Черногорцы бросили вызов Белграду. И Брюсселю

На карте Европы и мира появилось новое государство, 48-е и 193-е по счету соответственно. Очередной независимой страной стала Черногория, после референдума 21 мая, посвященного отделению этой союзной республики от Сербии, когда 55,5% избирателей сказали “Да!” на вопрос об этом шаге.

Готовя эту кампанию, черногорские политики во главе с премьер-министром Мило Джукановичем не скрывали, что главная цель мероприятия – ускорение процесса присоединения к Европейскому Союзу, ибо Сербия воспринимается ими как балласт на трудном пути.

Заметим, что победный перевес в республике с населением 612 тысяч человек составил примерно 2 тысячи голосов. А также привлечем внимание еще к одному факту: одновременно с Черногорией формальную независимость обрела и Сербия, правда, против своей воли, и потеряв к тому же выход к Адриатическому морю. Причем, именно Белград, в соответствии с союзной конституцией, становится правопреемником бывшего объединенного государства, автоматически наследуя места в ООН и других международных организациях. А вот черногорцам, прежде чем влиться в ЕС, предстоит еще “завоевать свое место под солнцем” на международной арене, не говоря уже о необходимости провести немало реформ и “подогнать” свою экономику под критерии Брюсселя…

Кстати, в подходе к обретению независимости Черногорией проявилась двойственность во внешней политике ЕС. Ведь всего три года назад он подталкивал Подгорицу в состав союзного с Сербией государства, поскольку ощущалась опасность новых конфликтов на Балканах.

Провал в 2005 году проекта общеевропейской конституции на референдумах во Франции и Нидерландах свидетельствовал, среди прочего, об усталости в “старых странах” ЕС от череды его расширений, а также о проявлении националистических тенденций и замедлении темпов продвижения к созданию Соединенных Штатов Европы. И вот теперь решение избирателей Черногории подливает масло в огонь этих проблем.

Не случайно верховный представитель ЕС по единой внешней политике и политике безопасности Хавьер Солана поспешил заявить после голосования, что решение черногорцев “ни для кого не послужит прецедентом, это ограничивается положением на Балканах”. Опытнейший дипломат понимает, с каким напряженным вниманием за черногорским опросом и дальнейшими событиями в этой республике следят в таких сепаратистки настроенных регионах, как Косово (Сербия), Страна Басков (Испания), Северная Ирландия, Шотландия (Великобритания), а также Абхазия и Южная Осетия, Приднестровье и Нагорный Карабах… Конечно, международное право допускает отделение союзных, но не автономных образований. Однако кто знает, станут ли считаться с этими нормами добивающиеся независимости деятели и их сторонники, вдохновленные примером Черногории?

Кстати, во многих европейских столицах и без того задают тревожный вопрос: к чему способно привести дальнейшее возникновение самостоятельных карликовых государств? После окончания Второй мировой войны число суверенных стран в Европе увеличилось в четыре раза. В последние 15 лет этот взрывной процесс обусловлен не только националистическими и политическими устремлениями, но и нередко – экономическим эгоизмом, и Черногория яркий тому пример. Поэтому не исключено появление на карте Старого Света новых искусственных нежизнеспособных мини-государств, и, тем самым, возникновение нестабильной обстановки в ряде регионов Европы.

Напомним: в мире насчитывается около 5 тысяч народов и этнических меньшинств. Не дай бог, чтобы лидеры многих из них вдруг захотели жить в мононациональных странах!

Александр СОКОЛОВ

№1, 2006