Выпуск №6(88), 2014
Обращение главного редактора
Уважаемые читатели! Вышел в свет новый 88-й номер интернет-журнала «Вся Европа», издаваемого Европейским учебным институтом в сотрудничестве с российско-люксембургским журналом «Альянс». В нем, как и во всех предыдущих, рассказывается о происходящем в Европейском Союзе и отношениях между Россией и ЕС....
Уважаемые читатели! Вышел в свет новый 88-й номер интернет-журнала «Вся Европа», издаваемого Европейским учебным институтом в сотрудничестве с российско-люксембургским журналом «Альянс». В нем, как и во всех предыдущих, рассказывается о происходящем в Европейском Союзе и отношениях между Россией и ЕС. Анализируются последние события и новейшие тенденции в политической, экономической, социальной и культурной жизни и правоприменительной практике ЕС и его государств-членов, интересные для российского читателя, в том числе, под углом зрения Великого Герцогства как второй столицы ЕС и одного из крупнейших мировых финансовых центров. Если бы жанр вступительной статьи позволял такую вольность, обязательно предпослал бы ей в качестве эпиграфа несколько фраз министра иностранных дел Люксембурга Жана Ассельборна – в России его очень хорошо знают, вскользь брошенные им в ходе одного из рутинных интервью местным СМИ: "Необходимо любой ценой избежать войны между Европейским Парламентом и Советом. Это жизненно необходимо для того, чтобы вытащить ЕС из ямы"[1]. Можно было бы даже перевести чуть похлеще, из чего надо вытаскивать ЕС, но и так понятно. Эти слова, похоже, вполне адекватно передают ощущения, чувства и переживания политической элиты ЕС, вызванные осознанием того, сколь плачевные результаты принесли майские выборы в Европарламент. Накануне евровыборов граждане интеграционного объединения заснули в одном ЕС, благодушно-оптимистическом, а по подведении итогов голосования проснулись в совершенно другом – намного более холодном, жестоком, безжалостном. И не потому что случилась сенсация, и результаты евровыборов оказались такими уж неожиданными – нет, отнюдь: все было известно заранее. Организаторы и заказчики самых различных социологических опросов и исследований, политики, специалисты, обозреватели, да все кому не лень предсказывали примерно то, что и произошло. А потому что и верхи, и низы европейского социума воочию убедились в том, насколько далеко зашла болезнь, охватившая европейское общество. Насколько велико накопившееся в нем недовольство[2]. Раньше глубина проблем, вызванная двумя с половиной десятилетиями сврехпотребления, переходом к экономической модели развития сомнительного свойства, политическим авантюризмом, глобальным экономическим кризисом и последовавшим за ним кризисом суверенной задолженности и невразумительным ответом на них, всячески замалчивалась. В силу политкорректности о ней не принято было говорить. Она если и признавалась, то лишь сквозь зубы. Теперь даже такая респектабельная газета, как "Файнэншл Таймс", с легкостью констатирует: "Острейшие проблемы ЕС никуда не исчезли – они приобрели хронический характер"; и, применительно к рынку долговых обязательств: "Правда состоит в том, что в исторически столь беспрецедентные времена никто не знает, что может случиться завтра"[3]. Чувство оторопи, обиды, растерянности, охватившее западный истеблишмент по оглашении результатов евровыборов, хорошо передается образами из древних русских былин. Оно сродни тому, которое вызывал у богатырей, гарцующих на удалых скакунах, с лихим мечом или булавой в руках, мечтающих о новых подвигах и свершениях, стоящий на перекрестке дорог валун, внезапно появляющийся за поворотом, на котором чья-то заботливая рука выгравировала: "Направо пойдешь – коня потеряешь, налево– жены лишишься, а коль прямо пойдешь – головы". Европейский Союз – богатырь, каких поискать. Крупнейшая экономика мира. Под тридцать государств, живущих в мире и, если закрыть глаза на некоторые нюансы, то и в согласии. Наиболее преуспевающий и влиятельный регион планеты. К нынешнему перекрестку дорог Союз подошел, имея на счету, вроде бы, множество заслуг и свершений первой величины. Глянь на валун, а тот душу рвет. Он подсказывает: "Направо пойдешь – социальный мир и стабильность потеряешь, налево – конкурентоспособность, по диагонали – часть своих членов, наискосок – управляемость, а коли прямо пойдешь – и вовсе сгинешь". Есть от чего прийти в уныние. Очень хорошо иллюстрируют нынешнее психологическое состояние истеблишмента ЕС и государств-членов также популярные стихи Корнея Чуковского. Их знают наизусть вся наша детвора и их родители: "Ехали медведи на велосипеде. А за ними кот задом наперед". А за ними еще двадцать шесть пассажиров интеграционного локомотива. Самых разных. От мала до велика. От Кипра и Люксембурга до Великобритании и Германии. И слоны, и жабы, и комарики. "Вдруг из подворотни страшный великан, рыжий и усатый Таракан! Таракан, Таракан, Тараканище! Он рычит, и кричит, и усами шевелит: "Погодите, не спешите, я вас мигом проглочу! Проглочу, проглочу, не помилую". Звери задрожали, в обморок упали". Почему? Из-за чего? Что такого эдакого случилось? Что в начальной стадии появления кризисных явлений, когда речь шла только о небольшой, по меркам ЕС, финансовой дыре в бюджете Греции и балансе его банков, было такого страшного? Да ничего. Их ЕС вполне мог купировать в зародыше. Он должен был сразу, молниеносно и разумно отреагировать. Не допустить ни при каких обстоятельствах разрастания кризиса. Его перелива на весь регион. Просто обязан. Увы. Пока ни Брюссель, ни другие столицы из этого полуобморочного состояния и прострации выйти не могут. Воробьишки же, чтобы их спас, на горизонте не просматривается. Если разобраться, они сами придумали еврокризис. Своими руками его создали. А потом брутальными мерами жесткой экономии усугубили. Превратили в системный. Как отмечается выше, еще и в хронический. И по этому поводу, как у Корнея Чуковского, "воют, рыдают, ревут". Добавили к нему иезуитский, бессмысленный конфликт с Россией. Теперь, вполне естественно, пожинают горькие плоды. Результаты выборов в Европарламент – один из них, обещающих впоследствии многие другие, не менее неприятные. От того, какие выводы по итогам евровыборов будут сделаны правящей элитой ЕС, зависит, в каком направлении в новых условиях двинется европейский социум, как и с какой скоростью начнет (если решится) эволюционировать интеграционное объединение. Пока что царит полный "разброд и шатания". В исполнении ЕС и государств-членов слышна интеллектуальная какофония. Часть европейских экспертов и политиков стенают, посыпают голову пеплом, увешались веригами. Мол, произошел трудно поправимый системный сбой. Интеграционный проект, как в прошлом революции, пожирает себя. Народ не просто отказал ЕС в доверии – на выборы в Европарламент всегда приходило меньше половины электората: отсутствие интереса к представительному органу ЕС, пренебрежение им, непонимание его роли и предназначения не являются чем-то новым или особенным. Отдав под треть голосов популистам, крайне правым и левым и евроскептикам, он отказал в доверии всем и вся. Итоги евровыборов безоговорочно свидетельствуют о кризисе всех, подчеркивают аналитики из этой группы, именно всех институтов власти – национальных и наднациональных, законодательных и исполнительных. Они увесистая пощечина, нанесенная всем классическим политическим партиям. Подтверждение того, что политика, проводимая правящей элитой, по большому счету никого не устраивает. Что ЕС, все европейское общество зашли в тупик. Вспоминая слова Жана Ассельборна, приведенные выше, забрались или, вернее, плюхнулись в яму. Нельзя развитие всего региона подчинять интересам только одной страны, даже самой большой, самой успешной и влиятельной, выступающей непреклонным взыскательным кредитором по отношению ко всем остальным. ЕС "нуждается в таком валютном союзе, который бы работал во благо всех его граждан", - указывают хулители нынешней политики ЕС. Банки, превратившиеся в черные дыры, должны быть ликвидированы. Чрезмерные долги, причем все – и публичные, и частные, – либо аннулированы, либо реструктурированы. Бюджетная политика – пересмотрена таким образом, чтобы сделать упор на производительные инвестиции. Предпринимаемые меры – заточены на повышение производительности труда. Тогда и ощутимый экономический рост пойдет, и рынок поднимется, а вслед за ним и ситуация с занятостью и зарплатами улучшится[4]. Алармистами и пессимистами многие элементы общей картины схвачены верно. Их критика истеблишмента и допущенных ошибок справедлива. Но они рисуют лишь отдельные фрагменты этой картины. Другая, весьма внушительная группа экспертов и политиков, напротив, выражают недоумение по поводу столь панических и крикливых суждений. Они считают их необоснованными и откровенно преувеличенными. Называют двурушническим передергиванием. Ведь ситуация далеко не такая однозначная. Популисты, экстремисты и антиесовцы всех мастей получили на круг чуть больше четверти депутатских мандатов. С учетом их разношерстности и недоговороспособности[5] они все равно останутся маргиналами. Объединиться на антиесовской платформе им все равно не удастся, какой бы харизмой Марин Ле Пен ни обладала[6]. Их влияние на работу Европарламента, а соответственно на европейскую политику останется минимальным. По большому счету мешать интеграционистским устремлениям Европарламента, также как и его обычной, повседневной работе они не смогут. Верховодить будет, как и прежде, как всегда, дуумвират из христианских демократов и социал-демократов. Европейская народная партия и европейские социалисты остаются двумя крупнейшими партийными блоками ЕС. Они, а не маргиналы, победили на евровыборах. Они пойдут на союз и создадут стабильное, устойчивое правящее большинство. Контроль за Европарламентом, назначениями и законодательной деятельностью останутся в их руках. Они без труда изолируют маргиналов. Тем более что успех популистов, крайне правых и левых и евроскептиков сугубо временный. Его никак нельзя признать определяющим. Конечно, он обусловлен рядом объективных причин, в числе которых кризис, безработица, разочарование, боязнь глобализации, всего нового и т.д, и т.п. Но в не меньшей степени он связан с тем, что значительной частью электората формирование Европарламента воспринимается как нечто далекое от повседневных нужд и реальной политики и вторичное. Для нее важность евровыборов отнюдь не очевидна. На национальных выборах избиратели будут голосовать совсем иначе. Национальные выборы расставят все по своим местам. Классические партии отыграют потерянное. Маргиналы и внесистемщики растеряют завоеванное. Переживать по поводу случившегося сверх меры нет по-настоящему серьезных оснований. К тому же успех популистов, крайних и антиесовцев отнюдь не такой безусловный. Как обычно, у страха глаза велики. Они рванули только в двух странах – Франции и Великобритании. Да, фантастическим образом, надо признать, отправив в нокдаун истеблишмент ЕС[7]. Но только потому, что верхами было допущено так много ошибок, и они не озаботились в достаточной степени тем, чтобы поспешить найти против них действенное противоядие. Оно, наверняка, существует. Надежные рецепты имеются. Со временем они сработают. На этот счет можно не сомневаться. В других странах их успех гораздо скромнее. В некоторых, как, например в Дании, он явился прямым следствием череды скандалов в стане либералов и откровенно правой политики, которую, вопреки предвыборным обещаниям, стали проводить социал-демократы. К тому же крайне правые здесь ни в коем случае не ставят под сомнение преимущества общества благоденствия[8]. В Нидерландах они даже откатились. В Германии ожидаемую победу одержала Большая коалиция. В Италии тенденция вообще поменялась на реверсную. Очень мощно выступили те, кто привел к власти и поддерживают нынешнего главу правительства Маттео Ренци[9]. Так что вообще действуют разнонаправленные тренды. Итоги евровыборов можно оценивать по-разному. Когда же от повсеместно проводимых сейчас структурных реформ начнут выигрывать не только национальные экономики в целом, но и простой люд, ситуация полностью нормализуется. Социальный мир будет восстановлен. Все это так. Какие-то элементы картины записными оптимистами и циниками также переданы верно. Однако приуменьшать значение протестного голосования и приговора, вынесенного политике, проводимой ЕС и национальными властями, никак нельзя. Утверждать обратное – значит идти против истины. Наряду с двумя упомянутыми группами экспертов и политиков, есть и много тех, кто предпочитают повременить с вердиктом и навешиванием этикеток, хотел бы сбить накал эмоций и заняться хладнокровным анализом причин реально произошедших сдвигов в обществе, на которые указывают результаты евровыборов, а также попытаться сформулировать политический курс, откликающийся на изменившийся социальный заказ. Справедливости ради, надо сказать, что, предвидя развитие событий, к работе по этим двум направлениям в ЕС приступили уже давно. Еще в 2013 г. председатель Европейской Комиссии Мануэл Баррозу создал группу высокого уровня для осмысления возможной новой мейнстримовской политики ЕС. Интеллектуальный вклад в ее деятельность должны были внести ведущие политики государств-членов. В конце 2013 г. он обратился ко всему экспертному сообществу ЕС, а заодно и вообще ко всем ученым и исследовательским организациям планеты поделиться с Европейской Комиссией своими идеями насчет реформы, модернизации, достройки ЕС. Для обобщения поступающих предложений была сформирована компактная рабочая группа, в состав которой был приглашен ряд сильных, знающих специалистов. Да и Европейский Совет, другие структуры и институты ЕС, входящие в них страны и их представители разного уровня сразу по оглашении результатов евровыборов бросились спешно проводить заседания (в том числе минисаммиты различной конфигурации), встречи, обсуждения, дабы сориентироваться, как реагировать на сигналы, полученные от электората, и новую ситуацию, возникшую как в Европарламенте, так и в Европе в целом. В предыдущих номерах журнала мы уже давали подробный анализ проблем, вызревших в недрах европейского социума, которые обусловили протестное голосование на евровыборах и стремительный рост популярности внесистемных, причем совсем не обязательно ксенофобских сил, будь то популисты, крайние правые или левые, антиесовцы и т.д. О них можно писать очень жестко, резко, в стилистике "а король-то голый", но несколько упрощенно, как это делает Филипп Легрен, один из бывших экономических советников Мануэла Баррозу. Британский экономист, в частности, указывает: основными причинами того, что народ отвернулся от традиционных партий, не придя на евровыборы, или поддержал экстремистов антиесовцев, "этого самого настоящего политического землетрясения являются нищета, снижение жизненного уровня, двузначные цифры безработицы и утрата доверия к компетентности и мотивации лиц, принимающих решения". Ведь власти "не сумели предотвратить кризис, оказались неспособными с ним справиться, поспешили на помощь банкам и их кредиторам, возложив одновременно на плечи избирателей, но не свои собственные, тяжеленные меры жесткой экономии".[10] В подтверждение своих слов он приводит вполне убедительные аргументы. Совместно с Европейской Комиссией и ЕЦБ Берлин под угрозой того, что греки будут лишены возможности пользоваться их собственной валютой - евро, заставил их согласиться на унизительное наказание. Им выломали руки, вынудив добровольно наложить на себя драконовские меры жесткой экономии, и все это для того, чтобы они обслуживали совершенно непомерные и неподъемные долги, снижая тем самым потери немецких и французских банков. Грецию ввергли в депрессию более страшную, нежели та, которую Германия пережила в начале 1930-х годов. Нет ничего удивительного в том, что поддержка партий, подчинившихся такому диктату, упала на 69% на евровыборах 2009 г. и на 31% в 2014 г., а коалиция крайне левых, настаивающих на восстановлении справедливости и разумном походе к выплате и обслуживанию долгов, оказалась на коне. Их позиция, добавим от себя, в изложении лидера СИРИЗА Алексиса Ципраса, выглядит вполне притягательной[11]. В Ирландии, Португалии и Испании кризис вызвали те же банки. Они раздули финансовый пузырь, питая местные структуры, выдававшие кредиты кому не попадя, неиссякаемым потоком займов. Публичные власти воспользовались этим потоком в несопоставимо меньших размерах. Тем не менее, расплачиваться за апофегизм и разгильдяйство зарубежных банков заставили налогоплательщиков. На этом вновь настояла сладкая тройка Берлин-Брюссель-Франкфурт. Ирландцам выписали чек аж в 64 млрд евро, т.е по 14 тыс. с носа, и пилюлю жесткой экономии. И лишь ради удовлетворения требований тех, кто заведомо рисковал и должен был бы понести обычные рыночные потери. Естественно, что поддержка правящих партий, допустивших такое, снизилась в Испании с 81% в 2009 г. до 49% в 2014 г. Только воспоминания о тоталитарных диктатурах уберегли Испанию и Португалию "от вируса правого экстремизма". Зато люди повернулись к левым силам, выступающим за отказ от дальнейшего затягивания ремней, и сепаратистам. Шотландским. Фламандским. Каталанским[12]. В Ирландии к – антиесовцам. Чтобы скрыть обман, в северных странах всем рассказали сказочку о том, будто бы богатые государства кормят бедные, что является очевидной натяжкой. Само собой за средства налогоплательщиков. Было бы странно, если бы те такому положению вещей обрадовались. Вполне логично, что в Финляндии крайне правые набрали 13% голосов, а в Германии "Альтернатива для Германии" преодолела планку в 7%. Особо обратило на себя внимание то, что в Германии антиесовскую повестку поддержали столь влиятельные и авторитетные люди, как бывший президент Федерации немецких промышленников Ганс-Олаф Хенкель[13]. Он прошел в Европарламент, без устали пропагандируя отказ от евро и возвращение к бундесмарке[14]. О Франции чуть позже. И все же о проблемах ЕС следует писать более раздумчиво. Приведенные заключения вполне справедливы. Но они, скорее, констатации, нежели объяснения. Причем упрощенные: многие авторы убедительно показывают, что объяснить все одними лишь отсылками к экономическому положению и возрождению гидры национализма не получается[15]. В предыдущих выпусках мы постарались показать, что недомогания европейского социума носят гораздо более глубокий характер. ЕС переживает системный кризис. Он охватил все сферы жизни общества. Больно само социальное государство. Происходит перерождение демократических институтов. Нарушен общественный договор. Или иначе, как пишет один из известных авторов газеты "Монд" Жерар Куртуа, контракт, на котором строится доверие между гражданами и представляющими их политиками[16]. Все страшнее пропасть между элитой и остальной частью населения. По нему, его самоидентификации, самоощущениям нанесен крайне чувствительный удар, от которого так быстро не оправиться. Все чаще т.н. международные программы помощи МВФ-ЕК-ЕЦБ, как свидетельствуют решения высших судебных инстанций Португалии, Испании и Германии, вступают в противоречие с национальным суверенитетом, а право ЕС – с предписаниями национальных конституций[17]. В Греции – судов всех инстанций[18]. И за все это ответственность возлагается на нежданно-негаданно вскрывшиеся дефекты европейского проекта. Ему справедливо инкриминируется, отмечает коломнист газет "Санди Телеграф" и "Ивнинг Стандард" Мэтью д'Анкона, что, как показало последнее развитие событий, у него нет души – в результате не возникает чувства родства с ним. Даже наоборот, указывает новое поколение историков и философов[19]. Он оторвался от реальных потребностей простых граждан. Оказался совершенно неприспособленным к беспрецедентной мобильности населения. Не перенес шока культур[20]. Политической элите ЕС и государств-членов никуда не деться, ей придется давать ответы на новые вызовы, с которыми сталкивается интеграционное объединение. Она вынуждена будет очнуться от спячки, порвать с представлениями, позаимствованными из прошлого века, и взглянуть в глаза реальности XXI века, пишет один из старейшин политологического цеха Франции Ален Турен[21]. Очередная порция принципиально важных, главных из них разбирается чуть ниже. Писали мы и о самой страшной опасности, подстерегающей еврозону, ЕС, государства-члены и европейское общество в целом, – о неизбежном заимствовании правящими партиями и людьми из высших сфер лозунгов популистов, экстремистов и евроскептиков, без чего им будет крайне трудно, как они считают, сохранить за собой власть и привлечь на свою сторону все более радикально настроенное крыло избирателей. За подтверждением далеко ходить не надо. Им, в числе прочих, может служить формула, предложенная бывшим премьер-министром Великобритании Тони Блэром, – "надо проводить реформы, чтобы не дать антиесовцам под предлогом отсутствия изменений шельмовать европейский проект"[22]. Какие – вполне очевидно: продвигаемые теми, кто чернит его. Давайте вместе прикинем, о какой еще реакции может идти речь. В принципе она будет касаться двух аспектов политической жизни ЕС. Во-первых, перераспределения властных полномочий внутри интеграционного объединения. Во-вторых, коррекции проводимого политического курса по существу. В том что касается перераспределения, многие лидеры ЕС и государств-членов, политические и общественные движения оказались в откровенно неловком положении. Они сидят между двух стульев. Все последние годы, чтобы поскорее купировать кризисные явления, они ратовали за форсированное углубление интеграции. За то чтобы "Европы было больше". Фактически за ползучую федерализацию. Напуганные поднимающейся волной евроскептицизма, грозящей накрыть континент, они постарались быстро мимикрировать. Подстроиться. Откликнуться на меняющийся запрос избирателей. Бросились ратовать за рационализацию соотношения полномочий между институтами ЕС и государствами-членами. За то чтобы Европейская Комиссия занималась только тем, что действительно нужно, а не всем подряд. Ни в коем случае не мелочевкой. За возвращение ряда прерогатив на национальный уровень. В этой связи, естественно, возникает ряд вопросов. Некоторые из них изложу, скорее, в форме догадок. Первый из них касается, конечно же, искренности таких призывов. И тут, и там по этому поводу уже зазвучали предупреждения. Мол, не примеривайте на себя чужие одежды. С одной стороны, вы должны быть уверены в том, что они краше, хорошо пошиты, их носить будет комфортнее. С другой – не питайте иллюзий: обман все равно вскроется и за него придется расплачиваться. С третьей – помните, в конечном итоге электорат предпочтет иметь дело с теми, для кого подхваченный вами идейный багаж является органичным, кто будет проводить по необходимости поддержанную вами политику намного более настойчиво, последовательно и целеустремленно. Второй – предположения о том, что недовольство узурпацией власти, осуществленное за последние годы Брюсселем и Франкфуртом, уже давно вызревало в недрах национальных элит. Только раньше открыто проявлять его считалось плохим тоном. Господствовали другие настроения. Государственных деятелей, позволяющих себе такую вольность, как в случае с нынешним руководителем Венгрии Виктором Орбаном, моментально приковывали к позорному столбу. Победа Национального фронта и Партии независимости открыли шлюзы. Тема перераспределения оказалась включенной в повестку дня текущей политики. Настолько, что премьер-министр Великобритании Дэвид Камерон, даже в ущерб себе[23], счел возможным попытаться заблокировать выдвижение Ж.-К.Юнкера на освобождающуюся вакансию председателя Европейской Комиссии на том основании, что он заклятый федералист[24], упрямый приверженец углубления интеграции,[25] а ЕС сейчас требуется совсем другое[26]. Например, возвращение прежних прерогатив национальным парламентам[27]. Прикрываясь при этом чисто формальным предлогом о том, что тот в состав Европарламента не избирался[28]. Угрожая возможным выходом в будущем Объединенного Королевства из ЕС[29]. Подпитывая тем самым беспрецедентно грязную кампанию против него в британских СМИ[30], договорившихся до того, что его утверждение председателем Европейской Комиссии противоречит, мол, идеалам демократии[31]. Хотя партия бывшего премьер-министра Люксембурга и главы еврогруппы – Европейская народная партия показала на евровыборах лучший результат, заранее номинировала его на этот пост, а большинство в Европейском Совете поддержало его[32] и, если следовать прежним решениям и договоренностям, фигура Ж.-К.Юнкера не имеет легитимной альтернативы[33]. Третий – рабочей гипотезы о том, что ЕС вступает в новую полосу эволюции, когда лозунги "Больше Европы" и "Меньше Европы" более не противоречат друг другу и в дальнейшем будут преспокойненько сосуществовать бок о бок. Европейская Комиссия, другие институты ЕС, Союз в целом и особенно еврозона набрали себе больше полномочий в период, когда европейские страны боялись остаться один на один с кризисом, чем они в состоянии переварить. Было бы логичным, если бы они часть из них сбросили обратно национальному государству. Со своей стороны, национальные элиты убедились в том, что при определенных условиях следовать обобщенному экономическому и социально-политическому курсу в рамках ЕС самоубийственно. А строить из себя камикадзе не все любят. Надо учитывать местную, национальную специфику в гораздо большей степени. Для это необходима частичная ренационализация отдельных полномочий, делегированных на наднациональный уровень. У них должно быть достаточно возможностей для маневра. Какие полномочия они имеют в виду, предстоит выяснить. Наверное, об этом пойдет речь на предстоящих формальных и неформальных переговорах. Таким образом, можно предположить, что опция, открывающаяся перед ЕС, – меняющаяся геометрия интеграции. В одних областях сотрудничества и взаимодействия государства-члены или некоторые из них будут продвигаться еще дальше по пути углубления интеграции. В других областях, напротив, попробуют отыграть назад. Это условно первая из возможных схем. Вторая будет заключаться в дифференциации проведения одной и той же общей политики ЕС применительно к отдельным странам или группам стран внутри ЕС. Содержание проводимой ЕС политики тоже должно меняться. Евровыборы показали, что она не полностью отвечает запросу общества. Результаты народного волеизъявления в масштабах ЕС ее еще больше дискредитировали. По этому поводу в ЕС сходу сформировалось два лагеря. Во главе господствующего – Берлин и Лондон. Они выступают за дерегуляцию, либерализацию, окончательное снятие административных барьеров между странами и внутри них, свободу торговли и завершение строительства целостного внутреннего рынка ЕС. Во главе второго – Франция, экономика которой, как считает национальная элита, нуждается, по крайней мере в обозримой перспективе, в защите от более сильных и нахрапистых конкурентов. На что будет похож возможный компромисс между ними, мы увидим по результатам переговоров ЕС с США о формировании трансатлантической зоны свободной торговли и защиты инвестиций. Они идут очень-очень непросто[34]. Это принципиально важный сюжет. Поподробнее поговорим о нем в последующих выпусках журнала. Сейчас же давайте вернемся к анализу главных проблем ЕС. В прошлых номерах журнала мы убедительно показали, что второй главной проблемой ЕС является Франции. Можно было бы написать – с которой сталкивается ЕС. Лингвистически звучит лучше. Но о Франции как проблеме ЕС говорить правильнее. Она существует внутри ЕС. Раздирает ЕС. Препятствует эффективному преодолению всех остальных. Отягощает повседневное функционирование ЕС. Делает подготовку, принятие и осуществление политических, экономических и иных решений еще более затруднительным. Перед тем как перейти к разбору третьей главной проблемы ЕС – Италии, хотелось бы дать еще одно объяснение того, почему это происходит, и в чем выражается. Оно разбирается на страницах ведущей французской газеты "Монд" и принадлежит перу ее постоянного политического обозревателя Клэр Гело[35]. В обоснование своего подхода Клэр Гело ссылается на нашумевшую книгу 2009 г. о психологии поведения экономических и финансовых игроков "Сознание животных" нобелевских лауреатов Джорджа Акерлова (2001 г. за исследования по ассиметрии информации) и Роберта Шиллера (2013 г. за исследования в области экономики и финансов, точнее, в области зарождения и развития финансовых пузырей)[36]. В ней разъясняется психология поведения, включая принятие и осуществление решений, в мире финансов и бизнеса. Ее важнейшей составляющей, по их мнению, являются доверие или его отсутствие. Они определяющим образом влияют на то, как протекают экономические циклы. Во время подъема основной мотивировкой поведения игроков финансового рынка является доверие. К системе. К тренду. К способности рынка минимизировать риски. Его участники уверены в себе. В успехе. В росте котировок и т.д. Благодаря этому испытываемое ими врожденное недоверие и импульсивность подавляются. Однако стоит доверию ослабнуть, иррациональный характер поведения берет верх. Причем специфика такого феномена, как доверие заключается в его мультиплицирующем эффекте. Оно усиливает само себя. Но и недоверие точно также. Вспомните любую финансовую панику, когда люди бегут сломя голову снимать деньги с депозитов шатающихся банков, скупают товары длительного пользования на обесценивающиеся бумажки и выстраиваются в очереди у обменников. Во Франции, по утверждению Клэр Гело, вовсю действует "мультипликатор недоверия". Страна в штопоре. В состоянии свободного падения. В экономическом кризисе, уточняют французские обозреватели, подобного которому она никогда не переживала в мирные времена[37]. Никто не знает, как из них выйти. Ни победившие на муниципальных выборах, а затем выборах в Европарламент, ни проигравшие. Ни политики, ни предприниматели, ни рядовые граждане. Что бы не предпринимал президент Франсуа Олланд, ничего не получается, и никто не верит в то, что у него получится. Он обещал справиться с безработицей – она по-прежнему на пике. Число ищущих работу в апреле 2014 г. снова выросло[38]. Он громогласно заявлял, что ключом к преодолению кризиса служит экономический рост - его нет и нет. Экономика продолжает стагнировать. В первом квартале 2014 года был зарегистрирован нулевой рост. От второго тоже не ожидают ничего хорошего. Подавал себя всегда в качестве радеющего, прежде всего, о нуждах народа – в июне 2014 г. наступление на права трудящихся, развернутое выдвинутым им в премьеры Мануэлем Вальсом, спровоцировало беспрецедентное для последних лет забастовочное движение[39]. К осени прогнозируют его радикализацию[40]. Клялся сократить бюджетный дефицит – эффект от сокращения государственных расходов, слишком высоких по меркам ЕС, съело снижением доходов, в чем Президента не преминула упрекнуть своя же Счетная палата[41]. Специалисты же не устают подчеркивать, что меры правительства до сих пор носили исключительно волюнтаристский характер и не основывались ни на каких достоверных расчетах[42]. Позиционировал себя в качестве ведущего лидера Европы - влияние Франции в европейских делах падает. Выдвигаемые ею предложения по строительству обновленной Европы всерьез никто не воспринимает. Попытался ослабить удавку "Пакта стабильности" и затягивания поясов – сдал позиции[43]. А ведь, по подсчетам ОЭСР, они стоили Франции 0,7 пунктов экономического роста в 2010 г. Еще 1,5 – в 2011 г. Аж 2,1 – в 2012 г. Наконец, 1,7 – в 2013 г. Обойдутся в 1,2 и 1 пункт соответственно в 2014 и 2015 гг.[44] Плачевный итог – "авторитет президентской власти дискредитирован, глава государства бьет все рекорды непопулярности за времена Пятой республики". И это еще отнюдь не самые резкие оценки. До какой степени должна быть дискредитирована власть, ее институты и носители, задают риторический вопрос отдельные полемисты, чтобы политическая система вообще перестала работать[45]. Во второй половине 1990-х годов тогдашний президент Франции Лионель Жоспен шокировал всех своим заявлением о том, что "государство может не все". Поддерживавшие его силы расценили эти слова как преступную слабость – отказ от выполнения государством своих прямых обязанностей. По прошествии многих лет нулевого роста и осуществления экономической политики, которая ничего не дает, люди задаются вопросом: "А может ли государство вообще что-нибудь?" За исключением Национального фронта, все партии либо испытывают трудности, либо находятся в кризисе. И правые, и левые мечтают только об одном: о возвращении доверия электората, восстановлении рвущихся связей между управляющими и управляемыми, политической верхушкой и народными массами. Но до сих пор предложения французских властей, направленные на выработку и осуществление вразумительной политики, ни у кого энтузиазма не вызывали. Удастся ли им восстановить доверие, никто предсказать не сможет. Не получится, предупредил социалистов премьер-министр Мануэль Вальс, их вообще вытолкнут на задки политической сцены, и они исчезнут ("умрут", как он сказал)[46]. А Марин Ле Пен во главе Национального фронта, стращают эксперты, не без успеха поборется в 2017 г. за президентское кресло[47]. Так вот, в Италии необходимый перелом в настроениях населения, похоже, произошел или по крайней мере наметился. Свет в конце туннеля применительно к решению третьей главной проблемы ЕС - Италии вроде бы забрезжил. Когда будущее еврозоны и ЕС в целом оказалось под вопросом, руководство ЕС мучительно думало о том, как быть с Грецией, начал сказываться эффект домино и зашатались экономики Ирландии, Португалии, Испании и Кипра, все с ужасом и замиранием сердца смотрели не на эти страны, а на Италию. Именно на нее. Италия давала для этого более чем веские основания. Всюду или почти всюду предпринимались бешеные меры для того, чтобы противостоять глобальному экономическому кризису и кризису суверенной задолженности. Проводились те или иные структурные реформы. Государства шли на то, чтобы ограничить расходы, оздоровить финансы, снизить стоимость факторов производства, вернуть себе временно утраченную конкурентоспособность, с большим или меньшим успехом. В Италии в это время занимались преимущественно политическими играми. Политическая нестабильность смешивала все карты. Никто не хотел брать на себя политические риски. Сменявшие друг друга правительства предпочитали выжидать. Все силы уходили на борьбу с оппонентами и политическими противниками. И даже когда под давлением друзей по НАТО и ЕС пал Сильвио Берлускони и на посту премьера воцарился технический глава правительства Марио Монти, а заржавевший государственный механизм со скрипом вновь заработал и дело реформирования страны сдвинулось с мертвой точки, ему все равно не дали довести начатое до конца. В результате все внутренние противоречия обострились до крайности. Дисбалансы усилились. Вместо того, чтобы выправляться, экономическое положение продолжало ухудшаться. Резко выросла безработица. Ее жертвой в первую очередь стала молодежь. Целое поколение оказалось невостребованным. Лишилось жизненной перспективы. Превратилось в деклассированных маргиналов, вечных студентов, маменькиных и папенькиных дочурок и сынков, нахлебников и захребетников. Жизненный уровень упал. Потребление сократилось. Выдача кредитов, в том числе на пополнение оборотных средств, почти остановилась. От всего этого очень пострадали, прежде всего, малые и средние предприятия. Они стали разоряться и закрываться сотнями. Тысячами. Десятками тысяч. В массовом порядке. В обществе воцарились уныние, обреченность и неверие. Аховое экономическое положение и отсутствие экономической перспективы, помноженные на бессилие государственного аппарата и политическую нестабильность, привели к тому, что на свободном финансовом рынке итальянскому правительству стали давать деньги под грабительский процент – настолько высокий, что, сохранись такая ситуация, обслуживание государственных долгов сделалось бы практически невозможным. На горле Италии затягивалась финансовая удавка. Мировые спекулянты раздирали национальную казну в клочья. До дефолта было рукой подать. Но не махонькой Греции. Не Кипра, мало что значащего в масштабах ЕС, который Берлин, Франкфурт и Брюссель разломали и раздавили, как малыши из любопытства ломают заинтересовавшую их игрушку, без зазрения совести. А одной из крупнейших экономик Европы, дающей почти пятую часть ВВП еврозоны, чей суверенный долг превышает 2 трлн евро. Если бы бабахнула Италия, все грандиозные успехи ЕС стали бы достоянием истории. Италию, как и всю еврозону, спасло гениальное обещание итальянца Марио Драги от имени возглавляемого им ЕЦБ сделать все возможное, дабы спасти евро и не допустить развала еврозоны. От коллапса Италия и ЕС были спасены. Однако "проблема Италия", третья главная проблема ЕС, осталась. Да, чуть в лучшем состоянии, чем на гребне кризиса, поскольку правительство, банки и крупные корпорации вновь получили возможность заимствовать под низкий или даже мизерный процент, но осталась. О чем свидетельствуют, среди прочего, бесконечные напоминания, с которыми Европейская Комиссия обращается к Риму поспешить воспользоваться благоприятной конъюнктурой[48]. Ведь никто не знает, указывает Брюссель, как долго она продлится. Разворот на свободном финансовом рынке в неблагоприятную сторону может произойти в любой момент. Спровоцировать его могут самые разнообразные события. Экономисты все настойчивее предупреждают, ситуация, складывающаяся на финансовых рынках (царящие настроения, поведение игроков рынка, используемые продукты и т.д.), все больше напоминает ту, которая предшествовала взрыву первого глобального кризиса[49]. "На помощь! - слышатся призывы в мировых СМИ. - Спекулятивные пузыри возвращаются"[50]. Не отстает и МВФ, предупреждая в своем очередном докладе, что колоссальный пузырь на рынке недвижимости, предвестник экономического кризиса, снова надувается[51]. Причем она осталась как проблема крайне застарелая, хроническая и запущенная. Ведь по-настоящему за санацию экономики, за проведение глубоких реформ верхи еще не принимались, а все их негативные последствия в виде социального недовольства, протестного движения, безработицы и сокращения спроса уже получили. ВВП ниже, чем в 2008 г. Безработица – под 12,9%. "Экономическое здоровье Италии ни на йоту не улучшилось с начала еврокризиса", - констатируют эксперты[52]. То есть дилемма, с которой они столкнулись, касающаяся того, продолжать ли политику жесткой экономии, доводить ли ее до логического завершения, полностью ликвидируя сложившиеся социальные перекосы и отказываясь от социальных обременений, лежащих на государстве и бизнесе, в Италии получила совсем иное содержание, чем в других странах. Они оказались в положении, когда надо решать, проводить ли политику жесткой экономии по лекалам тех же Берлина, Франкфурта и Брюсселя вообще; проводить ее более гибко, выборочно, в модернизированном виде, с учетом всех огрех, допущенных другими; или попробовать несколько иной набор мер. Правда, непонятно, каких именно. И с какими шансами на поддержку политической элиты и населения, а, в конечном итоге, на успех. Вот какое тяжелейшее наследие досталось сначала левому правительству Энрико Летта, а затем подсидевшего его Маттео Ренци. Немудрено, что у нового руководства Италии просто нет иного выхода. С одной стороны, ему надо экспериментировать на национальном уровне, пробовать новые рецепты и обещать, обещать, обещать. С другой – добиваться лидерства на уровне ЕС с тем, чтобы пробить новые подходы, легитимировать то, чем он занимается внутри, и превратить это в мейнстрим вместо повсеместно отторгаемого курса на жесткую экономию. Именно в таком ракурсе оценивается сейчас то, что делает Маттео Ренци, европейским политическим, экспертным и журналистским сообществом. Во многом как противоядие или альтернативу жесткой экономии в чистом виде. Ведь он пробует комбинировать. Забот у него полон рот. Ему надо нейтрализовать сопротивление профсоюзов. Сломать сложившиеся стереотипы. Произвести революцию в умах, чтобы либерализовать рынок труда, снять заскорузлые административные барьеры, максимально снизить планку входа на рынки, контролировавшиеся дотоле либо кланами, либо различного рода монополиями, либо цеховыми братствами и т.д. Рационализировать государственный аппарат и привести институциональное устройство общества (включая избирательную систему и управление госкорпорациями и крупнейшими компаниями) в соответствие с требованиями времени. Первый гейм он, похоже, выиграл. Маттео Ренци сходу предложил обществу политически и социально выигрышные меры[53] – снижение налоговой нагрузки на малообеспеченные слои населения, облегчение обременений, лежащих на бизнесе, поощрение инвестиций в реальный сектор экономики и сферу услуг, стимулирование экономического роста[54]. Продвигаемая им спасительная формула включает как бы два элемента. Один из них состоит в том, чтобы привлечь на свою сторону население, облегчив его участь в условиях, когда существенные шаги в стилистике жесткой экономии все же осуществляются. Второй – в том, чтобы переломить ситуацию и сначала обеспечить экономический подъем и уже с его помощью попытаться выправить перекосы, модернизировать и сделать конкурентоспособной национальную экономику. То что в таком виде экономическая политика возглавляемого им правительства импонирует населению, доказали евровыборы. Если почти повсюду в Европе классические партии недосчитались голосов и уступили значительную их часть крайне правым и популистам, то в Италии произошло все до наоборот[55]. Партия Маттео Ренци резко прибавила. За нее проголосовало рекордное число избирателей. Она по факту превратилась в главную политическую силу общества. Народ выдал премьеру мандат на осуществление заявленного курса. Благодаря Риму повсюду в ЕС властные элиты получили очередную возможность вздохнуть с облегчение – такой глоток свежего воздуха ой как необходим после Березины евровыборов: наконец-то, политическая ситуация в Италии стабилизировалась, и появилась реальная надежда на то, что в экономике страны дела пойдут на поправку с соответствующим позитивным эффектом для еврозоны и ЕС в целом. Тем не менее, указывают специалисты, все не так просто. Успешное решение третьей главной проблемы ЕС отнюдь не гарантировано. До него еще очень далеко. К тому же не очень понятно, насколько предлагаемое Италией вписывается в то, что хочет от нее ЕС. Есть, по крайней мере, с полдюжины нюансов, которые нужно учитывать. Нельзя не учитывать. Назовем только некоторые из них. Первое. Не факт, что у Маттео Ренци получится. В экономике, госструктурах и обществе Италии накопилось слишком много архаизмов. Очень большое сопротивление реформам будет оказываться теми, чьи интересы они затрагивают. Не исключено, что против него сыграет Брюссель. С самого начала Европейская Комиссия пыталась подрезать ему крылья[56]. Да и естественные преимущества итальянской экономики сейчас не так очевидны. По прогнозам аналитических служб банка "Морган Стэнли", в 2014 г. суверенный долг Италии еще вырастет и достигнет уровня в 134% ВВП[57]. То есть, сделать предстоит очень много и в крайне сложных условиях. Ну, что же, хотелось бы, вслед за многими комментаторами, пожелать новому руководству страны упорства, мужества, настойчивости, гибкости, сочетающейся с несгибаемостью, и, конечно, везения. Тогда успех придет. Обязательно придет. Должен прийти. И он не развалит еврозону, как опасаются пессимисты, а укрепит ее[58]. Второе. То что он делает или, скорее, собирается делать, точно более не является ортодоксальной политикой жесткой экономии (по-гречески, по-португальски и т.д.). Это ее реальная достройка теми самыми мерами, о которых так долго, но безрезультатно говорил (даже разглагольствовал) франко-германский тандем, – по созданию рабочих мест и стимулированию экономического роста. Фактически это взрывает ситуацию в ЕС. Время, когда от периферии требовали жертв, не давая и не предлагая ничего взамен, уходит в прошлое. Само собой, о признании грандами ЕС и руководством его институтов ошибочности прежнего курса речи не идет. Хотя научное сообщество свой вердикт давно вынесло. Вот один из многочисленных образчиков: "Разрушительная политика жесткой экономии, проводившаяся на протяжении нескольких лет, - пишут ведущие и, пожалуй, наиболее известные западные экономисты, - не смогла ни ослабить рецессию, ни ускорить выход из нее. Ей удалось, напротив, лишь продлить экономический и социальный кризис и сделать его более глубоким сверх всякой меры. МВФ, Европейская Комиссия и многие европейские правительства совместно навязали ошибочную политику, основанную на сомнительных верованиях и примитивных представлениях"[59]. Она усугубила положение стран, охваченных кризисом. Не могла не усугубить[60]. Происходит другое. Меняется сам стандарт бюджетно-финансовой и экономической политики. Наконец-то, социально-политические последствия перекладывания тягот кризиса на плечи среднего класса и трудящихся принимаются во внимание. Отныне легитимной становится политика, сочетающая меры удешевления факторов производства с хотя бы минимальной заботой о нуждах своих граждан, а бюджетной экономии – с финансовой подпиткой предпринимательских кругов. Недаром даже младшие партнеры по Большой коалиции в Германии устами вице-канцлера, министра экономики и по совместительству председателя социал-демократической партии Зигмара Габриэля предложили смягчить требования к бюджетному дефициту и не включать в него при подсчете затраты на проведение структурных реформ[61]. В Испании же и других странах периферии ЕС начали вплотную задумываться о снижении корпоративных налогов при одновременном увеличении их собираемости, разработке инвестиционных пакетов, модернизации служб занятости и других мерах, которые могли бы быть благоприятно восприняты всеми социальными партнерами[62]. Понимание того, как следовало действовать с самого начала, чтобы не душить население и бизнес в угоду банкам, на чем неустанно настаивали неангажированные экономисты, пробивает себе дорогу. Надо было стабилизировать доходы, осуществлять бюджетную консолидацию при одновременном увеличении инвестиций в инфраструктуру и человеческий капитал, провести основательную реструктуризацию долгов. Последовательность действий, по их мнению, должна была быть следующей. На первом этапе ежегодно тратить на инфраструктурные и иные проекты по 200 млрд евро, создавая новую зеленую экономику, повышая производительность труда и возвращая Европе конкурентоспособность. На втором, когда экономика заработает в нормальном режиме, – заняться наведением порядка в правовом и институциональном хозяйстве ЕС. Упростить законы. Продумать меры быстрого реагирования. Ускорить процедуры принятия назревших решений. Провести демократизацию. Во главу угла своей деятельности поставить устранение неравенства. Обеспечить, чтобы плодами интеграции могли бы пользоваться самые широкие слои населения. Этот рецепт вполне применим и в настоящее время[63]. Хотя некоторые специалисты предлагают этим не ограничиваться и идти дальше, например, по пути превращения долгов в инвестиции[64]. Третье. Заявка Маттео Ренци на проведение самостоятельного курса, на поиск новых или существенно переработанных решений, на интеллектуальное фрондерство обозначает перегруппировку политических сил внутри ЕС. Позиции периферийных стран ЕС усиливаются. Они уже не безусловные аутсайдеры, слепо следующие предписаниям ядра ЕС (читай, северян), скорбно взывающие о помощи и посыпающие голову пеплом. Они прошли свою часть пути. Принесли жертвы. Сдюжили. И считают теперь, что получили моральное право добиваться того, чтобы их голос был услышан. Кроме того, очень похоже, что у них все-таки появился моральный лидер. Франции Франсуа Олланда, пытавшейся надеть на себя его одеяния, подобный наряд не подошел. Франция слишком металась. Ей в этом отношении перестали доверять. Маттео Ренци вполне подходит на роль нового лидера, хотя самой Италии пока похвастаться нечем. Он обеспечил тылы. Он показал, что можно завоевывать голоса электората и укреплять ряды сторонников. Он выдвинул другую программу, по сравнению с ортодоксальной есовской, и не ошибся. Теперь у него есть мандат продвигать ее не только у себя в стране, но и в масштабах ЕС. Такая программа, судя по его опыту, – наиболее эффективное средство против популизма, усиления экстремизма и шельмования интеграции[65]. Вместе с тем, у каждой монеты есть оборотная сторона. Упрочение позиций периферии автоматически сигнализирует об ослаблении Центра во главе с Германией. Парадокс, однако, в том, что оно ничем не дает о себе знать. Следовательно, либо Германия и поддерживающий ее северный блок стран ЕС успели сыграть на опережением и перехватили лозунги на приоритет решения проблем безработицы и устранения дисбалансов между регионами ЕС. Либо изменения впереди, и мы сможем ощутить их по результатам осмысления элитой интеграционного объединения того, что следует предпринять, дабы сбить все более высокую волну антиесовских настроений. Четвертое. Самостоятельный курс, прокладываемый Маттео Ренци, и выданный ему кредит доверия порождают очередную порцию межинституциональных противоречий внутри ЕС. На предыдущем витке кризиса или, иначе, усилий по выходу из него государства-члены договорились об общих параметрах экономической и бюджетной политики и создании банковского союза. Контроль за исполнением возложили на безусловно наднациональные институты ЕС – Европейскую Комиссию и ЕЦБ. То что делает или, вернее, собирается делать правительство Маттео Ренци, чтобы об этом не говорили, является частичным отступлением от прежней линии. Чтобы преуспеть в своих начинаниях, ему позарез нужна большая свобода рук, нежели та, которой обладали коллеги из Испании, Португалии, Греции, да и прежняя команда Марио Монти. Поэтому он потребовал в своих напутствиях Европейской Комиссии нового состава, которая сейчас формируется, чтобы она и ее председатель придерживались такого прочтения "Пакта стабильности", которое позволяло бы релятивизировать сроки достижения поставленных в нем целей и не учитывать расходы на стимулирование экономического роста и структурные реформы при оценке национальных бюджетов. Этим условием, согласно околоесовским источникам, Маттео Ренци обусловил поддержку Ж.-К.Юнкеру[66]. Соответственно у институтов ЕС есть ограниченный выбор ответных действий. Они теоретически могли бы продолжать настаивать, как в случае с Грецией, на ортодоксальном прочтении прошлых договоренностей. Но это заведомо тупиковый путь. Другой вариант, как бы напрашивающийся сам собой, – они смягчают свою позицию, давая понять, что принимают во внимание деликатный характер внутреннего положения в Италии, специфику протекающих там социальных и политических процессов[67]. Третий вариант – делают вид, будто бы намерения Маттео Ренци ни в чем не противоречат тому, что они требовали от Италии ранее. И во втором, и в третьем случае выбор институтов ЕС будет равнозначен окончательному переходу к тому, чтобы "жить по понятиям", как любили выражаться известные российские политики. Как это вяжется, правда, со столь любимой есовцами приверженностью господству права, не очень понятно. Таким образом, Италия по факту оказывается во главе тех, кто осуществляет ревизию полномочий институтов ЕС в отношении государств-членов, возвращая им часть из утраченных ими прерогатив. Но это только одна группа противоречий. Вторая состоит в том, что с подачи Италии наднациональные институты еще больше уступают в сложившемся балансе сил институтам межгосударственного, межправительственного управления и сотрудничества. Ведь Италия разворачивает практическую политику ЕС именно через последние, хотя в установлении новых правил игры и ревизии прежних должны принимать участие все институты ЕС. В том что наднациональные институты отодвигаются на второй план, вопреки мантре об углублении интеграции, становлении новых интеграционных структур ЕС и его федерализации, ничего странного нет. Пример того, как можно пренебречь мнением Европарламента и всего избирательного корпуса ЕС, демонстрирует большинство лидеров ЕС, стараясь через их голову договориться о том, кто займет освобождающееся кресло председателя Европейской Комиссии[68]. Принципиальным отличием итальянского вклада в расшатывание механизма ЕС, как сказали бы одни, или в придание ему большей гибкости, как предпочитают считать другие, является то, что он осуществляется не Германией, Великобританией или Францией, как до сих пор, а державой, причисляемой все последнее время к периферии ЕС. Причем в какой-то степени, выступающей пусть и косвенно, но против Германии. Вот это действительно любопытно. До сих пор германский танк подминал под свои гусеницы буквально всех. Бросать вызов германским планам и германскому авторитету никто не решался. Франсуа Олланд и правящая во Франции социалистическая партия было пикнули, но сразу раздумали. Зря, считает упоминавшийся выше Филипп Легрен. Политика жесткой экономии и братание с Ангелой Меркель ничего не дали правительству Николя Саркози. Социалисты пришли к власти, пообещав с ней покончить. Поступившись своими предвыборными обещаниями, Франсуа Олланд еще больше дискредитировал себя. Партию. Власть. Подорвал доверие. Взамен, Париж не получил ни послаблений от Брюсселя, ни сколько-нибудь весомого продвижения в решении проблем страны. Его внешнеполитические позиции тоже лишь ослабли. Причем настолько, отмечает обозреватель газеты "Монд" Франсуаз Фрессоз, что ему на это стал пенять даже Берлин[69]. Маттео Ренци – это только обещание решения проблемы ЕС, название которой Италия. Но весьма перспективное. Заслуживающее доверия. Молодой премьер намечает новую линию социально-экономического развития и своей страны, и всего региона[70]. Предлагаемые им меры востребованы. Они откликаются на реальные, насущные потребности. В чем-то они рвут с проводившимся ранее курсом, в чем-то дополняют его, придавая ему необходимые стройность и сбалансированность. Плюс, в отличие от французов, у итальянцев есть еще один крайне важный ресурс – с 1 июля они заступают на капитанский мостик ЕС. Нынешнее председательство в ЕС дает гораздо меньше, чем в былые времена. Тем не менее это, все равно очень важный канал влияния. Таким образом, Маттео Ренци оказывается нужным человеком, оказавшимся в нужное время в нужном месте. Когда политические элиты повсюду начинают понимать, что германский диктат в ЕС выходит им боком. Он имеет слишком уж негативный побочный эффект. Его цена чрезмерна. Следует заняться разработкой если не альтернативной, то, по крайней мере, иной модели дальнейшего развития. Однако о становлении германоцентричного Европейского Союза и тех проблемах, которые порождены его эволюцией в данном направлении, мы поговорим с вами в следующих выпусках журнала. © Марк ЭНТИН, главный редактор, профессор МГИМО (У) МИД России Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ [1] Jean Asselborn. "Contrer le désastre social", 2014-06-03 09 04:00. [2] Полную раскладку итогов голосования по всем 28 странам ЕС можно найти, в том числе, в Européennes 2014. Résultats dans les 28 pays de l'Union // Le Monde 27 mai 2014. - P. 29-48. [3] Ralph Atkins. Grouchy eurozone bonds tell a depressing story // Financial Times, June 13, 2014. – P. 24. [4] Philippe Legrain. Pour un printemps européen // Le Monde, 14 juin 2014. – P. 7. [5] Jean-Pierre Stroobants. Les laborieuses fiançailles des groupes populistes européens // Le Monde, 13 juin 2014. – P. 7. [6] Andrew Higgins. French far-right leader takes center stage // International New York Times, May 29, 2014. – P. 1, 4. [7] Andrew Higgins. E.U. vote rattles the establishment // International New York Times, May 27, 2014. – P.1, 4. [8] Olivier Truc. Le Danemark, pays des gens heureux et de l'extrême droite // Le Monde, 8-9 juin 2014. – P. 4. [9] Elisabetta Povoledo. Bucking a trend, Italy backs leader // International New York Times, May 27, 2014. – P. 4. [10] Philippe Legrain. Pour un printemps européen // Le Monde, 14 juin 2014. – P. 7. [11] Alexis Tsipras: "Il faut une solution européenne au problème de la dette" // Le Monde, 6 juin 2014. – P. 4. [12] David Broman. Appartenir à soi-même. L'Europe perçue par les partis souverainistes et indépendantistes // Le Jeudi, 5-11 juin 2014. – P. 12. [13] imperiya.by/news.html?id=133468 [14] Jack Ewing. Germany's unlikely crusader against euro // International New York Times, June 20, 2014. – P. 1, 23. [15] Philippe Askenazy. Europe: La crise a bon dos // Le Monde, 3 juin, 2014. – P. 16. [16] Gérard Courtois. Crise politique ou crise de régime? // Le Monde, 4 juin, 2014. – P. 22. [17] Peter Wise, Sarah Gordon. Legal roadblocks on Lisbon's fiscal path // Financial Times, June 16, 2014. – P. 3. [18] Niki Kitsantonis. Court cases threaten Greek overhaul // International New York Times, June 13, 2014. – P. 1, 4. [19] Например голландец Luuk van Middelaar. Oui, l'Europe est politique // Le Monde, 25-26 mai 2014. – P. 17. [20] Matthew d'Ancona. Europe's dangerous new fault line // International New York Times, May 31-June 1, 2014. – P. 8. [21] Alain Touraine. Réinventons la politique // Le Monde, 8-9 juin 2014. – P. 18. [22] Приводится по Eric Albert, Philippe Ricard. Tony Blair enjoint à David Cameron d'assouplir son discours vis-à-vis de l'UE // Le Monde, 4 juin 2014. – P. 3. [23] Hugo Dixon. British miscues heighten risk of E.U. exit // International New York Times, June 16, 2014. – P. 21. [24] Попытку анализа мотивов выбора председателя Европейской Комиссии см. Paul Taylor. Changing the balance in Brussels // International New York Times, May 27, 2014. – P. 19. [25] Philippe Ricard, Thomas Wieder. Désaccords au sommet sur la réorientation de l'Europe // Le Monde, 29 mai 2014. – P. 4. [26] George Parker. Cameron plots risky course in his quest to foil Juncker // Financial Times, June 11. – P. 2. [27] Editorial. Europe needs a bold reformer // Financial Times, May 30, 2014. – P. 6. [28] David Cameron. M. Juncker n'a été élu par personne // Le Monde, 14 juin 2014. – P. 17. [29] Peter Spiegel, Alex Barker. Blow for anti-Juncker push // Financial Times, June 17, 2014. – P. 1. [30] Juncker face à la perfide Albion // Le Quotidien, 7-9 juin 2014. – P. 13. [31] Gideon Rachman. Block Juncker to save real democracy in Europe // Financial Times June 3, 2014. – P. 9. [32] George Parker. Merkel warns UK on "threats" // Financial Times, June 11, 2014. – P. 2. [33] Alison Smale. Leaders Haggle about role of E.U. // International New York Times, June 10, 2014. – P. 4. [34] Shawn Donnan. EU-US trade talks hit roadblock over banks // Financial Times, June 17, 2014. – P. 4. [35] Claire Guélaud. La spirale de la défiance // Le Monde, 2 juin 2014. – P. 10. [36] George Akerlof, Robert Shiller. Les Esprits animaux. - Person, 2009. [37] Gérard Courtois. Crise politique ou crise de régime? // Le Monde, 4 juin, 2014. – P. 22. [38] Обзор невыполненных обещаний см. также France and Europe. Shocks ahead // The Economist, May 24, 2014. – P. 25-26. [39] Editorial. Steel your resolve, Monsieur Hollande // Financial Times, June 18, 2014. – P.8. [40] David Revault d'Allonnes. François Hollande rattrapé par les conflits sociaux // Le Monde, 16 juin 2014. – P. 10. [41] Patrick Roger. Budget: les mesures chocs de la Cour des comptes // Le Monde, 18 juin 2014. – P. 6. [42] Jean-Pierre Petit. L'illusoire baisse des dépenses // Le Monde, 17 Juin 2014. – P. 15. [43] France and Europe. France leads the way in seeking more leeway from Brussels. Next may be Italy // Economist, April 12, 2014. – P. 20. [44] Приводятся по Claire Guélaud. Double peine pour les ménages // Le Monde, 20-21 avril 2014. – P. 8. [45] Gérard Courtois. Crise politique ou crise de régime? // Le Monde, 4 juin, 2014. – P. 22. [46] Приводится по Hugh Carnegy. French left "could die" without change, say Valls // Financial Times, June 17, 2014. – P. 4. [47] Françoise Fressoz. France's ticking time bomb // International New York Times, June 7-8, 2014. – P. 7. [48] James Kanter. E.U. tells France and Italy to speed reforms // International New York Times, June 3, 2014. – P. 16. [49] John Plender. Déjà vu as echoes of pre-crisis world mount // Financial Times, June 11, 2014. – P. 24. [50] Marie Charrel. Le grand retour des bulles spéculatives // Le Monde, Economie&Entreprise, 16 juin 2014. – P.6. [51] Robin Harding. IMF sounds housing alarm // Financial Times, June 12, 2014. – P. 1. [52] Steven Rattner. Europe stuck in a rut // International New York Times, March 22-23, 2014. – P. 9. [53] Guy Dinmore. Renzi starts to reverse austerity policies // Financial Times, March 13, 2014. – P. 3; Philippe Ridet. Matteo Renzi fait pleuvoir des milliards d'euros sur l'Italie // Le Monde, 14 mars 2014. – P. 6. [54] Jim Yardley, Gaia Pianigiani. 10 billion euro earmarked to stimulate Italy growth // International New York Times, March 13, 2014. – P. 14. [55] Elisabetta Povoledo. Bucking a trend, Italy backs leader // International New York Times, May 27, 2014. – P. 4. [56] Guy Dinmore. Fiscal rectitude guardians sound alarm over Italy // Financial Times, March 14, 2014. – P. 5. [57] Приводится по James Kanter. E.U. tells France and Italy to speed reforms // International New York Times, June 3, 2014. – P. 16. [58] Paul Taylor. Latest risk for the euro: Bitter politics // International New York Times, June 10, 2014. – P. 17. [59] Jean-Paul Fitoussi, James K. Galbraith, Joseph E. Stiglitz. Opposons un nouvel idéal égalitaire à une politique d'austérité inefficace // Le Monde, 23 mai 2014. – P. 21. [60] Свои подписи под этой статьей поставили также немецкий экономист Peter Bofinger, датский экономист и социолог Gosta Esping-Andersen, американский экономист из Денверского университета Ilene Grabel, еще один американский экономист, на этот раз из Колумбийского университета Stephany Griffith-Jones, венгерский экономист Andras Inotai, греческий парламентарий и экономист из Афинского университета Louka Katseli, британский эпидемиолог Kate Pickett, профессор сравнительных систем занятости Манчестерской школы бизнеса Jill Rubery и бывший бельгийский министр Frank Vandenbroucke. [61] Frédéric Lemaître, Patrick Roger. Le ministre allemand de l'économie veut assoupir les politiques de rigueur // Le Monde, 18 juin 2014. – P. 6. [62] Sandrine Morel. En Espagne, un plan de relance et une baisse des impôts pour les entreprises // Le Monde, Economie&Entreprise, 3 juin 2014. – P. 3. [63] Jean-Paul Fitoussi, James K. Galbraith, Joseph E. Stiglitz. Opposons un nouvel idéal égalitaire à une politique d'austérité inefficace // Le Monde, 23 mai 2014. – P. 21. [64] Robert Salais. Transformons la dette de l'Etat en investissement // Le Monde, 15 avril 2014. - P. 8. [65] Elisabetta Povoledo. Bucking a trend, Italy backs leader // International New York Times, May 27, 2014. – P. 4. [66] Philippe Ricard. Les socialistes européens veulent moins d'austérité contre leur soutien à M. Juncker // Le Monde, 20 juin 2014. – P.4. [67] В очередной раз подменяя объективный подход политическим и сугубо конъюнктурным, вообще ставящим под сомнение то, что делается ЕС – Philippe Ricard, Patrick Roger. Bruxelles appelle Paris à ne pas relâcher ses efforts // Le Monde, 4 juin 2014. – P. 4. [68] Guy Dinmore, Peter Spiegel. Pressure on Italy's Renzi over EU top job // Financial Times, June 18, 2014. – P. 5. [69] Françoise Fressoz. France's ticking time bomb // International New York Times, June 7-8, 2014. – P. 7. [70] Philippe Legrain. Pour un printemps européen // Le Monde, 14 juin 2014. – P. 7. №6(88), 2014
Два слова о праве на частную жизнь Не знаю как вас, а меня сильно огорчило сообщение, что оператор мобильной связи компания «Водафон» призналась в причастности к нарушению прав человека. А как иначе это расценивать? Случилось ведь страшное: без санкции прокурора или судьи органы...
Два слова о праве на частную жизнь Не знаю как вас, а меня сильно огорчило сообщение, что оператор мобильной связи компания «Водафон» призналась в причастности к нарушению прав человека. А как иначе это расценивать? Случилось ведь страшное: без санкции прокурора или судьи органы власти в шести государствах Европы, с согласия руководства компании, проводили и проводят массовую перлюстрацию телефонных разговоров. И это ещё не вся правда. Вскрылись факты, что британская спецслужба, известная по аббревиатуре GCHQ, платит телекоммуникационным компаниям, включая «Водафон», десятки миллионов фунтов стерлингов. За что? Чтобы протянуть кабели из оптических волокон, по которым сведения о клиентах – имена, местонахождение, а в отдельных случаях, видимо, и содержание разговоров и электронных записок (СМС) – напрямую попадают в распоряжение разведывательных и контрразведывательных органов. Понятно, что движет теми, кто принимает эти не самые простые решения. Террор как явление стал глобальным. В десятках стран действуют вооруженные группировки. Боевики не щадят никого. Ни себя, ни тех, кто не разделяет их взгляды. Среди них есть и религиозные фанатики, делящие людей на своих и «неверных». В благополучных странах Европы, и это показали теракты в Лондоне в июле 2005 года, у боевиков немало единомышленников. А еще – спонсоров, тайных банковских счетов и потайных прибежищ. Сегодня идейные и безыдейные экстремисты готовы воевать не только в Ливии, Сирии, а теперь еще в Ираке, но и в Европе. Понимаю и принимаю аргумент, что на кону – безопасность европейцев. Как национальная, так и личная. Согласна, что ставка в игре – человеческая жизнь. Лучше предотвратить теракт, чем пересчитывать его жертвы, искать его исполнителей и заказчиков. Эти удручающие и, как писал Горький, «свинцовые мерзости жизни» объясняют прежде не виданный размах антитеррористической активности правительственных служб. Разумею. Но не могу отделаться от зябкого ощущения, что вместе со всё более технически изощренном контроле за нами, простыми гражданами, наше пространство, отведенное под личную жизнь, сужается. Под убедительными, а иногда просто внешне благовидными предлогами идет настойчивое вторжение в наш маленький, частный, личный мирок. А ведь раньше мы считали его сокровенным, защищенным, недоступным для чужих глаз и ушей. Теперь же нам объясняют, что суровая геополитическая реальность должна примирить нас с необходимостью быть под лупой у компетентных органов, которые будут знать, например, что у Саши и Маши случилась любовь. В прошлом году мы узнали от бывшего сотрудника Агентства национальной безопасности (АНБ) Эдварда Сноудена, что американский Большой Брат неусыпно следит за нами. И что у него есть младшие братья. Лондон, к слову, держит первенство среди европейских столиц по числу уличных видеокамер, фиксирующих каждый шаг. В то время как GCHQ, пользуясь оплаченными услугами «Водафона», фильтрует наши переговоры и переписку по сотовому. Правда, тут не стоит преувеличивать: поток голосовых и электронных посланий вначале просеивается компьютерами, лишенными эмоций и не занимающимися сплетнями. Только если они выудят знаковое слово, например, «Аль-Каида» или «взрывчатка», подключатся сотрудники специальной службы. Приводят еще один успокоительный аргумент: «Если вам нечего скрывать – нечего и бояться». Так ли это? Однажды Дэниель Солоув, адъюнкт-профессор юридического факультета университета Джорджа Вашингтона, по-хорошему спровоцировал читателей своего персонального блога «Схожие мнения». Он провел опрос: какие вы найдете контраргументы на постулат властей, что честному человеку «нечего скрывать»? Адъюнкта завалили вариантами, как выстроить линию защиты. Приведу наиболее, на мой взгляд, оригинальные по своей логике доводы, когда граждане нередко выбирают тактику нападения: – «А у вас есть занавески?» или «Могу ли я посмотреть расчёты по вашей кредитной карте за последний год?» – «Я не должен оправдываться. Вам нужно оправдывать свои требования. В следующий раз приходите с ордером.» – «Мне нечего скрывать. Но у меня нет ничего такого, чтобы испытывать потребность вам это показать.» – «Если вам нечего скрывать, то вы живёте не полноценной жизнью» – «Покажите мне, что есть у вас, и тогда я покажу, что есть у меня.» Самым задиристым мне показался ход мысли одного из анонимов: «Если вам нечего скрывать, то это практически буквально означает, что вы позволите мне фотографировать вас обнажённым? И я имею полные права на эту фотографию – так что, я могу показать её вашим соседям?» Тем не менее, прежде так ценимый на Западе, и особенно в Европе (вспомним английскую поговорку «Мой дом – моя крепость»), принцип «прайвэси», то есть право на частную жизнь, постепенно размывается. Меня заинтересовало, а на чьей стороне закон? Взяла Конституцию России и обнаружила в ней две статьи, 23 и 24, подкрепляющие «право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени». Черным по белому там записано, что конституция «предполагает запрет любых форм произвольного вмешательства в частную жизнь со стороны государства, а также гарантирует защиту со стороны государства от такого вмешательства третьих лиц». Аналогичные гарантии заключены и в Конституции Великого герцогства Люксембург: 11-я статья оберегает от вторжения частную жизнь (если только нет соответствующего, юридически безупречного разрешения в каждом конкретном случае), а 28-я не допускает просмотра личной переписки. Порадовалась: закон и в России, и в Люксембурге на стороне гражданина и верноподданного. Но вспомнила слова знакомого европейского юриста, что их профессиональное искусство во многом состоит в умелом применении подзаконных актов, знании судебных прецедентов и умении интерпретировать закон. И возникает вопрос: а чем регламентируется, лучше сказать – сдерживается настырность везде проникающих журналистов с длиннофокусными фото- и видеокамерами, папарацци? Недавно люксембургский политик Жан-Клод Юнкер, номинированный на должность главы Еврокомиссии, пожаловался, что британские журналисты из бульварных изданий, настроенные, мягко говоря, предвзято, буквально охотятся за ним. Расспрашивают соседей о его привычках, связях, знакомствах. Ищут «жареную», пикантную, скандальную деталь, чтобы ославить и очернить. Не знаю, но подозреваю, как это показывают в голливудских полицейских сериалах, что папарацци копаются и в его мусорном баке. Случай с месье Юнкером – не самый иллюстративный. Политик, как фигура публичная, должен быть готов к сверхпристальному вниманию к его персоне. Однако на фоне разоблачений последнего времени, заставляющих перечитать роман Джорджа Оруэлла «1984», этот эпизод лишний раз доказывает: стены вокруг частной жизни истончаются и становятся подобны перегородкам в старом японском доме – они сделаны из рисовой бумаги. И пусть вам «нечего скрывать». Все равно… зябко! Светлана ФЕДОТОВА,управляющий директор East-West United Bank в Люксембурге №6(88), 2014
В фокусе С тем, что Европейский Союз переживает сейчас не самый радужный период своей истории, спорить никто не станет. В такой момент не бывает недостатка в рецептах, предлагающих различные пути выхода из кризиса. Хватает их и сейчас. Об одном из них поговорим...
С тем, что Европейский Союз переживает сейчас не самый радужный период своей истории, спорить никто не станет. В такой момент не бывает недостатка в рецептах, предлагающих различные пути выхода из кризиса. Хватает их и сейчас. Об одном из них поговорим подробнее, поскольку предложен он вечно фрондёрствующей Британией, точнее представляющей интересы её деловых кругов организацией под названием «Оупен Юроп». А ещё точнее – её директором Маттсом Перссоном. Ну как не прислушаться к мнению руководителя «think – tank 'а», позиционирующего себя как центр по распространению «позитивного нового мышления», столь необходимого в дебатах о будущем ЕС? Этим мышлением он и решил поделиться с миром через британскую газету «Индепендент». Итак, с чего надо начать реформаторам? Как им строить новый Европейский Союз, «более отвечающий экономическим и демократическим реальностям XXI века»? Для начала М.Перссон предлагает устроить всем желающим тщательную проверку. Пусть-де ответят, какие такие причины побуждают их вступать в единый «клуб». В каких областях хотят они взращивать это самое единство, или, применяя лексику ЕС, – интегрироваться? Тогда, по мнению автора, будет легче понять, как же можно создать союз, в котором привольно будут чувствовать себя и православная пост-коммунистическая Болгария (ВВП на душу населения – 4670 фунтов стерлингов в год), и лютеранская социал-демократическая Швеция (ВВП на душу населения 37 195 фунтов). И как этого достичь, не пожертвовав главным европейским достижением – демократией? – спрашивает автор. Ах, как же заблуждается тот, кто надеется, что М.Перссону ведома некая сакральная истина, которой он хочет с нами поделиться… «Торговля ещё не разрушила ни одну нацию», – цитирует автор, не столько бесспорный, сколько рекламный тезис Бенджамина Франклина. Из него следует вывод: членам будущего «клуба» надо, прежде всего, согласиться с условием: «Я принимаю ваши товары, если вы принимаете мои». Главу «Оупен Юроп» он привлекает тем, что принцип этот прост и не требует, по его мнению, создания дееспособных надгосударственных структур. Похоже, невидимая рука рынка все отрегулирует в лучшем виде… Ещё, по Перссону, в предлагаемый единый рынок наряду с товарами надо включить свободное обращение услуг и трудовых ресурсов. Это только мне кажется, что автор перечисляет принципы, на которых основан действующий единый внутренний рынок ЕС, или вы тоже это заметили? Но поскольку положение «think-tank'а» как-никак обязывает, то у автора есть и новинка – предложение о свободном обращении энергоресурсов. Раньше, пока британские североморские месторождения углеводородного сырья ещё не подошли к концу, о такой свободе на острове что-то никто не помышлял. И почему бы это? Но вот в чем непреклонное стремление к свободе стоит, по мнению М.Перссона ограничить, так это в доступе к системам социального обеспечения: уж очень они отличаются в странах с различным уровнем экономического развития. А делиться - это как-то не комильфо, не рыночно как-то… Ещё нельзя устанавливать из Брюсселя единый для всех состав «энергетической корзины»: слишком непохожи критически зависящая от использования угля Польша и делающая ставку на возобновляемые источники энергии Дания. То же самое справедливо и в отношении правил, действующих на рынке труда. Они, уверен М.Перссон, являются результатом многих столетий демократических обсуждений, и привести их к общему знаменателю Брюссель не сможет. Аналогичным образом, внешняя политика и борьба с трансграничной преступностью тоже должны остаться в исключительном ведении национальных государств, а не определяться брюссельскими бюрократами, считает М.Перссон. И это далеко не весь перечень запретов. Единая валюта? Единый бюджет? Упаси боже, в таком большом «клубе» подобные замыслы воплотить в жизнь нельзя. И уж тем более невозможно ими управлять, пишет автор. Скажем, бюджет ЕС представляется ему совершенно иррациональным. Как можно направлять 40% всех расходов в сектор, составляющий 1,5% экономики ЕС – в сельское хозяйство? М.Перссон считает, что эти средства расходуются на субсидирование землевладельцев вне зависимости от того, как они эту землю используют. В общем, будь его воля, М.Перссон отказался бы и от единой сельскохозяйственной политики, и от единой валюты. Да и региональную политику ЕС он считает простым обменом средств между богатейшими странами Союза: Стокгольм, Лондон, Хельсинки и Париж фактически пересылают друг другу через Брюссель деньги, расходуемые на региональную политику. Неужели они не в состоянии сами потратить их на свои нужды, удивляется автор. По его мнению, куда эффективнее было бы сформировать весомый единый бюджет для ведения научных исследований в тех областях, в которых добиться серьёзных результатов в одиночку не сможет никакая страна. За всем этим проглядывает традиционный британский подход к сотрудничеству: в тех областях, которые островитян не интересуют, оно объявляется ненужным или невозможным, а сосредоточиться предлагается на том, что они считают для себя перспективным. Итак, если подвести итог, то вывод очевиден: никакой тесной интеграции и обязательного участия в общих программах. Кто хочет – взаимодействует, кто не хочет – нет. Этакий клуб по интересам, с правами, но без особых обязанностей. Вот оно, воплощение всегдашних британских мечтаний! Погодите, а не забыли ли мы про демократию, Европейский Парламент, расширенное народное представительство и т.д.? Нет, не забыли. Но итоги последних выборов, по мнению М.Перссона, показали: Европейский Парламент «не возбуждает воображения» избирателей. А потому демократическим инструментом легитимации решений, принимаемых единой Европой, должны остаться национальные парламенты, которые он считает выдержавшими проверку временем. Замысел, что и говорить, масштабный. Но только будет ли такой обновлённый по старым лекалам Европейский Союз нужен кому-либо, кроме М.Перссона и его единомышленников из «Оупен Юроп», вот вопрос (см. «Если Британия хочет уйти – скатертью дорога»). Если вся рота шагает не в ногу, и только господин поручик идёт в ногу, то кому все же следует сменить шаг? Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ №6(88), 2014
В фокусе Примерно так относится к угрозам островитян расстаться с Европейским Союзом директор Гамбургского института мировой экономики Томас Штраубхаар. И то сказать – насильно мил не будешь, а нескончаемый британский шантаж («а вот как сейчас уйдём, и вы ещё пожалеете, что нас...
Примерно так относится к угрозам островитян расстаться с Европейским Союзом директор Гамбургского института мировой экономики Томас Штраубхаар. И то сказать – насильно мил не будешь, а нескончаемый британский шантаж («а вот как сейчас уйдём, и вы ещё пожалеете, что нас не слушались») способен надоесть даже самому терпеливому человеку. Найджел Фарадж, лидер «Партии независимости Соединённого Королевства», изо всех сил хочет вытащить свою страну из когтей Европейского Союза. Соотечественники даже сочли его победителем выборов в Европейский Парламент – почти 30% оказали доверие его партии. Но для кого это должно звучать тревожной сиреной? Для континентальной Европы или все же для самих англосаксов? «Если Британия хочет выйти из ЕС, то остальные страны должны спокойно отпустить её», – уверен Т.Штраубхаар. В Лиссабонском договоре от 2009 года зафиксировано право свободного выхода из Союза. И любой желающий вместо того, чтобы вести себя как трёхлетний ребёнок («вот сейчас закрою глазки и всем темно сделаю»), может просто выполнить свои намерения. Если британцы лучше чувствуют себя на обочине Европы, то никто не вправе мешать им оказаться там, где им комфортнее. Тем более, что потеря для Союза будет, прямо скажем, невелика. В зону евро Британия не входит, в Шенген тоже, от сотрудничества в целом ряде вопросов воздерживается. Юридически все это можно вполне безболезненно урегулировать, считает экономист. Как профессионал он уверен: как бы ни старались британцы представить свой уход огромной потерей для экономики ЕС, упирая на то, что сразу за Германией (20%) и Францией (16%) островитяне с 14% занимают третье место по доле в общеевропейском ВВП, от её отсутствия в Союзе особенно никто не пострадает. Дело в том, что после своей деиндустриализации Великобритания играет в международном разделении труда весьма ограниченную роль. А услуги, которые оказывает финансовый сектор этой страны, относительно быстро и со сравнительно низкими дополнительными затратами можно приобрести в другом месте. Стоит учесть и то, что Великобритания сравнительно медленно выздоравливает после кризиса, поразившего финансовые рынки. Государственный долг королевства в 2013 году составлял 94,3% ВВП и находился, таким образом, на уровне испанского и французского, но чуть ниже среднего по зоне ЕС, составляющего 95,5%. Но в сравнении с германским он существенно проигрывает, будучи на целых 15% выше. Новая задолженность (нетто) в 2013 году составляла у Великобритании 6,4%, а в среднем по зоне евро она вдвое меньше – 3,1%. Про Германию и поминать не стоит: она сумела в 2013 году обойтись без заимствований. Британский экспорт уже многие годы выглядит на фоне конкурентов всё хуже и хуже. С 2010 по 2013 годы доля зарплаты, приходящаяся на единицу продукции, росла на 1,6% в год, что больше, чем в континентальной Европе. Зато производительность труда за тот же период росла лишь на 0,4% в год. Для сравнения: в Германии рост составил 1,2%, а в Испании – 2,1%. Безработица в Британии колеблется около отметки в 7% самодеятельного населения (в Германии она около 5%). Да и другие экономические показатели демонстрируют, насколько медленно после кризиса набирает темп экономика Британского королевства. Но, может быть, за пределами ЕС у него дела пойдут лучше? Томас Штраубхаар полагает: как раз наоборот. Расставание с единой Европой для островитян равносильно экономическому самоубийству. Ведь в рамках «Организации экономического сотрудничества и развития» очень мало государств, которые так, как Британия зависели бы от одной отрасли экономики – в её случае это финансы. Как общий экономический рост, так и занятость практически полностью определяются деятельностью банков и других финансовых институтов. Без лондонского финансового центра Англия тут же потерпит экономический крах. Более половины стоимости, создаваемой в стране, приходится именно на Лондон. Там же в последние четыре года образовано три четверти новых рабочих мест. Надо ли доказывать, насколько лондонский финансовый центр зависит от стабильности, масштабов и открытости рынков ЕС? Причём, Лондон все время своего пребывания в ЕС самым изощрённым образом пользовался целым рядом послаблений и привилегий, в отличие от большинства своих партнёров, которым оставалось только придерживаться норм европейских договоров, раз уж не сумели подобно британцам выклянчить для себя привилегии. Поэтому Т.Штраубхаар вполне понимает, что Британия неуклонно борется против любого введения единых правил, стремясь не допустить, чтобы в ЕС стало «больше Европы». Для неё интеграция равнозначна отказу от своих привилегий, с которыми на Темзе уже сроднились. Британская политика в отношении ЕС следует, по мнению экономиста, логике трамвайного «зайца», не считающего нужным брать билет, поскольку он едет на подножке: «А работу трамвая пусть оплачивают другие. Но если «заяц» покинет трамвай, слёз по этому поводу никто из законных пассажиров проливать не станет. Напротив, все порадуются, что стало больше места». И в самом деле, во Франкфурте-на-Майне, Париже или Люксембурге и биржевики, и банкиры, и финансисты только обрадуются выводу Лондона «за скобки». И тут же без колебаний «унаследуют» его бизнес. Вывод Т.Штраубхаара вполне безжалостен для лондонского самолюбия: «ЕС не обрушится в хаос из-за отсутствия Великобритании. Поэтому британцев надо пригласить остаться, но, в конце концов, не стоит мешать им выстрелить себе в ногу и уйти в изоляцию. Хромать будет Великобритания, а не континентальная Европа». Сергей ПЛЯСУНОВ №6(88), 2014
Дневник событий Лишь одного года не дотянул до круглой даты – 40-летия пребывания на троне – король Испании Хуан Карлос I, один из самых известных и уважаемых глав государств в мире. Его решение отречься от престола в пользу сына, наследного принца Астурийского...
Лишь одного года не дотянул до круглой даты – 40-летия пребывания на троне – король Испании Хуан Карлос I, один из самых известных и уважаемых глав государств в мире. Его решение отречься от престола в пользу сына, наследного принца Астурийского Фелипе, фактически означает смену эпохи в этой пиренейской стране. Впрочем, свой неожиданный шаг монарх и объяснил необходимостью обновления. Формально новый этап в жизни Испании может начаться с изменения конституции, принятой в 1978 году, в период перехода от диктатуры генералиссимуса Франсиско Франко к демократическому обществу. Во всяком случае, на этом настаивают влиятельные силы, в первую очередь, добивающаяся независимости самая развитая автономная область страны – Каталония (см. «Испания: депутаты вынесли свой вердикт», №4(86), 2014). Но не только каталонцы. Сразу после объявления об отречении провести референдум о переходе от парламентской монархии к республике потребовали левые партии и экологическое движение, собравшие на недавних выборах в Европейский Парламент в общей сложности 20% голосов. Даже в некоторых региональных организациях оппозиционной ныне социалистической партии, традиционно поддерживающей короля, слышатся голоса за проведение плебисцита. Партийное руководство пытается образумить диссидентов, ссылаясь на необходимость сохранить стабильность в Испании, а также на отсутствие в конституции статьи, предусматривающей возможность проведения референдумов. Историческую роль Хуана Карлоса в плавном переходе к демократии трудно переоценить. В бурные времена, пережитые испанцами, он не раз демонстрировал политическую мудрость и хладнокровие, находясь над схваткой, но при этом умело направляя развитие событий в мирное русло. Чего только стоят его труднейшие переговоры с тогдашними лидерами о легализации коммунистической партии или эффективные действия в ходе попытки военного переворота! Однако в последние годы монарх всё чаще становился объектом критики и обвинений. Пожалуй, главным скандалом стала информация о его злополучной охоте на слонов в Африке в 2012 году. Такое дорогое развлечение – в разгар финансово-экономического кризиса в Испании! К тому же, как выведала пресса, во время сафари монарха сопровождала не королева, а некая неизвестная дама… Ощутимым ударом по престижу венценосной семьи стал и скандал, вызванный подозрением зятя Хуана Карлоса в присвоении 6 миллионов евро из государственных средств. Словом, если ещё недавно образ королевских особ в Испании казался недосягаемым для критиков, в том числе, антимонархических сил, то сегодня всё более громко звучит вопрос: а нужна ли стране дорогостоящая монархия? Тем временем испанские парламентарии столкнулись с серьёзной проблемой: за 39 лет пребывания Хуана Карлоса I во главе государства не было принято закона, регулирующего передачу короны наследнику. К середине июня правительству, кортесам и сенату пришлось срочно разрабатывать и принимать соответствующую юридическую норму. Процесс завершился принесением присяги принцем Фелипе на торжественном заседании обеих палат парламента. Наследный принц стал королём Испании Фелипе VI Бурбонским. Пробел в действующей конституции касается и 76-летнего экс-монарха. Какими правами и льготами он обладает до конца жизни? На какие средства и где будет коротать свой век? Пока ясно лишь одно: Хуан Карлос автоматически лишился судебной неприкосновенности, которая переходит к его сыну, и тот, кстати, становится единственным испанцем, на которого распространяется такой иммунитет. Сорокашестилетний Фелипе считается более современной и прагматичной фигурой, чем его отец. Главная политическая задача, которую ему предстоит решать, и от которой зависит будущее Испании – сохранение Каталонии в составе королевства. Каталонские власти, вопреки запрету Мадрида, намерены провести судьбоносный референдум о независимости уже в ноябре. Как показал январский опрос общественного мнения, принца поддерживали 66% испанцев (короля Хуана Карлоса – 41%). А самой популярной венценосной особой оказалась мать принца, тогда ещё королева София: в её поддержку высказались 78,5% респондентов (среди испанок – и вовсе 82%). Даже молодёжь высоко оценивает её роль. И это при том, что в первые годы супружества греческой принцессе Софии было нелегко завоевать симпатии в чужой стране. Последние годы её популярность росла в противоположность королю. Значит ли это, что большинство испанских подданных предпочли бы видеть на троне женщину? Не факт. К тому же нынешняя конституция не предусматривает передачу короны по женской линии. И это может вызвать проблему в будущем, ведь у короля Фелипе – две старшие сестры, а сам он отец двух дочерей. Андрей СМИРНОВ Новый этап жизни испанцев проявится во многих внешних деталях. Так, предстоит выпустить в обращение монету номиналом в 1 евро с профилем молодого короля; так же придётся изменить и почтовые марки; ежегодные премии принца Астурийского будут переименованы в честь супруги Фелипе – Летисии Ортис; видимо, изменят свои названия некоторые колледжи, университеты, больницы и улицы. Курьёзный момент: как теперь во дворце «Сарсуэла» станут относиться к популярной забаве – бою быков? Известно, что Хуан Карлос посещал важнейшие «корриды», а королева София, инфанта Кристина и супруга принца Летисия выступают против этого кровавого развлечения. Не ясна и судьба работы над огромным полотном с изображением королевской семьи. Её начал ещё в 1994 году известный художник Антонио Лопес, который обещает завершить свой исполинский труд «со дня на день». Теперь, видимо, картина сгодится только для музея. Ну и вовсе любопытный момент, заставивший переживать миллионы болельщиков мадридского «Реала». Этот футбольный клуб, скорее всего, перестанет быть королевским: новый монарх страстно болеет за другую столичную команду – «Атлетико». Кстати Всего за год с небольшим Хуан Карлос I – третий по счёту европейский монарх, добровольно отказавшийся от престола. В апреле 2013 года королева Нидерландов Беатрикс покинула трон в пользу своего сына Виллема-Александра, а в июле того же года так поступил и король бельгийцев Альбер, уступивший корону своему сыну Филиппу. Однако ветры перемен, сквозящие в королевских дворцах Европы, похоже, упорно обходят стороной британский трон. Елизавета II восседает на нём уже 62 года – чуть меньше, чем её прапрабабушка Виктория. В ожидании короны наследный принц Чарльз, увы, успел состариться, а его энергичная матушка не собирается следовать моде, возникшей среди её коллег на континенте. Более того, широко известно, что и пенсионер Чарльз вряд ли уступит свою очередь старшему сыну – принцу Уильяму в случае кончины 88-летней королевы. Показательно, что Букингемский дворец никак не отреагировал на сенсационную новость об отречении Хуана Карлоса I. Слово «отречение» очень непопулярно у Виндзорской династии, после того как накануне Второй мировой войны король Эдуард VIII отказался от престола, дабы жениться на разведенной американской простолюдинке Уоллес Симпсон. И хотя в результате корону унаследовал отец Елизаветы II, она не может вспоминать без содрогания тот период британской истории. Слухи о возможном отречении, возникшие в год её 80-летия, были гневно опровергнуты Букингемским дворцом… Зато до сих пор не ясна судьба ещё одного европейского монарха – кузена Елизаветы, короля Румынии (без трона) Михая I Гогенцоллерна. Его титул, от которого он отрёкся ещё в 1947 году, был восстановлен ему в 1997-м. Девяностотрёхлетний Михай полвека прожил в изгнании – в Британии и Швейцарии. Вместе с титулом и паспортом румынские власти вернули ему часть владений. Сегодня старец активно участвует в торжественных церемониях, пользуясь уважением многих румын и превосходя в популярности всех политических деятелей страны. Правда, большинство населения выступает против восстановления монархии. №6(88), 2014
Политика Президент Франции Франсуа Олланд решился на то, чего не осмеливались сделать до него: он объявил о намерении начать глубокую реформу местных органов власти, первым шагом в которой станет укрупнение областей. Сейчас в стране (без учета ее заморских владений) насчитывается 22...
Президент Франции Франсуа Олланд решился на то, чего не осмеливались сделать до него: он объявил о намерении начать глубокую реформу местных органов власти, первым шагом в которой станет укрупнение областей. Сейчас в стране (без учета ее заморских владений) насчитывается 22 области, которые появились в начале 1980-х годов. Тогда в их основу были положены исторические территории. Каждая область объединяла несколько департаментов, которые появились во времена Великой французской революции и примерно с конца XVIII века были основной административной единицей во Франции. Однако они были очень маленькими (их было без малого 100!), располагали небольшими финансовыми возможностями, что затрудняло осуществление крупных проектов на местах. Тогда было решено создать дополнительное звено в местном самоуправлении – области, в надежде облегчить развитие на региональном уровне. Об укрупнении областей стали говорить уже давно. В 2008 году специальная комиссия во главе с бывшим премьер-министром Эдуаром Балладюром пришла к выводу о необходимости их укрупнения. Но тогда решение было отложено. Сейчас Ф.Олланд решил пойти на этот шаг. Помимо возможного рационального смысла с административной точки зрения, в действиях президента есть политический подтекст. В условиях крайне низкой популярности, имея слабые позиции, он решил показать себя смелым реформатором, который не боится идти против течения, но ради блага Франции. Реформа, действительно, затрагивает многие интересы. Буквально до последней минуты шла закулисная борьба вокруг того, какие именно области сливают с какими, какие остаются в нынешних границах. Некоторым удалось сохраниться, другим – нет. Несколько областей не затрагивает реформа, но укрупнение произойдет. Вместе с тем, слабость политических позиций главы государства вынудила его отказаться от планировавшегося второго элемента реорганизации местных органов власти – постепенного свертывания департаментов. Политики, причем, не только от правой оппозиции, были готовы дать ему бой по этому вопросу. Для проведения этой части реформы необходимо внести поправки в Конституцию, но правительство не обладает для этого парламентским большинством. Вынести на референдум этот вопрос президент побоялся, поскольку такое голосование тотчас превратилось бы в плебисцит по отношению лично к нему. Тем не менее, планируется постепенное лишение полномочий Генеральных советов департаментов – местных выборных органов власти. Они утратят не только ряд полномочий но и, что еще важнее, финансовые ресурсы. Предполагается, что они будут передаваться укрупненным областям, численность выборных органов власти которых будут сокращена – ради экономии. Ф.Олланд объявил, что 14 новых областей получат больше ответственности. На них будут возложены наиболее проблемные и сложные социально-экономические вопросы местного значения: поддержка предприятий, профессиональная подготовка, обеспечение занятости, развитие транспортных сетей, обеспечение образования. Если процедура утверждения этого плана пройдет успешно, то новое административное деление Франции появится в 2015 году. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №6(88), 2014
Политика За спором вокруг персоны месье Юнкера скрываются идейные расхождения До того как в середине июля на пленарном заседании Европейского Парламента будет поставлена точка в вопросе о сменщике Жозе Мануэла Баррозу на посту главы Еврокомиссии (ЕК), можно ожидать продления открытой и...
За спором вокруг персоны месье Юнкера скрываются идейные расхождения До того как в середине июля на пленарном заседании Европейского Парламента будет поставлена точка в вопросе о сменщике Жозе Мануэла Баррозу на посту главы Еврокомиссии (ЕК), можно ожидать продления открытой и завуалированной пикировки ведущих держав сообщества вокруг фигуры фаворита: люксембургского политика Жана-Клода Юнкера. Среди «делателей королей» нет согласия. Британия в лице премьера Дэвида Камерона и аккомпанирующей ему островной прессы, особенно таблоидно-отвязной, уперлась и не желает видеть месье Юнкера на этом посту. Германия, напротив, делает ставку на тяжеловеса, занимавшего 18 лет кресло люксембургского премьера и управлявшего 8 лет советом министров финансов еврозоны (см. «Жан-Клод Юнкер: сфинкс, ждущий разгадки», №10(80), 2013). Мотивы Лондона и Берлина заметно разнятся. Хотя лично канцлер Германии Ангела Меркель не замечена в симпатиях к люксембуржцу, но не может не разделять его убеждений как истинного собирателя земель и сторонника политической централизации внутри ЕС. Более того, Меркель вынуждена учитывать давление со стороны своей партии. На состоявшихся недавно выборах в Европарламент «Европейская народная партия» (European People's Party, EEP), альянс правоцентристских политических сил, ядро которых – германские христианские демократы, слегка сдала позиции, но осталась партией большинства. Ж.-К. Юнкер – кандидат именно от правоцентристов, которые обладают необходимым перевесом голосов, чтобы утвердить его в должности. Нельзя не отметить и идеологическое сродство партий из этого альянса (см. «Девяносто из ста», №1(83), 2014), что делает Ж.-К. Юнкера «своим в доску». А вот британские консерваторы взяли на себя обязательство потешить евроскептиков референдумом в 2017 году, предоставив шанс высказаться против продления членства в ЕС. Для тори «Жан-Клод», как обычно и привычно именуют Юнкера в европейских континентальных столицах, – одержимый федералист, который не остановится, пока не сколотит Соединенные Штаты Европы. Их нынешний прообраз – Евросоюз, собравший под своим крылом 28 стран-членов, лидер тори Камерон называет «чересчур большим» и «чересчур властительным» (‘too bossy'). Британский посланник при Европейской Комиссии Иван Роджерс на дипломатическом рауте в Брюсселе просветил собравшихся, что Евросоюз «словно лунатик, движется к конституционному кризису». Иван, не имеющий, правда, прозвища Грозный, пугал всех, что избрание Юнкера подвигнет правительство в Британии перенести на более ранний срок референдум. Мистер Роджерс предостерег, что приход к власти Юнкера будет означать катастрофу, и что ЕС, словно поезд, мчится под откос. В стане противников Жана-Клода числится еще одна, помимо Камерона со товарищи, колоритная личность. Это эксцентричный и пылко-патриотичный венгерский премьер Виктор Орбан (см. «Крупноблочный и цельносварной», №12(72), 2012). Он не забудет, как люксембуржец посмел его критиковать. Отсюда растут ноги орбановской непримиримости: «Я пообещал избирателям, что сделаю все возможное, чтобы помешать Юнкеру». Если придет «Жан-Клод», предупредил на одной из пресс-конференций Камерон, то у Британии будет меньше резонов оставаться в составе Союза. В начале июня на встрече в узком кругу на родине ВИА «Абба», собравшим лидеров правоцентристских правящих партий – премьеров Швеции, Голландии, Британии и бундесканцлерин Германии, состоялся откровенный разговор, завершившийся словесной пощечиной, которую Ангела Меркель отвесила Дэвиду Камерону. Было сказано, что европейским политикам негоже прибегать к «угрозам», ибо это не соответствует «европейскому духу». Исходя из этой логики, не соответствует европейским традициям терпимости и форменная травля, которой подвергается «Жан-Клод» в британской прессе. Бульварная «Сан» назвала его самым опасным человеком в Европе. Газета утверждает, что Юнкер, где-то и когда-то – не уточняется – сам признался в том, что может лгать, что он-де склонен к выпивке и вообще нигде по-настоящему не работал. В ответ Ж.-К. Юнкер заявил, что «не встанет на колени перед британцами». Попытка премьера Камерона собрать вокруг себя представительный круг оппозиционеров, настроенных против «Жана-Клода», не увенчалась успехом. Одна из главных причин в том, что у месье Юнкера репутация умелого посредника, который в прошлом приводил к общему знаменателю конфликтные интересы двух ведущих держателей акций в ЕС – Германии и Франции. К слову: когда он строит фразу на французском языке, то часто использует конструкции немецкого – глагол ставит на последнее место. Во-вторых, нельзя не принять в зачет настороженное отношение внутри ЕС к «туманному Альбиону», который часто выглядит как проводник интересов заокеанской сверхдержавы, к тому же извечно заявляет о своем «особом мнении». Не случайно автор французской «Монд» подсветил фигуру Ж-К. Юнкера позитивной дефиницией, вынесенной в заголовок: «Враг наших врагов», подразумевая Камерона и Орбана. Парижская газета приводит и давний эпизод, подчеркивающий предвзятое мнение к карликовым или просто крохотным государствам Старого Света. Во время полугодового председательства Люксембурга в Евросоюзе Ж.-К. Юнкер говорил от имени всей Европы на встрече с президентом США Джорджем Бушем. Англо-саксонская пресса тогда ехидничала по этому поводу: как такое может быть? Разве можно себе представить, чтобы, скажем, губернатор Вайоминга, одного из самых третьесортных штатов, представлял все США на международном уровне? У европейцев другой подход. «Монд» полемизирует с этим стародавними наветами, завершая свою статью короткой фразой: «Мы все – европейцы». Придется слегка подкорректировать вердикт французского издания: в ЕС степень европейскости разнится, также как все больше расходятся взгляды на пути дальнейшей стройки единой Европы. Одни, как Камерон, предлагают «перестройку». Другие, как Юнкер, напротив, – достройку. Владимир МИХЕЕВ №6(88), 2014
Политика Политическая партия, которую возглавляет премьер-министр Косово Хашим Тачи, одержала победу на прошедших там досрочных парламентских выборах. Ее поддержал 31% принявших участие в голосовании, что обеспечило ей 35 из 120 мест в местном парламенте. Этого недостаточно, чтобы самостоятельно управлять краем, в...
Политическая партия, которую возглавляет премьер-министр Косово Хашим Тачи, одержала победу на прошедших там досрочных парламентских выборах. Ее поддержал 31% принявших участие в голосовании, что обеспечило ей 35 из 120 мест в местном парламенте. Этого недостаточно, чтобы самостоятельно управлять краем, в 2008 году провозгласившим независимость от Сербии в одностороннем порядке. Особенностью голосования стала крайне низкая явка избирателей – всего 43%. Результаты выборов показали также большую фрагментированность будущего состава парламента. Главная оппозиционная партия – «Демократическая лига Косово» – пришла второй, получив поддержку 26% проголосовавших. Поскольку она не собирается входить в будущий кабинет, который в третий раз возглавит бывший главарь косовских боевиков 46-летний Х.Тачи, то правительство будет зависеть от поддержки мелких движений. Местные эксперты полагают, что это обернется нестабильностью исполнительного органа власти. Это сделает еще более проблематичным выполнение предвыборных обещаний, щедро раздававшихся будущим победителем в ходе избирательной кампании. Например, перед голосованием премьер-министр увеличил на 20% пенсии и зарплаты госслужащим, пообещав делать это ежегодно. В стране насчитывается 1,8 миллиона человек, безработицей охвачено 35% самодеятельного населения. Примерно 47% живет за чертой бедности, имея доход 80 евро на человека в месяц. Средняя косовская зарплата составляет 350 евро. Экономические проблемы, коррупция и высокий уровень преступности являются основными в Косово. Как власти будут преодолевать нынешний кризис и выходить из сложившегося положения, пока непонятно. Отдельно стоит вопрос о косовских национальных меньшинствах и международном положении. Наиболее многочисленное меньшинство – сербское, насчитывает 120 тысяч человек, причем треть из них компактно проживает на севере. Косовские власти, представляющие преимущественно этнических албанцев, над этой частью территории реального влияния не имеют. Европейский Союз добивается, чтобы Сербия признала независимость Косово и наладила диалог с этой частью своей бывшей территории. В апреле 2013 года обе стороны договорились о некоторых путях нормализации связей. Белград, по-прежнему не признающий независимость Косово, призвал косовских сербов участвовать в выборах, за которыми зарезервированы 10 мест в парламенте. Однако этнические сербы не проявили большой активности во время голосования, особенно в северных районах. Решение косовского вопроса считается в Брюсселе обязательным для приема в ЕС и Сербии, и Косово. Х.Тачи провозгласил своей целью присоединение Косово к «двадцати восьми». Однако пока независимость этой территории не признана даже всеми странами ЕС – только 23 из 28. Среди членов ООН это сделали 108 стран, что не позволяет Косово просить о приеме в эту организацию, для чего необходимо признание не менее 2/3 государств-участников. Андрей СЕМИРЕНКО №6(88), 2014
Персона Британские карикатуристы, не жалея сарказма, изображают его серым мышонком – благо поведение влиятельного международного политика располагает к такому образу. Стихия председателя Европейского Совета Хермана Ван Ромпея – закулисные переговоры вдали от юпитеров и чужих ушей. Он слывёт в Брюсселе и...
Британские карикатуристы, не жалея сарказма, изображают его серым мышонком – благо поведение влиятельного международного политика располагает к такому образу. Стихия председателя Европейского Совета Хермана Ван Ромпея – закулисные переговоры вдали от юпитеров и чужих ушей. Он слывёт в Брюсселе и других столицах «двадцати восьми» мастером достижения компромиссных решений по самым сложным вопросам. Заслуги фактического президента Евросоюза были отмечены в мае: ему вручена награда, носящая имя Карла Великого, одного из предтеч единой Европы. Правда, время для торжественной церемонии оказалось не самым удачным – вскоре после выборов в Европейский Парламент, которые продемонстрировали укрепление антиинтеграционных и националистических сил в Старом Свете. Кредо Х. Ван Ромпея – «Европа должна вмешиваться только в общеевропейские дела, а национальными проблемами могут заниматься правительства стран-членов ЕС». Именно такая позиция отвечает требованию подавляющего большинства государств, входящих в объединение. Врождённая скромность бельгийца такова, что за пределами Брюсселя его имя неизвестно многим европейцам. Этому не способствует и его рутинная работа – подготовка и проведение Европейских Советов (саммитов глав государств и правительств). К тому же Х. Ван Ромпей сохраняет невозмутимость, по крайней мере, внешне, когда Берлин или Париж, узурпируя его функции, созывают важные совещания ЕС на высоком уровне. О пристрастиях, симпатиях и антипатиях президента «двадцати восьми» известно мало. Он с трудом скрывает неприязнь лишь к двум деятелям – бывшему премьер-министру Италии Сильвио Берлускони и… главе исполнительного органа ЕС Жозе Мануэлу Баррозу, с которым ему приходится трудиться в тесном контакте. Однако политическое сосуществование Х. ван Ромпея с португальцем все последние годы было вполне мирным, во всяком случае, на публике. Коллеги глубоко уважают бельгийца, которому скоро предстоит сложить полномочия, не только как талантливого переговорщика, но и как глубокого знатока европейской экономики, что сыграло немаловажную роль в условиях затянувшегося кризиса. Игорь ЧЕРНЫШОВ №6(88), 2014
Полемика & Скандалы Итальянские карабинеры арестовали мэра Венеции Джорджо Орсони и ещё 34 человека по подозрению в коррупции при строительстве системы мобильных защитных дамб, которые должны предотвращать разрушительные наводнения в этом чудесном городе. Неожиданному задержанию предшествовало расследование, которое финансовая гвардия вела на протяжении...
Итальянские карабинеры арестовали мэра Венеции Джорджо Орсони и ещё 34 человека по подозрению в коррупции при строительстве системы мобильных защитных дамб, которые должны предотвращать разрушительные наводнения в этом чудесном городе. Неожиданному задержанию предшествовало расследование, которое финансовая гвардия вела на протяжении трёх лет. Арестованных – а среди них чиновники, политики и предприниматели области Венето – подозревают в коррупции, отмывании денег и нецелевом использовании ресурсов. По данным итальянской полиции, на банковские счета за рубежом были тайно переведены не менее 20 миллионов евро. Сооружение огромных подводных плотин началось семь лет назад. Стоимость системы, которая вызывает критику защитников природы, оценивается в 10 миллиардов евро. №6(88), 2014
Полемика & Скандалы Сотовый оператор признался в сотрудничестве со спецслужбами Создан прецедент. Крупнейший в Европе оператор мобильной связи, зарегистрированный как британская корпорация, «Водафон» (Vodafone), опубликовал доклад о степени своего оперативного взаимодействия с правоохранительными органами в 29 государствах. На требование спецслужб предоставить им записи разговоров, СМС, а...
Сотовый оператор признался в сотрудничестве со спецслужбами Создан прецедент. Крупнейший в Европе оператор мобильной связи, зарегистрированный как британская корпорация, «Водафон» (Vodafone), опубликовал доклад о степени своего оперативного взаимодействия с правоохранительными органами в 29 государствах. На требование спецслужб предоставить им записи разговоров, СМС, а также метаданные о контактах своих клиентов, компания реагировала всегда положительно и ничего не утаивала. Для понимания: метаданные позволяют отслеживать перемещения тех, кто пользуется услугами «Водафона». Наибольший фурор вызвал пассаж сродни признательному показанию, что компания в шести странах предоставила их спецслужбам техническую возможность напрямую подключиться к сетям. Такой доступ позволяет записывать все разговоры частных граждан, доверившихся британской корпорации. Причем властные структуры и сами спецслужбы не обязаны даже ставить в известность оператора. «Водафон» не стала называть эти шесть стран. В официальном заявлении компании, сильно напоминающем объяснительную записку в извинительном тоне, сказано: «Если мы откажемся от законного требования о сотрудничестве, правительство может лишить нас лицензии, что не позволит нам оказывать услуги нашим клиентам». В докладе откровенно, пожалуй, обескураживающе откровенно разъяснено, что хотя предоставление метаданных – не чета прямому подслушиванию, на основе этих сведений можно составить заключение о «передвижениях индивида, его интересах и круге знакомств» (см. также «Разрушит ли Меркель монополию США на Интернет», №2(84), 2014). В качестве аргумента, чем-то обеляющего компанию, ее официальный представитель Стивен Дедмэн отметил, что в Британии такое принципиально невозможно: здесь вторжение в частную жизнь регулируются законами, и правительственные службы обязаны вначале получить санкцию судебных инстанций. Такая же процедура должна быть принята и в других странах, заявил мистер Дедмэн, прямой доступ к сетям должен быть запрещен, но это должно сопровождаться обсуждением в обществе того, каким образом «найти баланс между необходимостью поддержания правопорядка и соблюдением фундаментальных прав и свобод граждан». Тем временем правозащитники пришли в ужас от саморазоблачения «Водафона». По выражению директора правозащитной организации «Либерти» Шами Чакрабарти, «то, что правительства получают доступ к телефонным разговорам простым нажатием кнопки – это беспрецедентно и чудовищно». В Британии, согласно официальной статистике, спецслужбы подали 2.760 заявок на перехват телефонных звонков и 514.608 запросов на предоставление метаданных. Но! Цифры эти могут ввести в заблуждение: один и тот же ордер на прослушку может быть использован многократно. Что именно побудило «Водафон» вытащить на всеобщее обозрение свои скелеты из комода? Не исключено, что тайное могло вскоре стать явным. В августе 2013 года бывший сотрудник АНБ американец Эдвард Сноуден упомянул эту компанию в числе сотовых операторов, которые ведут электронную слежку за своими клиентами по указанию спецслужб. Видимо, в «Водафоне» решили действовать на опережение, чтобы сократить репутационные издержки в случае, если кто-то со стороны представит пятна на ее неглиже. Вадим ВИХРОВ №6(88), 2014
Полемика & Скандалы Суд Загреба объявил, что начнет заочное разбирательство по делу главы венгерской нефтяной компании МОЛ Золтана Эрнади, которого в Хорватии обвиняют в многомиллионных взятках во время покупки большинства акций своего хорватского конкурента ИНА. Тяжба тянется давно. В центре противостояния – система управления компанией...
Суд Загреба объявил, что начнет заочное разбирательство по делу главы венгерской нефтяной компании МОЛ Золтана Эрнади, которого в Хорватии обвиняют в многомиллионных взятках во время покупки большинства акций своего хорватского конкурента ИНА. Тяжба тянется давно. В центре противостояния – система управления компанией ИНА, которую установил МОЛ. По версии обвинения, З.Эрнади дал взятку в размере 10 миллионов евро бывшему хорватскому премьер-министру Иво Санадеру в обмен на такие условия приобретения доли в ИНА, благодаря которым венгры получили возможность ей управлять, не обладая необходимым большинством. Хорваты также считают, что МОЛ не выполнил обязательства, взятые на себя при приобретении ИНА, и не инвестировал достаточно средств на развитие подконтрольной хорватской компании. Многочисленные попытки уладить конфликт пока результата не дали, равно как и попытки добиться у Будапешта экстрадиции топ-менеджера с помощью Интерпола. З.Эрнади и венгерское правительство отвергают обвинения, а в иске, поданном против него в Венгрии, местное правосудие отказало. Зато в Хорватии в 2012 году И.Санадер был приговорен к 10 годам тюрьмы за коррупцию в этом деле, хотя он сам все обвинения отрицает. МОЛ заявляет теперь о намерении продать свою долю в хорватской нефтяной компании, которая, тем временем, продолжает страдать от недоинвестирования. Светлана ФИРСОВА №6(88), 2014
Тенденции & прогнозы Документ, призванный противодействовать некоторым методам оптимизации налогообложения со стороны компаний стран ЕС, приняли министры финансов «двадцати восьми» на встрече в Люксембурге. Речь идет о поправке в директиву Европейской Комиссии, регулирующую взаимоотношения компаний со своими дочерними подразделениями. Первоначальный смысл этой директивы состоял...
Документ, призванный противодействовать некоторым методам оптимизации налогообложения со стороны компаний стран ЕС, приняли министры финансов «двадцати восьми» на встрече в Люксембурге. Речь идет о поправке в директиву Европейской Комиссии, регулирующую взаимоотношения компаний со своими дочерними подразделениями. Первоначальный смысл этой директивы состоял в том, чтобы избежать двойного налогообложения компаний, имеющих дочерние структуры в других странах Союза. За одну и ту же выручку они не должны платить два раза в разных странах. Однако со временем компании научились извлекать дополнительную выгоду из такого положения, разработав и применив на практике сложные налоговые схемы с использованием кредитов. В итоге они ухитрились с некоторых доходов вообще нигде не платить часть налогов. Нововведение должно перекрыть эту лазейку. Поправка была принята единогласно, поскольку все решения в налоговой сфере должны получать поддержку всех стран-членов. До последнего сопротивлялась Мальта, но и она согласилась. Новая норма должна быть внесена в национальные законодательства «двадцати восьми» до 31 декабря 2014 года. Андрей СЕМИРЕНКО №6(88), 2014
Ситуация Слово «депопуляция» окрашено ярко выраженным негативным смыслом. Иначе и быть не может. Если страна обезлюдивает, поводов тешить себя надеждой на светлое будущее остается мало. Зато появляется резон впасть в транс, что и случилось, видимо, у демографов и власть предержащих в...
Слово «депопуляция» окрашено ярко выраженным негативным смыслом. Иначе и быть не может. Если страна обезлюдивает, поводов тешить себя надеждой на светлое будущее остается мало. Зато появляется резон впасть в транс, что и случилось, видимо, у демографов и власть предержащих в Латвии, когда Центральное статистическое управление (ЦСУ) представило последние данные о численности населения. На начало мая текущего года число жителей прибалтийской республики оказалось ниже психологической отметки в 2 миллиона. Если конкретно, там насчитали всего 1 млн 997 тыс. 500 человек. Положительный естественный прирост в последний раз был зарегистрирован в 1991 году. В тот год население Латвийской ССР достигло абсолютного максимума: 2 млн 687 тысяч. А за десять лет, прошедших с момента обретения независимости, эта цифра снизилась до двух миллионов. Причины нисходящего тренда известны. Смертность в Латвии по-прежнему превосходит рождаемость. В 2013 году родилось 20 тысяч детей, а умерло 28 тысяч человек. «Если в конце 1980-х рождалось в среднем 42 тысячи детишек ежегодно, то сейчас – лишь около 18-20 тысяч», – говорит эксперт Юрий Соколовский, бывший депутат Сейма, представлявший политическое объединение «ЗаПЧЕЛ – За права человека в единой Латвии». В свою очередь, член Латвийской академии наук Парсла Эглите обратила внимание, что в структуре населения «начинают преобладать не молодые, а пожилые люди, и смена поколений не происходит». По прогнозу академика, «рождаемость снизится еще, потому что из-за невысокой рождаемости в 1990-х годах сократилось число женщин в детородном возрасте». Есть и хорошая новость: отток рабочих рук и утечка мозгов несколько затормозились, но ущерб нанесен почти невосполнимый (см. «Над Кемерийским храмом трещит вороний грай», №1(73), 2013). Многие видят выход в том, чтобы перекроить государственный бюджет, увеличив долю ВВП, выделяемую на поддержку молодых семей. Сейчас она составляет около 1% ВВП, в то время как в среднем в Европе на эти цели выделяется около 2,5%. Но все же не избежать мер по увеличению отчислений в пенсионный фонд в пользу иждивенцев, что неизбежно заставит повысить порог выхода на пенсию: раньше, чем в 70 лет завершить трудовую биографию уже не удастся. Один из способов выправления демографической ситуации состоит в привлечении иммигрантов, готовых обосноваться здесь на ПМЖ. Однако это потребует, помимо повышения уровня и качества жизни, прагматичной миграционной политики государства. И отказа части коренного населения от угарной ксенофобии 1990-х, приведшей к появлению «неграждан», пораженных в правах, этой мягкой балтийской разновидности апартеида. Между тем, на фоне удручающей статистки апокалипсических прогнозов тоже хватает. Скажем, профессиональный демограф Илмарс Межс полагает, что падение не остановить, и к 2060 году перепись жителей Латвии зафиксируется на отметке 1,2 млн человек. Страшное предсказание. Хуже только кассандровы пророчества от европейского статистического бюро «Евростат»: к 2060 году останется не более полумиллиона латвийцев. Тревожно и то, что Илмарс Межс допускает, что ошибается, а его коллеги из «Евростата» точны. Цитирую: «Тем самым мы достигнем уровня Люксембурга – с той лишь разницей, что в Люксембурге численность населения будет расти, а в Латвии продолжит падать». Комментарии излишни. Вадим ВИХРОВ №6(88), 2014
Ситуация Угроза вероятных атак исламистов, на этот раз – европейских, всё заметнее беспокоит власти ЕС. Внимание к опасности, которую представляют собой повоевавшие в Сирии против режима президента Асада боевики, привлёкло, прежде всего, недавнее убийство четверых человек в Иудейском музее в Брюсселе...
Угроза вероятных атак исламистов, на этот раз – европейских, всё заметнее беспокоит власти ЕС. Внимание к опасности, которую представляют собой повоевавшие в Сирии против режима президента Асада боевики, привлёкло, прежде всего, недавнее убийство четверых человек в Иудейском музее в Брюсселе – столице «двадцати восьми». По мнению спецслужб, его совершил гражданин Франции, участвовавший в сирийской гражданской войне на стороне исламских радикалов. Ответом на активность доморощенных джихадистов, считает Еврокомиссия, должна стать более тщательная координация деятельности секретных служб. На совещании в Люксембурге министры внутренних дел и юстиции стран Европейского Союза высказались за ужесточение контроля на внешних границах. Обсуждалась возможность обмена данными об авиапассажирах, не только прибывающих на территорию интеграционного объединения, но и при передвижении из страны в страну внутри ЕС, а также сведениями, содержащимися в информационных системах Шенгенской зоны, общеевропейской полиции – «Европола» – и национальных спецслужб. Более тщательно будут проверяться личные данные иностранцев, обращающихся с просьбой об убежище… О серьёзности намерения Брюсселя упрочить безопасность говорит срок, за который решено разработать новые меры: всего две недели. Наиболее деликатным, несомненно, станет возобновление попытки ввести обмен информацией о личных данных авиапассажиров, приобретающих билеты на самолёты в Европу. В 2013 году Европейский Парламент отверг это предложение, расценив его как чрезмерное вторжение в личную жизнь и нарушение презумпции невиновности. Пока неясно, готова ли взять на себя эту функцию нынешняя Еврокомиссия, которой скоро предстоит сложить полномочия. По самым скромным оценкам, на территории ЕС сейчас находятся не менее 2 тысяч боевиков, участвовавших в войнах и вооружённых конфликтах. Обычно это молодые люди в возрасте 18-35 лет, обладающие европейским паспортом, хотя большинство из них – потомки иммигрантов из мусульманских стран. Некоторые имеют высшее образование, а число представительниц слабого пола достигает 18%. По мнению экспертов, религиозность – не главный фактор, подталкивающий этих людей к борьбе с «неверными». Многие берутся за оружие в поисках острых ощущений. Сбиваться в опасные банды им помогают Интернет и социальные сети. Европейские джихадисты участвовали ранее в конфликтах в Афганистане и Ираке, однако их присутствие в этих странах никогда не было столь многочисленным, как в Сирии, уверены специалисты по борьбе с терроризмом. Пройдя «военные университеты» в этой арабской стране, некоторые из них (к счастью, не большинство!) пытаются применить свой кровавый опыт в Старом Свете. Евгений ОРЛОВ №6(88), 2014
Ситуация Притчей во языцех среди обывателей стран Европейского Союза стала борьба Брюсселя за «правильную» кривизну огурцов или за «адекватный» диаметр моркови. А теперь, похоже, Еврокомиссия готова замахнуться и на менее приземлённые вещи: в прицеле исполнительного органа ЕС оказались даже самые знаменитые...
Притчей во языцех среди обывателей стран Европейского Союза стала борьба Брюсселя за «правильную» кривизну огурцов или за «адекватный» диаметр моркови. А теперь, похоже, Еврокомиссия готова замахнуться и на менее приземлённые вещи: в прицеле исполнительного органа ЕС оказались даже самые знаменитые духи в мире – «Шанель номер 5» и «Мисс Диор»! Да-да, «Шанель», тот самый французский парфюм, который якобы служил ночной рубашкой голливудской кинодиве Мэрилин Монро. По её признанию, ставшему одной из самых эффективных бесплатных реклам в мире, она без двух капель «Шанеля» на ночь будто бы не отправлялась в объятия Морфея… Но вот европейские чиновники одобрили проект новых нормативов, которым должны удовлетворять парфюмерные изделия с точки зрения содержания аллергенов. Этому предшествовала тревога, поднятая Научным комитетом ЕС в связи с тем, что около 3% населения Европы страдают аллергией, причём ряд компонентов духов могут провоцировать некоторые её виды. Поэтому Брюссель намерен ограничить использование не менее 12 веществ, в том числе естественного происхождения, например, бергамота, содержание которых в дорогих духах не превышает 0,01%. Как и следовало ожидать, грядущий запрет вызвал возмущение французских парфюмеров. В этом случае, заявляют они, «придётся запретить и такие аллергены, как лимон, апельсиновый сок и много чего ещё, но ведь это – абсурд!». Отметим, что «Шанель номер 5» – самые продаваемые духи в мире: по официальной статистике, каждый 30 секунд покупается один флакончик. В состав этого парфюма входят ароматы, в том числе, жасмина, розы, сандала, ванили. Если новый норматив будет принят, то с привычным многим поколениям, безошибочно узнаваемым «Шанелем» придётся распрощаться навсегда. Такая же судьба постигнет еще около 9 тысяч наименований духов и одеколонов. Кроме того, производителям придётся в обязательном порядке раскрывать секретную формулу своего утончённого изделия и перечислять на этикетках список ингредиентов. Все эти новации могут быть одобрены уже к концу текущего года, если с ними согласятся Европейский Совет и Европарламент. Очевидно, что влиятельные парфюмеры, в первую очередь, французские, будут биться до последнего флакончика духов против неожиданного нормотворчества Брюсселя. Александр СОКОЛОВ №6(88), 2014
Финансы & банки Для начала – цитата. «Капитализму приходит конец. Того, чего не смогли сделать его противники, добился Европейский центральный банк. Своей политикой отрицательной процентной ставки он иссушил эликсир капиталистической системы». Круто, да? Это пишет не какой-нибудь задорный марксист в полуподпольном листке, выходящем...
Для начала – цитата. «Капитализму приходит конец. Того, чего не смогли сделать его противники, добился Европейский центральный банк. Своей политикой отрицательной процентной ставки он иссушил эликсир капиталистической системы». Круто, да? Это пишет не какой-нибудь задорный марксист в полуподпольном листке, выходящем тиражом в 500 экземпляров, а профессор и директор Гамбургского института мировой экономики Томас Штраубхаар в ведущей германской газете «Вельт». Что же его заставило произнести такую эпитафию? Последние решения главного финансового регулятора зоны евро – Европейского центрального банка (ЕЦБ). Основную процентную ставку этот финансовый институт уменьшил с 0,25% до 0,15%, а для банковских вкладов ввёл, по сути дела, штрафную санкцию – отрицательную ставку в 0,1%. Причина в том, что «хранители евро» обеспокоены слишком низкой инфляцией, сохраняющейся уже несколько месяцев, и маячащей за этим призраком дефляции, способной надолго задавить все перспективы экономического развития. Логика ЕЦБ очевидна: дешёвые кредиты и инвестиции должны подхлестнуть экономику. Кроме того, делается расчёт на удешевление евро и, соответственно, на удорожание импорта. Так что же в этих намерениях так возмутило опытного экономиста? Вот его аргументы. Положительная процентная ставка – мотор капиталистического развития, обеспечивающий рост и прогресс. «У одного есть деньги, но нет новых идей. Они есть у другого, которому не хватает денег, чтобы создать что-то новое. Положительный процент мотивирует людей к тому, чтобы сегодня от чего-то отказаться, чтобы завтра получить больше». Вот такая идиллическая картина. Зато для описания ужасов, связанных с ведением отрицательной ставки, автор не жалеет чёрной краски. Он считает её краеугольным камнем взглядов противников капитализма, поскольку она делает непривлекательной создание капитала. Отрицательная ставка означает, по его мнению, конец экономики: она не будет расти, а станет только сжиматься. Это просто «объявление капитуляции и признание того, что у человечества иссяк инновационный порыв». Здесь невольно возникает вопрос: неужели от руководителей ЕЦБ кто-то сознательно утаил все эти истины, чтобы они решились на такой самоубийственный шаг? Или все эти зашкаливающие эмоции – просто признак привычки проповедовать студентам с университетской кафедры? Введя отрицательную ставку и специальную кредитную программу для стран Южной Европы, ЕЦБ, как считает Т.Штраубхаар, произвёл практическое огосударствление системы кредитования. «Кредитный рынок и выделение кредитов, сиречь суть и смысл капитализма, лишены действенности. Отрицательная ставка блокирует прохождение сигналов о нехватке кредитных средств в реальном секторе экономики, на рынке труда и инвестиций, – пишет автор. – Государственная экономика, руководимая ЕЦБ, вполне может быть и будет успешной. Вероятно, в тяжёлые и нестабильные времена, когда необходимо ликвидировать последствия ошибок «казино-капитализма», это единственное действительно разумное решение. Но оно ничего не может изменить в том, что – надо прибегнуть к жёсткой формулировке – начало дирижистской государственной политики, проводимой Европейским центральным банком, станет концом капитализма». Александр ВАРВАРИН №6(88), 2014
Финансы & банки Руководитель германского Центра европейских экономических исследований Клеменс Фюст в интервью газете «Хандельсблатт» без обиняков так и заявил: да, надувает! И для зоны евро это решение может стать «поворотным пунктом» в направлении ещё более экспансивной денежной политики. «У меня на этот...
Руководитель германского Центра европейских экономических исследований Клеменс Фюст в интервью газете «Хандельсблатт» без обиняков так и заявил: да, надувает! И для зоны евро это решение может стать «поворотным пунктом» в направлении ещё более экспансивной денежной политики. «У меня на этот счёт скверные предчувствия. Я встревожен опасностью того, что своей политикой «дешёвых денег» ЕЦБ надувает новые пузыри, – подчеркнул он. – Налицо все ингредиенты: цены на недвижимость и рынок акций растут, а на рынке обязательств доходность падает, несмотря на высокие риски». Экономист считает, что принятыми мерами дело не ограничится, и ЕЦБ придётся пойти дальше в том же направлении. Скажем, вероятность того, что дело дойдёт до программы скупки гособязательств, он оценивает в 95%. Собственно, банк уже сигнализировал, что такая программа занимает центральное место в его стратегии. «А поскольку принятые решения проблемы, скорее всего, не решат, мы скоро услышим призывы к тому, что надо сделать новые шаги», – сказал К.Фюст. В скупке обязательств предприятий он не видит ничего дурного, разумеется, когда они кредитоспособны. А вот приобретение государственных обязательств приемлемо только при соблюдении двух условий. Во-первых, если будет принято решение простить всё или часть долга, то ЕЦБ из числа «щедрых дарителей» должен быть исключён. А, во-вторых, недопустимо скупать обязательства определённых стран с целью снижения разницы в рендитах. Угрозы дефляции в зоне евро К.Фюст сейчас не усматривает, а малый рост цен «не является поводом для беспокойства». Но для нахождения пути выхода из европейского финансового кризиса договариваться должны правительства стран ЕС, одному ЕЦБ это не по плечу. Марина СМИРНОВА №6(88), 2014
Финансы & банки Председатель Федерального банка и член Управляющего совета ЕЦБ Йенс Вайдман долгое время считался одним из наиболее последовательных оппонентов политики «дешёвых денег». Но в последнее время его высказывания становятся все более и более примирительными. По его мнению, пакет мер, принятых главным...
Председатель Федерального банка и член Управляющего совета ЕЦБ Йенс Вайдман долгое время считался одним из наиболее последовательных оппонентов политики «дешёвых денег». Но в последнее время его высказывания становятся все более и более примирительными. По его мнению, пакет мер, принятых главным банком зоны евро, свидетельствует о том, сколь малое пространство для манёвра осталось у ЕЦБ. «То, что мы приняли нетрадиционные меры, объясняется одним: почти все пространство для снижения ставок израсходовано, а мы хотим, чтобы наша экспансивная монетарная политика дошла до реального сектора экономики», – говорит банкир. Его коллега, глава Национального банка Австрии Эвальд Новотны предостерегает: угроза дефляции нарастает, и не предпринимать ничего против неё было бы «бесчеловечно». Даже «в условиях диктатуры» трудно было бы убедить людей смириться с последствиями дефляции вроде длительной безработицы и развала сети социальной помощи и здравоохранения. Э.Новотны считает, что австрийский Центробанк не должен позволить ситуации «зайти так далеко», поскольку экономика остро нуждается в инвестициях. Андрей ГОРЮХИН №6(88), 2014
Финансы & банки Китай продолжает выстраивать все более тесные связи с Грецией, стремясь превратить эту страну в аванпост для проникновения своих товаров в зону евро и на Балканы. Пользуясь финансовыми трудностями Афин, китайцы активно инвестируют в греческую экономику, особенно в инфраструктуру, в частности,...
Китай продолжает выстраивать все более тесные связи с Грецией, стремясь превратить эту страну в аванпост для проникновения своих товаров в зону евро и на Балканы. Пользуясь финансовыми трудностями Афин, китайцы активно инвестируют в греческую экономику, особенно в инфраструктуру, в частности, в порт Пирей. Во время недавнего визита премьер-министра КНР Ли Кэцяня были подписаны контракты на 3,4 миллиарда евро. Китайцы предоставят кредиты на строительство 10 судов, создание установок по выработке солнечной энергии, развитие торговли стройматериалами, в частности, мрамором и гранитом, сельскохозяйственной продукцией. Главы правительств двух стран на месте ознакомились с работой компании «Коско», которая является совладельцем пирейского порта и наладила доставку контейнерных грузов из Китая. Они также ознакомились с деятельностью греческой железнодорожной компании, с помощью которой прибывшие в Пирей китайские товары контейнерами доставляются в другие балканские страны и в Восточную Европу. Конечным пунктом назначения этого маршрута стала Прага (см. «Китайские коридоры», №5(87), 2014). «Греция может стать входом в Европу для Китая, началом для него европейского коридора», – сказал, приветствуя китайского гостя, премьер-министр Греции Антонис Самарас. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №6(88), 2014
Финансы & банки Над крупнейшим банком Франции – «БНП Париба» (BNP Paribas) – нависла угроза рекордного для Европы штрафа. Власти США намерены наказать это финансовое учреждение за нарушение режима экономических санкций, поскольку оно осуществляло коммерческие сделки с Кубой и Суданом. Американское министерство юстиции...
Над крупнейшим банком Франции – «БНП Париба» (BNP Paribas) – нависла угроза рекордного для Европы штрафа. Власти США намерены наказать это финансовое учреждение за нарушение режима экономических санкций, поскольку оно осуществляло коммерческие сделки с Кубой и Суданом. Американское министерство юстиции рассматривает возможность оштрафовать «БНП Париба» на 10 миллиардов долларов, то есть, на 7,3 миллиарда евро. До сих пор самым высоким считается штраф в размере 13 миллиардов долларов (9,55 миллиарда евро), которому в прошлом году подвергся американский банк «Джей-Пи Морган» (JP Morgan) за махинации с ипотекой. Руководство французского банка и его юристы пытаются добиться уменьшения вероятной санкции до 5 миллиардов евро. На всякий случай уже зарезервировано 800 миллионов евро и готовится массовая эмиссия облигаций, отмечают финансовые СМИ. Однако банкиры, видимо, не смогут отделаться лишь гигантским штрафом. Не менее чувствительным для них станет ограничение на транзакции в американских долларах, что вынудит сократить финансирование коммерческих операций и объем инвестиций за рубежом. В любом случае, выживание такого колосса, как «БНП Париба», не ставится под угрозу. Обращает на себя внимание рост аппетита властей США на санкции в отношении банковских учреждений. Совсем недавно они оштрафовали второй по размерам банк Швейцарии – «Креди Сюисс» (Credit Suisse) на 1,9 миллиарда евро за содействие 22 тысячам его клиентов-американцев в уклонении от уплаты налогов (см. «Швейцарский банк признался в мошенничестве», №5(87). Швейцарцы легко погасили эту сумму, всего за несколько дней выпустив облигации на 5 миллиардов евро. И за океаном, видимо, убедились, что санкции могут быть гораздо более весомыми, но при этом не пошатнут финансовую систему отдельных стран. Сергей ИЛЬИН №6(88), 2014
Валюта Впервые за все годы существования единой европейской валюты Финляндия рискует попасть в категорию нарушителей. Банк Финляндии объявил, что в текущем году государственный долг превзойдет разрешенный порог в 60% от ВВП. Правда, лимит может быть превзойден совсем ненамного (60,3%), но важен...
Впервые за все годы существования единой европейской валюты Финляндия рискует попасть в категорию нарушителей. Банк Финляндии объявил, что в текущем году государственный долг превзойдет разрешенный порог в 60% от ВВП. Правда, лимит может быть превзойден совсем ненамного (60,3%), но важен сам факт. Большинство стран-партнеров вышли за этот лимит. До сих пор Финляндия никогда не нарушала «Маастрихтские критерии», которые установлены для стран зоны евро: помимо требований к госдолгу, это бюджетный дефицит меньше 3% ВВП, низкие темпы инфляции и стабильность национальной валюты по отношению к евро. В нынешние кризисные годы она была среди тех стран европейского Севера, которые требовали проявлять жесткость по отношению к южанам, например, к Греции, попадавшим в особенно тяжелое финансовое положение. Проблемы Финляндии связаны со сложностями в ее экономике. В 2014 году ожидается нулевой рост, что уже неплохо. В 2012 году ее ВВП снизился на 1%, в 2013 году – на 1,4%. Главные отрасли промышленности – электроника и бумажная – испытывают структурные трудности, в том числе, со сбытом. Удар нанесло обесценение российского рубля, что сделало экспорт в Россию более дорогостоящим. Сказался и кризис на Украине. Светлана ФИРСОВА №6(88), 2014
Валюта Европейская Комиссия и Европейский Центральный Банк дали положительное заключение на просьбу Литвы войти в зону евро. Таким образом, пройден главный этап на этом пути, хотя еще несколько инстанций должны будут дать свое согласие, но это станет уже формальностью. Полностью процедура...
Европейская Комиссия и Европейский Центральный Банк дали положительное заключение на просьбу Литвы войти в зону евро. Таким образом, пройден главный этап на этом пути, хотя еще несколько инстанций должны будут дать свое согласие, но это станет уже формальностью. Полностью процедура должна завершиться в середине июля, а с 1 января 2015 года Литва откажется от литов и перейдет на евро, став 19-й страной, где используется единая валюта ЕС. Литва последней из стран Прибалтики сделает этот шаг. Евро имеет хождение в Эстонии с 2011 года и в Латвии – с 2014. Вильнюс берет эту высоту со второй попытки. Первая не удалась в 2006-2007 гг., поскольку тогда темпы инфляции (11% в годовом исчислении) оказались недопустимо высокими. В 2008 году по стране со всей силой ударил глобальный финансово-экономический кризис, ВВП сократился на 15%. Правительство стало проводить политику жесткой экономии и за счет больших жертв смогло восстановить контроль над ситуацией. Сейчас государственный долг составляет 40% от ВВП (при разрешенных для вхождения в еврозону 60%), бюджетный дефицит – 2% от ВВП (можно 3%). Правда, в стране сохраняется высокий уровень безработицы, а 6% населения было вынуждено эмигрировать в поисках работы в период 2009-2013 годов. Зато восстановлен экономический рост, который в текущем году должен составить 4%. Власти Литвы расценивают переход на евро не только с экономической, но и с политической точки зрения. Они считают этот шаг еще одним фактором, привязывающим ее к Западу и, как принято считать в Вильнюсе, защищающим от России. Сами литовцы несколько иначе смотрят на эту перспективу, ожидая, в первую очередь, роста цен. Проведенные опросы населения показывают, что такой точки зрения придерживаются 57% респондентов. Лишь 12% из них не видят негативных последствий от вхождения в еврозону. Андрей СЕМИРЕНКО №6(88), 2014
Валюта Литовское государство, которому с 1 января 2005 года предстоит стать 19-м членом валютного союза, перейдя на единую европейскую валюту, предприняло первые практические шаги в этом направлении. В частности, начат мониторинг динамики цен на основные продовольственные и промышленные товары, и продолжаться...
Литовское государство, которому с 1 января 2005 года предстоит стать 19-м членом валютного союза, перейдя на единую европейскую валюту, предприняло первые практические шаги в этом направлении. В частности, начат мониторинг динамики цен на основные продовольственные и промышленные товары, и продолжаться он будет до конца года. Пока выделена группа из 40 основных товаров, позднее, как ожидается, номенклатура будет расширена до 100 наименований. Дело в том, что возможный рост цен на потребительские товары – один из наиболее беспокоящих население аспектов введения в оборот евро. Кроме того, опросы общественного мнения показывают, что люди настороженно относятся к возможному негативному влиянию этого перехода на их зарплаты и банковские счета. Ничего национально специфического в этом нет: похожие опасения питали и эстонцы, и латыши в канун введения евро, которое произошло у них в 2011-м и 2014-м годах соответственно. Разовый подъем цен тогда был зафиксирован, но большого влияния на инфляцию это не оказало, что подтверждается статистическими данными. Банк Литвы предполагает, что рост цен не превысит 0,2–0,3%. По данным социологического опроса, проведённого 5 июня, 46% граждан Литвы поддерживают введение в стране единой европейской валюты. Это на пять процентов больше, чем год назад, но все же пока меньше, чем доля противников евро, составляющая 48%. Председатель правления Банка Литвы Виталис Василяускас честно заявляет: присоединение к единой европейской валюте ни в коем случае не может служить гарантией грядущего процветания, оно только может открыть новые возможности. Он также предложил согражданам не торопиться с досрочным обменом литов на евро, чтобы избежать лишних трат. С 1 января обмен будет осуществляться бесплатно, а средства, лежащие на банковских счетах, будут конвертированы автоматически. Учтены даже возможности обмена таких «сбережений», как мелочь, содержащихся сейчас в детских копилках. Решение о вступлении Литвы в «клуб евро» будет приниматься на встрече министров финансов стран ЕС во второй половине июля. Но все прекрасно понимают, что это лишь формальность: вопрос давно решён положительно. Марина СМИРНОВА №6(88), 2014
Опыт В Люксембурге планируется открытие первого в стране аутсорсингового центра, ориентированного на зарубежные финансовые организации. Подготовкой этого занимаются старейший частный банк Великого Герцогства – «Банк энтернасьональ а Люксембур» (BIL) и специализированная на оказании подобных услуг группа «Авалок». Такой сервисный центр (Business...
В Люксембурге планируется открытие первого в стране аутсорсингового центра, ориентированного на зарубежные финансовые организации. Подготовкой этого занимаются старейший частный банк Великого Герцогства – «Банк энтернасьональ а Люксембур» (BIL) и специализированная на оказании подобных услуг группа «Авалок». Такой сервисный центр (Business Process Outsourcing) призван стать интегрированной структурой, которая будет работать не только в люксембургской юрисдикции, но и в целой группе стран – во Франции и Бенилюксе. Этот шаг должен стать новой вехой в развитии Люксембурга как финансового центра, позволить диверсификацию предлагаемых услуг. Создаваемая организация, услугами которой могут пользоваться как местные, так и зарубежные банки, позволит стандартизировать и даже автоматизировать операционные работы, одновременно обеспечивая ведение дел специалистами мирового класса. Ожидается, что основной спрос на такие услуги будет исходить от иностранных банков, которые стремятся работать в Люксембурге или которые выбирают его в качестве базы для развития деятельности в масштабах Европейского Союза. Это касается, прежде всего, финансовых учреждений, находящихся за пределами «двадцати восьми». Алексей СТРАШЕВ №6(88), 2014
Экономика Экономика Великого Герцогства подает признаки выздоровления: по итогам 2014 года рост ВВП превысит прошлогодний результат в полтора раза. С таким оптимистическим прогнозом выступило Национальное статистическое бюро (Statec). Если в 2013 году ВВП увеличился на 2%, то в текущем он вырастет...
Экономика Великого Герцогства подает признаки выздоровления: по итогам 2014 года рост ВВП превысит прошлогодний результат в полтора раза. С таким оптимистическим прогнозом выступило Национальное статистическое бюро (Statec). Если в 2013 году ВВП увеличился на 2%, то в текущем он вырастет на 3% и, не удовлетворившись достигнутым, продолжит подниматься на дрожжах улучшающейся внутренней и мировой конъюнктуры, чтобы в интервале с 2016 по 2018 годы составить от 3,3% до 3,7%. При оценке всех факторов, влияющих на ВВП, были учтены как негативные, так и позитивные события, как случившиеся, так и ожидаемые. Вычли потери от отмены НДС на электронную торговлю, но прибавили поднятый по решению правительства обычный НДС. Оценили положительный эффект от сокращения государственных расходов, что придаст устойчивость бюджету. Эксперты проанализировали колебания на рынке занятости и установили: в ближайший год безработица не опустится ниже 7%, но, начиная с 2016 года, такая перспектива явно брезжит как ранняя заря. К 2018 году доля не имеющих полной трудовой занятости сократится до 6,5%. При росте населения герцогства по 2% в год, доля «приезжей» рабочей силы будет составлять 44% всей «армии труда». Число наемных работников в финансово-банковской отрасли в ближайшие годы не уменьшится (sic!). Однако, и это едва ли не самый примечательный вывод: основная масса новых рабочих мест будет создана не в сфере финансов. В этом году вклад финансового сектора в рост ВВП будет сравнительно скромным по сравнению с бурным ростом в таких сегментах экономики, как строительство, промышленность и услуги для бизнеса, подчеркивают в своем прогнозе аналитики Statec. В цифрах это выглядит следующим образом: финансовый сектор вырастет по итогам года на 1%, в то время как упомянутые отрасли отметятся ростом в 3,5%. Как метафорично выразились эксперты Statec, «в краткосрочной перспективе финансовый сектор будет кипеть на медленном огне. Что вовсе не отменяет его профилирующего значения для экономики и благосостояния нации. Вадим ВИХРОВ №6(88), 2014
Экономика Что рыночная конъюнктура уготовила Люксембургу как одному из ведущих финансовых центров Европы? В каком направлении руководителям банков и финансовых институтов нужно смотреть, планируя стратегию развития? Где готовы открыться «окна возможностей», а где подстерегают камни преткновения? Вокруг этих наболевших проблем вращалась...
Что рыночная конъюнктура уготовила Люксембургу как одному из ведущих финансовых центров Европы? В каком направлении руководителям банков и финансовых институтов нужно смотреть, планируя стратегию развития? Где готовы открыться «окна возможностей», а где подстерегают камни преткновения? Вокруг этих наболевших проблем вращалась дискуссия на конференции под названием «Горизонт», организованной компанией «Делойт Люксембург» и собравшей представительную аудиторию. Афористично выразился люксембургский министр финансов Пьер Грамена, к месту употребивший африканскую поговорку: «Перед нами – прошлое, а будущее находится позади нас, потому что мы видим только прошлое, а будущее от нас сокрыто». Тем не менее, месье Грамена обрисовал приоритетные задачи, стоящие перед страной: во-первых, сохранить кредитный рейтинг на высшем уровне ААА, во-вторых, продолжить диверсификацию экономики с поиском новых рыночных ниш, а также сделать акцент на инновации. В качестве «направления главного удара» министр назвал Азию, причем не только Китай, но и Японию, Южную Корею и Сингапур, а также Ближний Восток, Южную Америку и Канаду. Знамением времени, на фоне медленного угасания веры во всемогущество главной резервной валюты – американского доллара, можно считать дебаты по поводу операций с китайской «народной валютой» – ренминби (он же юань). Роберт Шарф, глава люксембургской биржи, подчеркнул, что выгодно не просто быть местом, где котируются различные фонды КНР, ведущие свои транзакции в юанях, но и вовлекать в эти операции крупных международных игроков, в частности, инвестиционные фонды. Ободряющий фактор, по разумению Шарфа, то, что правительство Люксембурга также подключилось к созданию плотной структуры контактов с Поднебесной, участвуя в переговорах со своими коллегами на государственном уровне. В свою очередь Шушен Ли, высшее должностное лицо в «Китайском строительном банке», обосновавшемся на старом континенте, пропел аллилуйю Люксембургу, торжественно объявив, что считает герцогство самым европейским государством в Европе. Академически фундаментальным и в то же время конкретным, чтобы иметь прикладное значение, было послание для практиков Нави Раджу, исследователя из Кембриджского университета, привлекаемого в качестве эксперта Всемирного экономического форума. Мистер Раджу объяснил, каким образом Люксембург может правильно эволюционировать с пользой для своих финансов в европейском контексте. Недавно введенные от имени Еврокомиссии разного рода ограничения в финансовом секторе (см. «Теневых владельцев фондов вытащат на свет», №3(85), 2014) должны восприниматься как шанс найти новые способы зарабатывать деньги. Стратегия люксембургских банкиров, согласно евангелию от Раджу, должна покоиться на трех слонах: бережливость и экономность, понимая под этим способность создавать дополнительную стоимость при минимальных издержках; быстрота реакции и проворство, необходимые для адаптации к меняющимся обстоятельствам; финансовая инклюзивность, означающая привлечение всех заинтересованных сторон – партнеров, клиентов и т.д. Не менее интригующе прозвучала мысль мистера Раджу, что «развивающиеся» рынки существуют повсюду, что нужно сотрудничать с партнерами и клиентами для поиска инновационных решений, и особенно важно привлекать «свежую кровь», то есть «поколения Y и Z». Лишь в этом случае Люксембург сумеет стать не только региональным, но и глобальным финансовым хабом, рассадником (в хорошем смысле) передовых технологий в финансово-банковском деле, лидером и локомотивом. И тогда в полном распоряжении Люксембурга будет гигантский рынок с 500 миллионами жителей, каждый из которых некогда был, когда-либо будет или в настоящее время является потребителем финансовых продуктов. Вадим ВИХРОВ №6(88), 2014
Экономика Утверждений о светлом будущем, которое несёт человечеству глобализация, равно как и рассуждений о её неоспоримых достоинствах в сравнении с устаревшим и отжившим своё прежним миропорядком уже обнародовано столько, что они вполне могут составить конкуренцию (по количеству, во всяком случае!) уверениям...
Утверждений о светлом будущем, которое несёт человечеству глобализация, равно как и рассуждений о её неоспоримых достоинствах в сравнении с устаревшим и отжившим своё прежним миропорядком уже обнародовано столько, что они вполне могут составить конкуренцию (по количеству, во всяком случае!) уверениям в том, что наступление коммунистического благоденствия неизбежно, как завтрашний восход солнца. Голоса здравомыслящих скептиков нечасто пробиваются сквозь дружный хор славословящих. Хотя бы поэтому к ним стоит прислушаться внимательнее. Швейцарские экономисты Филипп Лёпфе и Вернер Фонтобель, авторы книги «Экономика процветает, общество приходит в упадок», как раз решили докопаться до причин того, что широко и длительное время рекламирующийся проект трудно назвать успешным. Поклонники глобализации любят ссылаться на то, что человечество сейчас живёт в целом более благополучно, чем 50 лет назад. С этим можно было бы согласиться, пишут авторы, если бы свободное обращение товаров, рабочей силы и капиталов было единственным двигателем технологического прогресса. Но для этого, по их мнению, нет никаких теоретических оснований. Зато они есть у тезиса, в соответствии с которым свободная торговля вынуждает широко распространять новейшие технологические стандарты, а иначе – проигрыш в конкурентной борьбе неизбежен, возражают их оппоненты. Возможно, это утверждение логически и теоретически безупречно, но как обстоит дело на практике? А обстоит оно так, что лишь немногие страны находятся, как говорили когда-то, на передовой технического прогресса, но и там плоды производительного труда распределяются все более односторонне, считают авторы. «Сегодня во всем мире 90% человечества живёт значительно хуже, чем это следовало бы из уровня развития производственных технологий, – пишут Ф.Лёпфе и В.Фонтобель. – И с этой точки зрения глобализацию можно рассматривать как разительную неудачу». Почему? Ответ авторов таков. Машина глобального производства упустила из виду реальные потребности людей, что и стало причиной провала. Речь идёт, по сути дела, об отсутствии обратной связи. Экономисты объясняют это так. В условиях натурального хозяйства каждый производит то, в чем нуждается, и дело с концом. В условиях рыночной экономики люди производят то, в чем, по их мнению, нуждаются другие, и на что эти другие будут готовы поменять необходимое самим этим производителям. Разрыв, возникающий между потребностями и производством, очевиден. Сложность системы со всей очевидностью возрастает, но выигрыш от этого усложнения заключается в росте производительности труда, обусловленном специализацией. И здесь на первый план выходит вопрос организации производства и обратной связи между производителем и потребителем. В книге авторы доказывают принципиальный тезис: в глобализированной экономике в принципе невозможно решить задачу правильного соотнесения спроса и предложения, поскольку практически немыслимо учесть все факторы. Для иллюстрации своего утверждения они привели в пример германский Эрфурт, типичный крупный провинциальный город ФРГ, столицу земли Тюрингия. «Потребности этого города с его 200 тысячами жителей бросаются в глаза, – пишут швейцарские экономисты. – Обшарпанные фасады, ямы на проезжей части улиц, примерно четверть взрослых и треть детей живут в бедности, каждый день около 400 жителей Эрфурта вынуждены питаться в благотворительных столовых для бедных. При этом 8% горожан не имеют работы, ещё 4% работают меньше, чем хотели бы». Картина невеселая, особенно для страны, по праву считающейся экономически самой развитой в ЕС. По мнению авторов, все дело в том, что реальные потребности людей, назовите их, если хотите, локальными потребностями, совершенно не учитываются ни в каких политико-экономических расчётах. Вопрос не в том, каковы потребности жителей Эрфурта, а в том, как создать для них рабочие места, говорят политики и адепты глобализации. В тесных рамках такой логики речь идёт только об обеспечении конкурентоспособности Эрфурта в состязании с другими точками размещения бизнеса. Иначе говоря, о том, как привлечь туда международных инвесторов, готовых организовать там производство или оказание услуг. Заметим, уведя его при этом из «менее конкурентоспособного» региона. Проблематичность такого подхода довольно очевидна. Выходит так, что жителям Эрфурта сначала надо предельно ограничить свои потребности, чтобы помочь удовлетворять потребности других, а потом уже с помощью полученных доходов покупать продукты и услуги, в которых они сами нуждаются. На конкретном эрфуртском примере видно: выплачивая низкие по германским меркам зарплаты (меньше 9 евро в час), снизив до предела стоимость земли, выделяемой под застройку, выплачивая дотации инвесторам, местные власти сумели превратить город в национальный центр торговли по пересылке. Авторы рисуют такую картину современного германского «чуда в области занятости»: «десятки тысяч людей занимаются тем, что распаковывают и упаковывают, получают и рассылают ненужное барахло, а необходимые вещи остаются несделанными». Подобная бессмыслица стала нормальным положением вещей, сокрушаются они. В самом деле, экономистов и политэкономов десятилетиями тренировали, чтобы они мыслили в категориях глобальной конкуренции за размещение производительных сил. А в результате, подчиняясь императиву гибкого рынка труда, мы, возможно, и делаем рыночное хозяйство на 1% эффективнее, но платим за это разрушением семейных и соседских связей, а, в конечном счёте, – опасной деструктуризацией, если не сказать дезорганизацией общества во имя утверждения рыночных принципов хозяйствования. Но экономисты, привыкшие мыслить в категориях денег и прибыли, слепы в отношении этих проблем, сокрушаются авторы. Разумеется, они не ратуют за возвращение к экономической автаркии и натуральному обмену. Их рецепт – локализация экономической деятельности, при котором искусство экономической политики будет состоять не в том, чтобы различными ухищрениями привлекать инвесторов извне, а в том, чтобы привести в действие местные производительные силы. Используя при этом самые совершенные технологии, вроде 3D -печати или возобновляющихся источников энергии, а также новые принципы хозяйствования, такие как городское фермерство. И первое, что для этого придётся сделать – отказаться от устаревших шаблонов, эффективность которых, к тому же, оказалась довольно сомнительной. Андрей ГОРЮХИН №6(88), 2014
Экономика Неоднозначную реакцию в ЕС вызвали действия лоббистов крупнейших американских компаний, направленные против курса на упорядочение положения в налоговых «гаванях», имеющих крайне благоприятные фискальные условия. Этой работой занимается Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) по поручению лидеров «группы двадцати». Французская газета...
Неоднозначную реакцию в ЕС вызвали действия лоббистов крупнейших американских компаний, направленные против курса на упорядочение положения в налоговых «гаванях», имеющих крайне благоприятные фискальные условия. Этой работой занимается Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) по поручению лидеров «группы двадцати». Французская газета «Монд» опубликовала выдержки из письма министру финансов США Джейкобу Лоу от крупнейшей в стране лоббистской организации «Бизнес Раундтейбл», в которую входят многие индустриальные гиганты, от «Кока-колы» и «Боинга» до «Уолмарта» и «Дженерал электрик». В документе говорится, что это объединение обеспокоено планами сокращения возможности оптимизации налогов за счет изменения налогооблагаемой базы и контроля над трансферами прибыли. По словам авторов, это приведет к тому, что «некоторые государства смогут найти законные основания для установления экстерриториальных налогов на компании». Авторы письма полагают, что подобная практика обернется снижением числа рабочих мест, прекращением притока капиталовложений и замедлением темпов экономического роста. Представители администрации США не выразили пока официальной позиции по этому вопросу, однако некоторые должностные лица уже подчеркнули, что частично разделяют тревогу промышленников. Во всяком случае, пока борьба с уклонением от уплаты налогов через уход в зарубежные юрисдикции в США сводится к противодействию акциям частных лиц, а не корпораций. В Европе к этим международным инициативам в области борьбы за справедливое налогообложение относятся двойственно. Некоторые страны готовы их поддержать, другие возражают. Такой подход вызван их двойственным положением. С одной стороны, казна пустеет, и надо искать дополнительные источники ее пополнения. Получение денег с налоговых уклонистов и оптимизаторов выглядит привлекательно, да и общество готово рукоплескать стремлению к большей социальной справедливости. С другой стороны, в условиях сочетания экономического спада и стагнации европейские правительства стремятся создавать более благоприятные условия для своих компаний, не душить их слишком сильным налоговым бременем. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №6(88), 2014
Только факты В первые три месяца этого года немцы проработали столько, сколько не трудились в последние 22 года – 15 миллиардов часов. По сравнению с предыдущим годом эта цифра выросла на 2,8%. Такие подсчёты провёл Институт по изучению рынка труда и профессий,...
В первые три месяца этого года немцы проработали столько, сколько не трудились в последние 22 года – 15 миллиардов часов. По сравнению с предыдущим годом эта цифра выросла на 2,8%. Такие подсчёты провёл Институт по изучению рынка труда и профессий, работающий при Федеральном агентстве по труду, находящемся в баварском Нюрнберге. По сравнению с четвертым кварталом 2013 года объем проделанной работы вырос на 1,4%. «Возросшая конъюнктура оказала положительное воздействие, усилив занятость», – говорится в исследовании. Правда, рекорд третьего квартала 1992 года – 15,3 миллиарда часов – пока все же устоял. Численность занятых по сравнению с соответствующим кварталом предыдущего года слегка выросла – на 0,8%. Проработанное время в расчёте на одного занятого тоже – на 2%. Продолжительность рабочей недели при полной и частичной занятости составляла почти 30 часов. А конкретнее – при полной занятости в среднем 38 часов, при частичной – 15 часов. На каждого занятого в первом квартале 2014 года пришлось в среднем по 11,6 оплаченных часов переработки. Пропуски по болезни в первом квартале 2014 года съели 3,67% рабочего времени, и этот показатель заметно снизился. «В первом квартале 2013 года по стране прокатилась волна заболеваний гриппом, а сейчас показатели вышли на стандартный уровень», – объясняет Энцо Вебер, один из авторов исследования. По первым оценкам, число работающих неполный день в первом квартале этого года по сравнению с аналогичным периодом года предыдущего снизилось и составляло 185 тысяч человек. Сергей ПЛЯСУНОВ №6(88), 2014
Только факты Лондон претендует на печальное звание кокаиновой столицы Европы. По данным Европейского центра контроля за наркотиками и наркозависимостью со штаб-квартирой в Лиссабоне, по уровню потребления «белого порошка» на душу населения Лондон занимает первое место среди крупных городов Старого Света. Об этом...
Лондон претендует на печальное звание кокаиновой столицы Европы. По данным Европейского центра контроля за наркотиками и наркозависимостью со штаб-квартирой в Лиссабоне, по уровню потребления «белого порошка» на душу населения Лондон занимает первое место среди крупных городов Старого Света. Об этом говорится в первом серьезном исследовании, проведённом специалистами: оно основывается не на сомнительных опросах жителей, которые добровольно признаются (или не признаются) в потреблении «дури», а на химическом анализе сточных вод в канализации. Такое изучение, проведённое в течение суток, показало, что самый высокий процент кокаина – 711 миллиграммов на каждую тысячу населения – содержится именно в стоках канализации британской столицы. На втором месте неожиданно оказался швейцарский Цюрих, на третьем – бельгийский Антверпен. По мнению учёных, это подтверждает предположения о пристрастии к наркотикам, прежде всего, богачей и элиты, стремление «сливок общества» продемонстрировать, что закон о запрете для них не писан. Британская пресса и раньше отмечала, что в финансовом центре страны – лондонском Сити – весьма распространено употребление сильнодействующих наркотиков, прежде всего, кокаина. Исследование выявило и другие любопытные данные. Столицей метамфетамина в Европе можно считать Прагу (Чехия), в потреблении экстази лидирует голландский Эйндховен, а по распространенности анаши вне конкуренции Амстердам (Голландия). №6(88), 2014
Открываем старый свет Революцию в дресс-коде для приглашенных на торжества по случаю национального праздника Люксембурга, отмечаемого 23 июня, провело правительство этой страны. Протокольная служба отменила многолетнее требование к дамам носить шляпки при посещении одного из центральных событий – молебна Te Deum в кафедральном соборе....
Революцию в дресс-коде для приглашенных на торжества по случаю национального праздника Люксембурга, отмечаемого 23 июня, провело правительство этой страны. Протокольная служба отменила многолетнее требование к дамам носить шляпки при посещении одного из центральных событий – молебна Te Deum в кафедральном соборе. Теперь они могли приходить с непокрытыми головами, а само посещение этой службы перестало быть обязательным. Решено провозгласить главной церемонией мероприятие светской, а не религиозной направленности, и оно состоялось в Большом театре Люксембурга. Да и на молебен приглашения стало рассылать не правительство, а службы Люксембургского архиепископа. Цель реформы – упростить торжества в духе времени, сделать их менее помпезными и далекими от народа. А мужчин миновали протокольные послабления. Им надлежало быть одетыми в жакеты (подобие фрака, но с закругленными фалдами и застегнутыми на одну пуговицу), строгие брюки, жилеты и галстуки. На вечерний прием во дворец Великого герцога дамам положено вечернее платье, военнослужащим – униформа, мужчинам – смокинг. Отдельно оговаривается необходимость надеть ордена и медали. Алексей СТРАШЕВ №6(88), 2014
Открываем старый свет Как в Люксембурге уважают верования и традиции иммигрантов Ежегодно в Праздник Вознесения Господня тысячи люксембуржцев, чьи предки, дедушки и бабушки или родители приехали сюда из Португалии, чтобы обрести вторую родину, совершают паломничество к святилищу Фатимской Божьей Матери в городке Вильц. Мотивы...
Как в Люксембурге уважают верования и традиции иммигрантов Ежегодно в Праздник Вознесения Господня тысячи люксембуржцев, чьи предки, дедушки и бабушки или родители приехали сюда из Португалии, чтобы обрести вторую родину, совершают паломничество к святилищу Фатимской Божьей Матери в городке Вильц. Мотивы у всех разные, но чаще всего это сочетание религиозных чувств и ностальгии. «Для меня это паломничество напоминает Португалию, городок Фатиму», – объясняет свое присутствие в Вильце португалец Фернанду, которого в этом ритуальном хождении сопровождают жена и сын (его признание цитирует люксембургская газета «Котидьен»). Не мог пропустить это событие и Антониу, который в прошлом году по болезни некоторое время был вынужден провести в инвалидной коляске. Но сейчас он снова на ногах. Накануне дня празднования Антониу пустился в путь в два часа утра, а на полдороге к нему присоединились его тетушка и кузина, чтобы вместе прийти к 9 часам в Вильц. Большинство – истинно верующие люди. Елена усердно молилась Фатиме, чтобы ее мать поправилась. И это случилось. Сейчас Елена совершила долгий пеший поход, чтобы возблагодарить свою заступницу. Для тех, что совершает долгое паломничество, есть добрые самаритяне в лице активистов общества Святого Альфонса. Возглавляет общество Элизабет, рассказавшая журналистам, чем они занимаются: «Мы омываем (паломникам) ноги, успокаиваем боль, делаем массаж, кормим их и поим». История появления статуи Фатимы в Люксембурге интересна сама по себе. В годы Второй мировой войны семья выходцев из Португалии, обитавшая в Вильце, дала обет, что если они выживут, то возведут статую в честь Фатимской Божьей Матери. Они выжили. А в 1960-е годы в Люксембург устремился поток португальских мигрантов, среди которых быстро распространился обычай приезжать и молиться у статуи Фатимы. С 1968 года возникла традиция паломничества, которая с тех пор не прерывается. Надежда ДОМБРОВСКАЯ №6(88), 2014
Открываем старый свет Мода на имена преходяща. Как утренний туман над Темзой. Исследование британской компании под названием «Родословная» обнаружила решительную смену предпочтений у молодых родителей. Среди новорожденных сегодня нельзя уже встретить девочек с именами Гертруда и Берта, а среди мальчиков не попадаются ни Сесил, ни Роуленд. Многие...
Мода на имена преходяща. Как утренний туман над Темзой. Исследование британской компании под названием «Родословная» обнаружила решительную смену предпочтений у молодых родителей. Среди новорожденных сегодня нельзя уже встретить девочек с именами Гертруда и Берта, а среди мальчиков не попадаются ни Сесил, ни Роуленд. Многие традиционные имена оказались либо вымершими, либо на грани исчезновения. К последней категории относятся те, что еще 100 лет назад пользовались безоговорочной популярностью. Среди женских имен утратили свою привлекательность такие, как Этель, Хильда, Филис и Марион (зато через Ла-Манш этому имени придает ослепительное сияние блистательная французская кинозвезда Марион Котийяр – сугубо мое предвзятое мнение). Риск оказаться невостребованными касается таких прежде ходких женских имен, как Милдред, Дороти и Гвендолин (что сказал бы автор пьесы «Как важно быть серьезным»?!). А мальчикам более не светит называться Сирил, Арнольд (плачь, плачь, Шварценеггер!), Лесли, Клиффорд и Норман. Кстати, имена мам часто используются как средние. Если только ничего этому не препятствует. Газета «Индепендент» приводит историю Пита Дикенса из Бристоля. Вместе со своей благоверной они долго ломали голову над тем, как окрестить дочку. Вмешались их давние планы перебраться на постоянное место жительство в Швецию. Но тогда нельзя было позаимствовать имя тещи: ее звали Керстин, а шведы произносят его по-своему, и получается что-то типа «Шерстин». Не подошло и имя мамы самого Пита – Джанет, поскольку у северян оно звучит как «Янет». Что делать? Остановились на компромиссном и, как оказалось, удачном варианте: дочку назвали Лилиан, а ласкательно и уменьшительно – Лил или Лили. И это правильно, как мне кажется, потому что Лили относится к славному наследию, не знающему тлена. Что подтверждают знатоки из «Родословной»: в далеком 1905 году – он взят за реперную, референтную точку – имя Лили было в ходу. Сегодня, более ста лет спустя, не поблекла притягательная сила и таких имен, как Лидия, Ханна, Алан, Джо и Патрик. Мириам Сильвермэн из компании «Родословная» знает на своем опыте, что «некоторые родители выбирают редкое имя для своих отпрысков, изучив генеалогическое древо своей семьи». Можно быть уверенной, что история, в том числе и преференции по части имен, идет по кругу, а старинные прозвания имеют свойство возвращаться. Хотя… Терзают смутные сомнения, что может вернуться мода на имя Гертруда. Но чем черт не шутит… Надежда ДОМБРОВСКАЯ №6(88), 2014
Ноу-Хау Правительство Люксембурга одобрило разработку и осуществление стратегии, направленной на превращение Великого Герцогства в одного из мировых лидеров в области цифровых технологий. Этот амбициозный проект так и называется – «Цифровой Люксембург» (Digital Lëtzebuerg). Власти рассчитывают поднять свою маленькую страну на уровень европейского...
Правительство Люксембурга одобрило разработку и осуществление стратегии, направленной на превращение Великого Герцогства в одного из мировых лидеров в области цифровых технологий. Этот амбициозный проект так и называется – «Цифровой Люксембург» (Digital Lëtzebuerg). Власти рассчитывают поднять свою маленькую страну на уровень европейского центра высоких технологий. Это задача не из лёгких. В качестве первого этапа стратегия предусматривает информатизацию всех услуг, предоставляемых государственными учреждениями, внедрение более совершенных электронных инструментов в финансовой сфере, расширение применения цифровых технологий на всё ещё не охваченные ниши повседневной жизни. Для этого придётся сгруппировать и объединить меры, принимаемые самостоятельно министерствами и ведомствами Люксембурга, по внедрению и развитию цифровых технологий, что значительно улучшит эффективность их работы. Координировать реализацию проекта поручено трём министерствам – коммуникаций и средств массовой информации, экономики, финансов. Они делегируют своих представителей в исполнительный комитет. Стратегия будет воплощаться в жизнь при активной роли частных компаний. №6(88), 2014
Ноу-Хау Испанские ученые и специалисты приблизились к решению одной из важнейших технических задач современности – складированию электроэнергии. Консорциум компаний создал аккумулятор, способный накапливать и хранить электричество, достаточное для обеспечения тысячи квартир в течение пяти часов. А это – почти маленький город! Столь...
Испанские ученые и специалисты приблизились к решению одной из важнейших технических задач современности – складированию электроэнергии. Консорциум компаний создал аккумулятор, способный накапливать и хранить электричество, достаточное для обеспечения тысячи квартир в течение пяти часов. А это – почти маленький город! Столь мощная батарея получает электроэнергию из возобновляемого источника – ветряных установок. Изобретение, которое с начала этого года проходит испытание на трёх островах Канарского архипелага, позволит развивать независимые, изолированные друг от друга электросистемы, что особенно важно для обеспечения жителей островов и отдалённых посёлков. Кроме того, возможность накапливать электроэнергию позволит оптимизировать работу «ветряков» на протяжении 24 часов в сутки, вне зависимости от спроса потребителей – например, в ночное время, когда в некоторых районах дует ветер и эти установки продолжают работать, а потребление электричества весьма низкое. Как показывают расчёты экономистов, новая технология весьма эффективна также с точки зрения финансовых затрат и окупаемости. №6(88), 2014
Ноу-Хау Церемония награждения лауреатов Европейской премии изобретателям (European Inventor Award) прошла в Берлине. Ее удостоились как отдельные архимеды, так и целые коллективы. Бельгийцы Кун Андрис и Жером Гийемон получили ее за лекарство от туберкулеза. Датский коллектив в составе Петера Хольме Йенсена,...
Церемония награждения лауреатов Европейской премии изобретателям (European Inventor Award) прошла в Берлине. Ее удостоились как отдельные архимеды, так и целые коллективы. Бельгийцы Кун Андрис и Жером Гийемон получили ее за лекарство от туберкулеза. Датский коллектив в составе Петера Хольме Йенсена, Кауса Хеликс-Нильсена и Даниель Келлер награждены за новый тип мембраны, обеспечивающей очистку воды с минимальными энергетическими затратами. В категории «исследования» лауреатом стал британец Кристофер Тумазу. Он разработал методику проведения скоростного анализа ДНК, который позволяет провести эту работу всего за несколько минут, без длительных и сложных лабораторных процессов. Среди награжденных оказались не только европейцы. Премии получили американец Чарльз Халл и японцы Масахиро Хаара и Такаюки Нагая. Первый удостоился награды за изобретение оборудования для печатания предметов в 3D. Он рассказал, что идея пришла ему еще в 1983 году, но руководство компании, где он тогда работал, не проявило интереса. Правда, ему разрешили трудиться над этим в свободное время – по ночам и в выходные. Японцы разработали систему, получившую название QR (Quick Response – «быстрый ответ») – своего рода штрих-код, позволяющий получать информацию через смартфоны или другие электронные устройства. Большое внимание привлек награжденный по совокупности заслуг – «премия за карьеру». Это – 94-летний немец Артур Фишер. Еще в конце 1940-х годов он придумал механизм, синхронизирующий работу вспышки и затвора фотоаппарата. В 1958 году именно ему пришло в голову создать простейшее устройство, которое сегодня все знают как «дюбель». Он также отличился на ниве детских игрушек, в частности, конструкторов, и известная компания «Фишер» – его детище. Всего на его счету – около тысячи изобретений. «Я всю жизнь радовался, делая то, что мне интересно, имея в качестве лаборатории стол, сверло и другие простые инструменты», – признался растроганный ветеран при получении приза. Светлана ФИРСОВА №6(88), 2014
Демография Причём дорогие в самом что ни есть материальном смысле слова – дорогостоящие. Во всяком случае – в Германии. Немецкие родители вынуждены смириться с тем, что на своих чад им приходится тратить все больше и больше. За последние пять лет расходы на детей...
Причём дорогие в самом что ни есть материальном смысле слова – дорогостоящие. Во всяком случае – в Германии. Немецкие родители вынуждены смириться с тем, что на своих чад им приходится тратить все больше и больше. За последние пять лет расходы на детей в семье с одним ребёнком выросли на 6,4%, с двумя – на 8,5%, а с тремя – на 7%. Для любителей точности: исследование проведено Федеральным статистическим ведомством, и при его подготовке были обработаны материалы, касающиеся 60 тысяч германских семей. Как и следовало ожидать, статистика подтверждает эмпирический факт, хорошо известный любым родителям: семейная пара с одним ребёнком тратит на «детскую душу населения» особенно много. Немецкой паре приходится инвестировать в своё дитятко в среднем 584 евро в месяц, или на 35 евро больше, чем в 2003 году. Родители двоих детей расходуют на каждого по 515 евро, или на 40 евро больше. «Выгоднее» всего иметь троих, тогда на каждого придётся 484 евро, или на 32 евро больше. Объяснение вполне очевидное: первоначальные траты на одного ребёнка в однодетной семье выше. А когда их несколько, то и игрушки, и носильные вещи используются многократно, а значит, более эффективно с экономической точки зрения. Исследование показало, что германская пара с одним ребёнком тратит на него свыше 1/5 всех своих потребительских расходов – 21,4%. Два потомка требуют для себя 32,7% всех трат, а три – 42,3%. Сравнение, проведённое между обеспеченными и бедными семьями, показало, что отнюдь не все траты на детей могут считаться необходимыми. Для этого исследователи выделили десять групп одинаковой величины. Те, кто входил в беднейшие 10%, тратили на ребёнка 328 евро в месяц. А принадлежащие к 10 богатейших – почти втрое больше, целых 900 евро в месяц. Можно было бы смириться с тем, что в богатых семьях значительно выше расходы на отпуск или посещение ресторанов. Но вот то, что бедные могут позволить себе расходовать на заботу о здоровье детей только в 8-10 раз меньшую сумму, чем богатые, уже не вызывает оптимизма. Да и на книги и школьно-письменные принадлежности обеспеченные тратят в 4 раза больше денег. Марина СМИРНОВА №6(88), 2014
Демография Если человек трудится в Дании, то он почти наверняка относится к числу счастливых работников. Такой вывод делают авторы опроса, опубликованного в «Евробарометре». По результатам исследования, 94% занятых датчан счастливы на рабочем месте. За ними с небольшим отставанием следуют австрийцы и бельгийцы....
Если человек трудится в Дании, то он почти наверняка относится к числу счастливых работников. Такой вывод делают авторы опроса, опубликованного в «Евробарометре». По результатам исследования, 94% занятых датчан счастливы на рабочем месте. За ними с небольшим отставанием следуют австрийцы и бельгийцы. При этом более 80% опрошенных в Дании, Люксембурге, Финляндии и Нидерландах считают хорошими условия труда в их странах в целом. В ЕС только в Греции меньше половины уверены, что условия труда в их стране хорошие. Лишь 16% полагают, что там хорошо работать, а 36% довольны собственными условиями. В среднем опрос показал рост числа тех, кто видит ухудшение этих показателей в своих странах. Такого мнения придерживаются 6 из 10 жителей «двадцати восьми». Это вызвано, в том числе, снижением реальной покупательной способности их заработков. В целом рост пессимистических настроений связан с последствиями кризиса, рецепты выхода из которого часто противоречат интересам работников. Андрей СЕМИРЕНКО
Калейдоскоп Не всякое крепкое спиртное может претендовать на звание виски. Прописаны строгие правила. Доводить изначально шотландский национальный напиток до ума можно только в деревянных бочках, объем которых не должен превышать 700 литров, и затем его надо выдерживать не менее трех лет....
Не всякое крепкое спиртное может претендовать на звание виски. Прописаны строгие правила. Доводить изначально шотландский национальный напиток до ума можно только в деревянных бочках, объем которых не должен превышать 700 литров, и затем его надо выдерживать не менее трех лет. Мало кому в Люксембурге, известном своими винами и бренди, хотелось заняться столь хлопотным делом. Пока 70-летний Николас Дур-Мерг и его сын Камилл, занимавшиеся изготовлением крепких напитков на семейном «ликероводочном» предприятии, не решили рискнуть. Риск оказался не менее благородным, чем и конечный продукт. Вот уже девять лет, как семейное предприятие, расположенное на границе с Германией в долине реки Мозель, производит небольшие партии люксембургского виски и уже четыре года, как выводит этот продукт на рынок. Используются местная рожь и солод. А также упорство энтузиастов. Одна из владелиц этого предприятия Мариетт рассказывает: «Я была удивлена тем, какой фурор вызвало появление нашего виски. Мы до сих пор ошарашены, ведь даже не подозревали, что в Люксембурге так много любителей виски». Вывод простой: будете проездом в Люксембурге, не откажите себе в удовольствии. Рынок имени Её Величества Королева Великобритании Елизавета II в ходе визита во Францию посетила парижский цветочный рынок. Но не только из любви к прекрасному, но и с целью открыть золотую памятную табличку. Теперь это место носит имя главы британского королевского дома. Так сказать, рынок имени Её Величества. Елизавету II сопровождали её супруг принц Филип, французский президент Франсуа Олланд и мэр Парижа Анна Идальго. Этот посещение стало заключительным аккордом пятого государственного визита британской монархини во Францию. Почтенная 88-летняя дама лично приняла участие в церемонии празднования 70-й годовщины высадки союзных войск в Нормандии. Интересно, что удостоится переименования в ходе следующего визита Её Величества? Добро пожаловать за эмоциями! На испанском курорте Ибица гостеприимно распахнул двери новый ресторан, меню которого обещает вызвать у посетителей целую гамму чувств – «от удовольствия и ностальгии до радости и страха». В рекламном тексте не упоминаются лишь эмоции, которые охватят гурмана при взгляде на предъявленный официантами счёт. А он начинается с цифры «1500». Разумеется, евро, и, разумеется, с персоны! Потому что ресторан «СаблиМошн» (SubliMotion) – самый дорогой в мире. Он угнездился в новом пятизвёздочном отеле. Обстановка в этом пункте общественного питания соответствующая – сплошь плазменные экраны, которые служат даже столиками… А кухней заправляет знаменитый испанский шеф-повар Пако Ронсеро, работавший в некогда легендарном «эльБульи» (elBulli), который вызвал много шума в кулинарном мире своими первыми «молекулярными блюдами». Всему виной операция Интересный юридический казус возник в Италии. Жила себе поживала в Болонье супружеская пара. Никакого юридического интереса их союз нет представлял. До тех пор, пока муж – Алессандро Бернароли – не ощутил в себе непреодолимой тяги к перемене пола. Впоследствии этот замысел он успешно осуществил, получив все приличествующие случаю документы на имя Алессандры Бернароли – свидетельство о рождении и все прочее, в которых он был записан уже как представительница прекрасного пола. Дело по нынешним временам не то чтобы очень уж редкое. Но возникла одна загвоздка: свидетельство о браке тоже надо было выдать на новое имя. Однако коммунальные власти делать это отказались, поскольку Италия ещё не зашла по пути прогресса столь далеко, чтобы признавать однополые браки. Но новоявленные жена и жена не стали сдаваться, а подали апелляцию, которую тоже проиграли: болонский суд признал их брак недействительным. Кассационный суд – третья и последняя инстанция в итальянской судебной системе – обратился за помощью в Конституционный суд. А вот там уже нашли выход: этот брак нельзя признать недействительным, поскольку таким образом будет нарушен закон о перемене пола, постановили продвинутые римские судьи. Погодите, но этот закон допускает возможность расторжения брака при перемене пола? Да, согласились судьи, допускает. Но не предусматривает никакой альтернативной формы регулирования партнёрских отношений, что нарушает права человека. Этот восхитительный пример изощрённой казуистики может принудить итальянских парламентариев к тому, чтобы легализовать однополые браки, до сих пор государством не признаваемые. Надо заметить, что результаты опросов населения показывают: большинство населения Италии поддерживает идею таких браков. №6(88), 2014
Print 
PDF
