«Брекзит»: развод с Евросоюзом может затянуться
В рамках дебатов о выходе Британии из Евросоюза больше всего переживаний вокруг «цены вопроса» – потерь от утраты свободного доступа на общий рынок с более чем 400 миллионами потребителей – выражает экспортно-ориентированный бизнес. «Брекзит» может стоить все еще Великобритании 14% ее ВВП, или 300 миллиардов евро, подсчитали бухгалтеры немецкого Фонда Бертельсмана. При этом аналитики полагают, что если процесс будет более плавным, скажем, займет не два года, а десять лет, то ущерб будет минимизирован.
На встрече с обеспокоенными бизнесменами, теряющими ориентиры и доходы от повисшей неопределенности с условиями выхода Британии из Евросоюза (см. «Брекзит»: английский национализм взял верх», №6(111), 2016), премьер-министр Тереза Мэй допустила, что в отсутствии приемлемых договоренностей окончательный разрыв отношений может и не состояться в 2019 году, который она сама определила как дату завершения бракоразводного процесса.
Госпожа Мэй намекнула, что ее стратеги разрабатывают «транзитное соглашение» (‘transitional deal'), предполагающее продолжение переговоров по условиям сецессии на переходный период. Вместе с тем, официальный представитель правительства Мэй заверил, что кабинет не будет предпринимать попыток продлить процедуру отцепления британского вагона от общеевропейского экспресса и не будет оттягивать момент активации статьи 50 Лиссабонского договора, предполагающую право выхода из союза.
Однако, эти успокоительные разъяснения Уайт-холла не удовлетворили евроскептиков внутри партии консерваторов, заподозривших, что «транзитное соглашение», нацеленное на выторговывание преференциальных условий доступа Британии на единый рынок ЕС, может затормозить исход.
Ричард Тайс, со-председатель лоббистской группы под красноречивым названием «Уходя уходи», полагает, что «промежуточное» соглашение с Брюсселем ни к чему, оно «вызовет еще большую неопределенность и поставит Британию в затруднительное положение». Его позиция тверда, как белые скалы Дувра: «Британцы дали ясно понять, что хотят выйти из ЕС, и потому правительство должно выполнить эту волю в полной мере и как только представится такая возможность – через два года после активации статьи 50 или даже раньше, если ЕС не захочет договариваться».
Изначально госпожа премьер (см. «Тереза Мэй: железная леди «лайт», №6(111), 2016) пообещала запустить процесс сецессии в марте 2017 года, но затем последовало решение Верховного суда в Лондоне, который постановил: это прерогатива вестминстерских сидельцев, и без одобрения нижней и верхней палат парламента исполнительная власть не имеет права начинать рвать постромки, прикрепляющую Британию к ЕС. Кабинет министров подал апелляцию. Ее рассмотрение намечено на 7 и 8 декабря.
Вердикт не предрешен. Если апелляцию отклонят, то велика вероятность, что идею выйти из рядов «единой Европы» забаллотируют или в палате общин, или в палате лордов. Сторонники конспирологических теорий вполне могут предположить, что Тереза Мэй, на самом деле, на это и рассчитывает, а все ее «ужимки и прыжки» служат свидетельством, что она якобы исполняет волю 52% проголосовавших на июньском референдуме евроскептиков. Словом, игра на публику.
Складывается впечатление, что в конечном счете последнее слово в запуске «Брекзит» останется за юристами. Кун Ленартс, президент Европейского суда правосудия, или Суда правосудия Европейских сообществ, допускает, что именно его высшая юридическая инстанция может вынести окончательный приговор о «Брекзите». Этот вердикт, как указывает лондонская «Индепендент», может похоронить применение статьи 50 и, соответственно, похоронить надежды отправиться в одиночное плавание.
Таким образом, разговоры о «Брекзит» на уровне британского кабинета могут оказаться не более чем дымовой завесой. Британские глобалисты сделают все возможное, чтобы островная держава либо осталась в прежнем качестве, либо выторговала себе такие привилегированные условия пребывания «вне», но «при» Евросоюзе, что сам смысл сецессии будет выхолощен. Такой сценарий возможен, если только…
Если только континентальные державы не сочтут, что их интересам соответствует статус Британии как одного из ценных и ближайших торговых партнеров – но не более. Британии оставят членство без членства. Лондон не сможет более влиять на повестку дня в политической и особенно военно-стратегической области, что не обязательно плохо.
Владимир МИХЕЕВ