Золушка из хорошей семьи вышла замуж за принца,
или Самая удачная пиар-акция Букингемского дворца
Пришествие в королевскую династию 29-летней простолюдинки Кейт Миддлтон, добропорядочной девушки из хорошей семьи с правильным именем, фамилией, манерами и фотогеничностью, стало самым удачным управленческим и маркетинговым решением для дома Виндзоров, потускневшего после трагического ухода леди Ди. Столь бесстрастная констатация, отдающая холодной циничностью, не должна девальвировать искренность чувств двух молодых влюбленных, сделавших сказку былью.
Мало у кого возникнет сомнение, что церемония бракосочетания внука королевы Великобритании, старшего сына принцессы Уэльской (а потому второго в ряду наследования английского престола) принца Уильяма и его избранницы Кейт Миддлтон, состоявшаяся 29 апреля во всей протокольной пышности в Вестминстерском аббатстве, относится к категории сказки про Золушку. Пусть и не повторяющей хрестоматийную фабулу, как-никак дочь миллионера едва ли относится к сирым, убогим и гонимым.
В любом случае это ритуальное действо под сводами одного их самых величественных соборов Европы вызвало у довольно широкой публики душещипательный и слезоточивый рефлекс. То был знаковый хэппенинг года, позволившей и таблоидам, и качественной прессе называть это не иначе, как «свадьбой века». Все прошло в полном соответствии с традициями роскошных венчаний родственников венценосных особ, что продиктовано статусом избранных (noblesse oblige), а также с учетом требований века, воспринимающего подобное событие с точки зрения рекламной и пиаровской раскрутки действующих лиц и исполнителей.
Гламур в любом своем проявлении, как востребованный товар, требует подобающей глянцевой упаковки и жертвоприношений. К глянцевой упаковке можно отнести, в частности, трогательную деталь в сказании о Кейт и Уиле, которые познакомились, стоит напомнить, в 2001 году в университете Сент-Эндрюс в Шотландии. Ухаживание длиною в 10 лет, отмеченное размолвками, завершилось кульминацией: предлагая Кейт руку и сердце, Уильям надел ей обручальное кольцо своей матери, покойной принцессы Дианы, из белого золота с сапфиром в 18 карат в обрамлении 14 бриллиантов. Увы, кольцо оказалось велико и свободно крутилось на пальчике, заставив нареченную попросить ювелиров из фирмы G Collins and Son впаять платиновую вставку, чтобы не проворачивалось.
К внешнему, заранее спланированному, великолепию – с целью массированного воздействия прильнувших к экранам двух миллиардов любопытствующих – нужно отнести и открытое ландо, изготовленное в 1902 году для коронации Эдуарда VII (в ней прокатились в 1981 году также после венчания родители Уильяма). А заодно эскорт из конных гвардейцев, 1900 только официальных гостей, симфонические и духовые оркестры, а также символический поцелуй молодоженов на балконе Букингемского дворца.
А заодно приплюсуем и мелкую атрибутику праздника, предназначенную для продажи не оптом в телевизионном эфире, а в розницу. Это вся номенклатура сувениров, включая и 10 тысяч кукол с лицом Кейт Миддлтон. Вот только чуть было не оконфузились с вензелем, который должен состоять из первых букв имен молодоженов – William и Catherine. Получается двусмысленная аббревиатура WC, привычно обозначающая туалет. Пришлось поменять буквы местами, заменив WC на CW, которые отныне и красуются на всей богатой палитре сувенирной продукции, расхватанной более чем полутора миллионами иностранных туристов, заманенных в Лондон в первую очередь этим первоклассным (Голливуд отдыхает) шоу.
Правда, в одном случае голливудский сюжет, многократно заезженный, был заимствован без зазрения совести: речь идет об операции «Ягодка» – в случае бегства невесты из-под венца. Случись такой конфуз, агенты спецслужб, а им несть числа, должны были организовать мобильный эскорт, сопровождая беглянку и озадаченного принца, который, по сценарию, бросился бы вдогонку. При наихудшем варианте – Уильям успевал только согреться, но не догнать свою избранницу, а значит, в тот день свадьбе не бывать, спецслужбистам было предписано усадить Кейт в ждущий за углом таксомотор, где за рулем был посажен оперативник спецподразделения САС, и отвезти в безопасное место. До особого распоряжения.
К чести барышни Миддлтон, о чем не преминула поведать итальянская «Стампа», она демонстрировала глубокое личное неприятие гламура, чтобы не уподобиться тусовочным профурсеткам и не стать срисованной под голливудскую кальку анимированной куклой а ля Барби. И хотя скромница Кейт прошла у своего косметолога кислородную терапию лица (такую же, как Мадонна перед концертом) и процедуру «солнечного дождя» для эффекта легкого загара, она отказалась надеть тиару, как королева-мать и Елизавета Вторая, и предпочла вдеть в волосы простые цветы… Как мило!
Для вдумчивой, хотя и столь же жадной до светской хроники публики заранее были приготовлены более содержательные пасы. Так, принц Уильям накануне венчания объявил, что принял решение не подписывать брачный контракт. На этом пункте программы настаивали как личные адвокаты принца, так и ближайшие родственники (кто именно – умалчивается). Видимо, советы давали те, кто пережил развод и, как водится, дележ имущества. Для понимания: трое из четырех детей королевы Елизаветы Второй прошли через распавшийся брак. Но принц Уильям посчитал, что это отдает меркантилизмом, и что они с Кейт, как две родственные души, проверившие свои чувства за целых 10 лет, никогда не расстанутся.
Между тем ехидные репортеры успели напророчить, что если брак Уильяма расстроится, то Кейт может остаться без титула, без детей и даже без алиментов. Они же подсчитали, что в случае, если любовная лодка разобьется о пока непредвиденные скалы, то нынешним голубкам будет что делить. Да, зарплата Уильяма как лейтенанта Королевских ВМС равна всего 37 тысячам 170 фунтам стерлингов, но при этом его состояние как члена королевской фамилии оценивается в 46 миллионов фунтов стерлингов.
И все же благородный Уильям не внял уговорам, чем еще заработал очки симпатии. Что не помешало язвительным и бесчувственным таблоидами вспомнить о том, что 29 июня 1981 года – день своей свадьбы – принцесса Диана впоследствии назвала «самым ужасным в своей жизни».
Критический настрой охватил и часть российских сторонних наблюдателей. Так, сайт деловой газеты «Взгляд» в выплеске эмоций под заголовком «Гуляй, деревня» подпустил здорового (для кого-то он будет безусловно нездоровым) скепсиса: «Положим, мы можем понять подданных британской короны. Уильям – их наследный принц, он, пусть и формально, возможно, будет править страной, и страна, возможно, должна живейше им интересоваться… Но мы, кажется, все-таки не подданные их королевского высочества, нам-то следить за тем, какой модельер шьет платье невесте, совершенно не обязательно… Свадьба – это история «принца и Золушки»? Нет, Кейт Миддлтон – кто угодно, но не Золушка. Может быть, это история большой и чистой любви? Но как раз, судя по скандалам, которые раскручивали все те же СМИ в период разрыва Уильяма и Кейт, с любовью там не очень гладко».
Оставим последний вывод на совести автора, но очевидно, что нам неведомо, каким останется в памяти молодых 29 апреля, и как они будут постфактум относиться к превращению этого особого дня в феерию утонченного пиара. Зато ведомо, отмечает американская «Уолл-стрит джорнэл», что «свадьба Уильяма – мероприятие глобального масштаба – демонстрирует, что британская монархия взяла уроки у имиджмейкеров корпораций и знаменитостей».
Имиджмейкеры в паре с политтехнологами, хотели того Виндзоры или нет, явно настояли на придании свадебному переполоху всех признаков события вселенского масштаба. Подобного победе сил добра во время Армагеддона. Появлению добрых самаритян в виде инопланетных пришельцев. Или прижизненной канонизации игроков футбольной команды «Манчестер юнайтед».
И тому были веские причины, признаем, о чем «Уолл-стрит джорнэл», как говорилось прежде, – рупор финансовых кругов, написала в присущей ей не сентиментальной манере и в соответствии с материалистической логикой людей, умеющих и любящих делать деньги: «"Monarchy Inc." – семейная фирма, которую по масштабу, издержкам и доходу можно сопоставить с компанией среднего размера… Женитьба принца Уильяма на Кейт Миддлтон – крупная веха в череде длительных попыток британской монархии привести в порядок ее «семейный бизнес»… теперь ей придется решать новый комплекс проблем, чтобы «сохранить сказку». Прежде всего – спланировать передачу власти, как подобает всякой крупной фирме».
Спорить с тем, что бракосочетание двух трепетных сердец имеет почти судьбоносный характер для выживания короны в эпоху скоростей, измеряемой терафлопсами, действительно, глупо. Американская газета права в том, что институт монархии нуждался в обновлении хотя бы фасада.
После нескладного развода наследного принца Чарльза и последовавшей нелепой гибели принцессы Дианы королевская фамилия утратила в глазах многих своих почитателей свое негромкое очарование милого пережитка прошлого. Подозрение, что автомобильную катастрофу в парижском туннеле Альма подстроили британские спецслужбы, чтобы не допустить мезальянса с сыном египетского бизнесмена, не подтвердилось, но осадок остался.
После ухода с авансцены всеобщей любимицы наравне с королевой-матерью (всебританской бабушкой), все изменилось. Принца Чарльза после несуразной женитьбы на давней пассии Камилле Паркер-Боулз, ждавшей его с достойной уважения верностью (на грани обреченности), перестали воспринимать как естественного преемника своей матери. Симпатии плавно переключились на оставшегося сиротой принца Уильяма, что и фиксировали в последнее время все опросы.
Похоже, что свадьба Уильяма сродни операции по спасению не рядовой монархии. С таким приговором категорически не согласен экс-министр Великобритании по европейским вопросам, депутат Лейбористской партии Денис Макшейн, который на страницах «Монд» выступает яростным адвокатом виндзорской династии, прежде именовавшейся Саксен-Кобург-Готской. Британская монархия, по его мнению, гораздо лучше сумела приспособиться к новым реалиям мира после гибели своей колониальной империи, чем республиканская Франция. При этом Макшейн почему-то приписывает короне заслугу в отмене смертной казни и предоставлении женщинам права контролировать рождаемость – задолго до того, как соседняя антимонархическая Франция приняла аналогичные законы.
Нет, Денис Макшейн согласен заранее с упреками, что члены королевской династии, мол, отнюдь не являются агнцами божьими во плоти, но строит их защиту через нападение: «Разве они доходят до таких глупостей, как Берлускони, или разве они уподобились Франсуа Миттерану, скрывавшему существование второй семьи, любовницы и дочери?»
В панегирическом стиле возглашает здравицу монархии историк Колледжа королевы Марии (Queen Mary College) в Лондонском университете, депутат от Лейбористской партии Тристрам Хант. В интервью германскому журналу «Шпигель» ученый парламентарий утверждает, что монархия и современность друг другу не противоречат и что трон, корона и прочие атрибуты династии «нужны нации». Примечательна его фраза, что «хотим мы этого или нет, но монархия и «британскость» идут рука об руку».
Будучи приверженцем объективных истин, Тристрам Хант признает, что монархия «движется в направлении гериатрического кризиса. Как институция она лучше всего функционирует тогда, когда занимающий престол умирает в возрасте 40-50 лет. Но в наше время и, вероятно, в будущем эти люди проживут 80, 90, 100 лет. Престолонаследники к моменту коронации находятся на седьмом десятке. И это не вызывает больших восторгов». Заметим, разве это не довод в пользу facelifting?
Будучи приверженцем объективных истин, Тристрам Хант признает, что монархия «движется в направлении гериатрического кризиса. Как институция она лучше всего функционирует тогда, когда занимающий престол умирает в возрасте 40-50 лет. Но в наше время и, вероятно, в будущем эти люди проживут 80, 90, 100 лет. Престолонаследники к моменту коронации находятся на седьмом десятке. И это не вызывает больших восторгов». Заметим, разве это не довод в пользу facelifting?
И не случайно Хант видит предназначение Уильяма и Кейт в том, чтобы они «внесли в старый дом свежую струю». Депутат выдал и большой секрет: под сводами Вестминстерского дворца уже подумывают о том, чтобы изменить правила наследования престола, чтобы, к примеру, дочь Уильяма и Кейт могла бы стать королевой, даже если у нее будет младший брат.
Большинство британских подданных, согласно опросу, проведенному газетой «Гардиан» со службой опинионики ICM, действительно полагают, что рано хоронить монархию, поскольку она является цементирующим элементом, который сплачивает нацию (47%). Но 36% уверены в обратном, указывая, что этот институт закрепляет классовое деление в обществе. В их числе преобладают сторонники Лейбористской партии, и недаром на церемонию бракосочетания не были приглашены два последних лейбористских премьера – Тони Блэр и Гордон Браун.
Показательно и различие в возрастных категориях: пенсионеры в своем большинстве двумя руками «за», а вот среди тех, кому от 19 до 24 лет, 37% полагают, что сегодня можно обойтись и без монархии, а это на 10 пунктов выше среднего показателя. При этом 40% сильно сомневаются в том, что в 2111 году на троне будут потомки нынешних Виндзоров. Правда, их все равно относительное меньшинство: 57% свято верят, что, по крайней мере, через 50 лет английская корона будет крепко сидеть на чьей–либо голове. На чьей именно? По опросу, 40% видят наследником трона принца Чарльза, а 46% – его сына, принца Уильяма, ныне переживающего самый блаженный период «соединения двух сердец».
…Может сложиться ложное впечатление, что матримониальные хлопоты королевской семьи не более чем политтехнологический экзерсис и пиаровская акция. Оставим право на скептический прищур таблоидной прессе. Серьезные издания справедливо усмотрели романтическую сторону. С ними и давайте солидаризироваться. Прислушаемся к лондонской «Таймс»: «Среди драгоценностей, лошадей, памятных чайных полотенец, открыток, шуток, утренних костюмов, рожков и диадем в центре экстраординарного зрелища предстанут два человека – один по выбору, другой по рождению. И истинный смысл этого действа – все же не в торжественности и великолепии, и не в толпах, собравшихся на улицах, а в очень личной клятве любить, сохранять верность и разделить друг с другом жизнь».
Будем верить, что вместе с двумя миллиардами телезрителей и, наверное, таким же количеством заинтересованных читателей 29 апреля мы стали свидетелями маленького чуда, и что в случае с принцем Уильямом и Кейт Миддлтон на пьедестал вознесена любовь, о которой Шекспир говорил: «Любовь – над бурей поднятый маяк, не меркнущий во мраке и тумане»…
Владимир МИХЕЕВ