Чем «Брекзит» опасен для Германии
Выход Британии из ЕС, который после отказа парламента от использования своего права вето стал практически неотвратимым, можно расценить как вотум недоверия Союзу. Такова точка зрения Ханса-Вернера Зинна, одного из авторитетнейших германских экономистов, долгие годы стоявшего во главе мюнхенского Института экономических исследований. Причем, если в Британии это неприятие приобрело крайние формы, то в ряде других стран проявляется глухое недовольство, то и дело прорывающееся наружу.
Более всего раздражение во многих государствах ЕС вызывает то, что Брюссель намерен и дальше навязывать единые иммиграционные правила и нормы. А, скажем, в Британии, столкнувшейся с активным притоком пришельцев из стран Содружества уже в пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века, господствует мнение, что сейчас возможности страны в этом отношении исчерпаны. Неслучайно к немногим положительным результатам пребывания в ЕС на острове относят то, что со вступлением в него в 1973 году удалось если и не остановить, то кардинально замедлить поток «понаехавших», отмечает Ханс-Вернер Зинн. Бывший премьер-министр британского правительства Дэвид Кэмерон пытался хоть как-то снизить привлекательность британского социального государства для мигрантов, тормозя интеграцию Британии в общеевропейскую социальную систему. Но вызвал при этом лишь холодное раздражение европейской элиты, что, надо сказать, немало способствовало усилению популярности сторонников «Брекзита».
Почему же экономист считает, что выход Британии из состава Союза станет для этого образования катастрофой? Прежде всего, потому что речь идет о крупном государстве, а не о незначительной стране, уход которой «можно рассмотреть прежде, чем перейти к более значительным пунктам повестки дня». Здесь же речь идет о второй по величине экономике ЕС. Экономическая мощь Британии равна совокупной 20 самых маленьких стран Союза. То есть, расставание с ней с экономической точки зрения равнозначно одновременному выходу из ЕС этой двадцатки. А чему равно 28 минус 20 легко посчитать…
«Один этот факт показывает, что от ЕС просто камня на камне не останется», – сокрушается Ханс-Вернер Зинн. Рой критических стрел, выпущенных Британией и в руководящие органы Союза, и в действующие в нём правила и порядки он считает обоснованным. Такую критику стоило бы воспринять всерьез и предусмотреть проведение основательных реформ. Скажем, в области миграционной политики, чтобы магнит европейского процветания перестал притягивать к себе мигрантов, решивших присоседиться к чужому счастью. Или в области единой европейской валюты – одной из главных головных болей Брюсселя и Берлина. Не говоря уже о том, что нужно было бы по-новому сформулировать законы о государственном банкротстве и правила упорядоченного выхода из состава Союза, а также ввести различие между благоприобретёнными и унаследованными социальным запросами, считает экономист.
Для ФРГ «Брекзит» будет иметь разрушительные последствия, говорит Ханс-Вернер Зинн. Достаточно того, что Великобритания – третий по величине экспортный рынок Германии. Это одно из двух государств ЕС, владеющих ядерным оружием. А политическая роль и влияние второго, остающегося в Союзе, в результате «Брекзита» резко возрастёт, что непоправимо нарушит равновесие в ЕС.
Экономист напоминает, что германские политики старшего поколения, в частности Людвиг Эрхард, занимавший тогда пост министра экономики, знали, что делали, когда в 1963 году провели через бундестаг преамбулу к Елисейскому договору, где чёрным по белому было зафиксировано: ФРГ будет прилагать усилия к принятию Великобритании в ЕС. Сказать, что де Голля это взбесило, значит не сказать ничего, и он доказал это, заблокировав две первые попытки – в 1963 и 1967 годах. Попытка 1973 года была успешной, но произошла она уже после смерти французского генерала.
И ещё о равновесии в ЕС. У него есть и такое измерение, как голосование в Совете министров – в том виде, в котором оно зафиксировано в Лиссабонском договоре. О чём речь? С 31 марта 2017 года завершился переходный период, и с 1 апреля для принятия решения по большинству вопросов нужна поддержка 55% стран с населением, насчитывающим 65% от общего числа живущих в Союзе. Легко понять, что страны, число жителей в которых насчитывает 35% от общего, будут обладать блокирующим меньшинством, не так ли? И вот Германия, Нидерланды, Австрия и Финляндия плюс Великобритания как раз и формируют такое меньшинство. Причём речь идет о странах, приверженных идее свободы торговли.
С другой стороны, такое же меньшинство в 36% могут сформировать страны Средиземноморья, которые из-за слабости своей промышленности, скорее, будут придерживаться протекционистских устремлений.
Но так обстоит дело сейчас, а после «Брекзита» первая группа уменьшится до бесполезных 25%, а вторая наберет вес до мощных 42%. Теперь понимаете, о каком нарушении равновесия идёт речь? Будут ли средиземноморские государства стремиться превратить Европу в торговую крепость? Сейчас это с уверенностью утверждать трудно, но такая возможность повышения собственного влияния способна их соблазнить.
Во всяком случае, никак не стоит удивляться тому, что Эмманюэль Макрон, кандидат на пост президента Франции с самым лучшими шансами на победу, уже потребовал ответить на торговые угрозы Дональда Трампа новым европейским протекционизмом. Такие требования лежат в русле французской традиции, считает Ханс-Вернер Зинн. Но проигравшей в американо-французском споре окажется Германия, поскольку основа её бизнес-модели – максимально активное участие в глобальной торговле. Доля германского экспорта, не идущего в страны, которые сейчас входят в зону евро, даже после введения единой европейской валюты продолжала быстро расти, отмечает эксперт.
Вот почему он и предлагает ковать железо пока оно горячо, и объединить в целостный пакет все германские требования, касающиеся урегулирования условий выхода Британии из ЕС и пересмотра внутренних регламентов Союза. После завершения «Брекзита» у Берлина не будет никаких шансов создать в Союзе дееспособную и долговременную систему принятия решений.
Большую опасность Ханс-Вернер Зинн видит в том, что Германия может продолжить проведение политики европейского строительства «с разными скоростями». Примером этого он называет введение евро и Шенгенской зоны. «Это вызвало в Европе глубокий раскол. И если дальше всё пойдёт тем же путем, то из Союза уйдут не только Великобритания, но, в конце концов, и Дания, и Швеция, и Чехия, и Венгрия. А тот, кто в качестве реакции на «Брекзит» хочет продвигать зону евро в направлении обретения большей государственности, отколет Север и Восток, проведёт разделительную линию через Центральную Европу и сделает Германию придатком и кредитором нового латинского валютного союза», – замечает экономист.
Его не удивляет приверженность Франции идее двухскоростной Европы. Раскол Центральной Европы со времён Ришелье остаётся главной целью политики этой страны, считает он. Но интересы Германии в этом отношении совершенно иные. Макрон предлагает французам программу, избавляющую их самих от лишений, но при этом хочет, чтобы Берлин поддержал Париж в части создания общего европейского бюджета, европейских облигаций, совместных гарантий вкладов и страхования против безработицы. Предполагая, кем будет оплачен этот банкет, Ханс-Вернер Зинн категорически не советует Германии соглашаться на такие условия.
Вместо того, чтобы готовить для Британии штрафные санкции и сближаться с Францией, Германии лучше было бы отстраниться от планов дальнейшего углубления интеграции в ЕС, а взять на себя роль посредника на переговорах о «Брекзите», которые, по желанию британцев, должны означать сохранение свободы торговли при ограничении излишней щедрости. «Свободная торговля – это не подарок кому-либо, а помощь всем участвующим в ней странам», – констатирует экономист.
Есть две модели федеративного устройства. Для первой характерна сильная защита меньшинств и добровольная кооперация. В ней принимаются только те решения, которые никому не приносят вреда, но при этом приносят пользу хотя бы некоторым членам федерации. Это, как поясняет Ханс-Вернер Зинн, в принципе увеличивает общий пирог, к которому есть доступ у всех, а потому такая федерация стабильна, ведь всем она выгодна.
Вторая модель основывается на решениях, принимаемых большинством, и сильной защиты меньшинств не предусматривает. В ней также предполагаются меры перераспределения, полезные для большинства, но ущемляющие меньшинство. То есть пирог в целом уменьшается, а потому в проигрыше в итоге остаются все. Именно в такой модели появляются проигравшие, которые стремятся выйти из сообщества, и чтобы их удержать, приходится применять штрафные меры.
Германии, конечно, не надо выходить из ЕС, поскольку, в противоположность единой европейской валюте, этот союз государств доказал свою полезность, считает эксперт. Но, чтобы так было и дальше, надо заботиться о том, чтобы «перераспределители» из Брюсселя и в окружении Макрона чётко знали, что злоупотреблять им не стоит. Именно поэтому для британского случая надо найти приемлемое решение, которым при необходимости могли бы воспользоваться и другие. «Кроме того, британцы в любом случае останутся нашими соседями, а с соседями надо обращаться прилично», – заключает Ханс-Вернер Зинн.
Марина СМИРНОВА