Страстная, но невезучая

(в меру грустная и назидательная история)

То есть кинофестивали, концерты и всяческие торжества в нем еще проводятся. Но по-настоящему пульс жизни перемещается в совсем другие места. Он все мощнее и мощнее бьется там, где 24 часа в сутки работают производственные цеха и сборочная фабрика Земли – в отдельные страны Азиатско-Тихоокеанского региона и Латинской Америки.

Как потом оказалось, глобальный кризис 2007 – 2012 годов этому очень поспособствовал. И хотя на самом деле никто в подобное развитие событий особенно не верил, насмешливый прогноз сбылся. Только сбылся он с большим перехлестом: не только матушка Европа, вся «голубая планета» превратилась в один огромный краеведческий исторический музей изобразительных искусств. Более того, он сделался любимым местом паломничества бесконечной армии туристов, съезжающихся на Землю со всей вселенной – оказалось, что она весьма плотно заселена, – для того, чтобы поразвлечься в свое удовольствие.

Они стали стекаться сюда, однако, вовсе не потому, что народы нашей планеты завоевали все обитаемые миры своей несравненной культурой, и Земля превратилась во всеобщее достояние абсолютно всех или хотя бы большинства цивилизаций вселенной. Нет, все оказалось гораздо проще и банальнее. После того как земляне свыклись и смирились со своей неконкурентоспособностью в области изготовления товаров и техники и в сфере предоставления других качественных услуг, сюда хлынули секс-туристы.

Со всем остальным на нашей «голубой планете» все обстояло намного хуже, чем на других. Там можно было пользоваться в промышленных целях вариативностью законов природы. На Земле – нет. Там можно было получать желаемое в той степени, в какой оно было материально, напряжением мысли. На Земле по какой-то никому не ведомой причине подобные «чудеса» блокировались. Но о таком сексе, как здесь, во всех остальных мирах и помыслить было невозможно.

Волею судеб творец сделал все остальные живые существа, разбросав их по вселенной, за исключением землян, бесполыми. Может, в целях экономии. Или руководствуясь здравым смыслом. Или, что не исключено, натерпевшись от экспериментов с «голубой планетой». Всех их он заставил размножаться как-то совершенно пресно, безвкусно, неизобретательно – т.е. сугубо функционально и автоматически. Только землян (по недосмотру) он наделил колоссальным, ни с чем несравнимым богатством – эмоциями и переживаниями. Разнообразными. Бесподобными. Острыми, жгучими, пикантными, неожиданными и порой даже безбрежными.

За ними-то чужаки и стремились «на голубую планету» пачками, прокучивая ради них все свое и не только свое состояние. Они на время или навсегда, в зависимости от достатка, получали в индивидуальное пользование человеческое тело. Ну, а дальше, кому как повезет. Одним, видимо, что повезучее, доставались бесконечные амурные похождения. Других ждали кромешная тоска, разбитое сердце и, что вовсе даже не было запрещено, – самоубийство. Но никто не роптал. Все лучше, чем растительное существование в качестве какого-либо мезонно-бозонного разума в какой-нибудь богом забытой, замусоренной межгалактической пылью, отдаленной звездной системе.

Вот и амебообразная бесклеточная разумная смоковница Аннушка (так ее назвали бы земляне, если бы увидели в реальности после того, как она уменьшилась бы на несколько парсеков) примчалась на Землю за тем же. Она мечтала об этом все свое сознательное существование, высасывая потоки постоянно скудеющей энергии из всех окружавших ее миров. И когда поняла, что им, а заодно и ей, здравствовать осталось совсем немного, плюнула на все и рванула к нам заново устраивать свою жизнь.

Тела ей предложили на выбор замечательные: белые, черные и шоколадные; любого возраста и размера; длинноногие и коренастые; тощие и полнотелые – в общем любые. А вот лицо она должна была сотворить себе сама. Такие правила были установлены на «голубой планете», как утверждали историки, с незапамятных времен – женщины брали щипчики, подушечки, тени, краски, кисточки и до черта еще всего и рисовали себе лица. По наитию и руководствуясь подсказками подсознания. С единственной целью соблазнить себе мужчину или молокососа, рыцаря или мужлана по своему собственному разумению.

Ну, Аннушка тщательно изучила инструкцию, перечитав ее несколько раз. Потом проштудировала общий курс сексуальной эволюции планеты, разные издания которого впаривались чайникам, то бишь, безмозглым туристам по спекулятивным ценам на каждом углу. И только затем принялась за дело. То, что у нее получилось, ее – как смоковницу – вполне устроило. Она некоторое время полюбовалась на себя в зеркало и отправилась на поиски суженого.

Для начала, памятуя о наследственной врожденной скромности, она надела длинное глухое платье и отправилась по музеям, театрам и библиотекам. Но, несмотря на то, что подходящих мужчин там было хоть отбавляй, никто не подошел с ней познакомиться.

Она удивилась и решила сменить тактику. Поскольку уже давало себя чувствовать нетерпение, она с трудом влезла в мини-мини и бросилась по барам, пляжам и дискотекам. Эффект был все тот же. Иначе говоря, нулевой. Ее почему-то, похоже, сторонились.

Отбросив все условности, Аннушка поменяла макияж, отдав предпочтение самым ярким вызывающим тонам, и оделась так, чтобы все вываливалось наружу – а ей было что показать: тело-то себе она выбрала безупречное, потратив на него без остатка все свои сбережения. И в манерах она не стала себя ограничивать – бросилась приставать ко всем подряд и в кабаках, и на улицах, и в подворотнях. Но от нее все подстерегаемые ею претенденты только шарахались.

В изнеможении и скорби она застыла на тротуаре, когда вдруг неподалеку от нее показался старичок, совсем дряхлый, в черных очках, с элегантной палочкой, которой он слегка постукивал по всему вокруг, двигаясь вперед. Последний шанс, подумала Аннушка, и сделала и ему предложение. Он ощупал ее выпуклые формы и причмокнул от удовольствия. Потом провел по лицу и завизжал от испуга, медленно оседая и опрокидываясь набок. Она склонилась к нему, но в его предсмертных хрипах так и не смогла разобрать, что же он хотел ей сказать.

Так она и не узнала, что, начитавшись пояснений, подготовленных для исправления истории Земли на гранты Сороса, она забыла приделать себе нос – и это была только одна из оплошностей, которые неопытная смоковница допустила. Себе на беду.

Все было кончено. Жизнь не задалась. Второго шанса на Земле за те же деньги никогда не давали. Это вам не светлое коммунистическое будущее. А то, во что «г. планету» превратили.

© Н.И. ТНЭЛМ