Выпуск №2(107), 2016
Обращение главного редактора
(Часть I) 9 февраля, как обычно в доме №1 по Большой Якиманке, Российский совет по международным делам, на это раз в партнерстве с Представительством Европейского Союза в Российской Федерации, провел круглый стол «Россия и ЕС: различия в подходах, точки соприкосновения...
(Часть I) 9 февраля, как обычно в доме №1 по Большой Якиманке, Российский совет по международным делам, на это раз в партнерстве с Представительством Европейского Союза в Российской Федерации, провел круглый стол «Россия и ЕС: различия в подходах, точки соприкосновения и перспективы сотрудничества». В нем приняли участие многие ведущие эксперты России и стран ЕС. Говорили, естественно, о том, что привело к глубочайшему кризису в российско-есовских отношениях. Пытались найти объяснения тому, почему созданные ранее механизмы взаимодействия и накопленный опыт сотрудничества не смогли предотвратить сползание к взаимному недоверию, непониманию и враждебности. Старались, и небезуспешно, отыскать светлые пятна, хоть как-то скрашивающие нынешние противоречия. Давали прогнозы на будущее. Как совсем пессимистические, так и не очень. Откровенно признаемся, нам состоявшееся обсуждение понравилось. Давно не слышали таких умных, спокойных, взвешенных, профессиональных выступлений. Свободных от эпатажа, предвзятости, желания кого-то в чем-то обвинить или доказать заведомо спорное или неприемлемое. Выступлений, проникнутых искренней заинтересованностью в том, чтобы преодолеть нынешний тяжелый период в отношениях между Россией и ЕС и его государствами-членами. Нащупать подходы и аргументы, на которые можно было бы опереться. Продумать рекомендации, которые помогли бы в будущем выстроить взаимоотношения таким образом, чтобы повторение нынешнего кризиса стало невозможным. По итогам обсуждения договорились о том, чтобы продолжить совместную работу и максимально тщательно и педантично проанализировать допущенные ошибки и то, что нас разъединяет. Может быть, в действительности. Может, только в нашем ее восприятии. Прозвучали даже предложения о том, чтобы воспользоваться опытом российско-польской и российско-японских комиссий по сложным вопросам истории. Они внесли весомый вклад в то, чтобы снять бытовавшие ранее предубеждения и расчистить путь для того, чтобы твердо и уверенно двинуться вперед по налаживанию отношений, когда для этого созреют необходимые политические предпосылки. С надеждой и удовольствием подключаемся к этой важной и ответственной работе. У нас широкий круг контактов. Много общались с теми политиками и дипломатами, которые находились в гуще событий, наложивших неизгладимый отпечаток на то, по какому сценарию пошло развитие современной Европы. Для начала хотелось бы провести самый общий «разбор полетов» и показать, почему очень дельные, нужные и перспективные предложения российского руководства, проникнутые идеями построения такой Европы, в которой могли бы комфортно себя чувствовать все страны и народы, были отвергнуты нашими западными партнерами. Почему они не были востребованы. И какие подсказки для будущего дает их прошлое однобокое и неправильное истолкование. Однако перед тем, как приступить к нему, буквально несколько слов о том, почему европейское направление своего собственного геополитического проекта для России, чтобы ни происходило, как бы ни менялись обстоятельства, останется главным. Проверка эрудиции Ответьте на вопрос: какие подразделения (департаменты) в рамках Министерства иностранных дел России являются наиболее крупными. Значимыми. Престижными. Таких подразделений всего два. Личный секретариат Министра и Генеральный секретариат – приводные ремни управления внешнеполитическим ведомством – не в счет. Это Департамент международных организаций и Департамент общеевропейского сотрудничества. Первый отвечает за работу в Совбезе ООН, всех других органах и структурах ООН, универсальных международных организациях семейства ООН. Второй – за сотрудничество внутри и с европейскими международными организациями классического и интеграционного типа. Их особый статус – наглядное подтверждение того, насколько важное место международные организации заняли в деятельности современного государства, в нашем случае – России, системе международных связей. О значении для России многосторонней дипломатии применительно к Совету Безопасности ООН, ее органам и структурам, международным организациям семейства ООН, наверное, можно не говорить. Это очевидно. А вот почему отношения с европейскими и евроатлантическими организациями имеют для нас определяющий характер даже сейчас, после всех тех изменений, которые произошли за последние годы, надо пояснять. Попробуем сделать это, ограничившись лишь наиболее убедительными соображениями. Императивы взаимодействия с европейскими и евроатлантическими организациями Суммирую. Во-первых, они объединяют и обеспечивают сцепку США и ЕС. Прежде всего, это НАТО. В Альянсе Вашингтон не просто доминирует. С учетом соотношения сил в военной сфере, в политическом влиянии, а также ядерного зонтика, ничего удивительного. Но ему удается даже большее. Американцы самым неукоснительным образом следят за тем, чтобы в НАТО европейцы не говорили одним голосом. Не имели для этого ни малейшей возможности. Оставались разрозненными. Таковы установленные ими правила игры. Однако одним НАТО дело ни в коем случае не исчерпывается. Вашингтон внимательно следит за всем, что происходит в Европе. Великобритания, Нидерланды, Восточная Европа (еще известная под уничижительным названием Новая Европа) в политическом плане больше ориентируются на него, чем на Брюссель или Берлин. Даже в такой сугубо европейской организации, как Совет Европы, американцы присутствуют. Хотя там им, вроде бы, делать нечего. Да и создавалась она европейцами для обособления от США. В первой половине 1990-х Совет Европы взял курс на то, чтобы вобрать в себя все европейские страны. Замаячило членство России и Украины. Моментально Вашингтон предложил странам Совета Европы допустить его к участию во всех политических механизмах сотрудничества, что и было сделано. Таким образом среди них появились страны наблюдатели – вместе с США это Канада, Япония, Мексика. Они очевидный балласт. Но все же. В ближайшее время сцепка между США и ЕС станет на порядок прочнее. Они уже далеко продвинулись с переговорами о создании Трансатлантической зоны свободной торговли и защиты инвестиций (ТТИП). Если бы не президентская гонка в США, соглашение было бы не за горами. Во-вторых, ТТИП придаст доминированию США и ЕС в системе мирохозяйственных связей качественно иной характер. Рывок вперед, совершенный за последнее десятилетие Китаем, в меньшей степени другими быстро растущими экономиками, изменил соотношение сил в мире. Но не определяющим образом. На США, ЕС, еще несколько стран ОЭСР приходятся где-то 50% мирового ВВП, 90% финансовой мощи планеты, 90% интеллектуальной собственности, гарантирующей им по-прежнему технологическое превосходство и контроль над остальными. Главное – Китай и все быстро растущие экономики все равно встроены в управляемые ими процедуры функционирования рынка товаров, услуг и технологий. Смысл ТТИП состоит в том, чтобы восстановить регулятивное господство США и ЕС в мировой экономике, несколько ослабшее из-за стремительного восхождения Китая. Весомой частью будущего Трансатлантического партнерства, если и когда оно состоится, станет дальнейшее снижение, чуть ли не до нуля, таможенных барьеров и отказ от других мер протекционистской защиты рынков. Но они и так низкие. Более существенной частью ТТИП призвано послужить утверждение согласованных подходов к техническим стандартам и техническому регулированию, что вынудит весь остальной мир, включая нас и Китай, переходить на них. В-третьих, на страны Евросоюза приходится почти половина внешней торговли России. Втрое больше, чем на Китай. Львиная доля населения живет в европейской части. Ощущает, даже вне зависимости от этого, свою близость к европейской культуре. Вся инфраструктура в основном ориентирована на Запад. Оттуда идут и технологии, и инвестиции. Многовекторность экономической политики, разворот на Восток и установление взаимовыгодных связей с ЮВА – все это необходимо. Они давно назрели. Более того, безальтернативны. Но у переориентации на Восток есть непреодолимые объективные ограничения. А, значит, работа с европейскими и евроатлантическими организациями и союзами будет оставаться нашим важнейшим приоритетом на обозримую перспективу, что бы по этому поводу ни говорилось. Однако всю четверть века существования России в качестве независимого государства наши отношения с ними складываются очень непросто. В более древнюю историю углубляться нет смысла. Давайте посмотрим, как развивается ситуация сразу после развала СССР и в последующие годы, вплоть до настоящего момента. Как выглядит соотношение сил. Какие выводы стоит сделать на будущее. Усилия России по переналадке системы европейских и евроатлантических организаций и поиску своего места в ней Увы, Россия вступила в новую систему международных отношений с крайне невыгодных стартовых позиций. До своего исчезновения с политической сцены Советский Союз успел распустить межгосударственные военно-политические и экономические структуры под своим началом – Организацию Варшавского договора (противовес НАТО) и Совет экономической взаимопомощи (координировал разделение труда между странами соцлагеря). Западные структуры сходного профиля, включая НАТО, ЕС и Совет Европы, не просто остались. В условиях отсутствия конкуренции, они утвердили свое монопольное положение в преобразившейся системе международных отношений. И на континенте, и в глобальном масштабе. Бывшие союзники СССР, поменяв строй и политическую систему, переориентировались на них. Как политически, так и экономически. За ними последовали страны Балтии. Содружество Независимых Государств позволило странам, возникшим на территории бывшего СССР, осуществить цивилизованный развод. Не более. Ни купировать центробежные силы, ни предотвратить развал некогда единого экономического механизма и последовавший глубочайший экономический кризис СНГ было не в состоянии. Таким образом, руководство России оказалось в ситуации, когда у него не было другого выбора – приходилось добиваться своего включения в западную систему европейских и евроатлантических организаций. Подстраиваться под нее. Настаивать на близости исповедуемых подходов, ценностных категорий и даже базовых приоритетов. Устанавливать с ними такие отношения, которые давали бы Москве больше, нежели то, на что она могла претендовать с учетом изменившегося соотношения сил. Хотя использованный эвфемизм «оказалось» – фигура речи. В действительности – поставило себя в такое положение. А соотношение было для Москвы крайне невыгодным. Стратегический паритет между СССР и США, а также между стоящими за ними группами государств, который в годы «холодной войны» распространялся на все сферы, не только ракетно-ядерную – международное влияние, экономику, промышленное производство, фундаментальную науку, финансы, систему образования и здравоохранения, обычные вооружения – канул в лету. От него остались рожки да ножки. Сотрудничество между Россией и НАТО и противодействие «натоцентризму» В системе европейских и евроатлантических организаций доминировал Североатлантический альянс. Он играл первую скрипку. Он вырабатывал общие для всех установки по всем важным политическим проблемам. То, что НАТО был и остается, прежде всего, военным блоком, лишь подчеркивает его особую роль в западном мире. Отнюдь не только в качестве инструмента жесткой безопасности от внешней угрозы и военного подавления возможного противника. НАТО задает общие рамки, служит цоколем, цементирует собой все остальные связи. Поэтому концепции западного мира как сугубо натоцентричного очень хорошо передают его сущность и важнейшие, узловые параметры. Поскольку в Альянсе по большому счету все определяет Вашингтон, за ним и первое, и последнее слово, подобная модель его безусловно устраивает. Экспансия Альянса, включая вовлечение в его орбиту третьих стран и расширение сфер компетенции, воспринимается США как продвижение к универсализации поддерживаемой ими модели и придание ей системообразующего характера для всего мирового порядка. Натоцентричность и доминирование Альянса, приписавшегося себе победу в «холодной войне», на заре 1990-х представлялись российскому руководству настолько очевидными, что оно первоначально предприняло неудачную попытку сходу установить с ним максимально тесные отношения. Это не анекдот. Не выдумка. Такое, несмотря на всю его фантастичность, по рассказам очевидцев, действительно имело место. Посол в Бельгии Николай Николаевич Афанасьевский, будучи по совместительству первым нашим постпредом при НАТО (1990-1994 гг.), заменив табличку СССР на Российская Федерация, сразу же заявил о том, что Россия намерена вступить в НАТО. Получив прямое поручение из Москвы, он просто озвучил его. Это произвело эффект взорвавшейся бомбы. На следующий день ему пришло прямо противоположное указание. Он объявил: Россия не намерена вступать в Альянс. Что произошло за ту удивительную ночь в действительности, мы, по всей видимости, никогда не узнаем. Об этом можно только догадываться. Как бы то ни было, Москве пришлось искать другие варианты построения взаимоотношений со своим недавним противником. Инициатива, однако, постоянно находилась в руках Вашингтона и Брюсселя. Они, а не Москва, руководствуясь своими сугубо односторонними интересами, определяли, когда портить, когда улучшать или восстанавливать связи. При этом Москве ими отводилась роль аутсайдера (в смысле внешнего игрока) и всего лишь одного из партнеров. Говорить могли все, что угодно, что ласкало слух и успокаивало российское руководство. Заявления могли делаться любые. На практике все претензии России на особую роль, особые отношения, равноправие и участие в обсуждении и подготовке принимаемых решений последовательно отвергались. Не выдержали проверку временем и несколько внешнеполитических проектов устройства Европы, которые Москва попыталась реализовать. Сейчас, с позиций пройденного пути сотрудничества и конфронтации на континенте, они кажутся наивными. Тогда они представлялись вполне состоятельными. Двойная игра против попыток установления особых отношений между Россией и ведущими западными демократиями Первый проект. В Москве исходили из того, что сильными игроками на континенте, от которых все зависит, являются Штаты и ведущие страны Европейского Сообщества/Европейского Союза. Значит, о мироустройстве в Европе, сохранении статус-кво или его изменении, о том, в каком направлении будет эволюционировать многостороннее сотрудничество и какой политический статус резервируется для стран бывшего соцлагеря и бывшего СССР, надо договариваться с ними. Посылка – в какой-то степени верная, поскольку, в конечно итоге, все и впрямь зависело от них. Но с большим изъяном. Да, российской дипломатии действовать так было проще и легче. Все-таки находить общий язык с новыми элитами бывших союзников СССР было очень непросто. Они руководствовались в первую очередь стремлением как можно дальше дистанцироваться от Москвы. Получить гарантии того, что их не оставят с ней тет-а-тет. Воспользоваться благоприятной конъюнктурой для того, чтобы упрочить свою власть и не допустить возвращения в прошлое. В каких бы то ни было формах. На практике стремление действовать через их головы и договариваться с другими об их судьбе им откровенно не нравилось. Особенно полякам и прибалтам. Неоднократно говорили нам об этом. И тогда. И потом. Вызывало протест. Еще больше восстанавливало их против российского руководства и всего русского. Подталкивало к тому, чтобы играть против Москвы и побуждать те самые западные страны, на совместные действия с которыми она рассчитывала, организационно, политически и юридически оформить их вхождение в западную институциональную систему. Самим западным державам давало прекрасный предлог ссылаться в торге с Россией на особое мнение стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы, которое они, конечно же, никак не могут игнорировать. Позволяло им использовать такой трюк, против которого у России как не было, так и нет противоядия: подсказывать им, что нужно делать в пику ей, чтобы якобы заставить их занимать в отношении Москвы более жесткую позицию и откровенно игнорировать ее интересы. Причем проделывать все это вежливо, благожелательно и внешне вполне безупречно. Мол, мы бы с радостью пошли на такое решение. Мы всецело «за». Мы искренние «друзья» демократической России. Считаем, что без вас ни подлинного мира, ни стабильности и процветания не добиться. Исходим из того, что будущее за Европой без разделительных линий и т.д. Но, увы, другим такое решение не подходит. Мы не можем вашим же бывшим союзникам выкручивать руки. Обижать. Принуждать. Это было бы неправильно. Так что не обессудьте. Фиаско представлений об общей Европе и пространстве безопасности от Ванкувера до Владивостока Второй. Ни авторам перестройки, вроде бы получившим твердое обещание, что НАТО не будет двигаться на восток, ни участникам Беловежских соглашений, сделавшим ставку на блокирование с коллективным Западом, даже в голову не приходило, что он может элементарно их предать. Продолжить проводить всю ту же антисоветскую политику, но теперь против молодой демократической России. Цинично воспользуется моментом для того, чтобы вобрать в себя бывших. Более того, на роли антагонистов Москвы. Они верили в то, что история дарит шанс преодолеть историческое противостояние по линии Восток-Запад и выстроить в Европе и мире в целом такие отношения, которые превращали бы цели и принципы Устава ООН из утопии в реальность. Надеялись, что США, коллективный Запад и Россия совместно займутся миростроительством и мироустройством во благо всех. Все эти идеалистические представления нашли воплощение во внешнеполитической линии, проводившейся первым президентом Российской Федерации Б.Н.Ельциным. Ее суть заключалась в закреплении такого порядка в Европе, при котором а) сохранялось незыблемое статус-кво в том, что касается членского состава НАТО; б) НАТО трансформировался из военного блока, противостоящего абстрактному внешнему противнику, т.е. России, в преимущественно политическую организацию; в) все страны, вышедшие из социалистического блока, никуда больше не входили и участвовали в строительстве общей Европы в качестве нейтральных или неприсоединившихся стран; г) все проблемы континента решались на основе и в целях укрепления партнерских отношений между коллективным Западом и Россией. Какое-то время казалось, что рисуемая Кремлем картинка достаточно притягательна. Ведь она отвечает всем интересам – и общим, и индивидуальным и навсегда снимает главную проблему панъевропейского развития, состоящую в глубинном конфликте между Россией и НАТО, Россией и коллективным Западом. Что она устроит всех. И действительно, первоначально США и ведущие западноевропейские страны, казалось бы, удовлетворились тем, что Россия выводит войска из Центральной и Восточной Европы и стран Балтии, подтверждает все свои международные обязательства и т.д. Они взяли паузу. Им нужно было осмыслить принципиально новую ситуацию, сложившуюся в Европе и в мире в целом. Как известно, развитие событий пошло по прямо противоположному сценарию. Серьезные исследовательские работы, повествующие о том, что подвигло склонить чашу весов в Вашингтоне в его пользу, несмотря на то, что прошло уже с четверть века, так и не появились. Странно, не правда ли. Ведь сюжет принципиально важный. Понятно же, что, давая отмашку на экспансию НАТО вопреки ожиданиям российского руководства, которое американцы твердо поддерживали, Соединенные Штаты своими руками затягивали сложнейший узел противоречий в отношениях с Россией. Теряли в лице России страну, которая им могла бы доверять. Более того, наносили тяжелейший удар по прозападным настроениям в обществе и либеральному крылу истеблишмента, с которым, вроде бы, предпочитали работать. На разных форумах приходилось встречаться с представителями старой гвардии политиков Германии, с теми, кто окружал канцлера Гельмута Коля и его мининдел Ганса-Дитриха Геншера, объединивших западную и восточную части страны, а затем продолжали оставаться активистами российско-германского внешнеполитического диалога. Они, не стесняясь, рассказывали, как много сил у них ушло на то, чтобы уговорить американскую Администрацию и лично президента Билла Клинтона согласиться на расширение и поддаться на уговоры. Первоначально НАТО вполне довольствовался простейшими формами установления связей со странами, пережившими бархатные революции и возникшими в результате распада СССР. В этих целях в 1991 г. НАТО учредил многосторонний форум Совет Североатлантического сотрудничества (ССАП). Спустя несколько лет, в 1994 г. он запустил программу «Партнерство ради мира» (ПРМ), представлявшую собой набор индивидуальных планов сотрудничества. В них было много, вроде бы, второстепенных периферийных мероприятий. Но сердцевину составляли касающиеся достижения оперативной совместимости и реформы вооруженных сил. Главная же негласная цель состояла в воспитании критической массы национального офицерского корпуса и генералитета, которые ставили бы солидарность с НАТО превыше всего. В дальнейшем (май 1997 г.) в целях решения более амбициозных задач НАТО учредил Совет Евроатлантического партнерства (СЕАП), давший возможность Альянсу перейти к углубленному политическому диалогу и практическому сотрудничеству, в которые он вовлек 23 государства-партнера. Одновременно НАТО серьезно диверсифицировал программы партнерства в зависимости от решаемых задач и придал им различный статус. Первая волна расширения НАТО после крушения СССР (и четвертая по счету) была отложена до весны 1999 г. Ей предшествовал, как мы видим, относительно долгий подготовительный период. В первую волну попали страны, которые сразу же стали причислять к Центральной Европе – Чехия, Венгрия и Польша. Словакия, которой в НАТО прочили быть среди них, от перспективы членства отказалась. Ее руководство проводило независимый курс и поддерживало близкие отношения с Россией. Оно считало, что загонять неприсоединившиеся страны в Альянс совсем необязательно. Его дискредитировали и заменили. Быстро. Почти играючи. В полном соответствии с демократическими процедурами. После этого Словакия поспешила за остальными собратьями по Вышеградской четверке и возглавила список второй (т.е. пятой) волны расширения. В нее попали также страны Балтии и Юго-Восточной Европы, что, по вполне понятным причинам, ввергло российско-американские и российско-натовские отношения в очередной кризис. Причем из Вашингтона и Брюсселя, как и раньше, не скупились на заверения о том, что все делается для блага России, в интересах России и проч., поскольку она только выигрывает от того, что ее будут окружать успешные, стабильные, состоявшиеся государства. Такие заверения вызывали у Москвы лишь еще большую «отрыжку». Сейчас НАТО подбирает последние кусочки Европы, оставшиеся вне Альянса. Применительно к Грузии и Украине им используется стандартная формула, согласно которой двери в Альянс открыты для всех, и никто не вправе диктовать другим, к каким союзам принадлежать. Под безымянным «никто» подразумевается, правда, только и исключительно Россия. Причины экспансии НАТО вопреки интересам становления партнерских отношений с Россией Факторы, повлиявшие на выбор НАТО в пользу отказа от альтернативной модели мироустройства на континенте и в мире в целом, намного более многообразны и разноплановы, нежели это зачастую описывается в политически ангажированных источниках. Выстраивать их иерархию крайне сложно. Сводить все к слабости России и курсу НАТО на ее вытеснение из Европы было бы явным преувеличением. Хотя из-за внутренних неурядиц, политической нестабильности, слабости власти, неспособности к эффективному реформированию и затяжному экономическому кризису, закончившемуся дефолтом 1998 г., Россия ушла с мировой политической сцены намного основательнее и беспросветнее, нежели многие ожидали. Более того, будучи финансово зависимыми от коллективного Запада, российские лидеры приучили всех к тому, что, как бы они ни боролись против навязываемых им решений и ни отстаивали свое мнение, они в итоге с ними смирятся. К тому же Москва не захотела или не смогла играть по тем правилам, которые установились к тому времени. Без этого она не могла восприниматься в качестве надежного предсказуемого партнера – на первых же демократических выборах по новой конституции победили жириновцы, и весь политический спектр страны по необходимости резко качнулся в сторону крайне правого популизма и национализма. Не меньшее влияние на эволюцию ситуации оказало то, что Европейский Союз, в отличие от США, чуть ли не сразу взял курс на включение в свой состав в той или иной форме всей Европы, за исключением территории СНГ. В дальнейшем же стал претендовать и на нее. Уже в 1993 г. ЕС утвердил копенгагенские критерии, соответствие которым позволяло третьим странам влиться в интеграционное объединение. ЕС принял в свои ряды нейтральные страны, традиционно поддерживающие с Россией особые отношения – Австрию и Финляндию. Со всеми бывшими странами соцлагеря и странами Балтии ЕС заключил т.н. европейские соглашения, открывавшие перед ними перспективу членства. Ни полностью, ни частично отдавать под крыло ЕС Новую Европу, ее военно-промышленный комплекс и военные заказы, Вашингтон, естественно, не собирался. Такой геостратегический расклад его не устраивал. Их опережающее подключение к НАТО, с его точки зрения, расставляло бы все по своим местам. Кроме того, США не могли оставаться в стороне от запущенного Германией процесса пересмотра итогов Второй мировой войны и послевоенного устройства Европы. Берлин заставил остальные государства-члены ЕС пойти на беспардонное нарушение Хельсинского акта и согласиться на развал Союзной Югославии. Итоговую точку в последовавшей череде балканских войн поставили те же Соединенные Штаты. На условиях, выгодных лишь им самим и ЕС. Ценой максимального унижения Сербии и окончательной антагонизации России. Когда подписывался Основополагающий акт Россия-НАТО 1997 г. о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности и в качестве форума для консультаций создавался Совместный постоянный совет, казалось, что теперь-то взаимодействие будет развиваться по восходящей. Нападение НАТО на Сербию и многодневные бомбардировки беззащитного мирного Белграда все перечеркнули. Премьер-министр России Евгений Максимович Примаков получил информацию о начала натовской операции, когда находился в воздухе по дороге в Штаты. Он отдал приказ развернуть самолет над Атлантикой. Все отношения между Россией и НАТО были заморожены. Создание Совета Россия-НАТО и первые результаты прагматического сотрудничества Новая попытка установить прочное конструктивное эшелонированное сотрудничество была предпринята лишь спустя несколько лет. Москва восстановила конституционный порядок в Чечне. Президентская власть в стране была консолидирована. Между новыми президентами России и США В.В.Путиным и Дж.Бушем-младшим установились вполне рабочие отношения. Москва выступила на стороне Вашингтона в борьбе с международным терроризмом. Создание единого фронта после террористической атаки на США 11.09.2001 г. и необходимость опереться на помощь Москвы в Афганистане изменили все. Между Россией и НАТО начался новый, как всегда непродолжительный «роман». 28 мая 2002 г. в Риме на встрече в верхах Россия-НАТО было провозглашено создание Совета Россия-НАТО (СРН). В его лице Москва получила то, чего безуспешно добивалась многие годы. СРН давал ей возможность встречаться на равных с представителями государств-членов в формате «члены НАТО+1», а не «НАТО+1», как до этого при СПС. Члены СРН, действуя в национальном качестве и в соответствии со своими коллективными обязательствами, были уполномочены принимать совместные решения и нести коллективную ответственность, индивидуально и совместно, за их выполнение. На уровне послов и военных представителей заседания СРН должны были проводиться не реже одного раза в месяц. На уровне мининдел, минобороны и начгенштабов – дважды в год. Глав государств и правительств – по мере возможности. Подготовка заседаний СРН и осуществление контроля за работой экспертов была возложена на Подготовительный комитет, собирающийся на свои заседания не реже двух раз в месяц. В практическом плане СРН дал жизнь 25 рабочим группам и комитетам для развития сотрудничества в ключевых областях. СРН был учрежден в соответствии с Римской декларацией 2002 г. «Отношения Россия-НАТО: новое качество», подтверждающей и развивающей принципы Основополагающего акта 1997 г., который, таким образом, остался официальной основой двусторонних связей. В качестве ключевых областей сотрудничества в них перечислялись борьба с терроризмом, антикризисное регулирование, нераспространение, контроль над вооружениями и меры по укреплению доверия, противоракетная оборона театра военных действий, тыловое обеспечение, военное сотрудничество, военная реформа и гражданские чрезвычайные ситуации. Кроме того, в программу деятельности СРН, по взаимному согласию его членов, могли вноситься новые направления. С 2004 г. СРН приступил к осуществлению плана действий по борьбе с терроризмом в целях повышения уровня общей координации и стратегического сотрудничества. В его рамках, в частности, осуществлялась совместная предварительная подготовка российских кораблей для участия с 2006 г. в военно-морской антитеррористической операции НАТО «Эктив индевор» («Активные усилия») по патрулированию вод Средиземного моря и контролю за судоходством. Важнейшими слагаемыми сотрудничества по Афганистану стали воздушный и наземный транзит грузов через территорию России для войск США и НАТО, поставки афганскому правительству российских вертолетов, борьба с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков. Например, с декабря 2005 г. Россия приступила к осуществлению пилотного проекта по обучению и подготовке персонала из Афганистана и стран Центральной Азии борьбе с наркотрафиком. Повышенное внимание уделялось подготовке к проведению в будущем возможных совместных военных операций и, соответственно, работе по повышению уровня оперативной совместимости вооруженных сил. Многое было сделано для приобретения опыта совместных поисково-спасательных операций на море и в воздухе и планирования задействования гражданских служб в чрезвычайных ситуациях. Проводились исследования оперативной совместимости противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД) России и стран НАТО и совместные командно-штабные учения. СРН использовался для обсуждения проблематики Договора об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ), Договора по открытому небу, мер укрепления доверия и безопасности, а также ядерных доктрин и стратегии. Наблюдатели приглашались для участия в полевых учениях по реагированию на инциденты, связанные с использованием ядерного оружия. Как видим, в практическом плане сотрудничество интенсивно развивалось. Оно было выгодно США и НАТО, особенно в том, что касается Афганистана. Полезно России. Однако не решало главную задачу. Роль обмана и самообмана в окончательной деградации отношений между Россией и НАТО В геополитическом плане сотрудничество с НАТО имело негативную и позитивную повестку. В том, что касается негативной, оно должно было воспрепятствовать: а) расширению НАТО, съедающему барьер из нейтральных и неприсоединившихся государств между Россией и Альянсом, выводящему НАТО на наши границы и ликвидирующему круг стран, на особые связи с которым Россия могла бы положиться; б) осуществлению США и НАТО внешнеполитических авантюр, типа завоевания Ирака, свержения Муаммара Каддафи в Ливии или Башара Асада в Сирии, бьющих по интересам Москвы; в) реализации геостратегического проекта натоцентричного мирового порядка, в котором России отводилась бы подчиненная второстепенная роль; г) слому стратегического паритета между Россией и США, Россией и НАТО, в частности созданию американцами стратегических сил первого обезоруживающего удара по России и глобальной ПРО, девальвирующей ядерный потенциал Москвы. С этой задачей сотрудничество между Россией и НАТО в рамках СРН по мелким и отдельным вопросам просто не могло справиться. В том, что касается позитивной программы, оно должно было бы превратить Россию и НАТО в союзников, которые бы навсегда и безвозвратно «закапали топор войны», или, по крайне мере, в надежных предсказуемых партнеров. Одновременно с этим – создать благоприятные внешнеполитические предпосылки для ускоренного экономического и технологического развития страны. До чего-то даже отдаленно похожего реальное сотрудничество между Россией и НАТО в рамках СРН явно недотягивало. Подобные цели даже не артикулировались. Если только критиками внешнеполитической линии Кремля. Получалось, по большому счету, что СРН играл роль дымовой завесы, под прикрытием которой США и НАТО было легче продолжать осуществление своего геостратегического проекта в ущерб России. Об этом в значительной степени была Мюнхенская речь президента В.В.Путина 2007 г., когда он дал объективный, без прикрас анализ происходящего, объяснив всем, что «король-то голый». Лидеры стран НАТО ничего подобного слышать не хотели. Речь сделала его неудобным партнёром для США и НАТО. Но все равно ничего не изменила. Осуществление прежнего геостратегического проекта, направленного теперь не только на переформатирование пространства бывшего соцлагеря, но и непосредственного окружения России, продолжалось. В конечном итоге, оно завершилось сначала войной в Закавказье. Затем вооруженным конфликтом на Украине. В развязывании войны и в первом случае, и во втором Брюссель обвинил Москву. В 2008 г. постарался обелить действия режима М.Саакашвили, попытавшегося восстановить территориальную целостность Грузии и вернуть себе Южную Осетию вооруженным путем. Категорически отверг итоги войны, завершившейся тем, что Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии. В ответ прервал работу СРН. Однако в марте 2009 г. 26 стран-членов Альянса приняли политическое решение возобновить ее. В любом случае Грузия все равно стала частью их геостратегического проекта и зависимой территорией, а США и НАТО нужен был транзит в Афганистан и поддержка операции со стороны России, а также продолжение взаимодействия в борьбе с терроризмом. Объем сотрудничества, естественно, сократился. Диаграммы, развешенные в штаб-квартире Альянса, показывали это более чем наглядно. В остальном продолжался «бизнес эз южиал», т.е. в принципиальном плане ничего не изменилось, хотя коллективный Запад усиленно настаивал как раз на том, что возвращение к нему категорически невозможно. С началом санкционной войны в связи с событиями на Украине действия НАТО были примерно теми же. Первым делом Альянс парализовал деятельность СРН, сам смысл существования которого заключался в том, чтобы служить каналом общения именно в чрезвычайных ситуациях. Затем заморозил все каналы институционального взаимодействия, все диалоги, проекты и программы. На этот раз, однако, просто разрывом отношений, даже тотальным, НАТО не ограничился. Он пошел намного дальше: а) вернул Россию в число потенциальных противников, иначе, стран, от которых исходит военная угроза (а любую угрозу надо отражать); б) резко активизировал проведение учений – они идут тут и там в Европе практически беспрерывно; в) добился, чтобы государства-члены реально начали наращивать военные расходы – абсолютно все: от воинственной Великобритании до маленького Люксембурга (до этого большинство отделывалось одними лишь обещаниями); г) принял решение об усилении своей военной инфраструктуры ближе к нашим границам и оказании военной поддержки т.н. «прифронтовым государствам», разместив на их территории дополнительно военную технику и воинские контингенты (пока на ротационной основе, чтобы не нарушать свои международные обязательства слишком уж откровенно); д) надавил на страны, остающиеся вне блока, в частности на Черногорию и Сербию, чтобы они побыстрее присоединялись к нему; е) развернул кампанию по очернению всего, предпринимаемого Москвой, и превратил ее в узловой компонент проводимого им военно-политического курса. Еще совсем недавно НАТО находился в тяжелейшем кризисе. Он никак не мог отыскать свой “raison d’etre” – для чего и зачем он нужен. Ввиду несопоставимости военных потенциалов европейские союзники Штатам не очень-то были нужны. Альянс попытался отыскать его миссией в Афганистане – далеко за пределами своей ответственности, но потерпел там бесславное фиаско. Конфронтация с Россией по поводу Украины вдохнула в НАТО новую жизнь. Вашингтон уложил своих европейских союзников обратно в одну «постель» с собой, гостеприимно разостланную Альянсом. Он разорвал мешавшую ему сцепку между Россией и Европейским Союзом, лишив их возможности для маневра. Более того, вернул жесткой силе определяющую роль в мировых делах и выработке политики. Если говорить обобщенно, вновь легитимировал натоцентричную модель европейского порядка, как довлеющую над всем остальным, и укрепил ее. Было ли подобное развитие событий полностью неожиданным? Ответ – и нет, и да. С одной стороны, такой остроты противостояния ожидать было трудно. С другой – экспертное сообщество давно предупреждало о том, что отношения между Россией и НАТО строятся на песке. Никакое серьезное испытание они не выдержат. В преддверии Лиссабонского саммита НАТО 2010 г. и встречи СРН в верхах, в которой принял участие тогдашний президент Д.А.Медведев, группой ведущих российских специалистов по заказу Института современного развития был подготовлен доклад об отношениях Россия-НАТО. В нем очень доходчиво разъяснялось, что для Брюсселя Основополагающий акт и Римская декларация, на которых эти отношения базируются, ничего не значат. Брюссель вполне удовлетворен тем, что Москва их так лелеет и ими гордится. Никакой юридической силой они не обладают. Никого ни к чему не обязывают. Набиты красивыми словами и общими пожеланиями, от которых, когда придет время, можно будет легко отмахнуться. Настоящий механизм превентивной дипломатии и урегулирования кризисов в них не прописан. Использовать то, что есть, или нет, зависит лишь от доброй воли сторон. По мере развития конфликта на Украине и вокруг нее у Брюсселя она исчезла. По прогнозам, нескоро появится. Бесперспективность совместных конструкций России с НАТО и ЕС для третьих стран Третий. В Москве понимали, что коллективный Запад откровенно спекулирует утверждениями, якобы исходящими от бывших союзников СССР, о том, что они боятся России, зреющих в ней реваншистских настроений, возвращения в прошлое, которыми обосновывалась их тяга к вступлению в Альянс. Однако игнорировать их было бы недальновидно. На них надо было давать адекватный ответ. Им послужило предложение Москвы о двойных гарантиях безопасности, которые Запад и Россия предоставили бы всем тем, кто оказался между ними. С позиций здравого смысла – отличное предложение: оно реально давало ключ к тому, чтобы снять озабоченности в области безопасности. Однако на самом деле эти утверждения были не более чем предлогом. Еще одной дымовой завесой. И коллективному Западу, и бывшим нужно было совсем другое. Они ратовали за такой миропорядок в Европе, при котором влияние России на европейские дела было бы сведено к минимуму, а осколки соцлагеря и СССР получили бы возможность пользоваться всеми благами, которые давала принадлежность к Западу. Новые элиты стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы добивались в принципе лишь одного – интеграции в западный порядок. Вашингтон и Брюссель эти настроения, не афишируя, всячески поощрял. Несогласных убирал или менял. Не мудрено, что бывшие союзники категорически отказались от предложений Москвы, а ведущие европейские страны лишь в очередной раз развели руками: не можем же мы принуждать к чему-то новые демократии и не прислушиваться к требованиям народов. В аналогичные ситуации Москва попадала и в дальнейшем. Выдвинутая ею инициатива заключения Договора о европейской безопасности откликалась на реальную потребность в создании механизмов кризисного регулирования. В формализации процедур, с помощью которых можно было бы предотвратить эскалацию кризисов, сползание к полномасштабному конфликту и конфронтации. В придании им обязывающего характера, в отличие от Основополагающего акта и ситуации с СРН, который в любой момент, как выяснилось, можно прихлопнуть. Обладай Россия и НАТО такими процедурами, может быть, ситуация вокруг Украины развивалась бы совсем другим образом. До этого – с Грузией. Точно также и инициатива Москвы еще аж 2003 г. о формировании общего экономического пространства от Атлантики до Владивостока позволяла заняться строительством такого миропорядка в Европе, при котором третьим странам не надо было бы делать выбор между Россией и Западом – действовали бы общие правила игры. Но все эти предложения исходили из того, что одной из главных сторон этих механизмов, равноправным и влиятельным участником становится Россия. Вот этого-то, а не Договора, общих пространств или чего-то еще, ни коллективный Запад, ни бывшие не хотели. Как им, к сожалению, кажется, их интересам соответствует прямо противоположное. Чем чреваты такое позиционирование, такие установки, такая политика, мы теперь очень хорошо видим. Однако, как их развернуть, остается открытым вопросом. Провал ставки на ОБСЕ как зонтичной организации безопасности в Евро-Атлантике Четвертый. Москва хотела бы видеть Европу общим достоянием населяющих ее народов. Последовательно демократической, а не управляемой из какого-то одного центра. Дружественной по отношению к каждому из них, а не делящей их на своих и чужих. В которой все страны могли бы сотрудничать между собой на равных. Обладали бы равной неделимой безопасностью и равными возможностями. В которой интересы одних не ставились бы выше интересов других и последовательно уважались. Чтобы принимаемые решения были бы действительно общими, вырабатывались совместно с учетом вклада каждого, а не легитимировали чьи-то односторонние подходы. Иначе говоря, Москва хотела бы видеть Европу свободной от межблокового противостояния и мышления. Оставившей в прошлом все, связанное с «холодной войной». В которой все страны были бы в первую очередь участниками единой системы коллективной безопасности, а только потом – какого-то блока. В которой все остальные союзы могли бы раствориться. Подобному видению в максимальной степени соответствовала разработанная Москвой концепция превращения Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в центральное звено системы европейских и евроатлантических институтов. В соответствии с ней ОБСЕ должна была стать зонтичной организацией по отношению ко всем остальным. Единственной, которая была бы уполномочена действовать от лица всех стран Европы, Северной Америки, Средней Азии и Закавказья, принимать обязательные для всех решения и поручать их исполнение группам стран, НАТО, ЕС и другим. Более целостной альтернативы натоцентризму трудно было себе представить. По сравнению со всеми остальными европейскими и евроатлантическими организациями, ОБСЕ обладала самым репрезентативным составом: в рядах Совета Европы, НАТО и ЕС находится лишь часть из тех, кто входит в ОБСЕ. Она была и остается наиболее инклюзивной. Наиболее легитимной, поскольку именно ею был сформулирован катехизис должного поведения всех стран, с которым все они согласились и обязались строго соблюдать. Он включает Хельсинский акт, Парижскую хартию и многие другие менее знаковые документы, о которых сейчас, почему-то, все реже и реже вспоминают. Она обладала и обладает самым широким и всеобъемлющим мандатом. НАТО являлся классической военно-политической организацией. ЕС – преимущественно экономическим объединением интеграционного типа. СЕ сконцентрировался на тематике прав человека, демократии и правового государства. ОБСЕ поручалось заниматься всем. Не только вопросами безопасности, но и прав человека, экономики, нормотворчества. Три корзинки, по которым распределялись вверенные ей полномочия, всегда были чрезвычайно емкими. По крайней мере, на бумаге. Да и отстаиваемая ею концепция безопасности выгодно отличалась от всех других. Под ней понималась всеобъемлющая безопасность, обеспечивающая государства-участники противоядием одновременно от всех угроз, включая экономические, экологические и все другие. Главное – ОБСЕ изначально создавалась как система коллективной безопасности, стоящая над военно-политическими блоками и призванная сгладить противоречия между ними. Напоминаю: военно-политические союзы гарантируют безопасность своим участникам от внешней опасности. Своим острием они направлены против внешнего врага, каким бы он ни был. Таковы НАТО и ЕС после вступления в силу Лиссабонского договора. Система коллективной безопасности имеет принципиально иной характер. Она гарантирует всем своим участникам защиту от угроз, которые могли бы исходить от любого другого участника (т.е. изнутри), и ее, по возможности, эффективное пресечение. Суть ОБСЕ, как и ООН, именно в этом. На самом деле отношение к ОБСЕ в России всегда было далеко не однозначным. В стране немало политиков, считающих, что ОБСЕ способствовала развалу СССР, серьезно подорвав его иммунитет от враждебной идеологии и способность к самозащите. Понимали в России и то, что ОБСЕ структурно слишком слаба, чтобы составить реальную конкуренцию НАТО и ЕС. Но розовые очки, через которые какое-то время предпочитала смотреть на мир российская политическая элита, были слишком толстыми. Вера в то, что «заграница нам поможет» – слишком укоренившейся. К тому же, и это сыграло определяющую роль, выбирать-то было не из чего. Если бы, вместо того, чтобы в одностороннем порядке распускать СЭВ и ОВД, М.С.Горбачев договорился о создании мощной панъевропейской организации, в которую вошли бы бывшие противники, ситуация оказалась бы качественно иной. Но история не знает сослагательного наклонения. ОБСЕ давала отличную площадку для добросовестного сотрудничества и взаимовыгодного решения любых вопросов европейской повестки по мере их возникновения. В этом плане она обладала колоссальным потенциалом и могла бы оказать большое позитивное влияние на происходящее в Европе. Однако для того, чтобы ОБСЕ заняла центральное место в системе европейских и евроатлантических организаций, НАТО и ЕС должны были бы потесниться. Понятно, что они этого делать не хотели и не собирались. Более того, они сначала подумывали даже о ее роспуске. По их мнению, которым они, не таясь, делились с российскими дипломатами, она свою миссию в основном выполнила. Помогла и с окончанием «холодной войны», и с утверждением общих ценностей, единственным хранителем которых НАТО и ЕС поспешили себя провозгласить. В мире сложилась принципиально новая ситуация, когда на «шахматной доске» мировой политики в качестве ключевых игроков остались преимущественно только западные международные организации. Они вполне могли взять на себя решение всех тех задач, которыми ОБСЕ призвана была заниматься. В чем должен был заключаться дополнительный оригинальный вклад ОБСЕ, они не понимали. Однако отказываться от уже имеющегося инструмента внешней политики, который, кроме того, на практике доказал свою действенность, было бы нерационально. Поэтому стратеги НАТО и ЕС, а за ними и западные лидеры нашли для ОБСЕ другое призвание. Во-первых, на постоянной основе легитимировать в панъевропейском формате все те решения, которые хотели бы принять НАТО и ЕС. Во-вторых, осуществлять постоянный контроль за тем, что творится на пространстве бывшей Союзной Югославии и Советского Союза, и подправлять происходящее там в желательном для себя ключе. Это был геополитический проект превращения ОБСЕ из платформы для глобального сотрудничества в инструмент проведения политики НАТО и ЕС. Победил он, а не предложенный Москвой. Конечно, не стоит все рисовать одной только краской. Картина намного более пестрая. Однако буквально несколько примеров для того, чтобы проиллюстрировать сделанные выводы. ОБСЕ, будучи координатором международного наблюдения за проведением президентских и парламентских выборов, всегда «правильно» их оценивала – так как считали нужными Вашингтон и Брюссель. Когда это отвечало интересам НАТО и ЕС, выставлялись хорошие и отличные оценки – только своим, тем, кто уже в них или энергично стремится туда, – подтверждающие, что выборы свободные, демократические, без нарушений и вообще соответствуют. Когда речь шла о России и странах, тяготеющих к ней, – отрицательные. Причем, какими будут оценки, известно было заранее. Первые полевые миссии ОБСЕ создала в свое время в странах Балтии. Формально, чтобы принудить к исполнению своих международных обязательств, включая соблюдение прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. На самом деле – чтобы предотвратить возможные волны протеста со стороны русскоязычного населения. Минская группа ОБСЕ по урегулированию конфликта вокруг Нагорного Карабаха была создана по инициативе Франции, а вовсе не России, как некоторые историки продолжают настаивать. В дальнейшем ее отодвинули на задворки, практически заменив институтом сопредседательства в Минской группе в составе России, Франции, чуть позже и США. Но Франция особое политическое присутствие в регионе за собой зарезервировала. Очень неоднозначно оценивается деятельность в Чечне Рабочей группы ОБСЕ. Под давлением лавинообразной критики по поводу несоразмерного, непропорционального и невыборочного применения вооруженной силы и грубых нарушений прав человека Москва была вынуждена пойти на ее создание (Где, любопытно, были все эти радетели справедливости из НАТО и ЕС, когда Киев послал на усмирение Донбасса регулярную армию, наемников и ультраправые полувоенные отряды; когда Анкара прервала перемирие с ПКК и вновь приступила к методичному проведению военно-полицейской операции в районах Турции, населенных курдами, и за ее пределами на манер того, как в начале 80-х годов прошлого века, за что по приговору Европейского суда по правам человека до сих пор выплачивает компенсации). Рабочая группа взяла на себя роль посредника в отношениях между Москвой и властями отколовшейся от России республики. По сути же, вольно или невольно, она сделалась чуть ли не единственным орудием легитимации Хасавюртовского мира. Москва решилась на то, чтобы не продлевать больше ее мандат только тогда, когда играемая ею одиозная роль стала более откровенно нетерпимой. Из года в год ОБСЕ на ежегодных регулярных заседаниях СМИД и, с гораздо более значительным интервалом, на саммитах Организации принимала консенсусом политические заявления, содержащие как согласованные позиции по разным вопросам европейской и международной повестки, так и некоторый набор обязательств. Адресатами обязательств, по странному стечению обстоятельств, выступали почти всегда только страны, остающиеся вне НАТО и ЕС. Естественно, что итоговые документы носили компромиссный характер, но, поскольку касались преимущественно происходящего на территории бывших Югославии и СССР, замороженных конфликтов и других моментов, затрагивающих жизненные интересы России, на практике получалось, что на компромиссы шла только Москва. Раз за разом из нее выжимали все новые и новые уступки. Начиная с обязательств незамедлительно вывести в чистое поле, не создав для этого абсолютно никаких условий, без решения вопросов о принадлежности остающейся собственности, без каких-либо встречных обязательств (например, о вечном нейтралитете и т.д.), войска из стран Балтии. И вплоть до обязательств отказаться от присутствия даже символического контингента в Приднестровье, чем Кишинев усиленно козыряет до сих пор. Плюс к этому значительная часть практической деятельности ОБСЕ концентрировалась в Варшавском Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) и полевых миссиях. Решения в ОБСЕ принимаются консенсусом. Неприемлемые, в которых нарушается баланс интересов, теоретически всегда есть возможность заблокировать. Но только не в отношении конкретных действий этих структур ОБСЕ. Контролировать их деятельность у Москвы не получалось. Российские же инициативы превратить ОБСЕ из процесса (что вполне удовлетворяет Вашингтон) в нормальную международную организацию с уставом, четкой регламентацией того, что вправе и что не вправе делать председательствующая страна, генеральный секретарь, БДИПЧ, другие структуры ОБСЕ, регулярно торпедировались. На ратификацию пересмотренного ДОВСЕ, действующая версия которого по понятным причинам утратила актуальность и связь с реальностью, страны НАТО и ЕС так и не пошли. Закончилось это все тем, что Россия в какой-то момент стала утрачивать интерес к ОБСЕ, вместе с группой государств начала принимать декларации, требующие придать деятельности ОБСЕ сбалансированный, невыборочный и недискриминационный характер, переориентировать ее обратно на решение общих проблем континента и борьбу с общими вызовами. Дело дошло до того, что в Москве стали ставить под сомнение целесообразность дальнейшего участия в ОБСЕ. Поэтому даже в таких солидных и уважаемых журналах, как «Россия в глобальной политике», появились статьи, объясняющие, почему нам надо оставаться в Организации и как лучше использовать ее потенциал для продвижения наших интересов. Хорошо, что «горячие головы» не возобладали. Потенциал ОБСЕ оказался востребованным в связи с конфликтом на Украине и вокруг нее. Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ вносит большой вклад в поиски урегулирования. Она служит действенным сдерживающим фактором. Хоть в какой-то степени препятствует распространению откровенной дезинформации. Удачно, что в нужный момент председательство в ОБСЕ находилось в руках Швейцарии. Берн очень много сделал для того, чтобы дать «нормандской четверке» и всем заинтересованным сторонам реальный инструмент воздействия на ситуацию. Сейчас председательство в ОБСЕ перешло к Германии. С учетом ее веса в европейских и мировых делах и возросших амбиций, от нее ждут ощутимых сдвигов в эффективности работы Организации. Россия в этом тоже заинтересована. Против забвения концепции Большой Европы как альтернативы «натоцентризму» и Расширяющейся Европы Пятый. Абсолютно необъятные возможности строить общую демократическую Европу для всех, избавленную от блокового мышления, противостояния и конфронтации, от тяжелейшего наследия «холодной войны», Европу равноправных народов, Европу без разделительных линий, давало вступление России в Совет Европы. Эта авторитетнейшая международная организация классического типа, по праву считающаяся «совестью континента», послужила своего рода зародышем европейского интеграционного проекта. В отличие от НАТО и ЕС, она встала на путь объединения в своих рядах всех желающих, всех стран, полностью или частично расположенных в Европе и связанных с европейской традицией своей культурой и историей. Она оказалась единственной из западных международных организаций, которая сумела трансформироваться в подлинно панъевропейскую. В ней, кстати, Россия имеет привилегированный статус, войдя в круг основных плательщиков – в преддверии 28 февраля в Москве и Страсбурге торжественно отметили 20-летие со дня завершения Москвой всех формальностей, необходимых для обретения членства в СЕ. Ее уставная цель – способствовать сближению стран и народов на базе общих ценностей защиты прав человека, плюралистической демократии и правового государства. По кругу своего ведения она является организацией универсальной компетенции. Ей поручено заниматься всеми и любыми вопросами европейской повестки, за исключением относящихся к военной сфере: от культурного наследия и социальной сплоченности до правового сотрудничества и криминализации помощи террористам. К жемчужинам СЕ относятся Европейская конвенция по правам человека, Страсбургский суд, помогающий государствам обеспечивать ее соблюдение, Пересмотренная Социальная хартия, Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств и ряд других международных инструментов (за два десятилетия своего членства Россия присоединилась к 66 из них) и мониторинговых механизмов. Ценность СЕ для всех государств-членов заключается в том, что правовые достижения и завоевания Организации являются частью их внутреннего права и являются, таким образом, неотъемлемым слагаемым их внутреннего правового порядка, сближающим их между собой и объединяющим их в единое целое. Встав на путь превращения в панъевропейскую организацию, СЕ взял на вооружение несколько очень полезных, плодотворных и перспективных идей. Одна из них – о демократической безопасности. Ее стержнем являются представления о том, что государственно-правовое строительство на национальном уровне в соответствии с одинаково понимаемыми предписаниями защиты прав человека, плюралистической демократии и правового государства и взаимное содействие на международном уровне его осуществлению вносят весомый вклад в укрепление мира, политической стабильности и поступательного развития на континенте. Другая – о Большой Европе (Greater Europe). Ее посыл, казалось бы, очень прост. Европа в одинаковой степени принадлежит всем расположенным в ней странам и проживающим в ней народам. Все они обладают равными правами на участие в ее формировании и благоустройстве. Все они вносят посильный вклад в ее утверждение как объединяющего всех пространства общих представлений, идеалов, ценностей и устремлений. Оно состоит из накладывающихся друг на друга, взаимосвязанных и взаимодополняющих правового пространства, гуманитарного, культурного, социального и т.д. Но такой посыл в корне противоречит притязаниям НАТО и ЕС на главенство. На моноцентризм. На то, чтобы служить единственным оракулом, судьей и прокурором для всех. На то, чтобы указывать остальным, что делать, как делать и зачем делать. Отрицает концепцию концентрических кругов, сомнительная честь изобретения которой принадлежит наиболее успешному председателю Европейской Комиссии Жаку Делору, не жалевшему труда на ее воплощение в жизнь. Он утверждал, что в центре европейского проекта, т.е. в центре всего, находится ядро стран Европейского Союза. Вокруг располагаются страны, перед которыми открыта перспектива вступления в ЕС. Далее следуют страны, тяготеющие к ЕС, но которые на него рассчитывать не могут. Впоследствии Брюссель с подачи Швеции, Великобритании, Польши и стран Балтии придумал для них «Восточное партнерство», а затем особый тип ассоциации с зоной свободной торговли плюс. За ними располагаются все остальные, с которыми нужно поддерживать хорошие отношения, дабы они не препятствовали утверждению подобной картины мира. Такой посыл противостоит идеологии Широкой или, иначе, Расширяющейся Европы (Larger Europe). В соответствии с ней строительство Европы идет из Брюсселя, на условиях Брюсселя и по кальке, разрабатываемой Брюсселем. Преимущества концепции Большой Европы, по сравнению со всем остальным, видны невооруженным взглядом. Она проникнута философией инклюзивности, эгалитаризма, равноправного участия. Не допускает каких-либо разделительных линий в Европе по определению. Не может быть направлена против кого бы то ни было. Не удивительно, что когда российское экспертное сообщество, специалисты, участвующие в работе Валдайского клуба и Совета по внешней и оборонной политике, обосновывали предложения о Союзе союзов, объединении России, ЕС и третьих европейских стран в более широкий интеграционный проект, об интеграции интеграций, они были далеки от того, чтобы «выдумывать велосипед». Естественно, что они использовали, в том числе, и богатый идейный багаж представлений о Большой Европе. Ведь эти идеи – не что-то абстрактное, умозрительное, любительское. За ними стоит авторитетнейшая панъевропейская организация, обладающая большим моральным авторитетом, включенная в семью европейских и евроатлантических организаций, накопившая солидный опыт практической работы по сближению внутреннего устройства и политики своих членов. Казалось бы, вот он – идеальный инструмент для построения той Европы, о которой мы все мечтаем. И в идейном, и в организационном плане. По воспоминаниям наших дипломатов, на рубеже 1990-х американские и есовские члены официальных делегаций часами рубились за то, на какое место поставить СЕ в перечне европейских и евроатлантических организаций. Есовцы безоговорочно отводили ему первую позицию. Однако чуть ли не с самого начала закрепления доминирующего положения НАТО и ЕС в европейской архитектуре СЕ оказался сдвинутым на обочину политических процессов, протекающих на континенте. Натовцы были готовы терпеть СЕ только на приставном стульчике и в качестве субподрядчика. Через ОБСЕ странам НАТО и ЕС действовать было намного легче и проще. СЕ работал профессионально и основательно. Требовались же всегда оперативное развертывание и быстрая политически ангажированная реакция. Наиболее жестокий удар в спину СЕ нанес Европейский Союз. С одной стороны, он стал забирать себе проблематику, которая на протяжении десятилетий оставалась прерогативой СЕ, и выводить из-под действия ее контрольных механизмов свои страны. Шаг за шагом он расширял свою компетенцию на те области, в которых до того царствовал СЕ, и создавал параллельные структуры. Так, СЕ много сделал для налаживания сотрудничества между правоохранительными и правоприменительными органами государств-членов, между судами, прокуратурами, антинаркотическими и антикоррупционными агентствами и т.д. и его регламентации. Только в масштабах континента. Сугубо классическими методами межгосударственного взаимодействия. ЕС сделал формирование пространства свободы, безопасности и правосудия столь же мощным столпом своей деятельности, как создание и обеспечение функционирования общего рынка. Благодаря Амстердамскому и Лиссабонскому договорам провел сначала его частичную, а потом и полную коммунитаризацию, т.е. вписал в механизмы наднационального строительства. Тот набор многосторонних международных конвенций, который разработал СЕ, использовал в качестве отправной точки для принятия своих директив, а впоследствии и регламентов. Конечно, более современных и далеко идущих. ЕС покусился даже на святое святых СЕ, самое большое его достижение – Европейскую систему защиты прав человека. Он создал свое собственное Агентство по основным правам человека. Принял Хартию фундаментальных прав, в чем-то повторяющую Европейскую конвенцию по правам человека, но имеющую гораздо более широкий предмет регулирования. В течение какого-то времени она просуществовала в качестве политического документа. Однако Лиссабонским договором ей был придан обязывающий характер. Участником же Европейской конвенции ЕС так до сих пор и не стал, несмотря на прямое предписание сделать это, включенное в Лиссабонский договор. Несколько лет СЕ и ЕС совместно писали соответствующий договор, однако Суд ЕС признал его противоречащим учредительным договорам интеграционного объединения. С другой стороны, ЕС переориентировал СЕ на содействие определенной части европейских государств в подготовке к будущему членству в интеграционном объединении и осуществление массированных программ внедрения прошлого опыта СЕ в реализуемое новыми членами государственно-правовое строительство. Конечно, подготовка к вступлению в ЕС, а через десятилетие к решению задач «Восточного партнерства» никакого отношения к истинным целям Организации не имела. Тем не менее, она хорошо вписывалась в ее мандат. Кроме того, Европейская Комиссия и государства-члены ЕС, не скупясь, давали дополнительные деньги. При этом как-то опускалось, что на основную деятельность у Организации денег не хватает. Что она вынуждена резать другие проекта и программы. На второстепенную деятельность отвлекаются огромные кадровые ресурсы. Никакой добавленной стоимости зачастую то, что она продолжает из года в год делать, давно уже не несет. Посвятить внедрению можно было максимум пару лет, показать, что и как делается. Потом полностью, подчеркиваем, полностью передать местным правительственным, неправительственным и добровольческим структурам. Подключить к подобного рода деятельности международные неправительственные организации. Замыкаться на этом значило возводить вчерашний день в разряд приоритетов. Устраняться от постановки новых задач. Ограничивать свои возможности заниматься новыми вызовами, с которыми сталкивается континент. К их числу относятся сотрудничество в борьбе с новыми формами терроризма и организованной преступности, миграция, старение населения, социальные последствия новой индустриальной революции, Интернет и все порождаемые им проблемы и т.д. Терять инициативу в области нормотворческой деятельности, что всегда было коньком и преимуществом СЕ. Увы, все так и случилось. К тому же часть стран ЕС повела массированную атаку против многоаспектности в функционировании Совета и предложила ему сконцентрироваться только и исключительно на проблематике триады: прав человека, плюралистической демократии и верховенства права. Сдерживать это наступление, против которого Россия и ряд других государств настойчиво выступают, у Москвы получается далеко не всегда. Из некогда мирной и «семейной» Организации, где все – свои и заслуживают уважительного отношения, СЕ стал превращаться в платформу для взаимных упреков, обвинений и оскорблений. Особую нетерпимость и односторонность проявила Парламентская Ассамблея СЕ. Прежняя культура поиска того, что объединяет, а не разъединяет, деликатного ведения дел, ставки на выработку поддерживаемых всеми подходов, была утеряна. Горько и обидно. И все же СЕ остается важным, умным, профессиональным инструментом, который можно и нужно использовать для преодоления нынешнего тупика в панъевропейском сотрудничестве и его перевода в дальнейшем на принципиально новые основы, отвечающие целям и идеалам построения Большой Европы. Если это еще возможно. Однако наибольшим разочарованием для России и концептуальным фиаско стало то, куда зашли отношения между ней и Европейским Союзом. Об этом – в нашей следующей редакционной статье. Также как и о запущенном Россией альтернативном геополитическом проекте. © Марк ЭНТИН, главный редактор, профессор МГИМО МИД России Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ
но Крепок ли замок? Свершилось: в полночь на воскресенье, 20 марта, Европа официально заперла на замок свои символические ворота перед беженцами и нелегальными иммигрантами. На последней мартовской встрече в верхах главы государств и правительств ЕС вымучили соглашение с руководителями Турции,...
но Крепок ли замок? Свершилось: в полночь на воскресенье, 20 марта, Европа официально заперла на замок свои символические ворота перед беженцами и нелегальными иммигрантами. На последней мартовской встрече в верхах главы государств и правительств ЕС вымучили соглашение с руководителями Турции, согласно которому Анкара обязуется принимать у себя всех возвращаемых незаконных мигрантов, прибывающих в Грецию через турецкую территорию. Тем самым Еврокомиссия и лидеры «двадцати восьми» при поддержке Анкары посылают однозначный сигнал миллионам беженцев из Сирии, Афганистана, Ирака и других стран: «Не пытайтесь нелегально проникнуть в Европу – будете немедленно возвращены в Турцию. А если после 20 марта вам удастся добраться до греческих островов, то вы не только потеряете деньги и время, но и попадёте в самый конец списка тех, кто ожидает рассмотрения просьбы о предоставлении убежища в одной из стран ЕС». В прошлом году границы Греции незаконно пересекли не менее 885 тысяч человек, причем из них более 876 тысяч прибыли из Турции. По словам председателя Европейского Совета Дональда Туска, подписанный документ соответствует всем международным и европейским законам. Власти обеспечат «индивидуальное обращение с каждым мигрантом, при этом будет проявлено уважение к достоинству». Турецкий премьер Ахмет Давутоглу наконец-то добился немедленного начала перевода денег из обещанных Брюсселем ещё в ноябре прошлого года трёх миллиардов евро (см. «Турция-ЕС: аппетит разгорается», №2(107), 2016). Сразу после того, как эта сумма иссякнет, ЕС раскошелится ещё на три миллиарда. Кроме того, будут ускорены предоставление безвизового режима турецким гражданам и начало переговоров о будущем вступлении Турции в Союз. В свою очередь, руководители этой страны пообещали бороться с мафиями, промышляющими тайной доставкой беженцев в европейские страны, препятствовать отплытию мигрантов от турецких берегов, а также принимать у себя возвращаемых беженцев, «обеспечивая им полную защиту». При этом лидеры ЕС вновь сочли Турцию «безопасной страной», несмотря на нередкие кровавые теракты в её городах. Внешне достигнутые договорённости выглядят так, будто сложнейшую головоломку всё-таки удастся решить. Однако источники в Брюсселе комментируют соглашение весьма сдержанно. Они обращают внимание на то, что технически будет очень трудно выполнить все взятые сторонами обязательства. Да и недоверие европейцев к Турции как к надёжному партнёру никуда не исчезло. Начать с того, что Греция не в состоянии принимать и размещать десятки тысяч мигрантов, и к тому же максимум в течение 4-5 дней, как предусмотрено документом, обрабатывать их запросы о предоставлении убежища. А Турции необходимо срочно изменить ряд законов. Отдельную проблему представляет собой тот факт, что достигнутое соглашение не ретроактивно, поэтому возвращать в массовом порядке будут лишь людей, прибывающих после 20 марта. Но и это не всё. Договорённость предусматривает: за каждого «нелегального» сирийца, возвращённого в Турцию, один гражданин Сирии из турецкого лагеря должен быть легализован в стране ЕС. Число таковых не может превышать 72 тысяч в год. Однако в Анкаре не слишком доверяют Афинам и требуют, чтобы греческие власти «освободили» все свои острова от находящихся там многих тысяч беженцев, переселив их на материковую часть страны, и начать отсчёт с нуля. Для решения всех этих сложных задач Еврокомиссия назначила специального чиновника, ответственного за выполнение договорённостей. Ему предстоит координировать работу примерно четырёх тысяч специалистов самых разных профессий – от пограничников до судей и адвокатов. Пока в Брюсселе избегают ответа на главный вопрос: каким образом всего за несколько дней удастся преодолеть все трудности, вызванные миграционным кризисом, хотя этого не удалось достичь более чем за год лихорадочных усилий? Андрей СМИРНОВ
В фокусе На внеочередной саммит Европейского Союза и Турции Брюссель возлагал большие надежды, поскольку Анкара 7 марта должна была заверить лидеров «двадцати восьми» в том, что она переходит от слов к делу. Это значит, что в обмен на 3 миллиарда евро и...
На внеочередной саммит Европейского Союза и Турции Брюссель возлагал большие надежды, поскольку Анкара 7 марта должна была заверить лидеров «двадцати восьми» в том, что она переходит от слов к делу. Это значит, что в обмен на 3 миллиарда евро и безвизовый режим, обещанные властями ЕС в конце прошлого года, турецкая сторона начинает эффективно помогать в преодолении острейшего иммиграционного кризиса, свалившегося на Европу. Однако полной неожиданностью для европейцев стало требование премьер-министра Ахмета Давутоглу как минимум удвоить помощь (а по данным некоторых источников, он хотел бы получить до 20 миллиардов евро) для приёма экономических мигрантов, которым отказывают в убежище в странах ЕС, и даже сирийцев, а также ускорить предоставление безвизового режима турецким гражданам. Встреча в верхах проходила в бельгийской столице на фоне таких раздражителей, как гибель очередной группы мигрантов, среди которых были дети, а также недавнего успеха ультраправых, даже профашистских сил на парламентских выборах в Словакии. Эти факторы, очевидно, облегчили финансовый шантаж Евросоюза Турцией, чем ее премьер и воспользовался. Надо признать, что ЕС не спешит раскошеливаться – обещанные 3 миллиарда евро из кошельков налогоплательщиков Анкара до сих пор не получила. По слухам, президент Турции Тайип Реджип Эрдоган дал чёткое указание премьеру – возвратиться с саммита «при деньгах». «Единая Европа» отчаянно нуждается в турецкой помощи, поскольку она оказалась в сильнейшей зависимости от Анкары, и, похоже, готова идти на дальнейшие уступки, невзирая на всё более авторитарный характер режима Эрдогана (см. «Султанизация Эрдогана», №12(105), 2015). Власти ЕС и лидеры «двадцати восьми», прежде всего, председательствующая в Союзе в этом полугодии Голландия, готовы удовлетворить многие требования партнёра. Но – до определённых разумных границ, которые теперь лихорадочно обдумывают в Брюсселе, Гааге и столицах других ведущих государств ЕС. Ни для кого не секрет, что Турция намерена выдвинуть и политические требования, среди которых – ускорение процесса её допуска в ЕС, со всеми вытекающими для этого объединения тяжелейшими и даже опасными последствиями, которых на протяжении нескольких десятилетий Брюсселю под разными предлогами удавалось избегать. Сегодня очевидно, что против приёма Турции в Союз твёрдо будут выступать не только Кипр, но и Франция. На этой встрече ЕС в верхах достигнута договорённость о закрытии «балканского маршрута» беженцев в Северную Европу, вызывавшего ужасную головную боль у европейцев. Но что это будет означать в реальности, а не на бумаге? Власти Италии опасаются, что теперь вместо Греции беженцы снова начнут в массовом порядке высаживаться на берегах Апеннинского полуостров, и что путь через Албанию станет для незаконных мигрантов главным, как это уже было в 1990-е годы. А в Испании встревожены очень неприятной перспективой: закрытие «восточного пути» поднимет миграционную волну через западную часть Средиземного моря, а по суше – из Северной Африки. Участники саммита постарались обойти многие вопросы, с которыми они постоянно сталкиваются. Один из важнейших звучит так: насколько законна высылка беженцев вообще и в такую «безопасную» страну, как Турция – в особенности? Одно дело – изгнать так называемых экономических мигрантов, которые не подвергаются на родине каким-либо преследованиям. Но совсем другое – отказать жертвам войн и всевозможных репрессий, тем же сирийцам. Но мнения Фемиды пока никто не спрашивал. Сергей ИЛЬИН
В фокусе Голландские избиратели готовятся к проведению необычного референдума, первого подобного опроса населения по поводу уже действующего закона. Им предстоит 6 апреля одобрить или отвергнуть Договор об ассоциации между Европейским Союзом и Украиной. Парламент Нидерландов согласился на проведение такого консультационного (необязывающего) плебисцита...
Голландские избиратели готовятся к проведению необычного референдума, первого подобного опроса населения по поводу уже действующего закона. Им предстоит 6 апреля одобрить или отвергнуть Договор об ассоциации между Европейским Союзом и Украиной. Парламент Нидерландов согласился на проведение такого консультационного (необязывающего) плебисцита лишь в 2014 году, и теперь новый закон предстоит опробовать на практике. Документ, подписанный Брюсселем и Киевом, вызвал неодобрение во многих государствах ЕС, особенно – в Нидерландах, маленькой, но влиятельной стране, одной из закопёрщиц интеграционного объединения Европы ровно 60 лет назад. О недовольстве свидетельствует хотя бы тот факт, что в Голландии противникам ассоциации с Украиной удалось быстро собрать более 470 тысяч подписей при необходимом минимуме в 300 тысяч. Их особенно не радует потенциальное предоставление украинскому правительству доступа к деньгам «Европейского инвестиционного банка», а также выделение Киеву средств на модернизацию инфраструктуры, начиная с энергетической отрасли. Всё это будет возложено на плечи европейских налогоплательщиков. «А что мы получим взамен, кроме участия в чисто политической игре? Где здесь скрываются интересы Европы?» – задают риторический вопрос противники европейско-украинской ассоциации. И не находят ни внятного ответа, ни каких-либо пояснений из Европейской Комиссии. Многие известные своим прагматизмом и умением считать деньги голландцы не желают участвовать в антироссийских игрищах, которые Брюссель вынужден поддерживать по настоянию Вашингтона. Во время референдума его участникам предстоит ответить только на один вопрос: «Вы «за» или «против» закона, одобряющего создание ассоциации между Европейским Союзом и Украиной?» Зондаж настроений, проведённый в Нидерландах общественным телевидением в конце декабря прошлого года, показал, что этот договор поддерживают 13% опрошенных, против выступает 51%. Среди пока не принявших решение 13% склоняются проголосовать «за», а 23% – «против». Голландские СМИ с большой долей уверенностью отмечают, что большинство граждан их страны не поддержат одобренный закон. Итоги плебисцита не будут иметь обязывающего характера, но если в нём примут участие не менее трети избирателей, который выскажутся «против», сигнал Европейской Комиссии будет направлен исключительно чёткий и недвусмысленный. Впрочем, лидеры ряда партий Нидерландов заявили, что воспримут результаты волеизъявления граждан как обязывающие. Игорь ЧЕРНЫШОВ
В фокусе Афинам хотят предписать, а вернее, их хотят приговорить к обязательному и неукоснительному исполнению положений т.н. «дублинской системы», предполагающей, что государства-члены Евросоюза, отказывающие по тем или иными причинам мигрантам из проблемных регионов в предоставлении статуса беженца, имеют право депортировать «отказников» в...
Афинам хотят предписать, а вернее, их хотят приговорить к обязательному и неукоснительному исполнению положений т.н. «дублинской системы», предполагающей, что государства-члены Евросоюза, отказывающие по тем или иными причинам мигрантам из проблемных регионов в предоставлении статуса беженца, имеют право депортировать «отказников» в ту страну сообщества, что стала первой на пути их следования. В списке требований, которые ЕС предъявил Греции, – улучшение условий содержания тех, кто претендует на статус беженца, расширение штата центров временного пребывания мигрантов, чтобы ускорить рассмотрение каждого личного дела, а также соблюдение права на апелляцию, если первым ответом на прошение было «Охи» («Нет»). Времени отпущено – всего ничего, в марте ЕС планирует провести ревизию, чтобы убедиться в исполнительности греков, первыми принимающих на себя приливную волну беглецов, ищущих спасения от разворошенного пылающего Ближнего Востока. Насколько реально применение «дублинского» регламента? Опять же, все зависит от того, удастся ли правительству Алексиса Ципраса провести коренную реформу своих миграционных служб. В 2011 году Европейский суд по правам человека назвал условия, в которых содержатся временные мигранты в Греции, «унизительными». Но! Если сердобольные греки, опутанные сетями внешнего долга, перегруженные безработицей в 25%, поднатужатся и исправно выполнят предписания Европейской Комиссии, а именно – улучшат комфортность содержания тех, кто оказался по большей части без спроса и разрешения, на их территории, то тогда все остальные страны Союза получат моральное право с легкостью сплавлять, то есть депортировать своих мигрантов, которых они сочли нежелательными элементами, именно в Грецию, как страну, послужившую въездными воротами в Европу. Спрашивается, а что получит взамен обремененная нереструктурированными долгами и массой обязательств по их обслуживанию маленькая и, как выяснилось, беззащитная Греция? Конечно, Еврокомиссия ссылается на существование плана по расселению тех мигрантов, для которых не нашлось веского довода для отправки на историческую родину. Еврочиновники решили еще в прошлом году распределить 160 тысяч новоприбывших по некой квоте, принимая в расчет численность населения. Только система квот не встретила энтузиазма, и на начало февраля число официально принятых на поселение составило… 497 человек. Это не добавляет уверенности грекам в том, что «завтра будет лучше, чем вчера». Скорее, наоборот. Беглецы из Ирака и Сирии рассматривают Грецию как перевалочный пункт. Однако, по мере того, как на пути их следования в гостеприимную, если верить бундесканцлерин Ангеле Меркель, Германию, вырастают частоколы бюрократических требований и отнюдь не бумажные заборы с витой колючей проволокой поверху, они вынужденно задерживаются на «полустанках». Под «полустанками» подразумеваются греческие острова в Эгейском море, где несчастные (без всякой иронии) перекати-поле застревают, поскольку не могут вернуться восвояси, домой, где их ждет разруха и риск потерять жизнь, а также потому, что не могут решиться на дальнейший рискованный анабасис, то есть отправиться почти в военный поход на уже не вполне дружественную территорию единоевропейцев. Брюссель, понимая под этим панъевропейские властные структуры, откровенно давит на Афины. Если в течение трех месяцев не удастся радикально улучшить миграционный режим, то Еврокомиссия грозится прибегнуть в статье 26-й, позволяющей в качестве «чрезвычайной меры» ввести сроком на два года пограничный контроль. Германия и еще пять стран уже воспользовались критической ситуацией и на шесть месяцев ввели проверки на границах (истекает в мае). По сути, если внутри Евросоюза снова встанет на вахту пограничная стража, это прозвучит как погребальный звон по одному из самых значимых, чтимых и востребованных демократических свобод, реализованных с немалым трудом в рамках мегапроекта единой Европы – по свободе передвижения. Нужно отдать должное грекам: находясь под «гнетом власти роковой», имея в виду Брюссель и «тройку» кредиторов, они повысили эффективность своих миграционных служб. По статистке, если в сентябре 2015 года только 8% незваных ближневосточных гостей, выдавленных из дома разрухой, террором и хаосом, должным образом регистрировались, что предполагает, к примеру, снятие отпечатков пальцев и отправку этих сведений в единую базу данных ЕС, то в январе 2016 года таковых насчитывалось уже 78%. О чем еврокомиссар по внутренним делам и вопросам миграции, грек Димитрис Аврамопулос сообщил с гордостью. Однако, в этом достижении греческих властей заключен для них и риск стать «достойными» принять к себе десятки, если не сотни тысяч мигрантов, которых вздумают депортировать к ним – согласно «дублинской системе» – другие достойные члены Союза. От Швеции, уже объявившей о высылке 80 тысяч недавних мигрантов (см. «На семь бед – один шведский ответ», №2(107), 2016), до Германии, где в случае смены караула новый лидер сможет легко заработать себе безмерную благодарность сограждан директивным удалением пришлых. В этом случае сбудется мрачное предостережение премьер-министра Ципраса, попытавшегося убедить Евросоюз не превращать Грецию в «черный ящик» для беженцев. Симптоматично, что ряд отечественных изданий вольно передали смысл высказывания Ципраса, добавили и сгустили краски, остановившись в итоге на некорректном переводе: не «черный ящик», а «концлагерь». Даже отбросив это явное преувеличение, ситуация пока только ухудшается. По данным Международной организации по миграции, только в минувшем январе из Турции в Грецию перебралось более 45000 беженцев (в среднем по 1730 в день), что заметно контрастирует со статистикой января 2015 года: тогда этот марш-бросок совершили всего 1472 человека. Сомнительно, что удастся сдержать этот напор, несмотря на попытки Евросоюза откупиться от правительства турецкого президента Эрдогана: в ноябре ему пообещали 3 миллиарда евро, формально предназначенные на повышение комфортности временных лагерей для беженцев (см. «Эрдоган пообещал заполонить Европу мигрантами», №2(107), 2016). Действенность управленческих решений Еврокомиссии пока ничем не апробирована, а поток отчаявшихся людей из разоренных стран не иссякает и даже, напротив, возрастает. На фоне приближающегося цейтнота нельзя исключать, что Греция все более смотрится самым слабым звеном в миграционном режиме и политике ЕС. Поэтому в духе тэтчеровской философии «пусть неудачник плачет» следующие попытки брюссельских топ-менеджеров выйти из миграционного кризиса могут быть предприняты за счет греков. Логика известна: мол, они все равно обречены на прозябание. Чуть больше головной боли, чуть меньше, какая им разница?! Владимир МИХЕЕВ
Иммиграция Парадоксы множатся. Турция, верный оруженосец НАТО на протяжении всех сумрачных лет «холодной войны», ныне взбрыкивает и грозится лягнуть тех, кто составляют ядро трансатлантического альянса. Источником разлада в семействе стал массовый исход беженцев из ближневосточных стран, поначалу обосновавшихся в Турции, в...
Парадоксы множатся. Турция, верный оруженосец НАТО на протяжении всех сумрачных лет «холодной войны», ныне взбрыкивает и грозится лягнуть тех, кто составляют ядро трансатлантического альянса. Источником разлада в семействе стал массовый исход беженцев из ближневосточных стран, поначалу обосновавшихся в Турции, в западном направлении, в страны зажиточной Европы, очень быстро задохнувшейся от собственной неспособности принять чужаков (см. «Евросоюз отвел Греции роль «черного ящика», № 2(107), 2016). Ужесточение позиции кабинета Ахмета Давутоглу, соратника и единомышленника президента Эрдогана, стало следствием решения НАТО устроить, если отбросить шелуху эвфемизмов и канцеляризмов, морскую блокаду Турции. Запланировано развертывание комбинированной флотилии НАТО в Эгейском море, чтобы с помощью патрулирования этой акватории либо отвадить контрабандистов, либо отловить тех, кто все же дерзнет провозить, как их теперь трактуют, «живой товар». Понятно, что турецкий лидер, неоднократно и успешно пользовавшийся «мигрантским» козырем в торге с Евросоюзом, чтобы вытребовать себе дополнительные спонсорские средства, по сути, «откупные», был сильно уязвлен коварством своих стратегических партнеров. Степень негодования почти забронзовевшего «умеренного исламиста» (см. «Султанизация Эрдогана», №12(105), 2015) проявилась в его фразе: «Слово «идиот» у нас на лбу не написано». Помимо обещанных Турции на обустройства лагерей для беженцев на ее территории трех миллиардов евро, из которых только 500 тысяч будут изъяты из общей казны, а остальную сумму еще нужно выбить из бюджетов каждой страны-члена ЕС, правительство Эрдогана-Давутоглу требует дополнительно еще пять миллиардов. Брюссель отвечает отказом. Пока. Можно понять гневную реакцию главы государства, ставшего объектом несанкционированного проникновения мигрантов, которых скопилось, по разным данным, от двух до трех миллионов. Правительство Турции, признаем, не бросает этих обездоленных на произвол судьбы, оказывает им гуманитарную помощь, что само по себе достойно. Даже если местные спецслужбы используют эти резервуары дешевых рекрутов для вербовки и пополнения про турецких исламистских военных формирований в Сирии и Ираке. Однако допрасходы стали со временем весомым бременем для бюджета. По официальным сведениям, Анкара с начала гражданской войны в Сирии, спровоцированной региональными спонсорами, а также частично финансируемой самой Турцией через лояльные ей исламистские группировки, потратила на содержание мигрантов до 8 миллиардов евро. Облегчить бремя можно было простым способом: выражаясь грубо, сократив количество ртов. Массовый исход мигрантов, вызванный во многом посулом бундесканцлерин Меркель дать им вторую родину под названием Германия, был совершенно явно облегчен тем, что Анкара закрыла глаза на передвижение потоков беглецов по своей суверенной территории. Коль скоро лагеря-накопители сосредоточены в основном в юго-восточной Анатолии, а надувные лодки ждут на другом конце страны, на Эгейском побережье, то на первом этапе нужно было пересечь Турцию из конца в конец. Трудно предположить, что перемещение десятков тысяч иностранцев прошло плавно, не превратившись в стихийное бедствие, без доброжелательного попустительства турецких властей. Исходя из этой логики, кабинет Эрдогана-Давутоглу обладает реальными организационными и материальными возможностями регулировать миграционный поток. Это признал в порыве откровения и сам президент. Еще в ноябре 2015 года Эрдоган прямым текстом заявил главе Еврокомиссии Жан-Клоду Юнкеру, что Турция может в любой момент сказать «Прощай!» всем беженцам, посадить их в автобусы и отправить в Грецию и Болгарию. В феврале солнцеликий правитель вчерашней Блистательной Порты повторил угрозу, добавив еще один штрих: для отправки незваных гостей Турция готова погрузить их не только в автобусы, но и в самолеты. Не стесняясь быть жестким и бескомпромиссным, «сильный человек» турецкой политики на протяжении последних 14 лет объявил, что без колебаний откроет западные границы и вышлет в Европу без спроса обосновавшихся на подведомственной ему территории не десятки и не сотни тысяч, а миллионы мигрантов из Сирии, Ирака и Афганистана. Если это не шантаж, то как это называть? Притом он оказывается действенным, хотя бы потому, что госпожа Меркель теперь рутинно наведывается в Турцию на переговоры по «миграционному кризису». Германская пресса по этому поводу ёрничает: Меркель чаще видится с членами кабинета Давутоглу, чем со своими собственными министрами. Только найти спасительную формулу разрешения кризиса никак не удается. И чем дольше длится эта странная необъявленная война между Эрдоганом-Давутоглу и единой Европой, война нервов и амбиций, где мигранты оказываются для обеих сторон разменной монетой, тем интенсивнее накапливается взрывной потенциал. И в Турции, и в Европе. Владимир МИХЕЕВ
Иммиграция В патронташе аргументов, используемых британскими евроскептиками для переубеждения колеблющихся, появился еще один довод, способный выстрелить с ранее недооцененной силой. Стоит Соединенному Королевству выпутаться из пут транс-европейской солидарности и единого законодательного пространства (см. «Дэвид Камерон выторговал Британии «особый путь», № 2(107), 2016),...
В патронташе аргументов, используемых британскими евроскептиками для переубеждения колеблющихся, появился еще один довод, способный выстрелить с ранее недооцененной силой. Стоит Соединенному Королевству выпутаться из пут транс-европейской солидарности и единого законодательного пространства (см. «Дэвид Камерон выторговал Британии «особый путь», № 2(107), 2016), как у Вестминстерских депутатов и правительства Ее Величества развяжутся руки. И тогда они смогут без оглядки на кого-либо (подразумевается Брюссель как столица единой Европы) поставить непреодолимый заслон для низкоквалифицированных мигрантов и по совокупности урезать чистый прирост населения за счет переселенцев до уровня не более 100 тысяч жаждущих лучшей жизни чужаков. Самое поразительное, что из притока в 336 тысяч приезжих на ПМЖ (за год, завершившийся в июне 2015 года) вычленены только граждане из стран Евросоюза. Таковых насчитывалось 180 тысяч. Прогнозные подсчеты выполнили эксперты британской общественной организации, следящей за прибывающими волнами иноземцев, что наглядно отражено в ее названии: MigrationWatch UK. Глава этой НКО лорд Грин сильно обеспокоен тем, цитирую, что «иммигранты порождают новых мигрантов, потому что их друзья и родственники обычно приезжают к ним в выбранные ими новые отчизны». В комментарии к заявлению MigrationWatch UK газета «Дейли телеграф», традиционно занимающая консервативные позиции почти по всему кругу злободневных тем, оценила все последствия: «Это означает конец феномена «польского строителя» (“Polish builder” – cтранно, раньше в этом словосочетании обычно фигурировал «сантехник» – “plumber”), что было отличительной чертой британской экономики после 2004 года, когда Польша и другие восточноевропейские страны присоединились к ЕС, и когда на рынок труда обрушилась волна низкоквалифицированных и вообще не имеющих никакой квалификации работников». (См. также «Распаковывайте чемоданы: Британия переполнена», №9(58), 2011 и «Британия: польский вклад в демографический бум», №11(71), 2012). По официальной статистике, из 1 миллиона 330 тысяч иммигрантов, что переселились на Британские острова из стран ЕС начиная с 2004 года, только 38% обладают знаниями и навыками «с добавленной стоимостью». А 62% – малоквалифицированные работники. Третьей по численности миграционной волной стали румыны: только в 2014 году 34000 из них обосновались в островном государстве. Но эксперты MigrationWatch UK оспаривают эти цифры: по их подсчетам, только пятую часть иммигрантов можно отнести к категории квалифицированный работник. Они подводят к незамысловатому выводу, что для выполнения нехитрых работ можно найти желающих и среди коренных. Но пришлые, соглашаясь на меньшую зарплату и не претендуя на «социальный пакет», попросту отнимают рабочие места. Доказать эти не часто высказываемые вслух неполиткорректные умозаключения сложно. Важно то, что эту логику воспринимают на эмоциональном уровне. Момент для появления доклада MigrationWatch UK более чем благоприятен. На фоне множащихся скандальных примеров того, как в других странах Европы (Германия, Голландия, Швеция) граждане подвергаются насилию и оскорблению со стороны новоприезжих, относящихся к новой ближневосточной волне беженцев, подогревают страхи и раззадоривают предрассудки. Авторы доклада предлагают ввести строгую селекцию потенциальных переселенцев, разрешая пускать корни в Британии только тем континентальным европейцам, которые соответствуют критериям «квалифицированная рабочая сила». Всех прочих, похоже, хотят зачислить в разряд «нечистая сила» и возвести для них густой частокол иммиграционных запретов. Владимир МИХЕЕВ
Иммиграция Криминальная ситуация в среде беженцев, наводнивших Германию, вызывает серьезнейшее беспокойство у тех, кому приходится с ней непосредственно сталкиваться – у земельных органов охраны порядка. Соответственно возрастает и давление, которое они оказывают на профильные федеральные министерства – внутренних дел и юстиции....
Криминальная ситуация в среде беженцев, наводнивших Германию, вызывает серьезнейшее беспокойство у тех, кому приходится с ней непосредственно сталкиваться – у земельных органов охраны порядка. Соответственно возрастает и давление, которое они оказывают на профильные федеральные министерства – внутренних дел и юстиции. Саксонский министр внутренних дел Маркус Ульбиг потребовал в одном из своих интервью, чтобы выдворение хотя бы тех «понаехавших», за которыми числятся уголовные преступления, протекало быстрее. Он даже позволил себе суждение, до недавнего времени расценивавшееся как неполиткорректная крамола: «В области преступлений против личности иммигранты представлены совершенно непропорционально». Причём в этом отношении особенно отличаются прибывшие из относительно спокойной Северной Африки, а вовсе не из объятых войной Сирии и Ирака. Лидируют, представьте себе, выходцы из Туниса. На их долю приходится почти четверть всех расследованных преступлений, совершённых иммигрантами, заявил министр. И это при том, что доля тунисцев в общем числе приехавших вовсе не поражает воображения, составляя скромных 4%. То же самое справедливо и в отношении рецидивов. И здесь доля тунисских граждан необъяснимо высока и составляет более трети, подчеркнул М.Ульбиг. Если брать в целом, то среди всех, совершивших уголовные преступления, североафриканцы представлены весьма непропорционально. На долю беженцев из Марокко, Алжира, Ливии и Туниса в Саксонии приходится 43% от общего числа совершённых правонарушений. С сирийцами дело обстоит совершенно иначе. Хотя каждый третий мигрант происходит именно из этого государства, их доля в совершении преступлений составляет менее 5%, замечает министр. За первые девять месяцев прошлого года Саксония приняла 45 тысяч мигрантов. Из них 4 695 человек совершили 10 379 правонарушений. Основные деликты – кражи (примерно 40%), мошенничество с причитающимися им выплатами (18%), нанесение телесных повреждений (11%) и распространение наркотиков (5%). Как это ни удивительно, но выслать преступников, злоупотребивших гостеприимством немцев, оказывается весьма сложно. Их родные страны зачастую отказываются принимать обратно бывших сограждан. Причем по самой банальной причине – из-за отсутствия подлинных документов. Кроме того, насущно необходимо принять меры, которые могли бы ускорить процесс рассмотрения этих дел, отметил министр. Правда, сейчас германское министерство иностранных дел предпринимает огромные усилия, чтобы убедить эти страны принимать своих граждан и без паспортов. Но не очень понятно как – под честное слово, что ли? В этой связи руководитель Федерального ведомства уголовной полиции (БКА – германского аналога ФБР. – Прим. ред.) Хольгер Мюнх заметил, что на общенациональном уровне можно было поставить тот же диагноз, который предложил саксонский министр внутренних дел. Среди правонарушителей особенно много выходцев из Марокко, Туниса, Алжира и балканских стран. Сирийцы и иракцы, согласно статистике, оказываются значительно более законопослушными. Между числом беженцев и числом криминальных проявлений нет никакой связи, подчеркнул шеф БКА. В ноябре 2015 года это ведомство впервые подготовило отчет, озаглавленный «Преступность в контексте иммиграции». Там утверждается, что, хотя число «понаехавших» и растёт весьма быстрыми темпами, преступность от него заметно отстаёт. Министр внутренних дел ФРГ Лотар де Мезьер заявил даже, что «в среднем беженцы совершают столько же преступлений, что и сопоставимые по численности группы коренного населения». Что ж, и то слава богу. Однако про североафриканцев в том осеннем докладе не было ни слова. А «непропорционально криминальными» там именовались выходцы из Косово, Сербии и Македонии. Если вспомнить, что именно в это время велись активные разговоры, что пора, наконец, признать балканские страны «неопасными для проживания» и перестать предоставлять статус беженцев тем, кто прорывается оттуда поближе к германскому пирогу, то ситуация может несколько проясниться. И «непропорциональная криминальность» тунисцев, марокканцев и алжирцев тоже каким-то удивительным образом совпала с начавшимися разговорами о том, что эти страны пора лишить статуса «угрожаемых», а беженцев оттуда заворачивать обратно. Нет, я не подозреваю никого в том, что криминальная статистика в ФРГ редактируется в интересах текущей политики. Это, разумеется, простое совпадение. Но какое-то уж очень предсказуемое. Андрей ГОРЮХИН
Политика Он выскочил на политическую сцену Италии, как чёрт из табакерки. Примерно так же комик и актёр Беппе Грилло был воспринят коллегами в Европейском Парламенте. И вот теперь основатель и лидер «Движения 5 Звёзд», вызвавшего много шума не только на Апеннинском...
Он выскочил на политическую сцену Италии, как чёрт из табакерки. Примерно так же комик и актёр Беппе Грилло был воспринят коллегами в Европейском Парламенте. И вот теперь основатель и лидер «Движения 5 Звёзд», вызвавшего много шума не только на Апеннинском полуострове, объявил, что покидает политику. Причина, по его словам, – «накопившаяся усталость» от этого занятия и желание вернуть себе свободную жизнь. Этот генуэзец, которому сейчас 68 лет, обеспечил себе успешную политическую карьеру под лозунгом борьбы с коррупцией в «правящей касте» и за выход страны из зоны евро. В 2009 году известный в Италии комический актёр основал «свободную ассоциацию граждан», которая быстро превратилась в популистское, антиевропейское и экологическое движение (см. «Италия: нападки на евро… за 30 евро», №2(84), 2014). Абсолютно неожиданно на парламентских выборах 2013 года оно получило наибольшее число голосов – 25,5%, что позволило стать второй по значению политической силой. В нижней палате оказались более 90 депутатов – представителей этой организации, а в верхней – 36 сенаторов! И даже на выборах в Европейский Парламент через год Беппе Грилло и его соратники собрали неплохой «урожай» – их поддержали свыше 20% избирателей. Однако теперь уже около года вождь «пятизвёздочных» все реже появляется на публике, уступая место своему главному сподвижнику – предпринимателю из Милана Джанроберто Казаледжо и более молодым деятелям. Впрочем, портрет Б.Грилло сохраняется на логотипе этого движения. По словам этого, несомненно, незаурядного персонажа, он не уходит совсем, а лишь «делает шаг в сторону». Опыт Б.Грилло и созданного им движения многие в Европе считают чуть ли не революционным. Он потряс политическую систему Италии с помощью всего лишь блога в Интернете и агитационного автомобильного каравана, на котором комик и группа его сторонников объехали страну, стартовав на Сицилии. После успеха на выборах другим партиям пришлось срочно перестраивать свою деятельность и брать на вооружение некоторые находки этой оппозиционной организации. Одной из главных ошибок популиста и борца с коррупцией стало требование к депутатам и сенаторам, избранным по спискам «Движения 5 Звёзд», отказаться от значительной части жалованья и привилегий. Это подтолкнуло большую группу парламентариев к нарушению партийной дисциплины. По признанию Б.Грилло, в своё время активно заняться политикой его надоумили зрители его спектаклей, которые спрашивали совета: как жить дальше в условиях острого финансового кризиса и безработицы? Теперь, судя по всему, он намерен вернуться на сцену и продолжить участие в комических постановках. Однако эксцентричный актёр может удивить публику и весьма неожиданными новыми ходами на итальянской политической сцене. Александр СОКОЛОВ
Персона Помню холл большого парижского отеля. Диван. Меня разъедало любопытство. Я еще не знал, что Умберто Эко окажется единственным современным писателем, у которого прочитаю все вышедшие романы. Он тогда приехал в Париж представлять французское издание своего романа «Остров накануне». Почему он,...
Помню холл большого парижского отеля. Диван. Меня разъедало любопытство. Я еще не знал, что Умберто Эко окажется единственным современным писателем, у которого прочитаю все вышедшие романы. Он тогда приехал в Париж представлять французское издание своего романа «Остров накануне». Почему он, у которого расписан каждый час, согласился отдельно встретиться со мной? Не знаю. Может быть, ему показалось забавным, что русский корреспондент во французской столице хочет побеседовать на его родном итальянском языке? Но сам факт льстил моему самолюбию. Дело было почти 20 лет назад, весной 1996 года. Когда сейчас пришло известие, что Умберто Эко умер, я вспомнил о том интервью. Полностью я его в свое время нигде не опубликовал, не помню почему. Наверно, просто отправил в Москву заметку, вставив в нее пару фраз из беседы, и переключился на следующее событие, как это всегда бывает в журналистской суете. Теперь очень захотелось найти следы той беседы. Из пыли антресолей извлек три пакета с парижскими записными книжками. Как обычно, именно в последнем пакете отыскался блокнот в лиловой обложке, в котором дремала запись слов великого писателя. В начале каждого интервью я всегда пишу фамилию и дату. Там стоит 18 марта. Точно. Была весна, день, кажется, был ветреным. Только что закончилась его пресс-конференция, на которой я тоже был. Времени у меня было немного. Писатель, который предпочитал считать себя университетским профессором, был в пиджаке, но без галстука. Я не помню, какое у него было рукопожатие, но от той встречи осталось ощущение уюта, исходившее от его персоны. На нем был бежевый пиджак в клетку? Или это мне кажется сейчас? Вокруг ходили люди. Его свита расположилась рядышком, но на некотором отдалении, чтобы не мешать разговору. Мне строго напомнили, что у маэстро скоро очередная встреча. … Я листал странички извлеченного из 20-летней спячки блокнота и с ужасом осознал, что не могу понять большую часть того, что тогда в спешке начеркал скорописью, выработанной за годы корреспондентской работы. Следы вопросов не сохранились – остались только его ответы, большую часть которых прочитать не получалось. План написать вопрос-ответ рухнул. Тогда я решил привести, чуть подредактировав, отдельные пассажи, которые я смог разобрать, предложить именно в том порядке, в котором они записаны в моем блокноте. В конце концов, он же классик, а после ухода из нашего мира вообще любое сказанное им слово становится историей. «Статьи подталкивают к написанию романов. Раньше авторы делали записки, а иногда их издавали потом, найдя после смерти. Сегодня есть статьи, телевидение. Люди, которые там выступают, стали публичными. Кстати, когда что-то напечатал в газете, потом трудно исправить: уже опубликовано». «Сейчас часто стремятся поделиться свидетельством увиденного, занять позицию по какому-то вопросу. Сейчас интеллектуалов стараются привлекать в политику. К счастью, меня не привлекают». «Если я хороший писатель, хороший университетский профессор, то это вовсе не значит, что я буду хорошим администратором. Не участвуя в политике, я избавляю свою страну от катастрофы. Надо же, чтобы кто-нибудь оставался и в университете». «Интеллектуал не должен вмешиваться в текущую политическую жизнь и комментировать текущие события. Он должен включаться только тогда, когда никто не говорит о чем-то важном». «Идея воздержания от потребления ТВ (речь идет о доцифровой эпохе. – Н.Е.), это нормальная реакция живого организма. Надо время от времени отстраняться от экрана ТВ или компьютера (почитайте его «Письмо к внуку». – Н.Е.). В этом смысле полезно подражать евреям, соблюдающим шабат: время от времени надо не делать ничего». «Писатель идентифицирует себя со всеми персонажами своего романа. И в хороших, и в плохих персонажах есть что-то от себя. Это нормально – я же сам все выдумал, рассказываю то, что знаю и что испытал сам. Например, я не могу поместить какой-то эпизод своей книги в Бомбей (современный Мумбай. – Н.Е.). Я просто там никогда не был. Правда, знаменитый в Италии автор приключенческих книг Эмилио Сальгари (1862-1911 гг. – Н.Е.) помещал своих героев в страны, где никогда не был, поскольку вообще ездить не любил». «Экзотические южные острова я, правда, посетил. Наверно, сочинительство было поводом, чтобы туда съездить. Может быть, я однажды напишу роман про съемку порнофильма. У меня тогда появится повод объяснить жене, почему я отправился на эту съемочную площадку». «Жанр научной фантастики тоже относится к тому, что приключилось с тобой. Правда, приключилось в воображении, пригрезилось». «Про формирование литературных школ или групп придумывают потом, лет через 50. Импрессионисты не знали, что они – импрессионисты. Из декадентов никто не подозревал, что он – декадент, может быть, за исключением Верлена. Я не знаю, кто на меня повлиял как на писателя. Те, кто мне нравился в 20 лет, вовсе не те, кто мне нравился в 30». «Я не ждал, что «Имя розы» будет иметь успех в США, потому что эта страна не прошла через Средневековье. Почему американцам понравился роман, я не знаю. Может быть, американские читатели через него смогли найти контакт с другим миром, может быть, попали под некое обаяние экзотики». «С переводом «Имени розы» на русский язык были большие сложности. Итальянский язык, которым я писал, стилизован под средневековый. Я всегда плотно взаимодействую с переводчиками. При переводе на западноевропейские языки можно было адаптировать под тогдашний местный вариант французского, немецкого и так далее. С русским языком так не получается. У вас в Средние века говорили на древнерусском или старославянском, но он слишком далек от современного языка. Будет очень трудно продираться через такой стилизованный текст. Поэтому мы с моей переводчицей Еленой Костюкович решили стилизовать текст под русский язык XVIII века, чтобы все же сохранить оттенок архаичности». «Пока новый роман я писать не собираюсь. Обычно после выхода нового романа должно пройти 2 года. Надо ждать идею. У меня их сейчас много, но надо дождаться, пока останется одна». «Художественные книги обычно по жанру – детективы. Развитие истории – как расследование. Даже любовный роман похож на расследование, в котором в финале открывается правда». «Несчастна страна, которая нуждается в герое». «Пруст открыл, что, дойдя в книге до определенной страницы, необходимо вернуться назад. Современные технологии не изменят литературу. Уже Гомер знал, что Одиссея не понять, если не вернуться к его предыстории. Читателю только кажется, что он читает страницу за страницей. Лучшая иллюстрация этого – Библия». «Техническая революция меняет человечество. Сопротивляться бессмысленно. Помните, как луддиты пытались разрушать ткацкие станки, лишившие их работы? Возмущаться новшествами не надо, но мы должны стараться понять, становимся ли мы от этих новшеств лучше или хуже? Автомобиль изменил мир. Трудно себе представить современную жизнь без автомобиля. Но посмотрите, какой ущерб он наносит! С автомобилем надо уживаться. Его изобретатели решили одни проблемы, но создали другие. Оценка не может быть черно-белой, приходится быть гибче. Сейчас (1996 год. – Н.Е.) набирает обороты Интернет. Ясно, что он нанесет ущерб, люди будут отрываться от общества себе подобных. Но будут и положительные результаты, хотя пока нельзя сказать, какие и в чем. Если искать параллели в прошлом, то можно, например, вспомнить, что изобретение печатного станка привело к появлению протестантизма». «Писателей считают за оракулов. Это плохо. Не следует их эксплуатировать, особенно если они не вмешиваются в события». «Угроза от информации не такая, как ее представляли раньше, в виде «Большого Брата». Проблема в другом – в дроблении «Большого Брата». Будущая диктатура станет не пирамидой, а перевернутой пирамидой. Люди уже теряются в потоке информации, что еще хуже. Лечения от этого нет». «Деньги очень важны, когда их не хватает. Но когда их достаточно, нормальный человек на них должен плевать. От денег надо быть свободным. Точнее, надо чувствовать себя свободным, если есть деньги. До 50 лет у меня денег не было, и я от этого не страдал». Закончив воспроизводить слова великого писателя, я решил покопаться в фотонегативах 20-летней давности: вдруг я тогда догадался сделать его фотографии. Не нашел… Никита ЕРМАКОВ
Интеграция Правительства шести стран – основателей Европейского Экономического Сообщества, прообраза нынешнего Европейского Союза, начали подготовку к празднованию знаменательной даты – 60-летия Римского договора. В «Вечном городе» 25 марта 1957 года Италия, Германия, Франция, Бельгия, Нидерланды и Люксембург подписали два документа, учреждавшие...
Правительства шести стран – основателей Европейского Экономического Сообщества, прообраза нынешнего Европейского Союза, начали подготовку к празднованию знаменательной даты – 60-летия Римского договора. В «Вечном городе» 25 марта 1957 года Италия, Германия, Франция, Бельгия, Нидерланды и Люксембург подписали два документа, учреждавшие ЕЭС и Европейское общество по атомной энергии («Евратом»), которые вступили в силу 1 января 1958 года. Тем самым был дан импульс интеграционным процессам на континенте, где в первой половине XX века отбушевали две мировые войны, унесшие жизни десятков миллионов европейцев. У истоков объединения, направленного на тесное экономическое сотрудничество и предотвращение новых кровопролитных вооружённых конфликтов, стояли выдающиеся политические деятели Европы, наделённые редким талантом смотреть далеко вперёд, жертвовать мелким во имя великого. Это министр иностранных дел Франции Робер Шуман, ещё в 1950 году выступивший с призывом образовать франко-германское Сообщество угля и стали, а также обратившийся к другим европейским странам с приглашением присоединиться к этому начинанию и приступить к созданию единой Европы. В 1958-1960 годах он вполне логично возглавил Ассамблею Европейских Сообществ. Это поддержавший инициативу Р.Шумана канцлер ФРГ Конрад Аденауэр, энергично способствовавший европейской интеграции. Это активный сторонник формирования федерации демократических государств Европы, бывший премьер-министр Италии Альчиде Де Гаспери. Это и француз Жан Монне, много сделавший для интеграции Старого Света и официально провозглашённый Гражданином Европы. Его заслуги, пожалуй, недостаточно оценены даже этим завидным званием. Нельзя не упомянуть и таких политиков, как бывший президент Франции Шарль де Голль, смело предложивший пойти ещё дальше – создать объединение от Атлантики до Урала; британец Рой Харрис Дженкинс; француз Жак Делор, итальянец Альтьеро Спинелли, люксембуржец Жак Сантер… Благодаря их подвижничеству, презрительному отношению к эгоизму и национализму, за шесть десятилетий «большая Европа» прошла впечатляющий путь, преодолела множество кризисов, из которых, как правило, выходила ещё более сильной и целеустремлённой. Как не хватает сегодня их мудрости, политической дальнозоркости, стратегического расчёта, самостоятельности во внешней политике, когда Евросоюз переживает, вероятно, самый тяжелый период своей истории! Из года в год нынешние власти ЕС демонстрируют бессилие в решении острейших проблем – долгового кризиса, массового нашествия беженцев и мигрантов, обеспечения безопасности от международного терроризма. Встречи на высшем уровне всё чаще превращаются в перепалки и диалог глухих. Во многих столицах всё чаще говорят о неизбежном возникновении «двухскоростной Европы» - разделении на благополучное ядро дальнейшей интеграции и «всех остальных». Это – прогнозировавшийся многими трезвомыслящими деятелями и аналитиками неизбежный результат безразмерного расширения Европейского Союза, в ходе которого преследовались чисто политические цели, без оглядки на их «себестоимость» и реальные последствия. Особую «головную боль» вызывает сейчас у руководства «двадцати восьми» вполне возможный выход Великобритании из раздираемого противоречиями объединения. Если это всё-таки случится, то лидеры стран, которые соберутся в марте будущего года на празднование 60-летия в Риме, будут представлять совсем другую «единую Европу». Единую ли? Евгений ОРЛОВ
Интеграция Очередная бывшая югославская республика попросилась в состав Европейского Союза. На этот раз это Босния и Герцеговина (БиГ). Соответствующее обращение глава этого государства Драган Чович вручил в Брюсселе руководителям объединения. Выступая перед брюссельским ареопагом, он признал, что страна нуждается в улучшении...
Очередная бывшая югославская республика попросилась в состав Европейского Союза. На этот раз это Босния и Герцеговина (БиГ). Соответствующее обращение глава этого государства Драган Чович вручил в Брюсселе руководителям объединения. Выступая перед брюссельским ареопагом, он признал, что страна нуждается в улучшении положения в экономике (безработица составляет 40% самодеятельного населения!), институтов власти, возможность для чего предоставят предстоящие выборы в местные органы власти. Европейская Комиссия не рекомендовала пока БиГ к приему. В докладе по этому вопросу, опубликованному в 2015 году, говорится, что в стране отмечается регресс по ряду направлений, включая свободу слова и работу системы правосудия. Однако некоторые спонсоры БиГ во главе с Великобританией и Германией подталкивают Брюссель к тому, чтобы он приступил к обсуждению с властями Сараева европейских перспектив. Член Европейской Комиссии, ответственный за расширение, Йоханнес Хан признал, что присоединение БиГ к «двадцати восьми» возможно в лучшем случае через несколько лет. «Это лишь начало долгого пути», – сказал он. Светлана ФИРСОВА Кто в настоящее время претендует на прием в ЕС? Албания имеет статус страны-кандидата с 2014 года. Косово считается с 2008 года потенциальным кандидатом на вступление в ЕС. Македония подала в 2004 году заявку, получила статуса страны-кандидата в 2005 году. В 2015 Еврокомиссия рекомендовала начать с ней переговоры. Сербия обратилась с просьбой о вступлении в ЕС в 2009 году, заявка была официально принята в 2012 году. Турция обратилась с просьбой о вступлении в ЕС в 1987 году, получила статус страны-кандидата в 1999 году, начала переговоры. В 2013 году они были приостановлены. Черногория начала в 2012 году переговоры о вступлении в ЕС, получив статус страны-кандидата в 2010 году.
Нововведения Стокгольм опробует модель массовой депортации Первой среди стран Евросоюза, подпитывавшихся притоком свежей иммигрантской крови, насытилась, как это ни удивительно, внешне благопристойная, флегматичная Швеция. После рассмотрения «личных дел» новоприбывших оказалось, что далеко не все имеют законные основания пустить корни на земле...
Стокгольм опробует модель массовой депортации Первой среди стран Евросоюза, подпитывавшихся притоком свежей иммигрантской крови, насытилась, как это ни удивительно, внешне благопристойная, флегматичная Швеция. После рассмотрения «личных дел» новоприбывших оказалось, что далеко не все имеют законные основания пустить корни на земле древних викингов, Карлсона и Фрекен Бок. Оснований для предоставления убежища не нашлось для 60 тысяч мигрантов. Впрочем, глава МВД Андерс Эгеман допустил, что в реальности «это число может возрасти до 80 тысяч». Всех их ожидает принудительное возвращение туда, откуда они прибыли, иными словами, депортация или репатриация, но уже не в добровольном, а в приказном порядке. Решимость шведов не имеет прецедента. Ранее, по статистике, за период с сентября по декабрь 2015 года, восемь стран ЕС, в том числе Швеция и Германия, приговорили к высылке всего… 840 мигрантов. Сейчас Стокгольм запланировал депортировать почти в 100 раз больше, пусть даже процедура, по признанию властей, займет несколько лет. Мотивы правительства Швеции понятны. Избавиться от нежелательных пришельцев заставил фактор «больших чисел». Считаем: население этой скандинавской страны – менее 10 миллионов. Между тем, по данным на октябрь 2015 года, общее число мигрантов последней волны составило почти 100 тысяч, из них треть – беженцы из Сирии. Если суммировать всех переселенцев, то только в 2015 году они составили около 163 тысяч. Абсолютный рекорд на душу населения в масштабе Евросоюза. Абсорбировать такую массу иноязычных и ино-конфессиональных чужаков непросто. Не менее сложно убедить коренных шведов, что все их беды не имеют первопричиной наплыв чужестранцев. Обыватель не всегда верит в то, что сбои в прославленной системе социального обеспечения (вспомним модель «шведского социализма»), приводящие к ее деградации все последние восемь лет, никак не связаны с нашествием пришлых. В поисках легких ответов на сложные вопросы многие стали охотнее прислушиваться к анти-иммигрантским лозунгам, в частности, к националистам из партии под вводящим в заблуждение названием «Шведские демократы». Реакция малосведущих людей предсказуема, что понимает шведский премьер Стеван Левен, объясняющий переток симпатий к ультра-правым нарастающей неопределенностью. «Дело в страхе за завтрашний день, который испытывает население. При очень нестабильном рынке рабочей силы люди задаются вопросом: будет ли у меня работа завтра, а если нет, то что будет со мной?» Страх – сильная эмоция, подчас иррациональная. Последний опрос выявил новый расклад мнений: уже четверть населения Швеции видит угрозу в новых потенциальных иммигрантах из числа беженцев. Все меньше стало терпимости, которой так славились шведы. Сегодня они стали спокойнее относиться к таким, например, призывам, с которым не постеснялась засветиться в социальных сетях член партии «Шведские демократы» Гунилла Шмид. Так, Гунилла считает необходимым расстреливать беженцев из пулемета, который следовало бы установить на Эресуннском мосту, соединяющем Швецию с Данией. Любопытно мнение директора Международного института новейших государств Алексея Мартынова, высказанное им в интервью деловой газете «Взгляд». «Последняя война, в которой принимала участие Швеция, – это Полтавская битва. Это общество не готово к потрясениям, для них 80 тысяч мигрантов – это серьезное потрясение». По мнению политолога, опыт выдворения непрошенных гостей из Швеции будет внимательно отслежен и изучен другими странами, столкнувшимися с собственной неспособностью принимать и обустраивать беженцев (см. «Единая Европа прошла точку бифуркации», №2(107), 2016). Возможно, опыт подхватят как «великий почин». И клонируют. Если это случится, то появится еще одна «шведская модель», которую в условиях миграционного кризиса переймут соседи по «общему европейскому дому». Дому для своих. Владимир МИХЕЕВ
Нововведения По количеству писателей и авторов научных трудов на душу населения Румыния скоро опередит многие страны мира. Нынешний литературный и исследовательский бум в этой стране объясняется неожиданно: за перо и бумагу взялись обитатели тюрем, поскольку один из законов предусматривает сокращение срока...
По количеству писателей и авторов научных трудов на душу населения Румыния скоро опередит многие страны мира. Нынешний литературный и исследовательский бум в этой стране объясняется неожиданно: за перо и бумагу взялись обитатели тюрем, поскольку один из законов предусматривает сокращение срока заключения каждому, написавшему книгу. О качестве таких произведений ничего не говорится, зато известно, что компьютерами и ноутбуками пользоваться запрещено. Стимулирование творчества за решёткой приносит обильные плоды: только в последние два года свет увидели 411 книг, в основном, научных, созданных румынскими зэками. Одна из них – «Упражнение свободы» – принадлежит перу бывшего премьер-министра Адриана Настасэ, который считается символом коррупции в этой стране. Приговорённый к двум годам тюрьмы за «увод» для своей предвыборной кампании 1,6 миллиона евро из казны, он обрёл свободу ровно на месяц раньше. Писательский и научно-исследовательский талант вдруг стали открывать в себе десятки коррумпированных политиков и бизнесменов, временно распрощавшихся со свободой. А один из авторов настрочил сочинение объёмом 212 страниц всего за семь часов! Но особенно талантливыми и плодовитыми, как и следовало ожидать, оказались самые богатые заключённые, некоторые из которых могут похвастать лишь средним образованием. Приговорённый к десяти годам лишения свободы за коррупцию и отмывание денег миллиардер Дан Войкулеску умудрился менее чем за год настрочить восемь книг, что позволит ему «скостить» пребывание в тюрьме на восемь месяцев. Не отстают от лидера миллионер Динель Стайку, разродившийся серией научных монографий, и бывший министр Георге Копос, сочинивший за решёткой увесистый труд на актуальнейшую тему «Матримониальные союзы как политика румынских королей в XIV – XVI веках». Их коллега по несчастью, бывший торговец мебелью и экс-хозяин бухарестского футбольного клуба «Стяуа», ныне писатель – автор двух книг – Джиджи Бекали, откровенно рассказал журналистам: «А в чём проблема? Твой «инструктор» присылает тебе книжку, ты переписываешь текст от руки, и дело в шляпе!» Согласно румынскому закону, существует формальное требование: научную работу того или иного зэка должен курировать профессор университета, а тема предварительно должна утверждаться этим вузом. Да и публикация исследования должна быть осуществлена издательствами, признанными Национальным советом по университетским исследованиям. Это серьёзное препятствие, но только не для осуждённых «денежных мешков»: чаще всего сами наставники и трудятся над книгами своих подопечных. Столь постыдная практика сокращения сроков заключения за откровенное мошенничество вызывает возмущение у подлинных писателей и учёных Румынии. Они требуют отменить закон, принятый в 2006 году, поскольку он побуждает сидящих в тюрьмах преступников снова, теперь уже открыто, нарушать Уголовный кодекс. Сергей ИЛЬИН
Нововведения Совсем недавно – в 2012 году – было объявлено, что классической электролампе накаливания, изобретённой в конце ХIХ века, пришел конец. Во всяком случае – в Европейском Союзе. Она была объявлена расточительной, а потому постепенно и в зависимости от мощности должна...
Совсем недавно – в 2012 году – было объявлено, что классической электролампе накаливания, изобретённой в конце ХIХ века, пришел конец. Во всяком случае – в Европейском Союзе. Она была объявлена расточительной, а потому постепенно и в зависимости от мощности должна была попасть под запрет. Примечательно, что даже в нашем отечестве некоторые любители пообезъянничать, то ли по недостатку технических знаний, то ли по нелюбви к точным подсчётам, решили, что пора и нам в России извести старинный осветительный прибор. А то что же это такое, ведь он всего 5% потреблённой энергии расходует на освещение, а все прочее переводит в энергию тепловую. Ну, в общем, даёшь европейские осветительные приборы – символ прогресса и экономичности. Да, по сравнению с традиционной «лампочкой Ильича» они зело дороги, но на что не согласишься из любви к поступательному и непрерывному развитию? И все же правильно говорится: не буди лихо, пока оно тихо. Американским инженерам и учёным стало обидно за поношения, раздававшиеся в адрес изобретения, к которому имел непосредственное отношение их соотечественник – Томас Альва Эдисон. Исследователи из Массачусетского технологического института вместе с коллегами из индианского Университета Пэрдью решили, что хоронить лампочку накаливания рановато. И, представьте себе, нашли способ усовершенствовать её так, что она стала и светлее, и экономичнее светодиодной! В классической «осветительной груше» используется вольфрамовая нить. Американские исследователи не стали ничего изобретать, поскольку по тугоплавкости с вольфрамом соперничать трудно. Они пошли по другому пути и решили покрыть нить накаливания фотонными кристаллами (пояснение для дам: примером природного фотонного кристалла может служить опал), которые подавляют инфракрасное, то бишь, тепловое излучение. Таким образом, 80-90% излучаемого тепла может поглощаться самой нитью, и энергия не разбазаривается, а возвращается вновь и вновь, преобразуясь в видимое излучение. Прототип, изготовленный американскими исследователями, уже сейчас показывает результаты не хуже, чем светодиоды: в свет преобразуется 15%. Но это не предел: поставлена задача довести этот показатель до 40%, то есть превзойти светодиоды почти втрое. Стоит заметить, что отнюдь не одним американским учёным пришла в голову мысль бросить вызов сберегающим лампам и светодиодам, усовершенствовав старую добрую лампу накаливания. Этим же занялись инженеры из компаний «Осрам» и «Дженерал электрик». Первые успехи уже наметились, хотя срок службы этих изделий пока оставляет желать лучшего. Кроме осветительных приборов тот же принцип использования фотонных кристаллов может быть применен в солнечных батареях, причем с далеко идущими последствиями, утверждают эксперты. Недаром этими исследованиями уже заинтересовалось министерство обороны США. Сергей ПЛЯСУНОВ
Полемика & Скандалы Вас интересует, как может проявиться воздействие нескончаемой и целенаправленной пропаганды? О, результаты тупого, но непрекращающегося напора могут быть самыми неожиданными! Вот взять хотя бы те усилия, которые европейская пропаганда уже не один месяц прилагает к тому, чтобы демонизировать буквально все...
Вас интересует, как может проявиться воздействие нескончаемой и целенаправленной пропаганды? О, результаты тупого, но непрекращающегося напора могут быть самыми неожиданными! Вот взять хотя бы те усилия, которые европейская пропаганда уже не один месяц прилагает к тому, чтобы демонизировать буквально все связанное с Россией, да заодно и самих русских. Про то, что русские бомбардировщики не оставили камня на камне от Алеппо, вы конечно знаете. И неважно, что до их появления в сирийском небе война там шла четыре года и процветающий промышленный центр в пустыню превратили совсем не они. Зато как бьют по нервам зрителей картины детских трупов под завалами зданий и прочие апокалиптические ужасы! А если потом окажется, что съемка эта не то, что не из Алеппо, а вообще не из Сирии, то и бог с ним. Кому будет дело до этих выяснений, проводимых задним числом? Зато потом, на коварных русских можно будет списать что угодно. Например, злодейские кражи сыра, до глубины души потрясшие мирных голландских фермеров. Вам смешно? А вот голландцам не до смеха. В стране производится 650 миллионов килограммов сыра, и две трети его уходит на экспорт. Нидерланды из года в год состязаются с Германией за звание лидера в поставках сыра на мировой рынок. Сейчас немцы вышли на первое место, но это не мешает голландцам зарабатывать на вывозе сыров 4,1 миллиарда евро в год, занимая на рынке долю в 13,7%. Однако вернёмся к нашим кражам. По словам президента нидерландского Союза производителей сыра Ирене ван де Воорт, выглядит это так. Злоумышленники выбирают небольшое крестьянское хозяйство, которое, естественно, охраняется хуже, чем крупное предприятие, если вообще охраняется. Затем они предпринимают молниеносный налёт, хватают лучшие головы сыра и исчезают. Ну, кто же кроме русских способен на такое? Они ведь из-за своего злобного эмбарго совсем изголодались без сыра-то. Дело еще и в том, что в самой Голландии краденые сыры не продать: каждая головка снабжена индивидуальным серийным номером. Ни у производителей, ни у продавцов нет никакой нужды в скупке краденого, ибо на этом не заработаешь. И ведь надо же, похитители берут самые лучшие сыры, ручной выделки и длительной выдержки, разбираются негодники! К слову сказать, сортов сыра в Голландии немного – в основном это Гуда, Эдамер, Леердамер и Беемстер – но вот по продолжительности созревания они значительно различаются. Молодой сыр достигает нужной кондиции за четыре недели. Дальше следуют «молодой выдержанный» (8-10 недель), «выдержанный» (16-18 недель), «экстра выдержанный» (7-8 месяцев), «старый» (10-12 месяцев) и, наконец, «броккель», то есть буквально «крошащийся», тот, которому 16 месяцев и больше. Так вот, если считать по всей Голландии, то объемы краж элитных, как их называют наши доморощенные гурманы, сыров составили 8500 килограммов, а стоимость их около 90 тысяч евро. Да, такой масштаб заказного ограбления по плечу только русской мафии! Тем более, что примерно четверть стоимости всего похищенного приходится на одну-единственную сыроварню в Хеллау. Для пущей достоверности можно разбавить вольные умозаключения реальным фактами. Поддельные сыры на основе пальмового масла в России продают? Увы… Этикетки переклеивают, чтобы тайный импорт из Европы на полки супермаркетов протолкнуть? И это есть… Вот как они там без нашего сыра исстрадались! Оттого за воровство и принялись. Есть еще ряд признаков, вызывающих крайнюю настороженность голландских фермеров. Похитители прекрасно знали, где что лежит и брали только самое ценное. И, наконец, они не оставили практически никаких улик. Не иначе как действовал тот самый неуловимый бурятский бронекавалерийский дивизион, который зоркие украинские блогеры в свое время заприметили на Донбассе. Полицейский чины откровенно признаются, что ни одна сырная кража не была раскрыта, и виновные не найдены. Но сыроделы и их сограждане правду знают: конечно, это сделано по заказу русских богатеев, измучившиеся без сыра до такой степени, что пришлось начать заказывать столь оригинальные ограбления. Вот смотрите: одну из сыроделен в Хеллау два года подряд ограбили 1 октября, в тот самый день, когда сезонные рабочие из Восточной Европы уезжали домой. А у хозяйки из Гендерена были установлены камеры слежения, и они запечатлели похитителей, которые выглядели ну просто-таки «восточно-европейски». При чём здесь Россия? Ну, она же тоже расположена в Восточной Европе! И выглядят там все «восточно-европейски». И нечего крутиться перед зеркалом, стараясь понять, что именно стоит за этим звучным определением. Пресс-секретарь нидерландской полиции Алинг проявил в общении с журналистами чудеса изворотливости. Доказать, что за этим стоят русские, полиция не может, но и исключать такого нельзя. Ну, совсем как та блондинка, которая оценила вероятность встречи с динозавром на Бродвее в 50% – то ли встречу, то ли нет. Марина СМИРНОВА
Комментарий Континентальные европейцы пошли на уступки островитянам Получилось! Тоном, подобающим герцогу Веллингтону, разбившему корсиканское чудовище в битве при Ватерлоо, британский премьер Дэвид Камерон сообщил в своем микроблоге в Twitter, что отныне и впредь за Британией закреплен неформальный «особый статус». Лидер консерваторов...
Континентальные европейцы пошли на уступки островитянам Получилось! Тоном, подобающим герцогу Веллингтону, разбившему корсиканское чудовище в битве при Ватерлоо, британский премьер Дэвид Камерон сообщил в своем микроблоге в Twitter, что отныне и впредь за Британией закреплен неформальный «особый статус». Лидер консерваторов выглядел триумфатором после того, как 19 февраля пролоббировал на саммите ЕС в Брюсселе британскую «особость», еще один англо-саксонский вариант американской «исключительности», заставив континентальных европейцев пойти на ряд важных уступок. Какие именно «реформы» внутреннего регламента ЕС составляет пакет уступок, которым в ближайшие месяцы будет широко размахивать премьер, зарабатывая пропагандистские очки? Первым делом, на фоне все еще не рассосавшегося миграционного кризиса главный консерватор будет хвастать, что сумел разгрузить накренившийся от обязательств титаник британской системы социального обеспечения. Отныне правительство Ее Величества сможет приостановить выдачу пособия мигрантам из других стран ЕС после семи лет, как они ее стали получать, переселившись на эти подветренные острова. Кто-то успел окрестить это системой «экстренного торможения». Не менее, если не более значимо, что Британия получила «изъятие» из процесса дальнейшей политической интеграции в ЕС, и тем самым оказалась уже чисто формально на особом положении. Отстояв свою «суверенную демократию», Д.Камерон не сумел пойти дальше и получить право выдавать «красную карточку» законодателям сообщества, если принятые ими законы опротестованы депутатами в Вестминстере. Лондон хотел завладеть правом вето, чтобы уберечься от перспективы однажды проснуться и ненароком оказаться в составе Соединенных Штатов Европы. Столь грозного оружия ему не дали. Главные архитекторы единой Европы, Франция и Германия, резко воспротивились. По финансовому досье договорились, что интересы Сити будут учтены, поскольку все союзные страны разделяют принцип честной игры («fair play», или «jeu égal») и не хотят лишиться Британии как магнита для притяжения в Евросоюз капиталов со всех сторон света (см. «Мультикультурализм умер. Да здравствует мультивалютность!», №2(107), 2016). Но Лондону не предоставили право давить на тормоз, как в случае с мигрантами, когда на кону – денежный, а потому щекотливый, по определению, вопрос. Самым главным оппонентом для Д.Камерона на этой дискуссионной площадке оказался президент Пятой республики Франсуа Олланд, не принявший идею «мультивалютности». Он выступил адвокатом стран, входящих в еврозону: «Желание Франции – чтобы осуществлялось финансовое регулирование на всей территории Европы и чтобы не было права вето или помех с тем, чтобы мы могли бороться со спекуляциями и финансовыми кризисами одним и тем же образом везде и одними и теми же структурами». В итоге, особое мнение галлов, отвечающее интересам стран зоны евро, было учтено. В оценках саммита легко быть единодушным. Политики и эксперты, если упростить финальный счет, сошлись во мнении, что достигнут хорошо сбалансированный компромисс. Неизбежный. Евросоюз не может позволить себе потерять одну из крупнейших экономик, чей вклад составляет 17% общего ВВП. Британия также умеет считать, и понимает, что издержки «одиночного плавания», когда волей географии она поставлена на якорь у берегов Европы, превысят возможные выгоды. Любопытно, что в своем толковании компромисса и поддержки членства в ЕС британский премьер сослался на мнение «третьих сторон». Цитата: «Наши друзья за пределами Европы, это Новая Зеландия, Австралия, Канада и Соединенные Штаты, хотят, чтобы мы оставались в составе Европейского Союза, и мы должны к ним прислушаться». Из откровения следует, что альянс англо-саксонских государств считает выгодным для себя, чтобы Британия оставалась в связке с континентальной Европой. Причины многоплановы, но среди них едва ли найдется место для мотива благотворительности. Что несомненно, как пишет на страницах парижской «Фигаро» Анна-Софи Летак, так это проявление «братства душ» англо-саксонских наций, особенно, когда дело касается Европы. Итак, мистер Камерон добился выигрышной комбинации карт двумя способами – своим упрямством, в чем ему не откажешь, и угрозой подыграть евроскептикам у себя дома накануне предстоящего референдума о членстве Британии в ЕС. Теперь он разворачивает фронт, чтобы ополчиться на сецессионистов, в том числе и в рядах собственной партии. Все месяцы перед референдумом, ожидаемом этим летом, будет происходить обработка общественного мнения в духе «Остаемся!». К слову Осадок от умелого и успешного торга, проведенного Дэвидом Камероном, у континентальных европейцев остался. Для британцев, отмечает та же Анна-Софи Летак из «Фигаро», происходящее с ними напоминает «кризис среднего возраста, когда они то нажимают на газ, то на тормоз, разрываясь между еврофилами и евроскептиками». Вывод француженки заключен в заголовке ее комментария: «Европа-Англия: все их истории любви заканчиваются плачевно». Владимир МИХЕЕВ
Комментарий Катализатором перерождения стал миграционный кризис Европейские наднациональные органы власти, оценив к своему стыду масштабы своей же неготовности принимать ино-конфессиональных чужестранцев в критических дозах, прибегли к трем методам защиты. Но смысл их один. Все три придумки Брюсселя сводятся к упреждающей тактике:...
Катализатором перерождения стал миграционный кризис Европейские наднациональные органы власти, оценив к своему стыду масштабы своей же неготовности принимать ино-конфессиональных чужестранцев в критических дозах, прибегли к трем методам защиты. Но смысл их один. Все три придумки Брюсселя сводятся к упреждающей тактике: остановить нашествие на дальних рубежах. Во-первых, притормозить исход из лагерей беженцев на территории Турции, для чего султану на час Эрдогану посулили три миллиарда евро. Во-вторых, разбить прилив беглецов о волнорезы греческих миграционных бастионов, а заодно предписать наследнице Эллады незавидную роль накопителя, куда будут депортировать из остальных стран Евросоюза нежелательных мигрантов (см. «Евросоюз отвел Греции роль «черного ящика», № 2(107), 2016). В третьих, вдоль всей границы Греции и Македонии выставить заслон из многонациональных полицейских сил, что было названо – «вторая линия обороны»; она не допустит проникновения чужеземцев, оказавшихся, к большому удивлению адвокатов политкорректности, слабо обучаемыми носителями не-европейских ценностей. Так почему же надгосударственная евро-бюрократия отказывается от использования в случае миграционного кризиса своей «мягкой силы»? От силы убеждения и примера? От попыток навести мосты, наладить диалог, найти точки соприкосновения с ино-культурными пришельцами? Где она, былая верность мульткультурализму? Правда, Ангела Меркель и Николя Саркози похоронили его в свое время, признав, что в их модели сосуществования коренных жителей и этнических диаспор заложен некий конструктивный дефект. Но ведь пока никто не произнес надгробной речи над еще одним фетишем либеральной мысли – толерантностью. Где она, эта абсолютизированная прежде терпимость к инакости? Сегодня странно и страшно читать некоторые обороты речи в публикациях европейской прессы, причитающей о том, что на них пала чуть ли ни кара небесная в образе «миграционного кризиса, самого крупного с окончания Второй мировой войны». И что неспособность справиться с наплывом чужаков уже породила «апокалиптические предупреждения, что Союз разваливается» – в таких выражениях не стесняется, к примеру, лево-либеральная лондонская газета «Гардиан». В прошлом году на территорию ЕС въехало немногим более миллиона мигрантов, ищущих возможность остаться там на ПМЖ. Сопоставимо с числом беженцев с Украины, только в 2014 году перебравшихся в Россию, которая слегка закряхтела, но поднатужилась и справилась, как тяжелоатлет на помосте. «Вес» был взят, и никто даже не заикнулся о том, что федерация вот-вот развалится. Понятно, что все дело в сопоставимости этнопсихологии, что позволяет российским властям и обществу относительно безболезненно выстроить отношения с представителями Русского мира. Для Европы же первые искры, вызванные попытками пока еще чужаков утвердиться в инородной среде, в том числе насильственными методами (вспомним череду нашумевших предновогодних буйств «пришлых» людей в Кёльне и судьбу 13-летней девушки Лизы, ставшей жертвой похищения и изнасилования мигрантами), вызвали пожар всей идейной мультикультуралистской надстройки. Корни столь нервной реакции, проявившейся в росте насилия, нетерпимости и популярности внесистемной радикальной оппозиции в Европе, происходят и от наступившего с временным лагом осознания, что не удается абсорбировать, подогнав под единый стандарт поведения, не говоря уже о мышлении, даже восточно-европейцев, в частности, влившихся в Союз в 2007 году болгар и румын. Что тогда говорить о перспективах произвести перестройку образа мысли, нравов и обычаев новоприбывших, носителей иного генетического кода. Если кассандровы пророчества, что по итогам года население Евросоюза пополнится еще одним миллионом пришельцев, помнящих о приглашении летом 2015 года Ангелы Меркель приезжать на ПМЖ в Германию, сбудутся, то внутреннее сопротивление «коренных» и давно натурализованных граждан этому несанкционированному переселению народов может привести к таким трепанационным последствиям, что Европа уже никогда не будет прежней. Впрочем, нет, это неверная оценка. В своей эволюции, ведущей к потере национальной и наднациональной цивилизационной идентичности, Европа еще в 2015 году прошла точку бифуркации. Под этим термином обычно понимается момент «критического состояния системы», когда возврат к прежнему невозможен и приходится претерпевать последствия ранее сделанного выбора. Для нации, союза наций или конкретного человека эта точка подобна «перекрестку судьбы». Единая, как бы иронично не звучал сегодня этот эпитет, Европа оказалась на очередном судьбоносном перекрестке. Владимир МИХЕЕВ
Комментарий Право же, довольно трудно понять, что заставило главу германского кабинета министров Ангелу Меркель поставить свое политическое будущее в зависимость от того, выполнят ли данные ей обещания её турецкие партнёры – Реджеп Тайип Эрдоган и Ахмет Давутоглу. Еще некоторое время назад...
Право же, довольно трудно понять, что заставило главу германского кабинета министров Ангелу Меркель поставить свое политическое будущее в зависимость от того, выполнят ли данные ей обещания её турецкие партнёры – Реджеп Тайип Эрдоган и Ахмет Давутоглу. Еще некоторое время назад она могла надеяться, что хотя бы в пределах Европейского Союза её безоговорочную готовность держать открытыми двери для непрекращающегося потока беженцев разделяет «коалиция желающих». Однако буквально накануне саммита вице-канцлер австрийского правительства Райнхольд Миттерленер заявил, что его страна выходит из этой команды, и тем самым её существование прекращается, толком не начавшись. Таким образом, нанесен серьезный удар по важнейшему проекту фрау канцлерин. А ведь она совсем недавно пообещала «приложить все усилия», чтобы германо-турецкое сотрудничество увенчалось успехом. Заметим, что даже в родных пенатах её безоговорочную ставку на турецких партнёров поддерживают далеко не все, взять хотя бы баварский Христианско-социальный союз, который принято считать безропотным младшим партнёром Христианско-демократического союза. А тут, оказывается, еще и европейские партнёры начали проявлять нетерпение. И даже Вена, благоразумная Вена, и та стала склоняться к радикальным решениям в духе почти бунтарской Вышеградской группы – Польши, Чехии, Словакии и Венгрии. Эти-то вообще угрожают запереть на замок границы к северу от Греции, если Турция не перестанет манкировать своими обещаниями. Да и на австрийского канцлера Вернера Файмана не произвели впечатления никакие усилия Европейской Комиссии, старавшейся убедить его отказаться от своих планов. Каких? Австрия хочет ни больше, ни меньше как оставлять себе в сутки только 80 прибывающих, а прочие 3200 человек адресовать прямиком в Германию. Так просто! А вот не надо было кое-кому хорохориться и заявлять, что «мы всё преодолеем». Давайте, преодолевайте теперь в свое удовольствие. Надо отдать должное выдержке госпожи Меркель. На всех встречах с журналистами она не выказала ни малейшего раздражения действиями австрийских коллег, а лишь вполне хладнокровно повторяла, что сигналы, пришедшие из Вены, всего лишь «обострили срочность принятия решения» о том, правильной ли была ставка на Турцию. Долго ждать выяснения этого вопроса не придётся: в начале марта пройдет несостоявшаяся встреча с турецким премьером Даватоглу, а за ней назначенный на 17-18 марта плановый саммит ЕС, который Вышеградская группа уже давно объявила финальным сроком принятия решений. Надо заметить, что на все эти проблемы у фрау Меркель накладываются серьезные внутриполитические события: 13 марта пройдут земельные выборы в Баден-Вюртемберге, Саксонии-Анхальте и Рейнланд-Пфальце. Наверное, нет нужды пояснять, что тема беженцев давно стала средоточием всей предвыборной политической борьбы. Сейчас ветер мощно дует в паруса правых популистов, и Ангеле Меркель предстоит доказать, что она еще способна контролировать ситуацию в стране. Председатель Европейского Совета Дональд Туск дисциплинированно выражает поддержку «турецкого варианта», который является «приоритетным» и поэтому надо «всем сделать все, чтобы он завершился успешно». Тем не менее, он предусмотрительно подстилает соломки, предлагая быть открытыми для всех решений. Главное, чтобы по проблеме миграции был достигнут новый европейский консенсус. А проще сказать, давайте жить дружно и выступать за все хорошее против всего плохого. Прекрасно понимая, что ничего связного европейская столица сейчас предложить не может, Д.Туск провозгласил, что «европейское решение не зависит только от решений, принятых Брюсселем». Признаться, все эти политесы выглядят довольно непривлекательно, но фрау Меркель старательно делала вид, что вполне довольна происходящим. Однако нельзя не заметить вполне очевидного: германо-французский дуэт, годами, если не десятилетиями, задававший тон в решении серьезнейших проблем, стоявших перед Союзом, теперь просто не существует. Или, во всяком случае, голос его всерьез никому не слышен. Да, Париж пообещал принимать 30 тысяч соискателей убежища, и в нынешней кризисной ситуации это вполне серьезная цифра, но то, как во Франции обходятся с беженцами, заполонившими Кале, вызывает у европейских ксенофилов серьезное отторжение. Проще сказать, они считают это прямым намёком на то, что сегодня на родине прав человека беженцам особо делать нечего. Зато радушие германских властей заслуживает у них полное одобрение. Вопрос о том, что делать с мнением рядовых немцев, все более склоняющихся к неприятию неконтролируемого наплыва пришельцев, ксенофилов явно не заботит, хотя опросы населения неопровержимо свидетельствуют об этом. Итак, возвращаемся к тому, с чего начали: ключ к решению проблемы беженцев Брюссель и Берлин решили вручить в руки Турции. Но не только ей. Крупнейший военный союз мира – НАТО – также выступит на защиту берлинской политики в отношении беженцев. Фрау Меркель сильно нуждается в быстрых успехах: время, отпущенное на решение острейшей проблемы, неумолимо истекает. План таков: эскадра под германским командованием будет отслеживать передвижения беженцев и информировать турецкую береговую охрану о появлении судов, посланных контрабандистами «живого товара». Турки не должны дать им выйти из их территориальных вод и отконвоировать к своему берегу. Выглядит складно, но удастся ли это воплотить в жизнь? Легальных беженцев Германия хочет допускать к себе по 650 человек в день, или по 240 тысяч человек в год, перевозя их авиатранспортом. Это ещё не окончательные цифры, а первые прикидки. Но штрафной механизм уже предложен. Если число нелегальных беженцев вырастет, то ровно настолько же будет сокращено число принимаемых легальных «авиационных» беженцев. Однако эти прекрасные планы могут разбиться вдребезги при первом столкновении с действительностью. Как же получилось, что политическая судьба «влиятельнейшей женщины мира» повисла на волоске? Может, верно предположение, высказанное германской прессой, утверждающей: секрет её прежних успехов в том, что ей удавалось держать «равноудалённую дистанцию от всех и от всего». А стоило ей только занять определённую позицию, как чары развеялись, и стало видно: никакого изощрённого искусства политического компромисса она не демонстрирует, да и не демонстрировала прежде. Или новизна нынешней ситуации в том, что фрау канцлерин уже не в силах скрывать от соотечественников, в большинстве своем живущих достаточно беззаботно, реальные проблемы мира, лежащего за рубежами Германии? Того самого мира, в котором проблема беженцев является далеко не единственной и, возможно, отнюдь не самой сложной? И здесь удобная роль третейского судьи, с которой Ангела Меркель временами справлялась довольно успешно, уже не сработает. И услужливые масс-медиа, которые преданно восхваляли виртуозное политическое искусство «матери нации», здесь не помогут. В такой ситуации нужен результат. И если его нет, то придётся пенять на себя. Долгие годы Ангела Меркель продавала согражданам вполне комфортное представление о том, что Германия может получать выгоды от неолиберального варианта глобализации, а её негативных последствий она даже не почувствует. К лету прошлого года стало понятно, что и в этом случае за удовольствие тоже придется платить. Фрау канцлерин решила, что она займет удобную позицию морального авторитета, готового помочь попавшим в беду. А коллеги-европейцы и сограждане её поддержат. А как же может быть иначе, ведь все прежние годы они так и поступали, верно? А вот нет, не поддержали, причём ни те, ни другие. И теперь только и осталось, что убедительно доказать: это вся рота идет не в ногу, а господин капитан – в ногу! Конечно, политическое чутье госпожу канцлер совсем не покинуло и, видя, как нарастают антииммигрантские настроения в германском обществе, она стала понемногу отрабатывать назад, ужесточая тон в отношении «понаехавших». Но, право же, нет никаких гарантий, что этим ей удастся спасти свое положение. Александр ВАРВАРИН
Саммит На первой в этом году встрече в верхах, проведенной лидерами стран Европейского Союза, безусловно, доминировала британская тема, стараниями Дэвида Кэмерона поднятая на судьбоносный уровень. Проблему беженцев, несмотря на её куда более серьезную роль для будущего Европы, чем бесконечный британский шантаж...
На первой в этом году встрече в верхах, проведенной лидерами стран Европейского Союза, безусловно, доминировала британская тема, стараниями Дэвида Кэмерона поднятая на судьбоносный уровень. Проблему беженцев, несмотря на её куда более серьезную роль для будущего Европы, чем бесконечный британский шантаж из серии «злые вы, уйду я от вас», не дало вывести на первый план и отсутствие турецкого премьер-министра Ахмета Давутоглу. Впрочем, вполне объективно мотивированное: ему не позволила уехать в Брюссель серия крупных терактов в его стране с трагическими последствиями. Однако вопрос стоял ребром: будет ли Европа (с явной подачи фрау Меркель) по-прежнему делать ставку на поиск решения с участием Турции или будет избран вариант с полным закрытием границ в Македонии, Болгарии и Греции? Из-за отсутствия турецкого президента точки над i так и не были поставлены. Решили в начале марта провести специальный саммит Турция-ЕС, а там 17 и 18 марта рассмотреть и оценить стратегию выхода из кризиса. Пока в заявлении, принятом саммитом на эту тему, содержится ничего не значащая формулировка «продолжить поиск путей и принять решения». И это считается первым результатом встречи в Брюсселе. Результат второй. Европейские лидеры уверяют, что намерены наращивать давление на Турцию с тем, чтобы она уменьшила поток беженцев. Они признали, что Анкара предприняла некоторые усилия в этом направлении, но пока приток искателей счастья в Грецию и далее в глубь ЕС остаётся слишком большим. Во всяком случае, главы государств и правительств «двадцати восьми» заявили, что хотели бы видеть «значительное и постоянное снижение численности нелегальных беженцев из Турции в страны ЕС». Третьи итогом можно считать суровый наезд… Нет, не на Анкару, а на Вену. Европейская Комиссия обвинила австрийское правительство в нарушении законодательных норм Союза. Речь идет о том, что Альпийская республика решила принимать максимум 80 беженцев в сутки, или 37.500 человек за год. Австрийский канцлер Вернер Файман, несмотря на всю критику, обрушившуюся на него за это решение, намерен строго придерживаться ограничений. Он подчеркнул, что в минувшем году Австрия приняла больше «понаехавших», чем Франция и Италия. И добавил к этому, словно беседовал не с искушёнными политиками, а с нерадивыми школьниками: «Каждый, кто взглянет на карту, увидит, что обе эти страны больше Австрии и имеют большее число жителей». К четвертому результату брюссельского саммита надо отнести то, что главы государств и правительств стран ЕС потребовали прекратить принятие «нескоординированных мер» на балканском маршруте, которым следует значительная часть беженцев, и прекращение «выпихивания» прибывших в северном направлении. Однако Македония, Сербия Хорватия, Словения и Австрия, похоже, намерены продолжить эту практику. На греко-македонской границе создается регистрационный центр, чтобы без затей переправлять «дорогих гостей» прямиком в Австрию, а оттуда – в Германию. Пятое достижение саммита: от стран, входящих в Шенгенскую зону, потребовали выполнять его правила. В чем они заключаются? Любой беженец должен получить от ворот поворот еще на внешних границах Шенгенской зоны, если «он не выполнил условия приёма или не подал заявление на предоставление убежища, хотя имел такую возможность». Это явный булыжник в греческий огород, хотя и не только. Однако на практике это может привести к тому, что тысячи искателей счастья соберутся на границе Словакии и Хорватии, которая в шенгенскую зону не входит, да и двери перед незваными гостями отворять не спешит. Шестым итогом стало то, что вдоль балканского маршрута решено организовать гуманитарное снабжение беженцев. Для этого предполагается задействовать возможности Европейского ведомства по гуманитарной помощи, которое в принципе было предназначено для работы за пределами стран ЕС. Теперь ему разрешат оперировать и в пределах Союза, что само по себе весьма колоритно. Но видимо, иного средства увеличить помощь Греции, прочно попавшей под каток «переселения народов», пока не придумано. Седьмой итог встречи в верхах. Создание полноценных пограничных служб, необходимых для охраны внешних рубежей ЕС, предполагается ускорить. Европейская Комиссия планирует создать ведомство с 1 тысячей постоянных сотрудников и еще резерв аж в 1500 человек. Достаточно ли этого, чтобы разрулить чудовищную ситуацию на юго-востоке Европы? Причем, действовать эти помощники должны даже в том случае, если национальное правительство выступит против их вмешательства. Господам политикам, конечно, виднее, но пока выглядит все это как-то неубедительно… Во всяком случае, член Европейской Комиссии Гюнтер Эттингер проявил куда больший реализм, когда заявил, что для оказания помощи Греции в борьбе с миграционным кризисом надо направить от 5 до 8 тысяч пограничников из других стран ЕС. Окажется ли реалистичной ставка Брюсселя и Берлина на то, что Турция, наконец, возьмётся добросовестно выполнять свои обещания, и на пути нелегальных мигрантов на её территории появятся реальные преграды? Признаться, в это верится с трудом. Ну, разве что чудо, как говаривал один литературный герой… Сергей ПЛЯСУНОВ
Ситуация Действительно, как? Принято считать, что европейские страны относятся к числу лидеров по части правильного управления (good governance), причем, чем севернее страна, тем она менее коррумпирована. Вместе с тем, социологи констатируют стремительное падение доверия самих европейцев к своим институтам власти, что...
Действительно, как? Принято считать, что европейские страны относятся к числу лидеров по части правильного управления (good governance), причем, чем севернее страна, тем она менее коррумпирована. Вместе с тем, социологи констатируют стремительное падение доверия самих европейцев к своим институтам власти, что стало особенно заметно после начала глобального финансово-экономического кризиса в 2008 году. Сейчас политики встревожены все новыми проявлениями такого недоверия. Например, Европейская Комиссия в специальном докладе о борьбе с коррупцией у становила: ¾ опрошенных европейских граждан полагают коррупцию наилучшим способом получения содействия от различных органов власти. Еще одним показателем считается сокращение числа избирателей, участвующих в выборах: чем выше доверие к государству, тем активнее избиратели… Однако существует граница между тем, как граждане ощущают проблему коррупции, и реальным положением дел. Как выявить эту грань? Группа европейских ученых решила выработать такие объективные критерии оценки и установить объективную картину в 28 странах ЕС. Группа работает в рамках европейской программы «Антикоррп» на базе берлинской «Херти скул оф гавернанс». Исследователи выбрали 6 основных критериев, по которым оценивать коррупцию среди «двадцати восьми»: - административная простота (время на регистрацию фирмы и на оплату налогов); - открытость рынка для импорта и экспорта; - эффективность проверочных процедур; - эффективность судебной системы; - услуги он-лайн, которые предлагает правительство; - услуги он-лайн, которыми пользуется население. Кроме того, в работе проведено сравнение этих показателей между 2012 и 2014 годами. Показателей, оценок и таблиц, а также практических выводов, в исследовании (Public Integrity and Trust in Europe) множество. Там можно наткнуться на самые любопытные вещи. Например, авторы установили, что чем жестче регулируется вопрос о финансировании политических партий на выборах, тем выше уровень коррупции, и наоборот. На полюсах по этому показателю оказались Греция (все жестко регламентировано) и Нидерланды с Данией (эта сфера практически не регламентируется). Главный общий вывод формулируется так: «Страны, к органам власти которых граждане испытывают наибольшее доверие и являются наиболее честными, имеют меньше законов, более простые процедуры работы, а их гражданское общество и СМИ настроены более критически к власти». Если изучать рейтинг честности органов власти в странах ЕС, то на вершине ожидаемо оказались Северные страны и Нидерланды. Наиболее честными стали органы власти Финляндии (8,88 балла по 10-балльной системе), затем следуют Нидерланды (8,66) и Дания (8,49). Среди крупных стран ЕС наименее коррумпирована по этому рейтингу Франция (5-е место, 7,89 балла). Единственная восточноевропейская страна ЕС в верхней части таблицы – Эстония (6-е место, 7,83). Германия, от которой, казалось бы, можно было ожидать хорошего результата, лишь 11-я (6,6). Среди отстающих – сплошь восточноевропейцы. Только Италия составила им компанию – единственная из западноевропейцев и из крупных стран ЕС (7-я с конца, 4,12 балла). Замыкают список Хорватия (2,64), Румыния (2,6) и Болгария (2,38). Интересна и таблица, показывающая изменение рассмотренных показателей с 2012 по 2014 годы. Оказалось, что наибольшего прогресса к честному управлению достигли Греция (+1,49 балла), Латвия (+1,26) и Литва (+0,97). Больше других ухудшили свои показатели Мальта (-0,3 балла), неожиданная в этом перечне Швеция (-0,39) и Словения (-0,44). Из тройки лидеров улучшила показатели только Финляндия (+0,22), зато ухудшили и Нидерланды (-0,03), и Дания (-0,09). Среди больших стран ЕС более честными стали власти в Италии (+0,63) и Франции (+0,38). А вот сдали Великобритания (-0,14) и Германия (-0,18). Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ
Ситуация Раздражение европейскими элитами на марше На просторах Евросоюза граждане, растерянные и огорченные низким качеством управленческих решений своей формальной элиты, приглядываются к возможным альтернативам. В начале февраля возникла еще одна опция при волеизъявлении избирателей, но пока только – на перспективу и...
Раздражение европейскими элитами на марше На просторах Евросоюза граждане, растерянные и огорченные низким качеством управленческих решений своей формальной элиты, приглядываются к возможным альтернативам. В начале февраля возникла еще одна опция при волеизъявлении избирателей, но пока только – на перспективу и на вырост. Создатели окрестили ее «Движение за демократию в Европе к 2025 году» (Democracy in Europe Movement 2025, DiEM25). Духовным вождем, гуру и застрельщиком этого объединения, претендующего на все-европейский охват, стал побывавший на посту министра финансов Греции Янис Варуфакис, один их прежних столпов правящей, очень левой партии СИРИЗА, выбитый из седла по настоянию «тройки» кредиторов, с которыми он бодался отчаянно, как теленок с дубами. Сумеет ли неглупый экономист, разочаровавшийся в несущих опорах ЕС, осуществить встряску и переформатирование Союза и, в целом, старого и стареющего континента? Варуфакис, считающий себя «эксцентричным марксистом», хотел бы свершить, по всем меркам, революцию, вмещающую в себя по масштабу замысла все 12 подвигов Геракла. Сверхзадача, как он ее видит, заключается в том, чтобы отстранить от рычагов управления «никому не подотчетную, авторитарную элиту» и вернуть власть гражданами Европы. Никак не меньше. В интервью лондонской «Индепендент» Варуфакис пояснил, что необходима «демократизация» Европы, и чем скорее, тем лучше, потому как ситуация печальным образом вызывает ассоциации с 30-ми годами прошлого века. «Нацисты не устраивают «хрустальную ночь» в Берлине (еврейские погромы, послуживший началом холокоста. – Прим. авт.). Но нацисты в Греции творят нечто подобное на городских окраинах, когда под покровом ночи громят магазины и нападают на дома мигрантов». Он согласен, что знак равенства нельзя ставить, но «с точки зрения экономиста, схожего много». В Евросоюзе ключевые решения по таким архи-сложным проблемам, как внешний долг и финансовые кризисы перепоручены Еврогруппе в составе 19 министров финансов еврозоны и Европейскому центральному банку. Предполагается, что они судят-рядят без оглядки на большую политику. Но это далеко от реальности. Все властные структуры беспомощны. Варуфакис называет Европейский Парламент «беззубым», неспособным обсуждать и принимать правильные законы. На самом деле, эти «слуги народа» утратили связь с гражданами, чьи интересы они должны отражать и защищать. Самое опасное, считает головастый грек, – никто не может призвать к ответу наднациональные институты власти Евросоюза. Правительства стран-членов ЕС лишены значительной части своих полномочий. Евробюрократия часто правит за них, но от их имени. Нужна реформа, бьет в набатный колокол Варуфакис. В противном случае распад или затяжной разлад внутри союза неизбежен. Задуманное им «Движение за демократию в Европе к 2025 году» пока будет иметь признаки дискуссионной площадки, а не политической партии. Для начала нужно, чтобы осознание необходимости перемен захватило значительные слои населения в странах ЕС. И по этой причине не будет и формального лидера. Стоит заметить, что пока это и невозможно: настолько пестра и разнородна палитра примыкающих к Варуфакису политических и общественных организаций. Здесь и испанская «Подемос» («Мы можем»), и часть французских «зеленых», и интеллектуалы из Германии. Логика Варуфакиса понятна, но в наши дни встречается редко. Вчитаемся в его высказывание: «Это верно, что поначалу у движения за отмену рабства не было лидеров, но оно возникло на моральном отторжении (рабства) простых людей, которые создали условия для того, чтобы такие лидеры появились». Владимир МИХЕЕВ
Валюта Заголовок можно сформулировать иначе: кто разбудит многочисленные «спящие» счета в швейцарских банках? Они были открыты 60 лет назад вкладчиками едва ли не со всего мира, но с тех пор никто за деньгами не обращался. А скоро такая возможность иссякнет. Ассоциация...
Заголовок можно сформулировать иначе: кто разбудит многочисленные «спящие» счета в швейцарских банках? Они были открыты 60 лет назад вкладчиками едва ли не со всего мира, но с тех пор никто за деньгами не обращался. А скоро такая возможность иссякнет. Ассоциация швейцарских банкиров со штаб-квартирой в городе Цюрихе приводит более точную цифру – невостребованных до сих пор счетов ровно 2600 на общую сумму более 41 миллиона евро. Причина игнорирования денег «цюрихским гномам» неизвестна. Число банковских ячеек с хранящимися в них деньгами, золотом, драгоценностями, произведениями искусства и документами они вообще не называют. Предположительно, владельцы забыли об их существовании, умерли или не успели завещать наследникам. Недавно парламент Альпийской республики объявил, что предоставляет последнюю возможность – только в течение этого года – обратиться за деньгами, ценностями и документами их подлинных владельцев или родственников. В 2017 году невостребованные богатства перекочуют из банков в швейцарскую казну. При этом важнейшим документом для соискателей станет завещание. Сгодятся и заверенные нотариусами бумаги, доказывающие родство, но с ними хлопот будет гораздо больше. В Швейцарии с этим строго…
Валюта С инициативой прекратить чеканку евроцентов самого маленького номинала – 1 и 2 – выступили два люксембургских депутата. Макс Хан и Жоэль Эльвинже обосновали свою инициативу двумя основными соображениями. Во-первых, эти монетки никто не хочет брать, даже кофе-машины. Во-вторых, себестоимость их...
С инициативой прекратить чеканку евроцентов самого маленького номинала – 1 и 2 – выступили два люксембургских депутата. Макс Хан и Жоэль Эльвинже обосновали свою инициативу двумя основными соображениями. Во-первых, эти монетки никто не хочет брать, даже кофе-машины. Во-вторых, себестоимость их производства уже выше номинала. Так, чеканка монетки в один евроцент обходится в 1,65 евроцента. В поддержку своей идеи они отметили, что недавно, в октябре 2015 года, Банк Ирландии решил изъять из обращения эти монеты. Ранее прекращено их хождение в некоторых других странах еврозоны – Бельгии, Нидерландах и Финляндии. Алексей СТРАШЕВ
Валюта Европейский центральный банк (ЕЦБ) в скором времени может принять решение об отказе от купюры в 500 евро. Один из руководителей этого финансового института Бенуа Кёре в интервью французской газете «Паризьен» сообщил, что эта проблема активно обсуждается c его коллегами. Причиной...
Европейский центральный банк (ЕЦБ) в скором времени может принять решение об отказе от купюры в 500 евро. Один из руководителей этого финансового института Бенуа Кёре в интервью французской газете «Паризьен» сообщил, что эта проблема активно обсуждается c его коллегами. Причиной раздумий стало то, что банкнота с таким большим номиналом стала излюбленной у мошенников разного рода, у коррупционеров, а также у террористов, поскольку ее использование позволяет незаметно перевозить большие суммы наличных. Европейская Комиссия заявляла, что готова взаимодействовать с ЕЦБ по этому вопросу. Однако далеко не все эксперты считали бы такую меру эффективной для достижения поставленных целей. В частности, все схемы по отмыванию незаконно полученных доходов прокручиваются безналично через различные рода подставные фирмы. Принятие соответствующего решения находится в исключительной компетенции Совета управляющих ЕЦБ. Банкноты лилового цвета составляют всего 3% бумажных евро в обращении, но они равны 28% их совокупного номинала. По данным газеты «Файнэншл таймс», самым большим производителем 500-евровых купюр является Люксембург. Когда на рубеже веков обсуждался вопрос о том, какого номинала должны быть купюры единой европейской валюты, на выпуске банкноты в 500 евро настояли немцы. Они увидели в этом аналог купюры в тысячу марок, которой пользовались до создания еврозоны. По стоимости эти две банкноты сравнимы. В других странах еврозоны купюр такого большого достоинства не было. Например, во Франции самая большая купюра была равна 500 франкам, что чуть меньше нынешних ста евро. Андрей СЕМИРЕНКО
Валюта Журналисты французских изданий, специализирующиеся на «разгребании грязи» в хорошем смысле, с подобающей ретивостью и скрупулезностью разжевывают читателям подробности длительного (с 2004 по 2014 год) использования мошеннических схем швейцарским банком Ю-Би-ЭС (UBS), одним из ведущих в Европе, да и в мире...
Журналисты французских изданий, специализирующиеся на «разгребании грязи» в хорошем смысле, с подобающей ретивостью и скрупулезностью разжевывают читателям подробности длительного (с 2004 по 2014 год) использования мошеннических схем швейцарским банком Ю-Би-ЭС (UBS), одним из ведущих в Европе, да и в мире финансовых структур, плотно занимающейся, в том числе, управлением личных состояний. Сейчас двое судей, Гильом Дайефф и Серж Турнэр, обвиняют самых известных «цюрихских гномов» (а также базельских – там еще одна штаб-квартира банка) в неблаговидном ведении бизнеса, а именно – «в отмывании финансового мошенничества в особо тяжкой форме». Им вменяется в вину применение изощренных методов выманивания денег у богатых французов, клиентов французских отделений UBS, для их перевода на счета материнской компании в Швейцарии. Руководство банка поручало своим уполномоченным, так называемым «chargés d'affaires (CA)», заводить неформальные связи с состоятельными клиентами, постепенно подготавливая их мысли о целесообразности надежно припрятать нажитое. Каким образом? Их уговаривали зарегистрировать компании-пустышки, обычно в оффшорных юрисдикциях, например, в Панаме или на Багамских островах, или открыть фиктивные фонды, для которых лучшим местом считался Лихтенштейн. Удобство для клиента состояло в том, что он нигде не фигурировал как главный бенефициар. Подлинное имя владельца припрятанных авуаров знал только банк. Для отвода глаз момент трансфера денежных средств совпадал с каким-либо гламурным событием, скажем, с проведением турнира по гольфу (Golf Trophy), спонсируемого ежегодно банком UBS. Турнир проводится на французском берегу озера Леман, не менее известном как Женевское озеро, потому что оно расположено между двумя государствами. Именно здесь, в городке Эвиан, в непосредственной близости от Женевы, и свершались эти транзакции, сообщал в 2009 году в своем рапорте капитан Эрве Прой, служивший в Генеральном директорате внутренней безопасности Франции. История, раскрученная расследователями, напоминает стилистику романов Яна Флеминга. Вскрылись инструкции, которые получали для «вербовки» клиентов уполномоченные эмиссары швейцарских банкиров. Главное правило: никаких имен. Тотальная конспирация. На жестких дисках личных компьютеров и ноутбуков уполномоченных нет никакой информации об их встречах. Им рекомендовали быть «непредсказуемыми». Никогда не встречаться с теми, кого на их жаргоне называли «объектами» или «целями», в одном и том же ресторане. Никогда не останавливаться в одном и том же отеле. Не садиться в такси одной и той же таксомоторной компании. Пользоваться только «защищенными» каналами интернет-связи – и т.д. Джеймс Бонд отдыхает. Как и его изобретатель гаджетов «Кью». Для незаметной «проводки» денежных потоков использовались секретные счета в офшорах. Речь идет именно о «потоках». Документы, оказавшиеся в распоряжении французских следователей, указывают на то, что с 2005 года по декабрь 2014 года по этой схеме был перекачен один миллиард 384 миллиона евро. Половина суммы была аккуратно выдоена из французских старо- и нуворишей. Впрочем, строго говоря, деньги утекали не только в Швейцарию, но также в Бельгию и Люксембург (см. «Борьба за чистоту кассы», №11(104), 2015). Вадим ВИХРОВ
Экономика Да здравствует мультивалютность! Жирные коты и коты средней и малой упитанности в лондонском Сити, крупном финансовом хабе Европы и мира, могут вздохнуть с облегчением. Но только отчасти. Премьер-министр Дэвид Камерон привез из Брюсселя после веха-образующего саммита 19 февраля успокоительную уступку...
Да здравствует мультивалютность! Жирные коты и коты средней и малой упитанности в лондонском Сити, крупном финансовом хабе Европы и мира, могут вздохнуть с облегчением. Но только отчасти. Премьер-министр Дэвид Камерон привез из Брюсселя после веха-образующего саммита 19 февраля успокоительную уступку остальных 27 стран-членов сообщества. Никакого статусного превосходства стран, входящих в зону единой денежной единицы (евро), перед остальными не будет. Британский фунт стерлингов формально встает вровень с евро. Не как маргинальная валюта где-то там на отшибе, за Ла-Маншем, а как равная среди равных. В Лондоне обозначили это как принцип «мультивалютности», подразумевая, что ни завтра, ни в отдаленной перспективе ни о каком вхождении Британии в зону евро речи быть не может, и фунт сохранит свою суверенную неприкосновенность. При этом Дэвид Камерон оговорил право своей страны участвовать в обсуждении общей финансовой стратегии. Однако… Это не предполагает, разъяснил глава Еврокомиссии Ж.-К.Юнкер (см. «Англосаксы хотят свалить Жан-Клода Юнкера», №11(93), 2014), будто бы у Лондона есть право вето на решения, принимаемые для еврозоны. Более того, наднациональные структуры ЕС подтвердили свои прерогативы по поддержанию финансовой стабильности на всем пространстве сообщества. Да и в целом, что касается финансовых аспектов взаимоотношений Британии и ЕС, в тексте соглашения они прописаны, по мнению обозревателей парижской газеты «Монд», довольно «туманно». Насколько это новость утешительна для банкиров из Сити? В том числе из транснациональных финансовых групп, использующих Лондон как плацдарм для проведения финансовых операций в континентальной Европе. Безусловно, они приветствуют достигнутый в Брюсселе компромисс, потому как он отдаляет, чисто теоретически, выход Британии из Союза, что неизбежно заставило бы такие крупные банковский группы, как «Эйч-Эс-Би-Си», «Джей-Пи Морган, «Голдман Сакс», «Морган Стэнли» и другие, пересматривать свои модели ведения бизнеса. А заодно, весьма вероятно, переносить центр тяжести отдельных операций в более интегрированные с остальной Европой места. Пример: недавно, не дожидаясь исхода предстоящего в Британии референдума о членстве в ЕС, швейцарский банк «Креди Сюисс» открыл филиал в Дублине. До сих пор Сити в Лондоне считался международным финансовым центром, сопоставимым по статусу и репутации с Уолл-Стритом в Нью-Йорке. По крайней мере, так его лестно квалифицирует «Нью-Йорк таймс», цитирующая Алана Хоумана, управляющего директора Citigroup по связям с европейскими правительствами: «В Лондоне обосновываются финансовые институты из третьих стран, скажем, из США и остальной части ЕС, и это создают гигантскую «экосистему». Выручка Сити от финансовых операций всех типов дает, по официальной статистике, 14% национального ВВП. По другим сведениям, доля финансового сектора в объеме создаваемой добавленной стоимости составляет порядка 30%. Справедливо заключить, что Британия сидит «на финансово-банковской игле», и слезать с нее она не намерена. В условиях, когда мировая финансовая олигархия во многом предопределяет правила игры, регулируя мировую экономику, едва ли британцы откажутся от такого не слишком затратного генератора доходов, когда деньги делают деньги. По этой причине наказ лондонских банкиров своему премьеру заключался в том, чтобы сохранить свободу рук, но не превратиться в изгоя, потеряв место за столом переговоров и торгов, когда речь идет о регулировании финансовой политики Евросоюза. По выражению сторонников сохранения членства в ЕС, никак нельзя допустить, чтобы Британия из законодателя рыночных правил в банковском секторе превратилась в исполнителя чужой воли, которая будет ей навязываться. К тому же степень ориентированности Сити на страны ЕС настолько велика, а правила ведения финансовых операций в странах Союза настолько четко прописаны, что даже в случае, если Британия сдаст членскую карточку, ей все равно придется следовать установленным правилам игры. А самое печальное, что в случае сецессии британские банки утратят автоматическое право предоставлять услуги клиентам в странах ЕС. Это коснется торговли ценными бумагами, обменных валютных операций и управления инвестициями. Из опасений, что исход Британии восвояси, известный своей аббревиатурой Brexit (см. «Камерон выторговал Британии «особый путь», №2(107), 2016), вполне вероятен, американская финансовая империя «Голдман Сакс» проспонсировала шестизначной суммой лоббистскую кампанию «Британия будет сильнее, оставшись в Европе» (“Britain Stronger in Europe”). Но если транснациональные финансовые левиафаны ратуют за то, чтобы остаться в Союзе, малые банки в самой Британии подчас диссидентствуют. Так, банк «Секьюр траст» (Secure Trust) недоволен директивами, приходящими из Брюсселя, по размерам т.н. страховочного фонда, предназначенного на случай чрезвычайных ситуаций. Эта «подушка безопасности», считают в банке, чрезмерна – она никак не соответствует масштабу их авуаров и операций, сфокусированных исключительно на частных клиентах и малом бизнесе. Таким образом, единства мнений по судьбоносному вопросу: уйти или остаться, не наблюдается даже в банковском секторе. Зато есть общая для всех радость – торжество фунта стерлингов под новоизобретенном лозунгом мультивалютности… Вадим ВИХРОВ
Экономика Жестокий нажим Брюсселя на греческие власти, требования увеличивать налоги, ужесточать финансовый контроль и повышенные отчисления в различные социальные фонды привели не только к предсказуемым катастрофическим последствиям для экономики измученной кредиторами Греции. Эксперты недавно обнаружили новое явление – усиленное бегство из...
Жестокий нажим Брюсселя на греческие власти, требования увеличивать налоги, ужесточать финансовый контроль и повышенные отчисления в различные социальные фонды привели не только к предсказуемым катастрофическим последствиям для экономики измученной кредиторами Греции. Эксперты недавно обнаружили новое явление – усиленное бегство из страны фирм и компаний, которым стало практически невозможно работать в созданных под внешним давлением условиях. Явление выглядит как перерегистрация компаний и их счетов в одной из соседних стран ЕС. Чаще всего выбирают Болгарию, популярны также Кипр и Мальта. По данным Болгаро-греческой торговой палаты, с 2012 года в Болгарии зарегистрировались 11,5 тысячи греческих фирм, из которых примерно треть в 2015 году. Большая часть этих компаний занимается транспортом или экспортно-импортными операциями, которые при навязанной Афинам извне системе практически не в состоянии финансово выживать на родине. Так, сейчас греческие компании должны платить 30-процентный корпоративный налог, тогда как в Болгарии – 10%, а на Кипре – 12,5%. В целом в Греции сейчас не только налоги выше, чем у европейских соседей, но и отчисления в социальные фонды, стоимость создания фирмы и другие важные для бизнеса параметры. В этих условиях в стране отмечается стремительное сокращение числа индивидуальных предпринимателей, а также малых и средних компаний. С 2010 года их число сократилось на 200 тысяч. Точное число греческих компаний, перебравшихся за границу, неизвестно: такую статистику никто не ведет. Эксперты отмечают еще одну любопытную особенность. Бегство греческих компаний в Болгарию не привело к оживлению экономической активности в этой стране, одной из самых бедных и отсталых в ЕС. Андрей СЕМИРЕНКО
Энергетика Вслед за Германией в Европейском Союзе задумались о том, чтобы избавиться от атомной энергетики. И для начала решили посчитать, во что эта благая – во всяком случае, по представлению оголтелых защитников окружающей среды – затея может обойтись реформаторам. Подсчет вели...
Вслед за Германией в Европейском Союзе задумались о том, чтобы избавиться от атомной энергетики. И для начала решили посчитать, во что эта благая – во всяком случае, по представлению оголтелых защитников окружающей среды – затея может обойтись реформаторам. Подсчет вели сотрудники члена Европейской Комиссии Мигеля Ариаса Каньете, то есть не какие-нибудь потешные алармисты, а господа сугубо официальные. Полные результаты обещано обнародовать позже, но самые смачные детали, как водится, уже просочились в прессу. Масштабы затеи поражают воображение. Расходы на сокращение атомной электрогенерации на период до 2050 года оценены в 268 миллиардов евро. Из этой суммы 126 миллиардов потребуются на снос самих АЭС, а 142 миллиарда – на утилизацию ядерных отходов. Согласно проведённым подсчётам, 150 миллиардов евро на эти цели найдено, а с остальными пока получается незадача… В числе передовиков погрома, понятное дело, выступает Германия, где последнюю АЭС намечено заглушить к 2022 году. Но и там ситуация далека от идеальной. У компаний, эксплуатирующих такие электростанции, тоже нет необходимых средств. На сегодня не хватает 8 миллиардов евро. Это, к слову, также указывается во внутреннем документе Европейской Комиссии. Таким образом, от тех средств, которые страна должна собрать до 2050 года, чтобы выполнить поставленную задачу, пока смогли отыскать только 83%. До суммы в 45,7 миллиарда евро еще предстоит дотянуть. При этом в Германии дела обстоят отнюдь не плохо, если сравнивать с её партнерами по Союзу. ФРГ опередили только Нидерланды и Великобритания. Зато почти у всех прочих, особенно у Франции и государств Восточной Европы дело – швах. У Франции, к примеру, которой надо 74,1 миллиарда евро, пока так и остаётся дыра в 23 миллиарда, или в 30 с лишним процентов. А вот у Румынии и Словении с нахождением нужных средств совсем беда. Им надо собрать соответственно по 4,2 и 4,3 миллиарда евро, но наскрести они смогли лишь по 200 миллионов, или жалкие 5%. Латвия решила задачу вдвое лучше, аккумулировав аж 500 миллионов евро. Но и это лишь 10% от необходимой суммы. В целом по Европейскому Союзу предвидится нехватка примерно 120 миллиардов евро, то есть зарезервированные на эти цели 150 миллиардов составляют только 56% требуемого объема финансирования. Победителем антиядерного соревнования оказалась, представьте себе, Великобритания, которая выполнила задачу на все сто процентов. Необходимые 63 миллиарда евро островитяне, по их утверждениям, уже отыскали. Андрей ГОРЮХИН
Спорт: Что почём? Итальянский футбол снова лихорадит. По распоряжению прокуратуры Неаполя, агенты Финансовой гвардии провели по всей стране обыски и допросили несколько десятков спортсменов, их агентов, ряд владельцев и руководителей клубов. Всего под подозрение в уклонении от налогов попали 64 человека, непосредственно связанных...
Итальянский футбол снова лихорадит. По распоряжению прокуратуры Неаполя, агенты Финансовой гвардии провели по всей стране обыски и допросили несколько десятков спортсменов, их агентов, ряд владельцев и руководителей клубов. Всего под подозрение в уклонении от налогов попали 64 человека, непосредственно связанных с «кальчо» серий «А» и «В». По мнению следователей, подозреваемые не только скрывали свои доходы от налоговой службы, но также предъявляли фальшивые квитанции и другие документы для их списания. В рамках операции под кодовым наименованием «Вне игры» удалось обнаружить, что таким образом были присвоены около 12 миллионов евро. Агенты футболистов, получая огромные гонорары при посредничестве в купле-продаже игроков, заключали договоры с помощью фирм-однодневок, а потом предъявляли бумаги, согласно которым гонорар якобы входил в сумму сделки клубов, на которые они работают. Аргентинские агенты вообще действовали через офшорные компании, не подлежащие налогообложению в Италии. Что касается некоторых клубов, то они прикрывали эту практику, поскольку по закону им позволено после соответствующих сделок списывать некоторые налоги, в частности, НДС.
Спорт: Что почём? Английский футбольный клуб «Манчестер Юнайтед» был готов заплатить летом 2015 года за переход из «Барселоны» известного бразильского игрока Неймара 190 миллионов евро, что стало бы абсолютным рекордом. Такое официальное предложение было тогда направлено англичанами. Недавно это подтвердил отец одного из...
Английский футбольный клуб «Манчестер Юнайтед» был готов заплатить летом 2015 года за переход из «Барселоны» известного бразильского игрока Неймара 190 миллионов евро, что стало бы абсолютным рекордом. Такое официальное предложение было тогда направлено англичанами. Недавно это подтвердил отец одного из самых талантливых футболистов в мире. Он напомнил, что контракт с каталонским клубом у Неймара Жуниора будет действовать ещё два с половиной года, поэтому «болельщики «Барсы» пока могут быть спокойны. Мой сын всем здесь доволен». Тем временем молодой бразилец сталкивается с серьёзными проблемами: ему приходится давать показания испанским следователям, подозревающим нарушения, допущенные при заключении контракта. А федеральный суд бразильского штата Сан-Паулу заморозил банковские счета нападающего «Барселоны» на сумму около 44,8 миллиона евро. Кроме того, судьи наложили арест на его яхту, лёгкий самолёт и недвижимость 24-летней «звезды». Игрока подозревают в уклонении от уплаты налогов в период с 2011 по 2013 год на сумму 14 миллионов евро. Неймар и его отец все обвинения отвергают.
Транспорт Кризис – кризисом, но защиту окружающей среды никто не отменял – таким тезисом руководствовались инициаторы и лоббисты фараоновского проекта в области инфраструктуры Европейского Союза. Они предлагают заменить поверхность автомобильных магистралей, заменив её более гладким покрытием, которое должно обеспечивать меньшее сопротивление...
Кризис – кризисом, но защиту окружающей среды никто не отменял – таким тезисом руководствовались инициаторы и лоббисты фараоновского проекта в области инфраструктуры Европейского Союза. Они предлагают заменить поверхность автомобильных магистралей, заменив её более гладким покрытием, которое должно обеспечивать меньшее сопротивление движущимся машинам и, тем самым, привести к сокращению выбросов углекислого газа в атмосферу. Наряду с этим, «Европейская ассоциация производителей автомобилей» предлагает шире использовать на транспорте биогорючее, а также обучать водителей «экологическому управлению». Имеются в виду привитие навыков плавно, без рывков, водить машину и миновать неизбежные «пробки». Благодаря всем этим мерам авторы проекта рассчитывают добиться через 20 лет уменьшения выбросов СО2 на 5%. Для достижения этой довольно скромной цели, за двадцатилетие предстояло бы инвестировать от 520 миллиардов до 780 миллиардов евро. Причём, по мнению ассоциации, необходимо выделить требующиеся средства из фондов ЕС, то есть, расходовать деньги налогоплательщиков. Этот проект, предусматривающий астрономические затраты, немедленно вызвал критику экспертов в области транспорта. В случае его принятия, предупреждают они, каждая тонна углекислого газа, которая не попадёт в атмосферу, обойдётся в тысячу евро, тогда как экологические меры, осуществляемые сегодня, во много раз экономичнее. Кроме того, более приятные во всех отношениях дороги будут стимулировать и более дальние поездки автомобилистов, что неизбежно снизит ожидаемый эффект. Аналитики подчеркивают: громкий скандал в Соединённых Штатах вокруг автомобилей «Фольксваген» в октябре прошлого года (см. «'Дизельгейт': эхо будет долгим», №10(103), 2015) не стал уроком для производителей транспортных средств. Предприниматели и их лоббисты по-прежнему предпочитают решать экологические проблемы, прежде всего, с помощью государственных средств, а не за счёт совершенствования технологий, требующих затрат из собственных немалых доходов.
Калейдоскоп Болгарские учёные утверждают, что им удалось найти причину существования «счастливых» и «несчастных» народов. Всё дело, оказывается, не в богатстве и здоровье того или иного индивидуума, как принято считать с давних пор, а в наличии определённого гена – он называется 5-HTT...
Болгарские учёные утверждают, что им удалось найти причину существования «счастливых» и «несчастных» народов. Всё дело, оказывается, не в богатстве и здоровье того или иного индивидуума, как принято считать с давних пор, а в наличии определённого гена – он называется 5-HTT (буквы латинские). Этот ген «отвечает» за распределение серотонина в мозгу человека. А именно от этого вещества и зависит, насколько счастливым ощущает себя с незапамятных времён homo sapiens. Но и это не всё. По мнению исследователей, ген 5-HTT ребёнок наследует от обоих родителей, поэтому возможны разные сочетания его «количества». Это, в свою очередь, зависит от географии мест, откуда происходят пращуры. Болгарская теория, возможно, даёт ответ на вопрос: почему жители таких разных стран, как Великобритания, Нигерия и Мексика занимают верхние строчки в списке счастливых наций, а Южная Корея и Ирак находятся внизу этого перечня. Тюрьма или гостиница? Посёлок Бастой на одном из островов, затерявшихся среди живописных норвежских фьордов, вполне можно принять за курортное место. Комфортабельные бунгало и шале, окружённые экологически чистыми плантациями сельскохозяйственных культур, навевают покой и безмятежность… Но это – не курорт, а одноимённая тюрьма, в которой нет ни охраны, ни высокой ограды, ни металлических решёток на окнах. Заключенные живут в удобных комнатах, а покидая их, запирают дверь на личный ключ. Они пользуются солярием, свободно посещают пляж. Среди заключенных этой самой роскошной тюрьмы в мире немало тех, кто совершил тяжкие преступления и даже убийства. Но им позволено свободно перемещаться по острову. Несколько человек даже служат моряками на пароме. На плантациях и животноводческих фермах желающие работают с 8 до 15 часов, а те, кому лень трудиться – разумеется, за плату, могут бесплатно получать знания. По мнению норвежского правительства, главное наказание для любого преступника – лишение свободы, а на этом острове они действительно не имеют полной свободы. Власти Норвегии не собираются ужесточать режим в комфортабельной тюрьме, действующей уже 30 лет, несмотря на случающиеся иногда побеги – ведь заключённому достаточно преодолеть вплавь всего два километра. Однако такое случается очень редко, в среднем один раз в пять лет. «Шестое чувство» помогает выжить Существует ли пресловутое «шестое чувство» у человека? Французские исследователи дали наконец-то утвердительный ответ на этот вопрос, вызывавший столько споров и среди учёных, и среди обывателей. Изучив реакцию мозга людей в экстремальных ситуациях, они пришли к выводу: его нейронам достаточно 200 миллисекунд, чтобы уловить ту или иную угрозу жизни. Это позволяет мозгу автоматически реагировать на опасность. При этом у разных людей, в зависимости от их темперамента, включаются различные участки мозга. Учёные сделали вывод, что человек унаследовал «шестое чувство» с очень древних времён, когда ему приходилось бороться за выживание в окружении многочисленных хищников.
Круглая дата Министры иностранных дел шести стран-основателей ЕС встретились в Риме, чтобы не только обсудить некоторые накопившиеся проблемы, но и придать символический импульс застопорившемуся процессу европейского строительства. У нас не какой-то эксклюзивный клуб, успокоил коллег из остальных стран хозяин мероприятия, глава внешнеполитического...
Министры иностранных дел шести стран-основателей ЕС встретились в Риме, чтобы не только обсудить некоторые накопившиеся проблемы, но и придать символический импульс застопорившемуся процессу европейского строительства. У нас не какой-то эксклюзивный клуб, успокоил коллег из остальных стран хозяин мероприятия, глава внешнеполитического ведомства Италии Паоло Джентилони. По его словам, он открыт для всех, кто хочет активизировать функционирование ЕС «в трудный для Европы момент, когда она находится на перекрестке миграционных потоков, террористических угроз, вызова британского референдума о пребывании страны в Союзе, продолжения экономического кризиса. Все это породило сомнения и кризис, ставящие под сомнение европейский проект, начатый 60 лет назад». Однако П.Джентилони посетовал, что не все 28 партнеров сейчас «хотят разделять бремя нынешних проблем». Особое внимание министры из Бельгии, Германии, Италии, Люксембурга, Нидерландов и Франции уделили миграционному кризису, призвав «к улучшению контроля над внешними границами ЕС». «Их следует обезопасить, не препятствуя при этом свободе перемещения внутри Шенгенской зоны», – добавил хозяин встречи от имени коллеги. «Шестерка» также высказалась за «новую глобальную стратегию во внешней и оборонной политике» Евросоюза. Конкретные меры относительно того, как всего этого достичь, публично изложены не были. Светлана ФИРСОВА
Демография Любопытную закономерность установила группа ученых из Турина и Милана под руководством профессора Летиции Менкарини. Исследователи установили, что во всех европейских странах мужчины, ставшие отцами, счастливее тех, кто не познал радости отцовства. Однако у женщин этой закономерности не просматривается: матери счастливее...
Любопытную закономерность установила группа ученых из Турина и Милана под руководством профессора Летиции Менкарини. Исследователи установили, что во всех европейских странах мужчины, ставшие отцами, счастливее тех, кто не познал радости отцовства. Однако у женщин этой закономерности не просматривается: матери счастливее бездетных женщин только в более богатых, в основном, северных странах континента. Отцовство положительно сказывается на ощущении себя счастливыми мужчинами, вне зависимости от места жительства или других параметров, отмечает исследователь. «У женщин соотношение между счастьем и обладанием детьми сложнее», – добавляет она. По предварительным оценкам (работа еще не завершена), чем меньше асимметрии в выполнении в семье родительских функций, чем больше сделано для облегчения женщинам с детьми участие в профессиональной жизни, тем выше их самооценка и тем больше радости им приносит материнство. Профессора Менкарини очень удивило, что итальянские мамы относятся к числу самых несчастных в Европе, уступая даже жительницам других романских и южных стран, например, француженкам и испанкам. Светлана ФИРСОВА
Привычки и Нравы Оставим путеводителям истории о том, откуда взялись карнавалы и каков их ритуальный смысл. Современности на это наплевать. Она живет в своем измерении и ритме. На карнавальные дни в этот город, который Анна Ахматова увидела как «золотая голубятня на воде», съезжаются...
Оставим путеводителям истории о том, откуда взялись карнавалы и каков их ритуальный смысл. Современности на это наплевать. Она живет в своем измерении и ритме. На карнавальные дни в этот город, который Анна Ахматова увидела как «золотая голубятня на воде», съезжаются со всего света. Заполнены узкие улочки и площади, напоминающие театральные подмостки, где все одновременно и актеры, и зрители. Применительно к Венеции и ее карнавалу, который по глобальной раскрученности уступает разве что карнавалу в Рио-де-Жанейро, и в Европе первенствует несомненно, исторические и культурологические реминисценции точно неприменимы. Это стало крупным коммерческим мероприятием. Разноязыкая толпа глазеет на витрины, покупает маски и колпаки, которые потом годами будут пылиться в домах и квартирах путешественников, пьёт и ест, участвует в устраиваемых для нее увеселениях. В толпе ходят ряженые – кто по зову души, кто подзаработать. Венеция: карнавал На карнавал надеты маски, Костюмы, кружева, шелка И в буйство самых ярких красок С утра завёрнута толпа. Себя вообразить вельможей, Перенестись в далёкий век, Забыть, что всё богатство – в прошлом, И думать, что у ног – весь свет. Закрыть глаза и вспомнить сказки Про предков и самих себя. Под маской можно без опаски Соврать, объект вранья любя. Поверить, что в глухом проулке Убийца затаил стилет И что на тайную прогулку Отвозит дюжий гондольер. Зелёная вода каналов Глотает гниль сырых дворцов. Но этот город уникальный Хранит роскошное лицо, Хотя так трудно спрятать правду, Поскольку даже карнавал Турист за небольшую плату Давно совсем себе забрал. Карнавальная суета перетасовывается в пёструю, беззаботную людскую колоду, которая на небольшой отрезок времени забывает о страхах, проблемах и заботах, которые, кажется, остаются где-то там, за пределами Лагуны, в странном враждебном мире повседневной жизни, куда ведет тонкая автомагистраль и ветка железной дороги, проложенная прямо над зеленоватыми водами. В 2016 году только патрули военных и полицейских напоминали: власти принимают меры по обеспечению безопасности в условиях террористической угрозы. Правда, сами стражи порядка казались тоже ряжеными… Венеция. Кануть в Лету «Мы пьём лёгкое, сладостное вино забвения» Павел Муратов Летейская вода в Большом канале Течёт из ниоткуда в никуда. Здесь потеряешь память навсегда, Её забудешь в городском вокзале. Как только выйдешь – зачерпнёшь глазами Зелёной ряби волн, и вмиг тогда Воспоминанья сменит череда Сплошных венецианских вакханалий. Заботы на забвенье променять. Я всё забыл. Забыли и меня. Венеция даёт другую жизнь, Где прошлое осталось за порогом; Лишь связывает с внешним миром нить – Прямой отрезок скоростной дороги. От некоторых соотечественников я слышал, что им в Венеции не нравится – вода воняет. Не знаю. Возможно, летом, в сильную жару… В карнавал это не грозит. Скорее, здесь в это время может быть сыро, ветрено и дождливо, может грозить прилив, заливающий некоторые улочки и площади. Но всё равно зеленоватая вода, как будто от взбаламученной глины, придает этому месту уникальность. Второго такого места в мире нет, хотя претендентов на звание «второй Венеции» – много. Это самозванцы. Высокая вода в Венеции Вода со всех сторон. Спасенья никакого. Обжили чайки лужи на глазах у всех. Вода шуршит по зонтику складному И по ступеням из каналов лезет вверх. Пусть даже выйдет солнце. При любой погоде За подлинные, иль за мнимые грешки Зелёная вода забвения проглотит – Венецию и нас. Мы из воды пришли. В наши дни венецианский карнавал – как воспоминание о великом прошлом. Веками этот город вертел судьбами значительной части тогдашнего мира. Даже дипломатическая служба в современном смысле слова была создана за толстыми стенами дворцов этой купеческой республики, властители которой веками считались самыми информированными в Европе и Средиземноморье. Потом наступил золотой – XVIII – век, апогей расцвета и блеска, что является и верным признаком скорого заката. Он принял облик французского генерала Бонапарта, который росчерком пера завершил тысячелетнюю историю этого государства, присоединив его к эфемерному итальянскому государству, не пережившему будущего императора Наполеона. Зато теперь некогда грозные языкастые флаги со львом Святого Марка продают в сувенирных лавках. Это тоже течение жизни. Венеция перед закатом Где ветер в вымпелах галер, Нагнавший с юга жар пустыни? Где порты, что пометил сытый, Властительный крылатый лев? К боям готова злая рать. Склады забил товар с Востока. Казна полна. Народ в восторге. Безмерная у дожа власть – Влиять на поступь римских пап, Вертеть, как шпагой, королями И править тёплыми морями От дальних островов до Альп. Республика жила в трудах. Настала новая эпоха. Из окон – куртизанок хохот И вечный праздник до утра. На месте ловкачей-купцов Остался скряга Панталоне, Свалившийся из пьес Гольдони На сцену улиц и дворцов. Баута, маска, чёрный плащ… Но скрипка рыжего Вивальди Под кожу впрыснет зимней влаги, Разбудит по былому плач. Где ветер в вымпелах галер?.. В 2016 году карнавал пришелся на практически весеннюю погоду. Тепло, выглядывало солнце, дождей давно нет – жители итальянского Севера даже говорят о зимней засухе. Но на Венецию иногда спускалась густая дымка, глотавшая город и его постоянных или временных обитателей. Венеция во мгле Задёрнут дымкой силуэт Дворцов, церквей и колоколен. В волнах дрожит от солнца след Под крики чаек недовольных. Накрыт туманом карнавал С толпою заводных туристов, А город на воде пропал, Остался только хрупкий призрак. Венеция во мгле, ответь: Ты – наяву или ты – сказка? Не знаю, как не знаю – есть Лицо под карнавальной маской? Карнавал или нет, в Венецию всегда хочется вернуться. Просто так – подышать ее воздухом, пройтись по улицам, которые то гудят от народа, то пустеют, стоит повернуть за угол. Это – магия места. Genuis loci. Тоска по Венеции Ты ценишь то, что можешь потерять. Имеет ценность только что конечно. О том, что, кажется, продлится вечно, Тебе тревожиться не надо зря. Ты часто видел на излёте дня Венецию, мечтая год о встрече, Мосты, дворцы, толпу людей беспечных, Зелёных вод Лагуны гладь и рябь. И страх, что не увидишь это больше Заставит смаковать случайный вид, Ленивую волну, как сцену – площадь, Под тихим ветерком безделья миг… Венецианцы это ценят тоже: На дно б не погрузился город их. Никита ЕРМАКОВ Венеция-Москва Фото автора
Привычки и Нравы Цикл «Нео-Мондорф» Почему глобализация душит, давит, закатывает в асфальт традиционную культуру, в том числе большинства европейских народов, точно так же, как африканских, азиатских и любых других, вместо того, чтобы помогать им, развивать их и опираться на них? Вопрос сугубо риторический....
Цикл «Нео-Мондорф» Почему глобализация душит, давит, закатывает в асфальт традиционную культуру, в том числе большинства европейских народов, точно так же, как африканских, азиатских и любых других, вместо того, чтобы помогать им, развивать их и опираться на них? Вопрос сугубо риторический. Хотя, может быть, эта история даст ключик, с помощью которого удастся кое-что понять. … Древний Лес и люди всегда жили бок о бок. Уважали друг друга. Берегли. Древний Лес был для людей сродни Старшему Брату. Он кормил и поил их. Давал кров и согревал. Круглый год люди брали у него мощные прямые стволы для домов. Зимой приносили из него хворост для своего очага, которого у Древнего Леса было так много. С мая по октябрь собирали сладчайшие вкуснейшие ягоды – землянику, потом чернику и дикую малину, за ними – бруснику, клюкву, всего и не перечесть. Летом и осенью заготовляли бесконечное количество самых разнообразных грибов, чтобы с достоинством, не голодая, а еще лучше, в свое удовольствие перетерпеть снежную зиму. Сушили, солили, мариновали их. И Древний Лес гостеприимно расступался, пропуская их ко всем этим богатствам, бережно хранимым им для людей. Между Древним Лесом и людьми никогда не возникало разлада. Не имело место недопонимание. Не случалось обид. И каких-либо эксцессов ни Древний Лес, ни люди не могли бы припомнить. За исключением, может быть, одного единственного эпизода. Однажды люди выбрались в Древний Лес на массивной большегрузной телеге, которую они сделали специально для заготовок, запряженной парой отборных лошадей, и так увлеклись, что забрались на топкие места близ Мондорфа. Это было неразумно. Неосторожно. Опрометчиво. Древний Лес ничем не мог им помочь. Люди утопили телегу. Спасая поклажу и лошадей, сами чуть было не пострадали. Но в этом отношении обошлось. И, естественно, по такому пустячному поводу ни людям, ни, тем более, Древнему Лесу даже не пришло в голову обменяться ни малейшими упреками. Однако всему хорошему приходит конец. Времена меняются. Пролетели века, и люди забыли, чем они были обязаны Древнему Лесу. Они начали относиться к нему без какого-либо пиетета. Как к любой иной вещи, которой надо просто пользоваться. Как к своей собственности. Они жгли его немилосердно и уже не приходили ему на помощь, бросая все остальные заботы, когда он загорался от удара молнии или по какой другой причине. Вырубали все деревья подряд, напрочь забывая о новых посадках, которые могли бы хоть немного компенсировать убыль. Перестали ухаживать за ним так, как прежде, когда они трогательно следили за ним и помогали избавиться от болезней. Древнему Лесу было горько. Обидно. До слез. До изнеможения. Но он готов был выносить всё, памятуя о прежней дружбе и добрых отношениях. Тем не менее, в какой-то момент терпеть стало больше невозможно. Тогда он собрал на экстренный совет всю лесную живность от мала до велика. Начал его с того, что задал всем вопрос, на который не находил ответа. Он спросил, не обидел ли кто людей. В чем причина их злобы и пренебрежения. Лесная живность ничего такого вспомнить была не в состоянии. Ведь в том, что касается Древнего Леса, ничего не изменилось. Он по-прежнему делился с людьми всеми своими богатствами, всем, что у него есть. И только дряхлые старики вспомнили о происшествии, связанном с погубленной телегой. «Ага, – сказал Древний Лес, хватаясь за эту спасительную соломинку, – давайте вытащим ту телегу из трясины и вернем ее людям, раз они о ней столь сильно печалятся. Но не просто вытащим. Звери, птицы и гады лесные, вы поделитесь с ней своими знаниями и уменьями. Тогда, будем надеяться, люди сменят гнев на милость. Они поймут, как мы все им нужны. Сколько еще наша дружба может дать нам обоим. Как важны мы друг для друга». Сказано – сделано. Бобры вытащили Телегу из топи, отреставрировали ее, заменили все прогнившие и неисправные детали. Орлы, соколы и ястребы дали ей крылья и научили ее летать. Совы, летучие мыши и дикие кошки подарили способность видеть и бесшумно передвигаться в темноте. Вепри, волки и медведи дали ей силу, мощь и пренебрежение к опасности. Олени и тигры – скорость, выносливость и упорство. Каждый из жителей Древнего Леса поделился с ней чем-то особенным. Сокровенным. Свойственным только ему. И в таком дивном, волшебном, чудодейственном виде Древний Лес и его обитатели вернули Телегу людям. Ничего подобного человечество не знало. Не видело. Даже не воображало. До такого совершенства ему предстояло расти и расти не одно поколение, а, может быть, и дольше. По технике исполнения. Красоте дизайна, сочетающего старину и неопостмодернизм. По качеству работы. Заложенным в Телегу передовым технологиям. «Уррра! – возбудился Интернет и все еще пытающиеся соревноваться с ним газеты, журналы и телеканалы. – Мы не одиноки на нашей планете (в чем они были, кстати, абсолютно правы, но это уже другая история). Пришельцы из космоса где-то совсем рядом. Они реально существуют. Нам надо срочно готовиться к встрече с представителями звездных цивилизаций. Таким образом они подают нам весточку. В знании нашей истории, умении прикалываться и чувстве юмора им не откажешь». То, что Телега – дар не каких-то там чуждых пришельцев, а Древнего Леса, все еще надеющегося на людей, никто даже не заподозрил. Об этом никто из людей, несмотря на очевидность подобного предположения, не сподобился догадаться. Ведь люди традиционно не помнят добра. Не ценят его. Гнушаются им. Такова, по всей видимости, плата, которую они внесли за познание. Возвращения к истокам, на что так надеялся Древний Лес, не произошло. Без какого-либо угрызения совести люди бросили его на произвол судьбы. На разграбление и поругание. Как до того Древний Рим и языческие святыни, и уже в наше время – буддистские храмы Средней Азии и богатейшие музеи и красивейшие реликвии некогда процветавших Сирии и Ирака. И Древний Лес, из которого мы все когда-то вышли, который так самозабвенно берег в нас все самое лучшее – ведь в нем на сохранении оставались наши чистота, приверженность доброте и благодарность – еще больше занемог. Поник. Сдал и захирел. Скорее всего, окончательно. Но, может быть, и нет. Все же зависит от нас… © Н.И. ТНЭЛМ
Привычки и Нравы Цикл «Мондорф» Страны, вкусившие демократию европейского образца, с настойчивостью и самозабвением крестоносцев и конкистадоров продолжают нести свою веру всем тем, кому еще предстоит приобщиться. Их не смущает ни кровь, ни страдания, ни бесчисленные жертвы. Хотя червь сомнения иногда все же...
Цикл «Мондорф» Страны, вкусившие демократию европейского образца, с настойчивостью и самозабвением крестоносцев и конкистадоров продолжают нести свою веру всем тем, кому еще предстоит приобщиться. Их не смущает ни кровь, ни страдания, ни бесчисленные жертвы. Хотя червь сомнения иногда все же закрадывается. Ведь… Добро шло без устали. Не останавливаясь. Не позволяя себе расслабиться. Не задерживаясь нигде подолгу. Несмотря на все просьбы. Уговоры. Заклинания. У него была цель. Оно обязано было дойти. Оно должно было осуществить замысел Творца. Сделать то, по сравнению с чем все остальное не так важно. Выполнить возложенную на него миссию. И Оно шло только вперед и вперед. Преодолевая любое сопротивление. Дремучий Лес попытался остановить его. Густой. Непроходимый. Непонятный. И такой разный. Где мощные стволы устремлялись в небо. А рядом кривились и извивались их собратья, переплетаясь в замысловатые хороводы. Или валялись, догнивая, вычурным узором. – Добро, сказочное, всемогущее Добро, – попытался остановить его Дремучий Лес. – Я так ждал тебя. Так надеялся. Сделай доброе дело. Вылечи больные деревья. Верни им былую красу. Сделай так, чтобы все мои сыновья мощно устремлялись вверх. Тянулись к небу. Наслаждались живительными солнечными лучами. Чтобы… – Можешь не продолжать, Дремучий Лес, – ответило ему Добро. – Я не буду этого делать. Не уговаривай. Бесполезно. Если я откликнусь на твою просьбу и сделаю так, как ты просишь, придет настоящая беда. Появятся люди. Они вырубят для своих нужд строевой лес и оставят одни лишь сиротливые пни. Так что пропусти меня. Мне надо спешить. – Хорошо, Добро. Тебе лучше знать. Только перед тем, как пропустить тебя, я хотел бы, чтобы ты ненадолго ощутило себя одним из нас. Почувствовало. Прониклось. Не бойся. В том нет ничего предосудительного. В тот же миг Добро превратилось в одно из деревьев. По его жилам заструились живительные соки. Длинные заскорузлые корни ушли далеко под землю, наслаждаясь ее богатством и щедростью. Крона весело и непринужденно засмеялась под капельками легкого, теплого дождя. Все Оно наполнилось гармонией. Жаждой чего-то другого. Какого-то иного предназначения. Однако Добро решительно вырвалось из объятий Дремучего Леса и перенеслось по другую его сторону. Оно хотело чуть передохнуть. Отдышаться. Прийти в себя. Но не тут-то было. Ветер, как будто только и ждавший его появления, обрушился на него со своими просьбами. Настойчиво крутясь вокруг него. Не пуская дальше. – Добро, ты знаешь, как много от меня пользы. Я надуваю паруса баркасов. Кручу лопасти ветряных мельниц и электростанций, в просторечье называемых ветряками. Без меня не взлетали бы ввысь самолеты. Не поднимались бы в небо аэростаты и воздушные шарики. Застыли бы на одном месте облака. Наступили бы засуха и наводнения одновременно. Я… – Можешь не продолжать, Ветер, – устало отмахнулось от него Добро. – Знаю, ради чего все эти самовосхваления. Ты хотел бы получить от меня силу и постоянство. Много силы. Как можно больше силы. Я не дам тебе ее. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты превратишься в смерчи и ураганы. Вместо того, чтобы служить и помогать, начнешь все ломать и разрушать. Пусть все останется, как есть. – Как скажешь, Добро. Не буду мериться с тобой правдой. Но почувствуй на секунду себя мной. Может быть, ты поймешь. И Добро тотчас ощутило себя Ветром. Веселым. Игривым. Бесшабашным. Готовым на любые проказы и безумства. Прикоснулось к тому, что называется свободой и беззаботностью. Когда нет преград. Не нужно ломать или убеждать себя. Достаточно быть естественным. Насмешливым. Снисходительным. Любым, каким только пожелаешь. Однако Добро моментально сбросило с себя наваждение и устремилось дальше. Перед ним лежало Соляное Озеро. Обходить его было бы слишком долго. Но и Озеро не захотело так просто пропускать Путника. – Добро, – обратилось оно к нему. – Я так страдаю. Все мои сородичи наполнены чистой, ключевой, питьевой водой. Вкусной. Сладкой. Живительной. Они питают все вокруг. Лишь благодаря им цветут цветы. Зеленеют луга. Все растет и радуется жизни. Сделай меня таким же, как они. – Не могу, мое нежное, мое доброе, мое искренне любимое Соляное Озеро. Ты же прекрасно знаешь, что у тебя совсем другое предназначение. Вся живность вокруг, какая есть, приходит к тебе, чтобы лизнуть немного соли. Она нужна им, чтобы поддержать силы. Не заболеть. Не свихнуться. Не броситься неведомо куда на поиски того, что ты им даришь и что им так необходимо. Не настаивай. Не сердись. Не обижайся. Не пытайся превратить меня в соляной столб. В соляного монстра. В соляное изваяние. Сам знаю вкус твоего нелегкого существования. Посмотри, и ты увидишь, как соленый пот застит мне глаза. Ведь я так долго иду, не позволяя себе остановиться. Все время слизываю стекающие по лицу соленые капельки. А теперь пропусти меня. Чуть поколебавшись, Соляное Озеро расступилось, и Добро оказалось на противоположном берегу. Но и там препятствий не убавилось. По Степи, подожженной пахарями, то тут, то там гуляли пожары. Обгоревшая земля дымилась. Она вся была изборождена уродливыми черными прогалинами. – Ты видишь, до чего меня довели, – обратилась к Добру Степь, не обращая внимания на его беспомощные протесты. – Как это гнусно. Мерзко. Противно. В таком виде отражаться в небе. Ощущать себя кучкой пепла. Бессильной. Изнасилованной. И главное – за что. Это так несправедливо. Сделай что-нибудь. Останови этот беспредел. – Степь, давай без заламывания рук и опереточных страданий. Не преувеличивай. Уже через пару дней все испытанное тобой забудется. И ты станешь еще краше, еще соблазнительнее, чем раньше. А люди со временем сами все поймут. В техническом плане все из варварства сравнительно быстро выходят. Если бы из нравственного тоже, как было бы хорошо! Только не обижай меня попытками заставить ощутить, как ты обгорела, как страдаешь. На то, чтобы испытать восторг весеннего пробуждения, когда все трепещет, возрождается к новой жизни, я бы еще согласилось. Но мне недосуг. Меня ждут. Мне нужно спешить. Пропусти. Однако на этот раз дело было не только в Степи. Перед Добром, пытаясь взять его в кольцо, стала стена Степного Пожара. – Дай мне пищу, – потребовал он. – Так просто невозможно. Все время испытывать чувство голода. Умирать по тысячу раз на день. Обретать силы, чтобы сразу с ними вновь расстаться. Рыскать по всему свету, лишь бы отыскать хоть что-то, что могло продлить не экстаз, не наслаждение, а агонию. Какая злая, какая несправедливая судьба. Твоя обязанность – помочь мне. Иначе ты никакое не Добро. Ты – не поймешь что. Прислуга злого рока. Садист. Конформист. Либерал чертов. Надутый… – Вот-вот, поэтому никакой другой пищи, Степной Пожар, я тебе давать не буду. За твой необузданный нрав. Необоримую злобу. Неразборчивость. Ты не умеешь и не хочешь гореть ровно. Осмысленно. Принося пользу. Тебе бы лишь нагнать на всех страху. Покуражиться. Выжечь все дотла. Не получится. Никто тебя не боится. И печалиться о тебе не станет. Вот как я, обойду и пойду своей дорогой. Что Добро и сделало. Глядь, за стеной Степного Пожара перед ним открылась та самая Заветная Гора, ко входу в которую Оно все время стремилось. Добро подошло вплотную к воротам, ведущим в нее, в недра Мондорфа, и они распахнулись ему навстречу. Как бы указывая путь, вдоль красочно прорубленного коридора зажглись лампадки. Добро прошло внутрь и очутилось под сводами огромной циклопической пещеры. Казалось, в ней все спало. Причем очень и очень давно. Может быть, десятки тысяч лет. Или даже больше. Но от появления Добра вновь пробудилось к жизни. – Как хорошо, что ты пришел, мой Посланец, – раздалось как бы со всех сторон. – Я славно потрудился, создавая этот мир, и позволил себе немного поспать. Отдохнуть. Восстановить силы. Тебя же оставил своим Соглядатаем и Помощником. Давай-ка я теперь считаю с тебя информацию, которую ты несешь. Так, так, так. Не получилось. Увы. А, вроде бы, замысел я продумал во всех деталях. Он казался мне безукоризненным. На поверку же получается, что все страдают. Все всем недовольны. Все хотят чего-то другого. Хорошо. Будет им другое. Для того я и опираюсь на тебя во всем, дорогое мое Добро. Этот мир мы с тобой уничтожим. Взамен построим лучше. Какой, правда, надо будет покумекать. Но сначала покончим с этим. Чтобы расчистить площадку. Добро, приступай. Ты все знаешь без меня. Не впервой… © Н.И.ТНЭЛМ
Привычки и Нравы Цикл Мондорф … Было уже позднее утро, но Рине так не хотелось вылезать из постели. Теплой. Уютной. Любимой. Зовущей поваляться еще чуть-чуть. Потом еще и еще. Отставить противные каждодневные дела. Предаться неге. До беспамятства. До самозабвения. Для Рины выбираться...
Цикл Мондорф … Было уже позднее утро, но Рине так не хотелось вылезать из постели. Теплой. Уютной. Любимой. Зовущей поваляться еще чуть-чуть. Потом еще и еще. Отставить противные каждодневные дела. Предаться неге. До беспамятства. До самозабвения. Для Рины выбираться из нее всегда было сродни пытке. Приходилось долго-долго уговаривать себя. Объяснять. Настаивать. Ругать, наконец. И только когда выяснялось, что она куда-то непоправимо опаздывает и может лишиться чего-то очень важного, увещевания срабатывали. Сегодня же мысль о том, чтобы покинуть кровать, казалась ей особенно кощунственной. Не больше, не меньше, чем посягательством на покой. Безопасность. Милое безоблачное существование. Она никак не могла понять, случилось ли с ней ее ночное приключение наяву. Или приснилось. Или, еще хлеще, привиделось. Она забралась в свою норку пораньше, чтобы пробежаться по привычным сайтам, но глаза быстро начали слипаться и планшетка вскоре выпала из бессильно разжавшихся ладошек. Однако ближе к полуночи ее разбудил непонятный шум, доносившийся, как ей показалось, из соседней комнаты. Светила полная луна. Совсем полная. Без изъянов. Даже какая-то пухленькая и важничающая. Лунная дорожка сбегала прямо к ней на одеяло и, дай ей волю, забралась бы под него. Какой-то то ли внутренний, то ли внешний шепот подталкивал ее встать и посмотреть, что там происходит. Она ухватилась за лунные лучики и легко поднялась. К своему бескрайнему удивлению, Рина обнаружила, что одета в великолепное вечернее платье, соответствующее моменту, а на плечики наброшен воздушный норковый палантин. Привычный же шелковый халатик-ночнушка небрежно брошен на тумбочку у изголовья. Однако то, что происходит нечто странное и необычное, стало доходить до нее только тогда, когда она покинула будуар. Вместо привычной слегка захламленной и очень крохотной гостиной Рина очутилась в огромном зале, переходящем в анфиладу комнат. Высоченные стены, изысканно расписанные гениальными мастерами, устремлялись ввысь. Они переплетались, поддерживая потолки такой красоты, что у нее перехватило дыхание. По изображенным на них картинам вполне можно было представить себе всю историю религии и искусств. Без какого-либо участия с ее стороны ноги понесли ее дальше. Перед ней открылась белая резная дверь тонкой работы, украшенная золотым орнаментом, и она вошла туда, откуда доносился разбудивший ее шум. От увиденного ей стало страшно. Дико страшно. Захотелось сразу же бежать обратно, забыв обо всем на свете. Перед ней стоял огромный сероватый экран во всю стену, через который в наш мир пытались прорваться десятки, нет, сотни созданий. О том, что это люди, можно было только догадываться. Они прижимались лицом, телом, руками и ногами к экрану. Впечатывались в него, изображаясь какими-то безобразно гримасничающими чудовищами. И что-то требовали. О чем-то пищали. Стонали. Ревели. Что-то пытались объяснить. Только почти неслышно. Первоначальный шок длился буквально мгновение. Рина развернулась, выскочила за предательскую дверь, с силой захлопнув ее за собой, и бросилась бежать к себе в спасительную норку, сломя голову. Однако точно так же захлопнуть дверь за обуревавшими ее воспоминаниями она не могла. Весь день Рина бродила по дому какой-то вареной. Ничего не могла толком делать. Все валилось у нее из рук. В голове была полная каша. Мысли, заползавшие в нее, были одна бредовее другой. А ночью все повторилось почти точь-в-точь. Лишь еще более кошмарным сновидением. Только она смежила веки, как раздался тот же самый непонятный шум, и лунная дорожка приглашающе спустилась к ее ногам. На Рине оказалось знакомое бальное платье и роскошный палантин. Единственно, когда она вошла в белую резную дверь с золотыми инкрустациями и встала перед экраном, кто-то невидимый тихонько прикрыл ее и повернул ключ в замке. Рина осталась стоять одна в полумраке наедине с оравой оборотней или еще каких-то ужастиков, жаждущих прорваться в наш мир. Не знающая, что делать. Завороженная. Дрожащая от испуга и отвращения. Всеми забытая. Брошенная и беспомощная. Вот когда Рина по-настоящему запаниковала. Не удивительно, что она охотно ухватилась за первую же представившуюся ей спасительную соломинку. "Я знаменитый, легендарный вор в законе, медвежатник – услышала она совсем тихий, вкрадчивый шепот, боящийся быть подслушанным другими. – Вы про меня не знаете. Ничего не читали. Неважно. Меня упрятали сюда за слишком смелые прегрешения. Предлагаю сделку. Вы выпускаете меня, а я для нас двоих взламываю входную дверь. Мы выбираемся отсюда и разбегаемся. Как, по рукам?" Рина не нашла в себе сил что-то прошептать в ответ. Она лишь слегка кивнула. Тотчас же из экрана вылез хорошо одетый мужчина трудно запоминающейся наружности, споро поклацал чем-то у двери, и та распахнулась. С такой скоростью Рина до сих пор никогда не бегала. Она не знала даже, кого она больше боится, от кого она спасается – от экрана с тысячей просителей или от бандита, выпущенного ею на свободу. Утром, проснувшись, Рина твердо себе сказала, что больше не будет мучиться сомнениями. Доводить себя до истерики и отупения было просто глупо. В реальности ночных похождений, в действительности дворца, анфилады комнат, потайной двери и экрана у нее не оставалось никаких сомнений. Надо было взять себя в руки. Сосредоточиться. Продумать, как вести себя дальше и строго придерживаться придуманного плана. Она приняла холодный душ. Тщательно все прибрала и вымыла в квартире, чтобы успокоиться. Сходила на фитнес, где погоняла себя до изнеможения. Побродила по родному городу, упиваясь особенно чувственным одиночеством в толпе людей, которым нет до тебя дела. Посидела в любимом ресторанчике за углом, настраивая себя на победный лад. Чтобы не сфальшивить ночью и разыграть спектакль умело и уверенно. На третье ночное свидание с просителями за экраном Рина пришла совершенно другим человеком. Собранным. Решительным. Говорящим голосом, не допускающим возражений. "Послушайте, – сказала она им. – Я впущу в наш мир тех, кого сочту нужным. Всего несколько человек. Но тех, от кого будет зависеть будущее. И наше. И ваше. Кого – определю сама. Без подсказок. Грязи. Или давления. Чтобы подготовиться к отбору, даю себе и вам неделю. Мои условия. Чтобы через неделю зал был чист. Прибран. Хорошо освещался. Вместо непрозрачного сероватого экрана было установлено заменяющее его стекло. Если условия приняты, готовьтесь". За неделю Рина успела очень много. Она перелистала кучу книг. Правда, без особой пользы. Повстречалась с людьми, к мнению которых привыкла прислушиваться. Побазарила в соцсетях, не раскрывая ни себя, ни своих намерений. Главное – продумала, чего она хочет. И пришла через неделю на встречу во всеоружии. Конференц-зал сиял чистотой и элегантностью. Экран безвозвратно исчез. Ворота между мирами заменило цельное стекло, дающее возможность разглядеть даже мельчайшие детали. Только кресла не были расставлены на подиуме, дабы дать возможность отсеянным быстро и незаметно удалиться, не меняя ничего в общении. Аудитория замерла, в восхищении глядя на Рину. Из испуганной девушки, которую они увидели здесь десять дней назад, она превратилась в королеву, властно повелевающую своими подданным. "Я отберу всего девять человек, – объявила она. – Трех перспективных политиков. Трех светил науки. Трех возлюбленных, которым дам возможность побороться за главный приз. Начнем с политиков. Регламент элементарно прост. Все, кого я отсекаю, уходят. Как говорится, пусть победят самые достойные". Ее слова произвели ожидаемый Риной эффект. Восхищенный шепот сменила гробовая тишина. Воспользовавшись этим, она продолжила: "Среди политиков мне не нужны дилетанты. Не нужны горлодеры. Не нужны те, кто обещают, не зная как выполнить данные обещания. Попрошу также удалиться всех зеленых, всех тех, кто сделал карьеру на климате и экологии. Хочу отыскать среди вас тех, кто сможет преобразить само общество. Сделать людей благороднее. Добрее. Отзывчивее. Ну, и счастливее, конечно. Создать такие условия, при которых только это бы и ценилось". После того, как зал уполовинился, Рина героически выдержала программы оставшихся кандидатов в харизматические лидеры, прислушиваясь и к тембру их голоса, и к красоте изложения того, в чем они пытались ее убедить. В итоге ей понравились такая троица, даже триада. Все преисполненные энтузиазма. С горящими лицами. Двигающиеся и говорящие с такой экспрессией и энергией, что хотелось вскочить и незамедлительно за ними куда-то идти. Первый предлагал, чтобы у всех детей, вне зависимости от заслуг и богатства их родителей, были абсолютно равные возможности. Другой объяснял, какие социальные лифты нужны в обществе для того, чтобы каждый занял нишу, в которой ему было бы хорошо и комфортно. Третий настаивал на том, что никаких революций не надо. В зародыше все необходимое в нашем обществе уже есть. Просто ростки нужного следует непрестанно поливать и пестовать, чем он и собирался заняться. Впуская в наш мир трех лидеров будущих наиболее популярных политических движений планеты, Рина взяла с них слово, что они будут тесно сотрудничать. Помогать друг другу. Всегда и во всем. Станут, негласно, не афишируя, единой командой. Тогда у них получится преобразить наш мир быстрее и с меньшим количеством издержек. "Из ученых выбрать намного сложнее, чем из перспективных политиков, – приступила Рина ко второму этапу отбора. – Никогда не знаешь, как то или иное открытие аукнется в дальнейшем. Какие из них будут пылиться на полках и в заказниках, а какие вызовут каскадные изменения в том, как и зачем мы живем. И тем не менее, прошу удалиться всех тех, кто работает на оборонку, а также всех тех, кто понимает, что им не под силу изобрести тот рычаг, которым Архимед надеялся перевернуть мир". Зал вновь уполовинился. Рина дала слово всем претендентам. Те же самые скромные 30 секунд. Только теперь голову она отключила и попыталась слушать сердцем. Что оно подскажет. Как отзовется на восхитительные сказки надеющихся прорваться в наш мир. В своем выборе она не сомневалась. В него она впустила того, кто даже ей понятным образом объяснил, как он построит перпетуум-мобиле и тем самым даст самодостаточные движки для всего, чему положено двигаться, летать, ездить и создавать на нашей планете. К нему присоединила ученого, знающего, как двигаться, вопреки Эйнштейну, со сверхсветовой скоростью и сделать возможным освоение дальнего космоса, поиск братьев по разуму, превращение Земли в центр обитаемых миров. Третий ей пришелся особенно по душе. Он показал, как запускать спрятанную в человеке самонастройку и саморегуляцию, способные преодолевать любые болезни, сохранять молодость, существовать в самой разнообразной, в том числе враждебной среде. Рина собой осталась очень довольна. Пока у нее получалось просто здорово. Но лично для нее наибольшее значение имел третий турнир. Ее очень интересовало, кто же окажется достоин ее благосклонности. Она буквально кипела от нетерпения приступить к нему. Только мужчин в зале, после того, как разошлись проигравшие политики и ученые, а также разобравшиеся в ситуации лесбиянки, трансвеститы и бисексуалы, осталось совсем мало. Они встали полукругом, внимательно глядя на Рину, ожидая ее указаний. Однако она не стала придумывать никаких испытаний. Она просто рассматривала их. Изучила то, как они глядят на неё. Всматривалась в каждую черточку их лица. Выражение глаз. Читающиеся в них эмоции. Пыталась нащупать ментальный контакт. Ведь в самом начале с бандитом-спасителем он установился. Оценивала их осанку. То, как они держатся. Насколько раскрепощено ощущают себя в этой нестандартной ситуации. Прикидывала, для кого важно оказаться именно с ней. Кто же лишь пытается соблазнить ее, чтобы прорваться в наш мир. Наконец, она сделала свой выбор. Первым она впустила очаровательного юношу. Молодого. Смазливого. Как бы сошедшего с обложки модных журналов. Смотрящего на нее так, будто он хотел бы ее съесть. Призывно. Напористо. Самоуверенно. Однако в том, что на этот раз первый блин обязательно комом, она убедилась, когда увидела, что за ним в наш мир проскочила целая вереница моделек. Абсолютно одинаковых. Губастых. Снятых с одного и того же принтера. На вундеркинде она сразу поставила крест. Ошибки случаются всегда. Что поделаешь. Вторым она впустила в наш мир мужчину в расцвете лет. Импозантного. Видного. С печатью чего-то возвышенного на лице. Одухотворенного. Ищущего. Неспокойного. Куда-то стремящегося и зовущего. Увы, куда, она поняла только тогда, когда он ввалился в наш мир. Его руки нервно двигались. От испытанного им эмоционального шока исполнения желания он утратил контроль над ними, и они вытащили из карманов две нераспечатанные колоды карт. С ним все было ясно. Какое обидное, какое чудовищное разочарование! Третьего выбрала не она. Он выбрал ее сам. Как он выглядел, кто он, сколько ему лет, не имело равным счетом никакого значения. Важно было только то, как он смотрел на нее. В его взгляде было столько любви, столько понимания и снисхождения, что она буквально ринулась в его объятия. Пришельцы исчезли. Стены, крыша, дворец растаяли. Переходы между мирами открылись. Но только для них. Для таких, как они. Для тех, кто живет правдой. Кто творит. Кто помогает Создателю. У кого есть сердце. Кто верит в любовь. В состоянии ее найти и сохранить навсегда. И сделать наш мир лучше и для себя, и для других. Кто берет в этот мир тех, кто сродни им. В страстях. Желаниях. Надеждах. И поступках. © Н.И. ТНЭЛМ
Привычки и Нравы Цикл «Нео-Мондорф» Мы, европейцы, так любим чудеса. Так верим в них. В Золушек, по мановению волшебной палочки очаровывающих принцев. В Дураков, по Щучьему велению женящихся на принцессах. Только вот пользоваться чудесами не научились. Совсем. И, наверное, уже никогда не научимся....
Цикл «Нео-Мондорф» Мы, европейцы, так любим чудеса. Так верим в них. В Золушек, по мановению волшебной палочки очаровывающих принцев. В Дураков, по Щучьему велению женящихся на принцессах. Только вот пользоваться чудесами не научились. Совсем. И, наверное, уже никогда не научимся. … Продолжая досматривать последний утренний сон, Оксанка почувствовала в комнате чье-то присутствие. Оно было настолько лёгким, воздушным, благожелательным, что Она не испугалась. Напротив. Ей захотелось продлить это ощущение доброго тепла еще хотя бы ненадолго. «Что бы это могло быть? – задала Она себе вопрос, нежась в постельке. – Может, солнечный зайчик случайно заглянул ко Мне, так, из любопытства, и решил дождаться Моего пробуждения. Или незатейливая, невзрачная коробочка, которую Мне вчера подарили, оказалась наполненной потрясающе вкусными пирожными, и они расточают теперь так нравящийся Мне густой пряный аромат. Хотя нет, Я бы предпочла еще более затейливый вариант. Пусть один из волшебных снов, которые Мне изредка снятся, но которые Я никогда не могу восстановить в памяти, материализовался, и в комнате оказался какой-нибудь сказочный артефакт. Молодильные яблочки. Любовный напиток. Кувшин с мертвой и живой водой. Лампа Алладина. Все равно что. Главное – что-либо эдакое». Дальше терпеть, лежа с закрытыми глазами, Оксанка не могла: Её распирало от любопытства. Она присела на постели, открыла глаза и ахнула. Посреди комнаты трепетал неизвестно откуда взявшийся цветок. Нежный. Роскошный. Переливающийся всеми цветами радуги. Он уверенно, горделиво рос прямо из паркета, ничуть не смущаясь отсутствием земли или хотя бы пустяшного примитивного горшка или вазы с водой. «Вот здорово! – от удовольствия Оксанка захлопала в ладоши. – Есть в этой жизни все-таки что-то хорошее. А то такая скукотища, хоть вой!» Она вскочила, поклонилась на все четыре стороны, как принято, и произнесла ритуальную тираду: «Кто бы ты ни был, кто посылает мне Аленький цветочек, спасибо тебе. Я возьму его с собой, и он повсюду будет согревать меня». С этими словами Она сорвала его, под самый корешок, бережно завернула в целлофан и положила в свою дорожную сумочку. Уже через четверть часа, быстро наведя марафет и глотнув на ходу чашечку кофе, Она мчалась на работу. Весь день Её не оставляло радостное приподнятое настроение. Из сумочки цветок стремился к ней с такой настойчивой ласковостью, что ей хотелось петь. Танцевать. Говорить кому-то комплименты. Все равно кому. Расшаркиваться. Смеяться и улыбаться. Всем своим естеством, в предвкушении продолжения чуда, Оксанка рвалась домой. Душой уже была там. Думала только о том, какие новые сюрпризы Её ждут. Но день не задался. Он тянулся и тянулся. Как в замедленной съемке. Долго. Занудливо. Бесконечно. В довершение всех бед босс назначил на вечер еще какие-то никому не нужные встречи. И Ей пришлось вновь и вновь соединять его с партнерами. Самой вести нескончаемые переговоры по телефону. Заваривать чаи. Приносить. Уносить. Убирать. Выпроваживать. В общем, сил на то, чтобы восхищаться поджидавшим Её дома великолепием у Неё уже не было. Переступив порог своей малюсенькой квартирки, Она мгновенно бросилась под душ. Из него – в свою уютную одинокую кроватку и тут же отключилась. «Ничего, – сказали цветы, выросшие за день в ногах и в изголовье постели, – не расстраивайся. Все будет хорошо. Мы позаботимся о тебе. Мы знаем, как. И что тебе нужно. Мы умеем. Мы все можем». Как же Оксанке было хорошо этой ночью. Как сладко. Десятки нежных трепетных рук гладили и ласкали Её. Сотни горячих губ, кипящих страстью и вожделением, целовали Её. Наслаждались Ею и дарили наслаждение. Так, как Она этого хотела. Как мечтала. В самых дерзких, самых сокровенных, самых сладостных сновидениях. И Её пальчики, нос, губы не оставались без работы. Да еще какой феерической и чувственной. Её пальчики перебирали стебельки цветов. Собирали в одной Ей понятные замысловатые букеты. Сплетали в удивительные, так много говорящие Её сердцу, венки и расплетали как косы кукол, в которые Она еще совсем недавно играла. Она целовала лепестки, бережно перебирала их, один за другим, будто гадая. Зарывалась в них лицом, забывая обо всем на свете. Кто Она. Где Она. Зачем Она. Пропитывалась их тонкими, свежими, дивными ароматами. Перевоплощалась в цветы. Становилась одним из них. И снова обретала себя. Только каждый раз немножко другую. Изменившуюся. Пробудившуюся. На порядок более опытную и знающую. По крайней мере, себя. Когда Оксанка убегала на работу следующим утром – мысль, что можно остаться дома и продолжить сон, просто не пришла Ей в голову, затуманенную ночными видениями, – Ей показалось, что цветов стало больше. Но Она не придала этому значения. Все Её мысли, все побуждения были о другом. Она парила над землей. Все на свете казалось Ей таким милым и очаровательным. Грань между реальностью и Её фантазиями исчезла. Где Она, что с Ней, Она больше не понимала. Но Её это вполне устраивало. Ведь все вокруг до появления цветка было таким серым. Приевшимся. Однообразным. А тут такое. День промчался как одно мгновение. Что происходило вокруг, Она уже не различала. Да Её это и не волновало. Время от времени на Неё накатывали ночные ощущения, и молниеносно все внутри Неё превращалось в искрометный праздник. А что там происходит снаружи, Ей теперь было безразлично. Как на крыльях, вся переполненная томлением и ожиданием неожиданного, Оксанка прибежала домой. Но еще в лифте ощутила какое-то непонятное беспокойство. Там, куда Она так стремилась, творилось что-то неладное. Она это отчетливо ощущала. «Осторожно, опасность, – нашептывало Ей вдруг пробудившееся подсознание, до того ни разу не подававшее признаков жизни. – Не подходи! Не открывай! Беги! Спасайся!» Тихонько, на цыпочках, задержав дыхание, вся дрожа, Оксанка подкралась к обшарпанной двери в свою квартиру и распахнула ее. Восторженный рев оглушил Её. «К нам, к нам, к нам, – орали цветы. – Отдайся нам. Скорее. Не медли. Мы так соскучились по тебе. Тебя не было так долго. Целый век. Мы умираем от желания снова быть с тобой. С такой юной. Такой прекрасной. Такой сказочной. Растворись в нас. Сделайся частью нашего мира. Только захоти, и все твои желания сбудутся. Самые заветные. Все-все». Вся Её квартира утопала в цветах. Маленьких, привычных, луговых и огромных, неведомых, экзотических. Толстым слоем они покрывали пол. Но не только. Они росли теперь отовсюду. Из стен. Окон. Шкафов. Перекрытий. Особенно много их набилось в Её некогда девичью кроватку. Это были уже не цветы, а какие-то джунгли. Источавшие такой сильный, густой, насыщенный аромат, что в нем спокойно можно было купаться и выделывать любые безумства, которые только можно себе представить. В ужасе от увиденного, от той вожделенной, сладостно липкой западни, в которой Она чуть было не очутилась, Оксанка захлопнула дверь и бросилась бежать. Закрыв глаза. Заткнув уши. Стараясь не дышать. Со всех ног. Перепрыгивая через ступеньки. Спотыкаясь. Падая. Но тут же вскакивая вновь. Лишь бы цветы не перехватили Её. Не вернули обратно. Не заставили передумать. Только бы оказаться как можно дальше от этого столь желанного, притягательного и кощунственного безумия. Ночь Она провела у подруги. Её всю трясло. Никакие успокоительные, даже самые сильнодействующие, не помогали. Однако подруга Ей, в конце концов, дала столько, что они свалили бы и быка. Из Её сбивчивого рассказа подруга ничего не поняла, но все равно на всякий случай вызвала аварийку, службу спасения и санэпидемстанцию и попросила их, несмотря на приближающуюся субботу за любые деньги вытравить кошмарную гадость, заполонившую квартиру Оксанки. Когда на следующий день подруги приехали посмотреть, что там творится, квартира была девственно чиста. И намека на цветы не осталось. Ни стебелька, ни лепестка, ни ароматов, ничего, что напоминало бы о видениях, еще недавно мучивших девушку. Убедившись, что все в порядке, подруга напоила Оксанку горячим душистым чаем и убежала. Оксанка же, недолго побродив по комнате, достала из сумочки цветок, столь же яркий и переливчатый, как в тот момент, когда Она его впервые увидела, и выбросила в окно. Её губы при этом шептали слова, скорее, похожие на заклинание: «Уходи! Исчезни навсегда! Пусть это никогда не повторится!» И цветок исчез. С ним память о цветке. И возможность чуда. Ведь каждый из цветков был исполнением желания, о котором больше уже никто никогда не попросит… © Н.И. ТНЭЛМ
Привычки и Нравы Цикл «Нео-Мондорф» Недавний глобальный финансово-экономический кризис многое поменял в мировой торговле. Переформатировал глобальный политический порядок. Заставил развитые страны, Европу и США, вплотную заняться реиндустриализацией. Но не так сильно сказался на нашем образе жизни. Жажде развлечений. Той скорости, с какой поставщики...
Цикл «Нео-Мондорф» Недавний глобальный финансово-экономический кризис многое поменял в мировой торговле. Переформатировал глобальный политический порядок. Заставил развитые страны, Европу и США, вплотную заняться реиндустриализацией. Но не так сильно сказался на нашем образе жизни. Жажде развлечений. Той скорости, с какой поставщики услуг откликаются на нее, предлагая с каждым годом что-то все более изощренное и экзотическое. … Еона и Кар сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу. Зимнее солнце только что зашло. Застигнутые врасплох, фонари не спешили разгораться. Время звездного половодья еще не наступило. Воспользовавшись этим, город, будто жуткое многолапчатое пресмыкающееся, крадучись и озираясь, погрузился в вечернюю мглу. Какую-то особенно серую. Беспросветную. Тоскливую. Окажись на месте людей волки, они бы, наверняка, отвели душу, завыв во все горло, не дожидаясь предательской луны. «Мне скучно, – жалобно заныла Еона. – Мне надоели домашние дела. Достало это нескончаемое марево за окнами. Хочу неожиданного. Веселого. Неизведанного. Ну, придумай что-нибудь!» Кар нежно коснулся губами ее точеного ушка, безукоризненная форма которого неизменно приводила его в восхищение, и тихонько прошептал: «Но ведь нам так хорошо вместе». Однако, уловив краем глаза, как она протестующе вздернула плечики, сразу исправился: «Может, выберемся в кино? Ах да, конечно, ничего выдающегося не идет, судя по трейлерам. К тому же, чуть ли не любой фильм мы можем вывести на большой дисплей, висящий напротив нас. В театр? Ладно-ладно, отпадает, коли афишу ты уже забраковала. Тогда в гости к Березнякам?» Нового столь же ординарного предложения Еона дожидаться не стала. Она в нетерпении вскочила и топнула ножкой: «Если ты меня любишь, то…» Была маковка лета. Царящему штилю ничего не угрожало. Безупречная голубизна неба обещала райское блаженство. Установившаяся теплынь давала надежду на то, что удастся поплавать в свое удовольствие или хотя бы окунуться, если вода окажется слишком уж холодной. Накануне близкие друзья пригласили смотаться вместе на Куршскую косу, и теперь они ехали по этим дивным местам, любуясь чарующими видами, уютно устроившись на заднем сидении их авто. Мимо проплывали элегантные прибалтийские сосенки, приветливо кланяющиеся кому-то. Иногда они расступались, и то справа, то слева, а иногда, что было особенно восхитительно, с обеих сторон открывались песчаные дюны и манящие полоски воды. «Как здорово! Какая прелесть! Какая красота!» – восхищенно повторяла Еона, как только разговор прерывался. Подстегиваемый ею, он моментально возобновлялся с новой силой. Друзья были веселыми, приятными собеседниками и с удовольствием рассказывали гостям о том, что откуда взялось в этих местах и почему они так отличаются от многих других. Да и Кар за словом в карман не лез. «Блеск! Я именно об этом и мечтала! – мелодично и многообещающе промурлыкала Еона прямо в ухо Кару, слегка прикусив его для верности. Она уже вновь сидела на диване, тесно к нему прижавшись, и всем своим видом источала неземное блаженство. – Кар, ты гений! Как это у тебя получается? Научи, любимый, я тоже хочу!» Чтобы усилить действенность своей просьбы, Еона еще сильней прижалась к нему и, запустив руку в волосы, стала призывно гладить его по голове, как он любил. Но Кар, не поддаваясь на ее ласки, как можно нейтральнее предупредил: «Еоночка! Будь осторожна. Программка совсем новая. Она еще не отлажена. Возможны нюансы. Повсюду в нее вставлены подсказки. По идее, им надо строго следовать. Прошу тебя, без самодеятельности. Следи за тем, как будут себя вести другие». Еона в ответ было надула губки, однако через мгновение они вновь расплылись в лучезарно обольстительную улыбку. Еона и Кар вместе с друзьями всласть погуляли по музеям рукотворных и природных деревянных скульптур. Затем на одном дыхании забрались на обзорную площадку, с которой открывался вид на море и кочующие дюны. Потом, перебежав на другую сторону шоссе, побултыхались в ледяной воде. На десерт они оставили самое вкусное. К парковке примыкали торговые ряды с изделиями из янтаря. Настоящего. Натурального. Почти необработанного. Разительно отличающегося от всего того, что продают в городских магазинах. Особенно симпатично выглядели крупные кулоны, прозрачные как слеза, с мушками и зелеными листочками, случайно попавшими в древнюю смолу, и поделки в форме всяких диковинных животных, искусно инкрустированные тщательно подобранными медовыми камешками. Но и традиционные ожерелья, браслеты, диадемы, выполненные в классическом стиле, тоже смотрелись очень неплохо. Еона не спеша просканировала несколько прилавков и вдруг остановилась, как вкопанная. Перед ней стоял могучий кряжистый старец, настолько благообразный, с такими умными, все понимающими глазами, что у нее дух перехватило. Откуда он взялся и стоял ли он там раньше, Еона не смогла бы сказать. Но это ее ничуть не встревожило. В руках он держал столь интригующие украшения, что все остальное уже не имело значения. Старец сделал шаг навстречу молодой женщине и протянул ей роскошное ожерелье пурпурно-алого янтаря и два браслета, изящно перекликающихся между собой: один – бирюзовый, второй – цвета только что вылезшей молодой травы. Вместе они производили потрясающее впечатление. Еоне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Она и не подозревала, что янтарь бывает не только золотистый, томленого солнца и белесый… «Сколько стоит это чудо?» – спросил Еона чисто автоматически, прекрасно понимая, что хрупкий семейный бюджет вряд ли выдержит подобную покупку. «Надень, дочка, – по-отечески доброжелательно и даже чуть покровительственно сказал старец. – Хотел бы посмотреть, как они выглядят на тебе». Еону не надо было упрашивать. Кто бы отказался от такой возможности. Украшения легли идеально. Они как будто специально были сделаны для нее. От соприкосновения с кожей по ним побежали веселые переливчатые искорки, и они загорелись теплым мягким пламенем. Одновременно Еона почувствовала что-то похожее на нежное, ласковое, вкрадчивое поглаживание, которое она так любила. «Ожерелье и браслеты смотрятся на тебе восхитительно, дочка, – старец от удовольствия даже причмокнул. – Наконец-то я нашел им настоящую хозяйку. Надеюсь, ты почувствовала, как от них стало тепло на сердце. Они бесценны. Это отнюдь не простые янтарные украшения. Но ты поймешь все сама несколько позже. Всему свое время. Деньги не нужны. Судьба дарит их тебе. Да свершится предначертанное!» Произнося колдовскую формулу посвящения, старец сделал шаг назад и поклонился в пояс, как будто перед ним стояла королева. «Вот здорово! – восторгу Еоны не было удержу. – У меня никогда ничего подобного не было. Какой ты сказочный выдумщик. Спасибо. Спасибо. Спасибо». Еона в экстазе запрыгала по комнате, а затем набросилась на Кара с объятиями и поцелуями. От ее экспрессивных движений, незаметно для них, один из браслетов сдвинулся на руке. Чуть-чуть. Самую малость. Слишком занятые собой, Кар, Еона и их друзья не сразу обратили внимание на то, что погода стала меняться. Стремительно. Прямо на глазах. От голубого неба не осталось и следа. Его затянули темные свинцовые облака. Они надвигались, наваливаясь друг на друга, со всех сторон. Поднялся ветер. Его порывы с каждой секундой делались все сильнее и сильнее. Со смотровой площадки гроздьями посыпались туристы, спасающиеся от приближающегося ливня или даже чего похуже. Кто в чем с пляжа побежали отдыхающие, спеша втиснуться в поджидающие их авто и поскорее дать деру. Громкоговоритель, из которого до сих пор лилась бравурная танцевальная музыка, надрывно прохрипел и заверещал: «Штормовое предупреждение. Штормовое предупреждение. Используйте схему эвакуации. Все легкие вещи лучше спрятать или закрепить. От высоких деревьев желательно держаться подальше. На открытых местах не оставаться!» Возникшая паника, охватившая абсолютно всех, была чертовски заразительной. Сломя голову, Кар, Еона и их друзья бросились к своей машине и уже через пару минут мчались на ней вслед за всеми остальными. Вокруг творилось что-то непередаваемое. С иссиня-черного неба на землю обрушивались водопады воды. Они заливали лобовое стекло с такой скоростью, что дворники не справлялись. За их спиной сосны и сосенки рядами ломались, будто тонкие спички, с душераздирающим скрипом и падали на шоссе, перегораживая его. «Скорее-скорее, – торопили пассажиры единственного водителя. – Нам надо прорваться. Нужно успеть. Зазеваемся – и пиши пропало». Еона сидела мертвенно бледная, с остановившимся взглядом, судорожно вцепившись в спинку впереди стоящего кресла. На ее лице легко читались обуревавшие ее мысли: «Черт! И зачем мы только поехали на эту треклятую Куршскую косу. Сидели бы дома и смотрели все равно что по телеку. В тепле. Уюте. С пирожными. Поскорее бы это все закончилось. Сколько можно. Я так не хочу. Я боюсь. Кар, ну сделай же что-нибудь!» Ее мысли и ощущения становились все более слезливыми и хаотичными. Отсиживаться и отмалчиваться дальше было бы ошибкой, и Кар предпочел вмешаться. «Еоночка, милая! Вот это приключение! Будет о чем вспомнить!» – заговорил он тихим, спокойным, ровным голосом и сразу почувствовал, что его уверенность оказывает на Еону требуемый эффект. Пружина, в которую она сжалась, потихоньку распрямилась, и Еона вновь была готова его преданно слушать и адекватно реагировать. «Тебе не показалось, что ураган налетел как-то уж очень неожиданно, – продолжил Кар. – В том, как это случилось, проглядывает нечто сверхъестественное. Как и в украшениях, сверкающих на тебе. Кстати, ты не видела, куда делся старец после своего неожиданного жеста, который тебе так понравился? Мне показалось, будто он растворился в воздухе. А нет ли какой-то связи между янтарными диковинками и штормом? Попробуем выяснить? Поверни браслет – и мы увидим. Только тихонечко». Еона, как во сне, протянула правую руку к браслету, бережно погладила его и чуть-чуть повернула. Ровным счетом ничего не произошло. Абсолютно. Ничего не изменилось. Она повернула несколько сильнее и подождала. Снова ничего. Обескураженно, она подняла глаза на Кара. Он указал подбородком на второй браслет. Еона почти незаметно сдвинула и его. На этот раз небо отреагировало. Однако совсем иначе, чем Кар и Еона ожидали. Стало хуже. Если раньше на них обрушивалась стена дождя, то теперь по крыше, капоту и лобовому стеклу застучал град. По инерции Еона еще несколько сдвинула правый браслет. Градинки резко увеличились в размере. Теперь по ним барабанили куски льда величиной со спелую черешню. Падали и величиной с голубиное яйцо. Может быть, машина и выдержала бы эти удары, но нервы сидящих в ней были из заведомо менее твердого материала. «Стоп, – тихонько, чтобы не напугать, одними губами прошептал Кар, – в другую сторону». Еона безропотно послушалась. Дождь прекратился. Ветер стих. Небо расчистилось. О пронесшемся урагане напоминали лишь поваленные деревья и завалы стволов по правую и левую стороны от дороги. «Уф, – с облегчением выдохнули друзья Кара и Еоны, – вырвались. Как хорошо, что шторм вовремя выдохся. Иначе нам бы несдобровать». Еще через пару минут они ворковали, как и по дороге на Косу, а все сидящие в машине хохотали над только что испытанными страхами. Однако, когда они въехали на центральную площадь маленького городка, лежащего на их пути, им стало не до смеха. Вслед за ними на площадь с разных сторон ворвались черные лимузины и джипы. Из них выскочили вооруженные люди, и началось светопреставление. В чем дело, почему, кто в кого и зачем стреляют, понять было невозможно, но взрывы и автоматные очереди раздавались отовсюду. По сравнению с разворачивающимся побоищем только что пережитый ими шторм мог бы показаться друзьям безделицей. Бежать было некуда. Бандиты и полиция блокировали все входы и выходы с площади. «Ты что творишь? – набросилась Еона на Кара. – Друзья-то наши здесь причем? Они ничего не понимают. Ни о чем не догадываются. Они думают, что это все по-настоящему. И вообще, как из этой западни выбраться? Ты чего молчишь?» Кар в недоумении поморгал, подергал себя за ухо, убедился, что оно на месте, и принялся разряжать наэлектризованную обстановку. «Я вовсе даже не молчу, – задумчиво проговорил он. – Только фокус в том, что все происходит по-настоящему. Никакой другой реальности нет. Поэтому нам надо делать ноги с площади и выводить с нее друзей. Пока не поздно. Как, ты, наверное, уже догадываешься». «Думаешь, дело в браслете? – всплеснула руками Еона. – Ну да, я же крутила оба. Только чем же командует ожерелье? Оно больше. Оно самое красивое. Попробуем?» Кар не успел ее остановить. Они стояли на вершине холма, больше похожего на обелиск – настолько резко его склоны обрывались вниз. Холм казался очень высоким. Окружавшие его деревушки выглядели составленными из игрушечных кубиков, ромбиков и треугольников, в которые, как наивно считают родители, любят играть их малолетние дети. «Где мы? – удивленно спросила Еона. – Как мы сюда попали? И куда подевались наши друзья?» На этот раз Кар не нашелся, что ответить. Его лицо выражало полную растерянность. Однако, в отличие от возлюбленной, он вглядывался во что-то не внизу, а вверху. Еона посмотрела в ту же сторону и ахнула: вместо одного светила прямо над ними сияли три солнца. «Если ты видишь то же самое, что и я, – констатировала Еона, – у нас начались галлюцинации. Есть еще парочка объяснений. Простейшее – такой оптический эффект дает высота, на которой мы находимся, или нехватка кислорода. Менее симпатичное, но, наверное, поправимое – программка глючит. Ты какой вариант выбираешь?» Пока Еона делилась с ним своими догадками, у Кара было достаточно времени для того, чтобы собраться с мыслями. «Ни то, ни другое и ни третье, – импровизируя, произнес он. – Очень похоже, что тебе достался намного более могущественный артефакт, вернее, семья артефактов, нежели мы предполагали. Когда ты повернула ожерелье, оно, подчиняясь твоему паническому желанию оказаться как можно дальше от побоища, перебросило нас далеко за пределы нашего мира. Возможно, в какую-то из параллельных реальностей. Или создало ее. Из наших представлений, воспоминаний, фантазий, страхов и ожиданий. Наподобие мыслящего океана «Соляриса». Если так, то, где мы находимся, отличается минимальной стабильностью. Как будут развиваться события, совершенно непредсказуемо». Не успел Кар закончить, как холм мелко задрожал и начал оседать. Вибрация усилилась. По площадке, на которой они стояли, пошли трещины. Они становились все шире и шире. Склоны холма посыпались. Не дожидаясь продолжения катастрофы, Еона дотронулась до ожерелья. Холм исчез. Они очутились на поляне посреди величественного, совершенно незнакомого им леса. Гигантские, неохватные, мосластые стволы гордо устремлялись вверх. Откликаясь на подзуживание ветра, удивительные, экзотические, невиданные ими ранее деревья встряхивали роскошными кронами. Зеленый ковер под ногами по насыщенности красок легко мог поспорить с полотном любого из современных пейзажистов, экспериментирующих с цветом. Однако у Еоны и Кара не хватило времени на то, чтобы налюбоваться красотами природы. Со всех сторон из величественного леса на них бросились огромные, жуткие, свирепые хищники. В их намерениях нельзя было ошибиться. Не задумываясь ни на секунду, Еона уже по-настоящему крутанула ожерелье. Оно с радостью откликнулось на приказ своей хозяйки и перебросило их… в далекое прошлое. В этом у Еоны и Кара не было ни малейших сомнений. По размаху пиршество, устроенное императором, на которое они были приглашены в качестве почетных гостей, намного превосходило все то, что они читали в книгах или видели в помпезных голливудских псевдоисторических блокбастерах. Возлежать во время трапезы оказалось удобнее, чем они думали. Кушанья были на порядок изысканнее и разнообразнее, чем говённая современная западноевропейская «высокая кухня» («от кюизин»). Напитки – амброзия. Обслуживание, внимание, такт, скорость исполнения самых мелких пожеланий – безупречные. Обмен тостами – умный, изящный, искрометный. Это искусство, как выяснилось, древние довели до совершенства за тысячелетие до того, как начали формироваться столь любимые нами застольные традиции кавказских народов. Чествовали их как-то так, что никакой неловкости или пресыщения они не испытывали. Но насладиться новым восхитительнейшим развлечением у Еоны и Кара не получалось. Им было не до него. В голове у них творился полный кавардак. Всем сердцем они оставались там – на своем простеньком, но таком родном и уютном диване у себя дома. «Послушай, Кар, – завелась Еона, – но ведь это невозможно. Объяснений не требуется. Этого не может быть просто потому, что не может быть». И тут же, вступая в спор сама с собой, поскольку Кар предусмотрительно отмалчивался, продолжила: «Чтобы маленькое воздушное янтарное ожерелье, даже очень сильное, могло отправлять нас в прошлое – не верю. Для этого, если такое вообще не противоречит основам мироздания, нужна колоссальная энергия. Такая, какой люди еще не овладели и вряд ли сподобятся на это в ближайшем будущем. Хотя, что я говорю, конечно, противоречит. Ведь прошлое уже состоялось. Любое появление в нем чего-то, что ему не принадлежит, должно вызывать страшные разрушения. Или непредсказуемые каскадные изменения. Или еще что-нибудь не менее чудовищное. Ну, что ты все время молчишь! Скажи что-нибудь! Или это все-таки розыгрыш, и наше присутствие в других реальностях не больше, чем самообман?!» Произнесенная тирада настолько распалила Еону, что она инстинктивно от слов перешла к делу и начала изо всех сил трясти Кара. Ему не оставалось ничего другого, как сграбастать ее в объятиях и пуститься в быстро придумываемые им по ходу дела разъяснения: «Видишь ли, Еоночка, похоже, разработчики программки оказались чересчур гениальными и здорово накуролесили, а протестировать ее не удосужились. Как только мы с тобой ее запустили, она заработала в абсолютно непостижимом режиме и дала мощнейший мультиплицирующий эффект. Под ее напором перемычки между мирами и реальностями получили множественные пробоины, и в них протаяло волшебство. Ты превратилась, или тебя сделали его хозяйкой и владычицей. Оно подчиняется только тебе. Правда, что ты кудесница, я давно знал. Ни капельки в этом не сомневался. Может быть, программка лишь проявила и умножила твои возможности. Как управлять ими, давай пробовать дальше». Тем временем пир шел своим чередом. С каждой утекающей минутой он становился все веселее и забористее и нравился Еоне и Кару все сильнее и сильнее. Они освоились. Перестали стесняться. Бояться, что их вычислят и с позором выгонят с застолья. Не чувствовали себя больше непрошеными гостями. Языками, которые сейчас принято считать мертвыми, как выяснилось, они владели ничуть не хуже, чем все присутствующие. Знаний, эрудиции и апломба им было не занимать. Смешных историй всех времен и народов помнили видимо-невидимо. Так что вскоре вполне органично и естественно оказались на первых ролях и принялись резвиться. Видимо, на манер любимого нами всеми Остапа Бендера, поскольку, если поскрести, все мы устроены одинаково. Без пауз и длиннот пиршество продолжалось всю ночь. А не самым ранним утром, когда застолье утратило былую свежесть, император пригласил всех в Колизей насладиться приготовленным им сюрпризом. Еону и Кара он забрал с собой в приготовленную для него ложу. Их ассимиляция в новую реальность начала сказываться – они восприняли это как должное, устроились поудобнее, так, чтобы обмениваться с ним впечатлениями, и приготовились смотреть традиционные, как они помнили, гладиаторские бои. Однако на этот раз местные массовики-затейники приготовили для них зрелище похлеще. Арена была забрана гигантской сверхпрочной сеткой, опирающейся на массивные металлические опоры. Устроители предусмотрительно расставили их, с учетом предстоящего, чтобы за ними, в случае чего, можно было бы спрятаться. Дошлая римская публика, в предвкушении необычного, затаила дыхание. Еона и Кар поневоле поддались общему настроению. Раздались звуки фанфар. Внизу, справа и слева от ложи императора открылись массивные ворота, и из них с одной стороны стремительно выехала армада колесниц, с другой – медленно и осторожно выползли… страшные твари. Более жутких и омерзительных существ Еона и Кар в своей жизни не видели. Римляне, по всей видимости, тоже. Более всего они напоминали помесь мохнатых кровожадных мультяшных пауков, омерзительные гипертрофированные челюсти которых постоянно что-то жевали, с лупоглазыми вампирообразными стрекозами. Только величиной с носорогов. Но для римлян-то подобное было в диковинку. От неожиданности ближние к ним ряды вскочили. Кто-то пронзительно заверещал. Однако всего лишь пугать народ явно не входило в планы устроителей. Напротив. Поэтому, не давая паузе затянуться, воины на колесницах бросились наперерез чудовищам. Обрушили на них тучу стрел. Попытались взять в кольцо. Накинулись на них с мечами, пиками и булавами. Все напрасно. С потрясающей легкостью и грациозностью страшилища ускользнули от них. Воины перестроились и вновь атаковали их, использовав все возможности, предоставляемые скоростными колесницами. Потом еще и еще раз. С тем же успехом. Существа без труда, будто танцуя, повторили прежний маневр. Не сразу, только тогда, когда сомневаться в этом уже было бы глупо, до римлян начало доходить то, что Еоне и Кару стало понятно уже через пару минут. Чудовища вели себя вполне осознанно. Обладая колоссальным преимуществом перед неприятелем в силе и ловкости, достаточным для того, чтобы перегрызть их по одному или всех вместе и в любой последовательности, они, тем не менее, делали все, чтобы никого не задеть, не убить и не покалечить. «Кар, во времена нашего гостеприимного императора, да что я говорю, ни в какие эпохи на Земле подобных существ не было. Иначе, воспоминания о них обязательно бы сохранились. В фольклоре, летописях, литературе», – голос Еоны буквально дрожал от эмоций. Но Кар не мог лишить себя такого удовольствия и не съехидничать: «Теперь сохранятся». Еона от негодования даже осеклась, но тут же обрушилась на него с новой силой: «Ты что, не понимаешь, перекинуть их туда могли только мы с тобой. Больше некому. А если это наши друзья? Если они очутились на такой планете, где иначе было бы не выжить, и ожерелье превратило их в гигантских мыслящих пауков? Пусть это всего лишь гипотеза, но мы непременно должны ее проверить! Что ты предлагаешь? Как будем действовать?» На этот раз Кар был предельно серьезен: «У нас на руках только один козырь – император». Телохранители, как и все остальные зрители, упивались зрелищем, забыв обо всем на свете. Поэтому Кар и Еона, пользуясь своим привилегированным положением, беспрепятственно пересели вплотную к императору и постарались убедить его в том, что перед ними не монстры, а вестники богов, причем далеко не последних в иерархии Олимпа. Что чудовища, очень похоже, посланы ими специально, дабы сообщить ему нечто архиважное. Если бой не прекратится, и он не присудит им символическую победу, он может вызвать их гнев. Со всеми вытекающими, вплоть до падения великого города под натиском варваров. Император отнесся к их предупреждению очень серьезно, незамедлительно подозвал к себе начальника стражи, но все же заметил, нахмурившись: «Мне было бы проще принять правильное решение, если бы они подали какой-либо знак. Да и римляне приняли бы и поддержали его, не задавая лишних вопросов». Кар тут же в тон ему подхватил: «Если так, знамение, скорее всего, вскоре последует», – и выразительно посмотрел на Еону. Она, понимающе кивнув, обхватила проверенный янтарный браслет и повернула его на самую малость. Мгновенно неизвестно откуда взявшаяся тяжелая свинцовая туча наползла на стадион. Мощнейший порыв ветра, предупреждающий о приближении грозового фронта, поднял в воздух клубы песка и пыли. В небе, разрывая небосвод, засверкали всполохи. Император больше не сомневался. Он указующим жестом поднял вверх большой палиц, даря жизнь божественным пришельцам, и обвел взглядом арену. Зрители ряд за рядом верноподданнически повторили его жест и, вскочив со своих мест, ободряюще принялись скандировать что-то поощрительное. Колесницы разъехались почетным полукругом, и непонятные создания, всем своим видом выражая признательность, подлетели к ложе императора. Между ними и трибуной оставалась натянутая сверхпрочная металлическая сетка. Поэтому ни малейшей тревоги их приближение не вызвало. «Да здравствует великий император, – произнесли они на отменной латыни так, что их голос разнесся по всему Колизею. – Мы признательны тебе. Те, кто послал нас, в тебе не разочаровались. Мы готовы передать тебе от них послание». С этими словами они сбросили с себя паучье обличье и превратились в самых обычных людей, одетых, как и все окружающие, в белоснежные тоги. Стадион неистовствовал. «Пропустить их ко мне», – распорядился император. Друзья Еоны и Кара прошли сквозь раздвинутую сетку, поднялись в ложу и, с достоинством преклонив колено, что-то торжественно положили у ног императора. Затем они поднялись и на этот раз сказали так, чтобы слышно было ему одному: «Боги считают, что начинать войну сейчас нет никакой необходимости. Сегодняшние противники сами попросят тебя о милости. Им понадобится твое заступничество. Так ты победишь, не отдав Аиду ни одной жизни». Еона второй раз за этот вечер захлопала в ладоши: «Фантастика! Как здорово все получается. Делаем ноги?» Кар удовлетворенно улыбнулся и напомнил: «Все должно выглядеть естественно и органично. Попробуй перебросить нас как можно ближе к нашему времени». Вторя друзьям, Еона и Кар торжественно повторили ритуальное приветствие и вслед за ними продекламировали: «Боги чуть раньше послали нас к тебе, великий, убедиться в том, что не ошиблись и сделали правильный выбор. Все так и будет. Мы почти сроднились с тобой. Но все равно расстаемся с легким сердцем. Ведь победить без кровопролития – дано немногим. А теперь прощай. Нас ждут». Император еще вслушивался в то, что они ему сказали, а Еона уже повернула янтарное ожерелье на шее, и все четверо растворились в воздухе, как и вызванные ими грозовые тучи. В ботаническом саду было так хорошо. Сладко. Душисто. Волшебные ароматы настраивали на оптимистический лад. Хотя причин для благодушия почти на оставалось. Разбросав в беспорядке ненужные больше газеты, Еона, Кар и их друзья сгрудились вокруг стандартной кривоногой зеленой скамейки. Сомнений не оставалось. Они угодили в самый разгар Карибского кризиса. Только либо что-то пошло совсем не так, либо до нас этот эпизод совсем недавней истории дошел в сильно искаженном виде. Надо было срочно вмешиваться. Как по наитию, Еона подняла обе руки и дотронулась браслетами до ожерелья. Тотчас же неподалеку раздался пронзительный скрип тормозов, и по аллее к ним заспешила группа вежливых людей в одинаковых рединготах и широкополых шляпах. «Мы очень рассчитываем на вас, – расшаркался перед ними наиболее начальственный из них. – На ваши знания. Ваш опыт. Связи. Известность. Авторитет. Первый ждет вас. Очень». Еона и Кар вновь сидели, обнявшись, на своем непритязательном диване и целовались. Карибский кризис остался позади. Став, наконец, на «ты» с волшебными украшениями, они безошибочно вернулись в свое время, оставив друзей неподалеку от Куршской косы. «Но как же так? – опять задала Еона мучивший ее вопрос, на который она так и не получила ответа. – Получается, что мы прыгали по разным мирам – удивительным, обитаемым, необыкновенным – раз за разом вмешивались в ход истории, улучшая ее, кого-то постоянно спасая, а ничего не изменилось. За окнами тот же мрак и серость. По телеку смотреть нечего. И вообще». Кар еще сильнее прижал ее к себе, помурлыкал ей в ушко и, отложив ненадолго продолжение, вновь пустился в разъяснения: «Предположений несколько. Я тебе рассказывал. Сугубо секретная операция, но информация о ней все же просочилась. Наши попытались захватить контроль над Генератором истории, чтобы предотвратить сползание к последнему глобальному конфликту и, само собой, замкнуть его на себя. Не получилось. Вернее, почти получилось. Но со знаком минус. Генератор убедил заказчиков эксперимента в том, что на ход истории влияет бесконечное количество факторов. Воздействие даже на значительную часть из них компенсируется диффузией функций среди других. Соответственно, задается только тренд. В том, что касается прошлого, его развернуть нельзя. Никоим образом». Еона сморщила лобик. «Меня эта версия не убеждает, – прервала она Кара. – Она мне чем-то инстинктивно не нравится. Ей не хватает логики. Смотри, до того, как мы в нем ни оказались, всегда считала, что путешествия в прошлое принципиально невозможны. Каждое из них обязательно что-то искривляет и влечет за собой незатухающие последствия, которые ломают первоначальный ход истории. Более того, каждый удар по естественному ходу событий возводит непреодолимый барьер на пути из настоящего в будущее. Доходя до броска в прошлое, история неминуемо повторяется. И так бесконечное количество раз. Наконец, если путь в прошлое открыт, что мешает тащить в него материалы, технику и знания из будущего, превращая дальнейшее в полнейшее месиво». Чувствуя, что продолжение не только откладывается, но и становится проблематичным, Кар включился в спор на полную мощность: «Неувязочка, родная. Мы же только что опровергли твои догадки. И в прошлом побывали, и дров наломали, и, тем не менее, все оставили так, как есть. Хорошо, если тебе не нравится предыдущее, пожалуйста, другое объяснение. Видимо, наша программка еще хитрее, чем мы загадывали. В ней предусмотрены какие-то безукоризненно действующие ограничения. После нашего исчезновения она стирает следы нашего присутствия в прошлом и других мирах». Еона на мгновение задумалась. Затем пропела: «А в этой гипотезе явно что-то есть. Выходит, мы реально переносимся куда хотим или черти куда, но рискуем только своими жизнями. Только самими собой. Создаваемый нами изгиб сразу же безвозвратно спрямляется. С нами. Или уже без. Однако и она не безупречна. Какими бы мощными ни были искусственные ограничения, они не всегда срабатывают. А природе, чтобы разрешить путешествия в прошлое и другие миры, нужны абсолютные гарантии». Кар было открыл рот, чтобы возразить, но вовремя одумался. «Ты умница. Ты все на лету схватываешь. Очень похоже, что имеются как минимум еще две-три системы гарантий. Вспомни величественного старца, подарившего тебе волшебные янтарные артефакты. Какое мощное, какое удивительное впечатление он производил. Не удивлюсь, если выяснится, что за ним стоят высшие силы, о существовании которых мы пока даже не подозреваем. Они следят за тем, чтобы в истории по большому счету ничего не нарушалось. Третья линия гарантий – ты сама. То, что хозяйкой волшебства сделалась именно ты, – далеко не случайно. Всегда чувствовал в тебе дар ангела-хранителя. Думал – только нас, нашей судьбы. Выходит, всего нашего мира. И самая главная – наша любовь. Ни за что не позволю случиться в прошлом, будущем или любых параллельных мирах событиям, которые помешали бы нам встретиться. Не пройти мимо. Почувствовать и понять. И навсегда остаться вместе. Любимая…» По тому поцелую, которым она его наградила, страстному, жаркому, вновь обещающему волшебство, только на этот раз настоящее, Кар понял, что Еона вполне удовлетворилась его ответом и той искренностью, с которой он прозвучал. Город, стены, марево, прошлое и будущее – все растаяло и переплелось в изумительное, ни с чем несравнимое блаженство. На то, как радостно, как волшебно заиграли янтарные украшения, он не обратил внимания. Но это не имело уже никакого значения. © Н.И. ТНЭЛМ
Print 
PDF
