Годится ли датская социальная модель на экспорт?

Теоретически участие в Европейском Союзе предполагает выравнивание входящих в него стран по некоей единой модели. Практически это оказывается возможным в одних сферах деятельности и абсолютно невозможно в других. Социальная модель общества – одна из таких.

Если сильно упростить, то существуют две основные модели – американская и европейская. В американской предполагается, что государство не играет решающей роли в обеспечении социального благополучия граждан, но создает наилучшие условия, чтобы они могли добиться этого сами. А в европейской – государство активно участвует в справедливом перераспределении средств и, таким образом, в обеспечении социального благополучия.

Однако внутри европейской модели в разных странах все устроено не так, как у соседей. Вот несколько частных примеров, выбранных бессистемно.

Для итальянцев все лекарства, выписанные врачом, совершенно бесплатны, причем врачи не экономят на таких рецептах, а во всех аптеках такие средства есть, без очередей. Британцы вынуждены ждать бесплатной хирургической операции или анализов месяцами, но за деньги их сделают хоть сегодня. Французы предпочитают лечиться в государственных больницах, потому что там врачи лучше, но базовые расходы на пребывание, как в таких медицинских заведениях, так и в частных компенсируются из социальных касс в равной мере (в частных больные доплачивают только за дополнительные услуги). Такой забавный перечень можно вести бесконечно долго и не ограничиваться только медицинской сферой. Тем не менее, социальные модели в разных европейских странах отличаются и по принципиальным параметрам.

Недавно Европейская Комиссия привела в качестве образца, к которому следует стремиться всем в ЕС, Данию. Особую привлекательность ее социальной модели, в глазах брюссельских чиновников, придает сочетание гибкости рынка труда с высокими социальными гарантиями. Это обозначено на их жаргоне английским неологизмом «флексекюрити» (сочетание flexibility, что значит «гибкость», и security – «безопасность»).

Этот механизм построен на защите работающего человека, а не его рабочего места, сохранение которого диктуется исключительно экономической целесообразностью. Зато для потерявшего работу в случае сокращения предусматривается выгодная система профессиональной переподготовки, переквалификации, обучения, а в периоды вынужденной безработицы – хороший уровень доходов. Разумеется, такое положение предусматривает высокий уровень налогообложения в стране.

Сходная модель действует и в других северных государствах ЕС – Швеции и Финляндии, где также высок уровень налогов при высокой социальной защищенности населения.

Однако такая модель вовсе не универсальна даже в рамках ЕС и не может рассматриваться как образец для подражания, предупреждает генеральный секретарь Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) Анхель Гурриа.

«Датчане – самые счастливые люди в мире (см. «Секрет счастья по-датски», №2(8) за 2007 год, а также «Северное лицо счастья», №3(9) за 2007 год), – сказал он, выступая с лекцией в Брюсселе. – Надо быть датчанином, чтобы быть счастливым в тех условиях, в которых он живет. Это стало результатом 150-летней эволюции».

По его мнению, «это повторить нельзя. Когда все говорят о датской или в более широком плане северной модели, ее нельзя применить в Брюсселе, Париже, Италии или США». Он задал риторический вопрос: «Захотят ли все европейцы жить при системе, в которой на налоги уходит в среднем до 53% доходов?»

А.Гурриа также напомнил, что в ЕС каждая страна располагает собственной налоговой системой («это самое яркое выражение национального суверенитета») и не намерена пока это пересматривать.

Он предложил альтернативный подход к этой проблеме – сделать упор на развитие в первую очередь образования, что обернется ростом производительности труда, инновационной моделью экономического развития и в конечном итоге ростом экономики в целом. По его оценке, главным критерием в оценке людьми разных национальностей эффективности социальной системы является желание получить реальную отдачу от уплаченных налогов, а не конкретный набор полученных социальных благ.

«Они хотят вернуть себе то, что вкладывают в систему, – отметил руководитель ОЭСР. – Если они чувствуют, что вложенное возвращается, то они довольны. Если они не чувствуют отдачи, даже если платили невысокие налоги, то это порождает широкие протесты, как мы видим это во многих странах».

Андрей СЕМИРЕНКО

№3(9), 2007