Польша: полонез Качиньского – смена стиля, но не сути
Есть ли шанс на выветривание польской русофобии
Беата Шидло, «железная леди» в польской вариации, вынужденно покинула пост премьер-министра, несмотря на устойчивую популярность в широких народных массах и поддержку однопартийцев. Закулисный правитель всея Польши, «серый кардинал» местного политикума, «дэн сяопин» в правящей партии Право и справедливость (ПиС) Ярослав Качиньский, не занимающий формально никакого руководящего поста, явно посчитал, что издержки провокационно-агрессивного курса в отношении Евросоюза и соседей становятся избыточными – и потому требуется если не корректировка, то, по крайней мере, смена лиц и стилистики.
Формально это и уступка оппозиционным силам в Сейме – против пани Беаты, а значит, и против политики ПиС, энергично выступали и либерал-консерваторы из Гражданской платформы, и Союз европейских демократов, и Польская крестьянская партия, и либеральная партия Новочесна (дословно – «современная»). Попутно разыгрывалась популярная уже не первый политический сезон тема коррупции: премьершу обвиняли в кумовстве и семейственности, называя это сочной метафорой – «приватизацией государства».
Присутствовала и главная причина не столько отставки, сколько понижения в должности (в январе госпожа Шидло вернётся в правительство в качестве заместителя премьера) – растрата «предыдущих достижений во внешней политике» Польши. «Образ и репутация Польши на международной арене сильно ухудшились, особенно в рамках ЕС... У нас не очень хорошие отношения с Германией, Францией, не говоря уже о России», – отмечает бывший депутат Сейма, известный в европейских кругах политик Тадеуш Ивиньский.
Даже с не менее проамерикански настроенным Вильнюсом, где тон задаёт президент Даля Грибаускайте, пытающаяся быть более Мадлен Олбрайт чем сама Олбрайт, Варшава находится в контрах из-за принадлежности Виленского края, который с 1918 по 1939 год входил в состав Польши, а затем вернулся в Литву. Но больше всего искрит и дымит на линии Варшава-Брюссель, причем понятно, что столица Бельгии здесь никаким боком не притулилась.
Весь сор в одной избе
Изрядно подпорченные отношения с Евросоюзом объясняются реформами, которые дерзко затеяли и упрямо проводят консерваторы из ПиС. Эти реформы приводят (случайно ли?!) к концентрации власти их единомышленников на всех уровнях управления государством и обществом. Законопроекты по переформатированию судебной системы, по сути, наделяют исполнительную власть полномочиями «высшей инстанции», своего рода «руководящего и направляющего» органа, указывающего и Верховному суду, и Национальному судебному совету, и судам общей юрисдикции, что и как им надлежит делать.
В докладе правозащитной организации «Хьюман райтс уотч», при всей неоднозначности репутации этой структуры, не без основания содержатся обвинительные пассажи такого рода: с момента прихода к власти ПиС приняты законоуложения, которые «препятствовали работе Конституционного трибунала, позволяли вмешиваться в процесс назначения и увольнения судей, подрывали принцип свободы прессы, в ещё в большей степени препятствовали реализации репродуктивных прав женщин (имеется в виду запрет на аборты. – В.М.), а также ограничивали свободу собраний».
Переломным в отношениях между властными структурами Евросоюза и польскими властями можно считать 2016 год. Весной право назначать руководителей государственных СМИ было передано… министру госимущества. Затем осенью в Польше – стране строгих, если не сказать ригористских нравов, освященных авторитетом римско-католической церкви, был подготовлен законопроект о полном запрете на аборты, что предусматривало наказание до пяти лет лишения свободы за искусственное прерывание беременности. Либеральная тусовка, выступающая за аборты, бесплодные однополые браки и терпимое отношение к разного рода сексуальным извращениям, взвыла.
С целью контроля за внешним (из-за рубежа) финансированием неправительственных организаций (НПО) кабинет Беаты Шидло образовал специальное агентство. Оппозиция отвергла доводы, что это делается во имя прозрачности (транспарентности).
В таких НПО, у которых заявленным предназначением является защита прав женщин, иммигрантов и окружающей среды, появление нового контрольно-распределительного органа (он будет выделять госсубсидии общественным организациям по своему выбору) вызвало отторжение. А заодно и подозрение в том, что за этим хитроумным маневров скрывается попытка финансировать из казны только лояльные проправительственные НПО и тем самым «манипулировать гражданским обществом».
Требуется: «свой» среди чужих
Смена караула в Варшаве продиктована болезненной реакцией на авторитарные тенденции польских властей в столице ЕС – Брюсселе.
Резолюция Европарламента, принятая в середине ноября, квалифицирует действия Варшавы как «отход» от принятых демократических норм «семьи народов» и призывает к показательной порке. Против Варшавы могут быть применены политико-экономические санкции. Более того, допускается приведение в действие статьи 7 Лиссабонского соглашения: Польша может быть лишена права голоса в Европейском Совете, высшем органе сообщества. Правда, вероятность введения репрессалий ничтожно мала: необходим консенсус, а Венгрия, также подвергающаяся остракизму со стороны Евросоюза, дала ясно понять, что употребит своё право вето.
Посему в пожарном порядке понадобилась фигура, не набившая оскомину у тяжеловесов в брюссельских коридорах власти, способная найти общий язык с тем же Дональдом Туском. Такой экстренно востребованной фигурой оказался 49-летний вице-премьер и глава Минфина, бывший диссидент и банкир (7 лет стоял во главе третьего по величине польского банка BZ WBK) Матеуш Моравецкий, фигура столь же колоритная, сколь и противоречивая (для Москвы).
Пан Моравецкий – это яблоко, далеко не укатившееся от яблони: его отец, 76-летний Корнель Моравецкий, был вожаком экстремистского крыла «Солидарности», в 2010 даже выставлял свою кандидатуру на президентских выборах, а ныне довольствуется не самым последним титулом почетного (по старшинству) председателя Сейма. Своим русофобством Корнель Моравецкий многим даст фору: он покровительствовал оппозиции в Беларуси, делал ставку на подрывную деятельность воинственных группировок крымских татар и, естественно, находился в эйфории после победы олигархическо-националистических сил на киевском майдане 2014 года.
Последующая логика незамысловата: отец Корнель завербовал сына Матеуша, затащив в свой лагерь «непримиримых», а тот понабрался ума-разума с прозападным креном в Северо-Западном университете Иллинойса, расположенном в самом польском городе США – Чикаго, следовательно, склад мышления нового премьера мало чем отличается от местной разновидности американских радикал-демократов и фундаменталистов-неоконсерваторов
Правда, есть отличие: одно время Моравецкий-младший служил экономическим советником у нынешнего председателя Европейского Совета Дональда Туска, когда тот был премьер-министром Польши с 2007-й по 2014 год. В правящей партии многие мечтали бы посадить Д.Туска на скамью подсудимых «за сотрудничество с русскими, за покушение на президента Леха Качиньского» и, как пишет Александр Шторм (специально для EADaily из Варшавы) «таким радикальным способом закончить его политическую карьеру».
Однако такой сомнительный эпизод в послужном списке нового премьера не стал меткой неблагонадёжности и не отвратил от него милость Ярослава Качиньского (см. «Польша: пан Ярослав против пана Дональда», №3(119), 2017). С деятельностью главного финансиста связывают впечатляющие макроэкономические параметры польской экономики, которая в этом году, по прогнозам Европейской Комиссии, прирастет на 4,2%, а в следующем ещё на 3,8%.
ПиС-чистки и шпиономания
Приход Матеуша Моравецкого на должность обер-управляющего в Польше едва ли сулит радужные перспективы для двусторонних отношений – увы! В последнее время проявления антироссийского садомазохизма у польской элиты, уходящего корнями в застарелые психологические комплексы недореализовавшейся нации, повысили градус нетерпимости и предвзятости в государственных структурах и обществе в целом. Череда демонстративных репрессалий для запугивания всех, кто вздумает мыслить в категориях добрососедства, прокатилась паровым катком:
• Арест бригадного генерала Петра Пытеля, ранее возглавлявшего Службы военной контрразведки
• Ужесточение приговора (с четырех до семи лет тюремного заключения) юристу с польско-российским гражданством, который работал над кандидатской диссертацией о газовом рынке в Польше и в России
• Изгнание после 10 лет беспорочной журналисткой вахты в Варшаве Леонида Свиридова, корреспондента агентства новостей «Россия сегодня»
• Высылка в одночасье профессора Дмитрия Карнаухова, который преподавал на историческом факультете Варшавского университета и в Институте России и Восточной Европы Ягеллонского университета в Кракове, популяризовал историю и культуру Польши в рамках просветительской организации «Польский дом» в своем родном Новосибирске, способствовал научным обменам и контактам между учёными двух стран…
Однако, не всё в наследнице Речи Посполитой двухцветно, как на её государственном флаге. Моравецкий-старший высказал попрёки в адрес своего сына, который в программной речи ни разу, ни словом не упомянул о восточном соседе. Цитата: «Не было произнесено вообще название этого государства (России), а это очень серьезные отношения». Довольно неожиданно Корнель Моравецкий заявил, что не имеет намерения противопоставлять россиян и поляков, а затем добавил: его сын мог бы «каким-то жестом» обратиться к «братьям-россиянам».
Впрочем, Моравецкий-младший, скорее всего, благоразумно не стал ни словом, ни духом напоминать депутатам Сейма о существовании у них под боком России, отдавая себе отчёт в том, что два года русофобский истерии не могли не отравить сознания широких масс. Лучше промолчать, потому как всё сказанное могло быть использовано против нового премьера. О каких «братьях-россиянах» может идти речь, когда Польша находится в состоянии необъявленной войны с Россией, если верить министру национальной обороны Антонию Мачеревичу, патентованному русофобу, убеждённому в причастности Москвы к тому, что он называет «смоленским злодеянием» – гибели 10 апреля 2010 года президента Леха Качиньского и высших руководителей государства в разбившемся самолёте, направлявшемся в Катынь (см. «Польша и Россия: катыньский катарсис», №4(43), 2010).
Цитата из Мачеревича: «Русские при одобрении правительства премьера Туска создали пирамиду обмана, сознательно разрушали и прятали обломки самолета, подделывали «чёрные ящики», уничтожали другие доказательства. Как назвать ситуацию, когда погибает вся элита, когда народу отрубают голову?! Это объявление войны со стороны России, даже если очередная атака наступит через год, два, пять лет нужно отдавать себе отчёт в том, что это объявление войны!».
Ни больше, и ни меньше. Глава военного ведомства Польши уверен, что Россия объявила им войну – даже если собирается напасть «через год, два, пять лет». Было бы смешно, если бы не было так грустно.
На каком языке говорить с Варшавой?
Безапелляционность высказываний Мачеревича, не имеющих ничего общего с истиной, отражает стиль мышления не только правящей верхушки, но и значительной части политического класса сегодняшней Польши, быстро забывшей уроки вчерашнего дня.
Поскольку польские неоконсерваторы давно и активно ведут войну с нашей общей историей, с памятниками советским воинам, погибшим при освобождении этой многострадальной страны от фашистов (полегло 600 тысяч солдат и офицеров Красной Армии), то должен был наступить момент, когда в Москве перестали следовать негласной тактике «умиротворения» Варшавы с надеждой, авось, образумится.
Недавно в Государственной Думе прозвучало предложение внести поправку в закон «О днях воинской славы и памятных датах России» и превратить 17 февраля в День памяти советских солдат, погибших в польском плену с 1919 по 1922 год. Автор инициативы – член комитета Госдумы по образованию и науке, сопредседатель «Бессмертного полка» Николай Земцов. Известно, что в ходе советско-польской войны в плен попали от 165,5 до 206,8 тысячи человек, притом домой вернулись только 65 тысяч. Наши историки полагают, что 28-80 тысяч пленных красноармейцев умерли от невыносимо тяжелых условий содержания в концлагерях.
Цитата из исследования историка Геннадия Матвеева, приведённая в деловой газета «Взгляд»: «Пленные содержались в сырых, плохо отапливаемых, непроветриваемых бараках и полуземлянках, отсутствовали сенники и одеяла, не говоря уже о постельном белье, кормили нерегулярно и впроголодь, в том числе и вследствие воровства работников лагерных служб. Грубое, а временами и жестокое обращение с пленными, нехватка обуви и одежды, низкая пропускная способность бань, прачечных, дезинфекционных установок не позволяли обеспечить нормальные санитарно-гигиенические условия, а отсутствие самых необходимых лекарств и недостаточное количество мест в лагерных лазаретах приводили к эпидемиям инфекционных заболеваний начиная с гриппа и кончая тифом и холерой».
Официальная точка зрения, принятая на вооружение польскими властями, лукава: мол, все документы были уничтожены во время воздушного налёта германской авиации в первые дни войны. Редакция газеты «Труд» в своё время пыталась через непредвзятых польских историков установить правду, и эта правда свелась к тому, что архивы по погибшим красноармейцам осознанно уничтожены самими поляками.
Недавно министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский откровенно сетовал на то, что «Россия не хочет общаться с польским правительством ни по одному вопросу. Они хотят либо переждать это правительство, либо его игнорировать. Это большая проблема».
Если в российском политикуме дозреют до насущной необходимости начать разговаривать с Польшей на том языке, который она понимает, то есть, на языке исторических обид и претензий (с требованием взаимозачёта), то поначалу станет ещё хуже. Но далее появится проблеск надежды, что из диалога России и Польши будут устранены самые эмоциональные компоненты, мешающие поддержанию хотя бы «рабочих» и «взаимовыгодных» отношений между соседями.
Владимир МИХЕЕВ