Перспективы укрепления международного и национального режима защиты прав человека

27-28 марта 2008 г. Европейский учебный институт при МГИМО (У) МИД России и Университет Нанси-2 (Франция) совместно с другими партнерскими университетами и организациями России и стран Европейского союза провели международную конференцию «Европейские и универсальные механизмы защиты прав человека: старые проблемы и новые горизонты». Участие в ее работе приняли эксперты и официальные лица из Европейского Суда по правам человека, Совета Европы, Делегации Европейского союза в Российской Федерации, российских министерств и ведомств, ученые и практики из Великобритании и Франции, представители государственных и неправительственных правозащитных организаций.

На открытии форума перед собравшимися выступили заместитель министра иностранных дел Российской Федерации А.В.Яковенко и директор Европейского учебного института М.Л.Энтин. В своем обращении к его участникам М.Л.Энтин подчеркнул важность внимательного, бережного отношения к правам человека. Он отметил, что укрепление механизмов их защиты, их эффективное и последовательное соблюдение выдвигаются на настоящий момент в разряд одного из важнейших приоритетов текущей политики Российской Федерации. Сейчас, по окончании электорального периода, обновленным структурам власти – партиям, победившим на выборах, правительству, которое будет сформировано после инаугурации избранного президента, президентской администрации предстоит, засучив рукава, заняться конкретной практической работой. Сделать надо очень и очень много. Задача, стоящая перед гражданским обществом, наукой, экспертным сообществом состоит в том, чтобы помочь им в этом. Свой посильный вклад в ее решение могли бы внести и участники настоящей конференции. На их обсуждение выносятся крайне актуальные, животрепещущие вопросы. В их числе – что и как нужно делать для популяризации прав человека, усиления режима их повсеместного соблюдения, совершенствования национальных и международных механизмов их защиты, модернизации законодательства и правоприменительной практики, перевода межгосударственного сотрудничества по контролю над исполнением международных обязательств в более конструктивное русло.

А.В.Яковенко напомнил об основных этапах становления современных представлений о правах человека и важнейших универсальных инструментах их защиты. Он привлек внимание к тому, что защита прав человека является общей ответственностью всех стран и правительств. В этой области не должно быть ни двойных стандартов, ни государств, которые бы ставили себя над другими или ускользали из-под международного контроля. Именно такой логикой руководствовались мировые лидеры при создании Совета ООН по правам человека. В его лице ООН получил качественно новый, на порядок более эффективный инструмент продвижения прав человека повсюду на планете. Это ощутимый результат длительного, сложного процесса, начало которому положила Всеобщая Декларация прав человека ровно 60 лет тому назад. В организацию и деятельность Совета внесено много важных перспективных новшеств. Одно из наиболее существенных – обзор состояния дел с соблюдением прав человека во всех государствах-членах ООН.

Обсуждение новейших нюансов в деятельности ООН в области защиты прав человека продолжил профессор Института государства и права РАН В.А.Карташкин. Известный отечественный ученый сосредоточился на анализе нерешенных проблем. Ведь для обзора состояния дел в отдельных странах потребуется очень много сил. Обзор будет сопряжен с колоссальными временными затратами. Как сделать такую работу эффективной и приемлемо затратной, не совсем понятно. Другой вопрос, скорее технического характера, касается того, как подключить к ней экспертное сообщество, в том числе подкомитеты экспертов, созданные ООН. К числу политически наиболее значимых проблем В.А.Карташкин отнес отсутствие синхронизации между обзорной деятельностью ООН и многочисленными конвенционными механизмами контроля, действующими на основе универсальных конвенций по правам человека. По его мнению, в ближайшее время указанные проблемы встанут в полный рост. Предложенный им выход – наделение Совета функциями координации и реформирование стихийно сложившейся международной системы контроля, которое бы позволило избавиться от параллелизма и дублирования.

Продолжая линию на выявление проблем в области защиты прав человека, Директор Института прав человека В.М.Гефтер предложил по-новому взглянуть не только на новомодные, но и на достаточно застарелые. Ведь то, что они «старые», вовсе не означает, будто бы имеются бесспорные рецепты их решения. Одновременно оглянуться на пройденный путь вполне логично сегодня, в год 60-летия Всемирной Декларации прав человека. Наиболее капитальной проблемой, под этим углом зрения, оказывается утверждение господства права в международных отношениях, более конкретно, господства правовых над силовыми методами в мировой политике. Возможные подходы к ее решению будут зависеть от нашего понимания того, как эволюционирует современное международное право, тех изменений, которые в нем наметились на пороге и в самом начале XXI века. Лакмусовой бумажкой в этом плане оказывается доктрина гуманитарной интервенции, включая ее многочисленные модификации. На анализе порождаемых ими противоречий докладчик и сосредоточился. Одновременно он остановился на разборе популярных концепций подмены верховенства права в международных отношениях господством цивилизованной силы, которая бы и обеспечивала повсюду право и защиту прав человека. В числе таких концепций были названы формирование директории передовых стран в поддержку ООН или взамен ООН вследствие ее неэффективности.

Острые вопросы, поднятые докладчиками, предложенные ими подходы к решению затронутых проблем спровоцировали оживленную дискуссию. В нее втянулись чуть ли не все участники конференции. В сделанных ими комментариях прозвучали, в том числе, такие моменты.

Настоящая конференция развивает устоявшуюся традицию МГИМО (У). С одной стороны, она вписывается в обычную регулярную учебную деятельность Университета и Европейского учебного института. С другой стороны, большое количество встреч и обсуждений проходит также с участием их преподавателей в других организационных рамках. Так, 11 апреля в Российском университете дружбы народов состоятся Блищенковские чтения. Традиционно большое место на них занимает правозащитная проблематика. Только что Совет по совершенствованию судебной системы заслушал и обсудил доклад российского судьи в Европейском Суде по правам человека (далее – ЕСПЧ, или Суд) о новейшей практике последнего. Совет провел также дебаты по законопроекту о внесении изменений в Гражданско-процессуальный кодекс Российской Федерации, необходимый для предоставления российским судам общей юрисдикции возможности пересматривать вынесенные постановления на основании выводов Европейского Суда о том, что Россия нарушила свои обязательства по Европейской Конвенции о защите прав человека (далее – ЕКПЧ, или Конвенция). В этом году Российская ассоциация международного права посвятит свое ежегодное собрание 60-летнему юбилею Всемирной Декларации прав человека. Главный пункт повестки дня – обсуждение того, как Декларация повлияла на развитие современного международного права. Специальная секция по правам человека создана при Информационном центре ООН в Москве и т.д.

Нередко, отталкиваясь от того, как часто в международных отношениях применяется сила, как часто государства нарушают права человека, утверждается, что действующее международное право размывается. Его влияние падает. Приверженность международному праву слабеет. Вряд ли с такими утверждениями и развивающими их концепциями можно согласиться. Нарушения никого не освобождают от соблюдения права. Нарушений в прошлом было ничуть не меньше, чем сейчас, и носили они отнюдь не менее деструктивный характер. И центральная власть для обеспечения нормы международного права не является необходимой и единственной гарантией её эффективности. Напротив, в условиях, когда отдельные страны действуют в обход международного права или совершают действия, прямо ему противоречащие, особенно важно настаивать на том, что это исключение из общего правила, что это отрицание международного права, а вовсе не действующее право. Крайне важно, вне зависимости от конъюнктурных частных политических интересов, настаивать на том, что нарушение международного права не создает прецедента и не порождает права у субъектов международных отношений на аналогичные нарушения своих международных обязательств.

В этом контексте особое внимание было обращено на то, что приверженность международному праву провозглашена незыблемым приоритетом и доктриной внешней политики, принятой российским государством, и стратегией безопасности, утвержденной Европейским союзом. Подобное совпадение подходов создает неплохие предпосылки для углубления сотрудничества и взаимодействия по самым сложным и взрывоопасным международным досье.

Совет ООН только набирает обороты. Пока еще рано говорить, что им накоплен сколько-нибудь убедительный опыт практической работы. По всей видимости, было бы логичнее несколько подождать, проанализировать то, чего удалось добиться, и только после этого выходить с предложениями о реформе. В эффективном функционировании и конвенционных механизмов, и Совета заинтересованы все. Это никто не оспаривает. Но стоит ли превращать Совет не только в координирующую, но также и в зонтичную структуру, большой вопрос. Вместе с тем, совершенно очевидно, что любые международные механизмы лишь дополняют защиту прав человека на национальном уровне. Главная ответственность за соблюдение прав человека лежит на национальном государстве. Чем эффективнее будет их защита в рамках национального правопорядка, тем проще будет добиваться эффективного сотрудничества на международном уровне.

Вторая сессия конференции была посвящена вопросам обеспечения режима соблюдения прав человека в деятельности Европейского Союза и Совета Европы. О месте прав человека в праве ЕС рассказал профессор Университета Нанси-2 Жан-Дени Мутон. При создании Европейского экономического сообщества отцы-основатели попробовали обойтись без прав человека. Ведь ЕЭС создавался для решения задач сугубо экономического порядка. Однако очень быстро выяснилось, что без включения прав человека во внутренний правопорядок ЕС и придания соответствующим принципам и нормам преимущественной силы европейское строительство будет пробуксовывать. Укрепление режима защиты прав человека превратилось в магистральное направление углубления европейской интеграции. Свое наиболее полное и последовательное выражение оно нашло в «конституционализации» прав человека в рамках ЕС. Завершающим аккордом в этом отношении становится Лиссабонский договор. Он наделяет Хартию основных прав ЕС обязывающим характером. Правда, в том, какое влияние конституционализация будет иметь на практику применения четырех свобод ЕС – передвижения рабочей силы, товаров, услуг и капиталов, а также на подходы Люксембургского суда, ещё предстоит разобраться. По всей видимости, свобода передвижения рабочей силы трансформируется в полноценную свободу передвижения граждан ЕС.

Соотношение прав человека и свободы передвижения товаров также будет конструироваться по-новому. Суд ЕС уже начал высказываться в том плане, что свобода передвижения товаров не должна преобладать над индивидуальными правами. На это указывает вынесенное им решение по делу Шмидтбергера.*1 Декабрьское прошлого года решение по делу компании «Викинг»*2 его ничуть не опровергает. Хотя в газетах («Монд» и др.) и писалось иное. В рамках ЕС фактически уже давно формируется автономная система защиты прав человека. С вступлением в силу Лиссабонского договора она существенно укрепится. Присоединение ЕС к ЕКПЧ, скорее всего, не повлечет за собой ослабления признаваемого за ней автономного характера. Свидетельством этого может служить дело Босфорус,*3 по очереди рассматривавшееся сначала Люксембургом, затем Страсбургом. Европейский Суд сам признал автономную природу защиты прав человека в ЕС. Другой убедительный пример – позиция Суда ЕС по делу, в котором речь шла о предоставлении Великобританией гражданам из стран Британского содружества (читай – Гибралтара) права на участие в выборах депутатов Европарламента. Испания, уже не одно десятилетие стремящаяся вернуть себе контроль над проливом, пыталась оспорить законность предоставления такого права лицам, не имеющим гражданства ЕС. Люксембургский суд совершенно определенно указал, что длительное законное проживание на территории ЕС создает достаточные юридические основания для возникновения права избирать своих представителей.

Из многообразия проблем, с которыми сталкивается ЕСПЧ, заведующий отделом обобщения и анализа (юрисконсульт) секретариата Суда Венсан Бержер выбрал для анализа мало изученный вопрос о столкновении компетенций между его внутренними структурами. Для системного понимания данной проблемы необходим учет нескольких обязательных требований. Всем национальным субъектам права должно быть гарантировано юридическое равенство, равные возможности защитить свои права и свои интересы вне зависимости от месторасположения и значимости страны, гражданами которой они являются. Условия, в которых они живут и добиваются защиты своих прав, в обязательном порядке должны включать юридическую определенность. В упрощенном виде ее можно охарактеризовать как уверенность в правилах игры и в том, что они не будут изменяться волюнтаристским образом.

Эти и другие требования образуют непротиворечивую систему. Ее последовательный учет обеспечивает согласованность практики Суда. На его рассмотрение поступает огромное количество дел. Их очевидно больше, нежели Суд в состоянии «переварить». Кроме того, дела чрезвычайно разнообразны, и приходят из всех уголков Европы. С тем, чтобы справиться с нагрузкой, Суд постоянно совершенствует внутреннюю структуру. На предметную специализацию палат он не идет и не пойдет в будущем. Зато Большая палата теперь комплектуется не на постоянной основе, за исключением тех лиц, которые должны заседать в ней ex oficio , а максимально гибко. Приняты другие меры. Часть из них пока еще не нашла отражение в Правилах процедуры. Создан офис юрисконсульта для обеспечения целостности практики. Учрежден орган по разрешению внутренних споров в целях преодоления конфликтов компетенции. Имеются и скрытые резервы, которым ещё предстоит воспользоваться в целях дальнейшего совершенствования работы. Суд выносит критически много решений. Важно, чтобы все в Суде владели постоянно наращиваемой практикой. Определенную помощь может оказать также создание экспертных структур поддержки Суда, типа организаций друзей Страсбурга.

Оживленную дискуссию вызвало выступление Эвелин Лагранж из Университета Париж-I. Оно было посвящено сопоставлению «пилотных» постановлений ЕСПЧ и национальных судов, прежде всего английских, по вопросу об ответственности государств за нарушения ЕКПЧ, совершаемые государствами-участниками за пределами национальной территории. Но не юрисдикции. Ведь имеется целый ряд случаев, когда официальные лица стран-участниц ЕКПЧ совершают нарушения вне пределов национальной территории. Наиболее очевидные из них – когда войска европейских государств оккупируют территорию или часть территории третьей страны. Их юридический порядок начинает распространяться на эту территорию. Соответственно вне национальной территории, но не вне национальной юрисдикции должен действовать режим соблюдения ЕКПЧ. В первую очередь, выступление Э.Лагранж оказалось посвящено анализу правовых последствий решения ЕСПЧ по делу Банкович.*4 По её мнению, оно следовало в фарватере решения по делу Лоизиду.*5 Хотя затем в решении по делу Иса*6 Суд нюансировал, правда, на уровне палаты, используемый подход. Во всех этих случаях речь шла об экстратерриториальном действии ЕКПЧ. Рассмотрение различных аспектов экстратерриториальности приобрело в последнее время особую актуальность, особенно с учетом ответственности ряда стран-участниц ЕКПЧ за их действия в Ираке. Возникает проблема ответственности за нарушения ЕКПЧ и при «неоправданно брутальном» задержании и обращении с нелегалами в открытом море, и в ряде других ситуаций. Таких ситуаций становится всё больше, поскольку поток нелегальных мигрантов в страны ЕС и СЕ не иссякает. Вопрос о возможности вчинить иск миротворцам, направляемым европейскими странами по мандату ООН, как, например, в Афганистане и др. местах, с юридической точки зрения, также является крайне запутанным. Повышенного внимания в этом контексте заслуживают решение по делу Берами,*7 а также ряд сходных решений, вынесенных высшей судебной инстанцией Великобритании.

Как показали развернувшиеся дебаты, юристы считают складывающуюся практику экстратерриториального применения ЕКПЧ противоречивой. Разной логики рассуждений придерживается и ЕСПЧ, и национальные судебные органы. В том, что касается используемой ими аргументации, мнения присутствующих разделились. Но в одном они были в значительной степени едины. По общему мнению, за «передвижные тюрьмы» ЦРУ ответственность несут те государства, которые давали на них разрешение. В ЕСПЧ соответствующие дела смогут попасть в обычном порядке. Сначала потерпевшие должны обратиться в национальные суды по месту совершения предполагаемых правонарушений. По исчерпании национальных средств правовой защиты – в Страсбург.

Третья сессия конференции открылась выступлением профессора Бирбек Колледжа Лондонского университета Билла Боуринга. Английский юрист посвятил его проблематике исполнения постановлений ЕСПЧ. Он дал общую оценку складывающейся ситуации. Оттолкнувшись от неё, он высказался за превращение ЕСПЧ, во всё большей степени, в конституционный суд Европы. В практике ЕСПЧ индивидуальные обращения полностью подменили собой жалобы, идущие от государств. Подавляющее число жалоб не принимаются к рассмотрению. Похоже, степень волюнтаризма при отсеве заявлений усиливается. Проследить это крайне сложно. В деятельности ЕСПЧ слишком большую долю составляют сейчас дела-клоны или повторяющиеся дела. В отношении России, например, это дела о неисполнении судебных решений. К тому же, в отличие от Суда, созданного странами Латинской Америки, Страсбургский Суд не указывает государствам, что им надо предпринять. Превращение ЕСПЧ в конституционный суд, теоретически, способно снять эти и многие другие проблемы.

Весьма скептически Билл Боуринг высказался по поводу отдачи от Протокола № 14 к ЕКПЧ. По его мнению, включенные в него положения смогут поднять продуктивность Суда лишь на 25%. Серьезной отдачи от него не будет. С ним, однако, в корне не согласился Венсан Бержер. Опытный сотрудник секретариата ЕСПЧ на конкретных примерах показал, что Протокол №14 в состоянии разгрузить Суд от наиболее рутинной работы, позволив ему больше времени уделять важным, содержательным делам. К тому же дополнительную лепту в пропускную способность ЕСПЧ внесёт новый предусматриваемый им критерий приемлемости.

О влиянии практики ЕСПЧ на совершенствование судебной системы Российской Федерации и судопроизводства рассказала судья Высшего арбитражного суда, заведующая кафедрой международного права Российской академии правосудия Т.Н.Нешатаева. По ее мнению, тщательная, продуманная реформа системы арбитражных судов привела к тому, что в стране была создана стройная и последовательная структура, которая вобрала в себя лучшие достижения как других европейских стран, так и Европейского союза. В частности, Высший арбитражный суд в какой-то степени, применительно к российским национальным условиям, взял на себя в экономической сфере отправление функций, возложенных на Люксембургский суд. Остались, однако, отдельные очень важные и сложные моменты, над которыми стоило бы еще поработать. Так, сейчас постановления вступают в законную силу по завершении апелляционной процедуры. Получается, что пересмотр окончательных решений осуществляется и в порядке кассации, и в порядке надзора со стороны Высшего арбитражного суда. Логичнее было бы, чтобы постановления вступали в законную силу по завершении кассационной процедуры. Существенные улучшения, как подчеркнула Т.Н.Нешатаева, могла бы принести дальнейшая реформа судоустройства, которую нужно осуществлять очень взвешенно, осторожно, вдумчиво. Альтернативы эволюционному пути нет и быть не может.

С комплиментарным докладом выступил Мухамед Хелали из Университета Нанси-2. Он дал широкую панораму мер государственно-правового строительства, реализованных Россией за последнее десятилетие. Они существенно сблизили правовую систему и правосознание в России с правовыми системами и правосознанием других европейских стран. Если бы такой тренд сохранился и в будущем, проблема соответствия европейским стандартам была бы окончательно снята. Но имеются и настораживающие моменты. Так, последний доклад комиссара СЕ по правам человека о состоянии дел в России на порядок жестче, нежели все предыдущие. В нем приводятся шокирующие детали «потемкинских деревень», которые ему хотели предъявить российские власти, вместо правдивого показа реальных условий в местах лишения свободы. Многие депутаты Парламентской Ассамблеи Совета Европы с фактами в руках настаивают на том, что ситуация в России ухудшается. Все это имеет принципиальное значение и для России, и для Европы, и для Совета Европы. Подставляясь под критику, Россия ослабляет свои позиции на континенте. В результате в Европе возрастают дисбалансы. Консолидация в рамках ЕС усиливается. Совет Европы, в котором заинтересована, прежде всего, именно Россия, оказывается на обочине европейских процессов. Остальная часть Европы, остающаяся вне ЕС, несмотря на её реальный вес и значение, превращается в малую Европу. Из призвания СЕ строить Большую Европу ничего не получается.

С анализом избирательных прав граждан в современной России выступил профессор М.С.Саликов. Проректор по учебной работе Уральской государственной юридической академии показал, что изменения, внесенные в последнее время в избирательное право, повлекли за собой совершенно определенные последствия. Депутаты стали отдаленнее, чем раньше, от своих избирателей. В прошлом худо-бедно они несли ответственность перед населением. Теперь – несут фактически только перед своими партиями. В своей совокупности новации направлены на формирование в стране малопартийной системы. Региональные партии исчезают. Усиливается общая вертикаль власти. Проблема абсентеизма решена по рецепту французской буржуазной революции, когда от головной боли лечили с помощью гильотины.

Несколько сюжетов были затронуты в выступлении профессора кафедры международного права Российской академии правосудия В.Л.Толстых. Он предложил «реанимировать» оговорку Мартенса и показал возможности её применения к праву прав человека. Кроме того, он изложил правовую аргументацию в пользу максимы, согласно которой национальный судья должен применять норму права так, как она применяется международным судьей.

О правоприменительной практике, сложившейся в Российской Федерации, конкретных проблемах с которыми сталкиваются частные лица, добиваясь защиты своих прав и интересов в судах общей юрисдикции, рассказала адвокат Ставропольской краевой коллегии адвокатов, аспирант кафедры европейского права МГИМО (У) О.В.Садчикова.

Заведующий секцией Секретариата ЕСПЧ М.Б.Лобов охарактеризовал меры общего характера, осуществляемые государствами-участниками ЕКПЧ во исполнение постановлений Суда, как сотни ограниченных и/или масштабных правовых реформ, уже реализованных или запущенных европейскими странами. Все верховные суды европейских стран к настоящему времени согласились с тем, что признаваемое ими толкование положений ЕКПЧ не может и не должно противоречить тому, которое дается в устоявшейся практике ЕСПЧ. Раньше было не так. Длительное время верховные суды отдельных европейских стран, например, Франции, настаивали на свободе рук. Но по состоянию на сегодня подобные подходы практически полностью изжиты. Для Российской Федерации рубежным в этом плане стало знаменитое постановление Верховного суда 2003 года о фактически прямом действии международного права во внутреннем правопорядке страны. Вместе с тем для того, чтобы российские суды по-настоящему начали применять положения мотивировочной части постановлений ЕСПЧ как нормы прямого действия, предстоит еще очень и очень много сделать. Тогда судьи будут применять и обеспечивать соблюдение права, а не нормы законодательства. Тогда весь огромный позитивный потенциал, который накапливается прецедентным правом ЕСПЧ, начнет напрямую работать на совершенствование правовой системы России. В эту работу системно и систематически включился бы весь судейский корпус страны.

Отвечая на заданные ему вопросы, М.Б.Лобов привлёк внимание к тому, что практика ЕСПЧ по охранительным мерам полностью изменилась. В 70-е годы Суд придерживался мнения о том, что такие меры носят рекомендательный характер. Однако, начиная с постановлений по делам Мамадкулов и Алискеров против Турции, Суд твердо настаивает на юридической обязательности исполнения охранительной меры для государства-ответчика.

В ходе развернувшейся дискуссии Венсан Бержер выделил также некоторые другие новейшие тенденции в практике ЕСПЧ. В прошлом ЕСПЧ воздерживался от того, чтобы давать государствам-ответчикам конкретные указания. С недавних пор, откликаясь на соответствующий призыв Комитета министров Совета Европы, он начал разъяснять им, пока в весьма ограниченном числе случаев, что они обязаны сделать для надлежащего исполнения вынесенного против них постановления. Ещё одно весьма показательное новшество – последнее время ЕСПЧ составляет список наиболее важных прецедентных дел, которые он рекомендует переводить странам-участницам на свои государственные языки. В России в этом направлении делается много. Хотя возможность национального судьи ссылаться на конкретные переводы остается ограниченной. К тому же имеется много несовпадающих, противоречащих друг другу переводов. Они не всегда качественно выполнены. Но главный их недостаток – они не имеют официального статуса.

С обзором практики национального омбудсмана по участию в судебном разбирательстве в целях содействия прямому применению ЕКПЧ выступил начальник отдела защиты политических прав человека и административных процедур Аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Н.В.Васильев. Как он отметил, практика только нарабатывается. Но уже сейчас она обильна. Касается участия в судопроизводстве в судебных инстанциях разного уровня и разного подчинения. Уполномоченному приходится сталкиваться с большинством сложнейших проблем, затрагивавшихся на конференции. В том, что касается отсутствия официальных переводов, ноу-хау Уполномоченного – нотариальное заверение перевода, в результате которого по нему, как и по любому другому важному документу, судом предпринимаются все стандартные процессуальные действия. Другая проблема, которой предполагает заниматься Уполномоченный, – отсутствие инициативных мер со стороны государственных органов по пересмотру судебных решений на основании проигрыша Россией дел в Страсбурге. Н.В.Васильев привел чрезвычайно интересную статистику. В девяти из десяти дел с участием национального омбудсмана удалось добиться применения судом ЕКПЧ.

В пользу признания прав человека как общей ценности стратегического партнерства между Россией и ЕС на конференции высказался доцент кафедры права Европейского Союза П.А.Калиниченко. Под этим углом зрения он рассмотрел практику Суда ЕС и национальных судебных органов России и государств-членов ЕС. Обстоятельные сообщения на конференции представили также Лоранс Потвин-Солис из Университета Поля Верлена г. Метца и большая группа преподавателей и аспирантов МГЮА, Российской академии правосудия и правозащитных НГО. В своих выступлениях они затронули правовые проблемы обеспечения равенства между мужчинами и женщинами, борьбы с коррупцией, совершенствования законодательства и правоприменительной практики европейских стран, деятельности Венецианской комиссии и многие др.

Подводя итог обсуждению, М.Л.Энтин особо отметил, что задача соблюдения прав человека, уважения к ним и более эффективной их защиты стоит перед всеми европейскими странами. Остро стоит она и перед Российской Федерацией. Одно из магистральных направлений решения этой крайне важной задачи состоит в более четком определении правового статуса постановлений ЕСПЧ во внутреннем праве, в предоставлении возможности национальному судье прямо и непосредственно применять соответствующие положения Европейской Конвенции в понимании, вытекающем из устоявшейся практики ЕСПЧ. Он предложил целый ряд теоретических конструкций, позволяющих доказать, что Российская Федерация и национальные суды связаны не только текстом Конвенции, но и прецедентным правом, формируемым ЕСПЧ. Одной из них может быть доктрина прямого действия, созвучная той, которая развивается в практике Суда ЕС. Другой – доказательство от обратного. Оно заключается в следующем. Будучи участником ЕКПЧ, государство, власти этого государства не могут строить практическую политику, исходя из установки на то, что они не собираются соблюдать её требования, что они будут целенаправленно их нарушать, и намерены регулярно проигрывать дела в ЕСПЧ. Это абсурд. Подобный подход противоречил бы элементарной логике, всему пониманию права, императивам разумного поведения. Но ведь очевидно, что предписания ЕКПЧ разъясняются в устоявшейся практике Суда. В отрыве от толкования, отстаиваемого ЕСПЧ, Конвенция давно уже не существует. Если национальный законодатель не приводит действующее право в соответствие с ним, если он отрицает обязанность судебных и административных инстанций неукоснительно ему следовать, он поступает «противоестественным» образом. Поступать так государство не должно. Если же оно хочет проводить политику, отвечающую его национальным интересам, и не хочет поступать неразумно и «противоестественно», оно должно узаконить понимание мотивировочной части постановлений ЕКПЧ как источника своего внутреннего права.

*1 С -112/00, Eugen Schmidberger v. Austria, 2003

*2 С -438/05, International Transport Worker's Federation, Finnish Seamen's Union v. Viking Line ABP, 2007

*3 Bosphorus Hava Yollari Turizm v.Ireland, App. no. 45036/98 (Eur. Ct. H. R. 30.06.2005)

*4 Bankovic et autres c. Belgique et 16 autres Etats contractants (dc.), App. no.52207/99, CEDH 2001-XII

*5 Loizidou c. Turquie, App. no. 15318/89, case no. 40/1993/435/514,18.12.1996

*6 Issa v Turkey, App. № 31821/96, 16.11.04, FINAL 30.03.2005

*7 Behrami v France, App. № 71412/01, коммуницировано 16.09.2003

© М.Л. ЭНТИН,
д.ю.н., профессор,
директор Европейского учебного института
при МГИМО (У) МИД России

№4(21), 2008