Под колпаком
С европейской цивилизацией страшные вещи происходят. Правильнее было бы сказать, с евроатлантической. Мировые СМИ, сонмы экспертов, политиков, общественных деятелей – вся десятилетиями отлаженная пропагандистская машина продолжает привычно нахваливать ее достоинства и преимущества. Они же, похоже, уже далеко не так очевидны. Хуже – во многих случаях от некогда величественного здания непревзойденных ценностей европейской цивилизации остается лишь фасад демократических институтов, правового государства и прав человека. Некоторые выражаются даже жестче – ширма. Поелику то, что за этим фасадом происходит, вызывает все большие и большие опасения.
Такое в прошлом уже случалось. Только об этом никто не помнит или не знает. Мы уверены, что окружающий нас мир должен быть именно таким, каким он нам представляется сегодня. Может, в силу привычки. Или потому, что так «склалось». Или из-за того, что когда-то нас в этом убедили, а потом было поздно. Проверить не получится. Просто не дадут. И все же реконструкции действительности возможны. Порой они открывают удивительное. О чем мы даже не подозреваем. Так вот, согласно одной из них, на заре человечества все было совсем иначе. Абсолютно. До неузнаваемости.
До того как началась история человечества, та, которую мы немножко знаем, Землю вместе с людьми населяли те, кого сейчас бы нарекли магами и чародеями. Земля же была пристанищем истинной вольности. Только не нынешней, приниженной, урезанной, кастрированной. А той вольности, от которой захватывает дух, и в человеке все звенит на самой высокой ноте. Той вольности, от прикосновения к которой испытываешь бесконечное, ничем не омрачаемое счастье. По сравнению с ней – и чувство полета кажется чем-то будничным, обыденным, ординарным.
Все люди жили тогда на виду. В этой внешней жизни – жизни встреч, любви, деятельности, свершений – им нечего было скрывать друг от друга. Поэтому все знали обо всех практически всё. Это считалось нормой. Никакого вмешательства в личную жизнь, как мы ее сейчас понимаем. Откуда – если секретов не было, да и они были в принципе невозможны.
Под личной жизнью тогда понималось совсем другое – жизнь духа. А вот в нее пробраться не давало никакое волшебство. Внутренний мир каждого человека, мага и чародея был уникален. Неповторим. Ни на что не похож. Только не чувственный, не пугайтесь – наружу-то он, естественно, прорывался взрывами эмоций или ровным эмоциональным фоном, как без этого – а духовный.
По гласно и негласно принятой шкале ценностей духовной жизни отдавали безусловный приоритет. Иное трудно было себе представить. Ведь она была на много порядков богаче, насыщеннее, разнообразнее, чем событийная. К тому же поступки (и те, кто их совершали) в материальном мире очень походили друг на друга. Были постоянно повторяющимися. Однотипными. Предсказуемыми. Их линейка не выходила за пределы дозволенного. Для духа никаких таких ограничений не существовало. Он был безграничным. Бескрайним. Бесконечным.
Соответственно миру, львиную долю которого занимал мятежный дух, у каждого уникальный и неповторимый, не нужны были правила и установления. Зачем и кому надобны законы, которые регулируют лишь и так одинаковые поступки и проявления чувств, тогда как самое важное, происходящее внутри, по определению закрыто и неподконтрольно.
И власть нашим давним предкам была не к чему. Над кем – оболочкой духа? И против кого – против нее же? Да и зачем, когда в материальном плане никому ничего особенно не нужно. А неособенное у всех есть. Только ему никакого значения не придают. Ведь истинная жизнь протекает в других сферах. Подлинное богатство ничего общего с баблом, награбленным, шмотками и отложенным про запас не имеет. Господствовать же над духом ни власть, ни закон не в силах.
И природу тогда воспринимали совсем иначе, чем сейчас. Каждый творил ее сам. Придумывал, исходя из своих собственных индивидуальных представлений и предпочтений. Руководствуясь настроениями момента, которые, как известно, могут быстро меняться.
Хотел человек, маг или чародей пустыни – воздвигал вокруг себя желтые струящиеся дюны или мрачные скалы, утыканные колючками. Предпочитал буйную зелень – заполнял всю ойкумену тропическими лесами и непроходимыми чащобами.
Мечтал понежиться под лучами южного солнца – заказывал его себе в пакете с бездонным голубым небом и кусочками пляжа. Возникало желание пробежаться под дождем, насладиться грохотом стихий, организовать всемирный потоп – пожалуйста: устраивал себе грибное моросящее непонятно что или водопады дождя с громом, молниями и вихрями.
Прикидывал, не покататься ли на лыжах или в санях – объявлял, что нынче зима. Остальные в это время спокойненько наслаждались летом. И никто никому никаких претензий не предъявлял. Не бил посуду. Не возмущался по пустякам.
Не забывайте: это ведь так – оболочка жизни. Не более. Главное – какая погода царит у тебя в душе. Какие безграничные земные или неземные ландшафты рисует мятежный дух. В чем он стремится реализоваться в тот или иной момент своих перевоплощений.
В общем, все жили в свое удовольствие и другим жить не мешали. Даже если бы захотели, не получилось бы. Ведь жизнь духа – вне посягательств и вне досягаемости. Хотя никому и не хотелось.
Однако вы же знаете, во все времена находятся те, кто жаждет всех в одну линейку построить и колонной ходить заставить. Вот они и начали смуту. Мол, демократия должна быть. Выборы. Сменяемость власти. Какие выборы, какая сменяемость, когда они всем до фонаря: не нужны и бессмысленны.
И еще, чтобы над всем стоял закон. В принципе, абсурд. Как можно ему дух подчинить, не убивая его и не калеча. Он внутри должен быть. Только такое общество прогрессивно и устойчиво. Это потом Э.Кант блестяще обосновал.
Плюс потребовали оградить права от посягательств, которых до сих пор не было. А как стали ограждать, появились в немыслимом, позорящем общество количестве.
Тем не менее, побеждают всегда тупость, настырность и невежество. Как дальше дело пошло, вы прекрасно знаете. Сначала вместо удивительного, многовариантного, полифонического мира один стандартизированный и детерминированный сделали. Чтобы если пустыня, так навсегда. И если дождь, так для всех.
Потом каждый шаг и шажок прописали. И суровые наказания установили. Сантиметр в сторону – зуботычина. Сразу не понял – в острог и на каторгу.
В конце концов, и до сферы духа добрались. Сначала безбрежный индивидуализм на пантеон заменили, как будто он хоть чем-нибудь лучше. А потом и его анафеме предали. Прискорбно только, что и на этом не остановились. Уже в наше время и до семьи классической добрались, и до заповедей, вроде бы навсегда завещанных.
В ту эпоху сказочную, естественно, уже не вернуться. Однако то, что за реставрацию фасада давно пора браться, наверное, всем очевидно. Чтобы не для целей промывания мозгов и внешней экспансии служил, а реальное положение дел отражал.
Реальное же положение дел только одним исправить можно – отказом от прежней заскорузлой, зашоренной, эгоистической политики. Переходом к стимулированию экономического роста и созданию новых рабочих мест. Разворотом от наступления на личные свободы и завоеванные права, сопровождающегося утверждением повсюду полицейского государства. Восстановлением доверия к институтам классической семьи и универсальной политической культуры.
Европейская цивилизация не должна быть цивилизованной только на словах. Когда за пределами своей национальной территории, прикрываясь гуманитарными словесами и другими обманками, можно творить что угодно: бомбить, взрывать, убивать с неба без суда и следствия, давать карт-бланш своим выкормышам на совершение любых изуверств и преступлений. Необходимо, чтобы она была такой и на деле.
Все послевоенные годы, когда евроатлантическое сообщество добивалось мировой гегемонии, и особенно после краха Советского Союза как противовеса и несбывшейся альтернативы, народы усиленно пичкались голливудской мыльной оперой и попкорном о том, что оно и только оно способно обеспечить социальный прогресс. Что только от него исходят импульсы развития. Что лишь ему в заслугу можно поставить достигнутое на этом пути.
При этом тщательнейшим образом затушевывалось, что все сказочки о народном волеизъявлении, подотчетности закону всех и любых властных структур, о приоритете личных свобод ничего в неискоренимо несправедливом характере этого общества не меняют. Оно продолжает давить, насиловать, обирать личность, загоняя ее в прокрустово ложе смирения, конформизма и ложных ценностей. Заставляя верить в несуществующее. Мечтать о второстепенном. Видеть то, чего нет на самом деле. И быть не может.
Трюк, казалось бы, удался. Люди не заметили подмены понятий и ценностей. Вместо единственно вечного и нетленного – социальной справедливости, когда у всех равные стартовые позиции, когда каждый получает то, что он заслужил, не больше, но и не меньше, когда каждый имеет возможность самостоятельно принимать решения, – им подсунули суррогат.
Пустышка в рот неплохо, если цель в том, чтобы младенец не плакал, посасывал ее и радовался: т.е. чтобы никто не посягал на малой кровью установленный социальный мир, и не только довольствовался, но и восторгался «крошками с барского стола». Но она не способна заменить ни сисю, ни настоящую полноценную пищу.
Глобальный кризис вскрыл обман. Он показал, что, как и в чьих интересах в мире делается. Сначала, когда на плечи тружеников и среднего класса переложили спасение т.н. системообразующих банков, превратив всех нас и наших детей, и наших внуков в безнадежных должников. Причем непонятно кому. Непонятно зачем. И непонятно за что. Затем, когда под вздорными предлогами бросили в пучину сокращений рабочих мест, социальных выплат, программ, пособий, услуг, пенсий и заработной платы – всего того, что выдавалось некогда за неотъемлемые атрибуты социального правового государства и общества всеобщего благоденствия.
Однако вскрыть означает лишь показать то, что есть на самом деле. То, что было всегда. То, что никуда не исчезало, но по разным причинам предпочитали не видеть. Не замечать. Или не признавать.
Такого и сейчас, наряду с перечисленным, в избытке. Но остальное тщательно заметают, как сор под ковер, за витрину фасада. Изо всех сил выводят за рамки общественной дискуссии. Сдвигают на периферию общественных интересов.
Это остальное, если перечислить даже далеко не все, – ни много, ни мало: поднимающие голову профашистские, националистические, экстремистские партии. Опасное поправение и радикализация общества. Расцветающие пышным цветом нетерпимость, расизм, сегрегация и ксенофобия. Снисходительное отношение к разъедающей общество наркомании, излишествам и всяческим извращениям. Разгул преступности, вовлечение в него новых и новых поколений талантливой молодежи, чувствующей себя в сетях как рыба в воде. И т.д., и т.д., и т.д.
А тут еще скандал за скандалом с излишествами и самоуправством спецслужб, с вседозволенностью, которой они в ущерб обществу широко пользуются. Прослушкой и перлюстрацией всех и вся, которые, оказывается, – не случайность, не недосмотр, не от случая к случаю, а повсюду система и часть системы.
Старший брат, что наконец-то, стало достоянием общественности, действительно «смотрит на нас». Он за каждым видеоглазом, дисплеем, монитором, провайдером. Он пересчитывает кроны и рупии в нашем кармане. Регистрирует наши покупки и платежи. Следит за близким кругом знакомых и родных. Копается у нас в мозгах. Не вылезает из нашего будуара. Знает о нас даже то, что мы сами не знаем. О чем даже не догадываемся и не подозреваем. Куда там фантазиям Джорджа Оруэлла и психопатии Терри Гиллиама в снятом им культовом фильме-антиутопии "Бразилия".
И это все выдается за образец для подражания? За недосягаемые вершины, на которые надо забираться всем стремящимся к высоким эталонам? За то, чему обязательно надо следовать, заимствуя, не задумываясь, восторженно и самозабвенно? Побойтесь Бога! Будьте хотя бы на йоту столь же критичны к себе, как к другим – тем, кому на острие меча несете повторение своих проблем, полуправды, обмана и противоречий. Только в многократно увеличенном размере.
Кризис несет разочарования. Но одновременно он срывает розовые очки. Он дарит надежду. Позволяет вновь вывернуть на правильный путь. Все большему и большему числу людей открывает, в какую сторону надо идти. Где путь к храму. К царству истинной свободы, а не миражам вседозволенности и потребления.
Теперь особенно понятно, что нужно честно, без обмана и злопыхательства приниматься за общую работу по воссозданию гражданского общества на основе социальной справедливости, равенства и солидарности, универсальных, а не навязываемых или подсовываемых другим человеческих ценностей. Повсеместно, а вовсе не только на периферии, и в первую очередь в тех странах и регионах, которые претендуют на то, чтобы служить образцом, примером для подражания.
© Н.И. ТНЭЛМ