ЕС: «прямая демократия» под угрозой?

Мода на референдумы, без которых в Швейцарии по давней традиции не принимается ни одно важное решение, распространилась из Альпийской республики на страны Европейского Союза. К этому способу прямого выявления сторонников и противников тех или иных политических инициатив прибегают всё чаще, предпочитая его парламентскому крючкотворству. Ближайший по времени и поистине судьбоносный плебисцит состоится 23 июня в Великобритании: он должен определить дальнейшее пребывание или выход Соединённого королевства из так называемой Большой Европы.

Пожалуй, впервые серьёзное значение таких опросов избирателей в полной мере ощутили руководители ЕС и его национальные правительства летом 2005 года, когда граждане Франции и Голландии неожиданно выступили против проекта единой европейской конституции, направленной на политическое сплочение довольно аморфного объединения. В результате Брюсселю пришлось поспешно заменить будущий основной закон на суррогат – Лиссабонский договор, который действует до сих пор.

Сейчас Союз сталкивается с целым рядом кризисных явлений, которые многие политики надеются преодолеть с помощью референдумов – испытанного инструмента не только демократии, но и национального суверенитета. Апрельский плебисцит в той же Голландии имел консультативный характер, однако стал «холодным душем» для Брюсселя и процесса его сближения с Киевом (см. «Нидерланды: и предсказуемо, и неожиданно», №3(108), 2016). А выход Лондона из ЕС вообще означал бы начало распада «двадцати восьми» на отдельные группы стран – лидеров и аутсайдеров единения. В частности, премьер-министр Чехии Богуслав Соботка уже заявил: если в Великобритании опрос закончится «Брекзитом», то и в его стране нельзя исключать усиления давления влиятельных групп с целью выхода Праги из ЕС.

Самый острый кризис в Европе – миграционный – также подталкивает некоторые страны к проведению референдумов. Власти Венгрии собираются проконсультироваться со своим населением об уместности распределения беженцев по квотам для каждой страны. Подобный подход Европейской Комиссии к этой проблеме Будапешт считает «злоупотреблением властью». А финнов не меньше волнует другая проблема: в конце прошлого года в стране собрано необходимое число подписей с требованием к парламенту рассмотреть возможность выхода из зоны евро…

Вообще, 2015-й год был богат референдумами или попытками провести их. В Греции избиратели проголосовали за отказ от условий, навязанных их стране кредиторами из ЕС (но правительство Брюссель вынудил пойти на попятный); в Польше население опросили по поводу избирательной системы и финансирования политических партий; в Румынии намечался, но пока не состоялся плебисцит о реформе конституции; в Болгарии сторонникам референдума удалось собрать полмиллиона подписей, однако суды забраковали многие из них; в Дании в декабре состоялся опрос подданных об особом статусе этого королевства в Союзе. Всё это начинает напоминать «плебисцитную лихорадку» в ЕС.

Однако и в Брюсселе, и во многих столицах «двадцати восьми» усиливаются опасения по поводу применения этого весьма эффективного «оружия», позволяющего фактически игнорировать роль Европейского Парламента и собственных законодательных органов. Противники такого испытанного средства демократии публично заявляют, что референдумы подрывают развитие интеграционных процессов в ЕС и служат средством внутриполитической борьбы, с чем трудно не согласиться (см. «Италия: станет ли сенат декорацией?», №4(109), 2016).

Остаётся лишь гадать, что придумают в Брюсселе, чтобы отказаться от плебисцитов или выхолостить их содержание, а то и решения. После многозначительного голландского референдума 6 апреля некоторые высокопоставленные чиновники заявляют, что подобные опросы населения якобы не вписываются в рамки парламентских демократий.

Андрей СМИРНОВ