Евро и Восточная Европа
Можно даже сказать, что в Восточной Европе перед глобальным кризисом образовался собственный финансовый пузырь. После вступления большинства стран региона в ЕС в 2004 году на них пролился настоящий кредитный дождь. Так, Болгария и Латвия ежегодно занимали за границей, преимущественно в других странах Союза, суммы, составляющие до 20% их ВВП. По состоянию на конец 2008 года 13 стран восточноевропейского региона накопили свыше триллиона долларов долга иностранным банкам или в иностранной валюте. Часть полученных кредитов были направлены в экономику в виде инвестиций, но большинство пошли на потребление и строительство объектов недвижимости.
Нынешний долговой кризис в этой части Союза перестал быть просто финансовой или банковской проблемой, а приобретает и социальный аспект. Снижается уровень жизни, начали возникать движения протеста.
Западноевропейские члены ЕС не слишком торопятся на помощь восточным и думают о том, как не допустить распространения этих проблем на собственную экономику. А некоторые меры по поддержке своей промышленности откровенно предполагают удар по промышленности восточноевропейских ЕСовцев. Так, французская программа помощи собственному автопрому в случае ее выполнения приведет к оттоку французского капитала из тех стран Восточной Европы, куда он раньше пришел в поисках более дешевой рабочей силы (Словакия, Румыния и так далее) со всеми вытекающими последствиями.
Тем не менее, доля экономик восточноевропейских стран в целом в экономике ЕС невелика и составляет всего 10% от экономики зоны евро. Казалось бы, экономический коллапс первых не слишком скажется на вторых. Однако существует реальная угроза перехода на Запад восточных проблем через финансовую систему: трудности должников в современной экономике тотчас сказываются на кредиторах. Австрийские банки многим рискуют в Восточной Европе, совокупная задолженность им составляет 78% австрийского ВВП, тогда как прямой экспорт Австрии в эту зону достигает всего 3%. А, например, германские испытывают давление кризиса с недвижимостью в Испании, Ирландии и Великобритании: кредиты германских банков в первых двух странах равны 15% ВВП Германии, а в третьей – 20%!
Хотя в зоне евро не созданы механизмы единой экономической, налоговой, бюджетной и прочей политики, что позволило бы амортизировать внешние удары и располагать более эффективными инструментами для валютной политики, единая европейская валюта представляется своего рода гарантией большей финансовой стабильности. Она защищает от спекулятивных атак на национальные валюты, облегчает торговлю внутри еврозоны, снижает для компаний риски, связанные с валютными колебаниями. Первыми о благах евро вспомнили попавшие в беду исландцы (хотя их страна в ЕС не входит). Теперь с мольбой об ускорении процедур перехода на единую валюту стали обращаться восточноевропейские столицы, которые до кризиса не торопились делать этот шаг. В частности, ставится вопрос о сокращении 2-летнего периода пребывания в механизме валютного обмена. Инициатором этого стала Венгрия, но Чехия и Польша не поддержали соседку, подчеркивая, что их собственное экономическое положение не хуже, а то и лучше некоторых стран зоны евро, в первую очередь, Ирландии и Греции.
Пока никаких окончательных решений о возможности ускоренного перехода отдельных стран на евро не принято.
Сначала председатель Европейской Комиссии Жозе Мануэл Дуран Баррозу сказал, что принципиально – не против, но напомнил о необходимости соответствия кандидатов принятым критериям. Канцлер Германии Ангела Меркель также выражала готовность подумать об ускорении тех или иных процедур.
Затем, на встрече министров финансов стран еврогруппы 9 марта было решено ничего не менять в процедурах приема новых участников. Бессменный председатель этой группы, премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер сказал: «Еще не настало время для новой дискуссии о критериях подключения к зоне евро. Мы придерживаемся тех критериев, которые определили ранее и которые обеспечивают доверие к Валютному союзу. Речь не идет об изменении критериев приема (в зону евро. – Прим. авт.) Речь не идет о сокращении пребывания в обменном механизме страны-кандидата с двух лет до одного года».
Правда, нынешний кризис напоминает, что никогда не надо говорить «никогда». События развиваются слишком быстро и непредсказуемо.
Андрей СЕМИРЕНКО