Саммит «двадцатки»: припомнить всё
Баррозу возложил вину за кризис на банки США
Вопрос канадского журналиста, признаем, был провокационен по своей сути, поскольку своим острием вспарывал саму ткань евро-атлантической солидарности: «Почему североамериканцы должны рисковать своими авуарами, чтобы помогать Европе?»
Глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу ответил максимально корректно, и все же не сумел замаскировать своего инстинктивного негодования: «Откровенно говоря, мы здесь не для того, чтобы нас учили демократии или как нам управлять экономикой… Этот кризис зародился не в Европе… а в Северной Америке, и значительная часть нашего финансового сектора была заражена этими, как бы их назвать, неортодоксальными способами хозяйствования…» Сидевший рядом с ним на этой пресс-конференции глава Европейского Совета Херман ван Ромпей поддержал коллегу и вставил веское слово: «Мы не единственные, кто несет т.н. ответственность за текущие экономические проблемы во всем мире».
Такая пикировка имела место на состоявшемся в конце мая в мексиканском курортном городке Лос-Кабосе саммите 20 крупнейших держав. К слову: это был странный выбор в момент, когда глобальный кризис еще окончательно не преодолен, а многим странам в Европе предписан экономический аскетизм. Так вот, на форуме произошло вполне ожидаемое: обмен нелюбезностями между медленно, но верно выкарабкивающимися из пучины кризиса Соединенными Штатами и выходящими на новый виток финансовой турбулентности странами еврозоны. Причина нелюбезностей проста – обоюдоострая взаимозависимость, только усиленная осуществляемой мировой финансовой олигархией глобализацией в ее завершающей стадии. Связанным одной торгово-экономической цепью ЕС и США труднее поодиночке быстро выпутаться из паутины плохой ипотеки, долгов, потребительского уныния и производственной стагнации.
В день открытия саммита в «Вашингтон пост» вышла статья Лоуренса Саммерса, бывшего министра финансов США, а ныне стороннего аналитика-экономиста, под говорящим заголовком «Избежать глобальной катастрофы». Автор преисполнен пессимизма. Нынешняя стратегия ЕС, которая сводится «к клятвам, что Евросоюз выстоит, к минимальным ответным мерам по каждому кризисному случаю и обещаниям всякий раз породить систему, которая будет эффективна в долгосрочной перспективе», по его мнению, исчерпала себя. Саммит «двадцатки» ничего не решит.
По прогнозу Саммерса, европейские политики по-прежнему будут публиковать успокаивающие коммюнике, выражая удовлетворение принятыми мерами. В остальном мире по-прежнему будут испытывать фрустрацию «от неспособности Европы решить проблему и требовать от нее нечто большего». Ну, а Германия по-прежнему будет настаивать на том, что дальнейшая финансовая синхронизация должна сопровождаться политической интеграцией, аргументируя тем, что «никто не выдает другому кредитной карточки, не сохраняя у себя контрольные функции».
При этом, рассуждает Саммерс, грустная истина заключается в том, что правы и должники, и кредиторы. Живущие на заемные средства правы в том, что никогда еще режим жесткой экономии не способствовал устойчивому экономическому росту. Заимодавцы, в свою очередь, правы в том, что ни одна экономика не смогла бы выжить, если на протяжении многих лет вынуждена была жить при учетной ставке банковского процента выше, чем процент роста ВВП (как это бывало в странах Южной Европы). Саммерс резюмирует: «опыт ясно показывает, что структурные реформы, всегда непростое дело, не будут удачны в стране, где объем производства падает, и нет ни одного сектора, который мог бы вобрать в себя теряющих работу».
Идея более тесной финансовой интеграции в ЕС может быть и хороша в теории, но на практике встает ключевой вопрос. И у Саммерса есть резон так говорить: кто именно будет контролировать денежные потоки, учетные ставки, эмиссию и так далее. Сейчас Евроцентробанк, по выражению американского экономиста, представляет собой «европейский фасад, за которым скрывается тевтонская политика» (намек на Германию). Но коль скоро после президентских и парламентских выборов во Франции распался тандем Меркози, а Париж стал делать акцент не столько на режим экономии, сколько на стратегию стимулирования роста, то непонятно: кто будет задавать тон в ключевой области европейской интеграции – финансовой. И возможны ли компромиссы, поскольку Германия как главный финансовый донор может счесть, что овчинка выделки не стоит.
В заключении Саммерс высыпает на стол букет своих сомнений: едва ли Евросоюзу удастся расплатиться по всем суверенным долгам, едва ли удастся обеспечить устойчивый рост для всех стран без исключения, наконец, едва ли удастся сохранить еврозону в ее нынешнем составе. Частный сектор уже отреагировал на столь пасмурную перспективу (автор, похоже, намекает на начавший вывод национальными банками Европы своих активов из зарубежных филиалов). Однако Саммерс не злорадствует. Он считает, что «коллапс еврозоны был бы экономической катастрофой, которая бы предопределила характер нашей эпохи».
Между тем на саммите у Баррозу и ван Ромпея были припасены за обшлагом выигрышные домашние заготовки, способные внушить хотя бы частичный оптимизм. После договоренности о коалиции новых демократов с социалистами в Греции, готовых присягнуть верности европейскому вектору развития, Брюссель и Берлин, видимо, выразили готовность пойти навстречу грекам, задыхающимся в путах финансового лаокоона, и внести коррективы в предписанный им режим жесточайшей экономии.
Во-первых, сообщает британская «Гардиан», поговаривают об отнесении на более поздний срок выполнения Грецией обязательства по сокращению бюджетного дефицита. Во-вторых, германский министр иностранных дел Гвидо Вестервелле предположил, что можно было бы реструктурировать долги, то есть растянуть срок выплаты. Обе меры станут существенным послаблением и одновременно послужат выхлопным клапаном для достигшего высокого давления недовольства греков, что является взрывоопасной субстанцией, как все понимают. Новый премьер Антонис Самарас призывает ЕС смягчить условия финансового «выкупа», поскольку это привело «к безобразной безработице и неимоверным тяготам».
Подтверждением того, что ожидаются важные «подвижки», стало и заявление главы Европарламента, германского социал-демократа Мартина Шульца: «Новое греческое правительство может рассчитывать на нашу конструктивную поддержку при тонкой доводке до ума стратегии реформ и достижения поставленных экономических целей». Если Афины пообещают выполнять взятые на себя обязательства, то ЕС готово, заверил Шульц, изучить все, «что еще можно сделать для преодоления кризиса».
Правда, на саммите бундесканцлерин Ангела Меркель была непреклонна: Греция должна следовать букве взятых на себя «рамочных соглашений». Однако, по мнению обозревателей, ставки высоки, и потому компромиссы допустимы. Сейчас в Германии, пишет «Гардиан», «в политическом классе идет спор вокруг «за» и «против» послаблений для Греции». Усиливается и давление на Берлин со стороны других членов ЕС. Так, канцлер казначейства Британии Джордж Осборн заявляет, что чрезвычайные меры по контролю за расходами уже «убили экономический рост». А потому Британия начнет более активно искать себе торговых партнеров за пределами еврозоны. Очень даже напоминает смену ориентации США, не так ли?
Словом, саммит 20-ти, если взять на пробу его сухой остаток, выявил растущее разочарование двух центров экономической силы, остающихся по сей день (связку США – КНР вынесем за скобки) самыми интегрированными структурами в системе международного разделения труда. Встретившись в Лос-Кабос, разочарованные странники не могли обойти извечный двухчастный русский вопрос: кто виноват? И что делать?
Да, Евросоюз и США полны нетерпения. Этому есть внятное объяснение. Кризис в еврозоне никак не удается избыть. Вопреки точечным антикризисным мерам Еврокомиссии и Евроцентробанка (типа выделения экстренных подъемных для проблемных стран) и более или менее дружному камланию, позволяющему сохранять чувство единства и солидарности в ЕС. США всерьез обеспокоены, как показала постановочная статья Лоуренса Саммерса, что зараженная вирусом финансовой несостоятельности еврозона становится «слабым звеном» в евро-атлантическом альянсе и отдаляет перспективу оздоровления экономики в глобальном масштабе.
Есть и сугубо американская досада. Уже немало лет экспортно-ориентированный бизнес США получал дополнительные конкурентные преимущества при торговле с Евросоюзом от проводимой Вашингтоном политики «слабого доллара». После того, как страны ЕС оказались в тисках кризиса, а евро стал в свою очередь терять в весе, доходы американцев снизились. Но не будем забывать, что прежде урон несли европейские экспортеры, зарабатывавшие меньше из-за «осильневшего» евро.
Впрочем, даже если абстрагироваться от молчаливой валютной войны между долларом и евро, все равно Европа и Америка до сих пор, несмотря на появлении новых выгодных контрагентов в регионе АТР, настолько крепко повязаны трансатлантическим торговым оборотом, что брюшные колики у одного партнера вызывают онемение конечностей у другого.
Однако едва ли можно сомневаться, что нынешнее «нестроение» в Евросоюзе только укрепят политический класс и деловое сообществе в США в правильности смены ориентации с Европы на АТР. После саммита в Лос-Кабос выбранный американцами курс, так четко обозначенный в прошлом году Бараком Обамой в речи в Австралии – вперед, в Азиатско-Тихоокеанский регион, получил ореол абсолютной целесообразности. Но есть и оборотная сторона этого курса. Отныне связка-смычка между Америкой и Европой будет ослабевать. Для США начнется более активное замещение торгово-экономических партнеров в Европе аналогами в АТР.
Владимир МИХЕЕВ