Джереми Корбин: вторая молодость левака-динозавра

Поговаривают, что партийные бонзы добавили его в список кандидатов на выборах нового лидера лейбористов, что состоятся 12 сентября, исключительно из желания не превращать это предполагающееся священнодействие в рутинное заполнение продуктовой корзинки в супермаркете. Посчитали, что 66-летний чудаковатый аскет, старожил палаты общин, вот уже 33 года избирающийся от лондонского округа Ислингтон, способен оживить внешне рутинные крысиные гонки, исход которых заранее, как водится, предрешили теневые вожди, «делатели королей», мастера подковерной интриги.

Ошибка вышла. Джереми Корбин не превратился ни в джокера в шутовском колпаке для увеселения площадного люда, ни в кордебалет для подтанцовки и разогрева публики у якобы фаворитов в гонке на заполнение вакансии лидера Лейбористкой партии, пережившей самое сокрушительное поражение на последних парламентских выборах.

В середине августа опрос, проведенный службой опинионики YouGov, отдал аутсайдеру (согласно написанному не им сценарию) 53% голосов, что на 32 пункта больше, чем у предполагавшегося победителя, Энди Бэрнэма, сподвижника прежнего лидера Эда Милибэнда, и на 35 пунктов выше, чем у другой претендентки, Ивет Купер. Взлет популярности парламентария, которого пресса третировала как «динозавра» и высмеивала его старомодные левые взгляды, застал лейбористских тяжеловесов, по американскому выражению, со спущенными штанами.

Началась, если верить парижской газете «Фигаро», легкая «паника». В травлю нежданного фаворита включились все именитые партийные гранды. Экс-премьер Тони Блэр заявил, что всем, кому пламенный мотор в груди велит поддержать кандидатуру Корбина, должны сделать пересадку сердца. Другой «экс», преемник Блэра по имени Гордон Браун, призвал найти «убедительную» альтернативу Дэвиду Камерону, к которым верный своим замшелым идеалам Корбин не относится. Лорд Мандельсон попытался убедить трех остальных претендентов выйти из игры, чтобы сорвать выборы и тем не допустить Корбина к лидерству.

Чем вызван страх лейбористского истеблишмента перед Джереми Корбиным, вегетарианцем, убежденным трезвенником, предпочитающим велосипед автомобилю? Если упрощенно, то он – не человек системы, не вполне рукопожатый, олицетворяющий собой городского эксцентрика, по-детски ностальгирующего по романтическим идеалам лейборизма времен своей молодости.

Он – радикал, когда говорил, что у Карла Маркса «есть чему поучиться». Он – диссидент, когда выступал против отправки британского экспедиционного корпуса воевать вместе с американцами в Ираке, чтобы свалить не прозападный режим Саддама Хусейна. Он – пацифист родом из 1980-х, потому как ратует за ядерное разоружение. Наконец, он опасный кейнсианец, предлагающий ренационализировать железные дороги Британии, переданные в частные руки именем Маргарет Тэтчер.

Этот идеологический винегрет, тем не менее, пришелся по вкусу многим бывшим и еще не состоявшимся сторонникам левой альтернативы. Лидер тред-юниона работников связи Дейв Уорд от имени 200 тысяч членов этого профсоюза вывел формулу: Джереми Корбин – «лекарство от вируса под названием Блэр, поразившего чрево лейбористской партии». Далее последовал чисто революционный лозунг: «Мы отвергаем центристскую позицию для лейбористов». Этот тред-юнион выступает за программу действий, которая предполагает «справедливое распределение богатств, создание рабочих мест и достойную зарплату».

Стоит ли удивляться, что вокруг Корбина как знамени перемен к «старому и доброму» сбиваются представители различных социальных и демографических групп. Появились свидетельства, что с весны число членов партии и активистов выросло с 200 до 600 тысяч. Троекратный рост говорит о многом, равно как и число добровольцев, включившихся в кампанию по продвижению кандидатуры Корбина: их более 10 тысяч, что и не снилось его конкурентам. Четыре тред-юниона, а они остаются, как изначально задумано, коллективными членами Лейбористской партии, этим летом перевели в фонд поддержи Корбина 100 тысяч фунтов. Малость, но симптоматичная малость.

По всем признакам, ветер наполняет паруса неортодоксального, по нынешним временам, политика со шкиперской бородкой. Сканы аудитории, которые он собирает, показывают: возвращаются сторонники исконного лейборизма, люди уже зрелого возраста, и вовлекаются в орбиту анти-мейнстримовского политика молодые люди, из тех, для кого политика жесткой экономии последних лет, начиная с 2008 года, обернулась отсутствием работы и жизненных перспектив (к примеру, невозможностью когда-либо обзавестись собственным домом).

Психологический фактор «феномена Корбина» понятен: он не похож на выходца из закрытого, почти элитарного клуба лейбористской партноменклатуры, тем более, что на протяжении многих лет, выступая в парламенте, позволял себе вольнодумство и крамолу. Учитывая глубокое разочарование низов в способности верхов предлагать здравые решения все умножающимся проблемам внутри страны и вовне, Джереми Корбин воспринимается как дуновение свежего бриза.

По мнению значительной части левого электората, он и есть та самая вожделенная альтернатива, взыскуемая огорченными островитянами.

Корбин – это кандидат надежды. Корбин – символ не самих перемен, потому как таковых в его послужном списке не значится, а предчувствия того, что они неизбежны и должны быть персонифицированы.

Насколько ожидания оправданны? Возникают сомнения, когда начинаешь разбирать предвыборные лозунги, звучащие как обещания в случае обретения власти. К примеру, Корбин предлагает создать общенациональный инвестиционный банк, чтобы финансировать строительство железных дорог и муниципального жилья. Корбин хочет отказаться от платы за обучение в вузах. Но это потребует поднять налоги на доходы корпораций на два процента и на семь процентов для тех, чьи доходы превышают 50 тысяч фунтов в год.

На поверхности – торжество социальной справедливости (с этим не поспоришь) при указании источников дополнительных доходов для бюджета, откуда и должны покрываться расходы. Все вроде сходится, да не совсем. Да, 50 тысяч фунтов – выше среднестатистического дохода. Но не запредельно выше. Значительная часть зажиточной прослойки, скажем, обитающей на юго-востоке Англии, едва ли сочтет для себя приемлемой субсидировать студентов, которые, получив дипломы, затем будут претендовать на занятие высокооплачиваемых должностей.

Тема повышения налогов на бизнес – стара, как холмы Шотландии. Важно не придушить курицу, несущую золотые яйца. Для бывшей мастерской мира, вынужденной мириться с внешнеторговым дефицитом, спасительным кругом служат инвестиции со стороны, которые приходят только в том случае, если островной бизнес чувствует себя в хорошей форме и способен генерировать прибыль.

Идея масштабных инвестиций в экономику, включая энергетический сектор и высокие технологии, сама по себе неуязвима. Но средства предлагается изыскать с помощью т.н. «народного количественного смягчения» (People's QE – Quantative Easing), по аналогии с эмиссионной политикой Федеральной резервной системы США, дающей таким образом «добро» на печатание долларов. Но фунт стерлингов в отличие от доллара не выполняет функцию основой мировой резервной валюты, а потому накачка рынка денежной массой закончится инфляционным галопом.

Таким образом, рецепты того, что окрестили «корбиномикой», сомнительны, ибо неосуществимы в нашем неидеальном мире. По выражению автора консервативной по духу лондонской газеты «Дейли телеграф» Мэтью Линна, на фоне Корбина прежний лидер лейбористов Эд Миллибэнд выглядит этакой Маргарет Тэтчер, апостола экономической, а заодно социальной модели, когда выживает сильнейший, а неудачник плачет, судьбу свою кляня.

Другой язвительный критик из того же издания, Дэн Ходжес, посетив митинг с участием Корбина, дается диву, что программа исцеления Британии от недугов сводится к примитивным и популистским разглагольствованиям типа: «Давайте построим больше жилых домов, обучим еще больше медсестер, дадим каждому по хорошей зарплате. Ура!!!» Забавно, иронизирует автор, кто будет против таких лозунгов? Ходжес завершает свои наблюдения, называя Корбина «лже-пророком».

В свою очередь Мэтью Линн подымается до уровня высших обобщений: «Мы живем в эпоху анти-политики. От Найджела Фараджа (см. «Феномен Фараджа», №10(92), 2014) до Николы Стэрджен (лидер Шотландской национальной партии. – Прим. авт.) внесистемные политики захватывают воображение людей, вне зависимости от того, правые они или левые. По всей Европе лево-радикальные партии, такие как СИРИЗА в Греции (см. «Алексис Ципрас как зеркало европейской революции», №7-8(101), 2015) или «Подемос» в Испании, замещают собой традиционных социал-демократов». К этой категории аутсайдеров принадлежит и Джереми Корбин, живущий, по выражению Линна, «в придуманном мире, где деньги можно извлекать из воздуха, а любая проблема решается с помощью государственного регулирования».

В одном можно согласиться с идейными оппонентами Корбина: его рецептура для лечения английской болезни отдает таким же догматизмом, как и тэтчеровская революция национального и личного эгоизма. При «доигрывании» могут вспомнить 1983 год, когда лидер лейбористов Майкл Фут круто завернул руль влево, отчего его партийную программу сравнили «с самым длинным из когда-либо написанных писем самоубийцы». Джереми Корбин может повторить и судьбоносную ошибку, и фиаско Фута.

Тем не менее, в британском обществе запрос на левую альтернативу, что показал феномен Корбина, по-прежнему существует. Любой, кто взойдет на капитанский мостик у лейбористов, будет вынужден с этим считаться. Корбин – эхо глухого раздражения. Он, по своей миссии, – застрельщик, а потому заведомо приговоренная жертва.

Владимир МИХЕЕВ