Мама может!


Раньше на задумывалась, а недавно поймала себя на мысли: что испытывает мама крупного политика, взошедшего в один день на вершину пирамиды власти? Как меняется мировосприятие? Какие чувства тобой владеют?

Страх за ребенка? Да, ребенка. Мы, мамы, не станем же отрицать, что для нас наши лысые мальчики и седые девочки останутся детьми, сколько бы годков они ни прожили. Гордость, что они оказались нужными, востребованными, облеченными доверием тех, кто их избрал или назначил? Беспокойство, как бы чего не вышло, как бы не обманули, не обидели? Наверное, решила для себя, будет присутствовать весь набор чувств, идущих от материнского инстинкта. В конце концов, это голос внутреннего «Я».

На эти размышления меня навела встреча с мамой недавно назначенного премьер-министра Люксембурга Ксавье Беттеля. Встреча мимолетная, неформальная, но, как это часто случается, насыщенная вроде бы малозначимыми, но говорящими деталями. И приглашающая осмыслить беглые, но запоминающиеся впечатления от общения с яркой личностью.

Госпожа Беттель переехала на постоянное место жительство в Великое герцогство 1 января 1971 года. Ее муж Клод, француз, получил здесь хорошую работу. Через два года и два месяца здесь родится их сын, Ксавье. Трудно было на первых порах, призналась она, – дома, в Париже, пришлось оставить маму, сестру-близняшку, друзей. У мадам Беттель, к слову, – русские корни. Акклиматизация на новом месте прошла гладко. Люксембургское общество, рассказала мне она, – «очень космополитичное», здесь возникла уникальная «смесь культур, языков, вероисповеданий, традиции, и еще здесь сохранился дух семьи».

Спрашиваю: что для нее значит «дух семьи»? Ответ многое объясняет, как мне кажется. «Моя семья – это очень важно для меня. Мы одна команда, любим другу друга, понимаем друг друга с полуслова и поддерживаем». Среди жизненных принципов, которые ценят и которым следуют в семье Беттелей, по ее словам, на верхних строчках всегда находились и находятся «честность, прямота, терпимость и помощь другим людям».

Интересуюсь, как расшифровать цвета и символы на их фамильном гербе? «Золотой цвет символизирует щедрость. Серебряный (или белый) – искренность. Палицы олицетворяют силу. Змей – мудрость. Корона – благородство…»

Понимая, что негласные правила не позволяют задавать вопросы о сыне в его новом качестве первого министра, аккуратно подвожу к этой деликатной теме. Узнаю, что в детстве Ксавье был «ребенок-солнышко» (“enfant soleil”), обладавший неповторимой индивидуальностью. Узнаю и то, что мама очень гордится сыном. Вот ее доподлинные слова: «Конечно, перед ним стоят многотрудные задачи, но с его умом и интеллигентностью души и сердца, с его преданностью работе, его нравом, его непосредственностью, его отвагой он может свернуть горы».

Вспомнилось, что еще недавно, до того, как мы оценили всю справедливость и целесообразность гендерного равноправия, бытовало довольно распространенное мнение, что за каждым преуспевшим в жизни мужчиной стоит женщина. Предполагалось, речь идет о спутнице жизни. Но только ли?

Прочла как-то занимательную историю. Из эпохи наполеоновских войн и обустройства Франции по знаменитому кодексу того, кого окрестили «корсиканским чудовищем». Как и у всех, у «чудовища» была мама. Ее звали Мария Летиция Рамолино. В 14 лет она вышла, скорее всего, была выдана замуж за юриста Карло Буонапарте. У них родилось 13 детей. После коронации Наполеон даровал ей титул «Мадам Мать Императора» (Madame Mere de l’Empereur) и имение под Парижем.

С легкой руки первых биографов венценосного семейства вошло в привычку попрекать Летицию в чрезмерной скупости даже после того, как она ни в чем уже не нуждалась. Даже в ту пору, когда трое ее сыновей и дочь восседали на королевских тронах. Но годы нищеты не стираются в памяти. Летицией всегда руководил материнский инстинкт. Она говорила: «Однажды, возможно, мне придется думать о том, как прокормить всех тех королей, которых я родила». Верилось, она была готова укрыть крыльями своих птенцов. И кто, кроме нее, это сделал бы? И кто будет спорить: мама может!

Не подумайте, я вовсе не сравниваю свою собеседницу с мамой «императора французов», который оставил после себя, к слову, и такую здравую мысль: «Пусть во Франции будут хорошие мамы, тогда у нее будут и хорошие сыновья». Моя мысль иная: не стоит забывать, что дети формируются как личности вначале в семье, и только потом идут «в люди» и проходят свои «университеты».

Родительский дом, как верно подмечает фольклор, есть начало начал. У каждого здравствующего ныне политика была мама, передавшая ему и генный код, и духовное наследие. Думаю, правильно будет переделать старую истину: скажи мне, кто твоя мама, и я скажу, кто ты.

Светлана ФЕДОТОВА,
управляющий директор
East-West United Bank в Люксембурге

№1(83), 2014