Препятствий на пути трудовой миграции в ЕС становится меньше

Количественные параметры интернационализации рынка труда

Пока цифры не особенно впечатляют. Достаточно сравнить ситуацию, которая сложилась в ЕС, с тем, как обстоит дело в Соединенных Штатах. 32% населения США живут вне штата, в котором они родились. Согласно данным статистической службы ЕС («Евробарометра»), для 27 государств-членов эта цифра лишь слегка превышает 4%. Иначе говоря, межстрановая мобильность в ЕС почти в 8 раз ниже, нежели мобильность населения между штатами в США.

Можно было бы предположить, что соотношение резко изменится, если мы приплюсуем к гражданам ЕС, переезжающим на работу в другую страну, тех, кто пополняет армию трудовых мигрантов внутри стран ЕС. В таком случае по ЕС цифра вырастет на порядок – до 21%. Но таких людей в Соединенных Штатах все равно будет на порядок больше. Их число в США превышает 55%. Вот где действительно имеется современный, чрезвычайно гибкий и адаптативный рынок труда. В ЕС задача его обустройства пока по-прежнему еще только ставится.

Об этом же свидетельствует и сопоставление уровня мобильности трудящихся между ЕС и США в ежегодном исчислении. Для ЕС пятнадцати, т.е. для Старой Европы, данный показатель колеблется в пределах от 0,1 до 0,2%. В Соединенных Штатах последние лет десять он оставался на уровне в 2,5%. Как видим, разрыв просто огромен. Правда, надо признать, что тренды в ЕС и США носят разнонаправленный характер. В США ежегодная мобильность упала на настоящий момент ниже 2%. С учетом людей, едущих в Старую Европу из Новой в поисках лучшей доли, мобильность в целом по ЕС в ежегодном исчислении выросла до 1%. Таким образом, разрыв сократился до двух раз. Похоже, он перестает быть таким уж непреодолимым. И, тем не менее, потоки трудовых мигрантов в ЕС всё ещё отличаются, скорее, конъюнктурной динамикой и связаны с последствиями одномоментного и недостаточно подготовленного расширения Европейского Союза.

Но, если межстрановая мобильность в ЕС столь низка, как же быть с теми преимуществами, которые она сулит региону? Ведь, как утверждает современная экономическая теория, гибкий рынок труда совершенно необходим для устранения территориальных диспропорций экономического развития. Мобильность помогает переливу рабочей силы из депрессивных районов в районы повышенной экономической активности. За счет этого уменьшается социальная нагрузка на депрессивные районы. В свою очередь, активно развивающиеся районы получают возможность расти еще быстрее. Кроме того, в масштабах всего региона ЕС использование рабочей силы становится более эффективным. Ее профессионализм постоянно растёт. Наиболее технологичные, современные и эффективные навыки труда получают распространение в масштабах всего ЕС. Общий результат – повышение нормы прибыли и конкурентоспособности. Вот все то, к чему ЕС стремится. И то, что он теряет в результате слабого развития общерегионального рынка труда.

Политические приоритеты

С тем, чтобы изменить ситуацию, в ЕС предпринимаются энергичные меры. Разрабатываются всевозможные планы и программы. Модернизируются правовые режимы.

Европейская Комиссия и Суд ЕС внимательно следят, чтобы права трудящихся ЕС на получение работы в других странах-членах последовательно соблюдались. Они усиленно борются с дискриминацией.

В повестке дня всех политических органов и институтов ЕС стоит вопрос об обеспечении доступа к занятости, равных возможностях и усилении мобильности. Все эти моменты нашли отражение в Лиссабонской стратегии построения наиболее конкурентоспособной экономики в мире, основанной на знаниях, и Европейской стратегии занятости.

В настоящее время Европейским Союзом и государствами-членами осуществляется очередной План действий по обеспечению мобильности трудящихся, рассчитанный на период с 2007 по 2010 годы. Он состоит из четырех частей. Первая посвящена совершенствованию законодательства и административной практики. Вторая касается поддержки мобильности со стороны всех уровней управления. Это подразумевает включение соответствующих ориентиров в национальные стратегии и формирование систем продолжающегося обучения на протяжении всей жизни. Третья часть содержит перечень мер по стимулированию мобильности работников со стороны предпринимательских кругов и разъяснению преимуществ соответствующей политики. Наконец, четвертая посвящена собственному инструментарию ЕС по содействию мобильности и повышению эффективности используемых средств.

Однако пока существующую в ЕС нехватку рабочей силы и заполнение вакансий обеспечивают, в основном, приезжие из третьих стран (т.е. из Азии, Африки, Латинской Америки и Восточной Европы). Иммигранты вносят огромный вклад в экономическое развитие преуспевающей части Европы. В целом по ЕС иностранцы составляют порядка 9% от активной части населения. Для Старой Европы этот показатель еще выше. Он превышает 10,4%. В абсолютных цифрах это равно 19 миллионам человек.

Из них только 20% составляют внутренние трудовые мигранты. На 80% потребности ЕС в недостающей рабочей силе удовлетворяются выходцами из указанных третьих стран. Для их привлечения и решения проблем нехватки квалифицированной рабочей силы и в рамках ЕС, и отдельными странами разрабатываются специальные схемы и законодательные акты, в какой-то степени копирующие опыт США. В их числе – предоставление квалифицированным рабочим из третьих стран такого же статуса, который предусмотрен для них американскими green cards (вид на жительство).

Восстановление справедливости

С учетом всех этих факторов страны ЕС все последние годы прилагали активные усилия для того, чтобы минимизировать ущерб, который они сами же нанесли единому внутреннему рынку труда, воздвигнув препятствия на пути свободного передвижения работников из Новой Европы.

При осуществлении последнего расширения все старые государства-члены ЕС оговорили для себя право на введение ограничений в том, что касается приема у себя трудовых мигрантов из стран-новобранцев. В этом не было ничего удивительного или неожиданного. К подобным же ограничениям прибегли в своё время страны-учредители ЕС. Правовые основы общего рынка труда были созданы первоначальной шестеркой, образовавшей Европейское экономическое сообщество, за период с 1958 по 1968 год. Однако когда в Сообщество в 1980-е годы влились Греция, а затем Португалия и Испания, им не сразу был предоставлен доступ на этот рынок. Аналогичным образом поступили старожилы и два десятилетия спустя.

В десяти из двенадцати случаев договоры о вступлении в ЕС стран Новой Европы предусматривают переходный период в 7 лет (исключение сделано только для Кипра и Мальты). В соответствии с ними любое государство Старой Европы вправе потребовать от их граждан соблюдения национального законодательства, если они хотят трудиться или приезжают в поисках работы в эти страны. Переходный период разбит на три фазы по формуле 2+3+2. На протяжении каждой из фаз действуют свои ограничения.

Применительно к восьмерке стран Новой Европы вторая фаза началась с 1 мая 2006 года. Формально она заканчивается 30 апреля 2009 года. Отдельные государства-члены имеют право сохранить ограничения только в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Таких случаев два: если, по их мнению, упразднение введённых ранее мер может вызвать серьезные нарушения в функционировании национального рынка труда или чревато таким нарушением. Планы по сохранению прежнего рестриктивного режима требуют согласования с Европейской Комиссией. Хотя формально заинтересованные страны могут всего лишь нотифицировать Комиссию о принятом решении. Все ограничения должны быть сняты самое позднее к 30 апреля 2011 года.

Для Болгарии и Румынии сроки несколько иные. Первая фаза переходного периода в их отношении закончилась 31 декабря 2008 года. В новый 2009 год они вступили с новым статусом. С 1 января в их отношении началась вторая фаза переходного периода. Правда, в соответствии с действующими требованиями, все страны ЕС, которые сохранили ограничения на прием иностранной рабочей силы из Болгарии и Румынии, заранее уведомили об этом Европейскую Комиссию. В отношении Болгарии и Румынии все ограничительные меры, возможность введения которых предусматривается переходным периодом, должны быть сняты самое позднее к 31 декабря 2013 года.

Но все это не более чем правовые возможности, с помощью которых старожилы хотели обезопасить себя от наплыва трудовых мигрантов. И вообще всех тех, кого прельщал более высокий уровень жизни и лучшая социальная защищенность на Западе континента. В действительности, ими воспользовались в той или иной степени лишь некоторые страны Старой Европы.

Напротив, Великобритания, Ирландия и Швеция сразу же, изначально, с момента расширения полностью открыли свой рынок труда. Впоследствии к ним присоединились еще 8 старых государств-членов. Сейчас 11 из 15 стран сняли все ограничения на свободу передвижения трудящихся.

На настоящий момент лишь Австрия, Бельгия, Германия и Дания сохраняют препятствия для свободного доступа на их национальный рынок труда. Вместе с тем и они сделали ранее действовавшие процедуры намного более простыми, а требования – менее жесткими.

Любопытно, что из государств-новичков только Венгрия отважилась ввести зеркальные ответные меры в отношении стран Старой Европы. Она частично закрыла свой рынок труда для выходцев из этих стран. Однако сейчас Венгрия также существенно смягчила предъявляемые им требования.

Применительно к Болгарии и Румынии ограничения в том, что касается доступа на свой рынок для граждан этих стран, сохраняют 15 из 25 государств-членов ЕС. 10 государств-членов от ограничений отказались.

Различия в оценках ситуации

Эксперты, оценивающие ситуацию с формированием единого внутреннего рынка рабочей силы в ЕС, расходятся во мнениях. Одни утверждают, что страны, сделавшие выбор в пользу открытости, серьезно выиграли, как, например, Великобритания и Ирландия.

Другие кивают на то, что принятые ими решения были не особенно дальновидными. Ныне, в условиях мирового финансового и экономического кризиса, они вынуждены решать проблемы, которые сами себе создали. К тому же, следует учитывать негативные политические и психологические последствия усиления конкуренции на национальных рынках труда, вызванные появлением более дешевой рабочей силы из стран Новой Европы. Достаточно вспомнить, что «польский водопроводчик», вернее, привидение в образе «польского водопроводчика» или миф о нем помогли противникам ратификации Конституционного Договора торпедировать этот столь нужный ЕС документ на референдумах во Франции и Нидерландах.

Третьи заявляют, что ограничения вообще никакого существенного значения не имели и не имеют. На миграционные потоки влияют не формально-юридические моменты, а представления о соответствующих странах и душевный климат, который предопределяет их притягательность. В любом случае миграционные потоки с Востока на Запад были крайне маломощными. Количество нерезидентов – выходцев из десятки стран Новой Европы за все годы увеличилось с 0,2% всего лишь до 0,5%. Число нерезидентов – выходцев из Болгарии и Румынии выросло с 0,1% до 0,4%. Если сравнить с мобильностью населения между странами Старой Европы, а тем более с числом иммигрантов, цифра просто-таки мизерная. За эти же годы число выходцев из стран Старой Европы, проживающих в соседних странах Старой Европы, достигло 1,7%. Число лиц, пожаловавших в Старую Европу из-за пределов ЕС, подскочило с 3,7% до 4,5%.

Но главное, по всей видимости, совсем в другом – в неравном распределении иностранцев среди государств-членов ЕС и несопоставимости миграционных потоков. Так, выходцы из Польши, Латвии и Словакии предпочитали обычно ехать в поисках работы в Великобританию и Ирландию. Испанию и Италию предпочитали румыны и болгары. Наиболее либеральные правила по приему трудящихся из Новой Европы действовали в Греции, Португалии, Финляндии и Швеции. Тем не менее, мало кто туда стремился. Напротив, Австрия и Германия ввели наиболее рестриктивный режим. Однако больше всего мигрантов осело именно там. Крайне неравномерная ситуация сложилась также и в отношении пропорции иностранной рабочей силы на национальном рынке труда в отдельных странах ЕС.

Хотя нужно подчеркнуть, что все сравнения относительны. Похоже, что миграционная волна из стран Новой Европы в Старую Европу достигла пика в 2006 году. После этого тренд сменился на противоположный. Трудящиеся мигранты стали возвращаться на свою историческую родину. Объяснение этому феномену довольно простое. Во многих из них экономическое положение, а вместе с ним и уровень жизни, стремительно улучшались. Рынок труда расширился. Зарплаты выросли. По мере углубления мирового финансового и экономического кризиса на тенденцию к возвращению стали влиять несколько иные факторы.

Что день грядущий нам готовит

Подведем итоги. Правовые основы свободного передвижения работников в рамках ЕС, вроде бы, созданы. Активные усилия по формированию рынка труда продолжаются. Причём на всех уровнях. В улучшении функционирования такого рынка государства-члены кровно заинтересованы. Ограничения в доступе на национальные рынки труда шаг за шагом снимаются. Во всяком случае, в том, что касается юридических и административных барьеров. Однако на практике качественные сдвиги происходят очень и очень медленно. Логично задать вопрос: что дальше?

Спрос на научно обоснованные прогнозы очень велик. На деле что бы то ни было предсказывать крайне сложно. Финансовый и экономический кризис смешал все карты. Насколько быстро Европейский Союз с ним справится, никому не известно. Каким ЕС из него выйдет, также никто не знает. С подобного рода вызовами он никогда раньше не сталкивался. Стандартные циклические экономические кризисы на нынешний весьма мало похожи. Слишком уж он нетипичен, непонятен и непредсказуем.

Ясно только, что его влияние на формирование единого внутреннего рынка труда может оказаться разнонаправленным. Не исключено, что кризис подорвет настрой на то, чтобы уезжать с насиженных мест. Вполне реалистично выглядит и прямо противоположный сценарий. В соответствии с ним предрасположенность к мобильности серьезно возрастет.

Трудно сказать. Все будет зависеть от той политики, которую государствам-членам удастся согласовать, и которую они будут проводить. Ведь по-настоящему единый внутренний рынок труда сложится в ЕС только тогда, когда государства-члены предоставят гражданам ЕС одинаковый уровень социальной и пенсионной защищенности и достойную охрану здоровья, где бы они ни работали и где бы ни находились.

© Татьяна ЭНТИНА