О Европейском Союзе с любовью

Или хотя бы более объективно

Чтобы проверить достоверность проводимых социологических опросов и посмотреть, что и почему происходит не так, мы договорились с коллегами из брюссельского Центра ЕС-Россия устроить маленький эксперимент. Они подготовили список вопросов, в ответах на которые, по их мнению, было заинтересовано общественное мнение стран ЕС. Мы же, со своей стороны, перед тем, как давать им «добро» на его использование для запуска очередного опроса, проверили его на продвинутом, обучающемся у нас студенчестве.

Для чистоты эксперимента попросили принять в нем участие две разные выборки студентов с разных факультетов, которые ничего не знали и даже не подозревали о наших намерениях. Первую составила молодежь, придерживающаяся, скорее, либеральных взглядов, – назовём их условно «либералами». Они были чуть моложе. С очень хорошим знанием основных европейских языков. Пусть и с расплывчатыми представлениями о своей дальнейшей карьере, зато находящиеся в мейнстриме – получающие самое модное образование.

Во вторую группу вошли люди более опытные и самостоятельные. Твёрдо знающие, как и на что они используют полученные знания. По складу ума и в силу специфики выбранной профессии, тяготеющие к более рациональным и взвешенным оценкам. Придерживающиеся, скорее, традиционалистских или в чём-то умеренно консервативных позиций, – назовём их условно «законниками».

Результат получился ошеломляющим. Не совсем таким, которого можно было ожидать, но близким к тому. Выяснилось, что значительная часть вопросов сформулирована некорректно. Вопросы зачастую имеют двойной смысл. Они не нравятся опрашиваемым. Воспринимаются ими как подталкивающие к заранее заданному ответу. Как составленные несколько односторонне, в политических координатах, остающихся для них неясными, и к которым ни минимально требуемого доверия, ни расположения они не испытывают.

Однако, если это так, то ситуация довольно тревожная. На совершенно одинаковые, но многослойные, неоднозначные вопросы, вопросы с подтекстом люди дают различные, порой совершенно неочевидные ответы не потому, что они думают по-разному, а потому, что задаваемые им вопросы имеют для них в действительности различное содержание. Иначе говоря, авторы вопросов думают, что они спрашивают разных людей об одном и том же, а на самом деле, они предлагают им на выбор неопределенный набор вопросов, даже не подозревая о том, на какой из них опрашиваемые в действительности отвечают. Потом на основе явно недостоверных и сомнительных ответов они делают обобщения и дают рекомендации, невольно вводя в заблуждение общественное мнение. Дальше больше – эффект усиливают средства массовой информации. Начинаются спекуляции. И пошло, и поехало. К тому же, ни для кого не секрет, насколько восприимчивы политики и особенно парламентарии к якобы объективно формирующемуся общественному мнению…

Плюс есть класс вопросов, которые дезориентируют опрашиваемых. Своё собственное мнение у них имеется. Оно сложилось. Они готовы его отстаивать. Но им не хочется быть неправильно понятыми. В результате они воздерживаются. Они чувствуют, что в вопросе что-то не так, но времени на то, чтобы разобраться, у них нет. И они предпочитают отмалчиваться. Итог всё тот же – получаемая исследователями картинка во многом искажает действительность, а не отражает её.

Эксперимент показал это совершенно определенно. Студентам предлагалось объяснить мотивы, которыми они руководствовались, выбирая тот или иной вариант ответа. Пояснения иногда оказывались настолько неожиданными, что приходилось снова и снова перечитывать, казалось бы, знакомый вопрос и убеждаться в том, что опрашиваемые правы. Профессионалы всё время оперируют некоторым набором сложившихся клише. Но нормальные люди, особенно из другой социокультурной среды, могут их не разделять. Более того, относиться к ним намного более враждебно и критически, нежели полагают авторы вопросов. К тому же такие клише могут вообще не иметь никакого отношения к реальной, а не виртуальной, выдуманной «яйцеголовыми», действительности.

Наконец, есть и еще одна категория вопросов. Ответ на них вроде бы очевиден. Другого и быть не может. Но зачем они в этом случае задаются, опрашиваемым непонятно. Ведь дело не в том, чтобы назвать белое белым, а чёрное чёрным. Важны оттенки этих цветов, нюансы. Ведь именно они передают реальные настроения населения. Если только эти настроения действительно интересуют исследователей. Как известно, чёрт как раз и прячется в деталях. Однако при лобовых вопросах такие нюансы теряются. И не только. Доверие к вопросам ещё больше снижается. На разбросе ответов это просто не может не отразиться. Как следствие, весомый отпечаток на них накладывает порождаемая вопросами реакция. Но как много в ответах бравады, эпатажа, нигилизма и отчуждения, никто не просчитывает. А напрасно, тогда получаемые результаты хоть как-то можно было бы корректировать.

Однако от обобщений пора перейти к конкретике. Давайте вместе посмотрим, на какие вопросы обе контрольные группы ответили ответственно и убежденно, на какие отреагировали с прохладцей, какие поняли по-разному, а какие отвергли как несостоятельные.

Всего их вниманию было предложено восемь кластеров вопросов. Они касались их отношения к таким многоплановым проблемам, как августовский вооруженный конфликт между Грузией и Южной Осетией, обеспечение энергетической безопасности, приверженность демократии и господству права, визовый режим и управление миграцией. Не остались без внимания и расхождения между Россией и ЕС по проблемам защиты национальных меньшинств в странах Балтии и проблемам, связанным с попытками переписать историю Второй мировой войны, планами дальнейшего расширения ЕС на восток и реструктуризации экономического сотрудничества.

Отвечая на вопросы по недавней войне, обе группы были полностью солидарны только в том, что ЕС выступила в ней на стороне Грузии, а также в том, что признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии надолго осложнит отношения между Россией и ЕС. Все опрашиваемые без исключения заявили, что ЕС в конфликте полностью поддержал Грузию. В одном случае с мнением о том, что противоречия по поводу статуса Абхазии и Южной Осетии надолго отравят двусторонние отношения, согласились 64% опрошенных. Не поддержали его остальные 36%. Во втором – согласились с ним 54% и не согласились 15%. Правда, вообще не стал отвечать аж 31% студентов.

Такая оценка позиции ЕС авторами вопросов явно не прогнозировалась. Как никак, Брюссель претендует на роль нейтральной стороны. При каждом удобном случае он подчеркивает, что занимает якобы сугубо объективную позицию. По поводу того, кто начал военные действия, он вообще нигде никогда официально не высказывался. А вот если бы вопрос был поставлен не в самом общем виде, а с учетом критического отношения ЕС к авантюре Михаила Саакашвили, ответы были бы другими.

Напротив, оценка сложности проблемы признания Абхазии и Южной Осетии в большей или меньшей степени совпала с ожидаемой. Однако часть студентов воздержалась от чёрно-белого ответа на сформулированный вопрос далеко не случайно. В том, что проблема далеко не простая, не сомневается как раз никто. Но они хотели бы подчеркнуть, что её не удастся решить в обозримом будущем не в силу каких-то объективных причин, а исключительно из-за позиции Брюсселя, преследующего в регионе свои собственные и вовсе даже не альтруистические интересы.

А вот с остальными вопросами по войне на Кавказе получился абсолютный конфуз. Первая группа большинством в 73% голосов вполне определенно заявила, что ЕС сыграл по отношению к конфликту роль посредника. Однако вторая группа почти в такой же пропорции с этим мнением не согласилась. Почему? Да потому, что, как их учили, роль посредника может играть только нейтральная или более-менее объективная сторона. А члены данной группы ЕС в этом категорически – 85% голосов – отказали. Напротив, у 54% членов этой же группы квалификация ЕС в качестве нейтральной стороны и силы, балансирующей негативное влияние США, сомнений не вызвала. Они посчитали вторую часть квалификации применительно к анализируемой ситуации главенствующей.

Существенно разошлись мнения между ними и по вопросу относительно того, признает ли в будущем ЕС независимость самопровозглашённых республик. Первая группа тем же большинством в 73% голосов практически заявила, что «никогда». Почти по трети второй либо нюансировали свои прогнозы, либо воздержались при ответе. Опять-таки потому, что, согласно устоявшейся международной практике, имеются самые различные типы признания: не только де-юре, но и де-факто и фактическое. А направление наблюдателей ЕС в зону безопасности между Грузией и непризнанными республиками в какой-то степени уже является подтверждением сложившегося статус-кво.

Столь же противоречивую картину дали ответы на вопросы по энергетической безопасности. И та, и другая группа твердо заявили, что ЕС не должен препятствовать российским инвестициям в диверсификацию транзита энергоносителей и распределительные сети. Расхождение между 64% в первом и 62% – во втором случае не превышает уровня статистической погрешности. Столь же дружно они сказали, что ЕС вроде бы не дискриминирует на своем внутреннем энергетическом рынке российские компании, по сравнению со всеми остальными. Иное мнение высказали лишь 7 и 8% соответственно. Но дальше начинаются нюансы. И весьма существенные. Так, 64% студентов первой группы и 38% второй сочли невозможным ответить на вопрос о том, дискриминируются ли в ЕС российские компании по той простой причине, что ЕС им никогда не предоставлял национальный режим. Они не имеют к конечному потребителю на рынке ЕС, если речь идет о поставках природного газа, прямого доступа. А создаваемые ими с местными гигантами совместные предприятия по определению никаких особых проблем не испытывают. Если же речь идёт о рынке нефти, то задаваемый вопрос вообще бьёт мимо цели.

С ещё большей силой то, как всё по-разному воспринимается различными категориями опрашиваемых, показали ответы на вопросы, является ли Россия надежным партнёром ЕС, доверяет ли ей Брюссель и насколько оправданно он заботится о решении задач диверсификации источников энергии. Дело в том, что продвинутые студенты стали отвечать на них с позиций и под углом зрения интересов Российской Федерации – им это показалось более логичным. Консерваторы же попробовали взглянуть на ситуацию глазами ЕС. Вот и получился полный разнобой. Понять, как на самом деле кто что думает, если сопоставить данные двух контрольных групп, по результатам социологического опроса, таким образом, совершенно невозможно.

Так, члены первой группы назвали Россию наиболее надежным энергетическим партнером в 100% случаев. С точки зрения российской стороны, ситуация выглядит именно таким образом. Ни Россия, ни российские компании никогда и не при каких обстоятельствах, не нарушали свои контрактные обязательства. Принуждение транзитных стран к переходу на рыночные цены и расчеты за энергоносители ЕС ни в коей мере не затрагивают. Эксцессы, связанные с временным прекращением поставок в эти страны по истечении действия подписанных контрактов, никогда не сопровождались перебоями в поставках нефти или газа в ЕС. Отдельные краткосрочные эпизоды были связаны с несанкционированным отбором газа Украиной. С позиций же Брюсселя, всё выглядит несколько иначе, что и попытались в своих ответах отразить консерваторы. В результате голоса разделились почти поровну и появились не определившиеся.

Но если Россия не воспринимается ЕС в качестве надёжного партнёра, тогда и его действия по диверсификации поставщиков и стремление обойти Россию выглядят вполне логичными. На такую точку зрения встали 69% второй группы. Если же исходить из того, что сомнений в надёжности Москвы нет и быть не может, то тогда стремление уйти от взаимозависимости с необходимостью будет восприниматься как абсурдное, бьющее по интересам обеих сторон. На что указывает позиция 57% либералов. Отсюда же и расхождение в оценках того, насколько сильно ЕС не доверяет Кремлю, и в какой степени будет идти на любой риск, чтобы ослабить свою зависимость в энергетической сфере.

Гораздо более консолидированными оказались ответы обеих групп на вопросы из кластера, посвящённого демократическим ценностям и господству права. Хотя, что за ними на самом деле стоит, тоже нуждается в уточнении. Так, подавляющее большинство либералов безоговорочно отвергли, как они заявили, инсинуации, которыми оказался проникнут первый из поставленных перед ними вопросов. Они восприняли в штыки спекуляции и обобщения по поводу дела Литвиненко, шпиономанию, попытку вернуться к стилистике и категориям «холодной войны». Законники повели себя несколько иначе. Они сочли ниже своего достоинства играть в игры, предложенные им авторами вопросов. Как и студенты из первой группы, они посчитали формулировки «черносотенными». Более того, назвали их сугубо враждебными и провокационными, подрывающими доверие ко всем остальным вопросам «анкеты». То, что они предпочли воздержаться, вовсе не означает, будто бы они не имеют сложившейся позиции. Просто проявленное ими нежелание высказаться имеет совершенно другой смысл. За их молчанием кроется определённый подтекст.

Одинаково отрицательно обе группы ответили на вопросы о том, не стоит ли опустить планку требований к российскому обществу в области демократии, господства права и прав человека, и ограничить сотрудничество между Россией и ЕС только лишь экономическим сотрудничеством. В одном случае большинство составило 93 и 92%, в другом – 93 и 77% соответственно. В содержательном плане сомнений нет. Высказанная позиция действительно является жизненным кредо опрошенных. Но есть и несколько «но». Во-первых, их задели формулировки, подразумевающие, что российское общество какое-то не такое, читай, ущербное или хронически недоразвитое. Будь они несколько менее эпатажными и эмоционально окрашенными, результат мог бы слегка измениться и в ту, и в другую стороны. Во-вторых, данный ими ответ касается выбора, который они и представляемая ими страна сделали сами, и вовсе не означает, что они признают за ЕС какое бы то ни было право выступать в этих делах в качестве судьи или обладать монополией на истину. В-третьих, попытки ЕС обуславливать сотрудничество, как это сделано сейчас в действующем СПС, ими категорически отвергаются.

Аналогичным образом и положительную оценку ими сдвигов в диалоге между Россией и ЕС по проблематике демократии, господства права и прав человека нельзя трактовать таким образом, будто он их устраивает. Они лишь констатировали, что диалогу придан более равноправный, ответственный и организационно оформленный характер. Диалог перестал быть игрой в одни ворота. Он ведётся не в одностороннем порядке, как раньше, а по инициативе и с согласия обеих сторон. Но если бы авторы вопросов поинтересовались их мнением о том, насколько эффективен диалог, что он дал к настоящему времени на практике, они получили бы совершенно другие ответы. Плюс на минус поменялся бы и в том случае, если бы им предложили высказаться относительно того, препятствует ли диалог распространению в СМИ полуправды, заведомо предвзятой или искаженной информации друг о друге, перекрывает ли он возможность делать с самых высоких трибун нарочито оскорбительные, надуманные и поспешные заявления.

Неоднозначность задаваемых вопросов и возможные различия в их понимании вновь вовсю проявились в ответах по тематике визового режима и незаконной миграции. Осмысливая их, либералы попали в нормативистскую ловушку. С одной стороны, они знают, что соглашение об упрощении и облегчении визового режима между Россией и ЕС подписано и вступило в силу. С другой, наслышаны о том, что оно не работает. Поэтому чуть меньше половины (43%) из них согласились с утверждением, что ЕС упростил визовые процедуры для россиян. Чуть больше половины (57%) не согласились. Для законников же важен не сам факт наличия закона или договора, а правоприменение. Они в курсе реального положения дел и всего того, что придумали обе стороны для того, чтобы обойти взятые на себя обязательства. Для них не новость, что соглашение не смогло предотвратить удорожание визовых процедур. Не уменьшило очереди и административные проволочки. А по ряду параметров даже усложнило получение виз. Им известно огромное количество жалоб и взаимных претензий. Поэтому двухмерность вопроса их не обманула. Ни один из них не ответил на него положительно (!).

А вот как только авторы переформатировали вопрос таким образом, чтобы сделать его достаточно ясным и однозначным, и предложили высказаться о том, не перечёркивают ли медленные и сложные бюрократические процедуры все усилия по упрощению визового режима, как обе группы ответили совершенно одинаково. Вне зависимости от принадлежности к той или другой группе, все они без исключения отреагировали на него дружным и безусловным «да».

Та же история повторилась с двумя другими вопросами. Их составители хотели предоставить возможность гражданам России высказаться в поддержку отмены визового режима. Ведь ни для кого не секрет, сколь большое значение скорейшему решению этой проблемы придаёт руководство страны. Наши государственные и политические деятели не раз заявляли, что по готовности Брюсселя быстро и поступательно двигаться к отмене визового режима они будут судить о его истинном отношении к России и россиянам. С учётом этого, составители сформулировали вопрос-клише о том, что отмена приведёт к усилению доверия между Россией и ЕС. Но такая связка может показаться очевидной только на первый взгляд. Ведь взаимные предубеждения и недоверие имеют совершенно другую природу. Их источники коренятся в реальной политике, реальных делах или их отсутствии. Их формируют и у элит, и у простых граждан средства массовой информации. В результате получился ещё один конфуз. Что касается законников, они не заметили подмены понятий и не смогли выскочить из колеи, проторенной в общественном сознании. 77% участников этой группы ответили на вопрос положительно, в соответствии с устоявшимся трафаретом. Только 23% из них выразили сомнение. А вот группа либералов в своём подавляющем большинстве ответила на тот же самый вопрос отрицательно. Т.е. она отреагировала на него совершенно иным образом. 86% принадлежащих к ней участников опроса заявили, что отмена визового режима не повлечёт за собой усиление доверия в отношениях между Россией и ЕС. Она не приведёт к тому, что взаимная подозрительность и предубеждения будут изжиты. Разъясняя свою позицию, студенты чётко заявили: ликвидация визового режима к решению задач укрепления доверия между государствами и между народами никакого отношения не имеет. Она может служить подспорьем, но не более. Для достижения такой цели необходима система мер, в реализации которых отмена визового режима заняла бы своё, но достаточно скромное и подчинённое место.

Вместе с тем, стоило перевести вопрос в другую плоскость, просто поинтересоваться у опрашиваемых их мнением относительно того, должны ли ЕС и Россия вместе работать на отмену визового режима, как ситуация полностью изменилась. С его смысловой нагрузкой никаких проблем не возникло. И та, и другая группы выступили вполне определённо и консолидировано. 100% первой из них и 77% второй высказались положительно.

Во многом мимо цели выстрелили и вопросы о политике России и ЕС в отношении русскоязычных меньшинств в странах Балтии.

По мнению нашей молодёжи, почти все они были составлены в стилистике, ориентированной на внутреннее потребление. И в эмоциональном, и в содержательном плане они адресовались, скорее, жителям ЕС, а не той аудитории, в которой их собирались задавать. К тому же в них напрочь была проигнорирована проблема «неграждан», не лиц без гражданства, а именно «неграждан». Как и годы тому назад, она продолжает стоять чрезвычайно остро.

В первом же из вопросов кластера подразумевалось, что русскоязычные школы вне России получают из бюджета и фондов ЕС какие-то феноменальные деньги, или что об их финансировании опрашиваемым вообще что-то известно. В него был также вплетён тезис о том, что предоставление лицам, принадлежащим к русскоязычным меньшинствам, таких же прав на свободу передвижения, как и любым другим лицам, законно находящимся на территории ЕС, является чем-то большим, нежели выполнение ЕС своих святых обязанностей или следование общепринятой международной практике. Ведь во всех цивилизованных странах меньшинства пользуются всеми базовыми индивидуальными правами, признаваемыми за гражданами. Кроме того, он уводил от главной проблемы, как и прежде стоящей в повестке дня и на национальном уровне, и в отношениях между Россией и ЕС. Она заключается в предотвращении дискриминации русскоязычного населения и прекращении политики его активной ассимиляции. Вот если бы ЕС внёс весомый вклад в её решение, тогда другое дело. Однако информация о конкретных делах или свершениях ЕС на данном направлении в России, как бы так мягко сказать, не очень распространена. Попросту говоря, она отсутствует. Поэтому абсолютно никто из опрашиваемых не ответил, да и, по-видимому, не мог ответить на поставленный перед ними вопрос положительно. Нюанс между первой и второй группами заключался лишь в том, что среди либералов подавляющее большинство (93%) безапелляционно вынесли порицание ЕС. Среди законников Союз обвинили в том, что он откровенно недорабатывает, чуть больше трёх четвёртых. Часть студентов всё же сочли, что не обладают необходимыми данными.

Некоторое неприятие вызвал и следующий вопрос анкеты, по существу предлагающий гражданам России признать, что они живут хуже, чем если бы были меньшинством в любой из стран ЕС, включая страны Балтии. Пойти на такую констатацию, даже если она соответствует действительности, психологически, отметили опрашиваемые, довольно сложно. Обидно. Может быть, даже унизительно. К тому же у неё имеется и другой крайне неприятный подтекст, превращающий её в передёргивание. Ведь такая констатация на практике означает, что для качества жизни не важно то, каким социальным статусом в обществе ты пользуешься, как ты в нём себя чувствуешь, кем себя ощущаешь, каково соотношение твоих личных прав и прав тех, кто тебя окружает. Это, во-первых. И, во-вторых, если её не опровергать, то получится, что мы невольно, пусть косвенно, пусть хотя бы в небольшой степени, но согласимся с тем, что ради экономического благополучия можно отступиться от борьбы за свои права, что конформизм – вполне приемлемый и даже достойный вариант выхода из положения. Мол, пусть мои права нарушают, пусть меня притесняют, зато живётся мне не так уж плохо, а то и просто здорово, по сравнению с соседями по континенту. В силу всех этих подтекстов, психологического дискомфорта, ощущения неправильности того, о чём вас спрашивают, ровно 50% либералов уклонились от прямого ответа. Еще 7% констатацию отвергли. И всё же решились на неё 43%, т.е. чуть ли не половина. Иную позицию, при тех же самых вводных, заняли законники. С подобной констатацией согласились лишь 15% из них. Остальные 85% высказали иную точку зрения. Причём воздержались почти столько же, сколько и в первой группе – 39%. Но относительное большинство – 46% её всё же отвергли.

По-разному контрольные группы восприняли вопросы о том, должны ли Россия и ЕС сначала навести порядок у себя дома, перед тем, как продвигать тему защиты прав человека в отношении партнёра. Относительное большинство либералов поддержали утверждение о том, то российское руководство, поднимая на щит тематику национальных меньшинств в соседних странах, пытается отвлечь общественное мнение от внутренних проблем. Хотя это большинство не превысило порога в 50%. Приблизительно такую же позицию они заняли и в отношении тезиса о том, что ЕС, прежде чем обрушиваться на Россию, лучше бы сначала справиться с проблемами нарушения прав человека на своей территории. Может быть, не во всём, но на принципиально иную платформу встали законники. Уверенным большинством в 54% при 15% воздержавшихся они предпочли высказаться против предложенной составителями анкеты постановки вопроса в обоих случаях. Данное ими объяснение – в случае реальных нарушений закона или международных обязательств, такими нарушениями надо заниматься всегда и везде, вне зависимости от политической конъюнктуры. От восстановления нарушенного права выигрывают все. Нарушение закона кем бы то ни было не освобождает от его соблюдения. Никого и нигде. Это профессиональное кредо. То, чему они учатся. Стержень занимаемой ими жизненной позиции.

Ну а в том, что Россия и ЕС должны эффективнее сотрудничать для решения проблем защиты прав человека, стоящих перед русскоязычным меньшинством, кто бы стал сомневаться. Естественно, что за расширение и углубление такого сотрудничества высказались все или почти все опрошенные из обеих групп.

Неодинаковое прочтение вопросов, хотя и менее разительное, контрольные группы продемонстрировали, отвечая на пункты анкеты, посвященные расхождениям, предположительно существующим между Россией и ЕС, в оценке фактов недавней истории и проводимой Брюсселем политики расширения. Так, либералы подавляющим большинством в 93% с удовольствием поддержали обвинение ЕС в том, что он не признаёт в достаточной степени роль СССР в разгроме фашистской Германии. Разъясняя занятую ими позицию, они пояснили, что, по их мнению, конкретные факты значения не имеют. Необъективность ЕС и так чувствуется во всём. Она как бы висит в воздухе. Своим выбором варианта ответа они хотели, скорее, заявить о наличии проблемы, нежели о том, что ЕС или кто-то там, в ЕС, действительно пытаются фальсифицировать историю Второй мировой войны, переписать её или дать ей искаженное истолкование. Законники же совершенно иначе расставили акценты. Они заявили, что определяющее значение для вынесения суждения должны иметь именно факты. Сведений о таких фактах у них недостаточно. Поэтому количество тех, кто предпочёл воздержаться, в этой группе опрашиваемых оказалось таким же, что и число лиц, поддержавших обвинение.

Логично поэтому, что либералы единогласно, на уровне 100%, потребовали от ЕС отказаться от тактики снисходительного отношения к профашистским акциям в отдельных государствах-членах в память о событиях Второй мировой войны. Законники, со своей стороны, отметили, что, кроме как о соответствующих маршах в Латвии, ни о чём таком в других странах ЕС, они особенно не знают. К формулировкам типа «в отдельных странах», за которыми может стоять что угодно, относятся с предубеждением. Считают их некорректными, дающими неоправданный простор для недобросовестной интерпретации и спекуляций. Поэтому, а не по каким-то иным соображениям, от поддержки, казалось бы, 100% верного и справедливого требования воздерживаются или даже голосуют «против».

А вот предложение разработать совместно с ЕС общее видение событий минувшей войны обе группы прочитали совершенно одинаково. В его поддержку высказалось 79 и 77% участников первой и второй групп соответственно. Хотя кто и на какие уступки должен будет пойти при выработке согласованного видения, и в каких областях, осталось за скобками.

Сугубо эмоционально либералы восприняли вопросы по расширению ЕС и включению в интеграционное объединение в перспективе Украины, Грузии и Молдовы. Фактически они заявили, что Брюссель с мнением Москвы совершенно не считается, его игнорирует и будет добиваться своего, что бы это ему ни стоило. Мнение о том, что он ведёт консультации с этими странами в обход Кремля, будет подталкивать их к вступлению и неизбежно спровоцирует тем самым столкновение с Россией, поддержали 71, 79 и 86% участников этой группы. Законники же отнеслись к ним на порядок более спокойно. Они сочли их, с одной стороны, скорее гипотетическими – мол, никто Украину, Грузию и Молдову в Союзе не ждёт. Если их членство в ЕС и могло бы состояться, то не раньше, чем через лет 15 – 20. До этого ещё дожить надо. Какими к тому времени будут ЕС и политическая конфигурация континента, одному богу известно. С другой, скорее, спекулятивными, составленными под чей-то определённый заказ, о котором они могут только догадываться. Ведь ЕС прекрасно осознает, насколько сильны позиции России на пространстве бывшего СССР, и постоянно корректирует, не может не корректировать с учётом этого свою политику в регионе. Приведённое мнение применительно к отдельным его слагаемым поддержали соответственно всего 31, 69 и 39% участников второй группы. Сопоставьте эти цифры, и никакие комментарии больше не потребуются.

Казалось бы, уж вопросы-то по экономической проблематике студенты прочитают одинаково. Ни тут-то было. Они проявили полное единство лишь в осмыслении вопроса о необходимости развития широких международных связей для решения проблем ускоренной модернизации страны. Изоляционизм отвергли, за небольшим исключением, абсолютно все. В остальном восприняли их по-разному. Так, говоря о том, что в России иностранный бизнес может вести дела почти совершенно безопасно, либералы имели в виду чрезвычайно открытый, даже чрезмерно открытый характер российской экономики, что наглядно выявил разразившийся мировой финансовый кризис. Сомневаясь в этом, законники думали, что составители анкеты пытаются узнать их мнение, скорее, об определённости права и правоприменения. Высказываясь по поводу последствий мирового кризиса для России, либералы в основном выражали сомнение по поводу того, что он затронет её не так сильно, как другие страны или регионы. Они зацепились за словосочетание «в меньшей степени, чем». Законники же посчитали, что главную смысловую нагрузку в вопросе несёт слово последствия (для страны мирового экономического кризиса). Соответственно, отвечая на него, они акцентировали свою озабоченность, прежде всего, их тяжестью, которую, правда, никто не возьмётся прогнозировать. Наконец, пытаясь разобраться в вопросе о «красных линиях», либералы сделали акцент на свободе ведения бизнеса в России. Законники, со своей стороны, задумались о его сравнительно-правовых и политических аспектах. Отсюда удивительный разброс мнений. По первому вопросу – 79 и 30%. По второму (в анкете – третьему) – 93 и 46%. По заключительному – 0 и 39% (!).

Подводя итог краткому анализу анкеты и разбросу ответов на поставленные в ней вопросы, хотел бы обратиться ко всем тем, кто будет составлять их в будущем. Уважаемые коллеги, будьте предельно осторожны и внимательны. То, как вы составляете вопросы, в значительной степени предопределяет ответы на них. Для поступательного развития отношений между Россией и ЕС, для устранения того, что этому мешает, чрезвычайно важна объективная информация. Сейчас, когда переговоры между Россией и ЕС над новым базовым соглашением возобновились, очень нужен благоприятный эмоциональный и информационный фон. Апокалипсических и алармистских публикаций хватает в связи с углубляющимся мировым экономическим кризисом. Это крайне важно.

Результаты опроса от 15 октября 2008 г. (по первой и второй группам студентов)

 I . Кризис в Грузии

ЕС полностью поддержал Грузию.

Согласен (да) – 0% //  0%

Не согласен (нет) – 100% // 100%

Не знаю (воздержался) – 0% // 0%

ЕС сыграл ключевую роль в качестве посредника.

Согласен (да) – 73% // 31%

Не согласен (нет) – 20% // 69%

Не знаю (воздержался) – 7% // 0%

ЕС был нейтральным и послужил контрбалансом позиции США.

Согласен (да) – 54% // 0%

Не согласен (нет) – 33% //85%

Не знаю (воздержался) – 13% // 15%

ЕС со временем может признать Южную Осетию и Абхазию независимыми государствами.

Согласен (да) – 20% // 38%

Не согласен (нет) – 73% // 31%

Не знаю (воздержался) – 7% // 31%

Вопрос о статусе Южной Осети и Абхазии станет затяжной проблемой в отношениях между ЕС и Россией.

Согласен (да) – 64% // 54%

Не согласен (нет) – 36% // 15%

Не знаю (воздержался) – 0% // 31%

II . Энергетическая безопасность ЕС

ЕС обращается с российскими компаниями, стремящимися инвестировать в его экономику, несправедливо, в то время как другие компании получают от него преференциальный режим работы на его внутреннем рынке.

Согласен (да) – 7% // 8%

Не согласен (нет) – 29% // 54%

Не знаю (воздержался) – 64% // 38%

Россия является наиболее стабильным и ценным партнёром ЕС в области энергетики, и отношения между ними развиваются более-менее конструктивно.

Согласен (да) – 100% //39%

Не согласен (нет) – 0% // 46%

Не знаю (воздержался) – 0% //15%

ЕС обоснованно стремится к диверсификации источников энергии, и Россия не должна нервничать по поводу того, что он ищет других поставщиков и альтернативные пути прокладки трубопроводов.

Согласен (да) – 43% // 69%

Не согласен (нет) – 57% // 8%

Не знаю (воздержался) – 0% // 23%

ЕС не доверяет России и, скорее всего, будет осуществлять альтернативные энергетические проекты, даже если они дороже и менее привлекательны, нежели предлагаемые Россией.

Согласен (да) – 64% // 46%

Не согласен (нет) – 36% // 31%

Не знаю (воздержался) – 0% // 23%

ЕС должен предоставить России более широкие возможности инвестировать в транзит и поставки энергоносителей и распределительные сети.

Согласен (да) – 64% // 62%

Не согласен (нет) – 36% // 23%

Не знаю (воздержался) – 0% // 15%

III . Демократия и господство права

Обвиняя Россию в незаконной деятельности на своей территории (например, по делу Литвиненко), ЕС в то же время использует российские НПО в целях шпионажа, а их закрытие – в качестве предлога для обвинения российских властей теперь уже в нарушении принципов демократии.

Согласен (да) – 7% // 8%

Не согласен (нет) – 71% // 39%

Не знаю (воздержался) – 0% // 53%

В настоящее время ЕС и Россия ведут более открытый и конструктивный диалог по вопросам демократии, прав человека и господству права, чем 3-5 лет тому назад.

Согласен (да) – 50% // 62%

Не согласен (нет) – 29% // 23%

Не знаю (воздержался) – 21% // 15%

ЕС не должен предъявлять условия России в том, что касается демократии, господства права и прав человека, принимая во внимание особенности российского общества.

Согласен (да) – 0% // 8%

Не согласен (нет) – 93% // 92%

Не знаю (воздержался) – 7% // 0%

ЕС не должно заботить происходящее в России в области политики, развития судебной системы, в социальной сфере, и он должен сосредоточиться только на экономических аспектах сотрудничества.

Согласен (да) – 7% // 15%

Не согласен (нет) – 93% // 77%

Не знаю (воздержался) – 0% // 8%

IV . Визовый режим и незаконная иммиграция

ЕС упростил визовые процедуры для граждан Российской Федерации.

Согласен (да) – 43% // 0%

Не согласен (нет) – 57% // 100%

Не знаю (воздержался) – 0% // 0%

Отмена визового режимам станет большим шагом вперёд в решении задач устранения предубеждённостей и снятии подозрительности в отношениях между ЕС и Россией.

Согласен (да) – 14% // 77%

Не согласен (нет) – 86% // 23%

Не знаю (воздержался) – 0% // 0%

ЕС и Россия должны работать вместе на отмену визового режима в отношениях между ними.

Согласен (да) – 100% // 77%

Не согласен (нет) – 0% // 23 %

Не знаю (воздержался) – 0% // 0%

Медленные и сложные бюрократические процедуры делают облегчение визового режима неэффективным.

Согласен (да) – 100% // 100%

Не согласен (нет) – 0% // 0%

Не знаю (воздержался) – 0% // 0%

V . Русскоязычные меньшинства в странах Балтии

ЕС делает достаточно для поддержки русских меньшинств, финансируя школы на русском языке и предоставляя им безвизовый доступ в страны ЕС, а также занимаясь другими видами деятельности.

Согласен (да) – 0% // 0%

Не согласен (нет) – 93% // 77%

Не знаю (воздержался) – 7% // 23%

Русские меньшинства, проживающие в ЕС и, в том числе, в странах Балтии, пользуются более высоким уровнем жизни, чем в России.

Согласен (да) – 43% // 15%

Не согласен (нет) – 7% // 46%

Не знаю (воздержался) – 50% // 39%

Россия стремится привлечь внимание к положению (статусу) своих меньшинств в соседних странах, чтобы парировать критику по поводу состояния дел с защитой прав человека у себя дома.

Согласен (да) – 50% // 31%

Не согласен (нет) – 21% // 54%

Не знаю (воздержался) – 29% // 15%

ЕС и Россия должны лучше сотрудничать для решения проблем прав человека, затрагивающих российских граждан, проживающих в ЕС.

Согласен (да) – 93% // 100%

Не согласен (нет) – 0% // 0%

Не знаю (воздержался) – 7% // 0% //

ЕС дожжен был бы сначала озаботиться решением проблемы нарушения прав человека на своей собственной территории, перед тем как критиковать за них Россию.

Согласен (да) – 43% // 31%

Не согласен (нет) – 36% // 54%

Не знаю (воздержался) – 21% // 15%

VI . Столкновения между Россией и ЕС по поводу трактовки исторических событий

ЕС не в полной мере признаёт роль СССР в освобождении Европы от гитлеровской Германии.

Согласен (да) – 93% // 46%

Не согласен (нет) – 0% // 8%

Не знаю (воздержался) – 7% // 46%

ЕС не должен попустительствовать профашистским акциям в память о событиях исторического прошлого в отдельных своих государствах-членах.

Согласен (да) – 100% // 77%

Не согласен (нет) – 0% // 15%

Не знаю (воздержался) – 0% // 8%

Отношения между ЕС и Россией могли бы улучшиться, если бы Россия официально признала преступления, совершенные от имени коммунистического режима в бывших странах социалистического лагеря.

Согласен (да) – 14% // 8%

Не согласен (нет) – 79% // 62%

Не знаю (воздержался) – 7% // 30%

ЕС и России следовало бы выработать общий взгляд на события Второй мировой войны, особенно в связи с мемориалами и ветеранами.

Согласен (да) – 79% // 77%

Не согласен (нет) – 14% // 15%

Не знаю (воздержался) – 7% // 8%

VII . Перспективы расширения ЕС

ЕС не учитывает ни интересы России, ни её мнение при обсуждении намерений Украины, Грузии и Молдовы стать его членами.

Согласен (да) – 72% // 31%

Не согласен (нет) – 14% // 23%

Не знаю (воздержался) – 14% // 46%

ЕС внимательно прислушивается к мнению России, и он не будет предпринимать каких-либо мер, поощряющих эти страны вступить в него, не посоветовавшись с нею.

Согласен (да) – 0% // 69%

Не согласен (нет) – 79% // 0%

Не знаю (воздержался) – 21% // 31%

Любая страна имеет право вступать в любую организацию или союз по своему усмотрению, и поэтому Россия не может навязать свою волю ЕС в том, что касается планов его расширения.

Согласен (да) – 100% // 77%

Не согласен (нет) – 0% // 8%

Не знаю (воздержался) – 0% // 15%

Конфронтация с Россией неизбежна, если ЕС продолжит осуществление своих планов расширения на восток без её согласия.

Согласен (да) – 86% // 39%

Не согласен (нет) – 14% // 39%

Не знаю (воздержался) – 0% // 22%

VIII . Экономические вопросы

В России создана безопасная среда для европейского бизнеса.

Согласен (да) – 79% // 30%

Не согласен (нет) – 21% // 39%

Не знаю (воздержался) – 0% // 31%

Россия достаточно сильна сама по себе и не нуждается ни в каких международных партнёрах для модернизации своей экономики.

Согласен (да) – 0% // 0%

Не согласен (нет) – 100% // 100%

Не знаю (воздержался) – 0% // 0%

Международный финансовый кризис скажется на России в меньшей степени, чем на остальном мире.

Согласен (да) – 0% // 8%

Не согласен (нет) – 93% // 46%

Не знаю (воздержался) – 7% // 46%

Российская экономика нуждается в диверсификации, поскольку её будущее слишком сильно связано с энергетическим рынком.

Согласен (да) – 100% // 100%

Не согласен (нет) – 0% // 0%

Не знаю (воздержался) – 0% // 0%

Для компаний, инвестирующих в российскую экономику, установлено меньше «красных линий», чем когда они делают капиталовложения в ЕС.

Согласен (да) – 0% // 39%

Не согласен (нет) – 57% // 8%

Не знаю (воздержался) – 43% // 53%

© Марк ЭНТИН,
д.ю.н., профессор,
директор Европейского учебного института
при МГИМО (У) МИД России

№12(28), 2008