Неразрешимый жилищный вопрос
В дивном, умном, талантливейшем романе «Мастер и Маргарита» горячо любимый мной Михаил Булгаков одной фразой создал неувядаемый саркастический образ: «Москвичей испортил квартирный вопрос». За годы глобального кризиса и кризиса суверенной задолженности с жилищной проблемой неожиданно для себя столкнулись многие европейские государства. Стройиндустрия в них пережила коллапс. Домашние хозяйства попали в долговую кабалу.
Но над неразрешимой проблемой бьются не только в Европе. Очень остро она встала и в Сказочной стране. Той, куда по-прежнему не ходят поезда.
… У Главной Бабы-Яги Волшебного Леса и ее младшей сестренки была отличная избушка на курьих ножках. Просторная. Комфортабельная. Жили они вместе. Не тужили. И как-то так случилось, что не заметили, как новые времена наступили.
У близкой приятельницы дело прогорело. Осталась она без средств к существованию. Домик ее и все нажитое непомерным трудом ушло с молотка. Сестренки ее, конечно, у себя приютили.
Другая подружка работу потеряла. Не она одна. В поисках чего-нибудь, чтобы перебиться, в их края подалась. Естественно, троица и ее к себе взяла.
Несколько близких и дальних родственниц погостить приехали. И настолько засиделись, что о возвращении восвояси им уже напоминать неловко как-то стало.
Еще парочка сожгла за собой мосты и вслед за ухажерами-соблазнителями в Очарованный Лес к наставницам подались. А как с женихами нерадивыми расплевались, тоже у них на постой остались. Не возвращаться же домой – сраму не оберешься.
В общем, как-то естественно и органично в избушке на курьих ножках собралось ровным счетом «двадцать восемь» крючконосых бабулек. Вы представьте себе только, что это за жизнь. С ума сойти. Даже самые терпеливые и неприхотливые на стенку бы полезли.
А Главная Баба-Яга и ее сестренка с первыми подругами помнили совсем другие времена. Когда тереться боками на кухне не надо было. Когда обо всем договариваться легко и просто получалось. Когда не тянули зло и строптиво все в разные стороны.
Терпели они, терпели, да в один прекрасный день не вытерпели. Выбрались Главная Баба-Яга с сестренкой на опушку Заколдованного Леса и бросили клич: «Эй, звери дикие и люди добрые, покажитесь. Хотим вместе над пазлом невиданным головы поломать».
Первым на их призыв Охотник откликнулся – он как раз неподалеку бивак разбивал, надеясь настрелять себе дичи для еды и на продажу. Бабоньки мужику свою незадачу кратко и доходчиво изложили: «Мол, хотим, как прежде, одни жить и самим себе принадлежать. Базар в «двадцать восемь» глоток больше никак не вынести».
Охотник их внимательно выслушал и сходу решение предложил: «Доченьки, не мучайтесь. Вот сорвите у ваших ног мухоморы и бледные поганки и напоите приживал отварчиком. Со следующего же дня будете жить вновь в тишине и спокойствии. Ежели же к кому-то сердце прикипело, сколько нужно оставьте при себе. Отварчик заново сварить труда не составит».
Главная Баба-Яга и ее сестренка, услышав такое, даже не стали больше с Охотником разговаривать. Прогнали его с глаз долой. Хотя временами мухоморы и бледные поганки их своим видом гипнотизировали – марево спокойствия и умиротворения создавали.
Вторым к ним Заяц-пахан выскочил. Мафия, она раньше других все всегда разнюхивает. «Зря тужите, милые, – сказал он им. – Закажите мне, от кого избавиться намерены. Контрактик чисто и в срок выполню. Вновь заживете как кум королю».
Однако завидев их реакцию, тут же следующий вариант предложил: «Введите за постой и коммунальные услуги высокую плату – у меня как раз на примете коллекторы опытные есть – в момент в избушке вашей посторонних не останется».
Потом к рано состарившимся от забот кудесницам еще много народа из Таинственного Леса выходило. Но ничего путного, чем действительно воспользоваться можно было бы, не подсказали.
Главная Баба-Яга и ее сестренка уже отчаиваться стали, когда к ним Дровосек-плотник вышел. «Бабоньки родненькие, – молвил, – вы чего маетесь. Проблема ломаного гроша не стоит. Решается с одного торчка. Постройте всем приживалам отдельные избушки. Кому – хоромы. Кому – поскромнее. И всего делов. Я же по внешнему виду и выговору вижу, деньги у вас есть. За рамки экономного бюджета в контексте семилетней финансовой перспективы выходить не будем».
Ударили они тут же по рукам, задаток внесли и отдыхать восвояси отправились. Долго ли коротко ли, время быстро мчится, прилетают они к условленному месту, помелом поигрывая, на новенькие избушки посмотреть. Ан, облом. Ничего нет. Сидит Дровосек-плотник со скорбным лицом и их дожидается.
«Только вы оставили меня одного, и принялся я деревья валить, – рассказывает, – припорхнула туча всяких неправительственных организаций. Мол, нельзя. Грех. Подсудно. Надо заботиться о будущих поколениях. Природа – это наше все. Короче, инструмент у меня стырили и вашу заначку в качестве компенсации отобрали. Что теперь делать, ума не приложу».
«Ах, гаденыши, – запричитали наши бизнес-вимены. – Мы из них душу вынем. Мы их, редисок, раскулачим. Век помнить будут. В гадюк, лягушек и летучих мышей превратим. Заговорим. Никакими деньгами не откупятся».
«Не, любимые, – успокаивает их Дровосек-плотник из Тихого Леса. – Это вы всех к ногтю прижмете, пока вы здесь. А как сгинете, всякие Эмнести-Без-Границ на меня снова накинутся. Предлагаю, напротив, их на службу взять. На кошт посадить. Приручить то бишь. Чтобы за сохранность Заколдованного Леса отвечали. И на полной его открытости, а также равном доступе к нему абсолютно всех настаивали. А мне материалы и инструмент из-за кордона закажите. В развивающихся странах и быстро поднимающихся экономиках с этим просто».
На том и порешили. Бывший Дровосек прорабит. Вокруг него свои НПО вьются. Чужаков не подпускают. Любо-дорого.
В кратчайшие сроки Столяр «двадцать восемь» новых избушек поставил. Все на курьих ножках. И внешнюю отделку закончил, и внутреннюю. Всю сантехнику завез и установил. Пришла пора расселяться.
Однако стоило Главной Бабе-Яге и сестренке ее об этом заикнуться, как форменная катавасия началась. «Не хотим отдельно, – старушки благим матом орут. – Нам вместе хорошо. Мы привыкли. На любой распорядок согласны. Любые обязательства односторонние на себя взвалим. Только не выгоняйте. Мы отдельно больше не сдюжим. Не получится. Да и вы, куда без нас».
Так и остались в Заколдованном Лесу непонятно зачем пробитые просеки и свеженькие с иголочки избушки брошенные. А «двадцать восемь» как жили раньше, так и живут. Единственно, после всего пережитого, по струнке ходят. В их исполнении хороводы на помеле, хождение строем и равнение на трибуны классно смотрятся.
© Н.И. ТНЭЛМ