Современная сказка со счастливым концом

Перед новым составом Европарламента и Европейской Комиссии стоят очень непростые задачи. Нужно понять, что надо менять в интеграционном проекте, а что следовало бы сохранить.

Дабы разобраться в этой головоломке и проинтуичить, с какой стороны к решению задачки лучше подступиться, советую вспомнить сказку о строптивой царевне, отказывавшейся выйти замуж. Только предлагаю ее современное прочтение.

… Вовсе не в тридевятом царстве-тридесятом государстве, а тут, под боком, совсем рядышком с нами, жил да был царь, стороны той государь и все его подданные. Слыл он человеком основательным. Королевством управлял рачительно. Народ его почитал и к его мнению прислушивался.

Однако была у него одна слабость. Вполне естественная и объяснимая. У него поздно родилась дочка, единственная его кровинушка, и он в ней души не чаял, во всем потакал и до сумасбродства баловал, мечтая, что, когда время подойдет, она через поколение наградит его наследником. Чтобы королевство в надежные руки передать.

Но к глубочайшему его разочарованию, все складывалось иначе, нежели ему виделось в сновидениях. Принцесса всех подбираемых им женихов отваживала, находя кого-то надутыми индюками, других глупыми и чопорными, третьих – противными, четвертых – хамоватыми. И так без конца.

И что бы царь не придумывал, как принцессу не увещевал, сбить ее всегдашний настрой против раннего замужества ему никак не удавалось. Уж он и так, и этак пробовал – ничего не получалось. Обижало это его несказанно.

Поскольку пенять было не на кого, царь ее прихоти терпел, терпел, вынося все стоически. Все ей прощал, прощал… А в конце концов, совсем рассвирепев и обо всем позабыв, не вытерпел. Взял, да и в состоянии аффекта издал указ, но только не такой идиотский, о котором почему-то в старых, обветшалых сказках рассказывается, предписывающий (это надо же удумать такое) выдать ее за первого встречного, а тоже идиотский, однако совсем другой. Им устанавливалось, что ни она, ни ее будущий муж ничего не получат – ни злата-серебра, ни камней драгоценных, ни постов директорских в крупных компаниях с участием государственного капитала, ни, как положено, половины или хотя бы трети королевства, пока у них наследник или наследница не появится.

Точно так же, как и все другие попытки решить человеческие проблемы с помощью административных методов, предпринятая им и подсказанная исключительно дуростью, закончилась полным фиаско. Если раньше от женихов отбоя не было, и они с утра живой очередью выстраивались, то теперь их будто корова языком слизнула.

Понятное дело, принцам и герцогам только верняк нужен. Им полцарства подавай в качестве аванса. А зазря так рисковать, обрезая себе пути к отступлению, кто же будет. Телку же фартовую, к тому же без королевских закидонов, и в других местах поискать можно.

В общем, в парках, где раньше поклонники тучами слонялись, никого нет. При дворе никого нет. По дворцу никто не слоняется. Аудиенции не запрашивает. Дорогие изысканные подарки не дарит. Остались царь с принцессой в одиночестве.

Принцессе-то полегче. Она и музицирует. И книжки всякие умные читает. И на пяльцах вышивает. К тому же к ней посланный по обмену между дворами стажер регулярно заглядывает. То ли французишко, то ли из неметчины или откуда еще. В остальном славненький. Без претензий, зато начитанный, эрудированный, грамотный, политесу обученный. С ним принцессе хорошо и привольно.

А царю совсем тоска. Государственные дела поднадоели. Все одно и то же. Бюджет замучил, поскольку дебит с кредитом не сходятся. Вокруг сплошные недоимки и казнокрадство. А прижать никого нельзя, поскольку сам их и поставил. Раньше хоть он длинной очередью женихов тешился. Они рейтинг создавали. О значимости его царского величества, а заодно о могуществе и богатстве королевства свидетельствовали. Теперь же и этого удовольствия не стало.

Была у него самая большая отрада – принцесса-умница, принцесса-красавица, горячо любимая. А он эвона че отчебучил. И ее обидел. И королевскому престижу урон нанес. Прям хоть иди кайся. Или прямиком в петлю.

Но деваться некуда. Приходит он к принцессе, весь из себя хмурый и смущенный, и ей в ноженьки бах: мол, доченька единственная, красно солнышко, прости меня, злюку неразумную, упыря подземного, кровососа подколодного. Надо же, какую глупость учинил, несусветную. Вздорную. Несправедливую. Всем от нее плохо. Самому в первую очередь.

Обратно же отыграть никак нельзя. Не может царская власть в своей собственной глупости и недальнозоркости расписываться. Сама по престижу королевства и доверию народа удар наносить. Теперь только один выход остался. Мне он жутко не нравится. Однако деваться, видимо, некуда. Надо либо свою кровь пускать, либо чужую.

Свою, как ты прекрасно понимаешь, душа не лежит. Чужую – тоже не хочется. Министры у меня дельные. Сам вырастил. Сколько времени на них потратил. Сколько всего в их головы вложил. По свите пройтись – опять же не с руки. Давно всех заговоры против меня, т.е. против нас с тобой, плести отвадил. Домашняя она у нас. Плюшевая. На сто процентов карманная.

Значит, на кого-то войной идти придется. Вот какой оборот все принимает. Так что, прости меня за все, мое золотце, солнышко мое ясное, прости меня неразумного.

Ну, принцесса, ясное дело, заунывные причитания отца прерывает. Обнимает его. Встать с колен помогает. Слезы платочком шелковым утирает. Умоляет не расстраиваться. Ведь никакого резону в том нет. Что случилось, то случилось. Коль обратно не вернешь, что по этому поводу убиваться. Другое дело, если бы на 1 апреля, на день дураков все пришлось. Или каким-то иным способом все в шутку оборотить можно было.

А по поводу того, что претендентов на ее руку не стало, она ничуть не жалеет. Даже радуется. Ведь нет худа без добра. Вон он как все это отребье, всю шваль иностранную царских кровей на чистую воду вывел. Никто к ней из чувств возвышенных не сватался. Никто в ней ни суженой, ни жены, богом дарованной, ни матери детей будущих не видел. Все алкали только злато-серебро немереное да полцарства в придачу.

Так что просто замечательно, что никто из них больше воздух не портит и словами своими лживыми тень на плетень не наводит. О любви вечной, истинной. О родстве душ. Единстве судеб их народов. Указании свыше. И другой дребедени дипломатической.

От слов принцессы у царя на сердце, конечно, отлегло. Он, будучи правителем опытным, в том, что она говорила, моментально рациональное зерно углядел. Действительно, выходило, что, прогнав самозванцев, он и дочь от злой доли спас, и смуту будущую предотвратил. Только как теперь поступить, дочурка ему подсказать не сподобилась. Может, об этом не думала. А, может, не решилась. Или еще как. Хотя, будь царь понаблюдательнее, он бы и сам догадался.

Только тут стажер в разговор сановных особ встрял. Он все это время, пока отец с дочерью объяснялся, тихонечко за большим письменным столом в уголочке сидел – бумаги, что его принцесса попросила, разбирал и пометки для нее на них делал. Могущественный государь его за муляж принял. Сначала, пока царь, открыв рот на него смотрел, он всякие реверансы делал. Когда же тот в себя пришел и слушать был готов, к делу перешел.

Насчет быстрой победоносной войны – это он здорово решил. Самое действенное средство и авторитет укрепить, и нацию сплотить, и акции на международной арене повысить. Так в прошлом мудрые правители всегда поступали. Есть, однако, и закавыка. Не те времена. Совсем не те. Даже в какой-то степени другие. Соответственно и действовать надо по-другому. Они с принцессой, как все случилось-приключилось, об этом долго вместе размышляли.

Нужно, по нынешним временам, для тех же целей не жесткую, а мягкую и экономическую силу употребить. Плюс туман идеологический подпустить. Чтобы все в творимом благо узрели. Чтобы загорелись. Чтобы в предпринимаемых им действиях некие мессианские начала нашли. А не удушение строптивых соседей, месть, реванш или наказание за нанесенные оскорбления. Что, кстати, совсем не так очевидно.

Они с принцессой, как указ высочайший по поводу изменений в престолонаследии вышел, все последние донесения, все научные трактаты, все книжки более-менее подходящие проштудировали и то, что нужно, похоже, отыскали. То что всех под его знамена и внутри, и во вне поставит, интеграционным проектом называется. То есть не он на соседей войной идет и покорить и наказать их хочет, а они все вместе более рациональный, справедливый и благополучный мир учинить хотят. С насилием навсегда покончить. Благородные мечты осуществить. Сделать всех богатыми и преуспевающими.

Начать же можно с соседей справа. У них офицеры и головка администрации положенные им денежки уже пару месяцев не получают, поскольку казна пуста. Надо пообещать всем выплатить сполна и жалованье удвоить. В результате учреждения общего рынка. Сотворчества. Согласования политик и законодательства. Создания наднациональных институтов. Чтобы ни одна сволочь ни о каких захватах, аннексиях и пр. даже и заикнуться не посмела. Чтобы все били в литавры, умилялись, плакали от восторга и в один голос о приходе новой эры орали. Постмодернизм расхваливали. Едиными ценностями нетленными восторгались. И всем остальным в пример ставили.

Так речи стажера царю понравились, что он его сразу же главным своим тайным советником назначил и разрешил и дальше вместе с принцессой о разворачивающемся интеграционном проекте придумывать. Сам же принялся незамедлительно общий рынок с соседом справа, перекупив его администрацию и гвардию, обустраивать. Чтобы народы все правильно поняли. Правительства слаженно работали. Промышленники гешефтам новым неслыханным радовались. И перспективам еще более масштабным. СМИ, как надо, во все трубы трубили. А другие соседи завидовали.

Заглянув, правда, в глаза умные, уверенные стажера, о недюжинных способностях и стоящей за ним большой силе свидетельствующие, заподозрил было государь, что он при принцессе совсем даже не просто так. Что похож очень не столько на царедворца лощеного, сколько на самого главного резидента самой влиятельной иностранной разведки. Однако про себя решил. Во-первых, сделав его своим главным тайным советником, за ним присмотрю.

Во-вторых, а что в этом плохого? При дворах сейчас ничему путному больше не учат. Разучились. Только щеки надувать, да фразы круглые с важным видом из себя выдавливать. А резидентов и языками иностранными в совершенстве владеть обучают. И наукам всяким полезным. И как в самых сложных условиях выживать. Со здоровьем у них к тому же полный порядок должен быть.

В-третьих, только самое большое и сильное государство из ближнего или дальнего зарубежья своего человека под видом стажера помощником принцессы может сделать. Значит, так тому и быть. Пусть пока на благо моей державы поработает. Потом посмотрим – наградить и чем или расстрелять.

Вторым приобретением мудрого государя, который всех пустомель заморских и проходимцев, у которых ничего за душой не было, обманул, и региональный интеграционный проект запустил, сосед слева случился. С ним вообще здорово получилось. Для тех, кто деталей не знал и ни о чем не догадывался, как бы само собой. Вчера промышленное лобби соседнего государства ни о чем таком и не помышляло, и не догадывалось. А сегодня вдруг прозрело. Старое правительство на новое поменяло. И само в интеграционный проект запросилось. Мол, пустите. Возьмите. Пригласите. Нам вместе сподручнее новую экономику будет строить и общие интересы продвигать. На том и порешили. Стал интеграционный проект сразу на порядок более внушительным. Убедительным. Привлекательным.

Затем, после того, как царь хорошенько коленкой понаддал, потянулись в проект соседи с севера. Они, многие об этом ранее не подозревали, оказались рьяными сторонниками общих ценностей, высших принципов честного, справедливого и гуманистического устройства общества, флагманом и защитником которых выступал он, царь до мозга костей, представитель потомственной монархии в черти каком колене, и хотели отстаивать их вместе. Чтобы они утвердились по всему миру. Чтобы несли свет знаний людям, где бы они не проживали. Чтобы дать счастье прозрения да и просто счастье в его самом обыденном выражении всем тем, кто его до сих пор, если разобраться, был лишен.

Результатами интеграционного проекта, так хорошо продававшегося, что царь втихаря уже начал подумывать, как бы не перегрузить лодку – ведь всех ему явно было не переварить – заинтересовались и славные островные соседи. В их истории было столько побед и свершений, что они по праву могли сами за собой кого угодно повести и должны были бы претендовать на самостоятельный геополитический проект, ан нет. Они – все-таки нюх у них на такие вещи был отменный – быстро почувствовали, что к нарождающейся силище надо притулиться. Нужно, пока не поздно, вскочить на подножку уходящего состава. Чтобы не остаться в стороне. Чтобы не отобрали и не оттеснили. Чтобы с опорой теперь на интеграционный проект утвердить свое или общее господство в мире. Так сподручнее. И самим – прямая выгода. И за счет других наварить можно. А кто не с нами, ну далее все хорошо известно.

С юга и востока под руку царя потянулись по другой причине. Хотя все, какие нужно словеса про ценности, демократию и т.п., естественно, на публику и для внутреннего потребления произносить не забывали. Им страшные опасности отовсюду мерещились. Армады железной техники, на них надвигающейся. Бой военных барабанов. Команды стоять по стойке смирно. Мол, лучше уж добровольно отдаться уважаемым и почитаемым соседям, уповая на их мягкую силу и закрома, от добра ломящиеся, нежели быть затоптанными непонятно кем. Современными варварами. Мародерами. Радикалами. Экстремистами. Ортодоксами. Теми, кто только и умеет, что грабить да насиловать. То, что это вранье чистой воды и ядовитые фантазии, царя мало интересовало. Не говорить же ему, что вы, высокочтимые правители, белены объелись, или что из вас пояс безопасности все равно не выстроишь, или, не дай бог, что от вас приварок слишком маленький. Себе дороже. Пусть. Вокруг него земли выстраиваются, священная Римская империя бы позавидовала.

Собрался царь было черту подводить, как его на разговор стажер, т.е. самый главный тайный советник, архитектор интеграционного проекта, вдохновитель столь искусно запущенных центростремительных или, иначе, объединительных тенденций, вызывает. Так вот и так, говорит, чтобы спаять нарождающийся экономический и политический союз, личная уния между двумя самыми мощными его государствами, опорными столбами и политическими стержнями интеграции, надобна. Таким образом образованный нами прочный тандем превратится в локомотив, который будет тянуть в нужную нам сторону всех остальных.

Я давно и искренне люблю вашу дочь. Ваш мудрый указ, отвадивший искателей удачи королевских кровей, помог нам много времени проводить вместе. Мы поняли, что близки друг другу. На многие вещи смотрим одинаково. Наши головы устроены схожим образом. Ей нравится то, что нравится мне. Мне же дорого то, что дорого ей. Совместная работа над обоснованием интеграционного проекта, который нам всем вместе удалось реализовать с таким блеском, породнила нас еще больше. С каждым днем мы влюблялись друг в друга все сильнее и сильнее. И теперь можем быть только вместе. За нас двоих прошу отеческого благословения.

Препятствий для того, чтобы мы были вместе, нет никаких. Я вовсе не шпион или резидент, как растрезвонили злопыхатели. И не глава лоббистского синдиката. Я принц того самого соседнего наиболее влиятельного и крупного государства, тандем с которым сделал возможным и придал устойчивость интеграционному проекту. Я устроился стажером при дворе, воспользовавшись программой обменов, из патриотических соображений. Мне так хотелось, чтобы извечная вражда между нашими народами сменилась искренней дружбой и взаимной симпатией. Похоже, благодаря интеграционному проекту, все это очень даже неплохо получается. Высшей наградой для меня стала любовь вашей дочери.

Никаких меркантильных интересов у меня нет. Я просто люблю принцессу. Без задней мысли. Ни полцарства, ни царство нам не нужно. Хотя с рождением ребенка, с рождением наследника, о котором мечтает каждый настоящий король, мы, конечно, задерживаться не будем. У нас другая задумка. Чтобы интеграционный проект стал необратим, надо еще больше власти сосредоточить в наднациональных институтах, передать им. Этим мы с принцессой, опираясь на наши оба государства, и займемся. Первая скрипка – за вами. Вслед за экономическим и политическим еще много всяких союзов создавать понадобится – бюджетный, фискальный, банковский, всех и не перечислить, пока второстепенные государства в нас окончательно не растворятся. Вот будущую федерацию, читай империю – четвертый или пятый Рим, как царственные особы, мы и возглавим.

Фокус только в том, что коронация будет проходить в этом же дворце. Короны мы наденем те же самые. И царство наше, расширившееся до семи морей, будет тем же самым, что и в древности. Только вобравшим в себя провинции на правах участников интеграционного проекта. Превратившимся в самую современную постмодернистскую империю, защитницу свободы, равенства и братства и всех остальных согревающих душу ценностей. Способным править с помощью несравненной мягкой и экономической силы.

Нашим детям и внукам будет, чем гордиться. Мы восстановим, мы уже восстановили историческую справедливость. Зло посрамлено. Мы отомстили за своих предков, за все поражения и унижения прошлого. Это самый счастливый конец сказки, какой только можно себе вообразить. Когда-то в песне пелось: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью". У тех, кто ее придумал, силенок не хватило. Уверенности в себе. Предвиденья. Напористости. И настырности. А у нас хватило. У нас получилось. Потому что нам удалось вырваться из своего времени. Потому что нам удалось впрячь всех в мессианский проект. Он перебил все другое. Он подменил реальность. Он стал самой современной и любимой народом сказкой. И останется ею надолго. Как бы дальше не получилось. Какие бы палки в колеса нам не вставляли.

© Н.И.ТНЭЛМ

№7(89), 2014