Главная > Дневник событий > Право > Новые горизонты Европарламента

Новые горизонты Европарламента

Уже сейчас Европейский Парламент играет важную роль в политической жизни Европейского Союза. Она намного больше, чем это может показаться на первый взгляд, намного весомее, чем это вытекает из учредительных документов ЕС. С 2009 года его роль возрастет еще. Причем, весьма значительно. Европарламент серьезно укрепит свои позиции в институциональной системе интеграционного объединения. Договор о реформе не просто наделяет его дополнительными полномочиями. Он идет неизмеримо дальше. После вступления в силу Лиссабонского договора изменится вся конфигурация отношений между руководящими органами ЕС. Европарламент займет в ней центральное место. Ждать осталось совсем недолго. Но этот законодательный орган попусту терять время не намерен. Он заранее примеривает на себя новые властные полномочия и готовится встретить ответственность, которая ляжет на его плечи, во всеоружии. И депутаты, и секретариат Европарламента уже задействуют внутренние реформы. Они оттачивают старые и опробуют новые процедуры. Совершенно новое звучание придается Европарламентом усилению прямого влияния на происходящее в регионах.

Призрачная слабость

Много лет назад в общественном сознании сложилось устойчивое представление, будто при создании интеграционного объединения Европарламент обделили властными полномочиями. Его намеренно отодвинули с авансцены политической жизни ЕС. Поставили в подчиненное положение по отношению к евробюрократии и институтам межправительственного сотрудничества. И хотя с тех пор все изменилось, про Европарламент продолжают по инерции писать и говорить, как чуть ли не о бесправном консультативном органе, авторитет которого несопоставим с тем, каким пользуются и должны пользоваться на национальном уровне представительные учреждения.

Мол, общее политическое руководство ЕС осуществляет Европейский Совет в составе глав государств и правительств стран-членов. Принятие решений, в том числе и нормативного характера, сосредоточено в руках Совета ЕС, заседающего в формате министров иностранных дел или отраслевых министров. Право «законодательной инициативы» отдано Европейской Комиссии – технократам, отвечающим за проведение в жизнь намеченного политического курса. А евродепутатам почти ничего и не остается. Даже отправляемый ими контроль над тем, как и что делают другие институты, ограничен в основном сферой экономики и социалкой. По вопросам внешней политики и внутренней безопасности с Европарламентом только советуются. Да и то, скорее, для очистки совести.

Отсюда выводятся все умозрительные, но крайне популярные теории, согласно которым институциональное устройство ЕС ущербно – оно страдает пороком демократии, вследствие чего население стран-членов по-настоящему всерьез Европарламент не воспринимает. Дескать, властные функции возложены в основном на Европейский Совет, Совет ЕС и Европейскую Комиссию. Даже в процессе принятия нормативных актов («законодательства») ЕС он участвует постольку поскольку. Если же евродепутаты и Совет ЕС придерживаются различных позиций, последний в большинстве случаев имеет возможность настоять на своем. Поэтому Европарламент не пользуется должным авторитетом. Электорат стран ЕС не воспринимает его как «Законодателя» с большой буквы, как «Вершителя судеб», от которого зависит очень многое. Люди не верят в то, что он заботится о них и способен отстаивать и защищать их интересы. Выборы в Европарламент проводятся по «национальным квартирам». Интерес к ним на порядок слабее, нежели при избрании своих – национальных – представительных органов, местных и центральных. Пренебрежительное отношение к Европарламенту население стран ЕС раз за разом демонстрирует низкой явкой на выборы. Следовательно, главное, что требуется для того, чтобы поднять доверие к ЕС, приблизить его к народу, демократизировать интеграционное объединение – так это усилить властные полномочия Европарламента, превратить его в Законодателя.

Насколько к интеграционному объединению применимы те же мерки демократии, что и к национальному государству – вопрос открытый. Все зависит от того, как считать. Ведь о степени демократизма наднационального образования можно судить и по тому, как представлены входящие в него народы в органах межправительственного сотрудничества, хорошо ли слышен их голос, имеют ли они возможность настоять на своем. Иначе говоря, по тому, насколько считаются с мнением каждого государства-члена в Европейском Совете и Совете ЕС, как обеспечивается их участие в процессе подготовки и принятия решений. А в этом плане ЕС пока особенно упрекнуть не в чем. Европейский Совет, как общее правило, работает в режиме единогласия. В Совете ЕС малым и средним странам отдано намного больше голосов, по сравнению с тем, на которое они могли бы рассчитывать, если бы учитывался лишь критерий народонаселения. Их граждане занимают весомые позиции в бюрократических структурах ЕС. Они представлены без какой-либо дискриминации во всех рабочих органах. В целом, действует разветвленный комплекс разнообразных «сдержек и противовесов», гарантирующих в довольно широких пределах равное представительство народов Объединенной Европы в процессе подготовки, принятия и осуществления совместных решений, помимо представительства в Европарламенте. Или, по крайней мере, дающих им возможность отстаивать свои интересы на равноправной основе.

Усиление Европарламента под этим углом зрения означает не столько демократизацию, сколько перенос акцента в деятельности ЕС на институты представительной демократии при одновременном размывании политических границ национального государства вслед за упразднением таможенных, экономических, связанных с выбором места проживания граждан или учреждения компаний и т.д. Но считать, что пока, в ожидании перемен, Европарламент остается эдаким слабым и бесправным пасынком остальных институтов ЕС, было бы явным преувеличением. Восхождение этого органа на Олимп власти в интеграционном объединении началось очень давно. Серьезно помог ему в этом Суд ЕС, признавший за ним шаг за шагом все те процессуальные права, которые учредительные договоры закрепили за другими институтами ЕС. Реальные предпосылки для восхождения возникли с переходом к формированию депутатского корпуса по результатам прямых выборов в 1974 году. Определяющий шаг в данном направлении был сделан благодаря наделению Европарламента правом решающего голоса при принятии бюджета ЕС, которым он пользуется уже давно, и включению в учредительные договоры процедуры совместного принятия решений нормативного характера. До этого Совет ЕС действительно лишь запрашивал мнение Европарламента и мог либо учесть его, либо, в конечном счете, к нему не прислушаться. Процедура совместного принятия решений все изменила. Она уравняла статус Европарламента и Совета ЕС в сфере нормотворчества. Отныне Европарламент получил право вето. Сначала по весьма ограниченному кругу вопросов. Но с каждым новым договором, вносящим изменения в учредительные документы ЕС, их перечень становился все более длинным. Одновременно шел процесс расширения областей деятельности ЕС, по которым Европарламент получал возможность сказать свое слово.

Однако дело даже не в этом – не в формальных полномочиях – а в том, что с годами влияние Европарламента на все стороны жизнедеятельности интеграционного объединения неизмеримо возросло. Никогда, ни при каких обстоятельствах ни страны, ни другие институты ЕС не пойдут на конфликт с Европарламентом. Для него не существует табу. Все и любые вопросы он выносит на публичное обсуждение. Он очень активен. В его рамках действует мощный пул постоянных и временных комитетов. На него завязан постоянно идущий диалог между европейскими политическими партиями. На него работает высококвалифицированный секретариат и экспертное сообщество. У него неплохие связи с мировыми СМИ. Они любят и умеют освещать его деятельность. И председательствующие страны, и высшее руководство ЕС, и высшее чиновничество перед ним отчитывается. Европейскую Комиссию он вообще может отправить в отставку. Помимо дебатов, в арсенале Европарламента имеются также такие эффективные средства воздействия, как выделение ассигнований, парламентские запросы, расследования, рекомендации, утверждение аудиторских докладов и т.д.

На практике уже сейчас политическая жизнь интеграционного объединения все в большей и большей степени концентрируется в Европарламенте. С вступлением в силу Договора о реформе указанная тенденция получит свое логическое завершение. В нем усилению роли Европарламента уделено повышенное внимание. Правда, трудно было бы ожидать чего-нибудь другого. Ведь Договор больше чем на 90% использует рецепты, предложенные Конвентом о будущем ЕС. А в нем посланцы Европарламента играли первую скрипку. Применительно к положениям, расширяющим полномочия Европарламента, последняя Межправительственная конференция ничего не стала менять. Очень четко об этом сказано Генеральным секретарем Европарламента Гаральдом Ромером в одном из интервью под броским названием «Совместное принятие решений: наконец-то мы получим то, чего всегда хотели». Он подчеркивал: «Новый договор преданно воспроизводит все конституционные положения, относящиеся к Европарламенту»*1.

Институциональная революция

Согласно Лиссабонскому договору, совместное принятие решений, при котором полномочия Совета ЕС и Европарламента уравновешивают друг друга, и Совет не может утвердить нормативный акт в обход евродепутатов даже тогда, когда ему этого очень хочется, становится главенствующей, основной «законотворческой» процедурой. Она провозглашается обычным методом принятия актов нормативного характера. Это меняет все, абсолютно все. Казалось бы, ну что тут особенного. Ведь и сейчас такая процедура применяется довольно часто. Сферы деятельности, регламентация которых возможна только таким образом, весьма обширны. Ну, добавит Договор о реформе к ним еще порядка 40, и что с того? А то, что сейчас она используется только тогда, когда в учредительных договорах об этом сделана специальная запись. Если ее нет, применяются другие процедуры, отдающие решение вопроса на откуп Совету ЕС. По Договору же, наоборот, совместное принятие решений должно использоваться во всех тех случаях, когда не предусмотрено иное. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

Полноправное и равноправное вовлечение Европарламента в нормотворческий процесс наряду и одновременно с Советом ЕС существенно трансформирует институциональную и политическую систему ЕС. Фактически интеграционное объединение наделяется двухпалатным парламентом, где одна палата в лице Совета ЕС представляет интересы государств-членов, а другая – выступает от имени объединенного электората или, иначе, всех людей, живущих на территории ЕС. Как общее правило, акты нормативного характера будут утверждаться теперь только тогда, когда за них высказываются и государства, и народ. Согласительная процедура резко возрастет в цене. Государственные интересы перестанут быть главенствующими в структуре интересов интеграционного объединения. Из вертикальных взаимоотношения между государственными и наднациональными интересами превратятся в горизонтальные. Центрам лоббирования отныне надо будет в одинаковой степени обхаживать и структуры межправительственного сотрудничества, и евродепутатов. Плоть и кровь обретут идеалистические представления о том, что когда-то в будущем институты ЕС начнут опираться в своей деятельности не на разрозненные фрагментарные лоскутки социумов отдельных стран, а единое транснациональное гражданское общество, формирование которого должно пойти после 2009 года гораздо быстрее. Как – мы увидим уже в ближайшее время.

Предусматриваемая Лиссабонским договором переналадка нормотворческого процесса приобретает дополнительную значимость в связи с тем, что Европейское Сообщество ликвидируется, и все его полномочия переходят к Европейскому Союзу. Тем самым, упраздняется, хотя и не полностью и не совсем последовательно, деление на Сообщество и новые сферы политики, из которых до сих пор по Маастрихтскому договору он состоял. В результате под надзор Европарламента переходят все сферы деятельности ЕС, за исключением, пожалуй, только единой внешней политики и политики безопасности. Хотя и в ее отношении его полномочия несколько возрастают. Прежде всего, Европарламент по сравнению с нынешним положением становится полноправным «законодателем» в том, что касается дальнейшего формирования пространства свободы, безопасности и законности. Соответственно, наряду с Европейской Комиссией и Советом он станет играть в будущем определяющую роль в установлении общих правил в очень важных для ЕС областях деятельности, связанных с обеспечением внутренней безопасности. К ним относятся регулирование миграции, борьба с преступностью, формирование общего рынка судебных решений по делам гражданско-правового характера, сотрудничество полицейских и судебных органов в уголовно-правовой сфере и т.д.

Более рельефно Договор о реформе позиционирует Европарламент в качестве института, осуществляющего контроль над деятельностью исполнительной власти. Причем, в этом плане изъятий не предусматривается. Получается довольно интересная картина. Так, с одной стороны, Европарламент участвует вместе с Советом ЕС и на равных с Советом в подготовке и принятии актов нормативного характера, спорит с ним, конкурирует, сражается. А с другой – спрашивает с него за то, как и какую политику он проводит во всех областях деятельности, находящихся в ведении интеграционного объединения. Не менее интригующим образом станут выстраиваться в будущем отношения между Европарламентом и Европейской Комиссией. С одной стороны, за Еврокомиссией полностью сохраняется роль института, отстаивающего и продвигающего общий интерес. Более того, она получает прямое отражение в тексте учредительных документов. С другой – олицетворением общего интереса все в большей степени становится Европарламент. Но только олицетворением представительным и, значит, на порядок более легитимным. Кроме того, гораздо более медиатическим. На руку Европарламенту играет и то, что будущей постоянный министр иностранных дел ЕС, скромно названный в Лиссабонском договоре также как и сейчас, высоким представителем, вводится одновременно в состав Еврокомиссии. Над ней у Европарламента власти намного больше.

И еще одна существенная деталь. Договор о реформе усиливает не только собственно Европарламент, но и все парламентское измерение в деятельности ЕС. В институциональную систему интеграционного объединения вписываются национальные парламенты. Им доверяется предварительный, превентивный контроль над субсидиарностью актов нормативного характера, с инициативой принятия которых выступает Европейская Комиссия, то есть над тем, нужно ли вообще то правовое регулирование, с предложением которого она выступает, или же государства могут обойтись своими силами. Подключение национальных парламентов к функционированию интеграционного объединения в принципе дает возможность Европарламенту по-новому подойти к выстраиванию отношений между всеми представительными органами зоны ЕС различного уровня. Перед ним открывается новое широкое поле деятельности, о котором раньше ему можно было только мечтать. Он сможет приняться за налаживание сотрудничества между ними, которое пока находится в самом зачаточном состоянии.

Таким образом, Лиссабонский договор выводит Европарламент на качественно иную политическую орбиту. Он подготавливает крупномасштабную институциональную трансформацию ЕС, от которой, в первую очередь, выиграет Европарламент. Для его нешуточного взлета в Договоре есть все необходимое.

Европарламентарии это знают, понимают и начинают к этому готовиться. Вот как описывает вызов, с которым сталкивается этот институт председатель межпартийной рабочей группы по его реформе, немецкая социалистка Дагмар Рот-Берент: «По новому договору о ЕС у нас вскоре появится дополнительная ответственность – за международные дела и безопасность, гражданские свободы и т.д. А в 2009 году предстоят новые выборы. Поэтому нам надо оценить свои методы работы и задать себе вопрос, достаточно ли хорошо мы выполняем возложенные на нас функции в качестве законодателя. Если ответ положительный, то надо будет задать следующий вопрос, достаточно ли хорошо мы доносим свою позицию до нашей аудитории. И если на этот раз ответ отрицательный, следует спросить, не стоит ли что-то изменить, и сможем ли мы это сделать»*2.

Ставка на повышение эффективности и внутреннюю рационализацию

К концу 2007 года межпартийная рабочая группа по реформе Европарламента представила первый из серии задуманных ею трех позиционных докладов. В нем содержится развернутый список предложений, направленных на то, чтобы оживить пленарные заседания, добиться четкого следования приоритетам, развивать контакты с мировыми СМИ, лучше доносить позицию Европарламента до всех. В первой половине 2008 году она планирует заняться организацией работы в комитетах, деятельностью национальных делегаций, в целом всеми его структурными подразделениями. Цель – после одобрения докладов быстро внести в работу Европарламента вполне очевидные усовершенствования. А затем приступить к формированию новой политической культуры поведения, в большей степени отвечающей меняющимся потребностям и новой ответственности Европарламента. Все субстанциональные реформы должны быть завершены до начала избирательной кампании 2009 года – чтобы Европарламент нового созыва изначально оказался оснащенным всем необходимым для работы в новых условиях.

Но пока повестка дня пленарных заседаний Европарламента напоминает кашу. Все постоянные комитеты стремятся включить в нее интересующие их проблемы, вне зависимости от их важности. Она перегружена не связанными между собой и зачастую второстепенными вопросами. Главным в деятельности евродепутатов является работа над актами нормативного характера. Это важнейший параметр, по которому она должна оцениваться. Во всяком случае, так считается. Но на дискуссии по новейшему законодательству, как показывают расчеты, в среднем отводится лишь около 18% сессионного времени. Принципиальное значение для работы Европарламента имеют сеансы вопросов и ответов, на которых отчитываются представители Европейской Комиссии и различных органов ЕС. Однако они сводятся к озвучиванию заранее переданных вопросов и написанных ответов. Очень часто зал пленарных заседаний заполнен меньше чем наполовину, а то и почти пуст, но европарламентарии сидят как приклеенные на отведенных им местах, не имея возможности разместиться в непосредственной близости от выступающего, что придает обмену мнениями черты сюрреализма. При составлении календаря сессий плохо учитывается возросшее число международных мероприятий, в которых депутатам приходится принимать участие, особенно с учетом межпарламентских диалогов чуть ли не со всеми регионами планеты и отдельными влиятельными государствами. Имеется и множество других несообразностей.

В докладе говорится, что надо лучше планировать повестку и координировать работу структурных подразделений Европарламента в целом. Следует быть более дисциплинированными, постепенно избавляться от чрезмерной бюрократизации того, как сессии проводятся, поощрять живые спонтанные выступления, которые со временем бы вытеснили зачитывание выступлений по бумажке, превратить сеанс вопросов и ответов в интерактивную процедуру.

Конкретно предлагается лучше структурировать сами сессии. Вторники и среды полностью посвятить дебатам по проектам актов нормативного характера и другим приоритетным вопросам. Дать докладчикам больше времени на разъяснение их позиций. Резко сократить время на обсуждение технических и второстепенных пунктов повестки дня. Больше пользоваться альтернативными средствами распространения информации о работе по неприоритетным направлениям. Отказаться от проведения параллельных мероприятий, которые накладывались бы на дебаты в прайм-тайме. В том числе прекратить порочную практику проведения встреч между европарламентариями и высокопоставленными гостями во время дебатов, из-за чего зачастую приходится откладывать голосование. Приглашать президентов, премьер-министров и других государственных и политических деятелей высшего уровня выступать перед европарламентариями не вообще, о чем они пожелают, а в увязке с центральными вопросами повестки дня, выносимыми на сессию. Предоставить европарламентариям возможность задавать любым высокопоставленным гостям интересующие их вопросы. Помимо заранее подготовленных задавать представителям Еврокомиссии и различных органов ЕС дополнительные уточняющие вопросы, чтобы обмен больше походил на дискуссию. Повышать посещаемость пленарных заседаний не административными методами, а путем насыщения их важнейшими вопросами, представляющими общий интерес. Приглашать официальных лиц ЕС на слушания сразу же по завершении проводимых ими важных встреч и мероприятий. Если на заседание приходит небольшое число депутатов, рассаживаться более компактно, чтобы не вещать на пустой зал, а вести более прямой, непосредственный диалог. Установить в календаре сессионной работы свободные недели, которые отводились бы на участие депутатов в международных мероприятиях.

Наряду с чисто организационными или, скорее, процедурными в докладе есть и конкретные предложения политического характера. В частности его авторы рекомендуют синхронизировать работу Европарламента над вычленением и иерархизацией своих приоритетов с дебатами по ежегодному докладу Европейской Комиссии о планах законодательных инициатив и работы на последующий период. Тогда депутаты получат возможность гораздо более эффективно влиять на программу деятельности Европейской Комиссии, в большей степени подчинять ее своим собственным приоритетам и предпочтениям. Другая рекомендация – своевременно проводить дебаты, завершать их принятием конкретных точечных резолюций, содержащих вполне конкретные пожелания, от выполнения которых Еврокомиссии или различным органам ЕС было бы трудно уклониться.

Наряду с внутренними реформами, прорабатываемыми депутатами Европарламента, аналогичной работой, только под другим углом зрения, занялся его генеральный секретариат. Для своевременной подготовки необходимых предложений в его рамках была создана своя рабочая группа. Она оценила будущие изменения следующим образом. Пока нормотворческая деятельность сосредоточена в нескольких наиболее активных постоянных комитетах. Значительная часть депутатов Европарламента ей ранее почти не занималась или занималась постольку поскольку. С 2009 года все изменится. Занятость всех депутатов на порядок возрастет. Им понадобится разбираться в том, с чем они в прошлом никогда не сталкивались. Поэтому от генерального секретариата потребуется обеспечить их всей необходимой помощью и экспертной поддержкой, чтобы они могли адекватно сотрудничать с представителями Еврокомиссии и Совета ЕС и справляться со всеми новыми обязанностями, которые будут на них возложены. Все это должно найти отражение в совершенствовании процедур, увеличении финансирования, усилении кадрового потенциала, модернизации инфраструктуры, оснащении генерального секретариата дополнительными переводческими возможностями и т.д.

Но все это в какой-то степени завтра. А сегодня Европарламент, не дожидаясь будущих реформ, в опережающем порядке оттачивает процедуры, позволяющие ему наращивать влияние и более эффективно реализовывать ту компетенцию, которая у него уже имеется.

Новое прочтение прежних полномочий

К их числу с полным основанием можно отнести процедуру рассмотрения петиций, поступающих от граждан ЕС. Ими занимается постоянный комитет Европарламента по петициям. За последние годы его значимость существенно возросла. Не случайно с января 2007 года состав комитета возрос с 25 до 40 членов. На счету входящих в него депутатов немало громких побед. Характерно, что 30% всех дел о нарушении права ЕС, заведенных Европейской Комиссией, базировались на информации, предоставленной комитетом.

В последнее время он опробует такие формы деятельности, как прямое сотрудничество и взаимодействие с теми национальными структурами, от которых зависит устранение выявленных ими нарушений и несправедливости, о которой сигнализировали петиции избирателей. Пока что дело идет со скрипом. Требуется очень много времени и усилий. Влияния Европарламента зачастую не хватает. Но он постепенно осваивает ноу-хау и наращивает мускулы. Вот одна из историй, иллюстрирующая наблюдаемые сдвиги.

В последние десятилетия экономическое развитие Испании шло стремительными темпами, в том числе благодаря ускоренной урбанизации и широчайшим масштабам строительства жилья. В стране было построено столько же квартир, сколько в Великобритании, Германии и Франции вместе взятых. Но ускоренное строительство, как это часто бывает, сопровождалось многочисленными нарушениями права ЕС и национального законодательства, мошенничеством при выделении земельных участков под застройку и злоупотреблениями служебным положением. Страдали экология, памятники архитектуры, ландшафтная и историческая идентичность. Под ударом нередко оказывались законные интересы и легитимные права частных собственников. Как в капле воды все это отразилось в том, что происходило в автономном районе Валенсии. В жалобах, полученных комитетом, сообщалось об утрате районом исторической и культурной идентичности, экологической деградации побережья, усиливающейся угрозе нехватки питьевой воды, непонятных решениях властей о предоставлении земли, взяточничестве, экспроприации мелких землевладельцев. Они поступили в мае 2003 года, в частности, от одной из ассоциаций местных жителей – «Нет урбанистическому беспределу», в которые они начали объединяться, когда им стало совсем невмоготу, когда чаша их терпения переполнилась. Члены ассоциаций договорились бороться за свои права всеми имеющимися в их распоряжении средствами. Под петициями стояли подписи 15 тысяч жителей Валенсии.

Вмешательство Европарламента в ситуацию, о которой писали заявители, осложнялось тем, что вопросы урбанизации находятся вне ведения интеграционного объединения. Они относятся полностью к юрисдикции государств-членов. Да и в области экологии у ЕС только смешанная компетенция. К тому же, Хартия фундаментальных прав ЕС, на которую ссылались заявители, пока не обрела обязательную силу. Но, судя по обращениям граждан, речь шла о вопиющих нарушениях. Похоже, местные власти и строительные компании ввели в практику нарушение всего, что только можно – директив ЕС о публичных рынках, о защите окружающей среды, биоразнообразии и управлении водными ресурсами, не говоря о праве частной собственности граждан ЕС.

Поэтому комитет по петициям принял жалобы к рассмотрению и первым делом организовал слушания с участием всех заинтересованных сторон, включая заявителей, представителей национальных и местных органов, риэлтерских компаний, омбудсмена и пр. Слушания подтвердили факт многочисленных нарушений. В комитет посыпались новые жалобы. Число подписей под ними возросло до 30 тысяч. Тогда комитет получил разрешение на проведение расследования на месте. Оно дается, как правило, с согласия конференции председателей партийных групп Европарламента только в исключительных случаях. В мае 2004 года евродепутаты Уинн и Кесслер посетили Валенсию и встретились как с заявителями, так и с руководством правительства, парламента и федерации мэров Валенсии, председателями политических партий, национальным уполномоченным по правам человека, представителями строительных и риэлтерских фирм. По итогам обследования комитет подготовил и утвердил первый доклад. Европарламент нового созыва продолжил расследование, начатое его предшественником. Валенсию посетила новая группа докладчиков в составе Кешмана, Фурту и Панаетопулоса. Доклад Фурту был одобрен на пленарном заседании Европарламента в декабре 2005 года 550 голосами «за» при 45 «против» и 25 «воздержавшихся». Однако на том этапе этим дело и ограничилось. Из-за вмешательства евродепутатов парламент Валенсии вроде бы подработал местное законодательство. Но нарушения и злоупотребления продолжались точно таким же образом.

С января 2007 года Европарламент занялся творящимся в строительном секторе Валенсии вплотную. В какой-то степени его подстегнула информация об акциях давления, запугивания и дискредитации тех, кто занимался этим досье. Несмотря на протесты местных органов и, более того, недовольство властей Испании и Андалузии, Европарламент направляет – это уже неслыханно – третью миссию по расследованию на месте. Доклад Либицкого-Кешмана содержит вопиющие факты. Комитет утверждает его теперь уже несколько быстрее, в мае 2007 года. С тем чтобы дать ход сформулированным в нем предложениям, он инициирует устный запрос Совету ЕС и Европейской Комиссии, по получении ответа на который Европарламент сразу же принимает на своем пленарном заседании резолюцию. В ней до сведения властей всех уровней Валенсии официально доводится содержание полученных петиций и информация, подтверждающая их обоснованность. Европарламент настаивает на исправлении положения, сложившегося в Валенсии, выплате компенсации пострадавшим, осуществлении реальных мер по защите окружающей среды. Еврокомиссии предлагается начать кампанию по информированию населения о рисках, связанных с приобретением недвижимости в других странах. Правда, к тому времени Европейская Комиссия уже подключилась к работе над досье, переданным ей Европарламентом. Причем, если в арсенале мер убеждения, которыми располагает комитет по петициям, находятся в основном поиски внесудебного урегулирования в сотрудничестве с местными и национальными властями, то Комиссии ограничиваться убеждением вовсе не обязательно. Еще в 2006 году она направила Испании предупреждение по поводу используемых ею методов распределения публичных рынков как противоречащих предписаниям права ЕС и чуть попозже – мотивированное заключение о недобросовестном применении рамочной директивы о воде.

Пусть у комитета по петициям и не такие широкие полномочия, зато политический вес предпринимаемых ею действий чрезвычайно весом. Доклад Либицкого-Кешмана вызывает скандал. Он на все лады перепевается прессой Испании и других стран ЕС. Оказавшись у позорного столба, Валенсия спешно принимает новый закон об урбанизации. Более того, власти нижайшим образом просят Европейский Парламент предложить в него необходимые поправки. Комитет по петициям, однако, отказывается, сочтя, что он не должен этим заниматься.

Под совсем другим прессом, однако, Испания и автономный район Валенсии оказываются тогда, когда дело против Испании передается Европейской Комиссией в Суд ЕС. Если Испания будет признана виновной, ей придется менять все свое национальное законодательство в соответствующей области. Не дожидаясь исхода, в Валенсии создается специализированная судебная инстанция и заводится реестр жалоб, в котором аккумулируется информация о тысячах пострадавших, уже ждущих компенсации, а также тех, кто может лишиться собственности.

Последствие всей этой истории – в Валенсии нет более популярной инстанции, чем Европарламент. О его деятельности теперь знают все. Граждане уверены, что в случае необходимости он придет им на помощь. В СМИ отдают должное настойчивости и принципиальности европарламентариев.

Медиатический эффект, общественный резонанс огромен. Все понемногу начинают понимать: с Европейским Парламентом нельзя не считаться.

*1. Harald Romer. Codecision: now we are getting what we always wanted // EP Newshound Review (EP monthly staff magazine), October 2007, Issue 22. – P.3.

*2. Здесь и далее Дагмар Рот - Берент цитируется по : Whipping MEPs into plenary: Dagmar Roth-Behrendt & EP reform // EP Newshound Review (EP monthly staff magazine), October 2007, Issue 22. – P.4–5.

№12(17), 2007