Камерон не умиротворил евроскептиков,
но Референдум о выходе Великобритании из ЕС состоится до конца 2017
Неформальные лидеры мнений среди британских евроскептиков и то были поражены, насколько расколота парламентская фракция консерваторов. Спустя неделю после выступления королевы Елизаветы II в Вестминстерском дворце 8 мая при открытии сессии, 15 мая 116 депутатов от тори, включая 11 помощников парламентариев, выступили против «блистательного отсутствия» в речи упоминания о возможности референдума о членстве в Евросоюзе уже в 2013 году. Правда, резолюция не сумела собрать необходимый кворум: если ее сторонников оказалось 130, то противников – 272.
Поскольку текст тронной речи монарха готовится правительством и отражает в первую очередь позицию лидеров партии консерваторов как главного участника правительственной коалиции (тори плюс либеральные демократы), то справедливо говорить о форменном бунте. Впервые с 1946 года правящая партия подвергла критике тронную речь, отметила лондонская «Таймс», добавив, что сам факт столь массового афронта стал неожиданностью и даже «вожаки бунтарей ранее полагали, что многие из их единомышленников купились на маневры мистера Камерона».
Что за «маневры»? Премьер-министр Дэвид Камерон, движимый явными опасениями и дальше терять популярность и избирателей, все более резво перебегающих в лагерь сторонников незамедлительного пересмотра modus vivendi с Евросоюзом, объявил в начале мая, что хочет услышать vox populi. Лидер консерваторов намерен апеллировать к общественному мнению, и для этого он считает необходимым, чтобы вопрос о возможной сдаче Британией своего членского билета в ЕС был вынесен на референдум, который в случае победы тори на парламентских выборах в 2015 году состоится не позднее 31 декабря 2017 года. Как сказано в официальной бумаге, вопрос будет сформулирован так: «Считаете ли вы, что Британия должна оставаться членом Евросоюза?».
Решение о сроках плебисцита, похоже, было ускорено зреющими гроздьями гнева заднескамеечников, то есть рядовых парламентариев от тори (см. «Бунт евроскептиков: вторая серия», №11(60), 2011). Проявлением этого диссидентства стала и публично выраженная крамола со стороны двух членов кабинета Камерона, далеко не последних в табеле о рангах. В интервью Би-би-си министр образования Майкл Гоув не постеснялся объявить, что проголосовал бы за выход из Евросоюза, поскольку его-де не устраивает нынешнее положение дел.
Затем министр Гоув слегка отыграл назад, пояснив, что хотел бы «пересмотреть» характер отношений с ЕС, и что в этом он разделяет «идеалы большинства британской публики». Мистер Гоув добавил, что жизнь без единой Европы «вполне терпима, мы могли бы подумать об этом, безусловно, у такого варианта есть свои преимущества».
Схожие крамольные мысли озвучил почти синхронно и министр обороны Филип Хэммонд, хотя он также оговорился, выразив уверенность, что Камерон сумеет выторговать лучшие условия членства в ЕС.
На встрече с Дэвидом Камероном в середине мая президент США Барак Обама снова высказал глубокое удовлетворение членством Британии в ЕС, назвав это «проявлением влияния в мире», а также «очень важным экономическим партнерством». Обама хотел бы видеть Британию внутри, а не вне ЕС. Советники британского премьера интерпретировали эти слова как развенчание иллюзий тех евроскептиков в стане тори, что утверждают, будто уход из единой Европы почти автоматически приведет к укреплению «особых отношений» между Лондоном и Вашингтоном.
Другим аргументом в пользу того, чтобы «остаться», стал подробно обсужденный двумя лидерами пакт о свободной торговой зоне США и ЕС, обещающий образовать единый рынок с 800 миллионами потребителей. Подхватив тему, Д.Камерон раскрыл карты: «Эта договоренность нарастит британский ВВП на 10 миллиардов фунтов стерлингов, а американский – на 63 миллиарда». Каждая британская семья станет богаче в итоге на 380 фунтов в год.
В этот позитивно звучащий дуэт президента и премьера включился и Карел де Гухт, член Еврокомиссии по торговле, главный переговорщик от имени ЕС по созданию нового трансатлантического альянса, который на страницах лондонской «Индепендент» предостерег от необдуманного поступка накануне такого «прорыва». Ожидается, что соглашение о свободной торговле может быть заключено уже через 18 месяцев.
Выход Британии из ЕС и уход в себя, по словам де Гухта, сравним разве что с «умопомешательством». Но если для Союза, подвел черту еврокомиссар, это будет «огромной потерей», то для самой Великобритании обернется «настоящий катастрофой». Карел де Гухт вполне резонно указал на то, что проблемы безработицы или дефицита бюджета – «доморощенные», никак не связанные с членством в ЕС. Попытки найти виновного на стороне – пустое занятие, намного целесообразнее решать эти проблемы совместно внутри Евросоюза.
В публичной полемике в прессе прозвучал и голос бывшего министра финансов в правительстве Маргарет Тэтчер Найджела Лосона, ныне лорда Лосона, который пространно высказался на страницах «Таймс» за развод с ЕС. Лорд указал на исходную сверхзадачу образования Союза – не допустить новой войны, зачинщиком которой могла бы выступить Германия, что уже удалось. Но после введения единой валюты приоритеты сместились, поставив во главу угла задачу создания всеобъемлющего политического союза, что «уже не отвечает интересам Соединенного Королевства». Из чего делается вывод о необходимости осваивать новые рынки вне Евросоюза, потому что сегодня именно там находится ключ к процветанию.
С такой аргументацией не согласился вице-премьер и лидер либеральных демократов Ник Клегг, упрекнувший лорда Лосона в том, что тот закрывает глаза на политические последствия выхода из ЕС: «Наша безопасность уменьшится, – заявил Клегг. – Мы станем менее богатыми, возникнет реальная угроза потери трех миллионов рабочих мест, и нас станут воспринимать менее серьезно в Вашингтоне и Токио» (см. «Камерон и Клегг разошлись во взглядах на Европу», №11(71), 2012).
Оппозиция в лице лейбористов прохладно отнеслась к инициативе Камерона. Теневой министр финансов Эд Болл заявил, что у страны есть более важные дела – «поднять экономику, продемонстрировать всем свою открытость и побудить инвестировать». Мало кто из британских подданных вообще понимает, о чем идет речь, утверждал мистер Болл, добавив, что другие государства могут сказать: «Да у них крышу снесло».
Нашлись носители «особого мнения» и среди консерваторов. Мэр Лондона Борис Джонсон, эксцентрик с копной светлых волос, ездящий на работу на велосипеде, в своей авторской колонке в «Дейли телеграф», по сути, согласился с Карелом де Гухтом о происхождении многих напастей, одолевающих страну. Если покинем ЕС, то станет ясно, что виновны не чиновники в Брюсселе, а мы сами, а если конкретнее, пишет столичный мэр, то «хроническая британская неспособность мыслить на перспективу, неумелое управление, лень, низкая квалификация, традиция получения легких денег в виде вознаграждений, а также недостаточные инвестиции в человеческий капитал и в инфраструктуру».
Наконец, отбрасывая всякие сантименты и не жалея соотечественников, Борис Джонсон вопросил: «Почему производительность труда в пересчете на каждого работника у нас все еще ниже, чем у немцев? Этому вопросу уже сто лет, и он никак не связан с членством в ЕС».
Вопросов накапливается много, в том числе о причинах неожиданного всплеска доверия избирателей к внесистемной Партии независимости Великобритании (UKIP). Член ЕК Карел де Гухт в упомянутом интервью попенял Кену Кларку, министру в команде Камерона, назвавшему руководителей UKIP «клоунами». С ними надо полемизировать с фактами в руках, растолковывая, что Евросоюз служит самым выгодным объектом капиталовложений, а не с помощью обидных прозвищ, заметил де Гухт.
Дело в том, что в начале мая на выборах в местные органы власти в Уэльсе эти «клоуны», ратующие за то, чтобы разорвать постромки, прикрепляющие Британию к ЕС, уже сейчас, получили непропорционально высокие результаты. «Это популистская партия, а в разгар кризиса люди предпочитают простые доводы и простые решения», – раскрыл секрет их успеха де Гухт. При этом он предостерег от наклеивания ярлыков, намекнув на бунтарский характер островитян, которые могут отреагировать с вызовом: «Ну и что? Это мое личное дело, если я хочу голосовать за клоунов»…
В этом контексте по-особому воспринимаются откровения двух британцев, процитированных испанской «Паис». Так, житель графства Кент, 69-летний Уильям Ричардсон, отвергнув подозрение, будто бы он «социалист», признался, что голосовал за UKIP. «У меня вызывает отторжение то, как ведут дела Камерон и его приятели». Больше всего его беспокоит наплыв мигрантов, которые «высасывают соки» из Национальной системы здравоохранения. Но мистер Ричардсон сразу отвергает домыслы: «Нет, я не расист». В будущем он также намерен поддерживать депутатов от UKIP, не потому что они смогут взять власть, а потому что «могут заставить измениться Камерона».
В свою очередь 53-летний Джон Диринг, инженер в фармацевтической промышленности, потерявший работу после закрытия фабрики американского концерна «Пфайцер», поведал, что прежде всегда был убежденным тори, но сейчас переметнулся к лейбористам. Его позиция тонко нюансирована: «Мы не настроены против европейцев, мы против ЕС».
Перебежчики из одного лагеря в другой, а также взлет популярности аутсайдеров в лице Партии независимости Великобритании есть свидетельство того, что общественное мнение стало таким же волатильным, как погода на биржах. Опрос ICM показал, что если бы выборы состоялись завтра, то верх взяли бы лейбористы с 34% голосов, оттеснив тори, которые набрали бы 28%. С третьего места вылетели бы либдемы (11%), освободив место для поборников независимости из UKIP – 18%.
Такова плата, видимо, за чересчур суетное лавирование Дэвида Камерона, стремившегося всячески задобрить евроскептиков в своей партии, но этим самым он предстал оппортунистом, думающим больше о сохранении своего лидерства, и политиком без четкого видения перспективы. Депутат от тори Джон Бэрон, предложивший расколовшую партию резолюцию, заявил, что премьер обязан сделать больше для того, чтобы идею референдума оформить в закон (кстати, на форуме газеты «Таймс» этого парламентария прочат в сменщика Камерона на посту лидера консерваторов).
Питер Келлнер из института опинионики YouGov убежден: «Проблема Камерона заключается в том, что у него нет твердых политических убеждений, и этим он отличается от Маргарет Тэтчер». Его попытки перехватить лозунги UKIP бесполезны, потому как «он никогда не сравнится с оригиналом». Более категоричен обозреватель Тим Монтгомери, во всем винящий «высокомерие Камерона, которое породило такого франкенштейна как UKIP». Бывший соперник Камерона внутри партии тори Дэвид Дэвис также полагает, что элитизм премьера его губит: все последние назначения привели к тому, что вокруг Камерона собрались одни только выпускники престижных и недоступных простолюдинам вузов, таких как Итон.
На основе этих фактов парижская «Фигаро» заключает, что Камерон, с одной стороны, утрачивает качества умелого «коммуникатора», все эти годы ловко внушавшего прессе нужные установки, а с другой – предстает в образе политика, «переставшего понимать заботы своих сограждан». Да, своим решением о сроках референдума он подыграл местным сепаратистам, в том числе и в рядах тори, но, похоже, не заслужил симпатий электората. Опросы показывают, что число последовательных сецессионистов, готовых выйти из Евросоюза, сократилось с 40% до 32%. Правда, данные постоянно меняются (см. «Желающих ломиться в открытую дверь поубавилось» , №3(75), 2013).
В любом случае, если в обществе возникнет устойчивое восприятие поступков Камерона как проявление явного или замаскированного популизма, то надежды тори на удержание власти в 2015 году, а, следовательно, и на проведение референдума до 2017 года, улетучатся.
Владимир МИХЕЕВ
Кстати
Среди заядлых и записных критиков единой Европы фигурирует депутат палаты общин Ричард Дракс, призвавший коллег признать, что «Евросоюз – мертв», и что внутри него зреют семена «войны». Дословно: Евросоюз «закончился. Посмотрите вокруг. Проснитесь. Греция в обвале. Испания на грани – на грани чего? Вполне возможно, что на грани гражданской войны. Здесь лишены работы 53% молодых людей. На улицах полицейские дубасят по голове своих подростков. Это – та Европа, которую мы получили».
Слова Р.Дракса поразительным образом перекликаются с откровением премьера Люксембурга Жан-Клода Юнкера (на этом посту с 1995 года бессменно), пробывшего восемь лет в должности председателя Еврогруппы. Отметив конфликты между тяжеловесами внутри ЕС, неравномерность их экономического и социально-политического развития, опасное расслоение общества, Жан-Клод Юнкер бросил знаменательную фразу: «Демоны войны не исчезли, они просто спят – это показали конфликты в Боснии и Косово».
Более того, политик-старожил, всегда отличавшийся сдержанностью в своих высказываниях, на этот раз не стал скрывать, что провидит опасные тенденции: «Есть удивительные параллели с 1913 годом в отношении беспечности. Многие в Европе еще тогда думали, что война никогда не может вспыхнуть вновь. Крупные державы на континенте были так тесно переплетены экономически, что считалось, они просто не могут себе позволить такую роскошь, как военный конфликт. Особенно были в этом уверены страны Северной и Западной Европы».
Что значит проведенная премьером Ж.-К.Юнкером «параллель с 1913 годом»? Для европейцев намек более чем прозрачен: это был последний год перед Первой мировой войной, когда все были беспечно уверены, что никто и никогда не развяжет конфликт в сплоченной и мирной семье народов…