Не окажется ли лекарство опаснее болезни?

«Мы знаем, что претворение этого в жизнь не будет легким, это трудно и заслуживает поддержки», – заявил уходящий со своего поста куратор европейской валютной политики Хоакин Альмуниа. Одна из форм этой поддержки такова: Брюссель теперь обязал Афины каждые три месяца представлять отчет о том, как воплощается в жизнь предписанная столицей единой Европы политика жесточайшей экономии. Такой пристальной заботы о национальных финансах со стороны исполнительной власти ЕС доселе не удостаивалась ни одна из стран Союза.

Свою гирю на чашу весов швырнул и Европейский Парламент. Причем, предлагаемая им мера тоже доселе не встречалась в практике Европейского Союза. Председатель Специального комитета по финансово-экономическому кризису Вольф Клинц высказался без обиняков: «Перед лицом драматического увеличения государственной задолженности Греции, что может стать одной из величайших угроз для евро, я выступаю за то, чтобы Брюссель направил в Афины Верховного уполномоченного».

Учреждение подобного поста для пристального наблюдения за ситуацией в одной из стран, входящих в ЕС, стало бы весьма многозначительным прецедентом. В.Клинц считает, что этот высокопоставленный чиновник стал бы «консультировать греческое правительство, предлагать конкретные меры экономии и в то же время служить громоотводом при принятии непопулярных решений». В общем-то, понятно, что для греческих властей многие меры, на которые им придется пойти в ближайшие месяцы, равносильны политическому самоубийству. Но открыто поступиться частью национального суверенитета в важнейших вопросах? Для самолюбивых греков такое унижение может оказаться невыносимым.

Так или иначе, афинскому правительству до середины марта надо представить детально расписанный план того, как за нынешний – заметим, уже давно начавшийся – год оно предполагает сократить дефицит бюджета на 8,7 процента. Удастся ли Георгиосу Папандреу повторить подвиг Геракла? Даже завзятые оптимисты пока не склонны давать утвердительный ответ на это вопрос.

А сторонники конспирологического подхода невнятно намекают на некий секретный план спасения Греции. Дескать, Брюссель выделит сколько нужно, но только потихоньку, чтобы остальных не дразнить. Подобные объяснения очень хороши для так называемых журналистских расследований и разоблачительных публикаций, но к действительности имеют отношение крайне редко.

Поэтому дабы не воспарять в облака фантазий, а остаться на почве реальности, сойдемся на том, что затягивать пояса грекам все же придется. Однако, вся беда Европейского Союза в том, что это далеко не конец, а только начало нелегких испытаний, по сравнению с которыми греческие трудности могут показаться детской забавой. И дело даже не в том, что вслед за Афинами в костер может угодить Лиссабон, который тоже в долгах как в шелках. За ними маячит – нет, даже не Ирландия, у которой дела не лучше – призрак еще одной страны, название которой начинается на ту же букву.

Речь – об Испании. А это уже более чем серьезно, это уже государство из разряда тяжеловесов. И его неурядицы отзовутся чудовищной головной болью во всех крупнейших столицах Старого Света.

Однако призвать всех проводить режим жесткой экономии – это одно, а выполнять эти призывы – совсем другое. Вот вам лишь один пример из португальской практики. В начале февраля, когда лиссабонские маклеры почти единодушно заговорили о том, что на бирже поднимается паника, парламент этой страны преспокойно принял решение о выделении регионам финансового трансферта в 400 миллионов евро. И это при дефиците бюджета в 9%.

Нетрудно представить себе всю глубину отчаяния, охватившего министра финансов Фернанду Тешейру душ Сантуша. «В такой критический момент нельзя было подать более плохой сигнал», – сокрушался он.

Да уж, момент и в самом деле критический: общая задолженность страны грозит в следующем году достичь 90% валового внутреннего продукта. Какие уж тут маастрихтские критерии! А правительство пока еще все пытается прибегнуть к внешним заимствованиям. Идя тем самым по стопам Греции, находящейся буквально на волоске от неплатежеспособности со всеми вытекающими из этого последствиями. А последствия эти, коротко говоря, таковы, что в случае банкротства Греции ни Португалию, ни Испанию не спасет уже ничто, никакая жесткая экономия, никакие усилия и обещания: деньги им дадут только под огромный процент.

Так как же все-таки быть дальше Испании, как мы уже говорили, европейскому тяжеловесу, от которого в общем доме зависит довольно много? Ведь она в этой ситуации оказывается перед необходимостью делать выбор между очень плохим и совершенно ужасным.

По мнению нобелевского лауреата Пола Кругмана, определенно сейчас можно сказать одно: стагнации испанской экономике не удастся избежать ни при каких условиях. А что вы хотите, когда безработица среди молодежи составляет сейчас в стране 44%? А общий показатель – почти 20%. Заметим, это в сочетании с дефицитом бюджета свыше 11%. А девальвировать евро, понятное дело, невозможно. Какое решение вы предлагаете для такой экономической задачи? Да, чуть не забыл: в следующем году Испании придется повысить налог на добавленную стоимость. О какой экономической активности при таких вводных можно вести речь?

Не случайно еще один нобелевский лауреат – Джозеф Штиглиц – не однажды предупреждал, что непреклонная борьба с дефицитом бюджета (он называет ее «дефицитный фетишизм») легко может кончиться срывом экономики в штопор, из которого она будет выходить очень тяжело. И долго.

Вообще, время в таких ситуациях, хотя и может быть лучшим лекарем, но требуется его действительно много. Вот лишь один пример. В заокеанской Канаде задолженность в свое время составляла 70% валового национального продукта. Стране, заметим, полностью свободной в принятии всех необходимых экономических решений и могущей использовать любой набор мер, удалось с 1996 года по 2008 снизить его до 20%. Но ведь это за 12 лет! И в условиях бума сырьевых цен и бодрого роста мировой экономики.

Есть ли хоть что-то из этого у всех вышеупомянутых стран-должников? Ответ очевиден…

Андрей ГОРЮХИН