Главная > Тенденции & прогнозы > ВЗГЛЯД ИЗ МОСКВЫ > В чем недорабатывают Россия и Европейский Союз

В чем недорабатывают Россия и Европейский Союз

Взаимовыгодные связи между Россией и Европейским Союзом стремительно развиваются. Они наполняются все более конкретным содержанием. Стороны учатся эффективно работать вместе. Однако опросы населения показывают, что население России и стран ЕС относится к институциональным и государственным структурам, бизнесу, действиям и намерениям друг друга все хуже. Логики в этом нет. Но сдвиги в общественном мнении свидетельствуют: в отношениях между Россией и ЕС отнюдь не все так благополучно. Другая причина происходящего – Москва и Брюссель сильно недорабатывают в пропаганде и разъяснении того, как и что они делают сообща. И в этом плане, по всей видимости, ситуацию надо исправлять.

Повседневный прогресс в развитии отношений, или Что остается за кадром

Раз за разом на конференциях, встречах, «круглых столах», где в обсуждении участвуют представители академических, научных, экспертных кругов, с одной стороны, и практики – с другой, повторяется одна и та же картина. Из анализа взаимосвязей между Россией и ЕС и их динамики, даваемой «теоретиками», вытекает, что отношения движутся от кризиса к кризису. Их отягощает огромное количество проблем. Редкие оттепели сменяются новыми и новыми похолоданиями. У сторон огромный список взаимных претензий.

Как только слово берут «практики», выясняется: все не так плохо. Для мрачных оценок нет оснований. Работа идет. Взаимопонимание имеется. Наращиваются контакты. Заделов на будущее все больше и больше. Взаимозависимость нарастает. В общем, все нормально. Ситуация вполне благополучная. Беспокоиться не о чем.

Столь глубокому расхождению мнений можно предложить самые разные объяснения. Одно из них напрашивается само собой. Отношения действительно становятся все более интенсивными. В том, что касается цифр, в том, что связано с количественными показателями, числом встреч, консультаций, проектов, диалогов и проч., есть чем козырнуть. Но внешнему миру, внешнему наблюдателю и обществу в целом видна, прежде всего, оборотная сторона медали. На передний план в освещении отношений между Брюсселем и Москвой неизменно выходит не то, что объединяет, а то, что разъединяет, вызывает трения, недовольство и взаимное недоверие.

Вот как выглядят объективные показатели. Взаимная торговля растет. Причем стремительно. На протяжении нескольких лет темпы роста измеряются двухзначной цифрой. Для России ЕС – ведущий торгово-экономический партнер. На страны региона приходится более половины экспорта и импорта. Для Союза Россия также становится все более значимым торговым партнером. За последнее время Россия переместилась во внешнеторговом обороте ЕС на третью позицию, вслед за США и Швейцарией.

Отношения приобретают все более диверсифицированный характер. На разных стадиях реализации находятся крупные совместные проекты, в том числе производственные и научно-технические. В области использования космического пространства, самолетостроения, нанотехнологий и т.п.

К этому надо добавить взаимодействие на международной арене – в ООН и других универсальных международных организациях и органах, ОБСЕ, Совете Европы. В Ближневосточном урегулировании и совместной борьбе с терроризмом. По Северокорейскому и Иранскому и многим другим досье, имеющим принципиальную важность с точки зрения поддержания международного мира и безопасности, диалога цивилизаций, содействия развитию и т.д.

К этому добавляются относительно новые сферы сотрудничества. Борьба с организованной преступностью. Регулирование миграции. Реадмиссия. Облегчение визового режима. Взаимодействие по вопросам обустройства и режима границ. И многие другие.

Москва и Брюссель нашли развязки, позволившие самортизировать негативные последствия расширения ЕС для Российской Федерации и ее крупнейших компаний. ЕС поддержал вступление России в ВТО...

После подписания четырех «дорожных карт» Москва и Брюссель приступили к повседневной кропотливой работе по формированию организационных структур, на которые можно было бы возложить их реализацию. Запущены десятки двусторонних диалогов. Созданы многочисленные рабочие группы на экспертном, межведомственном и межправительственном уровне.

Представительство при ЕС по числу сотрудников вышло чуть ли не на первое место среди всех имеющихся сейчас у России дипломатических миссий. Оно стало таковым не только на словах, но и на деле. В нем теперь трудятся представители всех крупнейших министерств и ведомств Российской Федерации, ее государственных структур. Они способны непосредственно на месте вести переговоры по самому широкому кругу проблем и вопросов двустороннего сотрудничества и находить необходимые решения.

И, тем не менее, экспертами и общественным мнением все указанные количественные показатели успешного развития отношений между Москвой и Брюсселем воспринимаются с большой долей скептицизма. Насколько обманчивы цифры, напоминает прекрасный «грузинский» тост «в честь» недоброжелателя. Тостующий говорит: «Я хочу пожелать, чтобы ему принадлежало множество домов, коттеджей, апартаментов. Красивых, дорогих, хорошо построенных и изысканно обставленных. Чтобы в каждом из них было много-много комнат. Чтобы в каждой из них было установлено по несколько телефонов. Новеньких, аккуратных, изящных. И чтобы он и домочадцы набирали по ним только 01, 02 и 03». Для тех, кто, к счастью, не знает, что означают эти номера, напомню – вызовы «Скорой помощи», пожарных и милиции.

Иначе говоря, для экспертов и общественного мнения важны не сами цифры, а с каким они знаком – плюсом или минусом. А до сведения внешнего наблюдателя доводятся, главным образом, минусы.

Аберрации восприятия

На протяжении столетий Россия была и остается глубоко европейской страной. По вкладу в европейскую культуру. По тому, как население воспринимает окружающий его мир. По этническому составу, вере, духовным ценностям.

После падения «железного занавеса» миллионы российских туристов устремились в страны Западной и Центральной Европы. Все большее число российских студентов учится в английских, немецких, французских университетах. Большинство населения хотело бы, чтобы по качеству жизни Россия мало, чем отличалась от остальной части континента. Жить и работать в Европу уезжают, прежде всего, за этим.

Из противников Москва и Брюссель превратились в партнеров. По очень широкому кругу вопросов мы выступает с очень близких позиций. У России и стран ЕС много схожих интересов. Нас больше не разделяют никакие идеологические догмы.

И, тем не менее, западное общественное мнение становится к России президента Владимира Путина все более критическим. Разговоры об удушении в стране свободы и независимых СМИ стали расхожим местом. Рассуждения по поводу разгула преступности, коррупции, давления на соседние суверенные государства, применения энергетического «оружия», зажима региональной вольницы и демократической оппозиции набили оскомину.

Все чаще участвующие в опросах граждане ЕС ставят под сомнение европейский выбор России и даже саму принадлежность страны к европейскому континенту, ее способность разделять общие ценности и придерживаться их.

Российское население и СМИ расплачиваются той же монетой. Еще несколько лет назад многие выступали за то, чтобы Россия вступила в ЕС, «дружила» с ним, ориентировалась на него. Теперь, как показывают опросы, Союз воспринимается все с большей подозрительностью, недоверием и враждебностью. Увеличивается число тех, кто видит в Брюсселе угрозу. Общим местом стали утверждения, что ЕС предвзято относится к России, проводит в ее отношении политику двойных стандартов.

В зависимости от того, кто и среди каких слоев населения и на какие деньги проводит опросы общественного мнения, ситуация, конечно же, варьируется в довольно широких пределах. Так, в университетских кругах восприятие ЕС, достижений европейской интеграции и европейского строительства, результатов, с которыми интеграционное объединение подошло к своему 50-летию, а также политики, проводимой Брюсселем, намного более доброжелательное и позитивное.

Но в целом ухудшение имиджа России в ЕС и имиджа ЕС в России заметны невооруженным взглядом. Такое развитие событий не может не настораживать.

Накопление критической массы неудовлетворенности

И эксперты, и практики могут не доверять опросам общественного мнения, относиться к ним скептически, пренебрегать ими. Ведь они уверены, что оценки, даваемые в них отношениям между Россией и ЕС, весьма случайны и субъективны и могут быть очень далеки от реального состояния дел. Они хорошо знают, что на практике все обстоит совсем иначе. Взаимное сотрудничество идет по нарастающей.

Однако пренебрежение тем, насколько пагубно негативное мнение друг о друге влияет на сегодняшний день и перспективы реального партнерства, лишь усугубляет положение. Страусиная позиция по столь важным вопросам неуместна.

Людей, профессионально знающих Россию и разбирающихся в отношениях между Москвой и ЕС, работающих в институтах Союза и государствах-членах на российском направлении, на которых поток негативной информации не оказывает влияния, среди общего числа политиков, государственных деятелей, парламентариев и дипломатов, от которых зависят эти отношения, к сожалению, критически мало. То, что они есть, то, что именно они работают с российскими партнерами, ведут переговоры, обеспечивают выполнение достигнутых договоренностей, очень важно. Это просто здорово. Но это не должно затушевывать того факта, что в своем подавляющем большинстве политики ЕС и его стран ориентируются на представления, формируемые СМИ и сигналами, подаваемыми опросами общественного мнения.

Вот как, в частности, проявляет себя механизм этого влияния. В России принимается какой-либо закон. Кремль выступает с той или иной инициативой. Случается какое-либо трагическое событие. И сразу же следуют политические заявления, принимаются политические резолюции, накатывает вал выступлений с осуждением российских властей. Начинаешь разговаривать с авторами, спрашивать, откуда что берется, на какой информации основывается реакция. Довольно быстро выясняется, что закона никто в глаза не видел, с текстом инициативы не знакомился, о трагическом событии узнали понаслышке, что там на самом деле произошло – не очень хорошо себе представляют. Однако все без тени смущения выступают с осуждением.

Почему так происходит, увы, вполне понятно. Сложился трафарет. Есть внутренняя убежденность, что все так и есть на самом деле, что Россия чуть ли не возвращается во времена тоталитаризма, «холодной войны» и империи зла.

Ничто не может быть менее справедливым по отношении к России, россиянам, тем колоссальным жертвам, которые были принесены ими ради свободы, демократии, прав человека, ликвидации ядерной угрозы, объединения континента и всего цивилизованного мира.

Для большой самостоятельной страны с тысячелетней историей и многовековыми традициями движение вперед не может быть линейным. Оно всегда сопровождается кризисами, сложностями, откатами назад. Но фантастические изменения, произошедшие в России со времен С.М. Горбачева и Б.Н. Ельцина, несомненны.

Попытки представлять процессы, протекающие в России и в Европе, в отрыве от этих изменений, затушевывая и перевирая их, заведомо предвзяты и тенденциозны. Но для мировых СМИ они в какой-то степени стали обыденными и привычными.

Идя на поводу у них, избирателей, настроений общества, которые они же сами и формируют, политики, парламентарии, журналисты нередко выступают с необъективными, непроверенными заявлениями и комментариями. Дают двусмысленные интервью. Сами создают неблагоприятный фон для развития отношений между Россией и ЕС. А потом вынужденно ориентируются на этот фон, оставаясь в плену возникающих при их участии неблагоприятных для России клише, вымысла и предубеждений.

Получается замкнутый круг. Спрос на негатив в отношении России порождает предложение. В свою очередь, нагромождение негатива, со свойственным ему эффектом снежного кома, усиливает спрос.

Разорвать это порочный круг очень сложно. Но от восприятия друг друга через призму предвзятости и взаимного недоверия надо отказываться. Это абсолютно необходимо. Иначе на поступательное развитие отношений трудно рассчитывать.

Если так, то важно ответить и на «простенький» вопрос о том, как этого добиться.

За доброжелательное восприятие друг друга

Объективно Россия и ЕС очень близки и нужны друг другу. Выше это было показано наглядно. Для того чтобы в России ЕС воспринимался почти всеми как дружественная сила, стратегический партнер и союзник, а аналогичным образом Россия в ЕС, имеются все необходимые предпосылки. Чтобы такое восприятие пробивало себе дорогу, нужно «немногое».

Надо освободить отношения между Россией и ЕС от недобросовестных спекуляций, используемых в конкурентной борьбе за рынки сбыта и влияние, а также исключительно в интересах внутриполитической борьбы.

На то, как это может быть сделано, указывает краткий период информационной идиллии, наступившей в мировых СМИ сразу после того, как президент РФ решительно поддержал Соединенные Штаты в борьбе с международным терроризмом в ответ на трагические события 11 сентября 2001 года. Несколько месяцев в ведущих журналах и газетах, на телеканалах и по радио о России шли в основном благожелательные объективные репортажи. Чтобы в этом убедиться, достаточно поднять подшивки «Файнэншл таймс», «Обсервер», «Экономист» за то время. Спокойный тон подачи материалов о внутренней ситуации в России и ее внешней политике сохранялся где-то до середины 2003 года.

Конечно, работать на взаимное улучшение имиджа было бы намного проще, будь у сторонников сближения России и ЕС на порядок больше фактов, свидетельствующих о том, что, с точки зрения внутреннего развития, Россия и ЕС движутся в одном и том же направлении. Облегчили бы задачу и факты, показывающие, насколько далеко продвинулось взаимное сближение, насколько большую отдачу дает повседневное доверительное взаимодействие.

Но и в нынешней ситуации для создания атмосферы благожелательного сотрудничества можно многое сделать. Один конкретный пример. В преддверии 50-летия интеграционного объединения и сразу вслед за ним в Москве, Санкт-Петербурге, Калининграде и многих других российских городах прошли представительные международные конференции, посвященные этому событию. В них приняли участие ведущие специалисты России и стран ЕС. Сделанные ими выступления были сильными, интересными, разнообразными. Прозвучало очень много ярких, оригинальных сообщений. Дискуссии носили открытый, незашоренный характер. Но… их смогли услышать только десятки, от силы сотни людей. А если бы те же конференции транслировались по телевидению, они бы имели неизмеримо больший эффект. Они стали бы гораздо более весомым вкладом в улучшение отношений между сторонами. Ведь слушая всех тех, кто выступал на конференции, кто реально разбирается в российской и европейской политике, люди могли бы составить непредвзятое представление о том, что действительно происходит в отношениях между Россией и ЕС.

Еще один напрашивающийся рецепт – формировать спрос на объективную доброжелательную информацию. Тогда, когда сообщения начнут отражать различные точки зрения, население само сможет сделать правильный выбор. Понимание же колоссальных потенциальных возможностей, которые сулит Европе настоящее объединение ее двух половинок, думаю, имеется у всех.

Но для прорыва нужно что-то еще, что-то неординарное, поражающее воображение, требуется отход от «серенького освещения» происходящего в отношениях между Россией и ЕС.

Таким прорывом могло бы стать превращение начинающихся переговоров между Москвой и Брюсселем о будущем Базовом соглашении между ними в публичное мероприятие, глубоко и во всех деталях освещаемое СМИ. Открытые дебаты вокруг того, как и на каких основах должны строиться отношения между Россией и ЕС – наиболее эффективный способ сделать эти отношения лучше.

№4(10), 2007