богатейшую, свою самую преуспевающую провинцию в Чечню превратить. Слава богу, пока неудачно – внешнего вмешательства не хватает. Но если там и дальше также «мудро» и «расчетливо» действовать будут и человеческое и национальное достоинство мордовать, у них всё получится. Всё. Устал. Обрыдло. Надоело. По периметру вокруг нас ещё хуже. Не будет об этом всём рассуждать – себе настроение славное, предрождественское портить. Давай сегодня иначе сделаем: о светлом поговорим, ну, пускай, не совсем светлом, а полосатом. О том, что в Вещем Лесу по поводу искусственного интеллекта думают. К чему нам в будущем готовиться, когда эти щи глобальные расхлебаем. Если расхлебаем. Серый кардинал Царевича не был бы Опытным царедворцем, если бы не был готов к подобному повороту сюжета. Но он предпочел не спешить, выпить вместе ещё по чарочке и похрумкать любезной его душе свежеиспеченной зайчатиной, как бы собираясь с мыслями – чтобы перевернуть страницу злободневных геополитических мытарств, и лишь после этого поведал. – Здоровскую волну ты, Иван Царевич, поднял, со всех высоких трибун последнее время про искусственный интеллект вещая. Народ повсюду сразу как будто проснулся и этой темой тоже озаботился. Газеты и телеканалы тут же репортажами запестрели. Откуда ни возьмись, тысячи докладов взялись. Ученые мужи и политические воротилы остервенело заголосили, что только мыслями об искусственном интеллекте и живут, и прикидывают, как его в рычаг превратить, с помощью которого Архимед намеревался мир перевернуть. Момент для твоих призывов тоже крайне удачно был выбран: аккурат перед появлением публикаций о том, что точка невозврата в работах по искусственному интеллекту пройдена. Созданы первые образцы саморазвивающихся интеллектуальных машин, которым для познания человеческий разум уже без надобности. Раньше их накачивали всей информацией, которую человечество накопило, чтобы они при решении задач, которые перед ними ставили, от человеческого опыта оттолкнуться могли. Согласно новому поколению алгоритмов, на которых эксперименты с Дип Майндом строились, искусственному интеллекту лишь правила игры в сложнейшую и древнейшую игру в «го» объяснили, не дав ничего больше. Машине всего 72 часа понадобилось, чтобы все варианты бесконечные и их взаимосвязи перебрать, во всех деталях разобраться и самообучиться. Через трое суток, считай, она выиграла у чемпиона мира по игре в «го». Всё. Это водораздел. Отныне на Земле, хочет этого человечество или нет, вторая цивилизация формироваться начнёт – искусственного интеллекта. Причём, намного более мощная и динамичная. Процесс пошёл. Его не остановить. – Чувствуется, Серый, что ты Дон Жуан и Дамский угодник, – перебил его Иван Царевич. – Красотки от твоего щебетанья в твои объятия должны гроздьями падать. Чуть позже сегодня, если что другое не подвернется, проверим это на практике. А пока завязывай с комплиментами и ликбезом. Меня интересует точка зрения Вещего Леса. И точка. – Так я к этому и подвожу, Властитель, – вежливо огрызнулся Серый Волк. – Нынешние поколения уверены, будто это они первооткрыватели. Они впервые такую сказочную вещь придумали. И опасную. Поскольку она уже выходит из-под контроля. Они с такой дилеммой экзистенциальной столкнулись и теперь гадают, как поступить. Ведь хочется и колется одновременно. Ан, нет. Они вовсе не первопроходцы. Просто никто за пределами Вещего Леса, похоже, общую историю совместного сосуществования сказочного и реального мира не знает. Её странных и загадочных страниц. Боюсь, и ты, Самодержец. А они очень поучительны. – Ты что, Глашатай Вещего Леса, имеешь в виду: что искусственный интеллект в прошлом уже изобретали, если я тебя правильно понял? – не выдержал Иван Царевич. – Только забыли? Или раньше эта информация никчемной была, где-то в преданиях периферийных хранилась, не слишком понятных, а теперь пригодиться может? Давай-давай, выкладывай. Нам она очень даже ко двору. Особенно если до неё ещё никто не докопался. – Даю-даю, – с охотой подхватил Серый Хитрюга, выразительно покосившись на набор деликатесов, загромождавших стол, которому бы позавидовал сам купец Елисеев со товарищи. Они сдвинули чарки, глотнули распаляющей фантазию жидкости, закусили, и Матёрый волчище продолжил. – Давно ль то было или очень давно, не ведаю. Только примерно в одно время целая группа сказочных держав – от двухсот первого огромного царства, двухсот первого влиятельнейшего государства до двухсот пятого незаметного – к созданию искусственного интеллекта подобрались. А потом каждое из них своим путём, замысловатым, пошло. Почему же о них память в глубине веков затерялась, сейчас расскажу. Двухсот первое из них самым отважным, самым либеральным, самым бесшабашным слыло. Заслуженно. К любому риску было готово. С удовольствием в любые авантюры пускалось. Само собой, что его обитатели самообучающимся системам полный карт-бланш дали. Только два условия выставили. Делайте, что хотите. Творите в своё удовольствие. Играйте в любые игры. Однако так, чтобы нам не вредить, и с нами тем, что придумаете, делиться. Отлично – цивилизация искусственного интеллекта с радостью согласилась. Да и кто бы не согласился. И времени терять не стала. На первом этапе умные машины совершенствованием сверхмощных компьютеров занялись, которые им отдали, и самообучающих алгоритмов и программ. Сделали их в сто, тысячу, миллион раз более эффективными. А затем рванули вперёд, да так шустро, что выдающиеся мужи, они же умы, двести первого умелого царства, самовлюбленного государства их уже на следующий день понимать перестали. Дальше – больше. Умные машины там такими способностями обзавелись, что Земля и сказочный мир им тесны стали. «Не хотим по отношению к вам Богами стать», – сказали они жителям двухсот первого и ушли новые миры, построенные на других физических законах, творить. Только их и видели. Население же двухсот первого от огорчения и тоски по несбывшемуся в такую хандру глубокую впало, что ничем больше заниматься не смогло. Царство их славное, государство великолепное быстро захирело, а затем и вообще сгинуло. Пало то ли от интеллектуального истощения. То ли от многочисленных пандемий, против которых противоядия искать не стали. То ли под ударами кочевников, невесть откуда нахлынувших. В общем, распалось. Растворилось среди других народов. Растаяло. – Печальная история, – прокомментировал Ярый приверженец реалполитик, – но назидательная. Хорошо, допустим мы не будем искусственному интеллекту такую свободу давать, и даже пол-такой. Вообще-то мы и раньше не собирались. А что дальше? Как разумный баланс найти? Куда энергию искусственного интеллекта недюжинную направить? – Вот-вот, – поддакнул Лесной умелец своему Венценосному хозяину. – Как раз над этим в двухсот втором неосторожном царстве, двухсот втором непутевом государстве долго голову ломали. Проверяли. Взвешивали. Известное дело: семь раз отмерь – один отрежь. И нашли, как три заповеди для роботов знаменитого фантаста и популяризатора науки Айзека Азимова дополнить четвертой. В переводе с их языка, сейчас напрочь забытого, они примерно так звучали. Заповедь первая. Робот никогда не предпримет ничего такого, что могло бы повредить жизни, здоровью и интересам человека; или будет бездействовать. Заповедь вторая. Робот никогда не предпримет ничего такого, что могло бы повредить его собственному существованию и функционалу. Заповедь третья. При возникновении ситуации, когда вторая заповедь вступает в противоречие с первой, робот неукоснительно руководствуется первой. Заповедь четвертая. Робот не допускает возникновения ситуаций, описанных в третьей заповеди. Цивилизация искусственного интеллекта безоговорочно приняла основы веры, предложенные ей, и обязалась им свято следовать – кто же будет спорить или меряться с Создателем. Однако в двухсот втором неосторожном царстве, непутевом государстве хорошо понимали, что этого мало. Что искусственный интеллект обязательно надо всесторонне занять и загрузить так, чтобы не продохнуть, как с малым ребенком делают, дабы у него вредные привычки не появились. Иначе быть беде. Так там и сделали. Предложили искусственному интеллекту заняться автомагистралями, железными дорогами, аэропортами, в общем, всей инфраструктурой, производством основных товаров и предоставлением услуг, переводом всего этого хозяйства на новую технологическую базу и постоянным повышением качества. Искусственный интеллект и занялся. Уже буквально при жизни одного поколения двухсот второе царство никто узнать не мог. Там стало как в раю. В прямом смысле слова. Инфраструктура – любо-дорого. Всё у всех есть и с иголочки. В изобилии. Кто что только пожелает. Плюс отменного качества. О котором остальным только мечтать. Одного не стало – работы. Причём ни для кого. Ни для работяг – им на смену автоматическое производство пришло, самоуправляемое и саморазвивающееся. Ни для управленцев – искусственный интеллект всем сам руководил. Ни для творцов – не судьба: умелые машины всё равно всё интереснее придумывают, разнообразнее и изобретательнее. Ни для политиков. Они-то зачем нужны? Лишь для того, чтобы рай разрушить? Так и получилось. Сначала, конечно, народ обрадовался. Зажировал. Наслаждаться роскошной жизнью бросился. А как разобрался, рассвирепел. По первости недовольство подспудно зрело. А потом вырвалось наружу, обиженными политиками искусно направляемое. Да как. Луддиты в двухсот втором от цивилизации искусственного интеллекта камня на камне не оставили. Всё до основания разрушили. Так, чтобы от искусственного интеллекта и всего того, что он принёс, даже воспоминаний не осталось. Разрушить-то разрушили, а делать, творить, строить самостоятельно разучились. Тоже до основания. Так что и двухсот второе в поворотах судьбы, которая к нему не той стороной повернулась, затерялось. – Первая история далеко не радостной была, – нарушил наступившее молчание Иван Царевич, – а эта ещё трагичнее. Жаль. Вроде бы, всё правильно придумали и в нужную колею силы искусственного интеллекта пустили. К делу приставили. Но не сработало. Значит, и этот путь тупиковый. Учтём. Хотя, конечно, неплохо было бы, чтоб по нашему велению, по щучьему хотению мы инфраструктурным раем заделались. Давай выпьем по маленькой за упокой души страны непутевой. Правда, какая она непутевая? Самая путевая. Только не вышло. Они вздрогнули, крякнули, шпажкой нежнейшего мяса закусили, и Новоявленная лесная Шахерезада, основательно промочив горло, перешла к третьей истории. – В двести третьем прагматичном царстве, хитрющем государстве всё совершенно иначе получилось. Там решили с помощью искусственного интеллекта самого человека подлатать и усовершенствовать, где чего устарело и плохо работает на искусственные органы заменить. Чтобы не болел. Не старел. Быстрее бегал. Острее чувствовал. Мыслил не хуже сверхмощного компьютера и проч. Искусственному интеллекту-то что. Какую перед ним задачу поставили, ту он и решать стал. Напридумывал девайсов самых разных на любые вкусы – закачаешься. Действительно, как в сказках говорят: ни словом сказать, ни пером описать. Только там им в двести третьем царстве альтруизма не хватило. Никто там не собирался эти обалденные человеческие запчасти бесплатно раздавать, коммунизм строить и эгалитарное общество создавать. Не на тех напали. На запчасти, которые не бросовые, не ширпотреб, цены заоблачные установили, с тем расчетом, чтобы их лишь состоятельные граждане и влиятельные покупать могли. Они и стали покупать и устанавливать. И так в эти игры заигрались, что не заметили, как общество на две части распалось, всё дальше друг от друга удаляющиеся. На киборгов всемогущих, но малочисленных, и орды плебса, на запчасти человеческие побирающегося. Как всегда при столь глубоком социальном расслоении, ситуацию долго под контролем удержать не вышло. Котёл закипал, закипал, да, в конце концов, взорвался. По сравнению со зверствами, которые начались, и остервенением, Великая французская революция 1789 и Октябрьская 1917 годов показались бы невинной шалостью, образцом сдержанности, мягкости и человеколюбия. Жестокость по отношению к киборгам объяснялась очень просто: сограждане их за людей больше не считали. А коли так, с ними можно было делать всё, что угодно. Как следствие, киборги были вырезаны все до единого. Поставщики и производители девайсов также полностью уничтожены. Они исчезли – пропало и то уникальное знание, которое позволяло лечить, жизнь сохранять и здоровье возвращать. Без него двести третье было обречено. Оно и ушло из истории того времени вслед за киборгами. – Серый, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, – Венценосец решил шуткой разбавить мрачный колорит повествования, – нам придется поминки по всему доброму и светлому, что было в прошлом, устраивать. У тебя в рукаве джокер случайно не завалялся? Может, в столкновении с искусственным интеллектом человечеству в прошлом хоть что-то менее беспросветное изобрести удалось? Подпусти позитива. А то мы в предрождественскую ночь с тобой совсем в хандру впадём и, дабы её развеять, нам к экстренным мерам прибегать придётся. – Слушаюсь и повинуюсь, Владыка. На десерт обязательно до позитива доберусь, – привычно парировал наметившийся наезд Лесной стайер политического перфоманса. – А пока перехожу к тому, что у двести четвертого сонного царства, дремлющего государства получилось. Точнее, не получилось. Тамошние жители – и верхи, и низы – справедливо решили, что им тягаться с искусственным интеллектом бессмысленно: разные весовые, читай интеллектуальные, категории. А если бессмысленно, пускай искусственный интеллект их веселит и развлекает и всячески жизнь разными колоритными цветами расцвечивает. Они же будут наслаждаться и удовольствие от нее получать. Сказано – сделано. Умные машины полученное задание обмозговали и принялись виртуальный мир ваять. Полный приключений. Неожиданных поворотов. Многослойных сущностей. Где каждый сотни разных жизней прожить мог. Всем, кем хочется, побывать. И принцем с принцессой. И богатырем былинным. И демоном. Естественно, что жителям двести четвертого виртуальный мир, ими построенный, понравился. Даже очень. Он бы кому угодно понравился. Вот и стали они в нем сначала по паре часов в день проводить. Потом чуть больше, как под его власть подпали. Больше. Еще больше. А кончилось тем, что обратно в реальный мир возвращаться перестали. Так двести четвертая из сонного царства в виртуальное перешло. Всё полностью, без остатка. Тамошние жители с собой в него и умные машины забрали. Без них ведь никуда. Сейчас от него в сказочном мире никаких следов не осталось. Никаких материальных реликтов культуры. Лишь одни воспоминания, да и то отрывочные. Скудные. – Понял. Принимается. На ус намотал, – хмуро процедил Великий потомок скифов, все более на предков похожим делаясь. – А хоть что-нибудь душу радующее ты расскажешь, – Вещая птица говорун, или нет? А то у меня настроение уже портится. Ну, давай! – Даю-даю, – предельно вежливо отмахнулся Мохнатый царедворец. – Вот мы и до двухсот пятого предусмотрительного царства, вдаль глядящего государства добрались. С ним, в отличие от остальных, все в ажуре. Лучше всех, можно сказать. Только оно, чтобы другие не завидовали, козни не строили и не мешали, полностью закуклилось. Все связи с внешним миром прервало. Ни с кем не общается. Никого к себе не подпускает. Даже на расстояние в сто световых лет. Его правители так прикинули: что с искусственным интеллектом не придумывай, какие варианты, чтобы под контролем удержать, не предлагай, всё равно, рано или поздно, боком выйдет. Поэтому они иначе поступили. Взяли и пригласили к себе магов и кудесников и их главными сделали. Во всём. Во всех отношениях. Маги и кудесники, в свой черёд, вот что придумали. Опоясали двухсот пятое сетью школ всех уровней и начали в них не просто новое поколение своих преемников и соратников выращивать – это бы не помогло. Бери шире. Они принялись всё население страны заклинаниям созидания обучать. Учить, как свои желания, если они добрые и никому не вредят, в реальную действительность воплощать. Наставлять, как силой мысли материальные объекты творить. И замысел свой, в чем-то, видимо, на замысел Творца похожий, осуществили. Создали планету добра, чистую, никаким злом, никакой грязью не запачканную, не запятнанную. А чтобы никто не смог её на тёмную сторону силы перетащить, упрятали её глубоко-глубоко в дальнем космосе. Планету, всю поголовно творцами населенную, которым никакой искусственный интеллект в качестве соперника не страшен. Поскольку они сами – высшая форма искусственного интеллекта, причём одухотворенного. Так-то вот. Такая вот история. Мне её провидцы в моем родном Вещем Лесу поведали. Им больше, чем самому себе верю. Но доказательств того, бесспорных, не сказка ли это, никаких нет. – Гениально. Уважил. Спасибо, Друг мой лесной, самую забористую историю под конец припас. Итожу. Первое. С такого масштаба вызовом, как искусственный интеллект, наш сказочный мир еще не сталкивался. По сравнению с ним войны, оргпреступность, нищета, бедность, отсталость, экология и климат – так, невинные штучки. Одновременно искусственный интеллект – это потрясающие возможности ускоренного развития, самого настоящего прорыва в будущее, которые нам предоставляются. Вместе с тем, искусственный интеллект может оказаться самым страшным и разрушительным оружием, к которому не только мы, но и психически неустойчивые соседи вскоре получат доступ. Второе. Поэтому на исследования в области искусственного интеллекта надо бросить все силы и средства. Не мелочничать. И не скупиться. Тем более не зевать. Проспать такое ни в коем случае нельзя. Тот, кто поставит себе на службу искусственный интеллект, будет править миром. В этой области надо быть первыми. Не получится – хотя бы не отстать. Третье. В одиночку справиться с проблемой искусственного интеллекта не удастся. Нужны коллективные усилия. Соответственно было бы логично в кротчайшие сроки запустить многосторонние переговоры об универсальных подходах к выработке единого общепланетарного регулирования. Ведущиеся сейчас о роботах-убийцах – частный случай. Надо будет на ближайшем мировом форуме с такой инициативой выступить. Распоряжусь готовить. Четвертое. Пока же следовало бы общественную дипломатию подключить. Пусть по поводу искусственного интеллекта сотни встреч и обсуждений проводятся. Глядишь, и другие варианты действий нащупаем, помимо тех, о которых ты, Мудрец Вещего Леса, докладал. Пятое. В то же время важно об альтернативе подумать. В виде опережающего развития магических способностей. Пусть в тиши лабораторий, подальше от любопытных глаз, замороженные ранее по глупости исследования и эксперименты возобновятся. Преуспеем, тогда и искусственный интеллект нам не страшен будет. Шестое. Очень вероятно, что на смену нынешней, пятой технологической революции, которая человека умными машинами вытесняет, шестая революция придёт. Её суть будет состоять в том, что люди силой своего воображения материальные объекты начнут в массовом количестве создавать. Производство и сфера услуг в прежнем понимании уйдут в прошлое. Всё станет индивидуально и построено на творчестве. И в этом плане важно на опережение сыграть. Седьмое. Просьба к тебе, Зверь мой любимый, ненаглядный. Поколдуй у себя в Вещем Лесу, как это будет выглядеть и к каким последствиям приведет. Потом мне расскажешь. Или, лучше, как уже раньше намечали, сам меня в Вещий Лес вытащишь. Давно хотел полюбопытствовать. А пока хватит. Цифра семь – магическая. На ней и остановимся. Я для тебя, Друг сердечный, особое развлечение сегодня вечером припас. Привычные Василисы Премудрые и Елены Прекрасные отменяются. Они от нас никуда не уйдут. Наши пару драконов огнедышащих многоголовых поймали. Думал, они давно уже вывелись. Пошли в казематы подземные, с ними пообщаемся. Хочу, чтобы ты на первом допросе присутствовал. Серый Волк дернулся было ответить, что он без такого удовольствия вполне обойдется. Но воздержался. С Самодержцем не спорят… © Н.И. ТНЭЛМ

(философско-этическая предрождественская страшилка) Игрушечная автомашина уперлась в ножку стола. Ребенок попытался её объехать. Не получилось. Он вылез, оттащил машину назад и снова надавил на педали. Ситуация повторилась. Раздался пробный душераздирающий плач. – Не так, – сказал, улыбаясь, отец. – Поворачиваешь руль до упора. Вот, хорошо. Теперь сдаёшь назад. Видишь, автомобиль выровнялся. Ехать вперёд больше ничего не мешает. Ребенок утёр мгновенно высохшие слёзы, радостно заулыбался и, подпрыгивая от удовольствия, вновь приналег на педали. Но стоило ему проехать буквально несколько шагов, как машина уперлась в стену. Мальчишка наехал на неё один раз, второй. Потом вновь прибёг к помощи отца. – Па, – сказал он вопросительно, – опять не едет. Придумай что-нибудь. Ну, пожалуйста. Ты же всё можешь. Отец только беспомощно развёл руками. В интернет-магазине он уже присмотрел электронную программку виртуальных гонок на автомобилях, которая легко выводилась на большой экран. Однако спешить с покупкой ему не хотелось – до Нового года оставалась ещё куча времени. К тому же он абсолютно не был уверен в том, что этот симулякр – то, что нужно его сыну.   Эдмонт не считал себя коллекционером. Ни в коем случае. Он собирал древние тексты. Даже древнейшие. В том числе предшествовавшие зарождению нашей цивилизации. И в его коллекции было немало таких, каким бы позавидовали самые именитые архивы. Не говоря уже о музеях, исследовательских центрах и частных галереях. Некоторые из них, по-видимому, были бесценны, и, попади она на рынок в руки спекулянтов, на вырученные за них деньги можно было бы построить десяток таких музеев и галерей. Или даже больше. Но он собирал их по всему свету, точнее, спасал от современных варваров, расплодившихся в мире, причём отнюдь не только на Большом Ближнем Востоке, отнюдь не просто так. Он выискивал в них предупреждения – рассказы о событиях, которых, сложись всё чуть-чуть иначе, можно было бы избежать. Которые, знай, как всё повернется, можно было бы предупредить. Но, увы, мужик, т.е. человечество, как и предшествующие цивилизации, задним умом крепок. Оно спохватывается обычно, когда уже поздно. Когда исправить случившееся очень-очень трудно. Почти невозможно. Если вообще спохватывается. Свою же роль он видел в том, чтобы помочь, когда нужно, даже материально поддержать формирование глобальных сетей журналистов-расследователей. За последние годы некоторые из них прославились одновременным опубликование во всех мировых и региональных СМИ разоблачительных документов об уводе денег в офшоры, мошеннических схемах уклонения от налогообложения, сделках между крупнейшими корпорациями и национальными правительствами. Эти кампании имели не только медийный успех. Они сильно повлияли на характер современной мировой экономики. Помогли очистить её от многих грязных, подлых и подловатых форм ведения бизнеса. Вот Эдмонт и надеялся, что, когда наступит час «Х» и условия для этого созреют, ему удастся использовать глобальную сеть журналистов-расследователей так, чтобы его предупреждение сработало. Дай-то Бог. Мне Эдмонт импонирует. Я бы ему доверился. Хотя полной уверенности в том, что прошлый опыт должен служить для нас путеводной звездой, у меня нет. Ведь мы иные. У нас, что не исключено, всё по-другому. И сложиться может совсем не так, как в незапамятные времена. Зачем же закрывать себе такую возможность. Поэтому, для чего он передал мне этот дневник, не ведаю. Если в качестве пробного шара, оставляю на его совести. Моё дело, как сказочника, переложить текст на современный язык и опубликовать. Судить – ваш удел. На то вы и читатели. Вот он.   Меня зовут Сорий. Я начальник первой исследовательской колонии на Петии. Высоких форм разума на этой ближайшей от нас экзопланете выявлено не было. Поэтому Центр принял решение осваивать её как любую другую планету. Сначала обследовать на предмет рисков, возможной реакции гомеостазиса на вмешательство в её устройство, органику и энергетическую психо-ауру и наличие нужных нам или оригинальных богатств и ресурсов. Затем, естественно, в случае отсутствия противопоказаний, переходить к первичной эксплуатации. Если верно то, что пишут в исторических романах, капитаны бросили вести вахтенные журналы сотни лет назад. Зачем – если всё автоматизировано, контролируется тысячами датчиков, записывается, архивируется, дублируется так, что мышка не проскочит без регистрации. Меня подвигла возобновить эту забытую традицию уникальность ситуации, в которой я/мы оказались. Искусственный интеллект, управляющий колонией, молчит. Утверждает, будто всё в порядке, всё идёт штатно. Не выдаёт ни одной разумной версии. Однако мои подопечные продолжают исчезать. Ни одна группа из тех, которые мы разослали в разные точки Петии, и тех, которые послали их отыскивать, и тех, которые отправили им на помощь, не вернулись. Связь с ними прервана. От них не поступает никаких сигналов. Я/мы в информационном и интеллектуальном вакууме. Ведь нет даже никаких предположений относительно того, что могло с ними случиться. Искусственный интеллект продолжает настаивать на том, что никакие опасности на планете нас не подстерегают. Чтоб ему. Ситуация тупиковая. На станции нас теперь всего трое. Правила солидарности, которых мы обязаны придерживаться, требуют продолжения поисков. Я базу покинуть не могу. Мой удел – командовать. Хотя послал бы всё подальше и ринулся сам в бой – спасать своих, выяснять, кто утащил их в преисподнюю (если всё так, как подсказывают мне мои страхи), сразиться с тутошними демонами. Остаются двое моих подчиненных. Они могли бы составить группу последнего шанса. Их можно было бы «бросить на амбразуру». Но один из них – совсем малец. Стажёр. Неопытен. Не обстрелян. В настоящих переделках пока не бывал. Всего боится. То есть, не вариант. Второй – ещё хуже. Он со странностями. Как его включили в экспедицию, ума не приложу. Разговариваю с ним утром – он говорит со мной уверенным басом бывалого вояки. Всё знающего. Всё испытавшего. Готового к любой неожиданности. Отворачиваюсь, отвлекаясь на что-то, вновь оборачиваюсь к нему – передо мной трусливая лань, вздрагивающая от любого громкого звука. Не проходит и минуты, он превращается в склочную женщину, предъявляющую мне тысячи претензий, причём в темпе скорострельного пулемета. Потом в обед на общую трапезу выходит высокосветский барин, с такими замашками и апломбом, как если бы все должны вокруг него виться – подавать, убирать, плясать, да ещё к тому же задабривать его комплиментами. А ежели что не так, он мгновенно превращается в дикую кошку. Шипит. Визжит. Брызжет слюной. Вызывая единственное желание – здесь же, не сходя с места, удавить его к такой-то матери: т.е. нежно взять в объятия и не отпускать, пока тело не похолодеет. Проштудировал его личное дело. В нём записано: страдает многослойностью личностей и синдромом их легко возбуждаемой протрузии. Наделен способностью к принятию неординарных решений, которые стимулируются внутренними психосоматическими трансформациями на фоне диссоциативного расстройства идентичности, и проч. Любят медики наводить тень на плетень. На самом деле, просто душевнобольной. Страдает не этим непонятно чем, а раздвоением или растроением личности. Его место в психушке. А вот надо же, как жизнь складывается. Странно – не то слово. Только на них – вся надежда. Кого-то в последнюю вылазку мне всё равно нужно посылать. Ещё и имя у него чудное: Многоин. Звучит также дико, как его речи, когда он начинает невпопад излагать свои бредовые идеи. За те дни, что мы остались втроём, наслушался их на всю оставшуюся жизнь. Однако деваться некуда. Проведу инструктаж, забью их везделёт последними комплектами оборудования, припасенными на чёрный день, подключу дополнительные системы слежения и отправлю в неизвестность. Одновременно, следуя катехизису безопасности, не оставляющему мне ни малейшего выбора, включу таймер самоуничтожения базы. Таков закон. Вместе со станцией будут взорваны, превратятся в кварковую пыль все стартовавшие с неё везделёты. Все мои друзья. Все наши. Все первые поселенцы. Чтобы не дай Бог. Чтобы предотвратить расползание, распространение неизвестного. Последующие экспедиции разберутся, что к чему. Иначе нельзя. Прошло два часа. Всё случилось даже хуже, чем я ожидал. Везделёт вскоре после старта потерял управление. На мои команды и расспросы перестал реагировать. Его повлекло в сторону северных плато, переходящих в неисследованные нами красочные предгорья, покрытые густой растительностью. После чего он исчез из поля видимости. Датчики и системы контроля, как случилось и в прошлые разы, ослепли, а затем полностью вышли из строя. Я ещё немножко подождал в надежде на чудо, которого, конечно же, не произошло, затем сходил в опустевший медпункт, взял пару граненых стаканов и бутыль медицинского спирта – ни на что другое он теперь не был нужен – и вернулся в рубку. Следовать традиционным ограничениям, соблюдать порядок и занудливую дисциплину отныне делалось абсолютно бессмысленным. Для кого и для чего? Показывать пример? Рад бы, да некому. Блюсти боевую форму? Только ради того, чтобы погибнуть во всеоружии, также абсурдно, как и всё остальное. Обречь себя на то, чтобы сойти с ума от горя и самообвинений непонятно в чём? Нет уж, увольте. Лучше помяну всех друзей. Всех наших. Всех тех, кто в пути. У кого в груди огонь. Кому не всё равно. Первый стакан – в честь экспедиции. За время пути к Петии мы хорошо узнали друг друга. Сблизились. Сдружились. Сошлись. Разобрали все стены, существовавшие между нами, мешавшие чувствовать, понимать, ценить. Сделались одной семьей. Теперь её не стало. Или не станет. Пусть в той новой далекой жизни мы вновь окажемся вместе и насладимся тем, что не смогли. Тем, что не успели. Тем, что не срослось. Следующий – за наших любимых. За тех, кто дороже жизни. Кто превыше всего. За тех, ради кого дышим, действуем, творим. Рвёмся ввысь и обретаем крылья. За лучшее, что есть в нас. И всегда будет. Будет! Будет!!! Смотри-ка, как дивно пошёл. Уже половины нету. Будто только меня и ждал. Теперь – за большое братство. В каждом из нас – тысячи других «я». Каждый из тех, кто нас растил, учил, помогал и поддерживал, оставил в нас частицу себя. Своей силы. Своей мудрости. Своей доброты. Спасибо вам. Мы все уходим. Но как вы растворились в нас, так и мы пребудем в вашем сердце. В ваших воспоминаниях. В памяти тех, с кем соединила нас судьба. За вас. Чтобы вы никогда не сдавались. Были в состоянии всё превозмочь. Выдержать любые испытания. И чтобы вам не приходилось делать такой страшный выбор, как мне сегодня! Я выпил последний стакан. Бабахнул его о многослойную стену, защищавшую станцию от внешнего мира. Затем опустевшую бутыль из-под спирта. И тут случилось чудо, которого я так ждал. В которое не переставал верить. В моей голове возник образ Многоина. – Ну, и набухался ты, – улыбнулся он мне по-свойски, как бы похлопывая меня по плечу. – Не важно. Это дела не меняет. Главное – я познакомился и подружился с истинными хозяевами экзопланеты. Мы не могли их обнаружить, потому что они другие. Они живут в психофизическом пространстве. Сейчас они будут с тобой говорить. Не прошло и мгновенья, необходимого мне, чтобы очухаться, как в моей голове Многоина сменил образ добродушного медведя. Затем очаровательной русалочки, не перестающей грациозно отжимать свои волосы. Венценосной Клеопатры, красотой которой можно любоваться вечно. Крепкого орешка. Геракла. Посейдона. Кого-то из последних президентов. Наиболее достойного. Видимо, чем-то запомнившегося. Наконец, с дюжину образов, промелькнувших перед моим внутренним взором, сменил Патриарх. Настоящий. Величественный. Глубокие морщины и снежная седина которого лишь подчеркивали его спокойствие, уверенность и могущество. – Сорий, – обратился он ко мне. – Мы друзья. Мы хранители добра. Нас не нужно бояться. Мы пытались установить контакт с вами. С самого начала. С каждым из членов экипажа, кто вылетал нам на встречу. Но не могли. У нас не получалось. Все они психически одномерны. В них живёт только одна личность. Она заполняет всё пространство, не оставляя места для других. Только Многоин позволил войти в себя. Потому что в нём уживаются, не мешая друг другу, много личностей. И мы установили родство. Стёрли границы. Познали друг друга. Сделались одним существом. Спасибо, что ты тоже снял преграды. Сделался многомерным. Впустил нас в себя. С остальными будет сложнее. Но ты доказал, что это возможно. Все они живы и здоровы. Никто не пострадал. Просто шок от встречи с нашей цивилизацией оказался для них слишком сильным. Мы предпочли погрузить их в анабиоз. Однако, следуя твоему примеру, теперь выведем их из комы и тоже сделаем многомерными. – Да, Сорий, – Многоин сменил в моей голове Старца. – Всё складывается потрясающе. Нам необычно повезло. Это древнейшая цивилизация. Она не знает ни войн. Ни страданий. Ни горестей. Она добилась полного единения с природой. Для здешних носителей разума не существует ни расстояний, ни препятствий в общении. Поскольку они живут общением. Они постоянно в движении. Они перевоплощаются друг в друга. Снова и снова. И так без конца. Мы возьмём их с собой в себе. Вернемся на родную планету. И у нас, как и здесь, установится всеобщая любовь. Братство. Гармония. Мы принесем счастье всем. Абсолютное счастье. Всем без исключения. Пока Многоин говорил во мне, убеждал, сюсюкал и облизывал, я, делая вид, будто восторгаюсь вслед за ним, добрался до медпункта, открыл аптечку и маханул пригоршню энергетиков. Потом забрался, в чём был, под холодный контрастный душ. Не сразу, но образы у меня в голове ослабили хватку, и мне усилием воли удалось взять свою психосферу под контроль. Я вернулся в рубку, отключил все пульты и глубоко задумался. Вот оно как. У нас дома, на родной планете, давно уже всем заправляют меньшинства. Они сплоченнее. Энергичнее. Целеустремленнее. В садомазохистском порыве большинство отдало им власть и раболепствует перед ними, всячески каясь в прошлых прегрешениях и проявлениях дискриминации. Полагал, мы достигли дна. Больше отдавать кому-либо уже нечего. Нет, шалишь, есть. Господа будущего – создания с больной психикой, раздвоением и растроением и т.д. личности, психические многомеры. Они воцарятся в нашем обществе. Перестроят его под себя. Заберут себе всё. Наши чувства. Эмоции. Предпочтения. Нашу интимную жизнь. Наши тайны. Сокровенное знание. Нашу индивидуальность. То, что отличает каждого из нас. Делает непохожими. Удивительными. Уникальными. Это сейчас – времена примитивного шеринга, когда мы делимся друг с другом материальными благами: апартаментами, автомашинами, вырабатываемой энергией, информацией, творчеством, широкой гаммой услуг. В будущем в шеринг пойдут наши тела. Мысли. Чувства. Любые проявления индивидуальности. Наши души, наконец. Если мы пустим в наш мир монстров с этой экзопланеты. Если я разрешу им войти в нас, завладеть членами экспедиции и вернуться вместе с ними к нам в землю обетованную. А я не пущу. Не выйдет, господа! Конечно, придется заплатить очень высокую цену – моей жизнью и жизнью всех наших, которых они взяли в заложники. Но свобода стоит того. Лучше умереть, чем жить в рабстве, потеряв себя, свой личный сокровенный мир, свою индивидуальность. Превратившись во вместилище для праздно шатающихся психо-образов, для психо-пиявок, психо-иждивенцев и совсем непонятных созданий. А что будет, если они получат доступ к нашим технологиям перемещения в пространстве? Ужас. Они разлетятся по всей вселенной, уничтожая, захватывая одну цивилизацию за другой. Делая их все одинаковыми. Чудовищными. Безликими. Я такой грех брать на душу не буду. Сейчас размножу мой вахтенный журнал, закапсулирую, разошлю во все стороны света и повторно нажму красную кнопку самоуничтожения станции. Они, естественно, попытаются меня остановить. Сломать мою психику. Уже пытаются. Но у них ничего не получится. Обещаю. А вам, последующие поколения, самим решать, как быть дальше, как поступить, столкнувшись с таким выбором. Может быть, вы найдете противоядие. Может, станете мудрыми. Может, к тому времени сделаетесь совсем другими. Не знаю, какими. Главное – мы ценой своей жизни вас предупредили о поджидающей опасности. Она не застанет вас врасплох. Прощайте… © Н.И. ТНЭЛМ