Как стать оазисом криминала
Верите ли вы, что среди федеральных земель Германии есть такая, которая достойна подобного определения? Нет? Я тоже.
А вот местная фракция Христианско-демократического союза (здесь, в отличие от столицы, она находится в оппозиции и соответственно может время от времени позволить себе задорные выражения) считает, что Северный Рейн-Вестфалия плотно попала в преступные сети, а «красно-зеленое» правительство не делает ничего, чтобы помочь правоохранителям навести порядок. Но это все эмоции, а аргументы?
Критики опираются на показатель раскрываемости преступлений, который ныне составляет 49,9% – четвертая строчка снизу в общефедеральном перечне. Для справки – средний показатель по республике и правда заметно выше – 56%.
Тео Крузе, внутриполитический эксперт христианских демократов, считает, что ничего иного ожидать и нельзя – в условиях, когда земельное правительство пренебрегает интересами специалистов по раскрытию преступлений, то бишь – сотрудников криминальной полиции. А вот у правящей коалиции социал-демократов и «зеленых» совершенно иная точка зрения. Какая же?
Причину низкой раскрываемости они видят в высокой степени урбанизации, поскольку в больших городах, тем более – в агломерациях городов, вроде Рурской, преступников ловить куда труднее, чем в сельской местности. Что ж, в других близлежащих равнинных землях людей на селе живет куда больше, чем в Северном Рейне-Вестфалии, это верно. Но значит ли это, что охота за преступниками там складывается легче? Обратимся к статистике.
В доброй дюжине рейнских городов с населением свыше 200 тысяч человек криминальная статистика смотрится плохо, везде они оказываются в нижних строчках сравнительной таблицы. Так что же, и в самом деле можно вести речь о некоем криминальном оазисе? Ведь сыщики городов, находящихся в других федеральных землях, прекрасно добиваются результатов, превосходящих среднефедеральные. А если взять четыре города с самой низкой раскрываемостью, то и тут все они окажутся рейнскими – Кёльн, Бонн, Гельзенкирхен и Дюссельдорф. Неужели, в самом деле, причина только в урбанизации? Но ведь в Германии есть города вполне сравнимые с тем же Кёльном – Мюнхен, Гамбург, наконец – Берлин?
А если прислушаться не только к политикам, но еще и к профессионалам, вроде бывшего руководителя кёльнской полиции Клауса Штеффенхагена? Еще в 2010 году он указывал на то, что криминальная полиция очень ослаблена, проще говоря – работать почти некому. Именно из-за этого и провалились все его попытки поднять уровень раскрываемости преступлений в рейнской метрополии до мюнхенского: между этими городами много общего с точки зрения социальной структуры населения. Но ничего не вышло…
Тогда, в 2010 году, в столице Баварии раскрывались 61,5% преступлений, а в Кёльне чуть не на 20 процентных пунктов меньше – 44,7%. Чем объяснить такое различие результативности? Совершенно разной загрузкой сотрудников крипо. Так, следователь с берегов Рейна должен отработать за месяц примерно 30 заявлений о квартирных кражах, а его коллега с берегов Изара – всего восемь. Как говорится, почувствуйте разницу.
Острую нехватку кадров подтверждает и обследование, проведенное в январе этого года Союзом германских криминалистов в Северном Рейне - Вестфалии. Так вот, во всех 47 полицейских управлениях этой земли руководителям был задан вопрос: удается ли им подыскать замену сотрудникам, уходящим в отставку по возрасту?
Результат: в 13 из 47 управлений ушедших на покой набралось больше, чем пришедших им на смену. В семи – число выбывших и прибывших одинаково, а в 18 управлениях отвечать отказались, что, по мнению знатоков, говорит об одном: неудобную информацию просто скрывают. И лишь в девяти управлениях дела обстоят благополучно: новичков на работу в крипо принято больше, чем ушло ветеранов.
Но в целом ситуация такова, что нехватку кадров преодолеть борцам с преступностью пока не удается. Тем более, что руководство при первой необходимости, а то и вовсе без особой необходимости, дергает опытных работников из территориальных управлений в различные специальные комиссии, спецгруппы и прочие «таск форс». Вот не так давно 35 человек было собрано в команду, призванную бороться с насильственными акциями правых радикалов. Это, безусловно, было бы здорово, если бы их набрали со стороны, а не надергали отовсюду понемногу, дополнительно ослабив подразделения, и так не страдающие от избытка работников. Таким же образом сколотили и спецгруппу по борьбе с преступностью в Интернете.
Вообще, земельное министерство уверяет, что все 47 управлений получают от него рекомендации на тему о том, как им распределить имеющийся личный состав между подразделениями криминальной, транспортной и полиции по охране общественного порядка. Важная деталь: это именно рекомендации, а не приказы, обязательные к выполнению. И руководители управлений могут их проигнорировать.
Результат? Согласно инсайдерской информации, попавшей в газеты, в десяти управлениях к крипо приписано меньше людей, чем это рекомендовано министерством. Нет, это сделано не по злой воле, а просто… Ну, про Тришкин кафтан все слышали, да? К тому же «не для протокола» руководители управлений признаются, что задачи у двух других подразделений часто возникают более срочные, чем у крипо.
Опять же патрулирование рождественских рынков, жилых кварталов или мест скопления гуляющих – мера заметная, порождающая у граждан ощущение защищенности. А крипо занимается работой, не бросающейся в глаза, и не способной быстро повлиять на общественное мнение.
Более того, даже те рекомендации по распределению личного состава, которые спускаются сверху, основываются, по словам знатоков, на заниженных нормативах. Земельное криминальное ведомство, в принципе, должно регистрировать все преступления, но делает оно это, так сказать, без чрезмерного усердия. А потому и начальство полагает, что у сотрудников крипо, работающих «на земле», есть еще «не вскрытые резервы». А впрочем, не все ли равно: ведь, как мы уже видели, к рекомендациям этим руководство управлений подходит весьма творчески…
Примеры? Пожалуйста. В 2011 году компьютерный преступник с Украины взломал множество частных компьютеров и похитил данные, позволившие ему заметно облегчить счета многих жителей Северного Рейна - Вестфалии. Крипо пришлось документировать 2100 эпизодов, опрашивать потерпевших, обследовать их компьютеры, ну, словом, вы представляете себе объем работы. Но ни один из этих случаев не вошел в германскую криминальную статистику. Почему? А преступник-то находится за рубежом. Вот оно как… Работа у подчиненных есть, а для начальства она, вроде бы, и не существует. А что 20 сотрудников пахали как лошади многие недели, так на то она и служба.
Неужели так всегда получается? Нет, не всегда. Если бы преступник оказался немцем, то при тех же затраченных усилиях куча сотрудников крипо могла бы записать на свой счет… одно раскрытое преступление. Злоумышленник-то один, вот и дело одно. А с такими мелочами, как трудозатраты, начальству разбираться недосуг! Забавная штука статистика, да?
Ну, ладно, это компьютерная преступность, вроде бы особая специфика. Но пример одного из резонансных «убойных» дел показывает: и с насильственными преступлениями та же канитель! Полгода 120 сотрудников рыли землю, а в статистику все их труды войдут как работа по одному делу. И в глазах вышестоящего начальства весить их самоотверженные свершения будут столько же, сколько поимка закоренелого «зайца»: одно раскрытое дело. Вот потом и жалуйтесь, что у вас много работы.
Вы скажете, что убийства – особый случай, злодея надо изловить, не считаясь с потраченными усилиями. Верно. Тогда давайте возьмем что-нибудь менее кровавое, вроде поиска пропавших или изучения обстоятельств смерти, которая, как выяснится в итоге, наступила от естественных причин. Так вот, эту работу сотрудникам крипо не засчитают вообще.
А ведь, казалось бы, чего проще: если в деле несколько потерпевших, то и статистику надо подбивать по всем эпизодам. Ничуть не более сложно использовать такой подход и к другим делам «без потерпевших», вроде розыска пропавших. Словом, учитывать реальную работу, а не «галочки и палочки».
Может быть, тогда и раскрываемость повысится, и политическим противникам не будут приходить на ум сильные, но несправедливые выражения вроде «оазиса криминала»?