Дореформировались…
Знание немцами правил правописания находится в ужасающем состоянии. Как вы думаете, кому принадлежит это высказывание? Признайтесь, вы ни за что не догадались бы, что со столь уничижительной оценкой выступил именно председатель Совета по немецкому правописанию и один из вдохновителей его реформы Ханс Цеетмайр. Не знаю как вам, но мне это кажется нисколько не завуалированным признанием банкротства всей преобразовательской затеи. Тем более что, по его словам, «20% пятнадцатилетних немцев могут считаться неграмотными».
Что же это творится-то, таких жутких показателей в Германии не было уже в конце XIX века!
По мнению господина Цеетмайра, все дело в том, что в школе возникают «трудности в обучении правописанию». Но если я правильно понимаю, то реформа как раз и была направлена на устранение этих трудностей, не так ли? А теперь приходится признавать, что учителя сами путаются в предмете, который должны преподавать? Так стоило ли огород городить?
Словом, произошло ровным счетом то, против чего в начале реформы предостерегали серьезные профессионалы вроде Теодора Иклера или Хорста Хайдера Мюнске. Да что там, целые сонмы экспертов, вроде исследовательской группы «Немецкий язык» или Конференции директоров швейцарских образовательных учреждений убеждали: не трогайте ничего, оставьте все как есть! Их не послушали…
Что уж говорить про различные группы инициативных граждан или форумы озабоченных родителей! Опытные чиновники легко объехали их на кривой козе. А когда лейпцигский лингвист и профессор педагогической психологии Харальд Маркс – он же декан Лейпцигского университета – предъявил результаты тестов, наглядно показавшие, что новые нормы правописания чреваты большим количеством ошибок, нежели старые, к нему никто не прислушался. В том числе и господин Цеетмайр. Так что, как говорится, не ему теперь сетовать на случившееся.
А ведь после введения новых норм правописания прошли уже две «реформы реформ». Преобразователи все никак не уймутся, а к чему это привело? Появились не только отдельные люди, без всякой своей вины то и дело попадающие в положение не «сильно грамотных», а потому махнувшие на все премудрости рукой. Завелись даже издания, не «заморачивающиеся» разными пустяками, а пишущие так, как бог на душу положит – по собственным правилам. Вам смешно? Воля ваша, но ведь это не что иное, как вторичное одичание, право слово! Если вам не нравится такое резкое определение, назовите это вежливее – санкционированным хаосом. Вот только кому и зачем он нужен?
И потому заявление, прозвучавшее из уст господина Цеетмайра – «Совет по немецкому правописанию поддерживает усилия по осознанному обращению с немецким правописанием» – звучит изощренным издевательством.
Сергей ПЛЯСУНОВ