Брюссельский саммит: два шага вперед и один назад
Болгарию и Румынию пустят в дом, а Турцию придержат на пороге
Под занавес года в Европейском Союзе в обстановке более сдержанной эйфории, чем в прежние годы, но все же единогласно принято судьбоносное решение: с 1 января 2007 года это семейство пополнится двумя новенькими. Ими станут Румыния и Болгария. Но не этим «пером в шляпе» отмечен брюссельский саммит от 14 декабря – помимо того, что на нем проштампована («Быть посему!») новая карта объединенной Европы в составе 27 стран, главы государств и правительств были единодушны в том, что в благородном порыве под названием расширение ЕС на восток пора сделать паузу. Дабы «остановиться, оглянуться».
В штаб-квартире ЕС мотивируют потребность в тайм-ауте тем, что нужно время для «адаптации механизмов управления Союзом к новым условиям». Расшифровывается это следующим образом: находить консенсус в рамках союза из 12 государств-членов уже было непросто, а сегодня, когда семейство расплодилось и говорит в 25 глоток, – это и вовсе задачка из разряда высшей геополитической математики. Эпизод с польским вето на начало переговоров с Россией о заключении нового соглашения о партнерстве с ЕС, похоже, стал той соломинкой, что сломала горб европейскому верблюду.
Коль скоро местные обозреватели оценивают итоги саммита как «неочевидные», резонно предположить: высокопоставленные чиновники ЕС только в последние месяцы впервые осознали, что с «новоевропейцами», теми же поляками, нельзя договариваться по прежним управленческим схемам и на основе старого опыта уламывания, скажем, упрямых британцев. Тогда и заговорили вслух о насущной необходимости в перестройке управленческих структур, что включает в себя, видимо, и новую модель поиска и нахождения компромиссов внутри Союза.
Польское вето наложилось, казалось бы, на подзабытое вето французов и голландцев на ратификации единой конституции ЕС. Нарастающее глухое недовольство среди стран-старожилов тем, что ассимиляция новичков идет медленно и подчас болезненно, накопилось и привело к тому, что на саммите решили ужесточить условия приема в Союз. Отныне будет вестись строжайший мониторинг принятия законодательных норм и их соблюдения всеми, кто пожелает в дальнейшем прописаться в «семье народов».
На итоговой пресс-конференции председатель саммита премьер-министр Финляндии Матти Ванханен всячески уверял, что на деле Евросоюз «не закрывает ни одной двери», но это мало кого впечатлило. Все обратили внимание на новый пункт, записанный в заключительном документе саммита: введено понятие – способность ЕС «абсорбировать» новоприбывших…
Абсорбция, скажут циники, сродни процессу пищеварения. Иными словами, пока Союз не переварит 10 новичков и присоединяющихся к ним Болгарию и Румынию – ни о какой дальнейшей экспансии помышлять не будут. Это вытекает из еще одного принципиального решения брюссельской сходки: заморожены переговоры о вступлении Турции в ЕС по 8 из 35 вопросов, включая такие ключевые сферы, как торговля, финансовые услуги, сельское хозяйство и транспорт. В качестве утешительного пряника единоевропейцы пообещали отказаться от экономической изоляции никем не признанной, кроме Анкары, Турецкой республики Северного Кипра (ТРСК).
Что вменили в вину Анкаре?
Турки, сочли в ЕС, не выполняют взятые на себя обязательства по таможенному протоколу, который обязывает их открыть свои морские и воздушные порты для товаров из всех стран ЕС, включая Республику Кипр. Любопытно, что правительство исламистов, которые ведут себя как дальновидные прагматики, перед саммитом согласилось открыть перед киприотами один порт и один аэродром сроком на год. Это спровоцировало конфликт в правящих кругах. Военные встали в позу: с ними никто не посоветовался. Президент Ахмет Недждет Сезер обвинил премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана в отклонении от государственного курса. А министерство иностранных дел, напротив, заявило: «Не стоит омрачать критический период переговоров о вступлении Турции в ЕС внутренними распрями. Сейчас намного важнее сохранить будущее турок-киприотов, а также не позволить полувековым переговорам с Евросоюзом "сойти с рельсов"».
Однако над турками довлеют свои давние химеры и стереотипы. Переговорщики Р.Эрдогана были вынуждены повторить, что открытие всех портов и аэродромов для греков-киприотов возможно только после… международного признания ТРСК. Понятно, что в нынешних условиях, когда практически все государства, и не только в Европе, расценивают присутствие турецких войск на Северном Кипре как оккупацию, ни о каком признании ТРСК речи и быть не может. Позиция Анкары заведомо тупиковая. В итоге эксперты Европейской Комиссии делают такие прогнозы: вступление Турции в ЕС при идеальном раскладе возможно не раньше чем через 15 лет.
Третьим событием на саммите стало решение раскинуть сеть бюро по сбору информации по «энергетической безопасности». Для России это немаловажное новшество, тем более что европейцы договорились о единых принципах обеспечения энергобезопасности ЕС. Признано, что есть необходимость расширить сотрудничество с основными странами-производителями, транзитными государствами и потребителями энергии, а также наладить механизмы взаимодействия между странами ЕС «в кризисных ситуациях».
Не исключено, что в этом сказалась многомесячная пропагандистская кампания, расширявшая глаза у страха, чтобы обыватель поверил в злодейский образ России, перекрывающей европейцам кислород, вернее, нефть и газ. Если только Москва придаст этим домыслам хоть какую-либо убедительность своими необдуманными действиями, то тем самым облегчит задачу комиссарам ЕС по управлению разноликим сообществом из 25 участников.
В любом случае, энергобезопасность Союза – второстепенный по значимости итог брюссельского саммита. Главное, что запишут в учебники истории, это решение дать «зеленый свет» Болгарии и Румынии, а Турции – «красный». В каком-то смысле, саммит сделал два шага вперед, и один назад.
Владимир МИХЕЕВ
№6, 2006