Японский премьер мечтает об азиатском Евросоюзе
Новый премьер, прозванный, в частности, за выразительное лицо «инопланетянином» (хотя, на мой взгляд, он больше похож на Йоду из «Звездных войн»), сулит крутые изменения не только в стилистике, но и в сути японского капитализма, а заодно геополитическую перестройку в Азии.
Такую перестройку Хатояма хочет моделировать по примеру единой Европы. Сограждане, как полагает заведующий сектором экономики и политики Китая и Японии ИМЭМО Василий Михеев, ему поверили. Или очень захотели поверить. Наш эксперт делает вывод, что «уставшие от неспособности правящей ЛДП разрешить сложную экономическую ситуацию, традиционно консервативные японцы, голосуя за демократов, голосовали за перемены». Правда, Рю Мураками, живой классик мировой литературы, предсказывает кабинету Хатоямы позорное фиаско в плане оживления экономики и совершенствования социальной сферы (на страницах «Нью-Йорк таймс» он объясняет свой приговор тем, что у правительства все равно на всё и на всех не хватит денег). Но достаточное количество граждан все еще второй по величине ВВП державы надеются на очередное чудо.
Теоретически, в моменты экономических кризисов тяжелая длань государства, если только на вершине этой пирамиды располагается не «союз философов и королей», а команда грамотных управленцев-прагматиков, способна разгрести все завалы и направить развитие по правильным рельсам. Не случайно демократы партии Хатоямы вели предвыборную кампанию под лозунгом: рыночный капитализм – не панацея от всех бед, требуется увеличить государственные субсидии частному сектору, но при этом заставить бизнес нести большую общественно-полезную нагрузку в плане защиты окружающей среды и повышения минимума заработной платы.
Удастся ли японским демократам повысить социальную ответственность частного капитала и бизнеса? Ответ не очевиден. Как не очевиден успех в намеченной дерзким реформатором перестройке международных отношений. Одна из прекраснодушных идефикс Хатоямы сводится к тому, чтобы перенести опыт построения единой Европы на азиатскую почву. Он подразумевает не только синергетический эффект от регулирования деловой активности на макро- и микроэкономическом уровне, но и избавление от такой «злобы дня», как территориальные притязания или поползновения на расширение собственного жизненного пространства (или хотя бы зоны эксклюзивных экономических интересов) за счет соседей. В этом угадывается понятное желание урегулировать взаимные претензии Японии, Китая и Южной Кореи на особые права в Восточно-Китайском море.
В опубликованной им в сентябрьском номере японского журнала «Голос» («Voice») статье «Моя политическая философия» Юкио Хатояма замечает: «Опыт Европейского Союза показывает, как региональная интеграция может решить территориальные споры». По его мнению, создание азиатского Евросоюза может стать способом избежать еще большего катаклизма, чем глобальный финансовый коллапс. Хатояма задается вопросом: «Каким образом Япония сможет уберечь свою политическую и экономическую независимость и защитить национальные интересы, будучи зажата между Соединенными Штатами, которые бьются за сохранение своих доминирующих позиций в мире, и Китаем, который ищет способы стать доминирующей державой?» И сам отвечает: учитывая, что националистическая тенденция набирает силу во многих странах, «мы должны преодолеть чрезмерный национализм».
Далее Юкио Хатояма указывает, что страны АСЕАН, Япония, Китай (включая Гонконг), Южная Корея и Тайвань производят четверть всего мирового валового продукта. Нам всем, постулирует автор, нужно «двигаться в направлении единой региональной валюты». По его прогнозу, это займет более десяти лет, но затем наступит, следуя логике, очередь «политической интеграции, что, безусловно, потребует больше времени». Это новое транснациональное образование он обозначает как «Восточноазиатское сообщество», подчеркивая, что «мы не должны забывать о нашей идентификации как страны, находящейся в Азии».
Итак, вектор движения задан. Одновременно Юкио Хатояма делает основополагающее умозаключение, что «провал войны в Ираке и финансовый кризис знаменуют конец эры глобализма, продвигаемого США, и переход от однополярного мира к эпохе многополярности».
Возникают законные подозрения, что Юкио Хатояма способен войти в историю как творец еще одной «революции Мейдзи». Напомним, что реставрация власти императора, вернее, переход власти к олигархической группировке даймё, происходившей в основном из провинций Сацума и Тёсю, привела во второй половине девятнадцатого века к судьбоносным последствиям. С одной стороны, «революция Мейдзи» явилась одним из следствий открытия Японии западными державами в приказном порядке – после прибытия «чёрных кораблей» коммодора Мэттью Пэрри. А с другой – послужила катализатором энергичной индустриализации, что позволило стране к 1905 году превратиться в сильнейшую мировую военную державу.
Разница в том, что Хатояма хочет не войны, а мира, что проявляется и в его особом мнении по поводу «возвращения северных территорий», то есть принадлежащих России четырех островов Курильской гряды. «Я считаю необходимым в самые короткие сроки установить как можно более доверительные отношения, – заявил Хатояма, – Как и мой дед, при котором были установлены дипломатические отношения между СССР и Японией, хочу приложить усилия для решения территориального спора».
Дело в том, что его дед, премьер-министр Японии Итиро Хатояма, в 1956 году подписал Совместную декларацию с СССР и установил дипломатические отношения между двумя странами. По воспоминаниям брата нового премьера, «самой большой гордостью семьи, о чем всегда говорили, было создание дедом Либерально-демократической партии Японии и установление дипломатических отношений с СССР; в такой атмосфере мы воспитывались». Подверстаем еще два факта: Юкио Хатояма возглавляет общество «Япония-Россия», а его сын Киитиро живет сейчас в Москве и работает в Высшей школе бизнеса МГУ имени М.В.Ломоносова, ломая голову над тем, как избавить Первопрестольную от автомобильных пробок.
Конечно же, найдутся скептики, которые скажут: ничего не выйдет у этого «инопланетянина», обладающего, по выражению французской газеты «Фигаро», «взглядом уставшего призрака». К примеру, идеолог демократов рассуждает о том, что в Восточной Азии было бы хорошо закрепить взаимовыгодный и не направленный против третьих стран дуумвират Японии и Китая. Как в рамках Евросоюза удалось примирить Францию и Германию, превратив их в партнеров из вековечных соперников. Идея добрая, да только китайцы к такому повороту событий едва ли готовы, пишет «Нью-Йорк таймс». В Пекине приводят поговорку: «На небе не может быть двух солнц». Американское издание затем резюмирует – для китайцев их солнце восходит, а японское солнце закатывается…
Все так, но разве можно списать за ненадобностью при прогнозировании будущего такой фактор, как роль личности в истории? В частности, личную убежденность Юкио Хатоямы? И его позитивный настрой? Он абсолютно здраво реагирует на фантазии своей супруги Миюки, утверждающей, что много лет назад ночью была похищена инопланетянами («Пока мое тело спало, я думаю, моя душа оказалась в треугольном НЛО и отправилась на Венеру. Это было очень красивое и очень зеленое место»). И спокойно воспринимает то, что его благоверная по утрам на завтрак ест солнце, рассказывая об этом без утайки репортерам: «Ням-ням-ням... Мне это дает энергию. И мой муж тоже делает это». Политик в четвертом поколении с такой степенью толерантности и широтой взглядов способен на многое.
В финале своей статьи в журнале «Голос» Юкио Хатояма демонстрирует устойчивый энтузиазм по поводу достижимости своей цели объединения азиатских тигров и драконов, цитируя почти равноапостольного поборника создания Пан-Европы – австрийского философа, публициста и политика графа Куденхоф-Калерги: «Все великие исторические идеи начинали свой путь как утопическая мечта, а завершали его, становясь реальностью».
Владимир МИХЕЕВ