Предвыборная программа Жозе Мануэла Баррозу
Председатель Европейской Комиссии играет ключевую роль в определении приоритетов Европейского Союза, в согласовании его внутренней и внешней политики, разработке программы законодательных инициатив. От того, каких взглядов он придерживается, с каким пылом их отстаивает, насколько уверенно держится, зависят как активность исполнительной власти ЕС, так и динамизм, с которым развивается интеграционное объединение.
Поэтому анализ его предвыборных обещаний и их стилистики многое может сказать о том, в каком направлении будет эволюционировать Европейский Союз, проливает дополнительный свет на то, что можно ожидать от ЕС в ближайшем будущем.
Только политик и бюрократ или также оратор и артист: нарождающийся новый облик старого доброго знакомого
Сначала личные впечатления. По первым пяти годам своего председательства Мануэл Баррозу запомнился как предельно осторожный, прагматичный политик. Мастер компромиссов. Скорее, даже дипломат, нежели подлинный лидер. Человек, почти напрочь лишенный харизмы. Насмешки над серостью и нерешительностью которого привыкли отпускать как евроскептики, так и евроэнтузиасты. Одни – потому что им хотелось бы напористее двигаться по пути углубления европейской интеграции. Другие – потому что так им легче критиковать ЕС, вскрывая его пороки, противоречия и неубедительность.
Так, европейские социалисты утверждают, что их негативное отношение к М.Баррозу объясняется, в том числе, тем, что он проявил отталкивающую неспособность возглавить борьбу против мирового экономического кризиса. Одновременно они упрекают его в том, что он перегибает палку, чрезмерно прислушиваясь к мнению государств-членов и, в первую очередь, европейских грандов. «Мы страшно нуждаемся в европейском лидерстве, – подчёркивает, например, председатель фракции европейских социалистов Пол Нюруп Расмуссен. – От того, что мы сделаем за последующие пять лет, будет зависеть успех или провал всего европейского проекта, но М.Баррозу лишь перемалывает идеи, в которых нет ничего нового»*2.
Крайне правые же, в свою очередь, как, в частности, британские независимые (в смысле независимые от ЕС) инкриминируют ему даже то, что он поддерживает Лиссабонский договор. Для них Договор – камень преткновения. По их мнению, он вбивает последний гвоздь в гроб европейской демократии. И сражаться надо как с Договором, так и с его высокопоставленными лоббистами*3.
Даже если эти критические оценки М.Баррозу и были когда-то верны, что вызывает сомнения, они явно относятся к другой эпохе, а, может, и к другой личности. Председатель Европейской Комиссии первого замеса, похоже, стал достоянием истории. Перед нами в Брюсселе предстал совершенно иной человек. Он выступал хорошо, твёрдо, без запинок, лишь изредка консультируясь с заготовленными для него шпаргалками. Он легко, естественно и непринуждённо переходил с французского на английский, и обратно. Он говорил свободно и доходчиво. Но стилистика, наверное, менее существенна. Что, конечно, намного важнее – М.Баррозу выступал уверенно и убеждённо.
Председатель Европейской Комиссии говорил настолько увлечённо и эмоционально (это качество за ним ранее вообще отрицалось), что заставлял поверить: речь идёт не о чём-то сиюминутном, не о дымовой завесе, которая всегда сопровождает избирательную кампанию, а о его сокровенных убеждениях. А это, согласитесь, меняет очень многое. В том, как он держался за кафедрой, в том, как общался с аудиторией, при желании, можно было ощутить ростки просыпающейся харизмы, пусть даже и очень слабые и пока беспомощные.
У меня потом была возможность проверить личные впечатления в беседах с коллегами и высокопоставленными чиновниками Европейской Комиссии и других институтов Европейского Союза. Некоторые из них мне сказали: «Чего же ты хочешь, португалец уже настолько «накатал» свою «презентацию», что бумажки ему не к чему. Он ведёт себя в большей степени как актёр на сцене, нежели официальное лицо. Ему сейчас позарез нужно добиться положительного эффекта. Его заботит не содержание сказанного, а то впечатление, которое он может произвести».
Однако было много и тех, кто поспешил со мной согласиться. Им тоже показалось, что за последнее время босс Европейской Комиссии сильно изменился. Он начал избирательную кампанию очень и очень давно, загодя. Необходимость ладить со всеми наложила отчётливый отпечаток на его действия и на его поведение. После того, как государства-члены, в конце концов, решились и высказались в его поддержку, после того, как он остался единственным кандидатом, М. Баррозу раскрылся с неожиданной стороны.
Причём, если бы у него были конкуренты, он от этого только бы выиграл. На их фоне он выглядел бы намного внушительнее и респектабельнее. Все смогли бы различить отличающие его достоинства и преимущества. Так, он легко бы разгромил нынешнего премьер-министра Франции Франсуа Фийона – поговаривали, что тот с радостью бы включился в соревнование за высокий пост, если бы его выдвинули. Никто не захотел бы получить во главе Европейской Комиссии ставленника Николя Саркози. К тому же сразу бы всплыло, что в своё время француз выступал против ратификации Маастрихтского договора, а для «правоверных евроэнтузиастов» – это анафема.
То же касается и гипотетической кандидатуры бывшего премьер-министра Бельгии Ги Верхофстадта. Последний считается приверженцем концепции более централизованного управления интеграционными процессами. Она в европейской среде сейчас не столь популярна, как когда-то. Напротив, М.Баррозу, искусно лавируя, создал себе реноме человека, который выступает за децентрализацию и деконцентрацию властных полномочий на уровне Союза. Он находится в мейнстриме. Подобных воззрений в настоящее время придерживается большинство политического класса в Европейском Союзе.
После того как М.Баррозу заручился поддержкой государств-членов, свидетельствуют мои собеседники, он сделался раскованнее. В его словах, в том, как он общается с окружающими, в его поступках всё более ощущается «поступь» лидера. В том, как он держится, заметно не только стремление слушать, но и убеждать. Он по-настоящему раскроет свой потенциал в последующие пять лет. У него и в рамках Европейского Союза, и на международной арене будут весьма прочные позиции.
Вы (имеются в виду политическая и экспертная элита России) сделаете колоссальную ошибку, если недооцените его возрастающее влияние. Если не проведёте водораздел между тем, как относились к нему когда-то, и теперь. Если не почувствуете разницу между М.Баррозу первого издания и М.Баррозу в новом исполнении, рассчитанном на период с 2009 по конец 2014 года.
Скорее ферзь, а не король или ладья на шахматной доске
Изменяющаяся стать нового старого председателя Европейской Комиссии очень интересна под углом зрения будущего расклада сил в Европейском Союзе. Сейчас он формально слуга государств-членов и зависим от институтов межправительственного сотрудничества – Европейского Совета и Совета ЕС, которые им командуют. В действительности он является единственным главой исполнительной власти, но теневым – скромным и услужливым. Меняющиеся председатели Европейского Совета и всей вертикали власти, над которой они номинально главенствуют, слишком быстро приходят и уходят. Таких политиков мирового масштаба, как Николя Саркози или Ангела Меркель, в ЕС до обидного, мало. Только Европейская Комиссия и её руководство обеспечивают постоянство и преемственность, стараясь, вместе с тем, не кичиться своим особым предназначением.
Лиссабонский договор серьёзно усиливает Европейский Союз, но и делает ситуацию гораздо более запутанной. В соответствии с ним у ЕС появляются аж четыре вполне реальных институциональных лидера.
Само собой разумеется, что им остаётся председатель Европейской Комиссии. Его прерогативы расширяются. Он получает полномочия полноценного главы кабинета.
Кроме того, подлинным лидером потенциально становится председатель Европейского Совета. Он избирается на два с половиной года с правом переизбрания на второй срок, т.е. на те же пять лет – это совершенно иной коленкор. Он обеспечивает деятельность Европейского Совета, отвечает за согласование позиций государств-членов и представляет Европейский Союз во внешних контактах на высшем уровне. Поскольку Европейский Совет является руководящей и направляющей политической силой Союза, лицо, концентрирующее эту силу в своих руках, потенциально обретает колоссальные рычаги влияния (заметим в скобках, правда, что не само влияние).
Гораздо более весомыми, чем раньше, становятся позиции председателя Европарламента. Это сейчас Европарламент не во всём балансирует властные полномочия институтов межправительственного сотрудничества и по ряду вопросов вообще отправляет лишь консультативные функции. Лиссабонский договор ставит его вровень с Советом ЕС. Новое законодательство во всех сферах деятельности ЕС, за редким исключением, будет приниматься только при участии Европарламента и в той редакции, с которой он соблаговолит согласиться. Расходование средств ЕС окажется полностью под его контролем. Европейская Комиссия станет от него зависимой ещё в большей степени. А если так, то претензии председателя Европарламента играть первую скрипку в наднациональном европейском концерте существенно возрастут.
Кроме того, у Европейского Союза появится свой полноценный министр иностранных дел вместо нынешнего Высокого представителя по общей внешней политике и политике безопасности, что в условиях ЕС будет значить неизмеримо больше, чем подобный же пост на национальном уровне. Он возглавит создаваемую централизованную европейскую дипломатическую службу. Ему будут переподчинены все дипломатические миссии Европейской Комиссии по всему Свету, которые и ныне уже успешно «подминают» под себя посольства и представительства крупнейших стран-членов ЕС. Он получит статус второго лица в Европейском Комиссии, реальное влияние которого будет определяться тем, что он подчиняется не только её председателю, но и напрямую Совету ЕС. А ведь он одновременно станет и бессменным председателем Совета ЕС в формате Совета министров иностранных дел государств-членов. Так что у него появится достаточно оснований претендовать на роль такого человека в ЕС, который станет олицетворять интеграционное объединение в целом, если и когда оно сумеет (может быть, с его помощью) заговорить одним голосом.
Хорошенькая головоломка. Такой она предстаёт по Лиссабонскому договору. На практике всё будет выглядеть ещё сложнее. Между всеми четырьмя головами ЕС (Россия в этом отношении остаётся далеко позади) будет поддерживаться постоянно меняющийся баланс сил. Он станет эволюционировать в зависимости от личных качеств четвёрки, их умения договариваться, той поддержки, на которую они будут опираться, от самых различных и порой случайных и неожиданных конъюнктурных моментов.
Но у М.Баррозу имеются несомненные преимущества. В его подчинении мощнейшая армия европейских чиновников, на которой держится интеграционное объединение. Он накопил колоссальный опыт практического управления интеграционными процессами. Он знает, на какие кнопки надо нажимать, за какие верёвочки дёргать. Он интуитивно чувствует, когда можно настоять на своём, а когда лучше отступить. Он лучше всех ориентируется в коридорах власти Европейского Союза. И с государствами-членами ЕС он научился ладить. Как никто.
И ещё. Не стоит забывать о том, что М. Баррозу на протяжении пяти лет заседал в «Группе восьми» и отнюдь не на приставном стуле. И в «Группе-20» он успел активно поучаствовать. Это многого стоит.
Поэтому к совету тех высокопоставленных чиновников Европейского Союза, которые ратуют за то, чтобы уже сейчас, когда всё только ещё решается, когда карты на ломберный столик ещё не легли, между руководством России и ЕС были установлены ровные доверительные отношения, вдвойне стоит прислушаться.
Основные ориентиры
Напрашивающиеся слова – а теперь от эмоций, от личных впечатлений перейдём к конкретике. Не получится. По той простой причине, что программные заявления М.Баррозу пропитаны эмоциями. Они направлены на то, чтобы вызывать эмоциональный отклик. Причём со стороны практически любой внутренней аудитории. Они составлены таким образом, чтобы каждый отыскал в них то, что ему подходит, то, что ему нравится. Их сверхзадача заключается в том, чтобы, познакомившись с ними, никто не остался равнодушным, никто не обманулся в своих ожиданиях. А для этого они должны быть предельно общими и декларативными.
Как раз такими они и получились. Чего стоит, например, такой пассаж, используемый М.Баррозу в качестве камертона: «Для Европы пробил час истины. Она должна ответить на критический вопрос. Хотим ли мы направлять, формировать глобализацию, отталкиваясь от наших ценностей и интересов – или мы уступим инициативу другим и согласимся с тем, что от них будет зависеть, как пойдут дела?»*4 Понятно, что на такой вопрос аудитория, составленная из европейских политиков, может дать только один ответ, естественно, утвердительный*5. Но для М.Баррозу и этого недостаточно. Он не хочет никаких экивоков. Он не оставляет ни малейшей возможности для колебаний. Он подталкивает их к правильному выбору, добавляя: «Или европейцы согласятся сообща принять этот вызов, или мы утратим какую-либо состоятельность». Сил, чтобы возглавить глобализацию, у ЕС достаточно. Интеграционное объединение располагает крупнейшим в мире внутренним рынком, накопило уникальный передовой опыт, в состоянии опереться на первоклассную управленческую машину. К этому набору осталось добавить только одно – политическую волю повести за собой остальных.
И в отношении лейтмотива предвыборных заявлений М.Баррозу не прогадал. К настоящему времени в Европейском Союзе буквально все «помешались» на идеи особости цивилизационного призвания европейских наций, их мессианской роли – на европейских ценностях. Как раз их действующий председатель Европейской Комиссии и сделал стержнем, на который нанизываются любые предлагаемые им аргументы и выбранная им логика обоснования приоритетов политического, экономического и социального развития. Ядром европейских ценностей он называет мирное развитие, свободу, справедливость и солидарность, а также культурное разнообразие*6. А их притягательность живописует такими словами: «Для моего поколения Европа была путеводной звездой свободы и демократии, самым настоящим воплощением политических и социальных прав, о которых мечтали все те, кто тогда всё ещё жили под унизительным игом диктатуры»*7.
Третьим по значению тезисом, искусно вплетённым португальским политиком в свои предвыборные заявления, является более весомая отдача европейского проекта, европейской интеграции для рядовых граждан Европейского Союза. Да, подчеркивает М.Баррозу, у ЕС мощная экономика. По торговому обороту ЕС не имеет себе равных. Он проводит вдумчивую ориентированную в будущее внутреннюю политику. Но этого недостаточно. Необходимо, чтобы всё, что им предпринимается, прямо работало на социальную стабильность, социальное сплочение, приносило пользу населению. Социальное измерение политики и экономики следует холить и лелеять. Социально ориентированную экономику нужно всемерно пестовать и развивать. Она должна заботиться о человека и служить ему.
Предвыборные заявления хорошо структурированы. М.Баррозу чётко отделяет краткосрочные задачи по выходу из экономического кризиса, которые, по его мнению, Европейский Союз должен решать в первую очередь, от долгосрочных целей, имеющих стратегический характер. Он даёт перечень основных проблем, с которыми сталкивается ЕС, и преимуществ, на которые он может опереться, преодолевая их. Наконец, в предвыборных заявлениях предложен общий набросок главных направлений внутренней и внешней политики, которые впоследствии будут облечены в конкретные действия и инициативы.
К естественным преимуществам ЕС М.Баррозу относит конгломерат самых разнообразных факторов. К их экономическому блоку он причисляет накопленные богатства, ёмкий внутренний рынок, единую валюту, мощную высокотехнологичную промышленность, конкурентоспособный рынок услуг, передовое сельскохозяйственное производство, высокую производительность труда, современную инфраструктуру.
К инновационному – растущие инвестиции в человеческий капитал, зарождение экономики, основанной на знаниях, стремительный переход от начальных форм устойчивого развития к новой «зелёной» экономике, потребляющей всё меньше сырья и энергии, плюс мировое технологическое лидерство.
К социальному блоку – социально ориентированную экономику, социальное сплочение, солидарность, европейскую социальную модель, превращающую социальный мир в инструмент ускоренных преобразований, экономического развития и конкурентоспособности.
К международному – сочетание открытой экономики, противостоящей протекционизму, с готовностью самым решительным образом защищать и отстаивать свои экономические интересы, продвигать свои ценности, добиваться трансляции вовне своих социальных, экологических, правовых и иных регулятивных стандартов, будь то в финансовой или любой другой области*8.
Главными проблемами, с которыми сталкивается ЕС и его государства-члены, М.Баррозу называет: 1/ низкие темпы экономического роста; 2/ безработицу; 3/ высокую затратность борьбы с изменением климата, бремя которой нужно разделить с другими странами, воспользовавшись одновременно генерируемыми ею колоссальными стимулами ускоренного технологического развития; 4/ угрозы внутренней безопасности, включая организованную преступность, международный терроризм, усиление экстремистских и националистических проявлений и т.д.; 5/ пропасть между простыми людьми и механизмами принятия политических решений*9.
Ведущими ориентирами стратегии развития на период до 2020 года, которая призвана сменить Лиссабонскую, если верить М.Баррозу, должны стать:
большая координация экономической политики между государствами-членами; помноженная на всемерное поощрение её большей эффективности;
создание миллионов новых рабочих мест при непременной ставке на большую гибкость рынка труда и постоянную переподготовку кадров;
создание современной финансовой системы, действующей под строгим контролем и по новым более жёстким правилам;
обеспечение подлинно мирового лидерства в борьбе с изменением климата за счёт наращивания, в том числе, технологического превосходства;
переход к максимально широкому использованию альтернативных источников энергии и достижение гарантированной энергетической безопасности;
адаптация к предстоящим социальным и демографическим изменениям;
усиление конкурентоспособности европейской экономики, реиндустриализация и экономическая модернизация на новой технологической базе;
подлинная революция в области научных исследований и внедрения новейших научных достижений и формирование общества, ориентированного на производство новых знаний;
совершенствование инновационной модели развития;
системная интеграция экономических мигрантов;
В предвыборных заявлениях, конечно же, в очередной раз делается заявка на превращение ЕС в ведущего мирового игрока. Набор предложений и ожиданий в этом плане хорошо известен. Любопытно то, как М.Баррозу расставляет по ранжиру тех, с кем ЕС намерен, согласно его видению, строить партнёрские отношения. На первое место он ставит страны, которые должны войти в пояс добрососедства, окружающий ЕС. Далее следуют члены Г-8 и Г-20. Не забывает он отдельно упомянуть и о быстро развивающихся рынках*11.
Много внимания М.Баррозу уделяет также институциональному строительству ЕС, в целом расширению институциональных возможностей интеграционного объединения.
Так что в предложенных им набросках стратегии развития ЕС на ближайшее десятилетие действительно говорится обо всём. И сравнительно системно.
Но у безбрежности и всеохватности предвыборной программы, помноженных на её чрезмерно общий характер и отсутствие конкретики, есть и оборотная сторона. Чтобы её показать сошлюсь на критиков М.Баррозу. Вот, например, какая характеристика давалась программе в передовице еженедельника, ориентированного в значительной степени на европейских парламентариев, ещё некоторое время назад*12.
Насмехаясь над М.Баррозу, безымянные авторы передовицы иронизировали: похоже, действующий председатель Европейской Комиссии черпал вдохновение не из работ Жана Моне, на которые он ссылается, а из нетленных творений Льюиса Кэрролла, который учил, что призы должны быть заготовлены для всех. Следуя этой доброй заповеди, продолжают зубоскалы, он «обещает практически всё практически всем в своих попытках заполучить поддержку Европарламента для избрания на второй срок».
Это сложно, ведь многочисленные политические формации, из которых состоит Европарламент, придерживаются самых разных убеждений, им нужны разные программы. Соответственно М.Баррозу не остаётся ничего другого, как предложить коктейль из общих слов и набивших оскомину клише. Он мог бы сделать смелый выбор в пользу серьёзной конкретной программы. Однако тогда он рисковал бы вызвать гнев и неудовольствие обойдённых им политических сил. Мастер политического лавирования на него не решился. Он предпочёл «посулить по чуть-чуть каждому». Как результат, из-за полного отсутствия конкретики, необходимых деталей и, как следствие, элементарной «честности», демонстрируемое им искусство политического дизайна вырождается во что-то невнятное и маловразумительное.
М.Баророзу всё время ссылается на европейские ценности и интересы, даже не пытаясь преодолеть внутренний разлад в ЕС по поводу того, в чём эти ценности и интересы состоят. Так, он призывает ЕС «вместе со своими партнёрами возглавить глобализацию». Но о том, кого ЕС должен выбрать себе в партнёры, и в чём заключается лидерство, он скромно умалчивает. Да и что это за лидерство, которое зависит от партнёров, – вопрошают ругатели М.Баррозу.
Предвыборные заявления – набор верно указанных горячих сюжетов, сложных проблем, которыми ЕС придётся заниматься. Но лишь назвать их и указать на то, что их придётся решать, явно недостаточно. А вот ответы на вопрос о том, как решать, в них было бы тщетно искать.
Кто же будет возражать против того, чтобы ЕС активно боролся с безработицей, углублял социальное измерение своей деятельности, оттачивал и совершенствовал европейскую модель. Но из того, что М.Баррозу говорит или распространяет в письменном виде, абсолютно не понятно, как при этом ЕС будет одновременно решать другие, не менее важные обозначенные им задачи – повышение конкурентоспособности европейской экономики и облегчение административной нагрузки, которая ложится на частный капитал.
Отсутствие реального содержания высшее должностное лицо ЕС пытается скрыть за трескотнёй слов о кризисе ценностей, угрозах, вызовах, тяжёлом выборе, моменте истины и т.д. Но таким образом создаётся лишь дымовая завеса, неспособная заполнить вакуум, ничего больше. Вместо нужных вещей его предвыборные заявления «до тошноты и отвращения» наполнены бесконечными заверениями в любви к Европе и шаманскими заклинаниями о более амбициозной, более самоуверенной, более политической Европе, Европе будущего.
То, что М.Баррозу избегает конкретики, заставляет его рисовать какую-то утопическую картинку того, какими ЕС и мир вокруг него должны быть. Он добросовестно перечисляет достоинства и преимущества ЕС, правильно приводит список проблем, с которыми ЕС сталкивается, делает верный вывод о том, что Союз преодолеет все эти трудности. Но все его рассуждения приобретают характер «заклинаний», поскольку как ему удастся провести тяжело груженый корабль ЕС через бурные воды испытаний в тихую гавань новых свершений, к берегам благоденствия, он не раскрывает.
Соответственно, за неимением другого, М.Баррозу пытается завоевать сердца, в данном случае депутатов Европарламента, прибегая к откровенной лести. Изложение предложенной им программы завершается утверждениями, что порукой успешного развития ЕС является самое тесное сотрудничество между Европейской Комиссией и Европарламентом, что они являются привилегированными партнёрами в продвижении европейского строительства и т.п. Но делаемые им реверансы в сторону Европарламента имеют очень уж простое объяснение: льстить институтам межправительственного сотрудничества ему нет никакой необходимости – Европейский Совет и так уже выдвинул его кандидатуру на второй срок.
Вывод, к которому подводят хулители М.Баррозу, – это не политические ориентиры, а «набор благих пожеланий», нужный только для одного: чтобы понравиться. «И Парламент, и Комиссия, – подчёркивают они, – заслуживают большего».
Вывод убийственный. Недостаток конкретики и многовекторность предвыборных заявлений схвачены точно. Однако в остальном всё это фельетон и злопыхательство, а не серьёзный анализ, которого заслуживает предложенное новым старым председателем Европейской Комиссии видение развития Европейского Союза, над воплощением в жизнь которого он в дальнейшем будет работать.
Игра в поддавки, или белые жертвуют фигуру и выигрывают
Таким образом, программным заявлениям М.Баррозу не откажешь в целостности. В них есть стержень. Они не содержат ответа на то, как он собирается достичь намечаемых целей. Но сами эти цели излагаются им достаточно внятно. Пусть и сугубо в розовых тонах. Ну, да это и понятно – всё же речь идёт о предвыборной стратегии, а не будущих Белых и Зелёных книгах, написанием которых Европейская Комиссия займётся на следующем этапе.
Вместе с тем, в программных заявлениях М.Баррозу очень много политической риторики. Они насыщены реверансами в пользу Европейского Союза и европейских народов, восхвалением их успехов и свершений. Они переполнены лозунгами и заверениями, которые можно было бы, в принципе, приписать самым разнообразным и любым европейским политикам.
Но ведь предвыборные речи для того и служат, чтобы создавать впечатление, будто наброском планов, выносимым на обсуждение, охватывается абсолютно всё, и в то же время не особенно связывать себе руки в будущем. Это ещё раз подтвердил предвыборный торг, на который с удовольствием и знанием дела (не впервой) пошёл М.Баррозу, встречаясь перед решающим голосованием с фракциями Европарламента.
Так, европейским социалистам, либералам и зелёным он пообещал ещё больше внимания уделить борьбе с безработицей и социальному измерению интеграции. В частности он заверил их в том, что проследит за устраивающей левых интерпретацией известной директивы 1999 года, остро критикуемой профсоюзами за то, что она якобы поощряет предпринимателей нанимать иностранных рабочих и платить им более низкую заработную плату*13.
Кроме того, он попытался настроить их в свою пользу демонстрацией согласия с тем, что на посту будущего постоянного председателя Европейского Совета и/или министра иностранных дел ЕС желательно иметь ставленника (ов) левоцентристских сил.
Не остался глух он и к «пожеланиям» руководителя группы социалистов и демократов Мартина Шульца о более жёстком регулировании финансовых рынков и скорейшей разработке рамочного законодательства об особом правовом статусе предоставления услуг, отвечающих общественным нуждам.
Либералам во главе с Ги Верхофстадтом он посулил разделить портфель комиссара, отвечающего за вопросы правосудия, свободы и безопасности между двумя будущими членами Европейской Комиссии нового состава с тем, чтобы назначить одного из них комиссаром по правам человека и правосудию, а второго – комиссаром внутренних дел, т.е. по вопросам безопасности. Такой шаг вполне созвучен требованиям либералов предусмотреть в рамках Европейской Комиссии пост комиссара по правам человека. По их замыслу, он должен будет обеспечить более последовательные защиту и продвижение прав человека на уровне ЕС и уделить адекватное внимание правам беженцев и защите персональных данных*14.
Подобные обещания М.Баррозу вполне может раздавать, поскольку после избрания он сразу же приступит к формированию нового состава Комиссии из национальных назначенцев, раскладыванию пасьянса из тасуемых «министерских» портфелей и распределению их между комиссарами от стран-членов по согласованию с 27 столицами.
Латвия, скорее всего, вновь предложит Андриса Пибалгса (Andris Piebalgs), чтобы ей не всучили пост комиссара по мультилингвизму*15.
Литва надеется, несмотря на то, что от неё вместо Дали Грибаускайте будет Альгирдас Шемета, сохранить за собой заведование бюджетными вопросами.
Словения, переподтверждая Янеша Поточника, рассчитывает зарезервировать за собой не менее солидный портфель, нежели тот, который у неё уже был раньше, – комиссара по науке и исследованиям.
Люксембург планирует Вивиан Рединг аж на третий срок. Премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер хотел бы получить для неё портфель комиссара по конкуренции или по внутреннему рынку, на худой конец, – расширенные полномочия комиссара по информационному обществу и СМИ. Скорее всего, в её ведение дополнительно передадут вопросы авторских прав (в связи с обозначенными ею планами законодательно облегчить оцифровку книг), которые сейчас входят в компетенцию комиссара по внутреннему рынку. За первыми двумя портфелями начали охоту крупнейшие страны ЕС. М.Баррозу сыграет на том, что Люксембургу с ними сложно будет тягаться.
Кого выдвинут Германия или Греция можно будет понять только по результатам предстоящих парламентских выборов.
Если чехи ещё дальше перенесут свои выборы, затянут с ними и провалят скорейшее вступление в силу Лиссабонского договора, заставляя тем самым сократить численный состав Европейской Комиссии, их самих в первую очередь постараются лишить комиссарского поста.
Наиболее сложную загадку загадали всем англичане. Они готовятся побороться за то, чтобы Криса Паттена, уже отвечавшего с 1999 по 2004 годы за внешнюю деятельность Европейского сообщества, избрали министром иностранных дел ЕС и заместителем председателя Европейской Комиссии, не отказываясь одновременно от планов поддержать кандидатуру Тони Блэра на пост постоянного председателя Европейского Совета. Но им придётся выбирать: либо один пост, либо другой. Совмещения остальные страны ЕС не допустят.
Так что у М.Баррозу в ближайшее время хлопот будет предостаточно. Но структуру будущего «правительства» ЕС в соответствии с тем, что ему пришлось пообещать политическим фракциям Европарламента, он обязательно поменяет. Займётся и перераспределением полномочий среди генеральных директоратов. Так, согласно предварительным наметкам, из генерального директората по внутреннему рынку он планирует выделить департамент по финансовым услугам. На базе генерального директората по транспорту и энергетике – создать два: по транспорту и энергетике, передав в ведение последнего проблематику борьбы с изменением климата, предложив Германии возглавить это направление на уровне Комиссии и зарезервировав за ней пока ещё не существующий пост комиссара по энергетике и борьбе с изменением климата.
Вот с выполнением других обещаний будет намного сложнее.
© Марк ЭНТИН,
заведующий кафедрой Жана Моне,
д.ю.н., профессор,
директор Европейского учебного института
при МГИМО (У) МИД России
Москва – Брюссель – Страсбург
*1 Статья подготовлена при поддержке РГНФ для сентябрьского номера Вестника ИНИОН.
*2 Цитируется по: Tony BARBER. Barroso Tested Ahead of Vote for Second Term // Financial Times Europe, September 10, 2009. – P. 3.
*4 Здесь и далее цитируется по предвыборному документу М.Баррозу «Политические ориентиры для последующей Комиссии», разосланному от его имени всем депутатам Европарламента и вывешенному на его сайте 3 сентября с.г.: “Orientations politiques pour la prochaine Commission”. – P. 1.
*5 Перепевы сходной постановки вопроса см.: Ibid. – P. 12.
*12 См.: Comment. Guidelines – or Empty Promises? // European Voice, September 10, 2009. – P. 8.
*13 См. Tony BARBER. European Commission President in Election Plea to Socialist MEPs // Financial Times Europe, September 10, 2009. – P. 1.
*14 См. Simon TAYLOR. Parliament Prolongs Pressure on Barroso // European Voice, September 10, 2009. – P. 1.
*15 Здесь и далее см. подробнее: Entre nous. The Portfolio Merry-Go-Round // European Voice, September 10, 2009. – P. 27.