Выпуск №2(127), 2018

Дональд Трамп выступил 30 января со своим первым ежегодным обращением к нации[1]. Действующему президенту Соединенных Штатов и его команде удалось заложить в него колоссальный эмоциональный заряд[2]. Выступление стало неординарным событием, далеко выходящим по своему значению за рамки Северной Америки. Очень вероятно, что оно окажет самое непосредственное влияние на внутреннюю и внешнюю политику не только США, но и Европейского Союза, России и Китая, а также других стран, хотят этого их политические элиты или нет, и насколько обстоятельно им удалось проанализировать его содержание. Оно делает еще более глубоким водораздел между вчерашним и завтрашним днем мировой политики, проведенный избранием Дональда Трампа. Переводит мировую политику в новое состояние. В выступлении намечены приоритеты, актуальные абсолютно для всех мировых игроков. Рассмотренные в нем проблемы стоят перед всеми державами, претендующими на глобальное лидерство. Не только Вашингтон, но и Брюссель (Берлин), Москва и Пекин занимаются сейчас их осмыслением, ищут свои оригинальные подходы к их решению. Соответственно сопоставление этих подходов дает ключ к пониманию того, как и в каком направлении, скорее всего, будут развиваться все страны, эволюционировать мировая экономика и международные отношения.   Выдающееся политическое действо В российских СМИ обращение американского президента по понятным причинам фактически обошли молчанием. В больших итоговых блоках новостей за неделю ведущие телеканалы упоминали лишь вскользь, что Дональд Трамп назвал Россию и Китай то ли соперниками, то ли противниками, и поставил их в один ряд с проблемными режимами и террористическими группировками как угрожающих «американским интересам, экономике и ценностям». Этим они и ограничились, поскольку тему России и Китая Дональд Трамп предпочел не развивать, а играть на руку «дикарю» мировой политики сейчас никто не хочет. Жаль: обращение заслуживало неизмеримо большего внимания хотя бы потому, как здорово, выразительно, профессионально, изобретательно оно было произнесено, обставлено и организовано. В традициях американцев из всего, даже из вполне обыденных рутинных вещей, устраивать незабываемые представления. Обращение было превращено в фантастическое шоу, только, в отличие от других, в шоу на высшем уровне и высшего качества. Оно должно было удовлетворить даже самых придирчивых критиков. Отвечало самым требовательным стандартам. Его сценарий был составлен чрезвычайно умно и просчитан во всех мелочах. Всего лишь знакомство с текстом выступления не дает ни малейшего представления о том, как все происходило. Оно не позволяет ощутить ни атмосферы, в которой разворачивался этот удивительный политический спектакль, ни разобраться в том, какое воздействие он должен был оказать на участников и телезрителей – для политического процесса это очень и очень важно. Ведь обращение произносится не для галочки, а для того, чтобы быть услышанным и понятым, чтобы увлечь и убедить, привлечь политиков, общество, избирателей и бизнес на свою сторону. Всё это Дональду Трампу и его команде удалось на все сто. Под этим углом зрения устроенное шоу заслуживает высшей оценки. К выступлению администрация президента и республиканская партия готовились самым тщательным образом. Они расчистили политическую сцену от любых других постановок, которые могли бы затмить главную – обращение – или даже ослабить его эффект. Они отодвинули на потом все события, способные омрачить речь Дональда Трампа, помешать ее успеху или отвлечь от нее внимание. Обращение было построено таким образом, чтобы каждую фразу, произносимую президентом, каждое выдвигаемое им предложение, каждые обыгрываемые им мысли или факты подтвердить присутствием в зале людей, олицетворяющих собой то, о чем он говорил. И каких людей – тех, кто спасал, проливал кровь, потерял детей, всю свою жизнь боролся или рвался к поставленной цели. Тех, на кого страна возлагает особую ответственность. Тех, кому нельзя не поверить, кого нельзя не уважать. Соответственно в подтверждение каждого произносимого им слова Дональд Трамп обращался к конкретному человеку, сидящему в зале, когда особенно выгодно – с ключевыми членами команды президента и его семьи, представлял его или ее, рассказывал о том, что они сделали для своей страны, своего народа, свободы и справедливости. Второй вариант – живописал, как уже сделанное для страны новой администрацией помогло ему или ей, их здоровью, бизнесу, их успеху. Это, естественно, очень утяжеляло выступление. Отнимало львиную долю времени. Зато неизмеримо добавляло обращению в достоверности. Делало его основательным и убедительным. Буквально каждые несколько секунд большинство приглашенных в здание Конгресса прерывали речь аплодисментами или продолжительными аплодисментами. Чуть реже большинство вставало, дабы разразиться аплодисментами стоя и тем самым придать им дополнительный вес и значение. Изредка устраивало настоящую овацию. Причем срежиссировано всё было так здорово, что аплодисменты сказанному переплетались с овацией тем людям, которые действительно много значат для Америки или не жалели живота своего, защищая интересы Родины, жертвовали своей жизнью и здоровьем, отстаивая ее идеалы. Внешне действо очень напоминало незабвенные съезды коммунистической партии и самые мрачные времена тоталитаризма и застоя. Однако в исполнении Дональда Трампа, его команды, республиканцев и приглашенных (иногда потрясающих костылями или неспособных скрыть наворачивающиеся слезы) приобретали совершенно иное звучание. Получалось, что каждый смысловой блок отделен от других, подкреплен примерами из человеческой жизни и жизни общества и пользуется безусловной поддержкой. Значительную часть зала составляли противники Дональда Трампа, личные и политические. Устроено всё было так, чтобы они оказались в крайне неуютном положении. Все вокруг хлопают, встают и хлопают, разражаются овациями, плачут от восторга и умиления, а они вынуждены сидеть, качать головами, скорбно улыбаться, презрительно кривить лицо. И когда! Когда президент восхваляет Америку. Когда зал рукоплещет защитникам Родины, героям и ветеранам. Не просто неуютное, а самое настоящее идиотское положение. Более того – страшно проигрышное. Ведь миллионы телезрителей и пользователей соцсетей видят на своих экранах и дисплеях, как демократы «на самом деле» относятся к своей стране, ее флагу, ее величию, к тем, кто ее олицетворяют. Одно дело – если бы президент зачитывал нудную речь, как принято в Европе. Его можно было бы и освистать. Совсем другое – когда он отдает должное лучшим людям Америки и достижениям страны. А вы, вроде бы, всем своим видом хаете, поносите и осуждаете. Сколько очков в результате такого расклада набрали Дональд Трамп, его команда и республиканцы и пропорционально потеряли демократы, даже не будем подсчитывать. Очевидно, что много. Наконец, несколько слов лично в честь главного действующего лица. Исполнил всё Дональд Трамп воистину блестяще. Он скандировал свой текст. Безошибочно обращался к залу и разбросанным по нему приглашенным. Своими жестами, мимикой и интонациями помогал руководить аплодисментами и вставанию. Не допустил за всё время выступления ни одной помарки. Продемонстрировал недюжинный талант актера, оратора и политика также и потому, что умело ассоциировал себя и с простыми американцами, радеющими за страну, и большинством политического класса, встречающего его слова стоя, аплодисментами и овациями, и всем лучшим и самым пафосным, что есть у Америки. Итак, спектакль под названием обращение к нации был показан на отличном исполнительском уровне. И всё же успех ему обеспечило не только и не столько актерское и сценарное мастерство, сколько отточенность, продуманность и мощь представленной программы предпринимаемых и будущих практических действий в интересах и на благо Соединенных Штатов.   Возрождение «американской мечты» Грош цена той политической программе, которая содержит лишь набор мер, практических шагов и обещаний, но не придает им стройный целостный характер при помощи некоторой объединительной идеи. Такой идеи, которую готово было бы поддержать подавляющее большинство населения, политического класса и бизнеса. Которая была бы связана с историей и традициями страны. Цепляла какую-то глубоко скрытую струну в душе каждого человека. Вдохновляла. Была притягательной. Звала куда-то в даль светлую. Поднимала как на крыльях. Если не идеи, то хотя бы лозунга или предпочтительного видения будущего. Такая идея всегда была у Европейского Союза. Она состояла во всё большем поступательном сближении стран и народов, участвующих в интеграционном проекте; формировании новой общности на базе единых, разделяемых всеми ценностей плюралистической демократии, разнообразия и уважения культур, правового государства, свободы и ценности человеческой личности; преодолении раскола Европы, неизменно вызывавшего в прошлом кровопролитные братоубийственные войны и порождавшего бескомпромиссную борьбу за утверждение своего господства на континенте; обеспечении стабильности, безопасности и процветания посредством интеграции. Она превращала ЕС в объединение, обладающее колоссальной мягкой силой. В путеводную звезду для многих. Как в силу ее притягательности, так и того, что ее удавалось воплощать в жизнь. Однако по состоянию на сегодня она, во всяком случае, в каких-то своих элементах, не выдержала проверку временем. Обрушившаяся на ЕС вереница кризисов подточила ее. Сначала глобальный кризис, затем кризис суверенной задолженности, кризис евро, миграционный, системный и чуть ли не экзистенциальный заставили усомниться в том, что одно время казалось само собой разумеющимся. Вызвали неверие. Разочарование. Недовольство. Подняли волну популизма и ультранационализма. Повели к скачкообразному усилению крайне правых и левых прежде маргинальных партий и движений, находящихся в оппозиции к Брюсселю и выступающих, как правило, с позиций евроскептицизма. На их стороне теперь – весомая часть электората (как, например, после мартовских парламентских выборов 2018 г. в Италии).  Для него некогда безусловные ценности ЕС уже не так очевидны. Продолжение сближения воспринимается как всё большая утрата самостоятельности и самобытности. Примирение народов – давно решенный вопрос. А вот усиление конкуренции на внутреннем рынке и, прежде всего, рынке труда, утрата рабочих мест, затягивание поясов, угрозы личной безопасности и национальной идентичности – откровенно нежелательное и пагубное следствие интеграции. Соответственно руководству и политической элите ЕС надо заново объяснять и популяризировать необходимость и притягательность интеграции. Ее состоятельность. Изобретать объединительную идею. Пробовать. Экспериментировать. Отыскивать новые решения. Обыгрывать лозунги политического и военного союза, нового баланса внутри ЕС и в его отношениях с внешним миром, построения Соединенных Штатов Европы, возвращения к истокам, ассиметричной интеграции и т.д. Неплохие предпосылки для этого сейчас имеются: проведенные структурные реформы стали приносить плоды, и страны региона втянулись в фазу устойчивого экономического роста. Но если институтам ЕС и государствам-членам не удастся создать над европейской интеграцией новый нимб и окружить ее новым идейным ореолом, им придется двигаться вперед с сильно потускневшим идеологическим багажом. А, значит, и с гораздо более серьезными осложнениями. Всё в порядке пока с объединительной идеей у Китая. Руководству страны удалось удивительнейшим образом воспользоваться сложившимся набором благоприятных обстоятельств и черт национального характера и культуры для прорыва в будущее.  Ему очень помогли привычка населения к долгому изнурительному труду, скромности в потреблении и уважению властей, а также вышколенность, профессионализм и преданность делу национальной бюрократии. На него сработали стремление развитого мира к наращиванию прибыли за счет нещадной эксплуатации дешевой рабочей силы, в избытке имевшейся в Китае, и его готовность ради этого перебрасывать туда производства и делиться технологиями. Благоприятную роль сыграла уверенность финансового капитала США и ЕС и крупнейших ТНК до поры до времени в том, что они и дальше будут снимать сливки со стремительного экономического роста Китая и не дадут ему, вместе с тем, превратиться в конкурента, который бы представлял для них угрозу. Искусно воспользовавшись представившимся букетом возможностей, руководство Китая ввело население страны в состояние пассионарности (о котором много и обстоятельно писал российский историк и последователь классических евразийцев Лев Гумилев), сохранив одновременно в своих руках все рычаги контроля над социумом, принуждения и пресечения фронды. Население уверилось в своей избранности и своей судьбе. Преисполнилось гордости за свою страну, совершающую в третий раз в истории нового времени, вслед за США и СССР, потрясающий транзит из полуколониального состояния и/или экономического хаоса к вершинам прогресса и мировому лидерству. На первое место в жизненных ориентирах поставило предпринимательский успех, путь к которому, как оно убедилось, открыт для каждого. Приняло как должное и безусловное установку на то, что стремительный рост благосостояния и все имеющиеся достижения являются производными от того, как организовано китайское общество и как оно управляется. Благодаря этому китайское руководство вполне может рассчитывать на колоссальный потенциал общества и стремительно увеличивающегося в численности предпринимательского и среднего класса и ставить перед ними всё более амбициозные цели. Пожалуй, главная из них – и дальше приближаться к развитым странам по качеству жизни и доходам на душу населения, что может сделать Китай уже в обозримом будущем намного сильнее любого другого государства планеты или группы государств. В их числе также – по-прежнему ставить коллективное выше личного. Стать мировым лидером в области информационно-коммуникационных технологий и искусственного интеллекта. Построить Экономическое кольцо Шелкового пути. Вносить всё более весомый вклад в обеспечение надлежащего функционирования структур глобального управления (что является стержнем новейшей стратегии «создания сообщества единой судьбы человечества», утвержденной XIX съездом КПК, авторство которой принадлежит Си Цзиньпину[3]). Хуже всего с объединительной идеей обстоит дело у Российской Федерации. Как утверждается в одной из редакционных статей столь авторитетного экспертного издания, как «Независимая газета», «в цивилизационном плане ей нечего предложить элитам Европы, Восточной Азии и даже бывших республик СССР»[4]. Это, конечно, откровенное преувеличение. Тем не менее, в приведенном оценочном суждении есть пусть и маленькое, но всё же зерно истины. От мессианских теорий и практики, которых Москва придерживалась в прошлом, она добровольно отказалась. Чем их заменить и как это сделать, до сих пор не нашла. Фантомную боль от утраченного мирового идейного лидерства (и не только его), с которым сама же и рассталась, испытывает. И в очень острых формах. Претензии всех других на ту роль, которую сама же играла в прошлом, встречает в штыки. Полновесное возвращение к истокам для нее невозможно. Молодая Россия никак не может претендовать на воссоздание бывшей Российской империи. Для осуществления подобного геополитического проекта у нее нет достаточных ресурсов, и в будущем они тоже не появятся. А претензии на это вызвали бы неприятие внутри страны и бешеное сопротивление со стороны ныне независимых и самостоятельных государств, некогда входивших в ее состав, и всех остальных мировых игроков. Путь обратно в СССР для Москвы тоже закрыт. И политическая система другая. И власть принадлежит тем, кто по собственной воле, естественно, не будут делиться с другими своими состоянием и положением. И полностью разрушенную плановую экономику ни за что не восстановить. Главное – незачем. Соответственно и апелляция к традиционным ценностям дает не так много. Она еще в какой-то степени срабатывает в плане позиционирования – как противопоставление себя коллективному Западу и/или неолиберальному прочтению продвигаемых им идеологем. И то только частично, поскольку традиционные ценности не отрицают ни свободу личности, ее внутреннего мира, и уважительное отношение к ней, ни легитимность борьбы за свои права, против принуждения и притеснения. Но применительно к государственно-правовому строительству откровенно пробуксовывают. Во многом они утеряны и безвозвратно ушли в прошлое вместе с Российской империей и СССР. Хуже всего, однако, то, что современное российское общество еще в меньшей степени, чем раньше, способно поднять на щит их ядро, их сердцевину – социальное равенство и справедливость. Попытка быстрого естественного транзита в либеральную демократию, на что в начале 90-х годов прошлого века очень рассчитывали, провалилась. Экономическая разруха, вызванная самоликвидацией социалистической системы и Советского Союза, оказалась настолько безбрежной и унизительной, что дискредитировала всю совокупность либеральных и неолиберальных идей. Курс на сращивание с коллективным Западом, установление с США и ЕС равноправных, привилегированных и взаимовыгодных отношений и построение с ним чего-то общего, типа «общего дома» или Большой Европы, себя не оправдал. Он привел к проигрышу чуть ли не всего и во всём. Противоположный же курс на противостояние его экспансии, получивший воплощение в признании независимости Южной Осетии и Абхазии, воссоединении Крыма с Россией, поддержке самоопределения Юго-Востока Украины, успешной модернизации вооруженных сил и впечатляющих военных победах в Сирии, просто не в состоянии дать длительный консолидирующий эффект. Он не может заменить так и не найденную национальную идею. Не годится в качестве чего-то притягательного, что могло бы служить эталоном для других. Да, решительные действия в ответ на экзистенциальный вызов со стороны США, НАТО и ЕС, вернувшие Россию в разряд мировых держав первой величины, с которыми нельзя не считаться, и продемонстрированная ею мощь, вызвали в стране колоссальный подъем. Сплотили население. Вновь, как в прошлом, превратили россиян в патриотов. Возродили в их душах гордость за свою Родину. Заложили предпосылки для возникновения национальной идеи объединительного характера. Но для ее реального появления предстоит еще очень много сделать. Нужно, чтобы граждане испытывали гордость не только и не столько за военно-политические и геополитические успехи своей страны, сколько за ее экономические достижения, лидерство в области образования, здравоохранения, фундаментальной и прикладной науки и т.д. Необходимо, чтобы их сердце грело то, как хорошо в ней всё устроено, и то, как легко, комфортно, счастливо они в ней себя чувствуют. На это со всей определенностью указывают все последние опросы общественного мнения. Согласно данным, полученным с их помощью, россияне на первые места в иерархии ценностей и своих каждодневных забот ставят свое экономическое положение и экономическое состояние страны. Причем с большим отрывом. Все остальные, по которым Москве удалось за последнее время преуспеть, тянутся в хвосте. Реагируя именно на это, свое ежегодное послание президент России 1 марта 2018 г. посвятил главным образом (хотя и не исключительно) постановке перечисленных выше задач, призвав к их вдумчивому поэтапному, но обязательному решению в среднесрочной перспективе. «Сегодняшнее послание носит особый, рубежный характер, как и то время, в которое мы живем, когда значимость нашего выбора, значимость каждого шага, поступка исключительно высоки, потому что они определяют судьбу нашей страны на десятилетия вперед»[5], – отметил он. «Чтобы идти вперед, мы должны расширить пространство свободы, причем во всех сферах, укреплять институты демократии, местного самоуправления, структуры гражданского общества, судов, быть страной, открытой миру, новым идеям и инициативам», – разъяснил президент. Дональд Трамп ворвался в политическую жизнь США с «кличем» «Америка прежде всего», «Всё для Америки», «Всё во имя Америки» и ее возрождения в качестве самой процветающей страны планеты и безусловного мирового гегемона. Он пришелся по душе и был поддержан простым американцем. Под знаменами этого, как сначала показалось, сугубо популистского призыва Дональд Трамп захватил политический Олимп. На то, чтобы на него ориентироваться и заняться практическим воплощением в жизнь всего того, что он подразумевает, его администрация получила мандат от электората и промышленников. Со сходными лозунгами в Европе идут на выборы многие политики, причисляемые к разряду популистов, крайне правых, крайне левых и радикальных националистов. В этом плане ничего нового и революционного в трамповской установке нет. Требования ограничить или даже остановить иммиграцию, отдавать приоритет в деятельности властей коренному населению, защитить в первую голову их интересы и оградить эти интересы от посягательств, обеспечить, чтобы именно местные пользовались плодами процветания и не страдали от глобализации, сейчас повсюду очень популярны. Заявления типа «Финляндия для настоящих финнов», «Франция для французов», «Германия для немцев», не допустить исламизации и засилья мигрантов, вернуть рабочие места местному населению, помочь любой ценой местному бизнесу и даже вывести страну из ЕС, освободив ее от невыносимого гнета брюссельской бюрократии, раздаются из всех щелей. С ними выступают политики, политические партии и политические движения, которые еще вчера в современной Европе являлись несистемными. Сейчас они имеют возможность навязывать их всему политическому классу европейских государств и, в частности, классическим политическим партиям, которые, чтобы вернуть электорат, вынуждены за ними следовать и вносить такие коррективы в свои программы, которые еще вчера были бы названы чудовищными. Отличие Дональда Трампа в том, что он придал своему видению будущего глобальный охват и предложил программу конкретных мер негативного и позитивного характера, ведущих к преображению Америки (их анализ дается чуть ниже). Более того, сумел вложить в вообще-то тривиальный националистический дискурс новые и вполне позитивные смыслы. Вот они. Мы не против других стран, а за возрождение США. Мы не собираемся никого притеснять, а отдаем должное простым американцам. Мы не за революционную ломку чего-либо, а за исправление ошибок, наделанных предшественниками, и восстановление элементарного порядка в стране. Мы не добиваемся изменения правил игры на международной арене, в мировой политике и экономике в свою пользу, а отстаиваем справедливость, настаивая на отказе, как добровольном, так и принудительном, от тех ничем не обоснованных преимуществ, которыми за наш счет пользуются другие. Тем не менее, ни в одной из стран Европы, может быть, вообще нигде националистические лозунги и нарратив, использованные Дональдом Трампом, не привели к консолидации общества. В Германии и Италии произошли его фрагментация и ослабление власти. В Великобритании растущее большинство приходит к выводу о том, что «Брекзит» оказался просчетом, но отыграть назад никто не в состоянии. Испания переживает латентный внутренний конфликт. Франция на последних выборах сместилась к центру, и теперь все смотрят, что из этого получится. В Польше правящая партия, «бодающаяся» с Брюсселем, опирается на твердую социальную поддержку, однако, за проводимую ею политику, согласно непредвзятым опросам общественного мнения, высказываются только 30% населения – столько же, сколько и против. В России патриотический подъем не помешал значительной части среднего класса, предпринимательского сословия и университетской молодежи вновь задуматься об эмиграции. Не предотвратил он и бегство капиталов – в чужие юрисдикции после принятия закона о деофшоризации, по официальным данным, было выведено собственности, подлежащей налогообложению, более чем на 500 млрд ам. долл. В трамповской Америке с консолидацией обстоит хуже всего. Никогда правящий класс, общество и СМИ не были до такой степени поляризованы. Никогда транзит власти от одной политической партии к другой не вызывал столь вопиющих затруднений. Никогда проигравшая сторона и приверженные ей СМИ не оказывали законно избранному президенту столь длительное и непримиримое сопротивление. Никогда действующая в США система управления не сваливалась в столь глубокий системный кризис, а вакханалия в СМИ не достигала подобных масштабов. Неудивительно, что в своем обращении Дональд Трамп предложил совершенно иначе взглянуть на то, что он делает. Он вернулся к вечной для США объединительной идее – к «американской мечте». Выдвинул ее на первый план. Постарался убедить в том, что предлагаемая им программа ведет к возрождению и Америки, и «американской мечты». Вновь открывает перед американцами море возможностей. Снова превращает США для всего мира в землю обетованную. В страну справедливости, здравого смысла, минимума налогов и государственной бюрократии, в страну равных возможностей для всех. А ради этого все должны объединиться. Призыв к республиканцам и демократам действовать вместе во благо страны – главный в его обращении.   Стратегия решения экономических и социальных проблем Приоритет приоритетов для трамповской Америки – последовательное, энергичное, наступательное осуществление стратегии ускоренного и гармоничного экономического развития страны, использования в этих целях как внутренних, так и внешних рычагов. До сих пор внутренняя экономическая повестка и то, что его непосредственно затрагивает, неизменно значили для среднего американца намного больше любых остальных вопросов. Интересовали его в первую очередь. Но никогда еще, за исключением, может быть, времен вывода страны из Великой Депрессии, Белый дом не обрушивался со столь ожесточенной критикой на прежние просчеты и некомпетентность в проведении экономического курса внутри страны и за рубежом. Никогда в прошлом новая администрация не получала мандат на системный разрыв с тем, что делалось раньше. Никогда руководство США не выступало столь обнаженно с дирижистскими требованиями ставить национальные интересы превыше всего. Раньше общим местом для обыденного сознания и воззрений, утвердившихся в западных странах, было убеждение в том, что, что это для Китая дирижизм и государственный курс на сверхвысокие темпы роста являются вопросом выживания. Только они могут обеспечить политическую стабильность. Предотвратить социальный взрыв, хаос и другие ужасы. Удержать КПК у власти. Ведь ежегодно в современную экономику надо было встраивать миллионы и десятки миллионов людей, переезжающих на постоянное жительство из сельскохозяйственных районов в городские агломерации. И в настоящее время, вопреки всей критике, раздающейся в ее адрес, китайская модель органического сочетания свободной рыночной экономики для населения и предпринимательского класса с монополией на политическую власть, безоговорочным пресечением диссидентства и макроэкономическим регулирование сверху, как и прежде, демонстрирует свою состоятельность. Внутренние и внешние условия изменились коренным образом, миграционное давление снизилось и утратило свое значение, зарплаты выросли на много порядков, перепроизводство и всеобщая задолженность приобрели катастрофические масштабы, Китай и китайцев другие страны безуспешно пытаются не пускать к себе, а модель всё равно работает. Причем очень здорово. Это в России рынок приобрел чудовищно уродливые формы. Разгул вседозволенности в 1990-е годы, стремительное безудержное обогащение немногих за счет присвоения некогда государственной, т.е. общей собственности и вывоз за кордон всего, что только можно и нельзя, сменились в 2000-е годы обратным трендом на огосударствление экономики. Сращивание бюрократии и частного капитала. Переход под контроль административной элиты основных высот в производстве и предоставлении услуг. Может быть, но страна еще долго по инерции двигалась прежним проигрышным курсом на встраивание во вчерашнюю мировую экономику и вчерашнее разделение труда, теряя по дороге и собственную промышленную базу, и внутренние драйверы развития. И только с середины 2010-х годов под давлением обстоятельств приступила к насаждаемой сверху реиндустриализации. Занялась восстановлением на своей территории базовых производств и производственных циклов, поиском эндогенных источников развития, постановкой вопроса о формировании новой экономики, превращении ее в цифровую, создании принципиально новых для нее отраслей. Это Европейский Союз и стоящая за ним Германии заставили все страны региона проводить общий экономический курс на затягивание поясов, структурные реформы, приведение государственных расходов в соответствие с доходами. Политика жесткой экономии привела к временному снижению жизненного уровня населения, массовой безработице, росту протестных настроений, политической нестабильности, падению правительств. Она чуть была не вышла боком Европейскому Союзу. Ведь проведенные реформы и наведение порядка в расходовании средств дали эффект лишь по прошествии какого-то времени. Сейчас худшее для ЕС позади. Тем не менее, Союз балансирует на грани. С одной стороны, ему придают уверенность начавшийся экономический подъем, достаточно хорошие темпы экономического роста и снижение безработицы, в целом повышение конкурентоспособности на мировом рынке. С другой стороны, он потерял Великобританию. Получил политически ослабленные Германию, Италию, Испанию и т.д. Вынужден был смириться с тем, что ультранационалисты, правые и левые, вместе с популистами, относившиеся ранее к внесистемным силам, стали частью политического класса и вошли в правительства. США оставались цитаделью свободного мира, свободного предпринимательства, свободного рынка, свободной торговли. Уверовав в свою мессианскую роль, они добивались насаждения своих подходов и своих ценностей повсюду в мире и готовы были за это платить, продолжая, правда, жить за чужой счет. Всё это в прошлом. Трамповская Америка жестко указывает бизнесу: это больше не вы решаете, где и как размещать производства и каким образом выстраивать технологические цепочки – ваш долг действовать в интересах своей страны. Трамповская Америка на пальцах (или в твиттере) объясняет своим и иностранным компаниям: хотите присутствовать на нашем необъятном рынке, торговать, продавать и зарабатывать – переносите к нам производства или платите. Трамповская Америка выдвигает ультиматум союзникам и всем остальным: с вашим иждивенчеством и привычкой жить за наш счет будет покончено – увеличивайте расходы, принимайте наши экономические условия и безоговорочно следуйте в фарватере проводимой нами политики, иначе будет плохо. Перспектива экономических войн ради продвижения наших интересов нас нисколько не пугает. Заранее известно, кто будет выигравшей стороной. Однако и в этом ничего нового нет. Если разобраться, такую же национал-консервативную политику проводят и проводили ЕС и Китай, каждый из них в своих специфических формах и под различными вывесками. В частности, ЕС – под видом расширения пространства стабильности и процветания. Только проводили ее в отношении более слабых стран. Обычно, на порядок более слабых. Трамповская Америка решила направить ее против них. По сравнению с США, они, во всяком случае ЕС, хотя, может быть, и не только он, выступают слабой стороной. Их возмущению не видно конца. Однако сравните. США объявили о намерении ввести заградительные пошлины на импортную сталь и продукты сталеплавильного производства. В Брюсселе поспешили объявить о том, что примут адекватные ответные меры. Но та же самая Европейская Комиссия ранее наложила на российский холодный и горячий прокат вдвое более высокие ввозные пошлины в рамках антидемпинговых процедур. Эти меры были предприняты сугубо волюнтаристски. На основе предвзятых и откровенно недостоверных расчетов, превращающих экономическую реальность, существующую в России, в фантасмагорию. С 1 января 2018 г. в ЕС вообще начало действовать такое законодательство, которое открывает любые возможности для произвола в отношении иностранных поставщиков[6]. В практическом плане Дональд Трамп приступил к осуществлению политики реиндустриализации и инфраструктурного обновления страны, возвращения рабочих мест на ее территорию и повышения ее международной конкурентоспособности. В качестве важнейших инструментов придания экономической жизни гораздо большего динамизма, релокализации производств и привлечения внутренних и внешних инвесторов он сделал ставку на налоговую реформу и преобразования в сфере здравоохранения. Еще одним крайне важным инструментом избрал повышение эффективности законодательства, регулирующего экономику, и государственного аппарата. Другим столпом экономической политики сделал изменение условий международной торговли в интересах надежной защиты внутреннего рынка и большей свободы проникновения на внешние. В социальном плане Дональд Трамп провозгласил курс на большую социальную справедливость, заботу о всех стратах общества, вложения в человеческий капитал. Эти задачи должны решаться как прямыми мерами позитивного характера, так и косвенными – через налоговую реформу и реформу здравоохранения. Многое для большей социальной справедливости, согласно замыслу его команды, дает коренная ломка проводившейся до сих пор миграционной политики (об этом ниже). Важным вкладом в удовлетворение социального запроса общества станет беспощадная борьба с преступностью и наркотрафиком. Как следует из его выступления, за первый год президентства Дональду Трампу удалось сделать не так мало. К тронной речи в Конгрессе он подошел, имея на руках вполне весомые козыри. Откликаясь на его призыв и вводимые им новые правила ведения бизнеса, ведущая американская компания «Apple» объявила о планах создания в США двадцати тыс. рабочих мест и намерениях осуществить инвестиции в размере 350 млрд ам. долл. (!) Одна из крупнейших американских энергетических ТНК выразила готовность инвестировать в США порядка 50 млрд ам. долл. О переброске производств и строительстве на территории США новых заводов заявили автомобильные гиганты, как американские, так и иностранные. Раньше все уходили из страны, – подытожил ситуацию, складывающуюся в автомобилестроении, Дональд Трамп, – а теперь возвращаются или хотят вернуться. Новые мощности открываются и будут создаваться по всей стране. Весомую роль в принятии соответствующих управленческих решений сыграли ожидания, связанные с масштабной налоговой реформой. Пусть и в несколько подправленном виде, но Дональду Трампу удалось провести ее через Конгресс. Это стало его наиболее громкой победой. В обращении умело обыгрывается всё то, что реформа дала простым американцам. Прежде всего, глава Белого дома акцентировал, что финансовую выгоду от нее получили уже три миллиона американцев. Она позволит существенно сократить налоговые выплаты семьям, малому и среднему бизнесу. Так, те, чьи доходы не превышают 75 тыс. ам. долл., из 4 тыс., которые они должны были бы внести, 2 тыс. смогут оставить себе. Сэкономят теперь американцы, в том числе, такая важная группа населения, как ветераны, и на обязательных медицинских страховках (что станет чувствительным ударом по всем новациям в этой области, пробитым Бараком Обамой). Как бы мельком Дональд Трамп упомянул о том, что реформа снизила корпоративный налог с 35% до 21%. На самом деле это ключевой момент. Благодаря снижению корпоративного налога американские фирмы, американские производители сразу же становятся на порядок более конкурентоспособными и у себя в стране, и за рубежом. Теперь и ЕС, и Россия сильно проиграют, если не последуют примеру США или не найдут, что они могли бы противопоставить новому вызову с их стороны. Что касается России, ситуация предельно понятна. Надо упрощать налоговый кодекс, но главным образом – наводить порядок в налоговом администрировании и правоприменении. По единодушному мнению российских предпринимателей, они душат бизнес, вместо того, чтобы приносить деньги в казну. Если добиться перелома, предпринимательский климат в стране резко улучшится. Соответственно вырастут и доходы, и налогооблагаемая база. Как следствие, выиграет и бюджет. Пока проигрывают все – бюджет, предприниматели и страна в целом. Гораздо запутаннее ситуация в ЕС. Вилка между налоговым раем, которым по-прежнему остаются Кипр и Ирландия, и грандами ЕС такими, как Германия, Франция и Северная Европа, четырехкратная. Рецепт, которым сейчас воспользовались в США, раньше уже опробовали в Великобритании. Консерваторы сбросили корпоративный налог с 40% до 20%. Они рассчитывали от этого получить колоссальную отдачу, но «брекзит» спутал все карты. Теперь ведущим странам ЕС деваться некуда. Им придется снижать налоги. Франция уже пошла по этому пути. Правда, она пока только в его начале, поскольку несколько лет назад, пытаясь пополнить казну, президент Франции Франсуа Олланд взвинтил их до небес. Но снижать в одностороннем порядке – не выход. В условиях ЕС это налоговый демпинг. Значит, надо идти на гармонизацию налогообложения. В прошлом многие страны ЕС подобному развитию событий противились, боясь потерять имеющиеся у них конкурентные преимущества. Что получится на новом витке переговоров, увидим уже в ближайшем будущем. Европейская Комиссия внесла налоговую гармонизацию в список своих текущих приоритетов[7]. А вот планы реиндустриализации и возвращения производств ЕС формализовал намного раньше США. Глобальный кризис, кризис суверенной задолженности и катастрофические последствия не слишком умело проводившейся политики жесткой экономии, приведшие к затяжной массовой безработице, убедили верхи ЕС в обманчивости прежних экономических воззрений. Выяснилось, что концепции постиндустриального общества в их прежнем виде несколько иллюзорны. Сфера услуг не способна абсорбировать лишние рабочие руки, которых становится слишком много в условиях экономического кризиса. Напротив, промышленность (как в Китае и Германии) придает устойчивость всей экономики. Поэтому ЕС утвердил официальные ориентиры об увеличении доли промышленного производства в ВВП где-то в полтора, а где-то в два раза – минимум до 20%. То, что собирается сделать Дональд Трамп с американским законодательством и государственным аппаратом, тоже универсальная проблема. Сразу после своего избрания на пост председателя Европейской Комиссии Жан-Клод Юнкер объявил о том, что сократит количество законодательных инициатив в пять раз, по сравнению с тем, как было раньше, уйдет от мелкотемья и займется только глобальными проблемами, определяющими будущее ЕС. В России проблема ревизии всего того законодательства, которое не обеспечивает защиту и стимулирование национального производителя и ставит импорт в более выгодное положение, нежели производство и предоставление услуг на своей территории, пока плохо артикулирована. Однако она стоит чрезвычайно остро. Столь же остро, как и превращение разросшегося административного аппарата из вещи в себе, т.е. существующей во многом для себя и ставящей себя выше общества, в институты, обслуживающие общество и делающие это предельно эффективно. В выступлении Дональда Трампа приводятся такие конкретные примеры. На получение определенного типа разрешений в США уходит сейчас до 10 лет. Это неприемлемо. Обращающиеся за ними должны тратить на это не больше года. В целом ряде отраслей, как еще недавно в энергетике и автомобилестроении, действует такое законодательство, которое ущемляет национального производителя. Оно должно быть пересмотрено. Стоило снять барьеры в угледобыче, как отрасль начала выходить из депрессии. Уголь пошел на экспорт. Ситуация должна быть исправлена в фармацевтической промышленности. Пока стоимость лекарств, отпускаемых в США по рецепту, выше, чем в европейских странах. Иногда на порядок. Задача, поставленная американским президентом – резко снизить ее: до уровня справедливой цены. В некоторых структурах государственного аппарата администрация в целях повышения эффективности опробовала такой элементарный способ. Начали массово увольнять нерадивых. Это коснулось в первую очередь тех из них, которые работают в контакте с населением. Одновременно с этим обратили гораздо большее внимание на поощрение хорошо работающих. Казалось бы, совершенно стандартные процедуры. Вместе с тем, необходимые. Все задумываемые меры экономического характера, лейтмотивом проходит через текст обращения, имеют и социальное измерение. Реиндустриализация, возвращение на родину компаний, увлекшихся делокализацией, привлечение инвестиций будут создавать рабочие места, а, значит, откроют перед людьми любого возраста, относящимися к различным социальным группам, новые возможности, новые горизонты – это то, что будет вновь подпитывать «американскую мечту». Дополнительные деньги, которые появятся у населения в результате налоговой реформы, снижения цен на лекарства, реформы здравоохранения, люди смогут использовать на себя, на то, чтобы вновь испытать судьбу, на то, чтобы преуспеть. Это тоже фрагментик в постамент «американской мечты». Но государство будет добавлять и другие фрагментики. В гораздо большей мере займется инвестициями в человеческий капитал. Будет совершенствовать систему профессиональной подготовки и переподготовки. Проведет реформу пенитенциарной системы, чтобы у бывших заключенных появился второй шанс. Разрешит безнадежно больным людям пробовать на себе экспериментальные лекарства, давая им тем самым возможность возвращаться в строй. Очистит рынок труда от нелегалов. Бросит все силы на борьбу с дискриминацией и криминалом, усилив все соответствующе ведомства и структуры. Общая формула, предложенная Дональдом Трампом и его командой, вновь открывающая «американскую мечту» для всех, должна задеть какую-то очень важную струну в душе каждого человека. Она звучит так: от жизни на вспомоществование – к получению работы; от зависимого положения – к обретению независимости; от бедности – к успеху и процветанию. Мощная финансовая база под возвращение «американской мечты» – выделение в создаваемый фонд осуществления инвестиционных проектов 1,5 трлн. ам. долл. Это гвоздь нового манифесты возрождения и преобразования Америки. Пару лет назад что-то похожее уже было сделано ЕС. Возглавив Европейскую Комиссию, Жан-Клод Юнкер чуть ли ни первым делом уговорил государства-члены учредить европейский фонд инфраструктурных инвестиций. Управление им было поручено Европейскому инвестиционному банку. Предполагалось, что фонд сможет привлечь в сравнительно короткие сроки до 315 млрд. евро. Деятельность фонда оказалась настолько успешной, что где-то через год после того, как он приступил к работе, контрольные цифры его возможного бюджета были увеличены вдвое, до 630 млрд. евро. Со своей стороны, Китай создал целый ряд фондов и банков инфраструктурной направленности. Либо своих собственных, либо под своей эгидой. Он передал в них сотни миллиардов ам. долл. Этим фондам и банкам поручено, в частности, финансирование Экономического кольца Шелкового пути и прокладываемого Пекином Нового шелкового пути. Обязательно столь же амбициозный проект должен быть запущен и эффективно реализован в Российской Федерации. Это веление времени.   Миграционная политика Пожалуй, третьим по значению смысловым блоком своего обращения Дональд Трамп сделал миграционную политику. И она является проблемой первой величины для всех ведущих мировых игроков. Казалось бы, Китай стоит особняком. До последнего времени он был поглощен преимущественно тем, как создать рабочие места для своего почти полутора миллиардного населения. К тому же ни иммиграция, ни беженцы его особенно не беспокоили. Однако всё в мире быстро меняется. В случае коллапса в Северной Корее или войны на полуострове, что в начале 2018 г. перестало казаться несусветной чушью и паранойей, полноводного потока беженцев ему не избежать. Население стареет. Замещение выбывающей рабочей силы молодежью наталкивается на ограничения, вызванные низкой рождаемостью и привычкой иметь в семье не больше одного ребенка. Не стоит забывать и о том, что Китай имеет неплохой опыт возвращения в страну соотечественников, получивших образование, устроившихся и вроде бы уже пустивших корни за рубежом. Более того на протяжении всех последних лет он усиленно привлекал в страну квалифицированных специалистов самого различного профиля, выделяя на это большие деньги. Так что миграционная политика и конкуренция в сфере привлечения первоклассных мозгов для Пекина вовсе не «терра инкогнита». Очень остро проблема выработки эффективной миграционной политики и управления миграцией стоит перед Россией. Безработица в стране носит структурный характер. С одной стороны, не могут найти удовлетворяющую их работу очень многие. Процент безработных по отношению к трудоспособному населению, может быть, и небольшой, но в абсолютных цифрах их число удручающее. Во-вторых, структура рабочей силы совершенно неоправданная. Точно так же как и разрыв в уровнях заработной платы. Технологичных, хорошо оплачиваемых рабочих мест, отвечающих современному мировому уровню, откровенно не хватает. Поэтому в ежегодном послании президента России от 1 марта 2018 г. и ставится задача создания именно современных рабочих мест. В-третьих, общество и экономика испытывают острый дефицит высококвалифицированных специалистов. Однако из года в год в страну завозилось избыточное число чернорабочих. В связи с тем, что страна продолжает сваливаться в демографическую яму, ситуация, если не предпринять срочных мер, будет только усугубляться. Кроме того, российское миграционное законодательство крайне запутанное. Правоприменение оставляет желать лучшего. С управлением миграцией постоянная свистопляска. Ответственность за него и осуществление контроля периодически переходят из рук в руки от одного ведомства к другому, причем нередко с утратой компетенций. Так что без выработки современной стратегии управления миграцией, отвечающей интересам подъема экономики и социального мира и ориентированной в будущее, и ее реализации, не менее эффективной, нежели у конкурентов, России никак не обойтись. Но подлинный системный миграционный кризис из мировых центров силы на настоящий момент испытал только Европейский Союз. Ни в политическом, ни в экономическом, ни в культурологическом плане ЕС оказался не в состоянии справиться с поднявшейся волной беженцев и нелегальных мигрантов, хлынувших в страны региона. В какой-то степени миграционный кризис был вызван объективными причинами. В какой-то – спровоцирован «неловкими» действиями лидеров интеграционного объединения и государств-членов, прежде всего Германии, проявленной ими неповоротливостью и нежеланием признать очевидное. Но это не важно. Главное – миграционный кризис расколол ЕС. Обнажил не только расхождение в подходах, которых придерживаются страны региона, и разнонаправленность преследуемых ими интересов, но и существующие между ними культурологические, даже цивилизационные различия. К настоящему времени пик миграционного кризиса остался позади. ЕС удалось в основном его купировать. Прежде всего, благодаря сделке с Турцией и ужесточению национального законодательства. Однако тяжелейшие шрамы и нарывы, вызванные кризисом, остались. ЕС будет еще долго «переваривать» возникшие на его территории инокультурные и инорелигиозные вкрапления. Ему еще долго предстоит восстанавливать эффективную политическую и партийную системы, пострадавшие из-за того, что популистские и ультранационалистические силы, находившиеся вне системы, сумели стать ее неотъемлемой частью, оседлав растущее недовольство населения засильем мигрантов. Чем это чревато, убедительно демонстрируют не только Германия и Италия, но и многие другие страны региона. В каком направлении будет эволюционировать миграционная политика ЕС, сейчас более-менее понятно. Интеграционное объединение и государства-члены создадут мощный эшелонированный заслон, начинающийся в государствах исхода, на пути беженцев и нелегальных мигрантов. Одновременно они сделают ставку на всемерное поощрение селективной иммиграции. Другими словами, они закроют себя для нежелательных и ненужных им элементов и, наоборот, сделают всё для привлечения к себе лучших мозгов и людей тех профессий, в которых они нуждаются. До прихода во власть в США политиков, взявших за правило говорить правду в глаза и даже утрировать ситуацию, считалось, что у американцев более-менее внятная миграционная политика. Что американцы сами – нация мигрантов, и созданный ими «плавильный котел» работает лучше, нежели где-либо еще: все прибывшие испытывают гордость за свою вновь обретенную ими родину и становятся в первую очередь американцами, оставаясь по-прежнему приверженными культуре, языку, традициям предков. А то, что белые англоязычные американцы сдают свои позиции, является естественным следствием объективных демографических процессов и эволюции страны. Дональд Трамп и его команда поставили всё с ног на голову или с головы на ноги – можете сами сделать выбор в зависимости от своего отношения к президенту США и тому, что и как он делает на своем посту. Они убедили электорат, во всяком случае, значительную, если не большую часть американского общества в том, что прежняя либеральная миграционная политика никуда не годится. Из-за нее страну наводнили нелегалы и случайные люди. Они отбирают у простых американцев рабочие места, деформируют рынок труда, подрывают социальную справедливость. На ней лежит существенная часть ответственности за разгул этнической преступности и наркоторговли. В результате национальные общины не могут жить и развиваться спокойно и гармонично. В более широком плане прежняя либеральная миграционная политика экономически нецелесообразна. Она не отвечает ни потребностям, ни экономическим интереса страны. Попросту говоря, вредит им. Соответственно ее нужно коренным образом менять. Любопытно, что противники Дональда Трампа в политической элите и СМИ всячески акцентировали на протяжении всего первого года его президентства, что он является наименее популярным лидером, по сравнению с его предшественниками. Он опирается на меньшинство населения. Они забывали, правда, упомянуть, что его низкий рейтинг не влияет на поддержку, оказываемую населением тем политическим и экономическим мерам, на осуществлении которых он настаивает. В их числе на поддержку основных предложенных им новаций в области миграционной политики. Однако первый блин у нового президента и его команды действительно вышел комом. Подписанные им исполнительные президентские указы были плохо продуманы, недостаточно грамотно составлены под углом зрения юридической техники, вызвали зубодробительную критику и натолкнулись на ожесточенное сопротивление. К концу первого года его правления ситуация серьезно изменилась. И сам Дональд Трамп, и его команда хорошо поработали. Выступая с обращением, Дональд Трамп сумел доложить, что республиканцам и демократам удалось выйти на разумный компромисс и представляемый им пакет мер по реформе миграционной политики удовлетворяет теперь и тех, и других. В основу пакета положен целевой подход: сделать так, чтобы реформа служила борьбе с преступностью, дискриминацией и неравенством в интересах граждан США, а не вновь прибывающих. Сам пакет состоит из четырех основных слагаемых. Первое – натурализация всех тех, кого в детском возрасте родители привезли в США (порядка 8 млн). Второе – обеспечение полной безопасности южных границ страны, включая строительство стены и расширение полномочий служб по их охране. Третье – ликвидация «ужасной» и «опасной» лотерейной системы предоставления американского гражданства и переход исключительно к меритократической системе, которая позволит отбирать тех, кто нужен Америке: специалистов, людей мотивированных, уважающих Америку и способных содействовать ее процветанию. Четвертое – ограничение права на семейную миграцию предоставлением соответствующих возможностей только близким родственникам, т.е. несовершеннолетним детям и родителям. Из всех столпов реформы, перечисленных Дональдом Трампом, в качестве стратегического направления мы бы выделили только предпочтение, отданное меритократическому подходу. Как показывают планы и намерения США и ЕС, он станет в мире доминирующим. Все страны, некоторые чуть раньше, другие чуть позже, будут его придерживаться. Это предвещает ожесточенную схватку между ведущими мировыми игроками за лучшие умы и квалифицированные кадры.   Контуры новой старой конкуренции на международной арене Проведенное сопоставление, отправным моментом для которого послужили программные установки новой американской администрации, дает вполне репрезентативную картинку. К ней можно добавить еще множество штрихов. Расцветить еще каким-то количеством красок. Вместе с тем, она вполне достаточна для того, чтобы показать, что в современных условиях настоящая конкурентная борьба между ведущими мировыми игроками (добросовестная или недобросовестная – другой вопрос) ведется вовсе не Африке, Латинской Америке или на Большом Ближнем Востоке и не на международной арене. Хотя и там тоже. Основным, главным, определяющим «театром военных действий» служит своя собственная территория, своя собственная экономика и организация государственного аппарата и жизни общества. Победит в ней тот, кто эффективнее. Кто создаст лучшие условия для подъема своей экономики и перевода ее на новые технологические рельсы. Кто обеспечит оптимальные и наиболее привлекательные условия для ведения бизнеса. Кто заставит государственный аппарат работать с максимальной отдачей и в интересах общества, в интересах будущего. Кто сможет мобилизовать колоссальный потенциал своего общества на решение стоящих перед ним задач, огромных и очень сложных. Кто даст ему «путеводную звезду». Поэтому любые внешнеполитические успехи, любые достижения в области обороны, любые свершения военно-политического характера необходимо постоянно и безотлагательно конвертировать в ускоренное внутреннее развитие гражданских секторов национальной экономики. Это чрезвычайно важно понимать при планировании и осуществлении внутренней и внешней политики. © Марк ЭНТИН, заведующий кафедрой европейского права МГИМО, профессор-исследователь БФУ им. И.Канта, Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ Высшая школа экономики, старший научный сотрудник Института Европы РАН [1] President Donald J. Trump’s State of the Union Address. Remarks as prepared for delivery to the Congress of the United States. Issued on: January 30, 2018. https://www.whitehouse.gov/briefings-statements/president-donald-j-trumps-state-union-address/ [2] President Trump’s 1st State of the Union. CNBC. January 30, 2018. https://www.cnbc.com/video/2018/01/30/president-trumps-1st-state-of-the-union.html [3] К которой отечественные китаеведы очень и очень советуют внимательно присмотреться. См. Тавровский, Юрий. Верховная власть в Китае станет бессрочной // Независимая газета. №40 (7232). 27 февраля 2018 г. С. 1, 7. [4] О силе государства в XXI веке. Союзниками России по-прежнему остаются преимущественно армия и флот // Независимая газета. №40 (7232). 27 февраля 2018 г. С. 2. [5] Здесь и далее цитируется по: От первого лица: Владимир Путин о доходах людей, о демографии, о старшем поколении, о жилье, о дорогах и о том, как всё это защитить. Российская газета, Неделя. № 5 (7508). 2-14 марта 2018. С. 2-7. [6] Регламент Европейского парламента и Совета ЕС № 2017/2321 от 12 декабря 2017 г. [7] Об этом говорится уже в первых пассажах ежегодного послания председателя Европейской Комиссии Жан-Клода Юнкера, произнесенного им в Страсбурге 13 сентября 2017 г.

Сильвио Берлускони возвращается к власти? Популистские партии Италии шумно празднуют победу, одержанную 4 марта на выборах в обе палаты парламента. Их успех был вполне предсказуемым, но, тем не менее, потряс партнёров по Европейскому Союзу, ведь итальянская экономика – одна из крупнейших в этом объединении, а после выхода Великобритании весомость «прекрасной страны» только возрастёт.   Наибольший успех как самостоятельной политической силе сопутствовал внесистемному «Движению 5 Звёзд», однако у него будет недостаточно мест в парламенте для самостоятельного правления. Формальным победителем стала правоцентристская коалиция трёх партий, но и ей для получения необходимых мандатов придётся вступать в альянсы и заключать пакты, в том числе, считающиеся пока маловероятными. Главной сенсацией стало электоральное достижение входящей в это объединение Лиги, которой удалось опередить детище бывшего премьер-министра Сильвио Берлускони – «Вперёд, Италия». Несмотря на такое поражение, именно от этого престарелого «вечного» политика и серого кардинала зависит дальнейшая судьба страны в обозримом будущем. Как подметил экс-глава правительства Энрико Летта, «Берлускони не возвращается (к власти – Прим. авт.), потому что он никогда и не уходил». Правда, неясно, каким будет новый кабинет министров и сколько времени он просуществует, да и позиции самого Берлускони слабоваты: внутри коалиции его партия пришла второй. Итоги мартовских выборов со всей очевидностью продемонстрировали крах курса итальянских социал-демократов и их лидера, бывшего премьера Маттео Ренци, находившихся у власти последние пять лет. До сих пор Италия оставалось единственной страной в ЕС, где правили левоцентристы… В комментариях итальянских СМИ при оценке возникшей политической панорамы сейчас очень часто встречаются такие слова, как «неуверенность», «неразбериха» и «нестабильность». И если жители Апеннин привыкли к такой ситуации – с 1946 года, когда была провозглашена Итальянская Республика, страной успели порулить уже 66 правительств, – то в Брюсселе вероятное влияние победителей-популистов на другие страны ЕС вызывает сильную головную боль. Противоборствующие между собой «Движение 5 Звёзд» и Лига известны своим евроскептицизмом; они умело использовали эту платформу в борьбе за голоса избирателей. В частности, первое допускает возможность проведения референдума о выходе Италии из зоны евро (см. «Италия: борьба от двери к двери», №1(126), 2018). А лидер Лиги Маттео Сальвини обещал выслать из Италии полмиллиона мигрантов. Но пока ясно одно: для формирования нового правительства потребуются сложные переговоры и много времени, что неизбежно отразится не только на положении в Италии. Андрей СМИРНОВ

Более чем за год до выборов в Европейский Парламент страсти в руководящих верхах Евросоюза накаляются и становятся всё более очевидными. Противостояние обозначилось по многим азимутам: Еврокомиссия против Европейского Совета; Европейский Совет против Европарламента, а этот законодательный орган против всех, и особенно – против президента Франции Эмманюэля Макрона. Все эти институты и правительства стран ЕС, пользуясь очень благоприятной экономической ситуацией, утратой позиций европессимистами, а также разбродом и шатаниями в Великобритании под влиянием «Брекзита», занялись подготовкой к нешуточной борьбе за будущее влияние в Европарламенте. Ещё недавно причинами схваток служили делёж финансовых средств, кризис вокруг Греции, миграционная головоломка и решение большинства британцев покинуть Союз. Теперь, как показал первый же неформальный саммит ЕС в 2018 году, камнем преткновения стали будущее Еврокомиссии (должность председателя и количество членов этого исполнительного органа), изменение численности Европарламента после выхода Великобритании и ряд других, вытекающих из всего этого проблем. Они, в свою очередь, налагаются на другие и тоже весьма непростые проблемы (см. «В Брюсселе зазвенели мечи», №12(125), 2017). Традиционно правительства государств, образующих ЕС, выбирают председателя Евросовета и руководителя Еврокомиссии. Однако в 2014 году впервые назначение на пост главы исполнительного органа было поставлено в зависимость от результатов голосования в Европарламент. Успешнее всех выступила Европейская народная партия, которая и получила большинство депутатских мест, а на её кандидата, опытнейшего люксембургского политика Жан-Клода Юнкера, пал выбор парламентариев в Страсбурге. Хотя другие фракции имели четырёх собственных претендентов на пост главы Еврокомиссии. Такой же механизм хотели бы использовать и Еврокомиссия, и Европарламент после выборов в мае 2019 года. А для этого все фракции должны представить своих кандидатов до конца текущего года, чтобы после выборов можно была определиться с преемником Ж.-К.Юнкера. Но не тут-то было: против автоматического повторения прежнего формата активно выступают лидеры государств и правительств стран ЕС во главе с французским президентом. Они настаивают на соблюдении предусмотренного общеевропейским законодательством требования: Европейский Совет должен быть полностью независимым в выборе кандидата, хотя и может консультироваться с остальными органами. За столь жёсткой позицией президентов и премьер-министров просматривается, во-первых, попытка сохранить своё влияние в принятии важнейших решений, а во-вторых, возможность для одного из их коллег – при достижении консенсуса – без предварительных условий выдвинуться на пост главы Еврокомиссии и заполучить его. Франция, Германия, Нидерланды и ряд других стран отвергают также идею объединения двух важнейших постов и сокращения числа членов Еврокомиссии – по меньшей мере, в краткосрочной перспективе. Почему застрельщиком стал Э.Макрон? Он не может рассчитывать на поддержку какой-нибудь определённой парламентской группы в Европейском Парламенте, поскольку его партия не имеет там представителей (а сам он во время предвыборной кампании называл себя «ни левым, ни правым»). Поэтому, если пожелает претендовать на должность главы Еврокомиссии по истечении президентских полномочий, нынешнее условие станет для него препятствием. Немаловажное значение имеет мнение председателя Европейского Парламента Антонио Таяни. Однако, по словам итальянца, он не хочет «втягиваться в эту войну». И выразил уверенность в том, что Европейский Совет «воспримет желание граждан». А глава этого органа Дональд Туск был прямолинеен: «Мнение, будто процесс выдвижения кандидатов более демократичен, ошибочно». Словом, всё предвещает нешуточную борьбу за власть на пространстве Европейского Союза в течение этого года. Поэтому руководящие органы «двадцати восьми» побуждают Лондон как можно быстрее определиться с условиями выхода из ЕС. Александр СОКОЛОВ

Утечки деликатной информации случаются как по воле случая, так и с тайным умыслом. В этом случае интрига сохраняется. Не исключено, что некто в руководящих органах Евросоюза, не желающий отпускать Британию в свободное плавание, счёл полезным предать гласности условия её пребывания в союзе на протяжении 21-месячного переходного периода, который наступит сразу же после 29 марта 2019 года, когда матримониальные узы будут формально расторгнуты. В этом временном интервале, который продлится почти два года, Британия будет по-прежнему пользоваться всеми привилегиями участника единого рынка и таможенного союза. Но – не обладая правом голоса при принятии каких-либо решений. Присутствие британского эмиссара ограничат только теми заседаниями, на которых будут обсуждать проблемы, непосредственно затрагивающие интересы островной державы. И даже в рамках одной встречи, как только перейдут к иным вопросам в повестке дня, посланца Лондона вежливо попросят на выход. Делиться с британцами особо ценной информацией также никто не собирается. Показательно, что в Брюсселе без обиняков заявили: по такой насущной теме, как рыбный промысел в британских водах, с Лондоном будут только «консультироваться», но не допускать до вынесения решений. Как полагает английская газета «Гардиан», это означает: в Евросоюзе исходят из того, что существующие ныне квоты на вылов рыбы в территориальных водах Британии останутся неизменными. Но вовсе не эти довольно жёсткие условия сосуществования острова и континента после развода стали поводом для беспокойства сторонников выхода из союза (см. «Брекзит»: уходя, не уходи», №1(126), 2018). Оказалось, что в ключевом документе под названием «Договорённости по транзитному периоду в рамках соглашения о выходе» (Transitional Arrangements in the Withdrawal Agreement), подготовленном в недрах ЕС, в сносках, возможно, мало разборчивым и редко читаемым петитом прописано: в случае, если наднациональные органы Евросоюза усмотрят какие-либо нарушения со стороны Британии, то будут применены… санкции. Какого рода «нарушения» могут повлечь репрессалии, не уточняется. Аналитики подозревают, что это касается условия пребывания в Британии граждан из стран Евросоюза, которые захотят обосноваться, временно или постоянно, на острове после 29  марта следующего года. Премьер-министр (см. «Тереза Мэй: железная леди «лайт», №6(111), 2016) неоднократно заявляла, что на новоприбывших не будут распространяться льготы и преференции, полученные прежними переселенцами из континентальной Европы. В документе также указано, что если в переходный период Британия нанесёт ущерб экономическим интересам сообщества, то Брюссель не будет обращаться в Европейский суд (что предполагает разбирательство, слушания, состязание сторон, а также право на апелляцию), а примет решение на уровне исполнительной власти. К числу санкций отнесено: введение дополнительных тарифов, проведение таможенных проверок, приостановка действия соглашения, позволяющего британским авиакомпаниям совершать рейсы между островом и континентом. Едва ли список на этом завершается. Но судьбоносным пунктом документа остаётся отказ британским государственным чиновникам высшего ранга и политикам в праве каким-либо образом влиять на принятие решений в ЕС в переходный период. Не случайно депутат парламента от тори, архи-консерватор до мозга костей (его называют политиком из XVIII века) Джакоб Рис-Могг вынес приговор: это означает, что Британия по отношению к Евросоюзу превратится в «вассальное государство» (“vassal state”). Вадим ВИХРОВ

Дворец Сан-Джорджо – одна из архитектурных жемчужин Генуи, крупного портового и промышленного города Италии на берегу Лигурийского моря. В этом здании в середине февраля проходил Второй итало-российский семинар, собравший немало видных представителей обеих стран. Встречу организовали администрация области Лигурия, Ассоциация «Познаём Евразию», Росконгресс и Петербургский международный экономический форум при содействии итальянской банковской группы Интеза Санпаоло и российского Банка Интеза. Главной темой было двустороннее сотрудничество в области промышленности, инноваций и высоких технологий, инфраструктурных проектов, а также туризма. Открывая семинар, Президент Ассоциации «Познаём Евразию», Председатель Совета директоров Банка Интеза Антонио Фаллико отметил тенденцию, характерную не только для области Лигурия, но и для всей Италии: значительный рост экспорта в Россию в минувшем году. «Наши предприниматели, – подчеркнул он, – проявили смелость в преодолении политических препон на пути бизнеса. Они придерживались стратегии продолжения работы на таком рынке, как российский, несмотря на кризисные явления и действующие западные санкции против РФ». А.Фаллико высоко оценил роль итальянского бизнеса и регионов в развитии всестороннего диалога и торгово-экономических связей между двумя странами. За восстановление и расширение хороших отношений Италии с Россией высказался и губернатор области Лигурия Джованни Тоти. По его мнению, одной из важнейших задач итальянского парламента нового состава должно стать инициирование диалога о роли Европейского Союза в отношениях с такими важными партнерами, как Российская Федерация. «Вместо того, чтобы обсуждать вопрос о членстве Турции в ЕС, необходимо сделать приоритетом возобновление связей с Россией в прежнем объеме, несмотря на сохраняющиеся ограничительные меры", – заявил губернатор. Отметив резкий, на 51,4%, рост лигурийского экспорта в Россию в первые три квартала 2017 года по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года, Дж.Тоти подчеркнул, что «Россия – главный партнёр как для Европы, так и для области Лигурия. Санкции в отношении этой евразийской страны продемонстрировали свою неэффективность с точки зрения экономики и дипломатии». Он выразил уверенность, что многие отрасли экономики Лигурии, в том числе судостроение и туризм, могут заинтересовать российских инвесторов. В прошлом году эту область посетили более 200 тысяч туристов из России. Президент крупной энергетической компании «Ансальдо энерджиа» Джузеппе Дзампини объявил на семинаре о готовности создать в России совместное предприятие по производству газовых турбин. Это предполагает и передачу «долгоиграющей» технологии стратегическому партнёру, а также совместную работу в других странах. Укрепление тенденции к созданию совместных производств в России, что подтверждает веру итальянских предпринимателей в российский рынок, подчеркнул глава торгового представительства РФ в Италии Игорь Караваев. «Мы стремимся обеспечить самые благоприятные условия для иностранного бизнеса в нашей стране, в частности, предлагаем инвесторам различные способы финансовой и иной поддержки», – заявил он. Особенно привлекательными сферами торгпред назвал инновации и высокие технологии. По его словам, сейчас в России в разных отраслях экономики действуют более 500 компаний из Италии. Убедительные данные, свидетельствующие о «нацеленности» итальянского бизнеса на российский рынок, привела и региональный директор группы Интеза Санпаоло для областей Пьемонт, Валле д'Аоста и Лигурия Кристина Бальбо. В 2017 году, сообщила она, экспорт из Италии в РФ достиг почти 8 миллиардов евро, увеличившись на 19,3% по сравнению с 2016 годом. По мнению банкирши, «российский рынок предоставляет прекрасные возможности для итальянских регионов, в том числе, для области Лигурия». К.Бальбо отметила, что возобновление роста экономики России позволяет рассчитывать на дальнейшее расширение двустороннего торгового обмена. Она выразила готовность Интезы Санпаоло поддерживать и сопровождать экспортные операции, напомнив, что на протяжении 50 лет именно этот банк играет ведущую роль в экономических отношениях между двумя странами. Он поддерживает коммерческие проекты итальянских компаний в России, а российских – на Апеннинском полуострове, не забывая и о развитии культурного обмена между двумя странами.

Стратегическая роль Италии и России в экономических и политических отношениях между Европой и Евразией, а также сотрудничество двух стран в области промышленности и финансов были в центре внимания участников VI итало-российского семинара. Он состоялся 15 февраля в городе Милане, экономическом «локомотиве» Италии. Организаторами встречи выступили генеральное консульство РФ в Милане, Ассоциация «Познаём Евразию», Росконгресс, Петербургский международный экономический форум и юридическая компания «Ансальдо Студио Легале» при содействии итальянской банковской группы Интеза Санпаоло и российского Банка Интеза. «Экономики наших стран дополняют друг друга; Италия является естественным и привилегированным партнёром России», – заявил, открывая семинар, Президент Ассоциации «Познаём Евразию», Председатель Совета директоров Банка Интеза Антонио Фаллико. Он отметил улучшение российских макроэкономических показателей и подчеркнул, что «просчитались те, кто хотел с помощью санкций поставить Россию на колени». По его словам, Италия вновь делает ставку на российский рынок, увеличив в 2017 году свой экспорт на 19,3% – почти до 8 миллиардов евро. После очень трудных 2015-го и 2016-го годов «экспорт возрос благодаря дипломатии итальянских бизнесменов, вновь взявших курс на Москву, несмотря на усиление геополитической напряжённости», сказал он. При этом А.Фаллико признал, что «мы пока далеки от восстановления накопившихся потерь, понесённых в результате сильной рецессии в двусторонних торговых отношениях». Он напомнил, что в 2013 году, до введения западных санкций против РФ, объём экспорта из Италии в эту страну достиг 10,7 миллиарда евро. Однако сегодня происходит улучшение условий и возможностей для развития бизнеса между обеими странами, и итальянские компании «стремятся восстановить свою долю на рынке стратегически важной страны». По приведённым на встрече данным Национального института статистики, среди всех областей Италии Ломбардия во главе с Миланом лидирует по объёму экспорта в РФ. За первые девять месяцев прошлого года поставки из этого региона превысили в денежном выражении 1,7 миллиарда евро, что означает увеличение на 30,4% по сравнению с 2016 годом. Резкое улучшение динамики двусторонней торговли и её «двузначный рост» отметил один из руководителей группы Интеза Санпаоло, ответственный за инвестиции, Мауро Мичилло. «Наш банк, – сказал он, – констатирует заинтересованность итальянских компаний в работе на рынках Евразии и России, где он присутствует с давних пор. Мы оказываем максимальную поддержку предприятиям из нашей страны». Глава торгового представительства России на Апеннинах Игорь Караваев подчеркнул «благоприятные перспективы для российско-итальянского партнёрства, которые открывает новый формат взаимодействия предпринимателей: «Сделано с Италией» (наряду с традиционной «Сделано в Италии»)». Он отметил, что за последние четыре года двустороннее сотрудничество развивалось не только в сфере крупных проектов, таких как аэронавтика, но и в машиностроении, зоотехнике и животноводстве. В то же время, торгпред согласился с мнением, что итальянские бизнесмены пока не полностью используют предоставляемые им возможности доля инвестиций в России. Это касается особых экономических зон, специальных контрактов для капиталовложений, которые предусматривают выделение субсидий и предоставление значительных налоговых льгот. Убедительные данные прозвучали и в выступлении генерального консула РФ в Милане Александра Нуризаде. Он подчеркнул, что с 2014 года, когда были введены антироссийские санкции, ни одна из итальянских компаний не покинула рынок России. Более того, их число за последние годы возросло и превысило уже пятьсот. По мнению руководителя адвокатского бюро «Ансальдо Студио Легале» в Москве Серджо Форелли, несмотря на действующие санкции, для итальянских предпринимателей на российском рынке открываются всё новые возможности – благодаря недавним изменениям в законодательстве РФ. Он заявил, что «для компаний, заинтересованных работать и заниматься производством в России, дополнительные стимулы и преимущества предоставляет Евразийский экономический союз, созданный Россией, Белоруссией, Казахстаном, Арменией и Киргизией, образующими зону свободной торговли». По словам авторитетного юриста, это позволяет компаниям получить доступ к почти 180 миллионам потребителей.

В выступлении главы Европейской Комиссии Жан-Клода Юнкера на мюнхенской конференции по безопасности прозвучало примечательное требование. Он призвал отказаться от ныне действующего права вето, которым располагают национальные представители в отношении общеевропейских решений в области внешней политики и политики безопасности. Тем самым он фактически поддержал мнение тех, кто считает, что ЕС надо сконцентрироваться на важнейших направлениях деятельности, а не увязать в бесконечных дискуссиях, парализующих его дееспособность. В области международной политики это особенно важно, поскольку в качестве серьезного глобального игрока Союз может выступать только тогда, когда при необходимости будет способен продемонстрировать согласованную позицию. Это, безусловно, можно расценивать как более чем прозрачный намёк на то, что странам Вышеградской группы – Польше, Чехии, Словакии и Венгрии – пора оставить свои вольнодумные затеи и подчиняться общей дисциплине. Ведь именно они требуют расширения права на применение национального вето, а своё неприятие решения большинства относительно распределения беженцев, наводнивших Италию и Грецию, сделали поводом для того, чтобы поставить под сомнение чуть ли не всю систему принятия решений, устоявшуюся в ЕС за многие десятилетия. И призыв Юнкера направлен на то, чтобы дебаты подобного рода утратили всякий смысл. В общем-то, вопрос этот действительно имеет ключевое значение для будущего Европейского Союза. Каким быть этому надгосударственному образованию? Должно ли оно иметь возможно меньшее влияние на входящие в него государства, получающие возможность преследовать в первую очередь собственные интересы или, напротив, обязано стать эффективным союзом, способным достойно представлять интересы всех своих членов? Второй вариант теоретически, несомненно, выглядит предпочтительнее. Но вот на практике дело обстоит вовсе не так гладко. Намерение привести к общему знаменателю внешнюю политику всех почти трёх десятков стран, составляющих нынешний ЕС, пока выглядит довольно иллюзорно. Опыт минувших десятилетий только подтверждает это. Скажем, относительно ведущих мировых держав – России, Китая, США – позиции различных стран Союза порой заметно отличались. Да что там глобальные лидеры! Достаточно вспомнить хотя бы пример Косово, государственность которого признали только двадцать три из двадцати восьми стран ЕС. Европейский Парламент, принимающий свои решения простым большинством голосов, в этом вопросе сумел продемонстрировать большую гибкость, нежели национальные правительства: депутаты высказались за то, чтобы оставшиеся пять стран признали Косово. Конечно, высказывание Юнкера пока носит только символический характер, ведь отказ от принятия решений на основе консенсуса потребует изменения системы договоров, формирующих европейское законодательство. А после тех проблем, которые сопровождали ратификацию Лиссабонского договора, сейчас Европейской Комиссии вряд ли захочется повторить этот непростой опыт. Так что Юнкер пока предлагает воспользоваться тем пространством для манёвра, которое, по его мнению, открывает 31 статья Договора ЕС. В ней содержится указание на то, что в отдельных вопросах правительства стран ЕС могут отступать от единогласного принципа принятия решений. Правда, круг этих вопросов ограничен и не может включать в себя военных проблем. Брюссельские журналисты уже сообщали, что Европейская Комиссия предусмотрительно запаслась кое-какими наработками и намеревается выступить с предложением о том, что по вопросам, касающимся нарушения прав человека, санкций против третьих стран и гражданских миссий, решения могут быть приняты большинством голосов. Андрей ГОРЮХИН

Восточно-европейцев подозревают в нечестном присвоении денег ЕС Депутат Европарламента от Христианско-демократической партии Германии д-р Ингеборг Грессле, которая возглавляет бюджетный комитет (далеко не последняя по значимости структура), выразилась деликатно, но понятно: у Венгрии есть «некоторые специфические проблемы, которые надлежит решить». Под эвфемизмом скрываются укрепившиеся подозрения, что выделяемые из структурных фондов ЕС средства, призванные выровнять уровень социально-экономического развития новоприбывших в 2004 году стран Центральной и Восточной Европы со странами-старожилами, попадают не в те руки. Появились свидетельства, что контракты ЕС на строительство инфраструктурных объектов оказываются в руках ближайших сподвижников премьер-министра Виктора Орбана, его друзей и даже родственников. Происходит это в обстановке полной непрозрачности. Не по результатам тендеров, не в условиях честной конкуренции, а по факту родственных связей, партийной принадлежности или идеологической близости. Это и есть «коррупционная составляющая». После недавней инспекционной поездки в Венгрию госпожа Грессле стала оперировать такой статистикой: 36% всех контрактов, финансируемых из фондов ЕС, были распределены между частными компаниями в ходе тендеров, где наличествовал всего… один претендент, подавший заявку. В качестве иллюстрации того, что эта практика довольно распространена в этом регионе, госпожа Грессле сослалась на аналогичную статистику в Польше и Хорватии, где доля тендеров на получение государственных средств, где фигурирует всего одна заявка от одной компании, достигает 45%. Как сказано в докладной записке комитета, возглавляемого доктором Грессле, «закон вроде бы и соблюден, но при этом… они избегают конкуренции». В итоге, как это формулирует уже ортодоксальная леволиберальная газета «Гардиан», вокруг нынешнего главы правительства (см. «Виктор Орбан Праворульный», №1(51), 2011) складывается «класс олигархов», использующих казну Евросоюза «как кассовый аппарат» для извлечения денег, то есть личной выгоды. На кону – приличные суммы. За семь лет (выплаты рассчитаны вплоть до 2021 года) Венгрия должна получить из общей кубышки сообщества 25 миллиардов евро. В пересчёте на душу населения – это одна из самых крупных дотаций в масштабе ЕС. Какая часть этих субсидий прилипает к рукам тех, кто не имеет на то никаких законных оснований, сказать трудно. Но проведённое специализированной антикоррупционной структурой ЕС расследование выявило пример явного кумовства и «радения родному человечку». Иштван Тибор, зять Виктора Орбана, не обладает особыми навыками ведения бизнеса, но был совладельцем компании «Элиос Инноватив», которая получила контракт – и деньги от ЕС в размере 40 миллионов евро – на обновление уличного освещения в ряде венгерских городов. Оказались, что некоторые партии закупленных этой фирмой лампочек стоили на 50% дороже, чем можно было найти на рынке. Правда, зять Орбана – то ли предчувствуя угрозу, то ли просчитав все риски – продал свои акции этой компании до того, как в ЕС занялись изучением вопроса, куда пошли их деньги. К слову: в Чехии премьер-министр Андрей Бабиш, второй самый богатый гражданин своей страны, также был обвинен расследователями из Евросоюза в том, что нарушил целый ряд законов, чтобы именно ему достались средства из бюджета ЕС на строительство гостиницы и конференц-центра. Сам Бабиш отрицает, что совершал правонарушения и списывает эти обвинения на домыслы его политических оппонентов. Тем временем, антикоррупционная структура ЕС – Европейский офис по борьбе с мошенничеством, известная под аббревиатурой Olaf, вознамерилась вытребовать с Венгрии 283 миллиона евро, выделенные на строительство новой ветки метро в Будапеште. Основание? Вскрылись факты «мошенничества и возможной коррупции». Эта стройка был запланирована ещё при прежнем правительстве социалистов, но завершена в 2014 году, когда Виктор Орбан и его партия собирались переизбираться на второй срок. «Структурные фонды Европейского Союза играют не последнюю роль в сомнительном обогащении тех, кто близок к правительству, и олигархов», говорит Миклош Лигети, глава юридической службы в венгерском отделении организации «Транспэренси интернэшнл», занимающейся отслеживанием такого явления, как коррупция. Если учесть, что после выхода островной державы из ЕС в марте 2019 года (см. «Брекзит»: статус «вассала» ЕС в течение 21 месяца», №2(127), 2018) бюджет сообщества начнёт недополучать по 13 миллиардов евро в год, то нервная реакция в Брюсселе на недобросовестное использование во многом благотворительных дотаций объяснима. В прошлом году 20 стран ЕС договорились образовать специальную прокурорскую службу для расследования всех случаев незаконного использования средств из структурных фондов сообщества. Правительство Орбана отказалось в этом участвовать. Сегодня депутат Европарламента Франк Энгел настаивает на том, что Венгрию следует принудить присоединиться к этому коллективному начинанию и признать юрисдикцию своего рода «прокурора ЕС по особо важным делам». В противном случае – перекрыть кислород. Отлучить от целевых инвестиций в её инфраструктурные проекты. «В Венгрии, чтобы получить государственный контракт, нужно иметь приятелей в высоких местах, а не обладать нужными достоинствами», – заявляет Франк Энгел и возмущенно вопрошает: «Где ещё в Европейском Союзе вы найдёте систему, при которой значительная часть государственных контрактов отдается членам семьи главы правительства?» Виктор Орбан отвергает эти нападки. Он оспаривает приведённую доктором Грессле цифру в 36% и утверждает, что доля тендеров, где подана всего одна заявка, составила в 2017 году не более 26,3%, что сопоставимо с аналогичными показателями в других странах ЕС. Более того, ещё в декабре прошлого года премьер успокоил сограждан: «Венгрии нечего боятся, поскольку она не зависит от денег, приходящих со стороны».

Какой быть границе между Ирландской республикой и Ольстером, он же Северная Ирландия, составная часть Соединённого Королевства, после того, как через два года «Брекзит» станет свершившимся фактом? Появятся ли там таможенные блокпосты? Контрольно-пропускные пункты? Походные лаборатории фитосанитарного контроля? Вопросы не праздные, а едва ли не самые актуальные как для вознамерившейся покинуть союз Британии, так и для остающихся 27 стран. В середине февраля этой злобой дня озаботились британский премьер-министр Тереза Мэй и её ирландский коллега Лео Варадкар (см. «Ирландия: у «кельтского тигра» – новый наездник», №6-8(121), 2017), который прямо признал, что статус и регуляционный режим на границе двух стран – самый «заковыристый» (“tricky bit”) пункт в повестке дня переговоров. В августе 2017 года Лондон предложил освободить от уплаты налогов малый бизнес и проводить таможенные досмотры в предварительном порядке в случае с крупными торговыми игроками, чтобы таким способом избежать «создание пограничной инфраструктуры и постов» или же системы электронного наблюдения. Критики этой переговорной позиции указывали на поверхностный и верхоглядский подход к этой проблеме, у которой насчитывается 142 деликатных момента, от требования соблюдения единых сельскохозяйственных и продовольственных стандартов до вопросов здравоохранения, страхования и прочая, и прочая. Не в последнюю очередь беспокойство вызывала и судьба Соглашения Страстной пятницы, положившего в 1988 году конец 30-летней вялотекущей террористической бойне, которую вели радикальные католики против «оккупационных» британских войск в Ольстере. Беспокойство не рассеялось, а даже укрепилось после того, как в декабре прошлого года Лондон и Брюссель достигли договорённости, что будут рассматривать только три варианта решения этой проблемы: 1) заключение полноформатного соглашения между Британией и Евросоюзом, обеспечивающего беспрепятственное пересечение границы двух стран 2) подписание особого соглашения, предполагающего некоторые «изъятия» из общих правил игры для Ирландии 3) а в случае невозможности достичь какого-либо соглашения или «жёсткого» варианта выхода Британии из ЕС, сохранение Северной Ирландии в едином таможенном пространстве и «общем рынке» ЕС. Похоже, внутри правящей консервативной партии возникло глубокое подозрение, что их лидер и премьер совершила стратегическую ошибку, когда в принципе допустила обсуждение третьей опции. Этот вариант предполагает, что у самой Ирландии и некогда входившим в её состав североирландским графствам будет единый регуляционный режим (“full regulatory alignment”), распространяемый практически на все трансграничные виды деятельности. В условиях, когда собственно Британия более не будет государством-членом Евросоюза, Северная Ирландия окажется «междумирком» при сохранении привилегированных отношений собственно с Ирландией, от которой она была оторвана по соглашению 1921 года, завершившему колониальную зависимость острова от метрополии. В Лондоне из стана тори слышатся голоса, что нельзя допустить особого статуса границы между двумя Ирландиями. В свою очередь в Дублине не хотят границы на замке и по экономическим (см. «Почему Ирландия страшится «Брекзита», №2(118), 2017), и по политическим причинам. Нил Ричмонд, член сената в парламенте (Эрахтас), отвечающий в правящей партии Фине Гэл за диалог с Евросоюзом, считает: «Любая пограничная и таможенная инфраструктура представляют собой реальную угрозу для мирного процесса, который на нашем острове длится всего 20 лет. Правительство Ирландии является гарантом соблюдения Соглашения Страстной пятницы, равно как и британское правительство». Логика сенаторов и многих других республиканских политиков проста: сегодня открытая граница гасит воинственность радикалов, которые сложили оружие, но не отказались от своих убеждений. Появление любых ограничений создаст видимость отторжения и – не исключено – разворошит угли националистических настроений среди бывших боевиков, что неминуемо будет означать возобновление террора. Повысил градус дискуссии главный переговорщик от лица ЕС Мишель Барнье, заявивший, что в случае выхода Британии из единого рынка и таможенного пространства появление на границе двух Ирландий пограничных постов станет «неизбежным». При этом месье Барнье признал, что уже идет работа над юридическим документом, предполагающим «третью опцию», а именно – сохранение Северной Ирландии в едином таможенном и рыночном пространстве ЕС. Вадим ВИХРОВ

Референдум во Франции? К этому оружию, похоже, готовится прибегнуть молодой президент Эмманюэль Макрон уже в первой половине текущего года, в связи с угрозой оппозиции заблокировать его проект пересмотра конституции Пятой республики, основанной бывшим президентом Шарлем Де Голлем и ставшим жертвой плебисцита в 1969 году. Действующая конституция подвергалась ревизии уже 24 раза, а число референдумов в стране достигло девяти. Так что для французов участие в них – дело привычное, хотя они, кончено, заметно уступают в этом швейцарцам. Последний плебисцит проходил в 2008 году, при тогдашнем главе государства Н.Саркози, и ревизия основного закона позволила упрочить полномочия парламента, а также ограничить президентский мандат двумя последовательными сроками на этом посту. Теперь Э.Макрон намерен добиваться сокращения числа депутатов и сенаторов, ограничения длительности их мандатов тремя избраниями и введения «дозы пропорциональности» в избирательную систему. Кроме того, конституционная реформа должна ликвидировать Суд Республики, в который входит часть депутатов, для суда над преступившими закон членами правительства во время исполнения полномочий. Однако главным препятствием на пути к референдуму должна стать позиция Сената, где правым силам принадлежит большинство мест, а изменение конституции должно пройти одобрение обеих палат парламента (правда, в Национальном собрании у партии Э.Макрона большинство). Оппозиция заявляет, что ревизия основного закона означала бы подрыв полномочий парламента. Она утверждает, что президент и правительство Франции и так обладают избыточной властью в ущерб демократии. Впрочем, хозяин Елисейского дворца настаивает на том, что внесение поправок в конституцию – приоритет первых шести месяцев этого года, а закулисные переговоры ещё только начинаются, и пока трудно предсказать, к чему они приведут. Сергей ИЛЬИН

Европейская бюрократия продолжает искать возможность сочетать эффективность, национальное представительство и демократическую легитимность руководящих органов Евросоюза. Серию старых-новых идей на этот счет выдвинул председатель Еврокомиссии люксембуржец Жан-Клод Юнкер. В феврале в ходе редкой пресс-конференции в Брюсселе он сделал (или поддержал) ряд предложений, направленных на достижение такого баланса. Главной из них можно считать инициативу идти на выборы в Европарламент с заранее известными именами политиков, которые, в случае победы того или иного движения, возглавили бы Еврокомиссию. По его мнению, каждый из основных партийных блоков – социалисты, христианские демократы, либералы и так далее – называют имена своих кандидатов на этот ключевой пост. Если это движение победит, то именно этот деятель и займет главное брюссельское кресло, получив дополнительную легитимность по итогам голосования. «Нам необходим кандидат, которого поддерживал бы и Европейский Совет (он объединяет глав государств и правительств стран ЕС), и Европарламент, – сказал глава Еврокомиссии. – Такой главный кандидат получил бы, таким образом, двойную легитимность». Нынешняя система построена иначе. Сам Юнкер в 2014 году возглавил Еврокомиссию как кандидат Европейской народной партии (она объединят христианских демократов и близких к ним правоцентристов из стран ЕС), получившей больше всех голосов на выборах в Европарламент. Однако решающую роль в выдвижении кандидата на пост главы исполнительного органа власти ЕС играют не избиратели и партии, а главы государств и правительств стран-участниц. Именно они утверждают предложенную кандидатуру. Предложение Юнкера отходит от этой практики, передавая эту роль на партийный уровень. Первыми эту идею выдвинули в Германии, а самого кандидата, выдвигаемого подобным образом, на брюссельском жаргоне уже называют немецким термином «шпиценкандидат». Однако далеко не все в Евросоюзе поддерживают такую идею. Оппозицию возглавляет президент Франции Эмманюэль Макрон, а также лидеры Венгрии, Литвы, Нидерландов, Польши, Португалии, Словакии и Чехии. Они не хотят, чтобы их правительства были лишены последнего слова в выборе председателя Еврокомиссии. Второе предложение Юнкера касается нынешнего двоевластия в руководящих органах Евросоюза, где соседствует он и председатель Европейского Совета (сейчас эту должность занимает поляк Дональд Туск). Люксембуржец полагает, что наличие двух должностей сравнимого уровня снижает эффективность структур ЕС, приводит к дублированию работы, осложняет механизм согласований и принятия решений. Поэтому он предлагает слить их в единую должность. Одновременно Юнкер ставит вопрос о целесообразности сохранения нынешнего числа членов Еврокомиссии – по одному от каждой страны. Он полагает, что их надо сократить, опять-таки в целях большей эффективности. Но здесь надо быть готовыми с тем, чтобы столкнуться с возражениями тех стран, которые останутся без своих высших чиновников в брюссельских коридорах. Наконец, политик высказался за изучение предложения главы французского государства об изменении принципов построения избирательных округов при выборах в Европарламент. Наряду с национальными округами планируется создать единый округ по всему ЕС, чтобы каждый избиратель опускал два бюллетеня – один за кандидата по национальному списку, второй – за кандидата из общеевропейского списка. В любом случае, отметил Юнкер, эти предложения не будут действовать на предстоящих весной 2019 года выборах в Европарламент. Они пройдут по старой системе, поскольку его инициативы не успеют утвердить, даже если их поддержат все. Андрей СЕМИРЕНКО

Парижане не заметили это событие, однако оно символизирует завершение целой эпохи – длительного периода существования кинотеатров, специализировавшихся на показе эротических и порнографических фильмов. В столице Франции закрыт последний кинозал страны, демонстрировавший подобную «клубничку». В 1970-е годы, в период аншлагов на просмотрах нашумевшей ленты «Эмманюэль», в Париже насчитывалось более 40 таких заведений, и они отнюдь не пустовали. Прощаясь со своим небольшим кинотеатром для взрослых «Ле Беверли» в одном из переулков близ Больших Бульваров, его хозяин Морис Ларуш иронично заметил: «В нынешние времена это было единственное место в городе, где порнографические фильмы не могли смотреть несовершеннолетние. Теперь такого места не будет». Прежде такой жанр «седьмого искусства» был достаточно популярным, чтобы не только выживать, но и приносить немалую прибыль, несмотря на закон, принятый президентом Франции Валери Жискар д'Эстеном в 1975 году. После триумфального шествия обнажённой героини полнометражной ленты «Эмманюэль» по экранам Европы, глава государства решил ввести неподъёмные, как ему казалось, налоги на кинопродукцию типа Х (икс). Однако это не сильно сказалось на процветании специфического прокатного бизнеса. Кинозал М.Ларуша оставался популярным не одно десятилетие. Среди постоянных посетителей был даже до своих последних дней один крупный французский политик, имя которого он отказывается назвать журналистам. Этот деятель высоко ценил роль подобных заведений в жизни Пятой республики. Однажды он признался хозяину кинотеатра: «Если бы я мог, то вручил бы тебе орден Почётного Легиона!» Смертельный удар кинотеатрам «для взрослых» нанёс Интернет, сделав эротику и даже «жёсткое порно» доступным всем и каждому, в любое время и к тому же бесплатно. Не устоял даже «Ле Беверли», считавшийся самым приличным и посещаемым, несмотря на то, что в нём всё ещё использовались кинопроекторы для 35-миллимитровой плёнки, изготовленные более 40 лет назад. Новые владельцы намерены переоборудовать его в обычный театр…

Гроза крупнейших транснациональных корпораций Маргрете Вестагер намерена сохранить свой пост в будущем составе Европейской Комиссии, где сейчас возглавляет антимонопольную политику ЕС. Об этом датчанка призналась в интервью бельгийским журналистам. Тем самым она опровергла упорно циркулировавшие в Брюсселе слухи о том, что якобы полна решимости претендовать на пост главы исполнительного органа. По сведениям некоторых СМИ, в этом стремлении её даже готов был поддержать президент Франции Эмманюэль Макрон. «Я чувствую, что, сохранив свой портфель, смогу предпринять фантастические вещи», – разоткровенничалась чиновница, не уточнив, однако, о каких планах может идти речь. Недавно она потребовала наложить огромные штрафы на высокотехнологичные гиганты – американские корпорации «Эппл» и «Гугл». В список её влиятельных недругов входят также «Старбакс», «Макдоналдс», «Амазон», «Телефоника», ФИАТ… Ненавидят чиновницу и многочисленные брюссельские лоббисты, которым стало гораздо труднее действовать, когда в конце 2014 года М.Вестагер заняла столь важный пост (см. «Знакомьтесь: миссис Конкуренция», №1(106), 2016). При этом курс на исключительно жёсткую антимонопольную политику превратил госпожу Вестагер в одну из самых известных руководителей Евросоюза. Биография этой дочери лютеранского пастора уже экранизирована крупной телевизионной компанией, правда, под другим именем. В отличие от коллег – высокопоставленных еврочиновников, харизматичная датчанка, которой в этом году исполняется 50 лет, охотно раздаёт интервью, лично встречая журналистов в предбаннике своего кабинета. Она спокойно отвечает на вопросы, не прибегая к помощи пресс-секретаря или консультанта. Угощает домашним печеньем собственного изготовления. Уверенность ей придают прекрасное образование – она окончила факультет политических и экономических наук Копенгагенского университета – и богатый опыт: министром просвещения и по делам религий Дании она стала, когда ей не исполнилось и 30 лет. М.Вестагер вошла в историю этой страны как самый молодой член правительства. Менее чем через десять лет возглавила парламентскую фракцию своей Либерально-социальной партии, а позднее была назначена министром экономики Дании. На политических постах во время кризиса она добилась принятия ряда непопулярных мер в социальной области, в том числе, сокращения периода выплаты пособий по безработице, чем навлекла гнев профсоюзов. В Брюсселе вместе с предоставленной ей должностью датчанка унаследовала от своего предшественника, испанца Хоакина Альмунии, несколько десятков важных проблем в сфере антимонопольной политики. И она с небольшой командой весьма активно принялась за их решение, тщательно, но быстро исследуя каждое досье. Занимая столь ответственный пост, г-жа Вестагер никогда не теряет самообладания и чувства юмора. Во время визита в Вашингтон она спокойно и рассудительно ответила на упрёки тогдашнего президента США Барака Обамы, попытавшегося защитить интересы американских корпораций. «Суперкомиссар», как её именуют в Брюсселе, всегда бесстрастно ссылается на необходимость чтить действующие законы и защищать интересы людей от злоупотреблений богатейших корпораций. И, хотя они прибегают к помощи самых искусных высокооплачиваемых адвокатов, лоббистов и консультантов, обычно проигрывают в судах. При этом ничто человеческое грозной чиновнице, похоже, не чуждо. По словам сотрудников кабинета М.Вестагер, их начальница, мать троих дочерей, всегда появляется на работе в половине девятого утра, иногда приезжая на велосипеде. Она умеет снимать стресс весьма простыми способами: рукоделием и кулинарией. В свободное время практикует также небольшие пробежки. Очевидно, что председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер не ошибся, назначив именно датчанку на этот пост. О лучшем кураторе антимонопольной политики ЕС он вряд ли может мечтать. Но удастся ли М.Вестагер сохранить свой портфель? Кандидатов в Европейскую Комиссию делегируют правительства стран Евросоюза, а посты распределяет глава исполнительного органа. Однако в Дании к власти пришла правоцентристская коалиция, и партия, к которой принадлежит М.Вестагер, теперь находится в оппозиции, что может создать проблему этому борцу за равноправную конкуренцию в масштабе ЕС. Игорь ЧЕРНЫШОВ

Косово отметило 10-летие провозглашения независимости. Эта круглая дата позволяет проиллюстрировать практические последствия для местного населения геополитических авантюр США и их союзников. Большинство населения этой территории, которая была автономным краем в составе Сербии и которое состоит из этнических албанцев, радуется самому факту отделения от Белграда. Спорить с этим бессмысленно. Однако в остальном жители глубоко разочарованы результатами первого десятилетия независимости. В этом некогда богатом регионе бывшей Югославии безработица составляет 30,6% самодеятельного населения, достигая 50,9% среди тех, кто младше 24 лет. По официальным данным, 17,6% граждан живут ниже официального порога бедности. В результате из 1,8 миллиона населения около трети (примерно 700 тысяч человек по неофициальным оценкам – точных данных нет) живут за границей. Не решены проблемы отношений с сербским меньшинством. Хотя формально в местном парламенте и правительстве есть этнические сербы, подавляющее большинство сербского населения, которое насчитывает примерно 120 тысяч человек, не признает косовской независимости и косовских властей. Прежде всего, это относится к основному месту компактного проживания сербов – северной части города Косовска Митровица, который уже два десятка лет живет разделенным на две половины речушкой Ибар. Хотя Брюссель заставил Приштину и Белград начать контакты по урегулированию конфликта, результатов пока нет. Официальные косовские власти не хотят даже теоретически слышать об автономии населенных сербами районов, рассуждая о «единой и неделимой стране». Для Евросоюза, который хочет затащить в свои ряды и Сербию, и Косово, решение споров между ними является обязательным условием для осуществления этого плана. Политические и дипломатические итоги последних 10 лет удовлетворительными тоже назвать нельзя. Хотя независимость Косово признают 115 стран, но среди них нет ряда ключевых игроков, включая Сербию, конфликт с которой не преодолен, а также России и Китая. Даже среди стран Евросоюза, который официально покровительствует властям Приштины, признают независимость этой территории не все – 23 из 28. Такое положение не позволяет Косово стать участником ООН и других крупных международных организаций – от ЮНЕСКО до Интерпола. Даже попытки косовского правительства добиться сдвигов по трем тактическим, но важным для него направлениям, остаются безуспешными: внешние покровители не идут навстречу. Речь идет, во-первых, о планах создания собственной армии, во-вторых, о закрытии международного трибунала по преступлениям, совершенным во время конфликта в Косово, и, в-третьих, о безвизовом режиме с Евросоюзом. На первый пункт западные страны отвечают отказом, заявляя, что безопасность продолжает обеспечивать военный контингент НАТО численностью около 4 тысяч человек. На территории Косово, кстати, остается одна из крупнейших военных баз США в Европе – «Кэмп Бондстилл». По второму пункту западные покровители также не прислушиваются к просьбам косовских правителей, которые считают, что рассмотрение конкретных дел иностранными судьями нарушает суверенитет их страны. Их беспокоит то, что предметом разбирательства могут быть бывшие командиры косовских албанских боевиков, многие из которых ныне входят в число руководителей провозгласившей независимость страны. Хотя наличие такого трибунала до сих не мешало этим людям занимать высокие посты, иметь контакты с западными коллегами, вести доходный легальный (и не обязательно) бизнес, сам факт его существования ставит этих людей в не совсем комфортное положение. Наконец, Евросоюз не идет навстречу призывам отменить визы для косоваров. При всей готовности закрывать глаза на реалии этого края, в Брюсселе не рискуют распахивать двери выходцам из этих территорий, известных повышенной криминогенностью. В результате многим жителям, запрашивающим шенгенские визы, приходится совершать положенные демарши и ждать решения иногда до 8 месяцев. Таким образом, территория, использованная США и их союзниками для достижения геополитических результатов, перестала интересовать международных спонсоров во всех других отношениях. Властям этой подопытной страны читают нотации, ставят задачи (в данном случае, например, борьбу с коррупцией и преступностью), которые те должны решать самостоятельно. Внешняя поддержка ограничивается необходимым для существования этого образования минимумом и выполнением интересующих внешних покровителей задач. Светлана ФИРСОВА

В чём в чём, а в кризисных ситуациях в последние годы у Европейского Союза недостатка не было. Вспомним финансовый кризис и кризис евро, которые сотрясали экономики целых стран и грозили разрушить до основания единую европейскую валюту. Но все гибельные пророчества, как это чаще всего и бывает, оказались преждевременными. Ситуацию удалось взять под контроль, и даже в Греции, к несчастью прочно утвердившейся в звании «больного человека Европы», дела, кажется мало-помалу пошли на поправку. Волну переселенцев, грозившую полностью затопить Старый Свет, тоже смогли несколько сбить и, хотя до решения этой проблемы еще ой как далеко, но острота её все же спала. Не нашлось пока и желающих последовать за Британией, лихо перехитрившей самоё себя и теперь вынужденной расставаться с Европейским Союзом. Так что, несколько перефразируя Марка Твена, можно заключить, что слухи о смерти ЕС сильно преувеличены. Более того, в европейских столицах то и дело слышатся разговоры о – подумать только! – укреплении сотрудничества и углублении интеграционных процессов. Вот только исходят они отнюдь не из Берлина – главного города государства, столь охотно считающего себя ведущей силой Единой Европы. Эти идеи рождаются в Брюсселе и Париже. И если в пристанище Европейской Комиссии, где квартируют Жан-Клод Юнкер и Дональд Туск, которым высказывать такие мысли, как говорится, по должности положено, то с берегов Сены, откуда их теперь подает Эмманюэль Макрон, они в последние годы звучали не часто. А что же Берлин? Он в последнее время вынужденно безмолвствует. Виной тому в основном неукротимое властолюбие госпожи Ангелы Меркель, заведшее Германию в беспрецедентный политический кризис, выход из которого отыскивается очень тяжело. Вот и вышло так, что Германия и Франция на ниве строительства общеевропейского дома сейчас поменялись ролями. Последним французским политиком, пытавшимся сыграть ведущую роль в ЕС, был Николя Саркози, да и то лишь в первые годы своего правления. С тех пор минул уже добрый десяток лет, и из его проекта «Средиземноморского союза», привлекавшего некогда немалое внимание, ничего не получилось. Что получится из предложений Макрона, нам ещё предстоит увидеть. Но пока можно сказать, что он хорошо отдаёт себе отчет в том, что поперек Германии идти не стоит, а, заручившись её поддержкой, можно добиться многого. В Берлине же по-прежнему в основном исповедуют свою всегдашнюю веру в то, что лидерство на европейской сцене обеспечивает, прежде всего, экономическая мощь. Не то чтобы это было совсем уж неверно, но на примере Макрона можно надёжно убедиться: политический вес, как минимум, настолько же важен. Скажем, года два-три назад мало у кого были сомнения, что Германия – бесспорный гегемон Европы, а госпоже Меркель уходивший от дел Обама готов был вручить звание лидера глобализационных процессов. И где это всё сейчас? О каком лидерстве можно говорить, когда в стране царит мучительная неуверенность, политическая элита беспрецедентно расколота, а политический лидер поставил на карту миграционного кризиса весь свой авторитет и самым бездарным образом его растратил. Где это видано, чтобы в Германии формальный победитель выборов чуть не полгода не мог сформировать дееспособное и ответственное правительство? О каком авторитете на европейской сцене можно после этого вести речь? Макрон же ещё в сентябре прошлого года предложил всеобщему вниманию вполне прогрессивное видение будущего Европы. Он выдвинул целый ряд практических предложений в различных сферах. Речь шла о создании общеевропейского оборонного фонда, академии разведывательных служб, ведомства по делам мигрантов, агентства по инновациям и ещё много о чём. Может быть и не всё из этого реализуемо, но, тем не менее, трудно оспорить, что в этом есть хотя бы какое-то видение будущего Европы. А вот в коалиционном договоре – документе, который определяет основные направления работы германского правительства – ничего похожего не просматривается, хотя в нём нет недостатка в различных благопожеланиях из серии «расширить», «углубить», «обновить» и тому подобном. Вот только конкретные цели не названы, а те, что упомянуты, выглядят, по мнению германской прессы, выбранными довольно случайно. И всё это авторитета будущему берлинскому правительству явно не добавляет. Ведущая сила «большой» коалиции Христианско-демократический союз, ведомый госпожой Меркель, уже дважды подавал всем европейским партнёрам дурные примеры лидерства, причём в кризисных ситуациях, когда в этом есть особенная необходимость. Так случилось во время тяжелых проблем с единой европейской валютой и повторилось вновь в ходе миграционного кризиса. Очевидно, что кризисный менеджмент к числу сильных сторон Ангелы Меркель не относится. А ведь беспроблемного развития Европейскому Союзу никто не обещал, верно? Александр ВАРВАРИН

В Содружестве наций, этом формально-неформальном клубе бывших заморских территорий и колоний Великобритании, похоже, зреет заговор. В ожидании, нет, это не корректное выражение – с учётом более чем вероятной смены имени британского монарха (Елизавета II в апреле отметит свой 92-й день рождения) – высокопоставленные чиновники этой крупной международной ассоциации, объединяющей 53 государства, заранее озаботились тем, кто следующим получит высший иерархический титул – главы Содружества. Елизавета II получила этот статус в момент коронации в Вестминстерском аббатстве 2 июня 1953 года. Тем не менее, по нынешнему статуту, этот пост не наследуется. Это выборная должность. Казалось бы, для бывших зависимых стран, англоязычных, использующих многие принципы государственного управления и отправления правосудия, зародившиеся в метрополии, не может быть колебаний, кому стать преемником. Казалось бы, это естественный выбор, предопределённый тем, кто займёт виндзорский престол. Ан нет! По закону о престолонаследии, эта миссия выпадет принцу Чарльзу. Взойдя на трон, он автоматически становится главой государства не только в Великобритании, но ещё в 15 странах Содружества наций. Однако, как разузнали пронырливые журналисты Би-би-си, внутри эшелонов власти и бюрократической верхушки Содружества наций, этого альянса англоязычных постимперских образований, кандидатура Чарльза вызывает определённые сомнения. Так, по сведениям газеты «Дейли телеграф», Амитав Банерджи, директор по политическим вопросам в секретариате Содружества наций (не последний человек), в разговоре с сотрудником американского посольства в Лондоне весьма откровенно высказался: принц Чарльз «не вызывает такого же уважения», как его мать, английская королева. Тем не менее, по инсайдерской информации, не исключено, что верх одержат те, кто не захотят слишком крутых перемен. Это означает: либо внесут изменения в устав, закрепив за английским сюзереном исключительное право занимать высший пост в Содружестве, либо согласятся принять в этом качестве наследного принца, договорившись между собой, что это, мол, «одноразовое решение» (“one-off decision”). В любом случае, приговор этих думных дьяков, представляющих Австралию, Британию, Мальту, Нигерию, Барбадос и Кирибати, должен быть вынесен до проведения совещания глав государств и правительств Содружества наций, намеченного на апрель.

Люксембургский язык, или, как его называют жители этого небольшого европейского государства, «летцебургиш», будет добиваться в Евросоюзе официального признания. Соответствующий законопроект внесен в парламент в начале 2018 года. Правительство великого герцогства пояснило, что после его принятия оно сможет направить соответствующее прошение в брюссельские инстанции. В случае позитивного рассмотрения там этого вопроса, на люксембургском языке можно будет обращаться в различные инстанции ЕС и получать на нем ответы. Этот язык считается мозельско-франкским диалектом немецкого языка. От классического немецкого его отличает ряд фонетических, лексических и грамматических особенностей, а также множество заимствований из французского. Некоторые филологи считают, что это самостоятельный язык, поскольку немцы с трудом понимают его. Другие не видят четкой лингвистической границы с соседними диалектами немецкого и отказывают «летцебургишу» в независимости. На нем говорят около 400 тысяч человек, с 1984 года он считается официальным языком в Люксембурге, наряду с французским и немецким. Из 590 тысяч жителей Люксембурга его считают родным 55,8%. Второе и третье место делят там португальский (15,7%) и французский (12,1%). Со своей стороны, ЮНЕСКО классифицирует его как находящийся в угрожающем положении. Демарш люксембургских властей не вызван запоздалым стремлением защитить местный язык. Они столкнулись с растущим интересом к нему в стране, в том числе, со стороны многочисленных иностранцев, перебирающихся туда на постоянное жительство. Например, это касается британцев, особенно связанных с финансово-банковским сектором, которые переселяются с семьями в Люксембург в условиях «Брекзита». Национальный институт языка за последние два года констатирует рост на 30% числа изучающих «летцебургиш». Хотя его знание не является обязательным для проживающих в этой стране, негласно владение местным языком облегчает нахождение и прием на работу в самых разных сферах деятельности – от физической до интеллектуальной. Вместе с тем, принятый в 2017 году закон о гражданстве предполагает, что для натурализации необходимо проживать в стране не менее пяти лет и владеть местным языком. Алексей СТРАШЕВ

Словения и Хорватия не прекращают пограничной тяжбы, вызывая большую досаду еврочиновников, решивших взять курс на полное поглощение балканских стран в пространство Евросоюза к 2025 году. Спор между двумя бывшими югославскими республиками ведется давно, с момента распада некогда единой страны. Предметом спора является разделение вод в Пиранском заливе и право ведения там рыболовства. Летом 2017 года казалось, что в этом затяжном споре поставлена точка. Тогда Постоянный арбитражный суд в Гааге, рассматривавший дело, постановил, что 80% вод этого залива принадлежат Словении, остальные 20% – Хорватии. Но в Загребе решение не признали. Ссылаясь на Конвенцию ООН по морскому праву, хорваты полагают, что воды залива надо делить пополам. В подтверждение своей позиции они также ссылаются на некоторые процедурные проблемы с арбитрами, которые были отмечены в ходе разбирательства. На практике отказ признавать гаагский вердикт выливается в то, что хорватские рыбаки продолжают вести промысел в спорных водах. Они выходят в море в сопровождении хорватских полицейских, которые не допускают на борт словенских инспекторов. За противостоянием маячит и денежная проблема – судьба брюссельских субсидий на рыболовство. Если Словения будет окончательно признана правой в этом споре, то Хорватии придется вернуть от 5% до 50% из полученных по этой статье 252,6 миллиона евро в качестве штрафа за незаконный промысел. Соответственно на часть фондов сможет претендовать Любляна. В этих условиях словенцы собрались открыть новый юридический фронт против соседей. Они будут пользоваться статьей 259 Лиссабонского договора о реформе ЕС (2007 год). Она предполагает обращение с жалобой в Еврокомиссию в случае, если другая страна-участница в рамках двустороннего спора не признает решения евросоюзовских инстанций, а апеллирует к нормам более общих юридических документов. Если Еврокомиссия не примет решения по этому вопросу или сочтет себя некомпетентной, то страна-истец получает право обращения в Европейский суд. Однако все эти процедуры, как показывает практика, могут затянуться на годы. Еврокомиссия, как полагают в Брюсселе, постарается надавить на обе маленькие страны, чтобы добиться принятия политических решений и без этого препятствия проводить наступление на страны региона, которые остаются пока за пределами ЕС. Андрей СЕМИРЕНКО

Вот и Германия решила «отличиться» в делах реформирования своей политической системы, проводя необходимые, по мнению экспертов, преобразования ни шатко, ни валко, словно в какой-нибудь Румынии или Болгарии. А речь, между прочим, идет об излюбленной теме реформаторов – борьбе с коррупцией, да ещё не где-нибудь, а в политической сфере. Есть в Совете Европы – старейшей правозащитной организации континента – антикоррупционный орган, известный по аббревиатуре Греко (Greco). Так вот в своём последнем докладе эта инстанция подвергла критике флагман Европейского Союза – Федеративную Республику Германию. За что? За нерачительное выполнение выданных ей в 2009 году рекомендаций. Интересно, каково это государству, привыкшему поучать, скажем, своих восточноевропейских соседей за недостаточное усердие «в продвижении необходимых реформ» самому оказаться в роли нерадивого ученика? Однако перейдём к сути дела. Оказывается, ФРГ почти десятилетие назад были выданы десять рекомендаций, из которых она выполнила только три. В частности, по мнению экспертов, важно было решить такую проблему, как изменение суммы пожертвований в предвыборный фонд, подлежащей декларации. Сейчас она составляет 50 тысяч евро, а должна была бы стать меньше. Кроме того, Германии предлагалось обязать политические партии загодя сообщать данные о полученных ими в ходе предвыборной борьбы пожертвованиях. А отдельным кандидатам и депутатам бундестага надо было бы открыто сообщать о полученных ими прямых пожертвованиях, считают борцы с коррупцией. Ну а председателю парламента, по их мнению, необходимы большие полномочия, которые позволили бы ему контролировать получение партиями финансовых пожертвований. Видимо, для того, чтобы, несмотря на очевидные неудачи, не лишать германских реформаторов положительных стимулов, Греко нашла возможность похвалить их преобразовательные усилия. Скажем, теперь явный и неявный подкуп членов бундестага отнесён к числу уголовно наказуемых преступлений. В Совете Европы это сочли «большим достижением». Остаётся только догадываться, чем же это считалось до вступления в силу указанных преобразований – невинной шалостью, достойной разве что общественного порицания? Марина СМИРНОВА

Вообще-то многожёнство в Германии запрещено законом. Но, как известно издавна, если нельзя, но очень хочется, то значит – можно. Хотя и не всем. Но вот Ахмаду А., беженцу из Сирии, уютно обосновавшемуся ныне в Пиннеберге – городке на севере Германии, неподалеку от Гамбурга – точно можно. Этому любвеобильному мужу можно было, пробравшись в Германию с одной женой, выписать к себе и вторую – воссоединение семей, знаете ли. Ему также можно было собрать в Пиннеберге всех их шестерых детей. Можно ему было и поселиться в просторном доме, выделенном сострадательной общиной Пиннеберга – ну как же, у людей же большая семья. А ещё Ахмаду можно не работать – зачем, когда и так всё отлично? Вероятно, вы думаете, что он тяжело болен или получил инвалидность в сражениях с ИГИЛ (запрещен в России. – Прим. ред)? Какое там, здоровый тридцатидвухлетний мужик, на котором пахать можно. Одна беда: никаких занятий, кроме расширенного производства детей, Ахмад освоить не удосужился, и способен выполнять только работу, не требующую никакой квалификации. Да и грамоте, даже на родном языке, не обучен, что уж говорить про немецкий. Нет, право на работу у него есть, но он предпочитает побыть дома с детьми. И вообще, зачем Ахмаду утруждать себя, когда щедрое германское государство и так снабжает его деньгами от всей широкой души. На вопрос, сколько ему отстёгивает казна, он отвечать не хочет, предпочитает перед журналистами строить из себя дурака, дескать, я не знаю, просто иду в банк и снимаю нужную мне сумму. Ну чем не жизнь, а? Своим обширным семейством Ахмад руководит твёрдой рукой, о чём с подкупающей откровенностью докладывает любопытствующим собеседникам, поясняя им, что следит за тем, чтобы жёны не ссорились друг с другом. Ну а они, как и положено правильно выдрессированным мусульманкам, заявляют, что отдельные мужья им не нужны, они и одним вполне довольны, причём во всех отношениях: он дисциплинированно навещает их по очереди, не давая оснований для попрёков. А Ахмад, чуя в себе силушку богатырскую, не собирается останавливаться на достигнутом. Он хочет обзавестись ещё двумя жёнами и увеличить число детей минимум до десятка. Пока этому препятствуют жилищные условия: каждой новой жене нужна отдельная комната. Но Ахмад полагает, что община и доброе германское государство расщедрятся для него на дом попросторнее, а уж с производством детей он не подведёт, сам вполне управится. Жёны, понятное дело, не возражают, да и кто их будет спрашивать-то? Замуж отдали одну в 13 лет, другую в 14, и кто в доме хозяин они давно заучили. Единодушно это дружное семейство и в своём отношении к главе германского правительства, которую нежно называет «мамой Меркель» и считает единственным человеком, понимающим страдания сирийцев. А теперь ответьте на простой вопрос: вернется ли семейство Ахмеда в родные края после окончания гражданской войны? Марина СМИРНОВА

На самый конец и первые месяцы года традиционно приходится пик продаж парфюмерии – Рождество, Новый год, а в некоторых странах еще и 8 марта, и день святого Валентина… Откуда и куда текут в Европе потоки духов, туалетной воды и одеколонов? Как показало исследование европейского статистического ведомства «Евростат», Евросоюз является нетто-экспортером парфюмерной продукции. По итогам 10 месяцев 2017 года, экспорт за пределы этого объединения составил 4,6 миллиарда евро, а импорт – 800 миллионов евро. Объем поставок внутри ЕС между отдельными странами достиг 4,8 миллиарда евро. Главным экспортером духов за пределы «двадцати восьми» ожидаемо является Франция – 1,8 миллиарда евро, что составляет 40% общего объема. За ней следуют Испания (800 миллионов евро), Германия (700 миллионов евро) и Италия (500 миллионов евро). Основным экспортным рынком для европейской парфюмерии являются США. Туда направляется 20% всех внешних поставок на сумму 900 миллионов евро. Следом идут Россия и ОАЭ (по 400 миллионов евро), Швейцария (300 миллионов евро) и Сингапур (200 миллионов евро). Крупнейшим импортером этой продукции из-за пределов Евросоюза оказались Нидерланды, где закупки за указанный период превысили 200 миллионов евро (25% общего импорта). За ними следуют Великобритания и Германия (по 200 миллионов евро), Франция (100 миллионов евро) и Бельгия (меньше 100 миллионов евро). Парфюмерию евросоюзовцы ввозят, прежде всего, из США и Швейцарии (по 300 миллионов евро). За ними следуют Китай (51 миллион евро), ОАЭ (35 миллионов евро), Сингапур (34 миллиона евро) и Турция (32 миллиона евро).

Леволиберальная газета «Гардиан», часто отмечающаяся на инфобане идеологическим фундаментализмом, раскопала вроде бы неудобную правду: под крышей одного из старейших парламентов мира свободно, хотя и скрытно, но не стыдливо пригрелись две масонские ложи. В первую, известную как «Новое приветствие» (New Welcome) набирают депутатов из палаты общин и пэров из палаты лордов, а заодно их бюрократическую челядь (от 30 до 40 членов). Вторую, названную «Ложа галереи» (Gallery Lodge), формируют из пула аккредитованных корреспондентов (45 адептов). На самом деле, есть ещё и третья, имени Альфреда Роббинса, бывшего газетчика и видного масона (Alfred Robbins Lodge), что также раскрывает свои объятия для представителей четвёртой власти (18 журналистов). Удивлены? Вижу, вернее, чувствую, что не особенно впечатлены этой новостью. Ничего особенного. Так, дело житейское. Вот и Дэвид Стейплз, главный управляющий Объединенной великой ложи Англии и Уэльса (United Grand Lodge of England), счёл поднявшуюся в прессе шумиху не стоящей выеденного яйца, утверждая, что это, мол, обычная практика. Цитата: «Вопреки общепринятому мнению, членство в масонской ложе помогает журналистам, политикам, полицейским и юристам лучше служить обществу. И вообще куда больше людей не постеснялись бы заявить о своей принадлежности к братству, если бы не опасались предвзятого отношения и дискриминации». При этом великий магистр не стал комментировать откровенное признание одного вольного каменщика из ложи «Новое приветствие», сделанное им с непонятной целью для «Гардиан»: с собратьями из «Ложи галереи», то есть с журналистами в фартуках, он и его коллеги принципиально не делятся информацией и предпочитают, как пишет газета, держать их на расстоянии вытянутой руки. Мотив прост: всё-таки, пояснил внутри-парламентский масон, те, что с пресс-галереи, они – журналисты, неровен час что-нибудь сболтнут. Выяснилось, что в масонство «перешли» журналисты, работающие в газетах «Таймс», «Скотсмен», «Дейли экспресс» и в службе «Хансард», которая готовит официальные отчеты о заседаниях парламента. Все три ложи проводят по четыре заседания в штаб-квартире Объединенной великой ложи Англии и Уэльса, расположенной в столичном районе Ковент-Гарден. Масонами, как предполагает автор «Гардиан», являются четыре депутата палаты общин нынешнего созыва, причём ни один из них не состоит в лейбористской партии. Среди пэров масонов вроде бы не обнаружено. По действующим правилам, Вестминстерские сидельцы не обязаны сообщать, состоят они в масонских ложах или нет. Дело добровольное. Любой «брат» может указать сей факт своей биографии в официальном реестре. На сегодняшний день желающих не нашлось. Снова удивлены? Публичное успокоительное заявление Дэвида Стейплза, исходившего из хрестоматийной установки масонов, что они не «тайное общество», а просто общество «со своими секретами», было вынужденной мерой. По слепому стечению обстоятельств или же по хитроумному умыслу, но разоблачительная публикация в «Гардиан» появилась вскоре после скандала, вызванного заявлением уходившего со своего поста главы Полицейской федерации Стива Уайта. Исходя из трёхлетнего личного опыта, мистер Уайт утверждал: именно масоны всячески препятствовали реформам в правоохранительных органах, в частности пытались не допустить рекрутирования представителей этнических общин и продвижения женщин-полицейских по службе. «Я обнаружил, что существуют яростные противники любых перемен и любого прогресса, и при этом ими всякий раз оказывались масоны», – заявил Стив Уайт. Таким образом, газетная публикация естественным образом вписалась в стародавнюю и вялотекущую информационную войну между вольными каменщиками и «непосвященными».

Изготовленный в домашних условиях алкоголь ещё вчера был диковинкой на пространствах новоявленной всероссийский курортной здравницы по названию Турция. Это в прошлом. Домашнее пиво, сваренное 29-летним Керимом, обладает дополнительным привкусом: примешивается нотка грейпфрута. Что подтолкнуло молодого человека и его подругу Аслы взяться за это дело? Ответ однозначен, как сам грейпфрут: цены на алкогольную продукцию достигли почти потолка покупательной способности. А пиво, как и вода, дырочку найдёт. При правлении Партии справедливости и развития во главе с нынешним президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом (см.  «Султанизация Эрдогана», №12(105), 2015) власти последовательно повышали акцизы на веселящие напитки. Цена на пиво с 2003 года выросла на 618%, а на популярный крепкий напиток – анисовую водку «ракы» на 725%. Алкоголь постепенно превратился в недоступную роскошь. Что сказалось на показателях продаж: они пошли вниз. И на оживившемся обмене утилитарной информацией о самогоноварении в социальных сетях и на онлайн форумах. Коль скоро ни святое, ни дурное место пусто не бывает, в эту нишу устремились «народные умельцы», готовые воспользоваться тем обстоятельством, что у себя на кухне можно сварить пиво, раскрывает свои секреты Керим, всего за четверть магазинной цены. Не подумайте, что Керим и Аслы делают на этом бизнес. Отнюдь. Их пиво не для продажи. Они раздают бутылки родственникам или знакомым, скажем, на свадьбу. Нет, это не противозаконно – разрешено для личного потребления производить 350 литров пива в год, объясняет Керим. Но существующие испокон веков в турецком обществе моральные табу заставят окружающих на тебя коситься. Важно не забывать, что турки – это нация трезвенников. По статистке, четыре пятых граждан Турецкой республики не употребляют алкоголь вообще. При правлении Эрдогана антиалкогольная кампания шла по восходящей. Начиная с 2013 года запретили продавать этот жидкий допинг после 10 часов вечера и ближе 100 метров от мечетей. Реклама на телевидении алкоголя, равно как и табака, запрещена. Цены взлетели. Как следствие, продажи «ракы» с 2012 год по 2016 года упала на 20%. Некий Умут, на которого ссылается издание «Политико», рассказывает, что, будучи студентом, он покупал 700-граммовую бутылку «ракы» примерно за восемь лир. По тогдашнему курсу это равнялось 1,7 евро. «Если бы тогда, в 2002 году я закупил грузовик «ракы» и складировал его содержимое, то сегодня выручил бы столько денег, что мог бы купить дом, – говорит, смеясь, Умут. – Это была бы наилучшая инвестиция в Турции. Круче, чем биткойн». Сегодня Умут (не настоящее имя – он шифруется) гонит анисовую водку. Это противозаконно. Но, видимо, коммерчески оправданно.

Для многих разоблачения Сноудена, вскрывшие изнанку деятельности американских спецслужб, явились откровением. Все, кого это интересует, вдруг прозрели. До них дошло, что на основе обработки больших массивов информации, поступающих отовсюду, отслеживается каждый шаг, каждый вздох, каждый трах, каждое слово, произнесенное и написанное. Как будто они раньше об этом не знали! Народ, само собой, возмутился, пошумел и успокоился. И это правильно. Ведь спецслужбы далеко и высоко. До них не добраться. Всё равно ничего не сделаешь. Наверное, реакция была бы совсем другой, если бы они узнали, что их еще кое-кто контролирует. Причем намного более плотно. На порядок. А то и на все два… … Домовёнка звали Суук. Имя у него было такое. Почему родители его так назвали, уже забылось за давностью лет. Что-то ведь они, наверняка, имели в виду. Может, им мелодичность произносимых звуков по душе пришлась. Может, оно должно было из поколения в поколение передаваться. Или сила какая-нибудь в нем была заключена. Единственно, каким уменьшительным именем от полного они пользовались, тоже осталось тайной. А домовёнку его имя нравилось. Он считал, что в нем важное послание зашифровано. Что оно символизирует крепость. Верность. Преданность. Надежность. Все те качества, которые он больше всего на свете ценил. Превыше всего ставил. И которыми он по жизни обладал – они его за все годы ни разу не подвели. Все те идеалы, которыми он всегда, в любой ситуации, руководствовался, и от которых он за всё время ни разу не отступил. Этим, между прочим, он очень гордился и себе вполне обоснованно в заслугу ставил. Элм о его существовании, как считал Суук, скорее всего, даже не подозревал. Не верить же во всякие сказки, которые тебе в детстве перед сном рассказывают. Или читают заунывно парадным голосом с экрана телевизора, если он в доме еще сохранился, или с дисплея. А Суук его с рождения повсюду сопровождал. Никогда не оставлял. Неизменно о нем заботился. Переживал по поводу каждой мелочи, каждого пустяка, не говоря уже о серьезных вещах, их вместе с ним близко к сердцу принимая. Во всем помогать старался. Для этого у него возможностей всегда было видимо-невидимо. Когда ночью в постель пробраться и в ухо нашептать. Когда бумажку какую, не совсем очевидную, вовремя на рабочий стол подбросить. На рубашку, которую надевать ни в коем случае нельзя, соус вонючий, ярко красного или коричневого цвета, вылить. Ключи припрятать, без которых уйти никак нельзя, и тем самым свидание ненужное, вредное, сорвать. Или, напротив, важную запись, о которой почти забылось, в телефоне восстановить и, как бы случайно, раз за разом проигрывать. А то и вовсе, если иначе нельзя, человека-змею, человека-паука, человека-пиявку, который или которая обманом в доверие к Элму втереться пытается, за непотребное место укусить и тем самым на чистую воду вывести. И это только малая толика арсенала. Когда Элма привезли из роддома много-много, хотя, на самом деле, и не так много, лет назад, Суук всё приготовил для достойной встречи. Квартира была вылизана сверху донизу. Окна вымыты. Пол блестел. Ковровая дорожка постелена. Все детские вещи – тогда в ходу еще пелёнки были – выглажены. Цветные погремушки над люлькой развешены. Нужная литература всегда неопытным родителям подброшена. Ванночки и всё остальное под его внимательным приглядом закуплено. В той квартире Сууку очень нравилось. Она была совсем маленькой. Зато теплой и намоленной. Как будто специально для него придуманной. С кучей потайных мест, где он мог устроиться. Отдельно на ночлег. Отдельно для контроля за ребенком и его родителями. Но и когда семья переехала в совсем новый, только-только построенный многоквартирный дом со всеми недоделками, Суук не унывал. У него появилось еще более широкое поле для самой активной деятельности. И так было каждый раз, куда бы судьба ни забрасывала Элма и с кем бы ни связывала его. А когда, по прошествии полувека, Элм сделался большим ученым, увешанным престижными наградами, добровольно сдал себя в рабство умной и очаровательной женушке, в которой души не чаял, и обзавелся выводком детей, Суук распространил свою отеческую заботу и на них. Жил он теперь в просторной квартире в историческом центре города. Специально для него оставили лабиринт старинного, давно не действующего дымохода, вместо которого пробили новую вытяжку. Благодаря его извилинам и загогулинам он мог молниеносно появляться в любом укромном уголке квартиры, ничем не обнаруживая себя. Командную рубку, она же пункт управления, он соорудил в уютной нише на кухне прямо над обеденным столом. Ее выбили, видимо, в допотопные времена, а потом про нее забыли, и она оставалась упрятанной под декоративным слоем гипсокартона. Стратегически место было идеальным. С одной стороны, он мог таскать со стола всё, что ему понравится: от пирожных до вторых экземпляров различных документов. С другой – все серьезные разговоры, споры, обсуждения происходили именно на кухне. В рубку он вывел изображения со всех видеокамер, которые расположил в квартире, на лестничной клетке и за окнами, по последнему слову шпионских искусств. Как и с раннего детства Элма он следили за тем, чтобы в доме всё было. Царил продуманный, образцовый и очень удобный и уютный беспорядок. А хозяева ни о чем особенно нужном не забывали. Вместе с тем, круг обязанностей, за которые он теперь перед собой отвечал, существенно расширился. Центр мегаполиса – это вам не спальный район. Воровское сословие и бандюги почему-то, кстати, совершенно напрасно, уверовали, что в расположенных здесь квартирах всегда есть, чем поживиться. Поэтому в целях безопасности Суук во входную дверь поселил жуткий образ помеси дикой кошки с вечно голодным драконом-вурдалаком и очковой змеей. Как кто непрошенный к ней с черными помыслами подходил, образ на него с лаем, воем и шипением набрасывался почище, чем в «Бременских музыкантах», но с таким же неотразимым успехом. Суук следил лишь за тем, чтобы случайные люди не пострадали. Но защита дома от профессионалов-грабителей и вымогателей у Суука так, на последнем месте числилась. Гораздо больше его заботило, как личную жизнь Элма и его научные изыскания от чужих глаз завидущих оградить. Элм ведь вырос в такого человека сведущего, о котором внешнему миру совсем не обязательно всё знать было. Его самого и его секреты теперь некоторые ой как перехватить хотели бы. Поэтому аспирантки длинноногие и другие посетительницы экстра-класса, стоило жене за порог, к нему в очередь выстраивались. Пробравшись в кабинет, либо моментально раздеться или к нему на колени или на что-то еще сесть непременно пытались. Либо со стола или из трюмо папочку-другую прихватить. Либо и то, и другое одновременно. За этим Суук внимательнейшим образом следил. Пункт управления в этом отношении ему верой и правдой служил. Он мягкую мебель и вообще всё на свете миниатюрными электрошокерами начинил и, как очередная дива себе что-нибудь такое или не такое позволяла, сразу же ее разрядами потчевал. Действовало безотказно. А жучки, видеокамеры и другое оборудование, подслушивающее и подглядывающее, вообще мешками выносил. Когда прямо в утиль. А когда друзьям-домовятам из соседних домов раздавал – поиграть и побаловаться – за что его все страшно любили. Благодаря хорошо налаженной слежке к нему на командный пункт информация, как только кто что устанавливал и монтировал, мгновенно поступала. Однако главным в жизни Суука на протяжении всех-всех лет, что он Элму помогал и его поддерживал, было нечисть в дом не пропустить и не дать ей к его домочадцам подобраться. Ведь нечисть – самый настоящий бич. Ее – тьма-тьмущая. Она из всех щелей лезет. Ее с каждым годом всё больше становится. Вы это, наверняка, по себе знаете. Но и Суук был не промах. Он все щели, все стыки, все переходы, человеческому глазу невидимые, заклинаниями древними запечатал – они в каждой семье домовых из уст в уста передаются, из поколения в поколение. Чтобы ни один студень, ни одна ворсинка нечисти, ни один лоскутик тьмы к ним не проникли. Кроме того, наготовил склянок магического действия на все случаи жизни. Вдруг что не сработает, хотя вероятность к нулю и стремится, а он уже тут как тут. Тем не менее, увы, всего в жизни не предусмотришь. Однажды вот что случилось-приключилось. Только он выставил из квартиры под белы ручки очередную девицу – у нее-то осталась полная иллюзия того, будто бы ее до дверей проводил накачанный детина в черных очках, черном, безупречно отглаженном костюме с чем-то оттопыривающемся на поясе – как раздался голос хозяина: – Суук, Суук, поспеши! – звал Элм. – Ты нужен. Посмотри, что творится. – Лечу, – на бегу прокричал Суук, пораженный взволнованным голосом хозяина. Он даже не отфиксировал, что тот о его существовании и проделках прекрасно осведомлен. Вокруг действительно происходило что-то экстраординарное. Воздух струился. Стены, пол, потолок – всё поплыло. Сделалась расплывчатым. По ним побежали пенящиеся волны. – Это открываются врата, – закричал Суук, мгновенно сориентировавшись. – Я сейчас. Я мигом. Уже через секунду он вернулся с пригоршней склянок. Темных. Светлых. Тонюсеньких, как пробирки, и пузатых, распираемых от самодовольства. – Как только они откроются, Хозяин, – запричитал Суук, – надо бросить в них вот эту заворотную склянку. Она закроет и запечатает их. Кто бы из них ни высунулся. Кто бы ни появился. – Постой-постой, не спеши, – осадил его Элм. – А если это друзья? Если это контакт? Если перед нами открываются сказочные возможности? Вот так, со страху, не разобравшись, отказаться от всего? – Да, только так, Хозяин, – бросился объяснять Суук. – Если бы мы искали и нашли их – другое дело. Так, как сейчас – это прорыв в нашу реальность чего-то страшного. Жуткого. Враждебного. Он несет ужас. Разрушение. Смерть. Его надо остановить. Во что бы то ни стало. – Почему я? – усомнился Элм. – Почему не ты? Какая разница? Ты ведь в этом на порядок лучше разбираешься. – Я принадлежу разным мирам, – выпалил Суук. – То, что я здесь, я с вами – мой выбор. Но защитить свою реальность от вторжения может только тот, кто ей полностью принадлежит. Ну же, скорей! Ворота почти что открылись. Элм выхватил из рук домовёнка склянку и замахнулся. Но в проеме показалась обворожительная женщина – Ега, его жена. Она улыбнулась ему лучезарной улыбкой, подошла к оторопевшему супругу и вынула из парализованной руки смертоносное оружие. «Мы проиграли, – понял Суук. – Прорыв умело подготовлен. Всё бесполезно. Это конец». На случай сбоя у него был резервный вариант. Суук грохнул об пол другую склянку. Они оба – Элм и Суук вернулись на несколько мгновений назад. Элм взял у него пробирку с зельем и поднял руку. В проеме появилась Ега. Не дожидаясь повторения предыдущего сценария, Суук энергетическим посылом толкнул Элма ей навстречу. Такого поворота событий Ега явно не ожидала. Элм увлек ее за собой, и они оба провалились в проем. Ворота закрылись. Опустошенный, несчастный, ничего не чувствуя и не понимая, Суук застыл на месте. Пускай он совершил великий поступок и спас человечество от вторжения, но он предал себя. Предал Элма и его семью. Предал всё, ради чего родился и жил. Ради чего существовало его племя. Из прострации его вывел испепеляющий взгляд. В дверях стояла Ега. Как она вошла, как появилась, он даже не заметил. Она выхватила из его рук временную бомбу и, как он давеча, грохнула ее об пол. Врата, к ужасу Суука, вновь открылись. То, что последовало, было страшнее любого ночного кошмара. Из проема выступила точная копия Элма. С его внешностью, осанкой, характерными движениями. Только почти одновременно с нее стал соскальзывать водопад маленьких мохнатых склизких существ, которые устремились к Еге. Они впивались ей в руки, ноги, лицо, шею, покрывая ее всё более плотным разрастающимся слоем. Наконец, Ега полностью исчезла под их телами. Тварь, вышедшая из проема, поглотила ее. «Ужас, ужас, ужас, – всё это время шептал Суук. – Как я это допустил? Что же мне делать? Кого предупредить? К кому броситься за подмогой? Есть ли кто на свете, кто смог бы нам помочь?» Вдруг бесформенная фигура начала пухнуть, раздуваться, покрылась порами, и сквозь них, как в «Седьмом элементе», только во все стороны, ударили лучи света. Прошло всего несколько секунд, и на полу осталась лишь горстка пепла. И та вскоре растаяла в воздухе. «Боже мой! – возликовал Суук. – Что творится! Ега, оказывается, – маг пятой категории. Она маг высшего разряда. Она богиня. А я-то по наивности думал, будто Элм говорит ей лишь нежные слова, когда называет ее так в постели. Вот кто, на самом деле, является Хранителем семьи. Дома. Всего-всего. А я-то хорош: думал, что всё только благодаря мне». Лучи исчезли. Свечение прекратилось. Посреди комнаты вновь стояла прежняя Ега из плоти и крови. – Приготовь всё к нашему возвращению, – бросила она ему, решительно шагнула в проем и исчезла. Врата закрылись. «Что приготовить? – переспросил себя Суук. – Хотя не важно. Времени у меня хватит на всё». На случай, если у хозяев останутся силы праздновать победу, он накрыл праздничный стол на кухне под рубкой и сунул в холодильник «Абрау-Дюрсо», которое Ега предпочитала всему остальному. Коли потребуется превратить квартиру в лазарет, он поставил на тумбочки в изголовье их кровати графинчики с мертвой и живой водой и все бальзамы, травы, мази и притирания, которые только могли пригодиться. Если же схватку с пришельцами надо будет продолжить, запасся всеми своими боевыми склянками. И начал ждать. Наконец, врата вновь разверзлись, и из них, пошатываясь, вышла Ега, с трудом, двумя руками, поддерживая Элма. До того, как врата закрылись, теперь уже навсегда, Суук успел в них заглянуть. С той стороны пылал всё поглощающий огонь. Раздавались последние взрывы. Всё рушилось и исчезало. Суук взглянул на Егу с еще большим подобострастием и восхищением в ожидании указаний. Ега бережно уложила мужа на кровать. Элм очень ослаб. Ноги едва слушались его. Лицо покрывали шрамы. Сквозь обгоревшие рубища проступали сгустки крови. Да и сама Эга выглядела не лучше. Но главное – иначе. Глаза приобрели стальной оттенок. Жесткая презрительная ухмылка заменила некогда мягкие очертания губ. В черную смоль волос тут и там вплелись седые нити. Возвращение далось ей дорогой ценой. – Собери надежных знахарей, лекарей и кудесников, – распорядилась она. – Нужно не только подлатать его тело, но и залечить душу. Боюсь, от того, что нам пришлось пережить, она могла пострадать. – Нет нужды никого собирать, – спокойно возразил ей Суук. – Ему необходимо сейчас только одно лекарство – твоя любовь, любовь, любовь, без конца и края. Чтобы она была всегда с ним. Каждую минуту. Каждую секунду. Каждое мгновение. Окутывала его. Согревала. Возвращала силы. Ега хотела одернуть зазнайку. Но он прикоснулся к ней – и ее лицо разгладилось. В глазах снова заискрились переливчатые огоньки. Иней в волосах растаял. – Ты прав, – сказала она. – Для него сейчас и всегда важна только моя любовь, больше ничего. Всё-таки и домовята для чего-то нужны. И Суук, контролируя каждое движение души своих хозяев, свое значение в их жизни и в жизни вообще вовсе не преувеличивал… © Н.И. ТНЭЛМ

Изобретение криптовалюты обрадовало не только продвинутую с финансовой, технологической точки зрения молодёжь и прочие «белые воротнички», но и итальянскую мафию. Главари печально знаменитых неаполитанской «каморры» и калабрийской «ндрангеты» мигом смекнули, какие бескрайние возможности предоставляют биткойны для отмывания преступно нажитых капиталов. Мафия работает с этим наиболее популярным видом виртуальной валюты уже на протяжении двух лет, утверждает итальянский журнал «Эспрессо» со ссылкой на следователей, которые по поручению Банка Италии анализируют подозрительные транзакции биткойнов с зарубежными контрагентами. К тому же некоторые брокеры осуществляют обмен наличных евро на биткойны, что затрудняет работу следователей, поскольку операции совершаются анонимно. При этом компании по обмену валют не нарушают закона, а бороться с отмыванием «грязных» денег они не обязаны. По данным журнала, особенно активно мафиози и многочисленные мошенники, использующие биткойны и другие криптовалюты, «работают» с контрагентами на Мальте, в Англии и Панаме, а также в странах Восточной Европы.   Здесь жил и творил Микеланджело Своего покупателя ждёт небольшая вилла в Тоскане. Скромное по нынешним временам владение некогда принадлежало ни кому-нибудь, а гениальному итальянскому скульптору и художнику Микеланджело Буонарроти. Он приобрёл его в 1549 году у одной придворной вдовы дома Медичи. Вилла расположена на живописном холме, на земельном участке общей площадью 13 тысяч квадратных метров. Цена владения – 7,5 миллиона евро. Семье Буонарроти эта недвижимость принадлежала вплоть до 1867 года. Нынешние владельцы реставрировали строение, бережно сохранив первозданный внешний вид и внутреннюю обстановку. Во время приобретения виллы Микеланджело было 74 года.