Эрдоган загоняет генералитет в угол

Референдум стал для турецкого премьера мягким рейтинговым голосованием

26 пунктов, которые потрясли основы

В пакете поправок – 26 законоуложений, задуманных партией Эрдогана, начинавшей, напомним, свой путь под исламистскими лозунгами и флагами, во имя укрепления устоев демократии. Такова официальная версия реформаторского порыва. Предусмотрено, в частности, расширение индивидуальных прав и гражданских свобод. Государственные служащие смогут заключать трудовые коллективные договоры и даже бастовать. А военнослужащие, независимо от ранга, обвиняемые в совершении «преступлений против государства», отныне будут предаваться не военному трибуналу, а гражданскому суду. Более того, создадут институт омбудсмена, к которому граждане смогут обращаться с жалобами на притеснение со стороны государственных органов.

Хусейн Челик, заместитель лидера ПСР, уверен, что изменение конституции превратит Турцию в подлинную демократию. «Сейчас у нас бюрократическая республика, – рассуждает он. – Влияние военных на общество велико… У нас должна быть демократическая конституция, а не та, что нам навязали после военного переворота».

После того, как в 1980-м высшие армейские чины взяли власть в свои руки, через два года они предписали обществу жесткий корсет урезанных прав и свобод, закрепленных в новой конституции, действующей поныне, и которую большинство международных экспертов определяют, по меньшей мере, как «автократическую».

Однако идейные оппоненты утверждают, что подправленная конституция создаст условия для более масштабного проявления автократических наклонностей Эрдогана и его партии. Планы расширить численный состав Конституционного суда и Верховного суда, обладающие правом назначать судей и прокуроров, внушают серьезные опасения, что речь идет о выстраивании исполнительной вертикали власти, полностью подконтрольной ПСР и их лидерам.

Судьба судебной системы волнует многих. Подобные умонастроения зафиксированы сторонними наблюдателями. В комментарии Би-би-си отмечается: «…сейчас, когда военные ретируются из сферы политики, судебная власть рассматривается турками, выступающими за светский характер государства, как один из важнейших бастионов, ограждающих от ползучей "исламизации"». В либеральной лондонской газете «Гардиан» содержится следующее утверждение: «Оппозиционные политики и пресса обвиняют Эрдогана в том, что он втайне планирует "исламистский переворот", чтобы уничтожить светские институты власти в Турции, а заодно намерен закрепить за собой исключительные властные полномочия».

В качестве иллюстрации газета приводит суждение 39-летнего таксиста Джавита Акяза: «Премьер-министр хочет изменить конституцию, чтобы спасти самого себя. Вскоре будет так, что вас разбудят посреди ночи и арестуют, без проблем, поскольку премьер будет по своему усмотрению назначать судей… Мы думаем, что он введет у нас в стране шариатский суд, но мы ему этого не позволим». Крайняя точка зрения у Деврима Йылдырыма из «Ассоциации кемалистского мировоззрения», который уверен в том, что заговор созрел и вот-вот обретет плоть и кровь: «Права и свободы будут растоптаны. Европа это уже проходила: называется это фашизмом. Помните, как Гитлер изменил германскую конституцию в 1933 году?»

В ответ однопартийцы Эрдогана заверяли, что конституционная реформа, на самом деле, укрепит остов судебной власти, повысит демократичность законодательства и правоприменительной практики, а значит, сделает Турцию более соответствующей критериям Евросоюза для кандидатов на вступление в сообщество.

Шаг или шажок на пути в ЕС

Подсчет бюллетеней показал, что 58% избирателей поддерживают предлагаемую ПСР конституционную реформу, призванную гарантировать наследнице Оттоманской империи устойчивую, хотя и неспешную эволюцию в сторону демократии западного образца. Не случайно британская «Индепендент» расценила итоги референдума как «важный показатель прогресса Турции в переходе от жестко централизованной ограниченной демократии... к демократии более узнаваемого европейского типа».

Реакция в ведущих институтах власти ЕС и в целом в прессе отличались доброжелательной интонацией. Конституционные реформы – это шаг в «правильном направлении» на пути выполнения Турцией требований, предъявляемых к странам-кандидатам в члены ЕС, что также обеспечит устойчивое развитие демократии в стране, заявил член Европейской Комиссии по политике расширения Штефан Фуле. «Реформа конституции является важным шагом Турции на пути к Европе», – откликнулся глава МИД Германии Гидо Вестервелле.

Однако неизменно подчеркивалось, что это только шаг или даже шажок на пути к цели, то есть членству в ЕС, и предстоит еще сделать немало. «После осуществления этих конституционных изменений, необходимы дальнейшие и более глубокие реформы, нужно обеспечить их широкое обсуждение с гражданским обществом, различными политическими партиями и этническими меньшинствами», – говорится в заявлении председателя Европейского Парламента Ежи Бузека.

В свою очередь, германская «Франкфуртер альгемайне цайтунг» напомнила о вынужденных компромиссах и корыстных расчетах правящей партии: «Десятипроцентный барьер для прохождения в парламент правительство – из соображений политических амбиций – оставило в нетронутом виде, как и многие недемократические составляющие конституции 1982 года. Необходимы дальнейшие изменения». Почти все комментаторы не обошли молчанием и уязвимое положение, в котором в итоге окажется судебная власть, даже если принять с оговорками тезис Эрдогана, что эта каста не отличалась особой независимостью и была изначально предвзята.

Оппозиция в роли «хромой утки»

В ходе развернутой накануне референдума агитации и пропаганды Эрдогана подвергли беспощадной критике, что не могло не сказаться. Но у премьера было преимущество в том, что свою кампанию в пользу конституционных перемен он начал загодя – реформа была задумана сразу после прихода к власти Партии справедливости и развития в 2002 году.

Проект комплексных поправок сверстали в 2007-м, но он был подвергнут фронтальной обструкции со стороны оппозиции, и это заставило подготовить компромиссный вариант. Весной нынешнего года законодательная инициатива была принята парламентом, хотя не удалось собрать необходимые две трети голосов (квалифицированное большинство). Тогда вопрос о реформе Конституции был вынесен на референдум, что стало возможным после того, как это предложение было утверждено 13 мая подписью президента Абдуллы Гюля, отметим, верного соратника Эрдогана.

Оценить значимость референдума можно, если сопоставить его сверхзадачу, провозглашенную ПСР, и аргументы критиков из рядов оппозиции и различных социальных групп, ставящих превыше всего сохранение секуляризации Турецкой республики, как завещал Кемаль Ататюрк. Ради чего правящий восемь лет Эрдоган поставил на карту собственный рейтинг популярности и шансы своей партии в третий раз одержать победу на выборах, назначенных на июль 2011 года? Насколько просчитана был вероятность поражения и, как следствие, переход правящей партии в разряд «хромых уток», имеющих незавидные шансы на самосохранение у власти?

Самым влиятельным оппонентом Эрдогана стал лидер Народно-республиканской партии (НРП) Кемаль Кылычдароглу, который апеллировал к Европе как третейскому судье: «Они (сторонники Эрдогана) хотят подчинить себе судебную власть и вообще похоронить принцип разделения властей, чему мы научились у западных держав». Любопытно, что Кылычдароглу принадлежит к одной из общин шиитского меньшинства. Его тактика сводилась к тому, чтобы превратить референдум в мягкое рейтинговое голосование, сместив фокус общественного внимания на другой вопрос: достоин ли власти Эрдоган и его сбавившие тон переодетые исламисты? Похоже, выбор тактики стал стратегическим просчетом.

В аналитическом обзоре германской «Зюддойче цайтунг» противникам Эрдогана досталось по первое число. «Оппозиции следует пересмотреть свою политику бескомпромиссности. Большинство турок не хотят назад в годы политической изоляции и идеологической борьбы. Они стремятся к стабильности и продолжению впечатляющего экономического подъема. И они мечтают о демократической и либеральной стране, – пишет газета, завершая свой комментарий на мажорной ноте. – И Европа может только радоваться этому посылу».

Депутат от ПСР Суат Киниклиоглу называют тактический ход оппозиции «фундаментальной ошибкой», потому что «невозможно переоценить масштаб перемен за последние восемь лет. Турция превратилась в региональную и мировую державу. Люди ведь не слепы». Сегодня, как отмечает политический обозреватель РИА «Новости» Андрей Федяшин, « турецкий бизнес уже контролирует в Европе компании и предприятия с оборотом в 51 млрд. долларов, на которых занято около 500 тысяч человек». Уже сегодня приходится считаться со страной с населением 72 миллиона и ростом ВВП в 5% в текущем году, когда кризис еще не выпустил из своих когтей многие более мощные промышленно-развитые страны.

По прогнозам, через 40 лет в Европе турецкая экономика по своему потенциалу будет уступать только германской. А новый внешнеполитический курс, выраженный формулой «ноль проблем с соседями», повысил вес Турции в региональных делах настолько, что недруги заговорили о тайном намерении Эрдогана вернуться к эпохе владычества османов…

Укорот людей в погонах

Намерения Эрдогана были изначально многоплановы. Зачастую разговоры о демократии маскируют не афишируемую «повестку дня». В этом случае известно, что второй, если не первой сверхзадачей Эрдоган и его партия ставили «укоротить» влияние армейской верхушки на внутриполитические процессы. Ход мыслей эрдогановцев прочерчивается элементарно: военный истеблишмент, судебные органы и чиновничество представляют собой, по их убеждению, последний оплот консерваторов, причем эти три опоры государственности считают себя «самопровозглашенными» хранителями светскости в Турции и защитниками духовного наследия Ататюрка.

Во имя безупречного следования заветам Ататюрка, в частности, ради разделения государства и ислама, военные трижды смещали по собственному усмотрению гражданские правительства – в 1960, 1971 и 1980 годах. Вдобавок в 1997 году в более мягкой, но непререкаемой форме люди в погонах и с правом носить оружие заставили отказаться от власти правительство, сформированное Партией благоденствия, из пепла которой воскресла ПСР под водительством Эрдогана.

Сам Эрдоган имеет все основания для личной вендетты: в 1998 году его отправили за решетку как исламского фундаменталиста, не уважающего кемалистские, а потому сакральные принципы лаицизма, а его партию в 2008-м Конституционный суд попытался и вовсе объявить вне закона. Стоит ли удивляться, что проведение референдума ускорило дело «Эргенекона» – подпольной организации, которая предположительно (твердых доказательств пока не представлено) свергнуть Эрдогана и запретить ПСР.  Действуя на опережение, как это было подано общественности, правительство Эрдогана провело аресты, нейтрализовав самых опасных заговорщиков из числа влиятельных генералов.

Во внутриполитическое уравнение необходимо вписать и деликатные моменты, связанные с вероисповеданием и символами веры. Эрдоган исходит из постулата: «Как и в любой другой стране, религия в Турции играет важную роль в политической жизни. Попытаться закрыть глаза на эту реальность будет означать разрушение общества». Он уверен, что принцип светскости должен распространяться на государство, но не на его граждан.

Кстати, нельзя сбрасывать со счетов личностный фактор. Премьер Эрдоган провел агитационную кампанию в пользу поправок в наступательной манере, и сумел мобилизовать своих сторонников в ходе многолюдных, напоминавшие батальные массовки Сергей Бондарчука на съемках «Войны и мира», митингов, где он растолковывал смысл выношенных их за долгие годы в большой политике перемен. За короткий период Эрдоган посетил 40 городов, где с ораторским пылом растолковывал смысл реформы.

Мне довелось в августе регулярно смотреть эти репортажи по турецкому телевидению в городке Чешме, там, где 5-7 июля 1770 года в Чесменской бухте разыгралось морское сражение между российским и турецким флотами. Временами апеллирующий к толпе Эрдоган вызывал ассоциацию с эпизодом в фильме другого классика кино Сергея Герасимова – «Юность Петра», когда будущий царь-реформатор напористо осаживал «брадатых» бояр: «Замыслы наши великие. А вы их знаете?»

Западный журналист Эндрю Финкел, живущий в Стамбуле, объяснил телекомпании Си-эн-эн, что популярность Эрдогана велика, и фактор сильной личности надежно подпирает рейтинги ПСР. «Без него партия не смогла бы быть тем, что она есть, – говорит обозреватель. – Эрдоган – это политик из породы популистов, который знает, как обращаться со своим электоратом». Вескость суждений и излучаемая Эрдоганом уверенность в своей правоте, как показал референдум, оказывает эффект. Вот суждение 33-летнего Фатиха Апайдына, компьютерного инженера: «У Эрдогана есть самоуважение, которое помогает и нам чувствовать себя хорошо».

Одна нация, два полюса

Подсчет бюллетеней показал, что 58% избирателей поддержали предлагаемую ПСР конституционную реформу. Тем не менее, добавляют весомую каплю пахучего дегтя в чашу с медом непримиримые оппоненты ПСР, 42% отказали, выходит, в доверии Эрдогану со товарищи, письменно обозначив свое несогласие. Референдум, по сути, расколол турецкое общество на две части, констатировала германская «Зюддойче цайтунг».

Глубинная причина раскола – в имманентно присущей Турции двойственности. Страна недаром стоит одной ногой в Европе, а другой в Азии. Родимые пятна османского имперского прошлого и всеохватной насильственной реформации при Ататюрке ползают по телу, рождая зуд и подергивания. Светскость, закрепленная законодательно, то и дело входит в клинч с явлением последних двух десятилетий – исламским ренессансом.

На одном полюсе оказываются прозападно настроенные социальные страты. Они включают в себя генералитет и в целом офицерскую касту. Интегрированных в мировой рынок бизнесменов. Просвещенную профессуру. Либеральную интеллигенцию. Жителей мегаполисов, привыкших к высокой степени открытости и мобильности.

А на другом полюсе – часть интеллигенции, приверженной традиционным ценностям. Мелкая и средняя буржуазия, нуждающаяся в государственной опеке. Довольно «широкие слои трудящихся», помнящие о коррупционных скандалах в прежних правительствах, образованных старыми партиями «мейнстрима». Малограмотные крестьяне, которым важен религиозный аспект, акцент и контекст в политике. И все, кто верит в «доброго султана», как бы он сегодня ни назывался.

Захочет ли Эрдоган поиграть в «доброго султана», чтобы в условиях зачищенного внутриполитического поля и обязанных присмиреть генералах расширить свою электоральную базу? Парламентарий Суат Киниклиоглу намекает на такую возможность, поскольку раскол нации – это «главный вызов», с которым сталкивается ПСР. Правда, критики правящей партии подозревают, что все будет ровным счетом наоборот, поскольку окрепший за счет одобрения своих реформ Эрдоган может позволить себе не считаться с мнением своих оппонентов. Как резюмировал исход плебисцита обозреватель газеты «Хюрриет» Мехмет Йилмаз, «отныне никто не сможет встать на пути у Эрдогана. Теперь мы станем свидетелями того, как будут предприняты шаги, превращающие Эрдогана в Путина».

Владимир МИХЕЕВ

Чешме-Стамбул-Москва