Охота на лис,

или «Молчаливые ловцы преследуют тех, что несъедобны»

Особая порода эти островные консерваторы, скажу я вам. Особливо те, что с партбилетом – условным, естественно. Но если кто – тори, и по жизни, и по партийной принадлежности, то можно не сомневаться: в числе черт характера обязательно будет присутствовать ревнивое отношение к старине, традициям, наследию, обычаям, укоренившимся привычкам. А среди этого наследия в заветном уголке эмоциональной памяти хранятся пышные и пестрые эпизоды почти культовой у родовой знати охоты на лисицу.

Заодно занозой будет торчать и черная дата календаря: 18 февраля 2005 года, когда в Англии и Уэльсе закрылся последний охотничий сезон, позволявший губить этого пушного зверя без зазрения совести и в ладу со старым законом. Новый же закон даровал лисицам волю и право на жизнь.

Прошло почти 10 лет, отмеченных регулярными словесными перепалками тех, кто ностальгирует по забаве, привившейся в XVII веке, и гуманистами, призывающими не губить братьев и сестер наших меньших. И вот – британские тори подгадали с громкой декларацией, озвученной 26 декабря 2014 года, считающимся одним из кульминаций охотничьего сезона. Если консервативная партия сумеет выиграть предстоящие в мае парламентские выборы и останется у власти, то она всенепременно поднимет вопрос о пересмотре законодательного запрета на лисью охоту.

Это будет сделано демонстративно, с вызовом, с пренебрежением к общественному мнению. Вопреки всему и всем. И «зеленым», стоящим на страже того, что осталось от фауны. И оппозиции – лейбористы постоянно шпыняют депутатов тори за их упрямую приверженность этому выспреннему и нравственно сомнительному времяпрепровождению. Их аргумент: это являлось уделом чопорной аристократии, оторванной от народа. Доподлинно известно, что главный тори, премьер-министр Дэвид Камерон числится среди завзятых поклонников этого действа. К слову, в русском языке есть и про него пословица: «Был бы прост, да привязан лисий хвост».

Впору напомнить, что у нас за предмет разговора. Для буквоеда, черпающего свои познания об окружающем мире из «Википедии», важно только то, что охота на лис классифицируется обескураживающе невинно: «спортивно-охотничье развлечение». На самом деле, этому есть ученое название: «парфорсная охота». Термин означает, если начистоту, травлю лисицы собаками. Сим мрачным делом родовая знать занималась с октября по начало апреля, приучая своих отпрысков с малолетства.

Любое действо рождает противодействие. Тайные сборища не смирившихся с запретом охотников, созывавшиеся на протяжении столетий в культовом месте – на поляне Брукс в графстве Лейстершир, находятся под неусыпным контролем активистов из «Лиги против жестоких видов спорта». Они не дремлют, занимаясь мониторингом соблюдения закона – по зову души.

В октябре 2014 года именно эти «легисты» засняли скрытой камерой, как трое злоумышленников нарушили закон, затравив собаками несчастное животное. Члены охотничьего клуба в графстве Нортумберленд отрицали злой умысел. Так, 57-летний профессиональный охотник Иан Макки свидетельствовал в суде, что лисица, в действительности, не пострадала – собак вовремя отогнали. Судья не поверил. Все трое были признаны виновными. После чего, как сообщала газета «Дейли телеграф», мистер Макки печалился: «И что нам теперь делать? Отозвать собак и запереть их. Это часть образа жизни наших людей. Здесь, в сельской местности, им нравятся такие зрелища. Это традиция, и будет прискорбно, если она отомрет».

Похоже, что у Иана Макки появился шанс вернуть свое славное прошлое. Политики, не случайно назвавшиеся «консерваторами», готовы восстановить в правах древний обычай, который тешил примордиальные инстинкты. Выследить хитрую добычу. Догнать рыжую беглянку. Похвастаться почти боевым трофеем. В окружении себе подобных. И огромной свиты, состоявшей раньше из загонщиков, конюхов, доезжачих и псарей.

С инстинктом вроде бы все понятно. Кроме одного. Изначально охотничий азарт питался обыкновенным желанием: добыть тем самым себе пропитание и съесть добычу. Но кто-нибудь пробовал лисятину? Нет, это все же странное занятие. «The unspeakable in pursuit of the uneatable» – «Молчаливые ловцы, преследующие тех, что несъедобны». Такой формулой охарактеризовал охоту на лис ироничный ум Оскара Уайльда.

Случись возврат к стародавнему развлечению состоятельных господ, как по буколическим окрестностям доброй сельской Англии, где-нибудь в Лейстершире или в Уорикшире, Нортгемптоншире или Норфолке вновь станет разноситься заливистый лай гончих, учуявших прыткую плутовку, а теперь увлекающих за собой разгоряченных погоней наездников. Скорее всего, объектом азартного преследования будет ярко-рыжая лиса (Vulpes Fulva), известная тем, что в отличие от серой, не норовит вскарабкаться на ветку, превратившись в дичь, или скрыться в норе, а убегает благородно и с достоинством – по прямой, продлевая тем самым сладостный миг погони.

Откуда эта пафосная стилистика вышеизложенного пассажа, спросите вы. Правильный вопрос. Попробовала посмотреть со стороны. Глазами одержимых ловчих. Подумала, вдруг и в меня вселится первородный бес, убедит радоваться «погоне в горячей крови»? Нет, ничего такого не случилось. Мне оказалась ближе сочувственная лирика Бунина, раскрывшего свои переживания при виде «собачьего гона» и преследования оленя:

О, как легко он уходил долиной!
Как бешено, в избытке свежих сил,
В стремительности радостно-звериной.
Он красоту от смерти уносил!

Опытные полемисты, наверное, возразят мне: не нужно путать безвредного оленя и хищницу по определению. Путать не надо, верно, но это не отменяет другой простой истины: мы все – часть живой природы, а ее становится все меньше и меньше. И поэтому, пожалуйста, не стреляйте в белых лебедей. И не травите гончими собаками лисиц, рыжих и всех прочих оттенков. Только так будет честно и справедливо, имхо.

Надежда ДОМБРОВСКАЯ