Ах, если бы не плагиат…
Согласитесь, когда человека зовут Карл Теодор Мария Николаус Йоханн Якоб Филипп Франц Йозеф Сильвестр барон фон унд цу Гуттенберг – это уже кое о чём говорит.
А если добавить, что мама этого человека – урожденная графиня фон унд цу Эльц? И еще он в кровном родстве с двумя аристократическими семействами – баронов Майр цу Мельнхоф и герцогов Аренбергов – и с семьей фон Штауфенбергов, из которой происходил полковник Клаус Шенк фон Штауфенберг, заговорщик, пытавшийся убить Адольфа Гитлера. Мало? Ну, тогда присовокупим, что женат этот выходец из семьи с восьмисотлетней историей на сущей красотке Стефании, урожденной фон Бисмарк. Да-да, вы правильно поняли. На правнучке того самого «железного канцлера» имперских времен, без которого Германия едва ли существовала бы в её нынешнем виде.
Ну, зачем, скажите, зачем человеку с такой родословной, одному из владельцев замка, в котором непривычный посетитель без провожатого безнадежно заблудится, какая-то там докторская степень по юриспруденции? Ею же по нынешним временам может обзавестись любой усердный простолюдин – смайлик! И добро бы еще решил этот аристократ посвятить свою жизнь тихим академическим штудиям, так ведь нет же: занялся большой политикой. И неплохо, надо заметить, занялся: во втором кабинете Ангелы Меркель был не только министром обороны, но бесспорной звездой и самым популярным политиком Германии. Имел прекрасные шансы стать следующим главой кабинета министров ФРГ.
И вдруг позорный уход в отставку, надолго, если не навсегда ставящий крест на всех политических амбициях. Из-за чего? Да вот из-за этой самой диссертации, будь она трижды неладна! Из-за этой докторской степени, о наличии которой у Гуттенберга масса его сограждан до недавнего времени даже и не подозревала. И «остепенённость» барона не играла для его карьеры во властных структурах решительно никакой роли. Достаточно вспомнить Йошку Фишера, не обременившего себя решительно никаким формальным образованием, кроме гимназического. Помешало ему это представлять свою страну в мировых дипломатических сферах?
Что же не так с диссертацией барона? Оказывается, в гутенберговом вкладе в юриспруденцию обнаружились отчетливые признаки плагиата. Причём не то чтобы изящное заимствование чужих идей, это-то в научных кругах дело обычное. А тупо и чуть ли не дословно спёртые куски чужих текстов без всяких, разумеется, закавычиваний, ссылок и прочих изысков. Да ещё целыми страницами. Особенно пленяет то, что в сей трактат была целиком вставлена статья из швейцарской газеты «Нойе цюрхер цайтунг». Даже хоть чуть-чуть переделать не потрудился, лодырь.
Понятно, что барон довольно обоснованно надеялся: его научными свершениями в области сравнения конституции США и конституции Европейского Союза, судьба которой всем известна, мало кому придёт в голову заинтересоваться. Разве только такому же «учёному», решившему, что ему в жизни не хватает лишь букв «Dr» на визитной карточке.
На полях хочется задать вопрос членам синклита, пришедшим в 2007 году к выводу, что соискатель достоин учёной степени доктора юриспруденции: а кто-нибудь из вас эту диссертацию читал? Ну, газетную статью вы могли не опознать: мало ли чего там в этих газетах пишут! Но как можно было не различить куски из трудов своих авторитетных коллег? А ведь таких банально спёртых пассажей там, как подсчитали дотошные люди, ни много ни мало двадцать четыре! Похоже, господа из ученого совета юридического факультета Байрейтского университета тоже рассчитывали, что труд сей поставят на полку и навеки о нём забудут.
Ну, конечно, сейчас они во всем разобрались и, проявив завидную принципиальность, лишили жалкого плагиатора не заслуженной им степени. А в отставку с поста министра обороны он ушел сам… Ну просто невыразимый срам для человека, состоящего в близком родстве с баронами фон дер Танн, графами фон Меран, князьями Лёвенштайн, князьями Вреде… Вот так разом угодить в паршивые овцы, позорящие стройные ряды древней европейской аристократии – это врагу не пожелаешь.
А, если серьезно, то КТГ, как его частенько называли германские журналисты, прекрасно знает, что для родовитых европейских семей непрощаемый грех только один – фальсификация титула. Это чревато полной изоляцией от всей древней знати. В остальном аристократам, как говорится, ничто человеческое не чуждо, и каких только скелетов нет в шкафах их древних замков.
Но у политиков законы другие. И им размазать кого-нибудь с помощью убойного компромата – хлебом не корми.
От взлета до падения
В Христианско-социальный союз КТГ вступил довольно поздно – в 27 лет, уже тогда когда завершал свое юридическое образование. Надо сказать, что с его фамилией он не мог себя чувствовать в этой организации чужаком: одним из её основателей был дед Карла Теодора.
Несмотря на свое происхождение, а, может, именно благодаря ему, молодой человек прекрасно умел беседовать по душам со своими земляками и сразу понимал, как говорят немцы, «где жмет ботинок». А самое главное – это общение доставляло ему видимое удовольствие, что не могло не подкупать собеседников. Это помогло КТГ в 2002 году довольно легко пройти в бундестаг от родной Франконии. Искусство общения он не утратил и позднее, став министром. Кое о чём говорит хотя бы то, что никогда в истории бундесвера не было столько солдат, которые знали бы номер сотового телефона своего министра.
Но это было позже. Берлинским триумфам предшествовали годы работы в бундестаге, где у Карла Теодора сложилась репутация любителя играть в одиночку и идти своим путем. Несмотря на ярко выраженную контактность и умение находить общий язык – что с соотечественниками, что с иностранцами, что с политиками, что с деловыми людьми.
Когда в 2007 году встал вопрос о замене председателя ХСС в Верхней Франконии, КТГ решил побороться за это место и провел кампанию, как вспоминают очевидцы, в чисто американском стиле. И после его убедительной победы всем стало ясно, что это – лишь промежуточный этап на пути в высшие сферы столичной политики. Следующей ступенькой стал пост генерального секретаря ХСС, на который его возвёл председатель этой партии Хорст Зеехофер, позже гордо заявлявший, что Карл Теодор – «его творение». «Об этом мне стоит поговорить с моими родителями», – язвительно парировал КТГ.
Вообще, острый язык молодого политика был причиной того, что у него были не только приверженцы, но и противники. Он не ладил с министром иностранных дел Гидо Вестервелле, похоже, втайне считая, что сам на этом посту смотрелся бы куда лучше, в чем трудно сомневаться.
Пример: в начале февраля в Мюнхене, в отеле «Байришер хоф» во время конференции по проблемам безопасности Вестервелле должен был выступить с заявлением относительно нового договора по ПРО между США и Россией. Так барон мало того, что собрал на это же время германских журналистов для доверительной беседы, так ещё и начал её словами «Что такое? Никто не хочет пойти к господину Вестервелле?». А спустя час закончил её предложением полусотне собравшихся пойти узнать, что же такое говорил господин министр иностранных дел.
Все эти «шпильки» из арсенала театральных примадонн не могли не доходить до ушей вице-канцлера, который и сам по части пиара и популизма большой дока. Тем более что пример этот – один из последних, но далеко не единственный: КТГ так вел себя в отношении Вестервелле на протяжении многих месяцев, уверяет теперь германская пресса.
Правда, слух о том, что КТГ никак не хотел прервать свой пасхальный отпуск 2010 года в Южной Африке из-за того, что в Афганистане погибли три немецких солдата, исходил из окружения Встервелле. И с тех пор отношения между бароном и главой германской дипломатии непоправимо испортились.
Но вот чего не отрицают даже недоброжелатели барона, так это того, что все два года на посту министра обороны он работал в сумасшедшем темпе, делая всё возможное, чтобы амбициозная программа реформирования бундесвера была успешно выполнена.
На этом жизнь не кончается
И что же дальше? Ведь КТГ в этом году исполнится всего-то сорок лет, золотая пора жизни. Чем займётся отставной министр?
Уже прошла информация о том, что юридический факультет Университета Эмори в американской Атланте пригласил барона попрофессорствовать. Это быстро было дезавуировано как довольно жестокая «утка». Но вот предложение, якобы сделанное пока так и не названной американской консалтинговой фирмой, вполне может оказаться реальностью. Как говорится, были прецеденты.
Вообще, в Вашингтоне КТГ, как подтвердил бывший американский дипломат, а ныне профессор Гарвардского университета Николас Бэрнс, завоевал себе «прочную и позитивную репутацию». Ещё бы, этим он предусмотрительно и последовательно занимался с 2002 года, с тех пор как появился в бундестаге.
Правда, нельзя не отметить, что «копипэйстовая афера», как порой именуют, историю, приключившуюся с бароном, очень дорого ему обойдётся и в Вашингтоне. Знатоки тамошних политических нравов уверяют, что при таком провале как у КТГ всегда встаёт один вопрос: а можно ли вообще доверять этому человеку? А в американской политике доверие к человеку играет едва ли не большую роль, чем в германской. Тот, кто его лишается, зачастую лишается всего.
Хотя нельзя забывать, что раскаявшихся грешников и эффектные «камбэки» за океаном тоже любят и умеют успешно организовывать. Стоит ли ждать триумфального возвращения барона в германскую и мировую политику? Как известно, никогда нельзя говорить «никогда». Барону всего-то неполных четыре десятка – какие это годы? Тем более в сегодняшней Европе и, в частности – в Германии, в которой остро ощущается дефицит ярких харизматичных лидеров, столь эффектно выглядящих на фоне потрепанных жизнью и изрядно уставших главных действующих лиц политической сцены.
Ведь Германию и немцев сейчас все больше захватывают поиски новой национальной идентичности, более соответствующей духу времени. Кто сейчас сможет сказать, кого они через некоторое время захотят видеть на политической авансцене? Почему бы и не КТГ?
Андрей ГОРЮХИН