Все меняется. Даже в датском королевстве

«Чтоб ты жил на одно пособие!» становится мечтой

Вскоре от беззаботной системы, называемой в зарубежной политологии «государством социального обеспечения», придется если не отказаться, то отдрейфовать в сторону философии «на государство надейся, но и сам не плошай». Придется смириться со свертыванием многих преимуществ, иногда именуемых в подзабытых фолиантах «завоеваниями трудящихся». Сейчас датчанин может висеть на пособии целых четыре года, получая до 80% зарплаты на последнем месте работы. В перспективе этот тайм-аут правительство хочет сократить до двух лет.

Ныне действующая система многопланова: в обмен на щедрую финансовую подпитку не имеющий работы гражданин обязан участвовать в программах по переквалификации и поиску нового места. Система работала эффективно, что проявлялось в поразительной статистике текучести кадров: ежегодно 30% датчан меняли место работы, не опасаясь риска оказаться вовсе не у дел. Сегодня в стране 4,2% безработных – самый низкий показатель в Евросоюзе, однако это более чем в два раза выше, чем 1,7% незанятых еще два года назад. Отсюда понимание: требуется реформа.

Вслед за Германией и рядом европейских стран датские власти в эти «тощие годы» перешли на укороченный рабочий день, выплачивая компенсации работодателям. Это позволяет нанимателям рабочей силы не увольнять профессионалов, а сохранять их в штате, используя не в полную силу.

Клаус Хьорт Фредериксен, датский министр финансов, объясняет, что «чем дольше ты пребываешь в статусе безработного, тем труднее найти работу… Мы уже не можем позволить себе такую роскошь, как четыре года выплачивать пособие». Такая государственная политика обозначалась по-английски неологизмом «flexicurity», образованным от слияния двух слов «гибкость» и «безопасность» (как вариант – «надежность»). Как иронизирует Ким Симонсен, глава одного из крупнейших профсоюзов Дании, «сегодня осталась одна гибкость и никакой надежности».

В ответ на наступление на права трудового люда профсоюзы хотят убедить власти удлинить срок с момента объявления об увольнении до выхода за ворота. Сейчас в Дании обычно объявляют плохую новость работнику заранее: за один или три месяца до того, как ему придется собрать свои вещи. Между тем в Испании, Италии и Франции процесс увольнения сотрудника, благодаря гарантиям при трудоустройстве, длится год, а то и более.

Ингер Скуби, медицинская сестра со стажем, которой исполнилось 58 лет, познала эти ветры перемен на собственном опыте. В прежней жизни она по причине затяжной болезни оставалась без работы четыре года. Первый год был целиком и полностью посвящен лечению. Затем три года она проходила курс реабилитации. На всем протяжении этого срока государство исправно выплачивало ей четыре пятых ее прежнего оклада. Одновременно она прошла курсы переподготовки: училась информационным технологиям, что позволило получить хорошее место в структуре, занимавшейся дистанционными продажами через Интернет.

Потом грянул кризис, ее должность сократили, и Ингер Скуби вновь оказалась комиссована из «армии труда». Но правила игры изменились: стали жестче. Теперь ее в приказном порядке определили на курсы по подготовке секретарей для средних учебных заведений, пока не сыщется что получше. Ей надо каждую неделю подавать заявку на бирже труда и четко фиксировать результат запроса, регулярно встречаться со специальными советниками по трудоустройству, которые держат под постоянным наблюдением ситуацию с занятостью в стране. «Раньше ничего подобного не было, – делится впечатлениями госпожа Скуби. – Сейчас над людьми установлен контроль».

Этот государственный контроль подчас принимает форму диктата, рассказывает «Нью-Йорк таймс», приводя в качестве примера случай, когда Торбен Фредериксен, 32-летний водопроводчик, был обязан по графику посещать своего советника по трудоустройству. Однажды он сообщил, что будет отсутствовать – в этот печальный день он хоронил свою маму. Центр занятости уведомил Фредериксена, что это не может служить уважительной причиной его отсутствия на запланированной заранее встрече. Понятно, что датчанин отправил чиновников куда подальше. Понятно, что следующий тет-а-тет состоялся. Никаких санкций не было. Но горький осадок остался.

Правительство относится к переучиванию выпавших из обоймы работников с хладнокровным ожесточением, поскольку мыслит категориями эффективного использования трудовых ресурсов и динамики ВВП. Однофамилец водопроводчика Торбена, занимающий пост министра финансов, формулирует задачу однозначно и прямолинейно: «Через два года мы выйдем из кризиса, и нам нужно быть к этому готовым».

Готовность означает и медленный демонтаж чересчур человеколюбивой, социалистической по духу, системы обеспечения граждан различными правами и житейскими благами. В условиях не сбавляющей темпы региональной интеграции под крышей ЕС, на фоне процессов, входящих в понятие глобализация, датское королевство не может быть оазисом прежнего благополучия и вынуждено подстраиваться под более требовательные правила конкуренции.

Если раньше датчанин мог безбедно и довольно беспечно прожить целых четыре года на пособие по безработице, неспешно подыскивая себе новое место, то теперь ему придется больше напрягаться и больше суетиться. А доброе пожелание «Чтоб ты жил на одно пособие!» может вскоре стать недостижимой мечтой, воспоминанием о датском социализме, который был потерян по пути к светлому будущему.

Владимир МИХЕЕВ