«Заехать в челюсть англосаксам»
Шотландские сепаратисты оседлали волну
В Шотландии цыплят точно будут считать по осени. Точнее, 18 сентября, когда состоится судьбоносное событие – референдум о выходе из состава Соединенного королевства. Вне зависимости от исхода он способен оказать негативное воздействие на интеграционные процессы в ЕС.
Еще в начале 2014 года ничто не предвещало неприятных неожиданностей для Лондона. Сегодня все переменилось. Предварительные подсчеты указывают на сокращение дистанции между сторонниками и противниками отказа от исторической унии с южанами, существующей вот уже 300 лет. По последним опросам, если за статус-кво готовы проголосовать 45%, то за одиночное плавание могут высказаться уже 40%, то есть больше традиционной трети поборников полного и окончательного разрыва (см. «Состоится ли парад суверенитета в Шотландии», №10(70), 2012).
Словно почувствовав, что идея самостоятельности начинает овладевать массами, превращаясь, как учили классики марксизма-ленинизма, в материальную силу, лидер Шотландской национальной партии (ШНП) и первый министр горного края Алекс Салмонд повысил градус своей риторики и выбрал тактику точечного пропагандистского маркетинга. Выступая в начале апреля в Абердине, мистер Салмонд адресовал свои увещевания двум категориям слушателей, очным и заочным: избирателям, голосующим за лейбористов, и женщинам, настроенным против развода.
Первым мистер Салмонд пообещал, что с завоеванием независимости «завершится эпоха (британских) консерваторов, которых не выбирал народ Шотландии». Эта фраза, говорят, сорвала аплодисменты. Для понимания контекста: в местном парламенте тори представлены, но их всего 15 депутатов, зато лейбористы располагают 38 мандатами. Контрольный пакет у ШНП – «националы» располагают 65 законодателями. Для заигрывания с трудовиками премьер снова обрисовал светлое будущее суверенной Шотландии, которая станет «богатой» и осуществит «реиндустриализацию». А приманкой для женщин должна послужить гарантия ввести для них квоту в 40% в советах директоров компаний.
Обработка общественного мнения вступила в решающую фазу. Идет интенсивное перетягивание не определившегося электората на свою сторону, а таковых остается 15%. Подключились знаковые фигуры. Самый харизматичный и ироничный Джеймс Бонд желает отделиться (см. «Шон Коннери обещал вернуться в обретшую суверенитет Шотландию», №3(85), 2014). А певец Дэвид Боуи увещевает горцев: останьтесь. Вместе с ним не дремлют и другие ревнители единого и неделимого Соединенного королевства.
Почти одновременно с апелляций к местническому патриотизму Салмонда из лагеря его оппонентов был дан залп из орудий главного калибра: свое веское слово сказал не кто-нибудь, а сам лорд (Джордж) Робертсон, бывший министр обороны в кабинете Тони Блэра (1997-1999) и бывший генеральный секретарь НАТО. Если Шотландия разорвет упряжь и выпростается из великобританской квадриги (Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия), то будут потеряны порты, где сейчас укрываются атомные подводные лодки со стратегическими ракетами на борту.
Более того, предупреждает лорд Робертсон, последствия будут сродни катаклизму. Дословно: «Эти потрясения для второй по значимости военной державы Запада в текущем году будут подобны катаклизму с точки зрения геополитических последствий». И далее: «Если Соединенное королевство расколется именно сейчас, что приведет к мучительному, сложному и ослабляющему ее бракоразводному процессу, который затянется на несколько лет, то Запад лишится важного партнера в момент, когда жизненно важно сохранять единство и хладнокровие».
Расшифровать, что имел в виду британский лорд, можно, только если обратиться к публикации в «Вашингтон пост», где не стали обременять себя экивоками и околичностями: «Голосование за независимость приведет к расчленению самого близкого и самого важного союзника Вашингтона, лишив Британию эпитета Великая в тот момент, когда Россия бросает власти Запада самый серьезный вызов за все время жизни нашего поколения».
Наиболее близко лорд Робертсон подошел к раскрытию своих главных страхов, когда заявил, что суверенизация Шотландии изменит глобальный баланс сил, чему только обрадуются… «силы тьмы». Этот образ, воспроизводящий речевую стилистику «Звездных войн», до удивления напоминает стародавние времена, когда Рональд Рейган витийствовал об «империи зла», а демонизация потенциального противника и идеологического архизлодея велась в промышленном масштабе.
Упомянутая статья в «Вашингтон пост» взвешивает аргументы «за» и «против» активного вмешательства в обработку сознания горцев со стороны Белого дома. Пока что Барак Обама держит дистанцию, заявив, что «будущее Шотландии – это сугубо внутреннее дело». Автор статьи Гифф Витте проводит мысль, что попытки США надавить на жаждущих самостийности горцев могут привести к прямо противоположному результату. Его довод: Вашингтон воспринимается как ближайший союзник Лондона, который, по мнению единомышленников Салмонда, не больно жаловал шотландцев, отбирая у них кровные доходы от североморской нефти.
Этот посыл подтверждает Джон Макдональд, глава мозгового треста «Скотиш глобал форум»: «Существует представление о шотландцах, как о людях сварливых, вздорных и упрямых. Они не любят, когда им указывают, как им жить. В этом есть некоторая доля правды». Кстати, Салмонд назвал страшилки от лорда Робертсона «апокалипсической чушью».
Но попробуем взглянуть на развитие ситуации с точки зрения лорда Робертсона и его лагеря. Использованные им метафоры вполне объяснимы. Филипс О'Брайан из центра по изучению войн при Университете Глазго видит, почему перспектива суверенизации севера так беспокоит Британию: «В какой-то момент придет осознание, что ты более не великая держава. Если Шотландия уйдет, то останется только город-государство Лондон».
В это региональное, по внешним признакам, уравнение придется привнести фундаментальные переменные из области геополитики. В эпоху, наступившую после «холодной войны», плебисцит способен стать прецедентом, чреватым эффектом домино. На подходе референдум в Каталонии, за исходом которого будут внимательно наблюдать в Стране Басков. В очереди стоят менее явные, но не менее мотивированные сепаратисты во Фландрии. Притихли, но не покаялись итальянские самостийники из «Лиги Севера», не желающие кормить отсталый юг Апеннинского полуострова.
На фоне ослабления панъевропейских архитекторов, идейных интегристов, отягощенных ныне долгами слабых звеньев сообщества, к тому же не сумевших предложить ясное видение дальнейшей эволюции проекта «единая Европа» (см. «Хаотизация Европейского Союза или осознанная стратегия будущего?», №3(85), 2014), сепаратисты в регионах восприняли новую реальность как шанс осуществить задуманное.
Какую именно «новую реальность»? Пока мы не знаем, какую роль в стимулировании центробежных тенденций сыграло поражение США в попытке превратить Севастополь в военно-морскую базу американских ВМС, что было предотвращено референдумом в Крыму и его возвращением в состав Российской Федерации. Тем не менее, комментарии западных политологов указывают, что воссоединение Крыма с Россией прервало неудержимое расширение «западного» Запада на Восток за счет перераспределения в свою пользу сфер влияния в Европе.
Что будет означать разрыв трехсотлетней унии между Англией и Шотландией и суверенизация последней? Впервые распад федеративного государства случится не на постсоветском пространстве и не в Восточной Европе. Там по национальным квартирам в ходе «бархатного развода» разошлись Чехия и Словакия, а также республики бывшей Югославии, где «балканизация» местами проходила в виде жестокой бойни, в том числе и с элементами межконфессиональной войны, что напоминало организованный англичанами развал Индии (The Partition). Однако Шотландия стала бы более громким прецедентом перекройки послевоенных границ. Почему?
Впервые дробление сложнокомпозитного государственного образования под лозунгом «самоопределения», легитимированном в Уставе ООН, может затронуть Западную Европу, где господствующей тенденцией, казалось бы, давно стала интеграция под эгидой Евросоюза с жертвованием своего суверенитета. А вовсе не возвращение к вестфальской системе нации-государства. Это вновь поставит под сомнение незыблемость границ в Европе, зафиксированную в Хельсинкских договоренностях.
Многие подспудно вызревавшие центробежные процессы, в том числе и как реакция на неспособность ЕС «переварить» ни страны-новобранцы, ни волны инокультурных мигрантов, могут выйти наружу. Шотландский референдум может оказаться тем самым последним камушком, что вызовет горный обвальный камнепад. Это и есть «новая реальность».
Владимир МИХЕЕВ
Кстати
Шотландский политолог Том Галлахер утверждает: среди соотечественников, особенно среди тех, что голосуют за ШНП и Алекса Салмонда, найдется немало горячих голов, которые «мечтают сделать то же самое, что и генерал де Голль в 1960-е годы, то есть – заехать в челюсть англосаксам».
№4(86), 2014