Шон Коннери обещал вернуться в обретшую суверенитет Шотландию
Сепаратисты проиграют, но в подполье не уйдут
Треть жителей (35%) высокогорного края к северу от стены Адриана готовы проголосовать на референдуме, назначенном на 18 сентября, за выход Шотландии из состава Соединенного королевства. Случись, что голоса «за» перевесят голоса «нет», 24 марта 2016 года Шотландия обретет суверенитет.
Однако шансы разорвать постромки, связывающие горцев с более сильным и зажиточным южным соседом, хотя и заметно возросли в последнее время, всё еще далеки от критической массы. Больше половины (53%) их соотечественников не желают развода и предпочитают худой (в каком-то смысле) брак жизни порознь. Такой расклад симпатий и антипатий заранее предопределяет провал сецессионистов. Но те не сдаются.
За самым харизматичным агентом 007 давно водилось пристрастие к исключительной самости исторической родины. Шон Коннери, будучи старейшиной рода Маклаудов, высказался в этом марте за отделение от южан. 83-летняя легенда целлулоидного экрана сделала очередное дерзкое и вызывающе заявление: «Как шотландец я уверен, что возможность объявления независимости слишком хороша, чтобы ей не воспользоваться». Благородно постаревший Джеймс Бонд считает, что независимость благотворно скажется на «наших культуре и политике, откроет перед нами невиданные перспективы пропагандировать наше духовное наследие и наши беспримерные креативные способности».
Более того, проживающий ныне на Багамских островах, Шон Коннери пообещал, повторив свои слова, датированные 2003 годом: если Шотландия обретет независимость, он вернется в родные пенаты. Похоже, что сдержать клятву не придется. Настроения в пользу сохранения унии с Англией и остальными частями королевства устойчивы (см. «Горцы надеются уйти, но остаться», №2(84), 2014). Но ситуация подвижна и непредсказуема, как утренний туман над горными озерами.
Шотландские наблюдатели присутствовали во время референдума в Крыму о статусе этого автономного полуострова, и это не случайно.
Начиная с 1991 года, дробление евразийского пространства бывшего СССР перешло на центральную (Чехословакия) и южную (Югославия) Европу. После десятилетий партизанских по своей стилистике этнических чисток в Косово, приведших к выдавливанию сербов с их исконной исторической прародины, после англо-американских бомбардировок Сербии здесь, в подбрюшии Европы, было провозглашено государство косоваров. Рожденное под вой падающих на Белград бомб Косово, зависимое от благорасположения в первую очередь США, стало знаковым прецедентом по ломке хрестоматийной вестфальской системы. Был запущен, по сути, механизм балканизации Европы, которая о ту пору еще это не осознала.
Прямым следствием перекройки границ на Балканах стало объявление о своем суверенитете Южной Осетией и Абхазией, что также стало следствием вооруженного нападения обученной и вооруженной американцами армии Михаила Саакашвили на эти де факто колониальные анклавы. После провала авантюры грузинская мини-империя распалась, повторив судьбу Югославии.
Сейчас, после решения жителей Крыма, спустя 60 лет, исправить волюнтаристскую выходку Никиты Хрущева и вернуться в лоно матери родины, как аналогичное событие в случае с Гонконгом интерпретируют в учебниках истории китайцы, сформировался особый информационно-психологический фон для ряда регионов Европы, разуверившихся в перспективности проекта единой Европы. В этом году должны состояться во многом аналогичные крымскому референдумы не только в Шотландии, но и в Каталонии (см. «Каталония готова обрубить концы», №11(71), 2012).
Даже если в обоих регионах сепаратисты в этом году не возьмут верх, тяготение к большей самостоятельности не испарится. Это твердая субстанция. Она затвердевает по мере того, как внутри Евросоюза обозначается водораздел между богатым Севером и бедным Югом.
Стремление к автономизации, которой сегодня подвержены наиболее уязвимые экономики в ЕС, крепнет и на фоне интенсификации попыток ведущих держав ЕС, которые в условиях кризиса стали единственными бенефициарами перетока и перераспределения капиталов и интеллектуальных ресурсов, преодолеть нынешнее настроение через централизацию управления. Через сосредоточение все большего объема полномочий в надгосударственных органах власти ЕС. Через ускоренный марш-бросок к созданию Соединенных Штатов Европы.
В сердцевине Евросоюза, среди населения стран-тяжеловесов и стран-старожилов распространилась усталость от пережевывания и переваривания новичков, оказавшихся менее подготовленными к европейскому общежитию, чем изначально предполагалось. Усталость – вроде бы не твердая субстанция, но, как учили классики от марксизма, «идея, овладевшая массами, становится материальной силой». И это факт.
Когда ставшая хронической усталость питается глубинным разочарованием от несоответствия идеала с данной в повседневное ощущение действительностью, для нынешних и потенциальных сецессионистов появляется шанс. Уговорив сомневающееся большинство в своей правоте, сепаратисты смогут набрать кворум и осуществить задуманное – при молчаливом равнодушии всех окружающих. И даже с потаенным чувством облегчения: мол, леди с дилижанса – пони легче…
Такой алгоритм просчитывается, и потому референдумы в Шотландии и Каталонии могут стать поворотным пунктом к смене парадигмы европейского строительства. От глобалистской по духу концепции Соединенных Штатов Европы к комбинации деголлевской мечты о «Европе отечеств» и идеи «Европы регионов», предполагающей высокую степень автономной самостоятельности административных единиц. Однако это означает принципиально иной формат сообщества, иной механизм согласования и координации политики на наднациональном уровне. А также иную объединительную идеологию, что также есть материальная сила.
Согласятся ли с такой, по сути, мягкой федерацией европейских регионов те державы-локомотивы ЕС, что получают наибольшую выгоду от жесткого наднационального регулирования всех сторон экономического хозяйствования и жизнедеятельности сообщества? Это вопрос, пользуясь американским политжаргоном, на миллиарды и миллиарды евро.
Владимир МИХЕЕВ
№3(85), 2014