Включение норм права ЕС во внутреннее право РФ: теория и практика


Законодательный процесс в Российской Федерации протекает сегодня в принципиально иных условиях, чем прежде. На него не может не оказывать влияние сильно изменившееся внешнее окружение. Возросли глобальные риски. Международные отношения всё менее предсказуемы. Международное сотрудничество в тисках ограничений. Отечественная правовая теория и философия пытаются осмыслить новую ситуацию. Но эволюцию претерпевают не столько правовые школы, сколько подходы к отдельным ключевым проблемам. К ним относятся в первую очередь такие, как системность права, рецепция внешних правовых норм, открытость национальной правовой системы и некоторые другие. Только сквозь их призму и можно понять отношение к узловым вопросам совершенствования законодательства и государственно-правового строительства, превалирующее в обществе, и с определенными нюансами разделяемое российской правовой доктриной и практикой, дать им критическую оценку.

 

Ведущие российские школы правовой мысли: разнообразие и взаимовлияние

Концептуальное восприятие правовой реальности оказывает определяющее влияние на законотворческий процесс и правоприменение. Недаром труды выдающихся юристов, иначе говоря, доктринальные исследования указаны в Статуте Международного суда ООН в числе вспомогательных источников права*1.

По состоянию на сегодняшний день выделить в российской юридической науке самостоятельные, полностью оригинальные школы права, в частности на базе ведущих университетов и/или правовых академий, крайне сложно. Если вообще возможно. И работа эта крайне неблагодарная. Может быть, даже ненужная*2.

Дело тут не только в том, что правовая реальность чрезвычайно сложна, многослойна и неоднородна и предложить цельные непротиворечивые теории её эволюции становится с каждым годом всё труднее. Что общение между представителями юридической общественности, очное и заочное, идёт очень интенсивно, и взаимное влияние сказывается во всём. А социальный запрос на подобные теоретические построения не сформирован.

Дело, скорее, в другом. Общество стремительно эволюционирует. Усиливаются его фрагментация и многоукладность. Осмысление новейших черт, потребностей и императивов развития общества и переплетения переживаемых им трансформаций, как и попытки реагирование на них всё дальше отстают от того, что в действительности происходит*3.

В результате замеры настроения избирателей и социальные прогнозы становятся всё более приблизительными. Классические политические партии, привыкшие работать согласно прежним канонам, переживают упадок. На политическую сцену вырываются силы, движения, лидеры новой волны. Как, например, во Франции или США. Они стирают традиционные разделительные линии между прежними подходами, программами, воззрениями. Новое размежевание проходит не по системе ценностей и предпочтений, а по каждой проблеме, с которой сталкивается общество, в отдельности*4.

Было бы странно, если бы юридическая наука осталась в стороне от этих процессов. Если бы они обошли её. Поэтому выявить господствующие настроения в российском юридическом сообществе и усиливающийся разброс мнений можно лишь сопоставив мейнстримовские подходы к отдельным наиболее важным проблемам государственно-правового строительства и соотношения национального права с зарубежным и международным, вокруг которых ведется полемика, к проблемам ключевого свойства, от которых зависит наше совместное будущее. Да и сам тип общества, в котором мы живем*5.

Настоящая статья является конкретным шагом в данном направлении. Для того чтобы его предпринять, обозначим сначала поле проблем основополагающего характера. Затем постараемся сопоставить различные точки зрения на их природу, возможные и предпочтительные способы решения.

 

Ключевые проблемы

Набор таких проблем вариативен. Их можно предложить сравнительно много. Из наиболее общих имело бы смысл выделить следующую исходную пятерку.

Проблема системности права и правового регулирования*6. То, насколько серьезно и последовательно к ней относятся, предопределяет эффективность нормы права. Её исполнимость. Возможности преодоления правового нигилизма, когда пренебрежение стандартами должного и узаконенного поведения оказывается у человека «в крови», и утверждения представлений о господстве права. Непротиворечивость и гомогенность как законодательства, так и правоприменения и судебной практики. А, следовательно, и перспективы консолидации общества, утверждения общих предпочтений и приоритетов, нахождения социального консенсуса и его поддержания, обеспечения равенства всех перед законом не только на словах, но и на деле.

Проблема рецепции установок, институтов и правил, которые до этого были внешними по отношению к обществу, осуществляющему их заимствование, освоение и своего рода «натурализацию»*7. Она напрямую связана с определением проекта того общества, которое мы хотим построить. С нашим позиционированием в мире, в глобальной политике и мировой экономике. С тем, как мы относимся к мировому опыту государственно-правового развития, как его оцениваем, что из него считаем полезным для себя, для своего собственного развития, а что вредным, чуждым, ненужным.

Проблема определения степени универсальности конкретных правовых принципов, норм и правил и их типологизации на имеющие всемирное значение или же генерируемые лишь отдельными регионами или нациями*8. Она касается того, как мы себя самоидентифицируем. К какому типу цивилизации относим. Что для себя считаем главным, а что второстепенным. На что или на кого ориентируемся. И ориентируемся ли вообще. Как выстраиваем шкалу жизненных ценностей.

Проблема выбора между нормативной зависимостью и нормативной экспансией*9. Она лишь частично производна от указанных выше и является одной из их ипостасей или граней. Её смысл заключается в определении того, как мы оцениваем свои собственные эндогенные возможности, свой потенциал, своё призвание быть одним из лидеров мирового развития. Как соотносим важность и значимость суверенитета и независимости, с одной стороны, скорости, системности и эффективности своего собственного развития – с другой. Как собираемся строить стратегию защиты и продвижения интересов национального производителя в широком смысле этого слова, т.е. национального поставщика товаров, услуг, инвестиций, образовательных программ, технологий и пр. Организовывать контроль над своим собственным внутренним рынком и захват рынков других стран и регионов.

Проблема предпочтения, которое мы отдаем открытому или, напротив, закрытому характеру своей правовой системы*10. Она является наиболее общей, по сравнению со всем остальными, и в какой-то степени синтетической. Её сердцевиной является то, делаем ли мы ставку на обособленность, опору исключительно на собственные силы, свою «исключительность» или же рассматриваем себя в качестве одного из слагаемых единой человеческой цивилизации. Боимся ли мы внешнего влияния, проникновения в свое внутреннее правовое пространство чего-то такого, с чем мы не сможем справиться без слишком больших издержек, или же понимаем, что без освоения лучшего мирового опыта двигаться вперёд будем и медленнее, и не так успешно.

Ограничимся этой анонсированной линейкой проблем. Как представляется, она достаточно рельефно отражает тот перечень альтернатив, который имеется у российского государства и общества. Теперь посмотрим, что по их поводу ещё недавно думало российское экспертное сообщество, и какие тектонические сдвиги в его настроениях произошли за последний период.

 

Проблема системности права и правового регулирования

Традиции придания системности действующему законодательству восходят к временам великой Римской империи. С наступлением эпохи модернизма классический пример системности подала наполеоновская Франция. Кодекс Наполеона стал вершиной того, что общество вправе ожидать от законодателя и законотворчества. В наше время одним из возможных образцов системности служит американское законодательство, указывающее свое место каждому новому нормативному акту в общем правовом реестре. Российской истории также известны попытки обобщить и кодифицировать весь нормативный материал и встроить его в единое уложение. Прежде всего, они связаны с именем выдающегося российского государственного деятеля М.М. Сперанского*11.

Естественно, что по достижении государственной независимости и с учетом смены как политического режима, так и социально-экономической модели развития Российская Федерация хотела бы замахнуться на создание Свода законов. Голоса в пользу формирования такой правовой системы, которая бы не только задавала вектор развития, но и отвечала на вопрос, как, и действительно имела системный характер, естественно, раздавались. Причем на всех уровнях. Кстати, если бы Россия пошла по такому пути, не исключено, что нам удалось бы избежать многих ошибок и топтания на месте, а социально-экономическому развитию была бы придана на порядок большая успешность.

Но подобная задача в тот период казалась совершенно неподъемной. Куда Россия движется, по большому счету, никто не понимал. Как и что делать, никто не знал. Опыт многопартийности и плюрализма оставался рудиментарным. Опыт функционирования в условиях рынка вообще отсутствовал. Надо было спасать. Латать дыры. Удерживать ситуацию. Метод проб и ошибок сделался превалирующим.

Все силы были сконцентрированы на разработке наиболее насущного текущего законодательства и постоянном внесении в него всё новых и новых поправок и дополнений. Лишь спустя какое-то время Администрация Президента и Федеральное Собрание смогли поставить перед собой крайне важную задачу кодификации основных отраслей права.

Однако и после принятия новых кодексов волна за волной проводился их очередной пересмотр. В частности, ни одна либерализация уголовного законодательства так и не обеспечила достижения поставленных целей. Соответственно в нынешнем году вновь внесены десятки, если не больше, предложений по его дальнейшей гуманизации*12.

Никак не удается стабилизировать законодательство о судебной системе*13, а ведь она – одна из трех ветвей власти, от стабильной работы которой зависят и благоприятный деловой климат в стране, и качество правовой защиты и защищенности личности. Реформы судебной системы проводятся с «обидной» регулярности. Однако до её оптимизации по-прежнему далеко. Недоделок, нестыковок, противоречий в том, как она выстроена и функционирует, к сожалению, слишком много.

Не удивительно поэтому, что основной упор в законотворчестве по необходимости был сделан в России на состыковке различных нормативных актов более общего и специализированного типа и блоков законодательства, на придании ему целостного непротиворечивого характера. Этой цели служат примат конституционной нормы права в правовой системе страны и её прямое действие, требование внесения изменений во все связанные действующие нормативные акты при принятии новых, включение принципов международного права и норм, закрепляемых в договорах Российской Федерации, во внутреннее право страны и их преимущественная сила по сравнению с противоречащими им положениями текущего законодательства. Так, например, федеральный закон о международных договорах Российской Федерации предусматривает, что перед присоединением к многосторонней международной конвенции или ратификацией двустороннего соглашения исполнительная и законодательная ветви власти обязаны адаптировать к ним текущее законодательство, внести в него все необходимые изменения, устранить противоречия.

Получается далеко не всегда и не во всем. Поэтому национальным судам, выносящим в совокупности безумное количество постановлений – оно приближается к 20 млн. в год – приходится на ходу корректировать текущее законодательство. Они утверждают и продвигают правовые позиции, зачастую заменяющие и подменяющие национальные нормы права, в частности с тем, чтобы следовать правовому стандарту, вытекающему из международных договоров России и вынесенных против неё международных судебных решений*14.

Соответственно так важно, чтобы судебная система страны пользовалась доверием со стороны населения, собственников и предпринимателей и формировала непротиворечивую практику. Чтобы правительство и законодатель и дальше уделяли неослабное внимание устранению противоречий внутри правовой системы страны, подрывающих эффективность национального государства. Чтобы требование увязки новых нормативных актов и новых международных соглашений с действующим текущим законодательством строго соблюдалось.

Вместе с тем, не менее важно иметь долгосрочную стратегию законотворческой деятельности, определяющей правовые конторы будущего, с учетом приоритетов и ориентиров которой велась бы вся работа по совершенствованию текущего законодательства. А в перспективе подумать над возвращением к идее создания современного свода законов, подготовка которого позволила бы упростить действующее законодательство, снять все сохраняющиеся противоречия и нестыковки и привести его в полное соответствие с теми международными обязательствами, которые в результате этого получили бы безусловное подтверждение.

 

Проблема рецепции внешнего права и законодательства

На протяжении всех лет своего независимого существования России было очень сложно обеспечить цельность и непротиворечивость текущего законодательства и в целом всей национальной правовой системы, в том числе, из-за того, что она осуществляла массовую масштабную рецепцию норм права, почерпнутых из наиболее передовых стран с рыночной экономикой и международных конвенций, в том числе прецедентного права, сформированного в ходе применения и толкования многосторонних договоров.

Такая рецепция была естественна, необходима и неизбежна. В России произошла революция. Страна строила новое общество. Создавала экономику принципиально другого типа, чем раньше. Нуждалась для этого в ином законодательстве и правоприменении. Таким законодательством и правоприменением обладали США и страны ЕС. Причем, европейская модель социально ориентированной экономики по ряду причин России была ближе. Поэтому она с такой охотой обратилась к использованию опыта ЕС.

В сравнительно-правовом плане для российской элиты и юридической общественности было очевидно, что право ЕС прошло апробацию временем – успехи Брюсселя в интеграционном строительстве были неоспоримы. Оно является наиболее структурированным, передовым, продвинутым. Оно эффективно обслуживает потребности демократического общества и рыночной экономики. По нему живут многие народы континента. Оно притягательно для многих других стран*15.

Соответственно курс на рецепцию принципов, характерных черт и большого массива норм права ЕС получил саму широкую поддержку. Большинство российского политического, делового и экспертного истеблишмента элементарно не видело ему альтернативы. Такой курс нашел отражение в Конституции 1993 г., директивных документах, международных договорах Российской Федерации, практике государственно-правового строительства*16. Право ЕС оказало очень большое влияние на становление действующего российского права. Москва позаимствовала у Брюсселя целые блоки своего новейшего законодательства. В финансовой области, области конкуренции и многих других.

Однако уже вскоре выяснилось, что рецепция не дает ожидаемой отдачи – те же самые нормы права в российских условиях не аккумулируют тот же самый эффект, не порождают те же самые последствия, что в ЕС и странах заимствования. Частично дело заключалось в том, что условия были другими. Во многих случаях России на самом деле нужны были нормы по поддержке национального производителя и защите рынка, которые действовали на пространстве ЕС на этапе национального возрождения и построения современной экономики, и от которых ЕС и государства-члены давно и безвозвратно отказались. Но не только и не столько.

В не меньшей степени итоги рецепции оказались разочаровывающими потому, что управление её осуществлением, механизмы и процедуры изначально были далеки от оптимальных. Импортируемую норму надо было адаптировать к местным условиям. Это не всегда получалось. Зачастую, что ещё хуже, в результате адаптации она утрачивала схожесть с первоначальным образцом.

Осуществлять рецепцию требовалось системно. Политические предпосылки для этого отсутствовали. Половинчатая рецепция по определению давала не всегда понятный эффект. Странно, если бы было иначе.

Структура права и правовые традиции у России, ЕС и государств-членов сильно отличались. Заимствовать следовало не только какие-то отдельные акты и отраслевое законодательство, а огромный массив вспомогательных норм, разбросанных по всему ареалу права ЕС. Для этого нужна была бы гораздо более глубокая реформа российской правовой системы, совершенно другое стратегическое планирование преобразований*17. На них ни российская правовая наука, ни власти даже не замахивались.

В конце концов, российская правовая система сложилась в том виде, какой она приняла на настоящий момент. Не всё в ней соответствует потребностям общества. Не всегда найденные решения являются оптимальными. Многое требует доработки и совершенствования. Но главное – она сложилась. Осуществлять её модернизацию старыми методами, выхватывая из чужого законодательства какие-то куски и внедряя у себя, стало и невозможным, и контрпродуктивным. Российская правовая система обрела свои специфические черты, свои взаимосвязи и начала отторгать всё то, что им уже не соответствовало.

Настал своего рода момент истины: российский истеблишмент и экспертное сообщество решились сопоставить накопленный опыт правового транзита с тем, который имелся у Российской империи – хорошо известна постоянная борьба западников и славянофилов, которая разрывала её изнутри. И тут выяснилось, что отцы-зачинатели евразийства, те, кто подготовили приход евразийцев первой волны, уже давно проанализировали плюсы и минусы «догоняющего развития» в области государственно-правового строительства. Более того, выработали некоторый набор установок для последующих поколений*18.

Эти установки по прошествии первых двух десятилетий нового социального эксперимента по возвращению к политическому устройству и модели экономики, память о которых из общественного сознания полностью выветрилась, вновь оказались востребованными. Кратко их суть сводится к следующему.

(1) Успешным может быть лишь тотальное, системное и полное заимствование чужих правовых уложений. Ваше право тогда становится столь же эффективным и способным к саморазвитию, что и право того государства или группы государств, которые послужили образцом. Но вы при этом утрачиваете самобытность. Перестаете быть чем-то исключительным. Становитесь частью другой цивилизации. Это выбор судьбы. Для России на любом этапе её истории он становился камнем преткновения.

(2) Тотальное копирование, кроме того, всегда является крайне рискованным предприятием. Дело в том, что высших цивилизаций не существует. Претензии западной (тогда — германской и французской) цивилизации на особый статус, как следствие того, что они будто бы находятся на самой высокой ступеньки развития и стоят над всеми остальными, несостоятельны. Являются нарциссизмом чистой воды. Национализмом. Шовинизмом. Служат обоснованием претензий на гегемонию. (Вырождение немецкой демократии в фашизм и гитлеризм блестяще доказало справедливость приведенных посылок). Фортуна изменчива. Те, кто были наверху, могут оказаться внизу. И, наоборот, вроде бы, отстававшие – вырваться в лидеры.

(3) Частичное, фрагментарное, ситуативное заимствование нормы права поставленных задач не решает. Что ещё важнее, не в состоянии решить. Потому что оно порочно по определению. Помимо этого, вынуждает страну и народ, пошедшие по пути заимствования, всё время догонять государства, послужившие образцом, поскольку те не стоят на месте и всё время уходят вперед. В этом весь фокус. Только оригинальное развитие создает предпосылки для успешного движения вперед. Частичное заимствование – нет. Напротив, оно вынуждает и дальше копировать, заимствовать, плестись в хвосте.

(4) Особую опасность для цивилизации, отстаивающей самобытный путь развития, отказывающейся от бездумного копирования и заимствования, представляют не конкурирующие цивилизации – с ними надо сотрудничать, поддерживать хорошие, добрые отношения. Угрозой являются политические силы, лидеры и движения, которые настаивают на рецепции и восхваляют других. Обоснованно или необоснованно – не имеет значения. Они мешают. Отвлекают. В конечном итоге, ослабляют. Поэтому без их изоляции и нейтрализации ничего не получится.

Но первые евразийцы творили и работали тогда, когда господствовала дихотомия: либо так – либо выдумывайте всё сами. Когда глобализация представляла собой лишь проекцию западной культуры, государственного устройства и политики на другие регионы. Когда до тектонических сдвигов в мировой политике и экономике в пользу древних цивилизаций было еще далеко и выбирать, по существу, было особенно не из чего. Сейчас всё иначе.

Поэтому евразийцы четвертой волны, те, кто обосновали необходимость и желательность формирования Всеобъемлющего Большого Евразийского партнерства (ВсеБЕАП) в качестве совместного геополитического проекта России, Китая, Казахстана, Индии и всех остальных стран огромного суперрегиона, предложили несколько иное, более современное толкование приведенных постулатов*19. Его суть – да, рецепция бесперспективна. Но мировой опыт, опыт всех успешных стран, всех успешных экономик нужно изучать в постоянном режиме и брать для своего собственного развития то, что нужно. Что подходит. Что усиливает. И делать это творчески, в соответствии с системными представлениями о праве и так, чтобы оказываться в лидерах правового регулирования и накапливать свой собственный потенциал нормативной экспансии вовне.

 

Ложная и истинная универсализация нормы права

У этой проблемы есть два аспекта – институциональный и нормативный. В институциональном плане Россия в качестве независимого государства, не колеблясь, взяла курс на постепенную интеграцию во все возможные форматы многостороннего сотрудничества, в которых она ранее отсутствовала.

Россия вступила в Совет Европы. Стала членом универсальных финансовых организаций – Всемирного банка и Международного валютного фонда (МВФ) и некоторых специализированных организаций системы ООН, от работы в которых ранее воздерживалась, таких, как, например, Всемирная продовольственная и сельскохозяйственная организация (ФАО).

Россия добилась участия в организациях Азиатско-Тихоокеанского и трансконтинентального сотрудничества, объединяющего европейские и азиатские страны. В конце концов, после нескончаемого марафона переговоров вступила во Всемирную торговую организацию (ВТО).

Причем на протяжении всех лет курс на организационное оформление своей вовлеченности в мировые дела оставался для российских властей и экспертного сообщества мейнстримом. Голоса тех, кто, как бывший заместитель генерального секретаря ЕврАзЭС, советник президента России по вопросам региональной экономической интеграции С.Ю. Глазьев*20, выступали за «просвещенный протекционизм», тонули в общем хоре. Считались либо обскурантизмом, либо дремучим консерватизмом, либо левой риторикой*21.

Только вынужденное провозглашение курса на импортозамещение и создание барьеров на пути определенной номенклатуры импортных товаров в результате «войны санкций» и полученный благодаря этому экономический эффект показали, что они были не во всём неправы. Однако стремительное снятие санкций с Турции, введенных в качестве репрессалий за сбитый российский самолет СУ-27, подтвердило, что курс на введение протекционистской защиты внутреннего туризма, сельского хозяйства и строительного бизнеса, носит всё же сугубо конъюнктурный характер.

Вместе с тем, одну из главных задач, которые российские власти ставили перед собой – изменить природу евро-атлантических институтов (ЕС и НАТО) и вступить в них или установить с ними по-настоящему прочные и равноправные отношения, как и запустить интеграцию интеграций, им решить не удалось. Выдвинутые ими масштабные инициативы заключения Договора о европейской безопасности и учреждения единого экономического пространства от Атлантики до Тихого океана развития не получили.

Тогда в качестве баланса, контригры и альтернативы Москва принялась создавать свои собственные форматы глобального и трансрегионального сотрудничества, в их числе – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), БРИКС, ОДКБ, ЕАЭС и др. В 2016 г. замахнулась на формирование ВсеБЕАПа. Всё это под аплодисменты экспертного и, в том числе, юридического сообщества, которые внесли большой вклад в разработку и утверждение новых подходов*22.

В нормативной области получилось в какой-то степени похоже, в какой-то несколько иначе. Новый политический класс независимой демократической России и вслед за ним экспертное сообщество свято верили в безусловную состоятельность примерно следующей логики рассуждений.

США и ЕС – самые успешные экономические игроки. Самые богатые. Самые преуспевающие. Они живут по законам рыночной экономики столько лет. Они создали её и поддерживают. Мировая экономика – в их руках. Аналогично – в отношении демократических устоев общества.

Естественно, что, вступая на путь заимствования правовых норм и институтов, они исходили из их универсальной природы. И даже дефолт 1998 года и многочисленные кризисы в отношениях между Россией и ЕС не оказали серьезного влияния на прежнее восприятие «правовых достижений» ЕС ( acquis communautaire ).

Вместе с тем, российские элиты не могли долго закрывать глаза на стремительно меняющуюся реальность. США и ЕС стали утрачивать доминирующие позиции в мировой экономике и политике. Их приверженность соблюдению прежних правил игры в мировой экономике и политике серьезно ослабла. От тех ценностей, которые Россия сделала своими, ЕС и его государства-члены начали всё дальше отходить, подменяя другими, на которые российскому обществу, скажем мягко, было очень сложно согласиться*23.

Кроме того, оказалось, что какие-то блоки законодательства являются драйверами развития только с определенного уровня зрелости рыночной экономики. В иной ситуации они, наоборот, подрывают конкурентоспособность. Что право ЕС продвигает почти исключительно интересы самого интеграционного объединения. А от сотрудничества и совместной разработки общих правил игры, которые бы обеспечивали равные возможности и взаимовыгодность правового регулирования, Брюссель уклоняется.

Не удивительно, что со временем право ЕС и его гуманитарные доктрины стали рассматриваться и законодателем, и экспертным сообществом России всё больше, как региональные, а не универсальные. Как вопрос выбора, а не императив. Как что-то, что в обязательном порядке надо оценивать, исходя из своих собственных внутренних потребностей и с позиций того, насколько широко они поддерживаются неевропейскими, незападными игроками*24.

 

Проблема субъектности нормотворчества

Пока Россия сохраняла ориентацию на объединительный геополитический проект с евро-атлантическими структурами и, прежде всего, с ЕС, об этой проблеме даже не задумывались. Может быть, объективно она и существовала с самого начала, но ей не придавали значения. Её игнорировали.

Ситуация качественно изменилась, как только российская политическая элита осознала, что дружбы и любви с коллективным Западом, по всей видимости, не получится, что Россия должна позиционировать себя в мире в качестве независимой, самостоятельной политической силы, суверенного игрока, более того, одного из мировых центров силы.

Но если вы претендуете на подобный статус, вы не можете быть ведомым в нормотворчестве. Недопустимо, чтобы вы следовали в фарватере кого-то другого. Нельзя, чтобы вы получали от кого бы то ни было техническую помощь и советы относительно того, что и как вы обязаны делать в области государственно-правового строительства. Это исключено.

Напротив, вы должны выступать в качестве суверенной силы, способной проектировать вовне свои собственные ценности. Правовые подходы. Видение того, каким должно быть поведение государств и хозяйствующих субъектов в контексте их международной деятельности и на национальном уровне.

Соответственно Москва отказывается от статуса страны, получающей иностранную техническую помощь. Она сводится на нет и в других форматах, и в отношениях с ЕС. И, меняя международный контекст, приступает к её предоставлению как напрямую, так и через сложившуюся к настоящему времени систему международных организаций. Сначала такая помощь оказывается не совсем продуманно и последовательно. Однако к 2017 г. российское руководство выходит на понимание того, что она должна выстраиваться максимально эффективно, полностью, без каких-либо изъятий ориентироваться на внешнеполитические приоритеты страны и носить концептуально выверенный характер*25.

В 1990-х годах российские элиты и экспертное сообщество горько сетуют на то, что партнеры пренебрегают нормами международного права. Приносят их в жертву продвижению своих односторонних «шкурных» интересов. Придерживаются на международной арене волюнтаристских подходов. Всё дальше и дальше отходят от многосторонности. Пытаются утвердить на планете натоцентристскую модель мира. К середине 2000-х годов они начинают громко, публично, резко выступать против этого. В 2010-х решительно действовать, требуя восстановления господства права и морали в международных отношениях. Безоговорочного следования всеми предписаниям Устава ООН. Главенства в международных делах таких его основополагающих принципов, как суверенное равенство государств, невмешательство во внутренние дела, неприменение силы в обход Совета Безопасности.

Глубокую трансформацию претерпевают подходы российских элит и экспертного сообщества к регулированию также и внутригосударственных процессов. Они ни в коей мере не ставят под сомнение приверженность идеалам господства права, плюралистической демократии и прав человека, но настаивают на том, что ими нельзя злоупотреблять, превращая в свою полную противоположность. Их насильственное навязывание народам, превращение в инструмент дискредитации других стран и смены политических режимов, выколачивания из них политических и экономических уступок противоречат духу и букве международного права*26.

Мировое мессианство и экспорт национальных моделей демократии, правового и политического устройства не должны уподобляться экспорту коммунизма, которым в прошлом занимался Советский Союз. Права человека – только часть линейки ценностей, заслуживающих поддержки и уважения. Они не отменяют и не заменяют традиционные ценности добра, взаимной поддержки, коллективизма, защиты семьи как союза между мужчиной и женщиной, религиозной нравственности в угоду ультралиберальному радикализму и каким бы то ни было меньшинствам. В свою очередь, свобода движения капиталов нисколько не противоречит шагам по деофшоризации, пресечению уклонения от налогообложения, сдерживанию разрушительных метаний спекулятивного капитала.

Наконец, Российская Федерация в качестве главного для себя и сугубо приоритетного приступает к осуществлению собственного геополитического проекта – строительству гаммы интеграционных объединений в малой Евразии, которое завершается созданием ЕАЭС. У Россия появляется собственный полигон для формирования и обкатки правовых решений, далеко выходящих за национальные рамки. Его дальнейшей проекцией в гораздо более широком международном контексте становятся переговоры о заключении большой серии соглашений ЕАЭС с третьими странами о свободной торговле*27.

Российская юридическая общественность встречает такое развитие событий с огромным энтузиазмом. Все её представители, вне зависимости от профессиональных предпочтений и идейных расхождений, изначально выступали за «собирание» постсоветских земель на новой, принципиально иной организационно-правовой и политической основе. Внимательно следили за теоретическими разработками ведущего идеолога евразийской интеграции – лидера Казахстана Нурсултана Назарбаева и группы политиков и специалистов, объединившихся вокруг него. Появление сначала Таможенного Союза и ЕврАзЭС, а затем ЕАЭС дало им возможность направить свои силы и устремления на развитие, обоснование и разъяснение евразийского интеграционного права.

Еще большую роль российское экспертное сообщество сыграло в выдвижении и поддержке идей формирования ВсеБЕАПа. По мнению многих российских ученых, это наиболее перспективный внешнеполитический, внешнеэкономический и нормативный проект России объединительного характера, реализация которого могла бы придать всей системе международных отношений и мировой экономике иное качество. Ослабить деструктивные процессы на планете. Придать международному сотрудничеству новое качество*28.

 

Открытая, закрытая или разумно сбалансированная внутренняя правовая система

В настоящее время Россия по-прежнему отдает предпочтение правовой системе открытого типа, в основе и основании которой лежит Конституция 1993 года. Она устанавливает, что Россия является современным, демократическим, социальным, правовым и плюралистическим государством, а российское правовая система органично встроена в международную.

Весомый вклад в утверждение новой конституционной традиции российского государства внесла большая плеяда ведущих российских юристов, являвшихся и являющихся специалистами по самым разным отраслям права. Некоторые из них принимали непосредственное участие в составлении Основного закона. Другие очень помогли становлению современных представлений о российском конституционализме и надлежащему правоприменению*29.

По их мнению, определяющими для правовой системы, сложившейся в Российской Федерации, являются следующие моменты. Она исходит из отсутствия барьера между внутренним правом и международным. Принципы международного права и соглашения с участием России являются её частью. В случае коллизии нормы международного права с текущим законодательством, она пользуется преимущественной силой.

За тем, чтобы это положение применялось на практике, следит судебная система. Единообразие в этом отношении гарантирует Верховный суд. При рассмотрении конкретных дел. В порядке надзора. Через разъясняющие постановления пленумов. Но суды всех инстанций имеют возможность руководствоваться нормой международного права и напрямую. Причём доктринально к норме международного права приравнены правовые позиции Европейского суда по правам человека*30. Такая же тенденция наблюдается применительно к правовым позициям Суда ЕАЭС*31.

Все приведенные юридические конструкции отражали политический выбор молодого российского государства в пользу самого широкого международного сотрудничества и рецепции правовых достижений других государств и групп государств на этапе ускоренного формирования нового общественного уклада, построения рыночной экономики и вхождения в мирохозяйственные связи, который, естественно, поддерживался российскими юристами и правоведами. Даже тогда, когда стало очевидным, что далеко не всё из предлагаемого к заимствованию полезно личности и бизнесу, а общество в определенных случаях надо ограждать от того, что ему вредит и противопоказано, ставка на открытость продолжала пользоваться всеобщей поддержкой.

Господствующей политической максимой оставалось представление о том, что ради партнерства, широкого международного сотрудничества, консенсуса и курса на освоение лучшего мирового опыта чем-то, в частности какими-то интересами, можно пожертвовать. Пока общемировой тренд на сотрудничество никто не ставил под сомнение, юридической общественности казалось, что такая максима логична. Она не имеет альтернативы. Главное – она работает. Не столь эффективно. Не так, как хотелось бы. Но работает.

С разворотом мирового тренда на конфронтацию, ситуация изменилась. Вопрос об уступках утратил актуальность. На повестку дня встал совершенно другой – о защите национального производителя, национальных устоев, национального правопорядка. По необходимости приходилось задуматься о том, как ослабить внешнее давление, какое противоядие найти деструктивному внешнему влиянию, чем купировать нормативную экспансию тех государств и групп государств, которые своей политикой фактически провозгласили нанесение ущерба Российской Федерации.

В таких условиях вполне естественным представлялось вспомнить об изъятиях из международных правовых режимов, когда речь идёт о национальной безопасности и существенном изменении обстоятельств; об особом статусе Конституции в национальном правопорядке и её главенствующей роли; возможностях, предоставляемых расширением полномочий Конституционного суда высказываться в пользу конкретных способов исполнения постановлений международных судебных органов; защитной и заградительной практике других стран, в частности, касающейся непризнания прямого действия правил ГАТТ/ВТО и способности национальных судов первых инстанций применять их иначе, нежели они понимаются исполнительной властью или разъясняются Верховным судом.

Некоторые из этих мер, в том числе, введение ответных санкций или кажущееся превращение Конституционного суда в фильтр на пути применения неугодных власти международных судебных решений, вызвали бурную реакцию не только в СМИ, но и в юридической среде*32. Были восприняты многими комментаторами как отход от прежних канонов. Схлопывание национального правового пространства. Не будем преувеличивать. Каждая национальная правовая система – Россия в этом отношении никакое не исключение – должна иметь свои форпосты, заградительные редуты. Они есть у Германии, Китая, США, всех стран.

То, что рассматривалось раннее российской юридической общественностью в качестве открытости правовой системы, было всё же, скорее абсолютизацией открытости. Не может национальное законодательство делать закупки лекарств, оборудования, готовой продукции за рубежом более выгодным, нежели их производство на месте. Не может национальное законодательство в одночасье отменять действующие технические стандарты и вынуждать общество затем долго, мучительно, с колоссальными издержками восстанавливать их. Не может вновь принимаемое законодательство ломать национальную образовательную или любую другую системообразующую конструкцию лишь для того, чтобы быть на одной волне с другими странами. Даже из лучших побуждений. Подстраиваясь под других. Не может и не должно.

Национальная правовая система призвана устанавливать разумный баланс между внутренней и внешней нормой права, между импортом и экспортом правовых норм, между общей и специальной нормой права, системностью и изъятиями, открытостью и защищенностью. В этом деле крайне важно не переборщить. Не дать мятнику зайти слишком далеко. Разумный просвещенный баланс и ориентация в будущее – это безусловный императив.

 

© Марк ЭНТИН,
профессор МГИМО МИД России, профессор-исследователь БФУ,

Екатерина ЭНТИНА,
доцент НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник Института Европы РАН

 

*1 Согласно ст. 38 Статута, «Суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет: … и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм» – См.: Статут Международного суда ООН // URL: http://www.un.org/ru/icj/statut.shtml

*2 Даже в энциклопедической монографии по международному праву одного из ведущих российских юристов В.Л. Толстых такая задача не ставится: автор просто перечисляет фамилии тех, кто, по его мнению, внесли особо весомый вклад в развитие отечественной науки – См.: Толстых В.Л. Курс международного права: Учебник. М.: Волтерс Клувер, 2010. 1056 с. В то же время те, кто пытаются предложить систематизацию современных российских школ правовой мысли, вынуждены признать, что границы между ними становятся всё более расплывчатыми. См.: Современный российский теоретико-правовой диалог // Студопедия // URL: http://studopedia.su/12_133161_sovremenniy-rossiyskiy-teoretiko-pravovoy-dialog.html

*3 Поэтому и российские, и, даже чаще, зарубежные эксперты с такой определенностью констатируют, что все науки об обществе и в первую очередь экономическая и политическая социология переживают трудные времена и нуждаются в свежих концептуальных подходах. См., например: Hill, Andrew. The dangerous corporate fetish of crisis management // Financial Times. May 22, 2017 // URL: https://www.ft.com/content/2fc66d46-3b0a-11e7-ac89-b01cc67cfeec?mhq5j=e1; Luce, Edward. The siege of western liberalism. The crisis did not start in 2016 – and won’t be solved in 2017 // Financial Times. May 5, 2017 // URL: https://www.ft.com/content/c7444248-3000-11e7-9555-23ef563ecf9a?mhq5j=e1; Sandbu, Martin. Do we need a new kind of economics? // Financial Times. February 24, 2017 // URL: https://www.ft.com/content/331ff894-f876-11e6-bd4e-68d53499ed71?mhq5j=e1

*4 См.: Joignot, Frederic. La crise des partis traditionnels: des partis de mass aux partis d’alternance // journal Le Monde, revues Ravages, Journalisme pensif, 24 avril 2017 // URL: http://fredericjoignot.blog.lemonde.fr/2017/04/24/la-crise-des-partis-traditionnels-des-partis-de-masse-aux-partis-dalternance/; Brustier, Gael. Crise de la Ve Republique: voici comment finissent les regimes politiques // Slate FR, 16 aril 2017 // URL: http://www.slate.fr/story/141326/fin-regimes-politiques; Critical Review of International Social and Political Philosophy, V. 17, 2014, Issue 3: Parties, partisanship and political theory (special issue) // URL: http://www.tandfonline.com/toc/fcri20/17/3

*5 Многие из них затрагивались, в частности, на последних ежегодных собраниях Российской ассоциации международного права, включая юбилейное 60-е, состоявшееся в Москве 28-30 июня 2017 г. См.: Юбилейное собрание Российской ассоциации международного права // сайт МГИМО МИД России. 4 июля 2017 г. // URL: http://mgimo.ru/about/news/departments/yubileynoe-sobranie-rossiyskoy-assotsiatsii-mezhdunarodnogo-prava/

*6 См.: Л.А. Голубева Л.А. Системность права и законодательства: общее и особенное в содержании терминов // Инновационный центр развития образования и науки. 08 декабря 2015 г. // URL: http://izron.ru/articles/problemy-i-perspektivy-razvitiya-sovremennoy-yurisprudentsii-sbornik-nauchnykh-trudov-po-itogam-mezh/sektsiya-1-teoriya-i-istoriya-prava-i-gosudarstva-istoriya-ucheniy-o-prave-i-gosudarstve-spetsialnos/sistemnost-prava-i-zakonodatelstva-obshchee-i-osobennoe-v-soderzhanii-terminov/

*7 См.: Рыбаков В.А. Рецепция права: общетеоретические вопросы: Монография. Омск: Издательство Омского государственного университета. 2009. 276 c.; Ткаченко С.В. Правовые реформы в России: проблемы рецепции западного права: Монография. Самара: Издательство «Самарский университет». 2008. 535 с., // URL: http://znanium.com/bookread2.php?book=453266

*8 См.: Энтин М.Л., Энтина Е.Г. Международно-правовое обеспечение приверженности традиционным ценностям и правам человека: единство или противостояние // Международно-правовая защита традиционных ценностей: Материалы круглых столов 16 апреля и 9 ноября 2016 г. в рамках XIV Международного конгресса «Блищенковские чтения» / Под общ. ред. А.Х.Абашидзе, Н.С.Семеновой, Е.В.Киселевой. Москва.: Издательский дом «Покров ПРО», 2017. С. 163-184.

*9 См.: Романова Т. Регулятивная экспансия ЕС и её пределы // Россия в глобальной политике. 3 марта 2013 // URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Imperiya-norm-15876; Энтин М.Л., Энтина Е.Г. Россия и Европейский Союз в 2011-2014 годах. В поисках партнерских отношений. Том I — II. М.: Издательство «Аксиом», 2015. 752 с. х 2.

*10 См. Россия и Совет Европы: история, современность и перспективы взаимодействия правовых систем / Под ред. П.С. Барышникова, К.А. Цай. Издательство «Проспект», 2016. 329 с.; Давыдова М.Л., Макаров В.О. Трансформация правовой системы под влиянием сети Интернет // Вестник ВолГУ. Серия 5. Юриспруденция. 2016. Том 15. №4 (33) // URL: http://zakoniros.ru/?p=23875

*11 По поручению императора Николая I, с учетом имеющегося у него колоссального опыта правовых реформ и государственной деятельности, М.М. Сперанский за 4 года (1826-1830) составил полный свод законов Российской Империи от времен правления Алексея Михайловича до Александра I в 45 томах, который он же затем модернизировал. На заседании Государственного совета 19 января 1933 г. было решено, что «Свод законов Российской империи» вступает в силу в полном объеме с 1935 г. См. подробнее: Сперанский: жизнь и деятельность // История Российской империи // URL: http://www.rosimperija.info/post/936

*12 Вот только несколько материалов с указанием сроков их размещения из рубрики «Либерализация уголовного законодательства» с сайта «Российской газеты»: В Думу внесут поправки о декриминализации мелких преступлений. 31.07.2015; Наказать без судимости. 30.07.2015; Не засидятся. 19.06.2014; Казнь вне закона. 08.04.2014; Сидите и не высовывайтесь. 26.12.2013; Покаялся и свободен. 10.12.2013; ВС запретил показания «заочных» свидетелей. 08.12.2013; По мелочи – не сажать. 03.09.2013; На волю недорого. 29.08.2013. См. Либерализация уголовного законодательства // Российская газета Rg.Ru // URL: https:// rg.Ru / sujet /3749/ Ещё более обескураживающую картину дают профессиональные сайты. Цитируем: « За последние несколько месяцев законодатели приняли больше 100 поправок в УК и УПК. Изменилась работа следователей, судей и адвокатов. Встретить наступающий год в полной информативной боеготовности вам поможет подборка новостей и полезных советов от «УП» // Уголовный процесс. Практика успешной защиты и обвинения. Июль 2017 // URL: https://www.ugpr.Ru/rubric/48-obzory-izmeneniy-ugolovnogo-zakonodatelstva

*13 Аналогично см. Досье:: Минюст России:: Судебная реформа // NEWSru. com. Июль 2017 // URL: https://www.newsru.com/dossiers/4528/ Показательно, что Центр стратегических разработок Алексея Кудрина готовит предложения по очередной реформе судебной системы в рамках программы стратегического развития России на 2018-2024 гг. Параллельно приблизительно тем же занимается и Столыпинский клуб. См. Дать вольную Фемиде: рецепты реформирования судебной системы от Бориса Титова и Алексея Кудрина // Столыпинский клуб. Экспертная площадка рыночников-реалистов. 24.03.2017 // URL: http://stolypinsky.club/2017/03/24/dat-volnuyu-femide-retsepty-reformirovaniya-sudebnoj-sistemy-ot-borisa-titova-i-alekseya-kudrina/ Системный взгляд на реально сложившуюся ситуацию см. сайт судебных решений: URL: http://sudact.ru/regular/?utm_campaign=sudact&utm_source=google&utm_medium=cpc&utm_content=126104433

*14 См. в этой связи: Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Обзоры судебной практики, утвержденные Президиумом Верховного Суда // http://sudact.ru/vsrf/plenum/#law_list и http://sudact.ru/vsrf/presidium/#law_list

*15 См. Энтин Л.М. и др. Европейское право. Право Европейского Союза и правовое обеспечение защиты прав человека: Учебник / Рук. авт. колл. и отв. ред. Л.М. Энтин. З-е изд., пересм. и доп. М.: НОРМА, 2011. 960 с.; Энтин Л.М. Право Европейского Союза. Новый этап эволюции: 2009-2017 годы // Библиотека слушателей Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России. Серия «Общие пространства России – ЕС: право, политика, экономика». Выпуск 5. М.: Издательство «Аксиом», 2009. 304 с. // URL: http://www.eurocollege.ru/fileserver/books/esi-library5.pdf

*16 Сейчас это читается как ненаучная фантастика, особенно в сравнении с её последним вариантом, но в Концепции внешней политики Российской Федерации от 15 июля 2008 г. говорилось: « Российская Федерация будет развивать отношения с Европейским союзом как с одним из основных торгово-экономических и внешнеполитических партнеров, выступать за всемерное укрепление механизмов взаимодействия, включая последовательное формирование общих пространств в сферах экономики, внешней и внутренней безопасности, образования, науки, культуры. Долговременным интереса России отвечает согласование с Европейским союзом Договора о стратегическом партнерстве, устанавливающего особые, максимально продвинутые формы равноправного и взаимовыгодного сотрудничества с Европейским союзом во всех областях с перспективой выхода на безвизовый режим… Российская Федерация заинтересована укреплении Европейского союза, Развитии его способности выступать с согласованных позиций в торгово-экономических, гуманитарных, внешнеполитических областях и в сфере безопасности» // URL: http://kremlin.Ru/acts/news/page/314

*17 Характерно, что из обзоров иностранного законодательства, регулярно составляемых для рабочих групп по подготовке новых нормативных актов, со всей очевидностью следовало, что Российской Федерации более интересны законы стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, вообще быстро поднимающихся экономик, чем США, ЕС и его государств-членов, потому что в них, в отличие от последних, как правило, присутствовала вся система норм, необходимых для комплексного регулирования.

*18 В конденсированном виде они приводятся ниже по Трубецкой Н.С. Европа и человечество. София, 1920 // URL: http://gumilevica.kulichki.net/TNS/tns03.htm Об их современном восприятии см.: Entin M, Entina E. The New Role of Russia in the Greater Eurasia (Новая роль России в Большой Евразии). Strategic Analysis ( Стратегический анализ ). 2016. Routledge, Taylor & Francis Group. V. 40. № 6. P. 590-604 // URL: http://dx.doi.org/10.1080/09700161.2016.1224060

*19 Подробнее о них, отстаиваемых ими взглядах, содержании акронима ВсеБЕАП и реалистичности нового геополитического проекта России см.: Энтин М.Л., Энтина Е.Г. Всеобъемлющее Большое Евразийское партнерство: уход от реальности или возвращение к ней // Вся Европа.ru. 2016. №11 (115) // URL: http://alleuropa.ru/?p=13969; Энтин М.Л., Энтина Е.Г. В поддержку геополитического проекта Большой Евразии // Вся Европа.Ru. 2016. №6 (111) // URL: http://alleuropa.ru/?p=13361

*20 Наиболее полно и последовательно его взгляды представлены на авторском сайте URL: http://www.glazev.ru/ См., в частности: Глазьев С.Ю. Экономика будущего. Есть ли у России шанс? М.: Книжный мир, 2016. 640 с. // URL: http://www.glazev.ru/upload/iblock/4a2/4a223bee36371b5eec64186c799917a4.pdf

*21 Краткий сравнительный анализ «радикально-либеральной концепции рыночной экономики» Е.Т Гайдара, «умеренно-либерального варианта рыночных реформ» Г.А. Явлинского и «левоцентристского варианта», отстаиваемого С.Ю. Глазьевым (как они его называют), см., например: Покидченко М.Г., Сперанская Л.Н., Дробышевская Т.А. Пути развития экономики России: теория и практика: Учебное пособие. Издательство «Проспект», 2016. 303 с.

*22 Особо стоит отметить вклад Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации и его экспертную работу. Получить общее представление об их масштабе можно на его сайте URL: http://izak.ru/

*23 См. в этой связи труды С.А. Караганова ( http://karaganov.ru/) и в целом публикации Совета по внешней и оборонной политике, Международного дискуссионного клуба «Валдай», журналов «Россия в глобальной политике» и «Вся Европа» ( http://alleuropa.ru/)

*24 См. подробнее многочисленные статьи и др. публикации заведующего кафедрой международного права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова А.С. Исполинова, в частности его блог URL: https://zakon.ru/aispolinov/blogs

Для чего НИУ «Высшая школа экономики» и её наиболее ярким представителям даётся заказ на разработку операциональных аспектов принципиально новой стратегии оказания Россией международной технической помощи другим странам, которые позволили бы «заземлить» и придать максимально прагматичный характер прежним директивным документам, исходя из Концепции государственной политики страны в сфере содействия международному развитию в редакции, утвержденной Указом Президента РФ № 248 от 24 мая 2016 г. // URL: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&firstDoc=1&lastDoc=1&nd=102349040

*26 Об этом прямо говорится в ныне действующей, новой Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 30 ноября 2016 г. // URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2542248

*27 Первым в серии таких соглашений стало подписанное с Вьетнамом. См.: URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/act/trade/dotp/sogl_torg/Documents/EAEU-VN_FTA.pdf А уже 29 июня 2017 г. в Москве состоялось п ервое заседание Совместного комитета в его рамках. См.: Реализацию Соглашения о зоне свободной торговли между ЕАЭС и Вьетнамом обсудили в ЕЭК // Евразийская Экономическая Комиссия. 29 июня 2017 г. // URL: http:// www. eurasiancommission. org / ru / nae / news / Pages /29-06-2017-2. aspx На очереди соглашения с Индией, Сербией, Египтом и многими другими странами.

*28 См. подробнее: Караганов С.А. От поворота на Восток к Большой Евразии. Глобальный контекст // С. Караганов. Персональный сайт. Публикации. 31 мая 2017 г. // http://karaganov.ru/publications/452

*29 См. подробнее: Алексеев С.С. У истоков Конституции России. Субъективные заметки. Екатеринбург, 2009 // URL: https:// yadi. sk / d / mq 1 nufuCDPvKk

*30 См. подробнее: Энтин М.Л. Международные гарантии прав человека (практика Совета Европы). М.: «Международные отношения», 1992; Энтин М.Л. Международные гарантии прав человека: опыт Совета Европы. М.: Издательство МНИМП, 1997; Защита прав человека по праву Европейского союза: Учебное пособие. М.: Издательство МГИМО (Университета), 2003.

*31 О чем много и аргументированно говорит и пишет судья ЕАЭС от Российской Федерации Т.Н. Нешатаева. Этим вопросам были посвящены её совсем недавние выступления на Ежегодном собрании РАМП 28 июня 2017 г. и международной правовой конференции «Правосудие в эпоху интеграции», состоявшейся в Суздале 1-3 июня 2017 г. См. В Суздале обсудили национальное и мировое право // Владимирские ведомости. 1 июня 2016 г. // URL: http://www.vedom.ru/news/2017/06/01/25609-v-suzdale; Конференция «Правосудие в эпоху интеграции» // МГИМО, 2 июня 2017 г. // URL: http://mgimo.ru/about/news/departments/konferentsiya-pravosudie-v-epokhu-integratsii/

*32 См. сопоставление мнений по первому делу, вызвавшему конфликт между Конституционным судом России и ЕСПЧ, с которыми выступили бывший судья ЕСПЧ от России Анатолий Ковлер, судья ad hoc от России в ЕСПЧ, доцент кафедры гражданского права юридического факультета СПбГУ Ольга Фёдорова, советник Конституционного Суда РФ Сергей Сергевнин, профессор кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Елена Лукьянова, директор Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Талия Хабриева, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права Российской правовой академии Минюста России Вадим Виноградов, президент Адвокатской палаты города Москвы Генри Резник, главный научный сотрудник сектора теории права и государства ИГП РАН Валентина Лапаева, эксперт Института права и публичной политики, заместитель главного редактора журнала «Международное правосудие» Максим Тимофеев, доцент кафедры публичной политики НИУ ВШЭ Анита Соболева, доктор права Эссекского университета (Великобритания) Александр Верещагин, научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Светлана Грачева, приведенное в статье: ЕСПЧ и Конституционный суд РФ: конфликт толкований; Из более поздних публикаций см. Конституционный суд впервые разрешил не исполнять постановление ЕСПЧ // РБК. 19 апреля 2016 г. // URL: http://www.rbc.ru/politics/19/04/2016/5715db289a7947a96e774faa; Конституционный суд России против ЕСПЧ // Московская хельсинская группа. Источник: Политком.Ru, 23 января 2017 г. // URL: http://mhg-main.org/konstitucionnyy-sud-rossii-protiv-espch; Гаганов А.А. Конституционный Суд против Европейского Суда // Центр научной политической мысли и идеологии. 23 января 2017 г. // URL: http://rusrand.Ru/analytics/konstitucionnyy-sud-protiv-evropeyskogo-suda; Постановления ЕСПЧ могут не исполняться в России в случае их противоречия Конституции РФ // Муранов, Черняков и партнеры // URL: http://kslitigation.ru/blog/postanovleniya-espch-mogut-ne-ispolnyatsya-v-rossii-v-sluchae-ih-protivorechiya-konstitutsii-rf.html; Решение Конституционного суда по делу ЮКОСА как защита граждан России // Право.Ru. 30 января 2017 г. // URL: https://pravo.ru/opinions/view/137666/

 

INCLUSION OF THE EU LEGAL PROVISIONS IN THE INTERNAL LAW OF THE RUSSIAN FEDERATION: THEORY AND PRACTICE

Abstract. New pieces of legislation in the Russian Federation appears under conditions that are drastically different from previous times. It would be strange if they were not influenced by a profound change of external surroundings. Global risks are growing. International relations are much less predictable. International cooperation faces huge limitations. The theory and philosophy of law try to explain what happens and why. Nevertheless, what we witness seems to be not so much the evolution of different schools of legal thought but the changes of attitude towards some key problems. The author singles out among them such problems as systemic nature of law, absorption of foreign rules of law, open character of legal system etc. The major attention in the article is paid to thorough critical analysis of these changes. It provides us with the opportunity to better understand how main issues of legal modernization and state structures development are viewed by Russian society, legal community and law creating and enforcement bodies.

Key words: legal system of the Russian Federation; adoption of legal provisions; Human Rights; the EU law; protection of internal legal order.