Современные приоритеты внешней политики Италии
Несколько внутренних и внешних обстоятельств поставили вопросы внешней политики в центр внимания правящей элиты и экспертного сообщества Италии. Обратим внимание на важнейшие из них.
Прежде всего, это приход к власти левоцентристского правительства Маттео Ренци, который провозгласил радикальные изменения в области внутренней и внешней политики. Никто не даст гарантий относительно реальной осуществимости реформ «новой волны» молодого политика*1. Итальянские аналитики отмечают, что, прежде всего, М.Ренци необходимо завоевать доверие в стране и за рубежом*2. Другим обстоятельством является то, что во второй половине 2014 года к Италии переходят председательские полномочия в ЕС. И вполне возможно, что именно М.Ренци будет определять внешнеполитические приоритеты ЕС на период полномочий. Следует также учитывать, что он обновил внешнеполитическое ведомство, предложив на пост министра иностранных дел 40-летнюю Федерику Могерини, чей опыт внешнеполитической деятельности ограничивается руководством отделом международных отношений партии «Левая Демократия» (DS), взаимоотношениями с коллегами из европейских лево-демократических партий и американскими демократами.
25 апреля министр Ф.Могерини записала в своем блоге: «Сегодня состоялся долгий разговор с Государственным секретарем США Джоном Керри относительно кризиса на Украине и в связи с телефонным обменом мнениями с членами G7». Руководители внешнеполитических ведомств выразили озабоченность обострением ситуации, подтвердили важность соблюдения Женевских соглашений от 17 апреля 2014 года и проведения президентских выборов 25 мая. Ф.Могерини заявила о поддержке новых санкций против России «в связи с ухудшением ситуации» в регионе. Кроме того они обсудили положение в Сирии и мирный процесс на Ближнем Востоке. Стороны договорились о продолжении контактов и «строгой координации действий, как это имеет место вплоть до сегодняшнего дня»*3. События на Украине и пакет взаимоотношений с Россией уже считаются одним из приоритетов внешней политики Европейского Союза.
Итальянское экспертное сообщество разрабатывает предложения для политического руководства, учитывающие возможную корректировку внешней политики. Однако не следует прогнозировать кардинальные изменения. Президент Италии Дж.Наполитано отмечает, что, начиная с декабря 1977 года, когда парламентские партии достигли «национальной солидарности», основой итальянской внешней политики является «участие в Атлантическом союзе и взятые на себя обязательства Сообщества». Естественно, продолжил президент республики, это «не исключает возможности различий и разнообразия взглядов на отдельные конкретные выборы во внешней политике»*4.
Рассмотрим аналитическую деятельность некоторых экспертных сообществ, представляющих результаты своей исследовательской работы президенту, парламентариям и правительству Итальянской Республики. В фокусе нашего внимания - исследования Института международных отношений*5, Института исследований международной политики*6, Центра высших исследований обороны*7, Центра исследований международной политики*8, Центра международных исследований*9.
В качестве опорного документа мы используем доклад, подготовленный экспертами ИМО (IAI) под названием «Выбрать, чтобы опереться. Резюме и рекомендации Доклада о внешней политике Италии издания 2014 года»*10. Над докладом работала большая группа итальянских экспертов*11. «Резюме» предваряет ежегодную публикацию аналитического тома «Внешняя политика Италии», издающегося с 1972 года совместно с Институтом исследований международной политики (ISPI)*12. Издание 2014 года ожидается в ближайшее время.
Аналитики отмечают, что в 2014 году внешняя политика Италии будет по прежнему находиться в центре вызовов со стороны мирового и европейского кризисов. Внутренние структуры ЕС пребывают в состоянии неопределенности и эта ситуация усугубляется. Это создает питательную среду для формирования центробежных тенденций в ЕС, активизации популистских и антиевропейских сил. Наряду с этими факторами подорвать систему европейской безопасности может возникшая из-за Украины напряженность в отношениях с Россией. Вызывает озабоченность положение на южном периметре ЕС, где, за исключением Туниса, «арабская весна» не привела к политической стабильности Средиземноморского региона. Продолжается гражданская война в Сирии, неясной остается ситуация с ядерной программой Ирана, неурегулирован израильско-палестинский конфликт. Сложным остается глобальный контекст мировой политики. Не снижается напряженность в Азиатско-Тихоокеанском регионе. С определенными трудностями сталкивается реформа глобального управления, испытывающая давление со стороны наступающей многополярности и изменяющегося баланса сил между различными странами.
Эксперты отмечают, что по сравнению с 2011 годом, когда Италия стояла на грани финансового коллапса, финансовая и экономическая ситуация улучшилась, несмотря на ожесточенное сопротивление реформам внутри страны, в т.ч. со стороны правящего класса. Тем не менее, продолжает отсутствовать четкое осознание пути, по которому движется Италия. Это не только провоцирует недоверие в общественной среде, но и сужает пространство действий страны на международной арене. Недавно Европейская Комиссия констатировала, что Италия «страдает от чрезмерных макроэкономических дисбалансов, которые ставят под угрозу функционирование экономического и валютного союза»*13. Аналитики отмечают «очень высокий риск падения вследствие хрупкой банковской системы и взрывоопасных долговых обязательств»*14.
Эксперты полагают, что правительство М.Ренци не должно рассчитывать на пересмотр установленного Евросоюзом контроля за бюджетом, дефицитом, налоговой политикой и балансом общественных расходов стран-членов ЕС. Они считают контрпродуктивным отказ от обязательств, взятых на себя предшествующим правительством. Новое правительство не должно провоцировать действия, которые могут привести к усилению противоречий и напряженности между членами ЕС. Политическое пространство в Европейском Союзе и без того является неспокойным в связи с возможным референдумом в Великобритании относительно членства в ЕС, фрагментационными процессами в той же Великобритании и в Испании, ростом влияния партий, занимающих евроскептические позиции, сложностями в перезапуске традиционного франко-германского «мотора». Однако это не означает, что Италия ограничена в своих возможностях ведения переговоров с руководящими органами ЕС. Для достижения успеха руководство Италии должно учитывать полный контекст политики ЕС, т.е. выдвигать свои инициативы, которые были бы направлены на экономический рост и сокращение дефицита бюджета. Если Италия выйдет на уровень осуществления эффективных реформ, то у нее будут неплохие шансы добиться успеха в переговорах с Европейской Комиссией. Таким образом, представляется возможным отвоевать послабления в контроле Брюсселя за бюджетом Италии в обмен на реформы*15.
Аналитики полагают, что Италия для восстановления доверия Брюсселя может использовать три основных аргумента. Первым является последовательное исполнение солидарной роли Италии как европейского государства. Они считают малопродуктивным для Италии «стучать кулаком по столу». Это может привести, в конечном счете, к маргинализации или даже к изоляции Рима.
Второй аргумент связан с исполнением активной роли в европейской дипломатической игре, установлении новых связей и союзов. Франко-германская ось переживает не лучшие времена, но трудно представить себе, кто ей сможет создать альтернативу. Вместо того, чтобы искать себя в альтернативных блоках, Италия должна использовать в своих интересах «переменчивую геометрию политических конвергенций», которая характеризует расширяющийся Европейский Союз до 28 членов. К примеру, как это случилось в июне 2012 года, когда правительству М.Монти удалось поднять международный престиж страны, последовательно отстаивая программу прямых монетарных операций (Outright Monetary Transactions, OMT)*16.
Председательство Италии в Европейском Союзе должно быть использовано для привлечения национального общественного мнения к европейской повестке и продвижения национальных интересов на европейском уровне*17. На период полномочий Италии приходится смена практически всех должностей в ЕС, поскольку после майских выборов 2014 года реальные изменения начнутся только с сентября. Одна из важнейших задач Рима - гарантировать преемственность и обеспечить бесконфликтное функционирование институтов ЕС в связи с новыми реалиями. Кроме того, на этот период приходится завершение реформы экономического управления, включая банковский союз. С этим связана задача правительства Италии реформировать внутренний рынок с оглядкой на программу, предложенную Европейской Комиссией и Трансатлантическим торговым и инвестиционным партнерством (Transatlantic Trade and Investment Partnership, Ttip)*18.
24-25 марта 2014 года в Риме состоялась встреча экспертов с целью выработки рекомендаций для предстоящего председательства Италии в ЕС*19. Было предложено добиваться более эффективного экономического управления в ЕС; продвигать новые меры по созданию рабочих мест; найти прагматичные ответы на украинский кризис и на его последствия в рамках Политики добрососедства (European Neighbourhood Policy); определить будущее Общей политики обороны и безопасности) (Common Security and Defence Policy, CSDP); добиваться реформы иммиграционной политики ЕС; повысить эффективность и легитимность управления ЕС*20.
Аналитики рассчитывают, что председательство Италии может способствовать улучшению внутренней безопасности и развитию правового сотрудничества в свете предложений, выдвинутых Еврокомиссией в 2009 г. в Стокгольмской программе «За пространство свободы, безопасности и справедливости»*21.
План действий, предложенный Стокгольмской программой, предусматривает меры, которые будут приняты Европейской Комиссией в период с 2010 по 2014 годы в области свободы, безопасности и правосудия. Среди них меры в области свободы передвижения, судебного сотрудничества в случае возникновения внутриевропейских трансграничных споров, а также консульской защиты граждан ЕС, находящихся в третьих странах. Относительно иммиграции предполагается введение директивы об условиях въезда и пребывания граждан третьих стран на сезонный период. Также предполагается автоматизировать систему пересечения границ шенгенской зоны. Что касается рассмотрения вопросов о предоставлении убежища на территории ЕС, то Стокгольмская программа предусматривает введение унифицированной системы рассмотрения заявлений. Кроме того, запланировано введение ряда положений, касающихся судебного сотрудничества по гражданским делам, свободного передвижения лиц в пределах ЕС, к которым относится взаимное признание документов гражданского состояния (браки, разводы и т.п.)*22.
Датой завершения работы над Стокгольмской программой обозначен конец 2014 года. Италия имеет возможность сыграть ведущую роль во внесении поправок, делающих иммиграционные законы более эффективными.
В этот период Рим может проявить себя в областях реформирования экономического управления в ЕС, в переговорах с Великобританией о «перезагрузке» ее отношений с ЕС после парламентских выборов 2015 года. Тем самым сыграть положительную роль в восстановлении равновесия институциональной системы ЕС.
Итальянские аналитики большое внимание уделяют перспективам внешней политике в связи с «украинским кризисом». Некоторые из них обращают внимание, что формулировка в документе «Европейская стратегия в области безопасности» от 2003 года безнадежно устарела. Документ начинается словами: «Европа никогда еще не была столь процветающей, безопасной и свободной»*23. В Италии полагают, что дальнейшее развитие украинского кризиса не только подвергает опасности систему европейской безопасности, но даже выходит за ее пределы, оказывая дестабилизирующее влияние на основы мировой системы безопасности, сложившейся после окончания «холодной войны». Это касается режима контроля над вооружениями, диалога с Москвой по линии Совета НАТО-Россия, роли ОБСЕ в области безопасности и прав человека, совместного преодоления кризисов на континенте*24.
В этой ситуации Рим не может отходить от согласованной евросоюзовской линии поведения в отношении России. Вместе с тем, аналитикам представляется ошибочной линия поведения в отношении Москвы, основанная только на устрашении и сдерживании попыток внешней экспансии. Необходимо учитывать, что значительная часть российского истеблишмента жизненно заинтересована в сохранении экономического сотрудничества с Западом. Отсутствие весомых союзников чревато риском растущей международной изоляции. В долгосрочном плане может привести к структурной слабости государства, к утрате контроля над приграничными территориями. В связи с этим необходимо все время держать открытой дверь к возобновлению экономического и политико-стратегического сотрудничества. Стратегия в отношении России должна включать поиск взаимовыгодных соглашений в отношении приграничных территорий. В связи с этим должно последовать переосмысление политики Восточного партнерства, сотрудничества со странами Восточной Европы и Кавказа*25.
На первом плане итальянской внешней политики остается вопрос о разделении трансатлантической солидарности и бремени в рамках НАТО и ЕС. Итальянские двусторонние инициативы в отношении стран Восточной Европы и России должны осуществляться в европейском и трансатлантическом контексте. В противном случае они не только будут неэффективными, но и могут привести к изолированию от союзников и партнеров*26.
Это не исключает выстраивания особых интересов Италии в отношении Западных Балкан, Южного и Восточного Средиземноморья, активной работы в рамках Транс-Атлантического торгового и инвестиционного партнерства (Ttip), европейско-африканского сотрудничества в области безопасности и развития, Европейско-азиатского партнерства (ASEM)*27. Особенно проявляются итальянские внешнеполитические интересы в Средиземноморье. Однако сегодня отсутствуют объективные предпосылки для новых инициатив, считают аналитики.
Последствия «Арабской весны» или «Арабского пробуждения» стали одним из приоритетных объектов «переосмысления» итальянским экспертным сообществом политики ЕС в Южном Средиземноморье. Более-менее согласованный вывод экспертов можно свести к оценке Барселонского процесса*28 и других последующих проектов ЕС, например, Союз для Средиземноморья*29, Европейская политика добрососедства*30, «Партнерство для демократии и общего процветания в Южном Средиземноморье» *31, как не достигших намеченных целей*32.
Североафриканские партнеры зачастую понимают средиземноморский диалог в рамках исторического долга богатых государств на оказание прямой помощи для преодоления бедности и поддержки самых нищих слоев населения. Они продолжают жаловаться на неравные условия конкуренции и нерешенные вопросы доступа продукции бедных стран на емкий рынок благополучного Евросоюза. Реформы в странах Магриба оказались непоследовательными и не привели к запланированной стабильности. Социальная и политическая стабильность не достигнуты, о чем свидетельствуют политические кризисы, охватившие значительную часть арабских государств в 2011 году. Зоны свободной торговли фактически не созданы. Сохраняется значительный дефицит доверия между ЕС и отдельными странами Южного Средиземноморья, особенно после интервенции в Ливии*33.
На протяжении последних десяти лет через финансовый инструмент ЕС для потребностей Средиземноморского региона было израсходовано значительно больше средств, чем на всю восточную политику ЕС. В утвержденном бюджете ЕС для сотрудничества в бассейне Средиземноморья на период с 2007-го по 2013 год выделено 16 млрд. евро, что превышает сумму, предназначенную всем восточным соседям (включая Украину) вместе взятым в рамках «Инструмента европейского соседства и партнерства» (ENPI). Еще больше тратят США на помощь государствам Средиземноморского региона*34. Представители ЕС, в свою очередь, подчеркивают неэффективность управления в странах-реципиентах, небрежное использование, а то и хищение международной помощи, непреодолимую коррупцию, необходимость борьбы с нелегальной миграцией.
Озабоченность в Италии вызывает уклонение лидеров ряда североафриканских стран от согласования политики в отношении нелегальной иммиграции, прежде всего, это касается Ливии, Туниса и Марокко.
Итальянское руководство разработало дорогостоящую программу «Маре Нострум» (Mare Nostrum), которая предусматривает военно-полицейские меры по предотвращению нелегальной иммиграции посредством усиления контроля за североафриканскими морскими водами. Расходы могут составить до 12 миллионов евро в месяц*35. Кроме финансовой части проблема иммиграции имеет гуманитарную и международно-правовую составляющие. Как отмечает в газете «Соле — 24 оре» Карима Муаль, «названная военной и гуманитарной операция в реальности является немного гуманитарной и чрезмерно военной»*36.
Многие в регионе воспринимают предложенный Европой союз как навязывание искусственной идентичности, не связанной ни с цивилизационными, ни с геополитическими, ни с социокультурными факторами. Европейская политика «хорошего управления» (good governance), насаждения демократических институтов рассматривается как враждебная историческим традициям арабских стран. В странах Магриба отрицается общность средиземноморской культуры и подчеркивается, что они относятся к арабскому миру. Развитию средиземноморского диалога препятствует нерешенный палестино-израильский конфликт, который время от времени блокирует европейско-средиземноморские мероприятия*37.
Итальянские эксперты считают, что «продвижение демократии должно оставаться стратегической задачей внешней политики западных держав, однако оно не должно занимать в этой политике центральное место, как это было до 2011 года». «Вместо этого должен преобладать более прагматичный подход, основанный на политике, которая предлагает большие возможности арабам, особенно путем более интенсивных культурных обменов и большей открытости в теме миграции»*38. Среди наиболее привилегированных и ответственных отношений выделена политика Италии в отношении Ливии. Аналитики прогнозируют более активную итальянскую внешнюю политику, как в рамках Общей внешней политики и политики безопасности ЕС*39, так и двустороннюю, в направлении Сирии, Турции, Ирана, Кипра.
Что касается совершенствования правовой системы, то прогнозируется дальнейшая работа над приведением итальянского права к международным нормам, к примеру, в части деятельности Европейского суда по правам человека*40. До сих пор миграционная политика занимала второстепенное место в деятельности правительства, которое через Брюссель будет обязано более настойчиво лоббировать собственные интересы относительно патрулирования морских границ. Правительство должно добиваться на уровне ЕС «ренационализации» европейской политики в области миграции и мобильности*41.
Аналитики выражают озабоченность сохраняющимся торговым дисбалансом в отношениях с Китаем. Новым объектом озабоченности Рима становится усиление китайского влияния в Центральной и Восточной Европе, которое затрагивает непосредственные итальянские интересы.
Что касается роли Италии в глобальном управлении, то аналитики отмечают устойчивое стремление ее руководства находиться в «головной группе». Фундаментальным для страны является последовательность ее поведения и соблюдение взятых на себя многочисленных обязательств в рамках глобальных инициатив.
Эксперты полагают, что новые международные вызовы и угрозы, изменения в военно-теоретической и в военно-технических областях делают необходимым внесение изменений в концепцию обороны и безопасности. Основы итальянской политики в области безопасности и обороны были изложены в «Белой книге», которая не обновлялась с 2002 года*42. В связи с этим предлагаемые изменения должны затронуть «национальную модель интервенций», в т.ч. вписанную в международное право, которая до сих пор прикрывается неубедительными концепциями «миротворческих операций», «ползучих операций» (mission creeping), «принуждение к миру» (peace enforcing)*43.
В декабре 2012 года в библиотеке Сената была представлена коллективная монография под названием «Использование силы и легитимная оборона в современном международном праве» под редакцией известных специалистов в области международного права А.Ланчотти и А.Танци*44. Исследование имеет важный практический интерес для совершенствования международно-правовых вопросов в связи с современными военными вызовами.
Основные направления военно-технического развития итальянских вооруженных сил обоснованы в документе «Новая стратегическая концепция» Генерального штаба обороны, принятом в 2005 году*45. В ее основу положено достижение технологического превосходства над условным противником, прежде всего, в области «сетевых войн» и внедрения операционных систем ведения войны (NCW/NEC)*46.
В 2010 году министерство обороны подписало контракт с компанией SELEX Sistemi Integrati, входящей в концерн Finmeccanica, о поставках итальянским вооруженным силам цифровых систем в рамках проекта Forza NEC (Network Enabled Capability)*47. Программа рассчитана на 25 лет и ее общая стоимость составляет 22 миллиарда евро*48. Амбициозная военная программа бросает вызов национальной промышленности, без технологического переоснащения которой и инновационных логистических решений, план невыполним*49.
Критически оценивают аналитики место Италии на международных рынках инвестиций, указывая на недостаточную политическую поддержку «интернационализации» итальянского бизнеса и инвестиций государством. Ситуация начала меняться к лучшему в 2013 году. Основным промоутером «интернационализации» стало министерство иностранных дел. По поручению главы правительства оно разработало в конце 2013 года совместно с министерством экономики проект закона «Предназначение Италии» (Destinazione Italia), который 21 февраля 2014 года был подписан президентом республики Дж. Наполитано*50. Лейтмотив документа – «Италия может получить большие преимущества от глобализации», «Открыться глобализации не означает только продвигать Италию в мир, экспортируя наши товары и инвестируя в новые рынки, но означает также продвигать мир в Италию». На правительственном портале открыт специальный сайт, цель которого - пропаганда и продвижение основных положений закона, установлена «прямая линия»*51.
Основные направления Закона можно обобщить следующим образом: государственная поддержка предприятий, находящихся в стадии пуска или уже работающих в инновационных областях; выделение фондов для внедрения цифровых технологий на малых и средних предприятиях и переподготовки персонала; выделение специальных фондов, кредитов или предоставление налоговых льгот тем предприятиям, которые инвестируют в инновации; создание условий для стимулирования развития возобновляемой энергетики; предоставление фондов для выкупа самими работниками кризисных предприятий и создание ими кооперативов. И даже такие своеобразные пункты, как запрет повышать акцизы на пиво и предоставление студентам 19% скидки на приобретение книг*52.
Естественно, итальянские аналитики поднимают вопрос относительно энергетической зависимости Италии от поставок газа из России. Украинские события усилили дискуссии о поиске альтернативных источников. Определенные надежды на ослабление этой зависимости они возлагают на Транс-Адриатический газопровод (Tap), по которому газ из Азербайджана будет поступать в Пулью, одну из слаборазвитых итальянских областей.
Институт международных отношений (IAI) провел в течение двух лет с десяток конференций и выпустил примерно столько же аналитических материалов, обращенных непосредственно к энергетической и политической ситуации в Азербайджане и его связям с ЕС. Реализация проекта Транс-Адриатического газопровода рассматривается как «важнейший успех внешней политики» Италии. Аналитики отмечают, что установление нового энергетического коридора является не конечным пунктом прибытия, но основой сотрудничества, которое распространяется за пределы Каспийского моря и Турции, на Северную Африку и Восточное Средиземноморье, где существуют новые энергетические возможности, включая Кипр, Израиль, Ливан. В целях обеспечения энергетической безопасности Италия должна расширять сотрудничество с Ираном. В рамках ЕС итальянское правительство должно активно улучшать европейское управление энергетикой, развитие механизмов солидарной политики ЕС в случае возникновения осложнений с поставщиками энергоресурсов*53.
29 апреля 2014 года ИМО (IAI) опубликовал аналитический доклад под названием «Южный газовый коридор: Линия жизни для Европы?»*54. По заказу ИМО доклад подготовил директор американского Евразийского центра Д.Коранаи*55. Его основной тезис сводится к тому, что украинский кризис должен подвигнуть ЕС к ускоренной разработке альтернативных каналов доступа к энергоресурсам, включая регион Каспия и Центральной Азии. По мнению Д. Коронаи, главным вызовом проекту Южного газового коридора может стать высокий потенциал конфликтности в Центральной Азии и на Кавказе, вызванный нерешенностью нагорно-карабахской проблемы, конкуренцией с Китаем и большими возможностями у России при желании дезорганизовать регионы по украинскому образцу*56.
В конце марта 2014 года европейские лидеры обсудили вопрос о сокращении энергозависимости от России и поручили Европейской Комиссии разработать до конца июня 2014 года конкретный план мероприятий.
Приглашение американского эксперта ничуть не умаляет высокий уровень кавказских и турецких исследований, осуществляемых итальянскими специалистами. В этом я убедился, участвуя в декабре 2013 года в конференции в Университете Триеста (Гориция) совместно с Ф. Л. Грасси из Римского университета «Ла Сапиенца» и М. Ди Лиддио, представлявшего Центр международных исследований (Ce.S.I). Оценивая последствия охлаждения отношений между Россией и ЕС, М. Ди Лиддио обращает внимание на «главные риски, связанные с возможностью прерывания поставок газа в Европу». Он призывает использовать имеющиеся дипломатические инструменты для нормализации обстановки в связи с украинским кризисом*57. Выступая 17 апреля 2014 года по Radio Citta ', М. Ди Лиддио обратил внимание на естественное происхождение пророссийских движений в Восточной Украине, отметив, что федерализация Украины находится в русле намерений Москвы сдержать вступление западного соседа в европейские структуры. Присоединение Крыма он увязал с усилением военно-геополитической роли России в Средиземноморье и на Ближнем Востоке.
Подведем итоги. Никто из аналитиков не ставит под сомнение базовую внешнеполитическую константу, а именно «участие в Атлантическом союзе и взятые на себя обязательства Сообщества» (Дж. Наполитано).
Вместе с тем, как отмечается в одном из аналитических докладов, Римом «традиционно индивидуализируются три различные модели реализации итальянской внешней политики: а. Ассиметричный союз; б. Двусторонняя автономия; в. Активная многосторонность». Авторы доклада считают прагматичным использование во внешней политике т.н. центростремительного «левантийского подхода». «В действительности, представляется, что итальянская внешняя политика движется по определенному кругу между тремя точками, удаляясь от той или другой, она меняет свои характеристики»*58.
Внешнеполитическая программа, увязанная с экономическими, миграционными, военными вопросами была сформирована до прихода М. Ренци к власти. Италия открыто артикулирует и отстаивает свои внешнеполитические интересы в Средиземноморье и на Балканах. Обеспечение энергетической, миграционной и международной безопасности определяют ее восточный вектор политики, от Ближнего Востока до Центральной Азии.
Исходя из этого, эксперты формулируют две основные внешнеполитические задачи для Италии. Первая: последовательно реализуя внутренние реформы, восстановить международное доверие к Италии. Вторая сводится к обновлению общей внешнеполитической стратегии, учитывающей новые европейские и международные вызовы. Прежде всего, речь идет о существенном пересмотре миграционной и оборонительной политики. В обмен на реализацию конкретных реформ Италия рассчитывает на налоговые послабления со стороны Брюсселя.
Можно прогнозировать, что период предстоящего председательства Италии в ЕС будет использован дипломатией Рима для достижения обозначенных целей. Одну из них подчеркнула министр иностранных дел Ф. Могерини 8 мая 2014 года. «В предстоящие недели председательства Италии в июле я совершу поездку во все столицы Западных Балкан, чтобы подать конкретный сигнал наших обязательств, которые будут не только итальянскими, но и всего ЕС»*59. В первые майские дни глава МИД выразила свою позицию по ситуации в Ливии, Египте, Украине, на Ближнем Востоке.
Италия была и остается важным актором современной мировой политики, активно участвующим в коллективном обеспечении международной безопасности и использующим международную конъюнктуру для обеспечения собственных интересов.
Валерий МИХАЙЛЕНКО,
Уральский федеральный университет
*1 Его предшественник Энрико Летта отвел правительству Ренци не более шести месяцев политической жизни.
*2 Scegliere per contare. Sintesi e raccomandazioni del Rapporto sulla politica estera italiana edizione 2014/ a cura dell'Istituto Affari Internazionali (IAI). Documenti. IAI 14 | 06 - Aprile 2014, р. 3. Документ датирован 16 апреля 2014 г.
*4 Napolitano G. L' Italia e la politica internazionale// Affari Esteri. Autunno 2013, N 172, p. 465. Речь Президента Республики Джорджо Наполитано в Милане 16 февраля 2013 года в Институте исследований мировой политики (ISPI).
*5 Istituto Affari Internazionali (IAI) – основан в 1965 году по инициативе А. Спинелли, политика, одного из теоретиков европейского единства.
*6 Istituto di Studi Politici Internazionali (ISPI) – основан в 1933 г. в Милане, один из старейших в Италии центров изучения мировой политики.
*7 Centro Alti Studi per la Difesa (CASD) – структура при Генеральном штабе обороны Италии.
*8 Centro Studi di Politica Internazionale (CESPI) – основан в 1985 г. как независимый центр, занимающийся вопросами внешней политики и международных отношений. Ориентирован на сотрудничество с МИД Италии.
*9 Centro Studi Internazionali (Ce.S.I.) – основан в 2004 году Андреа Марджеллетти, который является советником министра обороны Италии и одним из ведущих экспертов в области анализа международной политики.
*10 Scegliere per contare. Sintesi e raccomandazioni del Rapporto sulla politica estera italiana edizione 2014/ a cura dell'Istituto Affari Internazionali (IAI). Documenti IAI 14 | 06 - Aprile 2014.
*11 Roberto Aliboni, Giovanni Andornino, Lorenzo Bini Smaghi, Gianni Bonvicini, Vincenzo Camporini, Silvia Colombo, Federica Di Camillo, Ettore Greco, Alessandro Marrone, Ferdinando Nelli Feroci, Ferruccio Pastore, Nicoletta Pirozzi, Andrea Renda, Natalino Ronzitti, Nicolo Sartori, Stefano Silvestri, Nathalie Tocci.
*12 До 2009 года назывался «Италия и международная политика» (L ' Italia e la politica internazionale).
*13 Scegliere per contare, p. 3.
*14 Lombardi D., Amand S. Global Economic Trends and Recovery Prospects. Documenti IAI 14/05 – April 2014, p. 1.
*15 Scegliere per contare, p. 3.
*16 Программа OMT была объявлена Европейским Центральным Банком в сентябре 2012г. и предусматривала потенциально неограниченную покупку облигаций стран Евросоюза, которые сильнее всех пострадали от мирового финансового кризиса. программа OMT позволила сократить фрагментацию финансовых рынков. См.: Драги М. Программа ОМТ помогла стабилизации финансовых рынков// http://top.rbc.ru/economics/26/06/2013/863488.shtml
*17 Scegliere per contare, p. 6.
*18 Соглашение, регулирующее торговые отношения между США и ЕС // http://ec.europa.eu/trade/policy/in-focus/ttip/questions-and-answers/#what-is-ttip
*19 Встреча была организована Транс-Европейской ассоциацией политических исследований (The Trans European Policy Studies Association, TEPSA), Институтом международных отношений (IAI) и европейским Theseus project в сотрудничестве с МИД Италии, Представительством Европейской Комиссии в Италии и Центром исследований федерализма (Centro studi sul federalism o, CSF).
*20 Alessandri E., Koenig N., Siddi M. Priorities and Challenges of the 2014 Italian EU Presidency. Documenti IAI 14/07 – May 2014.
*21 Piano d'azione per l'attuazione del programma di Stoccolma
*23 Un Europa sicura in un Mondo migliore. Strategia Europea in materia di Sicurezza. Bruxelles, 12 dicembre 2003, р.2.
*24 Scegliere per contare, p. 7.
*25 Scegliere per contare, p. 8.
*26 Scegliere per contare, p. 8.
Asia-Europe Meeting (ASEM)// http://www.aseminfoboard.org/
*28 Marin M. Strengthening the Mediterranean Policy of the European Union: Establishing a Euro-Mediterranean Partnership. Brussels: European Commission, Document COM(94)427/5, 19 October 1994.
*29 Союз для Средиземноморья (Union for the Mediterranean,UFM). См. док.: http://www.ue2008.fr/webdav/site/PFUE/shared/import/07/0713_declaration_de_paris /Joint_declaration_of_the_Paris_summit_for_the_Mediterranean-EN.pdf
*30 Европейская политика добрососедства (European Neighbourhood Policy, ENP),
*31 Партнерство для демократии и общего процветания в Южном Средиземноморье (Partnership for Democracy and Shared Prosperity with the Southern Mediterranean).
*32 Re-thinking Western Policies in Light of the Arab Uprising. Ed. by Riccardo Alcaro and Miguel Haubrich-Seco. Roma, 2012.
Сушко А. Союз ради Средиземноморья или Средиземноморье ради Франции?// http://www.zn.ua/newspaper/articles/54358
*34 Re-thinking Western Policies in Light of the Arab Uprising. Ed. by Riccardo Alcaro and Miguel Haubrich-Seco. Roma, 2012, р.17-18.
*35 Gaiani G. Mare Nostrum: pro et contro della missione militare dell'Italia.Commentary ISPI. 22 ottobre 2013, p.2.
*36 Moual K. Mare Nostrum: cercasi risposta politica. Commentary ISPI. 22 ottobre 2013, p.1.
*37 Re-thinking Western Policies in Light of the Arab Uprising, p. 144, 150-153.
*38 Sceg liere per contare, p. 10.
*39 Common Foreign and Security Policy (CFSP) of the European Union.
*40 Scegliere per contare, p. 15.
*42 Текст «Белой книги». См.: http://www.difesa.it/Approfondimenti/ArchivioApprofondimenti/Libro_Bianco/Pagine/Premessa.aspx
*43 Coticchia F., Moro F. N. La piccola rivoluzione possibile del libro bianco della difesa// ISPI. Commentary. 9 aprile 2014, p. 1-2// http://www.ispionline.it/sites/default/files/pubblicazioni/commentary_coticchia_moro_09.04.pdf ; Scegliere per contare, p. 15.
*44 Uso della forza e legittima difesa nel diritto internazionale contemporaneo/ a cura di A. Lanciotti e A. Tanzi. Napoli, 2012.
*45Stato Maggiore della Difesa. Il Concetto strategico del Capo di Stato Maggiore della Difesa. Piedimonte Matese, Imago Media Editrice, 2005.
*46 Nones M., Marrone A. La trasformazione delle Forze Armate: il programma Forza NEC. Guaderni IAI. Roma, 2011, p. 48, 58. NEC - Network Enable Capability; NCW - Network Centric Warfare
*47http://www.difesa.it/segretario-sgd-dna/compiti_e_attivita/eventi36/2010-06/Pagine/Il_Ministero_della_Difesa_e_SELEX_Si_7087NEC.aspx
*48 Nones M., Marrone A. La trasformazione delle Forze Armate, р. 67.
Destinazione Italia. См : http://destinazioneitalia.gov.it/wp-content/uploads /2013/10/ destinazione - italia -130923115504- phpapp 02. pdf
http://destinazioneitalia.gov.it/
*53Scegliere per contare, p. 17.
*54 David Koranyi. The Southern Gas Corridor: Europe's Lifeline? IAI WorkIng Papers. 14 | 07 – April. 2014.
*55 David Koranyi is Acting Director of the Atlantic Council's Dinu Patriciu Eurasia Center, Washington.
*56 David Koranyi. The Southern Gas Corridor, р. 8.
*57 Di Liddio M. I rischi connessi alla crisi di Crimea// http://www.cesi-italia.org/europa/item/793-i-rischi-connessi-alla-crisi-in-crimea.html
*58 Bonvicini G., Silvestri S., Bruni F.,Villafranca A., Cucchi G., Dottori G. L'Italia in un Mondo che cambia. Suggerimenti per la politica estera italiana. IAI, ISPI, Nomesina, giugno 2012, p. 19.
№5(87), 2014