Чем хуже – тем лучше

Конец декабря – самое благоприятное время для подведения политических итогов года и прогнозов на будущее. Народ с нетерпением досиживает последние дни на работе. По-серьезному заниматься делом, вдумываться, вчитываться и напрягать извилины никому уже не хочется. Всеми своими помыслами люди в предрождественских, предновогодних хлопотах. Изобретают подарки, которые их детям и им самим принесет Дед Мороз или Санта Клаус. Составляют меню праздничных обедов и ужинов и делают закупки за себя и "за того парня". Воображают себя на Гавайях и Майорках, в швейцарских, австрийских, итальянских или французских Альпах.

Соответственно, все хотят слышать что-то приятное, успокаивающее, обнадеживающее. О том, какие мы хорошие. Справедливые. Продвинутые. А остальные плохие и неблагодарные. О том, что всё в мире обстоит не так уж ужасно и безнадежно, и позитива все-таки больше, чем негатива. А то, что умудрились наломать столько дров, с мазохистской настойчивостью продолжали пилить сук, на котором сидят, пуще того, стрелять из дробовика себе в ногу – вовсе не глупости и непростительные ошибки, отнюдь нет. Все это борьба за нетленные ценности и мессианство.

В такой стилистике, чтобы не обмануть ожиданий, итоги года и прогнозы на будущее чаще всего и преподносятся. Даже самыми, вроде бы, солидными и уважаемыми экспертами и изданиями. Нетленным образчиком такого подхода вполне могут служить уверения популярной французской газеты "Монд" в том, что "свет в конце туннеля" наконец-то забрезжил, и во Франции в 2015 году отсутствующий экономический рост пойдет в гору.

"Ура!" – восклицает газета, – в последнем квартале его темпы увеличились на одну десятую процентного пункта, с 0,2 до 0,3. Это колоссальный прогресс. Это тот самый сдвиг, которого так ждали. Его бы закрепить, и все будет в порядке. Правда, скорее всего, увеличение носит чисто конъюнктурный характер. С действием эндогенных факторов оно никоим образом не связано. Все остальные показатели остаются в красной зоне. Безработица не слушается окриков начальства: она не только не уменьшается – напротив, растет. Спрос сжимается. Инвестиции не идут. Их стагнация давно уже сделалась притчей во языцех. Новых заказов почти нет. Так что экономическому росту взяться неоткуда. Тем приятнее, что он будет. На него вполне можно рассчитывать.

Другой классный способ подводить итоги года и обсуждать, что год грядущий нам готовит, – предлагать сценарии на любой вкус. Особенно хорошо это получается у "Файнэншл Таймс". Одной из главных неожиданностей уходящего года стало глубокое падение цен на энергоносители, главным образом на нефть. Часть экспертов объяснили его замедлением экономического роста в Китае, обеспечивавшем в прошлом основную долю прироста мирового потребления. Другие заподозрили в нем попытку со стороны США и их союзников нанести максимально болезненный и разрушительный удар по экономике России, может быть, неосознанную[1]. Третьи увязали с ценовой войной, затеянной Саудовской Аравией и близкими ей странами в подходящий момент в целях удушения сланцевой революции и сохранения за собой командных высот на рынке углеводородов[2].

Как бы то ни было, факт остается фактом: с комфортных для производителей 100 долл. за баррель цены упали ниже 60. Стали поговаривать, что они могут опуститься до 40. Саудовцы предупредили, что и снижение до 20 долл. за баррель их не пугает. Так вот, авторы "Файнэншл Таймс", ничуть не смущаясь некоторой противоречивостью утверждений, с одной стороны, крайне позитивно оценили наступление эры дешевых энергоносителей. Естественно, ведь дешевая энергия сокращает издержки производства и транспортировки изделий и предоставления услуг, повышает рентабельность производства и покупательную способность населения, ведет, в конечном итоге, к оживлению экономики отдельных стран и увеличению темпов роста мировой экономики в целом. С учетом этого они призвали все развитые страны пользоваться моментом и всячески подстегивать рост, поскольку конъюнктура этому очень благоприятствует.

С другой стороны, предупредили эксперты "Файнэншл Таймс", ничего хорошего падение цен мировой экономике не гарантирует[3]. Столь глубокое падение чревато новым глобальным экономическим и энергетическим кризисом. Происходящее подрывает экономику большинства нефтедобывающих стран[4]. Без последствий это пройти не может. Последние являются весомой частью мировой экономики. Трудности, с которыми они столкнутся, ударят и по ней. Они отразятся на всех других государствах. На самых разных секторах производства и услуг. Нефтедобывающие страны вынуждены будут тратить на порядок меньше. В результате произойдет сжатие рынков. Усилится конкуренция.

Радикальное изменение ситуации в энергетической сфере обрушит капиталовложения в создаваемые мощности. Заставит отказаться от многих дорогостоящих проектов[5]. Убьет альтернативные источники энергии. Поэтому когда спрос на энергоносители вновь устремится вверх, а это неминуемо случится, хотя бы по причине упомянутого выше увеличения темпов роста мировой экономики, отрасль не способна будет отреагировать. Возникнет дефицит. Неудовлетворенный спрос вызовет кризис. Пойдет обратная волна резкого повышения цен на нефть. Соответственно и на природный газ, и на все остальные энергоносители. Вслед за ними до небес поползут транспортные расходы, издержки производства и т.д. Как мировая экономика переживет подобный вполне прогнозируемый шок, останется лишь гадать.

А ведь это только одна сторона медали. Другая связана с тем, что определенная часть энергетических компаний не выживет в новых условиях[6]. Прежде всего мелких и средних. Всех нас ждет череда банкротств, дефолтов и т.д. Да и крупным энергетическим компаниям придется несладко. Переживаемые ими трудности отразятся на всех смежниках, инвестиционных фондах, банках. Приведут к общей дестабилизации положения. Расплачиваться за дешевую нефть придется всем. В какой степени, надо считать. Может быть, поэтому рынки акций, отмечает "Интернэшнл Нью-Йорк Таймс", не испытывают даже подобие эйфории по поводу падения цен на нефть[7].

И тот, и другой подходы лично мне очень импонируют. Есть в них что-то человечное. Не надо под Рождество и Новый год досаждать людям. Стращать всякими ужасами. Сгущать краски. И так ситуация в мире близка к катастрофической. Присказка о зашкаливающих геополитических рисках у всех на устах. На планете, похоже, не осталось ни одного уголка, где все безоблачно.

Разбалансировка мировой экономики набирает обороты. Раньше речь шла о колоссальных диспропорциях, в частности связанных с безудержным стимулированием экспорта и ограничением импорта или игрой на курсе валют. В результате одни страны наращивали профицит внешней торговли, подрывали производство в других регионах планеты, удваивали и утраивали колоссальные валютно-финансовые резервы, как пылесос всасывали финансовые потоки и инвестиции[8]. Другие накапливали несусветные долги, по которым не в состоянии расплатиться, да и не собираются, бились над проблемой отсутствия спроса на изделия и услуги национальных производителей, сталкивались с трудностями, вызываемыми массовым разорением мелких и средних предприятий, страдали из-за отсутствия инвестиций.

В этом плане ничего не изменилось. Хуже того, добавилась повышенная волатильность[9]. Причем всего – курса акций и других ценных бумаг, когда из-за перенасыщенности мировой экономики дешевыми необеспеченными деньгами одно за другим следуют мощнейшие, отнюдь не всегда объяснимые повышательные ралли, которые столь же неожиданно могут прерываться резким разорительным падением[10].

На слухах о политическом кризисе в Греции[11]. Спекуляциях по поводу ее выхода из ЕС[12]. Неопределенности результатов предстоящих выборов в той или иной значимой стране. Например, Испании[13]. Ожиданиях неприятностей от популистских партий и протестных движений[14]. Скачках цен на сырье. Опасениях из-за угроз экономическому росту[15]. По причине неспровоцированной паники на рынках. Да из-за чего угодно.

Только если в прошлом у мировых игроков были достаточно широкие возможности для маневра, чтобы демпфировать удары глобального кризиса, акцентирует журнал "Экономист", то теперь их почти не осталось – процентные ставки на нуле[16]. А это несколько иная ситуация. Поэтому, похоже, в 2015 мировая экономика и все, кто от нее зависят, будут себя чувствовать несколько менее комфортно, чем в уходящем 2014 году. И это не принимая в расчет, абстрагируясь, чтобы спать спокойнее, от возросших геополитических рисков.

Пузырей в мировой экономике, готовых лопнуть в любой момент, сейчас ничуть не меньше, чем накануне глобального кризиса, начавшегося в 2007 году. Даже больше. Объем секьюритизированных ценных бумаг вернулся к докризисному уровню. Спекуляции с недвижимостью характерны теперь не только для развитого мира, в частности Великобритании, где перегрев этого сегмента рынка вызывает повышенную тревогу, но и для быстро растущих экономик.

Особенно противоречива ситуация в Китае. В условно "старых" экономических центрах жилые и офисные площади "перепроданы". Рядом же стоят новенькие с иголочки города-призраки, в которых никто не живет. Это означает, что баснословные деньги "зарыты в землю". Они не работают. Оборачиваемость капиталов равна нулю. Объем внутренних кредитов, выданных китайскими банками, превысил 139% ВВП (по сравнению со 100% в 2008 году)[17]. С подобной гирей или гирями на шее обеспечивать высокие темпы экономического роста становится проблематичным. Хотя новое китайское руководство и осуществляет серьезную системную корректировку экономического курса[18]. Как подобная ситуация может "выстрелить", показывает крах строительной отрасли в Испании. Он до сих пор не преодолен. Избыточные инфраструктурные мощности превратились не в плюсы экономического развития, а тяжелейшие обременения.

Вопреки здравой логике на очень высоком уровне находятся котировки акций. Их стремительный рост в странах ОЭСР на протяжении всего последнего периода никак не соотносится с состоянием дел в мировой экономике. Более того, вообще игнорирует геополитические риски. Хотя для всех очевидно, насколько они выросли. Исходя из этого, многие экономисты предупреждают, что коррекция вниз неминуема. Причем очень существенная. По времени она совпадет, скорее всего, с повышением базовой процентной ставки в США. Не столько в силу объективных факторов, сколько из-за нервозности игроков на рынке и его перенасыщенности короткими деньгами. Однако, что самое страшное, разворот тренда, весьма вероятно, произойдет не плавно, прогнозируемо, а одномоментно. Тогда неминуемы и реальная паника на рынке, и его обвал.

Но если бы угрозы стабильности мировой экономики исчерпывались только этим, можно было бы радоваться. Далека от здоровой ситуация с суверенными бондами. Будьте осторожны, предупреждают специалисты[19]. Доходность по ним в развитом мире стремится к нулю. Тем не менее, покупатели, не глядя, "сметают" все, что выставляется на продажу. И требуют еще. Все это, зная, что во многих случаях суверенные бонды ничем, кроме эфемерной есовской солидарности, не обеспечены. Что они "мусор". А история с Грецией, Кипром, Исландией и т.д. или какая иная в любой момент может повториться.

Вместе с тем, опасаясь за свои деньги, понимая, насколько эти ценные бумаги рискованные, собственники, будь то мелкие держатели, банки или гигантские пенсионные фонды, готовы моментально их сбросить, как только "запахнет жареным", и перезаложиться в казначейские билеты США, Германии и нескольких других традиционно надежных экономик, считающихся "тихой гаванью". По сути сложившаяся ситуация описывается словами: "пороховая бочка". И спекулянты, и добросовестные вкладчики на ней сидят. Более того, не питают по этому поводу никаких иллюзий. И все равно продолжают на ней сидеть. Набивают ее дополнительными порциями динамита. В надежде, что пронесет. Или что они успеют убежать. Такое сочетание страха, настороженности, готовности единовременно и одновременно продавать, с одной стороны, и потрясающая беззаботность и апофигизм, с другой, создают столь гремучую смесь, что не дай Бог.

Фон тоже далек от радужного. Тогда когда все страны втягивались в глобальный экономический кризис, публичные финансы у большинства были в относительном порядке. Сейчас положение дел на порядок хуже. На этапе выхода из кризиса, дабы спасти национальные банки или национальную экономику, многие очень глубоко залезли в долги. Оправданно или неоправданно и каким образом, значения не имеет. Важен сам факт. За глобальным экономическим кризисом последовал кризис суверенной задолженности. Политика жесткой экономии, по мнению большой группы авторитетных аналитиков, его только усугубила. Вместо того чтобы из него вывести[20].

Результат плачевен. Очень многие сами себе на горло накинули финансовую удавку. Ими накоплены триллионные долги. Эти долги тяжеленными гирями лежат на национальной экономике. Расплатиться теоретически – и то лишь частично – можно было бы только на фазе экономического подъема. Однако за исключением США, она заставляет себя ждать. Как следствие, проблема задолженности продолжает усугубляться. В Италии, Франции, Португалии, Греции, Ирландии, Великобритании, на Кипре и далее по списку, в котором, увы, слишком многие.

А ведь суверенные долги – это только верхушка айсберга. По долгам надо расплачиваться всем, в том числе частным лицам, местным властям, предпринимателям. И здесь тупик. Списания подорвут и без того ослабленные финансовые системы. Субсидии и программы помощи сделают эфемерными надежды на сбалансированные бюджеты. А чтобы расплатиться самостоятельно, нужен рост зарплат, прибылей, капиталовложений. Ничего этого нет. Или почти нет. В результате накапливающиеся долги подрубают спрос. Отсутствие спроса давит на все остальное. Стремительно нарастают социальные и политические издержки.

Казалось бы, чтобы предотвратить повторение глобального кризиса, международное сообщество договорилось об осуществлении внушительной серии мер по оздоровлению мировой и национальных финансовых и банковских систем. Созданы более надежные системы контроля и надзора. Появились дополнительные механизмы тушения "пожаров". Повсеместно внедрены новые требования к банковской и финансовой деятельности. Финансовые учреждения перешли на новые стандарты. В их числе "Базель-III" и др.

На словах выглядит здорово. Однако имеется и множество "но". Во-первых, как свидетельствуют заслуживающие доверия специализированные социологические опросы, никто этим мерам не доверяет. Прежде всего, сами финансисты. Во-вторых, вместо того, чтобы придать банковским и другим финансовым учреждениям большую устойчивость, они зачастую лишь сковывают инициативу. Удорожают деятельность. Бьют по рентабельности. Вызывают отторжение у тех, кого призваны регулировать. Так, банки просто стали давать меньше кредитов. Еще дальше дистанцировались от инвестирования в реальный сектор экономики. Начали стремительно терять причитающуюся им долю рынка. Их вытесняют теневой банкинг, другие конкурирующие финансовые институты[21].

В третьих, предпринятые меры подвергаются капитальной ревизии. Еще до того, как их испытали. До того, как они начали реально действовать. Так, в Соединенных Штатах в соответствии с установками G20, направленными на снижение зависимости национальных экономик от крупнейших системных банков, было принято законодательство, отсекающее банки от проведения финансовых операций спекулятивного характера и повышенного риска. Первое, что сделал Конгресс после того, как устойчивое большинство получили в нем республиканцы, отменил его[22]. Вот вам и вся недолга. Вместо международных усилий по борьбе с причинами, способными вызвать следующий глобальный кризис[23].

С международными усилиями по стабилизации и поддержке международной экономики дело вообще обстоит не блестяще. В годы кризиса и посткризисного развития фактически все ведущие игроки сократили помощь развитию. ВТО, если судить по поведению ее членов, в какой-то степени исчерпала себя. Многосторонние переговоры пробуксовывают. Все новые страны и группы стран ищут интересующие их решения за рамками Всемирной организации. В практику входит произвольное и селективное применение ее предписаний. Противоречия по всем азимутам – по линии Север – Юг и Запад – Восток – усиливаются. Как и противоречия внутри западного мира. И никакие переговоры по проблематике создания зон свободной торговли и защите инвестиций между ЕС и США, ЕС и Японией не могут этого скрыть.

В 2008-2009 годах G20 получила карт-бланш на спасение мировой экономики. Оказавшись по одну сторону баррикад, входящие в нее державы быстро научились договариваться. Предпринятые ими меры сработали. Кризис был остановлен. По инерции еще какое-то время G20 продолжала действовать более-менее эффективно. Сейчас, когда опасность если и не миновала, то, по крайней мере, ослабла, стремление отстаивать свои национальные интересы за счет других вновь начинает брать верх. Достигнутые ранее договоренности не соблюдаются. Как в случае, например, с реформой универсальных межгосударственных финансовых организаций. Новым придается чересчур расплывчатый характер.

За исключением, пожалуй, нескольких сфер, в которых государства полностью поменяли принятые ранее правила игры. Речь идет в первую очередь о борьбе с уклонением от налогообложения, оптимизацией налогооблагаемой базы и налоговым демпингом. Банковская тайна, которую на протяжении веков апостолы рыночной экономии превозносили в качестве одной из ее основ, канула в лету. Потихоньку эпоха автоматического обмена всей совокупностью банковской информации входит в свои права. В ближайшее время будет узаконен отказ от индивидуализированных налоговых послаблений бизнесу. Первым шагом на этом пути станет автоматический обмен информацией о т.н. налоговых руллингах[24]. Попытки крупных компаний прибегать к старым схемам оптимизации налогообложения будут все жестче пресекаться[25]. Общие стандарты борьбы с недобросовестной конкуренцией шаг за шагом начнут проникать в налоговую сферу.

Смену вех в отношении к банковской тайне и деятельности оффшоров, которую еще называют переделом рынка налоговых поступлений, затеяли США. Убедившись в том, что национальные бюджеты за счет этого смогут вернуть себе миллиарды в виде налогов с тех сумм, которые резиденты припрятывали ранее в других юрисдикциях, в игру активно включились все крупные развитые и развивающиеся страны. К чему в итоге международное сообщество придет, трудно сказать. Представления о том, что все должны платить равные налоги, а с налоговым демпингом и связанным с ним уклонением от налогообложения необходимо покончить, мало вяжутся с капиталистической этикой.

Непонятно также, в какой степени они экономически оправданы. Не лишат ли государства столь нужного им порой налогового маневра. Не приведут ли к удушению малых и средних стран, которые физически не в состоянии по вполне понятным причинам на равных конкурировать с крупными державами. Не даст ли определенной группе развитых стран, оставляющих себе львиную долю доходов от управления мультинациональными производственными и другими цепочками и обладания интеллектуальной собственностью, дополнительные преимущества.

2014-й со всей убедительностью продемонстрировал, сколь большую опасность такая концентрация преимуществ несет для всего остального мира. На протяжении года развитые страны несколько раз беззастенчиво пользовались своим господством в медийной сфере для того, чтобы подорвать позиции или расправиться с конкурентами.

Весной-летом жертвами массированной атаки со стороны мировых СМИ стали развивающиеся страны, и в первую очередь быстро растущие экономики. Цель атаки заключалась в том, чтобы перенаправить мировые финансовые потоки и вернуть их обратно в страны развитого мира. Для этого бизнес-сообщество и потенциальных инвесторов постарались убедить в том, что вкладывать деньги якобы надежнее и выгоднее в экономику коллективного Запада. Что эра быстро растущих экономик прошла. Их всех ждет относительный упадок. Они столкнутся со сложнейшими структурными проблемами. Вынуждены будут бороться с многочисленными кризисными явлениями. От девальвации национальных валют до падения экспорта[26].

Вызванный ею отток капиталов оказался временным. Сама кампания в основном сошла на нет. Но по доверию к быстро растущим экономикам она нанесла ощутимый удар. Плюс утвердила в общественном сознании и среди экспертного сообщества трафарет, согласно которому быстро растущие экономики таковыми больше не являются. На продолжение экономического роста столь же высокими темпами, как в прошлом, они больше не способны. Лидирующие позиции в мировой экономике останутся за коллективным Западом.

В наибольшей степени уже не столько от медийной кампании, сколько от развязанной против нее информационной войны, пострадала Россия. Артподготовка началась еще в 2013 году. Было сделано все для того, чтобы "диаболизировать" страну. Возложить на нее ответственность за все прошлые "грехи" Советского Союза.

Сформировать в общественном сознании базовые, заведомо ложные представления о России, как стране бесправия, авторитаризма, насилия и коррупции. Все помыслы которой устремлены на то, чтобы "давить и не пущать" соседей, противостоять гнилым европейским ценностям, интересам Запада в целом. Будь то в Северной Африке, на Большом Ближнем Востоке, в ЮВА и Латинской Америке. В том, что касается защиты тоталитарных режимов повсюду в мире, тематики нераспространения оружия массового поражения или борьбы с международным терроризмом.

Как стране, усиленно бряцающей оружием и накачивающей уже не такие дряблые военные мускулы. Тогда как на самом деле она является ни чем иным, как технологически отсталой, неэффективной, застрявшей в прошлом петродолларовой державой, претендующей на глобальное господство и влияние только в силу обладания ржавеющим ядерным оружием.

Так что обвинения России в аннексии Крыма и провоцировании беспорядков и антиправительственных выступлений в Новороссии, а затем в поощрении гражданской войны на Украине, поддержке сепаратистских устремлений Юго-Востока и в реваншистских планах в отношении стран Балтии, а то и всех стран бывшей Восточной Европы легли на взрыхленную почву[27]. Были восприняты в качестве достоверных. Не требующих ни проверки, ни доказательств. Полностью или, по крайней мере, по большей части соответствующих действительности.

Вопреки очевидным фактам поддержанного извне государственного переворота на Украине. Роли в нем и выработке последующего практического политического курса радикальных националистов, профашистских и крайне правых сил и криминальных элементов. Явно выраженного волеизъявления значительной части русскоязычного населения, отказавшего новым властям в легитимности. Ответственности Киева за вооруженное физическое подавление народа, выступившего в защиту своих прав и интересов.

Правомерность последовавшей санкционной войны коллективного Запада против России аналогичным образом была воспринята политическим истеблишментом и общественным мнением США, ЕС и их союзников как сама собой разумеющаяся. Не потому, что она зиждется на доказанных фактах, а не на голословных утверждениях и дезинформации, запущенной через социальные сети, как в случае со сбитым малазийским лайнером. Отнюдь нет. Ведь факты никто даже не удосуживается доказывать.

Не потому, что имеется выверенная юридическая аргументация. Она просто не может быть серьезно воспринята, поскольку представляет собой выдернутые из контекста, перевранные, селективные предписания, которые юридические службы тех же США и Великобритании убедительно опровергли на слушаниях по делу о независимости Косово в Международном Суде ООН.

А лишь исходя из установки, что мы хорошие и поэтому все делаем правильно, в то время как Россия плохая и все делает неправильно и в нарушение. Что мы все делаем правильно и соответственно имеем на это право, в то время как Россия действует неправедно и поэтому никакого права на это не имеет.

Коли так, вводимые нами санкции против России во благо. Они оправданны, легитимны и логичны. Абсурдная, иезуитская, извращенная логика. Когда самоубийственное "чем хуже – тем лучше" возводится в высший принцип внутренней и внешней политики.

Официально санкции были введены для того, чтобы заставить Россию одуматься и отказаться от проводимого ею курса действий. Ложная посылка. Никто из серьезных политиков и практиков нигде и никогда не утверждал, что с их помощью такой результат будет получен. Напротив, все говорили о прямо противоположном. О том, что они всемерно усилят антизападные настроения в России и приведут к консолидации существующего политического режима.

Официально санкции были введены для того, чтобы не допустить распространения военных действий на соседние регионы Украины и их переход под контроль России или пророссийски настроенных сил. Еще более ложная и параноидальная посылка. Войска для подавления народного протеста послали киевские власти. Гражданскую войну против своего собственного народа, его весомой части развязали именно они. На них и нужно было оказывать давление, а не на Россию.

Кроме того, никто, нигде и никогда всерьез не утверждал, что планы вторжения у России имеются. Напротив, все авторитетные эксперты и государственные деятели в один голос утверждали, что подобные планы были бы абсурдными. И с экономической, и с внешнеполитической точки зрения, и с военной. Кремль же, в свою очередь, всегда настаивал совершенно на другом – на инклюзивном политическом диалоге, конституционной реформе, учете законных прав и интересов всех групп населения, федерализации Украины, ее внеблоковом статусе.

Официально санкции были введены не против народа России, не против российского государства как такового, а якобы против "правящей клики и ее приспешников". На этот раз не просто ложная посылка, а откровенный обман. Непонятно только, кому призванный "втереть очки". Ничего общего с мерами, бьющими по верхам и не направленными против "маленького человека", они не имеют. Меры против ведущих российских банков и энергетических компаний, имеющих для экономики страны системообразующий характер, являются полномасштабной войной, суть которой заключается в том, чтобы нанести потенциальному противнику (оно же вражеское государство) максимально возможный урон, подорвать его экономику, дестабилизировать его и поставить на колени, не прибегая к применению оружия.

Воевать по-настоящему слишком опасно, не по зубам, да и по большому счету не за что. А вот заставить страдать население, вывести из строя ключевые объекты экономики и разрушить инфраструктуру – милое дело. Хорошо знакомое и отработанное на целом ряде государств. Где в одних случаях применялись бомбардировки с воздуха (как в Сербии). В других – всевозможные эмбарго.

Причем войной особенно подлой, даже подленькой, поскольку ведется она очень хитро. Все те области взаимодействия, в которых особенно заинтересована Россия, российская банковская система, российские предприниматели, российское общество, подведены под санкции. Вплоть до упрощения визового режима. Они практически закрыты для сотрудничества. Все то, в чем заинтересованы западные страны (например, закупка природного газа и поставки ширпотреба и товаров длительного пользования), выведено из-под них. Включая сотрудничество в урегулировании разнообразных международных конфликтов, которым западные страны придают приоритетное значение. Начиная от иранского ядерного досье и заканчивая ликвидацией сирийского химоружия. Тут они сама предупредительность: координация усилий в указанных областях ни в коем случае не должна пострадать.

Для России развязанная Западом санкционная война психологически абсолютно недопустима и неприемлема. Она не может восприниматься иначе, как предательство. Мы, а не кто иной, конкретно М.С.Горбачев, прекратили "холодную войну". Сделали невозможным взаимное ядерное уничтожение. Мы пошли на односторонние меры разоружения и упразднение блоковых военных и гражданских структур. Ввергли себя в жесточайший страшнейший экономический и экзистенциалистский кризис, чтобы объединиться с остальным миром, покончить с однопартийным укладом жизни, освободиться от коммунистической идеологии, построить у себя обычное рыночное хозяйство. Стали частью мировой экономики и мировой финансовой системы.

В ответ получили черную неблагодарность и даже хуже. Настойчивые претензии со стороны Запада и стремление присвоить себе победу в "холодной войне", одержанную, по сути, нашим народом. Привычку разговаривать с нами менторским тоном и неустанно поучать по любому поводу. Пренебрежение нашими законными и естественными интересами.

Переманивание на свою сторону всех наших бывших друзей и союзников, в ущерб традиционным связям, которые нас объединяли. Экспансию по всем азимутам, вылившуюся в скачкообразное, волюнтаристское и ничем не оправданное расширение ЕС и НАТО, вопреки возможности построения безблоковой системы международных отношений и международного сотрудничества. Вытеснение нас с Балкан, из Прибалтики, Восточной и Юго-Восточной Европы и даже ближнего зарубежья. Вообще вытеснение из Европы. Бесконечные попытки представить нас отсталыми, дремучими, ни на что не способными, нерадивыми, живущими лишь за счет эксплуатации якобы случайно доставшихся нам недр.

Апофеозом всего этого, его квинтэссенцией стало введение санкций. Разрушение всего того позитивного, что было накоплено за последние почти четверть века в отношениях между Россией и США, Россией и НАТО, Россией и ЕС. Слом почти всех, во всяком случае, наиболее важных двусторонних форматов взаимодействия. Удушение нас с использованием того инструментария, который появился у Запада только потому, что мы стали естественной частью мировой экономики и мировой финансовой системы, интегрировались в нее, но не продумали должным образом защитные, превентивные, да и любые другие возможные ответные меры.

Санкционная война противоречит духу, целям и норме современного международного права, а также внутреннему праву Европейского Союза. Во-первых, ограничительные регулятивные меры введены Западом исключительно произвольно, волюнтаристски, исходя лишь из своей собственной "революционной политической сознательности". Никакого основания ни во внутреннем, ни в международном праве они не имеют. В понятийный аппарат правового государства, предусматривающего возможность оспаривания, отмены и компенсации за нанесенный материальный и моральный ущерб, никоим образом не вписываются. Их единственным обоснованием являются посылы типа: "я так хочу", "считаю правильным", "нам надо добиться того-то и того-то, поэтому".

Во-вторых, представлениями о праве каждой страны самостоятельно решать, с кем, как и в какой степени сотрудничать, они оправданы быть не могут. Такое возможно лишь в мире, где каждый сам за себя. Где каждый может творить то, что ему взбредет в голову. Где полностью отсутствуют коллективные механизмы принятия решений. Это то, что касается собственных действий. Но они вдвойне сомнительны в том, что касается принуждения третьих стран сокращать свои торговые и экономические связи, запугивания бизнеса, наложения санкций на тех, кто сопротивляется давлению.

В-третьих, ограничительные регулятивные меры противоречат императивным, т.е. высшим нормам международного права, предписаниям многосторонних договоров, нормам двусторонних соглашений. Они нарушают требования фундаментального международно-правового принципа международного сотрудничества, нашедшего закрепление и в наиболее авторитетном документе современного международного права, каким является резолюция ГА ООН о принципах международного права, и в Хельсинском акте. Абсолютно несовместимы с правилами ВТО, возводящими на пьедестал требования добросовестной конкуренции, отрицаемые ими, и беспрепятственного доступа на рынки.

Являются вызовом Европейской конвенции о правах человека, запрещающей коллективное понижение в правах, суммарное ограничение прав личности, посягательства на свободу передвижения, свободу мнений, свободу распоряжаться своим имуществом, на право, гарантирующее судебную защиту от произвольных и неправомерных посягательств, и т.д. Перечеркивают такую основополагающую норму Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС 2004 года, как отказ от ухудшения условий ведения бизнеса, да и все двусторонние торговые и иные соглашения между Россией и странами ОЭСР. Несовместимы с правовым порядком ЕС, настаивающем в первую очередь на законном характере любых мер институтов Союза и государств-членов и недопустимости произвола. Что, кстати, обусловило сотни исков, поданных пострадавшими от них в Суд ЕС.

Но что самое печальное, они наносят колоссальный, может быть, даже непоправимый удар по мировой экономике. По тому, как она функционирует. По тому, что под ней понимается. Мировая экономика – это всегда сотрудничество, взаимозависимость, свобода торговли, добросовестная конкуренция, запрет дискриминации по каким-либо основаниям. Все перечисленные и связанные с ними базовые характеристики, слагаемые и требования мировой экономики ими высокомерно отрицаются.

Мировая экономика – это предсказуемость, стабильность и доверие, стремление всех государств их защитить и обеспечить. Они подрываются ими самым беззастенчивым образом. Но ведь при таком развитии событий все частные и государственные игроки рынка утрачивают понимание того, что допустимо, а что нет. На что можно рассчитывать. К чему готовиться. Против чего предпринимать заградительные меры и т.д.

Они сеют хаос. Раскачивают лодку, в которой сидят все. Сегодня жертвой произвола стала Россия. Завтра в таком положении могут оказаться Бразилия, Индия, Индонезия, Катар, Китай, Мексика, Малайзия, Саудовская Аравия, Сингапур, Турция, ЮАР, да кто угодно. Значит, всем надо искать альтернативу зависимости от мировой экономики. Альтернативу зависимости от доллара или евро. Всем необходимо заранее продумывать ответные шаги, создавать инструменты и механизмы защиты от нападения на них в экономической сфере. Всем надо сотрудничать не только в общих интересах, но и против тех, от кого может последовать неожиданный, неспровоцированный удар ниже пояса. Страшный урок, который преподал мировой экономике и всем нам уходящий 2014 год.

Удручающим является наследие 2014 года также и в политической области, и в сфере безопасности. Со времен корейской, вьетнамской, иракской войны не припомнить, чтобы государства вели себя столь воинственно, отдавали явно выраженное предпочтение поискам военного решения вместо ведения добросовестных переговоров, столь нарочито и откровенно вмешивались в международные и внутренние конфликты в пользу одной из сторон, подливая масло в огонь.

В огне теперь вся Северная Африка, Большой Ближний Восток, Средняя Азия. Неспокойно повсюду. "Арабская весна", умильно выдававшаяся какое-то время назад радетелями псевдодемократии за естественное стремление народов покончить с тиранами и притеснениями, избавиться от страха перед всесилием армии, полиции и спецслужб, начать новую жизнь и продвигаться в светлое будущее, как и любой кровавый стихийный бунт, оставила после себя пепелище.

Экономика многих стран Северной Африки и Большого Ближнего Востока разрушена. В своем политическом, социальном и экономическом развитии они отброшены на десятилетия назад. Прогрессивные силы дезорганизованы. Воспользоваться хаосом удалось лишь движениям и структурам радикалистского толка, от партий радикального ислама до организаций сетевого терроризма, серьезно укрепившим свои позиции и влияние. Единственной надеждой на обретение мирной жизни и восстановление хотя бы относительного порядка зачастую снова стала армия. Наиболее показательный пример – Египет, исполнивший мертвую петлю политических превращений.

В руинах некогда процветавшая, относительно стабильная и благополучная Ливия. Как целостное современное государство она перестала существовать. На то, чтобы обуздать амбиции полевых командиров, остановить междоусобные, межфракционные, межплеменные войны, покончить с анархией, уйдут годы. Если не десятилетия. Вот та бросающаяся в глаза цена, которую пришлось заплатить стране за доставленное Западом себе и окружающим удовольствие свергнуть Муаммара Каддафи. Обманным путем. Под прикрытием посвященной совсем другому резолюции Совета Безопасности ООН.

Есть и другая цена. Не менее страшная. Низложенный "тиран" возглавлял альянс умеренных исламистских сил, служивший, как выяснилось, эффективным барьером на пути распространения радикального ислама. Потешив себя запоздалой местью и приверженностью неизвестно чему, коллективный Запад разрушил барьер. Экстремисты всех мастей получили свободу рук. Потоки оружия, заброшенные в Ливию, беспрепятственно потекли по всей Африке. Ячейки радикального ислама стали с бешеной скоростью плодиться повсюду на Черном континенте. Радикальная идеология получила мощнейший импульс. Ее стремительное распространение стало доминирующей тенденцией политической жизни региона. Воины ислама устремились на Юг, Запад и Восток. Усиливая друг друга. Поддерживая друг друга. Помогая сорганизоваться.

Угроза безопасности, угроза дестабилизации, угроза запуска механизма религиозных войн и смены власти насильственными методами нависла над всеми светскими и умеренными режимами региона. Угроза, ничуть не менее жуткая, чем смертоносный вирус лихорадки Эбола, в борьбе с которым человечество демонстрирует на градус большую заинтересованность и солидарность. Угроза ускоренному развитию, забрезжившему было для этой в перспективе одной из наиболее населенных частей планеты, бывшей вотчины колониализма и по большому счету остающейся ею. Прибегающей к спасительному вмешательству бывших метрополий из-за обилия тлеющих и горячих конфликтов, множества других нерешенных проблем безопасности и перманентного стремления перераспределить доступ к баснословно богатым полезным ископаемым в пользу то одних, то других.

Сирия и примыкающие к ней территории превращены в арену братоубийственных религиозных войн, вандализма, дикого варварства и террора. С сотнями тысяч убитых и покалеченных. С миллионами, оставленными без крова и средств к существованию. Вынужденными бежать, куда глаза глядят. Испытывающими нечеловеческие страдания и одновременно ложащимися тяжелым невыносимым бременем на плечи соседних стран, превращающимися в перманентный фактор дестабилизации.

Превращены умышленно, или по недомыслию, или в силу "внешнеполитического аутизма". С самого начала протестов, а затем вооруженной борьбы в Сирии и вмешательства в них на стороне оппозиции стран, организационно и финансово поддерживающих распространение ваххабизма и близких течений радикального ислама, делающих ставку на победу и приход к власти экстремистских суннитских негосударственных формирований, было очевидно, что ни о какой демократии, правах человека и западных ценностях речи не идет. Даже близко. Даже если смотреть на ситуацию через увеличительное стекло.

Тогда можно и нужно было остановить безумие. Понять, что за полупрозрачной ширмой умеренной оппозиции маячат непримиримые. Все те, для кого "чем хуже – тем лучше". Что в религиозной войне не бывает победителей и побежденных. Она порождает только одно – жестокость, ненависть, непримиримость. После нее остается выжженная земля. Что поставки вооружений призрачной умеренной оппозиции равносильны их передаче кому угодно, в первую очередь радикалам. Что фиаско Женевы-I и Женевы-II будет означать карт-бланш альянсу различных групп международного терроризма вести войну на уничтожение до победного конца.

Прибавьте к этому близорукую ковбойскую политику в отношении Ирака, когда в результате вторжения власть от одной религиозной группы была просто-напросто передана другой, а хорошо подготовленным и опытным баасистским кадрам прежнего режима не нашлось достойного места не только в новой политической системе, но и в обществе в целом, и вы получите корни религиозной войны, раздирающей регион. Спровоцированной, взращенной и подпитываемой извне. Чудовищным порождением которой стало Исламское Государство. Против которого теперь сражается международная коалиция тех, кто продолжает вооружать, прикрывать и науськивать на те же цели "хороших" террористов в противовес "плохим", во главе с США. Если сражается. Как с грустью иронизирует один из западных военных еженедельников, с некоторым временным лагом, но Соединенные Штаты и их союзники все же признали справедливость утверждений сирийского лидера Башара Асада о том, что "он противостоит террористам"[28].

Важным, может быть, даже определяющим слагаемым решения проблемы вполне в состоянии был бы стать шиитский Иран. Однако только после того, как будет закрыто досье по осуществляемой им ядерной программе, Тегеран откажется от ряда существенных ее элементов, а Запад и СБ ООН взамен снимут введенные против него санкции.

В 2014 году достичь соглашения у "шестерки" не получилось, хотя переговоры и шли очень интенсивно. Из установленного для себя графика, в соблюдении которого было кровно заинтересовано все международное сообщество, переговорщики выбились. Однако к середине 2015 года искомый результат вполне может быть получен. Принципиальное понимание имеется. Если только Конгресс США, перешедший под контроль более воинственных республиканцев, все в очередной раз не сломает.

Тяжелейший провал 2014 года – отрицательная динамика в ближневосточном урегулировании[29]. Выход из тупика не только не брезжит, он вообще напрочь заблокирован. Американские посреднические усилия с треском провалились. Отношения между израильтянами и палестинцами – хуже некуда. Остатки взаимного доверия давно улетучились. Масштабные боевые действия могут вспыхнуть в любой момент.

Ракетные удары по израильской территории продолжаются на регулярной основе. Провокации и террористические акты тоже. Совсем недавний пример, свидетельствующий о степени взаимной ненависти, – гремучая смесь, брошенная в гражданский автомобиль, от которой сильно пострадала маленькая девочка. Израильтяне в долгу не остаются. Отвечая по отлаженной ими схеме "око за око, зуб за зуб". Кроме того, наплевав на предостережения всех основных глобальных игроков, продолжают строительство новых поселений, и дальше провоцируя палестинцев.

Ближневосточное урегулирование по модели "двух государств" или "безопасности в обмен на что-то" все призрачнее. В Иерусалиме в него не верят. К нему относятся как к абсолютной утопии. Готовы официально отказаться в любой момент. Никаких свежих идей нет. Если не считать мертворожденных. Или процедурных, касающихся расширения "квартета". А ведь ближневосточный – наиболее фундаментальный межцивилизационный конфликт современности. Он – ключ к умиротворению всего Большого Ближнего Востока. И, напротив, без БВУ стабильности ни в регионе, ни в мире в целом не будет.

Новый поворот сюжета. Американцам и европейцам безысходность и тупиковая ситуация сильно надоели[30]. Как, впрочем, и вызывающее поведение Израиля и его лидеров. Может быть, и как обязанность всегда помнить о Холокосте и нести за него ответственность. К тому же на них давит фактор исламизации политической жизни в своих странах. Поэтому они решили послать сигнал Иерусалиму о том, что надо договариваться. Повсеместно в ЕС стали приниматься парламентские резолюции с рекомендацией признать Палестинское государство. С такой инициативой выступил и Европарламент. Группа государств Палестинское государство просто признали. Последней в этом ряду стала Швеция.

Как все это повлияет на БВУ и в какую сторону – большой вопрос. Но 2014 год отчетливо показал, что у международного сообщества нет никакого представления о том, как в реальности, не на бумаге, в резолюциях и декларациях, а на практике добиться урегулирования. На каких условиях. Никто не хочет видеть, что гарантий безопасности Израиля на самом деле никто не предлагает. Любое продвижение к урегулированию проблему лишь усугубляет, поскольку делает задачу обеспечения безопасности более сложной, а то и вовсе неразрешимой. Жить же с постоянно приставленным к виску пистолетом невозможно.

Никто не готов подсказать, как поступить с правом беженцев вернуться обратно на территории, с которых они были изгнаны. Ведь реализация такого права, базового и вполне законного, будет означать конец государства Израиль. С учетом фактора демографии. Вообще отсутствует понимание, как в действительности вырваться из порочного круга. Значит, и в 2015 году каких-либо позитивных сдвигов в БВУ не предвидится.

Примой 2015 года в череде международных конфликтов, однако, скорее всего, будет не какой-то из упомянутых выше, а война в Афганистане. Под прикрытием благостных репортажей в подконтрольных им мировых СМИ участники международной коалиции уносят из Афганистана ноги. Американцы сокращают свое военное присутствие до минимума. Фактически все они бросают страну на произвол судьбы, обрекая на возобновление гражданской войны, впрочем и не прекращавшейся, а среднеазиатский регион вполне вероятно, погружая в пучины хаоса[31].

В Афганистане США и НАТО потерпели фиаско. Эксперты пишут даже о безоговорочном поражении. Чуть мягче – о "провале"[32]. Ни одна из задач, стоявших перед международной коалицией, не выполнена. Талибы, против которых она вела войну, остаются очень влиятельной военной силой, поддерживаемой населением. Они не сломлены. Не дезорганизованы. Напротив, ждут своего часа[33].

Взращенное на иностранных штыках афганское правительство вряд ли будет в состоянии самостоятельно контролировать ситуацию и обеспечивать безопасность. До сих пор оно полагалось на внешнюю помощь и ничем себя не проявило.

Экономическое положение страны аховое. Даже основ современной экономики коалиция не построила. Хотя и обещала. Собирала на помощь Афганистану огромные суммы. Замахивалась на системную постконфликтную реабилитацию. По признанию главного правительственного инспектора США по Афганистану Джона Сопко, миллиарды долларов были выброшены на ветер, разворованы или потрачены непонятно на что[34].

Самообеспечение страны находится на предельно низком уровне. Зато выращивание конопли и мака-сырца для производства наркотиков поставлено на широкую ногу. Героином и опиатами Афганистан снабжает весь мир.

Если не будут предприняты очень серьезные превентивные меры, а от коалиции их ждать уже не приходится, вполне вероятно, что развитие событий пойдет по самому неблагоприятному сценарию. Талибы вернутся к власти. Полностью или частично. Боевые действия выплеснутся за пределы национальной территории. В военное противостояние втянутся сопредельные страны. Со всеми вызываемыми этим тяготами и вытекающими последствиями. Произойдет общая дестабилизация всего региона.

Такая перспектива членов коалиции, бросающих Афганистан, повторюсь, на произвол судьбы, похоже, мало заботит. Для них это уже история, о которой хотелось бы как можно быстрее забыть. Зато все соседние страны по-настоящему пугает. Россия, Иран, Пакистан, Таджикистан, Узбекистан, Киргизия к ней уже готовятся. В частности, предприняты первые шаги по укреплению таджикско-афганской и других границ. Намечены меры по усилению международных структур безопасности в регионе. Приняты решения о передислокации воинских частей и совместных учениях.

Но всего этого явно недостаточно. С нарастающей угрозой удастся справиться, только если Россия, Китай, Индия, Пакистан, Иран, среднеазиатские республики, правительство Афганистана объединят свои усилия для противодействия опасности и сумеют опереться в этом плане на такие набирающие вес структуры сотрудничества и безопасности, как ШОС и ОДКБ, работу которых придется переналаживать.

Самое больше влияние на геополитическую ситуацию в 2015, как и годом раньше, будет оказывать конфликт на Украине и вокруг нее. По своим масштабам он несопоставим ни с религиозными войнами и разгулом терроризма на Большом Ближнем Востоке, ни с Афганистаном, ни с очагами напряженности в Африке или ЮВА. По своему влиянию на мировые процессы стал с ними вровень или даже превзошел.

Уникальность конфликта в том, что он развел по разные стороны баррикад великие державы. В результате вылился во фронтальное противостояние между США и Россией, ЕС и Россией. Привел к бессмысленной и крайне опасной санкционной войне. Опасной для России. Для стран ЕС. Для судеб региона. Для мировой экономики в целом.

На словах лидеры всех стран, вовлеченных в поиски урегулирования, пускай и весьма условно, утверждают, что конфликт не имеет военного решения. Все между собой о чем-то периодически договариваются. Правда о чем – затем договориться не могут. На деле Киев, Вашингтон и ряд других столиц делают ставку именно на разгром вооруженных формирований самопровозглашенных республик Юго-Востока Украины.

Сюда стянуты внушительные силы. Проведена ротация личного состава. Доставлены тяжелые вооружения. Отрапортовать о победе украинские силовики надеялись к концу лета. Не получилось. Потом сразу после выборов бросили в бой свежие части. Тоже не вышло.

Однако экономика Украины, и так находящаяся в плачевном преддефолтном состоянии, переводится на военные рельсы. Объявляется обязательный призыв в армию. За рубежом закупаются все новые вооружения, что было бы бессмысленным, если бы расчет делался на диалог и политическое урегулирование. Западными радетелями мира, прав человека и европейских ценностей по самым различным каналам Киеву предоставляется военная помощь. Кроме того, предпринимается мыслимое и немыслимое для экономического удушения непокорных провинций, доведенных до гуманитарной катастрофы.

В общем ставка делается на повторение Хорватского варианта ликвидации Республики Сербской Краины в результате военных операций "Молния" и "Буря". Если судить по реальным действиям, а не публичным заверениям, Киевские власти в достижении цивилизованного решения не заинтересованы. Компромисс им не нужен. Политические установки Верховной Раде и правительству диктуют радикальные националисты. Поощряемая и направляемая ими безудержная пропаганда, заложниками которой они же сами и стали, не оставляет выбора. Открытый политический диалог о будущем страны с полноправными представителями регионов, а тем более возможный прецедент завоевания ими относительной самостоятельности от центра воспринимаются как угроза целостности страны и самостийности. Внешний заказ на уступки от Вашингтона и Брюсселя, без финансовой помощи которых Киеву уже не выжить, не поступал.

Если такой заказ последует, если партию войны, захватившую все командные высоты, все же подвинут, курс на конфронтацию сменит что-то более рациональное, и потребуется предлог для разворота в отношениях с Москвой, ситуация сразу же в корне изменится. В принципе для этого нужно не так много. Прежде всего, необходимо, чтобы восторжествовал здравый смысл. Американцы, есовцы и центральные власти Украины должны отказаться от двойной игры и пойти на реальные меры деэскалации конфликта и политическое урегулирование. В конечном итоге оказаться договороспособными.

Вроде бы предпосылки к этому имеются. Позитивные подвижки наметились. Есть дорожная карта урегулирования в виде Минских договоренностей. Прекращение огня худо-бедно почти соблюдается. Контактная группа пытается работать. Обмен пленными проводится. Экономические императивы заставляют всех быть более сговорчивыми. Обоюдо-опасный характер санкций все более очевиден.

Отсутствует взаимное доверие. Напрочь. Без каких-либо проблесков. И того что в обозримой перспективе что-то может измениться. Да и откуда ему взяться. В недавнем прошлом все обещания, гарантами которых выступали Германия, Польша и Франция, как, например, 21 февраля, накануне насильственного государственного переворота, или в апреле, затем летом и т.д., уже с участием ЕС, неизменно нарушались. А ведь они касались инклюзивного политического процесса, амнистии, переговоров о статусе Донбасса, т.е. главного. Так что пока и здесь господствует всепобеждающий принципе "чем хуже – тем лучше".

Мы подробно остановились только на нескольких знаковых конфликтах. Их гораздо больше. Застарелых. Беспросветных. Взрывающихся "кровавой баней" и вновь исчезающих с первых полос газет и событийной ленты Интернета. Собирающих обильный урожай страданий. Значащих для того или иного региона очень много. Среди них межэтнические и межрелигиозные войны к югу от Сахары[35]. Южный Судан[36]. Сомали. Йемен[37]. Многие другие.

Они свидетельствуют о нарастающем неблагополучии. О том что в механизмах международного взаимодействия что-то разладилось. Разболталось. Их эволюция пошла не в ту сторону. Некоторые из прежних правил, в том числе закрепленных в Уставе ООН, больше не работают. Они толкуются ведущими державами нередко прямо противоположным образом. Отдельные игроки больше не считают себя ими связанными. Старые скрепы мирового порядка ослабли. Новые не найдены.

В 2014 году деструктивного в международных отношениях стало еще больше. Из этого участники международного общения сделали для себя однозначный вывод: им самим надо позаботиться о своей безопасности. И внешней. И внутренней. Чтобы эффективно противостоять внутреннему врагу, в какую бы тогу тот не рядился. Внесистемной непримиримой оппозиции. Сепаратистам. Религиозному, этническому и националистическому радикализму. Воинственному экстремизму и пр. Поскольку он всегда сможет привлечь на свою сторону самых различных государственных и негосударственных игроков, готовых "половить рыбку в мутной воде". Не сдерживаемых ничем.

Вполне естественно, что господствующими тенденциями в мире стали гонка вооружений, возрождение блоковых структур, укрепление внутренних систем безопасности[38]. США форсируют создание глобальной ПРО. Создают все новые типы разрушительных смертоносных вооружений. По большей части наступательных. Испытывают их в полевых условиях, придав своей тайной войне дронов с безымянным неопределенным противником в масштабах всей планеты перманентный характер. Готовятся к милитаризации космоса. Китай стремительно наращивает свой военный потенциал, методично приводя его в соответствие со своим экономическим могуществом. Япония взяла курс на отмену ограничений в военной области, наложенных на себя по итогам Второй мировой войны. Россия запустила масштабную программу перевооружения всех родов войск. Остальные стараются не отставать.

Украинский конфликт вдохнул новую жизнь в НАТО. Его идеологи наконец-то нашли весомое оправдание сохранению Североатлантического альянса. Он по-быстрому обновил свою военную доктрину. В числе прочих новаций – вновь назвал Россию страной, якобы представляющей для него угрозу. Принялся за модернизацию своей военной инфраструктуры и ее приближение к российским границам. Обязал своих членов вносить более весомый вклад в общие военные усилия. В ответ, а также из-за неминуемого превращения Афганистана после вывода из него коалиционных сил в серьезную угрозу для всех соседних стран, в гораздо более состоятельную организацию безопасности стала эволюционировать ОДКБ. На очереди усиление военной составляющей в деятельности ряда других организаций в основном экономического сотрудничества и координации, для которых она до сих пор имела маргинальное значение.

Большинство стран приступили к пересмотру своего отношения к деятельности формально нейтральных деполитизированных общественных организаций просветительского, культуртрегерского, гуманитарного, религиозного и пр. толка, финансируемых, поддерживаемых и управляемых из-за рубежа, а равно национальных отделений зарубежных некоммерческих организаций подобного типа. До сих пор они воспринимались в качестве одного из элементов гражданского общества. Доказательства того, что та или иная страна привержена демократии, с уважением и пониманием относится к либеральным ценностям.

Практика показала, что они могут играть и зачастую играют инструментальную роль в импорте революции или контрреволюции, подрыве и дискредитации существующих вполне легитимных политических режимов, распространении опасных для общества ценностных и религиозных установок. Вследствие этого из соображений внутренней безопасности деятельность такого рода организаций стала ограничиваться. Ставиться под больший финансовых, административный и общественный контроль. В каких-то случаях даже свертываться или запрещаться.

Всеми серьезными аналитиками 2014 году выносится суровый приговор. Как году, когда хаотизация международных отношений достигла беспрецедентных масштабов. Все противоречия в мире еще больше обострились. Проявления негативных тенденций сделались особенно разрушительными.

Вместе с тем, аналитики делятся как бы на два лагеря. Одни комментаторы исходят из того, что ухудшение международных отношений достигло своего пика, и в 2015 году произойдет разворот. Тренд поменяется на противоположный. Указаний на это, по их мнению, достаточно. В Лиме удалось достичь прорыва по климатическому досье. США и Китай по каким-то вопросам все чаще договариваются между собой. В Штатах экономический бум, плюс некоторые шаги президентской администрации оказались вполне здравыми и полезными[39]. Есовцы устали от санкционной войны с Россией и хотели бы ее прекратить. Тогда им удастся воспользоваться благоприятной экономической конъюнктурой и поправить свои дела[40]. По Юго-Востоку Украины наметился некоторый прогресс. Все это, дескать, обнадеживает.

В качестве примера приведу логику рассуждений колумниста "Интернэшнл Нью-Йорк Таймс" Анатоля Калетски. По его мнению, "замораживание" конфликта на Юго-Востоке Украины по образцу того, что произошло с "Грузией, Молдавией, Арменией, Азербайджаном, Косово, Кипром и Израилем"[41], выгодно всем. Оно окажет большое благотворное влияние на "мировую экономику и геополитику"[42].

По-настоящему Крым Украине никогда не принадлежал. Его потерю Киев спокойно может пережить. Утрата столь важного индустриального кластера, как Донбасс, намного чувствительнее. Сохранение статус-кво позволит Киеву получать добываемый там уголь и производимую сталь, спокойно осуществлять политику европеизации и сближения с ЕС и НАТО на основе договора об ассоциации при одновременном восстановлении нужных ему экономических связей с Москвой.

У России исчезнет предлог для экспансии своего присутствия на Украине. Она сможет спокойно дожидаться автоматического прекращения санкций по истечении срока их действия в марте-июле 2015 года и заняться реформами и переосмыслением своего места в мировой экономике. Опрометчивая либерализация внутреннего рынка в начале 1990-х обусловила уродливую структуру российского экспорта, отмирание перерабатывающих отраслей экономики, зависимость от цен на нефть, высокотехнологичного импорта с Запада и его финансовой системы. Теперь у Москвы не останется иного выбора, чем идти по тому же пути формирования полузакрытой, но гораздо более устойчивой экономики, что и Китай, Индия и Бразилия, а до них – Япония и Южная Корея.

Европейский Союз, в свою очередь, подчеркивает Анатоль Калетски, получит шанс на скорейший экономический подъем. Страхи и опасения, вызванные конфликтом, и санкции против России, наряду с другими факторами, временно отбили желание у инвесторов и предпринимателей вкладывать деньги в европейскую экономику. Поэтому же усилия, предпринятые ЕЦБ, дали незначительный эффект. Теперь все наладится[43].

Конечно, в Брюсселе могут сетовать на то, что произойдет легитимация насильственного изменения границ. Но за последние четверть века они менялись в связи с распадом и СССР, и СФРЮ. Принцип же уважения национального суверенитета США, Великобритания и Франция сами неоднократно нарушали своими действиями в Ливии, Ираке и Афганистане. Гораздо серьезнее то, что Россия перейдет на геополитическую орбиту Китая. Но это плата за восстановление стабильности европейской и мировой экономики.

Другие исследователи от оптимистических оценок старательно воздерживаются. Как они считают, негативные тенденции в мире набрали слишком большую динамику. Противоречия между США и Россией, США и Китаем так просто сгладить не удастся. К тому же нужно, чтобы они этого хотели. Противостояние между Севером и Югом планеты тоже зашло очень далеко. Для того чтобы выйти на взаимный учет интересов друг друга, надо себя перебороть. Никто этого делать не собирается. Даже внутри ЕС нет готовых рецептов того, как можно было бы преодолеть раскол между преуспевающими северянами и обвиняющими их во всех своих бедах южанами. Между Германией и остальными странами интеграционного объединения[44]. Они лишь констатируются[45]. В общем все настолько плохо, что станет только еще хуже.

Чтобы понять, как будет развиваться ситуация в Европе и в мире в целом в 2015 году, давайте разберемся с ее истоками. Они в падении Берлинской стены и развале СССР. Тут двух мнений быть не может[46]. С уходом со сцены Советского Союза парадигмы общественного развития в корне поменялись. Произошедшие изменения намного глубже, нежели об этом любит рассуждать современное поколение философов, социологов, экономистов и политологов. Они носят принципиальный характер.

Признаем мы это или не признаем, но Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года (для тех, кто забыл точную дату) начала новый отсчет времени. С капитализмом прежнего образца было покончено. Не только в пределах Российской Империи. В масштабах всей планеты. Правящий класс убедился, чем все чревато. Чем все может закончиться. Во что все выльется.

У капиталистического общества появилась альтернатива. Конкретная. Зримая. Притягательная. Наличие альтернативы заставило политическую и предпринимательскую элиту капиталистических стран переосмыслить основы. Свой контракт с обществом. Взаимоотношения с трудящимися и профсоюзами. Практическую политику.

По существу капитализм пошел по пути конвергенции. Он позаимствовал у социалистического строя очень многие его установки и свершения. В их числе такие, как эгалитаристская этика, высокий социальный статус труженика, главенство общего интереса над частным, всеобщий доступ к культуре и образованию, бесплатная медицина, социальные и экономические права личности в дополнение к гражданским и политическим, непосредственное участие граждан в управлении государством, создание условий для вовлечения женщин в экономическую деятельность, интернациональная помощь другим странам и многое другое. В какой степени все эти замечательные вещи были воплощены в жизнь в СССР, странах реального социализма и народной демократии, значения не имеет. Важно, что капиталистическая формация их восприняла, переплавила в свои собственные установки и стала их продвигать и отстаивать.

Но все это вовсе не потому, что они присущи капиталистическому обществу. Отнюдь нет. Для него как были характерны эксплуатация человека человеком, раскол общества на верхи и низы, стяжательство, культ денег и всесилие богатства, так и остались. Они были восприняты им только из-за наличия альтернативы. Лишь потому что без них соревнование с идеологическим противником было не выиграть. Противника можно было победить только на его собственной территории и никак иначе.

Распад Советского Союза, контрреволюция в России и всех остальных бывших советских республиках и их возвращение к капиталистическому устройству общества и рыночной экономике оказали коллективному Западу "медвежью услугу". Альтернатива была сломана. В результате капиталистическое общество лишилось всей системы стимулов, принуждающих к здоровому правильному социальному развитию.

Эйфория от своей мнимой победы над кровным врагом затмила все. Способность к беспристрастной аналитике. К критическому восприятию самого себя. Того что ты делаешь. Что у тебя выходит. К чему это ведет. Социалистические идеи были объявлены полностью несостоятельными, списаны на свалку истории и преданы забвению. Хотя только благодаря им у коллективного Запада получилось выиграть гонку. Рабочий класс повсеместно разгромлен и почти ликвидирован как баламут, лишний и ненужный в постиндустриальном обществе. Либеральная демократия, либеральные ценности и все такое – поставлены на амвон и объявлены единственным легитимным культом, дозволяемым политической корректностью[47].

Вера в то, что все социальные, экономические и политические успехи, достигнутые коллективным Западом, присущи капиталистической формации, сыграла с его правящим классом злую шутку. Он пошел по пути общественного развития, не корректируемому социальными ограничениями. При создании всемирной гигантской финансовой пирамиды. Дерегуляции отношений между трудом и капиталом. Фактическом замораживании заработной платы и отказе тем самым от ранее культивируемой модели экономики, основывавшейся на спросе[48]. Введении системы массового электронного контроля над людьми. Провозглашении себя высшим арбитром того, что происходит в других странах. Перекройке сложившейся в прошлом системы международных отношений. По пути, не учитывающем и даже отрицающем возможность и необходимость альтернативы.

Результат плачевен. Глобальный финансовый и экономический кризис, масштабная безработица[49], потерянное поколение[50], неспособность современного государства выполнять взятые на себя ранее социальные обязательства[51], стагнация, анархия в мировой экономике и международных отношениях, тотальная коррупция[52], бесконечная череда войн и конфликтов, стремительное расслоение общества, углубление пропасти между бедными и богатыми, вырождение либеральной демократии, от которой осталась одна лишь форма, попустительство систематическому нарушению прав человека[53], падение доверия ко всем институтам власти и управления, рискованное решение переложить на плечи среднего класса, на хребет труженика все тяготы глобального и последующих кризисов, прострация населения, которое недовольно почти всем и хочет, что бы все менялось, не меняясь[54], – расплата за политическую близорукость и головокружение. За забвение и извращение прошлого. За предательство по отношению к тем, кто поставил альтернативу на службу прогрессу общества.

Выход один – понять, что без конвергенции с несуществующей, но столь необходимой альтернативой, нельзя. Что безумству финансового рынка должен быть поставлен предел. Что навязывать всем свою собственную модель и унифицированные рецепты и выжигать их каленым железом не получится. Что справедливость, взаимное уважение и сотворчество, а не право сильного, должны стать обязательными элементами будущего миропорядка. Что ров между верхами и низами снова надо засыпать. Как в начале прошлого века. И делать это повсюду на планете.

В современных условиях из сползания в хаос удастся вырваться только через инклюзивный политический процесс, включающий всех. Через конвергенцию различных моделей социально-экономического развития и стыкуемость региональных и более широких интеграционных проектов. Через запуск новых глобальных переговоров по мерам доверия, ограничению гонки вооружений, созданию таких систем коллективной безопасности, которые давали бы действенные гарантии равной защиты от агрессии, дестабилизации и вмешательства извне всем без исключения. Через возвращение к такому социальному государству, в котором человек – мерило всех вещей, а не золото, и забота о нуждах просто человека – высшее благо.

Всего этого, дорогие читатели, я и хотел бы пожелать вам в 2015 году. Или хотя бы движения в нужном направлении.

© Марк ЭНТИН, главный редактор,
профессор МГИМО (У) МИД России
Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ

[1] Andrew Higgins. Swift drop in oil prices has rivals of U.S. reeling // International New York Times, December 26, 2014. – P. 1, 5.

[2] Editorial. The short-term oil price play of Saudi Arabia // Financial Times, December 27, 2014. – P. 6.

[3] No guarantee of a magic stimulus in new low price era (FT series. Oil: The big drop) // Financial Times, December 16, 2016. – P. 10-11.

[4] Согласно самым разным источникам, прежде всего России, Ирана, Венесуэлы, Алжира и Нигерии. Подробный анализ см. Christophe Avad, Isabelle Mandraud, Ghazal Golshiri, Paulo A. Paranagua, Charlotte Bozonnet, Cyril Bensimon. Les grands perdants de la chute des cours du pétrole // Le Monde, 4 décembre 2014. – P. 2-3.

[5] Christopher Adams. Plunging crude prices threaten the axe for $1tn of energy projects // Financial Times, December 16, 2014. – P. 1.

[6] Так. первой же жертвой падения цен стала нефтедобыча в Северном море, сразу же утратившая рентабельность, – Eric Albert. Le pétrole du Nord en panne de rentabilité // Le Monde, 26 décembre 2014. – P. 11.

[7] The economy isn't following the rules // International New York Times, December 15, 2014. – P. 19.

[8] Steve Johnson. German fund inflows at 14-year high // Financial Times, FTfm, December 1, 2014. - P. 1.

[9] David Riley. Risks over instability and liquidity loom despite G20 hope // Financial Times, November 25. – P. 24.

[10] Floyd Norris. Amid crises, a golden era for markets // International New York Times, December 12, 2014. – P. 19.

[11] Голая статистика: 11 декабря на страхах по поводу мрачного будущего страны в еврозоне обобщенная стоимость акций в Греции "нырнула" на 7% в продолжение предыдущего падения. Стоимость заимствований на свободном рынке подскочила на 50 пунктов. Доходность 10-летних бондов достигла 8,79% – Christopher Thompson. Sharp sell-off in Greece as outlook fears return // Financial Times, December 12, 2014. – P. 26.

[12] Hugo Dixon. Greece isn't headed for the door just yet // International New York Times, December 15, 2014. – P. 19.

[13] Isabelle Piquer. La vague Podemos // Le Monde, 25-26 décembre 2014. – P. 13.

[14] Ralph Atkins. Europe protest parties pose investment risk // Financial Times, December 16, 2014. – P. 28; Grèce, Espagne: l'envolée de la gauche radicale affole l'Europe // Le Monde, 25-26 décembre 2014. – P. 1; Claire Gatinois. Les gauches radicales inquiètent Bruxelles // Le Monde, 25-26 décembre 2014. - P. 2.

[15] Audrey Tonnelier. Les voyants virent au rouge sur les marchés boursiers // Le Monde, Eco&Entreprise, 14-15 décembre 2014. – P. 5.

[16] Past and future tense. The world economy in 2015 will carry troubling echoes of the late 1990s // The Economist, December 20, 2014-January 2, 2015. – P. 15.

[17] Приводится по Henny Sender. Stretched real estate is at the heart of China's looming debt crunch // Financial Times, November 19, 2014. – P. 26.

[18] Brice Pedroletti. En Chine, le règne de Xi, "Mao moderne" // Le Monde, 14-15 décembre 2014. – P. 2.

[19] David Oakley. Warnings of a potential bloodbath in bonds // Financial Times, FTfm, December 15, 2014. – P. 8.

[20] На этот счет можно привести десятки и даже сотни мнений. Сошлюсь лишь на одного из профессоров знаменитого "Сьянс По" – Jean-Paul Fitoussi. L'austérité conduit l'Europe au bord du gouffre // Le Monde, 3 décembre 2014. – P. 16.

[21] Slam Fleming. Shadow banking nears pre-crisis peak as regulation hits mainstream lenders // Financial Times, October 31, 2014. – P. 1.

[22] Оценку этого шага см. Paul Krugman. Wall Street's revenge //International New York Times, December 16, 2014. – P. 11.

[23] Edward Luce. Too big to resist: Wall Street's comeback // Financial Times, December 15, 2014. – P. 9.

[24] Подробнее о них см. Alex Barker, Vanessa Houlder. Juncker the tireless broker for low-tax Luxembourg // Financial Times, December 12, 2014. – P. 3.

[25] German ire drives EU crackdown on taxes // Financial Times, December 5, 2014. – P. 6.

[26] EM rout highlights China's caution on currency reforms // Financial Times, December 12, 2014. – P. 26.

[27] Даже народный протест против сланцевого газа приписывается руке Москвы – Kerin Hope. Sofia sees Kremlin's face behind mask of shale protests // Financial Times, December 1, 2014. – P. 4.

[28] Peter Feistead. 2014 Annual Defence Report // IHS Jane's Defence Weekly, Vol. 51, Issue 49, December 3, 2014. – P. 10.

[29] Roger Cohen. Why Israeli-Palestinian peace failed // International New York Times, December 26, 2014. – P. 7.

[30] How far will Mahmoud Abbas push a resolution to end Israeli occupation? // The Economist, December 20, 2014-January 2, 2015. – P. 49.

[31] Afghanistan is crisis-ridden as the Western powers withdraw // Economist, November 29-December 5, 2014. – P. 46-47.

[32] Используемый термин – "failure": May Jeong, Geoff Dyer, Victor Mallet. "This is not over yet" (FT big read. Afghanistan) // Financial Times, December 15, 2014. – P. 7.

[33] May Jeong, Geoff Dyer, Victor Mallet. "This is not over yet" (FT big read. Afghanistan) // Financial Times, December 15, 2014. – P. 7.

[34] Приводится по Geoff Dyer, Chloe Sorvino. $1tn cost of US's longest war hastens retreat from military intervention // Financial Times, December 15, 2014. – P. 1.

[35] Nathalie Guibert. Surenchère militaire en Afrique // Le Monde, 23 décembre 2014. – P. 2.

[36] Somini Sengupta, Jeffrey Gettleman. As Darfur deteriorates, U.N. plans to pull back // International New York Times, December 26, 2014. – P. 1, 3.

[37] François-Xavier Trégan. L'Etat yéméniste, otage de la "révolution" des houthistes // Le Monde, 27 décembre 2014. – P. 2.

[38] Детальнейший анализ того, что происходит в военной сфере, сфере безопасности и вооружений, см. IHS Jane's Defence Weekly 2014 Annual Defence Report (The military-geopolitical year in review) // IHS Jane's Defence Weekly, Vol. 51, Issue 49, December 3, 2014: The Americas – P. 11-16; Europe – P. 18-25; Asia Pacific – P. 26-32; The Middle East and Africa – P. 33-38; Industry – P. 39-42.

[39] Paul Krugman. Tidings of comfort // International New York Times, December 27-28, 2014. – P. 7.

[40] Arnaud Leparmentier. Si l'Europe m'était comptée // Le Monde, 25-26 décembre 2014.

[41] Анатоль Калетски выстраивает их именно в такой последовательности – Anatole Kaletsky. The outlook on a Ukraine stalemate // International New York Times, December 12, 2014. – P. 15.

[42] Anatole Kaletsky. The outlook on a Ukraine stalemate // International New York Times, December 12, 2014. – P. 15.

[43] Anatole Kaletsky. The outlook on a Ukraine stalemate // International New York Times, December 12, 2014. – P. 18.

[44] Paul Krugman. Being bad Europeans // International New York Times, December 2, 2014. – P. 7.

[45] Claire Gatinois. Europe sociale: le clivage Nord-Sud s'accentue. Revenus, emplois, pauvreté... Depuis 2000, les pays du Nord et l'Allemagne divergent des Méditerranéens // Le Monde, Eco&Entreprise, 12 décembre 2014. – P. 4.

[46] La chute du Mur, 25 ans après: de la joie aux espérances déçues // Russia beyond the headlines, Distribué avec "Le Soir", 5 novembre 2014. – P. 1-3; Fedor Loukianov. Cette Europe que nous avons perdue // Russia beyond the headlines, Distribué avec "Le Soir", 5 novembre 2014. – P. 3.

[47] Когда даже сильные и самостоятельные аналитики даже не пытаются быть объективными и придумывают очевидные глупости, типа наступления авторитарной идеологии и ценностей, чтобы до небес превознести западные – Alain Franchon. Le nouveau front idéologique. Cette bataille des idées renaît, menée par Moscou et Pékin, unis dans la défense de l'autoritarisme // Le Monde, 12 décembre 2014. – P. 23.

[48] По данным МОТ, трудящиеся в Великобритании, Италии и Японии получали в 2014 году меньше, чем в 2007; в среднем по развитым странам в 2012 году зарплата выросла на 0,1% и в 2013 году – на 0,2%. Приводится по Sarah O'Connor. Wages come to standstill in rich economies // Financial Times, December 5, 2014. – P. 4.

[49] Jean-Baptiste Chastand. 2014, nouvelle année noire pour le chômage // Le Monde, 27 décembre 2014. – P. 9; Eric Albert, Blandine Milcent, Isabel Piquer, Philippe Ridet. Allemagne qui rit, Italie qui pleure // Le Monde, 27 décembre 2014. – P. 9.

[50] "L'Europe risque une génération perdue" // Le Monde, 14-15 décembre 2014. – P. 3.

[51] Даже в некогда благополучной Швеции – Richard Milne. Swedish crisis sends warning to Europe of political dangers ahead // Financial Times, December 5, 2014. – P. 2.

[52] Marie Charrel. Les grands groupes, champions des pots-de-vin. Selon un rapport de l'OCDE, la corruption internationale concerne en premier lieu les pays industrialisés // Le Monde, 4 décembre 2014. – P. 6.

[53] Sylvie Kauffmann. Faute avouée... Le rapport sur l'usage de la torture par la CIA est une première avancée // Le Monde, 14-15 décembre 2014. – P. 25.

[54] Как наглядно показывает один из последних весьма представительных опросов французского общественного мнения – Jean-Baptiste de Montvalon. Les Français: tout changer mais garder l'essentiel. Une étude CSA souligne les contradictions d'une société où les réformes sont aussi désirées que redoutées // Le Monde, 12 décembre 2014. – P. 8.