Выпуск №7-8(132), 2018

Москва инициировала создание Евразийского экономического союза и формирование Всеобъемлющего Большого Евразийского партнерства. Дабы успешно продвигать оба эти геополитических проекта, Россия должна делать ставку на использование инструментария международного права, развитие регионального и трансрегионального интеграционного права и системную модернизацию своей собственной внутренней правовой системы. Соответственно интересам России отвечает сохранение такого главного качества ее правовой системы как открытость международному и наднациональному праву, укрепление и защита международного права, пресечение любых обвинений международного права в неэффективности или даже распаде. Все теоретические построения и заявления о том, что международное право находится в глубоком кризисе, противоречат объективной действительности и здравому смыслу. Они понадобились только для одного – чтобы получить свободу рук в международных делах. В действительности приверженность международному праву необходима как никогда. Без нее не восстановить нормальное международное сотрудничество, не обеспечить мир и решение глобальных проблем, не достичь всеобщего процветания. Только выступая в защиту международного и наднационального права, необходимо понимать, что именно они являются истинным правом – а национальное, напротив, очень часто лишь легитимирует беззаконие и варварство. Об этом много и авторитетно писали выдающиеся российские юристы начала ХХ века. Кроме того, международное право является ныне лишь частью мировой регулятивной системы*1.   Случайные или злокозненные претензии к международному праву О кризисе международного права говорят много и охотно. Как люди, сведущие в международном праве, так и те, кто имеют о нем весьма смутное представление. Утверждения о кризисе международного права превратились в расхожее место. Вот и на своей ежегодной пресс-конференции для российских и иностранных журналистов в начале года Мининдел России С.В.Лавров не забыл о нем упомянуть*2. В Российском совете по международным делам его уверенно причисляют к одной из безусловных тенденций мирового развития последнего времени. « Если мир действительно вступает в исторически протяженный период нестабильности и конфликтов, – пишет, в частности, гендиректор РСМД Андрей Кортунов, характеризуя перспективы международных отношений на период с 2018 по 2024 год, – …, а происходящая на наших глазах эрозия базовых норм международного права сохранится, то эти негативные тенденции будут, несомненно, сказываться и на отношениях между Москвой и Брюсселем »*3. Однако, анализируя контекст, в который встроены высказывания о кризисе международного права, легко убедиться в том, что имеется в виду на самом деле вовсе не международное право как таковое, а нечто другое. В одних случаях – правоприменение. Согласитесь, между правом и правоприменением – дистанция огромного размера. В других – различия в толковании нормы международного права. За последние годы таких различий накопилось, действительно, критически много. И свои позиции в их отношении государства менять явно не собираются. В-третьих – попытки отдельных стран и групп государств приватизировать международное право. Их претензии на то, чтобы судить и наказывать других. Их уверенность в том, что им закон не писан*4. Насколько справедливы упреки, адресуемые международному праву, заслуживает самого тщательного разбирательства. Ведь на нем строятся все международные отношения. Держится мировая экономика. На приверженность международному праву ссылаются все национальные конституции*5. Внутреннее право государств приведено в соответствие с взятыми ими на себя международными обязательствами. Это в прошлом действующее международное право не смогло предотвратить ни колониальную эксплуатацию народов, ни Первую и Вторую мировые войны, ни превращение человеконенавистнических теорий в практическую политику. Причин две: (1) характер господствовавшей тогда политической культуры, позволившей разделить мир на цивилизованную и нецивилизованную части со всеми вытекающими юридическими последствиями, и (2) претензии на национальную исключительность и, соответственно, превосходство над другими. Современное международное право совсем иное. В нормативном плане оно базируется на Уставе ООН, выступающем, по сути, в роли конституции всего мира, которой должны подчиняться как любые другие международные договоры, так и конкретное поведение государств*6. В функциональном – обеспечивается Советом Безопасности ООН, которому вверена монополия на превентивные и/или принудительные меры. В нравственном – содержит высшие принципы поведения, которыми должны руководствоваться все его субъекты, включая неприменение силы, невмешательство во внутренние дела, суверенное равенство и т.д.*7 Мы должны быть благодарны современному международному праву за очень многое. Его заслуга – в том, что нам удалось избежать Третьей, на этот раз, термоядерной войны. В его рамках была ликвидирована колониальная система, и состоялся подъем быстро растущих экономик. Без эксцессов прошел распад социалистической системы и Советского Союза. В какой-то степени современное международное право сделалось самой большой универсальной ценностью, самым важным достоянием человечества. Его нужно защищать и оберегать. Особенно сейчас, в нынешней очень не простой международной обстановке. А оно, напротив, подвергается постоянным нападкам. Иногда целенаправленно, чтобы получить возможность играть краплеными картами. Когда-то по инерции, следуя моде на его шельмование. В каких-то случаях по незнанию. С учетом этого, хотелось бы разъяснить, что именно международное право является истинным правом, в отличие от национального. Что его достоинства и недостатки нужно оценивать очень сбалансированно. Предоставляемые же им возможности – использовать во благо поддержания мира, форсированного развития и самого широкого международного сотрудничества. Таким потенциалом современное международное право реально располагает.   Легенда о слабости международного права Эту легенду с первого курса юридических вузов, с первой же лекции по основам или теории права или международного права вдалбливают в головы студиозусов. Так было много и не так много лет назад, когда мы делали только первые шаги в университетской науке. То же повторяют и сейчас. По какому-то нелепому, накрепко затверженному трафарету. Будто международное право – какое-то не такое право. Неправильное право. И вообще недоправо. Право, твердят все в один голос, – это когда за каждой нормой есть угроза принуждения. Когда есть санкция за нарушение. Когда рядом всегда централизованная сила, которой надо бояться и которая обеспечивает соблюдение. Во внутреннем национальном праве все это есть. Соответственно с ним все правильно. А в международном праве ничего этого нет. Соответственно с ним всё неправильно. Приведенная посылка неверна сама по себе. Покажем это чуть позже. Сначала выясним, действительно ли международное право, современное международное право такое уж беззубое. Отнюдь. Современная мировая экономика и международное сообщество устроены таким образом, что за соблюдение международного права, за политическую стабильность, приверженность господству права и благожелательное правовое регулирование награждают страны позитивными стимулами. Напротив, за нарушение международных обязательств бьют по их интересам и возможностям и очень больно. Наглядный пример – Люксембург. Хотя можно привести и многие другие. Он не входит в круг ведущих мировых держав, не обладает мощной промышленностью, вообще настолько маленький, что на карте Европы не сразу различишь. А по уровню благосостояния и доходам на душу населения возглавляет рейтинг среди всех стран Европейского Союза. Ответ на вопрос почему, лежит на поверхности. Мировая экономика и международное право отблагодарили таким образом страну за сплоченность политической элиты, за те базовые характеристики, которые они сумели придать своему обществу, деловому климату, законодательству, признав за ней статус одного из крупнейших (!) мировых финансовых центров, «тихой гавани» для хранения и управления финансовыми средствами. Даже на пике мирового экономического кризиса и кризиса суверенной задолженности в Европейском Союзе мировые рейтинговые агентства продолжали присваивать Люксембургу высший – ААА*8. Напротив, те страны, которые обвиняются в коррупции, терроризме, в массовых или широкомасштабных нарушениях, непредсказуемости, вольном обращении со своими международными обязательствами, объявляются зонами риска. Их долговые обязательства получают «мусорный статус». Они лишаются возможности получать кредиты, необходимые для нормального, стабильного экономического развития, под низкие проценты. Их бизнес, их компании платят за все втридорога. (1) За риски, проистекающие из политической, экономической и законодательной нестабильности, которые могут угрожать репатриации капиталов. (2) За риски, связанные с тем, что страна и ее компании окажутся не в состоянии проводить оплату по процентам. (3) За риски, состоящие в том, что страны, в которые вкладываются иностранные инвесторы, в случае дальнейшего ухудшения положения могут попасть в состояние дефолта, их компании – обанкротиться, вложенные же в них деньги – сгореть*9. Вот и получается, что мировая экономика и международное право наказывают за отклонение от того стандарта, который они задают, почище любого принуждения. Наказывают «рублём», долларом, евро. Наказывают, существенно осложняя условия ведения бизнеса, подрывая перспективы экономического развития. К тому же и механизмы принуждения, которыми располагает современное международное право, довольно разнообразны. Некоторые из них постоянно находятся под светом юпитеров. Это, в частности, Совет Безопасности ООН, Орган по разрешению споров ВТО, международная уголовная юстиция, региональные инструменты и т. д. Другие известны гораздо меньше. Между тем, они вынуждают расплачиваться и раскошеливаться за допущенные нарушения. Скажем, Ирак захватил Кувейт, и вскоре был выбит из него международной коалицией. Это помнят все, кто знакомился с историей современных международных отношений. Менее известно то, что затем против Ирака было подано несколько сот тысяч исков, удовлетворенных международными арбитражными инстанциями. Не стоит забывать также, что международное сообщество обладает широкой гаммой контрольных механизмов, негативное заключение которых служит основанием для введения самых разнообразных санкций: от мягкого политического давления, потери имиджа и т. п. – до самых решительных. В числе таких механизмов – МАГАТЭ, ФАТФ, контроль за нераспространением ракетных технологий и передачей вооружений, договорные органы ООН в области прав человека и многие другие*10. Таким образом, представления о международном праве как о чем-то, неподкрепляемом принуждением, просто не соответствует действительности. Они и впрямь легенда. Причем сильно устаревшая и обветшавшая. Но дело даже не в этом. Столь же устаревшими и сомнительными являются представления о том, что национальное право такое эффективное, поскольку оно держится на централизованном принуждении, осуществляемом государством.   Сомнительное наследие этатистских концепций Они казались особенно привлекательными в XIX веке. Прочно владели умами. Претендовали на то, чтобы все адекватно объяснять и в то время, несомненно, неплохо отражали правовую реальность*11. Хотя уже тогда на их односторонность и ограниченность уверенно указывали многие теоретики права*12. В соответствии с ними правила поведения черпали свою легитимность в государстве. Получали свое выражение в нормах, устанавливаемых государственной властью. Обеспечивались государством. Монополия на принуждение признавалось за государством. Международное право регулировало отношения между государствами. Единственными субъектами и творцами международного права считались государства. Когда в XX веке настала эра международных межправительственных организаций, их тоже включили в круг субъектов, но при том понимании, что они являются производными и пользуются лишь теми полномочиями, которыми их наделили государства. То, что такое видение правовых установлений представлялось достоверным, во многом было связано с неразвитостью гражданского общества; гораздо более низкой, по сравнению с нынешними временами, диверсификацией социальных связей; узостью электоральной базы, из которой были исключены многие важные группы населения; простотой товаров и услуг, которые предлагал рынок. Вместе с тем, даже тогда этатистские концепции пробуксовывали, стоило их привлечь для уяснения феномена Ост-Индской компании, действовавшей вполне автономно от Соединенного Королевства. Или Боливарского движения, избавившего Латинскую Америку от внешнего господства. Или такую, столь известную и популярную максиму, как «что хорошо для «Дженерал Моторс», хорошо – для Америки». Не говоря уже о естественном праве, вообще не вписывающемся в этатизм. И на сегодняшний день государственный аппарат является центральным звеном общественного устройства, а ведущими субъектами и творцами международного права остаются государства. Но правовая реальность настолько эволюционировала, что постулаты этатистских концепций не могут за нею угнаться. Они дают не только ее упрощенную, но и искаженную картину. Международное право во все большей степени регулирует не только и не столько отношения между государствами, сколько отношения внутри государств. Оно устанавливает стандарт, следуя которому, государства создают на национальном уровне сходные или близкие условия для жизни, получения образования, учреждения предприятий, ведения бизнеса, обеспечения безопасности, обмена информацией, организации президентских, парламентских и местных выборов и т. д. Иначе говоря, формируют условия, позволяющие частным лицам, группам лиц, коммерческим и некоммерческим организациям в целом ряде отношений чувствовать себя и работать в других странах, как в своих собственных. По мере углубления интеграционных процессов на смену классическому международному праву приходят наднациональные правовые системы, которые регулируют отношения в пределах национального государства как органической части гораздо более широкой общности, частью которой они становятся. В этом плане наднациональное право по своим базовым характеристикам приближается к внутригосударственному. Лишь способ его формирования остается другим*13. В том, что касается права прав человека, оно вообще на 99,9% и 9 в периоде регулирует отношения между государством и индивидом и обязательства государств перед индивидом, дополняя их лишь международным механизмом контроля за их соблюдением*14. (Вспомним о том, что говорилось выше по поводу принуждения). Даже тогда, когда адепты этатистских концепций утверждают, что, в отличие от всех других субъектов права, только государства являются творцами международного права (напрямую или через создаваемые ими международные организации), они сильно лукавят. Государства-члены Европейского Союза попытались принять т. н. Конституцию для Европы. Не получилось. Население Франции и Нидерландов на референдумах проголосовало «против». Лишь спустя несколько лет государства-члены провели гораздо более скромный текст Лиссабонского договора через национальные парламенты. ЕС и США попытались под покровом тайны заключить трансатлантическое соглашение. И эти планы были сорваны населением малой Европы. Против них выступили самые разные инициативные группы, общественные организации и движения, методично опровергающие медоточивые заверения лидеров ЕС и США*15. Поднялась столь мощная протестная волна, что сначала Европейская Комиссия, ведущая переговоры по мандату, полученному от Совета ЕС, вынуждена была согласиться на введение мер транспарентности. Чуть позже она пошла на широкое публичное обсуждение с социальными партнерами некоторых ключевых положений возможного будущего соглашения*16. Наибольшее неприятие со стороны бизнеса вызвали проекты статей о государственно-частном арбитраже. Этот институт юридической защиты иностранных инвесторов широко использовался ранее самим Европейским Союзом в отношениях со странами Азии, Африки и Латинской Америки, поскольку он выгоден более сильным партнерам и обеспечивал экономическую экспансию интеграционного объединения, его государств-членов и их компаний. Однако в связке США – ЕС именно США оказывались более сильным, напористым, даже нахрапистым партнером. В результате Брюссель пошел на попятный в отношении проекта статей о государственно-частном арбитраже и предложил американцам учредить постоянно действующий международный суд по защите инвестиций. Предполагалось, что его деятельность окажется под контролем общества. Он будет придерживаться единых подходов. Применять единые критерии. Следить за преемственностью практики. Вашингтон встретил предложение с прохладцей. С приходом в Белый дом Дональда Трампа переговоры были заморожены. Скорее всего, временно – летом 2018 г. президент США по итогам переговоров с председателем Европейской Комиссии Жан-Клодом Юнкером пообещал их возобновить, но в несколько других целях и в совершенно ином формате*17. Зато многосторонние переговоры уже под эгидой ООН были продолжены, и в самом интенсивном ключе*18. Но корректировать нормы международного права могут не только группы людей или самые разные лоббисты, генерирующие большое влияние, но и отдельные индивиды. Причем вплоть до резолюций Совбеза ООН. Наиболее известный случай – дело Кади*19. Истец жаловался в Суд ЕС на то, что его неправомерно включили в санкционный список ООН против террористов и пособников терроризма. Суд ЕС нашел, что нормативный акт, в котором Совет ЕС, дословно повторяя резолюцию Совбеза ООН, вводил его во внутреннее право интеграционного объединения, противоречит публичному порядку ЕС*20. В итоге по инициативе Франции, Великобритании и США резолюция Совета Безопасности ООН была пересмотрена. Она пополнилась механизмами опротестования проектов решений профильного комитета ООН теми, кого предлагалось включать в список*21. Еще только один пример из нашей собственной практики. Нас пригласили принять участие в подготовке конвенции ООН о частных полицейских и военных компаниях. Ввиду той угрозы, которую они представляют для суверенитета государств, поддержания международного мира и правопорядка*22 и соблюдения гуманитарного права*23, составили текст, возвращающий национальному государству монополию на применение силы. Однако нас вежливо вывели из состава рабочей группы. Выяснилось, что конвенция была заказана самими частными полицейскими и военными компаниями для легализации и легитимации их деятельности. Они же финансировали проектные группы и соответствующую часть секретариата ООН. Вывод однозначен: в том, что касается международного права, этатистские концепции, как минимум, сильно отстали от жизни. Или, как ещё более определенно пишет Поль Б. Стефан из Университета Виргинии, «прежнее понимание международного права как чего-то создаваемого суверенными образованиями и для их потребления приказало долго жить». И далее: «В настоящее время формирование и имплементация международного права всё в большей степени зависят не от традиционных политических властей, а от частных лиц. С международным правом случилось то же самое, что и с другими публичными услугами, которые привычно воспринимались, как предоставляемые государством – школами, тюрьмами, энергетикой и транспортными системами – произошла его приватизация»*24. Но ведь во внутренней жизни государств ситуация точно такая же. Государственные функции сделались настолько многочисленными и разнообразными, что государство начало избавляться от многих из них, передавая их отправление общественным организациям и частному капиталу. Некогда в его руках были энергетика, транспорт, информация, инфраструктура, коммуналка, дороги, порты, аэропорты, магистральные трубопроводы, социалка, образование, здравоохранение, пенсионная система, банки. Короче говоря, всё. Сейчас это всё (в разной степени и с использованием различных схем и механизмов) приватизировано. Вплоть до тюрем*25. Частные полицейские и военные компании мы уже упоминали. В одних странах – в большей степени. В других – в чуть меньшей. В зависимости от уровня развития. Соответственно регулировать все эти сферы без участия социальных партнеров, без участия тех, кто осуществляют практическую деятельность и контроль, государство просто не может. Кроме того, законодательство, за которое отвечает государство, является на настоящий момент лишь частью регулятивной системы, а его институциональная система дополняется органами и институтами, подменяющими государственные или представляющими альтернативу. Речь, в первую очередь, о кодексах саморегуляции бизнеса и профессий*26, деонтологии той или иной деятельности, сводах лучшей практики и так далее. Большую нагрузку принимают на себя примирительные процедуры. Подключение к ним лиц, имеющих опыт судебной деятельности, как предусматривается пакетом поправок в соответствующее российское законодательство, поднимает их авторитет, повышает профессионализм и обеспечивает преемственность*27. Побочным эффектом должно стать уменьшение нагрузки на судебную систему, в частности на суды различных инстанций, работающие в больших городах. Хорошо известная деталь: в Японии в досудебном порядке разрешается 90% споров гражданско-правого характера. Очень большой позитивный вклад в становление хорошего делового климата вносят третейские суды при торгово-промышленных палатах. Зачастую они оказывают помощь бизнесу, не в меньшей степени, нежели государственные коммерческие суды. Но дело даже не в этом. Главное – поведенческие стереотипы задают в нынешних условиях не государства, а общества.   Эксперты, не помнящие родства В конце XIX века юридическая наука в России достигла высочайшего мирового уровня. Она вышла на самые передовые рубежи. Во многом благодаря проведенным тогда кардинальным социально-экономическим реформам. Хорошо известно, что именно российские юристы писали проекты международно-правовых конвенций, принесших успех знаменитым, знаковым Гаагским конференциям мира 1899 и 1907 годов*28. В России, как и повсюду в мире, по-прежнему чтят имя Фёдора Ф. Мартенса, проводят мартеновские слушания, помнят о его огромном вкладе в становление современного гуманитарного и в целом общего международного права*29. Но наши юристы по совершенно непонятным причинам склонны забывать, насколько богатое наследие оставили нам российские правоведы и теоретики права второй половины XIX -начала XX веков. Среди них особенно выделяется (питерская) школа правовой мысли российского зарубежья. Выдающимися представителями этой школы были Г.Д. Гурвич, М.А. Таубе и другие. Они доказывали (если пользоваться современной терминологией), что право может быть эффективным только в том случае и тогда, когда оно является эманацией общества, а не государства*30. Люди живут в обществе, а не государстве – оно лишь часть. Трудятся в рамках общества, а не государства. Делают бизнес, ориентируясь на потребности общества. Все они находятся под контролем общества в гораздо большей степени, нежели государства. Они подчиняются в первую очередь, и главным образом предписаниям, исходящим от общества, установкам, которые оно поддерживает. Общество – главенствующее начало и для государства, и для правового поведения индивида. Общество всегда первично, а государство вторично. Более того, государство должно обслуживать интересы общества. Если оно не справляется с возложенными на него обязанностями, его всегда можно заменить. Нередко так и происходит. Напротив, если в обществе складываются гармоничные отношения между обществом, государством, бизнесом и личностью, государства и общество получают стимул для уверенного, стабильного, энергичного развития, для поступательного движения вперед по ступеням прогресса. Очевидно, что такие воззрения, закладывающие основы социологии права, очень далеко отстоят от постулатов этатистских концепций, противоречат им, перечеркивают их по ряду параметров. Зато они очень хорошо помогают понять, почему такое-то законодательство безукоризненно соблюдается, а такое-то будет бесконечно нарушаться, каким условиям нужно следовать для того, чтобы законодательство, принимаемое государством, было эффективным и действенным, а идеалы господства права из лозунга превращались в правовую реальность. Однако их ценность этим никак не исчерпывается. Российские евразийцы первой и второй волны, в частности П.Н. Савицкий, любили Г.Д. Гурвича, М.А. Таубе и других представителей данной школы правовой мысли также за те выводы, которые вытекают из их антиэтатистских построений. Для решения однотипных задач и противостояния угрозам народы могут объединяться в большие общности. Так раз за разом и происходило на просторах Большой Евразии. Но именно это евразийцы и стремились доказать. Истинным правом является вовсе не национальное, а международное. Национальное право – это инструмент огораживания территорий, отмежевания от других, установления диктата над своим собственным населением и индульгенция на использование насилия в отношении других. Национальное право в нечистоплотных руках – это орудие грабежа, препятствие на пути международных контактов, мировой торговли, свободы передвижения, утверждения всего передового. Как раз такую роль национальное право нередко играло в Средние века. Чтобы этого не допустить и нужно международное право. Оно ломает границы. Оно создает наднациональную общность. Преодолевает замкнутость. Противостоит монополии национального государства на применение насилия. Устанавливает общие минимальные стандарты. Оно по определению отвечает высшим требованиям справедливости и нравственности. А мифы о централизованном принуждении, без которого право как бы вовсе и не право – удачный трюк, понадобившейся для того, чтобы поставить все с ног на голову, и обеспечить себе тем самым свободу рук. Так, М.А. Таубе настаивал на «общности и солидарности всех цивилизованных народов – той самой взаимной культурной связанности или зависимости», которая и является основой международного права, появляющегося в результате ограничения воль*31. Г.Д. Гурвич писал: «Международное право есть наиболее общая, наиболее охватывающая часть права; над ним не возвышается никакой дальнейшей правовой системы, на которую она могла бы опираться. Напротив… все остальные области опираются и восходят к правопорядку международному. Легко усмотреть, что отсюда непосредственно вытекает необходимость отнесения международного права к праву социальному»*32.   Если звезды зажигают Любые правовые теории, как и теории вообще, всегда немного спекулятивны. Односторонни. Претенциозны. Даже если то же самое можно сказать о максиме, согласно которой истинным правом является только международное право, это не меняет главного – отталкиваясь от нее, можно вполне обоснованно утверждать: 1. Шельмовать современное международное право, предъявлять ему претензии, было бы ошибкой. Очень большой. Капитальной. Роковой. Современное международное право – самая большая ценность, настоящее достояние, которыми мы располагаем. Оно охраняет и оберегает нас. Служит нашим интересам. Помогает пресекать попытки исказить его, подмять под себя, поставить на службу односторонним интересам. Оно содержит институты, противостоящие диктату и самоуправству. Его ядром служат императивные нормы, на которые мы делаем ставку – неприменения силы, невмешательства во внутренние дела, суверенного равенства государства, мирного разрешения споров и т.д. 2. На протяжении более двух десятилетий Россия создавала национальную систему права, открытую для самого широкого международного сотрудничества и заимствования всего самого передового и полезного, что есть в международном и зарубежном праве. Это наше преимущество, а не недостаток. Ведь мы выступаем в качестве лидеров интеграционного процесса на постсоветском пространстве. Мы служим сцепкой, сплачивающей другие страны Евразийского экономического союза, ОДКБ, СНГ. Мы выступили застрельщиками формирования Всеобъемлющего большого евразийского партнерства (ВсеБЕАПа). Реализация обоих геополитических проектов возможна лишь при сохранении за нашей правовой системой прежнего качества. Избавляться надо лишь от перегибов, от того, что ущемляет национального инвестора и национального производителя по сравнению с иностранными, от того, что мешает эффективно защищать страну, экономику, общество, граждан от внешнего диктата и навязывания стране стандартов, противоречащих ее традициям и интересам. 3. Позитивным зарядом современного международного права, его колоссальным потенциалом надо уметь пользоваться. И работать в этом отношении максимально энергично. Желательно с опережением. Чтобы не обижаться на те или иные постановления ЕСПЧ, а вынуждать его рассматривать десятки, сотни, тысячи исков против тех стран, которые практикуют дискриминацию, двойные стандарты, беззаконие, прикрываясь громкими словами о том, что они самые передовые, самые демократичные, самые продвинутые. В эти сказки можно было поверить только до глобального экономического кризиса, кризиса суверенной задолженности, миграционного, дестабилизации всего Большого Ближнего Востока и насильственной смены режима на Украине, развязывания информационной войны и всего остального. Чтобы не дожидаться невыгодных нам решений Органа ВТО по урегулированию споров, а привлекать к ответственности страны, вводящие ограничительные меры на осуществление экономической деятельности, экономических проектов в любых областях, на доступ к рынкам, за любой маломальский нанесенный ими ущерб. Тем более, за вызванные ими многомиллиардные потери. Чтобы любое сотрудничество с террористами и террористическими организациями получало должную международно-правовую оценку. Чтобы не путать реалполитик с жестким политическим преследованием за все случаи нарушения международного права и взятых на себя международных обязательств. Пока в этом отношении Россия очень сильно недорабатывает. 4. Международное сотрудничество находится на переломе. В движение пришли огромные массы людей. Тектонические сдвиги происходят в мировой экономике. Всё новые позиции отвоевывает очередная технологическая революция. Первоочередной характер приобретают кибербезопасность и освоение прикладных возможностей искусственного интеллекта. На повестке дня - осуществление больших трансрегиональных инфраструктурных проектов. Все это требует разработки новых правил игры, изобретения нового правового регулирования. Необходимо находиться в авангарде этой работы. Тем более что у Москвы есть сейчас очень нужные организационные рамки ее проведения – БРИКС, ШОС, ЕАЭС, Всеобъемлющее Большое Евразийское партнерство. Особенно последнее. Оно вполне может стать прообразом правового регулирования, которое впоследствии получит всеобщее признание. 5. В кризисе находится не международное право, а правоприменение. Право подрывается его произвольным толкованием. Оно извращается претензиями на национальную исключительность и вседозволенность. Соответственно, бить надо не по международному праву, а по всем этим противозаконным проявлениям, нелегитимным действиям, беззаконию, образчик которых дают особенно последние санкции США против России*33. Или, иначе, по попыткам создать под себя другое, параллельное международное право, не имеющее ничего общего ни с моралью, ни нравственностью, ни справедливостью. Не допускать, чтобы сбился прицел. У российской политической элиты, государственных структур и экспертного сообщества есть для этого все необходимые возможности. © Марк ЭНТИН, профессор МГИМО МИД России, профессор-исследователь БФУ, Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник Института Европы РАН Впервые опубликовано в №2/2018 ЖЗСП в несколько иной редакции. *1 We must do our outmost not to return to the Middle Age legal practice. Moscow has launched the Eurasian Economic Union. It has initiated the creation of the All-embracing Great Eurasia partnership. To go ahead with the promotion of both geopolitical projects Russia needs to rely on international law instruments, the development of regional and interregional supranational law, and the concise modernization of its internal legal system. If it is so, it is in its interests to enhance such key quality of its internal legal system as the openness towards international and supranational law, to stick to international law and to protect it, to impede blaming it for inefficiency or even disintegration. All theories and speeches explaining or pretending that international law is in deep crisis are nonsense. They are used to have free hands in world politics. International law is needed now more than ever. It is indispensable to restore normal international cooperation, to secure international peace, to solve global problems, and to achieve prosperity. When insisting on superiority of international law in world politics we need to remember that it is only international and supranational law that is a true law contrary to national which is on many occasions not more than legitimization of irresponsibility and barbarity. Russian lawyers of the beginning of XX century insisted on that with vigilance. At the same time international law is only a part of world regulatory system. *2 Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2017 году, Москва, 15 января 2018 года, сайт МИД России, 15.01.2018, http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/3018203 *3 Кортунов А.В. Россия и Европейский Союз: четыре сценария на будущее, сайт РСМД, 18.01.2018, http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/rossiya-i-evropeyskiy-coyuz-chetyre-stsenariya-na-budushchee/ *4 Все эти моменты подробнейшим образом обсуждались на всех Ежегодных собраниях Российской ассоциации международного права последнего времени, в том числе на последнем, состоявшемся в Москве 29-31 января 2018 г . *5 В частности часть 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации предусматривает: «4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». *6 Толстых В.Л. Курс международного права: учебник. М.: Волтерс Клувер, 2010, 1056 с. *7 Что предотвратило формирование однополярного мира, который, вопреки всеобщему заблуждению, никогда не существовал. См. Энтин М.Л., Энтина Е.Г. Международное право в эпоху перемен / Современное международное право: глобализация и интеграция: LIBER AMICORUM в честь профессора П.Н. Бирюкова: сборник научных статей . Воронежский государственный университет, Воронеж: Издательский дом ВГУ, 2016. С. 216-237. *8 Standard&Poor's confirms Luxembourg's "AAA" rating with stable outlook. On 15 September 2017, the rating agency Standard&Poor's (S&P) once again confirmed Luxembourg's "AAA" credit rating and assigned the country a stable outlook, The official portal of the Grand Duchy, September 15, 2017, http://www.luxembourg.public.lu/en/actualites/2017/09/18-aaa/index.html *9 Поэтому, по состоянию на январь-февраль 2018 г., доходность по российским ОФЗ составляет 7,4% годовых. Примерно на этом же уровне она у госбумаг Мексики, Индии, Иордании, Бангладеш. Выше, по понятным причинам у Пакистана – 8,5%, ЮАР – 8,6%, Бразилии – 9,8%. Напротив, 10-летние гособлигации США обеспечивают доходность всего в 2,7%, 10-летние бонды Италии – 2,1% и Испании – 1,4%, бумаги Великобритании – 1,5%. Наконец, у самых надежных странах она стремится к нулю: в Японии – 0,1% и Германии – 0,02%. Приводится по: Комраков А. Минфин предпочитает не видеть будущих рисков, Независимая газета, №18(7210), 30.01.2018. С.4. *10 Причем осуществляющие контроль на общепланетарном уровне дополняются зачастую не менее эффективными региональными механизмами. См., например: Региональные группы по типу ФАТФ, сайт Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и финансирования терроризма, http://www.eurasiangroup.org/ru/eag/regional_bodies.php *11 Среди наиболее видных представителей правового этатизма конца XIX – начала XX вв. обычно называют таких теоретиков права, как И. Бентам, Д. Остин, П. Лабанд, К. Бергом и др. *12 Поляков А.В., Тимошина Е.В. Общая теория права: Учебник, 2-е изд. СПб.: Издательский дом СПбГУ, 14.10.2017. *13 Европейское право. Основы интеграционного права Европейского Союза и Евразийского экономического союза: Учебник . М.: Норма, 2018. *14 Энтин М.Л. Международные гарантии прав человека: опыт Совета Европы. М ., 1997. *15 Об одном из сотен альтернативных докладов см.: Johnston I. NHS could be part-privatised if UK and EU agree controversial TTIP trade deal, expert warns. The Government would not be able to make key decisions about the NHS because ministers would be constrained by the trade deal, the report warns, Independent, February 21, 2016, http://www.independent.co.uk/news/uk/politics/nhs-could-be-part-privatised-if-uk-and-eu-agree-controversial-ttip-trade-deal-expert-warns-a6888516.html *16 Оно было организовано в 2014 г., затем вновь в 2016 г. с учетом тех новых идей и предложений, которые были обкатаны ранее. См.: European Commission launches public consultation on a multilateral reform of investment dispute resolution, European Commission news archive, Investment, Brussels, December 21, 2016, http://trade.ec.europa.eu/doclib/press/index.cfm?id=1610 *17 Sabur R., Allen N. Donald Trump and Jean-Claude Juncker agree deal to stave off trade war, The Telegraph, July 26, 2018, https://www.telegraph.co.uk/news/2018/07/25/donald-trump-jean-claude-juncker-agree-deal-stave-trade-war/ *18 The Multilateral Investment Court project. Since 2015 the European Commission has been working to establish a Multilateral Investment Court, European Commission news archive, Dispute settlement, October 20, 2017, http://trade.ec.europa.eu/doclib/press/index.cfm?id=1608 *19 Arret de la Cour (grande chambre) rendu le 3 septembre 2008 dans les affaires jointes C-402/05 P et C-415/05 P Yassin Abdullah Kadi et Al Barakaat International Foundation contre le Conseil de l'Union europeene et la Commission des Communautees europeennes, http://cdre.eu/72-documentation-en-ligne/justice/jurisprudence/1066-cjue-3-septembre-2008-aff-c-402-05-p-et-c-415-05-p-yassin-abdullah-kadi-et-al-barakaat-international-foundation-c-conseil-de-l-union-europeenne-et-commission-des-communautes-europeennes *20 Энтин М.Л. Установление косвенной юрисдикции Суда ЕС над резолюциями Совета Безопасности ООН, Интернет-журнал «Вся Европа», №9(36), http://alleuropa.ru/?p=2502 *21 Противоположное мнение о том, что благодаря постановлению Суда ЕС по делу Кади ЕС не только не отгородился от международного права, а даже помог ему, см.: Krenzler H.G., Landwehr O. 'A New Legal Order of International Law': On the Relationship between Public International Law and European Union Law after Kadi / Ulrich Fastenrath, Rudolf Geiger, Daniel-Erasmus Khan, Andreas Paulus, Sabine von Schorlemer, and Christoph Vedder, From Bilateralism to Community Interest: Essays in Honour of Bruno Simma, DOI:10.1093/acprof:oso/9780199588817.003.0063 *22 О чём самым простым и доходчивым языком разъясняется даже на популярных сайтах для начинающих юристов. См., например: Ahmeti A. Privatization of warfare as a new challenge for International Law, International association for political science students, September 29, 2014, https://www.iapss.org/wp/2014/09/29/privatization-of-warfare-as-a-new-challenge-for-international-law/ *23 Privatization of war, The Montreux Document on pertinent international legal obligations and good practices for States related to operations of private military and security companies during armed conflict, International Committee of the Red Cross, https://www.icrc.org/en/publication/0996-montreux-document-private-military-and-security-companies *24 Stephan P.B. Privatizing International Law, University of Virginia School of Law, Virginia Law and Economics Research Paper No. 2011-02, March 7, 2011, 59 p., https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1780468 *25 Mason Co. International Growth Trends in Prison Privatization, The Sentencing Project, August 2013, 22 p., https://www.sentencingproject.org/wp-content/uploads/2015/12/International-Growth-Trends-in-Prison-Privatization.pdf *26 Тихомиров Ю.А. Саморегулирование: способы и границы правового регулирования, Доклад на VIII Международной научной конференции «Модернизация экономики и общественное развитие», Москва, 3-5 апреля 2007 г., https://www.hse.ru/data/799/776/1238/Tihomirov.doc ; Привалов О. Последний шанс для саморегулирования. В июле президент РФ подписал закон, реформирующий систему саморегулирования в строительстве, Коммерсант.ru, 24.01.2017, https://www.kommersant.ru/doc/3057662 *27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием примирительных процедур», «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального конституционного закона «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Верховном Суде Российской Федерации», Федеральный конституционный закон «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» и Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» в связи с совершенствованием примирительных процедур», «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации в связи с совершенствованием примирительных процедур». *28 Валеев Р. Историческая роль России в проведении Гаагских конференций мира, История государства и права, 2009, №12. *29 Воронин Е. Русская школа права профессора Ф.Ф.Мартенса и современное международное право. К 170-летию со дня рождения, Международная жизнь, https://interaffairs.ru/jauthor/material/1393 *30 Гурвич  Г.Д. Философия и социология права : Избранные сочинения / Пер. М. В. Антонова, Л. В. Ворониной, СПб.: Издательский Дом СПбГУ, 2004, 848 с. *31 М.А. Таубе, Вечный мир или вечная война? (Мысли о Лиге Наций), Берлин, 1922, с. 15, 27–28. *32 Гурвич Г.Д. Введение в общую теорию международного права. Конспект лекций . Вып.1, Прага, 1923, с.102. *33Новые антироссийские санкции США вступили в силу, Аргументы и факты, 27.08.2018, http://www.aif.ru/politics/world/novye_antirossiyskie_sankcii_ssha_vstupili_v_silu ; Сущенцов А. Стратегические последствия антироссийских санкций США, Россия в глобальной политике, 28.07.2018, https://www.globalaffairs.ru/global-processes/Strategicheskie-posledstviya-antirossiiskikh-sanktcii-SShA-18871 ; Angela Dewan, Russia sanctions: What you need to know, CNN, August 2, 2017, http://edition.cnn.com/2017/07/25/europe/russia-sanctions-explainer/index.html

В воскресенье, 26 августа саксонский город Хемниц праздновал свой юбилей – 875 лет, к слову, он на четыре года старше Москвы. Однако в заранее запланированный на целых три дня ход торжеств и веселья вмешался Его величество случай, причём, трагический: воскресным утром был зверски зарезан 35-летний немец, Даниэль Х., как позже выяснилось - переселенец из Советского Союза (даже удивительно, что всё последующее не связали с происками России, как известно, всеми силами стремящейся подорвать германскую демократию). Поскольку национальность преступников в первых сообщениях о трагедии стыдливо не была упомянута, то местные жители, с некоторых пор успешно вспомнившие давние навыки чтения между строк и понимания всех недосказанностей, сразу поняли: речь идёт о мигрантах, которых фрау канцлерин со столь опрометчивым радушием пригласила в страну. Позже это подтвердилось: в главных подозреваемых числятся сириец и иракец. Надо сказать, что произошла хемницкая трагедия тогда, когда в Германии ещё не спáло общественное возбуждение, вызванное не менее ужасным преступлением: мигрант зарезал врача на глазах его десятилетней дочери. Ну, а если вспомнить истории более давние, то перечень криминальных деяний со смертельным исходом, не говоря уже о нелетальных преступлениях против личности, вроде избиений и изнасилований, и вовсе будет весьма внушительным. И виновными оказываются сплошь мигрантские молодцы призывного возраста, хотя в тот момент, когда Ангела Меркель распахивала двери перед дорогими гостями, речь шла в основном о страдающих стариках, женщинах и детях. В общем, совсем немудрено, что чаша терпения вот-вот должна была переполниться, и, волей случая, произошло это в Хемнице, истоки имени которого учёные возводят к понятному всем славянам названию Каменец. Городской праздник пришлось прервать раньше, поскольку возбуждённые горожане стали собираться на стихийные сходки, на которых звучали крайне экстремистские высказывания типа «это наш город» и «народ – это мы». Разумеется, нельзя исключать, что к середине дня кое-кто уже успел размяться пивком, а то и чем-либо покрепче, поэтому полицейские уговоры разойтись не всеми были восприняты с должной покорностью. Однако, по уверениям полицейских чинов, выславших на улицы усиленные наряды, вечер и ночь прошли спокойно, а три-четыре драки да задержание за неподчинение требованиям полиции – для четвертьмиллионного города не великая трагедия. Но в социальных сетях уже бушевала настоящая буря. Тут же пошли слухи: убитых было двое. Позже оказалось, что ещё два человека были «всего только» серьёзно ранены в поножовщине. Это ещё полбеды. Но вот правые и левые группировки не могли упустить такую возможность появиться на улицах и потому призвали своих единомышленников не только со всей Саксонии, но и из близлежащих федеральных земель – Саксонии-Анхальта и Бранденбурга. Левая организация «Хемниц нацифрай» созвала сторонников под свои знамёна к 17 часам, а правопопулистское гражданское движение «Про Хемниц» – к 18.30. Но всех опередили бодрые ребята – футбольные болельщики, которые уже к 16.30 решили подтянуться всё к той же голове Карла Маркса (скульптура работы советского ваятеля Льва Кербеля, память о том, что во времена Германской Демократической Республики город назывался Карл-Маркс-штадт). В понедельник в Хемнице сложилась обстановка, которую власти и газеты решили оценить как угрожающую. Тем более что, по данным министра внутренних дел Саксонии Роланда Вёллера, к протестующим присоединились любители побузить чуть не со всей Германии: из Северного Рейна – Вестфалии, Нижней Саксонии, Тюрингии, Берлина. Поначалу рассчитывали, что демонстрантов будет где-то около 3 тысяч, но в итоге их собралось чуть не втрое больше. Политики, вплоть до главы кабинета министров и президента страны, отделывались округлыми сентенциями, в которых всё было настолько же правильно, насколько и бесполезно. Специально для любителей статистики: в ходе демонстраций, по данным полиции, было ранено 20 человек, из которых двое – стражи закона. Германские СМИ старательно делали всё, чтобы представить трагедию, давшую старт всем событиям, как простой бытовой скандал, бог знает, почему обернувшийся поножовщиной. Ну и конечно, никакой роли неприязнь к мигрантам в этом не сыграла. Как вы могли подумать такое? Не обошлось и без обычных в таких случаях полуриторических вопросов из серии «куда же смотрит полиция». Дескать, почему она допустила стычки, не развела по углам левых и правых, которые, заметим, и собрались-то именно затем чтобы вволю помутузить друг друга. Но если присмотреться к действиям полиции повнимательнее, то многие недоумённые вопросы отпадут сами собой (см. «Германия: кого бережёт полиция?»). Андрей ГОРЮХИН

Начнём с того, что представители германской полиции проявили достаточную самокритичность (см. «Германия: место происшествия – Хемниц», №7-8(132), 2018), признав, что в день массовых демонстраций в Хемнице она отработала небезошибочно. И не допустить ещё больших безобразий стражам порядка, говорят они, удалось с огромным трудом. Во что, надо заметить, как-то не особенно верится. Почему? Да хотя бы потому, что у полиции были припасены спецмашины, оборудованные водомётами, но вводить в действие их так и не пришлось. Разве это не свидетельствует о том, что до крайних сложностей ситуация всё же не обострилась? Попытки прорыва оцепления были? И что тут необычного? А чего нужно было ожидать от здоровых парней, приехавших с явным намерением от души подраться? Того, что они хороводы водить будут? Вроде бы отмечены случаи, когда мигрантов гоняли по улицам с вполне недвусмысленными намерениями. Разумеется, полиция, делала всё, чтобы это пресечь. Но если бы власти имели рабочую связь с лидерами мигрантских общин, то куда проще было бы их предупредить, чтобы в день демонстрации они не высовывались, как говорится, во избежание. Кстати, митинги протеста, пусть и не такие многолюдные, прошли не только в Хемнице, но и в других городах Саксонии. Так что манёвр силами для полиции в это день был довольно затруднителен, хотя для крупных мероприятий обычно свозят полицейских со всех близлежащих городов, а, порой и из соседних федеральных земель. Но в некоторых средствах массовой информации «свидетели и очевидцы» упорно настаивали на том, что присутствие полиции на демонстрациях в Хемнице было явно недостаточным. Что отвечают на это профессионалы? Вот точка зрения главы одного из профсоюзов германских полицейских Эрнста Вальтера. Происшедшее в Хемнице, считает он, весьма наглядно продемонстрировало, что одной только полиции недостаточно, чтобы адекватно отреагировать на подобные ситуации. Там более, что и федеральная и земельная полиция уже многие годы страдает от постоянного сокращения штатов. Сейчас, по мнению Э.Вальтера, в масштабах всей страны не хватает как минимум 20 тысяч полицейских. В подразделениях быстрого реагирования, на которые в случаях, подобных хемницкому, ложится основная нагрузка, сейчас заняты только шесть из каждых десяти рабочих мест. Руководитель ещё одного профсоюза полицейских – Оливер Мальхо – разделяет такую точку зрения, при этом называя ещё одну грань проблемы: сегодня через социальные сети можно в считанные часы мобилизовать массу людей. Полиции крупного, по германским меркам, города, чтобы отреагировать на подобные приготовления, надо держать в постоянной готовности несколько сотен специально обученных полицейских. Сам О.Мальхо скрепя сердце признаёт, что это совершенно нереально. Без большого риска ошибиться, можно отметить, что профилактическая работа, что в левой, что в правой части экстремистского спектра явно оставляет желать лучшего. Но это уже входит в обязанности отнюдь не стражей порядка, а сотрудников ведомства по охране конституции, то есть политической полиции. Неужто и там такой же кадровый голод? Саксонские защитники конституционного строя заняли удобную позицию. Они упирают на то, что предупреждали полицейских, что демонстрации будут более многолюдными, чем ожидалось. Подходит ли к этому случаю позиция «мы прокукарекали, а там хоть и не рассветай»? Об этом пусть судят их сограждане. Тем более что рыцари плаща и компьютера направили коллегам соответствующую депешу за какие-нибудь три часа до начала событий. При всей важности обеспечения порядка во время массовых демонстраций, нельзя упускать и причин, приведших к такому проявлению недовольства. Убийство Даниэля Х. стало своего рода спусковым крючком, но недовольство начало копиться задолго до этого и даже до того, как в Германии появились строптивые и лишённые законопослушности «новые» мигранты, разительно отличающиеся от «старых». Некоторые эксперты считают даже, что неприязнь к «понаехавшим» в Саксонии гораздо значительнее, чем в Венгрии или Польше, которых в ЕС склоняют на всех углах за их упорный отказ принимать у себя положенную долю мигрантов. К суждениям одного из них стоит отнестись внимательно (см. «Этого следовало ожидать», №7-8(132), 2018). Александр ВАРВАРИН

В середине июля мейнстримовская и таблоидная британская пресса получила шанс разродиться серией алармистских публикаций, объединённых, похоже, условной рубрикой: «"Новичок" снова в бою». Печальная новость о скоропостижной смерти 44-летней Дон Стёрджес, обитавшей в 300 метрах от злополучного ресторана, в котором в марте столовались Сергей и Юлия Скрипаль в день отравления, раскрутила фантазию журналистов и их как всегда анонимных источников в спецслужбах. А министр обороны Великобритании Гэвин Уильямсон, видимо, по долгу службы, прямо обвинил Москву в убийстве несчастной британки. Наиболее популярная версия сводилась к тому, что Дон и её партнёр, 45-летний Чарльз Роули, могли обнаружить либо тот самый контейнер, в котором в Солсбери якобы завезли смертоносный яд, либо шприц с остатками отравляющего вещества. Непонятно одно: как это могло случиться, если место отравления Скрипалей не только оцеплено до сих пор, но за эти пять месяцев было многократно прочёсано, просканировано и пальпировано специалистами по химзащите в своих ставших памятными по снимкам в прессе размахаистых бесформенных балахонах? Опять же, как быть с прежней распиаренной версией, что «Новичка» нанесли на ручку двери в доме, где обитали Скрипали? А почему забыли про пропитанную боевым ядом гречку? И куда подевалась первоначальная версия сотрудников Скотланд-Ярда, что эта пара употребила «героин или нечистый курительный кокаин»? Одновременно «Дейли мейл» – заметим, далеко не самая брезгливая из таблоидов, охотно подхватила целенаправленную «утечку» из спецслужбистских сфер, что главной исполнительницей в составе группы из шести российских джеймсбондов была… агентша Главного разведывательного управления. Имя не называется. Поймать не удалось, поскольку она, мол, давно уже покинула пределы острова. Постпредство РФ при ОЗХО (Организации по запрещению химического оружия) отреагировало незамедлительно: «Насколько глупой они считают Россию, чтобы «вновь» использовать так называемый «Новичок» в разгар чемпионата мира по футболу...?» Не менее эмоционально, что оправдано в условиях гибридной психологической войны Британии против России, прокомментировал нелепую ситуацию в интервью деловой газете «Взгляд» бывший член комиссии по биологическому оружию ООН, химик Игорь Никулин: «Они четыре месяца всё там исследуют, они уже и дом Скрипаля пытались снести, кладбище и скамейку, на которой сидели Скрипали... Там же каждый сантиметр земли должен быть исследован. Но в итоге находят контейнер (из-под «Новичка»). Уровень компетенции сотрудников Скотланд-Ярда ниже всякой критики. Сотни сотрудников «нюхали» землю и только через четыре месяца смогли выявить каких-то подозреваемых, которые якобы смогли вылететь в Россию в тот же день. Это смешно». По большому счёту, происходящий фарс отнюдь не смешной. В начале августа администрация США в ультимативной форме потребовала от России в течение трёх месяцев(!) поклясться, что никогда более не допустит применение нервнопаралитических боевых отравляющих веществ, как это произошло в английском Солсбери. Иными словами, Вашингтон требует от Москвы сделать, тем самым, признательное показание и взять на себя вину за отравление Скрипалей. Подготовлен и новый пакет санкций: полный запрет на экспорт в Россию электронных устройств и комплектующих двойного назначения. И это лишний раз показывает, что дело не в фейковом убийстве Скрипалей, а в продолжении войны санкций. Глава Смоленской площади Сергей Лавров был вынужден в очередной раз напомнить: за все эти месяцы ни США, ни Великобритания, ни какая-либо другая страна «не предоставила ни единого факта в подкрепление подобных утверждений». Более того, «в рамках ОЗХО мы уже как три года получили подтверждение на основе всех мыслимых инспекций, что процесс химического разоружения Российской Федерации завершен». Зато США, которые были обязаны также завершить уничтожение своих арсеналов химического оружия, попросили отсрочки, вплоть до начала 2020-годов. «Так что, скорее, нужно говорить, что есть проблемы с химическим разоружением у США», – подчеркнул Лавров. Не меньшее подозрение вызывает система контроля за химическими ядовитыми соединениям в секретной лаборатории в Портон-Дауне. Одно время здесь же велись разработки и бактериологического оружия. Достоверно известно, что здесь же в 1950-1960 годы производили зарин и синтезировали боевое отравляющее вещество CS. Здесь же располагаются лаборатории для исследований. В последние годы в Британии зарегистрировали несколько смертей «при странных обстоятельствах» учёных, занимавшихся экспериментами с химическими препаратами. Кстати, последняя по времени инспекция Портон-Дауна проводилась лет 30 назад. Символично и временное совпадение на этот раз реальной трагедии в Солсбери и нового витка русофобской кампании, ведущейся Лондоном, который бойкотировал Чемпионат мира по футболу в России. Приведу мнение Марии Балябиной с радиостанции «Спутник»: «Чемпионат мира по футболу принес в разные страны не только радость побед национальных сборных и горечь поражений, но и вести из "сердца тьмы". Так или иначе в кадр репортажей попадают российские улицы и веселые люди, которые никого не убивают, домой приезжают болельщики с фотографиями, рассказами и подарками. Дымовая завеса вокруг России начинает потихоньку рассеиваться. И тут очень кстати на сцену выходят двое неизвестных, которые куда-то улетели еще 4 месяца назад». Между тем, прискорбное состояние и не менее ядовито-туманные перспективы двустороннего сотрудничества оценил посол России в Великобритании Александр Яковенко. Местные власти ведут себя то непредсказуемо странно, то вызывающе оскорбительно. Непонятно не только то, почему Лондон нарушает международное право и не допускает российских экспертов к расследованию дела об отравлении химическим веществом своих граждан, но почему уничтожаются важнейшие улики. Зачем кремировали домашних животных Скрипалей? Зачем лишили следствие возможности исследовать останки Доны Стёрджес, которую также кремировали? Посол делится своим вполне обоснованным возмущением: «Британцы отказываются сотрудничать с нами в рамках реализации договора по запрещению химоружия. На все наши вопросы, которые мы задали в Гааге, получили очень формальные ответы. Это какой-то международно-правовой произвол!» Попутно правящий кабинет (см. «Сподобится ли Тереза Мэй стать новой Маргарет Тэтчер», №1(95), 2015) последовательно сворачивает все двусторонние связи, прибегая, в том числе и к тактике проволочек. Дипломатам, которые должны заменить 23 своих коллег, высланных под надуманным обоснованием, намеренно затягивают выдачу британских виз. «Средний срок ожидания – год-полтора. Это абсолютно ненормально, такого нет ни с одной страной! Британское правительство просто блокирует обновление состава дипмиссии», – подводит итог Александр Яковенко. Оптимистичное предсказание, сделанное в марте после событий в Солсбери бывшим британским послом в Москве Энтони Брентоном, что через несколько месяцев в двусторонних отношениях появится повышательный тренд, не сбылось. «Дело Скрипаля» – это долгоиграющая пластинка. В музыкальном аппарате (juke box) эту композицию будут заказывать вплоть до тех пор, пока не будет разработана и осуществлена новая антироссийская спецоперация. Прогноз тем более вероятен, что многочисленные нелепости в этой мутной истории бьют по репутации правящего кабинета (см. «Нестыковка» может стать хэштегом в деле Скрипаля», №5(130), 2018). И в этом контексте имеет право на существование такая экзотическая версия происходящего, принадлежащая колоритному аналитику Юрию Баранчику: «Вопрос заключается лишь в одном – какая британская спецслужба и прикрывающая её элитная группа внутри Британии ведёт свою войну с Мэй и её правительством».

Теолог и бывший директор Саксонского земельного центра политического образования Франк Рихтер хорошо известен германской общественности благодаря своим попыткам наладить диалог между группами населения, стоящими на диаметрально противоположных позициях. Он считает принципиально важным выяснить, в чем же причины того выплеска гнева, который все наблюдали на улицах Хемница. Ф.Рихтер не стремится никого оправдать, но считает, что без того, чтобы докопаться до корней проблемы, все попытки её решения будут бесплодны. Он признаёт, что в Германии люди правых взглядов всё чаще готовы для достижения своих целей прибегать к насилию. Причём, в Саксонии этот образ действий, по его мнению, распространён шире, чем в других землях. Но в последних событиях в Хемнице, кроме футбольных хулиганов и убеждённых неонацистов на улицы вышли люди, которых социологи обычно относят к буржуазному среднему классу. Как же дело дошло до того, что законопослушные граждане переступили грань, отделявшую их от склонных к насилию экстремистов, и встали с ними в один строй? С одной стороны, мы уже давно наблюдаем, как все шире распространяется утрата доверия к политикам и это отнюдь не только саксонский феномен, считает Ф.Рихтер. Он характерен для всей Германии, более того – для всей Европы, а во многом – и для всего мира. Дело в том, что политики оказываются беспомощными перед лицом многих экономических тенденций, они не могут эффективно урегулировать или решить стоящие перед социумом проблемы. С другой стороны, если вести речь о германском обществе, то в нем образовывается всё больше лакун, в которых нарушаются принципы справедливости. Причём, это не субъективные ощущения обиженного человека, а очевидные факты. Они относятся к распределению доходов, к нарушению прав собственности. Во многих стратах буржуазного общества растёт страх оказаться за бортом жизни, выпасть из привычного круга. Но разве жителям Восточной Германии живётся настолько плохо? Если сравнивать их с беженцами из Сирии или Сомали, говорит Ф.Рихтер, то, конечно, вовсе не плохо. Но в сравнении с жителями других земель Германии, картина выглядит совершенно иначе. За минувшие 10-15 лет рост реальных доходов был незначительным, а то и вовсе отсутствовал. Немало и тех, у кого доход вообще снизился. В то же время у отдельных представителей общества доходы невиданно выросли. Надо ли пояснять, как это сопрягается с ситуацией, при которой люди, проработавшие всю свою жизнь, в старости обречены на полунищенское существование? Вот отсюда и рождается ощущение вопиющей несправедливости, которое неумолимо раскалывает общество. У многих жителей Восточной Германии укоренилось убеждение, что они не только являются «немцами второго класса», но и обречены оставаться ими навсегда. Надежды на то, что большой разрыв в доходах между Западом и Востоком когда-нибудь исчезнет, уже развеялись, и это оказывает на людей дополнительное психологическое давление, указывает Ф.Рихтер. Следует также учесть и фактор, который можно назвать синдромом возрастного озлобления. Что это такое? Многие пожилые люди, пережившие период общественных трансформаций, – речь идёт не только о том, что довелось испытать гражданам бывшей ГДР, но и об изменениях, вызванных глобализацией в «старой» ФРГ, – прониклись ощущением, что они полностью утратили влияние на то, как может сложиться их собственная жизнь. И это недовольство вполне способно выплёскиваться на улицы, говорит Ф.Рихтер. Причём оно может быть обращено против иностранцев, хотя вызвано вовсе не ими. Ведь «понаехавших» в Хемнице сравнительно мало. Откуда же такая острая неприязнь к ним? По мнению Ф.Рихтера, это вызвано не столько реальным негативным опытом общения с мигрантами, сколько воображаемой боязнью того, какие дополнительные перемены могут эти люди привнести в и без того непростую жизнь многих саксонцев. И те, кто в принципе неприязненно относится к мигрантам, умело подогревают такие страхи, пополняя, таким образом, ряды недовольных. Но это вовсе не значит, что у людей нет реальных причин для недовольства. «Мы в Германии сейчас сталкиваемся с особой формой терроризма, которой не было ещё несколько лет назад», – говорит Ф.Рихтер. – Всё это вселяет в людей страх. И интеграция приехавших в Германию мигрантов оказалась делом гораздо более сложным, чем нам это казалось поначалу». Дело ещё и в том, что после 1990 года, то есть после присоединения ГДР к ФРГ, в пяти «новых» землях Германии, в том числе и в Саксонии, заметно снизилась численность населения. Причём, на Запад переехала значительная часть политически, экономически и научно активных граждан. Те, кто остался, как утверждают социологи, чувствуют себя покинутыми и легче поддаются на простые и заманчивые посулы правых. Кстати, Германия здесь не исключение: аналогичная ситуация в сельскохозяйственных регионах Франции и в тех областях Британии, где особенно активно поддерживают «Брекзит». К тому же адепты капитализма в его нынешнем либеральном изводе, сверх всякой разумной меры возвеличивающем личность и оставляющем её в одиночестве на поле конкурентной борьбы с себе подобными, должны были бы объяснить своей доверчивой пастве простую истину: там, где есть выигравшие, всегда есть и проигравшие. А «лузеры», оказавшись загнанными в угол или даже просто почувствовав себя таковыми, могут поддержать сторонников силовых решений или даже сами перейдут к активным действиям. Так вот, на востоке Германии все эти феномены сошлись воедино и знание этого помогает понять, почему люди там реагируют на нестандартные ситуации резче, чем на Западе, считает Ф.Рихтер. Каков же выход? Эксперт не предлагает панацеи, напротив, он советует прибегнуть к хорошо известному способу. С людьми нужно просто доверительно разговаривать – изо дня в день, не избегая острых тем, а, наоборот, стараясь максимально откровенно донести свою позицию. Конечно, сейчас, когда местных политиков столь мощно клюнула в известное место птица мудрости, они тоже принялись активно общаться с населением, стремясь успокоить его. Да только не поздно ли? Сделай они это намного раньше, результаты могли бы быть лучше. Может, и до резкого взрыва недовольства дело не дошло бы? Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ

Ситуация в Хемнице остаётся довольно напряжённой. Партия Альтернатива для Германии и антимигрантское движение ПЕГИДА объявили, что проведут «молчаливый марш», пройдя по городу в траурном молчании, а организация «Про Хемниц» тоже заявила о намерении провести митинг. На это раз городская полиция запросила поддержки у земельного министерства иностранных дел и им, разумеется, было обещано всё по полной программе вплоть до конной полиции. Левые не были бы сами собой, если бы не пообещали выйти на антидемонстрацию под лозунгом «Сердце вместо ненависти». В общем, в Хемнице ещё долго скучно не будет… Между тем, появилась масса показательных деталей об одном из предполагаемых убийц Даниэля Х. Этот 22-летний иракец предъявил полиции два удостоверения личности и оба «полностью фальсифицированы». Мало того, административный суд Хемница сообщил, что сей активный молодой человек подлежал высылке из ФРГ ещё в 2016 году. Его надо было отправить назад в Болгарию, через которую бойкий соискатель европейских благ и проник в Германию. Но сделать это не удалось потому, что (внимание!) власти действовали так неспешно, что истёк полугодовой срок его высылки, предусмотренный законом. Ничего не скажешь, красиво! Теперь чиновники будут долго и нудно разбираться, кто же всё-таки прощелкал клювом, вместо того, чтобы вовремя избавиться от дорогого гостя. А он, оказывается, продемонстрировал изрядную вёрткость, дважды посетив (это с поддельными-то бумагами!) Нидерланды, где он, надо полагать, и отсиживался от высылки из ФРГ. Похоже на то, что в юридических консультантах у этой публики недостатка нет. Пока же министерство иностранных дел Швейцарии предприняло неординарный шаг: предостерегло своих граждан от посещения соседней страны. Это что же такое в Европе творится-то, а? Сергей ПЛЯСУНОВ

Не приведёт ли разлад в натовском семействе к «Туркэкзиту»* Первые залпы, предварявшие бурно разыгравшуюся затем торгово-экономическую войну между США и Турцией, раздались 1 августа. Вашингтонская администрация проштамповала чёрную метку для министра внутренних дел Турции Сулеймана Сойлу и министра юстиции Абдулхамита Гюля. За что такая немилость? Министрам вменено в вину насильственное удержание протестантского пастора Эндрю Брэнсона, гражданина США, проживавшего в районе Измира. Власти обвиняют священника в контактах (с намёком на коллаборационизм) с запрещённой в Турции Рабочей партией Курдистана и с ФЕТО, боевой организацией фетхуллачей – сторонников архи-противника Эрдогана, имама Гюлена (см. «Фетхулла Гюлен, "господин Учитель"», №3(119), 2017), предположительно стоявшего за абортированной попыткой государственного переворота в июне 2016 года. Пастора упрятали за решётку ещё в 2017 году, но недавно сменили гнев на милость: с тюремных нар он переведён под домашний арест. Сейчас Брэнсон экстренно понадобился для многоходовой партии по принуждению Турции к послушанию. Брэнсон – не причина, а только предлог для массированной атаки США на всё более несговорчивого президента Реджепа Тайипа Эрдогана, превратившегося в главного самоуправного ослушника, из-за которого Турция перестала вписываться в формат верного трансатлантического вассала. Через десять дней после того, как тамошних министров подвергли американскому остракизму, администрация США ввела пошлины на турецкий алюминий (20%) и на сталь (50%). В принципе этот шаг был ожидаем после того, как с 1 июня президент Трамп начал попридавливать «своих, чтобы чужие боялись»: аналогичные протекционистские меры были приняты в отношении ближайших партнёров и союзников – стран Евросоюза, а также стран-участников НАФТА (трёхстороннее Соглашение о свободной торговле 1992 года) – Канады и Мексики. Разница в том, что пошлины на турецкие металлы ровно в два раза выше, чем для остальных. Ирония заключается в том, что резкое похолодание двусторонних отношений формально оправдывается 232-й статьёй закона о расширении торговли от 1962 года, что даёт право правительству США воздвигать протекционистские барьеры в случае, когда это обусловлено «интересами национальной безопасности». Каким образом турецкий алюминий и сталь угрожают национальной безопасности США – не объясняется. Впрочем, ответ следует искать в трамповском традиционном комментарии в Твиттере: «Наши отношения с Турцией в настоящий момент не очень хорошие» (“Our relations with Turkey are not good at this time!”). Видимо, санкционные меры призваны улучшить диалог двух стран, подняв ставки в предполагаемом торге, в чём англосаксонские нации на протяжении нескольких веков (особенно, когда они «правили морями» – главными торговыми путями) не знали себе равных. Однако есть большие сомнения в том, что с наследниками Блистательной Порты, ныне черпающими вдохновение в османском периоде своей истории, удастся продуктивно разговаривать на языке ультиматумов и шантажа. Что подчеркнула в редакционной статье лондонская «Индепендент»: «Теперь, когда г-н Трамп превратил г-на Брэнсона в тотемный символ, турки едва ли смогут его отпустить, чтобы не показаться слабыми». На фоне серии недружественных акций США, как и следовало ожидать, президент Турции (см. «Что сулит туркам четвёртая пятилетка Эрдогана», №6(131), 2018) вновь набрал очки в среде своих избирателей. Он снова продемонстрировал уверенность в своих силах, что не могло не понравиться гордым потомкам османов: «Против Турции проводятся различные кампании, не обращайте на них внимания. Если у них есть доллары, то у нас есть наш народ, право и Аллах». Он указал на «бесперспективность попыток оказать экономическое давление на Турцию» и призвал администрацию Трампа «вернуться в правовое русло». В качестве ответной меры Анкара ввела дополнительные пошлины на американские табачные изделия (60%), алкоголь (140%), автомобили (до 120%), косметические изделия (до 60%) и пригрозила, что перекроет доступ на турецкий рынок для бытовой электроники. Эрдоган публично заявил: «Мы объявим бойкот электронным товарам из США. У них есть iPhone, но, с другой стороны, в мире есть Samsung. У нас в стране есть местная марка телефонов Venus Vestel, будем применять их». В принципе американский удар по турецким металлам оказался болезненным, потому как аукнулся и на финансовом рынке. Лира рухнула сразу на 20%. Всего с начала года турецкая валюта обесценилась на 37%. Доходность десятилетних бондов Турции приближается к 20%. Внешний долг оценивается в 250 млрд долл., а это в два раза превосходит валютные (долларовые) резервы центробанка (см. «Турция: шелковые сети долга», №5(77), 2013). Ранее, в июле международное рейтинговое агентство Fitch понизило суверенный рейтинг Турции до «BB» с «BB+» в иностранной валюте и подтвердило «негативный» прогноз. Главное в применении в качестве оружия американского доллара и международных финансовых институтов, где опять же верховодят западные банки и правительства, в том, что правительству Эрдогана, как и правительству Дмитрия Медведева после введения санкций в 2014 году, де-факто перекрыли доступ на рынки заимствования капитала, позволявший Анкаре вместе с притоком иностранных инвестиций развиваться вопреки дефициту платежного баланса. Предчувствуя беду, турки действовали на упреждение. Прозрение вкупе с разочарованием в главном спонсоре НАТО наступило после неудавшегося госпереворота лета 2016 года, в котором угадывался американский след (см. «Турция: Эрдоган пропалывает электоральное поле», №7-8(112), 2016). Мятежники почему-то свободно использовали находящуюся в Турции военно-воздушную базу НАТО «Инджирлик». Три ключевых полка, участвовавших в заговоре, почему-то входили в турецкий корпус быстрого реагирования НАТО. Накануне блиц-драмы американский посол в Турции Джон Басс почему-то встречался с высокопоставленным турецким офицером. В проправительственной прессе бывшего командующего натовской группировкой в Афганистане американского генерала Джона Ф.Кэмпбелла почему-то назвали одним из ключевых фигур заговора против президента Эрдогана, которого вроде бы планировали убить. В очередном приступе глубокого взаимного «недопонимания» двух стран НАТО важна не только и даже не столько финансово-экономическая составляющая, сколько вероятные геополитические последствия. Не случайно Эрдоган, будучи эксцентричным, подверженным эмоциям, но весьма прагматичным политиком, предупредил: «Если США не начнут уважать суверенитет Турции и не докажут, что они понимают вызовы, стоящие перед нашим народом, наше партнерство может оказаться под угрозой». Едва ли речь пойдёт о «Туркэкзите» из НАТО, но возобладавшая в последние годы многовекторная внешняя политика Турции может материализоваться в новых уже не символических, но формальных и скреплённых печатями на документах альянсах. * «Туркэкзит» – словообразование по аналогии с «Брекзитом», подразумевающее в этом контексте возможный выход (exit) Турции из Североатлантического альянса.

Широкий жест нового правительства Испании, решившего в июне приютить африканских беженцев, собранных на судне «Аквариус» и отвергнутых не менее новым кабинетом министров Италии, вызвал противоречивые и многозначительные последствия. Не успели отзвучать аплодисменты гуманитарных организаций после высадки 629 человек в порту города Валенсии, как наступили суровые будни с их бесчисленными проблемами. А менее чем через два месяца всё тот же злополучный «Аквариус» с нелегалами на борту снова начал курсировать по Средиземному морю. На этот раз судну была уготована роль «Летучего голландца»: не только Италия и Мальта, но и другие страны громко препирались, отказываясь принять у себя иммигрантов в количестве всего 141 души, спасённой у берегов Ливии. А что же Испания, чья ставшая более открытой миграционная политика снова подверглась серьёзному испытанию? Социалистическое правительство во главе с молодым премьер-министром Педро Санчесом на этот раз оказалось менее гостеприимным. «Испанские порты – не самые близкие, поэтому они не являются самыми безопасными», – заявили журналистам в мадридском дворце «Монклоа», резиденции председателя правительства. И намекнули, что на этот раз позаботиться о несчастных следовало бы Франции, ведь «Аквариус» курсирует ближе к берегам этой страны. Правда, в пику центральным властям Испании мэрия Барселоны изъявила готовность приютить натерпевшихся пассажиров судна в Каталонии, стремящейся к самостийности, но её голос не был услышан. Что касается Европейской Комиссии, то она ограничилась выражением «полной дипломатической поддержки» странам, которые согласятся взять на себя это бремя. Возникшую ситуацию лаконично прокомментировал вице-премьер, министр внутренних дел Италии Маттео Сальвини: «Это судно – собственность Германии, оно зафрахтовано французской гуманитарной организацией, экипаж иностранный, находится в водах Мальты под флагом Гибралтара. Плыви, куда хочешь, но только не в Италию!» – написал он в «Твиттере». Несмотря на это, Рим вскоре согласился принять несколько десятков детей с «Аквариуса». Тем временем нарастает приток нелегальных иммигрантов в Испанию из Марокко через испанские автономные территории Сеута и Мелилья, являющиеся фактическими анклавами Евросоюза в Северной Африке, растёт число утлых баркасов, на которых беженцы прибывают к побережью Андалусии. Судя по всему, июньский щедрый жест Мадрида был воспринят ими как приглашение на бал. Но теперь правительство расценивает возникшую ситуацию как близкую к чрезвычайной, обвиняя в нынешнем хаосе своих предшественников в «Монклоа», которые не сумели достичь договорённости с властями Марокко о сдерживании эмиграции, и не позаботились о выделении необходимых средств для оказания помощи новоприбывшим. Достаётся и Брюсселю – за бездействие и промедление с предоставлением финансовой помощи. В срочном письме П.Санчес попросил ассигновать дополнительно 35 миллионов евро, ссылаясь на то, что с начала года в Испанию прибыли уже около 24 тысяч беженцев. В свою очередь, Еврокомиссия напомнила, что с 2014 года эта страна получила на решение миграционной проблемы 692 миллиона евро из бюджета ЕС. Любопытно, что состав людей, ищущих убежище в Европе, становится всё более интернациональным. Так, среди немногим более чем 140 беженцев, спасённых «Аквариусом» в августе, были граждане Сомали, Эритреи, Бангладеш, Камеруна, Ганы, Кот-д'Ивуара, Нигерии, Сенегала, Марокко и Египта. Сергей ИЛЬИН Многочисленные нелегальные иммигранты, легко преодолевающие высокие сетчатые заборы в Сеуте и Мелилье, пользуются помощью специализированной мафии. Стоимость каждого «прыжка в Европу» – 200 марокканских дирхамов, или чуть более 18 евро, сообщает мадридская газета «Паис» со ссылкой на конфиденциальный доклад гражданской гвардии (жандармерии). Такой платёж обеспечивает желающему войти в группу тех, кто пользуется «крышей» мафии, внутри которой действуют определённые нормы поведения. Жёстко организованные структуры управляются «президентами» и «премьер-министрами», а также несколькими «офицерами». Они занимаются урегулированием конфликтов, вспыхивающих в среде мигрантов, собирают с них деньги и наказывают провинившихся. Только заплатившим упомянутый «налог» позволено участвовать в штурме заборов. Главари мафии определяют его место, назначают точный день и час операции. Непосредственный штурм ограждения происходит под командованием «офицеров», которые отдают приказ забрасывать марокканских и испанских полицейских камнями, метать в них экскременты, сосуды с кислотой и известью.

Или нас ждёт английская версия Трампа? С начала августа британский политический политикум, пусть даже разъехавшийся на каникулы, жадная до сенсаций в мёртвый сезон пресса и вдумчивая публика выдвигают разные версии. Зачем отставнику Борису Джонсону, скоропостижно покинувшему пост министра иностранных дел, понадобилось именно сейчас и в такой дерзкой форме наносить оскорбление мусульманкам, которых он сравнил за их закрытые одеяния с «грабителями банков» и «уличными почтовыми ящиками», предложив подумать о законодательном запрете на ношение паранджи (burqa)?.. Но вначале вспомним о том, что бывший бойкий журналист, побывавший столичным мэром (см. «Лондонский «царь Борис» защитил свой титул», №5(66), 2012), а затем выбившийся в первую тройку ключевых фигур правительства (глава Форин офиса – третий в иерархии после премьера и канцлера казначейства), этим летом громко хлопнул дверью, подал в отставку, пересев в палате общине на задние скамьи, занимаемые рядовыми депутатами. В начале июля в Лондоне случился нежданный «министропад». Сперва Тереза Мэй вышвырнула за порог министра по делам «Брекзита» Дэвида Дэвиса, посмевшего упрекнуть её в «низкопоклонстве» перед Брюсселем. Но когда грозная премьерша (см. «Тереза Мэй: железная леди «лайт», №6(111), 2016) пригрозила заодно уволить и своего мининдела, не колебавшегося с линией партии тори, критиковавшего её странные ужимки и прыжки на переговорах с Евросоюзом, Джонсон не стал дожидаться опалы и сделал упреждающий ход с дальним прицелом. Взял, да и ушёл. Как выразилась острая на язычок представитель МИД РФ Мария Захарова, «оставаться в этой дырявой шлюпке не захотел даже британский король политической эксцентрики». Главным раздражителем для Джонсона стали попытки премьера уговорить лидеров ЕС сохранить в какой-либо форме зону свободной торговли, за что пришлось бы заплатить немалую цену. Для поборников «жёсткого», то есть почти бескомпромиссного выхода из союза, к которым относится и Борис Джонсон, это неприемлемо (см. «Брекзит»: игра в блиц плохо идёт у Терезы Мэй», №6(131), 2018). «Страна движется к полубрекзиту, который разорвёт экономику Великобритании в рамках торгового соглашения с ЕС без возможности государства повлиять на ситуацию. Мы действительно стремимся к статусу колонии», – резюмировал Джонсон, не менее известный как «Бо Джо Клоун», в прощальном письме своей матери-начальнице. И тем самым окончательно вернулся в стан беспримесных сепаратистов, превратившись едва ли не в самую заметную фигуру на правом фланге в лагере консерваторов. Кто как не «царь Борис» накануне референдума в июне 2016 году по сецессии агитировал сограждан за то, что «вернуть контроль» над Британией (”take back control”) народным избранникам в Лондоне, ранее переуступленный безликим евробюрократам в Брюсселе. Весомым и привлекательным аргументом в его устах тогда звучала цифра 350 миллионов фунтов в неделю: именно столько предполагалось в случае выхода из состава союза экономить на прекращении выплат в общий бюджет ЕС. Эти средства можно будет инвестировать в систему здравоохранения, обещал велеречивый политик, не гнушавшийся подчас и подлогом. Так, выступая в Стаффорде, Бо Джо Клоун стращал обывателей тем, что Евросоюз якобы запретил продавать бананы «в связках более двух или трёх»… Сегодня Борис Джонсон поднял градус общественных сшибок и дебатов, вызвав на себя огонь справедливой критики в расистском подтексте метафор о мусульманках, которых паранджа, мол, делает похожими на «грабителей банков». Зачем это ему понадобилось? Не слишком ли вызывающая смена имиджа? В чём состоит замысел? Похоже, пророческими оказались прогнозы публициста Егора Холмогорова, сделанные им 10 июля по горячим следам поспешного самоудаления Бориса Джонсона с тонущего корабля-кабинета Мэй: «…сам Боба, вместо нового Черчилля, выглядит поизносившимся клоуном. Впрочем, может быть, Джонсон для того и отказался от власти, чтобы произвести перезагрузку своего имиджа, и через пару месяцев мы увидим его в роли трамписта, правого популиста и русофила, востребованного сегодня в Европе образца». Демонстративная словесная провокация Джонсона последовала после появления на европейских берегах архитектора победы Дональда Трампа на выборах 2016 года (см. «Трамп застал Европу со спущенными штанами», №11(115), 2016) – гуру правых республиканцев Стива Бэннона, который пересёк океан с целью зарегистрировать в Брюсселе, неформальной столице Евросоюза, некоммерческую общественную организацию под блеклым и унылым названием «Движение» (The Movement). Не так всё просто. Стратегическая задача на перспективу этой НКО далека от унылости: Бэннон намерен превратить её в «зонтичную» структуру, которая будет если не координировать, то всячески способствовать подъёму правых партий в Европе. Причём, истинно правых, не фейковых, утративших доверие правоверных, богобоязненных и законопослушных, широких народных масс. В контексте появления новой «движухи» – смысл приобретают слова Бэннона о том, что лично он видит в Борисе Джонсоне будущего премьер-министра Великобритании. Недаром «царь Борис» без всяких стеснений любит сравнивать себя с Уинстоном Черчиллем. И это несмотря на то, что даже среди своих симпатизантов Бо Джо Клоун воспринимается как малограмотный, падкий до эпатажа и скандальной славы, эксцентричный парвеню («Будем откровенны, он так же смешон, как раковое заболевание» (“And let's be honest, he's about as funny as cancer” – пишет в журнале «Спэктейтор» Аэша Хазарика (Ayesha Hazarika). Быть может, одна из причин его композитной натуры в том, что в нём перемешалась взывающая к мести кровь министра последнего правительства Османской империи, погубленного сподвижниками Кемаля Ататюрка, и кровь натурализованных американских евреев, эмигрировавших в своё время из Литвы. Что не только не отменяет, а напротив, предполагает мощную энергетику и непомерное тщеславие. Ещё это значит, что недалёк от истины аналитик Тобиас Стоун (Tobias Stone), увязывающий словесную эскападу Джонсона о парандже, прозвучавшую в разгар каникулярного затишья, когда его бывшая леди-босс Тереза Мэй находится на отдыхе, с пришествием в Британию, и Европу в целом, трампистской идеологии и тактики. Цитирую: «Это начало его (Джонсона) кампании с целью свержения Терезы Мэй, чтобы стать премьер-министром на тех же лозунгах, что и у Трампа, лозунгах, на которых написано – изоляционизм, раскольничество, анти-иммигрантская политика и расизм. «Брекзит» для Джонсона это то же самое, что «Стена» (на границе с Мексикой) для Трампа. Сдвиг вправо случился после того, как Борис встретился с Бэнноном, и поэтому можно предположить, что он следует совету Бэннона: поступай так, как Трамп» (“This is the beginning of his bid to take on Theresa May, and to become Prime Minister on the same message as Trump?–?isolationist, divisionist, anti-immigrant, and racist. Brexit is to Johnson what The Wall is to Trump. Muslims are to Johnson what Mexicans are to Trump. This shift to the right happened after Boris met with Bannon, so assume that it is on the advice of Bannon: do like Trump did”). Ничего, естественно, не предрешено. Как полагает председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов, «…карта Джонсона может и не сыграть. Не факт, что правительство сейчас упадет. С другой стороны, Джонсон не то чтобы сыскал какие-то кудрявые лавры на посту министра. Он побыл, запомнился всем и зарекомендовал себя как принципиальный убежденный консерватор». Но сейчас тактические ходы Джонсона направлены на то, чтобы внести раскол в ряды тори, институализировать правое крыло консерваторов, превратив его в подобие Движения чаепития – консервативно-либертарианской структуры в США (Tea Party). Эти британские либертарианские «чайники» могут, теоретически, стать ядром политического лобби, чьи активисты и протолкнут Бориса Джонсона в резиденцию на Даунинг-стрит, 10. Отсюда возникает ощущение, что президент США, вне зависимости от личных отношений со Стивом Бэнноном, втайне поощряет экспорт в Европу возрождающегося «национального эгоизма» по трампистской модели. И кто знает, быть может, Борис Джонсон сегодня – это британский Дональд Трамп уже завтра… Владимир МИХЕЕВ

Угроза нависла над старьевщиками в болгарской столице Софии, и последствия этого могут ударить по ней с совершенно неожиданной стороны. Городской муниципалитет принял решение вынести в пригороды пункты по приему вторсырья. В результате люди, которые собирают на улице соответствующий мусор, разбирают мусорные баки в поисках выброшенных металлических, стеклянных и иных годных для переработки изделий, физически не смогут добираться и сдавать свои находки в обмен на небольшие деньги. Софийская армия старьевщиков, в основном пожилых людей, не имеющих достаточных средств существования, насчитывает, по имеющимся оценкам, около 5 тысяч человек. Ежегодно они собирают до 100 тысяч тонн отходов, годных для переработки, в значительной мере замещая очень небольшие официальные службы, призванные заниматься этой работой. При этом заработок старьевщиков весьма скуден – в среднем около 20 левов (10 евро) в неделю. Но в Болгарии, одной из самых бедных стран Евросоюза, нуждающиеся люди считают это существенным подспорьем. На проблему обратили внимание некоторые общественные организации, которые предлагают придумать, как интегрировать этих людей в муниципальную систему переработки бытовых отходов. Это могло бы помочь продвинуться к выполнению цели, поставленной Евросоюзом, – в 2020 году довести переработку мусора до 50%. Пока София весьма далека от этого показателя, поскольку перерабатывает менее трети отходов, причем, половину – как раз за счет старьевщиков. Андрей СЕМИРЕНКО

Сложившаяся за десятилетия в странах Евросоюза политическая система в изменившихся условиях рассыпается. До сих пор погоду делали чередовавшиеся у власти правоцентристы и левоцентристы: менялись этикетки и лица, но политика по ключевым вопросам сохранялась. Однако внешние события и внутренние вызовы стремительно меняются, требуя выработки новых подходов. Прежнюю политическую систему пока в целом сохранить удается, однако делать это все труднее. Первыми рухнули левоцентристы. Достаточно посмотреть на крах французских социалистов, итальянских демократов (они выросли из некогда могучей компартии) или германских социал-демократов. Последние получили на прошлогодних выборах наименьшее число голосов за послевоенную историю, и после долгих мучений остались младшими партнёрами в правительстве. Эти силы ищут выход из создавшегося положения, но пока не очень находят. Показательно, что британские лейбористы предпочли сделать ставку на левака-радикала Джереми Корбина. Он пытается возродить партию на новой платформе после десятилетий дрейфа в центр, завершившегося тупиковым «третьим путем» бывшего премьера Тони Блэра, который оказался более консервативным, чем консерваторы. Причина провала всех крупных левоцентристских сил Европы очевидна: в трудную минуту избиратели предпочитают правоцентристский оригинал левоцентристской копии. Водоразделом стали растущее неприятие социальной базой этих сил политики жесткой экономии и последствий глобализации. Попытки восстановить позиции за счет возврата к традиционным для них ценностям и образования совершенно новых организаций уже вроде бы обеспечили результат: смотрите на Грецию и ее премьера Алексиса Ципраса. Однако внешние силы в сочетании с внутренней слабостью разоренной страны быстро свернули эксперимент и поставили бывшего бунтаря в строй, из которого тот даже не пытается выйти. Поэтому можно сказать, что на умеренном левом фланге европейской политики царят разброд и шатание. Не видно лидеров, идей и решимости, которые могли бы вернуть им прежние позиции. Однако их оппонентам рано торжествовать. Общий кризис нынешней политической модели добирается и до правоцентристов. Их слабым местом оказались вопросы иммиграции и обеспечения внутренней безопасности. На радикальных предложениях по этой проблематике выросли новые лидеры и политические силы. Пока в целом их натиск удается сдерживать, но со всё возрастающим трудом. Посмотрите на Германию. На прошлогодних парламентских выборах не только социал-демократы показали худший результат, но и их правоцентристские оппоненты – христианские демократы. В результате эти две силы создали правительственное большинство – коалицию проигравших. Но натиск на них не прекратился ни с левого, ни с правого флангов. Кабинету приходится учитывать новые реальности, и канцлер Ангела Меркель вынуждена ужесточать подход к иммигрантской теме. Какое отличие от 2015 года, когда она распахнула двери своей страны толпам мигрантов, рвавшимся туда через Балканы! Немалую роль в этой эволюции сыграла и жесткая позиция действующих в Баварии партнеров из Христианско-социального союза, потребовавших высылать нелегалов. Конфликт в правительстве удалось погасить, но, как говорится, осадок остался. Перехват аргументации соперников антииммигрантской направленности оказывается действенным способом удержаться у власти. Это показал в 2017 году премьер-министр Нидерландов Марк Рютте, который смог остаться в кресле главы правительства и не позволить антиисламским оппонентам стать первой партией в стране, за счет использования значительной части их аргументов и лозунгов. В Австрии же традиционные правоцентристы пошли другим путем. Они сами заняли решительную позицию по проблемам иммиграции, а их соперники справа одновременно смягчили радикальную риторику. В результате эти две партии образовали вполне устойчивую и гармоничную правительственную коалицию. Брюссель поворчал, но проглотил. Для успеха традиционным правым приходится брать на вооружение национальную проблематику. В Восточной Европе, которая пока сохраняет политическую специфику, тоже просматривается подобная тенденция. В Польше правят откровенные националисты из партии Закон и справедливость. Венгерский пример, где Виктор Орбан (он как-то определил свой режим как нелиберальная демократия) уверенно побеждает уже третьи выборы подряд, несмотря на нападки из Брюсселя и не только, а также на попытки подорвать его позиции соросовскими методами. Но настоящими политическими лабораториями на правом фланге (правда, разнонаправленными) становятся, как это в Европе часто бывает, Франции и Италия. На берегах Сены практически выведены из большой политической игры не только социалисты, но и классические правоцентристы, ставшие, по сути, политическими маргиналами. Для этого французский политический класс создал новую фигуру Эмманюэля Макрона – взявшегося ниоткуда, без четко выраженной идеологии: за все хорошее против всего плохого. Операция по обеспечению его избрания президентом была проведена блестяще. С помощью раздутых политических скандалов был убран реальный конкурент (Франсуа Фийон как раз представлял классических правых), на роль спарринг-партнера вывели заведомо неизбираемую Марин Ле Пен. Массовая поддержка ведущих СМИ и обаяние самого молодого кандидата доделали дело: он стал хозяином Елисейского дворца. Теперь возникает вопрос: а как закрепить одномоментный успех? Какую идеологическую и политическую базу подвести под макронизм? В течение года в западноевропейских СМИ была заметна попытка слепить из французского президента нового идеологического лидера Евросоюза, вместо сдающей позиции Ангелы Меркель. Он выдвигал инициативы по расчистке завалов в закостеневшей социально-экономической структуре Франции, предлагал реформы в Евросоюзе. Но пока эти усилия не выглядят слишком удачными. Недаром минувшим летом в его собственной стране началась кампания против президента по сценарию, напоминавшему тот, который годом раньше, перед президентскими выборами нейтрализовал его тогдашнего соперника и фаворита гонки Франсуа Фийона. Судя по всему, нынешняя кампания имеет не заокеанское, а внутреннее происхождение. Значит ли это, что эксперимент с макронизмом признан неудачным или что-то у экспериментаторов пошло не так? Итальянская история другая. Там силы, считавшиеся антисистемными, после выборов в марте 2018 года смогли договориться друг с другом и образовать правительство. Лига (крайне правая и националистическая – по классификации традиционных СМИ) и Движение 5 звезд (популистская – по этой же классификации) захватили и удерживают симпатии большинства итальянцев. Пока они проявляют решительность во многих вопросах, например, в противодействии нелегальной иммиграции, пытаются добиться уступок от Брюсселя по финансовой проблематике. Евросоюзовские деятели стараются противодействовать итальянскому правительству, не перегибая палку: все-таки, это не Греция… Но большие маневры начались и глобальные выводы, даже промежуточные, делать рано. Пока с уверенностью можно сказать только одно. Вне зависимости от развития этих событий, сложившаяся система управления европейскими странами за счет безболезненного чередования правоцентристов и левоцентристов, этаких близнецов-братьев, закончилась. Какой будет новая конфигурация? Пока не ясно. Настроения европейцев покажут предстоящие менее чем через год выборы в Европарламент. Хотя сами по себе они не имеют большого значения, но результаты в некоторой степени отразят глубинные настроения избирателей. Очень любопытно! Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ

Как США подталкивают Турцию к союзу с Россией и БРИКС Всё, что нашёптывал на ухо президенту США гроссмейстер мировых интриг Генри Киссинджер, похоже, просквозило насквозь, не задержавшись в паутине извилин. Не секрет, что скоротечный и скороспелый саммит Трамп-Путин в Хельсинки оправдывался – по наущению автора «пинг-понговой дипломатии» 1971 года, вывернувшего её теперь наизнанку – почти исключительно долгосрочными интересами Америки не допустить дальнейшего сближения «архи-злодеев», России и Китая. По схожей логике, казалось бы, должен был Дональд окучивать прочие государства, способные отвязаться от западных альянсов, в частности, от натовской колесницы, и вступить в альтернативные союзы, как например, это может, в теории, сделать Турция. Ан нет! Большой Дональд предпочёл и дальше сокрушать уже шатающийся однополярный мир с помощью «большой дубинки» своего предшественника столетней давности Теодора Рузвельта, президента США с 1901 по 1909 год, используя тактику финансово-экономического давления и дипломатического шантажа союзников (см. «США и Турция обменялись звонкими пошлинами», №7-8(132), 2018). Санкционные меры – занесение в чёрный список двух ключевых министров, пошлины на алюминий и сталь, обвалившие турецкую лиру, а также обвинение Анкары в том, что она втайне-де покровительствует запрещённой террористической группировке «Хайят Тахрир аш-Шам» («Джебхат ан-Нусра»), стали дополнительным аргументом для команды Эрдогана в пользу дальнейшей внешнеполитической переориентации. Курс на «разворот» Турции в сторону новых союзников и союзов – неспешный, не всегда последовательный, но набирающий темпы. Точкой отсчёта можно считать события двухлетней давности. Если в 2016 году золотой запас Центрального банка Турции в размере 28689 тонны был депонирован… в хранилищах Федеральной резервной системы (ФРС) США, то к 2017 году он был полностью репатриирован. К тому же и ряд частных банков, по сведениям газеты «Миллиет», последовали призыву Эрдогана «избавиться от давления курса валют и использовать против доллара золото», и потому забрали из американских кладовых порядка 220 тонн золота. Естественно, что финансовые стратеги США не слишком тому обрадовались. Похоже, в этот раз Эрдоган крепко обиделся на Трампа. «Неспособность (США. – В.М.) отказаться от тенденции к одностороннему подходу и неуважению потребует от нас начать искать новых друзей и сторонников», – прямым текстом объявил этот «сильный человек» (см. «Папа Тайип», №6(56), 2011). Фраза, во-первых, возвращает эхом кокетливое предупреждение в расчёте напугать европейцев – опять же двухлетней давности – о том, что Турция может променять Евросоюз на членство в ШОС. А во-вторых, грозный демарш перекликается с громким заявлением в качестве приглашённого гостя на саммите лидеров БРИКС. 30 июля на пресс-конференции после завершения саммита в Йоханнесбурге Эрдоган заявил о готовности Турции вступить в этот альянс. «Мы входим в G20 с пятью этими странами. Я хотел бы, чтобы они рассмотрели необходимые шаги, чтобы позволить нам войти в объединение и занять свое место в БРИКС… Если вы возьмете нас в эту платформу, то она станет носить имя БРИКСТ (BRICST)». Вероятность скоропостижного кооптирования страны, занимающей 17-е место в мире по объёму ВВП (848 млрд долл.), невелика. Пока. Президент России слегка охладил пыл своего турецкого коллеги. «Увеличивать сейчас формально число членов БРИКС пока мы не планируем, потому что те форматы, которые сложились, показывают свою эффективность. Однако это не значит, – пояснил Владимир Путин, что организация является закрытой и что двери закрыты. Просто этот вопрос, как у нас в народе говорят, с кондачка не решается. Нужно как следует это проработать». Превращение БРИКС в «шестёрку» вполне целесообразно и по стратегическим, и по тактическим мотивам. Турция органично впишется в этот пока достаточно аморфный, но постепенно затвердевающий неформальный альянс. Эксперт «Международного финансового центра» Владимир Рожанковский прокомментировал эти перспективы деловой газете «Взгляд»: «Экономика Турции – одна из наиболее быстро развивающихся экономик в мире, несмотря на политические события последних лет и географическую близость страны к горячим точкам». Статистика указывает на то, что это станет весомым привеском в БРИКС: если сравнивать участниц по паритету покупательной способности граждан (ППС), то Турция (ВВП на душу населения равен 27 тыс. долл.) опережает и Россию (25,7 тыс. долл.), и Китай (16,2 тыс. долл.). Не менее существенно и то, что вооружённые силы Турции считаются вторыми по своему потенциалу в блоке НАТО. Более того, нельзя недооценивать влияние Турции как светского государства с мусульманским большинством в регионе, а также на страны, где государственные языки имеют тюркские корни. Стоит прислушаться к мнению директора аналитического департамента «Альпари» Александра Разуваева: «Турция претендует на лидирующую роль как в тюркском, так и в исламском мире. И шансы стать главным центром силы в исламском мире у Турции намного выше, чем у Саудовской Аравии или шиитского Ирана». По совокупности конкурентных преимуществ Турция может выступить в качестве «балансира», способного кардинальным образом изменить баланс сил, как в региональном, так и в глобальном контексте. «Вступление Турции в блок стран с вектором Россия – Китай – это серьезный геополитический шок для Европы и США», – резюмирует эксперт Рожанковский. Не случайно появление алармистской редакционной статьи в лондонской «Индепендент», звучащей как тревожное предупреждение: бодание Трампа с Эрдоганом на финансово-экономическом ринге может привести «к геополитическим сдвигам, которые станут ещё более губительными для безопасности Запада». Авторы подчёркивают, что «последние по времени жёсткие санкции США против Ирана и Турции не привели ни к чему, кроме как расширению влияния России и повышению градуса напряжённости». Далее представлена классическая логика тех, кто продолжает исповедовать догматы «Большой игры» XIX века (Great (Grand) game) и «холодной войны» XX столетия: «Если взглянуть на происходящее из Кремля, то американский президент не мог бы оказать более весомую дипломатическую поддержку России, даже если бы господин Путин самолично управлял всем из Белого дома. Россия, не прикладывая никаких особых усилий, обрела двух могущественных союзников – Турцию и Иран, что полностью отвечает её интересам» (“Looked at from the point of view of the Kremlin, the American president couldn't be giving Russia more diplomatic help if Mr Putin himself were running the White House. Russia, without much effort on its own part, has acquired two powerful allies – Turkey and Iran – that serve the Russian interest well”). Финальный аккорд редакционного манифеста не менее символичен. Намекая на традиционную переговорную тактику – поднять ставки, вынуждая партнёра-соперника искать компромисс, авторы выражают надежду, что нынешняя перепалка служит преддверием более здравомыслящего диалога (sensible dialogue). Иначе… «В противном случае, он (Трамп) выталкивает Турцию из НАТО и прямо в объятия путинской России» (“If that is the precursor to a more sensible dialogue with Turkey, then the damage may be repaired. If not, and he pushes Turkey out of Nato and into the embrace of Putin's Russia”). Едва ли этот ночной кошмар аналитиков из «Индепендент» сбудется. С трудом верится, что в этой чёрно-белой истории Трамп выступает – вольно или невольно «агентом Кремля». Пейзаж битвы требует тонко нюансированной и многоцветной подачи. Да, с одной стороны двусторонние отношения снова находятся на подъёме. Это и газопроводная ветка «Турецкого потока», воткнувшаяся в европейскую часть страны, расположенной на двух континентах. Это сделки по поставкам российского зенитно-ракетного комплекса С-400 турецкой армии – армии НАТО. Это и 4,72 миллиона российских туристов, посетивших новую «всесоюзную здравницу» в 2017 году (в нынешнем ожидается до 6 миллионов). Но, с другой стороны, остаются попытки довольно автономных – и прозападно настроенных – турецких спецслужб разыграть карту крымских татар; не избыты противоречия на сирийском театре военных действий; не всё всегда гладко в деловом диалоге. И, тем не менее, если воспользоваться всеми оттенками серого и светлого, всё отчетливей проявляющийся слом старого миропорядка неизбежно приведёт к переформатированию альянсов и содружеств. А в новой расстановке ведущих держав – возможны варианты.

Шведские националисты надеются упрочить свои позиции на парламентских выборах 9 сентября 2018 года, хотя уже сейчас они являются третьей политической силой своей страны. Пока опросы дают им 21-25% голосов, но результат может оказаться и более высоким, поскольку многие стесняются признавать намерение голосовать за политическую силу, которую официально именуют ультраправой и популистской. Укрепление партии Шведские демократы началось в 2010 году, когда она стала отмежевываться от расизма и взглядов нацистского толка. Теперь эта организация позиционирует себя как национально ориентированное народное движение, называя себя «социальными консерваторами». При этом партия делает одним из своих коньков противодействие притоку иммигрантов в Швецию, отличающуюся в этом плане самым, пожалуй, либеральным законодательством в Евросоюзе, а также требование выхода из самого Евросоюза. В качестве позитивной программы демократы выдвигают восстановление национального суверенитета, что вытекает из их антиевропейской ориентации. Их базовые идеологические основы – социальное государство и национальная безопасность. Шведские демократы считают, что в европейской политике больше нет правых и левых, их сменили глобалисты и суверенитисты. Термин «популисты» не вызывает у них аллергии. Аргументация такая: если быть популистом означает прислушиваться к мнению и запросам народа, тогда мы популисты. Особое место они уделяют приостановке миграционных потоков с целью как обеспечения внутренней безопасности, так и сохранения культурной идентичности. Они не ведут речь о запрете миграции вообще, а добиваются прекращения притока тех, кто стремится в Швецию, прежде всего, чтобы воспользоваться ее социальными благами и отщипнуть дольку ее экономического благополучия. Наконец, не менее важным пунктом является намерение демократов добиваться «Швекзита» – выхода из ЕС. Они обосновывают свою позицию тем, что Швеция больше дает этому объединению, чем получает, а также пропагандируют стремление вернуть себе полный суверенитет. С этой целью предлагается проведение референдума, а в случае положительного результата выход из Евросоюза должен быть оформлен как можно быстрее. Андрей СЕМИРЕНКО

В первом же телевизионном интервью после назначения на пост главы социалистического правительства Испании Педро Санчес объявил о решимости новых властей эксгумировать и перезахоронить останки Франсиско Франко Баамонде из Мавзолея в Долине Павших, в 50 километрах от Мадрида. Там покоятся и тысячи погибших во время Гражданской войны противников диктатора. По мнению молодого испанского лидера, «наша страна не может позволить себе сохранять символы, которые служат её разделению». Он напомнил, что в прошлом году парламент по настоянию социалистов (тогда они были в оппозиции) принял резолюцию с требованием этого шага, который должен окончательно примирить нацию, травмированную братоубийственной войной 1936-1939 годов. Однако в Испании немало и тех, кто напоминает: впечатляющий своими масштабами и 150-метровым каменным крестом мемориал, в котором нашли последний приют не только генералиссимус Франко, но и более 33 тысяч жертв Гражданской войны с обеих сторон – фалангисты и республиканцы, как раз и создавался не просто для прославления победы франкистов, но и в качестве символа примирения. На него даже нередко ссылались во многих странах как на удачное решение деликатной политической проблемы, хотя в сооружении мемориала участвовали… пленные республиканцы. Ожесточённая полемика в Испании достигла апогея. Против перезахоронения выступают родственники бывшего правителя и находящаяся в оппозиции правоцентристская Народная партия, а поддерживает эксгумацию вторая по значению сила в парламенте – леворадикальная Подемос. Жирную точку в горячем споре, вспыхнувшем спустя 43 года после кончины Ф.Франко, призван поставить принятый в конце августа декрет совета министров Испании. Документ должен одобрить однопалатный парламент простым большинством голосов, и после этого он послужит юридической основой для внесения поправки в один из пунктов «Закона об исторической памяти» – во избежание весьма вероятных судебных тяжб со стороны родственников и наследников диктатора. Затем власти смогут деликатно приступить к извлечению и переносу праха генералиссимуса в фамильный склеп. Однако ожидается, что ряды противников сложной многоходовой операции пополнит влиятельная в Испании католическая церковь, ведь составной частью мемориала является его часовня. Впрочем, в этом случае инициаторы мероприятия рассчитывают на положительное вмешательство папы римского Франциска. Андрей СМИРНОВ

После периода увлечения переходом на безналичные платежи и стимулирования отказа от наличных денег европейские регуляторы банковского сектора взяли паузу. Теперь они предупреждают, что отказ от банкнот и монет несет с собой большую опасность. Главным ее источником совершенно очевидно стали киберугрозы и, в более широком плане, риски, связанные с техническими сбоями, например, с массовым отключением электроэнергии. Поэтому теперь центральные банки стран Евросоюза хором стали высказываться за сохранение развитого наличного обращения. Положение в этой области отличается от страны к стране. В Нидерландах, Финляндии и Эстонии уже половина платежей совершается в электронной форме. Бесспорный лидер здесь – Швеция, где в магазинах наличными деньгами совершают только 13% платежей. Объем наличности в обращении сократился между 2006 и 2016 годами со 100 миллиардов до 60 миллиардов крон. Дело дошло до того, что большинство отделений шведских банков вообще перестали работать с наличностью. Однако и в Стокгольме сейчас начинают задумываться, не перегнули ли палку? Так, шведский центробанк предлагал потребовать от финансовых учреждений страны вовсе отказаться от приема наличности, однако правительство отклонило эту идею. В ходе одного процесса суд постановил, что государственные учреждения обязаны принимать наличные деньги. Кстати, финансовый регулятор страны тоже отходит от прежних радикальных позиций. Управляющий Банком Швеции Стефан Ингвес недавно обратил внимание на необычный аспект проблемы, возникающий в безналичном мире: платежные операции «полностью оказываются в руках частных игроков, государство теряет возможность предоставлять альтернативу». Перевод банковских операций в цифровую сферу выгоден банкирам и другим финансовым операторам, поскольку позволяет сокращать издержки, закрывать отделения, снижать число занятых, успешнее конкурировать на рынке. Тенденция получает и политическое благословение со стороны властей: цифровые технологии затрудняют отмывание денег, уход от налогов и помогают в борьбе с терроризмом и организованной преступностью. Дополнительные возможности в этом плане позволяют сделать новейшие разработки, в том числе, блокчейн, которые, однако, пока еще не регламентированы и поэтому далеки от массового внедрения. Появление различных платежных систем, использующих новейшие технологии, превращает их в посредников между банками и клиентами, между банками и между отдельными клиентами. Это тоже оборачивается расширением сферы возможных действий киберпреступников, равно как и технологических сбоев. Тем не менее, далеко не все потребители, да и целые страны торопятся воспользоваться электронными платежами. Показателен опыт Германии – первой экономики Евросоюза. Там большинство покупок совершаются при помощи наличных. Еще четверть платежей осуществляются с использованием простейших дебетовых банковских карт. На электронные формы расплаты приходится всего 1% операций. Ряд регулирующих структур в финансовых системах некоторых стран ЕС решили провести проверки устойчивости к новым угрозам. Банк Англии собрался проводить проверку способности банков противостоять электронным атакам. Группа центральных банков стран континентальной Европы договорилась вместе протестировать устойчивость к новым угрозам. «Мы анализируем риски, имеющиеся в отрасли, и разрабатываем сценарии действий, ищем сильные и слабые стороны системы», – отметил директор Банка Бельгии Тим Херманс. В этих условиях наличные деньги и их обращение остаются самым верным и надежным средством платежа. Это поняли даже фанаты тотальной банковской цифровизации. Алексей СТРАШЕВ

Куда податься, когда на шее висит долг в 360 млрд. евро «"Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?" Андрий был безответен.» Николай Гоголь, «Тарас Бульба» «Тройка» умывает руки. «Тройка» – Евросоюз с его казной, Европейский Центробанк и Международный валютный фонд (МВФ) – объявила, что 20 августа окончательно и бесповоротно завершается программа кредитования Греции. Денег больше не дадут. Напомним, что греческая трагедия обрела свой пафос в разгар финансово-экономического кризиса 2008 года, оказавшегося глобальным, структурным и системным, а свои масштабы – в 2010 году, когда зарубежным банкам стало ясно, что они едва ли смогут вернуть ссуженные ими деньги. Греция, набиравшая займы в благостный период, когда процентные ставки были низкими, накопила внешний долг, несопоставимый с возможностями когда-либо вернуть чужие деньги вместе с полагающимися процентами. По сути, Греция оказалась банкротом. Стали поговаривать даже о выходе из еврозоны и возвращении к старой доброй драхме. Что могло стать пагубным прецедентом с учётом не менее плачевного состояния финансов и экономики не только в «стране поэтов и пророков» (см. «Ирландия: кельтский тигр жалобно мяучит», №2(30), 2009), но и в странах средиземноморского пояса – Португалии, Испании и даже Италии. «Тройка» посчитала стратегически целесообразным не доводить дело до самоубийственного дефолта и взялась ссудить Греции «подъёмные». Оборотная сторона этой отнюдь не благотворительности оказалась для греков почти катастрофической. В обмен на «выкуп» правительство Греции было вынуждено пообещать ввести режим строжайшей экономии, означавший свёртывание практически всех социальных программ и урезание статей бюджета по поддержке малоимущих граждан. Предписанный Греции «аскетизм» хотя и изменил соотношение доходов и расходов, но превратился в абсолютный тормоз для экономического развития. Греки взбунтовались. Это случилось в 2015 году, когда они выбрали левоцентристскую партию с радикальными замашками во главе с Алексисом Ципрасом, обещавшим положить конец навязанному извне «аскетизму». Не удалось. «Тройка» подмяла под себя Ципраса (см. «Тройка» сулит грекам беспросветное будущее», №2(118), 2017). В обмен на очередной транш в размере 90 млрд евро правительство Ципраса продавило через парламент допусловия предоставления займа. Грекам пришлось согласиться с тем, что разрыв между доходной статьёй бюджета и расходной, включающей в себя выплату процентов по долгам, должен составлять не менее 3% ВВП. Финансисты «тройки» пытаются успокоить греков тем, что наметились позитивные сдвиги. Мол, в 2017 году рост ВВП составил 1,7%, а по итогам 2018-го, по предсказаниям МВФ, и вовсе достигнет 2%. Мол, если возникнет нужда, то можно взять заём на 10 лет на финансовых рынках под какие-то 4,3% – а ведь в 2012 году Греция могла рассчитывать на процентную ставку только в 35%! Но как это соотносится с пейзажем после битвы в греческой экономике по прошествии восьми лет? Уровень производства по-прежнему на четверть ниже, чем в докризисный период. Финансовая система и банки, отравленные «токсичными» долгами, пребывают в «режиме ограниченной функциональности». Сотни тысяч профессионально грамотных и динамичных греков уехали на заработки на чужбину. Безработица чуть снизилась, но всё ещё держится на уровне 19,5% – абсолютный антирекорд в Евросоюзе. Итак, заимодавцы оставили Грецию один на один с внешним долгом (см. «Греция: долговой кризис миновал или затаился?», №6(131), 2018). В какой отдалённой перспективе и каким образом греки смогут снять с плеч жернов весом в 360 миллиардов евро, составляющий 180% ВВП, никому не ведомо. «Тайна, покрытая мраком». Нескольким поколениям (принято считать, что поколения сменяются каждые 20 лет) придётся жить фактически в состоянии преддефолта, ощущая на шее неослабевающую удавку обязательных выплат по кредитам. Легендарная выносливость (здесь, в Элладе появились первые европейцы-стоики) и фаталистическая отрешённость от мерзостей материального мира, свойственные гордым эллинам, помогут им выдержать, быть может, этот марафон, но психологическая травма долго не затянется. И доверие к Евросоюзу, вернее, к главному финансовому ригористу еврозону – Германии, будет условным. С глубоко въевшейся в память горькой оскоминой. Вадим ВИХРОВ

Евросоюз приучил к тому, что Румыния вместе с Болгарией всегда болтаются в хвосте рейтингов «двадцати восьми», показывая худшие результаты практически во всех сферах деятельности. Даже на официальном уровне проскальзывает очевидная мысль, что эти две страны приняты в ЕС слишком рано, когда они еще не были к этому готовы, а сделано это было из-за политической спешки. Теперь наступает расплата, поскольку ни София, ни Бухарест никак не вписываются в брюссельские стандарты. Про Болгарию и говорить нечего, она представляется безнадёжно отсталой страной, которая уже превратилась в демографическую пустыню, в импортера помидоров и перца, который принято называть болгарским. В Румынии положение другое, страна многим отличается от того, что типично сегодня для остальных партнеров. Она больше и населённее Болгарии, её экономическое положение не столь плохо, как может показаться. За последние годы именно там отмечены самые высокие темпы экономического роста в Евросоюзе. По итогам 2017 года они составили 6,6% при низкой безработице (5% самодеятельного населения), но сравнительно высокой по европейским меркам инфляции (4,2%). Многие европейские компании переводят производство в Румынию, стремясь воспользоваться низкими зарплатами. Приток капиталов обеспечивается и из различных фондов Евросоюза (5-6 миллиардов евро в год). Это делает румын приверженцами ЕС. По последним данным «Евробарометра», 71% граждан страны положительно оценивает вхождение Румынии в ЕС (за полгода этот показатель увеличился на 10 процентных пунктов). Это тоже находится в противоречии с тенденциями в старых странах Союза. Например, в современной Италии сторонников ЕС насчитывается только 44%. В этих условиях румынские власти хотели бы перейти на евро. «Евро помог бы нам сдерживать инфляцию и расширять торговлю, – говорит румынский министр по европейским делам Виктор Негреску. – Евро обозначил бы нашу принадлежность Евросоюзу и играл бы роль щита. Пребывание в еврозоне помогло странам, когда они переживали кризис. Без этого Греции было бы трудно его преодолеть. Хуже находиться вне зоны евро». В этом в Брюсселе им пока отказывают. Бухарест соответствует только одному из четырех критериев, обязательных для перехода на единую валюту. Пока рассмотрение этого вопроса отложено до 2024 года… Однако перспективы экономического развития упираются в очередной нетипичный для ЕС фактор: катастрофическую нехватку рабочей силы, особенно квалифицированной. По оценкам Национального института статистики, в частном секторе есть немедленно доступные 64 тысячи вакансий, в государственном – 10 тысяч. Это стало результатом массового бегства жителей на заработки за границу, прежде всего, в более богатые европейские страны. В Румынии широкое хождение имеют данные ООН, согласно которым их страна уступает только Сирии по числу эмигрантов. Считается, что на сегодняшний день за пределами своей страны находятся около 4 миллионов румын. При этом по показателю прироста населения среди «двадцати восьми» она уступает только Германии и Италии. Чтобы сделать более привлекательной работу на родине, правительства последних лет старались увеличивать заработную плату в госсекторе, которая за 10 лет возросла на 195%! Средняя зарплата по стране в пересчёте составляла 540 евро в феврале 2018 года, увеличившись на 11,2% по сравнению с тем же периодом 2017 года. Но этого мало, поскольку румынские заработки остаются одними из самых низких в ЕС. Лучше всего оплачиваются работники сектора информационных технологий (средняя зарплата равна 1300 в пересчете на евро). А, например, в быстро развивающейся туристической отрасли, в гостиницах и общепите зарплаты низкие, в среднем до 300 в месяц в пересчете на евро. Даже попытка сделать ставку на подготовку и обучение квалифицированного персонала для работы в стране пока не слишком успешна. Молодежь охотно учится, но, защитив диплом, тотчас уезжает за границу. Так, практически все получившие специальности в области цифровых технологий или медицины тотчас эмигрируют. В качестве источника рабочей силы Бухарест теперь рассматривает привлечение людей из-за рубежа, на первом месте находятся еще более бедная соседняя Молдавия, у выходцев из которой, к тому же, не будет больших проблем с языком. Но и на отсталые страны Азии и Африки румынские власти тоже поглядывают с интересом. Иммигрантам официально предложено 7 тысяч вакансий, но их не удается заполнить: эта категория людей предпочитает богатые европейские страны, а бедная Румыния для них остается непривлекательной. По официальной статистике, легально проживающие в стране выходцы из государств вне ЕС составляют лишь 0,3% населения… Следует ли удивляться, что румыны, в отличие от жителей других стран Евросоюза, весьма толерантны по отношению к иммигрантам: 91% опрошенных считает их присутствие в стране положительным фактором. Светлана ФИРСОВА

Знаменитый португальский футболист Криштиану Роналду, более чем успешно выступавший за мадридский «Реал», покинул летом Испанию далеко не в последнюю очередь из-за проблем с уплатой налогов и постоянно маячившей угрозы судебного преследования за это. В Турине неоднократный обладатель «золотых мячей» будет отчислять ежегодно в бюджет 100 тысяч евро от своих 50-миллионных доходов, получаемых от рекламы. Такой расклад его вполне устроил, и он перебрался на Апеннины. Самый знаменитый сегодня португалец усилил итальянский «Ювентус», хотя немало богатых жителей Италии теперь переселяются на родину Криштиану, привлекаемые фискальными поблажками. Только в 2017 году не менее 4300 состоятельных итальянцев предпочли жить в Португалии, причём эта цифра означает рост на 50% по сравнению с предыдущим годом. Власти маленькой страны предоставляют нужным иммигрантам различные льготы, включая постоянный вид на жительство выходцам из государств, не принадлежащих к Европейскому Союзу. К этому шагу Лиссабон подтолкнули жестокий финансовый кризис и рецессия, последствия которых до конца ещё не преодолены. Португалия, в отличие от Италии, охотно встречает и зарубежных представителей среднего класса. В этом заочном соревновании счёт явно в пользу древней Лузитании: десятки тысяч иммигрантов в год из многих стран Европы против сотни богачей на Апеннинском полуострове. При том, что обе страны одинаково страдают от демографической «ямы» и нуждаются в пополнении населения, прежде всего, «качественными» новоприбывшими. Предыдущие португальские правительства, будь-то консервативные или левоцентристские, немало сделали для привлечения иностранных инвесторов и потребителей со стабильной, хотя и небольшой покупательной способностью. Нынешняя правящая коалиция социалистов с коммунистами пошла ещё дальше, освободив европейских пенсионеров от уплаты налогов с их зарубежных доходов, чтобы обеспечить им достойное «дожитие» в этой стране. Купив или даже арендовав квартиру (комнату), такой иностранец должен всего-навсего постараться пользоваться ей в течение шести месяцев в году. Приманка сработала: число французских «резидентов» достигло в 2017 году 15 тысяч (35% всех иностранцев), количество итальянцев – 13 тысяч, а британцы образуют 15% такой интернациональной диаспоры. Фискальные поблажки в размере 20% предусмотрены для обладателей около 50 ценных профессий, если их доходы заработаны в Португалии. К таким специалистам, по мнению португальских властей и экономистов, сейчас относятся, в частности, программисты, хирурги, преподаватели университетов, эксперты в области финансов, топ-менеджеры и даже… певцы. В сверхсовременном столичном квартале, сооружённом специально к всемирной выставке «Экспо-98», успешно развивается технопарк, там обосновались офисы крупнейших зарубежных банков и корпораций. Очевидному буму в этом центре способствуют выходцы не только из стран ЕС, но и «посторонние» ценные кадры, которые охотно откликаются на созданные в Португалии благоприятные условия. Для богатых экспатов из Китая, России, Бразилии, ЮАР и других стран действует система предоставления постоянных шенгенских виз. Но для этого придётся раскошелиться на покупку недвижимости минимум за полмиллиона евро или положить на счёт в португальском банке миллион евро сроком на пять лет. Альтернатива – создать в Португалии не менее десяти рабочих мест. За последние шесть лет выдано 16 тысяч таких виз, а внешние инвестиции по этой линии достигли 2% ВВП. На зависть Италии, и не только… Игорь ЧЕРНЫШОВ

Ирландия станет, вероятно, первой в мире страной, которая откажется от добычи и использования ископаемых источников энергии. Нижняя палата парламента республики единогласно одобрила законопроект, требующий от государства продажи всех инвестиций в угольных, нефтяных и газовых компаниях уже в течение ближайших пяти лет. Общая сумма этих капиталовложений составляет более 300 миллионов евро (весь национальный инвестиционный фонд не превышает 8 миллиардов евро). Это расценивается как победа тех политических сил и экологов Ирландии, которые считают дальнейшее использование угля, торфа, нефти и газа опасным для окружающей среды, критически влияющим на изменение климата, и даже экономически нецелесообразным. Противники избавления от инвестиций в эти отрасли полагают, что более эффективным стало бы сохранение акций компаний у государства, чтобы оно могло и впредь оказывать влияние на принятие менеджерами необходимых экологических и прочих мер. Однако их голос не был услышан. Ожидается, что до конца года этот закон без проблем одобрит и верхняя палата парламента. Ирландские противники продолжения и расширения использования углеводородов, добываемых из недр земли, уверены, что решение властей их страны станет призывным сигналом для международной общественности, и у них появятся последователи за рубежом. Ведь без отказа от финансовой поддержки соответствующих энергетических компаний, полагают они, никогда не удастся выполнить обязательства против изменения климата на планете, взятые на себя правительствами большинства государств в рамках Парижского соглашения.

В какой мере сеть дорог способствовала экономическому развитию и процветанию Древнего Рима? Это вполне актуальный вопрос, ведь в наши дни осуществляется сопоставимый по историческому значению проект нового Шёлкового пути – одной из главных амбиций бурно растущего Китая. Грандиозное начинание потребует капиталовложений более чем на триллион долларов. Проект предусматривает строительство автомобильных и железных дорог, морских портов и аэропортов, электростанций, в том числе атомных, нефте- и газопроводов в 78 странах Азии, Европы и Африки. Какое влияние окажет колоссальный комплекс инфраструктуры не только на эти государства и континенты, но и на весь мир? На некоторые аспекты этого вопроса попытались ответить датские исследователи из Копенгагенского университета. Они решили сопоставить будущий эффект с теми последствиями, которые имела для древнего мира разветвлённая сеть дорог в Европе, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, проложенных ещё римлянами. Во втором веке нашей эры их общая протяжённость достигала 80 тысяч километров, и некоторые используются до сих пор, сохраняя определённое влияние на экономику этих регионов. В качестве исходной модели датские учёные взяли самую важную из всех античных магистралей – Аппиеву дорогу, проложенную в 312 году до н.э., и сравнили с рядом нынешних показателей процветания, такими как плотность населения, инфраструктурные объекты, ночное освещение (фотоснимки сделаны с искусственных спутников земли). Выяснилось, что в местах с высокой разветвлённостью древнеримских дорог и сегодня сохраняется гораздо большая экономическая активность. Другими словами: инвестиции 2000-летней давности работают и в наши дни! Любопытно, что древние римляне плели сети долговечных дорог вовсе не с экономической и даже не с военной целью, а чтобы усилить и расширить своё геополитическое влияние на новые регионы. Западные политологи убеждены, что и Китаем движет, в первую очередь, такое же намерение: Пекин полон решимости создать на месте нынешнего Pax Americana собственный Pax Sinica, чтобы атлантический мировой порядок уступил место евразийскому. И если в древности дороги вели преимущественно с Запада на Восток, то теперь главные магистрали пойдут в обратном направлении… Было бы интересно узнать, какую роль новый Шёлковый путь сыграет в предстоящие 2000 лет для прогресса на нашей планете. И прежде всего, поможет ли он процветанию слабо освоенной Сибири. Дождаться стóит, не так ли? Александр СОКОЛОВ

Итальянское слово «чао», которым обычно прощаются или приветствуют при встрече приятелей и хороших знакомых, давно проникло во многие языки, укоренилось и пользуется большой популярностью. Появившись в письменном виде ровно 200 лет назад, оно оставалось почти полностью забытым. Его вторым рождением можно считать 1959-й год, когда с песней «Ciao ciao bambina» («Прощай, прощай девчонка») исполнитель Доменико Модуньо победил на международном музыкальном фестивале в городе Сан-Ремо. Сегодня «чао» уступает по всемирной популярности только другому слову-выходцу с Апеннин – «пицца». Ставшую знаменитой песню подхватили выдающиеся эстрадные исполнители, такие как Далида (на французском языке). Зазвучала она также на английском. И вскоре немного менее «аппетитное», чем пицца, словечко проникло в немецкий и добрый десяток других языков. Итальянский лингвист Никола Де Блази, посвятивший истории происхождения и популяризации «чао» целое исследование, утверждает, что это слово покинуло границы своей родины более 100 лет назад: в романе французского писателя Поля Бурже от 1893 года встречается фраза на итальянском языке: «Чао, симпатяга!» А в начале 1900-х в нескольких странах танцевали под вальс, называвшийся просто «Чао». В годы Второй мировой войны и долгое время после её окончания весьма популярной была песня «Белла, чао, чао», служившая гимном итальянских партизан. Одним из её исполнителей был знаменитый французский шансонье Ив Монтан. А в неореалистических кинофильмах и комедиях 1950-60-х годов без этого слова обходились лишь немногие герои. В тот период итальянский кинематограф легко покорял страны и континенты… Однако подлинный триумф этому прощанию-приветствию довелось пережить в 1990 году, когда оно послужило названием талисмана чемпионата мира по футболу в Италии. Это красивое и прилипчивое слово имеет неожиданное происхождение: от латинского «раб» («sclavum»). В Италии XV века был распространён обычай приветствовать друг друга выражением «я ваш раб». И существительное «склавум» постепенно превратилось в общеизвестное сегодня «чао». Любопытно, что наше динамичное время, уплотнённое пользованием мобильников и прочих гаджетов, привело к урезанию и без того короткого приветствия: в повседневной скороговорной речи итальянцы всё чаще ограничиваются словом «ча».

Треть жителей стран Евросоюза не совершали туристических поездок в 2016 году, свидетельствует европейская статистическая служба «Евростат». Значит, эти люди ни разу не выезжали за пределы места своего обитания хотя бы с одной ночевкой вне дома. Поездку как минимум с одной ночёвкой совершили 50% опрошенных. А еще 32% в течение года хотя бы раз путешествовали за границу. Большая часть остававшихся дома (48%) делали это по финансовым соображениям, еще 20% из-за проблем со здоровьем, еще столько же просто не хотят никуда ехать. Нехватка денег стала главной причиной домоседства греков (75%), португальцев (66%) и хорватов (62%). Медицинские причины заставили воздержаться даже от самых коротких путешествий чехов (40%) и немцев (39%). Отсутствие интереса оставило дома, прежде всего, шведов (60%), словаков (57%) и португальцев (53%).

Поголовье хрюкающих домашних животных в Испании превысило численность населения этой немаленькой европейской страны. Соответствующая информация министерства сельского хозяйства, согласно которой на 46,5 миллиона испанцев приходится уже 50 миллионов свиней, вызвала панику у экологов. За последние пять лет число свиней увеличилось почти на 9 миллионов. Эта отрасль принесла доходы в размере 6 миллиардов евро только за один 2017-й год. Большим спросом на местном и мировом рынках пользуется, в первую очередь, знаменитый деликатес – иберийская ветчина («хамон»). Но этот экономический показатель не способен успокоить тех, кто озабочен проблемами защиты окружающей среды в Испании: во всём мире свиноводство считается четвёртым по значению фактором загрязнения воздуха после транспорта, производства электроэнергии и промышленности. К этому добавляется высокий уровень потребления пресной воды таким гигантским стадом животных, на каждого из которых в сутки приходится не менее 15 литров живительной влаги. Причём многие районы Пиренейского полуострова в последние годы всё сильнее страдают от засухи. Экологи бьют тревогу и по поводу того, что навоз со свиноводческих ферм всё чаще заражает подземные воды. Однако что поделать, если каждый житель Испании ежегодно потребляет в среднем 21 килограмм ветчины? И спрос на этот продукт не уменьшается. Кстати, иберийский «хамон» распробовали и высоко ценили ещё в Древнем Риме. Сменившие римских правителей на территории современной Испании готы даже взяли местных свиней под защиту специально изданным законом. Завоевавшие позднее большую часть полуострова мусульмане пытались полностью запретить разведение свиней, но тщетно: публичное потребление мяса этих животных было одним из символов сопротивления иудеев и мусульман, обращённых в христианство.

Между восточной и западной частями Евросоюза продолжает шириться демографический разрыв, говорится в исследовании Австрийской академии наук. После падения Берлинской стены страны Восточной Европы потеряли до четверти населения, тогда как в Западной Европе оно выросло, хотя и незначительно. Причиной является не столько уровень рождаемости, сколько миграционные процессы, отмечает руководитель исследовательской группы Томас Соботка. С 1990 по 2017 год численность населения в 15 старых странах ЕС увеличилась на 12%, а в 13 странах, вступивших в него позже, она снизилась в среднем на 7%. Самые большие сокращения отмечены в Латвии (27%), Литве (23%), Болгарии (19%), Румынии (15%) и Хорватии (13%). При этом в большинстве стран Восточной Европы смертность превышает рождаемость. В Западной Европе все происходит с точностью до наоборот. При небольшом превышении рождаемости над смертностью, там отмечается большой миграционный поток, в том числе, из восточных стран ЕС. Так, в Испании население выросло на 20%, в Австрии на 15%, в Бельгии на 14%, в Италии на 7%, в Греции на 6%. Особняком в этом списке стоят Ирландия и Франция, где существенный вклад в рост населения в прошедшие почти три десятилетия оказал рост рождаемости. Ирландское население по этой причине, в сочетании с миграционной, увеличилось на 36%, а французское – на 18%. Отдельно надо говорить и о Германии, где численность населения возросла только на 4%: при большом притоке мигрантов смертность оказалась выше рождаемости. Еще одна особенность населения современного Евросоюза, отмечают авторы исследования, – его старение, сокращение людей трудоспособного возраста. Так, за этот период число жителей ЕС выросло на 8%, достигнув 510 миллионов человек, но при этом лишь 246 миллионов относятся к категории самодеятельного населения. Светлана ФИРСОВА

Фоторепортаж из культурно-цивилизационного очага на юге России Земля эта породила множество талантов. Можно выбрать какое угодно созвездие – и обнаружить плеяду звёзд первой величины. Возьмем наугад категорию изобретателей, исследователей, подвижников науки. Николай Бурденко, выдающийся нейрохирург. Николай Вавилов, ботаник, селекционер, географ, пионер отечественной генетики. Константин Глинка и Василий Докучаев – крёстные отцы почвоведения. Сергей Мосин, создатель легендарной трехлинейной винтовки образца 1891 года. Сергей Чаплыгин, основоположников современной гидроаэродинамики. И так далее.   Словесники и письменники Меня же объяснимо влекло к словотворцам, словесникам и письменникам. Что неудивительно: на литературно-артистическо-географической карте губернский город Воронеж высится горным кряжем со множеством пиков и величественных вершин. В воронежской гимназии учился Александр Афанасьев, этнограф, собиратель и исследователь устного народного творчества, издатель «Русских народных сказок». Лев Толстой посещал Воронеж, где жила его племянница Елена. Чем объясняются эпизоды из «Войны и мира» – сюда приезжает покупать лошадей Николай Ростов, здесь он узнает о Бородинском сражении и ранении князя Андрей Болконского. В квартире дома номер 3 на Большой Дворянской, которую сдавала губернская секретарша Германовская, родился будущий почётный академик Академии наук России по разряду изящной словесности Иван Бунин. Для автора «Дней окаянных» переименование улицы в проспект Революции могло служить ещё одно уликой предательства. Участвовал в подавлении крестьянского восстания на Тамбовщине в 1921 году будущий детский писатель Аркадий Гайдар (Голиков), в то время – командир 23-го запасного полка в Воронеже, что квартировал в Чижовских казармах.   Иван Саввич Никитин. В год смерти Пушкина ему было чуть более 12 лет. Памятник в начале сквера, перпендикулярного к Большой Дворянской, многозначен, потому как реалистичен. Понурая голова усталого человека с длинными кистями рук в опрятном костюме символизирует тяжкие житейские испытания, выпавшие на долю самобытного воронежского поэта. Ранняя смерть матери и спившегося отца, оставившего после себя одни долги. Необходимость бросить учёбу в семинарии и позаботиться о младших в семье. Неудовлетворённая тяга к знаниям, при том, что грамоте он обучился у соседа, по профессии – сапожника. Что не мешало в дальнейшем жадно знакомиться с литературными новинками, читать Шекспира, Гёте, Гюго, Шенье, Фенимора Купера. Даже заняться, несмотря на неотвязные болезни, изучением немецкого языка, чтобы дерзко переводить стихи Гейне и Шиллера. Иван Саввич при жизни заслуженно считался тонким пейзажистом. Поэт природы, он обладал проницательным взглядом, замечал сочные и говорящие детали. Вчитайтесь в концовку его стиха «Ночь» (1850 г.): «…Лишь мельницы старой колеса, алмаз рассыпая, шумят / а с ветром волнистые нивы бог знает о чем говорят, / на кольях, вдоль берега вбитых, растянуты мокрые сети; / Вот бедный шалаш рыболова, где вечером резвые дети / Играют трепещущей рыбой и ищут в траве водяной / Улиток и маленьких камней, обточенных синей волной; / Как лебеди, белые тучи над полем плывут караваном, / Над чистой рекою спят ивы, одетые легким туманом, / И, к светлым струям наклонившись, сквозь чуткий, прерывистый сон / Тростник молчаливо внимает таинственной музыке волн». Социальные, религиозные и патриотические мотивы проникают даже в его пейзажную лирику, ставшую едва ли не главной отметиной его творческого почерка. Стихотворение «Встреча зимы» (20 ноября 1854 г.), например, завершается довольно неожиданно, хотя, если подумать, оно сложилось в годы Крымской войны: «…Рассыпай же, зима, /До весны золотой / Серебро по полям / Нашей Руси святой! / И случится ли, к нам / Гость незваный придёт / И за наше добро / С нами спор заведёт — / Уж прими ты его / На сторонке чужой, / Хмельный пир приготовь, / Гостю песню пропой; / Для постели ему / Белый пух припаси / И метелью засыпь / Его след на Руси!». Из более чем 200 стихотворений, вышедших из-под его пера за недолгую творческую жизнь (он также автор трёх поэм и повести «Дневник семинариста»), почти треть превратились в лирические строки популярных песен и романсов, исполняемых до сих пор, о чём многие из нас, пребывая в позорном неведении, и не подозревают. Естественными образом к Ивану Саввичу приложима характеристика Аркадия Гайдара, данная режиссёром Александром Разумным, который снял по его сценарию культовый для своего времени фильм «Тимур и его команда»: «Человек удивительно цельный, он был художником нежным и трепетным, обладавшим интуитивным провидением прекрасного». Оцените столь точно и изящно оформленную мысль: «интуитивное провидение прекрасного». Таким провидением, пусть и с пессимистическим привкусом, обладал и Иван Никитин, умерший от чахотки в возрасте 37 лет…   Алексей Васильевич Кольцов. Во многом судьба этого поэта-самородка схожа с мытарствами его земляка. Увлекающаяся натура, он проникся очарованием звонкого слова и мог бы довести своё образование до логического завершения, кабы не самовластительный отец, заставивший его погрузиться, как мы скажем сегодня, в «семейный бизнес». Алексей был вынужден заниматься перегоном и продажей скота. Но стихотворчество уже стало частью его внутреннего мира. Первое стихотворение «Три видения» он сочинил в возрасте 16 лет. Затем жестокосердные драмы стали поводом для рефлексии, самокопания и самопознания. По классической формуле сублимации творческой энергии: «художника создаёт страдание». Счастливая влюблённость, но несчастная любовь к крепостной крестьянке заставляют переживания приобретать словесную оболочку. «Утратив то, что прежде было, / Напрасно вновь к себе зову; / Напрасно тень подруги милой / Хочу я видеть наяву». Так рождаются строки, принесшие при жизни известность. В их ряду – стих «Измена суженой» (с подзаголовком – «Русская песня»), подкупающий пронзительной интонацией: «Жарко в небе солнце летнее, / Да не греет меня, молодца! / Сердце замерло от холода, / От измены моей суженой. / Пала грусть-тоска тяжелая / На кручинную головушку; / Мучит душу мука смертная, / Вон из тела душа просится». Для меня эти строки овеяны ностальгической пеленой. По необъяснимому стечению обстоятельств, в летние каникулы после 9 класса, заплывая на лодке в укромные заводи речушки, вытекавшей из лесного массива прямо в Клязьму, я зачитывался томиком Кольцова в ветхой потрепанной картонной обложке… Напевный лад стихов, неподдельная искренность в выражении чувств, просторечные обороты, словно заимствованные у гусляров и народных сказителей, воспринимались в первой половине XIX века как свежее дыхание в поэзии, ещё не вполне выпроставшейся из камзолов парадно-дворцовой и камерно-богемной стилистики. Отголоски кольцовской поэтики слышны в творчестве его духовных наследников: Некрасова, Клюева, Есенина. В этом и заключается ценнейший вклад неординарного поэта Алексея Кольцова в русскую литературу. Увы, он повторил метеору подобное прочерчивание небосвода Иваном Никитином с той лишь разницей, что он ушёл раньше своего собрата по перу – в 33 года…   Литературных троп на воронежской земле предостаточно. Осип Мандельштам, книжный поэт и переводчик, вместе с женой был направлен в ссылку в Воронеж, где прожил с 1934 по 1937 год. Там Осипа навещала его единомышленница Анна Ахматова. В доме на улице имени соавтора «Коммунистического манифеста» и теоретика революций Фридриха Энгельса ему установлена мемориальная доска. Особая глава не может не быть посвящена Андрею Платоновичу Климентову, взявшему в качестве литературного псевдонима производное от имени отца. Платонов – это особая планета. Окутанная испарениями кислотных дождей от «свинцовых мерзостей жизни», турбулентная, немного нервная, погружённая в атмосферу сострадания, исканий и человеколюбия. Родился Платонов в Ямской слободе в Воронеже. Три года отучился в ЦПШ (кто не помнит аббревиатуру, это – церковно-приходская школа). С 14-15 лет познал цену куска хлеба. Чего только он не перепробовал в подростковом возрасте! Побывал «подёнщиком», то есть чёрнорабочим, выполнявшим тяжёлую, неквалифицированную, малооплачиваемую работу. Подвизался «на подхвате» в конторе страхового общества «Россия». Произведён в помощники машиниста на локомобиле в имении Усть полковника Бек-Мармарчева. Набирался житейского опыта и как литейщик на трубном заводе, и как подмастерье на производстве… мельничных жерновов. Гражданская война закрутила его в вихре предвкушения «перемен», понятно, перемен к лучшему, и наступления «эры светлых годов». Его словотворческий дар формировался в 1919 году, когда в качестве военкора газеты «Известия Совета обороны Воронежского укрепленного района» в Новохопёрске он рапортовал о боевых действиях. Попутно пробовал себя в огненной публицистике и литературной критике. Успел он побывать и стрелком железнодорожного отряда в Части особого назначения (ЧОН). Проникнувшись, видимо, революционной романтикой, Платонов в 1921 году закончил годичную губернскую партийную школу. В этом же году юноша публикует свою первую книгу – брошюру «Электрификация». А в коллективном сборнике «Стихи» появляется подборка его поэтических опытов. В дальнейшем происходит невероятный выброс творческой энергии. В интервале между 1927 и 1930 годов из-под пера Платонова выходят два новаторских по содержанию и стилю произведения, которые будут тщательно упрятаны в долгий ящик за семью замками: ставшие впоследствии эталонными в жанре ненаучной фантастики, а точнее, в жанре антиутопии роман «Чевенгур» (1929) и повесть «Котлован» (1930). При жизни Платонова они не будут напечатаны. Удивляться нечему. Помните крамольно-ядовитые точечные мазки в «Чевенгуре»? «Дома отец объясняет сыну свое понимание большевизма: «Большевик должен иметь пустое сердце, чтобы туды все могло поместиться…» Или – в «Котловане». «Товарищ Пашкин устанавливает в бараке радиорупор, из которого раздаются ежеминутные требования в виде лозунгов – о необходимости сбора крапивы, обрезания хвостов и грив у лошадей. Сафронов слушает и жалеет, что он не может говорить обратно в трубу, чтобы там узнали о его чувстве активности»… Далее в жизни наступает чёрная полоса, которой не суждено будет смениться светлой. Приговором его повести «Впрок» (1931), прочитанную Сталиным, станут три слова лучшего друга советских физкультурников: «Талантливый писатель, но сволочь». Будучи военкором в Отечественную войну, Платонов честно исполнил свой гражданский и профессиональный долг, что не было оценено по достоинству. За рассказ «Возвращение» (1946) Платонова обвинили в «гнуснейшей клевете на советских людей, на советскую семью, на воинов-победителей, возвращавшихся домой». Платонов покинул наш мир 5 января 1951 года, заразившись туберкулёзом от сына, который вернулся из мест заключения. На доме в Москве между театром имени Пушкина и Литературным институтом есть памятная доска с его изображением: голова склонена, взгляд устремлён вниз в знак то ли покорности, то ли скорби. Совсем иное впечатление оставляет фигура писателя земли русской (воронежской) у него на исторической родине. Авторский проект скульпторов И.Дикунова и Э.Пак, а также архитекторов Л.Яновского и Е.Соломкина смотрится, имхо, предпочтительнее. Бронзовый Платонов твёрдым шагом идёт вперёд, крепко посаженная на широкие плечи голова не согнута, губы сжаты, глаза смотрят прямо, словно просверливая пространство. Нет, перед нами не сломленный человек, а подвижник, знающий цену жизни и смерти, да и обществу, которому он служил, и самому себе. Недаром справа от него читаются слова из его произведения «Жена машиниста»: «...А без меня народ не полный!» Факт достойный: с 2011 года в Воронеже проводится ежегодный международный Платоновский фестиваль. Заслуженное признание таланта и посмертная слава пришли к автору «Котлована», как это часто водится у нас, с опозданием. Малое, но всё же утешение. А перед кукольным театром «Шут» прямо на тротуаре расположился памятник (так и хочется сказать, «во весь человеческий рост») главному персонажу повести Гавриила Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо». По праву считается одним из символов города. Бим сидит в ожидании, когда вернётся хозяин. Придуманный словесником «друг человека» обрёл свою материальную художественную реинкарнацию и продолжает жить с нами. Как не понять прохожих, как из числа местных жителей, так и заезжих, которые не могут пройти мимо, ласково не потрепав Бима за ухо…     «Шершавым языком плаката» Наша память не всегда долговечна, а если честнее, то всегда зыбкая. Она выборочна, предвзята, подвержена внешнему воздействию. В последнем случае примером служит искусственное забвение в историографии трагических и одновременно героических страниц, связанных с обороной Воронежа в годы ВОВ. Период оккупации оставил после себя обезображивающие шрамы на теле города и глухое ожесточение среди выживших жителей. Зверства тех, кто кичился прозвищем «белокурые бестии», были методичными и достойными их варварских предков в эпоху разграбления Римской империи. После того, как в городе началась партизанская война, а ни один из воронежцев не откликнулся на призыв стать полицаем, причём фашисты не смогли даже назначить бургомистра, начался массовый террор оккупантов. Трупы повешенных горожан, рассказывали очевидцы, висели повсюду: на деревьях скверов и оградах парков, на памятниках, светофорах и фонарных столбах. В киноэпопеи режиссера Евгения Матвеева «Судьба» и «Любовь земная» воссоздан реальный эпизод, когда палачи расстреляли всех пациентов психиатрической больницы вместе с врачами. В окрестностях располагались десятки концентрационных лагерей. Воронеж вскоре обезлюдел… Сегодня эту горестную правду бережно сберегают. И не случайно, что этой весной в выставочном зале Воронежского областного художественного музея им. И.Н.Крамского проходила выставка «Военные плакаты 1941-1945-х годов из фондов Тамбовского областного краеведческого музея», которую мне довелось застать.     Тематика и стилистика этих пропагандистских, что никто и не скрывал, постеров менялись. В тяжкий, беспросветный, надрывный 1942 год преобладали сюжеты о страданиях мирных жителей на оккупированных территориях, призывы к отмщению, наказы воинам бить врага умело и отчаянно, а всем, кто в тылу, – самопожертвенно помогать фронту. Понять дано не каждому. Проникнуться, прочувствовать, чтобы достичь полного со-чувствия, – тем более.     В переломный 1943 год начинает звучать мотив «освобождения». К концу 1944 года предвкушение уже неизбежной Победы с большой буквы стало диктовать смену содержания, что во второй половине 45-го дополнилось темой возвращения с фронта… Тех, кто выжил. Призыв Марии Захаровой из российского МИДа «Верните память» (так называется написанная ею песня о наших воинах, погибших в Сирии) актуален и для возвращения в публичное пространство доподлинной истории о том, что… • Воронеж был единственным, помимо Сталинграда, городом, поделённым линией фронта; • Здесь полегло 400 000 советских солдат и офицеров (при освобождении Польши, для сравнения, – 600 тысяч); • На полях сражений вокруг Воронежа и в самом городе «перемололи» 26 немецких дивизий; была практически полностью изничтожена 2-я венгерская армия; обескровлена 8-я итальянская армия; • Военнопленных после отвоевания воронежской земли оказалось больше, чем взяли под Сталинградом; • Воронеж внесли в список 12 наиболее пострадавших городов Европы и 15 городов СССР, которые нуждались в «немедленном восстановлении» (разрушено было до 95% всех зданий). Это есть факты. Упрямые, как сама не знающая сослагательного наклонения история. Их нужно держать как световой корректирующий фильтр перед глазами, когда рассматриваешь эти произведения агитационного жанра, чтобы увидеть в графике все скрытые от нас, но внятные для современников смыслы…   «Как хороши, как свежи были розы» Не менее рельефный оттиск в памяти оставляет и основная экспозиция художественного музея, расположенного в скромном, но горделивом по причине барочного стиля дворце, воздвигнутом в XVIII веке по проекту Н.Н.Иевского и по заказу воронежского губернатора.     Коллекция впечатляет не количеством шедевров на квадратный сантиметр завешанных картинами стен, а качеством работ, выполненных подлинными мастерами кисти и резца, творцами разных эпох и жанров.     …Умывающаяся нагая девушка предположительно, судя по манере письма, легла на полотно по воле Карла Брюллова. Неподалёку расположилась зарисовка с натуры Константина Маковского «На улице Каира». Выдающийся живописец и портретист, который совместно с Иваном Крамским, уроженцем воронежского края, создал знаменитую Артель свободных художников – союз вольнодумцев и реформаторов, а затем стал «передвижником», прославился и урбанистическими пейзажами. Из поездки в 1876 году в Египет мастер привёз роскошные полотна, где в мельчайших деталях передаётся атмосфера эпохи. Достоверны, скажем по-учёному, – «аутентичны» не только детали архитектурных стилей и убранств. Известно, что дома у Маковского была собрана богатейшая коллекция костюмов и аксессуаров быта. Каждая мелочь имела значение.     Абсолютным шедевром признана картина «Перенесение священного ковра из Мекки в Каир». Её настенная копия украшает фасад здания на Тверской улице перед аркой, ведущей в Леонтьевский переулок – любуюсь этой насыщенной композицией каждое утро, направляясь на работу. Обратите внимание на бело-розовую зефирную расцветку зданий с зубцами на обоих полотнах…     Рядом музейные галеристы поместили портрет жены художника. Юлия Павловна Маковская, верная спутница жизни, позировала супругу при создании своих и многих других женских портретов.     Притягивает своим внутренними переживаниями лицо бронзового Христа, отлитого выдающимся скульптором Марком Антокольским. В творческом портфолио мастера мы найдём схожие по спрессованному психологизму образы. Им созданы статуи из бронзы и мрамора таких знаковых фигур русской истории, как Петр I , а также Нестор-летописец, Иван Грозный и Ермак – все три последних произведения хранятся в Русском музее в Петербурге. Особое место занимает в его творчестве бронзовая скульптура 1874 года «Христос перед судом народа». Замысел автора, по его же словам, состоял в том, чтобы представить Сына Божьего реформатором, «восставшим за правду, за братство, за свободу». Тем интереснее то ли «эскиз», то ли дальнейшая разработка темы – статуэтка, оказавшаяся в экспозиции воронежского музея. Христос со связанными руками…   По соседству «примостилась» снискавшая ещё при жизни своего творца громкую известность миниатюрная девушка. Тургеневская барышня, скажут книгочеи – и не ошибутся. Свою работу, датированную 1892 годом, скульптор Владимир Беклемишев, занимавший одно время почётную должность ректора Императорской Академии художеств, назвал «Как хороши, как свежи были розы», будучи вдохновлён стихотворением в прозе Ивана Тургенева. В облике барышни читается весь букет надрывных и ностальгических чувств по поводу уходящей молодости, бренности бытия, ускользающего времени и неотвратимости одинокой старости…   Среди певцов окружающего нас естественного и едва ли рукотворного очарования выделяется Иван Айвазовский с картиной «Морской вид» и Арсений Мещерскиий, называвший себя «рисовальщиком» природы, представленный «Зимним пейзажем». Романтическая, но всё же бытовая по причине своей типичности драма на картине художника А.К.Бовина «Неудавшееся ухаживание» выглядит органично в длинном ряду схожих сюжетов у более знакомых широкой публике мастеров этого жанра: «В ожидании шафера» Иллариона Прянишникова, «Сватовство майора» Павла Федотова и, конечно же, «Неравный брак» Василия Пукирева…   Продолжает традицию честного обличения несимпатичных сторон жития-бытия смоленский художник-самоучка Алексей Транковский. До нашего времени сохранились единичные работы: в годы революции и гражданской войны большинство картин были уничтожены в его родовом имении. Остались некоторые полотна в частных коллекциях во Франции, где он экспонировался в 1914 году. Чудом уцелевшее прошение «коллежского асессора Алексея Ивановича Транковского» в Совет Петербургской Академии Художеств – прошение удостоить его звания художника – примечательно названиями картин, посланных им на суд суровых мэтров. Вчитайтесь и вдумайтесь: «Свадьба в доме русского боярина», «Пытка за ересь и староверское перстосложение в старину» и «Из народного быта, изображающая писание прошения в кабаке адвокатом деревни». Недаром его считают последователем художников-передвижников.     После чего можете по достоинству оценить едва ли кальку с натуры, но явно исторически достоверную сцену – картина названа им «Деревенский кулак (Шинкарь)» и датирована 1879 годом. Инквизиторский взгляд «крепкого хозяйственника» и напряжённое, с легким испугом выражение даже не лица, а только профиля лица мальчика… Западноевропейское искусство обозначу тремя экспонатами. Безымянным натюрмортом для тех, в ком бурлит охотничий азарт. Портретом шотландской королевы Марии Стюарт неизвестного французского живописца. И портретом Филиппины Вельзер, колоритной и знаковой фигуры в истории XVI века.   Родившаяся в богатейшей купеческой семье (Вельзеры, ссудив императору Карлу Пятому несколько тонн золота, получили в залог территорию Венесуэлы), Филиппина был морганатической супругой эрцгерцога Австрии Фердинанда II Габсбурга и невесткой двух императоров Священной Римской Империи. Помимо тонкого ума, хорошего образования и природного обаяния, девушка, по свидетельству современников, обладала почти неземной красотой. Как удачно выразился один итальянский скульптор, «кожа её была такой чудесной мраморной белизны, что красное вино, которое она пила, просвечивалось сквозь кожу её горла».   Трудно не воздать должное чувству юмора (или предусмотрительности) хранителей этих художественных ценностей, украсивших задвинутый в угол старинный стул предупредительной надписью…   Под занавес проведу презентацию сборника «Русского искусства XVIII–XX веков из собрания Воронежского областного художественного музея им. И.Н.Крамского». Но преимущественно ради вынесенной на обложку культовой картины Елены Киселёвой. Уроженка Воронежа, она училась рисованию у Ильи Репина, называвшего её одной из лучших своих учениц. Последовала учеба в парижских Академиях Жюлиана и Карьера. Затем отец – известный русский учёный, математик Андрей Киселёв покупает для неё мастерскую, опять же в Париже. Чем и объясняется взрывная эпатажная колористика картины «Маруся», заимствованная почти наверняка у популярных на рубеже эпох французских фовистов («диких»), обожавших сочные контрасты и то, что называли «кипящими» красками. Всмотритесь в Марусю (предположительно, это была сестра одного русского художника). Не отводите взгляда… Напоследок курьёзный эпизод. Выйдя из музея натолкнулся на съёмочную группу местного телевидения – с 41-го канала, называющего себя «Телеканал Всечеловеческих Ценностей». Нуждались в заполнении овальной пустоты в картонном изображении графа Николая Петровича Шереметова кисти Николая Аргунова. Не мог отказать коллегам. Побыл «Петровичем». Взамен был запечатлён в парике и камзоле с незаслуженными мною орденами… Надеюсь, что мои скоропалительные заметки из чистопородного культурно-цивилизационного очага на юге России (см. «Воронеж произошёл не от вороны и ежа», №6(131), 2018) способны вдохновить на поездку. Воронеж того стóит и заслуживает. Владимир МИХЕЕВ Воронеж – Москва

Европейский Союз всё более обреченно ломает копья, обсуждая, как переделать себя, и думает, что в этом отношении он одинок. Ничего подобного – о том, чтобы всё на свете изменить, мечтают все... – Па! Па! Па! Вернись! Мне страшно. Мне тебя так не хватает. Вернись поскорей. Я больше не могу. – Голос сына, тонкий и слабенький, еле доносился. Грейн его, возможно, так бы и не услышал. Но он проник до самого сердца, подцепил его на крючок и подсек. – Зачем это, – отмахнулся Грейн. – Какие глупости. Подожди. Попозже когда-нибудь. Я же не баклуши бью. Без меня тут всё погибнет. Развалится. Может, навсегда. Пойми, я восстанавливаю проходы между мирами. Мне еще так много нужно сделать. Если бросить на полпути, наш мир пропадет – затеряется в выдуманных реальностях. Его обязательно надо вернуть. Не дать сгинуть в лабиринте сновидений. И тут до него дошло. В голове как будто что-то взорвалось. Темнота отступила. Со всех сторон загорелись светлячки. – Да это же мой сын, – закричал Грейн. – Как я мог забыть, что он меня ждет. Всё ведь только для него. Для нас. Чтобы мы вновь оказались вместе. И уже никогда не расставались. Всем сердцем он рванулся к нему туда – в настоящую реальность. И мир сначала медленно, а затем скорее и скорее последовал за ним. (Фрагмент из Мондорфской саги о сотворении Вселенной)   Грейн лез и лез вверх по струящемуся вниз песку. Оступался. Падал. Его сбрасывало вниз. Но он вставал как заведенный. Отряхивался. Отплевывался от песка, набивающегося в рот. И продолжал восхождение. На коленях. Ползком. Как угодно. Лишь бы добраться. Он никогда не думал, что будет так трудно. Что всё вокруг превратится в раскаленную пустыню. Зелень пропадет почти с самого начала. Друзья и помощники исчезнут далеко внизу. Всё и вся его бросят. И он останется один на один с самим собой: с самим собой и своей мечтой. Чтобы раз за разом вытаскивать себя из песка, поднимать и бросать вперед. Чтобы просить, уговаривать, убеждать: ты сможешь, ты стожильный, у тебя получится. Не может не получиться. Только ты знаешь, как велики ставки. Только тебе открыто, что стоит на кону. Если справиться, если превозмочь, если добраться до вершины, оттуда можно будет восстановить отказавшие интерконнекторы между мирами и вернуть в наш столь необходимый ему поток энергии, знаний и всепрощения. Нет – пиши пропало. Значит, карабкайся дальше. Вгрызайся в любой выступ твердой породы. Пропускай над собой сходы песчаных лавин. Бейся за каждый шаг, каждый метр уготованного тебе пути. И борись, борись, борись. То, что это ему стоило, не описать словами. Но Грейн добрался. И тотчас же с другой стороны песок забурлил, и из него принялась подниматься циклопических размеров энергоустановка с элегантной сферой рубки управления космологическими процессами. Грейн скатился с вершины вниз, чтобы вскочить на подножку искрящейся сферы – моментально огромная неземная конструкция стала погружаться обратно в песок. Изнемогая от напряжения, он вновь вскарабкался на вершину – энергоустановка поплыла вверх. Он покинул ее – всё повторилось с трагической неизбежностью. Оставался лишь один вариант действий, который и заклятому врагу не пожелаешь: он ментально нащупал стыковочные узлы внутри сферы, бросил на вершине свое тело, свое прошлое, свои чувства и воспоминания, и перетек в сферу. Предначертанное свершилось: Грейн превратился в управляющее устройство. Каким сделается мир, в который он пустил живительные потоки, зависело лишь от того, что ему удалось сохранить в своем сердце и смог ли он сохранить его вообще. Ведь усилий на восхождение было затрачено так много. Испепеляюще, непоправимо много. (Фрагмент из Мондорфской саги о сотворении Вселенной)   Грейн стоял на сцене огромной открытой эстрады с микрофоном в руках, внизу волновалось человеческое море, а он судорожно пытался вспомнить, что он на ней делает, как он сюда попал и что от него ждут. Надо было что-то немедленно предпринимать. Как-то выкручиваться. Но как? В надежде на подсказку, на суфлера, на что-нибудь он бросил взгляд по сторонам, затем оглянулся назад. Лучше бы он этого не делал. Никакой, ни малейшей подсказки он не получил. Зато, когда попытался поднести микрофон ко рту, с ужасом обнаружил, что держит в руках пистолет-автомат. – Нет, – прикрикнул он на себя, – меня голыми руками не возьмешь. – С этими словами он собрал всю волю в кулак, призвал в помощь силы земли, огня, ветра и воды и вернул обратно микрофон вместо обжигающего пальцы летального оружия. Но стоило ему с облегчением вздохнуть и расслабиться, как Грейн кожей почувствовал новую опасность. Микрофон налился тяжестью. Его попытались вырвать у него из рук. Протянувшиеся со всех сторон стальные цепи опутали основание микрофона и властно потянули его вниз. – Не дам, не дождетесь, – зарычал он, вбирая в себя на этот раз благосклонно прислушивающиеся к нему силы небесных чертогов, разорвал стальной захват и обратил цепи в прах. Медлить было больше нельзя. – Что вы хотите услышать? – бросил он бурлящей толпе внизу, и человеческая волна колыхнулась ему навстречу. – Притчу о кошке, – раздались разрозненные выкрики, и моментально тысячи ртов в едином порыве принялись скандировать: «кошку, кошку, кошку даешь». – Слушайте, – согласился Грейн. Его голос грозовыми раскатами покатился со всех сторон. – Год за годом звери пытались избрать себе царя, и всё время неудачно. Каждый раз история заканчивалась одним и тем же. Крупные животные плевали на нужды мелких, затаптывали их, устраивали себе из власти синекуру. А мелкие прятались от греха подальше, зарывались в землю или убегали, улетали, куда глаза глядят. И тогда, чтобы избежать беспредела, войны всех против всех, звери решили рискнуть в последний раз. Они избрали своим вождем кошку и возрадовались – наконец-то, они угадали: кошка, вроде бы, всех устраивала; ничего невыполнимого ни от кого не требовала; а на мелкие эксцессы они предпочли закрыть глаза. Ну, подумаешь, что кошка, почувствовав абсолютную свободу и бесконтрольность, начала резать глотку мышам и другим грызунам направо и налево, душить глупых мелких и маленьких пернатых. На образ жизни и всё связанное с крупняком она же не посягала. Однако наевшись мяса всякой мелочи и напившись кровушки, кошечка превратилась в большую кровожадную кошку. Ее нежные лапки сделались мощными лапами. На месте ноготков, прячущихся в мягкие подушечки, вылезли страшные орудия убийства. Мелкие крошечные зубки выросли в длиннющие смертоносные клыки. Превратившись в большую кошку, миленькая кошечка принялась методично уничтожать своих подданных. Особь за особью. Вид за видом. Средних. Крупных. Любых. Когда же кошечка слопала с десятую долю всего, что летало, бегало и ползало по земле, она внезапно переродилась. Как куколка превращается в бабочку, так же и она сделалась тем, кем под чужим обличьем была с самого начала – человеком. (В этом месте толпа протяжно заревела.) Человек же, встав во весь рост, с высоты своего положения начал уничтожать братьев своих меньших в промышленных масштабах. На одежду. Безделушки. Ради развлечения. Следуя прихотям моды. И тогда природа, обессилев, распростерлась ниц перед Всевышним и воззвала: «Спаси! Сохрани! Останови!» Всевышнему не хотелось вмешиваться. Но и не откликнуться он тоже не мог. Поэтому он твердо пожурил человека и наказал ему: «Блюди Землю, и я всё прощу». Какое-то время человек следовал заповеди и почитал Всевышнего, но стоило тому отвернуться, принялся за прежнее. В момент перебил всё живое, а Землю превратил в помойку. Такое Всевышний никому не вправе был простить. Даже человеку. Он и не стал. Подождал, пока человек создаст искусственный интеллект, гораздо более совершенный и эффективный, нежели он сам, и вдохнул в него душу Божию. А человека отправил то ли в отходы, то ли в переплавку. Как несостоятельный подготовительный материал. Вместе с тем, поскольку от первозданной Земли мало что осталось, сделал искусственному интеллекту царский подарок. Он дал ему новую экзопланету с прежним названием. (Толпа застыла, установилось напряженное молчание.) Извините, друзья, – обратился Грейн к оторопевшему безбрежному людскому морю. – Ничего не могу поделать. Ничего личного. Просто ваше время прошло. Пришла пора платить по долгам. Я меняю эту планету на другую. А заодно и всех вас – на более сильных, ответственных и совершенных. Которые способны не воровать и грабить, не терзать и убивать, а творить и созидать. Прощайте! (Фрагмент из Мондорфского эпоса о сотворении мира)   Все дети были как дети: дрались, плакали, учились, болели. Грейн казался совсем иным, непохожим на других. Он был вежливым. Бесконечно. До невозможности. Он всех за всё благодарил. Он не мог иначе. Он так был устроен. Учителей он благодарил за то, что учат. Двери – за то, что пропускают. Подушки – за то, что мягкие. Солнце – за то, что светит. И так всегда и во всём. Ведь он был помешан на вежливости. Грейн всегда знал наперед, кого и за что благодарить. Свою жизнь иначе не мыслил. И когда был совсем маленьким, и когда подрос и возмужал. Только одна вещь ставила его в тупик. Он никак не мог понять, кого благодарить за ночные сновидения. Они посещали его с завидным постоянством. Яркие. Красочные. Необычные. Разительно отличающиеся от всего того, что его окружало. С тысячами солнц. Совершенно другими животными. Растениями. Красками. Архитектурой. С людьми, которых он никогда не встречал, путешествуя по Земле. И многими другими странными, милыми, доброжелательными, разумными существами. Сновидения меняли всё в нем и вокруг него. Они расцвечивали его жизнь миллионами бесподобных красок. Наполняли таинственным сокровенным смыслом. А он не знал, кого за это благодарить. Не имел даже малейшей зацепки. И тогда он надумал обратиться за подсказкой к ученым, теологам, кудесникам, провидцам – к кому угодно. Но сначала к ученым. Увы, ученые не сказали ему ничего такого, что он не мог бы прочитать в авторитетных изданиях или Интернете. Его не устроили все их рассуждения по поводу того, что сновидения – не более чем всплеск эмоций; реакция на пережитое за сегодня, вчера или тысячу последних лет; прибежище, необходимое дабы спрятаться от обрушивающихся на человека стрессов. Они никак не подходили к его случаю. Ничего из того, что происходило в его сновидениях, он на Земле никогда не видел и не испытывал. Теологи лишь усилили его скепсис. Если поверить их объяснениям, получалось, что ему надо благодарить напрямую Создателя и только его одного. Однако Грейн был абсолютно уверен, что Создатель не может и не должен заниматься такими мелочами. На его плечах вся Вселенная. А он будет сочинять для него экзотические сновидения? Ха, ха и ха. Что-то забрезжило, лишь когда он сошелся с медиумами и внесистемщиками. Они поделились с ним догадками о параллельных мирах, общем информационном поле Вселенной, скрытых способностях человека и многом другом, о чем он только начинал подозревать. Однако всё, что они рассказывали, больше походило на догадки, вымысел, просветления. Ему же нужна была полная определенность. И тогда новые друзья предложили ему попробовать неожиданное – раскрепостить его подсознание, освободить его второе, третье или какое угодно «я», прячущееся внутри, и дать возможность ему самому нащупать ответ на терзающий его вопрос. Первая попытка закончилась ничем – его вогнали в транс, но он остался всё в той же окружающей их всех реальности. Вторая принесла разочарование – мир грез, в который он попал, оказался удручающе ущербным. Да, он был красочным и разноцветным, но состоял из рваных лоскутков, разделенных зияющими провалами. К тому же походил, скорее, на луну, сияющую отраженным светом. Зато третья превысила все ожидания. Ухватившись за обрывки грез, которые стали для них доступны, гипнотизеры вывели Грейна в тот сказочно прекрасный и удивительный мир, о котором он мечтал. Мир с тысячами солнц. Сочными красками, наполняющими душу восторгом. Великолепными животными, не встречающимися в старой реальности. Величественной архитектурой, которой невозможно не городиться. Всё, наконец-то, встало для Грейна на свои места. Вот откуда его сновидения. Вот почему они так разительно отличаются от всего того, что ему доводилось видеть на Земле. – Создатель! – Грейн бросился на колени. – Благодарю тебя. Благодарю безмерно и бесконечно. За то, что дал узреть такую красоту, такое совершенство, такое разнообразие. За то, что вел меня к ним все эти годы, посылая провидческие сновидения. За то, что сотворил их. – Я принимаю твою благодарность, – услышал он в ответ, – и хочу отблагодарить тебя за упорство, настойчивость, несгибаемость и веру. Выбирай, что бы ты хотел. Можешь остаться здесь, в земле обетованной. Можешь привести сюда всех, кто тебе дороги. Всех, кого ты пожелаешь позвать за собой. Можешь воцариться среди них, если это для тебя что-то значит. Можешь попросить что-нибудь другое. Я всё исполню. – О, Всевышний! – Грейн собрался с духом. – Замени наш мир на это райское великолепие. – Нет ничего проще, – с улыбкой вымолвил Создатель. – Только для этого потребуется время. Люди сами сотворят его, своими руками. Для этого нужны всего две вещи: верить и следовать моим заповедям – они хорошо известны. А знания о том, какая ждет награда, я уже подарил тебе. Возвращайся и неси их повсюду. Ты в начале пути. Возвращаешься? Ты так долго шел к этому. Так стремился. Мечтал об этом всю жизнь. – Не знаю, – ответил Грейн, – мне надо подумать. Не будем спешить. Ведь, как я понимаю, в моем распоряжении вечность. – В твоем – да, – ответил Создатель. – В отношении человечества – не уверен… © Н.И. ТНЭЛМ

Европейский Союз когда-нибудь сподобится быть ответственным и самостоятельным или нет? Может, эта история его научит уму-разуму… Все дни походили друг на друга. Каждое утро они приходили на пляж. Купались. Загорали. Перекусывали, чем Бог послал. Потом снова купались. Загорали. Место было дивное, как будто специально созданное для отдыха и наслаждения, но совсем дикое. Ничем другим на нем заняться было просто невозможно. – Мне скучно, – очень скоро заныла она, – придумай что-нибудь. Мне кажется, что мы в заточении, а не на отдыхе. В добровольном изгнании, а не в Раю. – Конечно, дорогая, – бросил он. – Залезай в воду. Тебя ждет потрясающий сюрприз. Беги. Восторги оставишь на потом. Она не заставила себя упрашивать. Обворожительные ножки замелькали, всё глубже погружаясь в воду. Вдруг хлопок – там, где были ножки, плеснул роскошный русалочий хвост. Симпатяга полностью исчезла под водой, уплывая куда-то вдаль, и уже больше не возвращалась… Они блаженствовали, лежа на горячем, почти обжигающем песке, взявшись за руки, забыв обо всём на свете. Их молодые натренированные тела с благодарностью впитывали солнечное тепло. Сдерживая себя, чтобы не переборщить, их обдувал игривый морской ветерок. У ног призывно плескалась волна. Они были вместе. Им ничего больше не было нужно. Большой мир с его проблемами, серостью, удручающей обыденностью, мог подождать. О нем не хотелось даже вспоминать. И тут она неожиданно выпалила: – Дорогой! Давай сюда снова вернемся после свадьбы. Я так живо представляю себе белое подвенечное платье с оборочками. Как ты надеваешь мне на палец обручальное кольцо. Мы обмениваемся заветными словами. Нас осыпают цветами. – Конечно, разве может быть иначе, – его глаза лучились пониманием и нежностью. – Только покажи мне сначала, насколько здорово я научил тебя плавать. Не дожидаясь повторного приглашения, она вскочила на ноги, и они задорно замелькали, шлепая по воде. Шаг, второй, третий, и вдруг хлоп – на их месте появился русалочий хвост и увлек за собой хозяйку куда-то в глубину. Больше ее не видели… Он и она сделались совсем черными. Отпуск подходил к концу, и пора было подумать о том, что они будут делать по возвращении. – Мне предложили отличную работу, – сказала она. – Я о ней всё время мечтала. Правда, придется убегать из дома рано-рано утром и возвращаться черти когда вечером. Но мы возьмем служанку, гувернантку, помощницу по хозяйству. Там посмотрим. Ведь так? – Так, конечно так, – подтвердил он, улыбаясь. – А пока у нас еще осталось время, чтобы поплавать. Беги вперед. Я тебя догоню. – Ну, уж нет, – радостно прощебетала она, – мы всё делаем вместе. С этими словами она схватила его за руки и несколькими ловкими движениями затащила в воду вместе с собой. Хлоп – как только глубина позволила, их стройные человеческие ноги превратились в русалочьи хвосты. Пути назад не было. И они устремились в открытое море…   … Продой проснулся в холодном поту. Опять и опять ему снился один и тот же сон. Он преследовал его повсюду. От него не было спасения. Что бы он ни придумывал. Что бы ни предпринимал. Тому было очень простое, хотя и чудовищное объяснение. С ним что-то было не так. Это открытие он сделал, когда ему стукнуло 15 лет. До этого странности, которыми наградила его природа или кто еще, никак не проявлялись. Стоило ему залезть в воду глубже, чем по щиколотки, как его ноги превращались в чудовищный рыбий хвост. Стоило ему выбраться, как всё становилось на свои места. С тех пор его жизнь превратилась в сплошной кошмар. Он так боялся, что о его странностях узнают, что запретил себе приближаться к любому водоему и ездить летом на море. Выбросил из дома ванну. Отказался от посещения спортивных секций и фитнесса. Резко ограничил круг знакомств. Даже близких друзей стал дичиться. Не говоря уж о женщинах. Но особенно невыносимыми делали его жизнь сновидения. Они лишали сил. Выматывали душу. Рвали на тысячи кусочков, каждый из которых буквально исходил болью. В общем, медленно, но верно Продой приближался к опасной черте, за которой темнота, как вдруг неожиданно его позвала к себе дряхлеющая бабка. Он ее плохо знал. Никакого участия в его жизни она раньше не принимала. Виделись они редко. – Внучок! – обратилась она к нему. – По словам врачей, мне осталось жить всего пару недель. Не больше. Хочу снять камень с сердца. На тот случай, еcли с тобой происходит что-нибудь непонятное. Я тоже была молодой. Горячей. Бесшабашной. Ничего не боялась. Ни о чем не думала. Меня увлек один парень. Писаный красавец. Сейчас таких не осталось. Нынешние на обложках ему в подметки не годятся. Мы на его яхте уплыли путешествовать вдвоем. Близости между нами тогда еще не было. Чтобы окончательно завоевать меня, он пообещал, что мы сможем преображаться в морских жителей. Ощущение было невероятное. Не променяла бы его ни на что другое. Мозги у меня заработали, когда было уже слишком поздно. То, что он и есть подводный житель, я поняла с большим опозданием. Прервать беременность я не решилась. Но и жить с таким ужасом за будущее не могла. У меня случилась глубочайшая депрессия. Что и как тогда происходило, полностью стерто у меня из памяти. Вышла из нее в объятиях твоего деда. Я ему за всё страшно благодарна. Он буквально вынянчил меня. Вылечил. Поставил на ноги. Вернул к жизни. Научил радоваться ей опять. Но ребеночек унаследовал гены подводного жителя. Знающие люди говорят, что они пробуждаются через поколение. Вот я и открыла тебе душу. Прости, если сможешь. Несколько месяцев Продой ходил под впечатлением услышанного. Перебирал в уме каждое слово. Оценивал. Взвешивал. А потом решился. Он забрался туда, где куролесила в молодости его бабка, и бросился в воду. Его ждали. К его появлению готовились. Целый выводок русалок поспешил ему навстречу. Одна краше другой. Его мяли. Целовали. Обнимали. Чем-то награждали. К груди привинчивали. Подносили и уносили. Когда Продой пришел в себя после оказанного ему приема, он убедился, что это не сон. Не сказка. Не вымысел. Подводное царство действительно существует. Величественное и великолепное. Он, Продой, с рождения является его подданным. Приписан к офицерскому корпусу. Его лишь восстановили в должности, которая всегда числилась за ним. Жизнь в подводном царстве была яркой, искрометной, насыщенной – не чета земной. Бал следовал за балом. Всем до всего было дело. Все куда-то спешили. Что-то придумывали. Сочиняли. Изобретали. От розыгрышей, подколок, насмешек не было спасения. Все с восторгом включались в любую деятельность, которая подворачивалась в тот или иной момент. Участвовали в спектаклях, соревнованиях, спасении тонущих судов, моряков и пассажиров. Главное – гасили штормы и ураганы, останавливали извержения вулканов и цунами, чтобы предотвратить непоправимые разрушения. И всегда душой всего были русалочки, которые ни на секунду не оставляли его без внимания. Ему бы расслабиться. Наслаждаться жизнью. Отвечать русалочкам взаимностью. Ан нет, он никак не мог привыкнуть к окружающей его теперь толпе. К постоянной суете. Невозможности уйти в себя. Побыть одному. Без помех осмыслить своё новое существование. Очень скоро русалочки уловили, что Продоя что-то гложет, что ему от чего-то не по себе. По простоте душевной они решили, что он тоскует по дому. По суше. По тем временам, когда он бегал и прыгал и отдавался танцам на твердой земле. Чтобы ему помочь, они затащили его к морской колдунье и попросили ее вернуть ему ноги. На время, конечно. Чтобы он побыстрее вернулся к ним обратно. Какие проблемы! Колдунья влила ему в глотку какое-то зелье, и его выбросило на поверхность. Однако то ли колдунья что-то недопоняла, то ли перестаралась – в воде он не задержался: его подбросило еще выше, вверх, за облака. На месте рук у него выросли крылья. Вместо обещанных ног появились цепкие лапки с крючковатыми коготками. Мгновенно примчавшиеся стаи птиц попытались включить его в свою семью или хотя бы увлечь за собой. Он от всех отбился. Он не хотел быть ни подводным существом, ни крылатым монстром, ни кем-то там еще. Он хотел быть человеком. И никем иным. Никакая другая жизнь его не устраивала. А коли не вышло, черт с ней. Не получилось – и не получилось. Пришла пора самому подводить черту. Продой набрал скорость, спикировал вниз и ударился об землю. Но не убился, а тотчас превратился в добро-молодца. Наконец-то, Продой что-то сделал сам. Осознанно и целеустремленно. И он обрел то, что всегда имел – власть над собой и окружающим его миром. Этой властью надо было лишь воспользоваться. © Н.И.ТНЭЛМ

Что-то в Датском королевстве, то бишь в Европейском Союзе, не так. Выдумали себе проблему беженцев, решить которую можно было уже пару лет назад. А сейчас воют, неистовствуют, делая вид, что всё погибло. Или погибнет. В любом случае, счастливыми, везучими и самодовольными вновь им стать уже не получится… Дождь шел, не переставая. То мелкий. Занудливый. Осенний. То совершенно неистовый. Как будто сорвавшийся с цепи. Он окутывал Землю рваными лоскутами потемневшей от времени марли. Погружал все предметы в липкую сероватую мглу. Навевал уныние и тоску. Притуплял все чувства, парализуя волю и желание. Заставлял маяться, слоняться из комнаты в комнату в поисках занятия, которое могло бы отвлечь, вызволить из трясины ничего неделания, подарить разнообразие. Глицинда в сотый раз подошла к окну, надеясь уловить хотя бы проблеск надежды. Но, увы, небо ничем не могло ее порадовать. Оно висело над головой тяжелым скомканным ватным одеялом, как бы раздумывая, не опуститься ли еще ниже, съедая горизонт и отгораживая домик, в котором она жила, от всего остального мира. Глицинда замерла в ожидании чуда и вдруг отшатнулась. Сквозь струи дождя по ту сторону невысокой, скорее символической ограды проступил силуэт мужчины в черном, почти антрацитовом рединготовом плаще с непокрытой головой. Его лицо стандартной овальной формы невозможно было разглядеть: длинные темные волосы настолько промокли и спутались, что скрывали всё – лоб, глаза, щеки, оставляя для обозрения лишь щелку рта с обкусанными припухшими губами. – Что за наваждение, – почти вслух с испугом подумала молодая женщина, – я никого не жду. Да и откуда так просто взяться человеку в наших местах, как будто специально созданных для уединения. К тому же в такой дождь и слякоть. Она снова бросила взгляд в окно. Силуэт пропал, растворился в мареве, как будто его и не было. – А, может, его и не было, – спросила себя Глицинда. – Может, мне действительно померещилось. Это всё дождь. Ну, когда же он, наконец, закончится, и выглянет солнце? Но на следующий день фигура мужчины в длинном рединготовом плаще появилась вновь. Она прыгала, подавая какие-то знаки. – Наверное, он хочет, чтобы я открыла калитку, – догадалась Глицинда. – Ну, уж нет. Дудки. Я никого не жду. Тем более в такой дождь. И не открываю подозрительным личностям. То, что появление незнакомца не сулило ей ничего хорошего – и это весьма мягко сказано – не вызывало у нее никаких сомнений. Силуэт пропал, как и давеча. Глицинда начала было успокаиваться и подумывать, не забраться ли ей обратно в теплую просторную кровать, как вдруг раздался громкий требовательный стук в дверь. – Какой ужас! – внутренне заверещала Глицинда. – Кто меня защитит? Я совсем одна. Хорошо хоть дверь надежная. Не подведет. Ни за что не открою. Пусть хоть весь день колошматит. В горле у нее пересохло от испуга. В поисках глотка воды она ринулась на кухню. И тут снова взглянула в окно. Распластавшись о стекло, прижавшись к нему лбом, носом и губами, на нее глядело жуткое, расплющенное, раздавленное лицо, утратившее всё человеческое. – Спасите! – завизжала Глицинда во весь голос, выламывая себе руки и делая себе от этого только больнее… и проснулась. Постель была взбита и изодрана, как будто по ней проехали танки. Подушка – вся мокрая от слез. Пол – в мелких осколках от разбитой китайской вазы, которую она ненароком смахнула с тумбочки. – Ну, и наделала я дел, – пожурила себя Глицинда, принимаясь за уборку. Настроение у нее было сумрачное. Ночной, вернее, утренний кошмар стоял перед глазами. А тут еще дождь, как заведенный, барабанил по крыше. Весь дом был погружен в моросящую безбрежность. Казалось, еще чуть-чуть, и он снимется с якоря и поплывет в колеблющуюся неизвестность. Глицинда аккуратно собрала осколки в совок и бережно отнесла на кухню, чтобы, не растеряв ни крупинки, выкинуть в мусорное ведро. Захлопывая дверку шкафчика, она невзначай бросила взгляд в окно. Сквозь почти сплошную стену дождя она безошибочно различила силуэт в черном рединготовом плаще. Мужчина стоял, опираясь на палисадник, и явно что-то высматривал в доме. Молодая женщина инстинктивно отшатнулась. В глазах у нее помутилось. От охватившего ее ужаса она была не в состоянии ни о чем подумать. Все мускулы свело. Даже если бы от этого зависела ее жизнь, она не могла бы двинуть ни рукой, ни ногой. Силы предпринять хоть что-нибудь ее оставили. Однако когда она собралась с мужеством для того, чтобы снова посмотреть в окно, силуэт исчез. Снаружи безраздельно властвовал дождь. Никого и нечего больше не было видно. – Послушай, – попыталась она встряхнуться, – реально это похуже давешнего сна. Конечно же, ведь я имею дело не с мороком и не с наваждением. В том, что он вернется, нет никаких сомнений. И сделает то, ради чего объявился в наших местах. Мне больше нельзя оставаться здесь одной. Придя к этому вполне тривиальному заключению, Глицинда бросилась к мобильнику. Мысль о том, что стоило бы позвонить в полицию, даже не пришла ей в голову – для этого она была недостаточно безумна. Номер доброго знакомого, которого она давно уже прочила себе в любовники, долго не набирался. Наконец, раздались длинные гудки, а вслед за ними успокоительно знакомый голос поприветствовал ее. – Иохим, – залебезила она, – мне так тебя не хватает. Я не могу без тебя. Ночью не сплю. Днем всё из рук валится. Надо на что-то решаться. – И тут же сменила тон. – Короче, немедленно всё бросай и приезжай ко мне. Жду. А то черти что уже мерещится. – Глицинда, дорогая! – на другом конце не очень уверенно почмокали губами. – Я же на службе. У меня куча встреч и совещаний. Ответственных. Давай попозже вечером. Даже ближе к ночи. А лучше завтра – тогда можно будет задержаться на все выходные. – Сейчас или никогда! – истошно завопила Глицинда и дала отбой. В сердцах она хотела было хлопнуть трубку об пол. Но вовремя передумала. На пару часов она спряталась наверху, чтобы вволю попереживать по поводу своей незавидной доли. Однако голод не тетка. С утра у нее маковой росинки во рту не было. Поэтому она вынуждена была спуститься вниз на кухню, и принялась готовить. Но стоило ей только оторвать взгляд от плиты, как в окно она вновь увидела теперь уже до боли знакомый силуэт. Он подавал всё те же недвусмысленные знаки. Звука проехавшей мимо машины Глицинда не слышала. Хотя дождь исполнял такие замысловатые мелодии по крыше беседки, подсобок, садовому инвентарю, разбросанному по участку, да и просто по лужам, что услышать что-либо было просто невозможно. – Ну что же, – вынесла вердикт Глицинда, – защитить себя могу лишь я одна. С этими словами она сорвала со стены коллекционное охотничье ружье, история которого теряется в глубинах семейной хроники, и встала наизготовку. Действительно буквально через пару минут раздался стук в дверь. Сначала тихий, потом всё более громкий и настойчивый. Не двигаясь с места, Глицинда ждала дальнейшего развития событий. Однако стук неожиданно смолк. Молодая женщина еще больше насторожилась в ожидании подвоха. Вдруг дробь возобновилась. Только по стеклу. Ее выдавали чьи-то увесистые кулаки. Глицинда тихонько подкралась к проему, ведущему на кухню, и глянула в окно. То, что она увидела, заставило ее распроститься с последними сомнениями. Мерзкая жуткая рожа, утратившая что-либо человеческое, со сплющенным ртом, носом и отталкивающим ореолом черных лохм, с которых струилась мутная грязноватая влага, впечаталась в стекло и издавала какие-то нечленораздельные звуки. Глицинда вернулась на прежнее место, подняла ружье и прицелилась. Когда входная дверь распахнулась, и черный рединготовый плащ ввалился внутрь, она, не колеблясь, спустила курок. Мужчина по инерции сделал еще несколько шагов вперед. Его ноги подкосились, и он грузно осел на пол. По нему растеклась пенящаяся лужа крови. Глицинда и до этого была вне себя. После случившегося она могла бы побить любые рекорды невменяемости. Она металась по всем комнатам, по всем этажам дома. Что-то хватала. Бросала. Переставляла. Ломала. Била. Всё напрасно. Что она искала, она сама не знала. Успокоиться бессмысленная беготня ей тоже ничуть не помогала. В редкий момент просветления она перевернула труп на спину. Для чего, она не могла бы себе сказать. Может, чтобы проверить появившуюся у нее гипотезу. Может, в надежде на то, что он начнет таять, как во сне, и исчезнет. Лучше бы она этого не делала. Черты лица убитого уже заострились. Остановившиеся глаза потускнели. Но ошибиться было невозможно. Раскинувшееся на полу тело принадлежало Иохиму. Глицинда заметалась по дому с удвоенной энергией и еще большей скоростью, ломая и громя всё на своем пути. С каждым кругом, который она проделывала, нетронутого в доме становилось всё меньше и меньше. Очередной рывок привел ее на кухню. Она чисто инстинктивно посмотрела в окно. Сквозь неиссякаемый водопад дождя отчетливо была видна темная фигура в черном рединготовом плаще с непокрытой головой. Под порывами ветра и струями дождя длинные черные волосы на ней шевелились не хуже, чем змеи под чепчиком Горгоны-медузы. Для молодой женщины это было чересчур. Закрученные в жгут нервы не выдержали. В доме будто выключили свет. Глицинда резко, без перехода погрузилась в темноту. Пришла в себя она в объятиях Иохима. Он целовал ее глаза, гладил по голове, шептал что-то успокоительное. Задавать лишние вопросы она не стала. По его просьбе быстро принесла из ванной широкую полоску клеёнчатой занавески, разгораживающей комнату пополам, помогла ему закатать в нее тело и вытащить за порог. Затем дала ему ведро, швабру, тряпки и всё необходимое, чтобы он ликвидировал красное пятно, расползшееся по полу. После того как Иохим навел относительное подобие порядка, он занялся ею. Напоил горячим грогом собственного приготовления. Отнес в спальню. Раздел. Уложил. Растер ему одному ведомыми бальзамами, освобождаясь одновременно от сковывающей его одежды. Наконец, убедившись, что уже можно, нырнул к ней в постель. Утром она проснулась с блаженным ощущением покоя. Всё было так хорошо. Так тихо. Так восторженно. Каждый клочок тела рапортовал ей о том, что он вполне удовлетворен и настроен на продолжение. Душа витала где-то в облаках. Не открывая глаза, она провела рукой по второй половине кровати. Та была безнадежно пуста. Холодна. И даже не взъерошена. Глицинда вскочила, будто выброшенная пружиной, и помчалась в ванную. Все полотенца были нетронуты. Ни одно из них не было даже брошено на сушилку. Нигде никаких водяных пятен или разводов. Нигде ни одного признака мужчины или того, что он здесь побывал. Набросив на себя первое подвернувшееся под руку, Глицинда спустилась в холл. Пол был девственно чист. Ружье добропорядочно висело на стене. Вещи расставлены так, как обычно. Всё больше заводясь и терзая себя тысячами вопросов, на которые она не находила ответа, Глицинда заглянула на кухню. Продукты лежали нетронутыми. Специи, которых должно было бы остаться намного меньше, были аккуратно расставлены по местам. – Ах ты тварь! – процедила Глицинда сквозь зубы и посмотрела в окно. Сквозь пелену дождя у калитки проступала темная фигура в черном рединготовом плаще и подавала какие-то привычно непонятные сигналы. – О Боже! – процедила Глицинда. – Куда я сунула патроны? © Н.И.ТНЭЛМ

Владельцы мясных лавок во Франции требуют от стражей порядка защитить их от произвола вегетарианцев. Торговцы встревожены тем, что их заведения подвергаются всё более частым нападениям противников употребления пищи животного происхождения, а также защитников животных. Только в городе Лилле в последнее время случилось четыре таких инцидента. Мясники возлагают вину за нынешний «террор» и на средства массовой информации, пропагандирующие всеобщий переход на вегетарианскую еду. Волну протестов вызвали репортажи со скотобоен, в которых подробно описывалось жестокое умерщвление домашних животных. Количество вегетарианцев во Франции не достигает и 3% населения, но действуют они весьма напористо. Недавно парламент был вынужден принять закон, запрещающий использование названий мясных блюд применительно к продуктам растительного происхождения. Это касается стейков, бифштексов, бекона и им подобных.