За что боремся?

Не все в Германии понимают «революционный задор» французов

Многие наблюдатели в ФРГ считают, что пенсионная реформа давно уже стала для жителей Франции предлогом побузить, поскольку при всем ее неприятии, в необходимости намеченных мер усомниться трудно. Даже профсоюзы сквозь зубы признают, что возраст выхода на пенсию поднимать нужно, и что без этого не обойтись. Правительство Франции пообещало, что на 2013 год запланирует «большие общенациональные дебаты» о назревшей пенсионной реформе. Каждый, кто уверенно усвоил в начальной школе четыре действия арифметики, понимает, что несерьезно вылить из графина больше вина, чем в него было налито. И тем, кто предпочитал необременительный образ жизни малодетной семьи, теперь нелепо обижаться на то, что перспективу комфортной старости придется немножко отодвинуть.

А потому из Германии французские забавы выглядят, скорее, как классический конфликт между «улицей» и «властью». Французы разыгрывают знакомый сценарий как по нотам, с неослабевающей страстью. В соседней стране сразу подметили то, как с паучьей серьезностью и без малейшего налета иронии задорные галлы пустили в ход революционный вокабуляр, пребывающий в обращении аж с 1789 года.

«В некоторых случаях это только высвечивает истину, – пишет «Вельт». – Речь идет о «фронде» против правительства. А ведь так в XVII веке называлось движение знати, стремившейся отстоять перед монархией свои привилегии. Да ведь и в самом деле – эта забастовка и есть фронда. Ведь речь идет о сохранении привилегий – праве машинистов локомотивов уже в 50 лет уходить на пенсию».

 Не в последнюю очередь нынешнее «мувман сосьяль» (социальное движение) мощно подпитывается воспоминаниями об успешных забастовках 1968 года, который стал своего рода ностальгическим примером успеха. Парижские газеты опрашивают давно поседевших «гревистов» безвозвратно ушедших лет, тех, что достигли ныне почтенного пенсионного возраста, а как это вы бунтовали в юности? И с трепетным вниманием транслируют ностальгические истории: ах, как я хотел бы опять быть двадцатилетним и выйти на улицу в строю товарищей!

Магия слова «манифестация» – того самого французского «ля маниф» – настолько велика, что её поистине можно сопоставить с классическим «сезам, откройся!», пишет «Вельт». «Ля Маниф» открывает «улице» путь если не к власти, то к осознанию собственной силы: вот выйдем сейчас все разом, могучей колонной, пусть власть попробует к нам не прислушаться.

Дело доходит до совсем уж карикатурных ситуаций, когда лицеисты, не имеющие даже отдаленного представления о том, что такое рынок труда и каковы условия его функционирования, прут толпой на улицу, чтобы «защитить свое право на будущее». И это при том, что в настоящем мало кто из них способен заработать себе довольно денег, чтобы прокормиться без родительской помощи хотя бы неделю.

А председатель Национального союза школьников – Виктор Коломбани – бодренько раздававший одно интервью за другим, оказывается, прожил на белом свете уже целых шестнадцать лет! Вполне достаточно, чтобы оценить масштаб проблемы, не согласиться со способом её решения и потребовать правительство к ответу. Что уж тогда говорить о президенте Национального союза студентов, готовящемся защитить диплом на тему о французской революции!

Еще можно поступить и так, как неудачливая соперница нынешнего президента – социалистка Сеголен Руаяль. Дама, вежливо говоря, далеко не первой молодости, расхваливала политическую мудрость 15 – 16-летних и призывала их толпами выходить на улицу. И все затем, чтобы накануне проведения «ля маниф» уехать в отпуск в Венецию. Мило, не правда ли?

А что же властители дум, французские интеллектуалы? Где их веское слово? Где дебаты и дискуссии, хотя бы частично сопоставимые с тем, что бушевали во времена Сартра? Молчат интеллектуалы, не дают ответа. А бал правят гиганты мысли, не достигшие двадцатилетнего рубежа, и простодушные защитники собственных привилегий, ведомые профессиональными борцами за права трудящихся, пишет «Вельт».

Вам кажется, что в такой трактовке события во Франции выглядят чрезмерно окарикатуренными? Едва ли… Некоторая гиперболизация «борьбы за свои права по-французски», допущенная в германской прессе, явно не большее преувеличение, чем тот азарт, с которым «играют в протест» люди, коим просто стоило бы непредвзято задуматься над тем, надо ли становиться орудием в чужих руках.

Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ

Бельгия:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Дания:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Германия:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Эстония:

Мужчины – 63

Женщины – 60

Финляндия:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Франция:

Мужчины – 60

Женщины – 60

Греция:

Мужчины – 65

Женщины – 60

Ирландия:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Италия:

Мужчины – 65

Женщины – 60

Латвия:

Мужчины – 62

Женщины – 62

Литва:

Мужчины – 62,5

Женщины – 60

Люксембург:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Мальта:

Мужчины – 61

Женщины – 60

Нидерланды:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Австрия:

Мужчины – 65

Женщины – 60

Польша:

Мужчины – 65

Женщины – 60

Португалия:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Швеция:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Словакия:

Мужчины – 62

Женщины – 62

Словения:

Мужчины – 63

Женщины – 61

Испания:

Мужчины – 65

Женщины – 65

Чехия:

Мужчины – 61 год и 8 месяцев

Женщины – в зависимости от числа детей, в среднем в 60,6 лет

Венгрия:

Мужчины – 62

Женщины – 62

Великобритания:

Мужчины – 65

Женщины – 60

Кипр:

Мужчины – 65

Женщины – 65