И снова Тило Саррацин!
Когда видишь на газетной полосе фамилию этого экс-сенатора и банкира, невольно спрашиваешь себя: ага, ну что там еще выкинул. Такой уж имидж себе создал – не знаю вольно или невольно – этот человек, что от него обязательно ждут скандала, как минимум резкого и запоминающегося высказывания, которое потом долго будут обсасывать журналисты.
Ну что ж, и в этот раз автор наделавшей изрядного шума книги «Германия самоликвидируется», не обманул ожиданий. Вокруг его нового труда, названного, скажем так, весьма спорно – «Европе не нужен евро», в чем просматривается явная полемика с позицией Ангелы Меркель («крах евро – это крах Европы»), шум получился на все деньги. В еженедельнике «Фокус» были опубликованы выдержки, сознательно, как стало ясно позже, направленные на то, чтобы подогреть интерес к новой книге. И скандал удался на славу. Так, что просто святых вон выноси.
Из цитат можно было сделать вывод, будто Т.Саррацин протестует против того, что Германия из-за своей моральной вины в Холокосте обречена брать на себя выплату долгов греков, испанцев, итальянцев "e tutti quanti".
Разумеется, истерики не замедлили воспоследовать. Во «Франкфуртер рундшау» Т.Саррацина окрестили «этой шепелявой, заикающейся, дергающейся карикатурой на человека», специализирующейся на том, чтобы «высказывать все самое низменное, существующее в людях». Согласитесь, изящный полемический прием, который весьма органично выглядел бы в дамской истерике. Министр финансов Вальтер Шойбле, человек спокойный и разумный и тот купился, обозвав это «взывающей к небесам глупостью». Что уж говорить о президенте Германо-израильского общества Райнхольде Роббе, заявившем, что с Саррацином-де «больше никто не должен участвовать в одном ток-шоу». Краше было бы только, заяви он что-нибудь про «встречаться на одном гектаре».
А уж политиков, которые сочли своим долгом заклеймить этого ужасного Саррацина, перечислять было бы слишком долго. Больше всех бушевали представители экологическо-правозащитной партии «зеленых», чего нетрудно было ожидать.
Когда чуть позже выяснилось, что до Саррацина первым о связи евро и германской вины за развязывание Второй мировой войны сказал Гельмут Шмидт, и это никого не возмутило, то все как по команде смолкли: это не тот человек, которого можно обвинить в «релятивировании Холокоста».
А Саррацин вообще говорил о другом: если такие мысли у политиков и в самом деле появляются, то их надо открыто и тщательно отделять от других экономических и политических аргументов «за» и «против» евро. Скандал угас…
Да, Саррацин намеренно ударил по больному месту. Но преувеличенная, если не сказать истеричная реакция тех, кто чуть ли не буквально требовал надеть на него намордник, неплохо показывает вполне тоталитарное мышление его критиков, на словах при малейшей возможности клянущихся приверженностью идеалам свободы и выступающих за открытый диалог.
А книга-то написана на тему, в знании которой Тило Саррацину не откажешь. Он работал и в министерстве финансов, и в Международном валютном фонде, активно участвовал в объединении финансовых систем ГДР и ФРГ, трудился в Попечительском ведомстве, занимавшемся приватизацией экономики ГДР, был сенатором по финансовым вопросам в Берлине, входил в правление Бундесбанка – внушительный послужной список?
И когда автор говорит в своей книге о «гигантском провале Гельмута Коля», сдавшего германскую позицию – никакого валютного союза не должно быть без политического союза – он знает, о чем говорит. Если вы думаете, что теперь Саррацин требует роспуска этого союза, то вы ошибаетесь. Он требует, чтобы четко соблюдались маастрихтские критерии. И при этом убедительно доказывает, почему этого никогда не случится. Противоречиво? А жизнь вообще полна противоречий, разве вы не знали этого?
Нынче все словно забыли, что ни у кого в мире нет такого опыта по объединению валютных систем, как у немцев. Они в ХХ веке занимались этим трижды и отнюдь не теоретически: сперва во время объединения оккупационных зон в «бизонию» и «тризонию» перед созданием ФРГ, а потом – при воссоединении с ГДР. Понятно, что им тяжело соглашаться с тем, чтобы телегу ставили впереди лошади. Они понимают, что без прочных политических рамок любой экономический союз может похоронить такой неотменимый фактор как человеческая алчность, увы, свойственная многим и многим. Что собственно мы сейчас и наблюдаем.
И не дай бог, если из очевидного кризиса валютной системы произрастет кризис политической легитимности. Вот тогда мало не покажется никому.
И, наконец, чтобы не уподобляться критикам, которые «Пастернака не читали, но осуждают», давайте послушаем самого Тило Саррацина, который ответил на вопросы берлинской «Вельт» о своей новой книге и о других интересных темах.
«То, что европейская интеграция после 1945 года представляет собой грандиозное достижение, для меня, как для приверженца Европы, само собой разумеется. Но и то, что европейская политика ФРГ также отражает немецкую вину за развязывание Второй мировой войны и за массовые убийства европейских евреев, тоже неизбежно и правильно. Вопрос в другом: можно ли и нужно ли обосновывать этим приверженность евро. Перед лицом нынешнего кризиса нельзя исключать, что принуждение, которое приносит с собой единая валюта, скорее угрожает, а не способствует установлению мира, безопасности и процветания в Европе и самой европейской интеграции», – полагает Т.Саррацин.
Он говорит, что в новой работе ставил перед собой задачу – дать ясный и понятный для всех анализ нынешней сложной ситуации. И поэтому его удивляет, что официальные политики ведут себя так, словно весь европейский проект зависит от судьбы евро. «Я считаю: Европа больше и важнее, чем единая валюта. И если это кого-то возмущает, я попробую это пережить», – говорит экс-финансист.
То есть, вы настаиваете на своем провокационном тезисе «Европе не нужен евро», спрашивают его. И уверены, что единая валюта сделала участвующие в союзе страны не сильнее, а слабее? Но разве это не финансовый кризис 2008-2009 годов породил кризис евро?
Нет, отвечает собеседник, это не так. Мировой финансовый кризис, конечно, послужил импульсом. «Но греческий кризис не имеет к мировому экономическому развитию никакого отношения. У греческих банков были государственные бумаги, а не «токсичные» ипотечные бумаги из США, – говорит Т.Саррацин. – Проблема 2008 года была в банках США, Британии, Франции и Германии. А не в Испании, Италии или Греции. Кризис евро начался уже в 2005-2006 годах и он разразился бы – так или иначе. Разве что без финансового кризиса это случилось бы на год-два позже».
По мнению этого искушенного финансиста, можно спорить о том, мудра ли госпожа Меркель. Но ему она в любом случае представляется умной – настолько умной, что уже давно не утверждает, будто евро принес Германии большие экономические успехи. «Именно поэтому, когда ситуация стала критической, она нашла красивую формулу – «если рухнет евро, рухнет и Европа». А я говорю: все, что для меня представляет собой Европу – мир и свобода, работа для всех, кто хочет работать, наконец, экономический рост и процветание – все это от евро не зависит».
Но разве Германия не заинтересована в стабильном евро и тем самым – в стабильной Европе?
После введения евро Европа стала менее стабильной, чем до его введения, возражает Тило Саррацин. Единая валюта не принесла значительных выгод: мы просто немного сэкономили на затратах по внешнеторговым сделкам. «Посмотрите на Швецию или Швейцарию. Эти страны сохранили свои валюты, они лучше развиваются экономически, их долги гораздо ниже немецких», – приводит он убедительный пример.
На это следует возражение о том, что без евро марка становилась бы все сильнее, и германский экспорт сильно пострадал бы. Но доля германского экспорта, идущая в страны зоны евро, после введения единой валюты стала отчетливо ниже и внешняя торговля с ними развивалась непропорционально слабо. То есть, и для германской экспортной экономики евро не нужен, считает Т.Саррацин.
Наверное, в этом с ним согласятся не все представители компаний, работающих в экспортных отраслях. Затраты по транзакциям, страхование колебаний валютного курса – от всего этого евро их избавил, не так ли?
Так. Но Саррацин продолжает настаивать на том, что даже если бы евро и работал нормально, то его позитивное влияние на экономический рост и обеспечение занятости был бы незначительным. И в своей книге он это доказывает с цифрами в руках. А уж если учесть, что евро принес с собой такой риск как превращение ЕС в трансферный союз и возможность запуска высокой инфляции, то он может наделать больших бед, считает финансист. Причем, прекрасно понимая, что о выходе Германии из валютного союза говорить нереалистично, он предлагает добиваться того, чтобы действовал понятный принцип – каждая страна сама несет за себя ответственность и сама же расхлебывает последствия собственных неправильных решений. Только тогда, по его мнению, у зоны евро будут долгосрочные шансы на выживание.
«В противном случае любое продолжительное использование трансферных механизмов, к коим относится и спасительный зонтик Европейского механизма стабильности, будет тормозить реформаторские усилия в проблемных странах, и лишать нас экономической мощи. Германии это не по силам. А если параллельно с этим Европейский центральный банк будет избегать выполнения своих первоочередных обязанностей, предписывающих ему сохранять стабильность курса, то дело когда-нибудь дойдет до того, что придется сказать: основы валютного союза, такого, каким мы его себе представляли, расшатаны», – полагает Т.Саррацин.
И поэтому, по его мнению, Германии просто необходимо определить для себя предел, дальше которого она не намерена заходить ни при каких условиях. «Если это не будет сделано, она потеряет всякую способность вести переговоры. Я это знаю по своему опыту государственного служащего. Я провел сотни переговоров с предприятиями, попавшими в сложное положение и желавшими получить государственные гарантии. Нужно быть готовым в определенный момент сказать: все, теперь хватит».
Злободневнейший вопрос: что будет с Грецией? На него Тило Саррацин отвечает со всей присущей ему категоричностью: у греков ничего не получится. Однако он считает, что вмешиваться в происходящее там совершенно нет необходимости, поскольку если греки перестанут выполнять договоренности, финансовая помощь им просто будет прекращена: «Если бы я был федеральным канцлером, я бы просто спокойно выжидал. Открыто я бы не высказывал никаких мнений, но дела вел бы очень жестко».
Но как же быть с опасениями многих экспертов в том, что выход Греции или какой-либо другой страны из зоны евро повлечет за собой тяжелые последствия? И на это у собеседника есть ответ. Если кто-то не соответствует оговоренным стандартам, он должен немедленно покинуть валютный союз. А уж упадут ли при этом акции на 20 или на 50% – это дело вторичное, все равно через год-два все опять выровняется. «По сравнению с этим для Германии окажется значительно тяжелее нести затраты на проведение политики, которая порочна в принципе – со всеми этими трансферными союзами и Европейским центральным банком, который длительное время допускает существование инфляции в три, четыре, пять процентов», – говорит Т.Саррацин.
Беседа еще раз возвращается на ниву истории: разве не германские политики, в том числе тогдашний министр финансов Ханс Айхель, непременно хотели видеть Грецию в числе участников валютного союза? Неужто нехитрые махинации, с помощью которых Афины приукрашивали экономическую статистику, не были видны германским профессионалам?
Большие матадоры от политики в таких случаях не обращают никакого внимания на относительно мелкие несообразности, горько иронизирует Т.Саррацин. Решение о введении евро было принято в 1998 году исходя из политических соображений – и делу конец! «Тогда для Бельгии и Италии было сделано исключение: обе страны допустили в зону евро, хотя их долги превышали оговоренную верхнюю границу в 60% валового внутреннего продукта. Стоило грекам прослышать про этот первый случай прегрешения, они фальсифицировали цифры своего дефицита, занизив их, и через полтора года тоже оказались в зоне евро. И это было вопиюще ошибочное решение», – уверен он.
Фискальный пакт, как в Германии называют европейский Договор о стабильности, координации и налогообложении в экономическом и валютном союзе, Тило Саррацин считает разумным шагом, хотя и уверен, что возлагаемые на него надежды завышены. «Он не имеет отношения к повседневному бизнесу, к тому, где и когда приводить в действие различные конъюнктурные программы. Он регулирует структурные вопросы, касающиеся будущего», – говорит экс-финансист.
Французскую критику в адрес этого документа Т.Саррацин отвергает. Парижу он дает один совет: пусть попробуют добиваться экономического роста и одновременно оздоровлять свой бюджет. «Они могут заняться реформой системы социального страхования и, если сумеют при этом еще и вкладывать деньги в образование, вот и молодцы». А Германия помочь французам, по мнению Т.Саррацина, не способна. «Мы можем только сказать: ЕС станет собираться раз в год и смотреть, как идут дела. И это, я считаю, правильно».
А долго ли еще просуществует евро, провоцируют собеседника интервьюеры? Каков прогноз человека, считающего, что евро Европе вовсе не нужен? В этой теме Т.Саррацин предпочитает оперировать вероятностными категориями. Так вот, вероятность того, что греки покинут зону евро, равна, по его мнению, 60–70%. А вероятность того, что у Франции и Германии в ближайшие десять лет не станет единой валюты, составляет 20%. Не много ли?
Нет, отвечает Т.Саррацин. С точки зрения сугубо профессиональной положение сейчас нестабильное. «Дело в том, что политики длительное время поступали вразрез с экономическим благоразумием. Что ж, социалистические эксперименты в Европе продолжались с 1918 по 1989 год – больше 70 лет. Тоже вопреки всякому благоразумию».
Не был обойден и внутриполитический аспект. В Германии довольно широко распространено мнение о том, что финансовый кризис 2008–2009 годов был преодолен без тяжелых последствий потому, что у власти в республике стояла «большая» коалиция – ХДС и СДПГ. Может быть, для преодоления кризиса евро опять стоило бы доверить власть этому дуэту? И на это Т.Саррацин ответил без обиняков: вопрос о власти и составе коалиции в Берлине к кризису евро не имеет решительно никакого отношения. С точки зрения экономики вопросы и ответы на них вполне очевидны. Надо решать структурные проблемы, полагает он.
Вот теперь и судите сами о том, насколько оправданны были истерические требования заткнуть рот этому ужасному Тило Саррацину. Да и он, надо признать, покинув зыбкую почву культурологии и евгеники, и вступив на хорошо им изученную экономическую стезю, высказывается несравненно убедительнее.
А скандал? Ну что ж скандал… Сам Тило Саррацин говорит об этом с хладнокровием бывалого пиарщика: 600 тысяч человек осыплют меня проклятиями, а потом 50 тысяч купят мою книгу. Между прочим, на предыдущем бестселлере – «Германия самоликвидируется» – автор заработал большие деньги. А чего же вы хотели? Как-никак финансист.
Андрей ГОРЮХИН