Главная > Дневник событий > Право > Эффективное использование природных ресурсов как отправная точка развития отношений в треугольнике Германия-Россия-Япония*1

Эффективное использование природных ресурсов как отправная точка развития отношений в треугольнике Германия-Россия-Япония*1

Стремительное изменение конфигурации международных отношений заставляет на многое взглянуть по-новому. Популярными становятся новые форматы их выстраивания. Не менее популярными – конференции с участием ведущих политиков, дипломатов, представителей экспертного сообщества, посвященные их осмыслению и подготовке. Одной из них стала организованная совместно немецким Фондом Аденауэра и японским Институтом исследований мировой политики*2.

К новой парадигме отношений

Выступая на ее открытии 6 октября 2011 года, бывший премьер-министр Японии г-н Ясухиро Накасонэ подчеркнул, что по отдельности Германия, Россия и Япония внесли колоссальный вклад в мировую культуру. Но сейчас вполне актуальна постановка вопроса об их совместном вкладе в международное развитие. Она могла бы проложить путь к утверждению новых парадигм в его восприятии и интерпретации, в формировании и осуществлении практической политики.

Подобная постановка вопроса назрела давно. Германия традиционно поддерживает с Японией тесные дружественные отношения. Напротив, Россия неоднократно выдерживала военное противостояние с ними обеими. Однако с тех пор много воды утекло. Вокруг все радикально изменилось. Россия, Германия и Япония тоже стали совершенно другими.

Вдохновляющим примером могут служить партнерские отношения между Германией и Францией. Из источника непреодолимого соперничества и напряженности они превратились в наиболее надежную гарантию стабильности, прогресса, примирения и поступательного развития на европейском континенте. Франко-германский тандем и внутри этих стран, и за рубежом воспринимается как мотор европейской интеграции. Почему бы сейчас, когда в этом ощущается реальная потребность, не превратить отношения в треугольнике Германия-Россия-Япония в механизм более широкого глобального взаимовыгодного сотрудничества?

На первый взгляд, такое предложение может показаться совершенно оторванным от реальности. Между Россией и Японией так много нерешенных вопросов. Россия оценивается всеми соседями сугубо критически. И в плане политического развития, под углом зрения свободы слова и других демократических свобод, и в связи с далеко не безоблачным инвестиционным климатом. Но если не ставить перед всеми нами амбициозных, неожиданных задач, заставляющих вырваться из привычной колеи взаимной подозрительности и бездействия, мы так и будем двигаться по ней, упуская открывающие возможности вновь и вновь, одну за другой. Последней в их череде стало намерение главы внешнеполитического ведомства Японии в новом кабинете министров Коити Гэмба выработать план, направленный на продвижение стратегического партнерства с Москвой, включая совместную экономическую деятельность на Южных Курилах*3.

Сомнительные трафареты общественного сознания

В прошлом получила хождение целая серия обидных анекдотов, описывающих углубляющийся разрыв в уровнях экономического развития между тогдашним Советским Союзом и Японией. Вот один из них, достаточно нейтральный. Японская делегация возвращается после поездки в СССР. Группу встречает выводок журналистов и засыпает вопросами. Кто-то из них спрашивает: «Что вам больше всего понравилось?» Члены делегации в один голос отвечают: «Дети». Сразу следует уточняющий вопрос: «Почему?» Интервьюируемые выдыхают: «Потому что всё, что там делается руками, – такой кошмар».

С исчезновением Советского Союза и фактическим разрывом экономических связей между республиками, образовывавшими в прошлом единый хозяйственный комплекс, Россия перенесла тяжелейший кризис. Он был связан с поисками новой идентичности, своего места в мировом развитии, приспособлением к изменившейся действительности. Но теперь в стране все больше новых современных производств. Качество жизни на порядок выше, чем раньше. Действует более 10 тысяч иностранных компаний, совместных предприятий и фирм со смешанным капиталом. И старый анекдот – давно уже не сатира на настоящее, а, скорее, – дань прошлому.

Но не в общественном сознании. Оно по-прежнему воспринимает Россию с большой долей подозрительности, предпочитая, как и раньше придерживаться, скорее, анекдотических представлений, нежели более справедливых, объективных, реалистических. Это проявляется, в том числе, в распространенности преувеличений или даже откровенных сказочек о тех или иных российских транснациональных компаниях или отдельных эпизодах недавней истории.

Решаемая таким образом задача – «демонизировать» Газпром, а заодно и другие крупнейшие российские компании, действующие в энергетическом, банковском, страховом и многих других секторах экономики. Не намерен выступать адвокатом Газпрома. К нему и в России отношение неоднозначное. Но, как говорится, за державу обидно. И позволять другим так уж далеко отклоняться от истины тоже не хотелось бы.

Сложный путь от предвзятости к объективности

Еще десятилетие назад вполне можно было бы согласиться с утверждением о том, что Газпром относится к числу наименее эффективных монстров мирового рынка. Но сейчас отнюдь. Менеджмент накопил принципиально важный опыт работы в самых разных условиях и ситуациях. В компанию пришло новое поколение специалистов. Корзина активов приобрела гораздо более сбалансированный характер. Но главное – его стратегия развития исходит из необходимости решения сугубо экономических задач и максимизации конкурентоспособности и опирается на колоссальный уникальный природный и технический потенциал страны.

В России сосредоточена треть мировых запасов газа. Россия – крупнейшая в мире кладовая многих других полезных ископаемых. Она является вторым крупнейшим в мире производителем и экспортером нефти. Страна обладает обширными электроэнергетическими мощностями. Принятая ею Стратегия энергетического развития на период до 2030 года предполагает колоссальные инвестиции в отрасль и дальнейшее существенное наращивание производства*4.

Другие элементы подхода к практической деятельности тоже заслуживают поддержки. Вот некоторые из них. Отход от политизации экономических решений. Отказ от подмены экономической целесообразности политическими соображениями. Наращивание энергоэффективности. Приоритетное внимание к энергосбережению. Превращение внутреннего рынка по всем основным параметрам в аналог его глобальной версии. Интеграция в мировой рынок.

Речь идет, в частности, об увеличении энергоэффективности в краткосрочной перспективе на 40% и выравнивании внутренних цен и тарифов с общемировыми показателями. Если и когда это произойдет, российская, европейская, мировая энергетика вынуждена будет принимать в расчет принципиально иные вводные.

Абсурдность подозрений в ненадежности

Перед нашей конференцией организаторы распространили вопросы к основным докладчикам. Одно из центральных мест среди них занял касающийся того, может ли Россия рассматриваться в качестве надежного поставщика после того, как она сделала многие европейские страны заложником своего конфликта с Украиной. В том, как он сформулирован, легко различить все культивируемые мифы по поводу Кремля. Все то недоверие, которое насаждается по отношению к Москве*5. В абсолютном большинстве случаев совершенно безосновательное.

Не вдаваясь в подробности, напомню. Первое. Брюссель и другие европейские столицы год за годом требовали от России и Газпрома перехода на коммерческие цены торговли природным газом и электроэнергией. Москва в очередной раз попробовала следовать этим наказам, постаравшись перевести отношения в газовой области с Киевом с политических основ на коммерческие. На нее посыпались обвинения как раз за это.

Второе. Давление на Украину было согласовано с крупнейшими компаниями-потребителями в странах ЕС. Только в случае совместных действий диктат транзитной страны, кстати, несовместимый с базовыми требованиями ВТО и Договора к Энергетической хартии, мог быть преодолен. Страны ЕС, однако, заняли в итоге более чем странную позицию, утверждая, что происходящее является внутренним делом России и Украины, как будто бы потребитель не является столь же важным гарантом соблюдения обязательств транзитера, как и поставщик.

Третье. Россия не перекрывала вентиль. Только после того, как на Украине все поставки транзитного газа стали отбираться, и трубопроводы были запущены в реверсном режиме, последовали ответные меры.

Четвертое. У вентилей на границах было установлено международное присутствие. Его отчеты достаточно показательны. От них не стоит отмахиваться

Пятое. Результатом скандала стало подписание контрактов на использование традиционной схемы подсчета цены на природный газ между компаниями России и Украины, как это на протяжении десятилетий делается в отношениях между Газпромом и западными компаниями. Кроме того, Москвой и Брюсселем, для предотвращения возникновения схожих ситуаций в будущем, были установлены системы раннего предупреждения. Об этом также не стоит забывать.

Политизация оценок, политизация суждений, политизация коммерческих связей ничего хорошего дать не может.

Тем более огорчительно, что Япония подхватывает тенденциозные мифы и берет на веру откровенно спекулятивные утверждения о том, будто бы Россия не может рассматриваться в качестве надежного поставщика. Что в любой момент она сможет использовать зависимость Японии от поставок с континента в качестве инструмента политического давления. Что если она в прошлом их прерывала, то этого же можно ожидать от нее и в будущем. Поэтому, мол, связи надо ограничивать. В зависимость от России ни в коем случае не попадать. Стремиться к такой диверсификации источников поступлений, которая бы нивелировала, в случае чего, диктат в отношении Японии со стороны России.

С действительностью, с реальными фактами подобные спекуляции, как показано выше, не очень-то вяжутся. Но важно учитывать и другие моменты. Ситуация коммерческого спора между Украиной и Россией уникальна. На отношения между Россией и Японией она никак не может быть наложена. Россия имеет физическую возможность осуществлять поставки в Японию напрямую. Поэтому проведение каких-либо параллелей абсолютно некорректно.

Кроме того, Россия выступает естественным и наиболее логичным партнером Японии под углом зрения удовлетворения ее возрастающих потребностей в энергии и энергоносителях после продолжающегося закрытия в Японии атомных электростанций.

Наконец, предположения относительно того, что положение на Ближнем Востоке, откуда Япония получает львиную долю энергоносителей, стабильнее, чем в России, или что поставки оттуда надежнее, просто не выдерживают никакой критики.

Капиталовложения в будущее. Или работа на позитив

Напрашивающиеся выводы. В интересах Японии отказаться от «демонизации» России и тиражирования мифов, придуманных другими и при совершенно других обстоятельствах. Японии и России – им обеим очевидно выгодно всемерно развивать экономическое сотрудничество. В области эксплуатации природных ресурсов и любых других. И здесь уместно высказать некоторые соображения по поводу того, как именно развивать.

Конечно, Япония может выступать просто торговым партнером России и ограничиваться закупками сырья. Но, по всей видимости, этого мало. Намного более перспективным было бы вхождение японского капитала в добычу и транспортировку. Возможности для этого есть. Образчиков более чем достаточно.

Вроде бы, японский бизнес вполне удовлетворен перспективами закупки сжиженного газа с Сахалина и прокладкой нефтепроводов из Западной Сибири к побережью Тихого океана, а также тем, что поставки энергоносителей из Российской Федерации ограничиваются скромными 8% от их импорта Японией. Когда, сразу же после чудовищных землетрясений, цунами и вызванных ими разрушений, вынудивших Страну восходящего солнца приступить к закрытию атомных электростанций, российские власти и бизнес вышли с щедрым дружеским предложением компенсировать выбывающие мощности дополнительными поставками энергоносителей, оно не было востребовано.

Тем не менее, оно сохраняет свою актуальность. Его никто не отзывал. Тогда Япония воспользовалась альтернативным вариантом. Дело в том, что на тот момент Катар сбрасывал излишки сжиженного газа, образовавшиеся из-за общей рецессии мировой экономики и падения спроса, на европейский рынок. Он продолжал это делать, даже несмотря на явно невыгодные цены, которые он же сам удерживал на спотовом рынке на низком уровне. Естественно, что ему не составило труда закрыть резко подскочившие потребности Японии, мгновенно переориентировав поставки на ее рынок. Перехватив контракты, он, вместе с тем, очень помог всем конкурентам – цены в Европе, правда под влиянием и «некоторых» других факторов, вернулись к предкризисным.

Однако без ответа остается целый ряд вопросов. Как быть с будущими потребностями Японии в чистых энергоносителях? Она по-прежнему будет искусственно занижать долю российских компаний на своем рынке, чтобы избегать надуманной зависимости от Москвы? Или прятаться за обманчивые лозунги об увязке политики и экономики*6? И чем зависимость от Москвы хуже зависимости от Ближнего Востока (если вообще о ней уместно говорить в подобных терминах)? Что: импортировать из России сложнее, чем с Ближнего Востока? Или в России положение менее стабильное? Или поставки из соседней России идут дольше, чем из ближневосточного региона? Или безопасность морских путей вызывает сомнение?*7 И доколе Япония, вслед за Европейским Союзом, будет говорить о зависимости вместо взаимозависимости? Вместо ориентации на формирование интегрированного международного рынка добычи, переработки, транспортировки и потребления энергии?

Ответы на всех них очевидны, можно даже голову не ломать. Но, если так, то Японии, японским фирмам, японским инвесторам гораздо выгоднее идти в Россию. Со всех точек зрения, им гораздо надежнее и перспективнее осуществлять на месте массированные капиталовложения в производство энергоносителей и их транспортировку. И на вопрос, почему, ответ тоже будет очевиден. Делая это, они будут вкладываться в свое собственное будущее.

Допустим, приведенные рассуждения в какой-то степени справедливы. Тогда уместно сделать следующий шаг и задаться вопросом относительно того, будет ли этого достаточно. Логика подсказывает, что нет. Со временем поставщики будут все больше ориентироваться на переработку природных ископаемых на месте их добычи и выходить на рынок с товарами гораздо более глубокой переработки. Так намного выгоднее. Естественно, что упускать свою выгоду, выгоду от продажи товаров с гораздо более высоким уровнем добавленной стоимости, им вряд ли захочется. Это мы начинаем наблюдать повсюду, идет ли речь о странах Ближнего Востока, Латинской Америки или каких-то других. Российская Федерация, наверняка, не станет исключением.

К предстоящим изменениям японскому рынку как рынку покупателя необходимо готовиться. И готовиться уже сейчас. Чтобы вовремя позаботиться о потребителе. Как? Вкладывая средства в переработку и создание новых производств. Осуществляя капиталовложения максимально системно, чтобы обеспечить эффективное функционирование всех звеньев цепочки от геологоразведки до добычи, переработки, транспортировки и доставки конечному потребителю. Мысля стратегически. Ведь только тогда можно будет предвосхитить будущее развитие рынка и своевременно откликнуться на потребности меняющейся экономики.

Потребности в пакетных подходах и стратегическом планировании

Поясню то, на чем я настаиваю, на двух конкретных примерах. Хотя их можно было бы привести на порядок больше.

Пример первый. Россия предупредила японских производителей о введении с 2009 года заградительных пошлин на вывоз из страны необработанной древесины. Японские производители отнеслись к угрозе своему бизнесу со всей серьезностью. Почти сразу же они стали переносить переработку на российскую территорию. Однако с введением финансовых, таможенных, административных или каких-то из мер, призванных остановить вывоз кругляка, Москва спешить не стала. Сделанное предупреждение оказалось пустым звуком. В результате японские компании понесли убытки. И немаленькие.

Что получилось. Кремль натолкнулся на ожесточенное сопротивление своим планам со стороны Европейского Союза, поддержавшего зашатавшийся бизнес в некоторых своих государствах-членах, прежде всего, в Финляндии. Брюссель убедил Москву в том, что овчинка не стоит выделки. Что членство России в ВТО важнее. А оно окажется под ударом, если заградительные меры все же будут введены. Ведь тогда, возможно, полетят договоренности с ЕС об условиях вступления России во Всемирную торговую организацию. Брюссель будет вынужден отозвать свою обусловленную подпись под двусторонним меморандумом о взаимопонимании, в котором они были ранее зафиксированы.

Таким образом, выяснилось, что экономические связи между Россией и Японией сильно подвержены влиянию внешних факторов. Двусторонних консультаций, договоренностей и прочее между Москвой и Токио недостаточно. Нужен более широкий международный контекст. В данном случае – трехсторонний механизм взаимодействия в треугольнике Европейский Союз-Россия-Япония или Германия-Россия-Япония*8.

Второй пример. Японский бизнес крайне заинтересован в разработке залежей угля в Восточной Сибири. Но доступ к ним станет возможен только в случае создания необходимой инфраструктуры, строительства подъездных путей, прокладки новых железнодорожных веток в дополнение к Транссибу. Иначе говоря, только после обустройства всего региона, подъема российского Дальнего Востока и т.д.

То есть, для того, чтобы японский бизнес смог реализовать свои интересы, нужны большая совместная программа, крупномасштабные взаимосвязанные и поддерживающие друг друга проекты, массированные капиталовложения и адекватные им государственные гарантии. Необходимо заручиться соответствующей поддержкой со стороны правительственных кругов. Создать, в конце концов, четкую правовую базу, отсутствующую пока в некоторых своих важных элементах.

Общий вывод. Бизнес работает в режиме стратегического планирования. Ему нужны предсказуемость, определенность, стабильность. Он нуждается в пакетных решениях. Тогда, при прочих равных условиях, он не будет ограничиваться такими примитивными формами экономического взаимодействия, как закупка сырья, торговые обмены, обращение к услугам не всегда добросовестных перекупщиков и т.д.

Механизмы политической нормализации

Однако, несмотря на насущные потребности в прямо противоположном, российские и японские компании, упираются в стену. Политическую, бюрократическую, националистическую. Называть можно как угодно. Важно, что она совершенно абсурдна и не имеет под собой абсолютно никакого экономического основания, абсолютно ничего рационального. Эта стена возвышается из-за исключительно плохого состояния политических отношений между Москвой и Токио.

Мирного договора нет. Перспектива его подписания или нахождения для него адекватной замены даже не просматривается. Камнем преткновения служит т.н. проблема «северных территорий». Токио настаивает на возвращении четырех островов Курильской гряды, отошедших Советскому Союзу по окончании Второй мировой войны вследствие поражения в ней Японии. Россия не видит для этого никаких оснований. Территориальные претензии Японии и неурегулированность проблемы северных территорий отравляют отношения на протяжении десятилетий. Фактически они находятся в тупике.

Выход один – урегулировать ее. Как? В прошлом уже предлагалось российской стороной. Даже неоднократно. Но раз за разом окно возможностей захлопывалось. В связи с деликатностью вопроса. Его переплетением со многими другими внутриполитическими и международными процессами, периодически случающейся сменой власти, обеспокоенностью общественного мнения и т.д., заставляющими стороны занимать чуть ли не диаметрально противоположные позиции, делающими ситуацию почти неразрешимой.

Значит, ставку надо делать не на уступки, на которые может или не может пойти та или иная сторона, а на лоббирование совершенно иных подходов. Их суть должна заключаться в том, чтобы вывести поиски решения за рамки текущих двусторонних отношений. Международной практике они хорошо известны. В подтверждение этого или в качестве иллюстрации сошлюсь на три конкретных примера использования алгоритмов межгосударственного, межнационального примирения.

Первый – прибегнуть к посредническим усилиям (добрым услугам) общего надежного и в то же время «незаинтересованного» партнера, такого партнера, который бы не стремился к получению личной выгоды, был условно беспристрастен, не играл бы на той или иной стороне. В данном случае им могла бы выступить Германия. И Москва, и Токио ей доверяют. Она имеет привилегированные отношения с обеими столицами.

Недаром нынешняя конференция созвана Фондом Аденауэра. Он тонко уловил веление времени. К тому же откликнулся на просьбу присутствующего здесь бывшего премьер-министра Японии г-на Ясухиро Накасонэ в какой-то степени помочь преодолению груза прошлого в отношениях между Москвой и Токио, поделиться своим видением того, как это может быть сделано, тем немалым и разнообразным опытом, который имеется у Германии.

Второй – передать дело на международное судебное разбирательство. Такие идеи мелькали в 1990-х годах. Вернуться к ним никогда не поздно. И то, что оно будет тянуться достаточно долго, лишь сыграет на руку тем, кто выступает за нормализацию российско-японских отношений.

В прошлом обращение в международные судебные органы зачастую воспринималось, скорее, как угроза. Москва критиковала международные судебные инстанции как заведомо необъективные, политизированные, предвзятые, настроенные русофобски.

Недавние решения Международного суда ООН и Европейского суда по правам человека продемонстрировали, что почвы для подобных подозрений намного меньше, нежели могло показаться ранее. Гаагский суд отверг претензии Грузии, обвинявшей Россию в нарушении универсальной конвенции по борьбе с расизмом. Европейский суд установил, что, для вывода о политически мотивированном преследовании и разорении Юкоса истцы не представили достаточно убедительных доказательств.

Третий – использовать механизмы, к которым в прошлом успешно прибегали, в частности, Германия и Польша, Польша и Россия. Одним из них является создание комиссий по примирению в составе крупных отставных политиков и историков.

Так, российско-польская Комиссия по сложным вопросам истории действительно много сделала для нормализации отношений между сторонами, для создания атмосферы доверия, для подготовки предпосылок, позволивших уйти от конфронтации и приступить к осуществлению более взвешенной реалистичной политики, отвечающей интересам не только Москвы и Варшавы, но и всего европейского социума. Вспомним хотя бы о той однозначно позитивной роли, которую она сыграла в выяснении правды о расстрелах под Катынью и признании ее политическим руководством сторон.

Те, кто следят за хитросплетениями политики в регионе, могут резонно возразить. Мол, пустой номер. Уже пытались – ничего не получилось. Идея создания подобной комиссии была отвергнута в рамках японско-китайских отношений. Токио и Пекин не решились доверить обсуждение столь деликатных проблем, как вопросы истории, общественности. Не тот менталитет.

И на предложение Москвы использовать позитивный опыт российско-польской Комиссии по сложным вопросам Токио ответил с показной прохладцей. Но ведь жизнь не стоит на месте. Ситуация в регионе меняется. Причем стремительно. То, что еще вчера казалось невозможным, сегодня становится повседневностью. К тому же, и в этом плане посредничество германской стороны могло бы оказаться очень кстати.

Каждый из названных трех треков представляется многообещающим. Продвижение по любому из них способно разобрать завалы истории и повести к нормализации двусторонних отношений. Если это случится, путь к выводу их на уровень стратегического партнерства и стремительному развитию экономического сотрудничества будет открыт.

На позитивной ноте

Как мы видим, Германия может оказать очень важную, очень нужную услугу России и Японии, выступив инициатором сближения между ними и активно поддержав ростки новых, новаторских и в то же время очень логичных подходов друг к другу в политике Москвы и Токио.

И для дальнейшего сближения между Россией и Германией подобная инициатива может оказаться крайне полезной.

В последнее время оно превратилось в заложника стагнирующих отношений между Россией и ЕС.

На фоне серьезных позитивных сдвигов в сотрудничестве между Россией и странами Центральной и Восточной Европы, а также Балтии, входящими в ЕС, прежде всего между Россией и Польшей, иммобилизм и даже откат в прошлое в подходах Брюсселя к развитию связей с Москвой оказывается все более неуместным, более того, опасным и иррациональным.

Берлин вполне мог бы выступить континентальным лидером и в этом плане. Подобное развитие событий в интересах и России, и Германии, и ЕС, и Японии.

*1 Журнальная версия выступления на международной конференции «Германия-Япония-Российская Федерация: потенциал будущего». Токио, 6-8 октября 2011 г.

*2 International symposium “Germany-Japan-Russia Potentials for the Future”, held by Japanese-German Center Berlin, Konrad Adenauer Foundation and Institute for International Policy Studies. Tokyo, 6-8 October, 2011.

*3 Как отмечалось в российских СМИ, сделанное им заявление «стало своего рода сенсацией, поскольку прозвучало из уст действующего японского политика в ранге министра иностранных дел. Оно может стать предвестником серьезных позитивных сдвигов в российско-японских отношениях, которые после визита президента РФ Дмитрия Медведева на остров Кунашир в ноябре прошлого года скатились до самой, пожалуй, низкой точки за весь постсоветский период». – Кистанов Валерий. Россия и Япония в надежде на дипломатический прорыв. Токио, похоже, отходит от принципа увязывания политики и экономики // НГ-Дипкурьер. Приложение к «Независимой газете». 3 октября 2011 г. № 14 (170). С. 9.

*4 Самые последние цифровые данные и аналитические выкладки см. EU - Russia energy dialogue : Roadmap of the EU - Russia energy cooperation until 2050. Progress report July 2011 // Expert papers, 29 th July 2011.

*5 Внутренняя логика вопроса была примерно следующей. В 1974 году по причине своей зависимости от поставок с Ближнего Востока Япония была вынуждена изменить проводимую ею политику в отношении арабских стран. В недавнем прошлом Китай шантажировал Японию прекращением экспорта редкоземельных элементов. Россия может поступить точно также. Ведь оставила же она без тепла страны ЕС посреди холодной зимы, не обращая ни на что внимания, преследуя лишь свои собственные интересы. С учетом этого, ее вряд ли стоит пускать на японский рынок выше определенного минимума. В третий раз наступать на одни и те же грабли, было бы чересчур.

*6 Означающие, что Токио будет развивать экономические связи с Москвой только в случае, если Россия согласится с японскими территориальными требованиями к ней.

*7 Особенно под углом зрения усиливающейся борьбы между главными мировыми игроками за обеспечение контроля над основными торговыми путями и ускорившейся гонки соответствующего класса вооружений, как об этом рассуждают, в частности, на страницах «Независимой газеты». - См. Кистанов В. Указ. соч.

*8 Кстати, японским бизнесом подобные «нетрадиционные» форматы, с учетом их перспективности, поддерживаются с большим энтузиазмом.

№10(59), 2011